ИНСТИТУТ К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА
Пролетарии всех стран, соединяйтесь
БИБЛИОТЕКА НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА
ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ Д. РЯЗАНОВА
ПОД РЕДАКЦИЕЙ Д. РЯЗАНОВА
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА 1927 ЛЕНИНГРАД
(‘Переписка Г. Плеханова и П. Аксельрода’, т. I.)
31 марта 1878 года для России начался пролог той великой исторической драмы, которая называется судом народа над правительством. Обвинительный акт — это вся русская история, на страницах своих не представляющая ничего, кроме батожья, палок, плетей и шпицрутенов, с одной стороны, и систематического разорения народа ‘ради его государственных доходов’ — с другой.
После событий 31 марта несколько совестно говорить о том, что правительство русское держится апатией и индифферентизмом русского общества, в этот день разрыв русского общества с правительством выразился de facto в здании окружного суда оправдательным приговором присяжных и поведением публики, аплодировавшей приговору. Присяжные отказались обвинить ту, которая решилась противопоставить насилию — насилие, они отказались подписаться под политикою душения всякого самостоятельного проявления общественной мысли и жизни, они открыто признали невиновность врагов существующего порядка. Этим ознаменовалось пробуждение на-шей общественной жизни, а полиция и жандармерия и не думали изменять своего обращения с публикою. На оправданную общественною совестью Засулич кинулись жандармы, с целью расправиться с нею административным порядком. Людей, радовавшихся ее оправданию, били и мяли лошадьми, не пощадили даже беременных женщин… Результатом свалки оказался один убитый и двое раненых. Самое следствие об этих ‘уличных беспорядках’ передано в руки III отделения, которому приходится, таким образом, произнести приговор над своим собственным поступком. В довершение всего, секретным отделением отдан приказ участковым приставам ‘разыскать и арестовать оправданную судом присяжных Засулич’.
Русское общество долго молчало.
Оно молчало, когда в течение столетий его лучшие, свободомыслящие люди погибали в рудниках Сибири, когда русская наука несла такие потери, как потеря великого экономиста Н. Г. Чернышевского.
Оно молчало, когда надежда России — молодое поколение — подвергалось систематическим преследованиям, как в 60-х годах и в настоящее время, когда нет семейства, где бы не дрожали за участь своих детей, сколько-нибудь способных и чутких.
Оно давало обманывать себя перспективой освобождения болгар, когда собственный народ голодал, когда несколько сот тысяч чиновников юго-западных губерний разоряли его дотла и пускали по миру.
Оно молчало и теперь, когда со всех сторон газеты приносят известия о народном голоде и разорении.
Оно довольствовалось лицемерными полуреформами в то время, когда даже турецкий султан счел себя вынужденным дать своему народу известные гарантии свободы и самоуправления.
Оно занималось сбором пожертвований в пользу ‘братьев-славян’ и оставалось равнодушным, когда истязали розгами Боголюбова.
Оно молчало, молчало и молчало.
Мы не знали, заговорит ли оно когда-нибудь.
Но 31 марта и в следующие дни петербургское общество заговорило, наконец, человеческим языком.
Правительство игнорирует подобные симптомы общественного пробуждения. Как бы в насмешку над приговором Петербургского окружного суда, полиции отдается вышеупомянутый приказ об арестовании Засулич. Полиция вызывает столкновение на улице, и в первый раз после 14 декабря 1825 года петербургские улицы орошаются кровью борцов за свободу.
Пролог начался. Общество не должно, оно не может долее молчать, когда низводятся до нуля даже такие реформы, как институт присяжных, когда над общественным мнением издеваются так нагло, так открыто.
Всякий, кто не за правительство, в подобных случаях должен быть против него. Все общество должно было так или иначе, в той или другой форме выразить свой протест против варварской администрации.
Мы приглашаем учащуюся молодежь, приглашаем все партии, кроме партии кнута и палок, соединиться в одном общем и дружном натиске для приобретения своих издавна попираемых человеческих прав, для защиты своих свободомыслящих сограждан от адских казематов центральной тюрьмы и Петропавловской крепости, для защиты русского народа от поголовного разорения, для защиты русской науки и мысли от жалкой и бесславной смерти под рукою цензора-палача…
Пусть разные политические партии преследуют разные цели, но ни одна из них не позволяет господствовать над собою тем, вся политика которых исчерпывается двумя мрачными, давно везде забытыми словами: ‘Слово и дело’.
Везде и всегда, у всех народов, когда-либо восстававших за свободу, имена первых павших борцов становились святынею, а смерть их не оставалась безнаказанною…
Прочитали? Поделиться с друзьями:
