ИЗЪ ЯПОНСКОЙ ЖИЗНИ.
ИЗЪ ЯПОНСКОЙ ЖИЗНИ.
‘Міръ Божій’, No 12, 1894
Из японской жизни, Пименова Эмилия Кирилловна, Год: 1894
Время на прочтение: 14 минут(ы)
Изъ всхъ странъ далекаго востока Японія оказалась наиболе способной къ европейской культур. Какъ только двери Японіи открылись настежъ для европейцевъ, тотчасъ же въ ней обнаружилось сильное движеніе впередъ, стремленіе усвоить себ многія стороны европейской цивилизаціи, европейскія формы государственнаго управленія и т. п. Быстрыми шагами пошла Японія по пути прогресса и это отразилось не только на ея государственномъ устройств и выразилось введеніемъ реформъ, но обнаружилось и въ области науки. Японскіе ученые, особенно врачи, уже прославили себя обоими научными изслдованіями даже въ Европ, въ области искусства и литературы замчается также, хотя и въ гораздо меньшей степени, вліяніе европейской цивилизаціи. Переворотъ, который совершался вками во многихъ европейскихъ націяхъ, и притомъ не безъ трудной и часто даже кровавой борьбы, произошелъ въ Японіи въ какія-нибудь 30—40 лтъ. До 1868 года Японія сгибалась подъ деспотическою властью древнихъ законовъ, во глав которыхъ стоялъ Тайкунъ, олицетворявшей въ себ свтскую власть и ревниво оберегавшій свои владнія отъ вторженія европейцевъ, Реакція, наступившая посл изгнанія португальцевъ, обратившихъ въ XVI столтіи въ христіанство массу японцевъ, преимущественно изъ высшихъ аристократическихъ классовъ общества, продолжалась долго и выразилась очень рзко. Много тысячъ японскихъ христіанъ погибло во время этой реакціи, и доступъ въ Японію былъ строго воспрещенъ европейцамъ. Ненависть къ европейцамъ была настолько сильна, что малйшее сношеніе съ ними наказывалось смертью. Даже, спасенные европейцами во время кораблекрушенія, японцы подлежали смертной, казни по своемъ возвращеніи на родину, за то, что находились въ сношеніяхъ съ европейцами. Это было время безусловной реакціи, безусловнаго господства драконовскихъ законовъ, наказывающихъ смертью самый незначительный проступокъ, и европейцамъ стоило огромнаго труда побдить упорство японцевъ и завязать съ ними торговыя сношенія во второй половин этого столтія. Соединенные Штаты, Англія и Россія, мало-по-малу получили доступъ .въ нкоторыя японскія гавани и въ неприступной стн, которою: Японія, казалось, оградила себя навсегда отъ Европы, наконецъ, была пробита брешь.
Но въ 1868 году совершился переворотъ, сразу измнившій положеніе длъ въ Японіи. Тайкунъ былъ свергнутъ съ престола. По странному противорчію низложеніе его совершилось именно вслдствіе того, что его обвинили въ желаніи завязать сношенія съ европейцами, что признавалось тогда измною государству. Вмсто Тайкуна, свтская неограниченная власть была передана въ руки духовнаго главы, никогда раньше не вмшивавшагося въ дла государства. Но юный Микадо, до этой минуты жившій затворникомъ въ своемъ огромномъ дворц въ Кіото и не имвшій никакого понятія о стран и народ, во глав котораго онъ находился, оказался гораздо боле податливымъ европейскому вліянію, нежели сверженный Тайкунъ, который лишь съ большимъ трудомъ, и почти противъ воли, согласился открыть для европейцевъ нкоторыя японскія гавани. Микадо же, наоборотъ, широко открылъ двери европейцамъ и вступилъ смлыми шагами на путь реформъ, которыя поставили теперь Японію во глав азіатскихъ государствъ и сдлали ее носительницею культуры въ Азіи. И то, что вмнилось въ преступленіе Тайкуну, прошло безнаказанно для Микадо, безстрашно приступившаго къ реформамъ и нашедшаго разумныхъ и проницательныхъ помощниковъ и совтниковъ въ лиц нкоторыхъ своихъ министровъ и полководцевъ.
Черезъ 22 года посл совершившагося переворота, въ 1890 году, въ Японіи происходило торжество открытія парламента, издана была конституція по образцу европейскихъ государствъ, и совершилось окончательное раздленіе законодательной и исполнительной власти. Микадо уничтожилъ касту воиновъ (самураи) и, вмсто нея, организовалъ народное войско, объявилъ религіозную свободу, уничтожилъ притсненія, которымъ раньше подвергались христіане въ Японіи, и заключилъ торговые договоры съ европейскими державами. Европейцы массами нахлынули въ Японію, европейскіе профессора и учителя были приглашены въ японскія школы, университетъ и академію. Подъ руководствомъ европейцевъ выработалась программа систематическаго образованія, проводились телеграфы, строились желзныя дороги и т. д. и. т. д.
Несмотря, однако, на быстрые успхи европейской цивилизаціи въ Японіи, многіе обычаи страны и характерныя особенности національной жизни японцевъ сохранились до сихъ поръ въ неприкосновенности. Докторъ Клейсть, прожившій нсколько лтъ въ Японіи, въ своихъ очеркахъ (Bilder aus Japan), указываетъ именно на т черты японской жизни, которыя не подпали вліянію европейской цивилизаціи, и въ которыхъ ярче всего выражается національный характеръ японцевъ. Это народъ, образовавшійся путемъ скрещиванія монгольской и малайской расы, съ айносами, первоначальными обитателями японскаго архипелага, отличается многими прекрасными качествами, говоритъ докторъ Клейсть. Японцы въ высшей степени прилежный народъ, они мужественны, горды и горячо любятъ свое отечество. Наиболе выдающіяся черты ихъ характера: необыкновенная сдержанность, вжливость и спокойствіе. Спокойствіе ихъ поразительно и, по словамъ Клейста, оказываетъ благодтельное вліяніе даже на европейцевъ, прожившихъ боле или мене долгое время въ Японіи, т также пріучаются къ сдержанности и научаются владть собою. Европеецъ не долженъ никогда давать воли своей вспыльчивости, говоритъ Клейсть, если не желаетъ потерять окончательно свой престижъ въ глазахъ японской прислуги. Если онъ забудетъ это правило и слишкомъ ясно выразить свой гнвъ и досаду, то можетъ быть увренъ, что ничего не добьется. Японцы отнесутся къ нему, какъ къ человку необразованному, не знающему приличій, и не подумаютъ поторопиться исполненіемъ его приказаній, если только приказанія эти сдланы въ гнвной, невжливой, форм. Наоборотъ, всякое замчаніе, высказанное спокойнымъ, сдержаннымъ тономъ, немедленно производитъ свое дйствіе’.
Вжливость у японцевъ доведена до самыхъ крайнихъ предловъ. Японецъ никогда не скажетъ правды, которая можетъ быть непріятна, и придумаетъ самую сложную ложь, чтобы объяснить свой отказъ въ чемъ-нибудь. Онъ всегда опасается обидть, и если слуга, напримръ, по какой-нибудь причин недоволенъ своимъ господиномъ, или хочетъ оставить его, то онъ ни за что не скажетъ этого прямо изъ боязни оскорбить, а непремнно придумаетъ какое-нибудь сложное объясненіе своего ухода, болзнь или смерть отца и т. п. причину. Клейсть разсказываетъ, что однажды онъ подавалъ о чемъ-то прошеніе японскому правительству и, долго не получая никакого отвта, узналъ, наконецъ, сторонно, что просьба его давно была отклонена, но ни одинъ изъ японскихъ чиновниковъ, изъ опасенія обидть его, не ршался сообщить ему объ отказ правительства, и потому онъ и не получилъ никакого прямого отвта на свое прошеніе.
‘Уморительно смотрть,— говоритъ Клейсть,— на встрчу двухъ знакомыхъ японцевъ или японокъ на улиц. Какъ мужчины, такъ и женщины низко кланяются другъ другу, произнося всевозможные комплименты и любезности. Спины ихъ остаются въ согнутомъ положеніи въ теченіи нсколькихъ секундъ, причемъ оба кланяющіеся строго наблюдаютъ о томъ, чтобы головы ихъ были наклонены въ одинаковой степени. Ни одинъ не ршается первый прекратить поклонъ и поднять голову, и оба стараются сдлать это одновременно, чтобы не нанести обиды другъ другу, поэтому они осторожно приподымаютъ чуть-чуть голову по временамъ и прекомично заглядываютъ, дабы не пропустить момента и не прекратить поклона раньше своего визави. Такой обычай поклона распространенъ одинаково какъ въ высшихъ, такъ и въ низшихъ слояхъ общества. Въ закрытомъ помщеніи поклоны бываютъ еще ниже, японецъ, занимающій боле низкое спеціальное положеніе, иногда прямо становится на колни передъ высшимъ лицомъ и лбомъ касается земли. Слегка склоненное, положеніе, принимаемое японцами во время ходьбы по улицамъ, является именно результатомъ ихъ вжливости и выраженій почтенія къ встрчнымъ лицамъ’.
Клейстъ разсказываетъ, что одинъ его пріятель, японецъ, занимавшій довольно высокій постъ, въ теченіе многихъ мсяцевъ не ршался пожать ему руки по европейскому обычаю и только нжно пожималъ ему большой палецъ. Но, однажды, на какомъ-то парадномъ обд, онъ такъ расчувствовался, что внезапно обнялъ его, хотя сдлалъ это все же не такъ, какъ европейцы, а наскочилъ на него сзади, и съ тхъ поръ сталъ уже вообще гораздо ршительне пожимать ему руку при встрч.
Чувство долга развито очень сильно у японцевъ, и ни одинъ служащій, какъ бы ни было ничтожно его вознагражденіе, не станетъ манкировать своими обязанностями. Правда, что вслдствіе ничтожности жалованья, которое получаютъ большинство мелкихъ чиновниковъ и разныхъ служащихъ, и крайней необезпеченности ихъ положенія въ случа отставки, такъ какъ пенсій въ Японіи не существуетъ, взяточничество и обкрадываніе казны въ высшей степени процвтаютъ въ Японіи. Но японскій служащій, стараясь, гд только можно, нагрть себ руки, въ то-же время исполняетъ возложенныя на него обязанности очень добросовстно. Эта добросовстность распространена особенно среди мелкихъ служащихъ. Клейсть приводитъ для иллюстраціи слдующій случай. Одинъ швейцарецъ, посл обильныхъ возліяній на какомъ-то дружескомъ обд, дошелъ до такого состоянія, что не могъ собственными силами добраться домой, друзья его взвалили его на ‘гинрикичу’ — маленькую, легкую повозку, которую везетъ одинъ человкъ — экипажъ, служащій для передвиженія по улицамъ японскихъ городовъ, и поручили возниц доставить домой подкутившаго пріятеля. Возница дорогой забылъ номеръ дома, куда онъ долженъ былъ доставить своего кліента, и такъ какъ тотъ заснулъ, а возниц никакъ не удавалось разбудить его, то онъ обратился за помощью къ полиціи. Къ счастью, дозорный узналъ швейцарца и тотчасъ-же отрядилъ одного изъ полицейскихъ проводить возницу съ его кліентомъ до дому этого послдняго. Полицейскій вмст съ возницей самымъ добросовстнымъ образомъ исполнили свою обязанвость и сдали спящаго швейцарца на руки его повара, причемъ потребовали отъ повара выдачи по форм росписки въ полученіи своего хозяина.
Клейсть отзывается очень хорошо о японской семь. Между матерью и дтьми существуютъ самыя теплыя отношенія, особенно трогательна заботливость сына о своей матери. Каждая японка обязательно сама кормитъ своего ребенка. Кормилицы въ Японіи встрчаются только въ европейскихъ семьяхъ. Точно также японцы избгаютъ искусственнаго вскармливанія дтей коровьимъ молокомъ, къ которому они вообще питаютъ отвращеніе. Слдуетъ замтить, что въ Японіи ребенокъ въ день своего появленія на свтъ считается уже годовалымъ и съ началомъ ближайшаго новаго года по японскому календарю, этому ребенку считается уже два года, такъ что, напримръ, маленькій японецъ, родившійся наканун новаго года, на другой день своего существованія считается уже двухлтнимъ. Клейсть говорятъ, что почти не встрчается примровъ, чтобы взрослый сынъ бросилъ свою мать на произволъ судьбы, даже если эту послднюю мужъ выгонитъ изъ дому, то она все же всегда найдетъ поддержку въ своемъ сын. Вообще, японцы обладаютъ очень чувствительнымъ, любящимъ сердцемъ, но между тмъ никакого не имютъ понятія о поцлу и на ихъ язык даже нтъ слова, которое бы означало поцлуй. Японскія матери обыкновенно гордятся своими дтьми, любятъ украшать ихъ самымъ фантастическимъ образомъ и прогуливаться съ ними по городу.
Любовь къ чистот очень развита у взрослыхъ японцевъ, и потому они очень любятъ купаться. Японецъ совершенно не постигаетъ, какъ это человкъ, который не беретъ ежедневно ванны, можетъ жить и быть здоровъ. Японецъ всегда купается въ горячей вод 38—45 градусовъ по Цельсію, какъ зимою, такъ и въ лтнія жары. Только по назначенію врача, или во исполненіе какого-нибудь обта, онъ ршается брать холодную ванну. Въ Японіи такъ проникнуты идеей о необходимости и цлесообразности купанія, что ванны являются государственнымъ учрежденіемъ. На улицахъ, у стнъ нкоторыхъ домовъ, стоятъ чаны и ванны, наполняемыя горячею водой, въ которыхъ японцы и японки неимущихъ классовъ, нисколько не стсняясь прохожихъ, совершаютъ свое ежедневное омовеніе. Умирающему больному, отъ котораго уже отказались врачи, японецъ непремнно устроитъ горячую ванну, въ которой онъ всегда видитъ послднее средство къ спасенію больного. Чрезвычайно распространено также въ Японіи леченіе массажемъ, причемъ должность массажиста обыкновенно исполняется слпымъ японцемъ, называемымъ ‘аммозанъ’. Этотъ слпой массажистъ необыкновенно искусенъ, и къ нему часто прибгаютъ какъ японцы, такъ и японки, страдающіе ревматизмомъ,— болзнь, очень часто встрчающаяся въ Японіи. Массажъ составляетъ спеціальность слпыхъ въ Японіи, ибо тонкость осязанія у этихъ послднихъ бываетъ развита очень сильно. Вообще, леченіе массажемъ, столь распространенное въ Европ въ настоящее время, извстно на восток съ незапамятныхъ временъ и практикуется, какъ въ Кита и Японіи, такъ и на берегахъ Ганга, гд имъ занимаются нкоторые ордена браминскихъ монаховъ.
Японскія дти съ трехъ до шести лтъ цлые дни проводятъ на улиц. Въ бднйшихъ классахъ дти предоставлены самимъ себ и почти безъ всякаго надзора играютъ на улицахъ. Но зато у каждаго ребенка къ пояску прикрплена досчечка, на которой написано его имя и адресъ его родителей, для того, чтобы, въ случа, если такой ребенокъ заблудится, или съ нимъ случится что-нибудь, можно было бы легко найти его родителей и доставить имъ ребенка.
Съ шести лтъ маленькій японецъ уже начинаетъ посщать школу, гд обучается японскому письму, для чего, по словамъ Клейста, нужно, по крайней мр, восемь лтъ, такъ какъ надо изучить отъ двухъ до трехъ тысячъ письменныхъ знаковъ, для того, чтобы получить хотя бы только поверхностныя знанія, ученый долженъ знать, по крайней мр, вдвое больше знаковъ, но, пожалуй, даже и наиученйшій изъ японцевъ не знаетъ всхъ письменныхъ знаковъ своего языка, число которыхъ доходитъ до полутораста тысячъ. Клейсть говоритъ, что, нсколько лтъ тому назадъ, въ Японіи образовалось нмецко-японское общество, которое поставило себ цлью, ради облегченія изученія японскихъ письменныхъ знаковъ, замнить вс китайскіе знаки, введенные въ Японіи, латинскими буквами. Общество это иметъ успхъ, и уже насчитывается до пяти тысячъ членовъ, и самъ Микадо выдаетъ ему ежегодную денежную субсидію. Весьма вроятно, что стремленія этого общества нсколько упростить японскій письменный языкъ останутся не безъ результата и принесутъ большое облегченіе учащимся. Вообще, изученіе японскаго языка, по словамъ Клейста, представляетъ огромныя трудности для европейца. Можно выучиться читать по японски, изучить языкъ ученыхъ, вообще литературный языкъ, но народный языкъ останется все же неизвстнымъ, и ни одинъ необразованный японецъ не пойметъ европейца, который станетъ разговаривать съ нимъ японскимъ книжнымъ языкомъ. Клейсть говорить, однако, что европейскія хозяйки весьма скоро научаются объясняться съ японскою прислугой, причемъ длаютъ это довольно оригинально: къ японскимъ названіямъ той или другой хозяйственной вещи, он прибавляютъ англійское и нмецкое окончаніе, что не мшаетъ, впрочемъ, японской прислуг понять тотчасъ же, чего отъ нея хочетъ, ея хозяйка.
Семейныя связи имютъ въ Японіи огромное значеніе. Власть родителей надъ дтьми никогда не прекращается, и безъ согласія отца даже взрослый сынъ не иметъ права предпринять что бы то ни было, онъ не сметъ ни жениться, ни вступить на службу безъ согласія отца. Дочери обязаны еще большимъ послушаніемъ. и родители выдаютъ ихъ замужъ, не спрашивая на то ихъ согласія. Двочки также обязаны посщать школу съ шестилтняго возраста, и женскихъ школъ въ Японіи насчитывается въ настоящее время около 28,000, въ нихъ двочки обучаются, кром чтенія, письма и ариметики, еще танцамъ и музык.
Отецъ семьи въ Японіи пользуется неограниченною властью надъ своими дтьми, и если онъ недоволенъ почему-либо своимъ сыномъ, то иметъ полное право изгнать его и, вмсто него, усыновить кого-нибудь другого, и усыновленный пользуется тогда всми правами сына. Но сынъ также можетъ въ нкоторыхъ случаяхъ отказаться отъ своего настоящаго отца и объявить своимъ отцомъ другого, даже совершенно чужого ему человка, конечно, если этотъ человкъ согласится стать его пріемнымъ отцомъ. Въ случа смерти настоящаго отца, юный сынъ очень часто выбираетъ себ пріемнаго отца, который и помогаетъ ему въ дальнйшей его карьер. Этими семейными отношеніями объясняется огромное значеніе церемоніи выбора наслдника престола. Церемонія эта заключается въ токъ, что Микадо объявляетъ въ оффиціальной газет своего старшаго сына наслдникомъ престола, это заявленіе означаетъ, что онъ, Микадо, вполн доволенъ какъ нравственнымъ и умственнымъ, такъ и физическимъ развитіемъ своего сына, поэтому назначаетъ его своимъ наслдникомъ. Въ день появленія этого заявленія въ оффиціальной газет и организуются торжественныя празднества во всей Японіи
Японскія женщины хотя и не такъ унижены въ Японіи, какъ у другихъ восточныхъ народовъ, но все же занимаютъ очень подчиненное положеніе, двушкамъ постоянно проповдуется, что главная ихъ добродтель — послушаніе. До своего замужества молодая японка находится въ строгомъ подчиненіи у родителей, выйдя замужъ, она подчиняется мужу, а по смерти послдняго — взрослому сыну. Японецъ заключаетъ бракъ или на всю жизнь, или же только на извстный опредленный срокъ. Въ первомъ случа японки, придерживающіяся еще старыхъ обычаевъ, чернятъ себ зубы какъ бы въ доказательство того, что он уже боле никому не желаютъ нравиться.
Доступъ въ семью высшихъ классовъ японскаго общества, большею частью, для иностранцевъ закрыть. Исключеніе длается только для врача, который приглашается на консультацію въ случа серьезнаго заболванія кого-нибудь изъ членовъ семьи. Клейстъ описываетъ слдующимъ образомъ визитъ одного европейскаго доктора къ одной знатной японской семь. Докторъ былъ приглашенъ на консультацію домашнимъ врачемъ семьи, японцемъ, это была семья ‘доиміо’, владтельнаго князя, а заболвшій юноша — старшій сынъ и наслдникъ. Европейскій докторъ явился, конечно, въ сопровожденіи переводчика. Его провели въ отдльную комнату, гд дожидался его японскій собратъ. Тотчасъ же явились дв японки и съ колнопреклоненіями предложили новоприбывшему чаю и табаку, и въ то время, когда онъ пилъ, чай и курилъ, японскій врачъ читалъ ему исторію болзни и сообщалъ результаты своихъ наблюденій надъ больнымъ, ассистенты же японскаго врача расположились вокругъ, держа въ рукахъ таблицы температуры и разныя другія замтки относительно нкоторыхъ симптомовъ болзни, которые могутъ служить подтвержденіемъ діагноза, поставленнаго японскимъ врачомъ. Когда эта церемонія окончилась, то европейскаго доктора привели, наконецъ, къ больному, лежащему въ богато убранной комнат, на обыкновенной цыновк, но подъ богатыми покрываломъ. Въ той же комнат, гд лежалъ больной, находилась и вся его мужская и женская родня, стоящая, однако, въ нкоторомъ отдаленіи отъ больного. Эти люди съ необычайнымъ вниманіемъ слдили за каждымъ движеніемъ врача и безсознательно повторяли его. Больной съ необыкновеннымъ терпніемъ вынесъ всю процедуру врачебнаго изслдованія и только окружающіе слегка вскрикивали при каждомъ постукиваніи докторскаго молоточка. По окончаніи изслдованія доктору предложили вымыть руки, посл чего онъ улалился въ консультаціонную комнату вмст съ японскимъ врачомъ и его ассистентами, который изложилъ свой діагнозъ болзни и продиктовалъ одному изъ ассистентовъ рецептъ, записанный тушью на узкомъ и длинномъ свертк бумаги. Плату за свой визитъ докторъ обыкновенно получаетъ на другой день въ особомъ пакет, который приносится ему слугою его паціента, или же самъ паціентъ завозить ему по выздоровленіи слдуемыя ему деньги за визитъ. Семья же больного обыкновенно выказываетъ свое вниманіе доктору тмъ, что въ его повозку — ‘гинрикичу’ кладетъ пакетъ съ особаго рода пирожнымъ, изготовляемымъ спеціально въ Японіи для докторовъ высшаго ранга.
Новый годъ японцы справляютъ очень торжественнымъ образомъ. Дома свои они украшаютъ зеленью, такъ какъ это длается у насъ на Троицынъ день, но при этомъ входъ въ каждый японскій домъ обязательно обвшивается колосьями риса, и затмъ на бичевкахъ, сплетенныхъ изъ рисовой же соломы, развшиваются разные продукты земли, всевозможные плоды и овощи. Въ этотъ день въ каждой японской семь изготовляется пирогъ изъ риса, который украшается разнаго рода фруктами. На верху пирога обыкновенно фасуется огромный морской ракъ, являющійся въ данномъ случа символомъ долголтія, приносящимъ счастье и ограждающимъ отъ всякаго рода невзгодъ и, главнымъ образомъ, болзней. Такой разукрашенный символическій пирогъ ставится въ каждой японской семь на почетное мсто.
Каждый взрослый японецъ обязательно длаетъ визиты въ первые три-четыре дня новаго года. Обычай этотъ такъ распространенъ, что никто не считаетъ себя вправ отъ него уклониться. Но зато ни въ одномъ японскомъ дом въ этотъ день никого не принимаютъ, у дверей на стол поставлена ваза для визитныхъ карточекъ, куда каждый поститель опускаетъ свою карточку и удаляется, считая долгъ вжливости поконченнымъ. Въ этотъ день обыкновенно вс японскіе чиновники, расхаживающіе цлый годъ въ своихъ широкихъ и удобныхъ халатахъ, облачаются въ мундиры, расшитые золотомъ, напоминающіе европейскую парадную форму гражданскаго вдомства. Въ этомъ одяніи, по словамъ Клей ста, большинство низкорослыхъ японцевъ, съ ихъ длинными волосами, выглядитъ очень комично. Въ обыкновенное же время на улицахъ японскаго города не видно никакихъ другихъ мундировъ, кром военныхъ.
Клейстъ очень симпатично отзывается о японскомъ молодомъ поколніи. Японскія дти поразили его своею понятливостью и сообразительностью. Въ домахъ состоятельныхъ японцевъ комнаты, предназначенныя дтямъ, всегда переполнены игрушками всякаго рода, среди которыхъ куклы играютъ не послднюю роль, куклы встрчаются всхъ величинъ, и японское молодое поколніе занимается съ ними всего охотне. По словамъ Клейста, даже взрослые молодые японцы, сдлавшіеся студентами университета, даже и т, которые отсылаются въ Европу для обученія, долго хранятъ куклу, съ которою играли въ дтств, и часто тайкомъ вынимаютъ ее и играютъ съ нею. Вроятно, они длаютъ это потому, что кукла напоминаетъ имъ ихъ далекую родину и золотое дтство.
Согласно старинному японскому обычаю каждый молодой японецъ выбираетъ себ подругу, съ которою постоянно играетъ вмст, переписывается и длится всми своими дтскими радостями и горестями. Въ случа нужды, онъ выступаетъ ея защитникомъ, рыцаремъ. Эти отношенія друзей дтства продолжаются обыкновенно до вступленія въ бракъ той или другой стороны.
О загробной жизни японецъ иметъ самыя свтлыя представленія, и потому нисколько не боится смерти, и смертная казнь не заключаетъ въ себ для него никакихъ ужасовъ, при прежнемъ законодательств по самому малйшему поводу назначалась смертная казнь, но теперь, благодаря реформамъ Микадо, это измнилось, и смертная казнь назначается только за важные проступки. Однако, обычай ‘гаракири’ или ‘сеппуку’ до сихъ поръ еще не исчезъ совершенно. Согласно этому обычаю, японецъ, принадлежащій къ высшему классу общества, иметъ право, въ случа приговора его къ смертной казни, самъ лишить себя жизни, вскрывъ себ животъ ножомъ и выпустивъ внутренности. Эта смерть считается японцами почетной и очищающей память умершаго отъ всякихъ нареканій. Въ прежнія времена по самому ничтожному поводу благородный японецъ подвергалъ себя этой операціи, по приговору начальства, или же по собственной вол, для того, чтобы смыть пятно, лежащее на его имени. Недавно только упраздненъ былъ особый родъ дуэли, на которой оба, какъ сдлавшій вызовъ, такъ и тотъ, котораго вызвали, подвергали себя ‘сеппуку’, такъ какъ, по понятію японцевъ, другого способа удовлетворенія чести быть не могло. Теперь ‘сеппуку’ составляетъ крайне рдкое явленіе, однако все же, когда въ японскій парламентъ въ 1889 году было внесено предложеніе отмнить и запретить обычай ‘сеппуку’ законодательнымъ порядкомъ, то противъ этого предложенія высказалось огромное большинство (двсти голосовъ противъ трехъ). Любопытны доводы, которые представила оппозиція противъ отмны ‘сеппуку’ въ пользу своихъ взглядовъ. По ея мннію, обычай этотъ служитъ выраженіемъ высокоразвитого чувства долга, побуждаетъ къ добродтели и указываетъ на различіе между низшимъ и высшимъ классами японскаго общества, которое, благодаря именно этому обычаю, отличалось всегда мужествомъ и сильно развитымъ чувствомъ стыда и до сихъ поръ не усвоило себ ‘многихъ низменныхъ привычекъ западныхъ націй’.
Жизнь въ Японіи для европейца довольно дорога. Всегда спокойный, хитрый японецъ уметъ ловко эксплуатировать европейца и заставляетъ его платить въ три-дорога. Если же какая-нибудь хозяйка сдлаетъ замчаніе своему повару за то, что онъ подаетъ ей слишкомъ большіе счеты, то она можетъ быть уврена, что на другой же день посл этого ея поваръ объявитъ самымъ вжливымъ образомъ, что онъ вынужденъ, вслдствіе болзни своего отца, смерти матери или вообще кого-нибудь изъ своей родни, отказаться отъ мста, конечно, онъ не преминетъ выразить при этомъ свое глубокое сожалніе. Такова обычная формула, которая, разумется, никого не вводитъ въ заблужденіе, но, тмъ не мене, ни одинъ слуга въ Японіи не откажется отъ мста, не представивъ массу благовидныхъ предлоговъ. Самимъ японцамъ изъ народа содержаніе обходится очень дешево, особенно если принять во вниманіе ихъ большую умренность въ пищ. Они питаются большею частью рисомъ и овощами, затмъ всякаго рода улитками, устрицами и рыбой. Мяса японецъ не любитъ и употребляетъ очень рдко, къ молоку же, сыру и маслу онъ питаетъ отвращеніе. Въ образованныхъ и высшихъ классахъ японскаго общества столъ уже мало отличается отъ европейскаго стола, преимущественно господствуетъ французская кухня и мясныя кушанья составляютъ обычное явленіе. Въ Японіи нтъ ни каменной соли, ни соляныхъ озеръ, и поэтому соль прямо добывается изъ морской воды. Большія пространства земли затопляются морской водой, и затмъ, когда вода испарится, собирается соль, смшанная съ землей, и подвергается тщательному промыванію и выпариванію, посл чего она уже становится годною къ употребленію.
Въ Японіи крайне нердки случаи отравленія рыбой въ свжемъ вид, причемъ случаи эти обыкновенно происходятъ въ апрл и ма. Новйшія изслдованія японскаго ученаго профессора Такухаши въ фармакологическомъ институт университета въ Токіо указали, что отравленіе производитъ всегда одинъ видъ рыбы, называемой. японцами ‘фугу’. Японцы очень охотно дятъ эту рыбу, притомъ совершенно безнаказанно во вс остальные мсяцы года, но въ ма и апрл во внутренностяхъ этой рыбы развивается особое ядовитое вещество, и тогда употребленіе ея становится смертельнымъ. Даже если эту рыбу сварить, то все же это не лишаетъ ее ядовитыхъ свойствъ. Смерть наступаетъ при явленіяхъ паралича сердца.
Описывая свои экскурсіи въ окрестности Токіо, Клейсть особенно останавливается на поздк въ Эношиму, островъ, отстоящій отъ Токіо на восемь миль. По дорог туда Клейсть постилъ маленькій городокъ Каназава, въ окрестностяхъ котораго находится одна изъ величайшихъ статуй Будды. Это бронзовое изображеніе Будды относится къ XIII вку и представляетъ колоссальной величины фигуру, сидящую на корточкахъ на каменномъ пьедестал. По ступенямъ пьедестала, порядочно истертымъ отъ древности, можно взобраться къ самой стату. Буддійскіе священники, стоящіе у статуи, кажутся совершенными пигмеями по сравненію со статуей. Одинъ изъ этихъ священниковъ, разсказываетъ Клейсть, взобрался на статую и сталъ во весь ростъ на большомъ пальц руки статуи, каждый палецъ руки статуи равняется росту человка. По словамъ Клейста, лицо статуи, несмотря на громадную величину, сдлано очень художественно, иметъ благородное выраженіе, и вообще вся фигура исполнена достоинства. Статуя возвышается на пятнадцать метровъ надъ пьедесталомъ и разстояніе отъ одного колна до другого равняется почти одиннадцати метрамъ. Голова статуи иметъ въ длину два съ половиною метра и украшена жемчугомъ, выраженіе лица серьезное и задумчивое. Какой-то японскій математикъ вычислилъ всъ этой статуи и получилъ огромную цифру: 8.166.739.930 фунтовъ!
Это изображеніе Будды называется ‘Далбутсъ’ и сдлано въ 1252 году, что, несомннно, указываетъ, что уже въ XIII вк искусства стояли на довольно высокой степени развитія въ Японіи.
Заканчивая свои очерки, Клейсть говоритъ, что будущее Японіи, какъ въ хорошемъ, такъ и въ дурномъ смысл, находится въ рукахъ японскихъ женщинъ и зависитъ отъ ихъ дальнйшаго развитія. Японки очень способны и воспріимчивы и легко усваиваютъ себ европейскую культуру. Уже теперь встрчаются японскія женщины, стремящіяся къ знанію и самостоятельности. Супруга Микадо сама заинтересована успхами женскаго движенія и покровительствуетъ устройству по европейскимъ образцамъ женскихъ школъ, учительскихъ семинарій и дтскихъ садовъ. Многія знатныя японскія семьи уже теперь посылаютъ своихъ дочерей заканчивать образованіе въ Европу, европейскій костюмъ постепенно замняетъ ‘кимоно’ (родъ халата, который носятъ японцы) и, пожалуй, недалеко уже то время, когда японки будутъ отличаться отъ европеянокъ только одними расовыми признаками, во всемъ же остальномъ будутъ походить на нихъ. Клейсть ожидаетъ отъ такой метаморфозы японокъ огромныхъ благъ для ихъ родины, конечно, въ такомъ только случа, если ими будутъ усвоены не одн только вншнія формы европейской цивилизаціи, и японки въ самомъ дл сдлаются носительницами культуры въ японской семь. Только тогда, говорить Клейсть, умный, способный и работящій народъ — японцы, образуютъ дйствительно культурное, цивилизованное государство въ Азіи. Во глав же азіатскихъ народовъ Японія стоитъ даже теперь.