ПУШКИНСКІЙ СБОРНИКЪ
(въ память столтія дня рожденія поэта)
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ТИПОГРАФІЯ А. С. СУВОРИНА. ЭРТЕЛЕВЪ ПЕР., Д. 13
1899
М. П. Соловьевъ.
М. П. Соловьевъ.
ИЗЪ НЕАПОЛЯ ВЪ БАРЪ-ГРАДЪ.
ИЗЪ НЕАПОЛЯ ВЪ БАРЪ-ГРАДЪ.
(1894 г.).
Из Неаполя в Бар-Град, Соловьев Михаил Петрович, Год: 1894
Время на прочтение: 16 минут(ы)
Для сверныхъ гостей Неаполь то же самое, чмъ для суровыхъ воиновъ античнаго міра была Капуя. Съ одной стороны — восхитительное синее море, огражденное дымчатыми прелестными островами, сіяющее, знойное, свтлоголубое небо, грозная пирамида Везувія съ его всегдашнимъ розоватымъ шарфомъ дыма, рющимъ надъ вершиною, съ другой — великолпный амфитеатръ благо, изнженнаго города, густыми рядами домовъ поднимающійся до роскошныхъ королевскихъ садовъ, пальмы городского сада на набережной, суровая средневковая бастилія анжуйскихъ королей, срые или разноцвтные, изразцовые купола церквей. Внутри города кипитъ жизнь, оживленне которой вы не найдете нигд въ Италіи. Въ порт — толпы матросовъ и рабочихъ. На улицахъ вс куда-то спшатъ, женщины въ однхъ платьяхъ и простоволосыя, идутъ, наклонясь впередъ, особою походкой, какъ бы не касаясь земли, кафе полны, на щегольской набережной — вереница щегольскихъ экипажей, запряженныхъ превосходными лошадьми.
Такая же суетливая толкотня въ ужасныхъ центральныхъ кварталахъ города, полутемныхъ, грязныхъ, сырыхъ и зловонныхъ. Не подвергаясь никогда такимъ погромамъ и опустошеніямъ, какъ Римъ,— Неаполь, вроятно, хранитъ въ своихъ старыхъ улицахъ жилища древнйшихъ временъ, слегка подновляя обветшавшія строенія настолько, чтобы можно было ютиться въ нихъ. Даже испанскія постройки, массивно-важныя и суровыя, помченныя древними гербами, укрпленныя ржавыми затйливыми желзными ршетками, кажутся новыми, не смотря на свою архаическую напыщенность. Бдныхъ и нищихъ множество, но неунывающій, склонный къ шутк и веселью, характеръ населенія смягчаетъ въ бдности впечатлніе, удручающее насъ на свер. Вечеромъ везд та же гульливая толпа, музыка и веселый смхъ, на улицахъ, въ кафе, въ пассаж, раздаются псни у дверей трактировъ, мигаетъ огненными вспышками раскаленная вершина Везувія, загораются южныя красавицы-звзды на потемнвшемъ неб,— и людскому шуму и гаму акомпанируетъ мягкій прибой волнъ. Неудержимо втягиваешься въ эту напряженную жизнь сегодняшнимъ днемъ, безъ заботы о завтрашнемъ, наслаждаешься природой, искусствомъ, памятниками прошлаго, безпечальнымъ настоящимъ, но въ этомъ таится также и ядъ разслабленія дятельной мужественной стороны человческаго характера: нельзя долго жить одними впечатлніями.
Неаполь не гнался за историческою славой, за міровымъ значеніемъ. Историческими дятелями южной Италіи были всегда чужестранные пришельцы. Греки, Римляне, Готы, Лангобарды, Византійцы, Норманны, Пьемонтцы приходили, уходили, разыгрывали семейныя и политическія трагедіи, высасывали изъ народа, что могли, осдали и тонули въ масс, а населеніе жило, покорно склоняя голову подъ налетающею грозой, не требуя многаго отъ данной жизни и при всхъ невзгодахъ сохраняя свою безпечность и ясность духа. Для него подвиги и слава не имли смысла, лишь бы жить на своей благословенной родин, dove sorridere vtiol il create, гд улыбается всякая тварь, какъ поется въ извстной народной псн. Жизнь для южанина — итальянца — есть благо сама по себ. Неаполитанецъ жилъ, мняя не только господъ, но и свою первобытную пеласгическую рчь на греческій и латинскій языкъ, воспринимая въ нее германскіе, французскіе, испанскіе элементы, обильно дополняя ее вспомогательною мимикой, нигд столь широко неразвитою, какъ у Неаполитанцевъ.
Этотъ симпатичный, отзывчивый народъ молится въ церквахъ, отмченныхъ или сумрачнымъ величіемъ или пышно и пестро разукрашенныхъ, составляющихъ въ этомъ отношеніи контрастъ съ бдностью и скромностью богомольцевъ. Тамъ вчными жильцами лежатъ иныя поколнія, иная раса. Въ полномъ вооруженіи, или въ длинныхъ одеждахъ лежатъ каменные нмые вельможи прежняго времени, ихъ супруги съ печальными лицами, въ полумонашеской одежд, съ набожно сложенными руками, ихъ дти. Гробница Карла Анжуйскаго, истребителя Гогенштауфеновъ, вознесена высоко надъ главнымъ входомъ внутри собора. Надгробные памятники XIII и XIV вковъ въ Неапол столь же многочисленны и своеобразны, какъ позднйшіе венеціанскіе: тамъ — патриціи, здсь — могучіе, мятежные бароны и короли, ихъ истреблявшіе, были единственными историческими дятелями, но мудрые сенаторы твердо помнили, что народу нужно набить ротъ, дабы содержать его въ послушаніи (per tenerlo in pace bisogna otturagli la bocca): здсь довольствовались тмъ, что обирали его елико возможно. Ныншніе владыки этой благословенной страны не безъ успха подражаютъ своимъ предшественникамъ.
Ни одинъ городъ въ Европ, за исключеніемъ Москвы, не можетъ сравниться въ красот съ Неаполемъ: какъ жемчужное ожерелье амфитеатръ блыхъ домовъ охватываетъ, обнимаетъ сапфирно-голубую гладь залива, замыкаемаго чудными островами волшебной красы, раскидываясь по холмамъ, уходя въ овраги, съ темными башнями церквей и замковъ, съ красивыми пиніями и пальмами надъ плоскими кровлями, съ грозными курящимся Везувіемъ на страж! Навсегда любовно вростаетъ въ память воспоминаніе о столиц южной Италіи, когда покинешь этотъ жизнерадостный, исторически многослойный городъ. Но надвигалась осень, на далекомъ родномъ свер небо уже куталось въ густые, бурые туманы, также вызывающіе усиленную рабочую жизнь, какъ на юг ласковое солнце и лазурное небо. Приблизилась пора, проститься съ прекрасною Италіей.
Мы вс должники предъ нею. Когда при свт знанія мы доростаемъ до потребности поклониться прекрасному, доступъ къ нему намъ открываютъ итальянскіе художники. Мы отдаемся ихъ руководству и сродняемся съ ними, а черезъ нихъ съ ихъ родиной, какъ ученики съ добрымъ наставникомъ. Наслдіе ихъ такъ богато, искусство ихъ такъ разносторонне, что мн кажется софизмомъ утвержденіе о сравнительномъ прогресс новаго искусства вообще. Мы опередили ихъ на тхъ пунктахъ, которыми они пренебрегали считали дломъ второстепеннымъ, дополнительнымъ или подготовительнымъ, какъ напримръ пейзажъ и жанръ. Да и въ одномъ ли искусств сказывалось первенство, il primate, Италіи?
Есть въ Италіи на плоскомъ берегу синяго Адріатическаго моря небольшой блый городокъ, похожій на левантинскіе города Архипелага и сирійскаго поморья, знакомый по имени нашему простому люду, невдающему, быть можетъ, имени Италіи и святочтимый имъ. Это Баръ-градъ, хранящій въ себ чудотворныя мощи святителя мрликійскаго Николая. Если у возвращающагося домой паломника еще не вс деньги растрачены въ Палестин, онъ постарается зайти въ Баръ-градъ, поклониться Никол-Угоднику Божію и привезти на родину хрустальный пузырекъ съ мромъ, источаемымъ мощами до днесь. Изъ всхъ греческихъ святыхъ Николай Чудотворецъ пользуется наибольшимъ почитаніемъ по широкому лицу земли Русской. Даже въ снжныхъ пустыняхъ у Студенаго моря, среди полудикихъ Самодовъ и Остяковъ онъ до сихъ поръ творитъ чудеса, какъ свидтельствуетъ г. Носиловъ.
Я давно слышалъ о барградскихъ богомольцахъ нашихъ и ршился побывать въ этомъ город.
дучи въ Бари, приходится сначала спуститься на югъ до Метапонта при Отрантскомъ залив, потомъ снова повернуть далеко на сверъ. Изъ Неаполя поздъ идетъ зигзагами по живописной гористой стран, покрытой густыми дубовыми лсами, изрзанной глубокими долинами, черезъ которыя перекидываются длинные мосты. Между синимъ моремъ и зелеными горами блетъ древній ученый Салерно. Чмъ дальше, тмъ безлюдне. Кругомъ только лса и высокія скалы съ зазубренными вершинами. Изрдка показываются на высотахъ небольшія срыя селенія и развалины средневковыхъ замковъ. Бароны исчезли, плебеи цпко прилегли къ земл и уцлли въ своихъ лачугахъ. Кое-гд въ долинахъ и на крутыхъ откосахъ видны небольшія воздланныя поля. Шли осеннія работы: поля перепахивались подъ озимь небольшими сохами, запряженными парою воловъ. Дубовый лсъ постепенно рдлъ, уступая мсто кустарнику. Диче и круче поднимались бурыя скалы съ глубокими темными ущельями. Контрастъ этой пустынной, молчаливой страны латифундій и бандитовъ съ Тосканой, страной мелкаго землевладнія и бойкой промышленности, билъ въ глаза. Восемнадцать вковъ тому назадъ Плиній Старшій призналъ, что латифундіи погубили Италію. Крупное землевладніе губитъ ее и теперь, одинаково невыгодное для землевладльцевъ и безземельныхъ крестьянъ арендаторовъ. Ныншнее слабое правительство безсильно излчить эту язву кореннымъ преобразованіемъ аграрныхъ отношеній. Благодарная почва пустуетъ, народъ бжитъ въ эмиграцію, попадаетъ въ сти соціализма, голодаетъ или разбойничаетъ.
У станціи Ферандины поздъ спустился съ горъ на берегъ моря, поросшій пиніями. Преобладающій южный втеръ наклонилъ ихъ въ сторону материка. Въ воздух повяло морскою сыростью. Мстами полотно дороги проложено по болотамъ и по лагунамъ и волны плещутъ подъ самыя рельсы. По временамъ на берегу виднются потемнвшіе остовы сарацинскихъ сторожевыхъ башенъ. Морскіе разбои Норманновъ, и Сарацинъ и почти непрерывныя гражданскія войны были главною причиной запустнія нкогда высоко культурной Великой Греціи. Совсмъ стемнло, когда изъ Таранта мы повернули на сверо-востокъ и началось мое восхожденіе на родину. Звзды сіяли ярко. На горизонт блисталъ красноватый Марсъ и еле мерцала Большая Медвдица. Отъ Таранта до Бари холмистая мстность не представляла ничего замчательнаго.
Мелькаютъ бдныя малолюдныя станціи съ чахлыми деревьями. Скучно и сонливо становится въ вагон и съ нетерпніемъ ожидается конецъ пути и ночлегъ. Наконецъ, одиннадцатичасовой перездъ оконченъ и вы съ облегченіемъ выходите въ просторный, но пустоватый дебаркадеръ, садитесь въ опрятную коляску и дете въ гостинницу.
Первыя впечатлнія до-нельзя прозаичны. Длинная блая дорога, обсаженная жиденькими деревьями, низенькія и длинныя строенія, дома или склады, плоскія окрестности, пропадающія въ темнот. Ни одинъ изъ посщенныхъ мною итальянскихъ городовъ не встрчаетъ прізжаго такъ мщански банально.
Итальянскія гостинницы, вообще, чисты и опрятны. Поужинавъ неизмннымъ ризотто (рисовою кашей) и бифштексомъ, я съ удовольствіемъ залзъ подъ тяжелое одяло и крпко заснулъ на жесткой длинной и узкой подушк. Голов на такихъ подушкахъ совсмъ не жарко, не то, что на нашихъ пуховыхъ, а одяло, вполн предохраняя отъ холода, вмст съ тмъ нимало не стсняетъ тла, избавленнаго отъ необходимости кутаться и завертываться въ наши легкія и гибкія шерстяныя или стеганыя ткани. При такихъ одялахъ нтъ нужды и сверху въ легкихъ перинкахъ, предлагаемыхъ во Франціи и Германіи.
Настало ясное и свжее ноябрьское утро. На блдно-голубомъ неб не было ни одного облачка. Бари иметъ видъ зауряднаго новаго города, хотя основаніе его теряется въ до-исторической пелазгійской и иллирской эпох, а во времена эллинской колонизаціи Баріонъ, Баринонъ или Варіумъ занималъ видное и самостоятельное положеніе въ Великой Греціи и пользовался важнымъ значеніемъ подъ римскимъ владычествомъ. При Тотил, онъ былъ завоеванъ Остготами, ихъ смнили Лангобарды, прогнанные Византійцами. При Льв Псавр (сирійц), баряне отложились и образовали самостоятельную общину подъ управленіемъ выборнаго дуки (герцога), но не надолго. въ непрерывной борьб Византіи съ Норманнами, Бари переходилъ отъ однихъ къ другимъ, терплъ разоренія отъ нихъ, отъ Сарацыновъ, отъ западныхъ императоровъ, пока не вошелъ окончательно въ составъ неаполитанскаго королевства при воцареніи королей Анжуйскаго дома. Бурная исторія зажиточнаго приморскаго города, владющаго одною изъ лучшихъ итальянскихъ гаваней, не могла не отразиться и на его вид. Неоднократно разоряемый, Бари быстро перестраивался и, чуткій, какъ вс приморскіе торговые города къ удобствамъ жизни и нововведеніямъ, безъ сожалнія разставался съ памятниками прошлыхъ временъ. Широкія улицы обставлены трехъ и двухъ-этажными домами съ гладкими стнами изъ свтло-сраго камня съ большими окнами, балконами, съ магазинами внизу. Черезъ весь городъ тянется неизбжный Корсо, широкій бульваръ съ молоденькими жидкими деревцами. Корсо упирается въ тощій городской садъ, разбитый на берегу моря. Бухта напоминаетъ еодосійскій заливъ. Берега ея плоски. Холодное свтло-синее море лежало въ полной неподвижности, слабо оживляемое небольшими парусными судами и рыбачьими лодками, стоявшими на якор.
Отъ стараго Бари уцллъ небольшой клочекъ, пріютившійся около своихъ древнйшихъ храмовъ: каедральнаго собора (duomo, la Chiesa Madr), во имя св. Сабина, и св. Николая. Въ этомъ уголк взвиваются узкія, дурно вымощенныя улицы и сохранились узкіе фасады старинныхъ, темно-срыхъ высокихъ домовъ, густо населенныхъ бднымъ людомъ, живущимъ, по-итальянски, боле на улицахъ, нежели въ комнатахъ. Близость къ морю освжаетъ ихъ и избавляетъ отъ удушливой и нечистой атмосферы народныхъ кварталовъ Неаполя и Палермо. Замчательно пристрастіе Варянъ къ штукатурк. Не только весь новый городъ выбленъ, но и въ старомъ темныя старинныя стны охотно покрываются блою известкой. Съ моря Бари напоминаетъ блые левантскіе города. Одинъ только древній замокъ съ башнями, зубчатые верхи которыхъ отчасти разрушены, чернетъ въ глубин старой гавани и напоминаетъ о временахъ давнопрошедшихъ, когда Бари былъ окруженъ почти неприступными стнами и былъ послднимъ оплотомъ византійской власти въ Южной Италіи. Нын уцллъ только этотъ замокъ, обращенный въ тюрьму. Замокъ не такъ хорошо сохранилъ свою средневковую физіономію, какъ величавый и грозный замокъ Анжуйскихъ королей (Castel Nuovo) въ Неапол, бывшій королевскою резиденціей и цитаделью противъ безпокойнаго населенія столицы.
Въ узл старинныхъ извилистыхъ улицъ, въ трехъ минутахъ разстоянія между собою, стоять упомянутые храмы, единственные достопримчательности Бари. Об церкви возникли въ XII в., потому похожи одна на другую.
Построенный въ 1134 г., соборъ, или La Cliiesa Madr, какъ называютъ его Баряне, построенъ во имя св. Сабина, по плану трехнефной базилики изъ тесанаго камня, на которомъ кое-гд сохранилась штукатурка. Западный фасадъ раздляется соотвтственно нефамъ на три части пиластрами и прорзанъ тремя дверями. Средняя часть выше остальныхъ и покрыта довольно отлогою двускатною кровлей, боковыя — односкатными. По карнизу идутъ небольшія глухія арки, подъ ними въ среднемъ отдленіи круглое окно, заложенное для того, чтобы придать ему изысканное очертаніе въ стил рококо. Въ такомъ манерномъ вкус придланы наличники и скульптурныя мраморныя украшенія всхъ трехъ дверей. Въ половин прошлаго столтія почтенное норманское зданіе подверглось безжалостному обновленію. На суроваго громаднаго норманна въ кольчуг и коническомъ шишак надли кружевной галстукъ и обули въ придворные башмаки съ красными каблуками. Снаружи стны были облплены вычурными нишами и статуями, внутри штукатурка покрыла не только стны, но даже и колонны, при чемъ старинныя капители были замнены новыми. Въ боковыхъ нефахъ устроены капеллы и въ числ запрестольныхъ иконъ находится картина, приписываемая Тинторету, не производящая, впрочемъ, особеннаго впечатлнія. Отъ блыхъ стнъ и обильной позолоты, отъ пестрыхъ алтарныхъ украшеній въ устарломъ и жеманномъ стил прошлаго столтія, соборъ кажется пестрымъ и старомоднымъ, но, видимо, поддерживается усердно и старательно. Боле интереса представляетъ обычная въ древнихъ базиликахъ нижняя церковь — крипта. Двадцать четыре приземистыя колонны, въ три ряда, поддерживаютъ высокіе тяжелые своды крипты. Главную святыню собора и его главную достопримчательность составляетъ находящаяся тамъ икона Божіей Матери. По преданію, она привезена изъ Константинополя въ эпоху иконоборства и потому иметъ тысячелтнюю древность. Эта икона покрыта золоченою ризой и хранятся въ особомъ кіот за зеленою шелковой завсой. По моей просьб завсу отодвинули и даже ничего отъ меня не приняли за эту любезность противъ общеитальянскаго обычая. По письму икона похожа на новые аонскіе образа. Младенецъ Христосъ въ короткомъ хитон, въ той же поз, какъ въ изображеніи Владимірской Божіей Матери. Лики свтлые, желтоватые. Богоматерь увнчана короною, что означаетъ, что папа призналъ икону чудотворною. Тысячелтняя древность этой иконы возбуждаетъ сильныя сомннія, но происхожденіе иконы съ греческаго востока весьма вроятно.
Не смотря на то, что богослуженія не было, въ собор было много народу, хотя молящихся я не замтилъ.
Въ основныхъ чертахъ базилика св. Николая похожа на соборъ: тотъ же троечастный фасадъ, раздленный пилястрами, тотъ же арочный карнизъ, только средняя часть съ боле заостреннымъ фронтономъ. Массивная, гладкая стна средняго нефа прорзана тремя небольшими парными окнами съ круглымъ верхомъ, а на каждомъ изъ боковыхъ отдленіи находится по одному такому же окну. По сторонамъ фасада стоятъ недостроенныя невысокія башни. Снаружи базилика спаслась отъ усердія реставраторовъ и сохранилась въ первоначальномъ вид, если не считать трехъ нишей со статуями позднйшаго издлія. Въ общемъ, фасадъ базилики производитъ прекрасное и серьезное впечатлніе. Вс три двери выходятъ на площадку, поднятую надъ улицей на четыре ступени. Главный порталъ представляетъ арку, прикрытую трехъугольнымъ наличникомъ, наверху котораго стоитъ обломанная статуя ангела, а, можетъ быть, крылатый сфинксъ, по угламъ — львы. На арк плоско вырзанные конные воины въ норманскихъ невысокихъ шишакахъ и кольчатыхъ рубахахъ, одинаковыхъ съ тми, которые вышиты на ковр королевы Матильды, изображающемъ нашествіе Вильгельма Завоевателя на Англію. Фигуры очень малы, повывтрились, смыслъ этой воинственной кавалькады теменъ. Внутри арки старинное рельефное изображеніе св. Николая среди десяти сценъ изъ его житія. Столь же богато украшено обрамленіе закругленной двери внутри портала. Арка двери покрыта барельефами, которые съ боковъ внизу поддерживаются атлантами. Сюжетъ барельефа — древо, походящее съ одной стороны изо рта оленя, съ другой — изъ вазы. Въ завиткахъ этого древа сидятъ птицы, слонъ, на которомъ два человка съ воздтыми къ втк руками, кентавръ и два всадника на единорог и на льв.
По словамъ прекраснаго путеводителя Гэсль-Фельса, колонны портала утверждаются на странныхъ животныхъ, похожихъ на бегемота. Присмотрвшись къ нимъ, я нашелъ у нихъ по два углубленія во лбахъ, очевидно, для роговъ, которые исчезли. У входа церкви стояли не бегемотообразныя чудища, а быки, неискусно изваянные, присутствіе которыхъ объясняется сказаніемъ о построеніи базилики.
Внутренность базилики производитъ безпокойное впечатлніе пестротою украшеніи различныхъ стилей и эпохъ. Яркая, раззолоченная живопись и орнаментація потолка и алтарной апсиды не мирится съ древними колоннами и полукруглыми арками, идущими вдоль и поперекъ храма. Шесть боковыхъ капеллъ, щедро изукрашенныхъ картинами и бломраморною скульптурой нарушаютъ серьезность и простоту основного характера первоначальной базилики. Приспособленія къ современнымъ вкусамъ и потребностямъ прихожанъ, неизбжныя повсюду, гд храмъ удовлетворяетъ насущнымъ потребностямъ живой церкви, а не сдлался археологическою достопримчательностью свтскаго вдомства, въ базилик св. Николая выражаются слишкомъ рзко, какъ бы скачками, безсвязно. То же самое тревожное чувство испытывалъ я почти повсюду въ Италіи, въ Россіи и въ православныхъ храмахъ Востока оно пробуждается рже. Въ Италіи жизнь врывается въ древній храмъ, не считаясь съ прошлыми временами, съ прешедшими набожными поколніями и, когда нужно, безъ колебанія уродуетъ почтенныя приношенія, памятники благочестиваго, ихъ усердія и подчасъ боле изящнаго вкуса. Съ эстетической точки зрнія ученыя реставраціи собора Парижской Богоматери или Святой Капеллы (La Sainte Chapelle) покажутся боле привлекательными, но молитва ушла изъ нихъ: осталась одна омертвлая архитектурная красота или археологическое тщеславіе.
Широкій и высокій средній нефъ барійской базилики отдляется отъ боковыхъ двнадцатью арками, по шести съ каждой стороны, утвержденными на гранитныхъ и мраморныхъ колоннахъ. На такихъ же колоннахъ перекидываются черезъ этотъ нефъ три огромныя арки, устроенныя для укрпленія верхнихъ стнъ. Верхними частями эти арки достигаютъ уровня тройчатыхъ оконъ, которыми освщаются хоры надъ сводами боковыхъ нефовъ, а еще выше хоровъ прорзанъ въ наружныхъ стнахъ главнаго нефа рядъ небольшихъ оконъ съ цвтными стеклами, непосредственно освщающихъ главный нефъ. Длинная средняя галлерея завершается высокою и свтлою полукруглою апсидой, алтаремъ, который отдляется отъ нефа тремя богато украшенными арками меньшей высоты на четырехъ изящныхъ колоннахъ, соединенныхъ внизу низенькою алтарною преградой.
Потолокъ средняго нефа плоскій и пестро расписанъ. На хорахъ потолка нтъ и стропила остались не закрытыми, какъ вообще въ первоначальныхъ базиликахъ, напримръ, въ Вилеем. Стны и арки выблены.
Вся орнаментальная роскошь сосредоточена, по древнему разумному обычаю, въ алтар, дабы не развлекать по сторонамъ вниманія молящихся, но сосредоточивать его на святомъ мст. Отступя отъ преграды поднимается на четырехъ ступеняхъ престолъ (св. трапеза) и за нимъ — горнее мсто. Вертикальныя стороны ступеней богато украшены барельефнымъ орнаментомъ.
Престолъ, устроенный изъ мрамора въ 1120 г., сохранилъ древнюю кубическую форму и выложенъ мозаическою инкрустаціей въ вид крестовъ. Вокругъ него, на углахъ помоста, стоятъ колонны, съ ангелами, въ капителяхъ коринскаго стпля двухъ переднихъ колоннъ. На сихъ послднихъ утвержденъ архитравъ съ надписью, а въ средин надписи исполнено чернетью (niello) коронованіе Рожера I Николаемъ Чудотворцемъ. По архитраву устроены невысокіе столбики, поддерживающіе восьмигранную открытую сверху пологую крышу, а на ней новый рядъ такихъ же столбиковъ, на которыхъ покоится низкій восьмигранный шатеръ. Общій характеръ алтарной сни мелокъ и не согласованъ съ величавыми круглыми линіями, господствующими внутри зданія. Позади сни сохранился древній, низенькій епископскій тронъ, современный основанію базилики. Стны апсиды сплошь покрыты внизу мозаическими орнаментами и обшиты разноцвтнымъ мраморомъ, а сверху двумя рядами картинъ. Въ свод апсиды — Христосъ съ св. Николаемъ и Францискомъ.
Позади престола добрая половина апсиды загромождена надгробнымъ памятникомъ польской королевы Боны (1558). Это цлое декоративное зданіе изъ разноцвтныхъ темныхъ мраморовъ съ фронтономъ, колоннами, нишами, берельефами и статуями. Наверху бломраморный рельефъ — Христово Воскресеніе, подъ нимъ блая статуя королевы, стоящей на колняхъ на черномъ саркофаг. Внизу статуи, изображающія полулежащихъ Польшу и Бари, и на постамент — гербъ Польши, въ нишахъ — статуи св. Николая и Станислава — патрона Польши въ епископскихъ облаченіяхъ позднйшей формы. Весь памятникъ, тяжелый и банальный, свидтельствуетъ о наступающемъ паденіи искусства и сдланъ въ Венеціи по заказу короля Сигизмунда III въ 1598 году.
Отъ алтарной преграды дв лстницы ведутъ въ нижнюю церковь, находящуюся подъ алтаремъ. Массивныя романскія арки крестовыхъ сводовъ тяжко опускаются на непропорціонально широкіе абаки коринскихъ капителей и какъ бы вгоняютъ приземистыя мраморныя и гранитныя колонны въ каменный полъ, на которомъ он стоятъ непосредственно стволами базы, какъ въ дорической колонн, но одинаковой толщины вверху и внизу. Стволы колоннъ не гладкіе, а покрыты спиральными и гранеными насчками и тяжелыми капителями коринско-византійскаго стиля. По угламъ он осложнены виноградными гроздьями, между завитками видны птицы, львы, волки, собаки, терзающія другихъ зврей. Всхъ колоннъ 28, расположенныхъ по ширин церкви въ три ряда. Алтарная часть, на одномъ уровн съ поломъ крипты, отдлена отъ церкви бронзовой ршеткой, на средин ея находится главный престолъ, а справа отъ него ризница. Подъ престоломъ, глубоко подъ землею хранится главная святыня Бари — мроточивыя мощи Николая Чудотворца.
Сначала въ ризницу. Привтливые священники освдомились о моей національности, охотно согласились отслужить молебенъ и допустить меня къ обозрнію мощей и святой манн, какъ называется мро, облачились въ свои короткія разрзныя сбоку фелони, отперли и тотчасъ же заперли за нами предалтарную ршетку, около которой тотчасъ же собралась кучка женщинъ. Молебенъ былъ сптъ, конечно, по-латыни съ колнопреклоненіемъ. Посл сего принесли дв серебряныя чашечки на цпочкахъ и въ одну чашку прилпили восковую свчку. Приподнявъ покровъ престола, дьячекъ уползъ съ этою чашечкой подъ престолъ и пригласилъ меня слдовать за нимъ. Я увидалъ глубокое отверстіе въ четверть шириною въ род трубы и, при свт свчки, на дн — дв желтыя и влажныя голенныя кости, лежащія рядомъ и закапанныя воскомъ. Дьячекъ еще разъ слазилъ подъ престолъ и вынесъ оттуда въ другой чашк около стакана прозрачной жидкости. Это и была святая манна, мро, въ которое погружены мощи и источаемое ими. Оно названно манною потому, что постоянное истеченіе ея также необъяснимо, какъ появленіе ветхозавтной манны. Множество чудесныхъ исцленій отъ этой манны занесено въ житія св. Николая по перенесеніи св. мощей въ Баръ-градъ. Манна иметъ вкусъ чистой воды и никакого запаха, но она слегка прилипала къ золоченымъ стнкамъ чашечки. Отпивъ немного, я передалъ остатокъ женщинамъ, усердно молившимся за ршеткою и получилъ множество благословеній и благодарностей: пили манну по капельк, съ видимымъ благоговніемъ, но дьячекъ довольно грубо торопилъ эти кроткія существа. Пріобртя герметически закупоренную кристальную скляницу съ манною, я пересмотрлъ книгу, въ которую богомольцы вносятъ свои имена. Она начинается Августйшимъ именемъ Государя Императора, постившаго Бари во время своего путешествія на Востокъ въ 1892 году. Затмъ слдовало нсколько страницъ съ записями русскихъ поклонниковъ со всхъ краевъ Россіи, между ними три или четыре иностранныя, какой-то баварскій монахъ — баронъ.
Перенесеніе мощей Николая Чудотворца изъ Ликійскихъ Мръ въ Бари совпадало съ эпохою того чрезвычайнаго религіознаго напряженія, которое вызвало въ Западной Европ крупныя реформы Григорія VII и крестовые походы. Почитаніе св. мощей достигло высшей степени. Вс освобождающіяся отъ феодальныхъ господъ общины страстно желали обладать священными останками какого либо святого и поставить себя подъ его непосредственную, ближайшую защиту. Удовлетворяя этому стремленію, пана Викторъ II, епископъ Эйхштадтскій, канонизовалъ нсколько новыхъ святыхъ, но потребность все-таки не была удовлетворена въ достаточной степени и это религіозное стремленіе разразилось въ начал XIII вка походомъ крестоносцевъ на Царь-градъ, преисполненный множествомъ священныхъ реликвій, составлявшихъ главную часть награбленной добычи. Какіе удивительные предметы находились тамъ, можно узнать изъ путешествія Антонія Новгородскаго наканун константинопольскаго погрома латинянами {См. также Exuviae constantinopolitanae, par le comte Itiant.}.
Слава св. Чудотворца была издавна распространена по всей западной Европ, даже въ предлахъ далекой Испаніи, въ особенности же въ странахъ приморскихъ. Престольный городъ его — Мры Ликійскія, лежали на пути восточной торговли и часто посщались мореходами всхъ національностей. Въ конц XI вка Мры находились во владніи турокъ-сельджуковъ, а въ нкоторомъ отдаленіи отъ города, ближе къ морскому берегу, стояла ветхая базилика, въ которой подъ церковнымъ помостомъ, подъ спудомъ, находились мощи св. архіепископа, оберегаемыя четырьмя иноками. Одновременно у Венеціанцевъ и у Барянъ, торговавшихъ дятельно съ Левантомъ, зародилась мысль похитить драгоцнную святыню.
Страстное желаніе Барянъ овладть мощами святителя, уже прославленнаго многими чудесами, совершенными на мор, перешла у мореходнаго населенія въ увренность, что самъ святитель требуетъ водворенія своего нетлннаго тла въ ихъ город. Въ ночномъ видніи онъ явился нкоему пресвитеру праведной жизни и повеллъ возвстить народу волю свою, чтобъ мощи были взяты изъ безлюднаго мста въ Ликіи и перенесены въ Баръ-градъ. Это сверхъестественное откровеніе было послднимъ толчкомъ къ осуществленію назрвшаго намренія. Семнадцать именитыхъ родовъ, потомки коихъ и до нын живутъ въ Бари, какъ утверждаетъ мстный авторъ житія св. Николая, снарядили три корабля, нагрузили пшеницею, пригласили нсколькихъ священниковъ и отправились въ Антіохію. Тамъ европейское сырье обмнивалось на произведеніе высокой промышленности Востока и прежняя столица Сиріи еще сохраняла свое древнее значеніе главнаго пункта соприкосновенія между народами западными и восточными.
Продавая пшеницу, покупая восточныя ткани. Баряне столкнулись съ Венеціанами, и прознали, что и эти послдніе прибыли съ такимъ же намреніемъ, какъ и они. Не теряя времени Баряне поспшили въ обратный путь. Въ первыхъ числахъ апрля корабли пристали къ мрликійскому берегу. Обстоятельства сложились какъ нельзя боле благопріятно. Магометане весело справляли праздникъ большого байрама въ город, и не обращали вниманія на морской берегъ и уединенную базилику. Баряне, вооружившись на всякій случай, безпрепятственно высадились и, прибывъ въ храмъ, попросили монаховъ показать имъ мсто упокоенія святителя. Считая моряковъ за обыкновенныхъ богомольцевъ, хранители святыни исполнили ихъ желаніе. Тотчасъ взломали помостъ и нашли подъ нимъ гробницу, наполненную благовоннымъ мромъ, истекавшимъ изъ мощей. Чудотворныя кости были извлечены, завернуты въ плащи, мро вычерпано въ сосудъ и драгоцнную ношу подняли на свои плечи барійскіе священники, моряки же съ обнаженными мечами составили охрану. Греческіе черноризцы были безсильны помшать хищенію. Двое изъ нихъ, однако, ршились не разставаться съ драгоцннымъ залогомъ, ввреннымъ ихъ храненію, и послдовали за нимъ на корабль. Между тмъ мро продолжало истекать, пришлось обмотать мощи многими тканями, но и т безостановочно пропитывались мромъ въ продолженіе трехдневнаго благополучнаго плаванія до Бари. На закат солнца, въ воскресенье 9 мая 1087 года, горожане по обыкновенію наслаждались вечернею прохладой на пристани и вдругъ вдали показались знакомые корабли. Косвенные лучи солнца ярко освщали разноцвтные гербовые щиты, которыми увшаны были борты и носы судовъ, въ знакъ того, что смлое предпріятіе удалось съ полнымъ успхомъ. Ликованіе было всеобщее. На встрчу святын вышло все городское духовенство съ епископами и монахами, воспвая гимны и воскуряя иміамъ, и съ ними все народное множество, отъ мала до велика,— жены и дти съ горящими свчами. Мощи временно положены были въ ближайшей церкви св. Іоанна Предтечи, стоявшей у морского берега. Въ теченіе четырехъ дней произошло 110 чудесныхъ исцленій отъ различныхъ недуговъ. Къ чудотворнымъ мощамъ стекались толпы поклонниковъ отовсюду, куда только проникала всть о пришествіи св. Николая въ Барійскую землю, нкоторымъ являлся и самъ святитель. Начался щедрый притокъ пожертвованій, а съ ними пробуждались и недобрыя любостяжательныя вожделнія. Соборное духовенство требовало мощи въ соборъ. Моряки ихъ не давали вознамрявшись выстроить особый храмъ. Городъ раздлился на дв враждующія партіи и распря доходила не разъ до кровавыхъ стычекъ. Наконецъ согласились передать дло на волю Божію. Мощи были возложены на телгу, запряженную парою быковъ: гд быки остановятся, тамъ и воздвигнуть церковь: если на церковной земл, то мощи поступятъ въ вдомство духовной власти, если на городской территоріи, то архіепископъ Барійскій не долженъ притязать на обладаніе ими. Быки остановились на мст ныншней базилики и вопросъ былъ ршенъ въ пользу города, хотя, по нкоторымъ свдніямъ {La vie admirable do Saint Nicolas svrnomm le Grand, Archevesque de Myre. Par Nicolas de Bralion. Paris. MDCLIII, p. 144.}, участокъ земли принадлежалъ герцогу Апулійскому Рожеру и прилегалъ къ его дворцу. Герцогъ отдалъ и дворецъ и землю на сооруженіе базилики. Память объ этомъ дар увковчена на архитрав алтарной сни въ изображеніи св. Николая дарующимъ Рожеру внецъ небесный. Донын базилика не зависитъ отъ архіепископа и подчинена непосредственно пап, но папская курія, впрочемъ, не особенно благосклонно смотритъ на нкоторыя дйствія капитула базилики.
Немедля приступили къ постройк базилики. Мощи, по прежнему, оставались въ Предтечинской церкви. 30 сентября 1089 года папа Урбанъ II освятилъ нижнюю церковь и мроточивыя мощи положилъ, какъ въ Мрахъ Ликійскихъ, глубоко подъ землею, подъ престоломъ. Какъ закладка, такъ и освященіе церкви были ознаменованы явленіями и чудесами. Верхняя базилика была отстроена уже при пап Целестин III въ 1197 году. Въ портал изображена пара быковъ, указавшихъ мсто сооруженія церкви.
Богато одаряемая королями анжуйской династіи, нын знаменитая базилика уже не въ прежней слав. Прежній наплывъ богомольцевъ и щедрыя приношенія сильно уменьшились, неизмнно врными остались только заморскіе Албанцы греческой вры, да ежегодно заходятъ 10—15 русскихъ паломниковъ. До недавняго времени они пользовались даровымъ пріютомъ въ двухъ комнаткахъ, принадлежащихъ архіепископу, рядомъ съ базиликой, но теперь тамъ устроена городская школа и мста для нашихъ больше нтъ. Около собора пріютилось нсколько лавочекъ, гд можно пріобрсти житія св. Николая на итальянскомъ язык, склянки съ мромъ, четки, медали, фотографическія и хромолитографическія изображенія святителя. На медаляхъ онъ изображенъ съ длинною бородой, съ архипастырскимъ жезломъ въ шуйц, съ благословляющею десницею, въ восточномъ облаченіи, съ тремя отроками въ корзин, спасенными отъ потопленія. Продавецъ сообщилъ, что эти медали изготовляются въ Петербург. Живописныя изображенія представляютъ Николая Чудотворца общепринятаго у насъ типа, въ желтой фелони, съ архіерейскою палицею и греческимъ жезломъ, но омофоръ и остальное облаченіе латинское, боле древнее изображеніе находимъ на икон, очень неискуснаго письма: святитель благословляетъ троеперстнымъ знаменіемъ креста, облаченъ въ крестчатый греческій саккосъ и широкій омофоръ, въ лвой рук Евангеліе, на рукахъ поручи. Очевидно, что эта икона не восходитъ дале XVIII вка. Такимъ образомъ, древнихъ изображеній святителя въ Бари — нтъ.
Поздно вечеромъ я оставилъ Бари и утромъ былъ въ одномъ изъ важнйшихъ съ точки зрнія древняго христіанскаго искусства город Италіи — въ Равенн.