Клушин А. И.: биографическая справка, Клушин Александр Иванович, Год: 2000
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Оригинал здесь — http://www.rulex.ru/01111328.htm
Клушин, Александр Иванович — писатель (1763-1804). Был инспектором (режиссером) российской труппы. Перевел (с французского) комедию ‘Рассудительный дурак, или Англичанин’. В 1792 г. в журнале Крылова ‘Зритель’ печатал стихи и сатирические ‘Портреты’, в 1793 г. в журнале ‘Санкт-Петербургский Меркурий’ поместил сентиментальный роман ‘Вертеровы чувствования, или Несчастный М-ль’ (отдельно, СПб., 1802). Комедия Клушина ‘Смех и горе’ (1793) имела большой успех. В стихотворениях Клушина заметно влияние Державина и Ломоносова. — См. ‘Записки Академии Наук’, том II, А.Т. Болотов ‘Памятник протекших времен’ (М., 1875), В.В. Сиповский ‘Очерки из истории русского романа XVIII века’, том II.
Оригинал здесь — http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=1098
КЛУШИН Александр Иванович [1763-11(23) V 1804, Ревель]. Принадлежал к семейству, выслужившему дворянство при Петре I (см.: Троицкий С. М. Рус. абсолютизм и дворянство XVIII в. М., 1974. С. 353). Отец К. (ум. 1774) служил подканцеляристом в г. Ливны, в 1791 К. с братом Николаем продали родовую деревню (РГИА, ф. 1343, оп. 23, No 4007, л. 157 об.), их мать в 1793 владела 10 крепостными. Вместе с братом К. учился в местном училище. В 1778 он определился к разбору дел в Орловскую провинц. канцелярию. Попав под следствие из-за пропажи судебных дел, был прощен наместником Н. В. Репниным и зачислен на службу в его канцелярию под начало Д. П. Трощинского. По свидетельству А. Т. Болотова, К. увлекся литературой и, пользуясь библиотекой Репнина, самоучкой овладел фр. и нем. языками. Позднее, посвящая Трощинскому комедию ‘Услужливый’, К. писал: ‘Вы с самого моего младенчества были моим благотворителем. Создали из меня поэта, создали в тысячу раз более — честного человека’. В 1780 К. поступил на военную службу, участвовал в походах в Польшу (1783-1784), затем был назначен адъютантом в Смоленский пехотный полк, из которого в 1786 уволился ‘за болезнью’ в чине подпоручика. С мая 1788 жил в Петербурге, где служил ‘по письменным делам’ в Комиссии о строении дорог.
Первые литературные опыты К. связаны с театром. 26 сент. 1787 в Москве на публичном театре в его переводе была поставлена одноактная комедия Ж. Патра ‘Рассудительный дурак, или Англичанин’ (опубл.: Собрание некоторых театральных сочинений. М., 1790. Т. 3, список — РНБ, ф. 550, оп. 1, No 7612). По словам К. (посвящение к комедии ‘Худо быть близоруким’), она имела успех (‘блистательный успех молодой двадцатилетней музы моей <...> ‘Рассудительный дурак’ имел лестную участь. Рукоплескания были мне наградой’). К. вошел в круг молодых драматургов и актеров (А. И. Бухарский, И. А. Крылов, П. А. Плавильщиков, И. А. Дмитревский, С. Н. Сандунов). В дек. 1792 К. вместе с Дмитревским и Плавильщиковым становится пайщиком типографии ‘И. Крылов с товарыщи’, в устройстве которой им содействовал И. Г. Рахманинов. Искренние дружеские отношения устанавливаются между К. и Крыловым, с которым он вместе поселяется при типографии в доме И. И. Бецкого. В ‘Послании к другу моему А. И. К<лушину>‘ (1793) Крылов писал: ‘Не год, как мы друзья с тобою, Как ты, мой друг, передо мною Малейшей мысли не скрывал И сам в душе моей читал’. Л. А. Крылов спустя много лет (1816) в письме к брату говорил о К. как о домашнем человеке: ‘Вспоминаю твою пословицу: бывает хуже, бывает и лучше, а также старого твоего друга Александра Ивановича Клушина: все пройдет’ (назв. стихотворения К.). Известно четверостишие Крылова на томике басен Лафонтена, подаренном К. (‘Залогом дружества прими Фонтена ты…’), с его записью: ‘Подарено любезным другом Иваном Андреевичем Крыловым 29 дня 1792-го в бытность в типографии, по причине нашей разлуки, на время, а может быть — судьбе одной известно’. Этот эпизод относится к трудному периоду их совместной деятельности, о котором Крылов вспоминал: ‘Я скорбел и не раз плакал как дитя. Журналу не повезло, полиция и еще одно обстоятельство…’ В мае 1792 по распоряжению П. А. Зубова полиция обыскала их типографию, надеясь найти там ‘вредные сочинения’. Обыску подверглась комната К. У него, в частности, потребовали объяснения по поводу рукописи ‘Сатирические, философические и аллегорические сны’ (к тому времени уже уничтоженной автором), в которой среди прочего находилась поэма ‘Горлицы’. По словам К., в ней под видом сорок были изображены взяточники-судьи, а под видом горлиц — суеверие народное, с др. стороны, эта аллегория царства пернатых содержала и ‘сатирические примечания на некоторые сочинения’ (из донесения петербургского губернатора П. П. Коновницына П. А. Зубову 12 марта 1792). В рукописи К. успел прочесть поэму Дмитревскому, Плавильщикову и С. Н. Сандунову.
В 1792 К., Крылов и Плавильщиков начали издавать журнал ‘Зритель’. В нем К. выступил с серией сатирических ‘Портретов’ и ‘Прогулок’ в прозе, со стихотворными ‘сказками’ и стихотворениями в духе легкой поэзии. В литературно-полемических статьях К. содержались нападки на Я. Б. Княжнина (‘мнимый Детуш’), П. Ю. Львова (‘Миниатюркин’) и др. современников (адресаты намечены весьма туманно). К. был единодушен с Крыловым в осмеянии модного воспитания, мотовства дворян, в осуждении их дурного обращения с крепостными.
В 1793 Крылов и К. организовали журнал ‘СПб. Меркурий’, фактическим редактором которого стал К. Ему принадлежат примечания к публикуемым стихотворениям и раздел критики. Кроме стихотворений (‘Послание к другу моему И. А. К<рылову>‘, ода ‘Человек’ и др.) и постоянного раздела ‘Российские анекдоты’ К. напечатал в журнале повесть ‘Несчастный М-в’ (отд. изд. вышло под назв.: Вертеровы чувствования, или Несчастный М., оригинальный анекдот. СПб., 1802, под загл. ‘Несчастный Ма-в’ повесть перепечатана в ‘Журнале для милых’ (1804) Д. О. Барановым как перевод Е. П. Люценко, видимо, в качестве шутки над издателями). Современники склонны были искать прототип героя повести. В ‘Росписи российским книгам’ библиотеки А. Ф. Смирдина В. А. Плавильщиков сопроводил отдельное издание примечанием: ‘Содержание ее <повести> взято, по-видимому, из истинного происшествия. В третьей части ‘Меркурия’ помещено стихотворение под буквами: ‘Г. П. М. А.’. И при том объяснено, что автор известен публике своей несчастною смертью’, стихотворение Н. И. Гнедича на ту же тему — ‘Стон при гробе М-а’, вошло в его сб. ‘Плоды уединения’ (М., 1802).
Несмотря на элементы сентиментального стиля в собственных сочинениях, К. как критик выступил защитником принципов позднеклассической эстетики. В журнале появились ‘Рассуждения об оде’ Ж.-Д. Д’Аламбера, ‘Рассуждение об английской трагедии’ Вольтера, содержавшее отрицательную оценку театра Шекспира, резкие высказывания о драматургии Лессинга, Шиллера, А. Коцебу. Одновременно К. поместил в журнале перевод восторженной статьи ‘О Ричардсоне’ и уничтожающий отзыв о поэме И. И. Завалишина ‘Героида’. К. принадлежит и рецензия на трагедию Княжнина ‘Вадим Новгородский’ (No 8), напечатанная незадолго до конфискации этой пьесы. Наряду со сценическими и литературными недостатками К. подверг критике также основной конфликт трагедии. Умысел ‘бездумного республиканца’ Вадима против ‘кроткого, милосердова и благоразумного государя’ Рюрика он оценил как стремление повергнуть новгородцев ‘в мучительные цепи рабства, что чаще всего делается в республиках’.
Современники считали К. главным лицом в журналах Крылова Поэтому неприязненные отзывы о позиции журналов Н. М. Карамзина и писателей его круга — М. М. Хераскова, Ю. А. Нелединского-Мелецкого — в основном имели в виду К. И. И. Дмитриев откликнулся на оду ‘Человек’ эпиграммой (‘О, Клюквин! Не глупи своим нас лирным звоном…’). В то же время К. поддерживали Н. П. Николев и Д. П. Горчаков, давая в журнал свои произведения и пропагандируя его в Москве. Как писал Карамзин Дмитриеву 2 июня 1793, ‘Николев до небес превозносит Меркурия, удивляется знаниям и чувствам Клушина (с которым он недавно познакомился) и говорит, что приключение несчастного М-ва гораздо лучше Вертера. Поверишь ли, что Горчаков с ним согласен’.
