Из заграничной хроники - общественной и литературной, Булгаков Федор Ильич, Год: 1893 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 21 минут(ы)

Изъ заграничной хроники — общественной и литературной.

Всемірный конгрессъ религій въ Чикаго.— Живописность этого небывалаго зрлища.— Составъ конгресса.— Рчь о живучести Индіи.— Результаты засданій конгресса.— Тріумфъ буддизма и его причины.— Фальшивое христіанство западно-европейскихъ миссіонеровъ.— Мечта о будущемъ сближеніи запада съ Востокомъ.— Гипнотическіе опыты Крафтъ-Эббинга.— Превращеніе взрослыхъ въ дтей путемъ внушенія.— Тщетный надежды спиритовъ.— По поводу разсказа Эфера ‘Сестра Марта’.— Лауренсъ Олифантъ, какъ жертва мистицизма.— Его жизнь и приключенія.— Броктонская секта мистиковъ.— Женитьба Олифанта.— Его проектъ еврейской колонизаціи въ Палестин.— ‘Компаньоны новой жизни’.— Разоблаченія ‘Truth’ о спекулированіи тлеснымъ наказаніемъ въ Лондон.

Во всей исторіи человчества до сихъ поръ извстенъ былъ только одинъ всемірный парламентъ религій. 2400 лтъ назадъ великій царь Индіи Ашока собралъ въ город Патма тысячу буддистскихъ ученыхъ. Они семь мсяцевъ совщались на счетъ объединенія всхъ буддистскихъ исповданій, и это объединеніе послужило основой для успшнаго распространенія буддизма въ другихъ частяхъ Азіи. Но самое предпріятіе царя Ашоки было выполнено во имя одной только міровой религіи, въ которой требовалось согласовать сектанскія противорчія. Въ наше время оказалось возможнымъ собрать на конгрессъ представителей религій всего свта. Такой небывалый еще конгрессъ засдалъ въ Чикаго во дворц Искусствъ съ 11-го по 27-е сентября. Тутъ были представители греческой церкви и католицизма, протестантства и іудейства, магометанства и браминства, буддизма и таоизма, конфуціанства и шинтоизма, парсизма (ученія Зороастра) и индійскаго деизма. Одна и таже цль привлекла ихъ въ Чикаго изъ всхъ частей свта — изъ Англіи, Шотландіи, Швеціи, Швейцаріи, Франціи, Германіи, Россіи, Турціи, Греціи, Египта, Сиріи, Индіи, Японіи, Китая, Цейлона, Новозеландіи, Сіама, Гаити, Бразиліи, Канады, Соединенныхъ Штатовъ. Цль эта выражалась лозунгомъ, ‘to unite all religion against all irreligion’ — соединить вс религіи противъ безврія’. Программа такого парламента религій выработывалась въ теченіе двухъ лтъ комитетомъ изъ представителей 16-ти различныхъ исповданій, комитетъ издалъ воззваніе во множеств тысячъ экземпляровъ, разосланныхъ по всему цивилизованному міру. Религіи, которыя досел касались одна другой только для того, чтобы подвергаться взаимнымъ нападкамъ, въ Чикаго сошлись вмст, причемъ не допускалось никакихъ нападокъ одной религіи на другую.

Обстановка конгресса была необыкновенно простая. Columbus Hall во дворц Искусствъ, гд засдалъ этотъ парламентъ, представляетъ собой залъ, въ которомъ партеръ и галлерея можетъ вмстить 3.500 человкъ. Тутъ нтъ ни малйшаго слда какой-либо монументальности. Изъ голыхъ досокъ состоятъ стны и обшивки галлереи. Трибуна, на которой возсдали и говорили члены парламента, есть совершенно простая деревянная каедра. Мста для публики и стулья на трибун — обыденный дешевый товаръ, а желзный тронъ для президента имлъ видъ стараго орудія пытки. Для ораторовъ служилъ небольшой деревянный столъ, на которомъ помщались будильникъ, графинъ съ водой и два стакана. Нсколько гипсовыхъ бюстовъ на трибун и цлый лсъ флаговъ всхъ націй, развшанныхъ по стнамъ и свисавшихъ съ крышъ, составляли единственное украшеніе этого чисто американскаго церемоніальнаго зала. Одинъ изъ иностранныхъ ученыхъ, присутствовавшій на конгресс, такъ описываетъ зрлище перваго засданія: ‘какая богатая красками и физіономіями картина! Вотъ кардиналъ въ пурпур, китайскій таотай въ своемъ синемъ офиціальномъ одяніи съ красной пуговкой на шапочк, японскій главный жрецъ секты цикко шинтоизма съ коротенькой крючковатой палкой въ рук, въ бломъ одяніи съ кровавокрасной опушкой, съ низенькой шапочкой на голов, а вотъ и японскіе буддистскіе священники съ гладко выбритыми, обнаженными головами въ широкихъ одеждахъ всхъ цвтовъ радуги, съ верами въ рукахъ, бразильскіе священники въ желтооранжевыхъ и краснокирпичныхъ мантіяхъ съ чалмами на голов, ученый индусъ въ бломъ холстинномъ одяніи со множествомъ складокъ, грекоправославный архіепископъ съ Занте въ шелковой голубой ряс. Посл паузы въ нсколько минутъ раздался органъ. Вс встали съ своихъ мстъ и сообща запли ‘Слава въ вышнихъ Богу’. Затмъ вышелъ на эстраду кардиналъ Джибонсъ и прочиталъ молитву, и потомъ уже послдовало чтеніе цлаго ряда привтственныхъ адресовъ отъ членовъ парламента’.

Еще живописне было послднее засданіе, происходившее вечеромъ. По выслушаніи прощальныхъ адресовъ, нсколько сотъ голосовъ Чикагскаго клуба Аполлона исполнили аллилуйя изъ ‘Мессіи’ Генделя. Президенты — Бароусъ и Бонна держали заключительныя рчи. Бсе собраніе спло національный гимнъ ‘Америка’, американскій епископъ Бинъ далъ благословеніе и затмъ всталъ Бароусъ и, поднявъ руки какъ на* молитву, произнесъ: ‘этотъ парламентъ закрывается и на земл миръ въ человцхъ благоволеніе!’. Клубъ Аполлона подхватилъ это какъ припвъ, и подъ эти торжественные звуки расходились изъ зала члены парламента, какъ-бы унося съ собой миръ и благоволеніе въ сферу обыденной жизни.

При открытіи парламента въ немъ было 60 членовъ, изъ нихъ 23 изъ Азіи, 2 изъ Африки, 1 изъ Австраліи, вс прочіе изъ Европы и Америки. Въ числ 23 азіатовъ находились 12 изъ Индіи, 10 изъ Японіи, 1 (офиціальный делегатъ китайскаго правительства и представитель конфуціанства) изъ Китая. Составъ парламента мнялся во время его засданій, одни прибывали, другіе убывали. На послднемъ засданіи присутствовали 44 члена, изъ нихъ 21 изъ Азіи (10 изъ Японіи, 7 изъ Индіи, 3 изъ Китая, причемъ 2 христіанскихъ миссіонера), 1 изъ Сиріи и 2 изъ Африки. Но въ совщаніяхъ парламента принимали участіе и многіе другіе, не бывшіе при открытіи и закрытіи его. Парламенту было прислано множество письменныхъ докладовъ отъ тхъ его членовъ, которые не имли возможности пріхать въ Чикаго.

Изъ рчей, произнесенныхъ на конгресс, глубокое впечатлніе произвела рчь Мозоомдура изъ Индіи, представителя новаго соціально-реформаторскаго исповданія брахмасомаи, стремящагося соединить браминство съ западной цивилизаціей. Ораторъ этотъ обладаетъ магнетизирующимъ краснорчіемъ. Онъ говорилъ объ Египт, Греціи, Рим, евреяхъ, о томъ, чмъ они были и что сталось съ ними. Вс они утратили свое прежнее значеніе. Израильская гора Морія въ рукахъ мусульманъ. Сіонъ безмолвствуетъ. ‘А Индія — сказалъ ораторъ,— эта древность изъ древностей, эта прародительница изъ прародителей, все еще живетъ съ своей древней цивилизаціей, съ своими древними законами, съ своей глубокой религіей. Праматерь націй и религій все еще сила въ этомъ мір, она часто воскресала отъ своей мнимой смерти и опять воскреснетъ въ будущемъ’.

Огромной популярностью на конгресс и въ сред американскихъ дамъ пользовался также Дхармапала, молодой буддистъ съ Цейлона и японскій буддистъ Хираи.

Въ виду цли парламента религій — соединиться всмъ религіямъ противъ безврія — можно было ожидать какихъ-либо выходокъ противъ атеизма. Но ничего подобнаго никто не слыхалъ, несмотря на то, что и безвріе выступало на сцену. Съ трибуны оно устами одного нмецкаго д-ра Альберта Бродбека держало рчь о всхъ тхъ правилахъ физической, умственной и соціальной гигіены, которыя теперь составляютъ общее достояніе всхъ образованныхъ людей, и отрицало вру въ Бога. Но этому оратору дали высказаться спокойно и простили ему, потому что это безвріе само себя не понимало, выдавая себя за религію ‘идеализма’ и въ такомъ жалкомъ изданіи могло вызывать только сожалніе.

* * *

Вс религіи, соединившіяся на этомъ всемірномъ парламент, вс безъ исключенія признали существованіе Бога и всеобщій принципъ человческой этики — ‘the fatherhood of God and the brotherhood of men’ (Отцовство Бога и братство людей), и признали этотъ принципъ со всми вытекающими изъ него слдствіями, начиная отъ частной филантропической дятельности и кончая международными третейскими судами. Это, конечно, не новость. Отличительный признакъ религій — ихъ метафизика, т. е. ихъ миическое содержаніе и ихъ осязательная мораль, т. е. т специфическія формы жизни, которыя предписываются ими своимъ врующимъ. Отъ нихъ ни одна изъ религій на конгресс ни на волосъ не отступила, напротивъ, каждая изъ нихъ старалась выяснить парламенту свои специфическія стороны. А все прочее и раньше зналъ образованный людъ. Религія немыслима безъ Бога, какъ цивилизація — безъ этики. Къ этимъ двумъ выводамъ можно свести вс исповданія цивилизованныхъ людей. Попробуйте созвать всемірный парламентъ всхъ политиковъ и они единогласно объявятъ, что вс они стремятся лишь ко благу государства, и все-таки останутся партіи и разныя политическія фракціи. Такъ и посл Чикагскаго всемірнаго парламента будутъ существовать религіи и секты, и объединеніе всхъ религій, о которомъ такъ красиво говорилось въ заключительныхъ рчахъ, введеніе одноединой религіи для всхъ людей, которая была бы ничмъ инымъ, какъ этикой безъ миовъ, осталось тмъ же, чмъ оно было досел — прекрасной мечтой.

* * *

Тмъ не мене Чикагскій парламентъ религій явился не однимъ только оригинальнымъ зрлищемъ. Несмотря на то, что никакихъ споровъ не допускалось тамъ, такой парламентъ оказался своего рода борьбой умовъ, и въ ней одержали блестящую побду буддисты. И это понятно. Востокъ прислалъ въ Чикаго своихъ выдающихся представителей, которые знакомы не только съ своей религіей, но и съ религіями и философіями всхъ временъ и съ западно-европейской наукой. Вторая причина превосходства буддистовъ заключается въ темныхъ сторонахъ дятельности западноевропейскихъ миссіонеровъ. Въ засданіи конгресса 13 сентября японскій буддистъ Хираи говорилъ съ пламеннымъ краснорчіемъ о преступности, совершаемой надъ его народомъ фальшивымъ христіанствомъ съ Библіей въ одной рук и съ бутылкой рома въ другой, объ англійскихъ миссіонерахъ, которые возвщаютъ слово Божіе, чтобы наполнять свои карманы деньгами бдныхъ чужихъ народовъ. Когда Хираи кончилъ, весь залъ задрожалъ отъ аплодисментовъ. Члены парламента пожимали руки оратора, обнимали его, а публика махала ему платками.

Посл Хираи взошелъ на трибуну китаецъ Пунгъ-Квангъ-Ню. Предсдатель отрекомендовалъ его, какъ делегата того народа, къ которому въ Америк относятся несправедливо, и опять послдовалъ взрывъ аплодисментовъ, длившійся нсколько минутъ. Въ заключительномъ засданіи президентъ предложилъ встать всмъ тмъ, кто противъ такъ называемаго закона Гири, т. е. направленнаго къ изгнанію китайцевъ изъ Америки, и въ мигъ вс присутствовавшіе поднялись съ своихъ мстъ. Противъ кого были направлены эти демонстраціи? Никакъ не противъ этическаго христіанства, которому воздавали такую хвалу сами буддисты, а противъ ‘фальшиваго христіанства’. И при этомъ буддисты и другіе делегаты съ Востока повствовали о терпимости во всмъ религіямъ, націямъ и расамъ, какую проявляетъ ихъ вра и ея послдователи соблюдали въ теченіе тысячелтней ея исторіи, они разсказывали о бдности своихъ священниковъ, которые живутъ только подаяніемъ.

У буддистовъ есть еще одно важное преимущество. Она заключается въ сущности ихъ міровой религіи. Ученіе, которое принцъ Гаутама-Будда завщалъ міру три съ половиною тысячи лтъ назадъ, ученіе о причинности и о законахъ, управляющихъ жизнью, о бдствіяхъ жизни и милосердіи, какъ основ этики — такое ученіе есть философія аристократовъ ума всхъ временъ и странъ. Съ тхъ поръ, какъ съ расцвтомъ изученія восточныхъ языковъ оно стало извстно и на Запад, оно пріобрло и въ Европ послдователей. Первоклассные умы преклонились передъ геніемъ того индйскаго принца, котораго англійскій поэтъ Эдвинъ Арнольдъ прославилъ въ прекрасной поэм ‘Light of Asia’ (‘Свтъ Азіи’). Но на ряду съ этимъ высшимъ, доступнымъ только для немногихъ, существуетъ низшаго разбора буддизмъ съ обрядами и антропоморфизмомъ, который изготовленъ послдователями Будды для массы и который исповдуется теперь 475 милліонами людей. А буддизмомъ на Чикагскій конгрессъ присланы были делегаты высшаго разряда. Низшіе же представители его, съ которыми они не могутъ составить одно цлое, предусмотрительно остались дома. И это облегчило побду буддизма. И раньше Чикагскаго парламента въ Америк были у него послдователи. Число ихъ теперь вроятно возростетъ.

И такъ представители Востока, сдлавшіе 14.000 англійскихъ миль, чтобы побывать на конгресс, могутъ похвалиться своимъ тріумфомъ. Буддизмъ на Запад досел вліялъ чисто литературно своими священными книгами и при содйствіи европейскихъ ученыхъ, которые ихъ дешифрируютъ и переводятъ на свои языки. Въ виду своего тріумфа буддисты, пожалуй, попробуютъ теперь этому литературному вліянію помочь живымъ словомъ. Сближая европейцевъ съ своимъ Востокомъ, они и сами могутъ объевропеиться. И тогда, быть можетъ, когда нибудь, спустя сотни и тысячи лтъ, совершится сліяніе фантазій Востока съ раціонализмомъ Запада, тотъ наивысшій синтезъ человка, о которомъ вышеназванный Мозоомдуръ въ засданіи конгресса 22 сентября сказалъ: ‘вы на Запад работаете безъ устали и ваша работа есть ваше служеніе Богу. Мы на Восток размышляемъ и молимся часами, и служеніе Богу есть наша работа. Нкогда, быть можетъ, когда этотъ парламентъ достигнетъ своего успха, человкъ Запада соединится съ человкомъ Востока, чтобъ взаимно поддерживать своихъ сильныхъ и взаимно помогать своимъ слабымъ. И тогда-то можетъ совершиться тотъ благодарный синтезъ человческой натуры, о которомъ предвщали вс пророки, на который уповали вс души, преданныя Богу’.

* * *

Крафтъ-Эббингъ, внскій профессоръ-психіатръ, имя котораго хорошо извстно и у насъ въ Россіи, гд переводилось столько работъ его, въ послднее время усердно занялся изученіемъ явленій гипнотизма. Въ Штуттгарт уже вышла брошюра ‘Hypnotische Experimente’, въ которой излагаются результаты наблюденій Крафтъ-Эббинга на счетъ гипнотизма. Наблюденія эти весьма любопытны. Профессоръ полагаетъ, что посредствомъ внушенія можно, напримръ, заставить старика вообразить себя ребенкомъ. Къ этому выводу онъ пришелъ путемъ опытовъ. Немедленно посл внушенія индивидуумъ своими разговорами, жестами, чертами лица, почеркомъ выражаетъ именно то, чего отъ него требуютъ. Этотъ опытъ настолько поразилъ Крафта-Эббинга, что онъ написалъ слдующее въ своей брошюр:

‘Начинаю убждаться, что гипнотическія явленія сдлаются отнын важнйшимъ источникомъ изученія для психологіи’.

Субъектомъ для наблюденій Крафта-Эббинга служила молодая женщина 33 лтъ. Профессоръ, пользующійся репутаціей скептика, положительно увренъ, что въ данномъ случа не былъ обманутъ. Дйствительно, при каждомъ опыт наблюдалась постоянная тождественность проявленій.

У этой женщины живы родители, пользующіеся прекраснымъ здоровьемъ, да и сама она никогда не хворала серьезно. Она очень не глупая, занималась въ школ съ большимъ успхомъ, очень ровнаго характера, не любитъ рисоваться, въ ней нтъ никакихъ слдовъ истеріи. Это ‘типъ физическаго и нравственнаго здоровья’, такъ выражается о ней ея экспериментаторъ. Гипнотизмъ отнюдь не утомляетъ ее.

‘Она еще разъ доказала мн,— говоритъ Крафтъ Эббингъ,— реальность аксіомы эмпирической психологіи, а именно, что вс жизненныя явленія, даже посл моментальнаго забвенія ихъ, оставляютъ въ человк глубокіе слды, которые могутъ оживать снова и даже въ малйшихъ подробностяхъ. Если это такъ, то гипнозъ обращается въ весьма драгоцнное орудіе для психолога. Онъ можетъ послужить исходной точкой для массы разоблаченій нашей духовной жизни и пролить нкоторый свтъ на потемки души’.

По словамъ Крафтъ-Эббинга, ‘превращеніе молодой женщины 33 лтъ въ молодую девятнадцатилтнюю или пятнадцатилтнюю двушку, и наконецъ, въ семилтняго ребенка было настолько естественно, пластично и глубоко реально, что никакая артистка,— хотя бы самая геніальная, не могла дать боле сильную иллюзію’.

Для доказательства возможности превращеній возраста помощью гипнотизма, профессоръ производилъ свои опыты въ различные часы и всякій разъ приглашалъ присутствовать на нихъ различныхъ лицъ.

Прежде всего приглашены были родители, признавшіе изумительную отождествленность субъекта съ тмъ, чмъ она нкогда была. Принесли тетради, она стала писать, иногда сравнили почеркъ ея съ дтскимъ ея почеркомъ, констатированъ былъ фактъ полнйшаго сходства.

Затмъ произведены были три опыта. Послдній изъ нихъ состоялся при полномъ собраніи внскихъ психіатровъ и невропаталоговъ.

Обратившись въ семилтняго ребенка, женщина эта стала играть, съ мимикой, позами и рчью настоящаго ребенка. Она съ живостью схватила бумагу и начала вырзать кораблики и т. д. и т. п.

— Сколько вамъ лтъ?— спрашиваютъ ее.

— Мн семь лтъ. Теперь 1867 г.

По проврк оказывается точно такъ.

Съ большимъ интересомъ приглядывалась она къ одной бумаг, рукопись на которой не могла разобрать въ виду ея трудности для нея. Когда ей дали деньги, она замтила, что это не австрійская монета. И дйствительно, въ 1867 году не было еще монетъ съ подобнымъ изображеніемъ. Ее попросили написать ея имя, и она исполнила это лишь съ большимъ трудомъ.

— Черезъ сколько лтъ вамъ будетъ четырнадцать?— спросили ее.

И она принялась, какъ ребенокъ, считать по пальцамъ.

Крафтъ-Эббингъ утверждаетъ несомннность факта, что въ моментъ внушенія она вполн естественно живетъ той жизнью, какою жила будучи семи лтъ.

Вдругъ ей приказали посмотрть направо. Но она закрыла лицо руками и, въ ужас, взглянула на профессора. Тогда послдній спросилъ ее:— Кто тамъ?— Молодая женщина отвтила со слезами: ‘Это мама, но она совсмъ другая, въ морщинахъ, я не люблю ее такъ, какъ прежде’.

Въ мозгу субъекта, дйствительно, портретъ ея матери въ данный моментъ отпечатлвался такимъ, какою она была, когда испытуемой было семь лтъ.

Какъ ребенокъ, безъ всякаго стсненія, услась она на колни къ одному доктору и играла съ нимъ. Профессоръ сказалъ, что ей пятнадцать лтъ. Тогда она сдлала быстрое конфузливое движеніе, страшно покраснла, вскочила и убжала.

Съ того момента все измнилось, разговоръ, мысли, воспоминанія. Она объясняла, что помогаетъ матери въ хозяйств. ‘Когда мн было 8 лтъ, я здила съ мамой въ Вну, а два года тому назадъ я была на всемірной выставк’.

Затмъ профессоръ внушилъ ей, что ей 19 лтъ. Произошло новое превращеніе. Когда же ее вернули къ 33-лтнему возрасту, она очнулась, съ усталыми глазами, стала звать и думала, что хорошо поспала.

‘Перемщеніе возраста бываетъ у насъ часто во сн во время горячки, въ періодъ сильной душевной тоски, а иногда мы забываемъ цлый періодъ нашей жизни’. Такъ заключаетъ Крафтъ-Эббингъ подробные протоколы о своихъ опытахъ.

Эти гипнотическіе опыты Крафта-Эббинга, по его словамъ, служащіе лишь новой провркой извстнаго спеціалистамъ интереснаго психологическаго факта возможности воскрешать гипнотически, путемъ внушенія, дремлющія свойства личнаго ‘я’, очень взбудоражили спиритовъ. Они обрадовались, что ихъ полку прибыло, что такой ученый, какъ знаменитый внскій психіатръ будто бы невольно способствуетъ успхамъ спиритизма. И вотъ они принялись приставать въ внскому профессору съ опытами своей псевдонауки и даже старались воспользоваться услугами его ‘медіума’ для своихъ спиритическихъ экспериментовъ. Разсчеты спиритовъ оказались напрасными. Крафтъ-Эббингъ счелъ нужнымъ печатно заявить, что его опыты нисколько не служатъ на пользу окультизма и спиритизма. Во первыхъ, не подобаетъ смшивать гипнотизма съ спиритизмомъ. Во вторыхъ, явленіе, наблюдавшееся внскимъ психіатромъ, не представляетъ ничего необычайнаго. Опытъ обыденной жизни убждаетъ, что глубоко запечатлнные образы не обнаруживаются до тхъ поръ, пока какое-нибудь слово, даже звукъ не воскреситъ ихъ.

* * *

Поддающійся гипнозу субъектъ проявляетъ иногда необычайную утонченность дятельности чувствъ, распоряжаясь иными отправленіями органической жизни, которыя иначе не подлежатъ контролю. Онъ можетъ избавлять себя отъ болей и страданія. Все это наглядно показано въ разсказ Эфера (псевдонимъ извстнаго французскаго физіолога Шарля Рише), напечатаннаго въ нашемъ журнал. Эферъ какъ будто склоненъ придавать большое значеніе вліянію смутныхъ массовыхъ представленій. Его героиня — ‘Сестра Марта’, въ обыденной жизни незначительная и смиренная послушница, будучи приведена въ состояніе сомнамбулизма, длается не только гордой, пламенно любящей женщиной, но даже ясновидящей. Она угадываетъ, что происходитъ вдали, она лечитъ начинающуюся чахотку своего другого ‘я’. Какъ бы то ни было, въ этой исторіи любви, въ которой такъ много обольстительной прелести таинственнаго, любви Анжели, скрытой въ сестр Март, къ несчастному врачу Лорану Вердинъ, чрезвычайно ярко изображена двойственность нашего я, причемъ вторичная личность въ насъ является высшей натурой. Это второе ‘я’ располагаетъ удивительными свойствами, которыя дремлютъ въ насъ непримтно, но выступаютъ явно въ состояніи экстаза. Мы точно сами не чуемъ, какія силы скрываются иной разъ въ нашей душ. Разумется, предполагать, что этому второму ‘я’ свойственны какія либо особыя мистическія силы, въ род ясновиднія и вліяній на разстояніе, значило бы увлекаться догадками, которыя не могутъ быть проврены научно и, стало быть, лишены всякой фактической почвы.

* * *

До чего можно дойти, заносясь въ область мистическихъ гаданій невдомаго, показываетъ примръ Лауренса Олифанта, примчательная жизнь котораго изложена въ ‘Revues des deux mondes’ на основаніи мемуаровъ его жены и его сочиненій. Это былъ крупный англійскій писатель, сатирическіе романы котораго приравнивались къ произведеніямъ Теккерея, онъ же состоялъ и дипломатомъ. Такіе политики, какъ покойный Биконсфильдъ и Салисбери, слушались его и вдохновлялись его проектами. Онъ же зарекомендовалъ себя выдающимся журналистомъ и искателемъ приключеній, принимавшимъ участіе почти во всхъ революціяхъ новйшей Европы. Онъ велъ дятельнйшую жизнь, состоялъ корреспондентомъ ‘Times’, да еще военнымъ корреспондентомъ во время крымской и франко-прусской кампаній, а такое ремесло требуетъ мозга живого и увреннаго, способнаго видть непосредственные результаты событій, никогда не поддаваясь химерамъ. По происхожденію Олифантъ принадлежалъ къ аристократическому кругу, по уму, красот и манерамъ слылъ львомъ въ самыхъ изысканныхъ салонахъ самаго изысканнаго общества. И вотъ этотъ-то человкъ превратился въ самаго яраго мистика, отдавшись въ полное распоряженіе американскаго шарлатана, промышлявшаго спиритизмомъ, теософіей, сведенборгіанствомъ. Шарлатанъ этотъ, по имени Гаррисъ, выдавалъ себя за пророка. Но онъ былъ особенный пророкъ. Отъ своихъ послдователей онъ требовалъ безграничнаго и безпрекословнаго подчиненія его вол, обнищанія въ пользу основанной имъ колоніи въ Броктон (въ Нью-оркскомъ штат), и даже цломудрія. У Олифанта былъ умъ, онъ имлъ деньги и прелестную жену. И Гаррисъ завлекъ его въ свой ‘Новый ерусалимъ’, сдлалъ его рабомъ своимъ и бднякомъ, и разлучилъ съ женою, оставивъ ее при себ. И все это во имя смутнаго лозунга своего пророчества — ‘to live the life’ (‘жить жизнью’). Это звучитъ такъ громко и такъ безсодержательно. Но лозунгъ дйствовалъ, ибо ничто такъ не подкупаетъ и не сбиваетъ съ толка чувствительныя натуры, какъ фраза, прикрытая загадочной таинственностью. Любопытно, однако, хоть вкратц ознакомиться съ главнйшими эпизодами біографіи этого новйшаго мистика.

* * *

Сынъ бывшаго Цейлонскаго губернатора, Лауренсъ Олифантъ былъ шотландецъ какъ по происхожденію, такъ и по своимъ правамъ и суевріямъ. 13-ти лтъ его привезли въ Индію, страну ‘чудесъ и чудовищъ’, затмъ онъ снова вернулся въ Европу и совершилъ продолжительное путешествіе по Европ. Лауренсъ научился глядть, воображать и никогда не разсуждать. Съ самаго ранняго дтства испыталъ онъ сильныя ощущенія, что, по всей вроятности, и изощрило его склонность къ нимъ. Когда ему минуло 19 лтъ, ‘воспитаніе’ его признано было законченнымъ, и онъ получилъ мсто ‘адвоката’ при высшемъ цейлонскомъ суд. Жизнь юриста не улыбалась ему, и молодой Лауренсъ принялся охотиться на тигровъ, посщать аристократическое общество, въ особенности же рьяно ухаживать за молодыми барышнями, такъ какъ,— объяснялъ онъ матери своей въ письмахъ — ему некогда было остановиться. Отецъ его Антони, конечно, находя необходимымъ пополнить знанія своего сына, послалъ его въ Лондонъ для изученія юридическихъ наукъ. Но это скоро наскучило молодому человку, и онъ бжалъ оттуда черезъ всю Европу, вплоть до Москвы и даже до Севастополя. Вскор посл того лордъ Эльджинъ увезъ его въ Вашингтонъ, въ качеств секретаря, для заключенія торговаго договора между Англіей и Соединенными Штатами. Оттуда Лауренсъ перебрался въ Канаду, гд, подъ видомъ занятія должности суперинтенданта по индійскимъ дламъ, плавалъ въ челнок по большимъ озерамъ и велъ тайныя сношенія съ краснокожими.

Нсколько мсяцевъ спустя онъ возвратился въ Лондонъ, гд, во время крымской кампаніи, у него явилась мысль завоевать Россію со стороны восточнаго Кавказа, соединиться съ Шамилемъ, который, состоя во глав своихъ горцевъ, велъ жестокую войну противъ Россіи. ‘Times’ назначилъ его корреспондентомъ на Восток, и Лауренсъ отправился слоняться по окраинамъ Кавказа вмст съ лордомъ Ньюкэстлемъ.

По окончаніи крымской войны онъ участвовалъ въ первой китайской кампаніи англичанъ (1857 г.) вмст съ лордомъ Эльджиномъ, и потомъ былъ отправленъ въ Японію, въ качеств перваго секретаря англійскаго посольства. Тутъ его чуть не изрзали на куски, но онъ счастливо избавился отъ опасности и бжалъ въ Польшу, гд принималъ весьма дятельное участіе въ польскомъ возстаніи 1863 г. и наконецъ снова вернулся въ Лондонъ. Обладая качествами весьма выдающагося литератора, журналиста съ громаднымъ вліяніемъ, онъ все время состоялъ корреспондентомъ ‘Times’а’ и ‘Blakwood Magazine’, а пользуясь репутаціей эксцентричнаго паладина, вскор онъ сдлался львомъ лондонскаго общества. Въ 1867 г. Лауренсъ былъ избранъ депутатомъ въ палату общинъ, видная карьера открывалась передъ нимъ, какъ вдругъ онъ отрекся отъ всякихъ честолюбивыхъ плановъ, бросилъ своихъ друзей, пренебрегъ своимъ положеніемъ въ свт и ухалъ далеко, очень далеко. И зачмъ? А вотъ послушайте дальше.

* * *

Въ 1859 году, когда Лауренсъ находился на борту судна, шедшаго въ Китай, какъ-то утромъ, онъ совсмъ блдный явился къ своимъ друзьямъ. ‘Мой отецъ скончался,— сказалъ онъ,— сегодня ночью онъ являлся мн.’ Когда судно пристало къ Коломбо, Лауренса ожидала тутъ телеграмма. Отецъ его дйствительно скончался въ ту ночь, когда сыну привидлась тнь родителя.

Приключеніе это должно было взбудоражить горячее воображеніе… Съ другой стороны, какъ бы помимо его воли, въ немъ сохранилась страсть въ религіознымъ диспутамъ, страсть въ самоанализированію. Онъ обожалъ свою мать, преисполненную кроткой и несокрушимой вры, и длился съ ней своими сомнніями. Несясь по океанамъ, они обсуждали богословскіе вопросы… Вс религіи представлялись тогда Лауренсу неумстными шутками или же забавными лицемріями.

Однажды вечеромъ, когда онъ вышелъ изъ одного аристократическаго дома Grosvenor Square, какой-то человкъ, слдившій за нимъ нкоторое время, взялъ его за руку. То былъ своего рода мистическій проповдникъ, сомнительной репутаціи, нкогда принадлежавшій къ послдователямъ Сведенборга и понын еще встрчающимся въ Англіи. Пока человкъ этотъ говорилъ съ нсколько дикими пріемами, Лауренсъ чувствовалъ, какъ рвались въ немъ низменныя связи, привязывавшія его къ міру.

‘Троицы не существуетъ, а есть Двоица,— говорилъ незнакомецъ.— Существуютъ только божественный Отецъ и божественная Матерь — вчные производители, какъ это видлъ Сведенборгъ. Дло не въ вр, а въ дйствіи… Духовныя лица и врующіе не исполняютъ одного наставленія — отреченія отъ самого себя,— единственнаго средства пріобщиться въ Богу, достигнуть пониманія жизни… Для того нтъ необходимости врить такъ, а не иначе,— вс религіи одинаково хороши,— надо только жить такъ, какъ жилъ Христосъ, оставить все свое богатство, друзей, положеніе, занимаемое въ обществ, сдлаться нагимъ, наивнымъ, покорнымъ, и трудиться своими руками’…

Вотъ чему училъ Гаррисъ въ маленькой общин, основанной имъ въ Броктон, въ Америк. Отвергая таинства религій, Гаррисъ придумалъ новыя,— мистеріи спиритизма въ дух Алланъ-Кардека. Затмъ Броктонскій пророкъ основалъ ‘Науку о второмъ зрніи’, посредствомъ котораго мы можемъ яко бы проникнуть сквозь туманы нашей вселенной и сноситься съ усопшими. Олифантъ далъ убдить себя и отправился въ Броктонъ, чтобы подвергнуться искусу, обязательному для всхъ послдователей Гарриса. Здсь денно и нощно ‘возилъ онъ навозъ и грязь’, пребывая всегда въ одиночеств, такъ какъ разговаривать воспрещалось, и даже человкъ, приносившій ему пищу, былъ нмой.

Домъ кишлъ медіумами и одержимыми, которыхъ водили къ Гаррису, для изгнанія изъ нихъ бсовъ.

Пророкъ былъ неограниченнымъ ‘властителемъ надъ душами и тлами’. Онъ располагалъ ихъ группами по три и по четыре. Въ случа вреднаго взаимодйствія ихъ магнетизма, онъ насильно разъединялъ ихъ, разлучая дтей съ матерями, мужей съ женами и даже друзей, въ случа чрезмрной взаимной ихъ любви, и все это въ видахъ умерщвленія эгоистической ихъ привязанности.

Въ 1868 году мать Лауренса, также сдлавшаяся послдовательницей Гарриса, явилась къ сыну въ Броктонъ. Пророкъ отправилъ ее на кухню, и она, лэди Олифантъ, мыла посуду…

Гаррисъ оказывалъ сверхъестественное вліяніе на окружавшихъ его людей. Онъ производилъ впечатлніе пророка и владлъ чудодйственнымъ даромъ. Прибавьте сюда его гармоничную красоту, его черные, ниспадавшіе локонами волосы, его ясный и нервный голосъ, и вы поймете, почему женщины, разъ приблизившіяся къ нему, не разставались съ нимъ боле.

Когда Лауренсъ провелъ ‘три года’ кучеромъ, пророкъ сказалъ ему: ‘Уходи отсюда, возвращайся въ твой міръ, примись за прежнія занятія, живи такъ какъ будто бы снаружи ты былъ свободенъ, но не забывай, что ты принадлежишь мн, и, при малйшемъ знак съ моей стороны, ты долженъ будешь вернуться сюда доить коровъ и косить сно’.

Лауренсъ отправился. Гаррисъ ‘пожаловалъ’ ему небольшую ренту и не даромъ! Лауренсъ усплъ уже тогда отдать въ общину или врне Гаррису все свое состояніе. Въ это время только что возгорлась франко-прусская война, и Лауренсъ, не порвавшій еще отношеній своихъ съ ‘Times’омъ’ похалъ корреспондентомъ этой газеты на поле военныхъ дйствій. Въ теченіе всей кампаніи онъ слдовалъ за обими арміями, переходя отъ одной въ другой. По окончаніи войны, во время коммуны ему нашлось дло. Онъ былъ очевидцемъ ея возникновенія. Но вдругъ опять бросилъ все, кинулся въ Гавръ и отплылъ въ Броктонъ. Что же случилось?

Повидимому, уполномочивая его, принять функціи ‘военнаго корреспондента’, ‘пророкъ’ приказалъ ему вернуться къ нему ‘въ тотъ же день, лишь только какая нибудь пуля пробьетъ оконное стекло надъ его головой’.

‘Times’ еще разъ простилъ эту манкировку своему корреспонденту, и когда онъ вернулся изъ Америки, ему поручилъ важный постъ парижскаго корреспондента.

* * *

Однажды, снова сдлавшись львомъ парижскаго общества, какъ нкогда онъ былъ львомъ лондонскаго общества, Лауренсъ встртился съ той, которую полюбилъ выше всего на свт: то была Алиса д’Эстанжъ. Она столь же поражала своей красотой, сколько своими странностями. Она точно также страдала болзнью вры, жаждала религіи, которой могла бы предаться всецло. Олифантъ разсказалъ ей о Гаррис, о Броктон, и сердце Алисы воспламенилось до желанія ‘жить жизнью’, вручивъ богатство свое и свою личность пророку. Но наканун свадьбы Олифанта пророкъ запретилъ ему жениться на Алис! Сперва должно де состояться очищеніе отъ грховъ, а затмъ уже свадьба, и любовники повиновались. Алиса отправилась въ Броктонъ, чтобы вмст съ своимъ супругомъ научиться любить Христа и человчество. Она выдержала свой искусъ съ страстнымъ и покорнымъ энтузіазмомъ. Въ конц концовъ пророкъ сдался и позволилъ, наконецъ, жениху и невст соединиться,— свадьба ихъ праздновалась въ Лондон въ 1873 году.

Но въ томъ же году Гаррисъ заставилъ молодыхъ вернуться въ Броктонъ, гд Алис пришлось заниматься грязными работами. Она стряпала, гладила блье, тогда какъ Лауренсъ въ 300 миляхъ отъ нея велъ переговоры съ делегатами и финансистами одной заатлантической компаніи о спуск кабеля на дно моря. Въ теченіе ‘семи лтъ’ до 1880 года не получалъ онъ позволенія видться съ своей женой.

Пророкъ преслдовалъ весьма простую цль. Любовь молодой четы раздражала его, и онъ во что бы то ни стало ршилъ разлучить Лауренса съ Алисой. Между тмъ, на счетъ Алисы пошли сплетни, и Лауренсъ, отправившись въ Лондонъ, пригласилъ жену послдовать за нимъ.

Но вотъ какъ-то Лауренсъ и Алиса получили тревожныя извстія отъ лэди Олифантъ, остававшейся по прежнему въ Броктон. Бдная старуха поняла, наконецъ, какой скользкій путь избрала она для спасенія души своей и своего сына, и тихо угасала съ разбитымъ сердцемъ и совсмъ больной душой. Лауренсъ и Алиса застали ее въ Броктон въ ужаснйшемъ положеніи. Преисполненный вры въ своего пророка, Лауренсъ взялъ мать и увезъ ее въ Калифорнію, гд Гаррисъ разводилъ виноградники, и обратился къ нему со словами: ‘Ты, который всемогущъ, кому я отдалъ все, спаси мою мать!’

Пророкъ или не въ силахъ былъ этого сдлать, или же не имлъ къ тому ни малйшаго желанія. Больная умерла, а съ нею умерла и слпая вра Лауренса въ учителя его, Гарриса. Въ тиши его горя изъ глубины его памяти вдругъ поднялись вс перенесенныя имъ огорченія, надломленная его жизнь, и Лауренсъ пришелъ, наконецъ, къ тому заключенію, что онъ обманутъ. Тогда онъ началъ процессъ противъ Гарриса и усплъ спасти свое состояніе, нкогда отданное имъ пророку.

Но моральное его равновсіе было утрачено навсегда.

Секта Гарриса распалась: одни пошли во слдъ старому своему учителю, другіе послдовали за новымъ главой. Въ послдніе годы своей жизни, Лауренсъ задумалъ колонизировать евреевъ въ Палестин, куда онъ разсчитывалъ также привести своихъ послдователей. Англійскій посолъ въ Турціи оказывалъ ему свое содйствіе. Олифантъ добивался отъ турецкаго правительства концессіи на колонизацію плодородной сверной части Палестины и хотлъ купить значительную область по лвому берегу ордана. Но Порта не согласилась на это.

Лауренсъ поселился тогда съ своей женой въ Сиріи. Здсь провелъ онъ остальные годы своей жизни, окруженный броктонскими своими приверженцами, нсколькими нмецкими мистиками и евреями, слдовавшими за своимъ покровителемъ. Вся колонія работала тамъ своими руками, помышляя о добрыхъ духахъ. Экзальтація обоихъ супруговъ не только не улеглась, а напротивъ росла все больше и больше. Лтомъ, обыкновенно, они удалялись въ глубину Кармельскаго ущелья.

Постители стекались туда отовсюду и состояли изъ мистиковъ или просто любопытныхъ, приходившихъ посмотрть на Лауренса ‘за дломъ’. Даже самъ покойный Гордонъ однажды покинулъ Суданъ, чтобы повидать своего соотечественника. Оба они обладали фанатическими душами, хотя и различныхъ оттнковъ. Гордонъ слпо врилъ въ Библію, тогда какъ компаньонъ его не придавалъ ей никакого значенія. Несмотря на то, оба отлично ладили другъ съ другомъ. ‘Это, быть можетъ, потому, ршили они какъ-то, что мы представляемъ собой двухъ самыхъ сумасшедшихъ людей въ мір’.

Оставляя въ сторон мистическія сочиненія Лауренса, гд онъ излагалъ болзненныя свои химеры, упомянемъ, что среди этой апокалипсической атмосферы, Алиса скончалась въ одинъ прекрасный день, въ маленькомъ кармельскомъ домик. Бдный Лауренсъ никакъ не могъ допустить, чтобы эта столь дорогая ему душа, которая и его также обожала, могла исчезнуть и покинуть его.

Нсколько дней спустя посл земной своей смерти Алиса явилась снова лучезарная, но грустная, вслдствіе напрасныхъ слезъ мужа. Для Лауренса настала новая жизнь, полная сладкаго заблужденія, въ какомъ утопали его разсудокъ и мысль. Не только онъ самъ ‘ощущалъ’ Алису, но онъ заставлялъ другихъ ощущать ея присутствіе. Окружавшіе его приверженцы доходили даже до того, что бесдовали съ нею… Немного времени спустя, ‘покойная’ продиктовала ему со всей силой отдленнаго отъ матеріи своего духа — трудъ, который долженъ былъ резюмировать ихъ общее ученіе. Книга эта издана подъ названіемъ ‘Научная религія’ (Scientific Religion).

Но жизнь Олифанта начала угасать. Когда въ 1887 году онъ отправился въ Англію для наблюденія за печатаніемъ помянутой книги, мозгъ его отказывался уже работать. Однажды утромъ онъ ожидалъ Алису, но ‘она не явилась’. Душой его овладла безграничная ярость. Онъ пришелъ къ убжденію, что то была вина Алисы, что душ ея требовалось подспорье — женская помощь для возможности ея проявленія. Наконецъ онъ ршилъ, что единственное средство снова увидться съ вчной своей супругой, это жениться вторично.

Тогда-то онъ и женился на миссъ Розамунд Овэнъ, внучк Роберта Овэна. На другой же день посл свадьбы съ нимъ сдлался припадокъ грудной жабы и, наконецъ, въ одинъ изъ сентябрскихъ дней, съ словами ‘я невыразимо счастливъ’, онъ испустилъ послднее дыханіе.

Прибавимъ, что ‘Компаньоны новой жизни’,— такъ называлъ Гаррисъ своихъ братьевъ Броктонской общины,— кончили тмъ, что вс разсялись. Въ настоящее время о нихъ нтъ иныхъ слдовъ, кром тхъ несчастій, при какихъ пали три благородныя души изъ фамиліи Олифанта, и нсколько мистическихъ сочиненій, которыя забвеніе начинаетъ уже прикрывать густымъ своимъ покрываломъ…

* * *

Въ Лондон ежегодно печатается не мало страшныхъ романовъ, которые вчуж со стороны кажутся порожденіемъ дикой фантазіи. Но, говорятъ люди бывалые, стоитъ только пожить въ Лондон, и тамъ узнаешь о такихъ дяніяхъ, какихъ не выдумать самой извращенной фантазіи. Вотъ на дняхъ въ ‘Truth’ появилось разоблаченіе неслыханнаго промысла, которымъ занимается одна мегера и главное — иметъ изрядную кліентуру въ сред безсердечныхъ бритовъ.

Нсколько недль назадъ въ достопочтенной газет ‘Standard’ можно было прочесть слдующее объявленіе:

‘Дочь одного духовнаго лица, сторонница строгаго воспитанія, даетъ уроки строптивымъ мальчикамъ, двочкамъ и взрослымъ. Письменные совты 5 шиллинговъ (2 р. 50 в.). Консультація на дому — 6 шиллинговъ. Тлесное наказаніе начиная отъ 8 шиллинговъ 6 пенсовъ. Согласна пріхать на домъ. Вознагражденіе въ зависимости отъ мста жительства кліентовъ. Розги по 1 шилингу 6 пенсовъ каждая. Мистриссъ Пирсъ. Lime Cottage, Lancers-road Honnslow’. Такое же объявленіе было помщено въ ‘Evening Standard’ и въ церковной газет ‘Christian world’.

Полиція не обратила вниманія на это объявленіе. Но сотрудникъ ‘Truth’ замтилъ его и поднялъ исторію въ видахъ предостереженія публики. ‘Съ перваго дня напечатанія этого объявленія я сталъ слдить за этой особой,— пишетъ сотрудникъ ‘Truth’,— и въ интересахъ моихъ наблюденій, дв дамы и одинъ господинъ, несмотря на то, что все это ихъ страшно возмущало, вошли съ ней въ сношенія. Они отправились въ домъ этой женщины, небольшой особнякъ съ садикомъ передъ нимъ, помщающійся въ уединенной мстности. Мистриссъ Пирсъ около 50 лтъ. Это коренастая женщина, не особенно симпатичной наружности. По ея письмамъ и разговору замтно, что она не получила хорошаго воспитанія. Лучшимъ критеріемъ образовательнаго ея ценза служатъ ея письма. Нсколько недль тому назадъ, она написала одной знакомой сотрудника ‘Truth’, которая справлялась у ней, не возьметъ-ли она на себя исправленіе одной строптивой семнадцатилтней двушки, слдующее письмо: ‘Никакъ не могу отвчать на ваше письмо, какъ мн желательно, безъ того, чтобы не вдаться въ подробности. Если докторъ полагаетъ, что это неизлечимый недостатокъ, въ такомъ случа я поступлю согласно моему опыту и глубокому изученію. Если вы пришлете мн положенный гонораръ въ 5 шиллинговъ и марку для отвта, а также сообщите о самомъ факт и боле подробныхъ его симптомахъ, то я дамъ вамъ письменный совтъ и наставленіе, какъ вамъ поступать въ данномъ случа. Остаюсь, сударыня, покорной вашей слугой Маделена С. Пирсъ’.

Слдующее письмо къ одному господину, обратившемуся къ ней по порученію сотрудника ‘Truth’ съ просьбой дать ему указаніе, что ему длать съ своей невоспитанной четырнадцатилтней дочкой, оставшейся безъ матери,— своимъ содержаніемъ ближе рисуетъ эту отвратительную вдьму:

‘Милостивый государь! Благодарю васъ за ваше письмо со вложеніемъ. Я опечалена встью, что у васъ строптивое дитя. Мой совтъ — задать ей хорошую порку — хорошей березовой розгой или чмъ-нибудь другимъ. Но въ виду того, что это двочка, самому вамъ за это дло приняться невозможно. Было бы нчто невроятное, если бы мн не удалось сдлать изъ нея добрую, послушную двочку… Съ ней надо обращаться, какъ съ ребенкомъ. Двочки ея возраста въ настоящее время считаютъ себя взрослыми дамами и знаютъ больше старухъ. Не знаю, какая у васъ обстановка, и можете ли вы исправить ее дома, но я могла бы взять ее къ себ для тлеснаго наказанія, чтобы она провела 1—3 недли у меня. Я женщина среднихъ лтъ и принимаю всегда только по одной воспитанниц. Она встртитъ доброе и настойчивое обхожденіе. Молитва вечеромъ и утромъ, посщеніе церкви или капеллы по воскресеньямъ…

Затмъ слдуютъ указанія на счетъ цны, помстительности дома и желанія личныхъ переговоровъ. Письмо заключается словами: ‘Моя система исцлять, а не убивать’.

Личные переговоры состоялись затмъ въ дом ‘дочери пастора’, гд, повидимому, живутъ только она и какой-то пожилой мужчина. Никто не попадаетъ въ домъ, не уплативъ своихъ 5 шиллинговъ за личные переговоры.

При свиданіи съ повреннымъ сотрудника ‘Truth’ г-жа Пирсъ вполн откровенно распространилась о подробностяхъ гнуснаго своего промысла. Она разсказала, что главная ея кліентура въ Лондон, куда ее приглашаютъ для наказанія мальчиковъ и двочекъ, причемъ она орудуетъ березовой розгой, которую сама и доставляетъ. Но, при желаніи, у нея имется также и кожаная плеть, хотя она предпочитаетъ березовую розгу, которая здорове и дйствительне. Каждую операцію, впрочемъ, она начинаетъ, ударяя голой рукой. Интервьюеръ выразилъ сомнніе насчетъ дйствительности ударовъ рукой плашмя. Г-жа Пирсъ предложила ему вытянуть свою руку. И она такъ сильно ударила по ней, что вторичнаго удара онъ не пожелалъ. Онъ ршился испробовать на своей рук также и березовую розгу и говоритъ, что сожалетъ бднаго ребенка, которому попадетъ хотя-бы одинъ подобный ударъ. А минимальное число ударовъ мистриссъ Пирсъ — 8 рукой и затмъ 16 розгой. Число послднихъ можетъ доходить до 25. Относительно modus operandi она повдала возмутительнйшія подробности. Она разсказала, что недавно выскла одну двадцатилтнюю двушку пять разъ въ теченіе двухъ недль. На вопросъ, не оказываютъ-ли иногда такія великовозрастныя двушки сопротивленія,— она отвтила: ‘О, конечно! Недавно одна восемнадцатилтняя двушка такъ ударила меня по лицу, что и до сихъ поръ слды есть. Ta же двушка зашибла мн сгибъ между плюсной и голенью, такъ что я и по сейчасъ хромаю’. Посл этого опыта она запаслась наручниками и наколнниками. Подвергающейся сченію вокругъ живота обвязываютъ ремень, а если она кричитъ, то ротъ ей затыкаютъ шерстяной подушкой въ шелковой наволочк. Случается, что во время экзекуціи съ наказуемой длается истерика. Но мистриссъ Пирсъ полагаетъ въ такихъ случаяхъ достаточнымъ глотокъ воды или стаканъ лимонаду. По ея мннію, желательно нкоторое время продержать наказанную связанною въ стоячемъ положеніи, чтобы посл экзекуціи кровь не прилила къ голов. У скуторши имется и другое лучшее успокоительное средство. Пока наказанная стоитъ, дрожа, въ углу, она читаетъ ей главу изъ Библіи. ‘Я всегда ношу Библію свою при себ’, объявила она. Интервьюеръ видлъ груды писемъ на письменномъ стол скуторши, свидтельствующія объ обширной ея кліентур по всему Лондону и окрестностямъ. Horrible dictu!’

Въ начал эта мегера ограничивала отправленіе гнусной своей профессіи мальчиками и двочками. И только недавно, какъ значится въ объявленіи, она стала счь и взрослыхъ мужчинъ.

Самый фактъ возможности существованія скуторши по профессіи на потребу лондонскихъ семей бросаетъ, во всякомъ случа, яркій свтъ на англійскій общественный бытъ. Кто можетъ утверждать, что эта мегера въ Англіи единственная въ своемъ род. Только, можетъ быть, не вс он печатаютъ объявленія о себ. Да, пожалуй, он и не нуждаются въ объявленіяхъ. Семьи рекомендуютъ ихъ другъ другу, какъ это длается по отношенію въ портнихамъ или блошвейкамъ.

. Б.

‘Встникъ Иностранной Литературы’, No 11, 1893

Изъ заграничной хроники — общественной и литературной.

Читайте также: