Извстія общества Толстовскаго музея. No 1. 1911. Цна 50 С.-Петербургъ. 1911.
Извстія общества Толстовскаго музея. No 1. 1911. Цна 50 С.-Петербургъ. 1911.
‘Современникъ’, кн. XII, 1911
Известия общества Толстовского музея. No 1. 1911, Толстой Лев Николаевич, Год: 1911
Время на прочтение: 4 минут(ы)
‘Извстія Общества Толстовскаго Музея’ — единственный, въ своемъ род, органъ у насъ, сто и неудивительно: Толстой самъ былъ во многомъ единственнымъ русскимъ человкомъ. Мы не говоримъ про его талантъ, тутъ у него есть соперники. Съ одной стороны — Достоевскій, съ другой — Салтыковъ-Щедринъ являются достойными собратьями Толстого по перу. По помимо этого, Толстой — явленіе безпримрное въ нашей исторіи. Толстой намъ посланъ какъ бы въ вознагражденіе за безпримрныя страданія, выпавшія на долю русскаго народа. Родоначальникъ фамиліи Толстыхъ былъ знаменитымъ управляющимъ розыскной канцеляріи Петра Великаго. Въ гр. Л. Н. Толстомъ мы, напротивъ, имемъ важнаго родовитаго дворянина, проклявшаго грхи своего сословія и жаждавшаго ихъ искупленія. Дворянство держалось на угнетеніи народа, его экономической основой была земельная собственность. Толстой сталъ ршительнйшимъ противникомъ ея. Съ другой стороны, наша исторія пріучила насъ къ безсилію печатнаго, вообще свободнаго слова, къ цензурной рчи и печати. Толстой въ Ясной Полян создалъ себ цлую каедру, трибуну свободнаго слова, своей популярностью создалъ себ такую неприкосновенность, глядя на которую, русскій человкъ хоть отчасти могъ вздохнуть свободне. Толстой сталъ нашей національной гордостью, и черезъ него прошла грань, отдляющая русскій народъ и его живыя силы отъ офиціальной Россіи.
‘Извстія’ Толстовскаго общества въ своемъ настоящемъ вид лишь отчасти передаютъ эту огромную роль Толстого для русскаго народа, но все-таки читатель найдетъ въ нихъ немало интереснаго. И они интересны, какъ въ своемъ, чисто справочномъ, такъ и другихъ отдлахъ. Возьмемъ, напримръ, нсколько текущихъ фактовъ изъ ‘Хроники’ ‘Извстій’. Вотъ замтка о числ изданій съ 1 января по 1 мая толстовскихъ книгъ и брошюръ. Ихъ было выпущено однимъ ‘Посредникомъ’ за этотъ періодъ почти 700.000 тыс. экземпляровъ, за это время появилось 22 книги 20-ти авторовъ о Толстомъ, изданныхъ въ количеств 94.850 экз., изъ произведеній самого Толстого ‘Исповдь’ вышла въ 35.000 экз., ‘Воскресенье’ — въ количеств 32.100, ‘Въ чемъ моя вра’ — въ 29.400, ‘Власть тьмы’ — въ 34.000, брошюра ‘Зеленая Палочка’ — въ 76.000 экз. И т. д.
Всмъ этимъ характеризуется отношеніе русскаго общества къ Толстому. Но въ той же ‘Хроник’ есть факты, характеризующіе отношеніе къ Толстому офиціальной Россіи. Напримръ: ‘Московскимъ комитетомъ по дламъ печати конфискованы вс заготовленныя на конфектной фабрик Дингъ, обложки для конфектъ съ портретами Толстого и изреченіями. Администрація фабрики привлекается къ отвтственности’. ‘По распоряженію епископа пермскаго отправленъ въ глушь Соликамскаго узда законоучитель женской гимназіи свящ. Яковкинъ за то, что Яковкинъ почтилъ вставаніемъ въ совт гимназіи память Льва Толстого’. Такъ же было поступлено съ другимъ священникомъ, провинившимся устройствомъ литературно-музыкальнаго вечера, на которомъ было прочитано стихотвореніе памяти Толстого. Затмъ московской судебной палатой уничтожена брошюра ‘Письмо Л. Н. Толстого къ крестьянину о земл’, ею же уничтожены 16-я, 20-я, 19-я части XII изданія сочиненій гр. Л. Н. Толстого, содержащія въ себ цлый рядъ политическихъ произведеній великаго писателя земли русской.
Итакъ, съ одной стороны, русскій читатель, расхватывающій сотни тысячъ брошюръ и книгъ Толстого, съ другой — администраторы, старающіеся поставить какія-то рогатки этому огромному книжному потоку…
Толстой, его книги, литература о немъ, вообще, вліяніе его прорываются съ какой-то стихійной силой, одолть которую невозможно, ее можно только отчасти локализировать. И мы не сомнваемся, что вокругъ имени Толстого современемъ создастся еще огромное общественное движеніе. Толстой будетъ и изучаться, во имя Толстого будутъ основываться просвтительныя и разныя культурныя учрежденія, его именемъ будутъ называться городскія улицы и площади, его статьями украсятся и государственныя учрежденія, и глухіе поселки. Начало этому движенію, собственно, уже положено основаніемъ толстовскаго музея и выходомъ толстовскихъ ‘Извстій’. Тутъ будетъ центръ всего движенія во имя Толстого, проблески котораго и сейчасъ замтны въ дятельности Музея. Музей собралъ уже цнную коллекцію литературную, художественную, біографическую, относящуюся къ Толстому и воспроизведенную въ первомъ же No-р ‘Извстій’. Музей печатаетъ на нсколькихъ языкахъ письма Толстого къ А. А. Толстой и намренъ напечатать письма его же къ Страхову. Музей слдитъ за текущей литературой о Толстомъ, Музей группируетъ вокругъ себя цлый рядъ культурныхъ силъ, наконецъ, Музей иметъ уже собственный органъ, посредствомъ котораго онъ можетъ вліять на общественное мнніе. Пусть все это пока длается въ очень небольшихъ и скромныхъ размрахъ, современемъ изъ этого вырастетъ большое, національное дло, вырастетъ одинъ изъ очаговъ русской культуры…
Кончая эту замтку, намъ хотлось бы сдлать одну выписку изъ писемъ Толстого къ М. В. Алехину, напечатанныхъ въ 1 No-р ‘Извстій’. Всего тутъ 13 писемъ, тщательно редактированныхъ и снабженныхъ рядомъ пояснительныхъ примчаній. Почти вс письма касаются нравственныхъ и религіозныхъ вопросовъ, а также вопросовъ практической морали. Есть, однако, въ нихъ и разсужденія на общественныя темы, въ частности, какъ это не рдко у Толстого, разсужденія о земл и земельной собственности. Между прочимъ, Толстой говорить: ‘покупка земли въ собственность скоре можетъ имть обратное вліяніе, то-есть увеличитъ соблазны. Но долженъ сказать при этомъ, что думаю, какъ въ день брака человку лучше оставаться цломудреннымъ, но когда бракъ совершился уже, то человку надо держаться разъ совершившагося брака и стараться сдлать его насколько возможно боле цломудреннымъ, такъ и по отношенію земли: лучше быть чистымъ отъ собственности, но при разъ уже установившейся связи съ землею посредствомъ собственности, надо держаться этой земли (если она только удовлетворяетъ скромнымъ потребностямъ) и сдлать пользованіе ею, какъ можно, боле не исключительнымъ, то-есть не отстаивать ее прямымъ насиліемъ, судами или угрозою насилія… И если бы мн пришлось другой разъ и свободно жить, я старался бы жить работою на земл, но не имя связи съ землею’.
Въ послднихъ словахъ, собственно, цлая общественная программа. Когда Толстой дойдетъ до самыхъ низовъ русскаго народа, куда и теперь достигаетъ его голосъ, несмотря на вс препятствія, то русскій народъ будетъ чтить въ Толстомъ, прежде всего, человка, который завщалъ ему ‘жить работой на земл, но не имя связи съ землей’…