Перейти к контенту
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Владимир Гиппиус
Оригинал здесь http://slova.org.ru/gippiusv/index/.
Содержание:
- 1. ‘В беспамятстве небесный свод над нами…’
- 2. Дни и сны (‘Проходят дни и сны земные …’)
- 3. ‘Друг! скажу тебе несказанное…’
- 4. ‘Есть одиночество в страдании…’
- 5. ‘Забвений призрачных не знаю утолений…’
- 6. ‘Закон чего? — закона нет…’
- 7. ‘Иначе, как стихами, говорить…’
- 8. Книги (‘Не книжности, а жизни я покорен…’)
- 9. ‘Мне кажется — есть внутренняя связь…’
- 10. ‘Нельзя ничему быть случайно…’
- 11. ‘Писать стихи — опять писать стихи…’
- 12. Сеятель (‘Над колыбелью и могилой…’)
- 13. Слава (‘Я не гонюсь за славой своенравной…’)
- 14. ‘Спроси у солнца, спроси у моря…’
- 15. ‘Уже играя плещут волны…’
- 16. Узел (‘Не развязать узла Господня…’)
* * *
В беспамятстве небесный свод над нами,
В беспамятстве простертая земля,
В беспамятстве раскинулись — хлебами
И семенами пьяные поля…
Ночей и дней, лучей и тьмы томленье,
И смерть, и сон — всё сны, всё сны мои, —
И ты одна в последнем ощущенье,
И звездный свет, весь свет — в твоей крови!
1912-1914
Дни и сны
Проходят дни и сны земные…
Кого их бренность устрашит?
Но плачет сердце от обид —
И далеки сердца родные.
И утешенья сердцу нет,
А сердце утешенья просит,
И холоден окружный свет,
И свет — сиянья не приносит!
Так медленно идут они,
Как в неживом круговращенье,
Мои нерадостные дни —
В мечтах, в слезах, в уединенье.
Пусть ночи мчались бы скорей!
А дни — давно неумолимы…
Ночные сны — темней, темней,
И жалят, жалят нестерпимо —
Не жалом низменной змеи,
Но сладостным пчелиным жалом..
Так вьются сны, за снами — дни
Над сердцем слабым и усталым.
* * *
Друг! скажу тебе несказанное:
Не в прекрасном зри красоту,
Но тропой иди безуханною —
И во мраке иди, как в свету!
Возлюби свое вожделение,
Возлюби свои слезы и смех, —
И да будет твой день — откровение,
И да будет правдой — твой грех.
Причастись земного желания,
О пойми как душу свой прах, —
И единое узришь сияние
В дольнем сумраке и небесах!
* * *
Есть одиночество в страдании,
В разлуке смертной, в увядании,
В пренебрежении друзей,
В слезах покинутых детей,
В неутоленном ожидании
Наложниц, жен и матерей —
И даже в сладостном скитании
Средь чуждых и родных степей…
* * *
Забвений призрачных не знаю утолений,
Все смотрится мне в душу глубина. —
Я говорю всегда — душа моя вольна,
Моя душа несется в удивленье.
Я не из тех, кто ждут, куда их позовут, —
Меня несут неутолимо волны…
Пусть камни берега тревожны и безмолвны,
Они мой шум призывный стерегут.
Свою в морях давно открыл я душу,
И с той поры не знаю тишины, —
Я в ночь покинул вдруг — испытанную сушу,
И буйственные мерю глубины…
Кому отдам восхищенную душу,
Кому слова свободные вольны?
* * *
Закон чего? — закона нет,
Есть бездна пустоты.
И в бездну жадно смотришь ты…
Пустынный воздух глух и нем.
За мраком — мрак иль свет?..
И человек кричит: зачем?
И ночь молчит в ответ.
* * *
Иначе, как стихами, говорить
Я не могу, — так решено не мною,
Но я — пленен волшебною игрою,
Но я в струну преображаю нить,
Созвучную с мечтательной, — другою,
Я не могу не верить, не любить,
Я не могу — отчалить и не плыть, —
Не я плыву: так решено волною!
Волшебных арф созвучны голоса —
Там наверху, где в пламени роса,
И здесь внизу — над тишиной мирскою,
Где я, припав к земле, свой голос строю.
Я все созвучья в тишине открою.
Не я пою, но — в пламени роса!
Книги
Не книжности, а жизни я покорен,
Когда о книгах речь свою веду:
Есть книги — пыль, которой мир засорен,
Но есть — поющие в мирском бреду,
Но есть — зовущие к томленью и суду,
Но есть — великие, — живые и святые!
Такие — опьяненная стихия, —
Быть может, пятая?.. таким я счет веду.
Такие знаю — как времен заклятья,
Такие не истлеют и в аду,
Когда я к ним — спаленный, упаду,
Когда я брошусь — буйный — в их объятья!
Я книгами упьюсь в самом раю,
А здесь — им песни стройные пою.
* * *
Мне кажется — есть внутренняя связь
Между железом крыш и светом лунным, —
Как тайна света в волны ворвалась,
Как есть печаль — одна — в напеве струнном,
Когда ты пальцы водишь по струнам,
Когда гнетешь руками их молчанье…
Пройдем, как сон по розовым волнам,
Пройдем вдвоем в вечернем ожиданье!
Сегодня ночь таит опять желанья. —
Все, все желанья — в золотой луне,
Когда она, как золото страданья,
Стоит в неозаренной глубине…
Но вот сейчас сойдет восторг ко мне,
Сейчас все крыши вспыхнут от желанья!
* * *
Нельзя ничему быть случайно:
Исполнено страшною тайной —
Теченье земли и светил, —
Течений, явлений и сил.
Исполнено тайной — сиянье
И сумрак, и света блужданье,
И холод, и крик, и покой —
В земле, над землей, под землей…
Не знаем, зачем мы родимся,
В незнанье — зачем мы томимся,
И — знанье дано или нет,
И — в знанье ль, в незнанье ль ответ?
* * *
Писать стихи — опять писать стихи, —
Опять с таким неистовым волненьем!..
Да будут строки вещие легки,
Да будут жечь сердца своим стремленьем —
К тем темным берегам, которых не достичь
Рожденному водой, горящему — как пламя!
Мне суждено лишь звучными стихами
Скликать слова — и этот гулкий клич
Назвать сонетом, напечатать в книге
[За книгой книгу, за волной волну…
Вот к берегам хоть издали прильну, —
Солью всю вечность в том едином миге,
Когда сам Бог — влюбленный — землю любит,
Ее одну — и никого не губит!
Сеятель
Над колыбелью и могилой
Одна проносится весна,
Господь идет и с вечной силой
Бросает жизни семена.
Рука Господня не устанет, —
Рождает небо и земля,
Надежда мира не обманет, —
Взойдут обильные поля.
О, братья! солнце, тучи, звезды
Все сеял в мудрости Господь:
Он греет трепетные гнезда,
Лелеет сладостную плоть,
