Как мы боролись против рабства, Кларк Джеймс Фримен, Год: 1888 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 158 минут(ы)

Какъ мы боролись противъ рабства.

Историческіе очерки и личныя воспоминанія Джемса Фримана Кларка.

Переводъ съ англійскаго С. Пасынкова.

Нсколько словъ отъ переводчика.

Настоящіе очерки не представляютъ чего-либо систематическаго. Читатель найдетъ въ нихъ и значительные проблы въ смысл исторической полноты, и такія подробности, которыя могутъ показаться непропорціональными цлому. Но за то передаваемые Кларкомъ анекдоты придаютъ его изложенію живость личнаго разсказа, а затмъ очерки эти имютъ слдующее неоцненное достоинство: они написаны человкомъ страстно преданнымъ великому принципу личной свободы, врящимъ съ дтскою цльностью въ конечное торжество правды и потому описывающимъ — иногда наивно, но всегда трогательно и съ заразительнымъ увлеченіемъ — ту борьбу за великій принципъ независимости человческой личности, въ которой онъ самъ принималъ дятельное, долгое и упорное участіе. Онъ такъ сжился съ великимъ дломъ, что каждая мелочь, связанная съ послднимъ, стала дорога автору и перестала быть мелочью, каждое имя для него слишкомъ жизненно связано съ картинами замчательнаго времени, въ которое онъ жилъ, чтобы его пропустить. Читатель чувствуетъ это и охотно слдуетъ за авторомъ въ среду тхъ людей, такъ живо, хотя и бгло имъ очерченныхъ, которые, подобно Стивену Фостеру, находили, что если изъ враждебно-настроенной толпы слушателей не летли въ нихъ камни, то, стало-быть, они плохо длали свое дло обличенія рабства,— или, подобно Ловджою, упрямо заводили на мсто одной разрушенной негрофобами типографіи — новую и защищали ее съ оружіемъ въ рукахъ!

Для русскаго читателя очерки Кларка имютъ особый интересъ. Его не можетъ не поразить, среди пестрой смны фигуръ аболиціонистовъ и рабовладльцевъ, мирныхъ квакеровъ и боевыхъ людей въ род Джона Брауна, политиковъ, судей и частныхъ лицъ — одна, общая имъ всмъ черта: у нихъ дло не расходится съ словомъ, а слово съ дломъ. Разъ американецъ — по крайней мр, американецъ извстнаго времени и захваченный извстнымъ кругомъ интересовъ — приходитъ къ убжденію, что нужно добиться извстнаго результата, онъ обдумываетъ средства дйствія и затмъ уже ни передъ чмъ не останавливается: приходится разориться — онъ разоряется, приходится рисковать здоровьемъ, свободой, жизнью — онъ рискуетъ, но ‘гнетъ свою линію’, добивается до конца того, что считаетъ справедливымъ. А у насъ?

Вдь былъ и у насъ свой періодъ рабовладнія. Рабство называлось у насъ ‘крпостнымъ состояніемъ’, но разв сущность дла отъ этого измнялась? Вдь вс эти разсказы Кларка объ элегантной дам, выгодно торговавшей ‘приплодомъ’ своихъ рабынь, о рабовладльцахъ, державшихъ въ невольничеств родныхъ сыновей, прижитыхъ съ невольницами, о забиваемыхъ на смерть людяхъ — все вдь это съ буквальной точностью повторялось на святой Руси. Моя родная мать нкогда ‘получила въ приданое’ двухъ ‘крпостныхъ двокъ’, мн лично, мальчикомъ, пришлось видть, какъ ременнымъ кнутомъ полосовали голую спину почтеннаго, пожилого крестьянина за то, что онъ ‘не сдлалъ урока’…

Итакъ, эта мрачная сторона нашего рабства ничмъ существеннымъ не отличалась отъ американскаго. Ну, а, другая, свтлая сторона — страстной борьбы противъ порабощенія и эксплуатаціи человка человкомъ?

Мы можемъ съ гордостью произнести много славныхъ именъ, начиная съ Радищева и декабристовъ. Мы можемъ указать на цлую плеяду писателей, которая воспитала въ обществ отвращеніе къ крпостному праву, такъ что, когда, наконецъ, подъ давленіемъ банкротства крпостныхъ порядковъ, предъ иноземнымъ нашествіемъ, назрла правительственная реформа, она нашла себ въ обществ готовую почву и готовыя силы. Но если мы возьмемъ собственно нашъ крпостной періодъ XIX вка и спросимъ себя — у многихъ ли изъ тхъ, которые искренно ненавидли порабощеніе и эксплуатацію человка человкомъ, эта ненависть выразилась въ систематическихъ, энергичныхъ дйствіяхъ, а не только въ чувствахъ и словахъ?— если мы вообще сравнимъ ходъ борьбы всего нашего прогрессивнаго общества того времени противъ крпостничества съ борьбою противъ рабства въ Соединенныхъ Штатахъ, то преимущество будетъ не на нашей сторон.

Нашу сравнительную слабость въ этомъ отношеніи принято обыкновенно извинять разницей политическихъ условій. Хорошо-де было американцамъ бороться, имя гарантированную закономъ неприкосновенность личности, полную свободу слова, печати и ассоціацій, держа въ своихъ рукахъ выборы и законодательнаго, и административнаго персонала и почти не имя въ государств иной вооруженной силы, кром милиціи гражданъ! А вы поборитесь-ка при иныхъ условіяхъ!

Такія разсужденія напоминаютъ мн одного ‘милаго человка’, который, будучи польщенъ комплиментомъ его гражданскому мужеству, такъ характеризовалъ свою храбрость: ‘Я ничего не боюсь, только бы никто не узналъ!’

Представленіе, будто американскіе аболиціонисты тоже были храбры только потому, что ничмъ не рисковали, и что имъ были закономъ обезпечены успшныя орудія борьбы, вполн разбивается воспоминаніями Кларка. Сенаторъ Сёмнеръ за аболиціонистскую рчь получилъ въ самой зал сената такой ударъ по голов палкой, что боллъ четыре года, а нанесшій этотъ подлый ударъ Престонъ Бруксъ не только остался безнаказаннымъ, но былъ провозглашенъ героемъ. Дикая толпа разрушила и уничтожила послдовательно три типографіи аболиціонистскаго журналиста Э. Ловджоя, а когда онъ выстроилъ и укомплектовалъ четвертую,— то былъ застрленъ на ея порог. Сенаторъ Горъ, посланный въ Южную Каролину законодательнымъ собраніемъ штата Массачузетсъ для производства дознанія объ уведенныхъ въ рабство Массачузетскихъ гражданахъ, былъ силою выдворенъ изъ Каролины. Джонъ Браунъ былъ повшенъ. Десятки кентуккскихъ аболиціонистовъ были разорены и нкоторые — перестрляны миссурійскими рабовладльцами. Но весь этотъ настоящій рабовладльческій терроръ не остановилъ усилій ни Ловджоя и Брауна, пока они были живы, ни Сёмнера, ни кентуккцевъ, ни аболиціонистовъ вообще. Напротивъ, они лишь съ еще большимъ энтузіазмомъ, съ еще боле непоколебимымъ упорствомъ шли въ среду враждебнаго имъ населенія, рисковали всмъ и… вотъ почему они въ конц концовъ добились всего.

Совершенно фантастично также ходячее представленіе о томъ, будто американскіе сторонники личной свободы для всхъ боролись одними лишь конституціонными средствами. Послднее было уже потому невозможно, что рабовладльцы, постепенно захвативъ въ свои руки все общегосударственное законодательство и общегосударственное управленіе, обратили и законы, и суды въ орудія угнетенія, и являлись первыми нарушителями конституціи во всхъ случаяхъ, когда это было имъ выгодно. И вотъ мы видимъ, что рядомъ съ аболиціонистской агитаціей на чисто конституціонномъ основаніи, устраивается такъ называемый ‘подпольный путь’ для фактической помощи побгамъ рабовъ, что было прямо противно рабовладльческимъ законамъ. Мы видимъ, что Джонъ Браунъ сперва организуетъ отраженіе, вооруженной рукой, набговъ Миссурійскихъ рабовладльцевъ на Кентукки, а затмъ переходитъ въ наступленіе и открыто уводитъ, подъ защитой винтовокъ, тридцать рабовъ съ плантацій — на свободу. И т. д. и т. д.

Мы уже отжили тотъ періодъ ‘пустого, рабскаго, слпого подражанья’, на который такъ горько жаловался Чацкій. Работая всего ‘безъ году недлю’ на историческомъ пол, мы, однако, дали уже и великихъ героевъ, и великихъ ученыхъ, и великихъ писателей, и великихъ художниковъ, а главное, мы почувствовали, что въ масс мы ‘не хуже людей’. Теперь мы уже знаемъ, что въ однихъ отношеніяхъ нашъ ‘національный характеръ’ и ‘національный геній’ слабе тхъ же величинъ другихъ расъ и націй, а въ другихъ — сильне. Сознаніе своего несовершенства, при сохраненіи чувства собственнаго достоинства и увренности въ своихъ потенціальныхъ силахъ, есть залогъ дальнйшаго прогресса и признакъ совершеннолтія, а чтобы такое сознаніе получило осязательныя, конкретныя формы, необходимо примривать свое къ чужому, сравнивать чужое со своимъ, и американское аболиціонистское движеніе представляетъ для того благодарный матеріалъ.

Еще одно слово объ автор: онъ — священникъ (не православный, конечно) и, въ наше время возбужденія особаго интереса къ вопросамъ религіознымъ въ Россіи, интересно слдить, какъ этотъ почтенный (хотя иногда нсколько наивный) человкъ поддерживаетъ свое боевое вольнолюбіе аргументами ‘отъ писанія’:

Въ перевод допущены нкоторыя сокращенія, но совершенно не существенныя, такъ, напримръ, выброшена большая часть стихотвореній, которыми Кларкъ чрезмрно уснащаетъ свое изложеніе и которыя для русскаго читателя не имютъ того значенія, какъ для американца. Съ другой стороны, имена и обстоятельства, общеизвстныя въ Соединенныхъ Штатахъ, но чуждыя русскому среднему читателю, снабжены подстрочными объясненіями переводчика.

При передач иностранныхъ терминовъ и именъ принята фонетическая система, т. е. они написаны русскими буквами такъ, какъ произносятся американцами, насколько такое произношеніе поддается звукамъ и изображающимъ ихъ буквамъ русскаго языка. Исключенія допущены въ такихъ именахъ, которыя, хотя и несоотвтствуютъ американскому произношенію, но слишкомъ укоренились въ нашей письменности, чтобы ихъ измнять, какъ напр. ‘Вашингтонъ’ (произносится ‘Уошиштонъ’), Сверная Каролина (по американски ‘Норзъ каролайна’). Для того-же, чтобы читатель могъ узнать т-же имена, если встртитъ ихъ въ какомъ-либо англійскомъ текст,— рядомъ съ фонетическою ихъ передачей русскими буквами поставлены въ скобкахъ ихъ англійскіе оригиналы.

I.
Возникновеніе борьбы противъ рабства въ Соединенныхъ Штатахъ.

Смена свободы и рабства были посяны въ Соединенныхъ Штатахъ Америки въ одномъ и томъ-же году, Въ 1620 году ‘Мэй-Флауэръ’ (‘Майскій Цвтокъ’ — названіе судна) высадило на берегъ въ Плимут первыхъ пуританъ, родоначальниковъ Американскаго народа, въ томъ-же 1620 году голландскій корабль вошелъ въ устье рки Джэмсъ въ Виргиніи съ двадцатью африканскими невольниками. Первый принесъ къ нашимъ берегамъ свободныя учрежденія, второй — рабство. Съ того времени вплоть до начала американской революціи Англія поддерживала и поощряла африканскую торговлю рабами, насколько у нея хватало могущества. Благодаря этому поощренію, боле 300.000 африканскихъ невольниковъ было ввезено въ тринадцать британскихъ колоній. Встревоженные чрезмрно быстрымъ увеличеніемъ числа рабовъ, виргинскіе плантаторы установили въ 1726 году поголовную пошлину на ихъ ввозъ. Въ 1760-мъ Южная Каролина сдлала то-же самое. Законодатели Пенсильваніи провели подобную же мру еще въ 1712 году. Массачузетсъ пытался въ 1771 и 1774 уничтожить работорговлю посредствомъ законодательнаго акта. Но вс эти колоніальныя законодательныя мры были опротестованы властью британской короны. Предполагалось, что благосостояніе Англіи связано съ поддержаніемъ работорговли, и старое отечество упорно отказывало колонистамъ въ признаніи ихъ попытокъ прекратить ее. Такимъ образомъ, зло распространилось и укоренилось въ привычкахъ населенія, особенно въ южныхъ штатахъ. Любовь къ власти, любовь къ деньгамъ и любовь въ удобствамъ — все было на сторон зла. Когда-же Эли Витнэй(при сотрудничеств вдовы генерала Грина) изобрлъ трепальную машину для хлопка и тмъ сдлалъ рабовладніе источникомъ большихъ богатствъ, то говорить противъ рабства стало, въ штатахъ разводившихъ хлопокъ,— опасно.

Всегда, однако, были люди, видвшіе зло и грховность порабощенія одного человка другимъ и громко объ этомъ заявлявшіе. Рабовладльческими законами человкъ въ нашей стран обращался въ вещь, онъ былъ безправенъ, онъ могъ быть продаваемъ, какъ лошадь, или волъ, его могли оторвать отъ жены и дтей, или они могли быть у него отобраны по желанію владльца. Жестокій владлецъ могъ убить его, или сжечь живьемъ, и не было власти, которая могла бы предупредить подобный фактъ. Въ его жилахъ могло быть такъ мало негритянской крови, что вс принимали его за благо, но пока его мать была рабою и онъ былъ рабомъ. Молодыя двушки — иногда почти блыя — могли быть проданы любому желавшему ихъ купить, и для нихъ не было защиты, не было спасенія. Ничмъ нестсненная власть способна превратить людей въ демоновъ, и вотъ — самый дьявольскій изъ всхъ грховъ, жестокость — росла и расцвтала въ тхъ, чья власть надъ.ихъ рабами не находила себ узды ни въ совсти, ни въ религіи.

Кажется невроятнымъ, чтобы какой бы то ни было разсудительный человкъ могъ считать подобное учрежденіе справедливымъ. Однимъ взмахомъ оно лишало раба всхъ его правъ, не оставляя ему ничего. Христіанство заповдало: ‘Какъ желаешь, чтобы поступали съ тобою, такъ поступай съ другими’ и ‘Люби ближняго своего, какъ самого себя’. Декларація правъ, органическій законъ союза, стоящій выше даже конституціи, начинается такъ: ‘Слдующія положенія мы считаемъ очевидными, не требующими доказательства истинами — что вс люди созданы равными и были надлены Создателемъ неотчуждаемыми правами, въ числ коихъ нужно считать право на жизнь, свободу и достиженіе счастья’. Какъ же примирить рабство съ этими великими законами Бога и людей? Вотъ почему оппозиція рабству началась очень рано. Оппозиція эта основывалась и на нравственныхъ, и на религіозныхъ, и на общественныхъ, и на политическихъ началахъ. Въ 1775 апостолъ христіанства Джонъ Элліотъ представилъ колоніальному законодательному собранію Массачузетса докладную записку, направленную противъ рабства индійцевъ и иныхъ расъ. Бостонскій судья Самуилъ Сюоллъ (Sewall) напечаталъ въ 1700 г. брошюру противъ рабства негровъ.

Квакеры рано подняли агитацію по этому вопросу. Многіе извстные ‘друзья’ {Квакеры сами себя называютъ ‘Friends’, а всю свою секту — ‘The Society of Friends’, т. e. ‘Общество Друзей’, ‘Quakers’, т. е. ‘трясущіеся’ — прозвище, данное имъ иноврцами вслдствіе ложнаго представленія о ихъ обрядности. Пер.} высказались противъ рабства. Джонъ Вулманъ, такъ восхваляемый Чарльзомъ Ламомъ (Lamb), путешествовалъ по среднимъ и южнымъ штатамъ между 1746 и 1767 гг. и всюду заявлялъ ‘друзьямъ’, что владть рабами несправедливо. Онъ говорилъ, что въ мстахъ, гд укоренилось рабство, ‘уныніе нависло надъ землею, и духъ свирпости и властолюбія царилъ въ людяхъ’.

Гугенотъ Антони Бенезетъ, Элайясъ Гиксъ, основатель особой квакерской секты, Бенджаминъ Лёнди, учитель Гаррисона,— вс эти лица протестовали противъ рабовладльческой системы и посвятили, каждый, свою жизнь указанію на причиняемое ею зло. Джонъ Узслей, познакомившійся съ нею въ Джоржіи, обозвалъ ее ‘собраніемъ всхъ гнусностей’. Докторъ Самюэль Гопкинсъ изъ Нью-Порта, что въ Родъ-Айлэнд,— города, представлявшаго въ его время главное гнздо работорговли, говорилъ въ 1770 году проповдь противъ этой торговли и рабовладльчества, обращенную къ конгрегаціи, сдлавшей то и другое своей профессіей. Мало можно привести примровъ большаго героизма въ дл проповди, чмъ какой онъ выказалъ при этомъ случа.

. Конституція Массачузетса была принята въ 1780 году, до окончанія революціонной войны, и ея ‘Билль о Правахъ’ заявляетъ, что вс люди рождаются свободными и равными. Устами судьи Лоуэля верховный судъ Массачузетса ршилъ, что этимъ заявленіемъ рабство уничтожалось навсегда. Согласно этому ршенію вс рабы, какими въ то время кто-либо въ штат владлъ, стали свободны. Собственно, рабство никогда не отличалось въ Массачузетс особымъ угнетеніемъ. Оно смягчалось нравственными принципами и обычаями населенія. Вообще въ Новой Англіи на рабовъ смотрли, какъ на членовъ семьи. Они жили вмст съ семьей владльца и съ ними обращались, какъ съ людьми, причастными семь, когда ихъ освободили, они, большею частью, продолжали жить на прежнихъ мстахъ: они попрежнему работали на семью бывшихъ владльцевъ, а владльцы попрежнему о нихъ заботились. Этимъ бывшимъ рабамъ средства къ жизни были обезпечены до самой ихъ смерти. Я самъ, помню, видлъ, мальчикомъ, такихъ цвтно-кожихъ мужчинъ и женщинъ въ нсколькихъ семействахъ. Помню, напримръ, старуху, по имени Фйби, имвшую обыкновеніе сидть у огня въ кухн дяди Вильямса, и старика Тилло, въ семейств моего дда Гбла. Этотъ старикъ всегда считалъ себя настолько же членомъ семьи дда, какъ и любой и любая изъ дтей, или внучатъ послдняго. Первое аболиціонистское общество въ Штатахъ было основано въ Пенсильваніи и Франклинъ сталъ его предсдателемъ въ 1787. Нью-Йоркское аболиціонистское общество возникло въ 1785 г. Верховный судья Джонъ Джэй (Jay) былъ первымъ президентомъ, а Александръ Гамильтонъ — секретаремъ. Въ 1791 г. Джонатанъ Эдвардсъ младшій заявилъ, что владть рабомъ все равно, что украсть человка и что это великій грхъ предъ Господомъ. Вс мы помнимъ, каково было отношеніе къ этому предмету президента Джефферсона. Въ своихъ ‘Замткахъ о Виргиніи’ онъ описывалъ дурное вліяніе рабовладнія на нравы и нравственность населенія, особенно на молодежь, которая съ ранняго дтства пріучалась къ насилію, своеволію и произволу. Онъ предвидлъ, что должно придти время, когда столкновеніе между рабствомъ и свободой станетъ неизбжнымъ ‘и у Бога’, замтилъ онъ при этомъ, ‘нтъ такого аттрибута, который бы сталъ на сторону рабовладльцевъ въ подобномъ столкновеніи’, ‘я дрожу за судьбы моего отечества, когда подумаю, что Господъ справедливъ’.

Въ 1787 г., въ первомъ-же обще-національномъ конгресс, проведено было постановленіе, внесенное Нааномъ Дэномъ изъ Массачузетса, которымъ рабовладльчество запрещалось на всей территоріи къ сверу и западу отъ р. Огайо. Этимъ постановленіемъ Огайо* Индіана и Иллинойсъ были спасены отъ рабства. Населеніе Индіаны, съ Вильямомъ Г. Гаррисономъ во глав, просило конгрессъ пріостановить, на короткое время, дйствіе этого постановленія, чтобы тмъ дать имъ возможность пользоваться рабами при первомъ насажденіи культуры на непочатой территоріи, Многіе изъ этихъ людей переселились изъ Кентукки и привыкли къ рабовладнію. Но конгрессъ упорно отказывалъ имъ въ своемъ согласіи, и засдавшіе въ немъ рабовладльцы, люди въ род Джона Рандольфа, который сталъ въ этомъ дл вожакомъ, въ числ первыхъ заявили, что было бы великимъ зломъ — дозволить рабству завладть новой территоріей.

Первоначально на юг существовало два противоположныхъ отношенія къ этому вопросу. Одна сторона держалась того убжденія, что рабство несправедливо, что оно зло, которое должно постепенно исчезнуть,— что мало-по малу ему надо положить конецъ. Другая сторона утверждала, что рабство было полезно, что оно давало Югу силу, что оно предотвращало нужду въ работ блыхъ, и что, въ силу всего этого, его слдуетъ поддерживать и даже, если окажется нужнымъ, распространять. Оба эти взгляда проложили себ путь въ конституцію. Въ угоду одной изъ партіи слова ‘рабъ’ и ‘рабство’ исключены изъ нея. Терминъ ‘рабы’ замненъ выраженіемъ ‘лица обязанныя работой’ и ‘прочія лица’. за то противоположная партія получила значительное преимущество, проведя въ конституцію три статьи, изъ которыхъ первая и самая важная гласила, что три пятыхъ всего числа рабовъ должны были считаться избирателями, не будучи ими, такъ что рабовладльцы подавали голоса не только за себя, но и за свою живую собственность. Многими изъ самыхъ ршительныхъ успховъ въ развитіи своего могущества рабовладльцы впослдствіи обязаны были тому несправедливому преимуществу, какое доставила имъ эта статья конституціи.

Вторымъ преимуществомъ въ пользу интересовъ рабовладнія было дозволеніе ввозить рабовъ до 1800 года. Однако, ввозимый такимъ образомъ живой товаръ не назывался ‘рабами’, а ‘такими лицами, каковыхъ какой-либо изъ существующихъ штатовъ сочтетъ приличнымъ допустить’. Таковы были т обиняки, которыми въ т времена считалось приличнымъ говорить о рабств.

Третья статья конституціи въ пользу поддержанія рабства узаконила возвращеніе бглыхъ рабовъ. Это узаконеніе было выражено еще боле затемненнымъ языкомъ. ‘Лицо, обязанное работой или услуженіемъ на основаніи законовъ одного штата, не освобождается отъ таковой работы или услуженія фактомъ бгства изъ того штата въ другой, но должно быть выдано по требованію стороны, которой такое лицо обязано работой или услуженіемъ’. Иные были того мннія, что если эту статью толковать на строго грамматическомъ основаніи, то окажется (какъ это однажды указалъ Джонъ Квинси Адамсъ), что она запрещала выдачу бглецовъ {Англійскій текстъ статьи таковъ: ‘No person held to labour or service in one State under the lawe thereof. escaping into another, shall be discharged of sueh service or labour, but shall be delivered up on claim of the party to whom such labour or service is due’. Во второй половин фразы, со слова but, подлежащее подразумвается и, по правиламъ англійскаго словосочиненія оно д. б. то-же, что и въ первой половин фразы, т-е. ‘No person’. Если вставить эти слова посл ‘but’, то выйдетъ слдующее: ‘but no person shall be delivered up on claim of the party to whom’ и т. д., т. е.: ‘но никто не долженъ быть выдаваемъ по требованію стороны’ и т. п. Перев.}. Каждому, однако, было понятно, что не таково было намреніе тхъ, кто писалъ конституцію, и статья никогда не толковалась въ строго грамматическомъ смысл, а какъ разъ наоборотъ. Многіе аболиціонисты утверждали, что конституція стояла за рабство. Другіе, наоборотъ, считали, что конституція была противъ рабства. По моему, и т, и другіе были правы. Конституція была и за, и противъ рабства. Это было весьма непослдовательное орудіе.

Рабовладльцы были связаны между собою силою общихъ интересовъ, сознаніемъ общей опасности и большою силою воли, которую въ нихъ развивало ихъ положеніе господъ надъ людьми, вполн подчиненными ихъ желаніямъ. Вплоть до начала междоусобной войны они пріобртали все боле и боле силы и вліянія въ общемъ управленіи. Согласно вычисленіямъ того времени, на юг было всего-то какихъ-нибудь триста пятьдесятъ или четыреста тысячъ рабовладльцевъ, и, однако, южные штаты были безраздльно въ ихъ рукахъ. Они управляли почти пятью милліонами блыхъ, не державшихъ рабовъ. Неслыхано было, чтобы блый, не имвшій рабовъ, былъ когда-либо выбранъ представителемъ въ конгрессъ, сталъ губернаторомъ южнаго штата, или членомъ одного изъ южныхъ законодательныхъ собраній. Такимъ образомъ, весь югъ былъ соединенъ подъ контролемъ этихъ трехъ-четырехъ сотъ тысячъ рабовладльцевъ. Подавивъ всякое выраженіе разномыслія у себя дома, они оказались въ состояніи управлять и двадцатью-пятью или тридцатью милліонами населенія свера, принудивъ об партіи принять ихъ условія. Идя впередъ шагъ за шагомъ, они въ конц концовъ заявили, что рабство не только не было тмъ зломъ, какимъ его ославили ихъ отцы, но было благомъ, что рабы были не несчастны, а счастливы, что невольничество — краеугольный камень свободныхъ учрежденій, что никакая республика не можетъ существовать, не опираясь на него, и что рабство освящено Библіей. И при всемъ томъ, во все это время далеко внутри запрятанное чувство страха присуще было каждой рабовладльческой общин. Два ужаса непрерывно стояли передъ умственнымъ взоромъ рабовладльческихъ фамилій Юга: боязнь огня и боязнь яда. Эти два средства борьбы были въ рукахъ рабовъ. Когда кто-либо изъ нихъ чувствовалъ себя поруганнымъ, онъ могъ отмстить обидчику, поджегши его домъ, или подмшавъ отравы къ его кушанью. Я долго жилъ на юг и знаю, что такія вещи иногда случались и что никто не считалъ себя застрахованнымъ отъ этихъ двухъ опасностей. Тмъ не мене, когда нчто подобное случалось, ни одна газета не позволяла себ упомянуть о происшествіи. Вы ни за что не нашли бы ни въ одномъ южномъ періодическомъ изданіи извстія о томъ, что зданіе было подожжено рабами, или что такое-то семейство было отравлено. Эти вещи держались въ строгомъ секрет изъ опасенія, что, ставъ общеизвстными, они могутъ сдлаться примромъ для другихъ.

Былъ, однако, одинъ случай, когда истина внезапно вышла наружу, и тогда скрытыя чувства юга обнаружились. Я говорю о Саузсгамптонскихъ убійствахъ 1831 года. Натъ Тёрнеръ, рабъ и религіозный энтузіастъ, даже, врне сказать, полубезумный фанатикъ, составилъ заговоръ съ цлью перебить всхъ блыхъ и передать власть въ руки рабовъ. При этомъ возстаніи около шестидесяти блыхъ было убито, но затмъ возмущеніе усмирено и много рабовъ казнено. Въ слдующую же законодательную сессію въ штат Виргинія проявился цлый взрывъ враждебнаго рабству чувства. Одинъ изъ членовъ собранія назвалъ рабство ‘проклятьемъ, губящимъ все и вся’. ‘Не одинъ мужественный человкъ, готовый встртить смерть лицомъ къ лицу въ битв,— говорилъ онъ, между прочимъ,— чувствовалъ, какъ въ немъ стыла кровь при мысли, что, возвратясь домой, онъ найдетъ тамъ одни трупы своей перебитой семьи’. Другой заявилъ, что рабство подобно ‘ржавчин, разъдавшей со времени сотворенія міра всякую область, до которой она коснулась’. Третій воскликнулъ: ‘я благодарю Бога, что заклинаніе, наконецъ, нарушено и что теперь мы, впервые, можемъ высказать то, что думаемъ. Если возможно искоренить рабство,— ради самого Бога, положите ему конецъ’. Четвертый выразился такъ: ‘я возвышаю голосъ въ пользу освобожденія. Обложите насъ какой угодно податью. Подвергните какимъ угодно испытаніямъ, но, давайте, избавимся отъ этого страшнаго проклятья — отъ рабства’. Перечитывая, что говорилось тогда, въ 1831 году, въ Виргинскомъ законодательномъ собраніи, подумаешь, что присутствуешь на собраніи аболиціонистовъ. Кто бы могъ подумать, что черезъ тридцать лтъ этотъ самый штатъ отдлится отъ союза, лишь бы сохранить рабство!

Аболиціонисты не стснялись въ обвиненіяхъ противъ рабства, и все-же нельзя сказать, чтобы зло, отъ него происходившее, было преувеличено. Это было состояніе непрерывной войны. Не только невыразимая жестокость практиковалась по отношенію въ рабамъ, почти какъ дло необходимости, но среди блыхъ насилія всякаго рода, дуэли, уличная расправа съ оружіемъ въ рукахъ, линчеваніе и самоуправство толпы всхъ его видахъ стали обычнымъ дломъ. Молодые люди росли среди своевольства и распущенности всякаго рода. Были, правда, и такіе, которые не поступались добродтелью, были на юг прямые, почтенные, чистые мужчины и женщины, были такіе, что уважали законъ божескій и человческій, и тмъ боле заслуживали они почтенія въ виду тхъ вліяній, среди* которыхъ они формировали и поддерживали свой характеръ. Были также рабовладльцы, чувствовавшіе себя нравственно отвтственными за благополучіе своихъ невольниковъ и длавшіе все возможное въ этомъ направленіи. Лично они достойны были всякой похвалы. Но самая система была такимъ олицетвореніемъ зла, что длала почти безполезными ихъ лучшія усилія.

Я самъ былъ гражданиномъ штата Кентукки съ 1833 по 1840 годъ. Правда, рабство существовало тамъ въ сравнительно мягкой форм. Но причиняемое имъ зло было таково, что я сталъ глядть на него съ полнымъ отвращеніемъ. Это чувство было воспитано во мн, прежде всего, самимъ рабствомъ и окружавшими меня рабовладльцами. Въ то время я ничего еще не зналъ о Гаррисон и его движеніи, а когда узналъ, то счелъ этого человка, какъ и другіе считали, буйнымъ фанатикомъ. Но возвратившись въ Бостонъ въ 1841 г., мн посчастливилось узнать какъ его, такъ и его сотрудниковъ и быть отчасти свидтелемъ ихъ благородной, грандіозной работы.

Однако, въ т дни господствующее чувство въ лучшемъ класс населенія Кентукки было противъ рабства, люди сознавали, что рабство — зло, что оно несправедливо и должно быть уничтожено. Существовало также убжденіе, что когда придетъ время видоизмнить Кентуккскую конституцію, этотъ штатъ внесетъ въ новую конституцію статью, которая покончитъ съ рабствомъ.

Разскажу кое-какіе случаи, чтобы показать тогдашнее настроеніе.

Какъ-то постилъ меня въ Луисвил одинъ молодой человкъ изъ Бостона. Онъ принадлежалъ къ одному изъ самыхъ консервативныхъ семействъ Новой Англіи, смотрвшихъ на аболиціонизмъ, какъ на фанатическое движеніе, и врившихъ, что аболиціонисты подвергали опасности союзъ. Въ этихъ взглядахъ онъ воспитался. Я взялъ его съ собой, чтобы постить нсколько плантацій. Первое наше посщеніе было къ судь Джону Маршалу, принадлежавшему къ одной изъ старинныхъ Виргинскихъ и Кентуккскихъ фамилій. Миссисъ Маршалъ приходилась сестрой Джону Бёрнэй, впослдствіи кандидату въ президенты со стороны противу-рабской партіи (Free-Soil party). Семейство Маршалъ владло рабами и домъ ихъ былъ полонъ негритятъ. Видя себя среди рабовладльцевъ, мой бостонскій пріятель предположилъ, что ему представляется отличный случай сказать кое-что въ пользу рабства. ‘Миссисъ Маршалъ,— замтилъ онъ,— мн кажется, люди длаютъ большую ошибку у насъ на свер, нападая на рабство. Мн кажется, въ немъ нтъ положительно ничего особенно дурного’. Отвтъ миссисъ Маршалъ былъ слдующій: ‘Защита рабства не найдетъ себ отклика въ этой семь, сэръ. Маршалы и Бёрнэй всегда были аболиціонистами’. Молодой человкъ былъ нсколько удивленъ, услыхавъ такое ршительное заявленіе со стороны рабовладльцевъ. Затмъ мы отправились къ моему дорогому, старому другу, судь Джону Спиду, который владлъ обширною плантаціей и пятьюдесятью или шестьюдесятью рабами. Титулъ судьи онъ ^ носилъ не вслдствіе изученія права, на самомъ дл онъ вообще не имлъ случая получить какое бы то ни было образованіе. Но онъ былъ весьма развитой умственно человкъ,— человкъ, научившійся многому путемъ личнаго наблюденія и размышленія. Въ т времена былъ обычай въ Кентукки назначать одного или двухъ человкъ — не изъ юристовъ — подъ именемъ товарищей судьи для совмстныхъ засданій съ судьей-юристомъ, для того, чтобы они удерживали его отъ возможнаго крючкотворства въ увлеченіи буквой закона. Вотъ однимъ изъ такихъ ‘товарищей судьи’ и былъ судья Спидъ.

Когда мы пріхали къ нему, онъ повелъ насъ на плантацію и показалъ хижины негровъ, гд мы увидли нкоторые признаки комфорта, напримръ, кисейныя занавски въ окнахъ, картинки на стнахъ, а кое-гд и мебель краснаго дерева. Мой бостонскій пріятель, полагая, что миссисъ Маршалъ была исключеніемъ и что на этотъ разъ онъ можетъ безопасно распространиться на счетъ заслугъ рабства, замтилъ: ‘Право, я не вижу, судья, чмъ рабы мене счастливы, нежели нашъ рабочій классъ на свер’.

‘Ну, видите-ли,— отвчалъ судья,— ‘я длаю все, что могу, чтобы доставить моимъ рабамъ комфортъ, но я долженъ сказать вамъ слдующее: сдлать раба счастливымъ невозможно, какъ вы ни старайтесь. Богъ Всемогущій не создалъ человка рабомъ, и человкъ не можетъ быть счастливъ, пока онъ рабъ’.

Это доставило мн большое удовольствіе, я гордился моими кентуккскими друзьями. Но бостонскій юноша продолжалъ свое.

‘Но какъ-же съ этимъ дломъ быть, сэръ?— воскликнулъ онъ.— Вдь если дать имъ свободу, они не сумютъ позаботиться о самихъ себ. Какъ-бы они стали жить, если-бы рабство было уничтожено’?

‘Я полагаю, я могъ-бы указать вамъ трехъ человкъ на моей плантаціи,— отвчалъ Спидъ,— которыхъ можно-бы послать въ Кентуккское законодательное собраніе. Я склоненъ думать, что они оказались бы какъ разъ такими же удовлетворительными законодателями, какъ т среднихъ способностей люди, какихъ вы тамъ теперь найдете’.

Въ т времена вовсе не считалось въ Кентукки предосудидительнымъ открыто высказываться противъ рабства. Припоминаю состоявшіеся въ Луисвил дебаты, продолжавшіеся цлыхъ три вечера, при чемъ вопросъ рабства обсуждался во всемъ его объем. Одна сторона доказывала, что рабство вещь хорошая, вполн справедливая и что его слдуетъ поддерживать. Другая утверждала, что оно — общественное, моральное и политическое зло и потому должно быть уничтожено. Большинство было на сторон доказывавшихъ, что рабство несправедливо и что оно есть зло. Никому во всемъ штат не приходило въ голову видть что-либо опасное или неудобное во всестороннемъ обсужденіи этого вопроса. ‘Луисвильскій Журналъ’ (‘Louisville Journal’), редактировавшійся тогда Д. Прентисомъ (Prentice), готовъ былъ печатать статьи, указывающія на дурныя стороны рабства. Я самъ велъ на его страницахъ полемику съ однимъ врачемъ изъ Сеи-Луиса, утверждавшимъ, что рабство вполн справедливо и что негры не многимъ лучше обезьянъ. Мистеръ Прентисъ помстилъ мои статьи и заявилъ мн, что очень радъ имъ. Въ это время я редактировалъ небольшое ежемсячное изданіе и помщалъ въ немъ обширныя выдержки изъ труда доктора Чаннинга о рабств. Когда произошли безпорядки въ Олтон (Alton) и Ловджой былъ убитъ {О Ловджо см. дальше. Перев.} нашъ ‘Западный Встникъ’ (Western Messenger), печатавшійся въ Луисвил, такъ и разсматривалъ это дло — какъ убійство, покрывшее позоромъ мсто, гд оно было совершено. Ни одинъ кентуккецъ не мшалъ печатанію подобныхъ мнній въ предлахъ штата, хотя нсколько олтонскихъ обывателей и прекратили подписку на ‘Встникъ’. Въ т времена каждый кентуккецъ говорилъ, что его штатъ первый уничтожитъ рабство. Увы! онъ былъ на самомъ дл изъ послднихъ. Какъ это случилось?— Отвтъ на этотъ вопросъ приходится сдлать самый неожиданный, который, однако, проливаетъ свтъ на человческую природу. Дло въ томъ, что въ то время Кентукки былъ штатомъ виггизма, виги господствовали въ немъ 15 лтъ. Демократы лишились власти вслдствіе своего стремленія уничтожить старый государственный судъ и замнить его новымъ, съ цлью поддержать государственный банкъ, который старымъ государственнымъ судомъ былъ объявленъ незаконнымъ. Политика демократовъ была ошибкой. Какъ только стало извстно, что одновременно засдаютъ два судилища, изъ которыхъ каждое претендуетъ на одинаковую съ другимъ юрисдикцію, то населеніе штата пришло въ крайнее негодованіе, и демократы были лишены власти при слдующихъ же выборахъ. Но пятнадцать лтъ спустя, когда созвана была конвенція для пересмотра конституціи, демократическая партія, постепенно усиливаясь въ теченіе всего этого времени, почти сравнялась съ партіей виговъ въ смысл количества подаваемыхъ голосовъ. И вотъ, когда дошло до вопроса, не слдуетъ-ли внести въ конституцію штата статью противъ рабства, то каждая изъ этихъ двухъ большихъ партій опасалась взять на себя починъ. Об стороны понимали, что статью слдуетъ внести, но он боялись того вреда, который могъ быть нанесенъ ихъ партіи отъ подобнаго шага, итакъ, ни та, ни другая партія не поддержала надлежащаго ршенія. Тмъ не мене, и въ то время было въ штат небольшое число настоящихъ аболиціонистовъ. Къ нимъ, между прочими, принадлежалъ Робертъ Брекенриджъ, одинъ изъ самыхъ замчательныхъ священниковъ юга, извстный своимъ враждебнымъ отношеніемъ къ рабству. Въ Лексингтон онъ выступилъ съ рчью подъ открытымъ небомъ, предлагая начать обсужденіе вопроса объ уничтоженіи рабства и съ своей стороны готовый защищать вопросъ объ его уничтоженіи въ штат. Цлыхъ три дня говорилъ онъ, обращаясь къ толпамъ гражданъ, собиравшихся передъ зданіемъ суда въ Лексингтон. Онъ твердо держался своихъ убжденій до конца жизни, даже посл того, какъ вспыхнула междоусобная война, и несмотря на то, что родной племянникъ его, бывшій вице-президентомъ Штатовъ, сталъ однимъ изъ предводителей конфедератовъ.

Однимъ изъ наиболе злыхъ послдствій рабства было огромное число порождавшихся имъ насилій. Когда я пріхалъ въ Кентукки, дуэли разсматривались тамъ, какъ нчто вполн приличное и необходимое. По поводу дуэли, только что имвшей мсто при необычныхъ обстоятельствахъ, я произнесъ проповдь. Отецъ одного изъ дуэлистовъ, сенаторъ и судья Роуанъ, былъ въ тотъ день въ церкви. Онъ потомъ замтилъ: ‘не понимаю, что это пришло мистеру Кларку въ голову проповдывать противъ дуэлей. Онъ могъ бы такъ же резонно выступить съ проповдью противъ мужества’.

Самый фактъ этой дуэли и характеръ ея такъ замчательны, что не лишнимъ будетъ коснуться ея здсь, чтобы дать понятіе о настроеніи юга того времени.

Судьи въ Кентукки получали такое ничтожное жалованіе, что рдко можно было найти сколько-нибудь извстнаго юриста, который бы согласился принять должность. Результатъ былъ тотъ, что судьи были мало свдущи въ законахъ и не пользовались уваженіемъ адвокатовъ. Судья округа, гд я жилъ, принадлежалъ къ числу этихъ плохихъ юристовъ и адвокаты не выказывали ему должнаго уваженія. Но судья былъ человкъ далеко не безъ гордости, и вотъ однажды, будучи грубо оскорбленъ адвокатомъ, онъ приказалъ посадить его на двадцать четыре часа въ тюрьму за ‘неуваженіе къ суду’ (‘contempt of court’ {По англійскому судопроизводству (которое перешло и въ Америку) судья самъ налагаетъ наказаніе на лицо, которое онъ признаетъ выказавшимъ ‘неуваженіе къ суду’, ни точнаго опредленія характера этого преступленія, ни установленнаго размра наказанія за него не существуетъ. Все зависитъ отъ судьи, который можетъ, если найдетъ нужнымъ, держать оскорбителя въ тюрьм неопредленное время. Перев.}. Тогда вс остальные адвокаты заявили, что и они отправятся въ тюрьму, они, дйствительно, заняли верхнюю камеру тюрьмы и провели тамъ ночь въ попойк. При этомъ случа вышла небольшая ссора, въ теченіе которой одинъ изъ молодыхъ людей, нкто Гоуэлсъ, выплеснулъ вино на платье Тома Маршалла. Это повело къ вызову. Противники отправились черезъ рку и дуэль состоялась на территоріи Индіаны, было, однако, нчто въ род безмолвнаго соглашенія въ томъ смысл, что она не должна окончиться смертью, Обмнявшись выстрлами, противники примирились. Но при этомъ Маршаллъ, желая показать, что онъ пощадилъ своего оппонента, выстрлилъ по деревцу и сорвалъ съ него пулей кору. Секундантъ противной стороны, Роуанъ, недолюбливавшій Маршалла, при этомъ замтилъ: ‘удивительно, что вы могли попасть на такомъ разстояніи въ дерево, но не смогли попасть въ человка, стоявшаго гораздо ближе’. ‘Если бы человкомъ, стоявшимъ противъ меня, были вы, то я смогъ бы попасть въ него’, сказалъ Маршаллъ, на что получилъ въ отвтъ: ‘Я доставлю вамъ къ тому случай, когда вамъ будетъ угодно’. И вотъ, было ршено, что они будутъ драться. А такъ какъ они считались лучшими стрлками въ город, то многіе думали, что поединокъ могъ окончиться смертью обоихъ. Такъ какъ Роуанъ стрлялъ нсколько лучше Маршалла, то дуэль была отложена на дв недли съ цлью дать послднему возможность попрактиковаться. Ежедневно Маршаллъ узжалъ изъ города немедленно посл завтрака и стрлялъ въ цль часъ или два. Тмъ временемъ судья Роуанъ далъ балъ и оба противника присутствовали на немъ. Джонъ Гауардъ Пэнъ гостилъ въ это время въ Луисвил, онъ часто заходилъ ко мн. Разъ утромъ, войдя ко мн, онъ сказалъ: ‘я путешествовалъ не мало и видлъ самые различные нравы, но никогда не встрчалъ я ничего подобнаго здшнему вашему кентуккскому обществу. Вчера я былъ на балу и видлъ слдующее: мистеръ Маршаллъ танцовалъ съ двушкой, съ которой, полагаютъ, онъ помолвленъ, его визави былъ мистеръ Роуанъ со своей дамой. Вс знали, что черезъ нсколько дней они будутъ драться на дуэли, которая можетъ окончиться смертью, но со стороны ничего невозможно было замтить’. Поединокъ, дйствительно, состоялся, мистеръ Роуанъ выстрлилъ нсколько ране своего противника и ранилъ его въ бедро, и мистеръ Маршаллъ сталъ хромымъ на всю остальную жизнь.

Надежды на мирную эмансипацію были давнишними надеждами. Отцы американскаго народа — Вашингтонъ, Джефферсонъ, Мадисонъ — надялись на постепенное освобожденіе рабовъ. Но богатство юга возрастало отъ рабскаго труда въ такой мр, что эмансипація длалась все трудне и трудне. Урожаи хлопка разрослись до огромныхъ размровъ, и вмсто того, чтобы стремиться къ освобожденію тхъ рабовъ, какіе у нихъ были, плантаторы желали пріобрсти еще новыхъ.

Около 1837 г. мн случилось быть въ Аштон у Генри Клэя. Онъ здилъ по своему имнію верхомъ, усталъ, легъ на диван и заговорилъ со мною о рабств. Онъ надялся, говорилъ онъ, что рабство окончится, по крайней мр, въ Кентукки еще въ теченіе его жизни, но воздлываніе хлопка,— заключилъ онъ свою рчь,— стало до того выгодно, что южные штаты не разстанутся съ ‘учрежденіемъ’. Производство увеличивалось, но спросъ увеличивался быстре. Клэй надялся, что предложеніе превыситъ спросъ, на самомъ дл случилось противное. Хлопковые и сахарные плантаторы богатли такъ быстро, что цна рабовъ сильно повысилась.

Разъ какъ-то мн пришлось встртить молодого человка изъ Питтсбурга, который, будучи отрогамъ пресвитерьянцемъ, былъ въ то же время ршительнымъ противникомъ рабства {Противоположеніе авторомъ строгаго пресвитерьянства аболиціонизму объясняется тмъ, что пресвитерьянцы, какъ и кальвинисты, врятъ въ предопредленіе, т. е. что судьбы каждой человческой души опредлены заране не только въ этомъ, но и въ загробномъ мір, такъ что никакія добрыя дла и личныя усилія не могутъ избавить человка отъ его судьбы и его душу отъ ада, если она въ него предназначена. Въ настоящее время эта безнадежная доктрина въ значительной мр ослабла и даже во многихъ мстахъ совсмъ исчезла между пресвитерьянцами. Перев.}. Я спросилъ его, какимъ образомъ онъ пришелъ къ аболиціонизму. Онъ отвтилъ, что въ Питтсбург большинство членовъ его церкви защищали рабство, и самъ онъ врилъ, что ничего въ рабств нтъ дурного, пока не случилось ему путешествовать въ Виргиніи. Онъ халъ въ дилижанс, занимая наружное мсто рядомъ съ кучеромъ. На крыш дилижанса халъ цвтнокожій юноша лтъ 18 или 19. Когда они достигли перекрестка, этотъ юноша сказалъ: ‘здсь я, господинъ, слзу, я досюда ду. Мн надо слзть’. ‘Нтъ, теб не надо слзать’, отвтилъ кучеръ. ‘Какъ не надо. Я долженъ здсь слзть и отправиться повидать старушку-бабушку. Такъ веллъ мой хозяинъ’. ‘Нтъ’, возразилъ кучеръ, ‘ты не увидишь бабки, ты дешь со мной’. Едва это было сказано, какъ юноша понялъ, что его везутъ на югъ продавать и что его обманули, чтобы избжать затрудненій при отправк. Онъ не увидитъ боле ни своихъ друзей, ни родного очага. Онъ разразился припадкомъ отчаянія, трясясь отъ рыданій. Онъ плакалъ такъ ужасно, что сердце кучера не могло устоять и, повернувшись къ пассажиру, сидвшему рядомъ, онъ проворчалъ: ‘Будь они прокляты! Поручай они свои дьявольскія дла кому угодно, только не мн’!— и, думается мн, его ангелъ-хранитель уронилъ слову умиленія на эти грубыя слова. Когда, черезъ нсколько времени, кучеръ оглянулся на юношу, послдняго не оказалось на имперіал. ‘Я радъ, что онъ убрался’, замтилъ кучеръ: ‘но, я полагаю, мн слдуетъ остановиться и, для виду, поискать его’. Онъ въ самомъ дл остановился на короткое время, а затмъ продолжалъ путешествіе.

Одного этого факта было достаточно, чтобы превратить молодого пресвитерьянца въ аболиціониста. Но чтобы дать правильное представленіе о размр страданій, порождавшихся одною частностью невольничества:— раздленіемъ семей — нужно этотъ фактъ помножить на десять тысячъ другихъ подобныхъ же случаевъ! Увряли, что число рабовъ, ежегодно продававшихся штатомъ Виргинія тмъ штатамъ, гд воздлывался хлоповъ, равнялось десяти тысячамъ душъ.

Мн какъ-то случилось быть въ Балтимор съ однимъ пріятелемъ, человкомъ довольно консервативнымъ, который полагалъ, что аболиціонисты мтили слишкомъ далеко и шли впередъ слишкомъ быстро. Разъ онъ отправился на вечеръ и, возвратившись оттуда, сказалъ мн: ‘Знаете-ли, мн кажется, я самъ обращусь въ аболиціониста’.— ‘Какъ такъ?’ спросилъ я. ‘Да вотъ на этомъ вечер мн указали даму очень богато одтую, очевидно весьма ‘фешенебельную’, и объяснили, что она получаетъ свои доходы съ полудюжины замужнихъ негритянокъ, мужья которыхъ составляютъ собственность другихъ лицъ. Дти принадлежатъ ей, такъ какъ она владетъ матерями, вотъ она и получаетъ доходъ, продавая этихъ дтей, и продаетъ она ихъ, какъ только дти достигнутъ того возраста, въ которомъ за нихъ дадутъ наивысшую плату. Ну, я, признаться, не въ состояніи выносить систему, которая можетъ приводить къ подобнымъ фактамъ’.

И вотъ пришло, наконецъ, время, когда ‘камень, отршенный отъ скалы нерукотворно, долженъ былъ ударить идола* и повергнуть его’.

Вечеромъ шестого января совершилось въ Бостон событіе, о которомъ немногіе изъ обывателей знали и важности котораго положительно никто не подозрвалъ. На двор мела жестокая мятель, снгъ, смшанный съ дождемъ и крупой, рзалъ лицо, почти невозможно было перейти улицу. Въ этотъ-то ужасный вечеръ нсколько человкъ собрались въ Африканской Баптистской церкви на Бильнэръ-стритъ. Тамъ-то основано было въ тотъ вечеръ Общество Противниковъ Рабства (Anti-Slavery Society). Оно подобно было евангельскому зерну горчичному, которому предопредлено было возрастать въ сил и вліяніи, пока его великая цль не была, наконецъ, достигнута. На этомъ собраніи присутствовали: Дэвидъ Ли Чайльдъ, Вильямъ Снеллингъ, Вильямъ Ллойдъ Гаррисонъ, Эллисъ Грэй Лорингъ, Оливеръ Джонсонъ, Сэмюель Сюоллъ, Арнольдъ Беффемъ и еще кое-кто. Двнадцать человкъ подписало уставъ общества. ‘Не много мудрыхъ, немного знатныхъ’ присоединилось къ нимъ. Но, какъ это часто бываетъ, Господь избралъ слабые сосуды міра сего, дабы посрамить сильныхъ.

Вильямъ Ллойдъ Гаррисонъ, стоявшій во глав этого движенія, былъ одаренъ всми качествами, необходимыми для реформатора. Онъ обладалъ яснымъ, логическимъ умомъ, цль его стояла передъ нимъ вполн опредленно, у него была желзная воля и убжденія, которыя, разъ кристаллизовавшись, не знали ни сомнній, ни тни стремленія повернуть назадъ. Для него блое было блымъ и черное чернымъ, и между ними онъ не видлъ никакихъ полутней, никакого полусвта. Онъ лопату называлъ лопатой, а не ‘земледльческимъ орудіемъ, обыкновенно употребляемымъ для видоизмненія положенія почвы’. Совсть его была его деспотомъ и стояла въ самой тсной связи съ его убжденіями. Зло въ его глазахъ не имло оправданія и не могло быть терпимо. Онъ былъ полонъ старой пуританской ненависти къ грху, и, какъ истый осколокъ стараго пуританства, неспособенъ былъ представить себ грхъ безъ гршника. Въ 1832 году ему было всего 27 лтъ, однако онъ уже усплъ побывать въ тюрьм за свои статьи противъ рабства. Онъ основалъ свою газету ‘Освободитель’ (‘the Liberator’) перваго января 1831 года, не имя ни одного подписчика и ни одного доллара въ карман. Онъ печаталъ его самъ, съ однимъ товарищемъ. Оба жили на одномъ хлб и спали въ типографіи, которая помщалась въ третьемъ этаж. Оливеръ Джонсонъ оставилъ намъ описаніе прокоптлыхъ стнъ, залитыхъ чернилами пола и оконъ. Въ одномъ углу помщался печатный станокъ, въ другомъ — кассы съ наборомъ. Тутъ-же былъ столъ, покрытый газетами, а на полу — постели редактора и издателя. Лоуэль тоже описываетъ эту комнату. Эпиграфомъ къ своему стихотворенію онъ поставилъ слдующее мсто изъ письма Гаррисона Грэя Отиса, мэра г. Бостона: ‘Нсколько времени спустя муниципальные чиновники донесли мн, что они откопали-таки и мстопребываніе газеты, и ея редактора, контора его представляла грязную яму, единственнымъ видимымъ его помощникомъ являлся негритянскій мальчикъ, а поддержку онъ получалъ отъ нсколькихъ — очень немногихъ — никому неизвстныхъ личностей всевозможныхъ цвтовъ’.

Невдомый, безъ денегъ, безъ друзей,

Въ своей наборн жалкой онъ трудился,

Темно и неприглядно было въ ней,—

И все-жъ — народъ свободный тамъ родился!

О Истина! Свобода!— и досель

Конюшня — мсто вашего рожденья,

Попрежнему вамъ ясли — колыбель,

Растете вы средь грязи, униженья…

Да, скромныя, не признанныя руки —

Какъ нкогда, такъ точно и теперь —

Распахиваютъ передъ міромъ дверь,

Чтобъ Истины впустить святые звуки.

Велики незамтныя начала,

Подсказанныя чистотой сердецъ,

Ихъ мудрость неустанная внчала

И ихъ внецъ — заслуженный внецъ!

(Изъ стихотворенія Дж. Лоуэля, переводъ С. П.).

Но прежде, чмъ этотъ внецъ сталъ общепризнаннымъ, надо было пройти черезъ долгую борьбу и пережить много горькихъ разочарованій. Тмъ не мене Гаррисонъ держался своей цли до конца,— цли, которую онъ себ поставилъ съ самого начала. Многіе считали его слишкомъ жесткимъ, слишкомъ суровымъ, слишкомъ обличительнымъ. И, конечно, онъ выбиралъ свои слова съ обдуманнымъ намреніемъ уколоть и потрясти ими. Программа его была слдующая: ‘Я буду жестокъ, какъ сама истина, я буду такъ-же неуступчивъ, какъ правосудіе…. Я не шутки шучу. Я не стану ни, вилять, ни находить оправданія. Я не уступлю ни одного дюйма, я хочу быть услышаннымъ’.

Помню, мн говорили, что когда Джоржу Врадбёрну замтили, что ему не слдуетъ называть рабовладльцевъ ворами и разбойниками (а таково было его обыкновеніе), то онъ отвтилъ: ‘Если бы я пошелъ и унесъ яблоки съ ларя вонъ той старухиторговки, вы бы назвали меня воромъ, но если бы я присвоилъ не только яблоки, а самую старуху, по вашему, было бы несправедливымъ назвать меня грабителемъ’?

Скоро газета мистера Гаррисона раздражила цлое гнздо шершней. Штатъ Джоджіа назначилъ премію въ 5000 долларовъ за его арестъ и осужденіе. Подобныя-же преміи — иногда серьезно, иногда фиктивно — назначались и другими южными штатами. Затмъ наступилъ періодъ уличной расправы. Уличныя буйства происходили по всему Сверу, гд ни появлялись миссіонеры эмансипаціи. Четвертаго іюля 1834 года буйная толпа разорила и разграбила домъ Луиса Таппана. Въ то же время толпы буяновъ произвели нападеніе на школы и церкви, принадлежавшія цвтному населенію, и повредили ихъ. Тринадцатаго августа того же года страшныя буйства произошли въ Филадельфіи, они продолжались цлыхъ три ночи. Сорокъ четыре дома, принадлежавшіе цвтному населенію, были либо разрушены, либо повреждены. Много цвтнокожихъ было жестоко избито, искалчено, иные поплатились жизнью.

Въ 1885 году священникъ Сэмюэль Дж. Мэй подвергался въ Вермонт нападеніямъ толпы пять разъ. А между тмъ, если былъ въ мір человкъ вполн мужественный и прямой, и въ то же время мягкій, привлекательный и безпристрастный по отношенію къ противникамъ, такъ это былъ Сэмюэль Джозефъ Мэй, поистин это былъ послдній человкъ, на котораго можно было бы ожидать нападенья толпы. Двадцать перваго октября 1835 года были безпорядки въ Ютик и въ тотъ же самый день въ Бостон, гд насильственно разогнанъ митингъ женскаго общества противниковъ рабства (Women’s Anti-Slavery society) и Гаррисона тащили по улицамъ на веревк. Его защитилъ мэръ Лиманъ, посадившій Гаррисона въ тюрьму ради его собственной безопасности. Въ тотъ день шестьсотъ делегатовъ собралось въ Ютик и съорганизовалось въ общество противниковъ рабства. Толпа не впустила ихъ въ зданіе присутственныхъ мстъ, они собрались въ другой зал, но собраніе было прервано и делегаты выгнаны, при чемъ пущено въ ходъ грубое насиліе. Семнадцатаго мая 1888 г. толпа сожгла залъ Пенна (Penn Hall), выстроенный приверженцами свободнаго слова и стоившій 40,000 долларовъ {80,000 рублей. ‘}. Сиротскіе пріюты и церкви для цвтнокожихъ также подверглись ‘въ это время нападеніямъ и пострадали не мало.

А между тмъ, среди всхъ этихъ происшествій, общество противниковъ рабства шло своимъ путемъ. Представляемое имъ великое дло пріобртало все боле и боле силы. Хорошіе и способные люди — мужчины и женщины — перемняли убжденія и приставали къ нему. И чмъ боле на него нападали, тмъ боле росло движеніе.

Въ 1838 году правленіе общества противниковъ рабства въ Нью-Іорк выпустило 646,000 экземпляровъ различныхъ изданій. Въ теченіе пятимсячной сессіи конгрессъ получилъ рядъ петицій объ уничтоженіи рабства въ округ Колумбія, подъ которыми насчитывалось 400,000 подписей. Въ теченіе двухъ лтъ собрано было боле двухъ милліоновъ такихъ подписей.

Поэты стали въ значительной мр на сторону движенія. Такіе писатели, какъ Вильямъ Кёллэнъ, Бранантъ, Джонъ Пирпонтъ, Джэмсъ Рёссэль Лоуэль, Генри У. Лонгфелло и въ особенности Джонъ Виттіэръ пріобрли въ этой борьб лучшіе свои лавры.

На Американское колонизаціонное общество, организованное еще въ 1816 г., указывали — и очень ревностно — какъ на разумное средство для избавленія страны отъ рабства. Планъ состоялъ въ постепенномъ освобожденіи невольниковъ, при чемъ освобожденные должны были отправляться въ Африку, чтобы стать тамъ миссіонерами религіи и цивилизаціи. Но дятельность этого общества была нецлесообразна и непослдовательна. На свер оно предлагало свои услуги, какъ дйствительное средство для уничтоженія рабства. На юг оно предполагало, въ сущности, укрпить рабство путемъ высылки изъ страны всхъ свободныхъ цвтнокожихъ, которые, конечно, были опасны для невольничества. Разсматривая организацію просто, какъ миссіонерское общество, противъ него ничего нельзя было возразить, кром, впрочемъ, указанія на естественныя затрудненія, стоявшія поперекъ его дороги. Но какъ средство уничтоженія рабства это было учрежденіе безсмысленное. Въ 1840 г. ежегодное приращеніе негритянскаго населенія въ Соединенныхъ Штатахъ равнялось почти 40,000 душъ. Чтобы перевезти ихъ въ Африку, принимая стоимость перезда, на душу, не выше 100 долларовъ (что — очень мало), понадобилось бы четыре милліона долларовъ въ годъ. Ну, а затмъ, какъ бы они стали существовать, достигнувъ африканскаго берега? Взять два или три милліона рабочихъ изъ мстъ, гд ихъ трудъ былъ нуженъ, и перенести ихъ на территорію, гд на него не было никакого спроса — подобный планъ, естественно, казался химеричнйшей изъ химеръ. Гаррисонъ и его сотрудники объяснили публик его химеричность и посл этого т друзья рабовъ, которые были увлечены претензіями колонизаціоннаго общества, уразумли и отбросили свои иллюзіи {Въ 1881 г. Джоржъ Р. Стэтсонъ (Бостонскій) издалъ брошюру подъ заглавіемъ: ‘Либерійская Республика, какова она въ дйствительности’. Изъ нея видно, что въ Либеріи всего около 20,000 человкъ, эмигрировавшихъ изъ Америки, или ихъ потомковъ,— что климатъ страны убійственный,— что населеніе бдно и что во всей колоніи нтъ ни одной лошади и всего на все одинъ плугъ. (Примч. автора).}.

II.
Борьба въ конгресс.

Какъ передъ грозой слышится отъ времени до времени глухой рокотъ, возвщающій ея приближеніе, такъ и въ конгресс, прежде чмъ наступила настоящая буря, возникали отъ времени до времени знаменія, говорившія, что она близка. Такимъ знаменіемъ были пренія 1797 года, въ которыхъ такъ выдлился одинъ мужественный и преданный своей, иде человкъ, нын, боюсь, совершенно забытый. То былъ Джорджъ Тачеръ (Thacher), членъ конгресса отъ Массачузетса. Въ теченіе долгихъ лтъ, все время, что одъ былъ въ конгресс, онъ противился рабовладнію и его наступательными дйствіямъ,— противился открыто и ршительно, всмъ сердцемъ и всей душой. Таковы же были схватки, въ которыхъ принималъ выдающееся участіе Джосайя Квинси. Онъ одинъ изъ первыхъ среди американцевъ предусмотрлъ, что свобода и сверъ принуждены будутъ вести борьбу съ могуществомъ рабовладльчества, олицетвореннаго на юг. Онъ оставался врнымъ длу свободы всю жизнь, до послдняго дня, своей необыкновенно глубокой старости. У меня хранится записка, писанная имъ всего мсяца за два до смерти, при которой онъ послалъ мн чекъ, прося употребить его въ интересахъ цвтнокожихъ. Подобный же смыслъ имли препирательства, окончившіяся въ 1820 г. Миссурійскимъ компромиссомъ и включеніемъ въ союзъ штата Миссури, какъ штата рабовладльческаго.

Во всхъ этихъ схваткахъ рабовладніе побждало, благодаря сил воли его представителей, ихъ запальчивымъ угрозамъ и полному единству цли. Выраженіе ‘власть рабства’ (‘slave-power’) было введено въ употребленіе Джономъ Горамомъ Полфрэемъ, который этимъ вполн подходящимъ именемъ охарактеризовалъ т обширныя политическія силы, которыя были объединены и сплочены рабовладніемъ.

Отъ времени до времени, однако, задорные. застрльщики юга получали суровый отпоръ отъ сверянъ. Такъ точно море у береговъ Новой Англіи бьетъ своими гнвными волнами въ прибрежныя гранитныя скалы. Подобный непреклонный отпоръ встрчали южане, напримръ, со стороны Джосайя Квинси, и, мн кажется, они его за это еще боле любили. Другимъ сверяниномъ, никогда не боявшимся схватиться съ ними, былъ Тристрамъ Берджесъ, представитель Родъ-Айленда. Это былъ человкъ полный юмора и смлости. Существуетъ множество разсказовъ о его быстрыхъ и умныхъ репликахъ во время его борьбы съ южанами съ 1825—1835 г.г.

Оставляя въ сторон вс эти предварительныя стычки между рабствомъ и свободой, мы сразу становимся лицомъ къ лицу съ 1835 годомъ, когда началась въ конгресс настоящая борьба,— та борьба, которой суждено было впослдствіи окончиться отдленіемъ южныхъ его членовъ.

Вопросъ былъ введенъ въ пренія конгресса путемъ петицій объ уничтоженіи рабства въ округ Колумбія. Если бы рабовладльцы не обратили на эти петиціи вниманія и послднія были бы спокойно приняты и сданы куда слдуетъ,— весьма вроятно, что это не привело бы ни къ какимъ существеннымъ результатамъ. Но, ослпленные яростью и страхомъ, они воспротивились ихъ принятію, отрицая такимъ образомъ право, неотъемлемо принадлежащее всему человческому роду: право ходатайствовать предъ правительствомъ о возстановленіи нарушенной справедливости. Тогда-то выступилъ впередъ человкъ, и безъ того уже извстный по своему происхожденію, своимъ достоинствамъ, долгой общественной служб, по своему исключительному положенію и увлекательнымъ способностямъ. Джонъ Квинси Адамсъ, посл того, какъ онъ былъ президентомъ Соединенныхъ Штатовъ, согласился вступить въ палату представителей и сталъ однимъ изъ самыхъ трудолюбивыхъ и полезныхъ ея членовъ. Въ то время онъ не былъ аболиціонистомъ, онъ не стоялъ даже за уничтоженіе рабства въ округ Колумбія. Но онъ держался того убжденія, что народъ иметъ право ходатайствовать передъ правительствомъ о чемъ угодно и что его почтительныя ходатайства должны быть такъ же почтительно приняты. Ему было шестьдесятъ пять лтъ въ 1832 г., когда онъ впервые выступилъ въ этомъ столкновеніи, остановилась же его война противъ ‘власти рабства’ только съ его смертью, которая настигла его на скамь представителей. Для будущаго историка борьбы будетъ наслажденіемъ описаніе того, съ какимъ непоколебимымъ мужествомъ,съ какимъ неутомимымъ трудолюбіемъ, съ какою несравненною силой доводовъ, съ какимъ неистощимымъ запасомъ знаніи велъ ее Адамсъ.

Въ начал было не боле двухъ трехъ сверянъ, возставшихъ противъ ‘власти рабства’. Въ теченіе многихъ лтъ Джонъ Квинси Адамсъ былъ почти одинокъ въ палат представителей, тогда какъ Джонъ П. Гэль въ теченіе нсколькихъ лтъ былъ одинъ-одинешенекъ въ сенат. И личный характеръ, и каррьера Адамса одинаково замчательны. Онъ былъ человкъ огромныхъ способностей, абсолютной прямоты и безкорыстія и безупречной репутаціи. Невозможно было дать лучшей его характеристики, чмъ извстныя строфы Горація о справедливомъ человк, который непоколебимъ въ своемъ намреніи и способенъ оставаться одинаково независимымъ, стоя льцомъ въ лицу какъ съ бушующей толпой, такъ и съ властолюбивымъ тираномъ. Онъ былъ очень трудолюбивъ, обладалъ большими знаніями и большою проницательностью по отношенію къ людямъ и дламъ, Его уважали, но не особенно любили. Онъ не обладалъ даромъ входить съ Людьми въ лично пріятныя отношенія. Я полагаю^ онъ долженъ былъ быть одинъ изъ самыхъ одинокихъ людей своего времени. Онъ легко раздражался и натура его была, такъ сказать, полна всевозможныхъ нерасположеній и отвращеній. Не было врага боле опаснаго, чмъ Адамсъ, котораго природная склонность въ битв воспламенялась сразу до степени неугасимаго пламени.

Мн припоминается разговоръ о Джон Квинси Адамс между двумя государственными людьми юга: Феликсомъ Грёнди изъ Тенесси и губернаторомъ Миссури, Пондекстёромъ. Это было въ 1835 или 1836 году. Я сидлъ въ пріемной комнат Луневильскаго Отеля въ Кентукки, а они говорили о разныхъ предметахъ и, между прочимъ, объ Адамс. ‘Наши южные друзья’, говорилъ одинъ изъ нихъ, ‘ршительно ничего не могутъ подлать съ этимъ старикомъ. Они не могутъ найти подходящаго способа, чтобы такъ или иначе усмирить его. Если нужно провести какую нибудь мру, относительно которой можно ожидать его оппозиціи, то они стараются выискать для этого такое время, когда Адамса нтъ въ палат. Но дло въ томъ, что подобнаго времени не существуетъ: онъ вчно сидитъ на своемъ мст. Безполезно подвергать критик приводимые имъ факты, потому что онъ всегда корректенъ, память никогда не измняетъ ему. Возражать ему очень трудно, потому что каждое нападеніе только изощряетъ его способности и длаетъ его язвительне. Одно время наши друзья думали, что лучшимъ противъ него средствомъ будетъ — не обращать на него вниманія, болтать между собою, пока онъ говоритъ, словомъ — игнорировать его, но штука вотъ въ чемъ: онъ такъ безконечно увлекателенъ, что невозможно его не слушать, когда онъ начнетъ говорить, каждый невольно тснится къ его мсту, чтобы не проронить ни одного слова’.

Адамсъ родился въ 1767 г. Сынъ президента, бывшій затмъ самъ президентомъ, этотъ человкъ прошелъ чрезъ вс стадіи общественной жизни, прежде чмъ достигъ послдней, которая оказалась самою важною. Одиннадцати лтъ отъ роду онъ побывалъ съ отцомъ въ Париж. Въ 1779 г., двнадцати лтъ отъ роду, онъ началъ писать свой дневникъ и окончилъ его въ 1848 г., передъ самой смертью, когда ему былъ 81 годъ. Въ 1794 г. онъ отправленъ былъ въ Голландію въ качеств посланника, въ 1797—въ Берлинъ. Въ 1802 г. онъ возвратился въ Штаты и былъ избранъ въ члены Массачузетскаго законодательнаго собранія. Въ слдующемъ году онъ былъ выбранъ въ сенаторы. Въ 1809 онъ отправился, въ качеств полномочнаго министра, въ Россію. Въ 1814 Адамсъ, вмст съ другими уполномоченными, подписалъ мирный договоръ съ Великобританіей. Въ 1815 онъ сталъ посломъ при Сент-Джэмскомъ двор. Въ 1817 онъ былъ назначенъ государственнымъ секретаремъ при президент Монро. Въ 1825 онъ сталъ президентомъ, черезъ четыре года ему въ этой должности наслдовалъ Андрю Джексонъ. Адамсу было тогда 62 года, онъ, казалось, закончилъ полный кругъ политической жизни. Онъ самъ былъ того убжденія, что карьера его кончена. На самомъ дл она только начиналась. Нелюбимый старыми федералистами и политическими вожаками Масоачузетса, онъ былъ каждый разъ побиваемъ на выборахъ Джономъ Дэвисомъ,— и въ качеств кандидата на губернаторство, и въ сенатъ, казалось, послдніе шансы были у него отняты. Но граждане того округа, гд онъ жилъ, выставили его въ 1830 г. кандидатомъ въ члены конгресса.

Я помню, какъ въ это время старый и преданный другъ Адамса, Джосайя Квинси, прізжалъ въ Нютонъ повидать моего дда Джемса Фримана и потолковать съ нимъ объ этой кандидатур. Мистеръ Квинси былъ глубоко убжденъ, что со стороны Джона Квинси Адамса было бы ошибкой принять постъ члена конгресса. Доводъ его состоялъ въ томъ, что человкъ, бывшій президентомъ, пріобрталъ такое вліяніе, которое онъ долженъ былъ беречь для особыхъ, важныхъ случаевъ, а не растрачивать его по мелочамъ въ дебатахъ конгресса. По его мннію, мистеру Адамсу слдовало устраниться отъ общественной жизни и сидть смирно до тхъ поръ, пока наступитъ какой-нибудь исключительный кризисъ, тогда онъ могъ бы пустить въ дло свое сохраненное вліяніе съ большимъ успхомъ. Мистеръ Квинси доказывалъ это съ большой настойчивостью. Ддъ мой почти ничего не говорилъ, пока его гость не кончилъ, и тогда замтилъ: ‘Я всегда былъ того мннія, что самое лучшее средство сохранить свое вліяніе на людей это — пускать его въ дло’.

Взглядъ этотъ оказался безусловно врнымъ по отношенію къ Джону Квинси Адамсу: онъ принялъ мсто народнаго представителя въ конгресс, пустилъ въ дло свое вліяніе, и вліяніе это росло до самой его смерти.

Около этого то времени аболиціонисты Свера послали въ конгрессъ свои петиціи объ уничтоженіи рабства въ округ Колумбія. Они утверждали, что такъ какъ этотъ округъ находится въ непосредственномъ управленіи правительства Соединенныхъ Штатовъ, то Соединенные Штаты, какъ цлое государство, отвтственны за существованіе въ округ рабства, и что свободные (не рабовладльческіе) штаты обязаны сдлать все, что отъ нихъ зависитъ, чтобы рабству въ этомъ округ былъ положенъ конецъ. Но рабовладльческимъ штатамъ не хотлось, чтобы предметъ этотъ хотя однимъ словомъ затрогивался въ конгресс, и вотъ они провели въ палат представителей законъ, извстный подъ именемъ ‘намордника’, въ силу котораго вс петиціи, имвшія какое бы то ни было отношеніе къ рабству, ‘клались на парламентскій столъ’ безъ преній {Когда желаютъ отстрочить разбирательство какого-нибудь билля, петиціи, или иного документа, то предлагаютъ ‘положить его на столъ’ — впредь до того времени, когда кто-либо снова подниметъ вопросъ. Непопулярная мра этимъ обрекается на вчное забвеніе. Въ вопрос объ уничтоженіи рабства Кв. Адамсъ не позволялъ этому забвенію вступить въ силу, постоянно возобновляя вопросъ. Но тогда рабовладльческое большинство палаты снова принимало ршеніе, о томъ, чтобы ‘положенные на столъ’ документы оставались на стол. Перев.}, при чемъ он не должны были быть печатаемы, и имъ не давалось дальнйшаго хода. Джонъ Квинси Адамсъ ршительно возсталъ противъ этого правила, утверждая, что оно несправедливо и противно конституціи. Передъ тмъ, какъ закону пройти, онъ сдлалъ слдующее заявленіе: ‘я считаю, что эта резолюція въ сущности нарушаетъ конституцію Соединенныхъ Штатовъ, правила этой палаты и права гражданъ моего избирательнаго округа’. Де смотря на протестъ, резолюція была принята 117 голосами противъ 68. Но каждый разъ, что правило это примнялось, Адамсъ возобновлялъ свой протестъ. Когда отъ него потребовали, чтобы онъ подалъ голосъ, сказавъ ‘да’, или ‘нтъ’, онъ отказался сдлать это, а лишь повторилъ свое заявленіе,— что резолюція эта была противна конституціи и т. д. Спикеръ замтилъ ему, что его заявленіе не есть подача голоса, которая отъ него требуется, и что поэтому оно не можетъ быть занесено въ журналъ засданія. Тогда мистеръ Адамсъ потребовалъ, чтобы его заявленіе было занесено въ журналъ вмст съ ршеніемъ спикера. Онъ продолжалъ представлять петиціи объ уничтоженіи рабства въ округ. Когда наступалъ день для представленія ходатайствъ, его вызывали однимъ изъ первыхъ, и иногда онъ подавалъ Ихъ одно за другимъ въ теченіе почти что всего часа, для того назначеннаго, хотя каждое немедленно клалось на столъ. Разъ онъ представилъ 511 петицій. Наконецъ, насталъ день — понедльникъ, шестого февраля 1836 года — когда разыгралась одна изъ самыхъ необычайныхъ сценъ, когда-либо имвшихъ мсто въ какомъ бы то ни было представительномъ собраніи. Не много, въ самомъ дл, можно подыскать эпизодовъ въ парламентской исторіи, равныхъ по драматизму тому случаю, когда Джонъ Квинси Адамсъ выдерживалъ, одинъ, въ теченіе нсколькихъ дней, натискъ огромной безчинной толпы рабовладльцевъ, добивавшихся его изгнанія, или хоть выговора,— толпы, надъ которою онъ. однако, въ конц концовъ, одержалъ полную побду.

Поднявшись со своего мста, Адамсъ заявилъ, что въ его рукахъ имется бумага, относительно которой онъ желаетъ слышать ршеніе Спикера о томъ, примняется ли къ ней правило, относящееся къ предметамъ, касающимся рабства. ‘Въ моихъ рукахъ петиція отъ двадцати лицъ изъ Виргиніи, которые называютъ себя рабами,— сказалъ онъ,— подходитъ ли этотъ случай подъ правило, или нтъ, г. Спикеръ?’ ‘Передайте мн петицію’, отвчалъ Спикеръ, ‘и я дамъ по этому поводу свое ршеніе’. ‘Нтъ’, возразилъ Адамсъ: ‘если я передамъ вамъ петицію, то она станетъ уже достояніемъ палаты, я же не предполагаю подать ее палат, не имя соотвтствующаго ршенія. Петиціонеры можетъ быть и не рабы’. Въ тотъ-же мигъ поднялся общій крикъ: ‘Выговоръ! Выговоръ!’ ‘Изгоните его!’ Гэйнсъ, представитель Джоржіи, закричалъ, что петицію не слдовало принимать. Диксону Люнсъ изъ Алабамы заявилъ, что мистеръ Адамсъ заслуживаетъ наказанія за представленіе подобной петиціи, къ этому онъ прибавилъ, что представители Юга должны покинуть залъ засданія въ полномъ состав. Другіе кричали, что Адамса слдуетъ изгнать. Томсонъ, отъ Южной Каролины, внесъ предложеніе, которымъ объявлялось, что Адамсъ виновенъ въ грубомъ оскорбленіи палаты, а потому да будетъ призванъ онъ предъ лицо палаты {‘То be brought to the bar’. Въ англ, и американской палатахъ представителей находится прямо противъ мста Спикера (предсдателя) входъ для членовъ парламента. Этотъ входъ запирается выдвижной поперечной перекладиной — ‘the bar’. Къ этому-то входу и приводятся лица, заслужившія осужденіе Спикера, для выслушанія выговора или иного дисциплинарнаго его приговора. Отсюда выраженіе — ‘to be brougbt to the bar’, равносильное словамъ ‘призвать предъ лицо палаты’ для осужденія. Перев.} для выслушанія строгаго выговора за представленіе этой петиціи. Другой южанинъ тоже внесъ предложеніе, которымъ объявлялось, что мистеръ Адамсъ навлекъ на себя осужденіе тмъ, что представилъ петицію отъ рабовъ, за что и объявить ему выговоръ. Наконецъ, мистеръ Диксонъ Люисъ предложилъ палат принять слдующее ршеніе, ‘принимая во вниманіе, что, пытаясь внести петицію рабовъ объ уничтоженіи рабства въ округ Колумбія, Джонъ Квинси Адамсъ нанесъ палат оскорбленіе и, своимъ возмутительнымъ поведеніемъ, возбуждаетъ рабовъ къ возстанію,— онъ навлекъ на себя осужденіе палаты’.

Мистеръ Адамсъ поднялся снова и сказалъ слдующее: ‘я желаю избавить палату отъ напрасной траты времени на резолюціи, основанныя на ошибк. Джентльмэну изъ Алабамы лучше бы исправить текстъ своего предложенія такъ, чтобы онъ соотвтствовалъ фактамъ. Прежде всего я вовсе не пытался внести въ палату петицію. Я лишь заявилъ, что у меня въ рукахъ есть таковая, и спросилъ, что съ нею длать. Затмъ — въ петиціи нтъ ни слова объ уничтоженіи рабства въ округ, предметъ ея совершенно иного рода. Предметъ ея таковъ, что заслужилъ бы полное одобреніе господъ, нападающихъ на меня, и вовсе не соотвтствуетъ моимъ интересамъ’.

Тутъ мистеръ Адамсъ слъ, возбудивъ ярость своихъ противниковъ боле, чмъ когда либо, хотя, въ то же время, они чувствовали себя въ затрудненіи. Вадди Томсонъ видоизмнилъ свое предложеніе, теперь онъ предлагалъ сдлать Адамсу выговоръ ‘за то, что онъ произвелъ впечатлніе, или оставилъ палату подъ впечатлніемъ, будто петиція касалась уничтоженія рабства въ округ Колумбія’. ‘Но’, замтилъ на это мистеръ Адамсъ, ‘не наказывать же меня за ваши ошибки, или за ваши глупости’. Послдовало нсколько рчей со стороны разъяренныхъ рыцарей Юга и тмъ пренія перваго дня окончились.

На слдующій день, 7 февраля, отвчая на вопросъ, мистеръ Адамсъ снова заявилъ, что онъ не пытался представить петицію, хотя личныя его чувства были въ пользу такого представленія, онъ, однако, удержалъ петицію въ своихъ рукахъ изъ уваженія къ палат. Онъ не сказалъ ни одного слова, изъ котораго можно было бы заключить, что петиція ходатайствовала объ уничтоженіи рабства. Онъ поразмыслилъ-бы прежде, чмъ представлять петицію отъ рабовъ, хотя, по его мннію, рабы имли полное право просить, и тотъ фактъ, что просьба исходитъ отъ рабовъ, самъ по себ не помшалъ бы ему ее представить палат Петиція есть просьба, мольба, обращенная къ существу, стоящему надъ нами. Рабы могутъ молить, просить о чемъ бы то ни было Бога. Что же, настоящее собраніе ставитъ себя такъ высоко, что не можетъ снизойти до выслушанія просьбы, которую выслушиваетъ самъ Всевышній? Адамсъ закончилъ замчаніемъ, что, предлагая Спикеру свой вопросъ, онъ имлъ въ виду выказать самое глубокое уваженіе палат и ни малйшимъ образомъ не думалъ шутить надъ нею шутки.

Эти краткія замчанія со стороны мистера Адамса принудили рабовладльцевъ перемнить тактику. Мистеръ Дромгуллъ изъ Виргиніи внесъ теперь свое знаменитое предложеніе, которое мистеръ Адамсъ впослдствіи такъ осмялъ. Онъ обвинялъ Адамса въ томъ, что тотъ ‘придалъ окраску иде’, будто рабы имли право ходатайства, и что Спикеръ долженъ сдлать ему за то выговоръ. Другой членъ палаты — уже къ вечеру — предложилъ назначить комитетъ для выясненія вопроса, была ли сдлана попытка внести петицію отъ рабовъ. Еще одинъ представитель предложилъ нсколько резолюцій въ томъ смысл, что если бы кто-либо ‘впослдствіи’ внесъ петицію отъ рабовъ, то такое лицо должно быть разсматриваемо, какъ врагъ юга и врагъ союза, но что ‘такъ какъ Джонъ Квинси Адамсъ заявилъ, что онъ не имлъ въ виду выказать неуваженія къ палат, то разсмотрніе вопроса о его поведеніи должно въ настоящее время быть прекращено’. Такъ-то, посл многихъ рчей, окончился второй день преній.

Слдующій день былъ опредленъ на счетъ голосовъ, поданныхъ за президента. Такимъ образомъ, пренія возобновились февраля девятаго. Очень скоро он стали запутанне, чмъ когда-либо. Предлагали положить предложенныя резолюціи на столъ, затмъ эти предложенія брали назадъ, затмъ пускали на голоса и проваливали… Наконецъ, когда, посл дальнйшихъ преній, окончательный вопросъ долженъ былъ быть поставленъ на очередь, мистеръ Адамсъ спросилъ, будетъ ли ему позволено говорить въ свою защиту прежде, чмъ его осудятъ? Онъ получилъ слово, и немедленно все дло получило совершенно иной видъ. Въ теченіе трехъ дней онъ былъ обвиняемымъ предъ лицомъ палаты, вдругъ онъ сталъ судьей. Никогда еще въ исторіи судебнаго краснорчія одна, единственная рчь не производила боле радикальнаго переворота въ намреніяхъ совщательнаго собранія.

Онъ началъ заявленіемъ, что все время ждалъ въ теченіе этихъ трехъ дней отвта на вопросъ, съ которымъ онъ обратился къ Спикеру и который Спикеромъ былъ поставленъ предъ палатой, но на который палата отвта не дала, а именно: подходила ли бумага, которую онъ держалъ въ рук, подъ правила палаты, или нтъ? Они обсуждали все на свт, только не этотъ вопросъ. Они потратили время палаты на обсужденіе вопроса, какъ выразить ему, Адамсу, порицаніе за дяніе, котораго онъ не совершалъ. Онъ желалъ знать одно: должна ли петиція отъ рабовъ быть принята, или нтъ? По его личному мннію, принятіе петиціи было обязательно, но если палата ршитъ иначе — онъ не подастъ ея. Одинъ только ораторъ изъ всхъ коснулся этого вопроса и доводъ его состоялъ въ томъ, что уничтоженіе конгрессомъ рабства въ какомъ-либо изъ штатовъ было бы нарушеніемъ конституціи, а потому рабамъ нельзя дозволить ходатайствовать о чемъ бы то ни было. Онъ, Адамсъ, не видлъ абсолютно никакой связи между посылками и заключеніемъ.

(Тутъ мистеръ Фрэнчъ, которому принадлежалъ этотъ доводъ, постарался объяснить, что, собственно, онъ хотлъ сказать, но дло отъ того не уяснилось нисколько).

Затмъ Адамсъ перешелъ къ вопросу о томъ, что если вы отнимите хотя бы у одного члена населенія право ходатайства, которое есть не боле, какъ право просить, то вы не будете знать, гд остановиться. Вонъ одинъ джентльменъ предложилъ отвергнуть одну изъ петицій на томъ основаніи, что она подана публичными женщинами. Мистеръ Патонъ, представитель Виргиніи, увряетъ, что онъ знаетъ, что одна изъ подписей принадлежитъ публичной женщин.

(Тутъ мистеръ Патонъ объяснилъ, что онъ лично не зналъ этой женщины, но что ему говорили, что репутація ея скверная).

‘Итакъ’, сказалъ мистеръ Адамсъ, ‘вы сперва отнимаете право ходатайства у рабовъ, затмъ у свободныхъ цвтнокожихъ, наконецъ, прежде, чмъ принять петицію, вы ставите вопросъ о нравственности ходатайствующаго лица, слдующимъ затмъ шагомъ будетъ справляться о политическихъ воззрніяхъ петиціонера, прежде чмъ принять его петицію’. Мистеръ Робертсонъ, представитель Виргиніи, заявилъ, что никакая петиція не должна быть принимаема, если конгрессъ не вправ удовлетворить выраженное въ ней ходатайство. Мистеръ Адамсъ съ большою проницательностію замтилъ, что въ большинств случаевъ вопросъ о прав удовлетворить ходатайству, вроятно, оказался бы сомнительнымъ: этотъ пунктъ пришлось бы разршать большинствомъ голосовъ. Такимъ образомъ, слдуя правилу мистера Робертсона, вышло-бы, что только лица, принадлежащія къ господствующей партіи, имли право ходатайства. Затмъ Адамсъ обратился къ рчи Дромгулла, обвинившаго его въ необыкновенномъ преступленіи: въ ‘приданіи окраски иде’, и вскор сдлалъ посмшище изъ этого представителя.

Затмъ мистеръ Адамсъ далъ съ большимъ достоинствомъ, но и съ большою суровостью нагоняй тмъ, кто предложилъ сдлать ему выговоръ, но не потрудился вникнуть въ факты. Впечатлніе его рчи было таково, что многіе изъ прежнихъ ораторовъ сочли нужнымъ оправдываться и объяснять свое поведеніе. Мистеръ Адамсъ милостиво принялъ ихъ извиненія, совтуя имъ впредь быть осторожне, когда они станутъ предлагать ршенія о выговор. Онъ также заявилъ мистеру Вадди Томсону изъ Южной Каролины, что иметъ задать ему пару вопросовъ. Теперь — навлечь на себя вниманіе мистера Адамса стало уже не маловажнымъ, обстоятельствомъ, и мистеръ В. Томсонъ немедленно всталъ, чтобы дать объясненіе. Но мистеръ Адамсъ попросилъ г. Томсона подождать, пока онъ отчетливо изложитъ вопросъ, на который мистеръ Томсонъ долженъ отвтить. Государственные люди юга пригрозили ему, бывшему президенту Штатовъ, преданіемъ суду со стороны большого жюри округа за слова, произнесенныя имъ во время дебатовъ въ палат представителей, къ этому они прибавили, что если бы онъ, Адамсъ, представилъ петицію, то онъ былъ бы отправленъ въ исправительную тюрьму. ‘Сэръ’, сказалъ Адамсъ (обращаясь, по обычаю, къ спикеру), ‘у меня есть только одинъ отвтъ на подобную угрозу со стороны этого джентльмэна: я приглашаю его, когда онъ возвратится къ своимъ избирателямъ, немножко подучиться первымъ началамъ гражданской свободы’. Затмъ онъ обратился къ одному изъ южанъ и спросилъ: кто изъ нихъ присоединяется къ чувствамъ, выраженнымъ его противникомъ? ‘Не я’, отвтилъ мистеръ Ондервудъ, членъ отъ Кентукки. ‘И не я’, сказалъ мистеръ Вейзъ, членъ отъ Виргиніи. Мистеръ Томсонъ, такимъ образомъ, принужденъ былъ объясниться, онъ заявилъ, что хотлъ сказать, что въ Южной Каролин членъ законодательнаго собранія, который попытался бы представить петицію отъ рабовъ, могъ бы быть за то преданъ суду. ‘Въ такомъ случа’, отвчалъ мистеръ Адамсъ — и слова его произвели огромное впечатлніе — ‘если, дйствительно, таковъ въ Южной Каролин законъ, что ея законодатели могутъ быть преданы большимъ жюри суду за слова, произнесенныя во время преній, то я благодарю Бога Всевышняго, что я не гражданинъ Южной Каролины’.

Мистеръ Адамсъ закончилъ свою рчь заявленіемъ, что онъ всегда смотрлъ на честь палаты представителей, какъ на нчто священное, и что онъ принялъ бы выговоръ съ ея стороны, какъ самое тяжкое несчастіе долгой жизни, испещренной превратностями судьбы,— какова была его жизнь. Къ этому онъ прибавилъ, что если палата желаетъ, то онъ передастъ имющуюся у него бумагу спикеру. Бумага оказалась петиціей, якобы отъ лица рабовъ, о томъ, чтобы Джонъ Квинси Адамсъ былъ изгнанъ изъ конгресса.

Когда мистеръ Адамсъ началъ свою рчь, не только огромное большинство палаты было противъ его образа дйствій, но, путемъ страстныхъ Филиппинъ, большинство это довело себя до степени личнаго жестокаго противъ него раздраженія. Когда онъ окончилъ, дйствіе этой необыкновенной рчи было таково, что вс предложенныя резолюціи были отвергнуты и во всей палат нашлось всего 22 человка, которые вотировали за выраженіе ему неодобренія, да и то выраженіе лишь косвенное. Такъ была выиграна побда и побду эту Адамсъ выигралъ почти исключительно собственными своими силами. Мы считаемъ Горація Коклеса героемъ за то, что онъ отстаивалъ мостъ въ Рим противъ множества враговъ. Но человкъ, успшно защищающій противъ подавляющихъ числомъ противниковъ старинные завты общественной свободы, достоинъ, несомннно, еще большаго удивленія и почета. Вотъ почему разсказана здсь такъ подробно исторія этихъ трехъ дней,— дней, которые народъ Соединенныхъ Штатовъ обязанъ помнить вчно. Цлыхъ десять лтъ потребовалось на отмну закона о ‘намордник’, но главная работа въ пользу этой отмны была сдлана въ тотъ день, когда право ничмъ не ограниченной, свободной рчи въ конгресс было признано за приверженцами свободы. Великимъ вождемъ этого послдняго движенія былъ Джонъ Кв. Адамсъ.

Собственно всю тягость борьбы во время этихъ дебатовъ мистеръ Адамсъ несъ на своихъ плечахъ одинъ и запасъ его силъ вполн позволялъ это, тмъ не мене нельзя не упомянуть, что нсколько — очень немного — членовъ палаты и сената поддерживали его въ борьб за право ходатайства. Мистеръ Линкольнъ и Калебъ Кёшингъ, депутаты изъ Масачузетса, мистеръ Эвансъ изъ Мэна, Вильямъ Слэдъ изъ Вермонта, а въ сенат — Моррисъ отъ штата Огайо твердо стояли за это право. Но самымъ мужественнымъ союзникомъ Адамса и самымъ ршительнымъ противникомъ могущества рабства былъ Джошуа Р. Гиддингсъ, депутатъ изъ Огайо. Рожденный въ Пенсильваніи, онъ былъ взятъ родителями, десяти лтъ отъ роду, въ графство Аштабула, что въ западномъ округ запасныхъ земель штата Огайо. Земли эти были заселены выходцами изъ Новой Англіи, людьми энергичными и не лишенными развитія, врившими въ свободу и гуманизмъ. Населеніе это было ршительно противъ рабства. Избранный въ конгрессъ въ 1838 году, Гиддингсъ тотчасъ-же сталъ рука-объ-руку съ Адамсомъ, какъ выдающійся защитникъ права ходатайства и противникъ рабовладльческой партіи. Въ 1842 г. онъ поднялъ въ конгресс дло ‘Креола’, американскаго судна, отплывшаго изъ Виргиніи въ Новый Орлеанъ съ живымъ грузомъ, состоявшимъ изъ 136 рабовъ. Рабы эти взбунтовались противъ хозяина и его экипажа и привели судно въ англійскій портъ Нассау, гд ихъ права на свободу были признаны. Это событіе произвело большое впечатлніе, и мистеръ Вебстеръ, бывшій въ то время государственнымъ секретаремъ, заявилъ въ письм къ американскому послу въ Лондон Эдвару Эверетту о намреніи правительства Штатовъ требовать отъ Великобританіи вознагражденія потерпвшихъ рабовладльцевъ. Въ цломъ ряд резолюцій, предложенныхъ имъ конгрессу, Гиддингсъ утверждалъ, что такъ какъ рабство есть ограниченіе естественныхъ правъ человка, то оно не можетъ имть силы вн той территоріальной юрисдикціи, которая его создала, такимъ образомъ судно, оставившее Соединенные Штаты и вышедшее въ открытое море, тмъ самымъ оставило рабство позади себя. Слдовательно-де, рабы ‘Креола’ стали въ открытомъ мор свободными и не совершили никакого преступленія, воспользовавшись своею свободой, поэтому С. Штаты не имли никакихъ законныхъ правъ на вознагражденіе.

За такое отношеніе къ длу палата постановила выразить Гиддингсу порицаніе. Тогда онъ подалъ въ отставку и снова обратился къ своимъ избирателямъ, которые вновь избрали его огромнымъ большинствомъ голосовъ. Его избирали и дале, въ теченіе 21 года. Во все это время онъ оставался однимъ изъ самыхъ ршительныхъ и смлыхъ противниковъ рабовладльческаго могущества и вслдствіе этого часто подвергался оскорбленіямъ и угрозамъ. Ни т, ни другія не производили, однако, никакого впечатлнія на этого мужественнаго аболиціониста изъ Огайо, достойнаго сотоварища Корвина, Морриса, Чэза и Рута — другихъ представителей этого благороднаго штата.

21 января 1842 г. Квинси Адамсъ представилъ въ конгрессъ петицію отъ 45 гражданъ Гавергилла, въ штат Массачузетсъ, въ которой они ходатайствовали о расторженіи союза. Въ то-же время онъ предложилъ, чтобы петиція эта была передана въ спеціальный комитетъ {‘Select Committee’ — такъ называется всякій парламентскій комитетъ, избранный, или назначенный спеціально на извстный случай и существующій только до окончанія возложенной на него задачи. Этимъ комитетамъ должны быть противоположены ‘постоянные комитеты’ (Standing Committees), существующіе при парламент, какъ постоянныя учрежденія, куда направляются вс дла той или другой категоріи для подготовки докладовъ парламенту. Перев.} съ тмъ, чтобы послдній представилъ соображенія, почему петиція эта не можетъ быть уважена. Эпизодъ произвелъ огромное волненіе и нкоторые депутаты стали кричать: ‘выгоните его’! ‘объявите ему порицаніе’! Посл безплодныхъ попытокъ придти къ чему нибудь, засданіе палаты было отсрочено и отъ сорока до пятидесяти рабовладльцевъ собрались, чтобы ршить, какого рода резолюціи слдовало представить, въ отпоръ этому казусу. Это частное собраніе поручило Томасу Г. Маршаллу, представителю изъ Кентукки, внести въ палату резолюціи, смыслъ которыхъ былъ тотъ, что Адамсъ, представляя свою петицію собранію лицъ, изъ которыхъ каждое принесло присягу поддерживать конституцію, въ сущности предлагалъ имъ совершить клятвопреступничество и что поэтому онъ заслуживалъ самаго суроваго осужденія.

Внося свою резолюцію, Маршаллъ произнесъ въ высшей степени запальчивую рчь. За нимъ говорилъ Уайзъ,— въ подобномъ же род. Тогда всталъ Адамсъ и попросилъ клэрка палаты прочесть первую статью Деклараціи Независимости. Эта статья признаетъ за каждымъ народомъ право измнять образъ своего правленія, когда послднее перестаетъ достигать цлей, для которыхъ оно создано. Адамсъ заявилъ, что (согласно Деклараціи Независимости, на которой покоится національное единство союза) граждане, убжденные, что существующее американское правительство служитъ угнетенію, имютъ полное право просить конгрессъ принять, въ виду этого, мры, по ихъ мннію желательныя, и что все, что конгрессъ въ этомъ случа можетъ сдлать, не нарушая закона, это — объяснить петиціонерамъ, почему такія мры не могутъ быть приняты. Отвтъ Адамса Уайзу былъ очень суровъ. Между прочимъ, онъ замтилъ, что, когда Уайзъ впервые вступилъ въ залу палаты нсколько лтъ тому назадъ, съ рукъ этого джентльмэна капала кровь его брата по человчеству. Адамсъ намекалъ на участіе, какое Уайзъ принималъ въ дуэли между мистеромъ Грэвсомъ изъ Кентукки и мистеромъ Силлэй изъ Мэна, окончившейся смертью послдняго. О Маршалл, обвинявшемъ Адамса въ измн, послдній говорилъ съ большимъ презрніемъ. ‘Благодарю Бога,— сказалъ онъ, между прочимъ,— что конституція моего отечества точно опредлила, что такое измна, а не предоставила сдлать это опредленіе незрлому уму этого молодого человка изъ Кентукки. Будь я отцомъ этого молодого человка изъ Кентукки, я бы взялъ его изъ палаты и отдалъ на нсколько лтъ въ школу, гд онъ могъ бы подучиться, тогда онъ, можетъ быть, сталъ бы боле достойнымъ появиться здсь’. Конторка передъ Адамсомъ была завалена книгами и справками, приготовленными для него однимъ аболиціонистомъ, въ то время жившимъ въ Вашингтон. Онъ говорилъ довольно долго, когда ему предложенъ былъ вопросъ: сколько времени еще продолжится его рчь? ‘Мистеру Бёрку’,— отвтилъ Адамсъ, ‘потребовалось три мсяца на его обвинительную рчь противъ Уоррена Гастингса {Одинъ изъ величайшихъ ораторовъ Англіи: парламентскій дятель, радикалъ (1730—1797), Уорренъ Гастингсъ — губернаторъ Остъ-Индіи, злоупотребленія и злодйства котораго изобличилъ Бёркъ. Перев.}, я полагаю, что и мн достаточно будетъ девяноста дней, можетъ быть, впрочемъ, я кончу и ране’. Тогда палата подумала, что въ такомъ случа лучше будетъ прекратить все дло сразу, и было внесено предложеніе ‘положить петицію на столъ’. Адамсъ согласился, и длу былъ положенъ конецъ.

Въ этихъ двухъ эпизодахъ Адамсъ разбилъ своихъ враговъ на голову. Уваженіе ихъ къ нему посл этого возросло необыкновенно. Однажды палата, собравшись, нашла, что не можетъ приступить въ работамъ, такъ какъ клэркъ ея отказался прочесть вслухъ имена нкоторыхъ членовъ отъ Ню-Джерсея, которые хотя и получили надлежащія удостовренія отъ своего губернатора, но правильность ихъ избранія была оспариваема. И вотъ палата обратилась къ мистеру Адамсу съ вопросомъ,— не можетъ-ли онъ указать ей, какъ выйти изъ затрудненія? ‘Могу’,— отвчалъ онъ, ‘я самъ призову васъ въ порядку, если вы позволите мн это сдлать’. Затмъ онъ продолжалъ: ‘Призываю васъ къ порядку и приглашаю васъ избрать временнаго спикера (предсдателя)’. Самъ Адамсъ тутъ-же былъ избранъ временнымъ спикеромъ и предсдательствовалъ въ палат въ теченіе нсколькихъ дней, пока собраніе не было въ состояніи избрать постояннаго спикера.

Ко всему сказанному прибавлю слдующій анекдотъ, сообщенный мн капитаномъ Бутеллъ. Будучи еще очень молодымъ человкомъ, Бутеллъ отправился въ Вашингтонъ искать мста берегового топографа. У него было одно или два рекомендательныхъ письма къ Джону Квинси Адамсу, и старикъ принялъ чрезвычайное участіе въ юнош. ‘Меня увряли, что Адамсъ человкъ холодный’, говорилъ мн м-ръ Бутеллъ, ‘но родной отецъ не могъ бы сдлать для меня больше того, что онъ сдлалъ. Онъ отправился въ морскому министру и ждалъ въ его пріемной битый часъ, пока не добился свиданія съ нимъ и не обезпечилъ мн мста, о которомъ я хлопоталъ’. На той же недл, или около этого времени знаменитая ‘петиція Лэтимера’ была представлена Конгрессу. Лэтимеръ былъ бглый невольникъ, затмъ арестованный, но выкупленный. Петиціонеры ходатайствовали о возвращеніи гражданамъ права подавать петиціи по вопросамъ рабства. Прошеніе было подписано 300,000 человкъ и представляло громадный свертокъ. Свертокъ этотъ былъ помщенъ на конторк Адамса, какъ разъ передъ нимъ, и такъ какъ Адамсъ былъ отнюдь невысокаго роста, то одна лишь его голова видна была изъ-за свертка. ‘Я полагаю, мистеръ спикеръ’, такъ началъ Адамсъ, ‘что нтъ надобности переносить петицію къ вашему, столу. Понадобились бы два сильныхъ человка, чтобы перенести ее. Пажи этого не въ состояніи сдлать. Это — петиція, во глав которой стоитъ подпись Джоржа Лэтимера’. Немедленно вскочилъ одинъ виргинецъ и спросилъ: ‘Знаетъ ли мистеръ Адамсъ, кто такой этотъ Джоржъ Лэтимеръ, имя котораго стоитъ во глав подписей’. По всей вроятности, Адамсъ ожидалъ какого-нибудь перерыва въ этомъ род, онъ немедленно закричалъ на всю залу своимъ пронзительнымъ голосомъ: ‘Да, я отлично знаю, кто онъ такой. Мн сообщено изъ достоврнаго источника, что онъ принадлежитъ по происхожденію къ одной изъ первйшихъ фамилій Виргиніи, и я врю, что это — фактъ’. Дло въ томъ, что молва указывала на владльца Лэтимера, какъ на его отца.

Вся карьера Адамса, какъ члена конгресса, чрезвычайно интересна. Она показываетъ, что, не смотря на свой тогдашній преклонный возрастъ, онъ не только все еще сохранялъ свои необыкновенныя способности, но что борьба съ нимъ была не подъ силу его противникамъ. Его твердость оказалась могущественне ихъ запальчивости, потому что правда и справедливость были на его сторон. Онъ держался разъ поставленной цли съ такимъ упорствомъ, что становился положительно не узявимымъ, коль скоро цль эта была правая. Разбить его было невозможно.

Совершенно иного рода человкомъ былъ Джонъ П. Гэль. Онъ былъ ‘демократъ’, избранный представителемъ въ палату отъ Ню-Гэмпшира. Въ бытность его представителемъ возникъ проектъ присоединенія Техаса къ союзу. Гэль воспротивился проекту. Планъ присоединенія Техаса сталъ партіонною мрой и демократы, какъ партія, ршили ее провести, тмъ не мене Гэль отправился въ Ню-Гэмпширъ и продолжалъ свою кампанію противъ этой мры. Онъ прохалъ по всему штату, произнося рчи (иногда на открытомъ воздух) и указывая на весь вредъ и несправедливость присоединенія, цлью котораго было — увеличить могущество рабовладнія. Ему удалось произвести такую перемну въ чувствахъ населенія относительно этого предмета, что въ конц того-же года онъ былъ посланъ засдать въ сенат, какъ ‘независимый демократъ’. Будучи выбранъ въ сенаторы въ 1847 году, онъ былъ въ сенат нсколько лтъ совершенно одинокимъ: у него не было, ни единаго союзника. Онъ былъ очень сообразителенъ, находчивъ, быстръ на отвты и способенъ дать отпоръ всякому нападенію экспромптомъ. Въ немъ былъ также большой запасъ добродушія и истиннаго остроумія. Онъ превосходно отстрливался и хотя рабовладльцы пускали въ ходъ противъ него все, что только могли, имъ очень рдко удавалось взять надъ нимъ верхъ.

Зиму 1851—1852 г. я проводилъ въ Вашингтон и часто бывалъ въ засданіяхъ сената. Это была именно та его сессія, въ которой въ послдній разъ участвовалъ Генри Клэй. Такъ называемые ‘компромиссы’ были проведены черезъ конгрессъ. Назначенніе этихъ ‘компромиссовъ’ было — уничтожить партію ‘свободной земли’ (Free Soil Tarty) и положить конецъ политической оппозиціи рабству. Ожидали, что всякіе дебаты о рабств прекратятся и самое возбужденіе по поводу этого вопроса заглохнетъ. Въ одномъ изъ засданій мистеръ Клэй поднялся со своего мста и, говоря о партіи свободной земли, между прочимъ, воскликнулъ: ‘партія эта растоптана и затоптана — глубоко, глубоко, глубоко, до того глубоко, что ей уже никогда не подняться. Благодарю Господа Бога за то, что она затоптана и затоптана навсегда’. Слова, эти сказаны были негодующимъ тономъ. Вслдъ затмъ всталъ Джонъ П. Гэль и сказалъ: ‘въ качеств члена партіи свободной почвы я съ большимъ интересомъ выслушалъ сообщеніе, сдланное почтеннымъ сенаторомъ отъ Кентукки,— именно, что партія, къ которой я принадлежу, затоптана — глубоко, глубоко, глубоко, до такой степени глубоко, что намъ никогда уже не подняться! Боюсь, что господинъ сенаторъ, можетъ быть, и правъ. Опасаюсь, что сообщеніе его можетъ оказаться врнымъ, ибо нтъ человка въ этой зал, который бы зналъ, по собственному опыту, лучше сенатора отъ Кентукки, что значитъ быть затоптаннымъ глубоко, глубоко, глубоко и даже безъ надежды когда либо подняться’. Дло въ томъ, что Клэй былъ нсколько разъ предлагаемъ въ кандидаты на постъ президента, но другіе кандидаты всегда брали надъ нимъ верхъ. Поэтому щелчокъ Гэля задлъ его больно. Когда мы оба оставили залу, я сказалъ Гэлю: ‘Мистеръ Клэй никогда не проститъ вамъ вашихъ словъ’.— ‘Конечно, нтъ, но что-же длать? Они попираютъ насъ ногами, пусть-же, по крайней мр, это не проходитъ имъ даромъ: пусть хоть слышатъ что-нибудь въ отвтъ’.

Въ другой разъ одинъ изъ ораторовъ обратился къ Гэлю съ такими словами:’ ‘Джентльмэну изъ Нью-Гэмпшира придется проглотить собственныя слова’. Гэль въ туже минуту отвчалъ: ‘Если мн придется проглотить мои слова, то, я полагаю, кушанье мое окажется гораздо вкусне того, какое достанется этому джентльмэну, если онъ принужденъ будетъ проглотить свои слова’.

Въ 1849 г. Салмонъ П. Чэзъ былъ избранъ въ члены сената въ качеств партизана свободной земли. Въ томъ же году избранъ былъ и Вильямъ Г. Сюардъ. Этотъ былъ противникомъ рабства издавна. Два года спустя, въ 1851 попалъ въ сенатъ Чарльзъ Сёмнеръ, а спустя еще четыре года — въ 1855 — въ товарищи ему избранъ былъ Генри Вильсонъ. Такимъ образомъ, мало-по-малу силы противниковъ рабства — какъ въ палат, такъ и въ сенат, значительно возросли.

Припоминается мн, что зимою 1851 года я иногда по субботамъ хаживалъ вечеромъ къ Гамэліэлю Бэлей, редактору ‘Національной Эры’ (‘National Era’). Засдавшіе въ конгресс аболиціонисты имли обыкновеніе у него собираться по субботнимъ вечеромъ, тамъ встрчали и иныхъ лицъ того-же образа мыслей — не членовъ конгресса, прізжавшихъ изъ разныхъ мстностей. Тутъ я встрчалъ Сюарда, Гиддингса, Чэза, Гэля, Джульэна, Слэда, Горэса Манна, а также, кажется мн, Джона Г. Полфрэя. Люди этого рода не пользовались въ то время популярностью въ конгресс. Они составляли немногочисленное меньшинство. Вліяніе ихъ считалось ничтожнымъ. Но по мр того, какъ колесо времени поворачивалось, они достигали высокаго положенія. Сюардъ сталъ государственнымъ секретаремъ, Гэль отправился посланникомъ въ Россію, Чэзъ сдлался секретаремъ государственнаго казначейства {Т. е. министромъ финансовъ. Пер.}, а впослдствіи верховнымъ судей Соединенныхъ Штатовъ. И все-же, въ то время, какъ общественное отвращеніе къ рабству возрастало на свер, власть рабства выигрывала новыя и новыя побды.

Въ числ этихъ побдъ рабовладльчества считалось и дло Пригга. Приггъ задержалъ рабыню, бжавшую въ Пенсильванію. Согласно законамъ этого штата онъ былъ арестованъ, обвиненъ и приговоренъ къ штрафу, либо тюремному заключенію, ибо пенсильванскіе законы воспрещали такое самоуправство. Но то же ршеніе верховнаго суда постановило, что одному лишь конгрессу принадлежало право издавать законы о бглыхъ, ршено было также, что рабовладлецъ могъ схватить своего раба, гд бы онъ его ни нашелъ, и вывезти его изъ штата, не обращаясь къ суду. Отсюда, какъ прямое слдствіе, было выведено, что коль скоро на человка предъявлялись права, какъ на раба, то, стало быть, онъ былъ рабъ. Свободные цвтнокожіе были повсюду въ сверныхъ штатахъ. И вотъ, въ силу этого правила, ихъ арестовывали. Такое похищеніе свободныхъ цвтнокожихъ практиковалось нердко. Ихъ хватали въ ихъ собственныхъ жилищахъ, увозили и продавали. Если какому-нибудь оскотинвшему субъекту нужно было раздобыть деньжонокъ, онъ могъ овладть мужчинами, женщинами, дтьми,— увести ихъ и продать, и никто никогда затмъ ничего боле не слыхалъ о нихъ.

Когда состоялось ршеніе по длу Пригга, въ сверныхъ штатахъ стали поговаривать въ такомъ род: ‘насъ освободили отъ всякихъ обязанностей по отношенію къ бглымъ. Судья ршилъ, что мы не должны вмшиваться въ эти дла. Мы пойдемъ дальше: мы покажемъ, что не хотимъ вмшиваться’. И вотъ въ сверныхъ штатахъ проведены были законы, запрещавшіе мстнымъ тюрьмамъ принимать, для заключенія въ нихъ, бглецовъ, а также запрещавшіе чиновникамъ принимать участіе въ поискахъ за бглыми.

Въ 1836, не смотря на оппозицію Адамса и другихъ, Арканзасъ былъ принятъ въ союзъ съ конституціей, которою запрещалось уничтоженіе въ этомъ штат рабства когда-либо.

Слдующимъ по времени торжествомъ рабства было пріобртеніе въ 1838 г. Флориды. Вся эта исторія была дломъ рабовладльцевъ, которые отправились къ Семиноламъ {Семинолы — одно изъ краснокожихъ индйскихъ племенъ, первоначально обитавшихъ въ Джоржіи, они существуютъ въ небольшомъ числ и до сихъ поръ. Пер.} отыскивать своихъ бглыхъ рабовъ. Для поимки послднихъ употреблялись солдаты американской арміи. Семинолы отказались выдать бглецовъ. Началось преслдованіе Семиноловъ. Война продолжаіась цлыхъ восемь лтъ, но въ конц концовъ индйцы были побждены. Они принуждены были выдать бглыхъ и переселиться на западъ.

Дальнйшая побда рабства имла мсто въ 1844 г., когда Самюэль Горъ (Hoar) пославъ былъ въ Южную Каролину собрать тамъ свднія о свободныхъ цвтнокожихъ гражданахъ свера, лопавшихъ въ южныя тюрьмы, или въ рабство. Когда, согласно резолюціи Массачузетскаго законодательнаго собранія, Горъ прибылъ въ Южную Каролину, въ Чарлстон фактъ этотъ произвелъ значительное волненіе и Гору посовтовали немедленно возвратиться домой. Онъ отказался, говоря, что онъ явился для выполненія важнаго дла по порученію штата Массачузетсъ,— дла, касающагося гражданъ этого штата. Штатъ обязанъ былъ оказывать своимъ гражданамъ покровительство. Тмъ не мене онъ принужденъ былъ возвратиться, такъ какъ его грозились вытащить и выгнать силою, если онъ не удетъ самъ смирно.

Въ декабр 1848 г. началась агитація въ пользу присоединенія Техаса {Техасъ первоначально входилъ въ составъ Мексиканской республики, но около описываемаго времени отдлился отъ нея, и президентъ Тайлеръ вступилъ съ нимъ въ переговоры о присоединеніи къ Соед. Штатамъ. Но присоединеніе, конечно, не могло состояться безъ соотвтствующаго ршенія конгресса. Прим. пер.}. Государственнымъ секретаремъ былъ Когу (Calhoun). Первоначально предполагалось присоединить новую территорію на основаніи трактата, это былъ законный путь. И на президента, и на сенатъ производилось давленіе въ пользу этой мры, но чтобы ее провести, нужно было имть въ сенат въ ея пользу большинство двухъ третей, а это оказалось невозможнымъ, Оппозиція на свер была громадна и даже южные штаты имли причины не желать присоединенія. Потребовалось нкоторое время, чтобы соединить весь югъ въ пользу этого плана. Пресса виговъ на юг была противъ него, виги подали голоса противъ присоединенія, и, такимъ образомъ, планъ потерплъ пораженіе. Клэй въ особенности противился ему по многимъ основаніямъ. На свер мра эта понималась, какъ нчто задуманное рабовладльцами для пріобртенія новой территоріи, изъ которой можно бы выкраивать нбвые рабовладльческіе штаты. Территорія Техаса была громадна, она равнялась половин всхъ тринадцати первоначальныхъ штатовъ, взятыхъ вмст: ее слдовало пріобрсть и допустить туда рабство. Согласно условіямъ, на которыхъ въ конц концовъ присоединеніе состоялось, пять штатовъ должны были быть съ теченіемъ времени образованы изъ Техаса и, такимъ образомъ, десять рабовладльческихъ представителей должны были усилить собою составъ сената. Предположенное присоединеніе посредствомъ общей резолюціи конгресса {Обыкновенно проектъ какой-либо резолюціи вносится въ одну изъ палатъ и, по принятіи, переносится въ другую. Иногда же предложеніе длается въ обихъ палатахъ одновременно и въ одинаковой редакціи, это называется ‘joint resolution’. Прим. пер.} сдлалось тмъ пунктомъ, вокругъ котораго вертлось избраніе президента. Одинъ изъ кандидатовъ — Полкъ объявилъ себя въ пользу присоединенія, другой — Клэй — противъ. Клэй потерплъ пораженіе. Полкъ былъ избранъ и, вслдствіе этого, билль о присоединеніи Техаса былъ немедленно принятъ и подписанъ президентомъ Тайлеромъ (Tyler) въ качеств заступающаго мсто. Немедленно затмъ послдовала война съ Мексикой. Полкъ приказалъ генералу Тэлору (Taylor) перейти черезъ рку Нуэсъ (Nueces), составлявшую въ то время границу Техаса, и это привело къ войн. Постановленіемъ конгресса было объявлено, что ‘война обязана была своимъ существованіемъ акту со стороны Мексики’, на самомъ дл она вызвана была движеніемъ Тэлора на территорію, которая никогда не принадлежала Техасу. Таковъ былъ новый тріумфъ силы рабства. Благодаря этой войн, та часть территоріи Соединенныхъ Штатовъ, которую рабовладльцы надялись въ конц концовъ заполучить въ свои руки, значительно увеличилась.

Около этого же времени, въ 1846 г., Дэвидъ Вильмотъ, демократъ изъ Пенсильваніи, предложилъ дополнительную статью къ резолюціи о присоединеніи территоріи, пріобртенной отъ Мексики, въ силу этой статьи рабство не должно было быть допускаемо на протяженіи всей этой территоріи. Статья прошла большинствомъ 87 голосовъ противъ 64, но сенатъ, проникнутый заматерлымъ духомъ ‘демократизма^, отвергъ ее, не смотря на усилія Вебстера и другихъ, защищавшихъ эту мру. Въ конц концовъ палата оставила въ сторон вопросъ о запрещеніи рабства. Штаты въ то время заплатили пятнадцать милліоновъ долларовъ и пріобрли Верхнюю и Нижнюю Калифорнію и Новую Мексику.

1850 годъ былъ годомъ такъ называемыхъ ‘компромиссовъ’, которые должны были положить конецъ всмъ спорамъ по поводу рабства. Генри Клэй былъ отцомъ этихъ мръ. Самыми главными ихъ пунктами были слдующіе: Калифорнія должна быть включена въ союзъ какъ свободный (нерабовладльческій) штатъ’ если ея населеніе сдлаетъ постановленіе въ этомъ смысл, статья Вильмота не должна быть примнена къ Калифорніи, государственный долгъ Техаса будетъ уплаченъ на условіи, что этотъ штатъ откажется отъ всякихъ притязаній на какую бы то ни было часть Новой Мексики, наконецъ — долженъ былъ быть проведенъ ‘Законъ о бглыхъ рабахъ’. Эти ‘компромиссы’, какъ ихъ тогда называли, породили значительное возбужденіе. Противники невольничества разсматривали эти мры, какъ новую побду рабства, чувствовалось, что весь сверъ впрягался въ ярмо невольничества.

Въ 1853 и 54 годахъ проведена была мра, потрясшая сверъ боле какой-либо иной: отмненъ былъ Миссурійскій компромиссъ. Миссури принятъ былъ въ союзъ въ 1820 году, какъ невольническій штатъ. Невольничество было допущено въ немъ на условіи, что никогда въ будущемъ рабство не будетъ дозволено на какой бы то ни было части территоріи штатовъ сверне 36—30′ сверной широты, т. е. южной границы Миссури. Въ силу этого условія рабство не было допущено ни въ Канзас, ни въ Небраск: въ обоихъ утверждена свобода. Но получивъ свою часть выгодъ въ этомъ соглашеніи, рабовладльцы теперь захотли оттягать и другую часть. Стивенъ А. Дугласъ изъ Иллинойса заявилъ, что ‘компромиссы’ 1850 года уничтожили Миссурійокій компромиссъ и что теперь рабство можетъ имть мсто въ упомянутыхъ штатахъ. Противъ него выступило много, вліятельныхъ людей, какъ Чэзъ, Сёмнеръ, Вэдъ, Гиддингсъ, Эвереттъ и Сюардъ, утверждавшіе, что это значило нарушить священное обязательство. Пренія продолжались четыре мсяца и окончились тріумфомъ рабовладльцевъ: Миссурійское ограниченіе движенію невольничества на сверъ было отмнено.

Наконецъ, въ 1854 возникла борьба въ Канзас за рабовладніе, съ послдующими затмъ событіями, о которыхъ я еще буду говорить, теперь же возвратимся къ изложенію хода движенія вн конгресса.

III.
Аболиціонисты и ихъ дятельность, бглые невольники.

Въ предыдущей глав я исчислилъ послдовательныя побды рабовладльчества, одержанныя на политическомъ поприщ. Побды эти были слдующія. Ршеніе верховнаго суда по длу Пригга, установившее доктрину, что свободные штаты не въ прав издавать какіе-либо законы относительно рабства или бглыхъ рабовъ, эти штаты не могли даже вмшиваться въ подобныя дла для защиты ихъ собственныхъ свободныхъ цвтнокожихъ гражданъ. Затмъ въ 1836 г. Арканзасъ былъ принятъ въ союзъ въ качеств невольничьяго штата, а въ 1838 вспыхнула Флоридская война, цлью которой было утвержденіе рабства въ Джоржіи. Въ 1844 Массачузетсъ сдлалъ попытку взять подъ свое покровительство собственныхъ свободныхъ цвтнокожихъ матросовъ въ южныхъ портахъ. Много цвтнокожихъ сверянъ поступало въ коммерческій флотъ. Нкоторые изъ южныхъ штатовъ издали законы, согласно которымъ каждый цвтнокожій, вступавшій на территорію штата, подвергался аресту и заключенію въ тюрьм, при чемъ онъ же долженъ былъ оплачивать издержки своего содержанія за все время заключенія. Если у него не оказывалось на то средствъ, его продавали въ рабство для покрытія образовавшагося долга. Существовало убжденіе, что нкоторые свободные цвтнокожіе изъ Массачузетса, отправившіеся на югъ на массачузетскихъ судахъ, были этимъ способомъ обращены въ невольниковъ, и вотъ сдланы были попытки поставить вопросъ о конституціонности этихъ тираническихъ законовъ Юга {Вс подобные вопросы ршаются въ Соед. Штатахъ судомъ. Пер.}. Какъ было уже упомянуто въ предыдущей глав, Самюэль Горъ былъ посланъ штатомъ Массачузетсъ въ Южную Каролину съ тмъ, чтобы добыть улики и затмъ вчинить соотвтственные иски въ судахъ Соединенныхъ Штатовъ. Онъ, однако, принужденъ былъ возвратиться ни съ чмъ, такъ какъ его силой выдворили изъ штата. Въ томъ же году послдовало присоединеніе Техаса и Мексиканская война. По общему убжденію, то и другое длалось съ намреніемъ пріобрсти новую территорію для цлей рабовладнія. Предполагалось, что Новая Мексика и Калифорнія, пріобртенныя путемъ Мексиканской войны, сдлаются невольническими штатами. Въ 1850 г. проведены были мры, извстныя подъ названіемъ компромиссовъ, въ то же время провалилось предложеніе Вильмота, сперва нашедшее поддержку въ ‘демократическомъ’ большинств палаты и въ вигахъ. Сущность предложенія заключалась въ томъ, что на территоріи, пріобртенной путемъ войны, рабство не дозволялось. Предложеніе это въ конц концовъ потерпло пораженіе со стороны рабовладльцевъ: Другою мрою того же рода было изданіе закона о бглыхъ невольникахъ. Въ силу его рабовладльцамъ облегчено было преслдованіе и возвращеніе рабовъ, бжавшихъ въ другіе штаты. Благодаря этому закону, нсколькихъ бглецовъ разыскали даже въ Бостон,— фактъ, до тхъ поръ неслыханный. Въ 1858 году отмнено было Миссурійское соглашеніе, по которому Невольничество не должно было переходить сверне 36 ¹/₂ параллели. Такимъ образомъ, рабство теперь могло быть вводимо и на той территоріи, на которой до того оно было, по взаимному соглашенію, запрещено. Затмъ послдовало въ 1857 году введеніе въ Канзас Лекомтонской конституціи — конституціи, дозволявшей невольничество и длавшей изъ Канзаса рабовладльческій штатъ,— конституціи, принятой вопреки желанію большинства дйствительнаго мстнаго населенія, благодаря миссурійцамъ, которые спеціально для этой цли нахлынули въ Канзасъ.

Миссурійскіе рабовладльцы толпами перешли канзасскую границу и овладли выборами. Въ 1856 году Чарльзъ Сёмнеръ подвергся нападенію со стороны Престона, Брукса, вслдствіе рчи о несправедливостяхъ, какимъ подверглись канзасцы. Бруксъ нанесъ ему цлый рядъ ударовъ тяжелой палкой въ то время, какъ Сёмнеръ сидлъ въ своемъ кресл въ сенат. Нанесенныя поврежденія были таковы, что Сёмнеръ четыре года не могъ посщать сенатъ. Бруксъ подалъ въ отставку, зная, что иначе онъ подвергается риску быть исключеннымъ, но онъ тотчасъ же былъ избранъ въ конгрессъ и даже сталъ героемъ. Едва ли на Юг былъ хоть одинъ журналистъ или общественный дятель, который бы не заявлялъ открыто, что Бруксъ поступилъ прекрасно. 1857 годъ, отмченъ былъ ршеніемъ по длу Дрэдъ Скотта. Ршеніе это, постановленное большинствомъ членовъ верховнаго суда, въ числ которыхъ былъ верховный судья Танэй, и прочитанное вслухъ послднимъ, узаконило, что цвтнокожіе Соединенныхъ Штатовъ — неграждане, никогда не могутъ стать гражданами и что законъ не обезпечиваетъ имъ никакихъ правъ. При этомъ случа судья Танэй сдлалъ извстное и часто цитируемое заявленіе, будто во времена утвержденія конституціи было принято, что ‘цвтнокожій человкъ не иметъ правъ, которыя блый человкъ обязанъ уважать’. Утверждая это, Танэй, повидимому, совершенно позабылъ все то, что было сказано Вашингтономъ и другими о правахъ всхъ людей. До тхъ поръ притязанія Юга ограничивались утвержденіемъ, что если невольникъ убгалъ въ свободный штатъ, рабовладлецъ имлъ право воротить бглеца. Теперь было ршено, что если рабовладлецъ самъ привезетъ раба въ свободный штатъ и тотъ тамъ убжитъ, то его хозяинъ иметъ право добывать его.

Судьи Макъ-Клинъ (Мс-Clean) и Кёртисъ представили чрезвычайно умло составленные доводы противъ этого ршенія,— доводы, противъ которыхъ, въ сущности, нечего было возразить. Вс мы,— знавшіе судью Бенжамина Р. Кёртиса въ теченіе многихъ лтъ, знавшіе его огромныя способности,— вс мы гордились тою внушительною силою, съ которою онъ. заявилъ о своемъ разногласіи съ мнніемъ судьи Танэя. Но вс его аргументы были просто вмнены ни во что большинствомъ.

Вс эти посягательства и побды ‘силы рабства’ служили масломъ, подливаемымъ въ огонь агитаціи противъ невольничества. Они доставляли свернымъ агитаторамъ новые и убдительные доводы. Дянія рабовладльцевъ предотвращали грозившую рчамъ аболиціонистскихъ митинговъ опасность обратиться въ общія мста. Каждое такое собраніе указывало на какое-либо новое основаніе для доказательства золъ рабства и вреда, наносимаго Сверу ‘силою рабовладльчества’. На безчисленныхъ народныхъ сходбищахъ вс виды этого зла были описываемы и обличаемы, и, мн кажется, когда мы въ состояніи будемъ оглянуться на тотъ періодъ, мы должны будемъ сказать, что никогда не пріобрталъ народъ въ столь короткое время такого полнаго представленія о предмет, какое получили тогда избиратели Свера о несправедливости, вред и опасностяхъ невольничества. Благодаря дятельности и рвенію аболиціонистскихъ ораторовъ и писателей, агитація шла непрерывно. Они издавали газеты и брошюры, созывали собранія для обсужденія предмета и пользовались каждымъ случаемъ, чтобы держать этотъ вопросъ постоянно передъ глазами общества. Напримръ, перваго августа — въ годовщину освобожденія рабовъ въ Вестъ-Индіи, аболиціонисты Соединенныхъ Штатовъ устраивали създы по всей стран. Точно также непремнно устраивались собранія четвертаго іюля {Четвертаго іюля 1775 г. объявлена была конгрессомъ возставшихъ тогдашнихъ англійскихъ колоній въ Сверной Америк ‘декларація независимости’. Съ тхъ поръ четвертое іюля считается національнымъ праздникомъ Штатовъ и празднуется повсемстно. Перев.}, при чемъ неизмнно прочитывалась знаменитая вступительная фраза деклараціи независимости: ‘мы признаемъ нижеслдующую истину очевидною (не требующею доказательствъ), а именно — что вс люди созданы равными и надлены Создателемъ неотчуждаемыми правами, въ томъ числ правомъ на жизнь, свободу и пріобртеніе счастья’. Эмерсонъ какъ-то назвалъ краснорчіе Фанёль-Голла {Фанёль-Голлъ — огромная зала въ Нью-Іорк, гд, между прочими, собирались и аболиціонистскіе митинги. Она существуетъ и до сихъ поръ. Перев.} ‘яростнымъ’. Объ Лютер кто-то сказалъ, что слова его были наполовину битвами. То же самое можемъ мы сказать объ этихъ митингахъ: каждый изъ нихъ былъ полубитвою. Противники рабства приглашали противниковъ говорить и радовались, когда встрчали оппонентовъ. Если становилось извстнымъ присутствіе въ Бостон какого-либо рабовладльца, то его приглашали выступить публично и изложить свои взгляды. И никогда не было недостатка въ ораторахъ для отвта такому защитнику рабства. Гаррисонъ и его друзья были всегда готовы,— съ полною наличностью фактовъ и доводовъ, и противникъ, котораго Господь попускалъ попасть въ ихъ руки, заслуживалъ полнаго состраданія.

Подчасъ иной чрезмрно наивный человкъ принимался уговаривать ихъ не терять спокойствія въ рчахъ и говорить о рабовладльцахъ помягче. Такому субъекту отвчали: ‘Предположите, сэръ, что ваша жена и ваши дти отобраны у васъ и отправлены въ Алабаму, чтобы тамъ стать невольниками любого животнаго, имющаго достаточно денегъ для ихъ покупки, сохранили бы вы при такихъ обстоятельствахъ ваше спокойствіе? Стали бы вы выражаться въ такомъ род, что-де, по вашему мннію, принятый образъ дйствій далекъ отъ благоразумія и не вполн желателенъ? Мы же защищаемъ дло тысячъ отцовъ и супруговъ, у которыхъ каждую минуту могутъ отнять ихъ семьи, сохранять въ подобномъ дл спокойствіе было бы грхомъ’, Иной разъ какой-нибудь южанинъ выступалъ впередъ и заявлялъ, что невольники вполн счастливы, что обращеніе съ ними прекрасное и они вполн довольны. Тотчасъ же аболиціонисты прочитывали вслухъ многочисленныя объявленія, появлявшіяся въ южныхъ газетахъ, гд предлагалась награда за возвращеніе бглыхъ рабовъ — живыхъ, или мертвыхъ, при этомъ въ описаніи ихъ примтъ значились рубцы на спин и изувченія всякаго рода, ясно показывавшіе, какого сорта обращенію они подвергались. ‘Если имъ такъ хорошо живется, зачмъ же они убгаютъ? Если они такъ довольны, зачмъ же ихъ бьютъ, пристрливаютъ и изувчиваютъ?’

‘Робкая добродтель’, можетъ быть, и держалась въ сторон отъ этихъ митинговъ, но ‘чернь’ всегда присутствовала, всегда можно было быть увреннымъ найти на подобномъ митинг толпу,— дружелюбную, или враждебную, но — толпу, и всегда было что послушать. На этихъ митингахъ часто бывалъ шумъ и безпорядокъ, но ораторы-аболиціонисты на платформ всегда сохраняли полное самообладаніе {Платформою называется въ Великобританіи и Соединенныхъ Штатахъ всякое мсто, съ котораго ораторъ обращается къ публик. Иногда это дйствительная платформа въ русскомъ смысл слова, т. е. возвышенный помостъ, иногда просто стулъ, столъ, боченокъ, пень, на правильно организованныхъ митингахъ подъ открытымъ небомъ роль платформы обыкновенно играетъ большая плоская телга, лошади которой отпряжены. Перев.}. Иные изъ нихъ походили на боевого коня въ книг Іова, который ‘чуялъ битву издали,— ея шумъ и крики’. Эти люди находили особое наслажденіе въ ярости боя. Я припоминаю одно собраніе, на которомъ все казалось тихо и смирно и ораторовъ слушали съ большимъ вниманіемъ. Вдругъ Стивенъ Фостеръ всталъ и сказалъ: ‘Мы не исполняемъ своей обязанности. Если бы мы исполняли ее какъ слдуетъ, эти слушатели, вмсто того, чтобы такъ спокойно глазть на насъ, швыряли бы въ насъ кирпичами’. Однажды, во время рчи Чарльза Бёрлэя (Burleigh) въ него брошено было испорченное яйцо, которое и попало ему въ лицо. Вчно готовый на остроумный отвтъ, онъ спокойно вытерся и сказалъ: ‘Я всегда утверждалъ, что у сторонниковъ рабства есть только тухлые аргументы’ {Непереводимая игра словъ. Бёрлэй назвалъ рабовладльческіе аргументы ‘unsound’, что значитъ и ‘фальшивый’, и ‘испорченный, тухлый’. Перев.}. Нердко отпускались грубоватыя шутки: потшались и надъ аболиціонистами, и надъ ихъ противниками. Но аболиціонисты умли посмяться удачной выходк даже и тогда, когда она была сдлана на ихъ счетъ. Гаррисонъ былъ почти совершенно лысъ. У Чарльза Бёрлэя была огромная борода,— почти до пояса. Однажды, въ то время, какъ въ зал шло самое серьезное обсужденіе вопроса, какой-то проказникъ крикнулъ изъ толпы: ‘Бёрлэй! Отчего бы теб не отрзать своей бороды и не дать ее Гаррисону на парикъ?’ Конечно, это вызвало общій смхъ. Гаррисонъ былъ на платформ неизмнно. Его всегда сопровождалъ мой школьный товарищъ и другъ Самъ Мэй. Тамъ же былъ Стивенъ С. Фостеръ. Иногда съ ними можно было видть Сама СіЬэля, который изъ первыхъ присталъ къ партіи. Онъ вмст съ Гаррисономъ присутствовалъ на самомъ первомъ митинг и, достигнувъ глубокой и уважаемой старости, живъ до сихъ поръ {Писано въ 1884 г. Перев.}. Въ первый періодъ дятельности на той же платформ появлялся Вилленъ Уайтъ (братъ Маріи Лоуэль, жены поэта), онъ умеръ слишкомъ рано. Это былъ замчательно блестящій человкъ и рчи его всегда были превосходны. Кром того, Паркеръ Пильсбюри, Джэмсъ Бёффёмъ, Арнольдъ Бёффёмъ, Элайзёръ Райтъ (Elizur Wright), Генри Райтъ, Абигэль Келлэй (Abigail Kelley), Люси Стонъ, Теодоръ Уилдъ (Weid), сестры Гримкё изъ Южной Каролины, Джонъ Сарджентъ, миссисъ Чапманъ, миссисъ Лидія Чайльдъ, Фрэдъ Дугласъ, Вилльямъ Браунъ и Фрэнсисъ Джаксонъ. Послдній былъ строгій пуританинъ — щепетильный въ длахъ совсти, прямой, съ ясной головой — и пользовался общимъ уваженіемъ. Эдмёндъ Квинси тоже бывалъ среди ораторовъ и всегда его рчь отличалась остроуміемъ и логикой. Оливеръ Джонсонъ живъ и до сихъ поръ {Писано въ 1884 г. Перев.}, онъ былъ однимъ изъ первыхъ членовъ общества. Наконецъ,— Теодоръ Паркеръ, Самюэль Дж. Мэй, Джонъ Пирпонтъ, Чарльзъ Стирисъ (Stearnes), Чарльзъ Редмондъ, Джоржъ Томсонъ (Thompson) — тоже необыкновенно краснорчивый человкъ, а главное — Вендель Филипсъ.

Нтъ сомннія, я пропустилъ нсколько именъ, которыя долженъ бы помнить, но и данный мною списокъ показываетъ, какого рода люди — мужчины и женщины — собирались на Гаррисоновой платформ для защиты святого дла. Вс они были безстрашны, обладали свтлымъ умомъ, всегда были готовы отвчать любому оппоненту и всегда въ восторг, если имъ удавалось стать лицомъ въ лицу съ противникомъ на платформ. Ни на какихъ иныхъ митингахъ не было такого возбужденія, какъ на аболиціонистскихъ. На этихъ митингахъ бывало всего понемножку. Подчасъ на нихъ являлись полоумные субъекты и настойчиво тратили драгоцнное время, подчасъ толпа уличныхъ буяновъ нарушала спокойный ходъ собраній, но каковы бы ни были перерывы и безпорядки, каждое такое собраніе давало въ результат что-нибудь поучительное и производившее впечатлніе. Я убжденъ, что нкоторые изъ ораторовъ Гаррисоновой плеяды обладали самымъ дкимъ языкомъ, какой когда-либо былъ данъ человку. Стивенъ Фостеръ, напримръ, или Генри Райтъ: имъ принадлежатъ самыя колкія изреченія, когда-либо сказанныя. По ихъ убжденію, несчастье было въ томъ, что люди спали, слдовало, во что бы ни стало, разбудить ихъ, а чтобы разбудить — надо было запускать скальпель глубоко и не щадить людей, если они отъ того кричатъ. Чмъ боле люди раздражались, тмъ лучше для нихъ же. Заголовки нкоторыхъ изъ аболиціонистскихъ брошюръ прямо указываютъ, что такова была ихъ цль. Пилсбюри назвалъ свою брошюру: ‘Церковь, какъ передовой отрядъ невольничества’, Фостеръ написалъ другую подъ названіемъ: ‘Церковь, какъ воровское братство’..

Иные держались другой тактики. Въ числ таковыхъ въ особенности слдуетъ упомянуть Самюэля Мэя, человка, обладавшаго одновременно и въ замчательной степени — полнымъ безстрашіемъ и крайнимъ добродушіемъ, Онъ былъ необыкновеннымъ примромъ того, какъ истина можетъ быть высказываема въ дух любви. Противиться такому необычайному соединенію мягкости и силы было почти невозможно. Однажды въ Пиз я прочелъ слдующія слова на большомъ орган: ‘Изъ сильнаго исходитъ сладкое’, эти слова могли быть девизомъ всей жизни С. Дж. Мэя.

Вспоминается мн разсказъ мистера Мэя о разговор, который онъ имлъ съ однимъ южаниномъ у Генри Колмана, въ дом котораго ему привелось провести ночь. Мэй пріхалъ какъ разъ передъ солнечнымъ закатомъ, проведя день на аболиціонистскомъ митинг. Мистеръ Колманъ встртилъ его у дверей и сказалъ: ‘Дорогой мой Мэй, я надюсь, вы не станете ныншнимъ вечеромъ говорить по вопросу о рабств, у насъ въ гостяхъ одинъ джентльмэнъ съ Юга, онъ крайне раздражителенъ и легко приходитъ въ волненіе и было бы очень непріятно, если бы поднялся споръ’. На это мистеръ Мэй отвчалъ: ‘я не стану поднимать вопроса, но если меня о чемъ-нибудь спросятъ, я принужденъ буду отвчать, какъ требуетъ истина’. Его представили южанину и они сли рядомъ. По другую сторону южанина сидла дама, которая слыхала о томъ, что Мэй былъ на аболиціонистскомъ митинг, и вотъ, наклонившись въ сторону Мэя, впереди другого гостя, она спросила: ‘Что вы тамъ длали, на этомъ аболиціонистскомъ митинг?’ Мэй началъ излагать все происходившее на собраніи, при чемъ постарался въ своемъ изложеніи дать своему сосду отчетливое представленіе объ истинныхъ цляхъ аболиціонистовъ. Онъ постарался, между прочимъ, разубдить южанина въ томъ, будто аболиціонисты хотятъ возбудить возстаніе рабовъ. Аболиціонисты,— говорилъ онъ, обращаются къ совсти и разуму рабовладльцевъ, вещи же, въ которыхъ ихъ часто обвиняютъ, и въ голову имъ не приходятъ. Онъ замтилъ, что его сосдъ сталъ выказывать большой интересъ къ его рчамъ и пришелъ въ возбужденное состояніе. Наконецъ, повернувшись къ Мэю, онъ замтилъ: ‘Желалъ бы я знать, мистеръ Мэй, что вамъ до всего этого? Какое вамъ до этого дло, сэръ? Это исключительно наше личное дло. Вы, жители Свера, ни которымъ бокомъ не касаетесь его’. ‘Дорогой мой сэръ,— возразилъ мистеръ Мэй,— но не думаете же вы, что рабство справедливо?’ ‘Нтъ, отвлеченно говоря, я не думаю, что оно справедливо. Но ‘Вдь вы ровно ничего объ немъ не знаете. Вы только вредите и причиняете безпокойство тмъ, что вы длаете’. Тогда мистеръ Мэй сталъ возражать съ свойственною ему мягкостью и силою, посл получасового разговора или около того южанинъ, наконецъ, всталъ и зашагалъ по комнат въ большомъ волненіи. Наконецъ, онъ повернулся къ своему собесднику и сказалъ: ‘Не думайте объ насъ слишкомъ худо. Мы вдь взросли не на Свер и не имли возможности слышать изъ года въ годъ вс эти аргументы’. ‘О нтъ,— отвчалъ Мэй,— конечно, я не могу быть слишкомъ строгъ къ вамъ, принимая во вниманіе т вліянія, подъ какими вы проводите всю вашу жизнь. Я думаю, отношеніе южанъ къ этому предмету довольно естественно. Но вмст съ тмъ я думаю, что мы, люди Свера, всегда пользовавшіеся всми благами, истекающими изъ свободы, обязаны употребить вс средства и пользоваться каждымъ случаемъ, чтобы положить конецъ этой пагубной систем. Я бы былъ очень плохого мннія о самомъ себ, если бы я дйствовалъ иначе’.

Живя въ Сирэвюзъ, мистеръ Мэй, въ числ другихъ, завдывалъ ‘подпольной желзной дорогой’, назначеніе которой было — помогать рабамъ въ побгахъ. Помощь оказывалась только тмъ, которые сами стремились бжать,— которые были настолько недовольны своимъ положеніемъ, что готовы были подвергнуться риску, связанному съ бгствомъ. Вдоль всей этой дороги жили аболиціонисты,— люди, готовые укрыть бглеца и отослать его на слдующій этапъ, гд опять-таки его укрывали. Не много времени понадобилось, чтобы организовать все дло такъ хорошо, что каждый завдывавшій этапомъ отлично зналъ, куда именно отослать бглаго невольника изъ своего собственнаго дома. Этапный путь этотъ шелъ отъ Кентукки и Виргиніи черезъ Огайо, отъ Мэрилэнда чрезъ Пенсильванію и Нью-Іоркъ до Новой Англіи и Канады.

Въ невольничьихъ штатахъ было не мало людей, даже изъ рабовладльцевъ, которые готовы были за хорошую плату укрывать бглыхъ. Я узналъ это отъ цвтнокожей женщины, которая пріобрла извстность тмъ, что сплавила съ Юга многихъ рабовъ. Она помогла освобожденію столькихъ сотенъ людей, что ее прозвали ‘Моисеемъ’ (Moses). Ей пришлось какъ-то провести вечеръ въ моемъ дом и она разсказала намъ о пріемахъ своей дятельности. Прежде всего, объясняла она, ей нужно было добыть достаточно денегъ. Затмъ она отправлялась въ Мэрилэндъ, гд она тайно составляла партію рабовъ и приготовляла все, что слдуетъ для побга. Еще до этого она удостоврялась въ томъ, что кандидаты на освобожденіе обладали достаточнымъ запасомъ мужества и твердости, чтобы идти на рискъ. Затмъ она такъ устраивала все, чтобы побгъ состоялся въ субботу вечеромъ или ночью, такъ какъ въ воскресенье нельзя было напечатать о бглецахъ объявленій, и, стало быть, они имли впереди цлый свободный день для путешествія на сверъ. У нея заране были приготовлены притоны, гд, она была уврена, бглецовъ укроютъ и будутъ объ нихъ заботиться, только бы были у нея деньги заплатить за это. Бывая въ сверныхъ штатахъ, она старалась собрать денегъ и когда у нея накоплялась извстная сумма, она отправлялась на югъ дли выполненія своего плана. Она всегда имла на жалованьи въ такіе періоды какого-нибудь цвтнокожаго, который слдовалъ по пятамъ за лицомъ, расклеивавшимъ и вывшивавшимъ объявленія о бглецахъ, и сдиралъ эти объявленія при первой возможности, такимъ образомъ, черезъ какихъ-нибудь пять минутъ посл того, какъ такое объявленіе появлялось на какомъ-нибудь забор или дерев — его уже не существовало. Мужество этой женщины казалось безпредльнымъ и вмст съ тмъ она, обладала не малымъ запасомъ благоразумія. Между прочимъ, она разсказала мн, какъ однажды, будучи въ Балтимор, она познакомилась съ кухаркой-негритянкой, которая много выстрадала, у нея отняли дтей и она ршила бжать. Она упрашивала ‘Моисея’ помочь ей. ‘Что-жъ’,— отвчала тетушка ‘Мозесъ’,— если желаешь слдовать за мной, я перевезу тебя на ту сторону рки, въ Дэлавэръ’. Когда он явились на судно, ‘Моисей’ велла бглянк стать въ сторонк, около поставленнаго на сторож матроса, а сама отправилась къ кассиру и спросила два билета. Онъ поглядлъ на нее и сказалъ, ‘Не знаю, можемъ ли мы ихъ теб выдать. Придется теб подождать’. Старуха возвратилась въ своей протеже въ большомъ безпокойств. Она отлично знала, что если начнется дознаніе, бглянка легко будетъ признана за невольницу и арестована. ‘Мозесъ’ подошла въ ней и сла рядомъ. Бдная женщина ласково спросила ее: ‘Получила ты билеты?’ ‘Мозесъ’ молчала. ‘Я глядла прямо передъ собой, на воду,— разсказывала она намъ посл,— и ровно темнота глубокая нашла на меня. Вдругъ все опять освтилось и я увидла яркій свтъ, онъ горлъ по всей рк. ‘Да, мы имемъ билеты, я врно знаю это теперь,— отвтила я’. Нсколько времени спустя кассиръ подошелъ въ ‘Мозесъ’ и сказалъ: ‘Вотъ твои билеты, тетушка’. Такимъ образомъ, она счастливо перевезла бглянку въ Дэлавэръ и черезъ весь этотъ штатъ до Ню-Джерсэй.

Въ Бостон было много домовъ, гд бглецовъ принимали и укрывали. Каждый аболиціонистъ готовъ былъ помочь имъ, и въ числ этихъ людей были семьи, о которыхъ никто не зналъ, что они аболиціонисты. Мой сосдъ и пріятель Джоржъ С. Гиллардъ былъ чиновникомъ Соединенныхъ. Штатовъ. Въ его обязанности входило, посл того какъ прошелъ законъ о бглыхъ, посылать маршалу {Маршалъ — государственный чиновникъ въ Соед. Штатахъ для исполненія судебныхъ постановленій. Перев.} письменныя постановленія о задержаніи бглыхъ невольниковъ. Но миссисъ Гиллардъ имла обыкновеніе прятать бглецовъ въ верхней комнат ихъ квартиры. Мн кажется, мистеръ Гиллардъ зналъ объ этомъ, но никогда не вмшивался въ дло. Разъ какъ-то миссисъ Гиллардъ пріютила въ этой комнат, по своему обыкновенію, цвтнокожаго. Взойдя на верхъ сама, она нашла, что ея гость тщательно спустилъ на окнахъ шторы. Она замтила ему, что едва ли онъ можетъ быть узнанъ съ улицы. ‘Очень можетъ быть, вы и правы, миссисъ,— отвчалъ тотъ,— но я не хочу скомпрометировать мсто’. Онъ зналъ, что посл него не мало еще будетъ людей, которымъ нужно будетъ убжище, и онъ не хотлъ, чтобы кто бы то ни было замтилъ лицо цвтнокожаго въ окн, чмъ могло быть навлечено подозрніе на домъ, а это могло погубить слдующихъ бглецовъ.

Исторія Вилльяма и Элленъ Крафтсъ общеизвстна. Элленъ была очень свтлая мулатка и легко могла быть принята за чистокровно-блую. Она была нянькой въ рабовладльческой семь въ Южной Каролин и не помышляла о побг. Но разъ ея госпожа вздумала отправиться на сверъ и взять няню съ собой. У Элленъ былъ собственный грудной малютка и она ожидала, что ей позволено будетъ взять его съ собой. Но госпожа сказала ей: ‘Ты не воображаешь, конечно, что я желаю имть съ собой этого ребенка. И не думай’. Такимъ образомъ, малютка Элленъ Крафтсъ былъ оставленъ дома и померъ въ ея отсутствіе. Возвратившись домой, она ршила бжать. Не мало времени понадобилось ей, чтобы обдумать и оборудовать свой планъ. Наконецъ, она ршилась переодться мужчиной и отправиться подъ видомъ молодого джентельмэна съ юга, при которомъ мужъ ея игралъ бы роль камердинера. Чтобы скрыть отсутствіе бороды, она притворилась страдающею зубною болью и носила повязку, а такъ какъ ее могли бы при случа попросить написать что либо, то правая рука ея была на перевязи, какъ будто она ею не владла. Такимъ образомъ, однимъ утромъ супруги отправились. Они счастливо достигли Балтимора, хотя она замтила въ позд господина, который часто видывалъ ее въ дом ея господъ. Въ Балтимор имъ представилось затрудненіе: надо было перезжать изъ невольничьяго штата въ свободный и для перезда слуги требовался особый паспортъ. Само собою разумется, такового не было. Но она приняла на себя надменный видъ южанина и, когда ей было отказано въ билет для слуги, она стала возражать: ‘Что же мн теперь длать? Вы видите мою руку, вы видите, въ какомъ положеніи мое лицо! Вы должны пропустить со мною слугу, кто-же иначе позаботится обо мн?!’ Итакъ, чисто благодаря ея настойчивости, дло удалось и супруги пріхали въ Бостонъ. Господинъ Крафтса услыхалъ, что онъ въ Бостон, и сдлалъ оффиціальное заявленіе, требуя его ареста, согласно закону о бглыхъ невольникахъ. Вс знали, что Крафтсу грозитъ арестъ и что онъ будетъ защищаться. Онъ заявилъ, что застрлитъ маршала Соединенныхъ Штатовъ, если тотъ наложитъ на него руку. Но друзья стали убждать Крафтса, что такой поступокъ отразится очень дурно на всей его рас и послужитъ только къ ухудшенію положенія негровъ. Итакъ, было ршено помстить его въ дом Эллиса Грэя Лоринга, въ Бруклин, въ штат Массачузетсъ. Самъ Лорингъ былъ въ отъзд и благородная натура Крафтса проявилась при этомъ случа, какъ только онъ узналъ, что хозяинъ дома былъ въ отсутствіи. Онъ попросилъ свиданія съ миссисъ Лорингъ и сказалъ ей: ‘Я не могу оставаться въ вашемъ дом, коль скоро хозяинъ его отсутствуетъ’. ‘О,— замтила миссисъ Лорингъ,— поврьте, онъ самъ не пожелалъ бы ничего лучшаго, какъ имть васъ въ своемъ дом’ — ‘Весьма возможно — отвтилъ Крафтсъ,— но вдь онъ не знаетъ о моемъ пребываніи здсь и, случись что-нибудь съ вами, или съ нимъ по этому поводу, это будетъ на моей душ’. Съ большимъ трудомъ убдила его миссисъ Лорингъ въ конц концовъ остаться.

Много, очень много было въ то время людей, которыхъ никакими доводами нельзя было убдить, что возвращеніе господину его бглаго раба могло быть оправдано при какихъ бы то ни было обстоятельствахъ. Коль скоро, думали они, у человка хватило мужества, ршимости и любви къ свобод, чтобы пойти на вс опасности побга, то было бы послдней низостью воротить его. Даже нкоторые южане держались этого взгляда. Въ бытность мою въ Кентукки, я состоялъ въ пріятельскихъ отношеніяхъ съ нкіимъ Гудвиномъ, жившимъ въ Плимут. У него въ услуженіи была двочка, по имени Милли. Она выросла въ его дом, и миссисъ Гудвинъ научила ее грамот, шитью и какъ вести хозяйство. Въ то время, о которомъ я говорю, ей было семнадцать или восемнадцать лтъ. Двочка принадлежала одному англичанину, по имени Бузсъ (Booth), основавшемуся въ Кентукки много лтъ назадъ. Я сидлъ въ контор Гудвина, гд былъ и Бузсъ, когда Гудвинъ получилъ письмо отъ своей жены, въ которое вложено было письмо отъ Милли къ миссисъ Гудвинъ. Въ немъ двушка сообщала, что она ршила перебраться въ свободный штатъ. Гудвинъ прочелъ письмо вслухъ. ‘Сердце мое разрывается,— писала Милли,— въ виду разлуки съ вами, дорогая моя госпожа. Никогда не найду я въ мір другого такого друга, какимъ вы были для меня, и никого иного не буду я любить столько, какъ васъ. Но сами же вы научили меня многому и въ томъ числ — цнить свободу. То образованіе, которое вы мн дали, привело меня къ мысли, что я не имю права оставаться рабою, коль скоро имю возможность быть свободной. Я принуждена оставить васъ. Я надюсь когда-нибудь увидть васъ опять, но я не уврена въ этомъ. Мн хочется, чтобы вы знали, какъ глубоко я вамъ благодарна за вашу доброту, и что я сохраню эту благодарность навсегда’.

Пока читалось письмо, я слдилъ за выраженіемъ лица владльца его автора. Это было жестокое лицо, и я не могъ дать себ отчета, каковы были думы или чувства этого человка. Побгъ Милли вынималъ у него изъ кармана отъ 1 ¹/₂ до 2 тысячъ долларовъ {Отъ 3000 до 4000 рублей. Перев.}. Когда чтеніе окончилось, онъ повернулся во мн и сказалъ: ‘Мистеръ Кларкъ, будь вы или я на мст двушки, вдь мы бы сдлали тоже самое? Я не могу ее порицать за ея поступокъ. И не стану пытаться воротить ее’. Такъ вотъ каковы были чувства порядочныхъ людей въ южныхъ штатахъ того времени.

Помню, посл того, какъ Бёрнсъ {Дло Бернса изложено въ одной изъ послдующихъ главъ. Перев.} былъ арестованъ и отправленъ на югъ, случилось мн встртить Маршала Бернса, служившаго ране маршаломъ Соединенныхъ Штатовъ,— именно, въ то время, какъ у власти были демократы. Въ разговор онъ сказалъ мн: ‘Нашъ пріятель Дивенсъ (чиновникъ, разыскавшій и арестовавшій Бернса) далъ промахъ’.— ‘Какъ такъ?’ спросилъ я. ‘А такъ. Въ бытность мою маршаломъ, когда отъ меня требовали, чтобы я отыскалъ бглыхъ рабовъ, я обыкновенно отвчалъ: я не знаю, гд обртаются ваши негры, но я постараюсь открыть ихъ мстопребываніе. Затмъ я шелъ къ Ллойду Гаррисону въ его контору и говорилъ: Мн нужно найти такого-то негра, скажите, пожалуйста, гд онъ? Конечно, я зналъ, что слдующее за тмъ извстіе о немъ, которое дойдетъ до меня, будетъ, что разыскиваемый человкъ уже въ Канад’. Маршалъ Бернсъ былъ правъ, говоря, что судья Дивенсъ сдлалъ ошибку. Онъ сдлалъ ее вполн добросовстно и съ добрымъ намреніемъ. Онъ полагалъ, что, разъ принявъ присягу, какъ маршалъ Соединенныхъ Штатовъ, ему не слдовало обходить обязанностей должности. Онъ затмъ самымъ благороднымъ образомъ искупилъ свою ошибку — если только это была ошибка. Прежде, чмъ вступить въ ряды арміи, когда подошла война, онъ явился къ миссисъ Лидіи-Маріи Чайльдъ и сообщилъ ей, что онъ велъ переговоры съ владльцемъ Бёрнса о выкуп послдняго съ тмъ, чтобы онъ былъ доставленъ на сверъ и отпущенъ на волю. Такъ какъ переговоры еще не были закончены, то онъ оставилъ въ ея рукахъ тысячу восемьсотъ долларовъ для окончанія дла. Миссисъ Чайльдъ и закончила покупку. Бёрисъ, такимъ образомъ, сталъ свободнымъ человкомъ, а генералъ Дивенсъ уплатилъ его господину сполна сумму его стоимости.

Однимъ изъ самыхъ интересныхъ эпизодовъ изъ исторіи невольничьихъ побговъ былъ тотъ, въ которомъ фигурировалъ такъ называемый ‘Отецъ Генсонъ’. Этотъ человкъ умеръ на девяносто шестомъ году. Онъ часто бывалъ въ Бостон и пользовался любовью и уваженіемъ всхъ, кто его зналъ. Взросъ онъ въ Виргиніи, въ качеств раба. Онъ былъ уже молодымъ человкомъ, а между тмъ никогда еще въ жизни не слыхалъ ни одной проповди. Но первая проповдь, которую ему довелось слышать, возродила его и сдлала его религіознымъ. Эта проповдь сдлала для него боле, чмъ многое множество ихъ — для большинства изъ насъ. На пути съ митинга домой чувство присутствія Божія и его собственныхъ душевныхъ нуждъ охватило его съ такою силой, что онъ опустился на колни въ углу, образуемомъ заборомъ, и сталъ молиться. Свтъ и миръ снизошли на него, и онъ всталъ съ колнъ инымъ человкомъ. Его господинъ врилъ ему безусловно. Этотъ рабовладлецъ попалъ въ денежныя затрудненія. Боясь, что шерифъ {Выборный чиновникъ, представляющій исполнительную власть въ графств, онъ исполняетъ вс судебныя постановленія. Перев.} наложитъ арестъ на его рабовъ на плантаціи, какъ на его собственность, онъ позвалъ Генсона и сказалъ ему: ‘Я хочу довриться теб въ дл большой важности. Ты знаешь, у меня есть братъ въ Кентукки. Я намренъ послать къ нему съ тобою моихъ рабовъ. Возьми эти деньги и употреби ихъ на путешествіе’. Генсонъ провелъ этихъ двадцать или тридцать невольниковъ черезъ всю Виргинію до рки Огайо. Тамъ онъ купилъ плоскій досчаникъ и поплылъ внизъ по рк. Въ Цинцинати онъ остановился. Ему не трудно было бжать со всми своими спутниками, если бы онъ захотлъ, но онъ чувствовалъ, что ему оказано было довріе, и что онъ долженъ его оправдать. Разсказывая мн это, Генсонъ замтилъ: ‘Если Господь отпуститъ мн грхъ, что я не выпустилъ этихъ людей на волю и предоставитъ мн когда-либо другой подобный случай,— я поступлю лучше, чмъ поступилъ тогда’. Итакъ, онъ довелъ невольниковъ до Кентукки и тамъ передалъ ихъ брату своего господина, гд они и оставались, пока нкоторые изъ нихъ не были проданы на югъ для уплаты долга Виргинскаго плантатора. Генсонъ тмъ временемъ сталъ чмъ-то врод методистскаго проповдника. Какъ таковому, ему иногда дозволялось отлучаться для проповди, посл которой онъ обходилъ свою паству съ тарелкой. Собранныя деньги онъ копилъ съ цлью купить себ свободу. Наконецъ, онъ отправился въ Виргинію, къ своему господину, попытать не сможетъ ли онъ выкупиться. Господинъ отказалъ на отрзъ, но тутъ вступился сынъ плантатора. ‘Вспомни, отецъ’, сказалъ онъ, ‘все, что сдлалъ Генсонъ, теб слдуетъ согласиться на выкупъ’. Плантаторъ въ конц концовъ согласился, или сдлалъ видъ, что соглашается. Онъ взялъ деньги и далъ Генсону освобождавшія его бумаги. Генсонъ отправился въ Кентукки. Плывя внизъ по рк, онъ, наконецъ, поровнялся съ плантаціей брата своего бывшаго господина, но онъ присталъ не къ ней, а къ противоположному берегу, гд была его собственная хижина, гд его ждала жена. ‘А у меня для тебя новости’, сказала она.— ‘Чуо такое’?— ‘Прислуга подслушала господскій разговоръ въ большомъ дом. Господинъ говорилъ, что ты воображаешь, будто ты выкупился, но что онъ отберетъ у тебя бумаги я будетъ ихъ держать у себя, пока ты не заплатишь еще, и порядочно’.— ‘Ну, это ужъ хуже худого’? замтилъ Генсонъ, ‘вотъ, что, жена: я получилъ бумаги и он были у меня, я видлъ ихъ въ моемъ мшк, когда былъ въ Цинцинати. Если ты найдешь ихъ тамъ, можешь сдлать съ ними, что хочешь’. Жена взяла бумаги, положила ихъ между двухъ дощечекъ и зарыла въ землю. На слдующее утро, когда рожокъ сталъ звать слугъ на работу, Генсонъ пошелъ въ господскій домъ. Плантаторъ обратился къ нему: ‘А, ты воротился, Генсон? Ну, что-же ты сдлалъ? Получилъ ты отпускную?’ — ‘Ахъ, господинъ, отпускная была у меня въ Цинцинати, я видлъ ее въ моемъ мшк’. ‘Ты потерялъ ее? Гд ты высадился?’ — ‘Я присталъ къ берегу недалеко отъ своей хижины и прошелъ лсомъ’.— ‘Ну, ты по пути и потерялъ бумаги. Ступай назадъ и постарайся найти ихъ’.— ‘Коли вы такъ думаете, господинъ,— я пойду посмотрю’. И вотъ Генсонъ пошелъ и сдлалъ видъ, будто старательно ищетъ потерянныя бумаги. Понятно, что онъ ничего не нашелъ. Посл этого плантаторъ ршилъ отправить Генсона на югъ со своимъ сыномъ, они должны были отправиться внизъ по рк на плоскодонномъ судн, нагруженномъ хлбомъ и копченой свининой. Планъ состоялъ въ томъ, что когда грузъ и досчаникъ будутъ проданы, Генсонъ тоже будетъ проданъ въ Новомъ Орлеан и, такимъ образомъ, оторванъ отъ своего дома, жены и дтей. Генсонъ узналъ объ этомъ и чуть не сошелъ съума.

Плывя внизъ по рк, онъ былъ одинъ съ сыномъ плантатора на барк. Случилось, что молодой человкъ заснулъ. Генсонъ слъ и сталъ думать обо всхъ перенесенныхъ несправедливостяхъ и о томъ, сколько онъ и какъ тяжко работалъ — все затмъ, чтобы подвергнуться такой несправедливости. Ему стало совершенно непереносно. Онъ взялся за топоръ съ цлью убить молодого плантатора. Но когда онъ подошелъ къ спящему, ему почудилось, что онъ слышитъ голосъ, говорившій: ‘Генсонъ, неужели ты все это вмнишь ни во что? Неужели ты все это вмнишь ни во что?’ и онъ понялъ такъ, что какой-то голосъ съ неба спрашивалъ его, неужели онъ хочетъ своимъ насиліемъ вмнить ни во что все то доброе, что онъ до тхъ поръ старался длать?— Онъ отбросилъ топоръ и сказалъ.— ‘Господи! въ Твои руки предаю все дло, да будетъ по вол Твоей, въ Твои руки предаю дло это’. Когда они достигли Новаго Орлеана и продали грузъ, молодой плантаторъ заболлъ желтой лихорадкой, и вотъ, когда онъ сталъ выздоравливать и былъ въ состояніи хать домой, онъ сказалъ Генсону: ‘Ты подешь со мною, Генсонъ, ты мн необходимъ, какъ сидлка’. Итакъ, онъ снова попалъ въ Кентукки. Возвратившись домой, онъ сказалъ жен: ‘Вотъ что, жена, ты поступай, какъ знаешь, а я — человкъ, обреченный свобод’. Жена отвтила, что она пойдетъ съ нимъ. У нихъ было двое маленькихъ ребята, и они ршили соорудить мшокъ достаточной величины, чтобы помстить обоихъ. Генсонъ сдлалъ также дв пары ходуль, чтобы не оставить слдовъ, по которымъ собаки-ищейки могли бы выслдить ихъ чутьемъ. Каждую ночь онъ упражнялся въ хожденіи на ходуляхъ съ дтьми за спиной. Когда пришло время бжать, вся семья вылзла на крышу черезъ широкую трубу хижины и на ходуляхъ отправилась въ пути, таща малютокъ въ мшк, пока не достигла воды. Бредя въ вод вдоль ручья, они достигли рки, сли въ лодочку, которую Генсонъ заране приготовилъ, и въ ней переправились на противоположный берегъ. Таково было ихъ бгство.

Эти и подобные разсказы производили сильное впечатлніе на всхъ, кому удавалось ихъ слышать. Невозможно было никого убдить въ томъ, что справедливо было возвращать въ рабство людей, которые до того цнили свободу, что шли на подобный рискъ. Все наше воспитаніе, съ ранняго дтства и до зрлаго возраста, вндряло въ насъ убжденіе, что борьба за свободу была обязанностью каждаго человка. ‘Или свобода, или смерть’. И вотъ эти люди ставили на карту свою жизнь. Они шли на голодъ, ихъ преслдовали по пятамъ собаками. Они бывали близки къ смерти отъ холода и недостатка нищи, прячась въ болотахъ. Если ихъ ловили, наказаніе ихъ было самое жестокое. На все это они шли. И вотъ, когда нкоторымъ изъ нихъ удавалось убжать,— неужели этихъ несчастныхъ слдовало отправить назадъ? Совсть, умъ, сердце человческое, все говорило — ‘нтъ!’

Случилось мн съ женой быть въ Коломбос, что въ штат Огайо, и, имя свободный день, мы употребили его на посщеніе общественныхъ учрежденій. Между прочимъ, мы осмотрли пенитенціарную тюрьму, гд ея смотритель познакомилъ насъ съ цвтнокожимъ, бжавшимъ изъ Алабамы. Онъ употребилъ цлый годъ на то, чтобы изъ Алабамы пробраться въ Цинциннати. Онъ шелъ только по ночамъ, днемъ прячась въ лсу. У него не было иной пищи, кром той, какую онъ могъ добыть въ пол, подчасъ онъ ловилъ цыпленка, питался незрлымъ хлбомъ на корню, иногда ему удавалось поймать поросенка. Наконецъ, онъ достигъ Цинциннати. Онъ полагалъ, что, будучи въ свободномъ город, онъ былъ въ безопасности. Бродя, онъ сталъ искать работы. Какой-то человкъ, имвшій продажную лошадь, посулилъ ему десять долларовъ за ея продажу. Лошадь была ворованная. Бдный негръ былъ арестованъ, какъ воръ, и посаженъ въ тюрьму. Смотритель сказалъ мн, что не сомнвается въ правдивости разсказа этого бдняка и намренъ выхлопотать ему у губернатора прощеніе. Между тмъ бывшій защитникъ осужденнаго на суд писалъ раза два своему бывшему кліенту, побуждая его просить губернатора о помилованіи, однако, смотритель опасался, что за самомъ дл адвокатъ имлъ въ виду воротить негра въ его бывшему хозяину и получить за то вознагражденіе. ‘Я, однако, не допущу до этого, закончилъ смотритель. Когда онъ будетъ помилованъ, онъ немедленно отправится въ Канаду’. Черезъ мсяпъ посл того мы были въ Бёффало и стояли въ отел. Одинъ изъ слугъ, стоя за моимъ стуломъ, спросилъ меня, можетъ ли онъ повидать насъ въ нашей комнат. Это оказался тотъ самый человкъ. Я спросилъ его, почему онъ не въ Канад? Онъ отвчалъ, что онъ тамъ былъ, но средства къ существованію оказались въ Канад до такой степени скудными, что онъ ршился отправиться въ Бёффало, но какъ только онъ скопитъ достаточно денегъ, чтобы купить ферму, онъ воротится въ Канаду.

За однимъ бглецомъ упрочилось названіе ‘Ящичнаго Брауна’ (Box Brown), потому что онъ далъ себя упаковать въ деревянный ящикъ и, такимъ образомъ, былъ перевезенъ изъ Виргиніи въ Пенсильванію.

Другой невольникъ, нкто Эдвардъ Дэвисъ, бжалъ, примостившись къ обшивк корабля, шедшаго изъ Чарлстауна въ Филадельфію. Онъ провелъ въ такомъ положеніи значительную часть ночи и чуть не утонулъ. Когда, наконецъ, силы ему совершенно измнили, онъ подалъ голосъ матросамъ. По прибытіи въ Филадельфію, онъ былъ переданъ полиціи и возвращенъ въ рабство.

Мистеръ Мэй говоритъ въ своихъ запискахъ о тхъ бглецахъ, которые перебывали въ его дом, въ Сиракузахъ, въ штат Нью-Іоркъ, а они бывали тамъ часто. Они являлись изо всхъ южныхъ штатовъ и во всякое время ночи. Нердко они были страшно грязны, а войти въ домъ этого необыкновенно добраго и благодушнаго друга, котораго одинъ взглядъ былъ уже благословеніемъ, наврно было для нихъ все равно, что войти въ царствіе небесное. Онъ разсказываетъ, что одинъ такой бглый отказался переступить порогъ его дома, говоря:— Нтъ, масса, не гожусь я…— Ты не ладенъ сейчасъ,— отвтилъ ему филантропъ,— но скоро все будетъ въ порядк. Затмъ Мэй притащилъ въ ригу кадку теплой воды, мыла, нсколько полотенецъ и чистую пару платья, негръ вымылся радикально, бросилъ собственное тряпье въ навозную кучу и надлъ данное платье. Другой молодой человкъ былъ въ иномъ род. Онъ былъ хорошо одтъ и руки его не носили знаковъ грубой работы. Въ дом господина онъ служилъ за столомъ и правилъ лошадьми, когда госпожа или ея дочери вызжали. Обращались съ нимъ хорошо и одна изъ барышень выучила его читать. Но его вздумали продать. Онъ узналъ объ этомъ и убжалъ. Однажды съ Мэю явилась прекрасно одтая лэди, цвтъ ея кожи былъ таковъ, что она легко могла сойти за блую. Она Служила горничной на пассажирскомъ пароход и скопила нсколько денегъ, такъ какъ пассажирки дарили ей. Но ее опять-таки хотли продать, и вотъ она бжала на англійскомъ корабл въ Нью-Іоркъ, откуда ее препроводили по ‘подпольной дорог’ въ Сиракузы, а Мэй переправилъ ее въ Канаду.

Когда людей, помогавшихъ бглымъ, спрашивали, зачмъ они это длаютъ,— они ссылались на исторію въ доказательство того, что покровительство бглецамъ всегда считалось нравственной обязанностью. Извстенъ разсказъ Геродота о томъ, какъ аиняне послали спросить Дельфійскаго оракула, слдуетъ ли имъ оказывать покровительство бжавшимъ изъ-подъ власти сильнаго царя, даже если бы это грозило Аинамъ войною? ‘Нтъ’, отвчалъ оракулъ, ‘отошлите ихъ назадъ’. Послы, замтивъ, что птицы свили себ въ храм гнзда, стали разорять эти послднія. Жрица тогда спросила, зачмъ они обижаютъ эти существа, ищущія здсь защиты. ‘Не приказала ли ты намъ отослать ищущихъ защиты?’ отвчали послы. ‘Я сдлала это’, призналась жрица, ‘потому что вы меня обидли, и я хотла навлечь на васъ наказаніе боговъ, которое постигло бы васъ, если бы вы отказали въ защит ищущимъ ее’. Цитировалась исторія сэра Джона Джервиза, лорда Сенъ-Винсентъ. Когда одинъ изъ его біографовъ спросилъ, какое дло въ своей жизни онъ считаетъ главнымъ своимъ подвигомъ?— онъ отвчалъ: ‘Разъ случилось мн быть на своемъ корабл въ гавани Алжира. Два раба бросились съ берега и достигли корабля вплавь. Алжирскій дей потребовалъ ихъ выдачи. Я отказалъ. Онъ грозилъ приказать своимъ фортамъ открыть огонь по моему кораблю. Я отвтилъ, что при первомъ же выстрл я поверну корабль противъ форта и разобью послдній въ дребезги. Больше я ничего не слышалъ по этому предмету’. Итакъ, великій военачальникъ цнилъ этотъ фактъ выше, чмъ ту побду, которой обязанъ былъ возведеніемъ въ графское достоинство.

Защитники рабства имли обыкновеніе говорить о свободныхъ цвтнокожихъ, какъ о людяхъ лнивыхъ, нищихъ, или преступныхъ. Но это была клевета. Рдко можно было встртить въ городахъ сверныхъ штатовъ цвтнокожаго просящимъ милостыню, -тогда какъ статистика преступности показывала, что, пропорціонально общему числу цвтного населенія, очень немногіе изъ его числа подвергались заключенію въ тюрьм. Въ 1851 г. въ Цинциннати было много цвтнокожихъ, владвшихъ значительно’ собственностью. Одинъ изъ лучшихъ отелей — Дюмасъ Гоувъ — принадлежалъ цвтнокожимъ и управлялся ими. Лучшая бакалейная лавка также принадлежала человку цвтной расы. Одинъ изъ цвтнокожихъ былъ лучшимъ въ город фотографомъ. То же самое, по всей вроятности, было и въ другихъ городахъ. Что же касается Цинциннати, то я знаю, что дло обстояло тамъ, какъ я описываю, такъ какъ я провелъ тамъ въ 1851 г. нсколько дней въ изслдованіи положенія цвтнокожихъ. Помню, что, между прочимъ, я освдомлялся о степени ихъ трезвости, и получилъ въ отвтъ, что одно время почти вс они ВЪ Цинциннати принадлежали къ обществу трезвости, они присоединились къ этому обществу благодаря благороднымъ усиліямъ среди нихъ и преданности длу Теодора Д. Уидда (Weid), студента богословія Лэнской семинаріи.

IV.
Друзья и противники аболиціонистскаго движенія въ свободныхъ штатахъ.

Въ предыдущей глав я упомянулъ о тхъ многочисленныхъ вліяніяхъ, которыя сплотились для оппозиціи аболиціонизму. Нкоторыя изъ нихъ были естественны и неизбжны. Таковъ былъ естественный консерватизмъ старости, консерватизмъ, приходящій съ годами, таковъ былъ страхъ перемнъ, таково было опасеніе подвергнуть опасности союзъ, наконецъ,— убжденіе, что мы вступили съ Югомъ въ договоръ, который мы не въ прав нарушить. На этихъ основаніяхъ и благодаря увренности, что аболиціонисты были сумасбродные фанатики, которымъ всякія средства были хороши для достиженія цли,— не мало было на свер почтенныхъ, добрыхъ и совтливыхъ людей, которые долгое время противодйствовали аболиціонистскому движенію. Докторъ Чаннингъ порицалъ озлобленіе и страстность партіи Гаррисона. Когда Гаррисонъ заявлялъ, что конституція Соединенныхъ Штатовъ — ‘договоръ со смертью и контрактъ съ адомъ’,— когда Вендель Филипсъ произнесъ ‘проклятіе на конституцію’, а церковь объявлена была ‘воровскимъ братствомъ’,— то естественно было людямъ, глядвшимъ на движеніе извн, считать его фанатическимъ. Но, съ другой стороны, какъ естественно было аболиціонистамъ не останавливаться ни передъ какими выраженіями и хвататься за всякое оружіе, лишь бы пробудить отъ спячки поколніе, относившееся равнодушно къ страшной несправедливости и опасности отвратительной системы держанія человка въ рабств. Имъ приходилось кричать во всю и не чиниться. Они называли своихъ противниковъ и равнодушныхъ ‘порожденіемъ зминымъ’, но вдь и Іоаннъ Креститель длалъ то же. Самъ Христосъ называлъ фарисеевъ ‘лицемрами’, ‘слпыми вождями слпыхъ’, ‘порожденіемъ адовымъ’, ‘гробами повапленными, внутри же полными мертвыхъ костей’, ‘змями’ и ‘порожденіемъ ехиднинымъ’. Нужно знать вс ужасы рабства, чтобы понять суровость аболиціонистовъ, а аболиціонисты знали эти ужасы лучше, чмъ сами рабовладльцы. Помню, я въ Кентукки прочелъ впервые книгу Уилда (Th. Д. Weld) — ‘Американское рабство, или показанія тысячи свидтелей’, но и сейчасъ еще я чувствую то болзненное ощущеніе страданія, которое причинило мн тогдашнее чтеніе. Долго не могъ я успокоиться посл перваго ужаснаго впечатлнія. Путешествіе Фредерика Ло Олмстэда по юго-западнымъ штатамъ представляло другое подобное сочиненіе, въ немъ описывалось, каково было обращеніе съ рабами. Затмъ слдуетъ еще упомянуть: ‘Законъ о бглыхъ и его жертвы’ — брошюра, изданная обществомъ противниковъ рабства, ‘Новое царство террора’ и ‘Законы о рабств’ Страуда,— сочиненіе, въ которомъ разбиралось не то невольничество, какое создали на практик жестокіе и оскотинившіеся рабовладльцы, а то, какое предписывалось законами рабовладльческихъ штатовъ.

Я приведу здсь нсколько выдержекъ изъ этого сочиненія, достоврность котораго никогда никмъ не была заподозрна.

‘Всякое собраніе негровъ съ цлью богослуженія, когда послднее совершается негромъ же, есть незаконное собраніе, и судья иметъ право письменно приказать чиновнику или иному лицу постить подобное собраніе, схватить тамъ любого негра и тотъ же или иной судья иметъ право приказать высчь того негра’ (изъ виргинскаго кодекса. 1849 г.).

Согласно законамъ нкоторыхъ рабовладльческихъ штатовъ, получившіе свободу или рожденные свободными цвтнокожіе могли быть арестуемъ!, хотя бы ихъ занятія были вполн законны и сами они были вполн почтенными людьми, и если они не могли предъявить документовъ, доказывавшихъ ихъ право на свободу,— ихъ на законномъ основаніи сажали въ тюрьму, печатали объявленія о нихъ, какъ о бглыхъ рабахъ, и продавали въ рабство (законодательство штатовъ Мэриллэнда и Миссиссипи). ‘Любое лицо, встртивъ раба за предлами города, гд онъ живетъ, или плантаціи, гд онъ употребляется на работы, если тотъ рабъ не сопровождаетъ благо человка и не иметъ письменнаго разршенія на отлучку, даннаго его владльцемъ или тмъ, кто употребляетъ его на работы,— иметъ право арестовать его и наказать ударами плети по обнаженной спин, а если бы такой рабъ напалъ на подобное лицо (блой расы) и ударилъ послднее, то онъ можетъ быть убитъ и это будетъ дйствіемъ законнымъ’ (законы Южной Каролины).

А то вы могли прочесть, если желали, описаніе рабства, какъ оно практиковалось на плантаціи ея мужа, сдланные миссисъ Фрэнсесъ Аннъ Кембль. Или вы могли прочесть разсказы разныхъ бглыхъ, приводимые въ ‘Жизнеописаніи Исаака Т. Гоппера’. Даже и теперь, когда все это уже дло прошлое, морозъ пробгаетъ по кож и кровь холодетъ въ жилахъ, когда читаешь о тхъ страшныхъ ‘жестокостяхъ, какимъ подвергались невольники во многихъ мстахъ Юга. Я бы не посовтовалъ и сейчасъ человку съ неособенно крпкими нервами читать эти разсказы. Каково же было ихъ дйствіе, когда они слышались изъ устъ самихъ бглецовъ? Каково было терпть, когда крики страдальцевъ слышались ежечасно? Когда рабовладльцы прибавляли къ прежней новыя и новыя территоріи съ тмъ, чтобы и ихъ запятнать кровью? При подобныхъ обстоятельствахъ едва ли можно было ожидать отъ людей, знавшихъ факты, умренности въ выраженіяхъ и мягкости въ оборотахъ рчи. Противники рабства были подобны пушечному ядру, которое летитъ прямо къ намченной цли и разрываетъ въ дребезги все по пути. Они смотрли на дло _ съ страшной серьезностью и, какъ у Лютера, каждое ихъ слово было ‘наполовину битвою’.

Я приведу здсь нсколько примровъ фанатизма противной: стороны,— примровъ узости и ярости той оппозиціи, какую аболиціонисты встрчали въ сверныхъ штатахъ.

Возьмите, напримръ, дло миссъ Пруденсъ Крэндоллъ (Prudence Crandall), почтенной лэди блой расы, принадлежавшей къ Обществу Друзей {Т. е. къ квакерамъ. Пер.}. Въ 1832 г. она открыла двичью школу въ Кэнтербёри, въ штат Коннектикутъ. Двочка цвтной расы пожелала въ нее поступить. Пріему ея противопоставлена была неистовая оппозиція, и когда миссъ Крэндоллъ не согласилась отказать двочк въ пріем, вс блыя воспитанницы оставили школу. Тогда учебное заведеніе превратилось въ школу для двочекъ цвтной расы. Вслдъ затмъ миссъ Крэндоллъ сдлалась предметомъ оскорбленій и преслдованій со стороны сосдей, которые добивались изгнанія ея изъ города на основаніи закона.

Это имъ не удалось. Тогда они провели черезъ законодательное собраніе постановленіе, которымъ запрещалось открывать въ штат учебныя заведенія, принимающія цвтнокожихъ изъ другихъ штатовъ. Миссъ Крэндоллъ была арестована и посажена въ тюрьму за то, что она готова была помочь порядочнымъ цвтнокожимъ двушкамъ пріобрсти образованіе. Самюэль Дж. Мэй, жившій въ сосднемъ город, защищалъ эту почтенную одинокую женщину и не оставлялъ ее въ теченіе всей исторіи. Арсзёръ Татганъ изъ Нью-Іорка прислалъ денегъ, чтобы обезпечить ей адвоката. Ее освободили на поруки, но преслдованія со стороны населенія продолжались. Даже мстный врачъ отказался постить ея домъ, когда тамъ появилась болзнь. Кураторы городской церкви отказались позволить ей приводить воспитанницъ въ домъ Божій. Судъ надъ нею окончился оправданіемъ, но угрозы по ея адресу продолжались съ такою яростью, что положительно терроризировали двочекъ, бывшихъ на попеченіи миссъ Крэндоллъ, и, наконецъ, по совту друзей, она закрыла свою школу, отправивъ дтей по домамъ. И все это происходило не въ рабовладльческихъ штатахъ, а въ Новой Англіи, среди потомковъ пуританъ. Въ 1886 г. губернаторъ Массачузэтса Эдвардъ Эверэтъ — человкъ большой эрудиціи и отличный патріотъ, какъ онъ это доказалъ въ междоусобную войну, обратился къ законодательному собранію штата съ посланіемъ, въ которомъ предлагалъ принять какія-нибудь законодательныя мры для прекращенія и предупрежденія аболиціонистской агитаціи въ Массачузетс, разсчитанной на возбужденіе таковой на Юг. Эта часть губернаторскаго посланія была отдана на разсмотрніе особаго комитета, и члены Общества Противниковъ Рабства просили, чтобы комитетъ выслушалъ и ихъ доводы. Они были допущены въ засданіе. Предсдателемъ въ комитет былъ мистеръ Джоржъ Лёнтъ (George Lunt) изъ Нюбюрипорта. Говорили: Самюэль Дж. Мэй, Эллисъ Грэй

Лорингъ, Гаррисонъ и профессоръ Чарльзъ Фолленъ. Послдній былъ человкъ ученый и вмст съ тмъ приверженецъ свободы, онъ былъ изгнанъ изъ Германіи за свою преданность народной свобод. Въ числ своихъ доводовъ онъ упомянулъ, что если законодательное собраніе приметъ какой-либо законъ, повидимому, направленный противъ Общества Противниковъ Рабства, то это можетъ повести въ проявленію буйнаго насилія со стороны уличной толпы. Едва онъ сказалъ это, какъ мистеръ Лёнтъ приказалъ ему ссть, такъ какъ, по словамъ предсдателя, выраженія профессора Фоллена были оскорбительны для комитета и оратору нельзя дозволить продолжать рчь. Общество Противниковъ Рабства обратилось въ законодательному собранію и просило, чтобы его выслушали еще разъ, и Самюэль И. Сюоллъ, докторъ Фолленъ и Вильямъ Гуделлъ (Goodell) говорили вновь. Мистеръ Лёнтъ опять перебилъ послднихъ двухъ. Тогда всталъ Джоржъ Бондъ, именитый купецъ, пользовавшійся всеобщимъ уваженіемъ, и протестовалъ противъ пристрастія предсдателя, который и ему отвчалъ въ томъ же нагломъ тон. Не такъ давно мистеръ Лёнтъ заявилъ, что описаніе его самовластнаго поведенія, какъ оно дано въ Вильсоновой исторіи рабства и въ ‘Воспоминаніяхъ’ Самюэля Дж. Мэя, не совсмъ согласно съ истиной. Но ни въ полнот, ни въ положительности доказательствъ, что поведеніе его было именно таково, нтъ недостатка. У меня, между прочимъ, есть письма отъ С. И. Сюолла и Чарльза К. Випля (Whipple), оба эти джентльмена присутствовали на засданіи и свидтельствуютъ, что отчетъ Вильсона о немъ не иметъ въ себ ничего преувеличеннаго.

При этомъ случа имло мсто обстоятельство, о которомъ упоминаетъ Гарріэтъ Мартинб въ стать, озаглавленной ‘Время мученичества въ Америк’ и напечатанной въ ‘Вестминстерскомъ Обозрніи’. По ея словамъ, въ то время, какъ происходили пренія, дверь отворилась и въ ней появился докторъ (богословія) Вильямъ Э. Чаннингъ. Здоровье его въ то время было уже разбито. День былъ скверный, а онъ вообще зимой избгалъ выходить. Онъ нсколько секундъ простоялъ въ дверяхъ, закутанный въ шинель. Какъ только онъ былъ замченъ, нсколько присутствующихъ встали и предложили ему мсто. Но онъ не принялъ приглашенія, а обвелъ вокругъ взглядомъ, пока не нашелъ мистера Гаррисона, тогда онъ направился въ ту сторону и слъ рядомъ. Поразительная сторона его поступка заключалась въ томъ, что между нимъ и мистеромъ Гаррисономъ существовало большое разногласіе по вопросу о томъ, какимъ способомъ положить конецъ рабству, и мистеръ Гаррисонъ говорилъ публично о взглядахъ доктора Чаннинга съ значительной дкостью. Но въ настоящемъ случа доктору Чаннингу хотлось показать, что онъ вполн симпатизировалъ цлямъ Гаррисона и былъ абсолютно противъ подавленія свободы обсужденія въ штат Массачузетсъ. Слдующее по времени замчательное происшествіе была уличная расправа съ Лёвджоемъ въ Ольтон. Ольтонъ, расположенный какъ разъ противъ Сенъ-Луиса, былъ въ то время быстро растущимъ городомъ, а Элиджа П. Лёвджой былъ редакторомъ газеты въ Сенъ-Луис. Газета была противъ рабства, но она была также противницей Гаррисона и немедленнаго освобожденія. Тмъ не мене, того факта, что Лёвджой былъ принципіальнымъ противникомъ рабства, было достаточно, чтобы его выжили изъ Сенъ-Луиса. Онъ перебрался въ Ольтонъ и сталъ издавать свою газету тамъ. Толпа разгромила его типографію. Онъ устроилъ вторую, затмъ третью типографію, но каждая, въ свою очередь, подверглась той же участи. Тогда онъ добылъ новый шрифтъ и машину — въ четвертый разъ — и подъ охраной сорока вооруженныхъ человкъ доставилъ ихъ съ парохода въ каменное зданіе типографіи. Полагали, что тамъ типографскія принадлежности были въ безопасности, и большая часть вооруженныхъ защитниковъ ушли, Лёвджой же съ нсколькими друзьями остался для охраны типографіи въ теченіе ночи. Огромная толпа собралась вокругъ зданія, началась стрльба изъ толпы въ окна, защитники типографіи отвчали выстрлами на выстрлы, и одинъ человкъ на улиц былъ убитъ. Мэръ города напрасно старался подавить буйство толпы. Въ конц концовъ къ зданію были приставлены лстницы и крыша дома подожжена. Лёвджой вышелъ со своими друзьями на крыльцо. Одинъ изъ осаждавшихъ, притаившись за кучей досокъ, выстрлилъ въ него и убилъ. Когда происшествіе это стало извстно въ Бостон, докторъ Чаннингъ и еще нсколько человкъ обратились къ завдывавшимъ Фанель-Голломъ, желая собрать въ этой зал митингъ и протестовать противъ уличной расправы. Имъ было отказано. Тогда докторъ Чаннингъ апеллировалъ къ гражданамъ Бостона. ‘Неужели,— спрашивалъ онъ,— бостонскіе граждане пали такъ низко, что не заслуживаютъ доврія, когда они хотятъ собраться, чтобы защищать свободу, за которую ихъ отцы положили свою жизнь? Нашихъ согражданъ будутъ убивать за то, что они защищаютъ свои права, а мы не должны выражать наше, отвращеніе къ подобнымъ поступкамъ?’ Въ отвтъ на это воззваніе собрался публичный митингъ — не въ Фанель-Голл, Джоржъ Бондъ предсдательствовалъ, а Бенджаминъ Ф. Голлэтъ былъ секретаремъ. Т же люди снова обратились къ завдывавшимъ Фанель-Голлемъ за залой и общество такъ сильно поддержало ихъ, что зала была, наконецъ, дана. Митингъ собрался въ ней восьмого декабря 1837 г. Джэмсъ Т. Остинъ (Austin), бывшій въ то время генеральнымъ атторнэемъ {Должность, до извстной степени соотвтствующая нашему генералъ-прокурору. Пер.} штата, сказалъ запальчивую рчь въ отвтъ на рчь Чаннинга. Онъ заявилъ, что отвтственность за смерть Лёвджоя на него же должна и пасть, и что Лёвджой ‘погибъ смертію безумца’. Онъ сравнилъ ольтонскихъ буяновъ съ тми гражданами которые выбросили чай въ Бостонскую бухту, а рабовъ — со львами, тиграми и обезьянами, которыхъ слдуетъ держать въ звринц прикованными. Тогда всталъ Вендель Филипсъ. Какъ онъ самъ потомъ говорилъ мн, онъ не думалъ говорить, онъ пришелъ въ залу, какъ и. другіе, въ качеств слушателя. Но тутъ онъ вступилъ на платформу и обратился къ публик. Среди большой суматохи онъ отвчалъ Остину и отвчалъ съ надлежащей суровостью. Между прочимъ, Филипсъ сказалъ: ‘Когда Остинъ приравнялъ убійцъ Лёвджоя къ Ганкоку, Адамсу Отису и Квинси, я думалъ, что эти нарисованнныя уста откроются {Фанель-Голдъ украшенъ портретами ‘отцовъ американской свободы’. Пер.}, чтобы дать острастку этому вроотступному американцу’. Эта рчь была началомъ карьеры Филипса, какъ оратора противъ рабства.

У меня сохраняется брошюра, написанная въ это время мистеромъ Остиномъ. Чтобы дать понятіе о ея манер и тон, я сдлаю одну только выдержку. ‘Что слдуетъ предпринять относительно рабства?— Я отвчаю: ровно ничего! Прекращеніе рабства въ Соединенныхъ Штатахъ отнюдь не желательно’. Я уже показалъ, что об большія политическія партіи въ Штатахъ были противъ аболиціонизма. Теперь я долженъ сказать, что значительная часть церкви и выдающіеся богословы были тоже его противниками. Я приведу здсь лишь одинъ или два примра.

Докторъ Нееміа Адамсъ изъ Бостона былъ знаменитый богословъ. Это былъ человкъ умный, пользовавшійся вліяніемъ и глубоко уважаемый своими друзьями за его добрыя личныя качества. Случилось ему отправиться въ Портъ Рояль, въ Южной Каролин — погостить. По возвращеніи онъ имлъ несчастье издать книгу подъ заглавіемъ: ‘А South side View of Slavery’ (‘Рабство съ Южной точки зрнія’). Онъ представилъ это учрежденіе въ розовомъ свт. Невольники, уврялъ онъ, довольны своимъ положеніемъ и вполн счастливы, они пользуются многими преимуществами и обращеніе съ ними кроткое, жестокость въ отношеніи и къ вовсе не практиковалась, онъ самъ слышалъ, какъ рабы пли въ церквахъ. Такимъ образомъ, аболиціонисты жестоко ошибались, и рабство, въ конц концовъ, вовсе не было такъ ужъ дурно. А вотъ что казалось ему вполн непереноснымъ зломъ: джентльмэнъ Съ Юга могъ явиться въ одинъ изъ сверныхъ штатовъ съ цвтнокожимъ кучеромъ, этого кучера могли у него сманить, сколько же непріятностей причинило бы это джентельмэну?!

Книгу свою докторъ Адамсъ написалъ на плантаціи ‘Стараго Форта’ въ Портъ-Роял. Тамъ есть дубовая роща, со скамейкой,, на этой-то скамь онъ и написалъ свою апологію рабства. Любопытно, что именно на этомъ мст, гд докторъ Адамсъ трудился надъ своей книгой, офицеръ, командовавшій войсками Соединенныхъ Штатовъ, прочелъ впослдствіи — 1 января 1863 года — передъ большимъ собраніемъ блыхъ и цвтнокожихъ прокламацію Авраама Линкольна, освобождавшую невольниковъ. Торжество это должно было совершиться по заране условленной программ, выполненіе которой было, однако, прервано совершенно неожиданно. Едва прокламація была прочитана, какъ цвтнокожіе съ чрезвычайнымъ одушевленіемъ запли:

‘Му country ’tis of thee, sweet Land of Liberty’…

(‘О теб, моя родина, сладостная страна свободы’…) Гд они выучили этотъ гимнъ — я не знаю, но какъ бы то ни было, они его выучили и запли, впервые въ своей жизни, въ тотъ моментъ, когда воистину могли назвать Соединенные Штаты своею ‘Родиной’ и ‘страною свободы’. Въ этомъ же мст миссъ Ботюмъ, сверянка, въ теченіе почти цлыхъ 20 лтъ учила дтей въ обширной школ для цвтнокожихъ. Подобно многимъ другимъ учителямъ — сверянамъ, она отправилась въ Южную Каролину, какъ только захватъ Си-Айлэндсъ посл битвы у Гиттонъ-Гэдъ сдлалъ возможнымъ обученіе цвтнокожихъ. На глазахъ и подъ руководствомъ миссъ Бокомъ, миссъ Таунъ и другихъ учителей выросло и возмужало цлое поколніе цвтнокожихъ дтей на пользу обществу.

Другого ревностнаго сторонника между сверянами рабство имло въ лиц доктора Лорда, президента Дартмутскаго колледжа. У меня хранятся дв его брошюры. Одна называется: ‘Вопросное письмо къ проповдникамъ Евангелія всхъ исповданій’- другая — ‘Второе письмо Натана Лорда’. Этотъ господинъ, будучи главою колледжа въ Новой Англіи, держался того взгляда, что рабство установлено Господомъ Богомъ и согласно съ предписаніями естественной религіи, что оно не противорчитъ и заповди Любви, выраженной въ словахъ: ‘поступай съ ближнимъ твоимъ, какъ желаешь, чтобы поступали съ тобою’, что противники рабства суть еретики, исповдующіе ложную доктрину, что рабство учрежденіе вполн здравое и полезное, что ему слдуетъ дозволить распространяться на свободной территоріи, что христіане, вмсто того, чтобы противиться рабству, должны бы противиться аболиціонизму, и что такъ какъ онъ считаетъ рабство божественною заповдью, то онъ былъ бы очень радъ самъ, при надобности, нанимать отъ хозяевъ ихъ рабовъ или владть невольниками. Интересно сравнить эти заявленія съ заявленіями Генри Клэя, который, будучи самъ рабовладльцемъ, признавалъ невольничество зломъ и несправедливостью, и заявилъ, что ничто въ мір не заставитъ его согласиться на введеніе этого учрежденія въ мстахъ, гд его дотол не было.

По воззрніямъ доктора Лорда зломъ оказывалось не рабство, а свобода. Не Фараонъ, а Моисей заслуживалъ порицанія, и слова пророка Исаи, учившаго: ‘сломите всякое ярмо и да будетъ угнетенный свободенъ’, докъ Лордъ, вроятно, опредлилъ бы, какъ ‘описательное заблужденіе’, а самого пророка, какъ ‘лицо, зараженное романтизмомъ и слишкомъ легко возбуждаемое’.

Вслдъ за этими брошюрами докъ Лорда и другой христіанскій священнослужитель свободныхъ штатовъ выступилъ на защиту рабства. Это былъ епископъ епископальной церкви Гопкинсъ изъ Вермонта, написавшій въ 1857 г. книгу подъ заглавіемъ ‘Американскій гражданинъ’. Это былъ курьезный винегретъ, содержавшій всего понемножку. Тутъ былъ и переводъ отрывка изъ Цицерона, и совты, какъ выбирать жену, и предостереженія противъ употребленія въ тст двууглекислаго поташа. Излагая свои взгляды на женское образованіе, епископъ заявлялъ, что акварельная живопись вполн резонно входила въ кругъ этого образованія, но что живопись масляными красками, никоимъ образомъ не должна быть дозволена двицамъ. Затмъ онъ переходилъ въ вопросу о невольничеств и утверждалъ, что рабы были счастливйшіе въ мір рабочіе. Какъ и докъ Лордъ, онъ защищалъ торговлю рабами. Доказавъ, такимъ образомъ, къ собственному удовольствію, по крайней мр, что невольничество было вполн справедливое и во всхъ отношеніяхъ благодтельное учрежденіе, освященное христіанствомъ и даже прямо заповданное Богомъ, онъ вдругъ длалъ неожиданный вольтъ и ставилъ вопросъ: какъ можно было его уничтожить? Епископъ Гопкинсъ затмъ доказывалъ, что положить конецъ рабству не трудно: стоитъ выслать всхъ цвтнокожихъ назадъ въ Африку. Если нація согласна платить но шестьдесяти милліоновъ долларовъ въ теченіе двадцати пяти лтъ, то 40.000 цвтнокожихъ могли бы быть вывозимы ежегодно. Онъ ни словомъ не обмолвился о томъ, что эти эмигранты будутъ длать по прибытіи въ Африку, или чмъ они тамъ будутъ существовать. Вотъ что называлось въ т дни мудростью и консерватизмомъ! И это говорилось всего за шесть лтъ до прокламаціи освобожденія! Если подобныя Аниги писались и печатались наиболе выдающимися пастырями сверныхъ штатовъ,— что же удивительнаго, что аболиціонисты въ пылу борьбы называли американскую церковь ‘оплотомъ рабства’, ‘убжищемъ притсненій’ и ‘воровскимъ братствомъ’. Тмъ не мене огромное большинство священнослужителей на Свер было противъ невольничества, и изъ ихъ среды выходили аболиціонисты. Все же Виттіэръ хорошо опредлилъ тхъ слпыхъ, ведущихъ слпыхъ, которые ‘подвергали пытк святую библію, чтобы освятить преступленіе, разбой и пролитую кровь, и клевещутъ на Бога и человка, лишь бы сослужить ненавистную службу угнетенію’.

Сверянъ, противившихся аболиціонизму, можно подраздлить слдующимъ образомъ: во-первыхъ — противники политическіе, опасавшіеся, что аболиціонистское движеніе разстроитъ механизмъ партіи. Терминъ ‘Тстяные’ (‘Dough-faces’) былъ изобртенъ для обозначенія этихъ людей, готовыхъ пожертвовать чмъ угодно въ пользу Юга, лишь бы порадть своей партіи. Мистеръ Когунъ (Colhoun) не былъ ‘Тстянымъ’, онъ прямо утверждалъ, что рабство справедливо и необходимо. Политики Юга были мужественны и откровенны, они не скрытничали. Но нкоторые изъ политиковъ-сверянъ были изворотливы и хитры. Они домогались оффиціальнаго общественнаго положенія, можетъ быть, даже президентства, вмст съ тмъ, они ясно видли, до какой степени Югъ чувствителенъ и единодушенъ въ вопрос о невольничеств, они видли, что никакой государственный постъ не доступенъ сверянину, если послдній не покажетъ полную готовность поддерживать вс домогательства рабовладльческой партіи. Итакъ, они стремились удовлетворить Югъ и обмануть Сверъ. Они прибгали ко всевозможнымъ ухищреніямъ, чтобы придать своей уступчивости благовидную вншность.

Самыми выдающимися изъ такихъ вожаковъ были Бюкананъ (Buchanan) и Кассъ (Cass). Пожалуй, Бюкананъ шелъ дальше Касса въ своемъ прислужничеств рабовладльцамъ, ибо демократы Кассова штата — Мичигана — были мене уступчивы въ истинно-демократическихъ принципахъ, чмъ демократы Пенсильваніи. Въ то время, какъ Бюкананъ избранъ былъ кандидатомъ въ президенты, мн случилось вырзать изъ одной Ричмондской газеты статью, въ которой указывалось, что онъ въ теченіе всей своей политической карьеры всегда и неизмнно вотировалъ за каждую мру, какой требовалъ Югъ, и тутъ же давался списокъ этихъ мръ {Вотъ что говорилъ Richmond Inquirer по поводу кандидатуры мистера Бюканана въ 1856 году:

1) Въ 1836 г. мист. Бюкананъ поддерживалъ билль о запрещеніи распространять аболиціонистскія газеты черезъ почту.

2) Въ томъ же году онъ предложилъ принятіе Арканзаса въ Союзъ и вотировалъ за него.

Въ 1886—87 онъ высказался противъ петиціи объ уничтоженіи невольничества въ округ Колумбія и подалъ голосъ за отказъ петиціонерамъ.

4) Въ 1837 онъ вотировалъ за знаменитыя резолюціи, предложенныя Когуномъ (Calhoun), которыми опредлялись права отдльныхъ штатовъ и предлы федеральной власти, при чемъ правительству вмнялось въ обязанность защищать и поддерживать учрежденія Юга.

5) Въ 1838, 1839 и 1840 онъ неизмнно подавалъ голосъ съ сенаторами Юга противъ разсмотрнія петицій аболиціонистовъ.

6) Въ 1844—5 онъ отстаивалъ присоединеніе Техаса и подалъ за него голосъ.

7) Въ 1847 онъ поддерживалъ Клейтоновъ компромиссъ.

Въ 1850 онъ предложилъ расширить компетенцію миссурійскаго компромисса до океана и вотировалъ за эту мру.

9) Помирившись на компромисс 1850 года, онъ воспользовался его вліяніемъ во всей полнот для неукоснительнаго исполненія на практик закона о бглыхъ невольникахъ.

10) Въ 1854 г. онъ аргументировалъ противъ мры, имвшей цлью мшать аресту и возврату бглыхъ рабовъ, обсуждавшейся въ Пенсильванскомъ законодательномъ собраніи.

11) Въ 1854 онъ старался о пріобртеніи Кубы.

12) Теперь, въ 1856 г., онъ одобряетъ уничтоженіе миссурійскаго ограниченія и поддерживаетъ основанія Канзасско-Небрасскаго акта.

13) Никогда онъ не подавалъ голоса противъ интересовъ невольничества и никогда не произнесъ единаго слова, которое могло бы огорчить самаго* щекотливаго южанина.}. За свое прислужничество рабовладльцамъ Бюкананъ былъ награжденъ избраніемъ, въ 1856 году, въ президенты. Насколько онъ чувствовалъ себя счастливымъ въ этомъ званіи — не берусь сказать. Подача имъ голоса за рабовладльческія мры не смутила доврія къ нему Пенсильванскихъ ‘демократовъ’. Пенсильванскіе избиратели обихъ партій всегда и всецло подчинялись управленію профессіональныхъ политиковъ. Среди аболиціонистскихъ ораторовъ ходилъ анекдотъ о томъ, какъ одинъ изъ нихъ отправился на пропаганду въ графство Бёксъ, въ Виргиніи, гд было много нмцевъ — ‘демократовъ’. Онъ старался убдить своихъ слушателей, что демократія должна быть въ союз съ аболиціонизмомъ. ‘А почему?’ спросилъ ораторъ и самъ же отвчалъ: ‘Потому что — что такое демократъ?— Это человкъ, признающій равныя права для всхъ, это человкъ, который считаетъ свободу достояніемъ всего человчества!’ ‘Ну, нтъ, шалишь!— закричалъ въ отвтъ старый нмецъ изъ числа слушателей,— я такого человка не назову демократомъ, по моему, демократъ тотъ, который подаетъ голосъ за кандидатовъ демократической партіи’.

Были люди, которые отказывались стать въ ряды аболиціонистовъ, потому что, по ихъ мннію, это движеніе подвергало опасности цлость Союза. Таковы были: Вебстеръ, Эвереттъ и Чотъ (Webster, Everett, Choate). Существовала оппозиція аболиціонизму и среди духовенства, основанная на боязни, что онъ внесетъ рознь въ церковь. Существовала оппозиція и среди торговыхъ людей, опасавшихся, что уничтоженіе рабства подорветъ торговлю. Наконецъ, нужно прибавить къ оппозиціи людей, говорившихъ: ‘мы заключили съ Югомъ извстное обязательство и должны его держаться’. Въ результат всего этого оппозиція рабству значительно ослабла ко времени образованія республиканской партіи. Въ ранній періодъ и Сверъ, и Югъ одинаково соглашались съ тмъ, что невольничество должно быть уничтожено и что рано или поздно оно исчезнетъ. Предложеніе Дэна не допускать рабства въ сверныхъ штатахъ поддерживалось въ конгресс, какъ мы видли, не только сверянами, но и южанами. Но когда разведеніе хлопка стало прибыльнымъ, аболиціонизмъ постепенно вымеръ на Юг. Ему наслдовало мнніе, что территорія Штатовъ должна быть подлена между невольничествомъ и свободой. Этотъ взглядъ выступилъ впередъ и восторжествовалъ въ миссурійскомъ компромисс. Затмъ явилось стремленіе увеличить область рабства присоединеніемъ Техаса. Посл стали утверждать, что рабство нигд не должно быть запрещаемо, но везд поддерживаемо, что куда бы рабовладльцы ни явились со своею живою собственностью, государство должно защищать ихъ привилегіи, и, наконецъ, выступилъ впередъ принципъ, что рабство должно повелвать, а свобода — подчиняться. Эта послдняя доктрина и была проводима въ Канзас на практик, насколько то было въ ихъ власти, президентами Пирсомъ и Бюкананомъ, ставшими послушными орудіями невольничества.

Тмъ временемъ аболиціонистское движеніе, этотъ вчно поступательный потокъ, эта ‘радостная и изобильная рка’ мысли и дла, становилось глубже и разливалось шире. Среди членовъ конгресса оно насчитывало, какъ я уже упоминалъ, такихъ защитниковъ, какъ Сёмнеръ, Чэзъ, Джонъ П. Гэль, Амосъ Тёкъ, Робертъ Рантулъ младшій, Генри Вилсонъ, Джонъ Полфрэй, Джошуа Гиддингсъ, Чарльзъ Алленъ изъ Вурстера, Стивенъ Филипсъ изъ Салема, Слэдъ изъ Вермонта, Джюліэнъ изъ Индіаны. Изъ нихъ Р. Рантулъ изъ Нюберипорта, что въ Массачузетс, подавалъ особенно блестящія надежды. Но штатъ и вся нація потеряли его слишкомъ рано. Демократъ по убжденіямъ и по принадлежности къ партіи, онъ, однако, отказался слдовать за этой партіей, какъ и Джонъ Гэль изъ Нью-Гэмпшира и Моррисъ изъ Огайо, въ ея поддержк или защит рабства. Его рчи показываютъ, что онъ обладалъ въ замчательной степени способностью быстро схватывать предметъ, находить безъ запинки возраженія и импровизировать аргументы. Въ послднемъ отношеніи я едва-ли встрчалъ ему равнаго. Лицо у него было южнаго типа и его орлиный взглядъ Обличалъ внутренній огонь.

Сверяне, присоединившіеся къ аболиціонизму, воспитывались на чтеніи ‘Освободителя’ (The Liberator), ‘Нью-Іоркской Трибуны’ (New-York Tribune), ‘Нью-Іоркскаго Независимаго’ (New-York Independent) и ‘Національной Эры’ (National Era). Вс эти газеты мужественно стояли за права Свера и за дло свободы. Эти аболиціонисты были стойкіе люди. Едва ли можно охарактеризовать ихъ лучше, чмъ это длаетъ слдующій анекдотъ, который я слышалъ отъ Вендэля Филиписа. Ему пришлось читать лекцію въ какомъ-то город Ню-Гэмпшира. Пріхавъ на мсто, онъ отправился въ лекторный залъ. Еще не входя туда, онъ былъ встрченъ президентомъ пригласившаго его лицея. ‘Мистеръ Филиписъ, о чемъ будете вы намъ читать нынче вечеромъ?’ — спросилъ президентъ. ‘Объ уличной жизни въ Европ’,— отвчалъ Филиписъ. ‘Стало быть, не объ аболиціонизм?’ — ‘Нтъ, сэръ, никто не приглашалъ меня читать объ аболиціонизм’.— ‘Тутъ какая то ошибка, мистеръ Филиписъ’.— ‘Съ моей стороны никакой ошибки нтъ,— замтилъ лекторъ,— меня пригласили прочесть здсь нынче вечеромъ лекцію, и я явился’.— ‘Пожалуйте въ залъ’,— пригласилъ президентъ. Затмъ,,взойдя на эстраду, спросилъ громко: ‘Здсь ли секретарь лицея?’ — ‘Здсь’,— отвчалъ голосъ изъ среднихъ рядовъ. ‘Г. секретарь,— снова началъ президентъ,— когда вы собирались писать мистеру Филипису, я предложилъ вамъ попросить его прочесть намъ нынче вечеромъ лекцію объ аболиціонизм. Просили вы его объ этомъ или нтъ?’. ‘Нтъ’,— отвчалъ секретарь. ‘Почему же вы не сдлали этого, когда Комитетъ поручилъ вамъ -это сдлать?’ — ‘А потому, что я не желаю, чтобы мн пихали въ глотку аболиціонизмъ’. На что президентъ быстро замтилъ: ‘А я желаю дать вамъ понять, г. секретарь, что мы не желаемъ чтобы намъ пихали въ глотку вашу особу’. Тотчасъ же отобраны были мннія публики, которая значительнымъ большинствомъ высказалась за лекцію объ аболиціонизм, и Филиписъ читалъ объ этомъ столь знакомомъ ему предмет цлыхъ два часа.

Среди гражданъ Бостона, принимавшихъ участіе въ движеніи, направленномъ противъ рабства, много было людей, наслдовавшихъ историческое имя. Таковъ, напримръ, былъ Самюэль И. Сюолъ, вмст съ Гаррисономъ начавшій кампанію и оставшійся врнымъ до конца. Онъ Одинъ изъ тхъ немногихъ, которые остались еще въ живыхъ отъ раннихъ дней первыхъ начинаній. Оливеръ Джонсонъ тоже былъ однимъ изъ раннихъ и до сихъ поръ крпокъ и дятеленъ, онъ въ Нью-Іорк. Робертъ Волкёттъ, равнымъ образомъ, былъ однимъ изъ раннихъ и изъ самыхъ врныхъ, и тоже живъ. Самюэль Мэй изъ Лестера также никогда ни на секунду не колебался въ своей приверженности длу. Теодоръ Д. Уилдъ, обратившій, говорятъ, своимъ краснорчіемъ большинство студентовъ-богослововъ семинаріи Лэна въ Цинциннати въ аболиціонистовъ, все еще здоровъ и дятеленъ. Онъ же обратилъ въ аболиціониста Джэмса Бёрнэя, въ то время рабовладльца, и убдилъ его отпустить на свободу своихъ невольниковъ. Живъ и Генри Уордъ Бичеръ, оказавшій огромныя услуги длу {Все это писано въ 1884 году. Съ тхъ поръ Бичеръ, напримръ умеръ, и не онъ одинъ, конечно. Перев.}.

Сыновья доктора Баудича, великаго математика — Вильямъ и Генри Баудичъ, оба — дятельные защитники человческихъ правъ невольниковъ, живы и до сихъ поръ. Живъ Паркеръ Пильсбери, оба Гора, Чарльзъ Л. Римондъ и мистеръ Бёффёмъ. Но Эдмонда Квинси и Гораса Манна уже нтъ, не стало и Дэвида Ли-Чайльда и Лидіи Марайи Чайльдъ. Умерли: Эллисъ Грэй Лорингъ и Луиза Лорингъ, докторъ Фолленъ и Эляйза Фодленъ. Умерли: Вильямъ Гудэллъ, Фрэнсисъ Джаксонъ, Ричардъ Гильдрезсъ, Сэмюэль Гоу и Вильямъ Джэй. Еще остается въ живыхъ одинъ человкъ, котораго краснорчіе потрясало насъ въ т времена: я разумю Фредерика Дёгласа. Вотъ поразительный примръ того, какая громадная сила можетъ быть вынесена изъ ужасныхъ испытаній. При томъ же Дёгласъ такъ легко владетъ рчью и обладаетъ такимъ тонкимъ артистическимъ чутьемъ, что является однимъ изъ величайшихъ прирождённыхъ ораторовъ нашего времени. Было множество другихъ благородныхъ мужчинъ и женщинъ, о которыхъ едва ли кто слышалъ, на преданность которыхъ длу свободы была не мене тхъ, а которыхъ я упомянулъ. Они были равнодушны къ слав я извстности и только чистая случайность выдвигала впередъ имена нкоторыхъ изъ нихъ. Таковы, были дв миссъ Гримке, покинувшія Южную Каролину, потому что он не могли дале выносить атмосферы рабства. Об были воспитаны въ епископальной церкви, но оставили ее, когда убдились, что она въ союз съ рабствомъ, он присоединились къ квакерамъ и стали дятельными адвокатами человческихъ правъ. Таковы же были Матти Гриффизсъ и ея сестра, выселившіяся изъ Кентукки по той же причин, отпустившія на волю своихъ рабовъ и такимъ образомъ оставшіяся безъ средствъ къ существованію.

Многимъ изъ этихъ людей — мужчинъ и женщинъ — обезпечена вчная память стихотвореніями Виттіэра. Пьесы эти представляютъ собою словно портретную галлерею героевъ, святыхъ и мучениковъ нашего времени. Между ними найдете портретъ Гаррисона,

‘Поборника всхъ тхъ, кто стонетъ

‘Подъ удручающей пятой’…

Рядомъ съ нимъ стоитъ изображеніе пенсильванскаго губернатора Ритнера, когда рабовладльцы потребовали, чтобы аболиціонизмъ былъ подавленъ на Свер, этотъ человкъ, единственный изъ губернаторовъ сверныхъ штатовъ, отвчала, что онъ ‘никогда не подчинится требованію — отказаться отъ свободнаго обсужденія какого бы то ни было предмета’. Виттіэръ по этому поводу писалъ:

‘Thank God for the token — one lip is stell free,

‘One spirit untrammelled, unbending one knee,

‘Thank God that one arm from the shakle has broken,

‘Thank God that one man as а freeman has spoken’ *)

*) ‘Благодареніе Богу за благое знаменіе: одни уста все еще свободны, динъ духъ все еще не подавленъ, одни колни еще не согнулись, благодареніе Богу за то, что хоть одна рука освободилась отъ кандаловъ,— хоть динъ человкъ заговорилъ, какъ человкъ свободный’.

Затмъ идетъ описаніе капитана Джонатана Уокера изъ Массачузетса, который былъ оштрафованъ, заключенъ въ тюрьму и заклейменъ (клеймо было наложено на руку) за то, что помогалъ бгству рабовъ изъ Флориды:

‘Welcome home again, brave seaman, with they thoughtfall brow aud gray,

‘And the old heroic spirit of an carlier, better day,

‘With that front of calm endurance, on whose steady nerve in vain

‘Pressed the iron of the prison, smote the fiery shafts of pain’ *)

*) ‘Привтствую твой возвратъ въ родную сторону, храбрый посдвшій морякъ съ печатью мысли и героизма нашихъ лучшихъ, раннихъ дней на чел, съ выраженіемъ спокойной выносливости: ни желзное тюремное клеймо, ни огненныя стрлы страданія не могли побороть твоей стойкой силы!’

Тутъ же находится и портретъ Чарлза Фоллена, этого необыкновенно милаго и въ то же время мужественнаго человка, изгнаннаго изъ Европы за то, что онъ любилъ свободу тамъ и сохранившаго свою любовь къ свобод здсь. Онъ не былъ похожъ на тхъ многихъ, которые, убжавъ отъ тираніи, царствовавшей на ихъ родин, затмъ стали союзниками тираніи въ пріютившей ихъ стран, на тхъ европейскихъ патріотовъ, которые ненавидли произволъ лишь до тхъ поръ, пока сами отъ него терпли. Такого сорта низкопробнымъ патріотомъ былъ, напримръ, Джонъ Митчель, выражавшій желаніе имть въ Алабам плантацію, ‘населенную жирными неграми’. Но не таковъ былъ Фолленъ. Онъ присталъ къ аболиціонистамъ, когда дло ихъ было крайне непопулярно и ради этого дла пожертвовалъ положеніемъ. О немъ Виттіэръ писалъ:

‘Friend of my soul! as with moist eye

‘I look up from this page of thine —

‘Is it а dream that thou art nigh?

‘Thy mild face gazing into mine?

‘The calm brow through the parted hair,

‘The gentle lips that knew no gnile,

‘Softening the blue eyes thoughtful care

‘With the bland beauty of their smile?’ *)

*) ‘Другъ души моей! Когда я поднимаю свои увлажненные глаза съ этой, принадлежащей теб, страницы,— неужели это лишь мечта, что я вижу тебя подл себя,— что твое кроткое лицо глядитъ на меня,— что я вижу это спокойное чело подъ раздленными проборомъ волосами, и задумчивую заботу въ голубыхъ очахъ, смягченную ласковою улыбкой нжныхъ устъ, никогда не знавшихъ лукавства?’

Въ той же поэтической портретной галлере мы находимъ Лиджета, нью-іоркскаго журналиста, демократа, врившаго въ истинную демократію и боровшагося за полную свободу мысли и слова. Находимъ и Сайласа Райта (Wright), одного изъ великихъ вождей демократической партіи, видвшаго опасность рабовладльчества и имвшаго достаточно мужества, чтобы противостоять ему. А вотъ и Чаннингъ — еще боле высокая личность: герой и святой вмст. Затмъ идетъ портретъ рыцарственнаго Торрэя. Онъ былъ извстный аболиціонистъ, и вотъ когда онъ отправился на конвенцію въ Аннаполис въ качеств репортера одной вашингтонской газеты, его посадили въ тюрьму. Освобожденный оттуда, онъ похалъ въ Виргинію съ цлью помочь въ бгств цлому семейству. Снова его арестовали и приговорили къ шести мсяцамъ пенитенціарнаго заключенія, отъ котораго онъ и умеръ, не вынесши тягостей и лишеній. Тло его было привезено въ Бостонъ, но лица, распоряжавшіяся церковью въ Паркъ-Стритъ, гд братъ покойнаго былъ священникомъ, не позволили его въ ней отпть. Онъ былъ похороненъ въ Маунтъ-Обёрнъ и восптъ Виттіэромъ на память будущимъ поколніямъ.

Еще одна интерёсная фигура — Дэніель Нэллъ, другъ невольниковъ — ‘изваянная по доброму, старому образцу врнаго, храбраго, прямого, честнаго человка, спокойно работавшаго на великомъ пол жизни’.

Есть въ этой портретной галлере и изображеніе Роберта Рантула, и лучшая изъ всхъ, когда-либо сдланныхъ характеристикъ доктора Гоу (Howe), этого героя, рыцаря, баярда нашихъ дней, сражавшагося рядомъ съ Байрономъ въ Греціи, вмст съ поляками противъ ихъ угнетателей и на парижскихъ баррикадахъ вмст съ революціонерами въ 1830 г., этого благороднаго человка, помогавшаго старику Джону Брауну изъ Осаватоми {О Джон Браун будетъ разсказано подробно дале. Перев.} въ 1859 г. и бывшаго всегда другомъ и благодтелемъ слпыхъ, глухонмыхъ, страдающихъ и слабыхъ.

Чарльза Сёмнера Виттіэръ изобразилъ, какъ человка, соединявшаго силу Брума съ изяществомъ Каннинга. Затмъ онъ даетъ намъ прочувствованное изображеніе Барбора, убитаго пограничными негодяями и умирающаго въ защиту свободы. Наконецъ, передъ нами проходитъ прекрасное лицо и ясный взглядъ Старра Кинга.

Если мы зададимся вопросомъ: какай сила, какія побужденія соединяли всхъ этихъ противниковъ рабства и дали имъ возможность противостоять, а затмъ и побдить страшную, выдвинутую противъ нихъ силу, то мы должны будемъ признать, что побда была прежде всего обезпечена тмъ, что на ихъ сторон была справедливость- и правда, ‘а кому неизвстно’,— говоритъ Мильтонъ,— ‘что правда могущественна,— по могуществу она первая посл Всемогущаго’.

Но былъ и другой мотивъ дятельности, кром чувства правды. Нердко энергія и мужество людей возбуждаются трудностями и опасностями задачи. Изъ какихъ побужденій люди всходятъ на Маттергорнъ, здятъ въ Индію охотиться на тигровъ, отправляются къ сверному полюсу, рискуя замерзнуть въ ледяной пустын, путешествуютъ на Нилъ и на Конго въ поискахъ за ихъ источниками? Частью, я полагаю, именно вслдствіе трудностей и. опасностей, связанныхъ съ этими предпріятіями. Каждаго реформатора воодушевляетъ, кром всхъ другихъ побужденій, наслажденіе борьбы, страшный восторгъ битвы. Стремленіе бороться ^противъ неправды и уничтожить ее не несовмстимо съ добрымъ чувствомъ по отношенію къ виновному въ ней. Таково именно было настроеніе аболиціонистовъ. Ихъ рчь рзала и колола, словно мечъ, и разрубала на части софистику и ложь. Но сердца ихъ была мягки и чувства доброжелательны, лица, близко знавшія ихъ, могутъ засвидтельствовать, что, въ конц концовъ, это были добродушные люди, полные нжной любви.

V.
Аболиціонизмъ въ политик.

Въ Соединенныхъ Штатахъ существовало въ разное время три партіи, имвшія своею главною цлью сопротивленіе, политическими средствами, наступательной дятельности рабовладльчества. Первою была ‘Партія Свободы’, основанная въ 1840 году създомъ въ Олбэни подъ предсдательствомъ Олвина Смита, одного изъ раннихъ аболиціонистовъ и человка большихъ способностей. Она выставила своимъ кандидатомъ въ президенты Штатовъ Джэмса Г. Бёрнэя и на президентскихъ выборахъ, вручившихъ власть генералу Гаррисону (Harrison), обладала всего 7000 изъ общаго числа поданныхъ голосовъ, равнаго двумъ милліонамъ. Въ 1841 г. Салмонъ П. Чэзъ присоединился къ партіи. Въ 1843 г. состоялся въ Боффало новый създъ Партіи Свободы. Это было ‘одно изъ самыхъ серьезныхъ, патріотическихъ и просвщенныхъ собраній, какія когда-либо имли мсто на Американскомъ континент’, говоритъ о немъ Стивенъ С. Фостеръ. Въ 1844 г. Партія Свободы подала уже 60,000 голосовъ. Въ Нью-Іорк отъ нея завислъ исходъ выборовъ. Она, такимъ образомъ, провалила на президентскихъ выборахъ Генри Клэя, чмъ способствовала выбору Пблка и присоединенію Техаоа, полагаю, это была большая ошибка.

Слдующая затмъ аболиціонистская партія называлась ‘Партіей Свободной Земли’. Она образовалась въ 1848 году съ цлью воспрепятствовать распространенію рабства на новыя территоріи. Собраніе ея было въ Боффало, 9 августа кандидатомъ ея въ президенты былъ Ваи-Буренъ, за котораго и подано было 270,006 голосовъ. Такъ какъ большинство ихъ перешло въ Партію Свободной Земли изъ Демократической Партіи, то штатъ Нью-Іоркъ подалъ голосъ не за генерала Касса и тмъ далъ перевсъ генералу Тэйлору (Taylor).

Третьею, по времени, партіей, ставшей въ оппозицію къ рабству была ‘Республиканская партія’. По словамъ Вильсона, она образовалась и получила свое названіе въ Мичиган, образовалась она изъ сліянія прежнихъ приверженцевъ ‘Свободной земли’ съ ‘Вигами’, имвшими цлью противиться такъ называемому ‘Канзасъ-Небраскому биллю’. Билль этотъ прошелъ въ 1854 г., онъ уничтожилъ миссурійскій компромиссъ и тмъ допустилъ рабство во вс территоріи Соединенныхъ Штатовъ.

Шестого іюля 1854 г. состоялся тотъ създъ приверженцевъ. ‘Свободной земли’ и ‘Виговъ’, изъ котораго родилась новая ‘Республиканская партія’. За этимъ послдовалъ общій подъемъ духа среди сверянъ. Новая партія выставила своимъ кандидатомъ въ президенты генерала Фримонта. Въ 1856 г. онъ потерплъ пораженіе, выбранъ былъ Джэмсъ Бюкйнанъ. Боролись три кандидата: Бюкананъ (Демократической партіи), Филлиморъ (Американской партіи) и Фримонтъ (Республиканской партіи). Изъ нихъ Фримонтъ получилъ 1.340,000 голосовъ. На слдующихъ затмъ выборахъ въ 1860 г. Республиканская партія избрала президентомъ Линкольна, за котораго было подано 1.866,000 голосовъ. Изъ его противниковъ Дугласъ получилъ 1.575,000,— Брэкэнриджъ — 847,000, да по бюллетеню Бэлла и Эверетта подано 590,000. Итакъ, за 20 лтъ число голосовъ аболиціонистовъ возросло съ 7,000 почти до двухъ милліоновъ.

Пока развивалось это теченіе, старые аболиціонисты съ Гаррисономъ (Garrison), Филипсомъ и другими во глав ршили воздерживаться отъ подачи голоса и отъ всякой политической дятельности, основанной на существующей конституціи. ‘Ничего общаго съ рабовладльцами’ — таковъ былъ ихъ девизъ. Ихъ надежды на уничтоженіе рабства покоились на стремленіи привести Сверъ къ тому, чтобы онъ расторгъ союзъ. Эдмондъ Квинси выразился о союз, какъ о ‘союз съ преступленіемъ’ и заявилъ, что ‘опытъ создать великую націю съ демократическими учрежденіями окончился неудачей’. Американская республика, по его словамъ, была ‘не образцомъ, а предостереженіемъ для другихъ націй’, такъ какъ весь американскій народъ долженъ обратиться ‘либо въ рабовъ, либо въ рабовладльцевъ’, и единственный путь избавленія ‘невольника изъ его неволи лежитъ черезъ развалины американской церкви и государства’. Поэтому, говорилъ онъ, ‘неизмнная цль гаррисоніанцевъ заключалась въ расторженіи союза Соединенныхъ Штатовъ’. Вендель Филлипсъ однажды воскликнулъ: ‘Благодарю Создателя,— я не гражданинъ Соединенныхъ Штатовъ’. Въ 1861 году онъ заявилъ, что союзъ не оправдалъ надеждъ, онъ доказывалъ, что распущеніе союза есть ‘наилучшее средство для уничтоженія рабства’ {Смотри его рчь отъ 20 января 1861 г., произнесенную въ Бостон, въ Музыкальной зал.}.

Недавно я получилъ отъ Венделя Филлипса письмо, въ которомъ онъ говоритъ: ‘Я слышалъ, будто вы въ вашихъ лекціяхъ утверждали, что гаррисоніанцы воздерживались отъ подачи голоса, видя въ этомъ одно изъ средствъ, или даже единственное средство для уничтоженія рабства, это не вполн врно характеризуетъ насъ. Такъ какъ я горжусь тмъ положеніемъ, которое мы заняли въ этомъ вопрос, и тми основаніями, на которыхъ мы его заняли, то позвольте мн объясниться. Мы воздерживались отъ вотированія потому, что считали непозволительнымъ совершать дйствіе, соединенное съ присягою врности конституціи Соединенныхъ Штатовъ,— конституціи, на которую мы смотрли, какъ на союзъ со смертью и договоръ съ адомъ,— конституціи, которая обязывала гражданъ помогать возврату въ неволю бглыхъ рабовъ, чего мы никогда не намрены были исполнять, совсмъ напротивъ’.

Нтъ сомннія, что, разъ мистеръ Филлипсъ держался такихъ взглядовъ, то онъ былъ совершенно правъ и почтененъ, когда отказывался отъ подачи голоса. Онъ, однако, шелъ дале. Онъ прямо убждалъ въ необходимости распустить союзъ. 15 января 1861 г. онъ, между прочимъ, сказалъ: ‘Что касается до меня, то я стою за распущеніе союза и стремлюсь я къ этому распущенію, какъ аболиціонистъ, я добиваюсь его прежде всего, а главнымъ образомъ, ради защиты невольниковъ. Прежде всего это мра, направленная противъ рабства’. На лицо, однако, остается тотъ фактъ, что рабство было уничтожено не путемъ распущенія союза, а именно, тми, кто противился его распущенію. Такимъ образомъ, мы видикъ, что Гаррисонъ, Филлипсъ и ихъ друзья совершенно ошибались, предлагая уничтожить невольничество путемъ уничтоженія союза и увряя, будто въ этомъ заключалась настоящая тактика успха. Если бы Сверъ послдовалъ совту Филлипса, данному имъ въ январ 61 года, ‘построить золотой мостъ, черезъ который рабовладльческіе штаты оставили бы союзъ’, то рабство, по всей вроятности, и до сихъ поръ существовало-бы во всхъ южныхъ штатахъ.

Но, хотя партія Гаррисона и ошибалась относительно усвоенной тактики, она сдлала очень много въ другихъ отношеніяхъ для уничтоженія рабства. Какъ агитаторы, члены ея были неутомимы въ обличеніи всхъ золъ невольничества. Религіозныя общины, хотя въ значительной мр были безучастны, все же многіе изъ духовныхъ лицъ разныхъ исповданій были очень дятельны въ своихъ усиліяхъ на пользу движенія. Между ними въ особенности выдавались Беріа Гринъ и Генри Уордъ Бичеръ, среди унитаріанскихъ священниковъ, которые открыто принадлежали къ аболиціонистскому движенію и которыхъ я особенно отчетливо помню, такъ какъ самъ принадлежалъ къ ихъ числу, я назову доктора Чаннинга, Джона Пирпонта, Вилліама Генри Фёрнесса (Furness), Теодора Паркера, доктора Фоллена, Ноа Вурстера (Noah Worcester), доктора Вилларда, Генри Уэра младшаго, Джона Полфрея, Томаса Стона, Рёфеса Стибинса, Вилліама Генри Чаннинга, Джона Т. Сарджента, Джона Паркмана младшаго, Калеба Стетсона, О. Б. Фрозсингама, доктора Чарльза Лоуэля, доктора Френсиса, Джорджа Ф. Симонса, Джона Вейса, Джорджа В. Бриггса, Томаса В. Гиггинсона, Фреда Фрозсингама, Р. Ф. Воллкёта, С. Р. Крафта и Чарльза Т. Брукса. Были и другіе. Въ 1845 г. 170 унитаріанскихъ священниковъ подписали протестъ противъ рабства, редактированный комитетомъ, нарочно для того избраннымъ, въ числ членовъ котораго былъ и я. Собственно я и написалъ его, и комитетъ принялъ проектъ съ нкоторыми измненіями.

Однимъ изъ самыхъ извстныхъ противниковъ рабства среди духовныхъ лицъ былъ докторъ Джонъ Полфрей. Отецъ его умеръ въ Новомъ-Орлеан, и часть наслдства, оставленнаго имъ дтямъ, заключалась въ рабахъ. Братъ доктора Полфрея написалъ ему, что, такъ какъ онъ по всей вроятности не желаетъ владть невольниками, то можно устроить соглашеніе, въ силу котораго часть доктора Полфрея будетъ выдлена ему въ форм такого рода собственности, противъ которой его совсть ничего не иметъ. ‘Нтъ’,— отвтилъ этотъ почтенный человкъ,— ‘это было бы то жe самое, какъ если бы я продалъ рабовъ. Я предпочитаю получить невольниковъ и предполагаю освободить ихъ’. Онъ нашелъ, однако, что не можетъ ихъ освободить безъ разршенія законодательнаго собранія Луизіаны. Тогда онъ отправился туда самъ и добился разршенія на ихъ эмансипацію. Затмъ онъ перевезъ бывшихъ невольниковъ въ Бостонъ, и при помощи кое-какихъ аболиціонистовъ эти цвтнокожіе были въ состояніи вскор зарабатывать свой хлбъ. Самъ Полфрей никогда не говорилъ объ этомъ своемъ поступк. Онъ постарался о томъ, чтобы дло было забыто какъ можно скоре. Другой священникъ, полный рвенія къ длу свободы, былъ Теодоръ Паркеръ, который не только постоянно проповдывалъ по поводу всхъ текущихъ событій, касавшихся рабовладнія, но и написалъ много статей и издалъ не мало брошюръ о невольничеств. Помнится, он стали появляться еще во времена Мексиканской войны. Помню, назначенъ былъ митингъ въ Фанёль Голл для протеста противъ войны, какъ ненужной и несправедливой. Залъ былъ въ значительной мр наполненъ людьми, записавшимися въ солдаты для войны съ Мексикой. Они пришли съ тмъ, чтобы не дать говорить ораторамъ. Я сидлъ на эстрад рядомъ Съ Теодоромъ Паркеромъ. Когда онъ началъ говорить, поднялись крики: ‘Выкиньте его вонъ!’ Онъ остановился и замтилъ: ‘Какая польза вамъ отъ того, что вы меня выкинете? Вы сами люди Массачузетса и, конечно, не сдлаете мн зла, на этотъ счетъ я не имю ни малйшаго опасенія. Ныншнею ночью я пойду домой безоружнымъ и безъ провожатыхъ, и я знаю, что никто изъ васъ не тронетъ меня’. И эти люди отвтили ему апплодисментами.

Мн извстны церкви, гд всегда, съ начала и до конца движенія, готовы были выслушать все, что люди имли сказать въ пользу и противъ невольничества. Я самъ присутствовалъ на церковныхъ собраніяхъ, на которыхъ говорили Гаррисонъ, Самюэль Мэй, Горасъ Грили и другіе аболиціонисты, а имъ отвчали друзья Вебстера и абсолютные противники освобожденія.

Забавный случай имлъ мсто въ моей собственной церкви въ Бостон. Одинъ изъ членовъ нашей паствы оставилъ ее и перешелъ въ паству Теодора Паркера. ‘Курьезный человкъ перешелъ ко мн изъ вашей церкви’,— сказалъ намъ мистеръ Паркеръ,— ‘онъ увряетъ, что черезчуръ ужъ наслушался много у васъ проповдей насчетъ рабства и потому промнялъ вашу церковь на мою’. Это было довольно комично, если принять во вниманіе, что Теодоръ Паркеръ былъ самымъ постояннымъ и ршительнымъ между мстными проповдниками противъ рабства.

Въ сущности, дйствительной причиной, заставившей этого джентльмэна оставить нашу паству, была очень сильная проповдь, сказанная съ моей кафедры Самюэлемъ Мэемъ. Вскор посл этого извстное число лицъ, оставившихъ разныя паствы, захотли собраться на митингъ въ Бостон. Вс они жили вн города и были крайними радикалами. Они не могли достать себ зала для митинга и, наконецъ, обратились къ намъ за разршеніемъ занять нашу церковь въ воскресенье посл обда. Разршеніе было дано. Я зашелъ послушать, въ чемъ было дло, и въ то время, какъ я входилъ, одинъ изъ присутствующихъ, явившійся изъ деревни, сказалъ: ‘Духовенство всхъ церквей противится всякимъ реформамъ. Я не знаю, что это за церковь, въ которой мы собрались, не знаю я и священника, и все же смю думать, наврное, и церковь, и священникъ поддерживаютъ рабство’. Тутъ я всталъ и разсказалъ имъ исторію того господина* который ушелъ отъ насъ въ Паркеру съ цлью слышать поменьше проповдей противъ рабства. ‘Если вы сомнваетесь въ врности моего сообщенія’,— прибавилъ я,— ‘то вы можете спросить у того самаго джентльмэна, такъ какъ я вижу его здсь, среди этого собранія’.

Въ 1850 г. установлены были такъ называемые компромиссы между Сверомъ и Югомъ, т. е. между свободой и рабствомъ. Хотя они и назывались компромиссами, соглашенія эти въ сущности всегда вліяли противъ свободы. Уже давно шла въ Конгресс жестокая борьба между представителями Свера и Юга на арен вопроса о невольничеств. Она окончилась биллемъ, предложеннымъ Генри Клеемъ, билль этотъ поддерживали и виги, и демократы. Посл столкновеній, продолжавшихся цлыхъ четыре мсяца, эти такъ называемые компромиссы были приняты, наконецъ, большинствомъ, и билль подписанъ занимавшимъ должность президента Миллардомъ Филморомъ. Цль этой мры заключалась въ томъ, чтобы положить конецъ всякому дальнйшему обсужденію рабовладльческаго вопроса и подавить всякую аболиціонистскую агитацію. Об партіи обязались предупреждать всякія дальнйшія пренія на этотъ счетъ. Билль внесенъ былъ 8-го мая 1850 г. и принятъ 9-го сентября. Главнйшіе его пункты заключались въ слдующемъ:

1) Когда настанетъ надлежащее время, четыре новыхъ рабовладльческихъ штата будутъ образованы изъ Техаса и приняты въ Союзъ.

2) Калифорнія будетъ принята въ качеств свободнаго штата.

3) Условная статья Вильмота, запрещающая невольничество въ территоріяхъ, принята не будетъ.

4) Техасъ получаетъ 10.000,000 дол. за согласіе исправить границу между нимъ и Новой Мексикой.

5) Такъ называемый Новый Законъ противъ бглыхъ рабовъ долженъ быть соблюдаемъ со всей строгостью, чтобы рабовладльцамъ легче было возвращать своихъ невольниковъ. Согласно этому закону человкъ, заявляющій притязанія на другого, какъ на своего раба, могъ увести его въ рабство безъ постановленія присяжныхъ, для этого ему достаточно было обратиться къ комиссару Соед. Штатовъ и убдить послдняго въ факт бгства и тождественности лица. Весь вопросъ ршался личнымъ мнніемъ комиссара по этимъ двумъ вопросамъ.

6) Согласно послднему пункту компромисса, работорговля должна быть запрещена въ округ Колумбія, но рабовладльчество въ немъ не уничтожается.

Вотъ тутъ-то Вебстеръ произнесъ свою рчь 7-го марта въ пользу всхъ этихъ мръ. Нтъ никакого сомннія, что рчь эта, произвела на Свер тяжелое впечатлніе, и не только между аболиціонистами, но и между личными друзьями и сторонниками Вебстера. Это удостовренный фактъ, что мистеръ Томасъ Б. Стивенсонъ (Stevenson), одинъ изъ ближайшихъ друзей и сильнйшихъ союзниковъ мистера Вебстера, былъ до такой степени пораженъ и смущенъ дошедшей до него новостью, что на нсколько дней слегъ въ постель. Фактъ этотъ былъ публично заявленъ родной сестрой мистера Стивенсона.

Рчь Вебстера сильно взволновала законодательное собраніе Массачузетса. Созвано было нсколько конвенцій съ цлью выразить порицаніе рчи, и общее настроеніе въ штат было угрюмое и подавленное. Впечатлніе было произведено на публику такое, что Вебстеръ перебжалъ съ прежней своей позиціи, заключилъ союзъ съ Югомъ, и что его рчь была ставкой на президентство. Многіе вожаки партіи виговъ, къ которой онъ принадлежалъ, сурово порицали сдланный имъ шагъ. Дж. Т. Бёкингамъ сказалъ въ Законодательномъ Собраніи, что онъ былъ личнымъ другомъ Даніеля Вебстера въ теченіе 30 лтъ,, что онъ смотрлъ на этого человка, какъ на учителя и руководителя, но что ‘теперь мы стоимъ на противоположныхъ концахъ міра нравственности’.

Я помню впечатлніе, произведенное на меня,— и не на одного меня — знаменитой рчью Вебстера, сказанной имъ въ отвтъ Гейну изъ Южной Каролины, и въ особенности тмъ мстомъ рчи, въ которомъ онъ говоритъ о Массачузетс. ‘Г. президентъ,— сказалъ онъ,— я не стану распространяться въ похвалахъ Массачузетсу. Массачузетсъ не нуждается въ нихъ. Вотъ онъ. Смотрите на него и судите сами. Вотъ его исторія. Міръ:наетъ ее наизусть. Прошлое, по крайней мр, не подлежитъ омннію. Конкордъ и Лексингтонъ, Бостонъ и Бенкергиллъ порожнему на своихъ мстахъ и останутся на нихъ вовки {Вс эти мста такъ или иначе прославились битвами за независимость во время американской революціи XVIII вка. Перев.}. Кости его сыновъ, павшихъ въ борьб за независимость, покоятся въ почв каждаго штата отъ Мона до Георгіи и будутъ тамъ лежать вовки’. Слушая эти слова, я чувствовалъ, что прошелъ бы пшкомъ отъ Бостона до Вашингтона, чтобы прослушать эту рчь. И люди моего возраста, воспитанные въ чувств почтенія къ Даніэлю Вебстеру и наученные имъ и другими относиться съ ужасомъ къ рабству, естественно чувствовали тмъ большее огорченіе и боль при вид поступка нашего великаго вождя, который казался намъ прямымъ отступничествомъ.

Друзья Вебстера говорятъ теперь, что такое опредленіе крайне несправедливо, что Вебстера побуждало желаніе спасти Союзъ и поддержать конституцію и т права, которыя Югъ имлъ согласно конституціи, онъ хотлъ поддержать тотъ договоръ, говорятъ они, который заключили наши отцы, и это было единственнымъ побужденіемъ, заставившимъ его произнести рчь 7 марта. Онъ чувствовалъ, по ихъ словамъ, что Союзъ былъ въ большой опасности, что поэтому онъ долженъ былъ сдлать все возможное, лишь бы создать такой компромиссъ, на которомъ и Югъ, и Сверъ могли бы сойтись. Нтъ никакого сомннія, что соображенія эти говорятъ много въ его пользу. Я искренно врю, что таковы именно были въ значительной мр побужденія, руководившія Вебстеромъ въ то время. Тмъ не мене въ умахъ господствовала увренность, что съ Вебстеромъ произошла перемна и перемна большая. Сколько разъ нападалъ онъ на невольничество и на властолюбіе рабовладльцевъ. Возьмите, напр., его первую рчь по поводу резолюціи Фута. Коснувшись резолюціи Дэна о недозволеніи невольничества въ сверо-западныхъ территоріяхъ, онъ говорилъ:

‘Сомнваюсь, чтобы какой бы то ни былъ законъ любого законодателя — древняго или новаго — далъ результаты боле ясные, замтные и долговчные, чмъ регламентъ 1787 года. Законъ этотъ былъ начертанъ Натаномъ Дэномъ, въ то время, какъ и сейчасъ — гражданиномъ Массачузетса. Онъ на вки опредлилъ характеръ населенія обширной области, лежащей къ сверо-западу отъ Огайо, сдлавъ принудительный, рабскій трудъ между ними невозможнымъ. Онъ сдлалъ самую землю — въ то время еще дикую — неспособною нести на себ иныхъ людей, кром свободныхъ’. Вебстеръ называетъ это ‘обезпеченіемъ большого блага’, ‘великою и благотворною предупредительною мрою’. Онъ обращается къ любому разсудительному кентукійцу съ вопросомъ: не полагаетъ ли онъ, что если бы подобный законъ былъ распространенъ на территорію его штата, пока она была еще дикою, то ‘это значительно послужило бы въ пользу будущаго величія этой республики’.

Теперь, по предложенію Вильмота, предположено было поставить подобную же законодательную преграду введенію рабства въ только что пріобртенной территоріи Новой Мексики и Калифорніи, и Вебстеръ высказался противъ этого. Двнадцатаго августа 1848 г. онъ сказалъ слдующее: ‘Я не соглашусь ни на какое дальнйшее распространеніе невольничества на этомъ материк и ни на какое усиленіе рабовладльческаго представительства въ другой палат Конгресса’. Занявъ такую позицію, затмъ покинуть ее на томъ основаніи, что, по его мннію, географическія особенности Новой Мексики не допустятъ введёнія въ ней невольничества, значило значительно перемнить фронтъ. Онъ утверждалъ, что законы природы, законы физическаго строенія страны предустановили невозможность для рабства утвердиться въ Калифорніи и Новой Мексик. Но вдь на этихъ территоріяхъ добывалось серебро и золото, а въ мір не было еще среброносной и золотоносной страны, въ которой не привтствовали бы рабство. Если почва страны плодоносна, невольничество появляется въ видахъ накопленія богатствъ, производимыхъ почвой, какъ это было въ области произростанія хлопка. Если почва безплодна, невольничество вводится, чтобы изъять тяжкій трудъ изъ рукъ правоспособнаго населенія и переложить его на рабовъ. Между тмъ, слова мистера Вебстера были таковы: ‘если бы въ настоящую минуту былъ внесенъ билль для установленія территоріальнаго управленія Новой Мексики, я бы не подалъ голоса за запрещеніе въ ней невольничества’. Вотъ это-то, въ числ другихъ вещей, и возмутило Сверъ.

Единственное основаніе, приведенное Вебстеромъ въ пользу своего отказа запретить рабство въ новопріобртенныхъ территоріяхъ, заключалось въ томъ, что доступъ невольничеству и безъ того былъ уже прегражденъ туда законами природы, и что онъ не станетъ безъ надобности подтверждать естественные законы и узаконятъ волю Господню. Но разв онъ не зналъ, что вс наши законы имютъ въ виду выполненіе воли Божіей,— что когда мы издаемъ законоположенія противъ воровства или убійства, мы ‘узаконяемъ волю Господню’?

Мистеръ Вебстеръ старался объяснить свой взглядъ слдующимъ образомъ: ‘Калифорнія и Новая Мексика имютъ азіатское устройство поверхности и азіатскій ландшафтъ. Он состоятъ изъ огромныхъ горныхъ цпей большой высоты’. Если ‘азіатская’ формація исключаетъ рабство, то нельзя не остановиться передъ фактомъ, что рабство существуетъ сейчасъ и существовало въ теченіе столтій во всхъ азіатскихъ странахъ — безъ единаго, мн кажется, исключенія — кром тхъ мстностей, гд оно уничтожено положительнымъ законодательствомъ того или иного европейскаго правительства.

Другое серьозное обвиненіе противъ мистера Вебстера состояло въ томъ, что, заявивъ себя въ пользу суда съ присяжными въ длахъ, возникающихъ изъ закона о бглыхъ, онъ, однако, подалъ голосъ за билль Масона, согласно которому право подобнаго суда въ нихъ отрицалось. 12 августа 1848 г. онъ выразился такъ: ‘Это аксіома гражданскаго права, что въ спор между рабствомъ и свободой свобода должна быть всегда признаваема, тогда какъ состояніе рабства должно быть доказано… Таковъ, я полагаю, общій законъ человчества’. Между тмъ, по биллю Масона, рабство было всегда признаваемо, тогда какъ свободное состояніе должно было быть доказано. Цвтнокожій, живущій въ свободномъ штат, платящій налоги, какъ свободный человкъ, признаваемый всми за свободнаго, могъ быть схваченъ, увезенъ, какъ невольникъ, не видвъ въ глаза ни судьи, ни присяжныхъ. И это — не смотря на заявленіе конституціи Соединенныхъ Штатовъ, что ‘никто не долженъ быть лишенъ жизни, свободы или имущества безъ должнаго судебнаго разбирательства’.

Вильсонъ въ своей исторіи подъема и паденія силы рабовладльчества (‘Rise and Fall of the Slave-Power’) еще обвиняетъ Вебстера въ ничмъ не вызванномъ заявленіи, что Конгрессъ долженъ былъ раздлить впослдствіи Техасъ на четыре рабовладльческіе штата. Мн думается, однако, что это мнніе (которое я самъ нкогда поддерживалъ публично) едва ли иметъ основаніе, такъ какъ въ резолюціи, которою Техасъ присоединенъ къ Штатамъ, хотя и говорится о раздленіи его на четыре штата, но этимъ не опредлялось, что штаты эти непремнно должны быть рабовладльческіе.

Если бы мистеръ Вебстеръ сдлалъ только то, что здсь изложено, мы могли бы предположить, что къ тому его побуждало желаніе охранить Союзъ отъ опасностей и распаденія, и держаться постановленій конституціи. Но въ томъ-то и дло, что онъ этимъ не ограничился. Противники рабства всегда говорили, что однимъ изъ его мотивовъ было желаніе попасть въ президенты Соединенныхъ Штатовъ, и его друзья допускали это объясненіе. Они не только соглашались съ тмъ, что онъ желалъ быть президентомъ, но установили фактъ, что онъ былъ огорченъ тмъ, что его не выставили кандидатомъ на этотъ постъ.

Но если мистеръ Вебстеръ сосредоточилъ свои желанія на занятіи этого поста,— что это значитъ? При той политической опытности, которую онъ получилъ въ Вашингтон, онъ долженъ былъ отлично знать, что въ 1852 году никто не могъ быть выбранъ въ президенты иначе, какъ съ согласія рабовладльцевъ. Онъ зналъ, что рабовладльцы никогда не согласятся на избраніе человка, который не показалъ ясно, что онъ на ихъ сторон въ дл распространенія невольничества на вс территоріи и поддержанія его всми средствами тамъ, гд оно уже существовало. Онъ не могъ надяться на избраніе въ кандидаты иначе, какъ показавъ имъ, что онъ пойдетъ такъ же далеко въ дл помощи имъ въ этихъ пунктахъ, какъ и любой изъ вожаковъ виговъ, и что онъ способенъ и готовъ защищать ихъ интересы успшне, чмъ любой изъ возможныхъ кандидатовъ въ президенты. И вотъ онъ произнесъ цлый рядъ рчей въ теченіе президентской кампаніи, въ которыхъ яростно нападалъ на противниковъ рабства, бранилъ аболиціонистовъ, называлъ ихъ партіей ‘трескотни’ и т. д. и т. д. Говоря публично въ Виргиніи, онъ заявилъ, что ‘высшій законъ’ {Т. е. законъ божественной справедливости, которому положительное законодательство можетъ и не удовлетворять. Перев.} — нелпость. ‘Что это за высшій законъ’?— говорилъ онъ.— ‘Насколько онъ высокъ? Что, онъ выше Голубыхъ горъ? Можетъ быть выше Аллеганскихъ’. Невозможно представить себ человка его ума и развитія говорящимъ подобныя вещи иначе, какъ съ цлью понравиться южанамъ и быть избраннымъ въ кандидаты на президентство.

При всемъ томъ мы не должны забывать его огромныхъ заслугъ. Вліяніе его на созданіе и поддержаніе чувства политическаго единства въ Союз было, несомннно, огромнымъ факторомъ въ- позднйшей борьб за нерасторжимость С. Штатовъ и свободу. Дв великія силы помогли Сверу одержать побду: то были — любовь къ Союзу и любовь къ свобод. Мистеръ Вебстеръ сдлалъ очень много для воспитанія той любви къ нерасторжимому Союзу, которая непреклонно противилась отдленію Юга и расторженію С. Штатовъ. Одновременно съ этимъ аболиціонистское движеніе, подъ предводительствомъ Гаррисона и его друзей и съ помощью большихъ противоневольническихъ партій — сдлало стольку же для созданія чувства отвращенія въ рабству и его распространенію. И вотъ эти дв великія силы соединились, чтобы помшать отдленію Юга, отдленіе же направляло свой ударъ одновременно противъ Союза и противъ свободы. Расторженіе Союза повело бы въ продолженію рабства. Нтъ никакого сомннія, что въ Америк никогда не было человка большей внутренней силы и способностей, чмъ Даніэль Вебстеръ. Одна изъ самыхъ трагическихъ и патетическихъ сторонъ его карьеры заключалась въ томъ, что, повидимому, у него во всю жизнь не было задачи, равной его громаднымъ способностямъ, и единственное дло, достаточно великое для того, чтобы вызвать къ дятельности вс его дарованія, было движеніе противъ невольничества. Если бы онъ сталъ во глав этого движенія, вс остальные умы поблднли бывъ сіяніи величія его ума. Какъ-то Бранантъ {Одинъ изъ извстнйшихъ американскихъ поэтовъ старйшаго поколнія. Перев.} привелъ въ ‘Evening Post’ Мильтоново описаніе одного изъ возставшихъ ангеловъ, примняя его къ Вебстеру. Вотъ оно:

‘Онъ всталъ съ лицомъ серьезнымъ, и, поднявшись,

Величія столпомъ казался онъ.

Общественной заботы, крпкой думы

Печать лежала на его чел,

Какъ бы рзцомъ начертанная острымъ,

И царственнымъ ршеніемъ свтился

Ликъ величавый. Мудрый, онъ стоялъ,—

Плеча гигантскія, казалось,

Способны были вынесть бремя власти

Надъ величайшей монархіей міра.

Взглянулъ — и приковалъ вниманье, пала

На всхъ какъ будто тишина ночная.

Иль неподвижность жаркаго полудня.

И началъ онъ…’

Если бы это изображеніе было нарочно списано съ Вебстера, оно не могло бы быть точне. По всей вроятности, Мильтонъ, бывшій въ Лондон во время Долгаго Парламента, далъ въ этихъ строкахъ свои воспоминанія о рчахъ Пима {Пимъ (Джонъ), англійскій государственный человкъ (1584—1643), членъ оппозиціи въ палат общинъ при Іаков I. Хотлъ хать съ Кромвелемъ въ Америку, но былъ остановленъ приказомъ Совта. Потерялъ популярность, выказавъ участіе къ королю Карлу I. Перев.}, а въ Веліал изобразилъ Вентворта.

Время, послдовавшее за компромиссомъ 1850 года, было самымъ мрачнымъ въ ход борьбы противъ рабства. Рчи мистера Вебстера имли громадное задерживающее вліяніе на освободительное движеніе. Вожаки общественнаго мннія пришли къ тому убжденію, что объ этомъ вопрос слдуетъ молчать, противникамъ рабства необходимо зажать ротъ. Но тутъ вдругъ заговорила женщина, а за ней заговорилъ о рабств весь міръ. ‘Хижина дяди Тома’ была напечатана въ журнал ‘National Era’, въ номерахъ, появившихся съ 5 іюня 1851 по первое апрля 1852 года. ‘Національная Эра’ издавалась тогда подъ редакціей Гамаліила Бэлэй. Онъ обратился къ миссисъ Стоу, спрашивая, не можетъ-ли она написать повсть или разсказъ такой длины, чтобы занять одинъ или два столбца въ двухъ-трехъ послдовательныхъ номерахъ изданія, внеся въ свою работу факты, касающіеся рабовладнія. Но повсть росла подъ ея перомъ, пока не обратилась въ самую популярную книгу нашего времени. Въ 1852 г. ‘Хижина дяди Тома’ вышла первымъ отдльнымъ изданіемъ. Въ теченіе первыхъ же восьми недль разошлось 100.000 экземпляровъ, въ годъ было продано 200,000. Въ 1856 г. уже 313,000 было въ обращеніи. Въ Лондон книга появилась въ тридцати различныхъ изданіяхъ въ теченіе полугода. Въ Британскомъ Музе {Національное учрежденіе въ Лондон, заключающее въ себ и національную библіотеку на всхъ языкахъ, одну изъ богатйшихъ въ мір. Входъ безплатный. Перев.} имется сорокъ три изданія ‘Хижины’ на одномъ англійскомъ язык. Въ 1852 г. число экземпляровъ, проданныхъ въ Англіи, равнялось одному милліону. Подобный же быстрый и огромный успхъ встртилъ книгу на континент Европы. Романъ былъ переведенъ, между прочимъ, на языки: французскій, нмецкій, голландскій, итальянскій, русскій, мадьярскій, валахскій, уэльскій, датскій, шведскій, португальскій, испанскій, польскій, армянскій, арабскій, китайскій и японскій. Въ британскомъ музе ‘Хижину дяди Тома’ можно найти въ настоящее время на пятидесяти пяти различныхъ языкахъ. Успхъ книги былъ одинъ изъ самыхъ поразительныхъ въ исторіи литературы. Мн случилось путешествовать по Европ черезъ годъ или два посл того, какъ романъ былъ написанъ, въ Германіи и Италіи мн говорили въ книжныхъ лавкахъ, что они затруднялись издавать иныя повсти и романы: только ‘Дядя Томъ’, да книги, имвшія какое-нибудь къ нему отношеніе, шли хорошо. Въ любой картинной галлере мы натыкались на сцены изъ ‘Хижины дяди Тома’. Разсказывали, что одинъ цвтнокожій пользовался большимъ успхомъ въ Англіи, выдавая себя за ‘Джоржа’ ‘Хижины дяди Тома’, пріхавшаго изъ Либеріи. Этотъ романъ казался чмъ-то чуть, не боговдохновеннымъ. Онъ проявлялъ прекрасное знакомство съ Югомъ, хотя миссисъ Стоу едва-ли когда была въ какомъ-либо изъ рабовладльческихъ штатовъ. Нарисованныя ею сцены живы и увлекательны. Романъ крайне интересенъ и лично добрымъ рабовладльцамъ отдана въ немъ полная справедливость. Манеры и обычаи невольниковъ изображены были живописно и сцены на плантаціяхъ описаны прекрасно. Читатель отдыхаетъ отъ трагической стороны книги на удачныхъ побгахъ, смшныхъ эпизодахъ и нердкихъ проявленіяхъ спокойнаго юмора. Что можетъ быть прелестне, напримръ, того Огайскаго сенатора, съ которымъ читатель знакомится во время его спора съ женой, которой онъ доказываетъ, что бглые рабы должны быть возвращаемы ихъ владльцамъ, что это очень дурно — не выполнять законовъ о бглыхъ,— какъ вдругъ отворяется дверь и входитъ несчастная бглая двушка-невольница… Что же длаетъ грозный сенаторъ? Онъ запрягаетъ коня и везетъ бглянку до первой станціи ‘подпольной желзной дороги’. ‘Хижина дяди Тома’ останется навки въ числ тхъ пяти или шести беллетристическихъ произведеній, которыя не умрутъ никогда: Донъ-Кихотъ, Путешествіе Пиллигрима (Биньяна), Робинзонъ Крузо, Путешествіе Гулливера, Вэкфильдскій Священникъ. Вліяніе этого романа на развитіе освободительнаго движенія было огромно, и даже приблизительно нельзя его исчислить. На весь рабовладльческій вопросъ былъ брошенъ яркій свтъ. Вопросъ этотъ былъ поставленъ передъ всмъ человчествомъ и подвергнутъ вліянію общественнаго мннія всего міра. Все, когда-либо написанное по этому вопросу, является сравнительно ничтожнымъ рядомъ съ книгой миссисъ Стоу. Она одинаково хватаетъ за сердце человка, живущаго въ лачуг и обитающаго во дворц, за полярнымъ кругомъ и въ африканскихъ пескахъ.

Въ брошюр Остина Бирса ‘Воспоминанія о временахъ дйствія закона о бглыхъ въ Бостон’, 1880 года, имется отчетъ о дятельности ‘Бдительнаго Комитета’ въ этомъ город. Комитетъ основанъ былъ для защиты бглецовъ отъ возвращенія въ рабство. Въ брошюр приводятся имена всхъ членовъ и оффиціальныхъ лицъ комитета, въ числ которыхъ находятся многіе изъ лучшихъ, значительнйшихъ людей въ город. Дается также очень живое описаніе страданій и героизма бглецовъ и мръ, принимавшихся комитетомъ въ ихъ пользу. Авторъ упоминаетъ, что когда миссисъ Стоу готовилась писать свой ‘Ключъ къ Хижин дяди Тома’, то мистеръ Р. Ф. Волкётигъ и мистеръ Бирсъ свели ее въ домъ Люиса Гэйдена, гд она видла тринадцать только что бжавшихъ невольниковъ.

Другая интересная брошюра, изданная въ 1864 г. Джемсомъ Макъ-Кэ и бывшая отчетомъ, представленнымъ мистеру Стантону, называлась ‘Освобожденный рабъ лицомъ къ лицу со своимъ владльцемъ’. Мистеръ Макъ-Кэ былъ однимъ изъ членовъ коммиссіи, образованной государственнымъ секретаремъ Стантономъ для собранія свдній о прошломъ и настоящемъ положеніи цвтнокожихъ въ рабовладльческихъ штатахъ. Разсказы о жестокостяхъ, которымъ подвергали рабовъ, слишкомъ ужасны, чтобы ихъ повторять, на нихъ можно только ссылаться. Одинъ изъ нихъ можно, однако, привести здсь. Герой ея — Октавъ Джонсонъ, бывшій въ 1864 г. капраломъ въ Corps d’Afrique. Его владлецъ (во времена, когда онъ былъ еще рабомъ) приказалъ его жестоко высчь кнутомъ за то, что онъ уснулъ за работой. Октавъ никогда до тхъ поръ не зналъ кнута и потому немедленно бжалъ въ болота. Онъ замчательно бгалъ и потому не былъ пойманъ своими преслдователями. Черезъ нсколько дней онъ наткнулся на другихъ бглецовъ, скрывавшихся въ глубин тропическихъ лсовъ. Но его хозяинъ не намренъ былъ его терять и нанялъ спеціалиста-охотника за неграми со сворой въ двадцать собакъ, дрессированныхъ для такой охоты. Объ этомъ было, однако, заране тайно дано знать бглецамъ. Послдніе натерли подошвы ногъ своихъ женщинъ кровью кроликовъ, чтобы обмануть чутье собакъ, и отослали ихъ въ боле безопасное мсто, а сами вооружились дубинами и стали ждать. Медленно отступая и все время защищаясь, они уложили восемь собакъ. Но къ солнечному закату они совершенно изнемогли какъ Отъ усталости, такъ и отъ ранъ, наносимыхъ собаками, и бжали въ разсыпную. Октавъ, съ нсколькими товарищами, добжалъ до озернаго протока, который, какъ оказалось, кишлъ аллигаторами. Кое-какъ, однако, по корнямъ деревъ и валежнику, негры перебрались черезъ него. Собаки послдовали за бглецами, но тутъ аллигаторы, не трогавшіе послднихъ, принялись за псовъ. Шесть собакъ погибло, и тогда остальныя были отозваны охотниками. Когда Октава спросили, почему аллигаторы не тронули людей, онъ отвчалъ: ‘Не могу знать, масса. Которые говорили, Господь-де имъ приказалъ, а я такъ мекаю, аллигаторамъ собачье мясо больше по вкусу, нежели мясо человческихъ персонъ’.

Октавъ жилъ въ болотахъ со своей партіей, состоявшей изъ десяти женщинъ и двадцати мужчинъ,— цлыхъ полтора года. Къ концу этого времени Новый Орлеанъ былъ занятъ союзными войсками и тогда пришелъ чередъ рабовладльцевъ удариться въ бгство.

Но едва-ли не самые интересные разсказы о бглыхъ рабахъ можно найти въ ‘Жизни Исаака Гоппера’. Гопперъ, принадлежавшій къ Обществу Друзей {Имя, которымъ сами себя называютъ квакеры. Перев.}, былъ въ теченіе многихъ лтъ Покровителемъ бглыхъ рабовъ, являвшихся въ Филадельфію. Благодаря своему мужеству, самообладаніе, знанію законовъ, такту и находчивости, онъ почти всегда находилъ средства разстроить планы охотниковъ за бглыми невольниками.

Въ глазахъ рабовладльца, воспитаннаго такъ, что онъ глядлъ на рабовъ, какъ на свою законную собственность, вс подобныя дйствія являлись поступками, которыхъ ничмъ нельзя было оправдать. Помочь невольнику убжать было для нихъ тоже самое, что запустить руку въ ихъ карманъ и вытащить столько-то денегъ. Но для большинства сверянъ право человка на свободу было аксіомой вполн очевидной, не требующей доказательствъ. Когда имъ замчали, что конституція и государственные законы запрещали помогать рабамъ въ побгахъ,— они апеллировали къ ‘высшему закону’, признаваемому величайшими юристами господствующимъ надъ людскими дйствіями. Они ссылались на отвтъ апостоловъ еврейскимъ властямъ: ‘Сами судите, будетъ-ли правильно предъ лицомъ Господа — послушаться васъ’.

Какъ-то разъ, въ то время, когда умы населенія были заняты обсужденіемъ этихъ вопросовъ, я ожидалъ къ себ родныхъ, мужа и жену, родомъ изъ Джоржіи, рабовладльцевъ. Я предупредилъ всю свою семью, чтобы о невольничеств и не заикались. Но едва этотъ южанинъ провелъ въ дом полчаса, какъ самъ началъ разговоръ на эту тему,_у и мы провели весь вечеръ, серьезно, но дружелюбно обсуждая этотъ вопросъ. Между прочимъ, онъ спросилъ меня, какимъ образомъ я, христіанинъ, могъ помогать рабамъ въ бгств, когда апостолъ Павелъ, въ его посланіи къ Филимону, далъ обратный примръ, возвративъ невольника его владльцу. Я попросилъ его прочесть это посланіе вмст со мною и обратилъ его вниманіе на то мсто, гд Павелъ наставляетъ Филимона принять обратно этого раба уже ‘не какъ раба, но выше раба, брата возлюбленнаго’. Я заявилъ моему пріятелю, что съ удовольствіемъ отправилъ бы назадъ гледа, если бы я могъ быть вполн увренъ, что онъ будетъ принятъ не какъ рабъ, а какъ братъ. Мой южанинъ, будучи человкомъ прямымъ, согласился, что приводить посланіе къ Филимону въ подкрпленіе законовъ о бглыхъ было по меньшей мр рисковано.

Когда горючія вещества накопляются годами, достаточно одной молніи, чтобы превратить ихъ въ пламя. Этой молніей былъ набгъ Джона Брауна близь Гарперсъ Ферри (‘Перевозъ Гарпера’). Его часто упрекали въ томъ, что онъ отправился туда съ цлью поднять возстаніе среди рабовъ. Совсмъ не таково было его намреніе. Цль его заключалась въ томъ, чтобы переправлять партіи бглыхъ рабовъ въ Пенсильванію и тамъ ихъ освобождать, сдлавъ, такимъ образомъ, рабовладніе въ пограничномъ штат дломъ ненадежнымъ.

Я впервые видлъ Джона Брауна въ дом Чарльза Сёмнера, въ Банкокской улиц, въ Бостон. Я пришелъ туда узнать о здоровья хозяина. Меня ввели въ его комнату, гд я нашелъ его въ постели. Кром Сёмнера, въ комнат было три человка: капитанъ Джонъ Браунъ, одинъ изъ сыновей послдняго я Джемсъ Редпатъ (Redpatti). Разговоръ коснулся совершеннаго надъ Сёмнеромъ насилія и больной сказалъ: ‘Сюртукъ, бывшій на мн въ то время, виситъ вонъ въ томъ шкафу’.— Джонъ Браунъ пошелъ къ шкафу, вынулъ сюртукъ и взглянулъ на него взглядомъ врующаго, видящаго реликвію святого. Мистеръ Санборнъ говорить въ своей біографіи Джона Брауна, что это было единственное свиданіе между нимъ и Сёмнеромъ.

И вотъ настало время Джона Брауна изъ Оссаватоми. Онъ первоначально появился въ Канзас, противясь набгамъ миссурійцевъ. Онъ былъ воспитанъ въ ненависти къ рабству. Онъ родился въ 1800 г. въ Коннектикут и оттуда вывезенъ былъ своимъ Отцомъ на дальній западъ. Отецъ Джона былъ противникомъ рабства, а по своимъ религіознымъ убжденіямъ — ‘ветхозавтнымъ христіаниномъ’. Джонъ Браунъ тоже признавалъ борьбу съ оружіемъ въ рукахъ, какъ признавали ее ветхозавтные святые, и отправился въ Канзасъ съ шестью своими сыновьями просто затмъ, чтобы помочь канзасцамъ не допустить рабство на территорію своего штата.

Въ 1858 г. я встртилъ его въ контор доктора Гоу. Онъ тогда подготовлялъ свой набгъ на Гарперсъ Ферри. Онъ говорилъ, что намренъ сдлать нчто такое, что встревожитъ рабовладльцевъ по всей сверной границ рабовладльческой территоріи,— заставитъ ихъ почувствовать, что они не могутъ спокойно владть своими невольниками въ этой мстности и, такимъ образомъ, побудитъ, ихъ подвинуться къ югу. Браунъ надялся, что путемъ цлаго ряда набговъ рабство будетъ постепенно отодвигаемо все дале и дале на югъ, остальная же территорія останется свободною. Таковъ былъ его планъ. ‘Я предполагаю сдлать то же самое, что я уже сдлалъ въ Канзас,— только на боле широкомъ основаніи’,— говорилъ онъ.— ‘Когда я увидлъ, какъ миссурійцы ввели въ обычай нападать на нашихъ въ Канзас, я убдился, что нужно клинъ клиномъ вышибать. Ну, я ‘оставилъ партію, сдлалъ набгъ на Миссури и увелъ что-то двадцать или тридцать невольниковъ. Я привелъ ихъ въ Канзасъ, провелъ черезъ Небраску и Айову и доставилъ въ Канаду, разъ на Канадской территоріи, они были уже свободны. Газеты публиковали о нашемъ маршрут и мстопребываніи каждый Божій день, и все же всего одинъ разъ побезпокоили меня на моемъ пути. Это было какъ разъ при переход черезъ границу Небраски. Союзный ‘маршалъ’ вошелъ въ рубленую избу, гд я присталъ со своими людьми (ихъ было всего нсколько человкъ), и потребовалъ, чтобы я отдалъ освобожденныхъ невольниковъ въ распоряженіе его и его подчиненныхъ. Я взялъ въ руки свое ружье и сказалъ ему, что даю ему дв минуты сроку на уходъ, но не боле. Знай я, что онъ былъ въ числ убійцъ одного изъ моихъ друзей въ Канзас, я бы не далъ ему и этихъ двухъ минутъ!’ На слдующій день маршалъ, во глав значительнаго отряда милиціонеровъ, ожидалъ Брауна по ту сторону рки, черезъ которую тотъ долженъ былъ переправляться. У Брауна было не боле 20 человкъ, которыхъ онъ, однако, построилъ въ дв шеренги и повелъ въ аттаку черезъ рку. Они не достигли еще противоположнаго берега, когда команда маршала дрогнула и побжала. Браунъ съ товарищами преслдовали непріятеля и взяли въ плнъ маршала. Они заставили послдняго сойти съ коня, посадили въ сдло старую негритянку съ ребенкомъ, а маршалъ долженъ былъ весь день вести лошадь въ поводу. А вотъ что разсказалъ мн генералъ Каррингтонъ: ‘Я былъ тогда мальчикомъ и посщалъ школу въ Торрингтон. Разъ въ нашу классную комнату пришелъ худощавый человкъ высокаго роста, съ просдью, и обратился къ намъ, мальчикамъ, съ такими словами: ‘Я хочу задать вамъ нсколько вопросовъ по географіи. Гд находится Африка?’ — ‘Само собою разумется — по ту сторону океана’,— отвчалъ одинъ изъ школьниковъ. ‘Почему ‘само собою разумется?’ — опять спросилъ поститель. На это мальчикъ не сумлъ отвтить. Тогда пришедшій сталъ самъ разсказывать намъ объ Африк и о неграхъ, о томъ зл, которое причиняетъ торговля рабами, о страданіяхъ и несправедливостяхъ, выносимыхъ невольниками, и затмъ спросилъ: ‘Кто изъ васъ, ребята, согласенъ употребить свое вліяніе, будетъ-ли оно велико или ничтожно, когда вы выростете, противъ этого проклятія — рабовладнія?’ Вс мальчики подняли руки въ знакъ согласія. Тогда нашъ собесдникъ выразилъ опасеніе, что нкоторые изъ насъ забудутъ свое ршеніе и прибавилъ: ‘Пусть т изъ васъ, кто совершенна уврены, что не забудутъ, т, которые общаются посвятить свое время и вліяніе противодйствію этому страшному злу — встанутъ’. Я и еще одинъ мальчикъ встали. Тогда высокій человкъ положилъ свои руки на наши головы и сказалъ: ‘Да поможетъ вамъ Отецъ Небесный, который есть также вашъ Отецъ и Отецъ африканцевъ,— и Христосъ, который есть мой Господь и Спаситель, и вашъ Господь и Спаситель, и Господь и Спаситель африканцевъ,— и Духъ Святой, подающій мн утшеніе и силу, когда я въ нихъ нуждаюсь, который подастъ вамъ силу и утшеніе, когда вы будете нуждаться въ нихъ и который подаетъ ихъ африканцамъ,— да помогутъ они вамъ выполнить то ршеніе, къ которому вы сейчасъ пришли’. Человкъ этотъ былъ Джонъ Браунъ’,

У меня есть два собственноручныхъ письма Брауна, писанныхъ имъ въ тюрьм, передъ казнью. Одно изъ нихъ было написано въ миссисъ Спрингъ, которая похала въ Виргинію съ тмъ, чтобы предложить Брауну помощь и утшеніе, какія были въ ея силахъ. Въ своемъ письм Браунъ горячо благодаритъ ея за ея доброту и призываетъ на нее благословенія Бога своихъ предковъ. Другое письмо было обращено къ одному знакомому священнику, котораго Джонъ Браунъ уважалъ. Браунъ заявляетъ, что онъ находится въ полномъ мир съ самимъ собой, что его смерть дастъ большіе результаты, чмъ дала бы его жизнь, и что, въ общемъ, онъ бы пожаллъ, если бы его освободили, потому что, продолжай онъ жить, онъ могъ бы совершить что-нибудь, что низвело бы его на боле низкій уровень, чмъ тотъ, на которомъ онъ до того держался.

Всмъ извстно, какъ Джонъ Браунъ, идя на казнь, сдлалъ замчаніе о красот окружающей природы. Онъ увидлъ по пути цвтнокожую женщину съ ребенкомъ. Онъ взялъ негритенка ни руку и поцловалъ его. Спустя лишь нсколько мсяцевъ посл этого я халъ въ Виргиніи лсомъ, а полкъ Висконсинскихъ солдатъ шелъ въ ногу рядомъ со мною и плъ:

‘Джонъ Браунъ лежитъ въ сырой земл —

Тамъ тлетъ трупъ его,

Но духъ его средь насъ живетъ

И насъ ведетъ впередъ’.

И, дйствительно, духъ его шелъ впереди. Онъ шелъ все впередъ, пока весь Югъ не былъ возвращенъ Союзу и Свобод.

VI.
Бой становится жарче.

Компромиссъ 1850 г. имлъ цлью покончить споръ между рабствомъ и свободой навсегда. Но это большая ошибка — воображать, будто между принципами возможенъ компромиссъ. Вполн правильно и возможно устраивать компромиссы между противоположными интересами, но не между противоположными принципами. Попытки послдняго рода равносильны крикамъ: ‘Миръ! миръ!’ когда нтъ мира. Это то же, что — говоря словами писанія — ‘класть стну на негашеной извести, такъ что достаточно лисиц пробжать по стн, чтобы она развалилась’.

Едва устроенъ былъ компромиссъ 1850 г., какъ война словомъ и перомъ и политическая агитація возобновились съ большей яростью, чмъ когда-либо. Въ теченіе слдующаго десятилтія — съ 1850 по 1860 г.— рабовладніе одержало много побдъ. Оно выбрало въ президенты Пирса въ 1852 г. и Бюканана въ 1856. Оба были сверяне и оба пресмыкались передъ рабовладніемъ. Рабовладльцы нашли, что южане, врод Захарія Тэйлора, хотя сами владли невольниками, далеко не были такъ покорны, какъ сверяне типа Пирса и Бюканана.

Рабовладльцамъ удалось уничтожить Миссурійскій компромиссъ 1820 года, которымъ полагалась граница между двумя частями союзной территоріи: доступной и недоступной рабовладнію. Этимъ Канзасъ и Небраска были открыты невольничеству. Вожакомъ въ проведеніи этой мры былъ нкто Стивенъ А. Дугласъ, знаменитый демократъ-сверянинъ. Онъ основалъ свою кампанію на формул, извстной подъ терминомъ ‘Скваттерскій Суверенитетъ’, по которой поселенцы (‘скваттеры’), занявшіе территорію, сами должны были ршить, допустить рабовладніе, или нтъ, когда ‘территорія’ становилась ‘штатомъ’. Конгрессу не дозволялось запрещать рабовладльцамъ селиться вмст со своими рабами гд бы то ни было, пока мсто поселенія было подъ управленіемъ территоріальнаго правительства. Предполагалось и ожидалось, конечно, что къ тому времени, какъ придется узаконятъ конституцію новаго штата, рабство будетъ уже въ штат, и онъ сдлается рабовладльческимъ по необходимости. Подъ вліяніемъ Стивена А. Дугласа этотъ законъ о ‘Скваттерскомъ Суверенитет’ былъ быстро проведенъ черезъ конгрессъ, и дло это было жертвой Дугласа на алтар его будущаго президентства. Онъ ни больше, ни меньше, какъ предоставилъ рабовладнію вс ‘территоріи’ для обращенія ихъ въ рабовладльческіе штаты.

Слдующей затмъ побдой рабовладнія было проведеніе въ Канзас Лекомитонской конституціи. Конституція эта была введена миссурійскими рабовладльцами, которые отправились въ Канзасъ и завладли тамъ избирательными урнами. Вся сила исполнительной власти была, въ президентство Пирса и Бюканана, на ихъ сторон, и рабовладльцы пользовались ея поддержкой насколько только могли, чтобы подавить свободу въ Канзас. Исторія канзасской борьбы еще ожидаетъ своего историка. Она полна свта и тней, героизма и подлости, трагическихъ происшествій и романтическихъ подвиговъ. Какъ Кентукки былъ ‘землей мрака и крови’ въ боле раннія времена, такъ Канзасъ сталъ землей мрака и крови во время столкновенія свободы съ рабствомъ. Борьба шла между до такой степени неравными противниками, что со стороны аболиціонистовъ надежда на какой бы то ни было успхъ казалась дломъ злобнаго отчаянія. Миссурійскіе рабовладльцы, значительно превосходившіе числомъ Канзасское населеніе, наводнили территорію, убивали свободныхъ поселенцевъ, захватили избирательныя урны, избрали рабовладльческое законодательное собраніе и составили для штата рабовладльческую конституцію. Конгрессъ, бывшій въ рукахъ рабовладльцевъ и, одинъ за другимъ, два президента признали эти факты законными и дали военныя силы союза для ихъ поддержки. Вотъ во что выродился ‘Скваттерскій Сувернитетъ’: ни скваттерамъ, ни переселенцамъ не давали ввести ту конституцію, которой имъ хотлось, а конгрессъ отрекся отъ своей власти въ пользу пограничныхъ миссурійскихъ разбойниковъ.

Но канзасскихъ переселенцевъ, стоявшихъ за свободу, не такъ-то легко было обезкуражить. Они знали, что право было на ихъ сторон и ршились отстаивать это право. Право это было до такой степени очевидно, что цлый рядъ губернаторовъ, избранныхъ и назначенныхъ президентами Пирсомъ и Бюкананомъ съ тмъ, чтобы они подавили свободу, отказались отъ своей предвзятой политики при вид ужасныхъ фактовъ на мст и стали въ оппозицію въ несправедливой систем рабовладльцевъ. Подобно Валааму, они явились въ Канзасъ съ цлью — проклинать, а оставшись тамъ, стали благословлять. Такъ оно было, напримръ, съ губернаторомъ Ридеромъ, противникомъ запрещенія невольничества въ штат, когда его туда послали въ 1854 г. Онъ объявилъ выборы въ мстное законодательное собраніе. Миссурійцы перешли границу, захватили избирательныя урны и выбрали будущихъ законодателей. Это даже и Ридеръ не могъ допустить и онъ кассировалъ выборы. За это Пирсъ отставилъ его, замнивъ Шаннономъ. По пути на мсто назначенія Шаннонъ держалъ рчь къ миссурійцамъ на ту тему, что онъ — за введеніе рабства въ Канзас. Но видъ жестокихъ преслдованій и убійствъ, какимъ подвергались канзасцы, заставилъ и его отказаться отъ предвзятаго взгляда. Онъ, поэтому, тоже получилъ отставку, а на его постъ назначенъ Гири (Geary). Однако, и въ Гири положеніе длъ вызвало такое отвращеніе, что онъ подалъ въ отставку. Губернаторомъ сдланъ былъ Робертъ Дж. Уокеръ. Уокеръ былъ въ большихъ фаворахъ у рабовладльцевъ, но и онъ подалъ въ отставку, найдя невозможнымъ для себя дйствовать, какъ того требовалъ отъ него президентъ Бюкананъ. Между тмъ свободолюбивые переселенцы все приливали въ Канзасъ, не смотря на рабовладльческую оппозицію, такъ что, наконецъ, число ихъ стало уравновшивать число миссурійцевъ, и они въ состояніи были давать послднимъ отпоръ, когда дло доходило до открытой схватки.

Канзасъ, въ сущности, былъ на военномъ положеніи. Людямъ, осуждающимъ капитана Джона Брауна изъ Оссаватоми за то, что онъ употребилъ насиліе противъ насилія, не слдуетъ забывать всхъ тхъ убійствъ, которыя совершены были рабовладльцами среди поселенцевъ изъ свободныхъ штатовъ и совершены безнаказанно. Джонъ Браунъ былъ ветхозавтный герой, врившій въ ‘воздаяніе’ и ршившій, что вышеупомянутымъ убійствамъ долженъ быть положенъ конецъ. Онъ сопротивлялся вторженіямъ и билъ вторгавшихся въ открытомъ пол. Онъ, равнымъ образомъ, признавалъ справедливымъ убійство убійцъ, т. е. виновныхъ въ хладнокровномъ убійств переселенцевъ изъ свободныхъ штатовъ, но которыхъ законъ и его представители оставляли безнаказанными. Въ этомъ пункт я считаю его неправымъ.

Сверяне ршили противопоставить рабовладльчеству большинство населенія. Общества для помощи переселенцамъ были основаны въ Массачузетс. Эти общества отправляли людей въ Канзасъ. Съ цлью сдлать его свободнымъ штатомъ. Одинъ изъ такихъ переселенцевъ основалъ въ іюл 1854 г. Лоуренсъ, другой положилъ начало Топик. Какъ скоро смыслъ этой тактики былъ понятъ, миссурійцы вторгнулись въ Канзасъ и пытались вытснить изъ него свободныхъ поселенцевъ. Во время выборовъ они, какъ мы видли, снова и снова наводняли Канзасъ и избрали благопріятнаго рабовладльчеству делегата въ конгрессъ: это было сдлано по совту одного изъ миссурійскихъ сенаторовъ.

Поселенцы изъ противниковъ рабства собрались въ Топик и выработали въ октябр 1855 г. такъ называемую Топикійскую конституцію.

Миссурійцы продолжали вторгаться въ Канзасъ и совершать убійства среди пришлыхъ изъ свободныхъ штатовъ. Нкто Барберъ, человкъ смирный, былъ застрленъ агентомъ по дламъ индйцевъ Кларкомъ за то, что отказался за, нимъ слдовать, когда Кларкъ отдалъ такой приказъ. Фактъ былъ общеизвстный и, однако, президентъ Пирсъ оставилъ Кларка на служб. Миссурійцы хотли разрушить Лоуренсъ, но губернаторъ Шаннонъ позволилъ обитателямъ этого поселенія вооружиться и защищаться. Шаннонъ былъ обвиненъ миссурійцами въ аболиціонизм и получилъ отставку. Въ 1856 г. полковникъ Бюфордъ привелъ въ Канзасъ съ юга полкъ съ нескрываемою цлью вытснить переселенцевъ свободныхъ штатовъ. Президентъ и сенаторъ Дугласъ поддерживали это вторженіе. Въ ма миссурійцы напали на городъ Лоуренсъ и гостиница, типографія и другія зданія въ немъ были разрушены. Противный рабовладльчеству закондательный персоналъ былъ разогнанъ полковникомъ Сёмнеромъ, офицеромъ арміи Соединенныхъ Штатовъ, согласно приказу изъ Вашингтона. Онъ заявилъ членамъ собранія, что предписанныя ему дйствія были противны какъ его чувствамъ, такъ и его желаніямъ, но что онъ принужденъ повиноваться въ виду положительныхъ приказаній президента.

Въ 1857 году конвентъ, избранный миссурійцами, принялъ такъ называемую Ликомитонскую конституцію. Президентъ Пирсъ утверждалъ, что это и есть настоящая Канзасская конституція, хотя отлично зналъ, что она написана людьми, чуждыми штату, и что огромное большинство населенія не желало допустить въ Канзасъ невольничество. Ликомитонская конституція была принята конгрессомъ подъ вліяніемъ Пирса и партіи демократовъ. Но населеніе Канзаса отказалось ее принять. Въ этомъ оно было поддержано населеніемъ Новой Англіи. Основана была лига свободныхъ штатовъ. Она собиралась въ дом доктора Самюэля Кабота въ Бостон. Онъ же былъ и ея президентомъ. Эта лига послала канзасцамъ ружья системы Шарпа, чтобы дать имъ возможность защищаться. Джорджъ Л. Стирисъ (Stearns) также былъ другомъ и пособникомъ Джона Брауна, онъ тоже поддерживалъ дло свободы въ Канзас съ большою щедростью. Другая лига была основана подъ главенствомъ миссисъ Каботъ, эта снабжала канзасцевъ платьемъ и пищей, высылаемыми въ Бостонъ изо всхъ мстъ Новой Англіи. Эти усилія не мало способствовали окончательному результату, въ силу котораго Канзасъ въ конц концовъ сталъ свободнымъ штатомъ.

Девятнадцатаго и двадцатаго мая 1856 года Чарлзъ Сёмнеръ произнесъ въ Сенат свою рчь ‘о преступленіи противъ Канзаса’. Въ ней аргументація соединялась съ ядовитымъ языкомъ. Жестокая несправедливость, учиненная правительствомъ Соединенныхъ Штатовъ по отношенію къ Канзасу, была выставлена Сёмнеромъ безъ прикрасъ и фиговыхъ листковъ. По словамъ, поэта Виттіэра, ‘это была та жестокая и страшная правда, какой требовала острая болзнь національнаго кризиса’. Рабовладльцевъ конгресса эта выставка у позорнаго столба раздражила до сумасшествія, но единственный отвтъ, имвшійся у нихъ, заключался въ физическомъ насиліи противъ оратора. Престонъ С. Бруксъ изъ Южной Каролины напалъ на Сёмнера по закрытіи сенатскаго засданія, когда тотъ писалъ, сидя на своемъ обычномъ мст. Поврежденія были настолько тяжки, что прошло цлыхъ четыре года, прежде чмъ Сёмнеръ могъ снова появиться въ сенат. Во все это время Массачузетсъ оставлялъ его мсто не занятымъ и, подобно тому какъ Тацитъ говоритъ объ отсутствіи статуй Брута и Кассія на похоронахъ Юніи — тмъ замтне онъ былъ, что его тамъ не было. Будь это нападеніе, это отвратительное преступленіе противъ свободы слова въ конгресс дломъ отдльнаго убійцы, какимъ было, напримръ, убійство Линкольна Бузсомъ (Booth), оно не повредило бы такъ интересамъ Юга. Но дло въ томъ, что отъ Бузса Югъ отрекся, Брукса-же превознесъ. Большинство сената выразило послднему порицаніе, онъ подалъ въ отставку и былъ снова избранъ съ тріумфомъ. Его нападенію на Сёмнера южная пресса апплодировала почти съ единогласнымъ единодушіемъ. Ему дарили трости, его поздравляли государственные люди юга. Тумсъ (Toombs), Джефферсонъ, Дэвисъ, Масонъ выражали полное одобреніе его поступку. Президентъ Бюкананъ характеризовалъ рчь Сёмнера, какъ ‘самую вульгарную тираду ругательствъ, какая когда либо была произнесена въ представительномъ собраніи’, о Брукс же выразился, что онъ поступилъ ‘необдуманно’.

Однако, это зврское нападеніе на свободу въ лиц ея защитника, какъ и вс остальныя побды рабовладльчества, было, въ сущности, его пораженіемъ и несчастіемъ. Многіе, до сихъ поръ стоявшіе въ сторон отъ аболиціонистскаго движенія, теперь пришли къ заключенію, что сопротивленіе высокомрному беззаконію рабовладльцевъ стало необходимостью.

Мистеръ Сёмнеръ какъ то разъ показалъ мн пріобртенный имъ ‘Album Amicorum’, одинъ изъ тхъ, какіе употреблялись европейскими учеными временъ возрожденія для занесенія туда автографовъ собратій по наук. Въ альбом, составлявшемъ теперь собственность Чарльза Сейнера, имлось, между прочимъ, нсколько строкъ, написанныхъ рукою Джона Мильтона. Показывая мн этотъ автографъ, Сёмнеръ сказалъ, что особенно дорожитъ имъ, и вотъ по какому случаю. Однажды, посл нанесеннаго ему увчья, Сёмнеръ былъ въ чрезвычайно подавленномъ состояніи, подъ вліяніемъ опасенія, что никогда боле не въ состояніи будетъ занять свое мсто въ сенат. Случайно онъ развернулъ Мильтона и взглядъ его упалъ на сонетъ послдняго по.поводу собственной слпоты. Сёмнеръ прочелъ: ‘What supports me, dost thow ask?

The conscience, friend, to have lost them, overplied

In liberty’s defence, my noble task

Of which all Europe rings from side to side *).

*) ‘Ты спрашиваешь, что поддерживаетъ меня?— Сознаніе, другъ, что я потерялъ ихъ (глаза) отъ непосильнаго напряженія, съ какимъ я защищалъ свободу,— отъ напряженія въ благородномъ дл моей жизни, слава котораго звучитъ во всей Европ отъ края и до края’.

Слдующая побда рабовладльчества одержана была въ 1857 году, когда верховный судъ Соединенныхъ Штатовъ ршилъ устами верховнаго судьи Танэя (Тапеу), что конгрессъ не имлъ права запрещать распространеніе невольничества на ‘территоріяхъ’ союза, и что цвтнокожій, предки котораго были рабами, не могъ быть гражданиномъ Соединенныхъ Штатовъ. Такимъ образомъ, свободный цвтнокожій, хотя бы онъ былъ, согласно существовавшимъ въ то время, напримръ, въ Массачузетс, законамъ, гражданиномъ этого штата, лишался права вчинять иски, или самому быть судимымъ въ союзныхъ судахъ. Ршеніе это прямо извращало историческіе факты, утверждая, будто бы во время формулированія и установленія конституціи на цвтнокожихъ смотрли, какъ на существъ низшаго порядка, ‘не имющихъ такихъ правъ, соблюденіе которыхъ было бы обязательно для блыхъ’. Судья Танэй заявилъ, что лица, подписавшія декларацію независимости, разсматривали негровъ исключительно, пакъ собственность, но отнюдь не какъ лицъ. И все это судья Танэй писалъ, не смотря на заявленія Джефферсона, Франклина и другихъ лицъ ихъ поколнія о несправедливости невольничества цвтнокожихъ. Затмъ судъ ршилъ, что Миссурійскій компромиссъ и вс остальные акты конгресса, ограничивавшіе рабовладльцевъ въ ихъ стремленіи переводить своихъ невольниковъ на свободную территорію союза, были противны конституціи.

Для насъ, нкоторыхъ массачузетцевъ, было не малымъ утшеніемъ то обстоятельство, что судья Бенджаминъ Р. Кёртисъ не согласился съ этимъ ршеніемъ и въ сущности уничтожилъ всю аргументацію верховнаго судьи рядомъ фактовъ, которые невозможно было отрицать, и логикой, которую нельзя было умалить. Мы, граждане-товарищи, даже однокашники Кёртиса по школ, знавшіе его способности, были благодарны судьб за то, что онъ засдалъ въ то время на судебной скамь и могъ, такимъ образомъ, разбить софизмы Танэя и выставить на позорище его невжество.

Многое можно было сказать противъ закона о бглыхъ невольникахъ, проведеннаго въ 1850 году, какъ часть ‘компромисса’. Согласно конституціи Соединенныхъ Штатовъ ‘иски, разбираемые по обычному праву, и въ которыхъ споръ идетъ о сумм, превышающей двадцать долларовъ, подлежатъ суду присяжныхъ’, а также — ‘никто не можетъ быть лишенъ жизни, свободы, или имущества иначе, какъ надлежащимъ судебнымъ порядкомъ’. Между тмъ, на основаніи закона о бглыхъ невольникахъ, цвтнокожій, живущій въ свободномъ штат, какъ свободный человкъ, могъ быть схваченъ въ качеств невольника и доставленъ на югъ, въ рабство, не видвъ въ глаза ни судьи, ни присяжныхъ. Такіе случаи бывали. Нкто Адамъ Гибсонъ, цвтнокожій, былъ схваченъ въ Пенсильваніи, какъ бглый рабъ, и, съ ничмъ неоправдываемой поспшностью, выданъ коммиссаромъ Соединенныхъ Штатовъ Эдвардомъ Д. Инграмомъ (Ingraham). Гибсона доставили въ Эльктонъ, что въ Мэрилэнд, но тамъ его предполагаемый владлецъ, Вильямъ Т. Найтъ (Knight), отказался получить его, объясняя, что доставленный Гибсонъ ‘не тотъ’,— и несчастнаго освободили. Въ данномъ случа рабовладлецъ оказался гораздо боле почтеннымъ человкомъ, чмъ коммиссаръ союза. Но случай этотъ показываетъ также, какъ легко было цвтнокожему потерять свою свободу на основаніи упомянутаго закона. Мистеръ Вебстеръ уврялъ насъ, что ‘совершеніе насилія (на основаніи ложнаго обвиненія въ побг) въ подобныхъ случаяхъ невозможно, а черезъ пять мсяцевъ посл того, какъ это успокоительное увреніе было произнесено, совершился вышеупомянутый случай, въ которомъ свободный человкъ былъ ложно объявленъ рабомъ и отданъ въ рабство. Со временемъ насильственное обращеніе свободныхъ лицъ въ невольниковъ развилось, благодаря этому закону, въ настоящее ремесло. Судъ постановилъ, что лицо, заявляющее право собственности, какъ на раба, на кого-либо, иметъ право схватить это лицо и увести его, не имя на то постановленія суда. Нкто Оливеръ Андерсонъ, цвтнокожій, жившій близъ Чилликозси, въ Огайо, былъ схваченъ ночью, октября одиннадцатаго 1859 г. и уведенъ въ Кентукки безъ слдствія и суда. Двое огайцевъ, помогавшихъ кентуккійцу украсть Андерсона, были судимы, но оправданы на томъ основаніи, что, согласно судебному ршенію по длу Пригга, владлецъ (или лицо, заявляющее себя владльцемъ) иметъ право схватить своего раба, для чего можетъ позвать на помощь любое лицо безъ какого бы то ни было судебнаго разбирательства дла. Во всхъ этихъ ршеніяхъ напередъ принималось, что лицо, на которое заявлялись права, какъ на невольника, должно быть невольникомъ, а объявляющее себя его собственникомъ — дйствительно его владлецъ. Это подразумвалось и самимъ закономъ о бглыхъ невольникахъ. Возможность случая, при которомъ схваченное лицо могло быть свободнымъ человкомъ, на которое ложно предъявляются рабовладльческія права, спокойно игнорировалась. Американскимъ обществомъ противниковъ рабства (А. Anti-Slavery Society) издана была брошюра подъ заглавіемъ: ‘Законъ о бглыхъ невольникахъ и его жертвы’. Въ этой работ приведены имена сотенъ цвтнокожихъ, уведенныхъ изъ сверныхъ штатовъ въ рабство въ теченіе десятилтія, слдовавшаго за изданіемъ этого закона. При каждомъ имени приведены мсто, время и обстоятельства.

Наиболе замчательными случаями этого рода въ Бостон были дла Шадрака (Shadrach) (въ феврал 1851), Томаса Симса (въ апрл 1851) и Антонія Бёрнса (въ ма 1854). Шадрака удалось спасти, Симсъ былъ выданъ по приговору Джоржа Тикнора Кёртиса, Бёрнсъ — по приговору Эдварда Дж. Лоринга. Едва ли какое-либо иное обстоятельство обратило къ аболиціонизму большее число лицъ, чмъ эти три случая. Они заставили людей ясно понять и прочувствовать положеніе длъ. Чтобы предупредить освобожденіе Симса силой, судебное зданіе было окружено протянутыми тяжелыми цпями, и это казалось естественнымъ символомъ уничтоженія Массачузетса и его законовъ.

Освобожденіе Шадрака повело въ преданію нсколькихъ человкъ суду за оскорбленіе союзнаго суда. Въ числ ихъ былъ нкто Люисъ Гейденъ (Lews Hayden), самъ бывшій невольникъ, бжавшій въ былое время изъ Кентукки. Я имлъ удовольствіе познакомиться съ нимъ, когда онъ впервые появился въ Бостон. Онъ разсказалъ исторію своего рабства и освобожденія съ амвона въ той церкви, которой я былъ настоятелемъ, и вс мы были чрезвычайно тронуты его разсказомъ. Во время освобожденія Шадрака я жилъ въ западной Пенсильваніи и, услыхавъ о преданіи мистера Гейдена суду, я написалъ ему письмо, выражая мое къ нему сочувствіе. Я получилъ слдующій характерный отвтъ, написанный по просьб Гейдена Джономъ А. Андрю, впослдствіи военнымъ губернаторомъ Массачузетса:

‘Бостонъ, 5 марта 1857.

‘Дорогой другъ,

‘Люисъ Гейденъ получилъ вчера вечеромъ нсколько строкъ отъ васъ, онъ просилъ меня отвтить на нихъ отъ его лица и выразить его благодарность за вашу доброту и сочувствіе. Для него было невыразимымъ утшеніемъ то обстоятельство, что вы помните о немъ. Онъ долженъ предстать предъ союзнымъ окружнымъ судомъ въ слдующую судебную сессію. Но я не могу себ представить, чтобы онъ, или кто бы то ни было иной могъ быть осужденъ. Бднйшій цвтнокожій безъ труда находитъ денежныхъ за себя поручителей въ самое короткое время. Мн кажется, наступаетъ реакція (т. е. противъ рабовладнія)… Освобожденіе Шадрака было благороднымъ дломъ, благородно выполненнымъ… Оно было результатомъ внезапнаго порыва, усилій энергіи и энтузіазма одного старика, личнаго друга Шадрака. Этотъ старикъ хорошо зналъ ужасъ Шадрака передъ перспективой воротиться въ неволю, онъ наэлектризовалъ своей упорной страстностью нсколькихъ человкъ, съ которыми столкнулся, и они ршились слдовать за нимъ, какова бы ни была грозившая имъ лично опасность, въ его ршимости освободить своего друга изъ рукъ закона. Человкъ этотъ никогда не будетъ найденъ. Насколько я знаю, вс главные участники этого дла находятся уже вн власти судебнаго преслдованія.

‘Дай Богъ, чтобы никогда никто не былъ высланъ изъ Массачузетса въ узы рабства. Я ненавижу войну и преданъ миру, при всемъ томъ я бы мене сожаллъ о смерти ста человкъ, успшно защищающихъ священныя, естественныя права человка и цною крови купленную свободу гражданина — и т и другая нын одинаково расколоты надвое этимъ адскимъ закономъ!— чмъ о возвращеніи въ рабство единаго бглеца.

Другъ вашъ
Джонъ А. Андрю’.

Молитва Андрю не была услышана: и Симсъ и Бёрисъ были возвращены въ рабство. Но возбужденіе, порожденное этими двумя возвращеніями, создало новыхъ и ршительныхъ враговъ такого порядка вещей. Будучи въ западной Пенсильваніи, я читалъ тотъ ужасный, безконечный обвинительный актъ противъ коммиссара, схватившаго Симса, который Теодоръ Паркеръ изливалъ въ громовыхъ, пламенныхъ, увлекательныхъ рчахъ каждое воскресенье въ такъ называемой Музыкальной Зал. Во время выдачи въ рабство Бёриса я былъ въ Бостон. Это былъ мрачный день побды рабовладльчества, но побды врод той, какую Георгъ Третій одержалъ при Бенкоръ Гилл {Bunker Hill (т. е. холмъ Бёнкера), мсто около Бостона, гд 17 іюня 1776 г. произошла первая стычка между англійскими войсками и американскими фермерами, англичане ‘побдили’, но этою ‘побдой’ началось ихъ общее пораженіе и конецъ ихъ владычества въ Новой Англіи. Перев.}. Съ полной справедливостью приверженцы невольничества могли сказать: ‘Еще одна такая побда и мы погибли!’ Я видлъ, какъ на Стэтъ-стритъ и Вашингтонъ-стритъ собирались толпы. Я видлъ изъ окна квартиры Джона Андрю трауръ, которымъ были задрапированы конторы адвокатовъ. Я видлъ, какъ кавалерія, артиллерія, морская пхота и полиція, всего до тысячи человкъ, съ заряженными пушками конвоировали на корабль дрожавшаго цвтнокожаго человка, и этотъ корабль долженъ былъ его увезти въ неволю. Я слышалъ проклятія — громкія и страстныя — сыпавшіяся со всхъ сторонъ на этихъ солдатъ, я видлъ, какъ краска заливала ихъ лица, когда толпа вокругъ ревла: ‘Kidnappers! Kidnappers!’ {‘Kidnapper’ значитъ — человкъ, занимающійся воровствомъ живыхъ людей, человко-похититель, въ русскомъ язык нтъ равнозначущаго краткаго термина для этого понятія. По существу же это все равно, какъ если бы солдатамъ кричали: ‘Воры! Разбойники! Палачи! Продажныя ищейки!’ Перев.} Самаго вздорнаго обстоятельства было достаточно, чтобы произошло столкновеніе, и улицы были залиты кровью.

Между тмъ, аболиціонизмъ выигралъ въ теченіе десяти лтъ, предшествовавшихъ гражданской войн, цлый рядъ побдъ какъ моральныхъ, такъ и политическихъ.

Изданіе ‘Хижины Дяди Тома’ не только наэлектризовало весь міръ, но и пролило яркій свтъ на тайны рабовладнія на Юг.

Въ Конгресъ попадало все боле и боле защитниковъ свободы. Первоначально Джонъ П. Гэль (Hale) былъ въ теченіе нсколькихъ лтъ совершенно одинокъ въ Сенат. Затмъ на подмогу ему явился Салмонъ П. Чэзъ (Chase), избранный въ 1849 г. отъ Огайо, въ 1850 къ нимъ присоединился Вильямъ Г. Сюардъ (William H. Seward), избранный въ Нью-Іорк, въ 1851—Чарльзъ Сёмнеръ и 1854 — Генри Вильсонъ. Были, и кром этихъ, сильные люди избираемы въ Сенатъ, какъ напримръ Бендж. Ф. Уэдъ (Wade) въ 1851. Во время преній по Канзасъ-Небрасскому биллю мистеръ Бэджеръ изъ С.-Каролины обратился къ палат съ слдующимъ патетическимъ вопросомъ: ‘Не жестоко ли это, запретить мн, въ случа если бы я переселился въ Канзасъ, взять съ собой мою старушку-няню (т. е. невольницу)?’ На это мистеръ Уэдъ отвтилъ: ‘Г. сенаторъ совершенно ошибочно понимаетъ наше отношеніе къ вопросу. Мы ршительно ничего не имемъ противъ его переселенія въ Канзасъ, ни противъ того, чтобы онъ взялъ съ собой старушку няню. Все, на чемъ мы настаиваемъ, это — чтобы ему запрещено было ее продать посл того, какъ онъ ее туда возьметъ’.

Въ палат представителей постепенно составилась сильная группа противниковъ рабства. Ихъ предводителемъ былъ Джошуа Р. Гиддингсъ изъ Огайо, человкъ безстрашный и до того преданный длу свободы, что онъ никогда не упускалъ случая, такъ сказать, дернуть льва за бороду въ его собственной берлог. Вмст съ нимъ работали одно время Джонъ Горамъ Полфрей изъ Массачузетса, Горэсъ Маннъ изъ Иллинойса, братъ умерщвленнаго Ловджойя и другія лица того-же закала.

Тмъ временемъ мистеръ Гаррисонъ и его друзья проявляли усиленную дятельность, опираясь ни мотивы, не имющія ничего общаго съ политикой, а обращаясь просто къ уму и совсти человка. Съ другой стороны и политическая партія, враждебная невольничеству, постоянно росла. Когда въ 1856 году генералъ Фримонтъ (Fremont) получилъ боле милліона голосовъ, фактъ этотъ былъ явнымъ провозвстникомъ другого, имвшаго мсто четыре года спустя, когда Линкольнъ былъ избранъ въ президенты. Югъ отлично понималъ, что съ теченіемъ времени принципъ свободы восторжествуетъ въ дл невольничества точно такъ же, какъ онъ восторжествовалъ въ избраніи Линкольна. Это-то и привело рабовладльческіе штаты къ ршимости расторгнуть союзъ, отдлившись отъ него. Много времени потребовалось на то, чтобы убдить Сверъ въ томъ, что такое ршеніе Юга было серьезно. Я помню, какъ Вендель Филлипсъ смялся надъ самой мыслью объ отдленіи Юга. Это все равно, говорилъ онъ, какъ если бы нищіе, призрваемые въ муниципальномъ дом для бдныхъ, заявили, что они расторгаютъ свой союзъ съ городомъ. Онъ былъ увренъ, что со стороны Юга это было не боле, какъ похвальба и фырканье, но никакъ не серьезное намреніе. Съ другой стороны, рабовладльцы думали, что Сверъ ни за что не станетъ драться. Они врили, какъ это и высказалъ одинъ изъ ихъ ораторовъ немедленно посл организаціи конфедераціи, что черезъ пятьдесятъ дней флагъ послдней будетъ развваться въ Вашингтон, а затмъ немного недль пройдетъ, когда онъ будетъ вздернутъ надъ Фанейль-Голломъ въ Бостон.

Оглядываясь въ настоящее время на этотъ актъ отдленія, мы ясно видимъ въ немъ подтвержденіе древней пословицы, такъ часто оправданной исторіей: ‘Кого Богъ захочетъ наказать, то прежде всего отниметъ разумъ’. Со стороны рабовладнія было истиннымъ безуміемъ — отказаться отъ всхъ своихъ, пріобртеній и преимуществъ. Вдь управленіе страною было въ его рукахъ. Прежде чмъ принять постъ вице-президента южной конфедераціи, Александръ Г. Стивенсъ (Stephens) произнесъ въ Конвент штата Георгія рчь, въ которой онъ указывалъ, что все было въ рукахъ Юга. Въ его рукахъ было большинство голосовъ въ конгресс, боле, чмъ пропорціональное участіе въ замщеніи постовъ президента, государственныхъ секретарей, судей верховнаго суда и всхъ вообще важнйшихъ должностей. Отдлиться значило кинуть все это въ воду. Югъ имлъ на своей сторон демократическую партію. Демократы Свера въ политическомъ отношеніи подчинились рабовладнію, но послднее подорвало ихъ силу, настаивая на томъ, чтобы федеральное правительство оказывало невольничеству покровительство на территоріяхъ союза. Дугласъ (Douglas) пошелъ въ желаемомъ Югомъ направленіи очень далеко: онъ принялъ и провозгласилъ принципъ ‘Скваттерскаго Суверенитета’, звучавшій очень демократично, такъ какъ онъ предоставлялъ населенію (блому) самому ршать по отношенію къ занимаемой имъ мстности, каковы должны быть въ ней учрежденія. Но вожаки Юга потребовали, чтобы онъ повернулся спиной къ своему прошлому, и настаивалъ теперь на томъ, чтобы населеніе той или иной территоріи не ршало допроса о характер мстныхъ учрежденій, но чтобы этотъ вопросъ ршался за него другими,— чтобы мстное населеніе обязано было допустить у себя невольничество и чтобы федеральное правительство силою поддерживало эту ‘обязанность’. Понятное дло, ни Дугласъ, ни его сторонники не могли сдлать такого шага. И вотъ теперь, потому что демократическая партія не хотла идти рука объ руку съ рабовладльцами до крайнихъ предловъ ихъ домогательствъ, они готовы были совершенно подорвать ея силу, отдлившись отъ Союза.

Чего добивалась республиканская партія?— Чтобы рабство было запрещено на тхъ территоріяхъ, на которыхъ оно еще не существовало, не боле. Генри Клэй повторялъ много разъ, что ни одинъ футъ земли, доселе свободной отъ невольничества, никогда и впредь, съ его согласія, не дастъ опоры ног раба. Ничего боле республиканская партія и не требовала фактомъ избранія Линкольна. Республиканцы заявили, что не считаютъ конгрессъ въ прав касаться рабства, какъ учрежденія въ предлахъ рабовладльческихъ штатовъ. Южане добились проведенія закона о бглыхъ рабахъ. Законъ этотъ уже дйствовалъ, дйствовалъ широко, и верховный совтъ объявилъ его согласнымъ съ конституціей. Громадная территорія Техаса была къ ихъ услугамъ для наполненія рабами и имъ было общано выкроить четыре новыхъ штата изъ этой территоріи, штаты эти были бы рабовладльческими. Техасъ содержитъ въ себ 273,000 квадратныхъ миль, т. е. пространство, равное всей Новой Англіи, плюсъ штаты: Нью-Іоркъ, Пенсильванія, Мэриландъ, Делаваръ, Нью-Джерси и Виргинія. На всемъ этомъ пространств рабовладніе могло быть введено и республиканская партія не препятствовала этому. Но постоянные успхи сдлали рабовладльцевъ самоувренными, взвинченные спесивымъ презрніемъ къ Сверу, они воображали сверянъ до такой степени мирными и поглощенными погоней за деньгами, до такой степени преданными исключительно торговл и производству, что т никогда не ршатся противиться отпаденію Юга, южане твердили, что ‘хлопокъ — король’ и были уврены, что могутъ заключить союзы съ иностранными державами, когда бы ни пожелали. И вотъ они ршили образовать великое рабовладльческое государство. Я полагаю, была и другая причина для отпаденія. Не смотря на постоянныя утвержденія рабовладльцевъ, что невольничество вещь справедливая, ихъ внутреннее спокойствіе постоянно нарушалось тмъ, что они были принуждены непрерывно выслушивать доводы аболиціонистовъ. Пока они были связаны съ Сверомъ, они не могли вполн избгнуть этого. Они и вообразили, что отдлившись отъ него, могутъ оставить вс эти вещи по ту сторону границы,— что они смогутъ оградить свои уши отъ этихъ назойливыхъ истинъ. Совсть ихъ была въ томъ состояніи, которое легко ведетъ къ раздраженію, а имъ хотлось покоя

Итакъ, когда въ 1860 году собрался конвентъ демократической партіи, то представители рабовладльческихъ штатовъ настаивали на покровительств федеральнаго правительства невольничеству въ территоріяхъ, какъ на conditio sine qua non. А такъ какъ Дугласъ не могъ согласиться на такую самоубійственную тактику, то представители рабовладльцевъ отдлились отъ конвента, въ которомъ располагали большинствомъ голосовъ, и образовали новый, собственный конвентъ, который и объявилъ своимъ кандидатомъ на президентство Брекенриджа.

Мы уже видли, какъ домогательства рабовладнія постоянно возрастали. Сперва рабовладльцы признавали невольничество зломъ, но считали, что оно будетъ уничтожено постепенно. Этого взгляда держались — Джефферсонъ и отцы американской революціи. Затмъ рабовладльцы стали говорить, что невольничество должно быть поддерживаемо въ настоящемъ всюду, гд оно существуетъ, но не должно быть распространяемо на ‘территоріи’. Такой взглядъ господствовалъ во времена Дэна. Связанное съ его именемъ постановленіе запрещало рабство во всхъ ‘территоріяхъ’ къ сверу отъ Огайо. Еще позже рабовладльцы потребовали, чтобы ‘территоріи’ были поровну подлены между невольничествомъ и свободой. Такое воззрніе взяло верхъ въ 1820 году, когда проведенъ былъ миссурійскій компромиссъ. Затмъ появилось требованіе, чтобы невольничество не было заране исключаемо ни изъ одной территоріи, но чтобы вопросъ о допущеніи его былъ предоставленъ ршенію самого населенія. Таковъ былъ руководящій принципъ во время принятія Канзасъ-Небрасскаго билля подъ предводительствомъ Дугласа. Наконецъ, рабовладльцы заявили, что рабство справедливо и согласно съ принципами христіанства, что оно — единое основаніе свободы и республики, что поэтому оно должна быть охраняемо закономъ, и не только въ предлахъ рабовладльческихъ штатовъ, но и въ любой части Союза.

Когда стало очевидно, что Союзу грозитъ отпаденіе отъ него Юга, то нкоторое время полное вроятіе было за то, что и на эти послднія домогательства рабовладльцы получатъ согласіе. Мало того, существовала опасность, что имъ будутъ предложены даже еще большія уступки съ цлью побудить ихъ остаться въ союз, и что общественная совсть Свера вполн подчинится требованіямъ рабовладнія. Горасъ Грили выражается по этому поводу въ своей, исторіи’ такъ: ‘люди, возведшіе раболпіе въ науку, требовали, чтобы Сверъ сдлалъ новыя уступки, чтобы онъ не разъ еще сталъ на колни въ полномъ униженіи’.

‘Нью-Іоркскій Герольдъ’ (N. Y. Herald) заявилъ, что Югъ иметъ право отдлиться, и что городъ Нью-Іоркъ, штатъ Нью-Джерси и, по всей вроятности, Коннектикутъ послдуютъ за Югомъ. Нью-Іоркская ‘Трибуна’ (N. Y. Tribune) говорила, что будетъ противиться всмъ принудительнымъ мрамъ, направленнымъ къ удержанію Юга въ Союз, ибо право отдлиться, хотя я революціонное, тмъ не мене дйствительное право. Подобнаго отношенія къ вопросу держались многіе противники рабства, скоре готовые предоставить Югу образовать независимое государство, чмъ согласиться на новыя уступки рабовладльцамъ. Я самъ выразилъ этотъ взглядъ въ брошюр, изданной около этого времени подъ заглавіемъ: ‘Secession, Concession, or Self-Possession’ {Перевести этотъ заголовокъ очень трудно. Secession значитъ ‘отпаденіе’, Concession — уступка, но Self-Possession, въ тонъ смысл, какъ слово это здсь употреблено, не иметъ въ русскомъ язык соотвтственнаго существительнаго. Авторъ брошюры хотлъ въ своемъ заголовк поставить вопросъ: оставаться-ли Сверу хозяиномъ своихъ дйствій въ своемъ собственномъ дом (Self-Possession) и для этого предоставить Югу отпасть, или остановить отпаденіе уступками, которыя будутъ равносильны самоотреченію? Перев.}.

Дло въ томъ, что никто въ то время не зналъ, какъ великъ былъ патріотизмъ сверянъ. Когда ‘Нью-Іоркъ Герольдъ’ заявилъ, что городъ Нью-Іоркъ отдлится вмст съ Югомъ, это предсказаніе отнюдь не казалось невроятнымъ. Дловой Нью-Іоркъ былъ, дйствительно, въ значительной мр на сторон Юга. Самый городъ былъ въ рукахъ демократической партіи. Ньюіоркская чернь ненавидла негровъ. Оппозиція рабовладльчеству едва-едва имла точку опоры въ масс тамошняго населенія. Грядущія событія — т событія, которыя послдовали за нападеніемъ на фортъ Сёмтеръ (Suinter): великое возстаніе Свера, страшная волна патріотическаго самоотверженія, залившая каждый сверный городъ и штатъ, и подъ вліяніемъ которой всякая оппозиція должна была умолкнуть, а распаденіе Союза сдлалось чмъ-то возбуждавшимъ всеобщее отвращеніе — были равно скрыты и отъ друзей, и отъ враговъ. Сторонники рабовладнія разсчитывали на легкую побду при отсутствіи сопротивленія. Сторонники свободы боялись, что ради предотвращенія распаденія союза Сверъ отступится отъ послднихъ устоевъ свободы, справедливости и человчности.

Если бы Югъ отдлился мирно,— если бы онъ не нападалъ на наши форты и войска, а просто сталъ бы въ отрицательное положеніе къ Союзу, т. е. отказался бы посылать своихъ представителей въ конгрессъ,— я полагаю, мы со временемъ принуждены были бы согласиться на образованіе изъ него особаго, независимаго государства. Мистеръ Сюардъ (Seward) и его друзья изыскивали пути къ уступкамъ. Вра его въ компромиссы была безпредльна. Это былъ одинъ изъ тхъ людей, которые убждены что для дипломатическаго искусства едва-ли есть что-либо невозможное. Человкъ, пустившій въ обращеніе выраженіе ‘непримиримое противорчіе’, повидимому, забылъ о существованіи такого противорчія между принципами,— противорчія, которое никакіе политиканы не въ силахъ были уничтожить. Въ 1860 году въ Огайо созванъ былъ большой митингъ для умиротворенія Юга. На этомъ собраніи приняты были резолюціи въ томъ смысл, что всякое оппозиціонное обсужденіе на Свер вопроса о рабств должно быть встрчаемо общимъ неодобреніемъ,— что невольничество не должно быть исключаемо изъ территорій и что никому не слдуетъ вмшиваться въ дла и учрежденія Юга.

Около того же времени Джоржъ Вильямъ Кёртисъ долженъ былъ лектировать въ Филадельфіи на тему ‘политика честности’, но ему не дали говорить подъ предлогомъ, что лекція, по всей вроятности, вызоветъ уличные безпорядки.

При такихъ-то обстоятельствахъ собрался, въ декабр 1860 г., тридцать шестой конгрессъ Соединенныхъ Штатовъ. Президентомъ все еще былъ Бюкананъ. Въ своемъ послднемъ ‘посланіи’ онъ заявилъ, что нельзя, принудить тотъ или иной штатъ оставаться въ Союз, и что онъ, президентъ, не иметъ права, противиться силою отпаденію рабовладльческихъ штатовъ. Согласно конституціи, онъ выбранъ былъ президентомъ для того чтобы наблюдать за точнымъ выполненіемъ законовъ, а онъ отказывался ихъ выполнять на Юг. Судья Блэкъ, генеральный атторней Бюканана, толковалъ въ томъ же смысл: онъ утверждалъ, что Соединенные Штаты не въ состояніи были поддержать свое собственное существованіе.

Конгрессъ учредилъ комитетъ для обсужденія вопроса, какъ возможно было умиротворить сепаратистовъ. Но сепаратисты вовсе не хотли умиротворенія. Они твердо были убждены въ томъ, что спасеніе ихъ заключалось въ отпаденіи и что лишь, путемъ распущенія Союза и основанія Южной конфедераціи можно было поддержать систему владнія одного человка, другимъ.

Айверсонъ (Iverson) изъ Георгіи говорилъ: ‘мы намрены отдлиться и чтобы конгрессъ ни длалъ, онъ не можетъ предотвратить отпаденія. Никакой войны не будетъ’. Онъ сравнивалъ сверянъ съ ‘высченной собакой’. ‘Вскор,— говорилъ, онъ,— образуется Южная конфедерація и ея правительство окажется самымъ цвтущимъ въ мір, способнымъ противиться какой угодно сил’.

Джонъ Дж. Криттенденъ изъ Кентукки предложилъ цлый рядъ резолюцій, которыми онъ, въ сущности, отдавалъ въ руки рабовладльцевъ вс’е, него они когда-либо домогались.

Кларкъ изъ Родъ-Айлэнда предложилъ резолюцію въ томъ смысл, что ни въ компромисс, ни въ уступкахъ не было надобности, ибо конституція въ ея тогдашнемъ вид заключала въ себ все необходимое и конституція эта должна быть поддержана всми средствами.

Въ комитет тринадцати, назначенномъ для выработки мръ въ видахъ предупрежденія союзнаго раскола, Сюардъ поставилъ на голосованіе слдующую резолюцію: ‘Никакая поправка, дающая конгрессу власть надъ невольничествомъ въ Штатахъ, не можетъ быть внесена въ конституцію’.

Такимъ образомъ, перечитывая исторію тхъ нсколькихъ мсяцевъ, которые протекли съ избранія Линкольна до -нападенія на фортъ Сёмтеръ, мы видимъ, что грозившая опасность минуты заключалась въ томъ, что Сверъ готовъ былъ, ради сохраненія мира, сдаться рабовладнію и назвать свою капитуляцію еще разъ — компромиссомъ,

Нью-Іоркскій губернаторъ Симеръ (Seymour), обращаясь въ громаднйшему демократическому конвенту въ Олбэни (Albany), говорилъ: ‘Весь вопросъ заключается въ томъ: вступимъ-ли мы въ компромиссъ посл войны, или не воюя вовсе’.

Въ Вашингтон была созвана мирная конференція. Она приняла цлый рядъ резолюцій. Но вс он были забаллотированы въ союзномъ сенат.

Компромиссъ 1850 года оказался настолько плохо возведенной стной, что она пала сама собою. Теперь предположено было ее подмазать боле чистой известью. Это, по словамъ поэта Лоуэля, было попыткой ‘умаслить грозящее землетрясеніе, предложивъ ему сдобную булочку’.

И вотъ началось отпаденіе штатовъ отъ Союза:

Южная Каролина отпала 20 декабря 1860 года.

Джорджія ‘ 19 января 1861 года.

Миссиссипи ‘ 7 ‘ *

Флорида ‘ 10 ‘ ‘

Луизіана ‘ 25 ‘ ‘

Техасъ ‘ 1 февраля ‘

Сверная Каролина ‘ 21 мая ‘

Тенесси ‘ 26 іюня ‘

Виргинія ‘ 17 апрля ‘

Кентукки пытался отдлиться, но безуспшно, Мэрилэндъ и Миссури также остались въ Союз, хотя въ нихъ было огромное число лицъ, вполн симпатизировавшихъ отдленію.

Девятаго февраля 1861 г. Джефферсонъ Дэвисъ былъ избранъ въ президенты конфедераціи. Этимъ актомъ было образовано ея правительство.

Не ожидая затмъ, пока Сверъ предприметъ тотъ или другой шагъ, конфедераты захватили вс форты Союза, числомъ тридцать.

Фортъ Молтри (Moultrie) и замокъ Пинкнэй (Castle Pinchney) въ Южной Каролин захвачены были въ декабр 1860 г.

Фортъ Сёмтеръ сдался апрля 18-го 1861 г.

Фортъ Пуласки, Маунтъ Джаксонъ и союзный арсеналъ въ Джорджіи были захвачены въ январ 1861 г.

Вслдъ затмъ палъ арсеналъ въ Огёст (Augusta).

Флоридскія адмиралтейства и три форта въ томъ же штат были захвачены въ январ 1861 г.

Фортъ Морганъ въ Алабам и арсеналъ въ Маунтъ Вернон также попали въ руки южанъ.

Конфедерація овладла, такимъ образомъ, въ южныхъ штатахъ громаднйшими запасами оружія, аммуниціи и т. п. Тридцать крпостей и три тысячи пушекъ были въ рукахъ южанъ.

Но первый же пушечный выстрлъ, раздавшійся въ форт Сёмтер, отразился на Свер самымъ необычайнымъ образомъ: никто не ожидалъ такого результата. Мы сами, сверяне, еще не знали, какою любовью къ своей стран были полны сердца нашего народа. Населеніе же южныхъ штатовъ не имло даже отдаленнйшаго представленія о томъ, что Сверъ станетъ сопротивляться. Но когда нападеніе на фортъ Сёмтеръ стало фактомъ, словно огонь пробжалъ по. всему Сверу, и вс партіи соединились въ стремленіи противостать насилію надъ національнымъ флагомъ. Всякіе толки о компромисс съ Югомъ умолкли. Линкольнъ выпустилъ прокламацію, требуя 75,000 солдатъ, но предложеніе услугъ превзошло требованія правительства. Такъ началась междоусобная война. За мсяцъ до знаменательнаго пушечнаго выстрла въ форт Сёмтер въ Нью-Іорк было не мало такихъ мстностей, гд было опасно длать какія бы то ни было заявленія противъ отпаденія отъ союза, на другой день посл этого выстрла стало опаснымъ — даже въ худшихъ околоткахъ города — сказать хоть слово въ пользу отпаденія.

Кто, пережившій т знаменательные дни, можетъ когда-либо позабыть ихъ? Кто въ состояніи позабыть то страшное возбужденіе, т ожиданія, разочарованія, испытанія, горести, трагедіи, надежды и опасенія, ту борьбу, ту преданность, вс т формы великодушныхъ усилій, которыя тогда волновали Сверъ? Возможно ли позабыть, разъ переживши эти ощущенія, что значитъ жить жизнью цлой націи, беззавтно преданной благороднымъ, патріотическимъ цлямъ — жить среди мужчинъ и женщинъ, забывающихъ о своихъ частныхъ интересахъ, о погон за благосостояніемъ, обо всемъ, кром спасенія родины?

Были, несомннно, люди, обратившіе самую войну въ дойную корову, были люди полные эгоизма, но не таковъ былъ общій духъ страны. Господствующимъ чувствомъ большинства сверянъ было убжденіе, что единство Союза должно быть спасено во что бы ни стало и цною какихъ угодно жертвъ. ‘Если’,— говорили они,— ‘разрушится Союзъ, то все погибнетъ. Это будетъ всеобщее разореніе. Все равно, значитъ: надо жертвовать всмъ, что у насъ есть, чтобы спасти страну, ибо если мы не сохранимъ государства, то и все, что мы имемъ, потеряетъ всякую цну’. Это всеобщее убжденіе было прекрасно выражено судьею Роквудомъ Горомъ (Hoar) въ самомъ начал войны: ‘Я полагаю, населеніе сверныхъ штатовъ твердо ршилось не уступать,— ни одной лопаты песку, начиная съ южной оконечностей Флориды, и ни одного паралитика-негра, начиная съ рисовыхъ болотъ Южной Каролины!’

VII.
Междоусобная война и ея послдствія.

Излагая исторію столкновенія, вызваннаго рабствомъ, я не могъ держаться строго-хронологическаго порядка и предпочелъ подчинить свое изложеніе тмъ отдльнымъ темамъ, съ которыми имлъ дло. Мн придется, поэтому, возвратиться теперь къ періоду, предшествовавшему возстанію южныхъ штатовъ, чтобы вникнуть въ нкоторыя интересныя данныя того времени.

Необходимо прежде всего остановиться на Авраам Линкольн, человк, которому суждено было стать спасителемъ Союза и освободителемъ невольниковъ. Въ новой исторіи нтъ другого человка, который бы занималъ положеніе, какое занималъ онъ. По своему характеру и опыту Линкольнъ былъ замчательно приспособленъ къ великому длу, и вся его предшествовавшая жизнь, казалось, была лишь приготовленіемъ къ нему. Въ тотъ тяжелый періодъ нуженъ былъ человкъ благоразумный, но ршительный, осторожный, но твердый,— человкъ въ высочайшей мр благоразумный, нуженъ былъ человкъ съ великою совстью, но отнюдь не энтузіастъ или фанатикъ. Необходимо было лицо, вокругъ котораго вс врные Союзу могли бы сплотиться, иными словами — лицо, противъ котораго не существовало предубжденій, и которое не было бы партизаномъ какого-либо крайняго мннія. Сверяне были расщеплены на много партій. Новая Англія была ршительною противницей рабства и держалась строгаго ‘республиканства’. Штаты средней полосы чувствовали сильную наклонность къ ‘демократизму’ и ненавидли аболиціонизмъ. Окраинные штаты были чуть не наканун отпаденія и могли быть удержаны въ Союз лишь твердою, но ласковою рукою. Рядомъ съ послдователями Дугласа были послдователи Бэлля и Эверетта и виги, предводимые Вебстеромъ, были, наконецъ, вліятельные люди врод Волландигама (Vallandigham), бывшаго президента Пирса и Фернандо Вуда (Wood), симпатіи которыхъ были вполн на сторон бунтовщиковъ. Ршительный аболиціонистъ охладилъ бы значительную часть населенія, приверженнаго Союзу, и сдлалъ бы ее нейтральною. Старозавтный вигъ убилъ бы энтузіазмъ въ ненавидвшемъ рабство Свер. Въ начал войны и долгое время посл правительство не предпринимало никакихъ шаговъ въ освобожденію рабовъ. Прокламація генерала Фримонта, провозгласившая въ Миссури освобожденіе невольниковъ, была такъ видоизмнена президентомъ, что стала мертвою буквою. Приказъ генерала Гёнтера, объявившій цвтновожихъ свободными на юг, былъ отмненъ Линкольномъ. Противники рабства были огорчены всмъ этимъ, но все же продолжали поддерживать президента. Они знали, что онъ тоже былъ противникомъ этого ‘учрежденія’, и что ходъ событій приведетъ, при его же посредств, въ паденію невольничества. Подобно самому Линкольну, они умли ‘выжидать’. Линкольнъ былъ терпливъ, полонъ надежды, ршителенъ и мудръ. Онъ вышелъ изъ народа и зналъ народъ хорошо. Въ немъ былъ тотъ инстинктъ, связывавшій его съ подобными ему, который одинъ даетъ человку способность взвшивать общественное настроеніе. Воспитанный въ бдности и среди тяжелыхъ обстоятельствъ, онъ не терялъ бодрости, встрчая на пути трудности. При сердц нжномъ, какъ у женщины, онъ обладалъ трезвымъ, спокойнымъ умомъ. А въ основаніи всего этого лежала ‘совсть, этотъ ршительно становящійся на ту или другую сторону поборникъ’. Что бы ни случилось — дурное или хорошее — онъ во всякомъ случа готовъ былъ выполнить свой долгъ, и онъ выполнилъ его до конца. Вообще говоря, это былъ человкъ съ оттнкомъ постоянной грусти, на которомъ чувство отвтственности лежало тяжкимъ бременемъ, но его природный юморъ доставлялъ ему нкоторое облегченіе.

Одинъ изъ моихъ старыхъ кентуккскихъ друзей, бывшій также однимъ изъ старйшихъ друзей Линкольна, сообщилъ мн нсколько анекдотовъ, бросающихъ кое-какой свтъ на характеръ покойнаго президента. Мн уже приходилось говорить о судь Спид (Speed), кентуккскомъ фермер, который, хотя самъ имлъ невольниковъ, но совершенно отрицалъ въ принцип невольничество. Его невольники были освобождены посл его смерти его дтьми. Одинъ изъ его сыновей, Джошуа, будучи еще очень молодымъ человкомъ, отправился въ Спрингфильдъ, что въ Иллинойс, и открылъ тамъ деревенскую лавку. Авраамъ Линкольнъ, незадолго передъ тмъ открывшій тамъ же адвокатскую контору, зашелъ однажды въ лавку. ‘Мистеръ Спидъ,— сказалъ онъ,— въ задней комнат своей конторы я поставилъ кровать, а теперь я хотлъ бы обрядить ее — имть матрасъ, подушки, фланелевыя одяла и простыни. Я не въ состояніи заплатить вамъ за нихъ сейчасъ, но, я полагаю, смогу это сдлать въ теченіе слдующей судебной сессіи’. Спидъ нсколько зналъ Линкольна, онъ сказалъ ему цну вещей, но вмст съ тмъ прибавилъ: ‘Мистеръ Линкольнъ, у меня надъ лавкой большая комната и въ ней большая кровать, если хотите, вы можете поселиться тамъ вмст со мною’.— ‘А какъ туда попасть?— спросилъ Линкольнъ и затмъ, взойдя по лстниц, положилъ свои переметныя сумки въ углу комнаты, и, спустившись, заявилъ: ‘Мистеръ Спидъ, я перехалъ’.

Они жили въ одной комнат цлыхъ пять лтъ и стали искренними друзьями. Когда Линкольнъ сталъ президентомъ, онъ выбралъ себ въ генеральные атторнеи брата Джошуа Спида, Джемса, превосходнаго юриста и замчательно безкорыстнаго человка. Безкорыстіе было отличительной чертой всей этой семьи.

Мн пришлось какъ-то провести одно послобда въ обществ Джошуа Спида въ его кентуккскомъ дом, и онъ говорилъ мн, что во все время его знакомства съ Линкольномъ, послдній былъ искренно преданъ своей профессіи: онъ былъ совстливъ, правдивъ, порядоченъ. Онъ держался въ сторон отъ развлеченій, не говоря уже о порокахъ, въ т времена весьма распространенныхъ. Онъ не употреблялъ спиртныхъ напитковъ и былъ воздержанъ во всемъ. Что касается интереса къ юриспруденціи, то вотъ кое-что объ этомъ предмет: ‘Линкольну однажды поручено было дло, сущность котораго заключалась въ опредленіи границы участка земли въ степи. Въ степи нтъ ни деревьевъ, ни камня. Поэтому надсмотрщики за межами имли обыкновеніе насыпать, по угламъ участка, небольшіе холмики земли. Но дло въ томъ, что степная блка иметъ обыкновеніе возводить подобный же холмикъ надъ своей норкой. Вопросъ и шелъ о томъ, былъ ли холмикъ, о которомъ шла рчь, дломъ надсмотрщика, или блки? Линкольнъ выписалъ изъ Нью-Іорка книги по зоологіи и сталъ по нимъ изучать нравы степной блки. Когда дошло до разбирательства, онъ объяснилъ судь и присяжнымъ, въ чемъ состояла разница между холмикомъ надсмотрщика и холмикомъ блки. Зврекъ, заботясь о своей семь, живущей подъ холмикомъ, утаптывалъ верхушку послдняго очень тщательно и такъ же тщательно заканчивалъ ее конусомъ, чтобы дать хорошій стокъ дождевой вод. Напротивъ, у надсмотрщика не было подобныхъ мотивовъ въ его работ и потому естественно было его холмику имть усченную, или нсколько углубленную верхушку.

По окончаніи дла судья, который былъ никто иной, какъ будущій политическій соперникъ Линкольна Стивенъ Э. Дугласъ, зашелъ въ его контору и нашелъ молодого адвоката все еще за естественно-историческими книгами и изученіемъ нравовъ степныхъ зврьковъ. Ему не было боле практической надобности въ этого рода знаніяхъ, но онъ такъ заинтересовался предметомъ, что продолжалъ изученіе. И судья, и адвокатъ провели сообща цлый вечеръ надъ книгами, не подозрвая того, что въ будущемъ борьба между ними потрясетъ страну и сдлаетъ одного изъ нихъ президентомъ Соединенныхъ Штатовъ.

Въ воскресенье утромъ, апрля 14-го 1861 года, майоръ Андерсонъ сдалъ фортъ Сёмтеръ рыцарямъ Южной Каролины. Линкольнъ былъ тогда президентомъ немногимъ боле мсяца. Пятнадцатаго апрля онъ выпустилъ свою прокламацію, въ которой призывалъ подъ знамена семьдесятъ пять тысячъ войска, чтобы поддержать силу закона въ возмутившихся штатахъ. Затмъ началась война, окончившаяся черезъ четыре года, девятаго апрля 1865 г., когда Ли сдался на капитуляцію со своей арміей.

Въ начал войны все, казалось, было противъ Свера. Вс преимущества были на сторон Юга. Южане завладли всею аммуниціей и услали вс союзныя войска въ самыя дальнія западныя и юго-западныя окраины. У Союза не было ни арміи, ни флота, а государственное казначейство было пусто. Правительству пришлось взять въ займы у Нью-Іоркскихъ банковъ нсколько милліоновъ долларовъ, чтобы начать военныя дйствія Южане самымъ воспитаніемъ своимъ были пріучены въ употребленію оружія, сверяне — наоборотъ. Южане привыкли драться съ оружіемъ въ рукахъ, ибо они жили въ условіяхъ непрерывнаго военнаго положенія, поэтому, какъ это ни было грустно, казалось естественнымъ, что союзныя войска должны были въ первыхъ битвахъ потерпть пораженіе. Мрачныя это были времена для приверженцевъ Союза. Съ надеждой глядли мы за предлы собственной страны, ища сочувствія, но не находили его. Въ виду ршительныхъ заявленій Англіи противу рабства, мы надялись, что она станетъ на нашу сторону, оказалось, что наиболе вліятельные люди были противъ насъ. Аристократія, армія и флотъ, церковь и люди пера — вс поддерживали Югъ, на нашей сторон было всего нсколько человкъ врод Джона Брайта (Bright), Ричарда Кобдена, Голдвина Смита, Дж. Ст. Милля, да рабочій классъ. Направляемые тмъ самымъ инстинктомъ — боле глубокимъ, чмъ разсудокъ, и боле всеобъемлющимъ, чмъ знаніе — который нкогда побуждалъ простой народъ стекаться радостно къ Христу, тогда какъ ‘мудрые’ и ‘разсудительные’ люди не хотли его слушать, рабочіе на фабрикахъ Ланкашира и вообще труженики промышленности отнеслись холодно къ проявленіямъ общественнаго недружелюбія къ Союзу, хотя ихъ хлбъ насущный завислъ отъ хлопка. Они стояли за Сверъ до конца, хотя, благодаря своему положенію, многіе изъ нихъ въ конц концовъ лишились послдняго куска хлба.

Мы послали въ Англію, въ качеств нашего дипломатическаго представителя, человка, какъ бы рожденнаго для этого поста. Это былъ мистеръ Чарльзъ Фрэнсисъ Адамсъ. Подобно своему отцу, онъ былъ человкъ спокойный, хладнокровный, осторожный, разумный, весьма ршительный и совершенно непоколебимый. Положеніе его, среди этихъ всеобщихъ симпатій по адресу конфедераціи, было очень тяжело, но онъ ни разу не склонилъ головы. Когда лордъ Рёссель {Тогдашній англійскій министръ иностранныхъ длъ. Перев.} отказался остановить сооруженіе въ Англіи военныхъ кораблей для конфедераціи, то Адамсъ просто замтилъ: ‘Конечно, ваше сіятельство понимаете, что это равносильно войн.’ Тогда только лордъ Рёссель остановилъ постройку упомянутыхъ судовъ. Тому же Рёсселю принадлежитъ выраженіе: ‘Джефферсонъ Дэвисъ создалъ націю’. Большинство англичанъ были убждены, что Сверъ никогда не побдитъ Юга. Они называли эту войну порожденіемъ честолюбія сверянъ и выражались въ томъ смысл, что Сверу слдовало предоставить Югу отдлиться. Англійской аристократіи, людямъ пера и торговому классу хотлось видть нашу страну раздленною и ослабленною. Они находили, что Соединенные Штаты росли слишкомъ быстро и превращались въ слишкомъ сильное государство, значеніе Союза становилось чрезмрнымъ и было-бы отлично, если бы его можно было расщепить на дв или три части. За все это Великобританія поплатилась, будучи впослдствіи принуждена не только вознаградить за вредъ, который нанесли союзному флоту конфедератскіе крейсеры, построенные съ ея дозволенія, но и признать, что она была не права, выпустивъ эти корабли изъ своихъ портовъ.

Когда поднялся народъ Свера, тогда только сказалось, ‘какая сила дремлетъ въ рук свободнаго человка’. Виги, предводимые людьми врод Вебстера и Клэя, какъ и сверные демократы, предводимые своими великими вожаками, пріучены были врить въ необходимость Союза и конституціи. Съ другой стороны, республиканская партія, выросшая подъ вліяніемъ учителей — и политическаго и не политическаго типа — враждебныхъ рабству, пріучена была видть величайшую опасность для страны въ невольничеств. Отпаденіе Юга ударило по обоимъ этимъ чувствамъ. Оно разрушало національное единство и разрушало его во имя невольничества. Оскорбляя оба эти чувства — приверженность къ государственному единству и отвращеніе къ рабству — Югъ, такимъ образомъ, объединилъ Сверъ, который и всталъ, какъ одинъ человкъ.

Скоро были съимпровизированы громаднйшія арміи. Черезъ пятьдесятъ дней посл битвы при Буллъ-Рёнъ (Bull-Run), когда Потомакская армія была, повидимому, деморализована, другая армія въ сто тысячъ человкъ была создана въ Вашингтон подъ предводительствомъ Макъ-Клеллана, который превратилъ ее въ превосходно дисциплинированную силу. Южные штаты объявлены были въ блокад. За границей блокаду считали невыполнимой, тмъ не мене южная граница была подъ наблюденіемъ, ее сторожили. Правда, много судовъ ускользало отъ блокады, въ общемъ, однако, она была признана достигавшею цли.

До тхъ поръ въ Союз не существовало хорошо организованнаго государственнаго кредита. Министру финансовъ Салмону П. Чэзу (Salmon P. Chase) принадлежитъ честь установленія системы національнаго кредита, оказавшейся несомннно — съ тхъ поръ и до настоящаго времени — значительно лучшею, чмъ какая либо изъ существовавшихъ до тхъ поръ въ Соединенныхъ Штатахъ. Вплоть до того времени уплата по чекамъ банка одного штата производилась банкомъ другого штата, и банки штатовъ (государственные) то и дло лопались по всей стран. Банки новой системы оказались лучше даже стараго банка Соединеныхъ Штатовъ подъ управленіемъ Николая Биддля (Nicolas Biddle).

Союзные арсеналы вскор принялись за работу, изготовляя тысячи пушекъ и ружей въ день.

Вскор также, благодаря предусмотрительности и краснорчію Генри В. Бёлловса (H. W. Bellows), стала работать и санитарная коммиссія. Это былъ новый даръ человчеству, показывавшій насколько ужасы войны могутъ быть смягчены и ея зло нейтрализовано силою сердечныхъ, щедрыхъ, разумныхъ и постоянныхъ заботъ лицъ, остающихся дома, о тхъ, кто были на театр войны. Лучшія женщины страны присоединились въ арміи въ качеств сестеръ милосердія. Ихъ можно было найти во всхъ госпиталяхъ, на пол сраженія, дома — вчно за работой, вчно стремящимися доставить солдатамъ всевозможныя удобства. Припоминаю одно воскресенье, когда пришло извстіе о томъ, что только что окончилась битва, и что значительное количество всякой всячины нужно было для солдатъ. Объявленіе по этому поводу указывало извстный адресъ, домъ насупротивъ Тремонтъ-Гауза, въ Бостон, куда вещи должны были направляться. Посл полудня того же воскресенья весь троттуаръ былъ уже занятъ ящиками, присланными изъ многихъ окрестныхъ городовъ!

Черезъ два-три года мы уже имли самую обширную, наилучше дисциплинированную армію, какую когда-либо видлъ свтъ, предводимую превосходными офицерами, армію, состоявшую изъ ‘штыковъ, умвшихъ не только драться, но и думать’. Въ начал войны сверные генералы были неопытны, но стали постепенно мудры и искусны, пока, наконецъ, мы не насчитывали среди нихъ такихъ людей, какъ Грантъ, Шерманъ, Шериданъ, Томасъ, Бёрнсайдъ, Гукеръ и Мидъ.

Между тмъ народъ былъ готовъ все отдать, все перенести, все сдлать. Вс мрачныя предсказанія, длавшіяся на счетъ его, оказались дутыми. Говорилось, напримръ, что никакая нація не можетъ вести междоусобную войну и въ то же время оставлять неприкосновенною свободу рчи и печати. Мы не тронули ни той, ни другой. Сверныя газеты, сочувственныя Югу, продолжали выходить и могли печатать, что только имъ вздумалось. Созывались митинги противъ войны, составлялись собранія для сопротивленія войн и участники тхъ и другихъ пользовались полной свободой рчи. Увряли, когда Мэзонъ и Слайделлъ (Slidell) были захвачены и крикъ радости пронесся по всему Сверу, что американцы ни за что не согласятся возвратить ихъ Англіи {Мазонъ и Слайделлъ были дипломатическими представителями южной конфедераціи въ Англіи. Англійское судно, на которомъ они плыли, было остановлено въ открытомъ мор сверо-американскимъ крейсеромъ и оба конфедерата арестованы. Съ точки зрнія сверянъ Мэзонъ и Слайделлъ были, конечно, нарушителями законовъ и конституціи Соединенныхъ Штатовъ, и такъ какъ южная конфедерація не была признана ни одной изъ державъ воюющею стороной, то не имла законнаго права дипломатическаго представительства, покровительство же ей со стороны любой нейтральной державы (въ томъ числ и Великобританіи) было съ точки зрнія международнаго права недопустимо. Но дло въ томъ, что всякое судно, находящееся въ извстномъ разстояніи отъ чужого берега — а военное судно даже и у самаго такого берега,— считается территоріею той державы, которой принадлежитъ. Вотъ почему арестъ Мэзона и Слайделля былъ незаконенъ и англійское правительство потребовало возвращенія ему обоихъ арестованныхъ. Перев.}. Но когда нація убдилась, что подобный шагъ необходимъ, онъ нигд не встртилъ оппозиціи. Дло было выполнено молча. Кричали, что свободные выборы президента были невозможны среди такой войны, тмъ не мене, когда окончился Линкольну его четырехлтній срокъ, новые выборы состоялись и были проведены точно также, какъ если бы въ стран царствовалъ глубокій миръ.

Говорилось равнымъ образомъ, что нація, тратящая на военныя издержки по два милліона долларовъ въ день, должна скоро обанкротиться. Было время, когда бумажныя деньги страшно упали въ цн, тмъ не мене банкротами мы никогда не были. Мы никогда не отказывались отъ своихъ долговъ. Увряли, что если Югъ и будетъ побжденъ въ открытомъ пол, онъ станетъ продолжать партизанскую войну. На самомъ дл война окончилась съ капитуляціей Ли и Джонсона. Увряли, что возстановленіе союза невозможно, что южные штаты до того враждебны Сверу, что ни за что не возвратятся въ Союзъ. Однако, вскор они добровольно снова заняли свое мсто въ федераціи, согласившись видоизмнить свои конституціи въ смысл уничтоженія невольничества. Благосостояніе и всеобщее довольство расцвли по всей стран у всхъ на глазахъ. Говорили, что безчисленная армія Свера не согласится быть распущенною и подчинитъ страну военной власти Между тмъ, какъ только окончилась война, армія сама собою растаяла, военные люди рады были возвратиться къ частной жизни и къ своимъ прежнимъ занятіямъ. Говорилось, наконецъ, что если освободить негровъ, то они не станутъ работать и перемрутъ, въ настоящее же время выражаемыя опасенія заключаются въ томъ, что негры размножаются слишкомъ быстро и, чего добраго, вытснятъ съ Юга блое населеніе.

Это было, положительно, дломъ Провиднія, что президентомъ нашимъ былъ именно такой человкъ, какъ Авраамъ Линкольнъ. Будь на его мст личность, боле соотвтствовавшая желаніямъ аболиціонистовъ и враговъ невольничества, она не объединила бы націю, и ужъ во всякомъ случа такая личность не убдила бы окраинные штаты остаться въ Союз. Съ другой стороны, будь на мст Линкольна человкъ враждебный аболиціонизму, онъ тоже не объединилъ бы націи. Въ Линкольн-же, какимъ онъ былъ, мы имли личность, которая сердцемъ и убжденіемъ была противъ рабства, но которой цль была — спасеніе Союза. ‘Если’ сказалъ онъ однажды, ‘Союзъ можетъ быть всего врне спасенъ освобожденіемъ рабовъ, я готовъ освободить ихъ всхъ. Если этого спасенія можно всего лучше достигнуть, освободивъ только часть невольниковъ — я готовъ освободить часть. Если же его можно всего успшне достичь вовсе не освобождая рабовъ — я не освобожу ни одного’. Онъ не спшилъ, но онъ непрерывно двигался впередъ. Онъ зналъ народъ. Умть угадать, чего желаетъ народъ, что ему нужно — есть способность, присущая истинно великому государственному человку. Вспоминаются мн по этому поводу слова губернатора Андрю объ Андрю Джаксон {Андрю Джаксонъ (1767—1845) отличился въ войн съ Англіей, въ 1821 году сталъ губернаторомъ Флориды, съ 1828 по 1829 годъ былъ сенаторомъ, съ 1829 по 1837 г.— седьмымъ президентомъ Соединенныхъ Штатовъ. Перев.}. Однажды послднему замтили, что мра, которую онъ хотлъ принять, была недемократична. ‘Я не нуждаюсь ни въ чьихъ объясненіяхъ по вопросу о томъ, что демократично и что недемократично’, вскричалъ Джаксонъ,— ‘если мн потребуется узнать, что демократично, я спрошу о томъ старика Андрю Джексона, онъ знаетъ, что демократично, даже если бы никто иной не зналъ. Если есть на свт демократъ, такъ это, конечно, онъ’.

Линкольнъ былъ несвдущъ въ военномъ дл, Джефферсонъ Дэвисъ получилъ законченное военное образованіе. Линкольну пришлось вначал безусловно отдаться въ-руки Скотта и другихъ генераловъ и дйствовать подъ ихъ диктовку. Когда МакъКлелланъ долго медлилъ посл того, какъ армія была совершенно готова, и затруднялся двинуться впередъ, Линкольнъ сказалъ одному изъ своихъ друзей: ‘Хотлось бы мн знать, думаетъ-ли Макъ-Клелланъ что либо предпринять. Если нтъ, то я бы съ удовольствіемъ взялъ у него въ займы армію на недлю, или на дв’. Интересъ Линкольна ко всему, что касалось войны, былъ огроменъ, и онъ обладалъ талантомъ пользоваться способностями людей, непохожихъ на него самого. Онъ усматривалъ пользу въ самыхъ различныхъ людяхъ, въ Сюард, напримръ, типичномъ политик, и въ Сёмнер, ученомъ и мыслител. Оба были большими друзьями президента. Линкольнъ также очень любилъ Стантона, который чуть не во всемъ составлялъ ему оппозицію. Президентъ пользовался всми троими для блага націи.

Итакъ, хотя вначал о Линкольн установилось мнніе, что онъ слишкомъ медлителенъ и многіе не довряли ему, тмъ не мене любовь и уваженіе націи въ президенту росли, а съ чмъ вмст росла его сила и власть. Наконецъ, онъ почувствовалъ, что можетъ принимать самостоятельныя ршенія по требованіямъ минуты, приходить къ собственнымъ заключеніямъ и дйствовать ршительно, согласно своимъ взглядамъ. Никто не принималъ къ сердцу тягостей войны боле Линкольна. Нкоторые изъ нашихъ генераловъ дйствовали такъ, точно это было рутинное дло и нечего было о немъ много заботиться. Не таковъ былъ Линкольнъ. На немъ эта ужасная борьба тяготла страшнымъ бременемъ, которое раздавило бы его, если бы не три вещи. Онъ глубоко врилъ въ справедливость Бога. Онъ былъ въ глубин души глубоко религіозный человкъ, хотя безъ всякой религіозной формалистики или ханжества. Равнымъ образомъ, онъ глубоко врилъ въ свободныя учрежденія и не имлъ сомннія въ ихъ конечномъ торжеств. Наконецъ, онъ обладалъ юморомъ и отзывчивостью, которые часто были для него большой поддержкой въ годину жесточайшаго несчастья. Когда онъ заявилъ своему министерству, что ршилъ выпустить прокламацію объ освобожденіи невольниковъ, онъ прибавилъ, что все ждалъ надлежащаго для того времени и что теперь — онъ въ томъ увренъ — время это пришло: онъ слдилъ за настроеніемъ народа и теперь, онъ убжденъ, вся нація готова сдлать этотъ шагъ. Затмъ онъ прибавилъ такъ тихо, что всего одинъ человкъ слышалъ его слова: ‘Когда Ли былъ вытсненъ изъ Мэрилэнда, я далъ обтъ Богу моему, что уничтожу рабство’.

Когда армія Макъ-Клеллана была разбита на полуостров, Линкольнъ выразился о себ, что не было на свт въ живыхъ боле неутшнаго человка, чмъ онъ.

Человколюбіе Линкольна и его способность сочувствовать были очень велики. Вотъ что, между прочимъ, разсказывалъ мн мистеръ Джэмсъ Спидъ, генеральный атторней. Разъ, когда онъ былъ у президента съ тмъ, чтобы переговорить о какомъ-то дл, въ кабинетъ вошелъ дежурный офицеръ и сказалъ: ‘Ваше высокопревосходительство, у входа стоитъ бдная женщина въ слезахъ. Она приходитъ уже второй или третій разъ и все проситъ, не можетъ-ли васъ видть’. ‘Пусть войдетъ’, отвтилъ Линкольнъ. Женщина была впущена и сказала: ‘Господинъ президентъ, въ арміи три моихъ сына. Я вдова. У меня оставался дома четвертый, но онъ померъ. Не отпустите-ли вы ко мн одного изъ моихъ остальныхъ сыновей, чтобы вести хозяйство на ферм и помочь мн содержать себя?’ — ‘Ну, что-жъ,— отвтилъ Линкольнъ,— у меня самого трое дтей, выходитъ, какъ будто вамъ слдуетъ имть хоть одного. А гд вашъ сынъ?’ — ‘Ахъ, сэръ, онъ въ арміи подъ Фридериксбёргомъ’.— ‘Какъ его имя и въ какой части онъ?’ Узнавъ все что нужно было, президентъ прислъ къ столу я написалъ приказъ объ увольненіи молодого человка. Старуха призвала на него благословеніе божіе, взяла бумагу и повернулась уходить, когда Линкольнъ остановилъ ее вопросомъ: ‘Куда же вы отправляетесь?’ — ‘Прямо въ Фридериксбёргъ, сэръ, за сыномъ’.— ‘А какъ же вы надетесь пробраться черезъ сторожевую линію пикетовъ, чтобы найти его?’ — ‘Господь поможетъ, мн, только бы была у меня ваша бумага’.— ‘Зачмъ же,— замтилъ Линкольнъ,— утруждать Господа Бога этимъ дломъ, когда я самъ могу его выполнить’. Съ этими словами онъ снова прислъ и написалъ ей пропускъ съ наказомъ — оказать старух необходимую помощь.

Одинъ джентльмэнъ, служившій въ канцеляріи военнаго министра Стантона, говорилъ мн, что въ случа совершенія солдатомъ преступленія, за которое военный судъ приговаривалъ его къ смерти, приговоръ никогда не приводился въ исполненіе прежде, чмъ длопроизводство суда не было просмотрно и Стантономъ, и Линкольномъ. Въ такихъ случаяхъ, почти неизмнно, Линкольнъ былъ за помилованіе, а Стантонъ за исполненіе приговора. Однажды Стантонъ даже замтилъ: ‘Господинъ президентъ, вы воображаете, что, милуя этого человка’ (который ослушался приказанія, дезертировалъ съ поля сраженія, или совершилъ преступленіе противъ мирнаго гражданина) ‘вы совершаете актъ человколюбія, но это не человколюбіе, а жестокость. Помилованіе каждаго подобнаго негодяя поведетъ къ смерти цлой сотни честныхъ солдатъ’.— ‘Можетъ быть,— отвчалъ Линкольнъ,— но то, что вы говорите, есть только возможность, тогда какъ, если я дамъ этого человка разстрлять, то смерть одного лишняго солдата будетъ несомнннымъ фактомъ’.

Разсказываютъ, что когда назначеніе новаго главнаго хирурга арміи стало необходимостью, то упросили доктора Бёлловса отправиться въ Вашингтонъ и постараться о назначеніи на этотъ постъ доктора Гаммонда. Белловсъ отправился. Онъ засталъ Линкольна подписывающимъ бумаги..

‘Говорите,— сказалъ Линкольнъ,— я могу слушать васъ и въ то же время писать’. Бёлловсъ началъ говорить въ защиту своего предложенія съ свойственной ему энергіей. Линкольнъ продолжалъ подписывать бумаги. Наконецъ, Бёлловсъ, высказавъ все, что имлъ сказать, остановился. ‘Я ужасно люблю слушать васъ, докторъ, но, мн кажется, Гаммондъ уже назначенъ на этотъ постъ по меньшей мр недлю тому назадъ’.— ‘Въ самомъ дл?’ спросилъ Белловсъ. ‘Да, наврно, но мн такъ хотлось послушать, какъ вы будете говорить!’

Однажды уличная толпа настоятельно требовала, чтобы Линкольнъ сказалъ ей рчь изъ окна отеля, гд онъ стоялъ. Онъ появился въ окн, а рядомъ съ нимъ его жена. Линкольнъ былъ очень высокій мужчина, жена же его была маленькаго роста. ‘Друзья мои,— обратился Линкольнъ къ толп,— вотъ я, а вотъ миссисъ Линкольнъ, такимъ образомъ передъ вами весь сюжетъ и въ его длинной, и въ короткой версіи’. Въ этомъ и состояла вся рчь {По англійски шутка выходитъ много лучше, такъ какъ по русски невозможно вполн передать игры словъ, употребленныхъ Линкольномъ. Онъ сказалъ: ‘Му friends, here am I, and here is M-rs Lincoln. That is the long time the short of the whole matter‘. Подчеркнутыя слова значутъ ‘въ этомъ вся подноготная, вся суть предмета’ и въ то же время слова ‘long’ и ‘short’ значатъ ‘долговязый’ и ‘малаго роста’. Прим. пер.}.

Линкольнъ былъ серьезный, разумный, добрый человкъ съ грустными глазами, но этой наклонностью къ шутк онъ не разъ, быть можетъ, былъ обязанъ тмъ, что остался жить.

Лучшій портретъ его, когда-либо сдланный, принадлежитъ перу Джемса Рёсселя Лоуэля въ его ‘Commemoration Ode’:

‘Nature, they say, doth dote,

And cannot make а man,

Save on some worn — out plan,

Kepeatingus byrote.

For him her Old—World moulds aside she threw,

And, choosing sweet clay from the breast

Of the unexhausted west,

With stuff untainted shaped a hero new

Wise, zealous in the strength of God and true.

How beatiful to see

Once more, а shepherd of mankind, iudeed,

Who loved his charge but never loved to lead,

One whose meek flock the people joyed to be…

They knew that outward grвce was dust,

They could not chooze, but trust

In that sure-footed mind’s unfaltering skill,

And supple-tempered will,

That bent, like perfect Steel, to spring again and thrust.

Great captains, with their guns and drums,

Disturb our judgemeut for the hour,

But at last silence cornes,

These all are gone, and standing like а tower,

Our children shall behold his ferne —

The kindly, eamest, brave, forseiing man

Sagocious, patient, dreading praise, not blame,

New birth of our new soil — the first American’ *).

*) Переводъ. ‘Говорятъ, природа бредитъ, повторяетъ насъ наизусть и не въ состояніи создать человка иначе, какъ по давно истрепанному плану. Но для нею она отбросила вс шаблоны стараго свта и, взявъ чистйшую глину изъ груди неистощеннаго запада, вылпила изъ незапятнаннаго матеріала новаго героя: мудраго, ревностнаго о Господ и врнаго. Какъ прекрасно — видть вновь истиннаго пастыря человческаго, полнаго любви къ своей паств, но равнодушнаго къ первенствуй власти,— пастыря, смиренной паствой котораго народъ такъ любилъ быть… Народъ зналъ, что вншнее изящество — прахъ и для него не было, выбора: онъ долженъ былъ врить въ незнающее нершимости искусство этого твердо ступающаго ума я этой чудно-закаленной воли, которая сгибалась, какъ лучшая сталь, для того только, чтобы снова выпрямиться и разить. На время великіе полководцы съ ихъ пушками и барабанами нарушаютъ теченіе нашей оцнивающей мысли. Но въ конц концовъ наступаетъ тишина. И вотъ — ихъ нтъ, его же слава, которую увидятъ и дти наши,— слава этого добраго, серьезнаго, мужественнаго, прозорливаго, здравомыслящаго, терпливаго человка, боявшагося похвалы, но не порицанія,— высится, какъ башня! Онъ — новое порожденіе нашей новой земли,— первый среди американцевъ!’

Въ январ 1862 г. федеральныя войска взяли приступомъ фортъ Генри въ Тенесси. Это былъ одинъ изъ первыхъ успховъ федералистовъ въ теченіе войны. Въ то же время начали съ большимъ успхомъ свои дйствія канонирскія лодки, построенныя по заказу Фримонта. Первоначально правительство отказалось принять эти суда, увряютъ, что три дня они стояли на Кэрской (Cairo) пристани, не принадлежа никому, такъ какъ строители сдали ихъ правительству, правительство же отказалось ихъ принять. Этихъ панцирныхъ канонирскихъ лодокъ было двнадцать, подъ начальствомъ флагмана Фута (Foot) он отправились вверхъ но рк Тенесси съ цлью прорвать линію конфедератовъ. Послдніе образовали цлую линію постовъ поперекъ всей страны, чтобы не допустить союзную армію пробраться черезъ Кентукки. Союзныя войска были подъ начальствомъ Гранта, тогда какъ судами, какъ сказано, командовалъ Футъ. Двухъ часовъ времени имъ оказалось достаточно, чтобы взять фортъ Генри, а вслдъ затмъ они аттаковали фортъ Дональдсонъ на рк Кёмберлэнд. Гарнизонъ, подъ начальствомъ Пиллоу и Флойда достигалъ численностью 20,000 человкъ, изъ которыхъ 18,500 сдались Гранту. Эти побды сильно подняли самоувренность свера и доказали, что нкоторые, по крайней мр, изъ нашихъ генераловъ смотрли на войну серьезно.

Одною изъ причинъ упадка духа на свер было убжденіе сверянъ — можетъ быть и несправедливое — что иные изъ командовавшихъ союзной арміей не врили въ ея успхъ и не сочувствовали длу, за которое сражались. Народъ свера отдавалъ за дло единенія и свободы множество жизней и денегъ, и тяжело -было ему думать, что нкоторые изъ его предводителей смотрятъ за войну не серьезно.

Но справедливы ли были эти подозрнія относительно арміи, или нтъ — въ рыцарскомъ дух, преданности и храбрости флота не сомнвался никто. Съ какимъ знаніемъ дла и спокойнымъ искусствомъ прошелъ союзный флотъ подъ парами мимо фортовъ у Гиттонъ Гэда, заставивъ непріятельскія батареи замолчать, и овладлъ морскими островами Джорджіи и Южной Каролины! Какія ощущенія заставилъ всхъ пережить отчетъ о проход Фаррагёта между конфедератскими фортами на Миссиссипи, результатомъ котораго явилось взятіе Новаго Орлеана,— о его дерзкомъ вход въ Мобайльскую гавань, не смотря на вс непріятельскія укрпленія, корабли и торпеды!

Новый Орлеанъ былъ защищенъ слдующимъ образомъ. По -об стороны рки было по форту, поперекъ рки сдлано было загражденіе, укрпленное якорями и цпями, за этимъ загражденіемъ находилась въ готовности цлая пароходная флотилія, да пять кораблей. Вс были убждены, что при такой защит городъ былъ неприступенъ. Нападеніе на форты было начато флотиліей Портера, состоявшей изъ 21 шхуны, изъ которыхъ на каждой была мортира, стрлявшая гранатами въ 200 фунтовъ. Такимъ образомъ адмиралъ Портеръ бомбардировалъ форты Филипъ и Джэксонъ въ теченіе шести дней. Затмъ Фаррагётъ, въ ночь на 23 апрля 1862, проскочилъ между укрпленіями со своею флотиліей въ восемьнадцать судовъ и сломалъ загражденіе. Миновавъ форты, онъ наткнулся на конфедератскія суда. Шестнадцать изъ нихъ аттаковало Каюгу, но хотя она получила сорокъ два ядра, все-же она взяла три непріятельскихъ судна. Варена загнала три судна на берегъ, потопила четвертое и тогда, свъ на мель сама, потонула. Не боле, какъ въ полтора часа не только Фаррагётъ миновалъ непріятельскіе форты, но частью взялъ въ плнъ, а частью потопилъ конфедератскую флотилію. Посл этого Новый Орлеанъ сдался генералу Бётлеру и союзной арміи.

Сколько душевныхъ волненій возбуждало описаніе боя Мэрримака съ Мониторомъ! Союзный военый корабль Мэрримакъ, захваченный конфедератами въ Норфок (Norfolk), былъ ими обращенъ въ большое панцырное судно. Въ т времена сила панцырныхъ кораблей была еще мало извстна. Мэрримакъ былъ первою паровою плавучею батареею, и онъ показалъ, что въ морскихъ военныхъ дйствіяхъ появился новый элементъ. Нкоторое время носился только слухъ о томъ, что онъ готовится. Восьмого марта 1862 г. онъ появился на рк Джэмс. Мэрримакъ плылъ внизъ и казался чернымъ желзнымъ ковчегомъ. Подойдя къ союзнымъ судамъ, стоявшимъ въ залив у устья, Мэрримакъ налетлъ на союзный фрегатъ Кёмберлэндъ, врзался въ него своимъ страшнымъ носомъ и, однимъ ударомъ отодравъ цлый бокъ противника, послалъ его ко дну со всмъ экипажемъ и съ развивавшимся флагомъ.

Затмъ Мэрримакъ уничтожилъ въ нсколько минутъ союзный фрегатъ Конгрессъ, хотя послдній громилъ его залпами изъ своихъ тяжелыхъ баттарей: снаряды отскакивали отъ панцыря Мэрримака, словно градъ отъ домовой крыши. Покончивъ такъ легко съ двумя лучшими военными кораблями Соединенныхъ Штатовъ, броненосецъ конфедератовъ напалъ на третій. Самое сильное изъ союзныхъ военныхъ судовъ, Миннезота, стояло на якор, или на мели, когда Мэрримакъ его аттаковалъ. Съ обихъ сторонъ было дано по одному, или по два залпа, но тутъ командиръ броненосца, боясь въ свою очередь посадить его на мель, повернулъ назадъ и возвратился въ Норфокъ.

Цлую ночь телеграфъ разносилъ по союзной территоріи ужасную всть. Не было никакого сомннія, что на слдующее утро неуязвимый конфедератскій панцырникъ возвратится въ заливъ и покончитъ съ Миннезотой. Что тогда? Почему бы ему не взять фортъ Монро? Почему бы затмъ не войти въ любую изъ союзныхъ гаваней и не взять Нью-Іоркъ, или Бостонъ? Куда ни проникала страшная новость, она вызывала самыя отчаянныя опасенія. Между тмъ, въ это время уже готова была новая сила, которая должна была положить конецъ страшной каррьер Мэрримака.

Мистеръ Эриксонъ, знаменитый механикъ и изобртатель, понялъ, съ прозорливостью генія, ту перемну, какая должна произойти въ методахъ веденія морской войны съ введеніемъ панцырныхъ судовъ. На собственный счетъ, лишь съ небольшимъ пособіемъ отъ союзнаго правительства, онъ построилъ небольшое судно, съ едва замтною надводною частью, защищенное тяжелою броней и вооруженное вращающеюся башней съ единственной пушкой большого калибра. Это судно, о которомъ мало кто что зналъ, было только что окончено и приведено на буксир къ форту Монро. Разъ или два по пути оно чуть-чуть не погибло, но все же поспло на мсто во время. Когда на слдующее утро Мэрримакъ вновь спустился по рк, чтобы докончить дло разрушенія союзнаго флота, маленькій Эриксоновъ броненосецъ загородилъ ему дорогу и сталъ посылать одно за другимъ, свои тяжелыя ядра въ каждый изъ открытыхъ пушечныхъ портовъ противника. ‘Мониторъ’ оказался слиткомъ увертливымъ, чтобы пострадать отъ массивнаго Мэрримака, котораго онъ въ. конц концовъ и загналъ назадъ въ Норфокъ, откуда конфедератскій броненосецъ никогда боле не выходилъ.

Этотъ поединокъ произвелъ полный переворотъ въ характер, морскихъ военныхъ дйствій всего міра. Деревянные корабли стали безполезны и Англія, Франція и иныя державы принялись за постройку панцырныхъ судовъ.

Перваго января 1863 года появилась прокламація президента Линкольна, объявлявшая невольниковъ во всхъ возставшихъ штатахъ свободными. Это былъ тотъ именно актъ, котораго сверяне страстно желали и котораго съ надеждой ожидали, но далеко не были уврены, что дождутся его когда-либо. Въ давно прошедшія времена, когда Джонъ Квинси Адамсъ стоялъ за эмансипацію Юдинъ противъ всего конгресса и когда ему въ лицо кричали, что ни при какихъ обстоятельствахъ правительство Соединенныхъ Штатовъ не иметъ права уничтожить рабство, онъ отвчалъ: ‘Я не могу съ этимъ согласиться. Существуютъ обстоятельства, при которыхъ наше правительство можетъ уничтожить невольничество. Если бы въ Соединенныхъ Штатахъ поднято было возстаніе или бунтъ, то по законамъ войны президентъ, или даже любой командующій генералъ былъ бы въ прав отмнить невольничество’. Аболиціонисты, отъ которыхъ не ускользало ничто, касавшееся занимавшаго ихъ предмета, напечатали въ то время брошюру, въ которой эти заявленія Дж. Кв. Адамса о конституціонномъ прав уничтоженія рабства во имя войны были цитированы.

Около времени президентской прокламаціи возникъ также планъ — главнымъ образомъ благодаря усиліямъ Массачузеттскаго губернатора Андрю — сформировать нсколько цвтнокожихъ полковъ.

Джонъ Олбіонъ Андрю (John Albion Andrew) былъ по справедливости прозванъ великимъ военнымъ губернаторомъ. Къ нему можно также примнить слова, нкогда сказанныя о Питт. Какъ Питтъ, онъ былъ ‘лоцманомъ, умвшимъ править въ бурю’. Будучи юристомъ въ Бостон и усидчивымъ работникомъ въ своей профессіи, онъ мало кому былъ извстенъ со стороны своихъ огромныхъ административныхъ и политическихъ способностей, пока его не выбрали въ губернаторы Массачузеттса въ 1861 году. Онъ былъ противникомъ рабства съ ранней юности и никогда не измнялъ этому принципу. Онъ всегда открыто говорилъ и длалъ то, что считалъ справедливымъ, и въ этомъ отношеніи не зналъ страха. Въ то же время онъ былъ разсудителенъ, добръ и полонъ терпимости къ несогласнымъ съ нимъ мнніямъ, хотя обладалъ такою силой негодованія, которая, разъ будучи возбуждена, сметала передъ собою все. Онъ былъ однимъ изъ наилучше уравновшенныхъ людей, какихъ я когда либо зналъ. Его проницательность граничила съ провидніемъ. Его выносливость въ труд была необыкновенна, на служб, въ присутственныхъ мстахъ, когда, бывало, вс его писцы и помощники выбьются изъ силъ, онъ отсылалъ ихъ по домамъ, а самъ продолжалъ работать до поздней ночи. Вліяніе его въ Вашингтон было велико и онъ его употреблялъ цликомъ на то, чтобы побуждать правительство всми мрами положить конецъ возстанію. Онъ былъ въ неустанныхъ сношеніяхъ съ Линкольномъ, Стантономъ, Сюардомъ, Чэзонъ, губернаторами сверныхъ штатовъ и съ сенаторами и представителями отъ Массачузеттса. Перваго января 1861 г., въ самый день своего вступленія въ должность, т. е. за три мсяца до нападенія на фортъ Сёмтеръ, онъ разослалъ письма губернаторамъ всхъ штатовъ Новой Англіи, увряя ихъ, что война на носу, и что они сдлаютъ всего лучше, если станутъ въ ней сейчасъ-же готовиться. Самъ онъ привелъ Массачузеттсъ въ состояніе такой готовности, что, какъ только Линкольнъ издалъ, 15апрля, свою прокламацію о начал военныхъ дйствій, Андрю’ отдалъ приказъ четыремъ полкамъ выступить въ Вашингтонъ и на слдующій день, 16 апрля, они уже собрались на общественномъ выгон въ Бостон, при чемъ вс роты были въ полномъ состав. Шестой полкъ выступилъ въ Вашингтонъ въ тотъ же вечеръ, прошелъ черезъ Балтиморъ, гд нсколько человкъ изъ его рядовъ были убиты уличной толпой, это былъ первый полкъ достигшій Вашингтона не по частямъ. Въ теченіе войны губернаторъ Андрю не зналъ усталости и не разъ тратилъ свои собственныя деньги на общественныя нужды, когда это оказывалось необходимымъ. Онъ умеръ, оставивъ своей семь въ наслдство доброе имя и благородную память. Едва окончилась война, какъ онъ сталъ настаивать на умиротвореніи и возсоединеніи. ‘Посл энергичнаго веденія войны,— сказалъ онъ въ своей прощальной рчи,— посвятимъ себя столь же энергичному возстановленію мира’.

Неизмнный другъ цвтнокожихъ, губернаторъ Андрю неустанно убждалъ правительство завести цвтнокожія войска. Наконецъ, ему позволили начать ихъ наборъ, и онъ ихъ отослалъ въ дйствующую армію, какъ часть силъ, которыя долженъ былъ поставить Массачузетсъ.

Допущеніе цвтноножихъ въ нашу армію было чрезвычайно полезною мрой. Мра эта была принята посл большихъ колебаній, между тмъ оказалось, что цвтнокожіе дрались превосходно. Храбрость ихъ имла, пожалуй, еще боле отчаянный характеръ, чмъ храбрость блыхъ войскъ, потому что нердко они сражались, такъ сказать, съ веревкой на ше. Они знали, что рабовладльцы не пощадятъ ихъ, если захватятъ въ плнъ {Не слдуетъ забывать, что въ Соединенныхъ Штатахъ въ то время, какъ и теперь, не существовало принудительной военной службы. Такъ что негры, поступая въ армію, шли на этотъ страшный рискъ вполн добровольно. Перев.}. При всемъ томъ жалованіе въ цвтнокожихъ войскахъ было всего десять долларовъ въ мсяцъ, изъ которыхъ три еще приходилось отдать за экипировку, такъ что солдату очищалось всего семь долларовъ, между тмъ въ блыхъ войскахъ платилось рядовому тринадцать долларовъ при даровой обмундировк. Эта несправедливость приводила губернатора Андрю въ большое негодованіе. Разъ какъ-то онъ показалъ мн письмо, написанное имъ къ сенаторамъ отъ Массачузеттса, въ которомъ онъ побуждалъ ихъ представить конгрессу и президенту о явной несправедливости того факта, что цвтнокожія войска не поставлены на одинаковую ногу съ блыми. ‘Я не успокоюсь’, такъ заключалъ онъ, ‘пока этой несправедливости не будетъ положенъ конецъ. Я и вамъ не дамъ успокоиться, пока ей не будетъ положенъ конецъ. Если же мн суждено умереть, и мой голосъ будетъ что нибудь значить въ другомъ мір, я и тамъ не оставлю этого дла, но буду хлопотать объ немъ предъ престоломъ вчной справедливости’. Я сказалъ мистеру Андрю, что ду въ Вашингтонъ, что я готовъ свезти это письмо гг. Сёмнеру и Вильсону, и что я постараюсь повидать генералъ-атторнея. Въ слдующее воскресенье я долженъ былъ говорить проповдь въ палат представителей. Я воспользовался этимъ случаемъ, чтобы описать въ моей проповди характеръ и поведеніе цвтнокожихъ войскъ. Я разсказалъ, какъ законодательное собраніе Массачузеттса постановило послать въ Южную Каролину деньги этимъ войскамъ въ такомъ количеств, чтобы удовлетворить ихъ за все время службы въ полномъ размр (т. е. по 13 долларовъ). Дло въ томъ, что войска эти упорно отказывались принять плату по десяти долларовъ и нкоторое время служили безъ жалованія. Агенты Массачузеттса, привезшіе деньги, объяснили солдатамъ, что ихъ штатъ (Массачузетсъ), считая несправедливымъ, чтобы они получали жалованье въ уменьшенномъ (сравнительно съ блыми войсками) размр, прислалъ имъ эти деньги, какъ слдующія имъ по праву. Они прибавили, что губернаторъ Андрю очень желаетъ, чтобы черныя войска приняли присланное. Солдаты, посовтовавашись между собою, выбрали изъ своей среды представителя, который долженъ былъ отвтить на рчь агентовъ. Онъ заявилъ, что солдаты вполн цнятъ ршеніе штата Массачузетсъ и искренно благодарны за него, они благодарятъ также губернатора Андрю и джентельмэновъ, которые потрудились пріхать къ нимъ, чтобы привезти деньги, но что они (цвтнокожіе солдаты) не считаютъ себя войсками Массачузетса. Они теперь — солдаты Соединенныхъ Штатовъ и потому не могутъ принять предлагаемыхъ имъ денегъ,— не могутъ взять даже тхъ десяти долларовъ, которые предлагаетъ имъ правительство, хотя ихъ семьи сильно страдаютъ отъ этого, они не примутъ денегъ до тхъ поръ, пока не получатъ то, что слдуетъ имъ получить по справедливости, до тхъ же поръ они будутъ исполнять свои воинскія обязанности также точно, какъ если бы они получали жалованье. Разсказавъ все это, я обратился къ находившимся передо мною членамъ конгресса съ слдующими словами: ‘Будь подобный поступокъ совершенъ греками или римлянами, разсказъ объ немъ былъ бы помщенъ во всхъ учебникахъ и нашихъ дтей научили бы разсматривать все происшествіе, какъ примръ героизма. Но такъ какъ это было сдлано цвтнокожими, то мы не обращаемъ вниманія. Но передъ лицомъ человчества и исторіи я бы скоре согласился быть однимъ изъ этихъ цвтнокожихъ солдатъ, исполняющимъ мужественно свои обязанности и отказывающимся отъ денегъ, пока не будетъ ему оказана справедливость, чмъ членомъ конгресса, получающимъ аккуратно свое жалованье, сидящимъ въ покойномъ кресл, но не имющимъ достаточно храбрости, чтобы провести законъ объ уплат этимъ солдатамъ слдующаго имъ по праву’.

Я полагалъ, что члены конгресса будутъ недовольны моими словами. Вмсто того послышались сильныя одобренія.

Посл неоднократныхъ пораженій Потомакской арміи подъ главнымъ начальствомъ Макъ-Левлана, Попа, Бёрисайда и Гукера, она, наконецъ, одержала побду у Геттисбёрга, 1 іюля 1863 года, подъ командой генерала Мида, а 4 іюля Виксбёргъ сдался генералу Гранту. Этимъ все теченіе Миссисипи до самаго Новаго Орлеана стало открытымъ.

Шестого мая 1864 года генералъ Шерманъ началъ свой ‘походъ къ морю’. Посредствомъ цлаго ряда искусныхъ маневровъ онъ обошелъ армію Джонсона (Johnson), который, по распоряженію Джефферсона Дэвиса, долженъ былъ оставить командованіе. Во глав арміи, оперировавшей противъ Шермана, поставленъ былъ Гудъ, считавшійся боле боевымъ генераломъ. Но и онъ оказался не въ состояніи остановить Шермана, который послалъ назадъ генерала Томаса (Thomas) съ тми войсками, въ которыхъ не нуждался самъ, задержать Гуда. Самъ Шерманъ съ остальными силами прошелъ въ самое сердце Джорджіи, покинувъ свою продовольственную базу, и словно сквозь землю провалился: сверяне долго не имли ршительно никакихъ извстій о его движеніяхъ. Онъ пришелъ къ мысли, что сможетъ пройти черезъ Джоржію, хотя такая многочисленная армія никогда, кажется, до того времени не была обращаема въ отдльный отрядъ. Онъ былъ увренъ, что можетъ продовольствовать свои войска на счетъ непріятельской страны, и достигъ этого. Арміи Шермана предсказывалась гибель, на самомъ же дл ея походъ былъ отнюдь не труднымъ, даже привольнымъ, хотя южныя газеты постоянно извщали насъ, что мы никогда боле ничего не услышимъ о Шерман и его арміи, какъ таковой. Между тмъ Шерманъ шелъ впередъ, пока не достигъ моря, тутъ онъ взялъ Саванау (Savannah) и заставилъ Чарлстонъ сдаться. Затмъ онъ прошелъ черезъ Южную Каролину и Сверную Каролину, тутъ онъ могъ уже дйствовать, передъ Ричмондомъ, въ связи съ Грантомъ.

Наконецъ, Ли, посл нсколькихъ лтъ великолпной борьбы, въ которой онъ выказалъ вс качества великаго полководца, будучи совершенно истощенъ, долженъ былъ сдаться. Настойчивость и искусство генерала Гранта увнчались, наконецъ, успхомъ. Такъ окончилась эта война гигантовъ.

Посл убійства Линкольна наступилъ долгій періодъ перестройки, въ теченіе котораго пришлось ршить много трудныхъ задачъ. Южные Штаты были, одинъ за другимъ, снова приняты въ Союзъ на условіи уничтоженія рабства.

Кто, не пережившій лично т дни, сможетъ выразить настроеніе, охватившее страну, когда она возвратила себ миръ,— когда самый воздухъ, казалось, насыщенъ былъ радостью, надеждой и довольствомъ?!… Это чувство радости въ виду возвращающагося мира, возстановляемаго союза, конца, положеннаго огромному злу и грозившей націи опасности наполняло вс сердца благодарностью къ благому Промыслу. Чувство это особенно хорошо выражено Виттіэромъ въ одномъ изъ его лучшихъ стихотвореній, начинавшемся словами:

‘Boom, cannon, boom, to all the hills and waoes!

‘Clash out, glad bells, from every rocking steeple!…’ *)

*) ‘Греми, пушка, греми новость всмъ холмамъ и волнамъ!

‘Звоните ее, радостные колокола, съ каждой ожившей колокольни!’

Никакія описанія не могутъ, однако, выразить то ощущеніе благодарности и восторга, которое охватило насъ не потому только, что наступилъ миръ, что испытанія наши кончились, но и потому, что этотъ миръ принесъ съ собою свободу и единеніе, потому что страна стала вновь цльною, но уже безъ пятна рабовладнія. Невольничество боле не существовало! Этому страшному злу, этой ужасной опасности положенъ былъ конецъ и самъ Югъ, короткое время спустя, былъ радъ, что она кончилась. Спустя немного лтъ посл войны я постилъ Морскія Острова Южной Каролины, а также Чарлстонъ и Саванну. Уже тогда вс, почти безъ исключенія, признавали, что уничтоженіе рабства было наилучшимъ исходомъ для Южныхъ штатовъ. Хотя эти штаты не мало пострадали изъ-за эмансипаціи, они не пожелали бы возстановленія невольничества. Недавно одинъ бостонецъ передалъ мн свой разговоръ съ двумя внуками Когуна (Calhoun), бывшаго прямымъ олицетвореніемъ теорій, оправдывавшихъ рабство. Мой знакомый спросилъ ихъ, много ли разсудительныхъ людей пожелали бы возстановить рабство? Одинъ отвтилъ: ‘И одинъ изъ ста не пожелаетъ’. Другой сказалъ: ‘Едва ли одинъ изъ тысячи’.— ‘Что бы на это сказалъ вашъ ддъ?’ замтилъ мой пріятель и получилъ въ отвтъ: ‘Если бы ддъ былъ въ настоящую минуту еще живъ, онъ сказалъ бы то же самое’.

До междоусобной войны количество собираемаго на всемъ Юг хлопка простиралось до четырехъ милліоновъ тюковъ. Въ 1882 г. оно равнялось семи милліонамъ. Это — наилучшее доказательство двухъ фактовъ. Такъ какъ земля въ штатахъ, производящихъ хлопокъ, принадлежитъ, главнымъ образомъ, блымъ, тогда какъ трудъ доставляется цвтнокожими, то увеличеніе производства хлопка показываетъ, во-первыхъ, что цвтнокожіе работаютъ теперь лучше, чмъ когда они были невольниками и, во-вторыхъ, что об расы работаютъ совмстно и мирно.

Цвтнокожіе чувствуютъ потребность въ образованіи. Они жадно пользуются каждымъ обстоятельствомъ, открывающимъ имъ доступъ въ школу. Школу посщаютъ и старый, и малый. Т изъ нихъ, которые уже слишкомъ стары, чтобы самимъ научиться грамот, благодарны за то, что хотя дти ихъ могутъ учиться. Помню, одна лэди, бывшая учительницей въ Портъ-Роял, въ Южной Каролин съ тхъ самыхъ поръ, какъ онъ былъ занятъ -нашими войсками, разсказывала мн, что увидла однажды старуху-негритянку на колняхъ у школьной стны. ‘Что вы тутъ длаете, матушка?’ спросила учительница. ‘Сама и стара ужъ, сударыня, чтобы учиться’, отвчала та, ‘но я благодарю Бога милосерднаго за то, что дтки мои — они тамъ, въ школ — могутъ учиться’.

По послдней переписи въ Соединенныхъ Штатахъ считается 4.600,000 цвтнокожихъ старше девяти лтъ и изъ нихъ 1.400,000 (т. е. около 30%) грамотныхъ {

Все это писано въ 1883 г. Съ тхъ поръ обстоятельства, конечно, еще боле измнились въ пользу негровъ. Въ сентябр 1901 года епископъ-негръ Деррикъ (Derrich), говоря на Лондонской конференціи методистскаго духовенства, привелъ слдующія данныя: число чёрныхъ дтей въ начальныхъ общественныхъ школахъ Соединенныхъ Штатовъ простирается до двухъ съ половиною милліоновъ, въ среднихъ и высшихъ учебныхъ заведеніяхъ учится 45,000 чернокожихъ молодыхъ людей. Изъ нихъ 30,000 учатся ремесламъ и т. п. труду, 3000 проходятъ курсы — классическихъ или естественныхъ наукъ, 1500 учатся торговому и банковому длу, 30,000 учительствуютъ. Со времени пріобртенія ими правъ гражданства, негры внесли свыше 13 милліоновъ долларовъ на поддержку собственныхъ образовательныхъ учрежденій. Въ послдній хлопчатобумажный сезонъ боле 11 милліоновъ тюковъ хлопка было взрощено и собрано трудомъ негровъ. Домашняя и личная прислуга въ южныхъ штатахъ также состоитъ изъ негровъ. Это, однако, не значитъ, что они не добиваются самостоятельнаго экономическаго положенія. Накопленіе собственности въ ихъ рукахъ подвигается впередъ быстрыми шагами. Негритянскіе храмы и церковное имущество вообще представляютъ собою сумму въ 40 милліоновъ долларовъ, школьное имущество — 15 милліоновъ, стоимость жилыхъ помщеній, принадлежащихъ чернокожимъ, равно 450 милліонамъ, они владютъ фермами на сумму въ 325 м. и разнымъ движимымъ движимымъ имуществомъ на сумму 165 милл. долларовъ. По Мннію епископа Деррика, большую опасность для американскихъ негровъ представляетъ ихъ тяготніе къ большимъ городамъ. Пока негръ работаетъ на ферм, въ деревн, или мстечк, онъ здоровъ и трудолюбивъ. Главная масса покидающихъ югъ для большихъ центровъ фабрично-промышленныхъ штатовъ сохраняетъ и тамъ эти черты, но значительное меньшинство, подъ вліяніемъ неврности заработка съ одной стороны и искушеній лихорадочной городской жизни съ другой — вырождается физически и нравственно.

Слова епископа Деррика подтверждаются и другими данными. Въ No 602 прекраснаго Нью-Іоркскаго журнала ‘The Literary Digest’ мы находимъ свидтельство, что въ большихъ городахъ, гд негры обитаютъ въ трущобныхъ кварталахъ, смертность между ними почти вдвое выше смертности блыхъ и далеко превышаетъ рождаемость. На этомъ основаніи ставится вопросъ: вымираютъ ли въ штатахъ негры?— но ршается отрицательно. Общее число негровъ въ союз по послдней переписи равняется 8.850,000, т. е. оно удвоилось со временъ эмансипаціи. Вникая въ статистику различныхъ штатовъ, мы убждаемся, что въ однихъ черное населеніе убываетъ, въ другихъ растетъ и притомъ — быстре благо. Эти колебанія объясняются, главнымъ образомъ, передвиженіемъ цвтного населенія, въ общемъ же слдуетъ принять, что черное населеніе растетъ въ той же пропорціи, какъ и блое. Переводчикъ.}. Среди сенаторовъ Соединенныхъ Штатовъ было два цвтнокожихъ, нсколько человкъ служили въ различныхъ втвяхъ управленія, а въ мстныхъ законодательныхъ собраніяхъ всхъ штатовъ цвтнокожихъ депутатовъ было даже много. Фредерикъ Дугласъ (Donglass), нкогда съ трудомъ избжавшій ареста со стороны маршала Соединенныхъ Штатовъ {Государственный чиновникъ, въ род русскаго судебнаго пристава, обладающій и нкоторыми чисто полицейскими прерогативами. Арестъ, здсь упоминаемый, грозилъ Дугласу, конечно, какъ цвтнокожему, котораго на основаніи закона о бглыхъ хотли обратить въ рабство. Перев.} въ округ Колумбія, съ тхъ поръ самъ служилъ въ той же должности въ томъ же округ {Съ тхъ поръ какъ Кларкомъ написаны эти слова, черная раса проникла еще шире и дальше на вс высшіе посты и общественныя положенія: Но это пока отнюдь не изгладило расовой розни между блыми и цвтнокожими, особенно на юг. ‘Уважающій себя’ южанинъ ни за что не подетъ въ одномъ вагон, не сядетъ за обденный столъ вмст съ тмъ самымъ негромъ, съ которымъ ведетъ оффиціальныя или дловыя сношенія, какъ съ человкомъ, занимающимъ, можетъ быть, гораздо боле высокое общественное положеніе, чмъ онъ самъ. Президентъ Рузвельтъ только что нанесъ, однако, очень чувствительный ударъ этому допотопному отношенію одной расы къ другой, пригласивъ къ обду въ Бломъ Дом, какъ своего личнаго гостя, ‘привлекательнаго джентльмена оливковаго цвта’ (по терминологіи New York Herald’а), Букера Т. Вашингтона (Booker T. Washington). Б. T. Вашингтонъ пользуется общимъ уваженіемъ, какъ просвтитель своей расы. Онъ пользовался — въ предлахъ дловыхъ общественныхъ отношеній — содйствіемъ даже южанъ, такъ какъ, по выраженію одной изъ ‘демократическихъ’ газетъ, ‘онъ стоялъ за профессіональное образованіе своей расы и предполагалось, что онъ противился ложнымъ идеямъ большинства вожаковъ своей расы’, т. е. ихъ домогательству поставить негровъ вполн на равную ногу съ блыми. Теперь и противъ Вашингтона, и въ особенности противъ Рузвельта, который не только сдлалъ этого негра своимъ главнымъ руководителемъ въ дл назначенія союзныхъ чиновниковъ въ Алабам, но и посадилъ за свой столъ, какъ благо, возопила вся южная пресса. Фактъ считается настолько серьезнымъ, что, по словамъ одной изъ южныхъ газетъ, президентъ ‘захлопнулъ дверь передъ блыми Юга, которыя пожелали бы примкнуть къ республиканской партіи’. Но ‘перемелется — мука будетъ’. А что расовой вопросъ теперь займетъ на жерновахъ прогресса еще боле значительное, а главное — боле выгодное мсто, чмъ до сихъ поръ, въ томъ порукой ршительный характеръ и высокое положеніе Рузвельта. Положеніе президента дало ему и большую власть, и большой нравственный престижъ. Лично по натур онъ человкъ самостоятельный, можетъ быть даже упрямый, а по убжденіямъ и привычкамъ абсолютно лишенъ расовыхъ предубжденій, какъ видно изъ слдующаго случая. Въ бытность Рузвельта губернаторомъ штата Нью-Іоркъ, негръ Бранамъ (Brigham), баритонъ церкви Св. Георгія, пріхалъ въ главный городъ штата Олбени (Albeny) и далъ тамъ концертъ. Посл концерта этотъ превосходный пвецъ не могъ, однако, найти себ пристанища, такъ какъ вс отели на отрзъ отказались впустить его на ночь, или хотя дать пость. Бранамъ выведенъ былъ изъ затрудненія Рузвельтомъ, который пригласилъ его въ губернаторскій домъ и третировалъ, какъ гостя.}.

Поистин мы имемъ полное основаніе быть благодарными за то прогрессивное развитіе, которое съ тхъ поръ замчается по всей территоріи южныхъ- штатовъ какъ среди цвтнокожихъ, такъ и среди блыхъ.

Хотя фактически рабство было уничтожено прокламаціей Линкольна, однако, юридически оно окончило свое существованіе лишь съ тхъ поръ, какъ тринадцатая ‘поправка’ стала составною частью конституціи Соединенныхъ Штатовъ.

‘Поправка’ эта читается такъ:

‘Статья XIII. Отдлъ I— Ни невольничество, ни принудительныя работы (involuntary servitude), за исключеніемъ тхъ случаевъ, когда таковыя опредлены въ наказаніе за преступленіе, за которое виновное лицо законно осуждено, не допускается ни въ предлахъ Соединенныхъ Штатовъ, ни въ какомъ бы то ни было иномъ мст, на которое распространяется дйствіе ихъ законовъ’.

Четырнадцатая ‘поправка’ опредляетъ, кто называется гражданами, которые состоятъ въ равной мр во всхъ штатахъ подъ покровительствомъ законовъ.

Пятнадцатая поправка изложена слдующимъ образомъ:

Статья XV. Отдлъ I.— Ни Соединенные Штаты въ цломъ, ни какой бы то ни было штатъ въ отдльности не могутъ лишить кого бы то ни было принадлежащаго гражданамъ Соединенныхъ Штатовъ права голосованія — на основаніи расы, цвта кожи, или бытности, въ прежнее время, въ невольничеств (ргеvjous condition of servitude)’.

Прокламація Линкольна была краеугольнымъ камнемъ свободы, приведенныя выше ‘поправки’ были камнемъ, закончившимъ ея зданіе.

‘Русское Богатство’, NoNo 1—3, 1902

OCR Бычков М. Н.

Какъ мы боролись противъ рабства.

Нсколько словъ отъ переводчика.

I.Возникновеніе борьбы противъ рабства въ Соединенныхъ Штатахъ.

II.Борьба въ конгресс.

III.Аболиціонисты и ихъ дятельность, бглые невольники.

IV.Друзья и противники аболиціонистскаго движенія въ свободныхъ штатахъ.

V.Аболиціонизмъ въ политик.

VI.Бой становится жарче.

VII.Междоусобная война и ея послдствія.

Читайте также: