Из общественной и литературной хроники Запада, Энгельгардт Анна Николаевна, Год: 1893 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 31 минут(ы)

Изъ общественной и литературной хроники Запада.

Западное общество на рубеж двухъ столтій.— Характеристика его со словъ критиковъ.— Грхи общества съ точки зрнія Уйда.— Чмъ гршитъ воспитаніе молодыхъ двушекъ.— Стованія молодой безприданницы.— Отвтъ Дюма-сына.— Нео-мальтузіанскія теоріи въ Англіи и ихъ результаты.— Впечатлнія посторонняго наблюдателя, воспринятыя въ Англіи.— Неудовлетворительное состояніе улицъ въ Лондон.— Почта, дороги и образованіе низшихъ, среднихъ и высшихъ классовъ.— Отсталость техническаго обученія.— Распространеніе пьянства между женщинами.— Дло Берты Круанъ.— ‘Генеральная прочистка’.— Гипнозъ въ практик слдователей.— Пытки добраго стараго времени.— Шотландскій сапогъ.— Уловка слдователя Бириса.— Корабельныя крысы.

‘Современное общество, какъ соціологическій фактъ, можетъ быть необходимо, можетъ быть извинительно, въ виду неразвитой, но постоянно развивающейся человческой природы, но никто не увритъ себя, что оно само по себ прекрасно’. Такъ говоритъ одинъ изъ критиковъ современнаго общественнаго строя, Обертонъ Гербертъ {‘Fortnightly Review’.}. Разсматривая общество помимо его внутренняго значенія и историческихъ смягчающихъ обстоятельствъ, мы видимъ въ немъ только громадную толпу, на лиц которой запечатлнъ растерянный взглядъ, порождаемый суетой и безпомощностью.

Всякій почти признаетъ, что общество много суетится и безплодно тратитъ время, энергію, чувство, силы, — говоритъ онъ дальше, — но немногіе сознаютъ его безпомощность, хотя эта безпомощность почти равняется безпомощности людей на плоту, увлекаемыхъ пучиной Ніагарскаго водопада. Какъ изъ за лса деревьевъ не видать, такъ и обществу незамтно то, какъ ничтожна его власть самоуправленія и какъ оно безсильно надъ употребленіемъ собственныхъ дней и ночей. Многіе, конечно, жалуются на жизнь, которую они ведутъ. Они негодуютъ на потерю времени, на даромъ растрачиваемыя силы въ свтской сует, на погоню за вншними развлеченіями и вншней обстановкой всей жизни, непремнно такъ, ‘какъ у всхъ’, на отсутствіе семейной жизни, безпутную трату денегъ и неудовлетворенность, отсутствіе счастія — въ результат. Но почему же, спрашивается, они не возстаютъ противъ этого? Почему палецъ о палецъ не ударятъ, чтобы помочь себ?

Отсутствіе индивидуальности, неспособность отличить того, что дйствительно ему нужно, недостатокъ силы воли для устройства жизни на свой образецъ — вотъ, по мннію Обертона Герберта, главная причина зла.

‘А между тмъ, — говоритъ онъ, — чего бы не могли богатые и обладающіе досугомъ классы общества достичь въ искусствахъ, литератур, соціологическихъ опытахъ, въ сближеніи между сословіями, еслибы только отказались отъ однообразной и скучной рутины жизни и бросили механически подражать другъ другу’.

Обертонъ Гербертъ сравниваетъ свтскихъ людей съ протоплазмой: они существуютъ, питаются, перевариваютъ, монотонно отправляя вс эти простйшія функціи организма, безъ распредленія ихъ на различные органы, а слдовательно съ отсутствіемъ полноты и богатства жизни.

Безсиліе одного денежнаго богатства характеризуется Обертономъ Гербертомъ въ слдующихъ примрахъ:— нтъ такихъ денегъ, какія бы извстный классъ общества пожаллъ истратить на свой комфортъ и какъ мало достигается эта цль если подъ комфортомъ разумютъ безопасность, здоровье или чистоту. Свтъ строитъ себ большіе дома, наполняетъ ихъ мебелью. Мы видимъ, что въ большомъ дом все есть, что только можно купить за деньги, но только къ несчастію за деньги можно купить очень немногое. Деньги могутъ купить то, что кажется благами жизни, до он не дадутъ знанія того, что есть дйствительное благо, ни умнья ими распоряжаться. И подобно тому какъ лорды и герцоги и великіе коммонеры еще не достигли того, чтобы мостовая не была покрыта грязью передъ ихъ домами, такъ нельзя сказать, чтобы они успли показать своимъ боле смиреннымъ ближнимъ хорошій примръ домашняго хозяйства, мудраго и толковаго примненія матеріаловъ, которые они потребляютъ въ такомъ изобиліи. Карлейль, говорятъ, сказалъ какъ-то, что англійская королева, съ ея арміями и флотами, ея богатствомъ и толпою слугъ не можетъ разсчитывать получить за столомъ стаканъ чистой воды и ломтя здороваго хлба, и та же нищета глядитъ намъ въ лицо отовсюду, среди наружной пышности и великолпія. На одномъ изъ самыхъ модныхъ скверовъ Лондона живетъ нкій лордъ. Три года тому назадъ, старшій сынъ его чуть не умеръ отъ тифа и съ тхъ поръ онъ употребилъ сотни фунтовъ на ассенизацію своего дома. Въ продолженіе нкотораго времени, пока продлится спасительный страхъ, новые порядки будутъ дйствовать, но въ конц концовъ домъ придетъ въ прежнее состояніе гигіенической запущенности, потому что никто въ дом, начиная съ самого лорда, — онъ слишкомъ занятъ законодательствомъ своей страны, — и кончая новой судомойкой, не находитъ времени и не чувствуетъ ни малйшей наклонности заниматься этимъ дломъ.

* * *

Еще строже высказывается о грхахъ общества знаменитая англійская писательница Уйда.

‘Общество — говоритъ она — выражаетъ характеръ того вка, въ которомъ живетъ и вс пороки современнаго общества, пороки нашего вка: они заключаются въ снобизм, алчности, безтолковой сует, рабскомъ поклоненіи передъ великими міра сего и передъ богатствомъ, о происхожденіи или прочности коего никто не освдомляется.

‘Не роскошь убійственна. Убійственны переданіе, злоупотребленіе табакомъ и отравленная атмосфера душныхъ комнатъ. Не думаю, чтобы богатые наслаждались красотой обстановки больше чмъ бдные въ наше время. Богатые слишкомъ для этого суетливы. Они живутъ второпяхъ, а нтъ художественнаго наслажденія безъ спокойствія. Своими красивыми аппартаментами они пользуются лишь тогда, когда въ нихъ толпится народъ. Великолпные парки и сады свои посщаютъ они рдко и неохотно. Сокровища искусства не радуютъ ихъ, если только он не единственные въ своемъ род. Дни ихъ, которые могли бы быть очаровательны, проходятъ въ суетливомъ снованіи по гостямъ и вредоносны отъ непрерывной ды’.

Въ Англіи тяжелые завтраки, обильные полдники, длинные, скучные обды, не говоря уже о послполуденныхъ чаяхъ и ликёрахъ и винахъ, выпиваемыхъ на сонъ грядущій, наполняютъ больше половины дневныхъ часовъ. Обжорство оставляетъ единственную радость жизни, которая не надодаетъ, пока за нее не приходится расплачиваться подагрой и диспепсіей. Маріонъ Кроуфордъ сухо замчаетъ: ‘безполезно было бы отрицать громадное вліяніе водки и азартныхъ игръ на современныхъ людей’. И дйствительно безполезно для всякаго, кто хоть сколько нибудь знакомъ съ нашимъ обществомъ, и если мы замнимъ водку морфиномъ, то тоже самое надо сказать и о громадномъ числ женщинъ. Пьянство и азартная игра въ той или иной форм — вотъ самый распространенный порокъ образованнаго общества, которое порицаетъ англійскаго землепашца за пиво и кости, и осуждаетъ континентальнаго рабочаго за абсентъ и лоттерею.

Пьянство и азартная игра (въ самыхъ разнообразныхъ формахъ, но по существу одна и та-же) — вотъ любимое времяпрепровожденіе нашего времени. Все мірозданіе превращено нами въ игральныя кости: конь, который скачетъ или бгитъ рысью, голубь вылетающій изъ западни, собака прикованная къ скамь на выставк, и даже крыса борется за жизнь съ терріеромъ ради того, чтобы ускорить пульсъ игрока, сожигаемаго горячкой алчности.

‘Мы великіе игроки, а игрокъ всегда представляетъ странную смсь нелпости и низости. Швыряніе деньгами не великодушіе: мы моты, но мы не щедры, мы бросимъ дв тысячи фунтовъ для развлеченія, но мы не пожертвуемъ пяти фунтовъ, чтобы выручить пріятеля изъ бды. Большинство изъ насъ живетъ свыше средствъ и естественнымъ результатомъ этого является скаредность въ мелочахъ и относительно лицъ, зависящихъ отъ насъ.

‘Les divertissements sont infiniment moins raisonnables que ses ennuis’, говоритъ Паскаль объ обществ своего времени, но тоже самое можно сказать и про наше, которое однако воображаетъ, что далеко ушло впередъ со временъ Пасваля. У современнаго общества нтъ возвышеннаго удовольствія, кром музыки. Но музыка, когда ее слушаютъ въ толп, утрачиваетъ половину своего вліянія.

Но главною и величайшей болзнью нашей эпохи является абсолютная неспособность переносить уединеніе или безмолвіе.

Политическіе ораторы становятся болтунами, искусство и литература торопливыми, бглыми замтками, урывками, занесенными на бумагу въ неохотно переносимые моменты ненавистнаго уединенія, жизнь проходитъ въ толп, въ сует, въ толкотн галопомъ. День былъ потерянъ для Тита, если ему не удалось совершить добраго дла, для современнаго мужчины или женщины онъ потерянъ, если не проведенъ въ толп. Ужасъ, какой внушаетъ одиночество въ наше время, доходитъ до болзни. Остаться одному безъ кого-либо, кто могъ его занять — просто нестерпимо для современнаго ума.

‘La solitude n’effraie pas le penseur: il у а toujours quelqu’ un ans la chambre’, сказалъ одинъ остроумный писатель, но въ наши дни умный, какъ и дуракъ, одинаково бжитъ своего общества, и художникъ, такъ же какъ и дэнди стремится на бульваръ и въ толпу.

Ничего не можетъ быть раззорительне этой ненависти къ собственному обществу, этому отсутствію рессурсовъ и понятій, независимыхъ отъ другихъ лицъ. Что раззоряетъ девяносто девять хозяйствъ изъ ста — это расходы на постоянное хожденіе въ гости и пріемы гостей. Каждый терпть не можетъ принимать гостей, но такъ какъ знаетъ, что долженъ принимать самъ, если хочетъ, чтобы его приглашали, а уединеніе онъ переносить не въ состояніи, то и раззоряется на пріемы. Трудно представить себ боле страшный признакъ dcadence, какъ равнодушіе, съ какимъ les grands de la terre повсемстно продаютъ свои библіотеки и коллекціи. Вмсто того, чтобы сократить раззорительные расходы на вчныхъ гостей и воздержаться отъ развлеченій, на которыя они привыкли смотрть какъ на потребность, они предпочитаютъ продавать книги, картины и манускрипты, служившіе главнымъ украшеніемъ ихъ домовъ. Зачастую они продаютъ также и ддовскія помстья.

Въ ту минуту, какъ я это пишу, — говоритъ Уйда — большія помстья, бывшія во владніи одной англійской фамиліи въ продолженіе шестисотъ лтъ, продаются съ молотка. Эта роковая необходимость вызвана частію земледльческимъ кризисомъ, но гораздо больше образомъ жизни, сложившимся въ наше время такъ, что никакое состояніе, опирающееся на землю, его не выдерживаетъ. Еслибы люди пребывали въ своихъ помстьяхъ и жили скромно, доходовъ имъ хватило бы. Не отцовское помстье раззоряетъ ихъ, раззоряетъ ихъ лондонскій домъ, вчные гости, роскошные туалеты женщинъ,скачки, карточная игра мужчинъ, катанье по Нилу, зимовки въ Каир, посщенія Монте-Карло, и непрерывный безостановочный вихрь развлеченій, которыя часто не доставляютъ даже истиннаго удовольствія, а терпятся изъ ложнаго стыда и дйствительной неспособности жить не въ толп. Французское выраженіе, которымъ обозначается, что человкъ ведетъ модную жизнь, ‘tre dans le train‘ — вполн передаетъ, что такое современная модная и свтская жизнь.

И не въ одной только Англіи люди тяготятся своими помстьями и забрасываютъ ихъ.

По всей Италіи можно видть великолпныя виллы, брошенныя на произволъ судьбы или арендуемыя крестьянами. Ящерицы прячутся по щелямъ забытыхъ фресокъ, дикая виноградная лоза обвиваетъ мраморъ заброшенныхъ статуй, апельсины валяются не подобранными на мозаичныхъ полахъ громадныхъ и безлюдныхъ дворовъ. Почему это такъ? И въ прежніе вка мужчины и женщины любили веселиться и были не особенно щекотливы, но они любили и почитали также свои дома и помстья, и съ любовью украшали ихъ и заботились о нихъ. Только на исход девятнадцатаго столтія эти великолпныя мста по всей Европ предоставлены въ жертву пыли и медленному, но врному разрушенію, въ то время, какъ ихъ владльцы тратятъ время на игру или на спекуляціи, пьютъ пиво и водку въ клубахъ всего міра и покупаютъ акціи дутыхъ акціонерныхъ компаній.

* * *

Въ pendant къ этимъ обвиненіямъ, м-съ Литльтонъ Джель возстаетъ въ ‘Nineteenth Century’ на ‘даромъ потраченные двическіе годы’. Она указываетъ на то, что благодаря боле позднимъ бракамъ и новйшему воспитанію женщинъ, создался новый классъ, прежде несуществовавшій, а именно: двицъ въ возраст отъ восемнадцати до тридцати лтъ. Эги двицы, веселыя, образованныя, способныя женщины, дожидающіяся момента, когда он выйдутъ замужъ и вмсто того, чтобы доставить имъ какой нибудь интересъ въ жизни и полезное занятіе, ихъ вывозятъ въ свтъ, думая, что единственнымъ и самымъ настоящимъ для нихъ дломъ — это душой и тломъ предаваться погон за удовольствіями. Вотъ язва, разъдающая современную жизнь. И будетъ разъдать ее, пока будущихъ женъ и матерей не научатъ, что удовольствія и развлеченія должны служить отдыхомъ, посл труда, а не единственнымъ занятіемъ и цлью въ жизни. Однимъ изъ ближайшихъ результатовъ такого положенія длъ является то, что замужнія женщины весьма неохотно занимаются домашнимъ хозяйствомъ и съ трудомъ привыкаютъ къ монотоннымъ обязанностямъ семейной жизни. Он жаждутъ возбужденія, волненія, сильныхъ ощущеній. Такъ какъ мужья не могутъ имъ ихъ доставить, то он прибгаютъ въ разнымъ ухищреніямъ, которыя если и не доводятъ ихъ въ конц концовъ до развода, то все же пагубно отражаются на ихъ семейномъ благополучіи. Но помимо эгоистическихъ соображеній личной невыгодности такого положенія длъ для молодыхъ двушекъ, есть другое соображеніе высшаго порядка. М-съ Джель напоминаетъ молодымъ двушкамъ, что он обязаны оправдать свое существованіе и служить общему благу. Но какъ, вотъ вопросъ? На это у м-съ Джель отвтъ готовъ. Въ провинціи, говоритъ она, и въ Лондон, вокругъ каждой достаточной семьи толпятся вереницы молодыхъ двушекъ, жизнь которыхъ представляетъ одинъ сплошной трудъ. У нихъ нтъ времени устроить для себя что либо въ смысл культуры или развлеченія? Что длаютъ для нихъ двушки высшихъ классовъ? Если бы даже он и захотли помочь, то общество такъ устроено, что это было бы трудно если не невозможно. ‘Надо же повеселиться молодымъ двушкамъ?’ но веселье въ виду того, чтобы длиться нсколько недль, обращается въ такой тяжкій трудъ, что требуется затмъ пробыть мсяцъ въ Гамбург, чтобы возстановить ослабвшій организмъ. Посл всякихъ купаній наступаютъ охотничьи създы. Вмсто того, чтобы быть средоточіемъ радости и свта для своихъ согражданъ, двушка превращается въ жалкое, эгоистическое существо, проводящее самые цвтущіе годы жизни въ постоянныхъ разсяніяхъ.

Крайняя неудовлетворительность такого образа жизни сушитъ душу и пріучаетъ съ пустот многихъ двушекъ, которыя не умютъ или не хотятъ стряхнуть съ себя иго свтскихъ условій. Он не понимаютъ, что въ нихъ сила націи и что он должны были бы на тысячу ладовъ направлять своихъ бднйшихъ сестеръ. Пусть отдаютъ обществу свои вечера, если ужь это неизбжно, заключаетъ м-съ Джель, но пусть дни ихъ будутъ отданы на пользу ближнихъ. Пусть он займутся судьбой модистокъ, пусть вспомнятъ про обездоленныхъ двушекъ среднихъ классовъ, — двушекъ, заработывающихъ дневное пропитаніе въ роли приходящихъ учительницъ, телеграфистокъ, школьныхъ учительницъ и т. д.

* * *

Пока въ Англіи предавались этимъ стованіямъ, изъ Франціи подоспла своеобразная жалоба молодой двушки на недостатокъ жениховъ, напечатанная на страницахъ ‘Figaro’.

Послдній нашелъ нужнымъ обратиться за отвтомъ на затрогиваемый молодой двицей вопросъ съ Александру Дюма сыну, какъ извстному спеціалисту по женскому вопросу. Остроумный писатель по пунктамъ разобралъ стованія молодой особы и очень дко разбилъ ее по всмъ пунктамъ. Письмо его разумно и поучительно въ высшей степени и чуть не впервые такъ обстоятельно и мтко разобраны неосновательныя требованія и эгоистическія притязанія женщинъ на легкую и пріятную долю, на безпечальное житіе за спиной мужа-батрака и законнаго поставщика всякой роскоши и удобствъ жизни. Надъ письмомъ Дюма и его доводами не мшало бы задуматься женщинамъ всего свта.

Молодая двушка жалуется на то, что родители, давъ ей прекрасное образованіе, не снабдили ее значительнымъ приданымъ, а потому, когда ее начали вывозить въ свтъ, она цлыхъ два года протанцовала на множеств баловъ съ цлымъ легіономъ молодыхъ людей отъ шестнадцати и до двадцатидвухлтняго возраста, которые вс восхищались ею, но ни разу не встртила претендента на свою руку. ‘Гд, спрашиваетъ она, обртаются женихи, мужчины отъ 30—35-лтняго возраста?’ Дюма-сынъ упрекая ее за неблагодарность къ родителямъ, дко замчаетъ, что это обычное явленіе у двицъ, которымъ не терпится выдти замужъ, но прибавляетъ, что въ ея годы, — она объявляетъ, что ей всего 20 лтъ, — она черезъ чуръ торопится. И затмъ внушаетъ ей, что ‘мужчины вовсе не такъ глупы какъ думаютъ женщины и что т, изъ которыхъ должны выйти хорошіе мужья, не ищутъ себ женъ въ собраніяхъ, гд молодыя двицы порхаютъ въ объятіяхъ первыхъ встрчныхъ. Время отъ времени, говоритъ Дюма, бдной двушк исключительной красоты, при содйствіи матери, боле нежели умной, удается выдти замужъ за молодого милліонера, чувственно влюбленнаго въ сироту, или готоваго жениться вопреки родительской вол, — но это рдкое исключеніе… Что касается восхитительныхъ молодыхъ людей, которые прелестно вальсируютъ, а въ промежуткахъ между танцами приносятъ мороженое своимъ дамамъ и восхищаются ихъ туалетами, то они знаютъ — потому что имъ самимъ въ другомъ мст приходилось платить за такіе туалеты — чего они стоятъ мужьямъ и любовникамъ, а потому требуютъ отъ молодыхъ двицъ, желающихъ продолжать носить такіе туалеты и посл замужества, чтобы он принесли въ семью приданое, на которое ихъ можно было бы заказывать. Что касается тхъ, которые трудятся и принимаютъ жизнь съ серьезной стороны, у которыхъ намчена цль въ жизни, они не въ котильон ищутъ подругу жизни…’

Дале молодая двушка, объявляя, что говоритъ не отъ своего только имени, что такихъ какъ она у нее пятьдесятъ-восемьдесятъ подругъ и вс он въ томъ же положеніи чающихъ движенія воды, — проситъ дать совтъ, какъ ей убить томительное время ожиданія пока придетъ избавитель, и какимъ образомъ увеличить свое приданое, присовокупляя при этомъ, что къ театру и искусству вообще у нее нтъ призванія, медицин учиться бы рада, да слишкомъ много времени уйдетъ на это, и ей чего добраго станетъ тридцать и боле лтъ и она уже отцвтетъ, что торговлей заниматься считается неприличнымъ въ ея круг, а педагогическая карьера переполнена. Что же ей спрашивается длать?

На это Дюма отвчаетъ: ‘Что меня поражаетъ въ этой ‘profession de foi’ двушки, которой еще нтъ двадцати лтъ, какъ симптомъ сословія, возрастъ пола — это врожденное презрніе, брызжущее со всхъ сторонъ женскаго элемента съ мужскому. Ни одного слова о любви, о преданности, о солидарности, объ идеал. Ни слова о жертв, которую она готова принести по части материнскихъ благъ, если бы ей посчастливилось встртить честнаго человка, скромную долю котораго она готова была бы раздлить по христіански и съ легкимъ сердцемъ, и стать около него уважаемой женой и полезной матерью’…

Пророча стующей на мужчинъ молодой двушк и ея пятидесяти или восьмидесяти подругамъ, которыхъ по мннію Дюма, легіонъ, что он вс останутся старыми двами, онъ объявляетъ:

‘Истина, милостивая государыня, та, что вы и пропасть другихъ молодыхъ двушекъ вашей среды воспитаны въ понятіяхъ отсталыхъ. ‘Я не могу дать большого приданаго моей дочери, но она хорошенькая, образованная, честная, неужто же со всмъ этимъ она не найдетъ себ мужа!’ Ну вотъ представьте, что этого недостаточно, чтобы найти мужа такого, по крайней мр, о какомъ вы мечтаете. Мужчины, которыхъ вы бы хотли, васъ не хотятъ, а тхъ, которые васъ хотятъ, вы не хотите, потому что роскошь, окружающая васъ, сдлала васъ честолюбивыми и алчными. Сколько бы васъ ни выставляли въ салонахъ, на морскихъ купаньяхъ, хоть на выставк въ Чикаго, везд будетъ тотъ же припвъ: гд же приданое? Почему же мужчинамъ не требовать отъ васъ приданаго, если вы требуете отъ нихъ состоянія?..’

Предостерегая двицу, что она и ей подобныя на скользкой дорог и легко могутъ отчаявшись найти законнаго богатаго покровителя, принять незаконнаго, Дюма кончаетъ слдующимъ увщаніемъ: ‘Милостивая государыня, я не ручаюсь за васъ. У васъ принципъ крайне опасный, потому что вы презираете трудъ, который помогаетъ въ большихъ несчастіяхъ, утшаетъ въ великихъ горестяхъ, обновляетъ силы для всякой борьбы. Вы все думаете, что трудъ удлъ ничтожныхъ людей. Вы ошибаетесь. Нашъ старый міръ, трескающійся по всмъ швамъ, получитъ вновь прочные устои лишь при помощи и въ пользу тхъ, кто трудится, такъ какъ мужчины все боле и боле удаляются отъ брака и низводятъ любовь на степень простого удовольствія, то мщаночкамъ-безприданницамъ, какъ вы, придется отказаться отъ надежды быть законными милліонерками или герцогинями и примириться съ проституціей, если он хороши собой и лнивы или искать себ какого-нибудь труда, если он умны и горды. Не разсчитывайте больше на мужчинъ, милостивыя государыни, разсчитывайте на самихъ себя. Не презирайте такъ искусства, науки, промышленность, торговлю: въ нихъ жизнь и душа общества. Позаимствуйте отъ нихъ немножко того, что они даютъ намъ, мужчинамъ: то есть личное достоинство, котораго въ конц концевъ не даютъ ни тряпки, ни декольте, ни вальсъ. Это будетъ наилучшій способъ найти мужа….. Не заботьтесь поэтому объ округленіи своего приданаго, чтобы найти этого требовательнаго супруга, трудитесь, милостивая государыня, трудитесь, занимайтесь живописью, какъ Роза Бонеръ, литературой, какъ m-me Зандъ, драматическимъ искусствомъ, какъ Сара Бернаръ, философіей, какъ Элоиза, переводами, какъ m-me Дасье, промышленностью, какъ m-me Эраръ, торговлей, какъ m-me Бусико. Это можетъ быть не легко, но не такъ скучно, какъ безпрерывно искать мужа и мене унизительно, чмъ его не находить’.

* * *

Но вернемся къ Англіи и къ ея злобамъ дня. Одной изъ наиболе крупныхъ является неомальтузіанство и какъ послдствіе его: убыль народонаселенія.

Въ 1840 г. населеніе Англіи, включая княжество Валлисъ или Уэльсъ, по новйшему исчисленію, равнялось 16.000.000. Въ 1860 г. оно достигло 20.000.000. Въ 1890 году насчитывалось почти 30.000.000. Въ остальныхъ частяхъ Соединеннаго Королевства наблюдалась та-же прогрессія приблизительно, если не считать убыли, причиняемой Ирландіи эмиграціей. Въ настоящее время населеніе возросло до 38.000.000 и если бы оно увеличивалось въ той же пропорціи, то доросло бы до 80.000.000 въ 1960 г. Англосаксонская волна грозила перелиться изъ тсныхъ предловъ отечества, какъ вдругъ… началась убыль въ прирост населенія. Хотя она не такъ велика, какъ напримръ во Франціи, но на столько замтна, что останавливаетъ на себ вниманіе наблюдателей и вызываетъ тревожные вопли у алармистовъ.

Съ 1837 по 1878 г. пропорція рожденій постоянно увеличивалась. Если взять среднюю цифру за десятилтній періодъ 1850—1859, то эта пропорція равняется 34 на 1.000, съ 1860 по 1869 она увеличивается до 35,1, съ 1870— 1879 — до 35,5. Но слдуетъ замтить въ послдней таблиц замедленіе въ прирост, послднее десятилтіе число рожденій стало уменьшаться и это продолжается непрерывно съ тхъ поръ. Въ 1879 г. оно даетъ уже только 34,7, въ 1880 падаетъ до 34,2, пять лтъ спустя въ 1884 до 33,3, шесть лтъ позже, въ 1889 г. до 30,5.

Во всхъ остальныхъ частяхъ Соединеннаго Королевства повторяется тоже явленіе. Въ Шотландіи въ 1878 г. пропорція рожденій была 34,3 на 1.000 человкъ она упала въ 1888 г. до 30,5. Въ Ирландіи она упала съ 32, 1 въ 1878 году до 22,9 въ 1888. Для всего королевства она равнялась 33,3 въ 1879 г., десять лтъ позже она упала до 29,6.

Какія-же причины вызвали это явленіе? По курьезному совпаденію обстоятельствъ уменьшеніе числа рожденій какъ разъ началось годъ спустя посл открытія въ 1877 г. знаменитой мальтузіанской компаніи м-съ Анни Безантъ и Чарльсомъ Бредло. Эта компанія не создала существующаго положенія длъ, но она надлала большого шума именно потому, что шумно возвела въ догматъ то, что начинало практиковаться тайкомъ.

Личность Чарльса Бредло слишкомъ извстна, чтобы о немъ говорить. Но Анни Безантъ далеко не пользуется такою же извстностью. Когда, по случаю своей мальтузіанской компаніи, она была привлечена къ судебной отвтственности, ей не было еще тридцати лтъ, значитъ теперь ей сорокъ-три года. Недавно она обратилась въ теософизмъ и даже по смерти г-жи Бловацкой стала ‘магатмой’ то-есть главою новой религіи.

М-съ Безантъ задумала помшать бднякамъ производить бдняковъ. Надо замтить, что посл Мальтуса многіе изъ философовъ и публицистовъ поддерживали его принципы. Но м-съ Безантъ и м-ръ Бредло захотли обратиться къ боле значительной публик чмъ та, которая читаетъ философскіе трактаты, они захотли вульгаризировать теорію, остававшуюся до тхъ поръ въ Англіи чисто умозрительной.

Въ 1877 г. они публиковали маленькую брошюрку, озаглавленную: Плоды философіи — совты молодымъ супругамъ. Сочиненіе написано не ими, но анонимнымъ авторомъ, настоящее имя котораго съ тхъ поръ обнаружилось: д-ромъ Ноультономъ. M-me Безантъ считала сочиненіе слабымъ, но когда правосудіе подвергло его преслдованіямъ по обвиненію въ непристойности, она громко заявила, что принимаетъ, такъ же какъ и ея ассоссье, полную отвтственность за изданіе. Они объявили, что раздляютъ изложенные въ немъ взгляды и готовы ссть на скамью подсудимыхъ. Процессъ былъ очень громкій. По обычаю обвиняемые нападали сами, вмсто того, чтобы защищаться и журналы распространили въ публик воззрнія, на которыя нападали. M-me Безантъ защищалась сама. Ссылаясь на примръ Франціи, гд семьи, какъ она утверждала, добровольно ограничиваютъ число дтей и гд однако сыновняя любовь и фамильный духъ отличительныя черты націи, она провозгласила, что мальтузіанство нравственно. ‘Если вы насъ осудите, — заключила она, — мы подадимъ на васъ аппеляцію цивилизованному міру и онъ признаетъ насъ невиновными. Мы обратимся въ исторіи, которая будетъ насъ судить тогда, когда насъ не станетъ, а вашъ приговоръ не будетъ имть ни малйшаго значенія. Взвсивъ обстоятельство по существу дла, на разстояніи вковъ, исторія скажетъ, что мужчина и женщина, предстоящіе теперь передъ вами, зная нищету своего времени, страданія своихъ братьевъ, соединили свои усилія и жизни, чтобы принести спасеніе очагу бдняка и оказали услугу своей эпох и своему поколнію. Исторія скажетъ: ‘они хорошо поступили’. А что вы сказали, не будетъ имть ровно никакого значенія’.

Раздались рукоплесканія. Но тмъ не мене Брэдло и m-me Безантъ были присуждены къ шестимсячному тюремному заключенію и 200 фунтовъ стерлинговъ пени каждый. Надо прибавить, что m-me Безантъ была взята на поруки и не сидла въ тюрьм.

По окончаніи процесса m-me Безантъ, какъ и заявляла, продолжала свое дло. Благодаря шуму, надланному процессомъ, 100.000 экземпляровъ Плодовъ философіи разошлось. Она остановила продажу этой брошюры, тмъ не мене и замнила ее боле обдуманнымъ сочиненіемъ Законъ народонаселенія, которое расходится еще лучше и переведено на многіе европейскіе языки.

‘Населеніе Англіи возростаетъ, — говоритъ она, — на 200.000 душъ въ годъ. Оно достигнетъ 88.000.000 въ 1960 году.

Но разв это благо? вы радуетесь вашей плодовитости, но несчастные, подумайте-ка хорошенько. Черезъ десять лтъ тамъ, гд 100.000 человкъ ищутъ занятій ихъ будетъ 120.000, тамъ гд 100.000 человкъ берутъ пищу, топливо, одежду, придутъ 120.000. Цна на мясо уже поднялась и еще поднимется, зерно тоже стоитъ дороже. И не только продукты дорожаютъ, но и ухудшаются въ качеств. Пройдитесь по бднымъ кварталамъ Лондона, зайдите въ лавку и поглядите: сахаръ сомнительный, масло подозрительное, молоко синее, овощи гнилыя, не говоря о рыб, отвратительной по виду и по запаху. Удивляйтесь посл этого блдному и чахлому виду бдняковъ’.

Въ виду всего этого m-me Безантъ утверждаетъ, что супружеское невоздержаніе такой же порокъ, какъ и всякій другой. И надо сказать, что она находитъ поддержку въ другихъ мыслителяхъ и изслдователяхъ народнаго быта. Супружеская невоздержность часто ведетъ къ преступленію. Докторъ Ланкастеръ говоритъ, что въ одномъ Лондон существуетъ 16.000 женщинъ, которыя истребили плодъ чрева своего, что часто онъ имлъ, если не легальное, то нравственное доказательство, что женщины отдлываются отъ ребенка, которымъ беременны. И такъ нищета, болзнь, убійство — вотъ результаты этой прибыли населенія.

Проповдь возъимла свое дйствіе въ особенности среди молодой буржуазіи, значеніе которой съ каждымъ днемъ возростаетъ въ Англіи, — класса лавочниковъ, какъ ихъ презрительно называютъ. Ихъ доходы невелики, а они любятъ комфортъ и умютъ разсчитывать не такъ, какъ пролетарій. Многіе изъ англичанъ высшихъ классовъ поздравляютъ себя съ тмъ, что средніе поддаются внушеніямъ m-me Безантъ. Они надятся, что уменьшеніе числа рожденій устранитъ соціальный кризисъ.

* * *

Вс мы привыкли боле или мене считать Лондонъ образцомъ благоустроеннаго города, но оказывается… il faut en rabattre. По крайней мр вотъ впечатлнія посторонняго наблюдателя, именующаго себя на страницахъ ‘Fortnightly Review’ ‘сыномъ Адама’.

‘Въ первый день прізда въ Лондонъ я былъ пораженъ громадностью Лондона и непрерывной торговлей, совершающейся въ большомъ порядк. Но затмъ меня поразило, что нкоторыя изъ главныхъ улицъ узки, извилисты и это влечетъ за собой большую потерю времени. Хотлъ бы я знать, во что обходится ежегодно безпрестанная блокада торговаго движенія, скажемъ хоть въ Ньюгэръ-Стрит или Чипсайд и не хватило ли бы этой суммы, если бы ее капитализировать, на расширеніе улицъ. Слдуетъ также принять во вниманіе, что это зло ростетъ въ нкоторомъ род въ геометрической прогрессіи вмст съ ростомъ Лондона. Индивидуально каждый англичанинъ необыкновенно практиченъ и догадливъ, но когда англичане дйствуютъ сообща, они оставляютъ желать лучшаго. Улицы столицы міра недостаточно освщены газомъ, очевидно, низшаго качества и восхитительные электрическіе фонари какъ въ Париж, Вн или даже Милан, здсь сочти неизвстны. Слабое развитіе электрическаго освщенія въ Лондон происходитъ, какъ мн говорили, отъ безразсудныхъ ограниченій одного министра-радикала, который въ своей ненависти къ монополіямъ задушилъ предпріятіе въ зародыш и лишилъ лондонцевъ неоцненнаго блага. Но, какъ мн говорили, это нисколько не ослабило популярности м-ра Чемберлэна.

Нмцы и французы, да и вс вообще иностранцы, часто удивляются, почему англичане заворачиваютъ концы пантолонъ даже въ хорошую погоду: они длаютъ это по привычк, создавшейся въ силу необходимости. Никогда не видлъ я улицъ въ Вн или въ Париж въ такомъ грязномъ, почти непроходимомъ состояніи, какъ прошлой зимой. Въ Париж, когда снгъ выпадетъ, его тотчасъ же подметаютъ. Въ Лондон ему предоставляютъ замерзать на улицахъ, и затмъ, когда то соберутся и сгребутъ его въ грязныя кучи, придающія улицамъ неудобный и безобразный видъ. Здсь англійская практичность очевидно пасуетъ. Мн говорятъ, что неопрятность лондонскихъ улицъ происходитъ отъ того, что въ Лондон нтъ компетентнаго муниципальнаго управленія, какъ во всякой другой европейской столиц. Въ Лондон существуетъ приходская система и надъ различными приходскими властями нтъ настоящей инспекціи…

Большая отсталость въ почтовомъ вдомств констатирована ‘сыномъ Адама’. ‘Сорокъ лтъ тому назадъ, — говоритъ онъ, — лондонская почта была лучшей во всемъ мір, въ настоящее время континентальныя государства далеко обогнали ее во всхъ отношеніяхъ…’

Но и за предлами Лондона, забираясь въ глубь Великобританіи ‘сынъ Адама’ находитъ много погршностей и недосмотровъ. ‘Почему, спрашиваетъ онъ, не облсятъ Шотландію? Сотни и сотни квадратныхъ миль шотландскихъ горъ и долинъ вполн пригодны для произростанія деревьевъ, а лса, научно культивированныя, какъ во Франціи и въ Германіи, представляютъ источникъ далеко не малыхъ доходовъ. Или же справедливо, какъ мн говорили, что въ этомъ случа эгоизму немногихъ богачей позволяютъ превращать почву, которая могла бы служить источникомъ національнаго богатства въ… пустыри, удобные для кабаковъ’.

Состояніе лсоводства въ Англіи можетъ служить примромъ національной оплошности. Сто лтъ тому назадъ англичане были несомннно первыми лсничими въ мір. Они первые стали учить, какъ культивировать деревья и какъ украшать природу, не лишая ея естественной прелести. По всей Германіи парки называются англійскими садами. Ноисъ тхъ поръ, какъ Франція и Германія основали школы лсоводства, англійскому первенству наступилъ конецъ. Въ Великобританіи нтъ школы лсоводства и когда въ Остъ-Индіи требуются лсничіе, англичане должны хать года на два учиться во Францію и въ Германію…

Полвка тому назадъ дороги по всей Великобританіи были лучшія въ мір. Въ сущности, англичане, научили вс другіе цивилизованные народы важности хорошихъ путей. Въ настоящее время дороги въ Англіи несомннно гораздо хуже чмъ въ Германіи и во Франціи. Здсь какъ и въ другихъ сферахъ жизни каждый англичанинъ въ отдльности заткнетъ за поясъ нмца или француза своимъ практическимъ смысломъ, но какъ скоро вопросъ становится правительственнымъ, англичане пасуютъ…

Образованіе бдныхъ классовъ въ Англіи оставляетъ желать много лучшаго. Техническое обученіе для бдняка девятнадцатаго вка является тмъ же, чмъ была система подмастерьевъ въ пятнадцатомъ, а техническое обученіе въ Англіи находится въ зачатк. Воспитаніе среднихъ классовъ въ Англіи невроятно плохо, а воспитаніе высшихъ классовъ можетъ охарактеризоваться одной фразой: три четверти школъ для высшаго образованія въ Англіи существовали въ эпоху королевы Елизаветы.

— Въ наше время, — сказалъ Гёте, — побда останется за спеціалистами, а между тмъ не мало есть спеціальныхъ промысловъ и искусствъ, для которыхъ нтъ школы, достойной этого названія въ Великобританіи.

Характеристическимъ желаніемъ нашего вка является стремленіе охватить жизнь со многихъ пунктовъ, предоставить полную возможность дифференцировать способностямъ, такъ какъ только этимъ путемъ отдльный человкъ можетъ достичь наивысшаго развитія. Можно по справедливости сказать, что въ этомъ существенномъ пункт жизнь въ Англіи бдне въ наше время, чмъ жизнь въ Германіи или во Франціи.

Въ заключеніе нельзя не упомянуть о бдственномъ факт распространенія пьянства въ Англіи между женщинами въ ужасающей прогрессіи. Между тмъ, какъ въ 1878 г., число хенщинъ, арестованныхъ за пьянство, не превышало 5.673, въ 1884 г. за тотъ же проступокъ арестованныхъ оказалось 9.451. Но въ прошломъ году въ одномъ только Лондон это число превысило 8.000, увеличившись на 500 сравнительно съ предыдущимъ годомъ. Въ Гласго 15.500 женщинъ были посажены въ тюрьму за пьянство. Изъ этихъ послднихъ 45 — рецидивистки, и цифра ихъ арестовъ колеблется между шестью и тридцатью четырьмя.

Въ Ирландіи столпомъ женскаго пьянства является одна сорокалтняя женщина, которая выдержала 700 арестовъ.

Въ Дублин арестуютъ ежегодно среднимъ числомъ 10.000 женщинъ за пьянство.

Распивочныя или такъ называемые ‘bars’, гд прежде рдко можно было видть женщину, теперь насчитываютъ многочисленную женскую публику.

* * *

Во Франціи разыгрался недавно интересный процессъ, выходящій изъ ряда обыденныхъ, банальныхъ, криминальныхъ драмъ, какъ по соціальному положенію лицъ, замшанныхъ въ дл, такъ и по психологической подкладк его.

Мы постараемся дать читателямъ возможно обстоятельный психологическій анализъ этого дла.

Преступленіе — область загадочная. Міръ страстей, полный противорчій, еще досел не изученъ вполн ни поэтами, ни мыслителями. И для криминалиста онъ является вчно новымъ, несмотря на то, что мотивы преступленій стары какъ міръ.

Нкая Берта Круанъ обвиняется въ покушеніи на убійство своего мужа — Октава Круанъ.

Уже около 25 — 30 лтъ, въ замк около Ворада (Loire-Infrieure) проживаетъ значительный предприниматель, Бріонъ, хорошо извстный въ околотк, какъ человкъ состоятельный, ведущій крупныя дла.

Бріонъ составилъ себ состояніе своими усиліями. Не получивъ никакого наслдства, онъ взялъ за женой пятьдесятъ тысячъ франковъ и такъ ‘оплодотворилъ’ этотъ скромный капиталъ, что въ 1867 г. его состояніе считалось въ двадцать шесть милліоновъ.

Онъ выстроилъ себ замокъ, въ стил Людовика XIV, короля-солнца, съ садами, оранжереями и т. п. — въ точности воспроизводившими Версаль.

Къ этому замку принадлежали пятьдесятъ шесть фермъ и нсколько хуторовъ.

Кром того у этого богача имлся роскошный домъ въ Алжир, на улиц Альзасъ.

Но у милліонера была одна слабость.

Счастливый предприниматель, обязанный своимъ успхомъ только себ самому, онъ не могъ забыть того времени, когда ему приходилось гнуть шею передъ инженерами въ качеств младшаго служащаго. Онъ сохранилъ неумолимую ненависть къ школярамъ, политехникамъ, — вообще къ людямъ науки, чьи знанія и заслуги опредляются дипломами. Властный и деспотическій по природ, онъ гнулъ въ дугу всхъ окружающихъ и въ томъ числ жену, которая обязана ему нервной болзнью, выражающейся въ припадкахъ безотчетнаго ужаса.

Для пополненія портрета прибавимъ, что г. Бріонъ, питая озлобленіе противъ школьной науки, усердно разработывалъ ‘науку страсти нжной’ и число его похожденій по меньшей мр равняется итогу въ ‘тысячу и три’ Лепорелло.

Въ конц концовъ однако г. Бріонъ встртилъ столь же непреклонную волю, какъ его собственная, и именно въ лиц своей дочери, m-lle Берты.

Молодая двушка унаслдовала отъ отца его несокрушимую энергію и, какъ оказалось впослдствіи, его печальную наклонность къ увлеченіямъ.

За то въ нкоторыхъ другихъ отношеніяхъ она обладала діаметрально противуположными вкусами.

Такъ напримръ она не только не питала ненависти къ форм, но даже мечтала выйти замужъ за офицера. Мало того, она остановила свой выборъ на друг дтства, артиллерійскомъ поручик, окончившемъ Политехническое училище.

Г. Бріонъ съумлъ однако выбить изъ нея эти суетныя стремленія и подчинить ее своему авторитету, но изъ столкновенія этихъ двухъ воль возникли самыя непредвиднныя собитія.

При г. Бріон состоялъ въ это время въ качеств инженера и довреннаго лица нкто г. Октавъ Круанъ, за которымъ его патронъ признавалъ двойную заслугу: во первыхъ, несмотря на кратковременное пребываніе въ Ecole centrale, онъ ршительно ничего не вынесъ изъ своего спеціальнаго обученія, во вторыхъ, не уставалъ выражать безграничное nomme къ милліонамъ промышленника.

Этого-то господина Бріонъ и избралъ себ въ зятья.

Говорятъ, что m-lle Берта, оскорбленная въ своемъ женскомъ достоинств и въ своихъ двическихъ мечтахъ, дала понять претенденту, что ему не совсмъ-то безопасно длаться соучастникомъ преслдованій, которымъ она подвергалась.

Г. Круанъ и ухомъ не повелъ. Онъ принялъ ея слова за выходку капризнаго и избалованнаго ребенка, надленнаго приданымъ, изъ-за котораго стоило похлопотать.

Бракъ состоялся.

Двое дтей родилось отъ него. Старшему нын шестнадцать, младшему девять лтъ.

Однако, молодая m-me Круанъ не замедлила приступить въ исполненію своей угрозы и заставила мужа поплатиться за счастье быть ея супругомъ.

Добиваясь исполненія своихъ желаній съ той непреклонной волей, которой одарила ее судьба, она скоро пріобрла себ репутацію, о которой говорятъ съ усмшкой, но въ которой свтъ, загипнотизированный обаяніемъ огромнаго состоянія, относится крайне снисходительно. Послдняя исторія ея, года два тому назадъ, заняла исключительное мсто въ скандальной хроник Нанта, гд проживали Круаны.

M-me Круанъ познакомилась съ нкимъ Кернеромъ, который служилъ въ манеж берейторомъ.

Г. Кернеръ — красивый брюнетъ съ молодецкой осанной и великолпными черными глазами.

Эти достоинства плнили г-жу Круанъ и она влюбилась въ красавца-берейтора до безумія.

Въ начал этой связи, въ іюн 1890 г., умеръ г. Бріонъ, на семьдесятъ девятомъ году отъ рожденія и передъ смертью позаботился лишить свою дочь той части наслдства, какую только могъ отнять у нея по закону.

Все же однако ей достался изрядный кушъ.

Это событіе укрпило связь между Кернеромъ и m-me Круанъ.

Необходимость скрывать ее отъ мужа скоро наскучила имъ и они ршились избавиться отъ этого совершенно излишняго лица.

Въ сентябр 1890 г. они исчезли изъ Нанта, захвативъ съ собой дтей Круана, и явились въ Парижъ.

Г. Круану удалось узнать адресъ бглецовъ. Какъ человкъ спокойный, разсудительный и благоразумный, онъ не сталъ упрекать жену, а обратился въ ней съ увщаніемъ, съ ‘душеспасительнымъ словомъ’.

— Противъ душеспасительнаго слова не устоишь, — сказалъ Плюшкинъ.— И точно, г-жа Круанъ не устояла. Она согласилась вернуться къ супругу.

Врне, принять къ себ супруга, такъ какъ семья Круановъ возстановилась на этотъ разъ въ Париж, гд дти были отданы въ лицей.

Недолго длилось это затишье.

Однажды, въ январ 1891 г., Круанъ, вернувшись домой вечеромъ, нашелъ квартиру пустой.

Терзаясь безпокойствомъ и злыми предчувствіями, онъ отправился въ лицей, гд ему сказали, что дти его отпущены посл обда по просьб матери, которая ушла съ ними и еще не вернулась.

М-me Круанъ снова сошлась съ Бернеромъ. Но будучи несостоятельной супругой, m-me Круанъ нжная и ршительная мать. Она не хотла разставаться съ дтьми и увезла ихъ съ собою и съ своимъ любовникомъ, который, впрочемъ, какъ говорятъ, относится къ нимъ съ чисто отеческой нжностью.

Они путешествовали подъ именемъ г. и г-жи Кернеръ съ прислугой, экипажами — цлымъ хозяйствомъ, словомъ, всюду швыряя деньгами, постили Ниццу, Ментонъ, Монте-Карло, вс большіе города Италіи, и наконецъ, утомленные разъздами, основались на вилл близь Женевы, въ двухъ шагахъ отъ границы.

Тутъ и накрыла ихъ французская полиція.

* * *

Г. Круанъ отправился въ Женеву и обратился къ французскому консулу, который общалъ принять мры для возвращенія ему дтей.

Затмъ, сговорившись съ швейцарскими властими, онъ устроилъ цлую облаву.

Съ наступленіемъ ночи вилла была оцплена полицейскими, г. Круанъ проникъ въ нее и овладлъ дтьми.

По возвращеніи въ Парижъ молодые Круаны были отданы на попеченіе доминиканцевъ Арвейля, которые взялись блюсти ихъ въ цлости и сохранности отъ возможнихъ покушеній со стороны матери и г. Кернера.

Но m-me Круанъ не собиралась разыгрывать драму или комедію. Она обратилась къ суду и затяла процессъ о развод.

Пока тянулся процессъ, ей было разршено видться съ дтьми разъ въ дв недли.

Тутъ начинается драма. Прошлымъ лтомъ г. Круанъ отправился съ сыновьями въ Бель-Иль, а его супруга поселилась въ Квиберон. Каждыя дв недли мальчики отправлялись къ ней на пароход утромъ и возвращались вечеромъ.

Однажды отецъ ждалъ-ждалъ ихъ и не дождался. Они не вернулись въ назначенное время. Понятно, что у него явилась мысль о похищеніи и бгств, и онъ провелъ ночь въ смертельномъ безпокойств. Но на слдующее утро дти явились. Они опоздали на пароходъ.

Посл этого маленькаго приключенія г. Круанъ ршился сопровождать своихъ дтей въ ихъ поздкахъ къ матери. Онъ ршилъ, что будетъ прогуливаться по морскому прибрежью, пока не придетъ время отъзда. Такъ онъ и сдлалъ, отправился съ дтьми въ Квиберонъ, погулялъ по бережку и вернулся благополучно.

Спустя нкоторое время нсколько мстныхъ носильщиковъ возбудили вниманіе полиціи своимъ странныхъ поведеніемъ. Они сорили деньгами, пьянствовали и вообще вели себя настолько странно, что за ними стали слдить, потомъ задержали, подвергли допросу и вынудили отъ нихъ слдующее показаніе.

Г-жа Берта Круанъ при посредств нкоей ясновидящей уплатила имъ тысячу франковъ съ тмъ, чтобы они изловили ея супруга во время прогулки по морскому берегу, размозжили ему голову и бросили трупъ въ море.

По здравомъ обсужденіи дла они ршились уклониться отъ исполненія этого порученія. Они надялись, что г-жа Круанъ не ршится привлечь ихъ въ отвтственности за ‘обманъ доврія’. И такъ г. Круанъ остался цлъ и невредимъ и прогулка по морскому берегу не принесла ему ущерба. Но судъ все таки притянулъ къ отвту г-жу Круанъ, ея служанку и ясновидящую.

Г-жа Круанъ бжала въ Швейцарію, но вскор соскучилась, вернулась во Францію и добровольно отдалась въ руки правосудіи. Теперь она сидитъ въ тюрьм.

Какъ видимъ, все дло вертится на показаніи носильщиковъ. Изъ вышеизложеннаго видно, что это ребята теплые и врядъ ли много заботятся объ истин и поэтому трудно ршить, кто тутъ подкупалъ и для чего. Кто отъ кого желалъ отдлаться? Жена отъ мужа путемъ убійства? Мужъ отъ жены помощью ложнаго обвиненія?

Во всякомъ случа предстоитъ занятный процессъ.

* * *

Съ легкой руки французовъ повсюду въ Европ начинается ‘генеральная прочистка’. Везд воровъ уличаютъ и въ кутузку сажаютъ: въ Италіи, въ Румыніи, въ Германіи минули было, да и затихли, — испугались должно быть. Дло хотя и тяжелое, но право трудно понять, за что собственно нападаютъ на Францію нкоторые. Что въ ней воры есть? Такъ гд же ихъ нтъ? Что ихъ въ кутузку запираютъ? Такъ что же съ ними длать?

Въ общемъ этотъ скандальный процессъ представляетъ съ извстной стороны явленіе, имющее утшительное значеніе. Онъ свидтельствуетъ о рост общественной совсти, и надо надяться укрпитъ существующій строй въ дружественной намъ стран. И здсь, какъ во всемъ остальномъ, Франція стоитъ во глав европейскихъ націй.

Но есть въ этомъ процесс одна подробность, которая невольно заставляетъ грустно пожимать плечами. Фердинандъ Лессепсъ приговоренъ къ пятилтнему тюремному заключенію. Возникаетъ вопросъ объ исключеніи его изъ Академіи. Кажется Академія не желаетъ этого. Но если даже она вычеркнетъ его изъ списка ‘безсмертныхъ’, то не вычеркнетъ его исторія. Безсмертіе не зависитъ отъ судебныхъ приговоровъ.

Виноватъ-ли Лессепсъ? Да, какъ виноватъ — съ точки зрнія строгой морали — всякій полководецъ, прибгающій къ военнымъ хитростямъ… Онъ велъ кампанію — этимъ все сказано. Реклама, подкупъ ‘нужныхъ людей’, муссированіе предпріятія, — все это, говорятъ, необходимо для великихъ промышленныхъ предпріятій, какъ шпіонство или засады на войн. Такъ по крайней мр думали до сихъ поръ. Можетъ быть со временемъ будетъ иное, можетъ быть обновится и этотъ міръ: финансовый, биржевой, промышленный, — но если это и будетъ, то не скоро, судя по всему что мы замчаемъ вокругъ себя. Во всякомъ случа Лессепсъ человкъ старыхъ понятій, онъ велъ дло, полагаясь на свой геній, велъ его такъ, какъ ведутся подобныя кампаніи, и… потерплъ пораженіе. Вотъ его и казнятъ. Наполеонъ посл Ватерлоо не былъ хуже Наполеона посл Аустерлица, но посл Аустерлица къ Наполеону здили на поклонъ владтельныя особы, а посл Ватерлоо Наполеона засадили на островъ Св. Елены. Лессепсъ посл прорытія Суэзскаго канала былъ не лучше теперешняго Лессепса, но посл Суэзскаго канала Лессепсъ оказался ‘великимъ французомъ’ и благодтелемъ человчества, а посл Панамы Лессепсъ произведенъ въ мошенники…Такъ-таки прямо и отчеканили въ судебномъ приговор: ‘за мошенничество’… Горе побжденнымъ!

Лессепсъ — человкъ идеи, его увлекало грандіозное предпріятіе, великое дло, которое, въ случа удачи, принесло бы неисчислимыя выгоды человчеству. Онъ ничего не нажидъ отъ Панамы, кром убытковъ. А вотъ настоящіе ‘живоглоты’, какъ банкиръ Оберндорферъ, ‘ампошировавшій’ три милліона, остаются цлы и невредимы. Онъ правъ и святъ, онъ хитилъ ‘на законномъ основаніи’, и судъ отпускаетъ его съ миромъ… Кажется, что порою трудно примирить юридическую правду съ правдой нравственной.

Характерно восклицаніе Лессепса-сына на суд: что же мн было длать съ этими пьян5ами!.. Бдняга! Сначала Рейнаки, Артоны, Герцы, Оберндорферы — стая коршуновъ, одинъ другого ненасытне, — потомъ судъ.

Шарль Лессепсъ тоже ничего не нажилъ отъ Панамы. Это не хищникъ, не биржевой бандитъ. Сынъ ‘великаго француза’, онъ мечталъ продолжать славныя традиціи, и попался какъ куръ во щи, врне какъ карась въ стаю щукъ.

Утшительно, по крайней мр, что не вс щуки избжали судебныхъ стей. Рейнака только смерть спасла отъ отвтственности, Корнелія Герца спасаетъ пока болзнь, Артонъ вынужденъ ‘скрываться’.

Вскрытіе трупа Рейнака повидимому не дало опредленныхъ результатовъ. Это вызвало со стороны нкоторыхъ нареканія на докторовъ: вотъ молъ наука, возилась-возилась и не съумла добиться толку. Нареканія неосновательныя, такъ какъ наука можетъ опредлить присутствіе яда въ организм, но сказать, что смерть послдовала отъ этого яда — далеко не всегда возможно. Только значительное количество минеральнаго яда, обнаруженное во внутренностяхъ трупа, можетъ служить доказательствомъ смерти отъ отравленія, если же найдены лишь слды мышьяка, сулемы и т. п., то никакого вывода на этомъ факт основать невозможно. Мышьякъ, напримръ, такое распространенное тло, что слды его отыщутся въ каждомъ труп. Напомнимъ по этому случаю восклицаніе Орфилла на процесс Лафаржъ, обращенное къ предсдателю суда:— ‘Мышьякъ, г-нъ предсдатель! Но я найду его въ вашемъ кресл, въ вашемъ тл, если вы позволите мн подвергнутъ васъ анализу’.

Незначительныя дозы ядовъ мы сплошь и рядомъ принимаемъ вмст съ пищей, съ виномъ и т. п., въ особенности при ныншнемъ развитіи фальсификаціи. Въ виду этого доктору, открывшему слды минеральнаго яда въ труп, поневол приходится быть осторожнымъ.

Что касается до органическихъ ядовъ, то они большею частью отличаются непрочностью и быстро разлагаются въ организм. Притомъ же послдній самъ выработываетъ яды — птомаины, лейкомаины, — которые при жизни окисляются и разрушаются, а по смерти могутъ скопиться въ труп и повести къ ложнымъ заключеніямъ о смерти вслдствіе отравленія, тмъ боле, что эти ядовитыя соединенія до сихъ поръ мало изслдованы.

Словомъ дло это вовсе не такъ просто, какъ можно бы было думать.

* * *

Нсколько времени тому назадъ интересный процессъ имлъ мсто въ Нью-Іорк.

Обвиняемый упорно отрицалъ преступленіе (убійство старухи), его загипнотизировали и заставили говорить посредствомъ внушенія. Онъ не только сознался въ преступленіи, но и разсказалъ сцену убійства, сообщивъ самыя точныя детали.

Нкоторыя газеты, подхвативъ этотъ случай, замчаютъ, что если эта система войдетъ въ общее употребленіе, то составитъ большой прогрессъ въ судебной практик: благодаря гипнотическому сну обвиняемый самъ будетъ доставлять свднія о своемъ преступленіи, его хитрость, осторожность, самообладаніе ни къ чему не поведутъ, его упорство будетъ сломлено.

Правда, что многіе ‘сантиментальные’ люди возмущаются этой новой процедурой, называя ее безчестной и предательской.

Къ несчастію приходится признать, что во вс времена и у всхъ народовъ сознаніе вынуждалось у обвиняемаго средствами, которыя можно резюмировать такъ: пытка физическая, пытка нравственная.

Заподозрннаго въ преступленіи и теперь пытаютъ. Если вы имли несчастіе навлечь на себя подозрніе, васъ запираютъ , для пресченія способовъ уклониться отъ суда и слдствія въ тюрьму, гд обращаются съ вами не какъ съ человкомъ, а какъ съ No такимъ-то…

‘Гд судъ, тамъ и неправда’, — говоритъ Платонъ Каратаевъ у Толстого. Въ этомъ отношеніи введеніе гипнотизма въ судебную практику не представитъ ничего новаго или необычайнаго.

Но тутъ возникаютъ сомннія иного рода. Во первыхъ, далеко не всякаго можно загипнотизировать, большинство людей усиліями воли могутъ противиться внушенію, стало быть этотъ способъ не можетъ имть такого общаго значенія, какъ думаютъ нкоторые.

Во вторыхъ, можно ли полагаться на показаніе загипнотизированнаго. Тутъ является нкоторое противорчіе, даже абсурдъ, — вотъ какого рода:

Показаніе душевно-больного не принимается судомъ.

Ну а показаніе человка, находящагося въ гипнотическомъ сн? показаніе сомнамбула? Вдь очевидно, что этотъ человкъ находится въ ненормальномъ состояніи, что его, по крайней мр въ теченіе гипноза, можно сравнить съ душевно-больнымъ. Почему же его показаніе принимается за истину, на основаніи которыхъ можно его повсить или совершить надъ нимъ ‘электрокуцію’ {Казнь посредствомъ электричества.}, новый способъ казни, изобртенный нашими заатлантическими друзьями?.. Можно ли принимать показанія ненормальныхъ, душевно-больныхъ, истеричныхъ? Оставляемъ этотъ вопросъ открытымъ.

* * *

По поводу новаго пріема вынуждать сознаніе обвиненнаго посредствомъ гипнотизма, можно вспомнить о прежнихъ пріемахъ, практиковавшихся съ той же цлью въ разное время.

Пытка, уничтоженная не боле столтія тому назадъ, быстро вынуждала сознаніе. ‘Допросъ’ производился съ помощью вздергиванія на дыбу, огня и всего чаще ‘шотландскихъ башмаковъ’.— Это прекрасный способъ, — говоритъ одинъ старинный писатель, — онъ лучше всякаго другого сохраняетъ за обвиняемымъ свободу духа.

Шотландскіе башмаки состояли изъ двухъ деревянныхъ дощечекъ, которыми стискивали ногу подсудимаго и между которыми загоняли молоткомъ больше деревянные клинья. Каждый ударъ производилъ жестокую боль, заставлявшую кричать несчастнаго, подвергнутаго такому ‘допросу’.

Допросъ продолжался даже посл признанія обвиняемаго, дабы получить ‘подтвержденіе’ признанія.

Вотъ, напримръ, протоколъ допроса, произведеннаго въ Париж въ начал XVIII вка. Дло шло о покраж золотого подсвчника въ церкви. Обвиняемый, нкто Дюгонъ, былъ приведенъ въ камеру пытокъ, ему надли шотландскіе башмаки и прежде, чмъ успли завинтить ихъ, онъ, ужаснувшись предстоящей пытки, сознался въ преступленіи и отвчалъ утвердительно на вс вопросы.

Тмъ не мене ему загнали первый клинъ, несчастный завылъ отъ боли, его спрашиваютъ, онъ повторяетъ свое прежнее показаніе. При второмъ клин, говоритъ протоколъ, онъ подтвердилъ прежнее показаніе и сказалъ, что у него не было соучастника, на третьемъ тоже упорствовалъ и повторялъ, что соучастниковъ у него не было. ‘Видя, что онъ впалъ въ обморокъ и на губахъ его появилась пна, мы приказали освидтельствовать его хирургу, сьёру Брашу, который намъ заявилъ, что Дюгонъ въ опасномъ состояніи и врядъ-ли можетъ дольше переносить пытку, въ виду этого мы велли развязать его, снять башмаки и положить его на матрацъ. Спрошенный еще разъ, на матрац, онъ снова поклялся, что все сообщенное имъ врно. Былъ составленъ протоколъ, который онъ подписалъ’.

Нтъ, какъ не поносятъ нашъ fin de si&egrave,cle, онъ все же лучше добраго стараго времени.

Часто невинные взводили на себя преступленія въ надежд умилостивить палачей и сократить пытку, и такимъ образомъ подвергались казни за преступленія, которыхъ никогда не совершали.

* * *

Старинные пріемы выводятся изъ употребленія, но и въ наше время ‘пріемы’ судебныхъ слдователей оставляютъ желать многаго даже въ самыхъ просвщенныхъ государствахъ. Такъ, напримръ, въ Соединенныхъ Штатахъ полицейскіе инспектора, обязанные производить слдствіе, вносятъ въ исполненіе своихъ обязанностей такую суровость, жестокость, даже цинизмъ, что не разъ вызывали протесты со стороны филантропическихъ обществъ и печати.

По слухамъ, подсудимыхъ пытаютъ голодомъ и жаждой. Пытаютъ холодомъ, оставляя зимой въ нетопленной камер, въ легкой одежд, при недостаточномъ питаніи. Лтомъ запираютъ въ душныя, не провтриваемыя каморки. Въ случа сознанія, несчастнымъ общаютъ разныя ‘смягченія’.

Дале, американскіе слдователи употребляютъ и боле хитрыя средства съ цлью развязать языкъ обвиняемымъ.

Во-первыхъ, практикуется опьяненіе посредствомъ водки и вина. Извстно, какія страданія испытываютъ люди, привыкшіе къ употребленію крпкихъ напитковъ, если ихъ разомъ лишить этого.

Наркотическія средства, въ небольшихъ дозахъ, тоже приводятъ въ состояніе, подобное опьяненію. Хлороформъ и анэстетическія средства вообще вызываютъ состояніе полусна, въ которомъ индивидуумъ не властенъ надъ своими словами: онъ отвчаетъ на вс вопросы, онъ утратилъ волю.

Эта потеря воли достигается также съ помощью бромистаго калія. Повидимому, американскіе медики не стсняются прибгать къ подобнымъ опытамъ съ цлью вызвать отъ подсудимаго признаніе, разсказъ о преступленіи, — разсказъ, о которомъ онъ и не подозрваетъ, когда проснется, но который тмъ не мене служитъ убійственнымъ орудіемъ противъ него на суд.

* * *

Перечисленныя средства можно назвать физіологическими, но и въ психологическихъ пріемахъ американскіе слдователи, какъ говорится, собаку съли. Много толковъ возбудила ловкость полицейскаго инспектора Бириса, который, не молвивъ слова съ обвиняемымъ, безъ всякаго допроса, посредствомъ однихъ психологическихъ впечатлній, заставилъ его сознаться въ преступленіи. Вотъ въ чемъ заключалось преступленіе: нкій субъектъ былъ убитъ ударами молотка, тло его упаковано въ чемоданъ и отправлено по желзной дорог. Предполагаемый виновникъ преступленія слылъ за стойкаго малаго, его арестовали, и не подвергая никакому допросу, посадили въ одиночное заключеніе, причемъ сторожамъ приказано было не говорить съ нимъ ни слова. На слдующій день его приводятъ въ комнату, гд передъ нимъ проходятъ знакомыя ему лица: кузнецъ, у котораго онъ взялъ молоть, старьевщикъ, продавшій ему чемоданъ, извощикъ, перевозившій чемоданъ, когда въ немъ лежалъ трупъ. Но никто изъ этихъ лицъ не говоритъ ни слова.

Обвиняемый вернулся въ камеру въ страшномъ волненіи, считая себя погибшимъ. Вечеромъ его снова приводятъ въ ту же комнату, гд онъ замчаетъ знакомый ему чемоданъ. Почти потерявъ сознаніе, онъ закрываетъ глаза рукою, но г. Бирисъ предлагаетъ ему ссть на кушетку, онъ смотритъ на нее: она покрыта кровавыми пятнами, это та самая кушетка, на которую онъ повалилъ старика ударами молота. Тутъ несчастный не выдержалъ и сознался въ преступленіи.

Его судили и казнили. Г. Бирисъ заслужилъ похвалы и поздравленія со стороны магистратуры за ловкость, съ которой онъ вынудилъ признаніе.— ‘Сорокъ восемь часовъ непрерывнаго волненія въ безусловномъ одиночеств раздавили, сломали волю преступника, который устоялъ бы быть можетъ противъ двадцатидневнаго допроса, очныхъ ставокъ и проч.’.

* * *

Это смущеніе преступника, волненіе, которое онъ испытываетъ, опасаясь, что его вина будетъ узнана, часто утилизировалось съ цлью добиться сознанія.

Нкогда въ Польш примнялся такой способъ: судья протягивалъ жезлъ и заподозрнные должны были проходить подъ нимъ. Предполагалось, что жезлъ долженъ опуститься на голову преступника, и часто смущеніе послдняго доходило до того, что, подойдя въ жезлу, онъ падалъ на колни и сознавался. Если же у него хватало духа пройти вслдъ за остальными, то волненіе его служило яснымъ указаніемъ для судьи, который и опускалъ жезлъ на голову преступника.

Тмъ же смущеніемъ преступника, которое выражается русской пословицей: ‘На вор шапка горитъ’, — пользовались шарлатаны, угадывавшіе воровъ и убійцъ съ помощью волшебной палочки.

Знаменитый гадатель Жанъ Эймаръ открылъ съ помощью подобной палочки убійцу купца въ Ліон. Сообразивъ, что преступникъ долженъ находиться въ числ бродятъ, задержанныхъ посл убійствъ, онъ веллъ выстроить ихъ на тюремномъ двор и сталъ обходить ихъ съ волшебной палочной. Передъ однимъ изъ нихъ, — безъ сомннія тмъ, чье лицо выразило наиболе смущенія, — палочка перевернулась, онъ сознался въ убійств и былъ колесованъ.

Примненіе гипнотизма въ судебной практик было испытано и въ Европ. Въ 1884 г. одинъ итальянскій слдователь, усыпивъ обвиняемаго, вынудилъ у него сознаніе. Но присяжные нашли этотъ способъ нечестнымъ и вынесли оправдательный приговоръ.

Говорятъ, что нсколько мсяцевъ тому назадъ, Стамбуловъ, пользуясь пребываніемъ въ Софіи нкоего доктора, прославившагося изслдованіями надъ гипнотизмомъ, предложилъ ему значительную сумму съ тмъ, чтобы тотъ загипнотизировалъ одного арестанта, заподозрннаго въ соучастіи въ заговор Бельчева, и вынудилъ у него сознаніе и указаніе другихъ соучастниковъ. Но докторъ отказался.

* * *

Въ ‘Chamber’s Journal‘ напечатана недавно интересная статья, посвященная одному изъ врныхъ, хотя и несносныхъ спутниковъ человка, — крыс.

Одно изъ характерныхъ свойствъ этого животнаго — страсть къ путешествіямъ. По крайней мр врядъ ли найдется корабль, на которомъ бы не было крысъ. Повидимому он такъ же непосдливы, какъ ихъ патронъ-европеецъ, такъ же какъ онъ одержимы безпокойнымъ духомъ изслдованія и страстью къ ‘познанію всякаго рода мстъ’. Вмст съ своимъ патрономъ он разселились по всему земному шару: на многихъ островахъ великаго и другихъ океановъ фауна млекопитающихъ исчерпывается крысами, которыя были завезены туда европейцами.

До половины прошлаго столтія крысы (рчь идетъ здсь о срой крыс или ‘пасюк’, Mus decumanus) обитали на равнинахъ центральной Азіи и вовсе не думали о путешествіяхъ, тмъ боле, что никогда не видали моря даже издали.

Но во второй половин XVIII вка ими внезапно овладла ‘охота къ перемн мстъ’. Полчища крысъ двинулись изъ Азіи на западъ, переправились черезъ Волгу, наводнили южно-русскія степи, и отсюда распространились по Европ, всюду встребляя безобидную черную крысу (Mus rattus, пл преданію тоже явившуюся изъ Азіи вслдъ за крестоносцами).

Это великое переселеніе крысъ не прекратилось и до сихъ поръ, он разселяются все дальше и дальше, забираясь въ самые отдаленные уголки земного шара.

* * *

Человкъ не безъ основанія считаетъ крысу символомъ домашняго хозяйства. Нтъ боле предусмотрительнаго животнаго. Въ естественномъ состояніи она собираетъ запасы провизіи на зиму, а очутившись въ сред человческаго общества, поселяется преимущественно въ кладовыхъ. Переселившись въ Парижъ, азіятскія крысы основали свою главную квартиру въ центральномъ рынк. Обиліе всякаго рода припасовъ, заготовленныхъ для долгаго плаванія, привлекаетъ ихъ и на корабли.

* * *

Сопутствіе крысъ влечетъ иногда къ непріятнымъ послдствіямъ для корабля. Однажды на трехмачтовомъ корабл ‘Командоръ’, только что вышедшемъ изъ порта Гартпуля, произошелъ пожаръ, начавшійся съ трюма. Экипажъ усплъ спастись, но судно, нагруженное лсомъ, сдлалось добычей пламени.

Началось слдствіе, капитанъ и матросы съ трудомъ успли доказать свою невинность. Только случайность — одна тхъ тхъ случайностей, которыя иногда даютъ совершенно неожиданное направленіе слдствію — избавила ихъ отъ обвиненія.

Виновницей катастрофы оказалась крыса. Эта неопытная путешественница не знала, что на корабл строго воспрещается неосторожное обращеніе съ огнемъ. Однажды, отправившись на поиски състного, она набрела на сальную свчку. Сальная свча лакомый кусочекъ. Эскимосы дятъ сальныя свчи. Европейскіе путешественники въ полярныхъ странахъ вздыхаютъ объ этомъ блюд: такъ по крайней мр было съ Нансеномъ во время его знаменитой Гренландской экспедиціи. Мудрено-ли, что крыса не могла устоять передъ соблазномъ. Правда, свча была зажжена, но это препятствіе не устрашило предпріимчивую путешественницу, она взяла свчу въ зубы и унесла въ трюмъ, гд у нея было заведено хозяйство между сосновыми досками. Полчаса спустя грузъ пылалъ какъ свчка.

Съ счастію, одинъ изъ матросовъ вспомнилъ о свчк, которую онъ оставилъ на нижней палуб, а его товарищъ замтилъ ея исчезновеніе за нсколько минутъ до пожара. Такимъ образомъ узнали истинную причину катастрофы.

* * *

Поджогъ корабля крысой къ счастію рдкое явленіе, гораздо чаще он приводятъ къ потопленію корабль. Ихъ крпкіе и неутомимые зубы прогрызаютъ самыя толстыя доски, вслдствіе чего происходитъ течь. Эта опасность такъ велика, что большинство англійскихъ компаній принимаютъ ее въ разсчетъ при страховк.

Нсколько мсяцевъ тому назадъ, совершенно новый, только что отстроенный, корабль собирался выйти изъ одного англійскаго порта, какъ вдругъ въ немъ обнаружилась сильнйшая течь. Пришлось отложить плаваніе и заняться починкой корабля. Посл долгихъ поисковъ плотниковъ, которымъ была поручена починка, убдились, что крысы прогрызли кузовъ корабля въ томъ мст, гд онъ былъ обшитъ легкимъ блиндажемъ. Только тонкая металлическая пластинка не позволяла вод хлынуть въ корабль потокомъ. Томимые жаждой, догадливые грызуны прогрызли кузовъ корабля тамъ, гд вода могла пробиваться лишь тонкой струйкой. Правда, этотъ неосторожный поступокъ доставилъ имъ только морскую воду, но животныя, привыкшія жить въ сточныхъ трубахъ, не разборчивы насчетъ питья.

Соленая вода такъ понравилась имъ, что тотчасъ по окончаніи починки, он снова принялись за дло. На четвертый или пятый день плаванія, кораблю опять угрожала опасность потопленія.

Раздумывая, какъ отклонить опасность, капитанъ набрелъ на геніальную мысль. Онъ былъ старый морякъ и по опыту зналъ, что такое жажда. Итакъ онъ приказалъ ставить каждый день крысамъ миску съ водой. Изъ благодарности ли за эту любезность, или находя излишней дальнйшую работу, крысы оставили въ поко корабль на все остальное плаваніе. Капитанъ одного изъ пакетботовъ, совершающихъ регулярныя плаванія между Англіей и Новой-Зеландіей, долженъ былъ пожалть о томъ, что не послдовалъ примру своего собрата, ставившаго крысамъ воду. По прибытіи парохода въ Ливерпуль, нсколько матросовъ принялись чистить резервуаръ съ прсной водой. На дн его оказалась груда крысьихъ костей. Томимыя жаждой крысы утопали въ немъ десятками, какъ Кларенсъ въ бочк съ мальвазіей. Въ теченіе всего путешествія экипажъ и пассажиры пили крысиную настойку.

* * *

Избавиться отъ крысъ очень трудно. Въ одинъ годъ парочка этихъ грызуновъ произведетъ три, четыре дюжины дтенышей. При такой плодовитости самыя остроумныя ловушки оказываются недйствительными, тмъ боле, что крыса очень сообразительна. Отрава дйствуетъ врне, но сопровождается самыми непріятными послдствіями: разлагающіеся трупы крысъ заражаютъ корабль нестерпимой вонью и нердко порождаютъ эпидеміи среди экипажа.

Англійскія компаніи пользуются услугами спеціалистовъ, истребляющихъ крысъ съ помощью особой породы собакъ-крысоловокъ.

Но лучшій способъ избавиться отъ этихъ несносныхъ спутниковъ изобртенъ однимъ американскимъ капитаномъ. Къ несчастію не всегда возможно пользоваться этимъ остроумнымъ пріемомъ. Ботъ, о которомъ мы говоримъ, стоялъ въ гавани рядомъ съ кораблемъ, везшимъ грузы сыра. Онъ съумлъ подойти къ этому кораблю и перекинуть ночью на его палубу доску, намазанную саломъ. Привлеченныя запахомъ крысы немедленно переселились подъ англійскій флагъ.

А. Э.

‘Встникъ Иностранной Литературы’, No 3, 1893

OCR Бычков М. Н.

Изъ общественной и литературной хроники Запада.

Читайте также: