Из писем, Мережковский Дмитрий Сергеевич, Год: 1917 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 13 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Д. С. Мережковский

Из писем

Мережковский Д. С. Драматургия.

Томск: Издательство ‘Водолей’, 2000

Д. В. Философову

21 апреля 1912 г.

[…] Началась опять возня с Павлом¹, Гитри² вытягивает его от Пикара³ и передает Бернштейну, и больно усердствует. Не знаю, придет ли это к чему-нибудь, но Блок твердо уверен, что Гитри хочет играть пьесу осенью, и что мое присутствие сейчас здесь необходимо. […]

Ф. Д. Батюшкову

29 августа 1912 г.
г. Ямбург
С-Петерб.&lt,ургской&gt,. губерн.&lt,ии&gt, — Верино

Глубокоуважаемый Федор Дмитриевич, […] 18 сентября меня будут судить за ‘Павла’. Я почти уверен, осудят, но, надеюсь, не сейчас посадят. Хотелось бы раньше кончить ‘Александра I’. А на него тоже точат зубы

Ф. Д. Батюшкову

27 апреля — 10 мая 1914 г.
Paris XVI 11 bis, Av. Mer’ce’de’s

Глубокоуважаемый Федор Дмитриевич,

я написал пьесу из современной русской жизни¹. Она вполне понятна, проста и, кажется, абсолютно цензурна. Мне бы хотелось познакомить с ней Вас, Н. А. Котляревского² и В. А. Теляковского³. Я возвращаюсь 5 мая в Петербург (выезжаю отсюда из Парижа 3 мая). Надеюсь, что застану Вас в Петербурге? Но застану ли Н.&lt,естора&gt, А.&lt,лександровича&gt, и Вл&lt,адимира&gt, Арк&lt,адьевича&gt,? Если пьеса понравится и будет пропущена, очень хотелось бы включить ее в репертуар будущего года. Сообщите об этом, пожалуйста, Нестору Александровичу, если он еще в Петербурге.

Что пьеса З. Н. Гиппиус⁴? Мы об ней не имеем, никаких известий.

Не знаю, хороша ли моя пьеса, но из того, что я ее написал, Вы видите, что я все-таки стараюсь и не забываю

Л.&lt,итературно&gt,-Т.&lt,еатральный&gt, — К.&lt,омитет&gt,. До скорого свидания.

Искренне преданный Вам
Д. Мережковский.

В. П. Теляковскому

11 мая 1914 г.
С. Петербург. Сергиевская, 83.

Глубокоуважаемый Владимир Аркадьевич, должно быть. Вам не переслали моего письма¹ из Парижа. Это тем более досадно, что я одновременно с Вами находился [тал’] [в Париже] и мы могли бы [повидаться] переговорить [обо всем] лично, [что гораздо удобнее. В письмах может все отражается и смутно]

В моем письме я сообщал Вам, что написал пьесу из современной жизни [‘Будет радость’], которую хотел бы представить на Ваше рассмотрение, а также спрашивал [вас], какова судьба ‘Зеленого кольца’. Судьбу эту я узнал только теперь, по приезде в Петербург. [Я был удивлен. Удивление мое возросло, когда я узнал] Признаться, я был очень удивлен, ознакомившись с содержанием протокола. Пьеса признана М.&lt,осковским&gt, Ком.&lt,итетом&gt, ‘выдающейся по таланту’, ‘захватывающей’, [‘подкупающей’, редким явлением в драматической русской литературе за последние годы], полной ‘ароматом поэзии’, ‘подкупающей манерой письма и прелестью живого языка’, словом, исключительным явлением в русской драматической литературе за последние годы и [проч. и проч.] (заимствую эти выражения из самого протокола) и все-таки отвергнута, как произведение [проповедующее] ‘ложь на моральные законы’, ‘безнравственное’². [Безнравственность эта представляется Комитету очень великой и такой очевидной, что он не поколебался принести в жертву оскорбленной нравственности ‘выдающееся по таланту’, исключительное в современной русской драматической литературе] [художественной литературе]

Обвинение в ‘безнравственности’ [есть сам] очень тяжелое [обвинение] и будучи обращено к писателю, который признан талантливым, одаренным свыше, становится едва ли не самым тяжелым из всех [возможных] обвинений. [Совесть для всякого писателя, а тем более талантливого великий критерий всей его деятельности] Обвинять [писателя] [его] в безнравственности значит обвинять его в бессовестном, преступном [зло]употреблении своим талантом [даром свыше]. Для того, чтобы поддерживать такое обвинение нужны [весьма] веские факты, неопровержимые [улики] доводы.

[Где же эти факты, эти улики? Не только ни одного факта] Не только ни одного драматического положения, ни одного чувства и ни одной мысли, высказываемой действующими лицами, но даже ни одного слова, ни намека, уличающего [автора] пьесу в ‘безнравственности’ не найдено комитетом и не приведено в протоколе. Все обвинение построено [не на фактах и уликах] на психологических догадках, интуициях, проникающие в тайные намерения автора, на подозрениях.

Вообще с подозрениями бороться трудно, а иногда [почти] невозможно, ибо [они] по [своей] самой природе своей [смутно] неуловимы, неопределенны, уклончивы и не столько зависят от внешней объективной действительности, от очевидных фактов, подлежащих доказательству или опровержению, сколько от внутреннего психологического состояния самого подозревающего, от самовнушений, в которых возникают [самые фантастические] призраки, [пугающие и бреды, нелепые бреды] Тут [достаточно] ничего не поделаешь [логикой желаний], очевидности: тут белое может казаться черным и самый невинный — преступник, [предмет каких-то страшилищ] ибо у страха глаза велики. [Гак именно] Когда человек боится [увидеть привидение] увидеть призрак, то и полотенце, висящее в полутемной [темной] комнате [кажет казаться] кажется ему привидением.

Такая именно психология страха, [психология подозрения которая], не считающаяся ни с какой логикой, [ни с какой очевидностью] господствует в протоколе М.-Московского&gt, Комитета.

Два обстоятельства возбуждают в нем страх [фантастические подозрения подозрительность] первое — то, что молодежь [‘Зеленого кольца’] занимается [среди множества других теоретических вопросов и] вопросами пола. Такими же [вопросами] занималось [молодежь в] пресловут[ом]ое обществ[е]о ‘Огарков’. [Или нечто подобное во всяком случае безнравственное]. Вывод [этот] не высказывается прямо, но подозревается и влечет за собой другой более общий вывод о безнравственности всей пьесы [и самого автора]. Такова [фантастическая] ‘логика’ страха: полотенце белое и привидение тоже бело — значит полотенце есть привидение. Но стоит приглядеться и [спокойно] вглядеться в пугающую белизну, чтобы увидеть, что полотенце есть [только] полотенце, а не привидение.

В самом деле, то, что [журнал] [‘зеленая’] молодежь занимается теоретическими вопросами пола — [ненормально] нежелательно, [прискорбно], ненормально, но нравственная [ответственность за это падает не на молодежь, а на [исторические], культурные, общественные] условия, в которые она поставлена [и которые привели ее к такой ненормальности]. Это во-первых, а во-вторых: и в теоретических занятиях вопросами пола [нрзб. 4 строки].

NB.

Вот [из ‘Зеленого кольца’] добрая, пусть детски-беспомощная, но [самая] добрая, святая [воля] к чистоте, к целомудренности, к воздержанию, к высшему нравственному идеалу в области пола так же, как и во всех других областях жизни. ‘Зеленое кольцо’ для того и возникло, [чтобы бороться с безнравственностью] во всех видах и проявлениях. [В этом смысле] Они диаметральная противоположность, антипод ‘Огарков’, [нравственное осуждение ‘Огарков’, нравственная определенность ‘Зеленого кольца’]

— Мне 23 года. Я уже был нечистый…— говорит Борис, старший из этих молодых людей.