По-видимому, в связи с переходом типографии в руки П. А. Плавильщикова ‘СПб. Меркурий’ с июля 1793 стал печататься при Академии наук. Среди пьес, которые издатели передали с разрешения Е. Р. Дашковой в Академию наук в счет оплаты типографских расходов (для сборников ‘Российский феатр’), были пьесы К. ‘Смех и горе’ (список под загл. ‘Смех и слезы’ — РНБ, ф. 550, оп. 1, No 7137), ‘Алхимист’ (список — РНБ, ф. 550, оп. 1, No 7129) и ‘Опасная шутка’ (в соавторстве с Дмитревским и Крыловым).
Последние два номера журнала редактировал и печатал И. И. Мартынов, т. к. в окт. 1793 К. получил разрешение императрицы продолжить учение’ в Геттингенском университете, с сохранением жалованья (1500 руб. за 5 лет вперед). К. уехал из Петербурга, предварительно напечатав отдельным изданием ‘Благодарность Екатерине Великой за всемилостивейшее увольнение меня в чужие края с жалованьем’ (1793, то же: СПб. Меркурий. 1793. No 11). Перед отъездом К., видимо, заезжал к родным (в Курске в 1793 им было напечатано ‘Стихотворение <...> А. А. Беклешеву. Портрет моей любезной сестры. Подражание Анакреону’ (изд. не обнаруж.)). К. доехал только до Ревеля, где пробыл до сер. 1797. После указов Павла I о возвращении из отпусков всех находящихся в службе, в июне 1797 К. отправил на высочайшее имя лукавое оправдательное прошение, объясняя, что задержался в Ревеле для изучения языков, в 1796 его отъезду в Германию помешало наступление французов. Теперь он просил разрешения уехать в ‘чужие края’ на два года, в противном случае разрешить вернуться в Петербург для поступления в статскую службу (РГИА, ф. 468, оп. 43, No 474, л. 78 об.).
Во второй пол. 1797 К. уехал из Ревеля и некоторое время жил у брата в Орле. Это не позволяет приписать ему ‘сочиненные в Орле’ и напечатанные в Москве в 1796 оды на рождение вел. князя Николая Павловича и на пожалование в генерал-майоры правителя Орловского наместничества А. П. Квашнина-Самарина, а также ‘Ответ к сочинителю ‘Гласа невинности» (‘соч. Клушина, живущего в Орле’), написанный в защиту и поддержку П. С. Потемкина (ум. в апр. 1796), который находился под судом за злоупотребления. Возможно, они принадлежат брату К., служившему в Орле (РГИА, ф. 1349, оп. 3, No 1038, сп. No 39).
В июле 1799 К. определился цензором рус. пьес при театральной дирекции (РГИА, ф. 1374, оп. 7, No 308, ф. 497, оп. 1 (1801 г.), No 45,ф. 1329, оп. 1, No 221, л. 236). В это время он пишет ‘Стихи на кончину Л. А. Нарышкина. Декабря 10 дня 1799’ (1799, подп. — ‘К’.), в дальнейшем пользуется покровительством его сына А. Л. Нарышкина, занявшего пост директора императорских театров. С мая 1800 ему было также поручено исполнять должность инспектора (режиссера) рус. труппы. Из-за льстивой оды И. П. Кутайсову (‘Ода на пожалование ордена св. апостола Андрея графу И. П. Кутайсову’. СПб., 1800) К. расходится с Крыловым. ‘Я сделал ему некоторые замечания насчет цели, с какою эта ода была написана, — вспоминал Крылов, — и советовал ее не печатать из уважения к самому себе. Он обиделся и не мог простить моих замечаний’. Какую-то роль в охлаждении отношений могла сыграть и единоличная самовольная переработка, а затем и издание К. пьесы Крылова ‘Американцы’ в 1800 (пост. 8 февр. 1800). Весьма сомнительные комплименты по адресу автора содержались в предисловии к изданию, где К. писал о первоначальной рукописи Крылова, ‘основании оперы’: ‘Молодость, живость воображения и некоторая небрежность в слоге и в характерах были повсюду приметны <...>. Я хотел поправить ‘Американцев’, и вылилось, что, кроме стихов, в ней не осталось ни строки, принадлежащей г. Крылову’.
Ок. 1802 К. женился. Л. А. Крылов, получивший об этом известие от брата, писал: ‘Что вздумалось Клушину твоему жениться, да еще с таким богатым приданым, и, верно, на актрисе. Я бы никогда от него этого не ожидал’ (янв. 1802). По преданию, К. был женат на некоей баронессе М. Л. Розен.
В февр. 1802 К. был произведен в надв. советники (РГАДА, ф. 1239, оп. 3, No 56407, 56422). В янв. 1803 А. Л. Нарышкин обратился к Д. П. Трощинскому с просьбой при отставке К. (называя его ‘помощником своим’) назначить ему пенсию в половину оклада (1500 руб.) за его 30-летнюю службу, которая привела к неизлечимой ‘нервической болезни’. Нарышкин отмечал, что в качестве цензора рос. труппы К. переделал большую часть представленных пьес, ‘обогатил’ труппу новыми, доставил своими сочинениями и переводами более 12000 руб. и удвоил сборы (до 60000-70000 руб.), составил штат театральной дирекции (РГАДА, ф. 1239, оп. 1, No 56422). Скончался К. в Ревеле, куда ездил для лечения.
Уже после смерти К. в июле 1807 в московскую цензуру поступила рукопись его сочинения ‘Письма в проезд к Ревелю’ (РГИА, ф. 733, оп. 95, No 182, изд. неизв.).
К. был весьма плодовитым и часто ставившимся драматургом. Особый успех имели его пятиактная комедия в стихах ‘Смех и горе’ (Рос. феатр. 1793. Ч. 40, пост. 20 янв. 1793 на Придворном театре) и одноактная комедия ‘Алхимист’ (др. назв.: ‘Алхимист, или Один за семерых’, пост. 13 июля 1793). Крылов приветствовал премьеры этих комедий рецензиями в ‘СПб. Меркурии’ (1793. Ч. 1, 2), отмечая естественность и остроумие интриги, легкость стиля, а также принадлежность автора к новейшей школе фр. комедиографии.
‘Смех и горе’ — по форме любовная комедия с усложненной (по сравнению с традиционной) интригой, по содержанию это сатира на светские нравы (переходящая в нападки на нравы придворные) и общественные установления, при которых оказываются в пренебрежении достоинства благородных и умных людей, если они бедны и не пресмыкаются перед знатными. Такое устройство мира оценивается в пьесе ‘философами’ Хохоталкиным и Плаксиным одновременно и как смешное, и как грустное. Живость пьесе придают упоминания о злободневных событиях прошедших тур. и швед, войн, литературные намеки (в частности, защита ‘Почты духов’ Крылова от критики) и пр. сиюминутные реалии.
В ‘Алхимисте’ К. использовал мотив из антимасонской комедии Екатерины II ‘Обманщик’. Также разоблачая глупое увлечение алхимией, К. делает это в эффектной форме трансформной комедии. Здравосмыслов, друг ‘алхимиста’ (роль писалась для Сандунова), в течение пьесы шесть раз переодевается, изображая посетителей главного героя, отговаривающих его от разорительного увлечения. В одном из ‘превращений’ актер изображал, например, талантливого неудачника, гравера Г. И. Скородумова (под именем Сгорепьянова). Диалоги, которые ведут герои, достаточно остры. Оригинальная форма, предложенная К., вызвала подражания (см. комедию А. Рослякова ‘Сочинитель. Подражание ‘Алхимисту» — РНБ, QB, XIV. 59).
В эти же годы К. написал комическую оперу ‘Любовь хитрей всего’, музыку к которой сочинил Е. К. Фомин, в 1798 ее представлял в московскую цензуру Сандунов (как текст, так и издание неизв.). П. Н. Берков считал пьесу ранним вариантом комической оперы К.-Крылова ‘Американцы’ (1788).
Пьесы, созданные К. после поступления в театральную дирекцию, лишены былой остроты и живости, все они написаны прозой. Комедия ‘Услужливый’ (1801, пост. 28 окт. 1800) представляет собой переделку пьесы ‘L’Officcieux’ A.-H. де Ласаля д’Офремона. В основе одноактной комедии ‘Худо быть близоруким’ (1800, пост. 8 янв. 1800, посв. А. Л. Нарышкину), типичной литературной пьесы, — любовная интрига с примесью анекдота (ср. стих. сказку К. ‘Несчастье от лорнета’). На сцене также шла переделанная К. драма Л.-Ш. Кенье ‘Суд царя Соломона’ с хорами на музыку А. Н. Титова и с балетными номерами И. И. Вальберха (пост. 21 мая 1801, список — РНБ, ф. 550, оп. 1, No 7148). Пьесы К. устойчиво держались в репертуаре нач. XIX в.
Многих К. раздражал не только своими критическими статьями, но и независимостью поведения. А. Т. Болотов в своей хронике называет его ‘величайшим безбожником, атеистом и ругателем христианского закона’, по провинциальным понятиям Болотова, К. с вышестоящими вел себя вызывающе: ‘У наместника Беклешова был он в уважении, предлагал ему место асессорское (он — поручиком) в палате, но он смеялся и не хотел променять вольность и быть связанным’. С. П. Жихарев, увлеченный театрал, в 1807 записал по свежему преданию, что К. был и ‘остер и умен’. Он был завсегдатаем театральных кулис и наперсником в закулисных интригах. Карамзин в письме к Дмитриеву из Москвы 14 июня 1792 возмущался, что Крылов и К. в своем журнале разят ‘петербургских актеров нижнего разбору и ветреных жриц’, в этой переписке К. пренебрежительно именуется Клюшкиным, Кулушкиным, Коклюшкиным и Кукушкиным. А. В. Храповицкий в стихотворном послании к В. В. Капнисту (24-26 мая 1793) призывал адресата написать новую сатиру: ‘Парнасских раков ты мне выведи на сушу, И по миру пусти и Крылкина и Клушу’ (птичьи имена друзей).
Осенью 1790, когда театральная дирекция (директорами были Храповицкий и П. А. Соймонов) уволила Сандунова, К. принял участие в организации его бенефиса на театре Книппера-Дмитревского, где 10 янв. 1791 была поставлена пьеса К. ‘Смех и горе’. К. написал к ней специальный завершающий монолог в стихах, именуемый в списках ‘Прощание актера с публикой’ (опубл.: Москвитянин. 1842. Т. 1. No 1. С. 177-178), наряду с рассказом о несправедливостях дирекции в нем содержались намеки на преследование невесты Сандунова, Е. С. Урановой, со стороны А. А. Безбородко. Благодаря этой ‘рацее’ (по словам Екатерины II, затребовавшей к себе монолог) и скандально поданному позднее Урановой императрице прямо со сцены прошению, Сандунов и Уранова в результате получили возможность обвенчаться, а затем перевестись на московскую сцену.
Среди современников свои претензии к К. предъявляли и драматурги. Под именем сочинителя Крылушина К. выведен в комедии Н. Н. Сандунова (брата актера) ‘Муж с женою’ (до 1802 не публ. и не ставилась), где описан домашний театр помещика Такалыцикова, для которого Крылушин сочиняет пьесу ‘Несправедливая Роза, или Больно и хорошо, смешно и горько’ (явная пародия на назв. ‘Смех и горе’). В ней Крылушин ‘не щадил ни родни, ни знакомых, ни больших особ’. Умный и проницательный, он, однако, отличается преувеличенным самомнением, уверяя, что превзошел Детуша, Реньяра и Мольера. Участник закулисных интриг и переносчик любовных писем, он, чтобы комедия попала на сцену, готов на все, даже посвятил ее старой Гарпоне (Проблемы изучения рус. лит. XVIII в. Л., 1980. Сб. 4. С. 132). Н. Ф. Эмин в комедии ‘Смешное с полезным, или День рождения стихотворца’ (1796, пост. 26 февр. 1796) также выступил против автора комедии ‘Смех и горе’, изобразив его под именем Маскина, который пишет ‘веселенький вздор с пыльцой’ — пьесы со странными развязками. Он сочиняет как ‘характерные пьесы’, так и ‘пьесы интриги’, добивается их постановки по протекции, а успех им создают его приятели, у которых ‘силы и голоса довольно’.
Сын К., Владислав, в 1830 служил полицеймейстером в Пензе (РГИА, ф. 1343, оп. 23, No 4007, л. 171).
Лит.: Рождественский Н. В. Крылов и его товарищи по типогр. и журн. в 1792 г. // Сб. Гл. арх. М-ва иностр. дел. М., 1889. Вып. 6, Модзалевский Б. Л. Клушин А. И. // Рус. биогр. словарь. Т. ‘Ибак — Ключарев’ (1897), Семенников. Мат-лы для словаря (1914), Берков. Журналистика (1952), Арзуманова М. А. Письмо Клушина к Николеву // XVIII век. М., Л., 1958. Сб. 3, [Берков П. Н.] ‘Прошение литератора Клушина’ // Там же, Полонская И. М. К биографии Крылова: (Библиогр. и арх. разыскания) // Тр. Гос. б-ки им. В. И. Ленина. 1958. Т. 2, Берков. История комедии (1977), И. А. Крылов в воспоминаниях современников. М., 1982.
В. П. Степанов