Андрей БЕЛЫЙ
Андрей БЕЛЫЙ
К ‘Указателю’ критической литературы обо мне
К ‘Указателю’ критической литературы обо мне
Дружественная критика. Враждебная.
Неопределенная.
Ряд резко бранных отзывов в тогдашей газетной прессе. Помнится отзыв покойного M. M. Ковалевского (газета ‘Курьер’ за 1903 год)6.
2) Рецензия в ‘Мире Искусства’.
Неопределенная8.
Несколько резко бранных рецензий (не помню, где).
С 1907 до 1909 — энное количество бранных заметок: главным образом в тогдашней тучковской газете (‘Голос Москвы’)15 и в ‘Русском Слове’. Особенно упражнялись: Измайлов, Тэффи (газета ‘Речь’) и Абрамович (‘Образование’). Много полемического материала против меня в ‘Золотом Руне’ за 1907—1909 годы (сюда статья Тастевена)16. В защиту меня фельетон Ходасевича в московской газете (не помню, какой) за 1908 год (январь—март)17.
Критика дружественная. Критика враждебная.
Резко бранная рецензия Тэффи (газета ‘Речь’ за 1908 год)21 и Кадмина (кажется, ‘Образование’)22.
Отзыв Измайлова (‘Русское Слово’): насмешливый24.
По поводу эксперимент<,ального>, метода в поэзии и меня что-то кислое Валериан Чудовской в ‘Аполлоне’25.
Позднее в ряде учебников по ‘Стиховедению’ холодное, кислое признание моих якобы заслуг, как ‘первого формалиста’, сюда Шенгели, Шкловский, [Эйхенбаум] и ряд других ‘стиховедов’.
Глумливые заметки Измайлова, что ‘Сер<,ебряный>, Голубь’ — набор слов30.
Кроме весьма недружественного фельетона критика Игнатова (‘Русские Ведомости’ за 1910 год)34, кажется, не было ни одной рецензии. Не удивительно, что моя идеология — terra incognito, {неизвестная земля, нечто совершенно неизвестное (лат.).}, на около 1500 страниц, посвященных ‘Символизму‘, — ни звука, критики предпочли выдумать свой собственный символизм, игнорируя символистов, писавших о символизме (меня, Брюсова, Блока, Иванова). Не удивительно, что когда меня начинают учить символизму ‘профессора от словесности‘, меня передергивает.
Дружественные отзывы. Недоброжелательные.
1) Игнатов (‘Русские Ведомости‘ за 1913 год). Писал враждебно.
2) Игнатов (‘Русские Вед<,омости>,‘)
Позднее: писал с оттенком сочувствия37.
Полудружественная заметка Шлёцера в ‘Биржевых Ведомостях’44.
Эпоха 18—24 годов
В России — ни звука обо всех этих книгах, я по крайней мере не читал, если и были ‘звуки’, то, вероятно, весьма неприятные.
Сильно ругательная статья П. С. Когана (не помню, в каком журнале)49.
Кислый разбор книги в берлинском ‘Руле’50.
Дружественная печать. Враждебная.
‘Красная Газета’. Ленинград68 (не читал).
статья Троцкого в его сборнике ‘Революция и культура’59, статья играла решающую роль в отношении ко мне в теперешней прессе: я — ‘меньшевик’, ‘белый’ (с маленькой буквы), занимаюсь исканием психологических гнид под куполом ‘храма’ и изучением хвоста у киевской ведьмы в отличие от ‘ведьмы’ вообще. Так как мое мировоззрение никому не известно, — неизвестно, что я ‘естественник’, 25 лет занимавшийся теорией знания (неизвестно, потому что мои книги в свое время замолчали, а профессора словесности разводили ‘турусы на колесах’ о символизме), — то я со времени опубликования резолюции Троцкого обо мне и сел, так сказать, в тень, сижу и молчу.
потом изменивший свое мнение обо мне.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