— ‘Это ничего, — отвечает 16-летний Сережа.— А если вы так влюбитесь, что захотите жениться, что ж худого?’

И в самом деле, что ж тут худого? Чистый [святой] брак, основанный на чистой [святой] любви…— вот [практический вывод] к котором&lt,у&gt, привели их [молодежь] теоретические занятия вопросами пола. Но ведь это [и есть] высший идеал христианской нравственности: [а что ж тут общего с ‘Огарками’? в чем тут ‘безнравственность’?] ‘Я был нечистый’, — говорит Борис с мукой, с болью, с [горечью] раскаянием и ужасом.

Он [Борис] ищет спасения от этой [бывшей] ‘нечистости’ своей в оздоровляющей нравственной чистоте ‘Зеленого кольца’. Жажда чистоты, жажда целомудрия и есть главное чувство, одушевляющее [их] всех [этих молодых людей]. Эти [неискушенные] дети могут заблуждаться теоретически, но [что] воля у них добрая и чистая видно по [влюблен] любви Сережи к Русе, одному из эпизодов пьесы, проникнутому ‘ароматом [высшей] поэзии’, как выражается протокол М.&lt,осковского&gt, Комитета. Это детски-нежная, святая, [чистая] драматически-восторженная, идеальная любовь. [Надо потерять всякое нравственное чувство, чтобы заподозрить в ней что-то [в чем-нибудь] нечистое [безнравственное]. Это [любовь не теоретическая, отвлеченная] Такова жизненная, практическая мера того добра, очищения и оздоровления, которую дает ‘Зеленое кольцо’. О какой же тут ‘грязи’ может быть речь. Надо иметь самому грязное, старчески-развратное воображение, чтобы увидеть в этом ‘грязь’.

NB. Протокол употребляет непонятное [странное, даже прямо нелепое] выражение ‘грязь вопросов’ (‘грязь’ связана с целым рядом вопросов, которое они — гляди З.&lt,еленое&gt, К.&lt,ольцо&gt, задает). Какая же может быть ‘грязь’ в вопросах, т.е. в отвлеченных мыслях и теориях.

Фиктивный брак дяди Мики [с Финочкой], которым кончается пьеса, есть единственный [конкретный] ‘факт’ или. вернее, подобие [опять-таки] и ‘привидение’ факта, на который опирается протокол в своем криминале. Но [фиктивный] этот брак не оправдывается, а осуждается самим дядей Микой, как нелепая детская выдумка.

Если же он на него все-таки соглашается, то [только явно иронически] и потому что надеется, что сами дети поймут его реальную невозможность и ненужность. Да он и не соглашается [в сущности] вовсе. Вопрос о фиктивном браке так и остается открытым. Сделан намек на глубокое, чистое и нежное чувство, может быть, даже начало влюбленности дяди Мики в Финочку.

Если этому чувству суждено развиться, то [фиктивный] мнимый брак сделается [настоящим] истинным. Но это лежит уже за пределами пьесы [в будущем] и не в задачах автора рассказывать всю дальнейшую судьбу своих героев. Он только изображает данную трагическую коллизию действующего лица.

Во всяком случае, [ссылками на то], что [‘Зеленое кольцо’] молодежь занимается вопросами пола, как на улику безнравственности [совершенно произвольно] и ни на чем не основано.

Не менее произвольна ссылка и на другую сторону пьесы — на сочувствие автора [тому же молодому] к детям, в [изображаемом] трагическом столкновении ‘отцов и детей’. [Утверждение] Совершенно непонятно, почему нравственно необходимо и обязательно сочувствовать ‘отцам’, а не ‘детям’. Физиологическое рассуждение, [в которое пускается Л.&lt,итературно&gt, Т.&lt,еатральный&gt, К.&lt,омитет&gt,] о несовершенном строении мозга у лиц. не достигших чувственного возраста (какого именно?) переносит вопрос о нравственности или безнравственности действующих лиц пьесы, так и самого автора на такую почву, на которой едва ли возможно признать компетенцию Л.&lt,итературно&gt, Т.&lt,еатрального&gt, К.&lt,омитета&gt,. [Стоит ознакомиться с историческими документами различных эпох и народов, чтобы убеждаться в том, что умственная зрелость наступает у разных поколений в разные годы] [Известно, что в ‘Зеленое кольцо’ входят не только подростки, но по-видимому и взрослые люди. Так одному Борису 23 года. Или и этот возраст тоже недостаточен?] Как бы [впрочем] не решали вопрос об отношении [физиологического] возраста к умственной зрелости не следует забывать, что [человеческая] жизнь [в своих глубочайших основах] строится не только умом, но и сердцем. Великое сердце 17-летнего подростка Жанны д’Арк спасло Францию и малолетние сыновья знаменитого героя 12-го года, генерала Н. Н. Раевского, участвовали в Отечественной войне и в славных подвигах отца своего³. Неужели это [это все] ‘безнравственно’, потому что противоречит ‘физиологии’.

М.&lt,осковский&gt, Комитет предчувствует опасность, которою угрожает отстаиваемой им мысли: ‘если не обратитесь и не станете как дети, не можете войти в царствие Божие’⁴.

Комитет устраняет [этот грозный для него текст] и утверждает, что евангельские проповеди выше детства, как божественного начала жизни, относится к невинным [детям] тогда как подростки ‘зеленого Кольца’ порочны.

Но мы уже видели, что обвинение это фантастично и призрачно. Нет, святые слова о детстве как о вратах в Царстве Божие остаются в данном случае во всей своей грозной силе и могли бы послужить эпиграфом к пьесе.

‘Если пьеса не мистификация, не парадокс очень талантливого человека, то это ложь на человеческую природу, на физические, психологические и, пожалуй, моральные законы’, замечает протокол. Тут какое-то вопиющее противоречие: [как может быть] талантливо, художественно [произведением] и вместе с тем [ложью на человеческую природу] лживо, безнравственно. Казалось бы одно из двух: или художественно и правдиво или лживо и нехудожественно.

Не могу [кстати] удержаться, чтобы не выразить моего [крайнего] удивления по поводу слова ‘мистификация’, которое позволил себе Моск&lt,овский&gt, Комитет [в выше приведенном заключении протокола]. Что такое ‘мистификация’? Сознательный обман. Комитет допускает возможность, чтобы автор, представляя свою пьесу на заседание Дирекции, сознательно желал ввести ее в обман.

[Следовательно, и я, посредник между автором и дирекцией, участвовал в этом обмане. Не мог же я не знать, чего хотел такой близкий мне человек, как автор ‘Зеленого Кольца’! И зная это я Вас, вместе с автором, ‘мистифицировал’? Комитет, разумеется, мог не знать о моем посредничестве, но Вы-то, Владимир Аркадьевич, знали о нем, и, конечно, поймете, как такое предположение для меня оскорбительно и мало мною заслужено].

Я хорошо помню, Влад.&lt,имир&gt, Аркад.&lt,ьевич&gt,, Ваше первое впечатление от пьесы: она показалась Вам достойной внимания, как произведение художественное и никакой ‘безнравственности’ Вы не усмотрели в пьесе. Полагаю, что этого впечатления Вы не изменили и теперь, после отзыва Моск.&lt,овского&gt, Комитета, [и что больше поверите себе, чем ему].

Какой же [вывод из этого] практический вывод из настоящего положения. Кажется, возможны два выхода. Первый: принять, как [рассмотренную] ту часть заключения, [М.&lt,осковского&gt, Комитета о пьесе] ‘Зеленое кольцо’, которая признает в ней выдающееся художественное произведение, а другую часть, в которой доказывается ‘безнравственность’ пьесы, отбросить как не входящую в компетенцию Л.&lt,итературно&gt,-Т.&lt,еатрального&gt, Комитета. [нрзб. 4 строки] Второй вывод: отдать пьесу на вторичное рассмотрение Петербургского комитета, разумеется, без моего участия и присутствия в заседании, на котором пьеса будет рассматриваться.

Во всяком случае, отвергать [художественное произведение], признанное ‘выдающимся по таланту’ при настоящей скудости драматической литературы было бы слишком несправедливо и я уверен, что Вы этого не сделаете.

[Обо всем] Мне хотелось бы переговорить [обо всем] с Вами лично, когда Вы приедете в Петербург.

Прилагаю копию с двух писем Ф. Д. Батюшкова о ‘Зеленом Кольце’, а также мою пьесу ‘Будет радость’, которую может быть Вы удосужите прочесть.

Искренне преданный Вам Д. Мережковский.

11 мая 1914 г.

[В. А. Теляковскому]

3 февраля 1915 г.¹

Глубокоуважаемый Владимир Аркадьевич²,

постановка моей пьесы ‘Будет радость’ в Художественном Театре отложена, по моей просьбе (в виду войны) на будущий сезон. Так как я еще не заключал договора со Станиславским, то имею возможность предложить Вам постановку пьесы в будущем году на сцене Александрийского театра, с тем, чтобы постановка той же пьесы в Москве была оставлена за Художественным театром.

В случае Вашего принципиального согласия я пошлю пьесу на одобрение Московского Лит.&lt,ературно&gt,-Театр.&lt,ального&gt, Комитета.

Ввиду необходимости заключать договор с Художественным театром, хотелось бы знать Ваше мнение по этому вопросу.

Постановка ‘Зеленого кольца’, кажется, идет хорошо, и я этому очень радуюсь не только за автора, но и за Александрийский театр: это за долгое время первая литературная постановка новой пьесы³.

Искренне преданный Вам Д.Мережковский

Г. С. Саркисову

[1916 г.]

[…] Рахмановой сообщите, пожалуйста, Ваш адрес, чтобы она могла Вам доставить пьесу¹. Пьесу пришлите, если можно, с артельщиком, если не вернет дня через три, а то сами привезите.

В. Н. Немировичу-Данченко также сообщите Ваш адрес, если это возможно. Я может быть потелефонирую ему. Я ему предлагаю инсценировку ‘Петра’ на будущий сезон².

Н. В. Дризену

2 июля 1916 г.

[…] Посылаю Вам мою пьесу¹. Если бы Вы успели посмотреть ее до вторника, то очень прошу, сообщите мне об этом, т.к. я буду еще здесь, в городе, до этого дня. […]

Н. В. Дризену

14 июля 1916 г.

Глубокоуважаемый Николай Васильевич, меня беспокоит судьба ‘Романтиков’. Я посылал за пьесой в цензуру в назначенный день, но ее не отдали. […]

Н. В. Дризену

28 июля 1916 г.

Глубокоуважаемый Николай Васильевич, спасибо за письмо и хлопоты. Слава Богу, что все-таки пьеса прошла, хотя исключения цензурные очень обидные по своей неосновательности и произвольности. Мелкие, но грубые…

Одно исключение особенно грубое и ненужное — это последние слова Митеньки, которыми пьеса кончается¹ (на стр.&lt,анице&gt, 135). У меня большая просьба к Вам: нельзя ли ходатайствовать, чтобы позволили сохранить эти слова, исключив из них, если уж это непременно нужно, то, за что они и запрещены, вероятно? Выписываю, подчеркнув красным карандашом то, что можно бы выпустить, сохранив остальное:

Мит. &lt,енька&gt,.— Нет, не за наше здоровье, а за здоровье Мих.&lt,аила&gt, Кубанина. Пей, гуляй, православный народ! Кричи все: виват свобода, братство и равенство! Виват, Михаил Кубанин!

Нельзя ли также восстановить условные исключения (потому что — ‘непонятно’): на стр.&lt,анице&gt, 134. ‘Это притча о нем, о М.&lt,ихаиле&gt, Куб.&lt,анине&gt,’. Притча насчет медовых сот в львиной челюсти. Нельзя ли растолковать, что тут нет ничего преступного и понять довольно легко: Кубанин сначала Дьякову казался жестоким, злым (лютым львом), а вот в конце концов оказался-таки добрым — по крайней мере сделал нечаянно добро Дьякову (доброе — кроткое — сладкое — ‘мед в челюсти львиной’). Вот почему эта ‘притча о нем, о М.&lt,ихаиле&gt, Куб.&lt,анине&gt,’.

Остальные исключения принимаю с покорностью, хотя с большой грустью, которую Вы, очевидно, разделяете.

Об этих двух восстановлениях очень прошу — особенно о последних словах Митеньки. Иначе всю сцену придется выкидывать, а она важна в сценическом отношении.

Но если просьба моя хлопотлива или трудно ее исполнить, то делать нечего — и эти два исключения тоже принимаю.

Буду ждать ответа. Еще раз большое спасибо за все Ваше хлопоты.

Искренне преданный Вам, Д. Мережковский.

Д. В. Философову

6 января 1917 г.

Сегодня получили твою телеграмму от 5 января. Татьяна¹ пишет тебе каждый день — уже 7 писем, — ответы написала с подробнейшими отчетами, поэтому тебе и не пишем. […]. Сытин² приехал и часто бывает. Все мечтает о газете (‘Дело’). Много любопытного рассказывает о Горьком. Они разошлись, по-видимому, окончательно и бесповоротно.

Зина хотела бы на два дня остановиться в Москве, чтобы взглянуть на ‘Зеленое кольцо’. Да и мне бы надо для ‘Романтиков’. Но боюсь, как бы не простудиться, трепыхаясь по репетициям и знакомым. […]

Д. В. Философову

20 января 1917 г.

[…] ‘Романтики’ идут в Москве 30-го¹, но я их, должно быть, так и не увижу. Разрываюсь между репетициями и знакомыми. […].

ПРИМЕЧАНИЯ

ДОПОЛНЕНИЯ

В дополнениях публикуются план комедии ‘Осень’, план драмы без названия, варианты сценария ‘Борис Годунов’, а также письма Мережковского и материалы о цензурной истории его пьес.

ПИСЬМА

Д. В. Философову
21 апреля 1912 г.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ОР РНБ.— Ф. 481. — Ед. хр. 188.— л. 12.

Адресат — Философов Дмитрий Владимирович (1872-1940), публицист, критик, журналист, общественный деятель. Долгое время близкий друг семьи Мережковских.

¹ Имеется в виду драма Мережковского ‘Павел I’, которую Мережковский пытался опубликовать и поставить во Франции.

² Гитри (Guitry) Люсьен (1860-1925), французский актер и драматург. Его имя упоминается Мережковским в драме ‘Гроза прошла’.

³ Ликар Эдмонд (1836-1924), бельгийский писатель. Пикар принимал участие в судьбе драмы, начиная с 1908 г. Так, в письме от 27.06.1908 г. Евгению Юльевичу Пети (1871-1938), пытавшемуся помочь с публикацией и постановкой ‘Павла I’ во Франции, Мережковский писал: ‘Итак — Вы — автор ‘Павла I’? Я уже написал Пи кару об этом’, и через месяц: ‘Он, Пикар, очень охладел к Павлу’. В Париже к Мережковскому обращалось ‘Франко-русское товарищество драматических авторов’: ‘Оно спрашивало меня о ‘Павле’, — сообщает Мережковский Е. Ю. Пети, — я ответил, что ‘Павел’ у Пикара и просил к нему обратиться’. Через несколько месяцев Мережковский писал Е. Ю. Пети об ‘изумительной энергии’ Пикара: ‘Я Павла моего не считал достойным такой невероятной энергии’. Зимой 1912 г. уже из Петербурга Мережковский писал: ‘Ко мне обратился актер Орленев с просьбой разрешить ему играть ‘Павла I’ на русском языке в Париже. Он очень талантливый актер, играл в Америке ‘Павла I’ с большим успехом и предлагает мне хорошие материальные условия. Но прежде чем соглашаться, я бы хотел знать, в каком положении дела ‘Павла’ у Гитри… Стоит ли неверному Гитри жертвовать верным Орленевым’ (Письма Д. С. Мережковского к супругам Пети. Публ. Р. Нежинской // Новое литературное обозрение.— 1995.— No 12.— С. 109-117).

Ф. Д. Батюшкову
29 августа 1912 г.
г. Ямбург
С.-Петерб.&lt,ургской&gt,. губерн.&lt,ии&gt, — Верино.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в РНБ. (Письма (11) Д. С. Мережковского к Федору Дмитриевичу Батюшкову // РНБ.— Ф. 51. Арх. Ф. Д. Батюшкова.— Ед. хр. 18.— Л. 9-об.).

Адресат — Батюшков Федор Дмитриевич (1857-1920), литературный и театральный критик, историк литературы, общественный деятель. С 1902 г.— редактор журнала ‘Мир Божий’. С апреля 1917 г.— управляющий императорскими театрами.

Ф. Д. Батюшкову
27 апреля — 10 мая 1914 г.
Paris XVI 11 bis, Av. Mercedes

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в РНБ. (Письма Д. С. (11) к Федору Дмитриевичу Батюшкову // РНБ. Ф. 51, Арх. Ф. Д. Батюшкова, ед. хр. 18.— Л. 2.)

¹ Имеется в виду пьеса ‘Будет радость’.

² Котляревский Нестор Александрович (1863-1925), русский литературовед, академик, первый директор Пушкинского Дома (с 1910 г.).

³ Теляковский Владимир Аркадьевич (1860/1861-1924), с 1890 г. — управляющий Московской конторой императорских театров, с 1901 по 1917 г.— директор императорских театров.

⁴ Речь идет о пьесе З. Гиппиус ‘Зеленое кольцо’.

В. П. Теляковскому
11 мая 1914 г.
С.-Петербург. Сергиевская. 83.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ОР ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом). (Письмо В. А. Теляковскому. 11 мая 1914 г. // Арх. Д. С. Мережковского. No 24381/CLXV б. 13.-лл. 1-8).

¹ Очевидно, имеется в виду письмо от 27 апреля — 10 мая 1914 г., направленное Ф. Д. Батюшкову, или письмо подобного содержания, в котором Мережковский спрашивает о судьбе ‘Зеленого кольца’ и сообщает о завершении работы над драмой из ‘современной русской жизни’.

² В послесловии к драме ‘Зеленое кольцо’ ‘Зеленое — белое — алое. (Вроде послесловия)’ Гиппиус подробно останавливается на цензурной судьбе своей пьесы. Театральную цензуру пьеса прошла без затруднений, и главную роль решила играть Рощина-Инсарова, ‘увлекшаяся образом шестнадцатилетней девочки’. Чтобы получить независимое суждение о пьесе ‘как таковой, вне всякого соединения с именем’ Гиппиус, она была направлена в литературную цензуру в Московский комитет. ‘Известие, что литературную цензуру ‘пьеса не прошла’, сообщил нам, уже по возращении нашем, Мейерхольд, — вспоминала Гиппиус.— Долгая писательская школа приучила меня ко всему. Но… в конце концов пришлось изумиться и мне… Не безграмотным было признано ‘Зеленое кольцо’, а… безнравственным!’ (З. Гиппиус. Пьесы. Предисл. М. Безродного.— Л.: Искусство, 1990.— С. 166-167).

³ …сыновья знаменитого героя 12-го года, генерала Н. Н. Раевского, участвовали в Отечественной войне и в славных подвигах отца своего...— Раевский Николай Николаевич (1771-1829), генерал от кавалерии, его сыновья — Александр Николаевич (1795-1868) и Николай Николаевич (1801-1843), герои Отечественной войны 1812 г.

⁴ …если не обратитесь и не станете как дети, не можете войти в царствие Божие… — Евангелие от Матфея (XVIII, 3).

[В. А. Теляковскому]
3 февраля 1915 г.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ЦГИАРФ. (Письмо Д.С. Мережковского о постановке его пьесы ‘Будет радость’ // ЦГИАРФ.— Ф. 497.— Оп. 10.— No 1287.— Л.6).

¹ Надпись под датой: ‘Мне пьеса нравится и я думаю, что включить ее в репертуар можно’. Подпись В. А. Теляковского.

² Фамилия адресата установлена нами из контекста всей переписки о судьбе ‘Зеленого кольца’ и ‘Будет радость’.

³ Премьера ‘Зеленого кольца’ состоялась в Александрийском театре 18 февраля 1915 г. В спектакле собиралась участвовать М. Г. Савина, но внезапная ее смерть помешала осуществлению замысла ее совместной работы с В. Мейерхольдом, ставившим спектакль. Роль дяди Мики исполнял Ю. М. Юрьев.

Г. С. Саркисову [1916 гг.]

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ЦГИАРФ.

Письмо Д. С. Мережковского к Г. С. Саркисову. Не почтовая и не датированная корреспонденция // ЦГИАРФ.— фонд 1049.— Оп. I.— Ед. хр. 113.- Л. 2.

¹ Очевидно, речь идет о пьесе ‘Романтики’, которую ставил В. Н. Немирович-Данченко в 1916 г.

² …инсценировка ‘Петра’…— Имеется в виду драма ‘Царевич Алексей’, поставленная в 1920 г.

Н. В. Дризену
2 июля 1916 г.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в РО РНБ. (Письма Д. С. Мережковского Николаю Васильевичу Дризену // ОР РНБ.— Ф. 263. Н. В. Дризен — No 207.— Л. 9).

Адресат — Дризен (Остен-Дризен) Николай Васильевич (1868-1935), барон, театральный деятель и цензор. Одно время был редактором ‘Ежегодника императорских театров’. Известен своим театральным кружком, собиравшимся по средам.

¹ Имеется в виду драма ‘Романтики’.

Н. В. Дризену
14 июля 1916 г.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ОР РНБ, (Письма Д. С. Мережковского Николаю Васильевичу Дризену // ОР РНБ.— Ф. 263. Н. В. Дризен — No 207.- Л. 10).

Н. В. Дризену
28 июля 1916 г.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ОР РНБ. Письма Д. С. Мережковского Николаю Васильевичу Дризену // ОР РНБ.— Ф. 263. Н. В. Дризен — No 207.— Л.2-2-об.

¹ Речь идет о решении Совета Главного Управления по делам печати, по которому из пьесы были удалены два фрагмента, о которых просит Мережковский. Печатный текст ‘Романтиков’ не содержит исключенных Советом главного Управления по печати фрагментов.

Д. В. Философову
6 января 1917 г.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ОР РНБ. (Письма Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус // ОР РНБ.— Ф. 481. Мережковские Д. С. и З. Н.— No 189.— Л. 19).

¹ Татьяна — Гиппиус Татьяна Николаевна, сестра З. Н. Гиппиус, сблизившаяся с Мережковскими после смерти матери (1903 г.), автор рисунка к пьесе Д. С. Мережковского ‘Будет радость’.

² Сытин Иван Дмитриевич (1851-1934), русский издатель-просветитель.

Д. В. Философову
20 января 1917 г.

Публикуется впервые по автографу, хранящемуся в ОР РНБ. (Письма Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус // ОР РНБ.— Ф. 481. Мережковский Д. С. и З. Н.— No 189.— Л.21).

¹ Пьеса ‘Романтики’ шла в Петербурге 7, 13, 18, 26, и 30-го января 1917 г., в Москве — в феврале, марте и апреле.

Читайте также: