Избранные стихотворения, Тик Людвиг, Год: 1853 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 23 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Нмецкіе поэты въ біографіяхъ и образцахъ. Подъ редакціей Н. В. Гербеля. Санктпетербургъ. 1877.

1. Созерцаніе. — К. Случевскаго

2. Ночь.— В. Случевскаго

3. Изъ трагедіи ‘Императоръ Октавіанъ’.— . Миллера

4. Изъ драмы ‘Фортунатъ’. — А. Шишкова

ТИКЪ.

Людвигъ Тикъ, одно изъ лучшихъ проявленій нмецкаго романтизма, авторъ ‘Женевьевы’, ‘Октовіана’ и ‘Фантаста’, родился 31-го мая 1773 года въ Берлин. Окончивъ курсъ въ гимназіи своего роднаго города, онъ поочередно слушалъ лекціи въ университетахъ Берлинскомъ, Галльскомъ, Гёттингенскомъ и Эрлангенскомъ. Надлённый отъ природы организмомъ слабымъ и впечатлительнымъ, онъ въ двухъ первыхъ своихъ произведеніяхъ, изданныхъ въ 1793 и 1795 годахъ, представляется намъ далеко не такимъ, какимъ мы знаемъ его Ію безконечному ряду послдующихъ его произведеній. Такъ, напримръ, въ ‘Абдалл’ онъ изображаетъ восточную ночь во вкус Клингера, а въ ‘Вильям Ловел’ онъ переработываетъ болзненные элементы своего времени, во вкус ‘Вертера’ Гёте. Только съ изданіемъ своихъ ‘Народныхъ сказокъ Петра Лебрехта’, появившихся въ печати въ 1797 году, Тикъ пришолъ, наконецъ, въ соприкосновеніе съ романтизмомъ и попалъ, такъ сказать, на рудникъ, который ему суждено было разработать съ успхомъ. Затмъ, дружба съ однимъ изъ своихъ школьныхъ товарищей, Вакенродеромъ, страстнымъ любителемъ католической живописи и средневковой поэзіи, много способствовали выходу Тика на новую дорогу. Обуреваемый новыми идеями, онъ издалъ въ 1799 году свой художественный романъ ‘Странствованія Франца Штерибальда’, въ которомъ приторный католическій тонъ является уже открыто и въ довольно рзко-выработанной форм. Около этого времени Тикомъ было написано множество романсовъ, въ которыхъ часто слышатся самыя задушевные звуки поэзіи, такъ-какъ лиризмъ Тика по большей части выражается въ нихъ ясно и прекрасно. Знакомство съ сервантесовымъ ‘Донъ-Кихотомъ’, который онъ перевёлъ въ 1799 году, усилило въ нёмъ страсть къ ироніи, которая и проявилась вскор во всей сил въ его ‘Цербино или поиски за хорошимъ вкусомъ’, изданномъ имъ въ слдъ за переводомъ ‘Донъ-Кихота’. Въ названномъ произведеніи Тотъ грозно возсталъ противъ пошлостей и филистерства въ литератур и продолжалъ это въ своихъ полемическихъ драмахъ во вкус Аристофана (‘Котъ въ сапогахъ’, ‘Свтъ наизнанку’). Пьеса ‘Цербино’ составляетъ 1-ю часть ‘Романическихъ стихотвореній Тика’, вышедшихъ въ свтъ въ 1799 году, во 2-й части которыхъ помщена его трагедія ‘Жизнь и смерть святой Женевьевы’, почитаемая въ Германіи лучшимъ твореніемъ Тика. Ещё полне совмщаетъ въ себ вс элементы и формы романтизма его драма ‘Императоръ Октавіанъ’, вышедшая въ свтъ въ 1804 году Въ ‘Фантаст’, произведеніи напоминающемъ манеру Боккачіо и вышедшемъ въ свтъ въ 1812—1816 годахъ, поэтъ, то въ стихахъ, то въ проз, передаётъ рядъ сказокъ, услаждавшихъ досуги обитателей феодальныхъ зАмковъ, каковы: ‘Четыре сына Аймона’. ‘Исторія любви прекрасной Магелоны и графа Петра Прованскаго’, ‘Блокурый Эккоргъ’. ‘Руненбергъ’, ‘Бокалъ’, ‘Феи’, ‘Врный Эккортъ’, ‘Жизнь и кончина маленькой красной шапочки’. Успхъ этого рода сказокъ былъ громадный. ‘Тикъ великъ какъ писатель сказочный’, говоритъ Шерръ. ‘За выключеніемъ разв Фукэ, никто такъ не умлъ подмтить жизнь природы и дйствіе еяевлъ въ ихъ сокровенныхъ тайнахъ, никто не уметъ, какъ онъ, воспроизвести очарованіе романтическаго лсного уединенія.’ Фантастическою драмой въ 2-хъ частяхъ и 10-ти дйствіяхъ ‘Фортунатъ’ Тикъ распрощался съ романтическою поэзіей и, вслдъ за тмъ, начиная съ двадцатыхъ годовъ, явился съ рядомъ повстей, совершенію освобожденныхъ отъ мистико-романтическаго тумана и перешедшихъ къ ясности и обдуманности Гёте. Большинство этихъ повстей отличается высокими достоинствами. Въ 1817 году Тикъ издалъ два тома ‘Стараго англійскаго театра’ — плодъ своего добросовстнаго изученія Шекспира и англійскаго театра, ему предшествовавшаго, а спустя нсколько лтъ — родъ историческаго романа съ изображеніемъ общественной среды, въ которой развивался геній Шекспира. Наконецъ, Тикъ докончилъ переводъ Шекспира, начатый Шлегелемъ. Въ 1826 году вышелъ въ свтъ его новый романъ ‘Возстаніе въ Севенахъ’, въ 1832 году были изданы два тома его критическихъ статей, въ 1836 году — вышелъ въ свтъ его мщанскій романъ ‘Молодой столярныхъ длъ мастеръ’, а въ 1840 году — знаменитйшій изъ его романовъ ‘Викторія Аккоромбона’.

Въ 1799 году Тикъ переселился въ Іену, гд вошолъ въ кружокъ, состоявшій изъ обоихъ Шлегелей, Гарденберга (Новалиса), Брентано, Фихте, Шеллинга и другихъ, но черезъ десять Мсяцевъ перехалъ въ Дрезденъ, въ которомъ прожилъ два года. Затмъ, Тикъ провёлъ около трёхъ лтъ въ Берлин и въ окрестностяхъ Франкфурта на Одер, посл чего совершилъ въ 1805 году свою первую поздку въ Италію, причёмъ довольно долго прожилъ въ Рим, работая въ ватиканской библіотек. Въ 1817 году Тикъ побывалъ въ Париж, а въ слдующемъ — въ Лондон, посл чего поселился снова въ Дрезден, гд въ 1825 году получилъ мсто интенданта придворнаго театра. По восшествіи на престолъ Фридриха Вильгельма IV, Тикъ былъ приглашонъ переселиться въ Берлинъ. Поэтъ не устоялъ противъ искушенія — и тотчасъ же перебрался въ прусскую столицу, въ которой прожилъ около двнадцати лтъ, то-есть до самой своей смерти, послдовавшей 28-го апрля 1853 года.

Полное собраніе его сочиненій было издано имъ въ 1826—1848 годахъ въ двадцати томахъ. Изъ сочиненій Тика на русскій языкъ переведены слдующія: 1) Фортунатъ. Драматическая сказка въ 2-хъ частяхъ и 10-ти Дйствіяхъ. Переводъ А. Шишкова 2-го, (‘Избранный Нмецкій Театръ’, 1831, т. II.) 2) Колдовство. Повсть. Переводъ В. Тплло. (‘Славянинъ’, 1827, ч. III, NoNo 37 и 38, отд. II, стр. 331 и 370.) 3) Бокалъ. Повсть. Переводъ В. Тилло. (Тамъ же, ч. IV, NoNo 46 и 47, отд. II, стр. 244 и 288.) 4) Волшебный замокъ. Повсть. Спб. 1836.5) Лунатикъ. Повсть Тика. (‘Московскій Наблюдатель’, 1838, ч. XVII, стр. 338 и 463.) 6) Избытокъ жизни. Повсть. (‘Отечественныя Записки’, 1839, т. II, No 3, отд. I, стр. 216.) 7) Викторія Аккоромбона. Романъ въ пяти частяхъ. (‘Отечественныя Записки’, 1841, т XV, NoNo 3 и 4, отд. I, стр. 51—258.) 8). Объ искусств и художникахъ. Размышленія отшельника и любителя искусствъ. Переводъ В. Титова, С. Ш. и Н. Москва. 1826.

СОЗЕРЦАНІЕ.

Въ часъ, когда окраской яркой

Западъ къ вечеру горитъ,

Или утромъ — зорькой жаркой —

Хоръ вспорхнувшихъ птицъ звучитъ:

О, тогда и я кидаю

Пснь веселья въ яркій свтъ!

Звучно эхо пробуждаю —

Шлю Предвчному привтъ!

Шлю привтъ Ему съ ручьями!

Чую радость безъ конца!

Сердце грется лучами

Въ созерцаніи Творца.

Въ мор — звуки, въ неб — звуки!

Неужели жь намъ однимъ

Въ этотъ часъ молчать отъ скуки

Передъ Господомъ живимъ?

К. Случевскій.

II.

НОЧЬ.

Безмолвна ночь, погасъ востокъ.

По смолкнувшимъ полямъ

Проходитъ путникъ, одинокъ,

И плачется къ звздамъ:

‘На сердце грусть — болть ему!

Я одинокъ брожу,

Откуда я, куда, къ чему

По міру прохожу?

‘Вы, звзды огонёчки,

На лон тёмной ночки,

Ввряюсь сердцемъ вамъ,

Ночныхъ небесъ звздамъ!’

И вдругъ кругомъ него звучитъ —

Зашевелилась ночь,

Къ нему звздами говоритъ

И гонитъ горе прочь:

‘О, человкъ, ты близокъ намъ!

И ты не одинокъ!

Будь твёрдъ. Поврь, твоимъ очамъ,

Засвтитъ вновь востокъ!

‘А до зари, до свта,

Съ улыбкою привта,

Прилежно будемъ мы

Свтить теб изъ тьмы.

К. Случевскій.

III.
ИЗЪ ТРАГЕДІИ ‘ИМПЕРАТОРЪ ОКТАВІАНЪ’.

Прологъ

Трубные звуки. Томна воиновъ идётъ черезъ лсъ.

ХОРЪ.

Яу! братья, внимайте:

Труба насъ зовётъ!

Скорй поспшайте

За нею вперёдъ!

Какъ втеръ колышетъ

Знамёна волной,

Какъ свжестью дышетъ

Всё въ чащ лсной!

Какъ сердцу отрадно

Въ дубрав!

РЫЦАРЬ.

Какъ весело вздохнуть,

Когда въ доспхахъ грудь!

Душа восторгъ вкушаетъ.

Ужь солнца лучь сіяетъ…

Но гд же вы, враги?

Иль къ вамъ не достигаетъ

Звукъ трубный и шаги

Идущихъ съ вами биться?

О, вамъ отъ насъ не скрыться!

Мы бглецовъ найдёмъ

Въ дубрав!

(Уходятъ.)

Пастухи и пастушки идутъ съ пснями и пляскою, играя на флейтахъ и свиреляхъ.

ПАСТУХИ.

Прелестный май насталъ,

Деревья опушились.

Какъ юноши толпились!

Какъ каждый восклицалъ:

‘О, чудный май! скоре

Съ дарами къ намъ приди!’

Зим, не сожаля,

Мы скажемъ вс: ‘прости!’

Пусть снова подъ горою

Заплещется ручей,

Пусть птички межь собою

Щебечутъ веселй

Въ дубрав!

ПАСТУШКИ.

И вотъ ужь онъ идётъ —

Май — чудный ликъ природы!

Растаялъ быстро лёдъ,

Забушевали воды,

Одлся пышно лугъ,

Всё ожило вокругъ —

И псни раздаются,

И ручейки несутся

Съ уступовъ горъ стремглавъ.

Цвточки запестрли

Среди зелёныхъ травъ

И пташечки запли

Въ дубрав.

СОЕДИНЕННЫЙ ХОРЪ.

Зима, какъ тнь бжала,

Разставшися съ землёй,

И съ новою весной

Вновь молодо всё стало.

Пернатыхъ рзвый рой

Лса вновь населяетъ,

Они между собой

Въ союзъ любви вступаютъ.

Теб, о май, привтъ!

Любовь — подруга мая,

Любовію согртъ,

Я снова оживаю!

Да будетъ храмъ любви

Въ дубрав!

(Уходятъ.)

ПОЭТЪ (входитъ).

Какъ сердце у меня трепещетъ страстно!

Въ зелёный свжій лсъ оно стремится.

Весь лугъ зазеленлъ, цвтокъ глядится

Въ зерцало водъ, склонясь надъ влагой ясной.

Всё небо чисто, какъ кристаллъ прозрачно.

Съ любовью грудь земли оно объяло,

А солнце, міръ нашъ озаривши мрачный,

Какъ радугой цвты разрисовало.

Вода бжитъ, играя и сверкая,

Стада рзвятся на поляхъ цвтистыхъ,

Щебечутъ птички средь лсовъ тнистыхъ,

Природа вся проснулась, какъ живая,—

И человкъ сталъ будто обновленный,

И запылалъ во мн огонь священный.

ХОРЪ

(съ одной стороны съ трубными звуками).

Какъ сердцу хорошо

Въ дубрав!

ХОРЪ

(съ другой стороны съ звуками флейтъ).

Да будетъ храмъ любви

Въ дубрав!

ПОЭТЪ.

Лсъ оживлёнъ: здсь флейта раздаётся,

Тахъ бранныхъ трубъ несётся звукъ призывной

И съ пньемъ птицъ слилися звуки дивно —

Здсь мужеству хвалебный гимнъ поётся.

Съ знамёнами, въ оплотъ сомкнувшись тсной,

Въ доспхахъ рать на битву тамъ идётъ,

А тамъ пастушій хоръ любовь поётъ —

И всё слилось въ гармоніи чудесной.

Свой ароматъ деревья разливаютъ,

Весь лсъ облитъ какъ-будто бы сіяньемъ

И полонъ геніевъ, и съ содроганьемъ

Поэзіи внушенью духъ внимаетъ.

Я лиру взялъ, чтобъ въ псн вдохновенной

Повдать всё, что въ сердц сокровенно:

Пусть мн внимаетъ эхо той долины

И надъ моей главой деревъ вершины!

Блаженство дней былыхъ я ощущаю,

Его я вновь теперь переживаю.

Я помню жаръ ланитъ и взоръ лучистой,

Лобзанье устъ, кудрей каскадъ волнистый —

И страстнымъ я огнёмъ опять пылаю!

ЮНОША (входитъ).

Вотъ тотъ ручей, а вотъ и кустъ тнистый,

Гд нкогда въ часъ утра золотистый

Любви блаженство я узналъ,

Гд руку милой я сжималъ

И отъ нея признанье услыхалъ.

Вс исполнились желанья,

Сбылся мой завтный сонъ:

Пламень мой былъ утолёнъ,

Ликовало всё созданье!

Возвратится ли былое?

Всё мн счастіе сулитъ,

Всё о счасть говоритъ

Иль мелькнётъ оно мечтою?

О, я былъ въ очаровань

Въ тотъ отрадный сердцу часъ…

Замеръ духъ въ груди у насъ

И уста слились въ лобзань.

Я весной пью наслажденье,

Но лишь осень — я въ забвень,

Я покинутъ дорогою.

Да и самъ подъ часъ зимою

Дань плачу я увлеченью,

Но когда всё разцвтаетъ,

Соловьи поютъ любовь,

Я любви покоренъ вновь:

Вновь она меня прельщаетъ.

Лейтесь, слёзы! Пусть сожжётъ

Грудь мою любви томленье,

Пусть въ душ вновь оживётъ

Нжной страсти вожделнье!

ПИЛИГРИМЪ (входитъ).

Что нынче есть, то завтра — жертва тлнья!

Летятъ смняясь дни, часы, мгновенья!

Неудержимъ слпой фортуны бгъ!

Тому погибель шлётъ, тому успхъ!

Внцами, скиптрами она играетъ,

Идётъ туда, гд смертный обитаетъ,

Ей всё равно — кто веселъ, кто скорбятъ!

Несчастье, слёзы, стонъ и смхъ отрадный

Идутъ за нею свитою парадной.

Свободная, какъ втвь, она летитъ!

Не ища отдохновенья,

Всё вперёдъ идётъ она,

Непонятна и странна.

По слпому лишь влеченью.

Въ свтлый смхъ вдругъ подмшаетъ

Слёзъ отравленный потокъ,

А тому, кто изнемогъ

Въ гор, радость посылаетъ.

Всюду жизнь такую видя,

Съ міромъ лжи навкъ прощусь

И, фортуну ненавидя,

Я въ пустын поселюсь,

ПОЭТЪ.

По небу облака плывутъ грядою,

Ихъ озарило вечера сіянье:

Они горятъ огнистой полосою

И въ чудныя сложились очертанья.

Такъ и дла героевъ въ удивленье

Приводятъ міръ и славой поражаютъ.

I И въ полномъ блеск вдругъ, въ одно мгновенье,

і Какъ облака безслдно исчезаютъ.

: И объяснить намъ тайное значенье

, Такой крас, лишь временно блиставшей,

И быстрое ея исчезновенье —

Одинъ поэтъ лишь можетъ, всё обнявшій.

Ничто, ничто не прочно подъ луною,

Что вамъ загадка — пснію простою

Онъ объяснить вамъ можетъ, вдохновенный.

Родится, гибнетъ всё нопсремпно —

Таковъ законъ природы: разрушаетъ

Она одно, чтобъ произвесть иное.

Хаоса мракъ она вдругъ озаряетъ,

Изъ мёртваго творитъ она живое

И вызываетъ звуки изъ молчанья.

Всё, что едва доступно пониманью,

Фантазія одна лишь постигаетъ,

Какъ жизнь изъ смерти снова возникаетъ.

РЫЦАРЬ (возвращается).

Врагъ убжалъ, бойцы къ домамъ своимъ

Идутъ назадъ, ихъ панцырь невредимъ,

Кровь не лилася. Вечеръ наступаетъ,

Прохладный воздухъ листья освжаетъ,

Щиты, доспхи — всё озарено,

Закатъ горитъ, какъ красное вино

Въ бокал золотомъ, что ярче стало,

Смшавъ свой блескъ съ сіяніемъ металла.

ПАСТУШКА (входитъ).

Вотъ праздникъ прошелъ,

Ужь ночь наступаетъ

И звзды сверкаютъ,

Покой среди сёлъ

И флейты нжне

Подъ вечеръ звучатъ:

Румяный закатъ

Всё сдлалъ миле.

Повсюду слышнй

Пріятное пнье,

И мигъ наслажденья

Вс ловятъ скорй.

Лишь мн сиротливой

Одной нтъ утхъ:

Вдали это всхъ

Брожу я уныло.

Дитя я пока:

Лишь съ втромъ, тоскуя,

Бесду веду я.

Лишь съ нимъ я близка.

Но съ новой весною

Я буду любить.

И будетъ слдить

Мой милый за мною.

Въ лсъ тёмный пойти

Я буду бояться:

Онъ будетъ стараться

Меня тамъ найти.

ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ (входитъ).

Вотъ здсь свою котомку я сложу:

Она меня нердко затрудняла.

Довольно видлъ разныхъ я чудесъ.

Воспоминаньемъ буду наслаждаться:

Всего же лучше свой домашній кровъ.

Какъ радъ я, что опять друзей увижу.

Родныхъ, жену, дтей, всхъ обойму,

Сосдямъ всё, что видлъ, разскажу.

Мой лучшій часъ ещё передо мною!

ВТОРОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ

Вдаль влечётъ меня желанье:

Тамъ, мн мнится, край чудесный.

Вдь ничто намъ неизвстно —

Смутны наши вс познанья.

Посл многихъ лтъ мышленья

Всё же мало мы узнали.

И приходимъ къ убжденью,

Что во тьм въ мечтахъ блуждали.

Ради знаній вдаль пускаюсь:

Встрчу я и наслажденья,

И тревоги, и лишенья

И со скукою спознаюсь.

Но вдь всё на свт трудно,

Что же намъ даётся даромъ?

Не страшась нисколько, съ жаромъ

Я стремлюся къ цли чудной.

РЫЦАРЬ.

Счастливъ тотъ, чей корабль легко несётся

Съ попутнымъ втромъ по равнин водъ.

Зеркальная струя подъ нимъ смётся,

Тиха, кротка, надъ нимъ же синій сводъ,

Ужь скоро въ край родной пловецъ вернётся.

Магнитъ надежный цль ему даётъ.

Ему сіяютъ звзды такъ радушно,

И втеръ, и волна ему послушны!

ПЕРВЫЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ.

Что я изъ дальнихъ странствій пріобрлъ?

Узналъ ли что нибудь, чего не вдалъ?

Съумю ль жизнь свою хоть днёмъ продлить?

Когда мой путь ещё былъ предо мною.

Я всё мечталъ, что встрчусь съ чмъ-то дивнымъ,

Теперь, когда оконченъ путь мой дальній.

Я говорю: игра не стоитъ свчъ!

ВТОРОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ.

Я увижу горъ вершины,

Я увижу водъ паденье,

И роскошныя растенья.

И цвтущія долины!

Я увижу сернъ рогатыхъ

Надъ отвсною скалою,

Освящённые луною

Города въ стнахъ зубчатыхъ.

Можетъ, въ страшномъ увлеченьи

Я склонюсь предъ красотою

И почувствую душою

Много свжихъ впечатлній.

ПРИЧЕТНИКЪ

Пришолъ я наконецъ обратно!

Путь длиненъ былъ невыносимо:

Куда какъ это непріятно!

Какъ ноютъ ноги нестерпимо!

А что всему причиной главной?

Часы у насъ ужасно врутъ:

Прошедши три часа исправно,

Стоятъ часъ цлый, не идутъ,

Есть тоже въ крыш недостатки,

Чинить её — расходъ пугаетъ,

Ну, какъ часамъ тутъ быть въ порядк?

Колёса ржавчина съдаетъ.

А разногласія какія!

Ну, право, это просто адъ:

Двнадцать, говорятъ иные,

Нтъ, три — другіе имъ кричатъ.

Нтъ въ нашей общин единства,

Вс противъ правилъ поступаютъ,

Такія завелись безчинства,

Что даже нравственность хромаетъ.

Нельзя, какъ прежде, въ часъ урочный

Ребятокъ въ школ поучить,

И времени не знаешь точно,

Когда къ обдн позвонить.!

Такой насталъ порядокъ дикій —

Одна анархія кругомъ.

Въ сел отъ мала до велика

Живутъ, равняясь со скотомъ.

Когда жъ часы у насъ исправятъ —

Надюсь, ужь не долго ждать —

Они на путь прямой наставятъ

Всю нашу общину опять.

ПЕРВЫЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ.

Да, это правда: что сравнится въ свт

Съ хорошими часами — я не знаю.

А отчего? Съ часами мн извстно

Наврное всегда который часъ.

Не поздно мъ я и не слишкомъ рано

И въ должный часъ ложусь въ свою постель,

Чрезмрно умъ трудомъ не отягчаю.

А такъ-какъ жизнь часовъ есть совокупность,

То намъ всегда необходимо знать

Наврное — который часъ идётъ.

ВТОРОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ.

Ахъ! отрадно и пріятно

Слушать благовстъ бываетъ!

Какъ внушительно-понятно

Онъ о неб намъ вщаетъ!

Въ часъ полночный ободряетъ

Духъ мой колокола звонъ,

Если страхъ меня смущаетъ

Иль душой я утомлёнъ.

Гд-бъ я ни былъ въ отдаленьи,

Часъ желалъ бы знать я врный,

Мн приноситъ наслажденье

Бой часовъ церковныхъ мрный.

ПОЭТЪ.

Мн слышится старинной псни звукъ,

Но смыслъ ея ещё мн не понятенъ,

Хотя звукъ полонъ чаръ и мн пріятенъ.

Но вотъ возсталъ и образъ дивный вдругъ:

Вотъ города съ зубчатыми стнами,

Вотъ чуждый край. просторъ безбрежный водъ.

Вотъ юноша, ещё дитя годами.

На битву съ исполинами идётъ,

Язычники кричатъ толпою тсной:

Ихъ грозный полкъ на христіанъ идётъ,

Но силу юнош любовь даётъ,

Явившись въ образ жены прелестной:

Въ ея очахъ брильянта блескъ чудесный,

Власы спадаютъ въ волнахъ золотыхъ,

А сердце полно вры чувствъ святыхъ.

Діана ли за звремъ устремилась?

Богиня ли войны съ небесъ спустилась,

Грозя врагамъ карающей рукой?

Или любовь, престолъ небесный свой

Оставивъ, къ намъ въ наземный міръ явилась,

Чтобъ человкъ богиню въ ней призналъ?

Я прелести подобной не видалъ,

Трепещетъ духъ во мн отъ восхищенья.

О, дивное, прелестное творенье!

Какъ величава и кротка она.

Склонись ко мн, прелестная жена,

И взгляда удостой: его сіянье

Меня избавить можетъ отъ страданья

ПЕРВЫЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ.

Мн кажется, что мстность эта вся

Одинъ съ тмъ лсомъ округъ составляетъ:

Сюда идётъ охотникъ недовольный.

Я много видлъ, много испыталъ,

По свту странствуя, благоразумно

Уйду отъ зла, пойду къ себ домой.

(Уходитъ.)

ВТОРОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКЪ.

Я здсь время лишь теряю,

А оно бжитъ, летитъ,

Мигъ на мст не стоитъ —

Такъ-что страхъ я ощущаю,

Общество жь такое тутъ,

Что уйду, не пожалю.

Вонъ ещё толпы идутъ —

Нтъ, убраться поскоре!

(Уходитъ.)

ПРИЧЕТНИКЪ.

Желалъ бы знать, что этимъ я часы

Поправлю или нтъ? Коль нтъ, то нужно

Мн мистера скоре отыскать:

Онъ всё въ порядокъ привести съуметъ.

(Уходитъ.)

ПОЭТЪ.

О, дивная, постой! Скажи мн, кто ты?

На бломъ, царственномъ кон ты мчишься.

Вся въ пышныхъ перьяхъ голова твоя,

А грудь фатой покрыта голубою.

Твой важенъ взоръ, но на устахъ улыбка,

А на ланитахъ пышныхъ — тронъ любви.

Ты мн знакома и межь-тмъ чужда.

Я никого не видывалъ прелестнй,

Милй тебя, въ наряд мн чужомъ!

ПСНЯ (на кон).

Моего коня ты хочешь

Удержать на быстромъ бг?

Кто я? разскажу по правд

Я теб безъ замедленья.

Въ вашемъ мір прозываюсь

Пснью я — и расточаю

Всюду радости, куда лишь

Бгъ свой быстрый направляю.

Знать родителей желаешь?

Мой отецъ былъ — Геній Вры,

А Любовь была мн матерь,

Бракомъ оба сочетавшись,

Страстью нжною пылая,

Дали мн они рожденье.

На груди моей родимой

Ей на радость возросла я.

Знай: лишь новое ученье

Озарило міръ грховный

И предъ знаменемъ христовымъ

Въ прахъ попадали кумиры:

Вмигъ возставшая изъ моря

Въ тёмный лсъ ушла Венера,

Огорчившись, что на свт

Для нея не стало храма,

Что нигд ужъ ей, коварной,

иміамъ не воскуряютъ.

Тамъ притворщица надла

Власяницу покаянья,

Стала странницей святою,

Вся совсмъ преобразилась.

Съ нею встртился отшельникъ,

Проходя чрезъ т же горы,

Сердце свтское Венеры

Злою радостью забилось.

Мужъ почтенный ей признался

Скоро въ страсти безграничной.

Девять мсяцевъ поздне

Отъ нея любовь родилась,

Но Венеру заключили

Въ неприступное ущелье,

Чтобъ она своимъ коварствомъ

Дочь съ пути не совратила.

Самъ отецъ благочестивый

Возрастилъ её, взлелялъ —

И красою неземною

Разцвла она чудесно,

И прелестному созданью

Сталъ супругомъ Геній Вры.

Думалъ онъ: кого избрать мн?

Двы вс, которыхъ видлъ,

Жоны вс, которыхъ знаю.

Полны суетности свтской

И грховныхъ вожделній,

Я жъ, отрекшись міра, долженъ

Къ божеству всегда стремиться

И горть святымъ лишь рвеньемъ,

А избравъ себ супругу

Съ сердцемъ, преданнымъ земному.

Я себя подвергну только

Осмянью и презрнью.

Тутъ онъ мать мою увидлъ

И, узнавъ, что есть на свт

Столь прелестное созданье,

Онъ привлёкъ ея вниманье.

Вмст въ міръ они вступили:

Мать моя была подобна

Солнцу свтлому, отецъ же

Былъ какъ блдный, кроткій мсяцъ.

Съ новой врой, съ новой жизнью

Родъ людской переродился,

Вра новая любовью

Вся проникнулась одною.

И сердца вс размягчились,

Предъ крестомъ вс люди пали.

‘О Любовь! пробуди вчно!’

Восклицалъ такъ мой родитель:

‘Процвтай во вки, Вра!’

Восклицала мать моя,

И вс врные съ восторгомъ

Имъ отвтили: ‘аминь!’

ПОЭТЪ.

О, сойди съ коня скоре!

Ты наврно вдь устала.

Какъ я радъ счастливой встрч!

На душ такъ сладко стало!

Я всегда къ теб стремился

О, любви прелестной чадо!

О, дитя смиренной вры,

Какъ нежданно ты явилась!

По скажи мн, дорогая,

Коль спросить тебя я смю:

Мать, отецъ твои одиноки,

Иль друзей они имютъ?

ПСНЬ.

Я сойду съ коня охотно:

Отдохну на свжей травк.

Вслдъ за мной идётъ и свита:

Храбрость, смхъ, любовь и вра.

Двое первыхъ — наши слуги

И намъ преданы душевно.

Моему отцу усердно

Служитъ храбрость, какъ рабыня,

Онъ при всёмъ своёмъ желаньи

Обнажить меча не можетъ:

Для руки его приличны

Только крестъ и втвь оливы.

Вотъ затмъ ему и храбрость

Отдала своё служенье.

Смло два выступаетъ:

За него борьба — ей радость.

Но любовь была смиреньемъ

Вся проникнута, доступны

Были ей лишь неба звуки —

И она сказала: ‘гд бы

Отыскать могла слугу я,

Чтобъ помогъ мн оживиться,

Чтобъ милй мн міръ казался?’

Смхъ поспшно къ ней явился

И сказалъ: ‘пылая сердцемъ,

Красотой твоей плнённый,

За тобой пойду повсюду!’

Можно ли любить безъ смха,

Безъ любви смяться можно-ль?

Гд воды источникъ свжій,

Тамъ цвты ростутъ наврно:

Такъ и смхъ всегда съ любовью,

А съ отцомъ повсюду храбрость.

Я иду вперёдъ — за мною

Храбрость, смхъ, любовь и вра.

ГЕНІЙ ВРЫ И ЛЮБОВЬ (входятъ).

ГЕНІЙ ВРЫ.

Гд, скажи мн, ты скрывалась,

Дочь моя, моя рзвушка?

ПСНЬ.

Я вперёдъ скакала смло

Чрезъ лса, черезъ долины.

ЛЮБОВЬ.

Ты отъ насъ бжишь охотно,

Иль безъ насъ теб пріятнй?

ПСНЬ.

Съ вами вкъ я неразлучна,

Рада быть всегда я съ вами

И люблю васъ всей душою,

Но пріятно отдалиться

Мн затмъ, чтобъ посл видть,

Какъ во слдъ вы мн стремитесь.

Посмотри: вотъ тотъ, что держитъ

Предъ собой въ рук распятье,

У кого на сердц голубь,

Геній Вры. Ахъ, не правда ль.

Онъ взираетъ отчимъ взоромъ

И довріе внушаетъ,

И улыбкою небесной

Въ сердц страсти охлаждаетъ.

Та жъ, подобная Мадонн,

Снизошедшей къ намъ на землю,

Всхъ чарующая видомъ,

Мать моя — любовь святая.

Два цвтка, лилею съ розой,

У нея въ рук ты видишь:

Эти два цвтка питаютъ

Вчно склонность другъ ко другу:

Роза вся, полна желаній.

Свтлой радостью блистаетъ,

А лилея кроткимъ цвтомъ —

Цвтомъ святости плняетъ.

Матерью моей любимы

Они оба безразлучно.

Взглянетъ роза на лилею

И прелестнй вдвое станетъ,

А когда лилея хочетъ

Стать роскошнй и живе,

Только взглянетъ лишь ни розу

И тотчасъ повеселетъ.

Какъ глаза Любви прелестны!

Тотъ, на комъ ихъ взоръ почіетъ,

Усмиряется душою.

Что весеннее намъ солнце

Высказать безъ словъ желаетъ,

Что цвты намъ возвщаютъ,

Всми красками сверкая —

Всё, всё видно то во взор,

Подъ рсницами сокрытомъ:

Въ нёмъ весна, цвты и солнце —

Ихъ слова понятны сердцу.

Также полны выраженья

Стройный станъ и эти члены,

Съ лаской нжной къ нимъ прильнули

Складки мягкія одежды.

ГЕНІЙ ВРЫ.

Я таковъ, какъ ты сказала.

Я давно ужь въ міръ явился,

Но любимъ ли я какъ прежде,

Не забытъ ли я, о люди?

Прежде какъ стрла изъ лука,

Съ страстной преданностью чутко

Вс сердца ко мн стремились,

Только мною и пылали,

И къ земному прилпляться

Не хотлъ никто душою.

Digitized by LjOOQle

Ахъ! цвты, металлы, люди —

Всё лишь прахъ, лишь переть земная!

Далеко отъ тхъ предметовъ,

Что ты чувствами объемлешь,

Человкъ, твой край родимый,

Недоступный даже мысли!

СТРАННИЦА.

Какъ тебя я рада видть!

Я счастливе всхъ женщинъ!

Съ посохомъ своимъ дорожнымъ,

Трепеща, къ теб приближусь.

Ты меня вдь не отвергнешь,

Ты одна моя защита,

Я тебя давно искала,

И теперь — конецъ исканью!

ЛЮБОВЬ.

Есть ли въ мір ещё люди,

Мн служащіе всмъ сердцемъ,

Посвятившіе на вки

Жизнь свою мн безраздльно?

Было время — вс стремленья,

Вс геройскія дянья,

Вс походы и сраженья,

Псни вс и вс творенья

Только мною оживлялись,

Только мною возбуждались:

Всё, что въ мір существуетъ,

Лишь любовью украшалось,

Вс меня на свт знали,

Вс служили мн охотно:

Я ихъ взоры оживляла

Свтомъ жизни лучезарнымъ.

ЮНОША.

Кто чарующему зову

Воспротивиться посметъ?

Кто, любви завидя знамя,

Шагъ свой въ сторону направитъ?

Коль моимъ вождёмъ ты будешь,

Въ рать твою вступлю охотно:

Я всегда къ теб стремился

И тебя я не покину.

ГЕНІЙ ВРЫ.

Если будешь твёрдо врить,

То узнаешь счастье жизни.

ЛЮБОВЬ.

Та, которую искалъ ты

Такъ давно — передъ тобою.

ЮНОША.

Боже! Ахъ, она ли это?

Странница, меня ты знаешь?

СТРАННИЦА.

Отрекусь ли отъ тебя я,

Милымъ сердцу не признаю-ль?

ОБА.

Близки были мы другъ къ другу.

Сами этого не зная,

И не даль насъ раздляла.

А лишь близкое сосдство.

Мы теперь нашли другъ друга.

И никто не разлучитъ насъ.

Даже время и пространство:

Насъ любовь соединила!

ГЕНІЙ ВРЫ.

Гд же мой служитель смлый?

Храбрость, подойди скоре!

ЛЮБОВЬ.

Смхъ, куда же ты сокрылся?

Выходи сюда скоре!

ХРАБРОСТЬ И СМХЪ (входятъ).

СМХЪ.

Вотъ я здсь, слуга твой врный!

ХРАБРОСТЬ.

Я всегда къ твоимъ услугамъ.

СМХЪ.

Я спшилъ къ теб явиться.

ХРАБРОСТЬ.

Мы на томъ холм сидли.

ПСНЬ.

Эта два, вся въ доспхахъ,

Съ головой, покрытой шлемомъ.

Съ грудью полной и высокой

И со львомъ, ей вслдъ идущимъ

Храбростью у насъ зовётся.

Не могу я нахвалиться

Ея смлой красотою,

Ея быстрыми глазами.

Она носитъ щитъ и панцырь

И внокъ изъ втвей дуба.

Что отецъ мой ей прикажетъ.

Она тотчасъ исполняетъ.

А вотъ этотъ съ виду мальчикъ

Ужь давно, давно на свт,

Но онъ старости не знаетъ.

Смхъ пребудетъ вчно юнымъ:

Онъ вокругъ любови вьётся

И любуется она имъ.

Съ головы въ нёмъ и до пятокъ

Всё ликуетъ, всё смётся.

Вс недуги исчезаютъ

Въ томъ, кого онъ прикоснётся,

И надъ нимъ ничто не властно,

Даже смерть сама и горе.

Стоитъ лишь ему явиться —

Всё цвтётъ, благоухаетъ,

Слёзы, стоны отлетаютъ

Отъ того, съ кмъ онъ дружится.

Сказки чудныя онъ знаетъ,

Да и самъ онъ словно сотканъ

Изъ чудеснйшихъ фантазій,

Полныхъ радостнаго свта.

ЛЮБОВЬ.

Для чего меня покинулъ

Ты, мн врность общавшій?

ГЕНІЙ ВРЫ.

Ты, служащая мн два,

Неотступно будь со мною.

ЛЮБОВЬ.

Вчной спутницей твоею

Эта два. Ты скоре

Безъ супруга обойдёшься,

Чмъ безъ двы, завладвшей

Твоимъ сердцемъ — и невольно

Я завидовать должна ей:

Ты вдь больше довряешь

Ей, чмъ мн, твоей супруг.

ГЕНІЙ ВРЫ.

Твой упрёкъ безъ основанья,

Но твоё обыкновенье

Вчно съ мальчикомъ возиться

Мн не нравится нисколько.

Онъ хотя и не обманетъ,

Но ты станешь слишкомъ рзвой

И легко предашь забвенью,

Что отечество намъ — небо.

ПСНЬ.

Предъ отцомъ кажусь я дикой

И не ласковой съ любовью,

Вся же я — ихъ связь живая,

Ихъ общенье межь собою.

Не сердитесь другъ на друга,

Ты за мальчика, отецъ мой,

Ты же, мать, за эту дву.

Вы должны хранить согласье:

Прочь гони, любовь, сомннья!

Ты, отецъ, не знай досады!

Я — вамъ чадо и связую

Мать, отца и слугъ всхъ вмст.

ХРАБРОСТЬ.

Кто же ты? Должно-быть воинъ?

Панцырь носишь ты со шлемомъ.

РЫЦАРЬ.

Былъ теб я всей душою

Вчно преданъ добровольно.

Лучшимъ, высшимъ наслажденьемъ

Звуки трубные мн были,

Щитъ, сверкающій на солнц,

И враги на пол брани.

ХРАБРОСТЬ.

Мзду свою получитъ каждый:

Такъ и ты дождёшься чести.

РЫЦАРЬ.

Всмъ пожертвовать готовъ я,

Лишь бы славы мн добиться.

СМХЪ.

Ты, одтая пастушкой,

Подойди ко мн поближе!

Кто ты? Дай твоимъ мн взоромъ

Милая, налюбоваться.

ПАСТУШКА.

Ты всегда мн былъ по нраву

И мы, кажется, знакомы,

Но вперёдъ, надюсь, ближе

Можемъ мы ещё сойтися.

