С. И. Панов, А. М. Песков.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992
Катенин П. А.: биографическая справка, Катенин Павел Александрович, Год: 1992
Время на прочтение: 5 минут(ы)
КАТЕНИН Павел Александрович [11(22).12.1792, усадьба Шаёво Кологривского у. Костромской губ.— 23.5(4.6).1853, там же, похоронен в с. Бореево Чухлом. у. Костром, губ., в 1955 прах перенесен в Чухлому], поэт, драматург, лит. критик, переводчик. Отец К., Ал-др Фёд. (1757—1808),— отставной ген.-майор, мать, Дарья Анд. (урожд. Пурпур),— полугреч. происхождения. К. получил дом. образование, знал франц., нем., итал., англ., лат., отчасти исп. и греч. языки. С 1806 числился на службе в Петербурге (Мин-во нар. просвещения). Рано обнаружил лит. интересы. В 1808—09 посещал лит. салон А. Н. Оленина, где познакомился с К. Н. Батюшковым, Н. И. Гнедичем, А. А. Шаховским и др. деятелями литры и театра, участвовал в любительских спектаклях [Каратыгина (Колосова) А. М., Восп.— PB, 1881, No 4, с. 566]. Здесь талант К. получил высокую оценку, возможно, при посредстве новых знакомых его стихи (пер. и подражания Оссиану, Биону, С. Геснеру, Вергилию) появились в ‘Цветнике’ (1810, No 1, 2, 6, 7, 10). С 1810 К. перешел на воен. службу, с мая порт.-прапорщик (с 1813 поручик) л.-гв. Преображен, полка, в к-ром сошелся с офицерами-литераторами (С. Н. Мариным, П. Ф. Шапошниковым), участвовал в совм. лит. предприятиях. 3 февр. 1811 в Петербурге в бенефис Е. С. Семёновой поставлена трагедия Т. Корнеля ‘Ариана’ в пер. К. (доработана для постановки в 1822, 3-е д. опубл. в его кн.: Избр. произв., рукопись в ЛГТБ).
В 1812—14 К. участвовал в Отеч. войне и заграничном походе, сражался под Бородином, Лютценом, Баутценом, Кульмом, Лейпцигом. Награждён орд. Св. Владимира 4-й степени с бантом и Кульмским крестом. В Париже познакомился с франц. театром. В 1816 К.— штабс-капитан, в 1820 — полковник Преображен, полка (в полку имел немалый авторитет). С кон. 1816 чл. Союза спасения, в 1817 — во главе одного из двух отделений Воен. об-ва. Существует предположение, что в кон. 1817, во время пребывания в Москве (где находились тогда двор и гвардия), К. участвовал в тайных собраниях, на к-рых обсуждался вопрос о цареубийстве. Однако в Союз благоденствия и в последующие декабрист, орг-ции К. не входил (сводку данных и литру по вопросу ‘К. и декабристы’ см.: ЛН, т. 16—18, с. 622—28, 631—33, Нечкина М. В., Движение декабристов, т. 1, М., 1955, ук.). Радикализм свободолюбивых взглядов К. отразился как в его ранних произв.— ‘Отечество наше страдает…’ (Декабристы, в восп., II, 249), ‘Рассказ Цинны’ (под загл. ‘Отрывок из Корнелева ‘Цинны» — СО, 1818, No 12), так и в поздних — ‘Племяннику известного человека’, ‘На победу при Лепанте’ (оба 1852, опубл.: РЛ, 1977, No 3, с. 87, 88).
Подчеркнутая личная независимость и нескрытная резкость оппозиц. суждений составили К. репутацию ‘большого вольнодумца’ (Каратыгин, с. 79)
и привели к опале. За сознат. противоречие вел. кн. Михаилу Павловичу он был уволен в отставку в сент. 1820, а 7 нояб. 1822 по распоряжению императора выслан из Петербурга (поводом послужил скандал на представлении ‘Поликсены’ В. А. Озерова 18 сент. и последовавшие затем саркастич. отзывы К. о петерб. ген.-губернаторе М. А. Милорадовиче, запретившем ему посещать театр). С дек. 1822 по июнь 1825 К. жил в Шаёве. 1815—22 — время наиб, заметного участия К. в лит. жизни. Страстный оратор и полемист на лит. вечерах, он привлекал симпатии А. С. Пушкина, А. С. Грибоедова, В. К. Кюхельбекера, для к-рых стал (в разной степени) лит. авторитетом на мн. годы. Одновременно обнаружилось резкое расхождение К. с писателями карамзинист, ориентации. В 1815 он опубл. баллады ‘Наташа’, ‘Убийца’, ‘Леший’ (СО, No 13, 23, 47), в 1816 —балладу ‘Ольга’, вольный пер. ‘Леноры’ Г. А. Бюргера (ВЕ, No 9, СО, No 24), открыто ‘соревнуя’ В. А. Жуковскому, автору вольного пер. той же баллады (‘Людмила’, 1808). ‘Ольга’ дала новый импульс полемике о балладах, начавшейся после постановки в 1815 ‘Урока кокеткам’ А. А. Шаховского.
С критикой К. выступил Н. И. Гнедич (СО, 1816, No 27, столкновения между ними начались в 1811 — см.: Батюшков К. Н., Соч., т. 3, СПб., 1887, с. 142), осудивший ‘простонародность’, ‘грубость’, ‘жесткий слог’ ‘Ольги’. По всем пунктам обвинений К. защищал Грибоедов (СО, 1816, No 30). Статья Гнедича нашла полное сочувствие у ‘карамзинистов’ (И. И. Дмитриев, Батюшков, В. Л. Пушкин), К. считал, что победа осталась за ним (МТ, 1833, No И, с. 450).
В цикле баллад проявились характерные черты поэтики К.: будучи противником перифрастич. стиля ‘карамзинистов’, интимного самовыражения в поэзии, он противопоставил им стремление к простоте и точности в выборе предметных деталей и языковых средств, конхретность изображения (подчеркнуто русский колорит, ‘простонародный’ язык), правдоподобие психол. и речевой характеристик героев, ‘изобразит.’ стилистику, включая и стихотв. технику (ритм стиха, как и слово, должен точно соответствовать предмету, отсюда — многочисл. опыты К. с полиритмией, напр., в стих. ‘Мстислав Мстиславич’ 13 разл. размеров, ‘Ахилл и Омир’ — 10 и т. д.).
Решительное предпочтение поэзии отечественной, народной, резкие отзывы К. о романтизме как лит. ‘моде’ определили лит. репутацию К.: современники зачислили его в стан ‘славян’, ‘классиков’, последователей А. С. Шишкова. Как одного из лидеров левого крыла этой лит. группы (‘младоархаисты’) рассматривали К. историки лит-ры (Ю. Н. Тынянов, В. Н. Орлов). Лит. соратниками К. выступали Кюхельбекер [см.: Кюхельбекер (ук.)] и Грибоедов, к-рый признавался, что обязан К. ‘зрелостию, объемом и даже оригинальностию’ своего дарования (Соч., М.—Л., 1959, с. 558). Против поэтики карамзинизма, и в частности лирич. ‘формульности’ Батюшкова и Жуковского, направлена комедия К. и Грибоедова ‘Студент’ (1817, впервые опубл. полн.: Грибоедов А. С, ПСС, т. 2, СПб., 1889). В дружбе К. и Грибоедова с сер. 1820-х гг. наступило охлаждение, связанное и с расхождением их эстетич. взглядов. К. не оценил новаторства ‘Горя от ума’, а Грибоедов сдержанно отозвался об ‘Андромахе’ К.
В 1810—20-е гг. К. много писал для театра. В Петербурге поставлены его пер. трагедий Ж. Расина ‘Эсфирь’ (‘Есфирь’, СПб., 1816, пост. 3 мая 1816) и П. Корнеля ‘Сид’ (СПб., 1822, пост. 14 дек. 1822), он участвовал в пер. трагедий Корнеля ‘Горации’ (4-е д., пост. 29 окт. 1817) и И. Б. Лонжпьера ‘Медея’ (4-е д., 15 мая 1819), по мотивам романа В. Скотта ‘Айвенго’ К. написал пролог к ‘романтич. комедии’ Шаховского ‘Иваной’ — ‘Пир<у> Иоанна Безземельного’ (пост. 21 янв. 1821), в 1817 перевел текст двухактной итал. оперы ‘Гризельда’. В пер. франц. трагедий формировались принципы ‘романтич. историзма’ драматургии К. В области комедиографии К. в этот период склонялся к ‘комедиям нравов’.
Комедии К., кроме ‘Студента’,— это переделки французских: ‘Нечаянный заклад, или Без ключа дверь не отопрешь’ (М. Ж. Седен, ‘La gageur imprvue’, не опубл., рукопись в ЛГТБ, пост. 22 сент. 1819), ‘Сплетни’ (Ж. Б. Л. Грессе, ‘Le mchant’, СПб., 1821, пост. 31 дек. 1820, написана в полемич. конкуренции с M. H. Загоскиным, чья комедия ‘Добрый малой’ имела источником ту же пьесу Грессе). ‘Сплетни’ имели шумный театр, успех и разноречивые отзывы в печати (в т. ч.: СО, 1821, No 5, с. 226—29, No 12, с. 220—21, No 33, с. 325). Выступая противником Загоскина и Ф. Ф. Кокошкина, К. в своих комедиографич. ориентациях был близок к Шаховскому, хотя и расходился с ним во взглядах на принципы актерской игры. С 1818 К. занимался с В. А. Каратыгиным и А. М. Колосовой (перешли к нему от Шаховского), формируя свою актерскую школу, основанную на психол. интерпретации роли в противовес ‘торжественной парадности’ Е. С. Семёновой и ее театр, наставника — Гнедича.
В эти годы К. активно выступал с критич. статьями. Афишируемая им отъединенность от общего мнения воплотилась в его позиции врага ‘всех пристрастных и односторонних суждений’ (‘Размышления и разборы’, с. 162). Допуская множественность частных интерпретаций, К. считал незыблемыми основы иск-ва, требующие логич. определения, и вел спор не столько о результатах творчества (‘исполнение’), сколько о его исходных посылках, предлагая судить идею, реализованную в произв. Считая неприемлемым входить ‘в споры за свои стихи’, К. отстаивал свои худож. принципы: опору на классич. традицию, отказ от интимного самовыражения ради ‘предмета древнего или чуждого’ (там же, с. 50), разработку приемов психол. и предметной достоверности на материале историческом или ‘простонародном’, языковую ориентацию, с одной стороны, на архаизированную ‘высокую’ лексику, с другой — на просторечие. Пост, оппонентами К. были критики романтич. направления: П. А. Вяземский, О. М. Сомов, А. А. Бестужев, в выступлениях к-рых К. видел лит. сговор, пренебрежение принципами и правилами в угоду моде, враждебны К. были также выступления ж-ла А. Е. Измайлова ‘Благонамеренный’, а позднее ‘Моск. телеграфа’.
Наиб. деятельно К. участвовал в полемиках на страницах ‘Сына отечества’ о театре (отстаивая достоинство рус. сценич. иск-ва, выступая с защитой игры В. А. Каратыгина и разбором ‘Фингала’ В. А. Озерова), о книге Н. И. Греча ‘Опыт краткой истории рус. лит-ры’ (где К. определил свои стилистич. принципы и независимость от ‘духа партий’ в лит-ре) и об октаве (см.: Эткинд Е. Г., Рус. поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина, Л., 1973, гл. 5). В 1819: В. Кл-в (No 52). 1820: <Н. И. Греч> (No 1), <А. А. Жандр> (No 1), NN <Катенин> (No 1), Р. <М.) З<отов> (No 4), NN <Катенин> (No 5), В. Кл-нов (No 6), А. Шаховской (No 8), Д. Н. Барков (No 15), В. Кл-нов (No 16), Д. Н. Барков (No 19), <А. А. Жандр> (No 23), В. <И.> С<оц> (No 24), Я. <Г.> Брянский (No 26), Катенин (No 26), (Я. Н. Толстой) (No 27), Катенин (No 28), <В. И. Соц> (No 29), <В. И. Соц> (No 41—42). В 1821: Н. Греч (No 21). В 1822: Катенин (No 13), Н. Греч (No 13), Катенин (No 14), О. М. Сомов (No 16), Катенин (No 17), А. <А.> Б<естужев> (No 18), Н. Греч (No 18), Катенин (No 18), О. М. Сомов (No 19), Н. Греч (No 19), А. Бестужев (No 20), Катенин (No 21), Н. Греч (No 21), А. А. Жандр (No 22), <О. М. Сомов> (No 22), Н. Греч (No 37).
В период высылки из Петербурга К. работал над пер. ‘Романсов о Сиде. Из Гердера’, стремясь воссоздать др.-исп. колорит, простоту и выразит, силу подлинника. К. часто переписывался со своим преданным другом Н. И. Бахтиным, автором ст. ‘О стихотворениях г. Катенина’ (ВЕ, 1823, No 3, 4, полн.— ГПБ), будущим издателем его соч. Эти письма (ответы не сохранились) — ценный материал по истории рус. лит-ры той поры, как и письма К. к Колосовой в Париж и Петербург, преим. о театр, делах. Для нее К. совм. с А. А. Жандром готовил в 1823—25 пер. ‘Баязета’ Расина (рукопись не сохр.). Совершая немногочисл. разъезды,
К. участвовал в любит, спектаклях у кн. Голицыных (‘Письма К. к Н. И. Бахтину’, с. 52). Тяжело переживая свое положение, К. огорчался молчанием друзей (Грибоедова, В. А. Каратыгина), но из гордости и чувства независимости долго отказывался просить разрешения вернуться в столицу.
Летом 1825 К. вернулся в Петербург. Здесь были поставлены его переделки франц. комедий: 13 дек. 1826 — ‘Говорить правду, потерять дружбу’ (П. Мариво, ‘Les sincè,res’, альм. ‘Букет’, СПб., 1829), 8 нояб. 1826 (ранее— 17 авг.— пост, в Москве) — ‘Обман в пользу любви’ (Мариво, ‘Les fausses confidences’, СПб., 1827), 31 янв. 1827 — ‘Недоверчивый, или Елена и Клерваль’ (Ш. Колле, ‘Dupuis et Des Ronais’, не опубл., рукопись в ЛГТБ). Теперь К. тяготеет к любовно-психол. комедии, стремясь ‘живое и полное действие основать на пылких и глубоких страстях’ (‘Размышления и разборы’, с. 166—67).
3 февр. 1827 была поставлена единств, ориг. трагедия К., над к-рой он работал с 1809,— ‘Андромаха’ [отд. изд.— СПб., 1827, рец.: СО, 1827, No 13—14, была известна в лит. и театр, кругах задолго до представления, публикация 3-го д. в ‘Рус. Талии’ (СПб., 1825) вызвала резко отрицат. отклик (МТ, 1825, No 2) и ответ на него (СО, 1825, No 5)]. В отличие от Еврипида и Расина, создавших одноим. трагедии, К. сделал сюжетной основой эпизод пленения Андромахи Пирром и гибели ее сына Астианакса, сосредоточив внимание на материнсхих переживаниях героини. Стремясь к максимальной простоте и цельности действия, К. при этом предельно усложнил психол. разработку образа, ставя себе гл. задачей ‘нравы, чувства и страсти изобразить верно, сильно и горячо’ (‘Размышления и разборы’, с. 162), во всей полноте показать характер человека в трагич. минуту. Это позволило Пушкину назвать трагедию К. ‘лучшим произведением нашей Мельпомены по силе чувств, по духу истинно трагическому’, однако на театре и у критиков любимое детище К. успеха не имело.
В авг. 1827 К. уехал в Шаёво, где жил до сер. 1832, затем вернулся в Петербург. В деревне К. написал ист. комедию ‘Вражда и любовь’ (не окончена, отрывок — НА на 1830, СПб., 1829) и работал над начатым раньше циклом статей ‘Размышления и разборы’. 7 янв. 1833 он вместе с Пушкиным и Загоскиным избран в чл. Рос. акад. и до сентября усердно посещал ее заседания (с 1841 — поч. чл. Отделения рус. яз. и словесности АН). Болезненно переживая свою лит. изоляцию, К. в 20—30-е гг. пытался создать активную коалицию (причем не только литературную, но и общественную: ‘стоять за себя и за правое дело, говорить истину, не заикаясь, смело хвалить хорошее и обличать дурное, не только в книгах, но и в поступках…’ — ‘Письма К. к Н. И. Бахтину’, с. 31—32). Но эти планы не осуществились: ‘Где Грибоедов? где автор ‘Ижорского’? Господин Жандр всегда писал мало и давно совсем замолк, остаюсь я один’ (‘Размышления и разборы’, с. 202). Возникшая связь с бывшими лит. оппонентами (Греч, Сомов) оказалась кратковременной и непрочной.
Склонность К. к эпич. формам наиболее полно реализовалась в кон. 20-х — 30-е гг. К. работал над пер. ‘Ада’ Данте, ист. хроник У. Шекспира, в 1833 ‘Одиссеи’ Гомера. Публикует свое центр, произв. этих лет — богатырскую поэму-сказку ‘Княжна Милуша’ (СПб., 1834), в к-рой заметно творческое использование опыта романного повествования ‘Евгения Онегина’ Пушкина. Опубл. также рус. быль ‘Инвалид Горев’ (БдЧ, 1836, т. 17), стихи ‘Гнездо голубки’ (1835), ‘Дура. Идиллия’ (1835), ‘Сафо. Кантата’ (1838). Излюбленным размером К. стал гекзаметр (пентаметр) — размер эпич. объективности и неприкрашенной простоты.
В условиях лит. изоляции К. дружески поддерживал Пушкин, дружбой с к-рым К. дорожил всю жизнь, хотя отрицательно отзывался о ‘романтич. духе’ его произв. (южные поэмы, ‘Борис Годунов’) и попрекал Пушкина подыгрыванием толпе из стремления к легкому успеху. В 1852 по просьбе П. В. Анненкова К. написал восп. о Пушкине, в к-рых пытался утвердить за собой роль лит. учителя поэта, а в оценках его произв. еще раз сформулировал свои лит.-эстетич. критерии (безусловно положительно оценен им только ‘Евгений Онегин’, а из ‘стихотворений среднего объема’ — ‘Граф Нулин’, ‘Утопленник’ и ‘Сказка о рыбаке и рыбке’). Отдавая дань меткости и основательности критич. суждений К., Пушкин не раз призывал его заняться лит. критикой. В 1830 в ‘Лит. газете’ появился цикл статей К. ‘Размышления и разборы’, над к-рым он работал с сер. 20-х гг. Этот цикл представляет собой очерк европ. литератур от античности до 18 в., написанный с отменной эрудицией и полемически направленный гл. обр. против ‘романтич. теорий’, в частности А. В. Шлегеля. Из суммы оценок произв. разных эпох и народов складывается позиция К., ‘решительного любителя простоты’, предпочитающего оригинальность подражанию. Полагая предметом иск-ва человека, К. считал, что главные критерии оценки худож. произв. всегда одни — точность и полнота раскрытия человеческого характера, важен также ‘частный’ (впрочем, содержательный) критерий — нац.-ист. адекватность изображения. К. решительно возражал против разделения поэзии на классическую и романтическую, пытаясь доказать, что ‘романтическое’ — всего лишь неудача, слабая сторона разл. произв. В цикле статей ощутима проекция эстетич. концепции К. на собств. лит. судьбу (как и в ‘Ответе г. Полевому…’ — МТ, 1833, No 11). К. рассчитывал на серьезную реакцию публики, но получил лишь отд. враждебные замечания (‘СО и С А’, 1830, No 10, ‘Моск. вест.’, 1830, No 5). Общим вниманием были обойдены и тщательно готовившиеся при участии Бахтина ‘Соч. и пер. в стихах П. Катенина, с приобщением неск. стихотворений кн. Н. Голицына’ (ч. 1 — Соч., ч. 2 — Подражания и переводы, СПб., 1832, отрицат. отзывы: Ф. В. Булгарин — СП, 1833, 3, 4 мая, К. А. Полевой — МТ, 1833, No 8, 12). Полностью похвальный отзыв дал только Пушкин (ЛПРИ, 1833, 1 апр.).
8 сент. 1833 К. вновь поступил на службу (в связи с расстроившимся материальным положением) и отбыл в 7-й Эриван. карабинерный полк Отд. кавк. корпуса. На Кавказе он участвовал в воен. экспедициях против мюридов (июнь— авг. 1834), в 1834— 1-й пол. 1836 жил в Ставрополе. 24 июля 1836 К. назначен комендантом крепости Кизляр, но из-за столкновений с начальством 20 ноября 1838 вышел в отставку в чине ген.-майора и окончательно поселился в Шаёве.
Наступило время его полной лит. изоляции, творчество К. представлялось его младшим современникам анахронизмом, а сам он расценивался как запоздалый классик (первым эту мысль высказал Пушкин в письме П. А. Вяземскому от 21 апр. 1820: ‘Он опоздал родиться — и своим характером и образом мыслей весь принадлежит 18 столетию’). К. смотрел на поэзию прежде всего как на серьезный труд, ремесло, поэт в его представлении — не творец, свободно ведомый вдохновением, но мастер, стремящийся достичь в пределах определ. жанра (темы, материала) первенства, превзойдя существующие образцы. К. был абсолютно убежден в органич. адекватности иск-ву ‘вечных правил’ организации творч. процесса (‘преодоленная трудность’, ‘неторопливая спешка’, смысловое соответствие формы материалу и проч.) и построения текста, на к-рые посягнули романтики, разрушая, с его точки зрения, самую суть иск-ва. Эпатирующие заявления романтиков об игнорировании правил означали для К. беспрепятственный допуск в иск-во невежд и графоманов, ибо ‘правило есть краткое изложение истины, рассудком замеченной и опытом подтвержденной’ (‘Размышления и разборы’, с. 140).
Теперь К. окончательно отошел от лит. жизни, хотя, видимо, продолжал интересоваться ею и сам писал. Даже в 1843 он думал об издании 3-й части своих соч.
Последние выступления в печати: ‘Песнь русского’ (‘Совр.’, 1839, т. 13), басня ‘Охотник до птиц’ (‘Москв.’, 1841, No 4) — аллегория собств. лит. изоляции. Мн. рукописи К. до нас не дошли: архив и б-ка К. в Шаёве и Кологриве погибли в 1918—19. 9 мая 1853 К. был смертельно ранен лошадьми и спустя две недели умер, отказавшись от исповеди и причастия.
Изд.: Стихотворения, Л., 1937 (БПмс, вступ. ст. и комм. В. Н. Орлова), 2-е изд., Л., 1954, Избр. произв., М.—Л., 1965 (БПбс, вступ. ст., подг. текста и прим. Г. В. Ермаковой-Битнер), Размышления и разборы, М., 1981 (составление, подготовка текста, вступ. ст. и прим. Л. Г. Фризмана), Избр., М., 1989 (составление, вступ. ст. А. И. Казинцева), Восп. К. о Пушкине.— ЛН, т. 16—18 (уточненный текст в кн.: Пушкин в восп.), Боцяновский В. Ф., К истории рус. театра. Письма К. к А. М. Колосовой, 1822—1826, СПб., 1893, Письма К. к Н. И. Бахтину, СПб., 1911 (вступ. ст. и комм. А. А. Чебы-шева).
Лит.: Пушкин (ук.), Каратыгин П. А., Записки, Л., 1970 (ук.), Грибоедов А. С, Соч., М.—Л., 1959 (ук.), Грибоедов в восп. (ук.), Кюхельбекер (ук.), Декабристы в восп., I, 275 — 314, Каратыгин В. А., (Письма к К.) — PC, 1880, No 10, а также в кн.: Каратыгин B. А., К истории рус. театра 1820-х гг. Письмо Каратыгина к К. Публ. C. И. Маслова, П., 1915, Макаровы. П., Мои семидесятилетние восп…., ч. 1, СПб., 1881, с. 26—28, Петухов Е. В., П. А. Катенин. Биогр. и ист.-лит. очерк.— ИВ, 1888, No 9, Миллер В., К. и Пушкин.— В кн.: Пушкинский сб. Ст. студентов имп. Моск. ун-та, М., 1900, Бертенсон С. Л., П. А. Катенин. Лит. мат-лы, СПб., 1909, Пиксанов Н., Заметки о К.— В кн.: Пушкин и его современники, в. 12, СПб., 1909, Розанов И. Н., Рус. лирика, т. 2, Пушкинская плеяда. Старшее поколение, М., 1923, Битнер Г. В., Драматургия К. Поздний К. (тексты).— ‘Уч. зап. ЛГУ’, сер. филол. наук, 1939, No 33, в. 2, Нечкина М. В., Движение декабристов, т. 1, М., 1955 (ук.), Касторский В., Писатели-костромичи (XVIII—XIX вв.), Кострома, 1958, Мордовченко Н. И., Рус. критика 1-й четв. XIX в., М.—Л., 1959 (ук.), Лупанова И. П., Рус. нар. сказка в творчестве писателей 1-й пол. XIX в., Петрозаводск, 1959 (ук.), Родина Т. М., Рус. театр, иск-во в нач. XIX в., М., 1961, с. 186—91, Вишневская Г. А., Эстетич. взгляды К. (письма К. к Н. И. Бахтину. 1821—1842).— В кн.: Вопросы романтизма в рус. лит-ре, сб. 1, Каз., 1963, История рус. поэзии, т. 1, Л., 1968 (ук.), Тынянов Ю. Н., Пушкин и его современники, М., 1969 (ук.), Фомичев С. А., К творч. предыстории ‘Горя от ума’ (комедия ‘Студент’).— В кн.: От ‘Слова о полку Игореве’ до ‘Тихого Дона’, Л., 1969, Михайлов А. Д., Мариво в рус. переводах и на рус. сцене.— В кн.: Mapиво П. К. де, Удачливый крестьянин…, М., 1970, с. 357—67, Сперанская Л., Система стихотв. размеров П. А. Катенина.— В кн.: Мат-лы 26-й науч. студенч. конференции, Тарту, 1971, Киреева Э. И., Катенин и Пушкин. Проблема историзма.— В кн.: Вопросы худож. метода, жанра и характера в рус. лит-ре XVIII—XIX вв., М., 1975, Королева Н. В., Декабристы и театр, Л., 1975, с. 66—72, 106—26, 127, 128, 133—43, 198—202, 232—50 и др., ее же, ‘Там наш Катенин воскресил…’.— В кн.: Петерб. встречи Пушкина, Л., 1987, Лапкина Г. А., П. А. Катенин.— В кн.: Очерки истории рус. театр, критики. Кон. XVIII — 1-я пол. XIX в., Л., 1975, с. 119—23, Бочков В., Судьба архива К.— ‘Заветы Ильича’ (Кологрив), 1977, 19 апр., Вацуро (ук.), Фризман Л. Г., Парадокс К.— ИзвОЛЯ, 1980, т. 39, No 1, История рус. лит-ры, т. 2. От сентиментализма к романтизму и реализму, Л., 1981 (ук.), Мещеряков В. П., А. С. Грибоедов. Лит. окружение и восприятие (XIX — нач. XX в.), Л., 1983, Сурат И. 3., Сказка К. ‘Княжна Милуша’ (К проблеме ‘Катенин и Пушкин’).— ФН, 1985, No 1, Шубин В. Ф., Поэты пушкинского Петербурга, Л., 1985, с. 69—111, 319 (адреса К.), Вацуро В. Э., Из разысканий в области рус. романтич. поэтики.— В сб.: Теория и история лит-ры, К., 1985, Кончин Е., Загадки шаёвского изгнанника.— АБ, М., 1986, в. 20, Лобкова Н., Костромские годы К.— В кн.: Вечные всходы. Сб. очерков о писателях Костромского края, Я., 1986, Сапрыгина Е., Чухломская галерея Катениных.— Там же, Leightоn L. G., Russian Romanticism. Two essays, The Hague — Paris, 1975 (Ind.), Garsоniо S., Роль Катенина в становлении рус. метрич. эквивалента итал. эндекасиллаба.— In: La tradizionale letteraria dal russo nelle lingue romanze e dalle lingue romanze in russo, Milano, 1979, p. 159—71, Suchanek L., Watek Lenory w balladzie polskiej i rosyjskiej (Mickiewicz, Zukowski, Katienin).— In: Spotkania literackie, Wroctaw — [i i.], 1973, с. 45—59, Джулиани Р., К. и итал. лит-ра.— In: Le romantisme russe et les littratures no-latines, Napoli, 1987, L’Hermitte R., P. A. Katenin et les littratures romanes.— Ibid. + РБС, Брокгауз, Венгеров, ИРДТ, КЛЭ, Черейский, Муратова (1).
Архивы: ЦГАЛИ, ф. 1833, ГЛМ, ф. 95, ГПБ, ф. 291, оп. 1, No 91 (письмо M. H. Загоскину), ЛГТБ, ЦГВИА, ф. 395, оп. 180, д. 928, оп. 71, д. 407 (ф. с), ф. 2583, оп. 2, д. 1 (ф.с. 1814 г.) [справки Н. Ю. Муравейниковой и В. А. Рыбина].