Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Какъ бороться намъ съ полонизмомъ.
Какъ бороться намъ съ полонизмомъ.
Москва, 28-го сентября 1863 г.
Как бороться нам с полонизмом, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
Время на прочтение: 13 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.
Польскій вопросъ и Западно-Русское дло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
Мы говорили въ послдній разъ, что опасны намъ не Поляки, а полонизмъ, что Поляковъ одолть не трудно, а трудна борьба съ Польской пропагандой, съ Польскими происками, что страшна намъ не война, ршающая споръ вншнею матеріальною силою, которой у насъ, слава Богу, не занимать стать,— а миръ, требующій и административнаго ума, и настойчивой правительственной воли, и содйствія Русскаго общества. Мало сказать: содйствіе,— нужна непремнно самостоятельная, дружная работа всхъ общественныхъ силъ, независимо отъ дйствія силъ правительственныхъ, направленная съ ними къ одной ясно сознанной цли. Есть орудія войны и орудія мира, т. е. орудія для борьбы въ тсномъ смысл военной и для борьбы совмстной съ условіями мирнаго, нормальнаго порядка вещей,— борьбы нравственной и гражданской. Собираясь повести борьбу этого послдняго рода, мы должны препоясаться духовнымъ мечомъ и вообще вооружиться соотвтственнымъ образомъ. Надобно, чтобъ врагъ нашъ — полонизмъ — засталъ насъ во всеоружіи и готовыми къ отпору. А для этого не худо бы осмотрть тщательно и внимательно — арсеналъ потребнаго для насъ, во время мира, вооруженія. Мы очень хорошо знаемъ, что арсеналъ военныхъ орудій у насъ въ исправности, и что уроки послдней войны не пропали для насъ даромъ. Читателямъ, конечно, памятно то страшное впечатлніе, которое произвело на всю Россію сдланное нами при Альмской битв открытіе, что намъ нечмъ сражаться, что наши солдатскія ружья противъ непріятельскихъ штуцеровъ все равно, что палки, что наши пули не достаютъ врага, тогда какъ вражьи пули устилали поле нашими мертвыми… Бывало — за что ни хватишься въ арсенал — все или сгнило, или заржавло, или стараго устройства, однимъ словомъ — не годилось въ дло, было плохимъ подспорьемъ храбрости нашихъ войскъ, и Русская военная честь искуплялась только стойкостью солдатъ подъ выстрлами, да рукопашными схватками! Теперь не то. Теперь войска наши вооружены превосходно, и, благодаря предусмотрительности военнаго министерства, военный арсеналъ изобилуетъ оружіемъ всякаго рода и отличнаго качества.
Этотъ-то арсеналъ у насъ въ порядк,— а каковъ-то у насъ арсеналъ мирныхъ гражданскихъ орудій? Прежде всего замчается въ немъ немалый хаосъ: общество, главный поставщикъ арсенала, по своему обыкновенію сваливаетъ вину на правительство, правительство, съ неменьшимъ основаніемъ, можетъ отнести безпорядокъ къ вин общества. Мы должны подумать о томъ, чтобы съ этимъ арсенальнымъ запасомъ не случилось такого же ‘открытія’, какое объявилось въ начал Крымской кампаніи съ арсеналомъ военнымъ: за что ни хватишься — то не годится, то не дйствуетъ, то перержавло и устарло, то не добрасываетъ пули на значительное разстояніе, то бьетъ вкось, мимо цли, и т. д. и т. д. А между тмъ, повторяемъ, скоро намъ скажется, да уже и теперь сказывается потребность — крайняя потребность именно въ орудіяхъ мирной гражданской и общественной дятельности, для борьбы — не съ шайками повстанцевъ, а съ полонизмомъ, не съ воюющими Поляками, а съ мирными (по Кавказскому выраженію) или! Мы разумемъ здсь не столько Царство Польское, сколько нашъ Западный край. Если мы попристальне всмотримся въ наши арсенальные запасы, то наши нападенія на общество окажутся нисколько не преувеличенными, и у насъ не будетъ даже и того утшенія, какое имли Русскіе генералы въ 1854 и 1855 гг.,— надежды на стойкость войскъ, потому что наше общество вовсе не стойко, а напротивъ чрезвычайно стомчиво и легко уступаетъ всякому мирному натиску.
Станемъ поближе къ длу. Устраняя всякія предвзятая теоріи, посмотримъ съ точки зрнія чисто-практической,— чмъ именно будемъ мы бороться съ полонизмомъ и вообще съ вліяніемъ замиренныхъ Поляковъ? Укажемъ на наши средства или ‘рессурсы’, не длая строгаго различія между рессурсами административными и общественными. Напримръ: мы жалуемся на присутствіе Польскихъ чиновниковъ въ Западномъ кра. Эти Польскіе чиновники большею частію мстные жители. Ихъ необходимо замнить Русскими, и такъ какъ навербовать ихъ изъ мстнаго туземнаго Русскаго общества, особенно въ Литв и Блоруссіи, невозможно,— не изъ кого,— то приходится пригласить ихъ изъ нашихъ Великорусскихъ и Малорусскихъ губерній. Если у насъ, внутри Россіи, желательно видть въ чиновник толковость, способность и честность, то тмъ желательне видть эти свойства въ чиновник, отправляющемся на службу въ Западный край, гд ему предстоитъ дйствовать на глазахъ вражьяго лагеря, зорко слдящаго за всми его движеніями и готоваго воспользоваться малйшею его ошибкой, чтобы вызвать ненависть къ ‘Москв’, ‘Московщин’, ‘царскимъ слугамъ’ и проч. Ему, сверхъ того, предстоитъ имть дло съ туземнымъ Русскимъ простонародьемъ, преданнымъ Государю и правительству, но забитымъ, дикимъ, робкимъ и напуганнымъ тою несчастною репутаціей, которую стяжало себ низшее чиновничество въ Россіи вообще, а въ Блоруссіи и Литв въ особенности. Необходимо возстановить довріе къ власти и отнять у Поляковъ всякій поводъ къ возбужденію вражды противъ Русскаго управленія, и не только у Поляковъ, но и у тхъ Малоруссовъ, которые пишутъ въ Галицкой газет ‘Слово’, что у Украинскаго народа два врага: ‘панъ-Ляхъ и Русскій чиновникъ’. Такъ вотъ какихъ чиновниковъ потребно Западному краю, и потребно число не малое, а очень и очень значительное!.. Не жмурьтесь и не отворачивайте головы, читатель, а имйте мужество глядть вещи прямо въ глаза и скажите откровенно: не сжимается ли у васъ сердце при одной мысли объ этой потребности? Нужна не одна тысяча толковыхъ, образованныхъ, честныхъ чиновниковъ, способныхъ понимать свое трудное положеніе и отчасти политическій характеръ своей гражданской задачи… Не одна тысяча! Да гд ихъ взять?! Мы уже не говоримъ о толковыхъ и образованныхъ: только честныхъ людей, для мстъ низшей чиновничьей іерархіи,— ни боле, ни мене, какъ только честныхъ людей попробуйте набрать не три и не дв тысячи, но хоть полтысячи, хоть дв сотни,— и вы увидите въ какой степени мы изобилуемъ честными чиновниками и честными людьми вообще! Солдатъ храбрыхъ и ловкихъ можете вы навербовать, дрессировать въ Россіи сколько угодно, но никакія усилія правительства, въ теченіи не одного вка, не смогли дрессировать честныхъ чиновниковъ и на сотую долю нужнаго количества! Какъ же будутъ приводиться въ исполненіе превосходно задуманные въ голов планы, когда для исполненія нтъ рукъ, или руки негодны? Но независимо отъ чиновниковъ низшаго разряда, въ Западныя губерніи необходимо послать, можетъ быть, сотню, или около, мировыхъ посредниковъ. О важномъ, великомъ значеніи этой должности въ томъ кра распространяться, кажется, излишне. Лицо съ вліяніемъ мироваго посредника, непосредственно соприкасающееся съ простымъ народомъ и съ тми сторонами мстнаго быта, куда не доходитъ вліяніе власти полицейской или иной административной,— такое лицо въ нашихъ Западныхъ областяхъ можетъ принесть огромную пользу или огромный вредъ. Результаты его дятельности вообще необыкновенно важны, и нигд поэтому выборъ мировыхъ посредниковъ не требуетъ такой строгости и вниманія,— но можемъ ли мы питать смлую и бодрую надежду, что именно такіе мировые посредники найдутся? Вмсто надежды, болзненное ощущеніе щемитъ сердце, когда вспомнишь, что мы и у себя дома, въ Московской губерніи, не сумли устроить мировыхъ учрежденій, какъ слдуетъ!
Кто же въ этомъ виноватъ? Что это за общество — въ стран имющей 60 милліоновъ населенія — которое не сметъ надяться выставить даже нсколько сотенъ честныхъ чиновниковъ? Что-жъ это за страна, гд, ни боле, ни мене какъ только честнаго, приходится отыскивать съ фонаремъ среди благо дня? Откуда такая страшная безнравственность въ области гражданскихъ отношеній? Кто виноватъ въ этой нашей старой, хронической, закорузлой общественной язв? Можно, пожалуй, пріискать этой деморализаціи оправданіе историческое, свалить вину на наше развитіе, наше политическое устройство, и наконецъ, спустившись къ причинамъ ближайшимъ и мелкимъ, на недостатокъ средствъ существованія, на извстное извиненіе Гоголевскаго городничаго: ‘жена, дти, казеннаго жалованья не хватаетъ на чай и сахаръ’, во всемъ этомъ можетъ быть извстная доля справедливости, но все же тутъ главное — личный грхъ, личная вина Русскаго общества. Разв мы часто встрчаемъ внутреннюю борьбу, сопротивленіе этому пороку? разв возбуждаетъ онъ плодотворное дятельное общественное негодованіе, разв не свыклось съ нимъ общество?! Не къ чему искать оправданій, полезне и благонадежне для общества не искать оправданій и не сваливать вину на учрежденія и правительство, а со стыдомъ склонить голову и поработать надъ исцленіемъ недуга. Этотъ недугъ серьезный, боле серьезный, чмъ обыкновенно думаютъ. Скажемъ прямо: съ такимъ запасомъ орудій мы не одолемъ врага, съ которымъ приходится намъ бороться,— мы не въ прав и разсчитывать на одолніе! Страна не умющая воспитать честныхъ дятелей, страна до такой степени бдная гражданскою честностью, подрываетъ въ корню самыя законнйшія, самыя священныя свои права, длается недостойною своего избранія. Если она не очистится и не обновится, съ нею можетъ — не дай Богъ — случиться то же, что съ Еврейскимъ народомъ, этимъ избраннымъ сосудомъ обтованія, отъ котораго Богъ отнялъ призваніе и передалъ его неизбраннымъ язычникамъ!
Намъ могутъ замтить съ неудовольствіемъ, что этотъ нашъ общественный недугъ — дло давнымъ-давно извстное, что указывать на него съ такою важностію не стоитъ, что вообще раскрывать наши общественныя язвы теперь совершенно не кстати — въ виду и во услышаніе нашихъ враговъ, Поляковъ и Западныхъ народовъ,— что теперь слдуетъ не огорчать и не смущать, а возбуждать нашъ патріотическій духъ, что порицаніе Россіи теперь дло не патріотическое. Мы скажемъ, въ свою очередь, что вс подобные отзывы — также дло давнымъ-давно извстное и занесены Гоголемъ въ его превосходное сочиненіе Разъздъ. Тамъ чиновные взяточники, низкопоклонники и кривосуды съ негодованіемъ бранятъ автора комедіи и вступаются за оскорбленное общество!— ‘Недугъ — дло извстное!’ Тмъ хуже, что будучи извстенъ, онъ совершенно пересталъ колоть намъ глаза и тревожить нашу общественную совсть, что мы, по правд сказать, съ нимъ сжились, вовсе не негодуемъ и не хлопочемъ отъ него избавиться.— ‘Раскрывать наши общественныя язвы не кстати!’ Напротивъ, боле кстати, чмъ когда-либо. Шила въ мшк не утаишь, говоритъ пословица, и какъ бы мы ни старались прикрыть язвы или пороки нашей общественной жизни, они сами даютъ о себ знать и давно уже стали притчею во языцхъ. Напротивъ, чмъ тщательне старались бы мы набрасывать на нихъ покровъ тайны, тмъ преувеличенне и фантастичне являлись бы они въ понятіяхъ нашихъ враговъ и всего Западнаго міра. Если же мы будемъ имть смлость сами освтить, нашъ позоръ — разумется не потхи ради, а съ сокрушеніемъ сердца и твердою ршимостью исцлиться и исправиться, то такое сознаніе своихъ неправдъ будетъ свидтельствовать только о внутренней сил нашей, о томъ, что мы выше ихъ и настолько уже свободны отъ нихъ, что можемъ отнестись къ нимъ извн, стороною, объективно, какъ говорятъ Нмцы. И именно потому, что мы вримъ и во внутреннюю силу, и въ призваніе Россіи, мы думаемъ и повторяемъ, что ей преимущественно предъ другими прилично мужество исповди.
‘Теперь не слдуетъ ни огорчать, ни смущать, а возбуждать патріотическій духъ, порицать Россію теперь дло не патріотическое’. Знакомы намъ эти упреки слабодушнаго, жеманнаго патріотизма! Порицать Россію дло не патріотическое, а отлынивать отъ труда, уклоняться отъ дла, растлвать общественную нравственность,ложью, кривдой, насиліемъ — дло патріотическое?? Нельзя не вспомнить здсь кстати извстную скажу въ ‘Мертвыхъ Душахъ’ о Киф Мокіевич и его сын Мокі Кифович, гд отецъ запрещаетъ разсказывать себ про продлки сына: ‘ты мн этого не говори, мн вдь это больно! Разв я не отецъ?’ ‘Отецъ, чортъ возьми, отецъ’! прибавляетъ онъ вящее и энергическое удостовреніе своего родительскаго званія и родительскихъ чувствъ… Когда 1854 г, при переход Русскихъ войскъ черезъ Дунай, Хомяковъ написалъ извстное свое стихотвореніе къ Россіи, въ которомъ, съ глубокою сердечною мукою, соразмряя предстоявшій ей подвигъ съ степенью нравственной ея подготовленности, онъ напоминалъ ей, своей горячо любимой Россіи, что на нее
…увы, какъ много
Грховъ ужасныхъ налегло!
и взывалъ къ ней слдующими стихами:
Въ судахъ черна неправдой черной
И игомъ рабства клеймена,
(слава Богу теперь этотъ послдній упрекъ уже неумстенъ)
Безбожной лести, лжи тлетворной
И лни мертвой и позорной
И всякой мерзости полна!..
О, недостойная призванья,
Ты призвана! Скорй омой
Себя слезами покаянья.
Да громъ двойнаго наказанья
Не грянетъ надъ твоей главой!..
Когда Хомяковъ. написалъ это стихотвореніе, наше общество пришло въ негодованіе и осыпало Хомякова упреками въ недостатк патріотизма. Графиня Растопчина поспшила написать стихи, начинавшіеся, кажется, такъ: ‘стыдись о сынъ неблагодарный’, даже нашли нужнымъ взять подъ опеку поэзію Хомякова и вступиться за честь Россіи — противъ того, для кого она была не только предметомъ любви, но предметомъ вры и упованія, который первый указалъ на сокровища ея народнаго духа и поставилъ ея нравственный идеалъ, ея историческое призваніе на такую высоту, до которой и мыслію неспособенъ вознестись дешевый патріотизмъ нашего страннаго, нашего полурусскаго общества!
Мы распространились объ этомъ отношеніи нашего общества къ его недугамъ и къ обличенію недуговъ — имя въ виду, конечно, не одно только взяточничество и корыстолюбіе большей части Русскихъ людей, поставляемыхъ обществомъ на службу правительству и Россіи… Намъ слдовало бы, можетъ быть, оставить это для заключенія, для финальнаго аккорда посл тщательнаго пересмотра всхъ орудій нашего арсенала,— орудій нашей общественной нравственной, духовной и гражданской дятельности. Но такъ пришлось къ слову, и мы еще не знаемъ, встртимъ ли полное удобство въ пересмотр всего арсенала. Пусть читатель самъ, совсть котораго непремнно поднимаетъ въ его памяти вс образы нашихъ общественныхъ золъ и пороковъ,— задастся вопросомъ: также ли годенъ этотъ нашъ мирный арсеналъ, какъ… какъ, напримръ, арсеналъ военнаго министерства, снабженный оружіемъ для военнаго, не гражданскаго дла, для дйствія вншней и грубой силы?
Дло въ томъ, что мы никакъ не можемъ, никакъ не должны обходить нравственные, внутренніе, общественные наши вопросы,— и не только вопросы общественнаго и административнаго устройства, но вопросы именно нравственные. Мы обязаны убдиться въ той истин, что настоящая сила, настоящее могущество, какъ бы ни великолпна была его вншность, проистекаетъ отъ внутренняго содержанія, отъ духа жива внутри обитающаго. Этотъ-то духъ мы и должны блюсти въ чистот и цлости,— и было бы опасно самообольщаться надеждою, что корыстолюбіе, кривда, ложь, отсутствіе надлежащей искренности въ слов, недостатокъ разумнаго простора для ея выраженія, лнь и робость ума, равнодушіе къ общественному благу, невріе въ дйствительность нравственныхъ орудій, дерзость на руку, т. е. привычка прибгать къ помощи одной грубой силы принужденія, и проч. и проч, однимъ словомъ вс эти свойства — такъ себ, ничего, пустяки, не могутъ — ни ослабитъ наше могущество вншнее, ни омрачить наше величіе, ни поразить бездйствіемъ наши государственная силы тамъ и тогда, когда именно приходится дйствовать! Печальное, опасное, роковое заблужденіе! Грязными руками ничего не очистишь,— въ грязной вод, какъ ни полощи блье, его не вымоешь. Внутренняя порча нтъ-нтъ, да и скажется какъ-нибудь, въ самую критическую минуту… Наказаніе порока заключается именно въ его нравственно-логическихъ продуктахъ. Изъ смянъ чертополоха не выростетъ дубъ, а чертополохъ, болото не дастъ здороваго и крпкаго дерева. Никакимъ законодательствомъ, никакими учрежденіями не исправишь общественной нравственности безъ внутренней дятельности и реакціи духа, и не слдуетъ полагать, что можно изъ порока перейти въ добродтель тихо, гладко, незамтно, нечувствительно, будто по рельсамъ, безъ внутренняго нравственнаго потрясенія. Какъ въ мір нравственномъ отдльнаго человка есть возможность упразднить развитіе нравственныхъ логическихъ послдствій порока — чрезъ сознаніе, раскаяніе и духовное обновленіе,— такъ точно та же самая возможность существуетъ и для цлаго общества. Къ этой-то нравственной дятельности мы и взываемъ, ее-то и желали бы мы видть возбужденною въ нашемъ обществ!
Обращаясь къ положенію нашего Западно-Русскаго края, мы приходимъ къ убжденію, что какъ бы ни были хороши общія мры, какъ бы ни были умны, энергичны и благонамренны верховные дятели, результатъ ихъ дятельности поставленъ въ зависимость отъ цлаго полчища исполнителей. Мы говоримъ не только о самыхъ мелкихъ исполнителяхъ, отъ которыхъ спрашивается лишь одно — честность, но и объ исполнителяхъ высшаго разряда, гд уже нтъ и вопроса о честности, благодаря образованію, состоянію и общественному положенію. Этихъ исполнителей высшаго разряда требуется несравненно мене, чмъ чиновниковъ самаго низшаго разряда, а между тмъ и тутъ тотъ же вопросъ: гд они, гд ихъ взять? ‘Безлюдье — вотъ наше несчастье’, привыкли твердить, съ искреннимъ повидимому огорченіемъ, наши патріоты, бездйствующіе въ клубахъ, проводящіе ночи за лото или за картами, или коснющіе въ деревн, чтобы къ 50 т. годоваго дохода приложить лишніе 500 или тысячу рублей. Въ самомъ дл, гд взять людей для Западнаго края, людей лучшаго образованія я направленія, гд взять мировыхъ посредниковъ, даже наконецъ высшихъ губернскихъ дятелей? Разсматривая наши ‘резервы’, мы видимъ въ нихъ не мало людей ‘энергическихъ’ и добрыхъ патріотовъ, людей большею частью прежней школы. На нихъ былъ запросъ въ самое послднее время и они пригодились въ длу, но вдь одной энергіи мало, особенно же, когда, по усмиреніи мятежа, является спросъ не на одну энергію, но и на умъ. Мы, говоря это, имемъ отчасти въ виду письмо изъ одной Сверо-Западной губерніи, помщенное нами въ Областномъ Отдл. Что же прикажете длать главному начальнику края, когда, находя исполнителей для своей энергической воли, онъ не всегда находитъ ихъ для своей мысли? Теперь въ Западномъ кра приходится производить расходы и расплачиваться уже не прежнею, а другою монетой, а ея-то и нтъ въ казн нашего арсенала! Кто въ этомъ виноватъ? Общество — безсильное образовать достаточное количество способныхъ гражданъ? Но общество, съ своей стороны, укажетъ вамъ на неправильность своего развитія, зависящую не отъ него, а отъ вншнихъ причинъ, причины же эти въ свою очередь оказываются произведеніемъ общественной почвы, и т..д. и т. д.: поднимается цлый рядъ вопросовъ — не пустыхъ, а существенныхъ — но разршенія ихъ ждать некогда — нужно дйствовать! А между тмъ внутреннее сознаніе говоритъ вамъ, чти безъ жизненной развязки этихъ узловъ — дйствованію нашему очень трудно увнчаться успхомъ.
Чмъ же наполнить наши резервы? Гд молодые новобранцы? Ихъ нтъ, или, по крайней мр, мало. Вмсто молодыхъ людей съ горячей любовью къ Россіи, вамъ попадаются очень часто, слишкомъ часто, какіе-то дряблые космополиты, неспособные противопоставить полонизму — этому опредленному стремленію къ опредленной и сознательной цли — никакого нравственнаго отпора. Вмсто заботы о Блорусскихъ крестьянахъ, вы встртите у нашей молодежи гораздо боле заботы о Французскихъ швеяхъ и о работникахъ въ Англіи, вмсто признанія существующихъ историческихъ и жизненныхъ фактовъ,— признанія, безъ котораго невозможна никакая разумная прогрессивная дятельность,— вы натолкнетесь только на голое отрицаніе всякой правильной дятельности, длающее человка неспособнымъ ни къ какимъ гражданскимъ обязанностямъ, ни къ какому полезному общественному труду. На мучительный вопросъ: ‘что длать?’ молодежь отвтитъ вамъ проектомъ какихъ-то мастерскихъ, или романомъ, который можетъ служить врнымъ симптомомъ современной пригодности нашего молодаго поколнія. Конечно, не все оно таково, но таково, кажется, господствующее его настроеніе. Герценъ, при всхъ своихъ доходящихъ до преступности крайностяхъ, стоитъ, пожалуй, въ нравственномъ отношеніи несравненно выше тхъ молодыхъ людей, которыхъ впрочемъ онъ же большею частью породилъ и воспиталъ. Въ немъ есть сила, есть сердце, есть горячее участіе къ общественному благу, хотя криво и ложно понимаемому, онъ, по крайней мр, не космополитъ, и участь Русскаго народа ему ближе судьбы Французскихъ швей, за то, впрочемъ, онъ уже и считается человкомъ отсталымъ у нашей передовйшей молодежи. Съ матеріалистами, соціалистами, федералистами нельзя отважиться, какъ мы уже говорили, на борьбу съ полонизмомъ, на нихъ невозможно опереться, въ нихъ нтъ необходимой нравственной плотности и крпости, у нихъ нтъ твердой народной и исторической почвы подъ ногами. Въ самомъ дл, какую точку опоры въ нравственной борьб Россіи съ полонизмомъ представятъ вамъ матеріалисты, проповдывающіе (будучи, впрочемъ, сами, какъ говорится, ‘добрйшими малыми’) совершенное разрушеніе всхъ нравственныхъ основъ общества, равнодушные къ вопросамъ вры и народности? Конечно никакой, но кто же въ этомъ виноватъ? Очевидно, что самихъ молодыхъ людей винить нельзя и преслдовать ихъ за это было бы совершенно несправедливо, вопервыхъ потому, что они очень часто отличные сами по себ люди, вовторыхъ потому, что съ ихъ стороны тутъ столько же вины, сколько въ людяхъ заражающихся эпидеміей. Это нравственная эпидемія, больные тутъ не виноваты. Кто же тутъ виноватъ? Виноваты отцы, виноваты университеты, но университеты съ своей стороны скажутъ вамъ въ свое оправданіе, что въ продолженіи многихъ и многихъ лтъ они не имли у себя каедры философіи для противодйствія возникавшему направленію, и т. д. и т. д. и т. д.!!! И вотъ опять поднимается цлый вопросъ объ общественномъ воспитаніи, которое наше общество упустило изъ своихъ рукъ,— вопросъ самый важный для современной Россіи! Трагическое положеніе того общества, у котораго, такъ сказать, нтъ молодаго поколнія, не кмъ наполнять ряды убывающихъ дятелей!.. А кажется, наше общество и до сихъ поръ не сознаетъ всей роковой важности этого вопроса.
Заглянемъ еще въ арсеналъ. Что находимъ мы тамъ, въ числ средствъ для борьбы съ полонизмомъ въ Западномъ кра? Вотъ, напримръ, братства. Дйствительно, существованіе братствъ церковно-приходскихъ можетъ служить огромнымъ подспорьемъ и могучимъ рычагомъ въ дл обруснія Русскихъ, находившихся такъ долго подъ Польскимъ вліяніемъ. Важность участія Русскаго или Великорусскаго общества въ этихъ братствахъ была уже неоднократно разъяснена нашей публик. Князь Ширинскій-Шихматовъ подалъ примръ, записавшись братчикомъ въ братств одной изъ Блорусскихъ церквей. Объ этомъ было напечатано и въ ‘Московскихъ Вдомостяхъ’ и въ ‘Дн’ съ приглашеніемъ послдовать его примру. Въ ‘Дн’ былъ помщенъ рядъ статей г. Бояловича о братствахъ. Мы надялись, что наше общество, повидимому такъ патріотически одушевленное, обнаруживавшее свой патріотизмъ и въ адресахъ, и въ телеграммахъ, и въ театрахъ, и на гуляньяхъ, закидаетъ просьбами насъ и князя Шихматова о записк въ братчики. Ничего не бывало. Но собраннымъ нами свдніямъ, всего 10 человкъ (и то изъ Москвы, а не изъ провинцій) прописалось въ братчики къ разнымъ церковнымъ братствамъ и получило книги для сбора! Это теперь, при возбужденномъ состояніи нашего общества. Что же будетъ, когда возбужденные нервы нсколько отпустятъ и жаръ спадетъ?…
Дале. Читателямъ извстно уже, какъ необходимъ общественный центръ въ Западномъ кра для дружнаго дйствовала на пользу Русской народности. Мы уже мсяца четыре сряду собираемъ деньги въ пользу Виленскаго братства. Мы желаемъ и въ Москв учредить подобное же братство, или общество — это все равно. Но еслибъ знали читатели, черезъ какія мытарства должно пройти осуществленіе этого скромнаго и уже до истин патріотическаго желаніи! Сколько хлопотъ и всевозможныхъ препятствій! Намъ пишутъ, впрочемъ, что затрудненіи дли Виленскаго братства, кажется, устранены, и оно наконецъ — будетъ. Дай-то Богъ, но не странно ли, что въ Россіи самая скромная организація общественныхъ силъ для борьбы съ полонизмомъ обставлена такими условіями, формальностями и докуками, что только настойчивая и страстная воля способна преодолвать ихъ? Пусть вспомнятъ читатели кстати и объ участи, постигшей проектъ подобнаго же общества года два тому назадъ. о которомъ подробно говоритъ г. Ригельманъ въ 35 No ‘Дня’.
Мы еще возвратимся къ нашему арсеналу и пересмотримъ, насколько это будетъ удобно, и остальныя орудія. Теперь же, въ заключеніе нашей статьи, пояснимъ читателю, что наша цль — воздержать, по возможности, наше общество отъ излишняго самодовольства, отъ слишкомъ легкомысленнаго отношенія къ врагу и къ окружающимъ насъ опасностямъ, наша цль — возбудить напряженіе нашихъ общественныхъ силъ и направить ихъ къ дятельности общественной, не обнадеживаясь дятельностью силъ государственныхъ, наша цль — указать ему на связь существующую между общественною нравственностью, на которую оно мало обращаетъ вниманія, и государственнымъ могуществомъ и величіемъ, на которомъ оно почти исключительно сосредоточиваетъ свои интересы и помышленія, разъяснить, наконецъ, что въ патріотизм нашемъ будетъ мало толку и искренности, если онъ не убьетъ нашу лнь и не вызоветъ въ насъ самихъ общественной нравственной реакціи.