H. А. ЛЕЙКИНЪ.
ГОЛУБЧИКИ
РАЗСКАЗЫ
съ рисунками художника А. И. Лебедева.
Премія къ журналу ‘Осколки’ за 1889 годъ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типо-Литографія Р. Голике, Троицкая улица, No 18
1889.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l01-26.jpg)
ИЗЪ-ЗА ПРЕДПОЛОЖЕНІЙ.
ИЗЪ-ЗА ПРЕДПОЛОЖЕНІЙ.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l02-14.jpg)
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l03-5.jpg)
Из-за предположений, Лейкин Николай Александрович, Год: 1889
Время на прочтение: 4 минут(ы)
— Прощайся, душенька, съ папенькой и съ маменькой. Баинькать пора… проговорила мамка, внося ребенка.
— Прощай, Васиканчикъ, прощай, моя прелесть! отвчала мать, молодая женщина, и протянула руки къ ребенку.— Прощай, милка, спи спокойно.
— ‘Прощайте, молъ, мамаша’… Ну, скажи, душечка: ‘прощайте. молъ, мамаша’, научала мамка.
— Тля-тля… произнесъ ребенокъ.
— Пьеръ! Пьерчикъ! Слышишь, нашъ Васиканчикъ даже ужь говоритъ… обратилась молодая женщина къ курившему сигару мужу, — Прощай, ангельчикъ. прощай… Ну, поди, мама тебя расцлуетъ.
‘Чмокъ, чмокъ, чмокъ’… раздались поцлуи.
— Что за прелестный! что за умный ребенокъ! Просто феноменальный какой-то!…. восторгалась мать.— Не правда ли, Пьеръ?
— Гм… да…
— Ты, Пьеръ, какой-то безчувственный къ нему, какой-то странный.
— Ничуть… Я тоже нахожу, что ребенокъ подростаетъ, выравнивается… пробормоталъ мужъ, пуская струю дыма.
— ‘Подростаетъ, выравнивается’… И какъ это хладнокровно. Ребенокъ изъ ряду вонъ, феноменальный, а онъ — подростаетъ! Неси, мамка, ребенка къ пап. Пусть онъ его поцлуетъ.
Мамка поднесла ребенка къ отцу.
— Скажи, душечка: ‘прощайте, молъ, папенька’… снова начала она.
— Тля-тля…
— О, божество мое! восторгалась мать.— Смотри, вдь онъ теб улыбается. Да возьми же ты его на руки-то, Петръ Ивановичъ…
— Зачмъ же на руки? Лучше я его такъ перекрещу и поцлую… Ну, прощай, малецъ, будь умникъ и не реви ночью.
Мамка приблизила ребенка къ отцу, ребенокъ вцпился въ бороду.
— Стой, стой! Что же это такое! Мамка, уноси его… Довольно, сказалъ отецъ.
— Ну, разв это не безчувственность такое хладнокровіе! Словно будто и не вашъ ребенокъ.
— Да вдь онъ въ бороду вцпился. У него руки цпкія. И наконецъ, я уже поцловалъ его…
— Поцловалъ!.. Его надо расцловать! Давай его сюда, мамка, я его еще поцлую.
‘Чмокъ, чмокъ, чмокъ’… Ребенокъ заревлъ.
— Ну, вотъ, ну вотъ… Видишь, что отъ чрезмрныхъ цлованій происходитъ, кивнулъ на ребенка мужъ.— Неси его, мамка, скорй въ дтскую.
Ребенка унесли. Мать крестила его вслдъ.
— Удивительная бездушность! повторила она.
— Душечка, я люблю его такъ же, какъ и ты… но нельзя же…
— Подите вы! Статуя… Истуканъ!… Ребенокъ развивается не по днямъ, а по часамъ, длается часъ отъ часу прелестне и умне, а вы смотрите на него вотъ какъ на этотъ столъ.
— Да право же, я… Довольно… Не оправдывайтесь… Въ годъ и одинъ мсяцъ и ребенокъ уже говоритъ…
— Ну, какой же это разговоръ!
— Какъ какой! Онъ все говоритъ, все понимаетъ до капельки. Ты слышалъ сейчасъ: тля тля. Это значитъ: прощай… Нтъ, нтъ… При такомъ раннемъ развитіи наклонностей къ говору, его непремнно надо пустить, чтобы онъ впослдствіи сдлался ораторомъ. Выростетъ большой, такъ пусть будетъ адвокатомъ. Это ужь видно, что путемъ ораторства онъ сдлаетъ себ блестящую карьеру. Чего ты смешься?
— Да разв можно такъ рано загадывать о карьер! отвчалъ мужъ.
— Отчего же? Наклонности развиваются съ самыхъ раннихъ лтъ.
— Да. Но у него еще и лтъ-то нтъ. Его бытіе считается мсяцами.
— Врешь. Ему уже второй годъ пошелъ. Нтъ, онъ будетъ адвокатомъ. Смйтесь, смйтесь, а я вотъ докажу вамъ, что онъ будетъ знаменитымъ адвокатомъ.
— Не понимаю, что хорошаго ты находишь въ адвокатской карьер.
— Куши будетъ брать хорошіе.
— Ну, еще это буки. Адвокатовъ теперь расплодилось, какъ блохъ. Безъ дла сидятъ.
— Съ его-то талантомъ, да безъ дла? Это мн забавно! Сидитъ Прорхинъ безъ дла? Сидитъ Глотовичъ безъ дла? А Турусовъ? Напротивъ, адвокатура дала имъ состоянія.
— Дала, а ужь теперь не дастъ. Недавно я разговаривалъ съ Прорхинымъ… ‘Что есть, то было. говоритъ, взято раньше, а ужь теперь ничего крупнаго не возьмешь’.
— А Васиканчикъ возьметъ.
— Откуда же это взять, ежели взять неоткуда.
— А я теб говорю, что возьметъ, возьметъ, возьметъ! Да что жь это вы въ самомъ дл! Не хотите ли вы, чтобы я его интендантомъ сдлала?
— Кром интенданта есть выгодныя профессіи.
— Архитекторъ? Благодарю покорно. Теперь и домовъ-то не строятъ.
— Кром архитектора.
— Докторъ? Такъ вдь это еще какъ счастье. Наконецъ, докторъ можетъ заразиться около больныхъ и самъ умереть.
— Инженеромъ можно сдлаться. Инженеры хорошія деньги достаютъ.
— Чтобы потомъ подъ судъ попасть и лишиться всхъ правъ состоянія.
— Гд же это вы видли, чтобы инженеры попадали подъ судъ? Напротивъ…
— Нтъ, нтъ, нтъ! Не отговаривайте. Онъ будетъ адвокатомъ.
— Не понимаю, что за карьера адвоката! Ни чиновъ, ни орденовъ…
— Адвокатомъ, адвокатомъ, адвокатомъ!
— А я не дамъ его сдлать адвокатомъ.
— А я сдлаю, я — мать. я больше васъ значу. Да-съ… Адвокатомъ…
Мужъ покраснлъ и иронически улыбнулся.
— Понимаю, почему вы такъ непремнно хотите сдлать его адвокатомъ, сказалъ онъ.— Понимаю, въ честь кого… Такъ что жь, тогда бы вы ужь за него и замужъ выходили. Да-съ… А небось, вы за меня замужъ выскочили.
— Какъ это низко, какъ это подло такіе намеки длать. На какого это такого адвоката вы намеки длаете? Отвчайте!
— А ужь это мое дло. Да ты и сама должна знать.
— Ежели на Растригина, то вы совсмъ подлецъ!
— А ты дура…
— А вы старый мерзавецъ, выденная молью шуба!
— А ты пустомеля, втреная женщина!
— Что, что? Повторите! Ахъ, вы, плшивый песъ!
Мужъ вскочилъ съ мста и зашагалъ по комнат.
— Ахъ, ахъ, ахъ! Умираю! застонала жена и откинулась на спинку кресла.