Вс ушли мои подруги,

Вс въ поляхъ они гуляютъ,

Говорятъ, что я — невинность.

Не умю цаловаться.

Но чего желаешь сильно,

Такъ всегда мн говорили.

Тому выучишься скоро,

Я жь учиться буду рада,

СМХЪ.

О, невинность! какъ мила ты!

Я теб товарищъ буду.

Оба мы съ тобою юны,

Оба мы съ тобою дти.

ПАСТУШКА.

Мы другъ другу по-разскажемъ

Много сказокъ, много шутокъ.

СМХЪ.

По полямъ зелёнымъ будемъ

Мы гулять съ тобою вмст.

ПАСТУШКА.

Кто цвты найдётъ у рчки,

Для другого ихъ достанетъ.

РЫЦАРЬ.

О, прелестная малютка!

Слушай, что теб скажу я:

Коль мою любовь отвергнешь,

Разобьёшь моё ты сердце!

ПАСТУШКА.

Признаюсь, ты мн пріятенъ,

Свтлый щитъ твой, шлемъ пернатый,

Мечъ и латы — всё красиво,

Но какъ можетъ это статься,

Чтобъ тобой была любима

Я, дитя, почти ребёнокъ?

РЫЦАРЬ.

Смхъ, невинность и отвага

Не должны ли быть въ союз?

ПСНЬ.

Что стоишь такъ одиноко

И таишь въ груди томленье?

ПОЭТЪ.

О, кто полонъ ощущеній,

Разв къ рчи тотъ способенъ?

Когда взоръ я твой встрчаю —

Ужь тогда не на земл я.

Что мн міръ былъ дать не въ силахъ,

Сердце такъ къ чему стремилось —

Всё въ теб соединилось.

А когда ты улыбнёшься,

То мн кажется, что духъ твой,

Излетвъ изъ тла, хочетъ

Въ этихъ губкахъ пріютиться,

Разцвсти твоей улыбкой

И, свободой насладившись,

Въ милую тюрьму спуститься,

Въ миломъ тл снова скрыться.

Можешь ли меня любить ты,

Не презрть и не отвергнуть?

Я тогда узнаю счастье,

Я вкушу тогда блаженство!

Всё въ теб — любовь и вра,

Смхъ и храбрость! Откровенье

Въ твоёмъ взор почерпаю,

Онъ — всего мн изъясненье.

Вс своихъ достигли цлей,

Вс желанія сбылися,

Но и я счастливымъ буду,

Будь ко мн лишь благосклонна.

ПСНЬ.

Если будешь ты мн вренъ,

То тебя одушевлю я.

О, пребудь всегда со мною,

Если вс меня отвергнутъ!

Я тебя вдь просвтила,

И ты долженъ быть мн преданъ,

Духъ тогда твой просвтлетъ,

Точно лучъ сквозь грань кристалла.

Подражай, будь близокъ сердцемъ

Тмъ, кто былъ не раболпенъ:

Кто въ жрецы себя назначилъ,

Тотъ свой храмъ лелять долженъ.

Ночь и лунное сіянье,

Вы плняете духъ мой.

Міръ сказаній, міръ былой,

Встань во всёмъ очаровань!

(Музыка. Воины съ трубами возвращаются съ одной стороны, пастухи съ флейтами — съ другой. Въ средин стоятъ Геній Вры и Любовь, подл Генія Вры — Храбрость, между ними — юноша и странница, подл любви Смхъ, а между ними рыцарь и пастушка: позади всхъ — поэтъ и пснь.)

ХОРЪ ВОИНОВЪ.

На горахъ, на всёмъ творенье

Свтъ луны златой разлился,

Лсъ сіяньемъ озарился,

Въ нёмъ неясное волненье:

Въ темнот ночной

Вьётся духовъ рой

Въ дубрав

ХОРЪ ПАСТУХОВЪ.

Ночь сошла на всё творенье

И невольно какъ-то мнится,

Что въ полночныя мгновенья

Могутъ межъ собой сходиться

Души тхъ, что разлучились

Въ этой жизни и он

Этой ночью при лун

Вереницей закружились

Въ дубрав.

ЛЮБОВЬ.

Ахъ, любовному искусству

Невозможно научиться!

Кто извдать хочетъ чувство

И огнёмъ не опалиться,

Отъ грховъ да отршится!

Въ ночь, когда міръ Божій спить,

Только любящій лишь бдитъ,

Полный сладкаго мечтанья,

Съ неба жъ на него глядитъ

Ночь и лунное сіянье.

ХРАБРОСТЬ.

Да, но пусть онъ не страшится,

Если тучами несмтный

Звздный хороводъ затьмится,

Если мсяцъ чуть замтно

Сквозь ихъ пологъ тускло зрится.

Вдь любви свтъ золотой

Не померкнетъ въ тьм ночной.

Храбрость намъ всегда спасенье,

Вы жь, боязнь и опасенье,

Духъ морочите собой.

СМХЪ.

Но любви въ томъ не упасть,

Кто въ тоск и въ огорчень:

Коротки ея мгновенья,

Тхъ она не принимаетъ,

Кто печаленъ, кто страдаетъ,

Кто всегда томимъ тоской,

Для того всё — бредъ пустой,

Все, о чёмъ поэтъ вщаетъ,

Бдный, то онъ называетъ:

Міръ сказаній, міръ былой.

ГЕНІЙ ВРЫ.

Если сердце разгорится

Вры солнечнымъ сіяньемъ.

Какъ тогда оно стремится

Его сдлать достояньемъ

Своихъ вчнымъ, съ нимъ сродниться,

Чтобы жертвеннымъ огнёмъ

Вкъ горть предъ божествомъ

Если полнъ ты упованья,

То возстань предъ алтарёмъ

Въ полномъ блеск, съ торжествомъ!

ОБЩІЙ ХОРЪ.

Ночь и лунное сіянье,

Вы плнили духъ собой.

Міръ сказаній, міръ былой,

Всталъ во всёмъ очаровань!

. Миллеръ.

IV.
ИЗЪ ДРАМЫ ‘ФОРТУНАТЪ’. ЧАСТЬ I, ДЙСТВІЕ III, ВЫХОДЪ I.

Лсъ.

ФОРТУНАТЪ

Здсь я умру. Изчезла вся надежда:

Спасти меня одно лишь чудо можетъ.

Здсь я умру. Для праха моего,

Несчастнаго, покинутаго праха,

Земля пріютныхъ не раскроетъ ндръ,

И не растворитъ голубого неба

Безплотный духъ, чтобъ взять меня отсюда.

Изнемогаю я: не дышетъ грудь,

Не бьётся въ ней измученное сердце.

Безчувственъ я, туманъ одлъ мой умъ.

О, родина! отечественный воздухъ!

Друзья мои! родители мои!

Вс, кто меня знавалъ и помнитъ, будьте

Вс счастливы! И такъ затмъ отъ смерти

Я спасся въ Англіи, чтобы теперь

Погибнуть голодомъ въ лсахъ бретанскихъ?

Какъ радостно лобзалъ я берегъ чуждый

И всё истратилъ, что имлъ, потомъ

Спшилъ всё дале, безъ всякой цли,

Спшилъ — и вдругъ злосчастная звзда

Ввела меня въ ужасный этотъ лсъ.

Онъ безъ конца и мраченъ. Третій день

Ни одного не вижу человка

И третій день не принимаю пищи,

Вчера лишь только прохладилъ уста

Горящія холодною водою.

Во мрак ночи слышу вой волковъ,

Медвдей ревъ. Густая тнь деревьевъ

Отъ злости ихъ неврный мн пріютъ.

Спать не могу. Я потерялъ дорогу,

Всё дале вхожу въ дремучій лсъ,

Ни хижины, ни существа живого

Не нахожу. О, если бъ мн сыскать

Спасителя, безжалостнаго звря!

Но для чего дороги мн искать?

Усталыя не двигаются ноги,

Противятся желанью моему.

Нмю я — нмй и ты, желанье!

Сладко, сладко засыпаю я,

Тихо, тихо умираю я,

Мёртво, мёртво всё кругомъ.

Какъ хорошо, покойно, не будите жь…

Чего, блестящій призракъ, хочешь ты?

Смотри, я въ пристани, на берегъ злачный

Всхожу: на нёмъ исполнятся мечты,

Мечты счастливыя былого дтства.

Здсь, здсь въ лсу пустынныя живутъ

Моей кормилицы напвъ и сказки!

А! что за образъ! Голубымъ покровомъ

Завшенъ онъ, обнажены плеча,

Обнажены и грудь его и руки.

Сіяньемъ яркимъ озарилъ онъ ели

И втвями деревья зашумли

На мст я. Хозяинъ, дай мн сть,

Дай сть и жизнь возьми! Полне чашу!

Является фортуна.

Проснися, юноша.

ФОРТУНАТЪ.

Не сплю, ты видишь.

Что жь надобно?

ФОРТУНА.

Судебъ опредленье

Меня къ теб послало.

ФОРТУНАТЪ.

Эти кони

Влекутъ на свт колесницу жизни,

Но не подгонишь ихъ однимъ умомъ.

ФОРТУНА.

Богиня, чтимая вселенной всей,

Фортуна я: воспользуйся минутой.

Вс шлютъ ко мн вседневныя мольбы,

Но я, презрвъ заслуги и желанья,

Послдую лишь прихоти моей:

Однихъ казню, другихъ дарю улыбкой.

Опомнися — и изъ шести даровъ

Назначь одинъ: здоровье, мудрость, силу,

Иль долголтіе, иль красоту,

Иль золота источникъ безконечный —

Что хочешь ты? Скорй: лечу- къ другимъ.

ФОРТУНАТЪ.

Ты требуешь, такъ знай моё желанье:

Дай золота! И ужъ, и красоту

Я всё имлъ: жизнь долгая тяжка

При бдности, могущество жь и слава

Не нужны мн, довольно видлъ я,

Что золото везд владетъ скиптромъ.

ФОРТУНА.

Вотъ кошелёкъ: едва опустишь руку

Въ него, какъ десять золотыхъ монетъ

И самой той страны, въ которой будешь’

Немедленно почувствуешь въ рук.

И кошелька не ослабетъ сила,

Докол будете въ живыхъ, иль ты

Иль изъ твоихъ потомковъ кто-нибудь —

Не доле. Но, сынъ ной, твёрдо помня,

Что въ счастья бднымъ должно помогать.

ФОРТУНАТЪ.

Чмъ изъявить признательность мою?

ФОРТУНЪ.

Въ сей самый день ты долженъ ежегодно

Давать въ приданое четыреста червонцевъ

Двиц бдной, выходящей замужъ.

(Изчезаетъ.)

ФОРТУНАТЪ.

Куда жь сокрылася? иль это сонъ?

Нтъ, кошелёкъ въ рукахъ: посмотримъ! точно,

Вотъ десять! О, какъ золото ихъ чисто!

Ещё, ещё! Да какъ же такъ проворно

Мой кошелёкъ чеканитъ? Но довольно:

Теперь его я силу испыталъ,

И безъ нужды съ собой таскать не буду

Громаду золота. Съ моихъ очей

Упала вдругъ какая-то повязка:

Я двадцатью годами старше сталъ,

И юности неопытную рзвость

Оставилъ вдругъ далёко за собой:

Передо мной роскошныя поляны,

Я въ отдаленьи вижу города,

.Монастыри и сёла въ блеск утра

И черезъ лсъ широкую дорогу.

Надежды полнъ, пойду дорогой этой.

ЧАСТЬ II, ДЙСТВІЕ I, ВЫХОДЪ I.

Комната.

Фортунатъ (опираясь на костыль, поддерживаемый слугами),

ФОРТУНАТЪ.

Меня вы въ эти кресла посадите,

Шкатулку жь здсь поставьте на стол —

И удалитесь. Дти, вы ужъ здсь,

А я позвать хотлъ васъ. (Слугамъ.) Дверь заприте,

А ты, Данило, выйди ва часокъ.

(Слуги, кром Данилы, уходятъ.)

ДАНИЛО.

Ну, если вамъ понадобятся помощь,

Хоть одному позвольте мн остаться.

ФОРТУНАТЪ.

Ступай, я говорю! мн съ сыновьями

О важномъ дл нужно говорить.

ДАНИЛО.

Не сильтеся, къ чему послужатъ рчи?

Вы не были охотникомъ до нихъ

При жизни, будьте таковы жь при смерти.

АНДАЛОЗІЯ (выталкивая его).

Добромъ нейдёшь, такъ силой уберёшься!

Старикъ съ ума сошолъ. Родитель мой,

Дверь заперта.

ФОРТУНАТЪ.

Я умираю, дти,

Я это чувствую.

АМПЕДО.

Не покидайте насъ!

Пройдётъ болзнь, пройдутъ страданья ваши.

ФОРТУНАТЪ.

Земная жизнь для смерти послана:

Она преддверіе въ безсмертной жизни.

Но поздно мн давать вамъ наставленья,

Въ дни лучшіе, довольно отъ меня

Вы слышали совтовъ, и надюсь

Что смена не на скалу упали.

Притомъ, въ моихъ отыщете запискахъ

Всхъ длъ моихъ и странствій описанье.

Изъ нихъ увидите, какъ избгать

Стей коварства, двуязычной лести

И дружбы ложной, почерпнёте въ нихъ

Т правила, которымъ тяжкій опытъ

И горькій опытъ научилъ меня.

Читайте ихъ: мн въ юности моей

Ни кто совтникомъ и другомъ не былъ.

Какъ въ зеркал, себя я вижу въ васъ,

Такъ вс способности мои даны вамъ:

Пороки, добродтель, слабость, умъ —

Послушайте жь послдняго совта.

АМПЕДО.

Я, батюшка, скитаться не люблю:

Мн люба жизнь домашняя, безъ горя.

ФОРТУНАТЪ.

Ты тихъ, какъ мать покойница, ты старшій

Мой сынъ, но робокъ, знаю, на моряхъ

Опасности ты не подвергнешь жизни,

Въ далёкіе, враждебные края

Не увлечёшься любопытствомъ — нтъ!

Безъ скуки, безъ восторговъ, безъ боязни

Ты любишь жить сегодня, какъ вчера.

Но въ случа опасности, найдёшь ли

Опору и оплотъ въ самомъ, себ?

Въ могилу слёгъ мой врный Леопольдъ,

Король насъ любитъ, правда, и родные

Изъ благодарности васъ не покинутъ.

АМПЕДО.

Я ни кому не сдлаю вреда,

Такъ и меня не тронутъ.

ФОРТУНАТЪ.

Дай-то Богъ!

Ты, Андалозія, мой младшій сынъ —

Ты списокъ мой: какъ я любилъ, бывало,

Коней, охоту, соколовъ, игру,

Такъ любишь ихъ. Ты говорилъ мн часто,

Что странствовать желаешь. Пылкій умъ

Влечётъ тебя въ далёкіе предлы.

Искусенъ ты въ зд, ристаньяхъ, скачкахъ,

Но есть въ теб заносчивость и буйность

Которыя всегда мн чужды были.

Я часто замчалъ, что ты свой умъ

И остроту употреблять былъ долженъ

На то лишь, чтобъ избгнуть отъ хлопотъ,

Которыя поступкомъ безразсуднымъ

Ты навлекалъ себ. Такъ берегись,

Чтобъ жизнь твоя не сдлалась сцпленьемъ

Завязокъ и развязокъ безконечныхъ.

АНДАЛОЗІЯ.

Во всхъ длахъ, послушный гласу чести,

Въ бояхъ и бдствіяхъ прибгну къ ней.

ФОРТУНАТЪ.

Послушайтесь меня — и бойтесь дяди:

Золъ Ниміанъ, графъ Лимозинъ. Его

Отъ ссылки я, отъ нищеты избавилъ,

Но есть такія чорствыя сердца,

Что имъ любовь и благодарность чужды.

И короля беречься должно, дти.

Случись же вамъ кого-нибудь обидть,

Не думайте, чтобъ огорчённый вами

Могъ нанесённую забыть обиду.

Нтъ: лучше отъ него бгите прочь

И за моря и за лса густые.

Я опытомъ самъ на себ узналъ,

Что доврять врагу и съ ядовитой

Играть змёй — одно и то же.

АНДАЛОЗІЯ.

Должно

Обиженныхъ беречься? но нельзя ли

Противниковъ такъ сильно наказать,

Чтобъ ихъ не я, они меня бжали?

ФОРТУНАТЪ.

Большое вамъ имнье оставляю,

Великолпный замокъ, въ сундукахъ

Тьму золота, но что всего дороже,

Дороже замка, острова всего,

Лежитъ въ шкатулк этой. Близкій къ смерти

Открыть я долженъ тайну. Отоприте

И слушайте.

АНДАЛОЗІЯ.

Изношенная шляпа

И кожанный, негодный кошелёкъ!

Какія рдкости! Да вы надъ нами

Смётесь, батюшка.

ФОРТУНАТЪ.

Нтъ, дти, нтъ.

Однажды я, страданьями томимъ,

Безъ помощи, безъ пищи, безъ надежды,

Какъ въ чудномъ сн, увидлъ свтлый призракъ,

И призракъ тотъ — была богиня счастья.

Съ чудесными, богатыми дарами

Она предстала мн, велла выбрать —

И выбралъ я богатство. И богиня

Вручила мн волшебный кошелёкъ,

Неизчерпаемый источникъ злата.

Вотъ онъ.

АНДАЛОЗІЯ.

Ужель всё такъ свершилось точно?

АМПЕДО.

Да это всё на колдовство похоже!

ФОРТУНАТЪ.

Богатъ моимъ чудеснымъ кошелькомъ,

Объздилъ я далёкіе предлы,

Опасностямъ и смерти подвергался,

Докол наконецъ второго чуда,

Женясь уже, случайно не сыскалъ.

Однажды я въ Египт былъ, султана

Тамъ одарилъ и съ письмами его

Пустился въ Сирію и Палестину

И въ Персію, до Ганга, наконецъ

Опять пріхалъ къ своему султану.

Одушевлёнъ нелицемрной дружбой,

Онъ мн показывалъ свои богатства

И золото и камни дорогіе

И всё, чмъ взоръ быть можетъ ослплёнъ.

Гордясь моимъ притворнымъ удивленьемъ,

Доврчиво онъ ввёлъ меня съ собой

Въ уединённый, запертый покой

И, показавъ изношенную шляпу

Негодную и старую, сказалъ:

‘Вотъ лучшее сокровище моё.

Надвъ её, назвать мн стоитъ только

Хоть близкую, хоть дальную страну

И вдругъ туда переношусь мгновенно.’

Я удивился, онъ же засмялся.

Вдругъ молніей во мн блеснула мысль

Себ чудесную присвоить шляпу,

И я сказалъ, что, можетъ-быть, она

Такъ тяжела, что и надть не можно.

Тогда глупецъ мн санъ её надлъ,

Чтобъ доказать всю лёгкость чудной шляпы.

Почувствовавъ её на голов,

Я пожелалъ сидть на корабл

Моёмъ — и тамъ мгновенно очутился.

Подняли якори и я поплылъ.

Волшебной шляпы испытуя силу,

Безъ денегъ, безъ труда везд леталъ,

Въ Гренландію, по островамъ безлюднымъ,

Въ Испанію, въ Константинополь, всюду,

Не зналъ опасностей, не зналъ препоны,

Всё презиралъ, всему смялся я.

Простакъ потомъ давалъ мн милліоны,

Я отказалъ — и онъ со злости умеръ.

АМПЕДО.

Ахъ, бдненькій!

АНДАЛОЗІЯ.

Зачмъ болталъ не кстати.

ФОРТУНАТЪ.

Я утомился, но прошу васъ, дти,

Всю жизнь молчать о кошельк и шляп.

Не открывайте жонамъ этой тайны,

Когда Господь благословитъ васъ бракомъ,

И, словомъ, никому: въ врнйшемъ друг

Возбудите признаньемъ вашимъ алчность.

Ещё одно: не раздляйте ихъ —

И вамъ ничто не угрозитъ бдою.

Пусть полгода владетъ ими старшій

И полгода меньшой. Даёте ль слово?

АМПЕДО.

Конечно такъ: благоразумно это.

АНДАЛОЗІЯ

Вы лучше знаете, пусть будетъ такъ.

ФОРТУНАТЪ.

Ну, спрячьте же. Приподымите, дти:

Нтъ силъ привстать. Въ постель меня сведите,

Да кликните священника и слугъ:

Я чувствую холодной смерти руку —

И Божій свтъ скрывается отъ зрака

И рвётся духъ изъ жизненнаго мрака.

ДЙСТВІЕ V, ВЫХОДЪ VII.

Тюрьма.

АНДАЛОЗІЯ (одинъ).

Гд я? Куда я завлечёнъ судьбой?

Кругомъ себя сырыя вижу стны

И съ мыслями собраться не могу.

Кто жь этотъ врагъ, гонитель мой? Зачмъ,

Убивъ слугу, онъ пощадилъ меня?

Ошибкой ли? нарочно ль? Что за цль?

Вотъ лабиринтъ безъ выхода. Судьба

Конечно бросила меня сюда

И скудной пищею питаетъ тло,

И заставляетъ измрять часы

Воспоминаньями о прошломъ счасть

Затмъ, чтобъ я взглянулъ безстрастнымъ окомъ

Во глубину испорченнаго сердца,

Чтобъ жизнь здсь научился познавать.

Какъ время, дарованья и богатства,

Которыя мн дало счастье, я

Губилъ слпымъ тщеславьемъ! Безполезно

Я въ мір жилъ! Не толи жь былъ мой блескъ.

Что въ зимній день, великолпно-хладный,

На обнажонномъ, помертвломъ древ

Кристальные, блестящіе зубцы?

Не во сто ль разъ меня счастливй былъ,

Свой чорствый хлбъ кропящій крупнымъ потомъ,

Трудящійся надъ нивой, земледлецъ?

Въ наслдье сыну оставляетъ онъ

Не многое: прилежность, правоту,

И на его смиренное наслдье

Спускается небесъ благословенье —

И счастьемъ внуковъ здороветъ онъ.

Межь-тмъ какъ я, бездушный, жалкій призракъ.

Чмъ тшился? Весенней паутиной,

Игралищемъ дыханья втерковъ.

Растаяли дары мои, какъ пна

Въ рук её схватившей. И, безумный,

Прелестную преслдовать ты смлъ?

Ты смлъ презрть её? Апостолъ новый,

Ты требовалъ раскаянья, поста,

А самъ что былъ? Ты, ощупью бредя,

Считалъ себя мудрйшимъ изъ людей

И что жь теперь? Признайся, не таись:

Любовь твоя къ прелестной не простыла.

Такъ и она тебя любила бъ также,

Но ты былъ чуждъ высокихъ чувствъ любви.

Ты унижалъ княжну своимъ тщеславьемъ:

Противъ личины и она взяла

Личину, два безжизненные трупа

Живыми притворялись… Если бъ былъ я

Достоинъ счастья, то и счастливъ былъ бы:

Препятствія разрушила бъ любовь.

И вотъ стоишь передъ стною жизни,

Лсовъ, Полинъ и голубаго неба

Не видишь ты, и страхъ съ тобою о-бокъ.

А. Шишковъ.

ТИКЪ.

III.ИЗЪ ТРАГЕДІИ ‘ИМПЕРАТОРЪ ОКТАВІАНЪ’.

IV.ИЗЪ ДРАМЫ ‘ФОРТУНАТЪ’. ЧАСТЬ I, ДЙСТВІЕ III, ВЫХОДЪ I.

ЧАСТЬ II, ДЙСТВІЕ I, ВЫХОДЪ I.

ДЙСТВІЕ V, ВЫХОДЪ VII.

Читайте также:

III.
ИЗЪ ТРАГЕДІИ ‘ИМПЕРАТОРЪ ОКТАВІАНЪ’.

IV.
ИЗЪ ДРАМЫ ‘ФОРТУНАТЪ’. ЧАСТЬ I, ДЙСТВІЕ III, ВЫХОДЪ I.