Изъ моихъ воспоминаній.
(Редакторъ ‘Русскихъ Вдомостей’ Н. С. Скворцовъ.)
Изъ моихъ воспоминаній.
(Редакторъ ‘Русскихъ Вдомостей’ Н. С. Скворцовъ.)
А. Посниковъ.
‘Русскія Вдомости’, 1863—1913. Сборникъ статей. М., 1913
Из моих воспоминаний, Посников Александр Сергеевич, Год: 1913
Время на прочтение: 13 минут(ы)
Я началъ писать въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’ по окончаніи курса въ университет въ 1869 году, и познакомился съ редакторомъ Николаемъ Семеновичемъ Скворцовымъ при посредств сотрудника газеты А. П. Лкина. Сотрудничество мое однако вскор было прервано, такъ какъ въ конц того же года мн удалось похать за границу для продолженія образованія. За время моего пребыванія на чужбин въ этотъ разъ мн не удалось ничего написать въ газету, и мое участіе въ ней возобновилось лишь съ весны 1871 года, когда я возвратился въ Москву держатъ магистерскій экзаменъ. Въ это время въ редакціи ‘Русскихъ Вдомостей’ должно было произойти большое измненіе, уходилъ именно второй фактическій редакторъ газеты, А. Д. Мейнъ, учредившій въ Москв отдленіе редакціи газеты Краевскаго ‘Голосъ’, наиболе распространеннаго повременнаго изданія. Уходъ г. Мейна, — человка, не лишеннаго литературнаго таланта, но вовсе не подходившаго къ роли соредактора и не пользовавшагося сочувствіемъ сотрудниковъ газеты, былъ, кажется, принять не безъ удовольствія и самимъ Н. С. Скворцовымъ, которому, — какъ были убждены въ редакціи, — онъ былъ ‘навязавъ’ администраціей посл оставленія газеты М. П. Щепкинымъ, начавшимъ издавать собственную еженедльную газету ‘Русская Лтопись’. Составъ постоянныхъ сотрудниковъ ‘Русскихъ Вдомостей’ того времени былъ очень невеликъ, кром самого Скворцова, главные работники были: для отдла ‘внутреннихъ извстій’ А. П. Лукинъ и Н. П. Бочаровъ (издававшій ране ‘Московскую Газету’), для отдла ‘московскихъ встей’ — репортеръ Н. И. Пастуховъ (впослдствіи издатель очень распространенной въ Москв газеты ‘Московскій Листокъ’) и д-ръ Левевталь, находившійся въ какихъ то денежныхъ отношеніяхъ къ Скворцову и составлявшій для ‘иностраннаго отдла’ самыя краткія, малозначившія выдержки изъ иностранныхъ газетъ. Такой незначительный составъ постоянныхъ работниковъ соотвтствовалъ, конечно, размрамъ самой газеты, въ которую входило значительно мене печатнаго матеріала, чмъ теперь.
По прізд моемъ въ Москву Н. С. Скворцовъ предложилъ мн въ виду предстоящаго ухода г. Мейна заниматься въ редакціи и раздлить съ нимъ бремя по выпуску газеты. Я согласился, и даже на первое время поселился въ самой редакція, которая вмст съ квартирой Скворцова помщалась за Малымъ Каменнымъ мостомъ, въ превосходномъ старинномъ дом, будто-бы принадлежавшемъ нкогда прозоровскимъ, съ обширнымъ, эффектнымъ заломъ для редакціонныхъ занятій. Вотъ съ этого времени и начинаются мои близкія отношенія къ Скворцову, а также моя тсная связь съ ‘Русскими Вдомостями’.
Я засталъ газету въ неблестящемъ положеніи: расходилась она и по тогдашнему времени въ незначительномъ числ экземпляровъ, и довольно сильно терпла отъ конкурренціи появившейся въ Москв соперницы — ‘Современныхъ Извстій’ Гилярова-Платонова. Къ тому же вся хозяйственная часть газеты была въ какомъ то хаотическомъ состояніи. Не обладая никакими хозяйственными способностями, человкъ необыкновенной доброты, крайне мягкій въ высшей степени доврчивый, Скворцовъ предоставлялъ полную свободу дйствій завдывавшимъ конторой и былъ убжденъ, что при тогдашнемъ положеніи газеты трудно было даже правильно уплачивать грошовое содержаніе сотрудникамъ. Скворцовъ былъ человкъ во многомъ весьма оригинальный. Я не знаю хорошо его ранняго прошлаго, но какъ извстно по его некрологу, онъ происходилъ изъ дворянъ Костромской губерніи и, по окончаніи курса въ мстной гимназіи, поступилъ сперва въ ярославскій Демидовскій лицей, а черезъ короткое время на историко-филологическій факультетъ московскаго университета. Скромный и трудолюбивый юноша, онъ нуждался въ средствахъ въ жизни и, будучи уже на старшихъ курсахъ университета, получилъ предложеніе работать въ газет Н. Ф. Павлова — ‘Наше Время’, въ которой участвовали между прочимъ, Б. Н. Чичеринъ и Ф. М. Дмитріевъ. Посл того, какъ ‘Наше Время’ прекратило свое существованіе, Павловъ при содйствіи тогдашняго министра внутреннихъ длъ Валуева открываетъ въ 1863 г. небольшую газету ‘Русскія Вдомости’, выходившую сначала три раза въ недлю, и Скворцовъ начинаетъ дятельно участвовать и здсь. Усердный и талантливый работникъ, онъ мало-по-малу затягивается всецло газетой, оставляетъ университетъ и подпадаетъ вполн подъ вліяніе Павлова, человка блестящаго и много испытавшаго въ жизни, страстнаго игрока, имвшаго хорошее состояніе, но запутавшагося и вчно нуждавшагося въ деньгахъ. Отрывочные разсказы Скворцова объ этомъ період его жизни и о тхъ условіяхъ, при которыхъ ему приходилось исполнять трудную и неблагодарную работу безвстнаго, но въ сущности главнйшаго газетнаго сотрудника, производили всегда большое впечатлніе на слушателей. Интересенъ былъ, напр., его разсказъ о томъ, какъ трудно было получить жалованье сотруднику отъ Павлова, денежныя дла котораго, какъ я сказалъ уже, находились всегда въ разстройств. На обращенную къ нему просьбу о деньгахъ Павловъ обычно отвчалъ, что денегъ сейчасъ нтъ, что необходимо немного обождать и, если это не удовлетворяло просителя, спрашивалъ, наконецъ: ‘Да на что собственно вамъ такъ нужны деньги?’ И когда сотрудникъ объяснялъ, что онъ совсмъ обносился, что деньги нужны ему, чтобы купить сапоги или пріобреть пару платья, — тогда Павловъ, искренно обрадовавшись, восклицалъ: ‘Ахъ, Боже мой, да вдь этому такъ легко помочь, и съ величайшей любезностью предлагалъ сотруднику взять необходимыя вещи изъ своего обширнаго гардероба. Была единственная возможность получить отъ Павлова деньги немедленно, — это явиться въ нему и объявить: вотъ, молъ, Николай Филипповичъ, вчера со мною приключилось несчастіе, я проигрался, задолжалъ и общалъ сегодня уплатитъ проигранное. Въ такихъ случаяхъ Павловъ убдительно доказывалъ безразсудность поступка, но не протестовалъ противъ уплаты, не отговаривался неимніемъ денегъ и, какъ бы это ни было затруднительно, давалъ просимую сумму, говоря: ‘Да, этотъ долгъ, карточный долгъ долженъ быть уплаченъ непремнно въ общанный срокъ’.
По смерти Н. Ф. Павлова въ 1864 году газета перешла къ его сыну, Ипполиту Николаевичу, а обязанности редактора, по желанію сотрудниковъ, принялъ на себ 25-тилтній Скворцовъ, но Павловъ оставался во глав изданія недолго: питомецъ московскаго университета, филологъ по спеціальности, онъ посвятилъ себя педагогической дятельности и не чувствовалъ большой склонности къ газетной работ, особенно въ орган не вліятельномъ и не весьма доходномъ. Онъ передалъ изданіе И. С. Скворцову, который съ тхъ поръ стоялъ во глав ‘Русскихъ Вдомостей’ до самой своей смерти, и который, вн ‘Русскихъ Вдомостей’, безъ нихъ, право былъ бы, какъ говорится, не мыслимъ: вся жизнь его и вс упованія — все было тсно, неразрывно связано съ газетой. При немъ она постепенно перерождается, становится ежедневной, увеличивается въ объем и переходитъ въ разрядъ вліятельнйшихъ органовъ вашей печати. Ближайшимъ его помощникомъ вначал былъ М. П. Щепкинъ, котораго смнилъ потомъ указанный мною Мейнъ. ‘Русскія Вдомости’ того времени представляли главнымъ образовъ оргагъ, служившій для отраженія, — хотя, конечно, и не очень яркаго, — провинціальной жизни и для заявленія объ ея наиболе существенныхъ нуждахъ. Мало-по-малу при газет образовался свой штабъ провинціальныхъ корреспондентовъ, который представлялъ гордость и несомннную силу газеты, такъ какъ въ другихъ органахъ нашей печати этотъ отдлъ внутреннихъ извстій или совсмъ отсутствовалъ, или же былъ безъ сравненія иного ниже, чмъ въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’. Фамилія и адреса корреспондентовъ составляли тогда великій редакціонный секретъ, такъ какъ открытіе имени человка, ршившагося писать о нуждахъ мстной жизни и тмъ боле обличать непорядки, грозило смльчаку неисчислимыми непріятностями. И надо отдать полную справедливость Скворцову въ томъ, что онъ строго хранилъ въ тайн фамиліи своихъ провинціальныхъ сотрудниковъ, а въ случа нужны и отстаивалъ ихъ стойко. Помню одинъ случай, какъ главное управленіе по дламъ печати потребовало отъ него, согласно желанію военнаго министерства, сообщить фамилію корреспондента, напечатавшаго фактъ, оказавшійся безусловно неподлежащимъ оглашенію. Когда посл ряда всевозможныхъ хитроумныхъ ‘отписокъ’ Скворцову ничего не оставалось боле, какъ только открытъ фамилію писавшаго, онъ, съ изумительной находчивостью воспользовался исключительной случайностью, спасшей не на шутку струхнувшаго автора сообщенія: какъ разъ въ ото время редакція получаетъ свдніе о смерти своего постояннаго корреспондента именно изъ той мстности, откуда было прислано это, такъ взволновавшее военное министерство сообщеніе. Скворцовъ пользуется печальной случайностью и сообщаетъ главному управленію фамилію скончавшагося, бывшаго будто бы авторомъ злополучной корреспонденціи. Этотъ фактъ, конечно, только одинъ изъ безчисленныхъ эпизодовъ газетной жизни, но одинъ онъ уже указываетъ, какой огромный культурный интересъ могла бы представить исторія зарожденія и постепеннаго развитія у насъ такъ называемаго отдла ‘Внутреннія Извстія’, о которомъ вскользь и съ такимъ скорбнымъ чувствомъ говорить въ одномъ изъ своихъ превосходнйшихъ фельетоновъ Г. И. Успенскій. Несомннно одно, что ‘Русскія Вдомости’ уже съ самой первой поры своего существованія удляли значительную долю вниманія нашей внутренней жизни и стойко вели борьбу съ цензурой всхъ видовъ, энергично и неослабно преслдовавшей все, сколько-нибудь выдававшееся въ этой области и пробуждавшее общественный интересъ. Второй газетный отдлъ, игравшій большую роль въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’, былъ посвященъ московской жизни, въ частности — дятельности реформированной Думы, отчеты о засданіяхъ которой начали печататься тогда во всеобщее свдніе. Не малое значеніе имли и начавшіе появляться въ газет отчеты о засданіяхъ новыхъ судовъ, возбуждавшіе огромный интересъ, особенно когда воспроизводились рчи извстныхъ обвинителей и адвокатовъ, а также и тогда, когда возникала полемика по тому или другому изъ боле громкихъ процессовъ. Значительно вниманія удляла газета также театру и музык, особенно московскому Малому театру, или сцен драматической, съ нкоторыми выдающимися представителями которой, какъ напримръ, съ С. В. Шумскимъ Скворцовъ былъ довольно близокъ. Также близокъ былъ онъ одно время и съ Ник. Рубинштейномъ, первымъ директоромъ московской консерваторіи. Сравнительно малъ развитъ былъ отдлъ иностранныхъ извстій, но недостатокъ этотъ редакція пыталась восполнить въ передовыхъ статьяхъ, посвящавшихся наиболе важнымъ вопросамъ изъ иностранной жизни.
Когда весной 1871 г. я поселился въ редакціи и началъ работать въ газет, то кром вышеупомянутыхъ постоянныхъ сотрудниковъ я встрчалъ ежедневно еще слдующихъ лицъ, о которыхъ нельзя не упомянуть: корректора Постникова, фактора типографіи А. В. Кононова и завдывавшаго разсылкой газеты А. Е. Крепова, занимавшагося отчасти переводами для газеты и ставшаго потомъ сотрудникомъ по иностранному отдлу. Эти лица стояли близко къ редакціи, проводили почти цлый день, да и значительную часть ночи въ помщеніи газеты и были искренно преданы длу ея изданія. Изъ представителей общественныхъ группъ, принимавшихъ временами участіе въ газет, слдуетъ вспомнить дятелей тогдашней, еще очень молодой адвокатуры, такъ, въ самомъ начал моей газетной дятельности я встртилъ въ редакціи кн. А. И. Урусова, очень популярнаго въ то время, и Ф. Н. Плевако. Изъ университетской коллегіи, находившейся тогда еще всецло подъ обаяніемъ ‘Московскихъ Вдомостей’, никто не участвовалъ въ газет, да и не бывалъ въ редакціи, кром проф И. К. Бабста, по иниціатив котораго я былъ оставленъ при университит и котораго собственно я сблизилъ со Скворцовымъ. Изъ лицъ, вращавшихся въ театральномъ мір, время отъ времени помщалъ въ газет отзывы о театр, да и о музык, К. Б. Тарковскій, авторъ многихъ водевилей, бывшій одно время сотрудникомъ ‘Московскихъ Вдомостей’, человкъ сравнительно состоятельный, надо подходившій однако по своимъ убжденіямъ къ характеру большинства сотрудниковъ. Но вся тяжесть работы лежала на редактор и на небольшой групп постоянныхъ сотрудниковъ, изъ числа которыхъ надо выдлить А. П. Лукина, писавшаго подъ псевдонимомъ ‘Скромный Наблюдатель’ и являвшагося тогда горячимъ представителемъ либеральныхъ началъ. маленькая газета ‘Русскія Вдомости’ того времени не имла еще строго опредленнаго направленія и, если въ общемъ она не слдовала по пятамъ всесильныхъ тогда ‘Московскихъ Вдомостей’, тмъ не мене въ ея прошломъ бывали и досадные гршки. Для примра достаточно указать хотя бы на ея рзкіе выпады противъ перваго московскаго Общества потребителей и такихъ дятелей его, какъ А. И, Чупровъ и И. Ф. Ковалевъ, будущихъ профессоровъ и собственныхъ сотрудниковъ. А потому было бы несправедливо не отмтить этой указанной мною черты въ газетной дятельности покойнаго Лукина. Но какъ бы то ни было въ общемъ, повторяю, небольшая газета не шла на поводу ‘Московскихъ Вдомостей’, и главнымъ работникомъ оставался всегда самъ редакторъ Скворцовъ, который приводилъ въ порядокъ разнородныя сообщенія, поступавшія за день, я писалъ руководящія статья, преимущественно по вопросамъ вншней политики. Писалъ онъ легко и много. При корректур статей онъ обращалъ самое тщательное вниманіе на стилистическую ихъ отдлку, и въ этомъ отношеніи Н. С. Скворцовъ былъ чрезвычайно требователенъ: онъ способенъ былъ просидть, не разгибая спины, многіе часы надъ правкой ненравившагося ему текста. Лежавшую на немъ тяжелую работу онъ исполнялъ преимущественно поздними вечерами, а также ночью, и до такой степени привыкъ къ этому, что прямо-таки не могъ съ успхомъ ни править корректуръ, ни писать днемъ. Работа по ночамъ вызывалась впрочемъ отчасти и тогдашними всевозможными условіями полученія агентскихъ телеграммъ. Въ Москв он доставлялись въ редакцію поздно ночью, да еще нердко по частямъ, а самое главное, телеграммы присылались въ редакцію не переведенныя на русскій языкъ, какъ нын, а въ подлинномъ вид, какъ он получались съ телеграфа. Обычно въ нихъ были пропуски, искаженія названій мстъ и именъ дйствующихъ лицъ, притомъ же телеграммы присылались не напечатанныя, а скопированныя съ рукописи на копировочномъ станк, да еще на тонкой пропускной бумаг. Разобрать такую телеграмму представлялось дломъ въ высокой степени труднымъ, мучительнымъ даже, и надо было имть большую привычку, чтобы передать ее правильно. А между тмъ, за неточную передачу редакціи угрожала большая отвтственность, особенно при тогдашнихъ условіяхъ цензуры. Скворцовъ могъ просидть за редакторскимъ столомъ и проработать надъ выпускомъ газеты хотя бы всю ночь на пролетъ, и онъ просиживалъ такъ надъ нею, — надо помнить, — изо дня въ день въ теченіе многихъ лтъ. Трудоспособность его была, дйствительно, совершенно исключительная, но довольно исключительный былъ и порядокъ его жизни. Случалось, что, покончивъ съ выпускомъ газеты и вставъ, наконецъ, изъ-за редакторскаго стола, уже собственно раннимъ утромъ, онъ приказывалъ кучеру Евдокиму, — большому артисту по зд, — запрягатъ красавца сраго рысака своего, и мы мчались за городъ, обычно въ Петровскій паркъ. Какіе-нибудь полчаса, проведенные въ безлюдныхъ аллеяхъ парка, на свжемъ воздух зарождавшагося дни, дйствовали явно живительно на истомленнаго человка, и онъ возвращался домой хоть нсколько освженный, но засыпать ему приходилось все же тогда, когда большинство людей уже бодрствовало. Привычка работать ночью до того вошла въ его плоть и кровь, что онъ какъ будто и не могъ заснуть до вторыхъ птуховъ, если даже и являлась возможность освободиться отъ выпуска газеты. Въ такіе свободные отъ занятій въ редакціи вечера онъ сидлъ все-таки и читалъ въ своемъ кабинет допоздна, и любимымъ его чтеніемъ были сочиненія политическія и историческія.
Позднее вставаніе, необходимые ежедневные пріемы постителей редакціи, постоянная ночная работа по выпуску газеты — все это, можно сказать, приковывало его къ квартир и лишало возможности появляться часто въ обществ, отъ котораго онъ невольно отвыкалъ. Исключеніемъ въ этомъ отношеніи тогда, когда я поселился у Скворцова, представлялись наши поздки въ подмосковное имніе — Рай-Семеновское Серпуховскаго узда, принадлежавшее Е. П. Тарновской, урожденной Нащокиной, о муж которой я упоминалъ выше. Привтливая, интересная хозяйка-музыкантша, живописная старинная усадьба и обширный садъ на берегу красивой Нары, прекрасный, просторный домъ съ театральнымъ заломъ, со сценой и съ массой цнной, старинной мебели — все это встаетъ въ моей памяти такъ живо, какъ будто вотъ только на этихъ дняхъ мы здили со Скворцовымъ въ Рай-Семеновское. Невольно вспоминаются эти слова изъ стихотворенія А. Н. Плещеева, положенныя на музыку и посвященныя Е. П. Тарновской:
…И садъ я помню надъ ркою,
Гд мы въ вечерній, поздній часъ
Бродили тихою стопою…
А между тмъ и радушная хозяйка давно умерла, умерла въ крайности, и давнымъ-давно продана превосходная усадьба, да и существуетъ ли она нын?
Въ самыхъ дружескихъ отношеніяхъ Скворцовъ находился, сколько знаю, лишь къ одному дому въ Москв, а именно къ семейству старика И. Ф. Гольденберга, популярнаго въ Москв врача-гомеопата и человка, близкаго извстному врачу-филантропу Гаазу. На дочери Гольденберга, Ольг Ивановн, по первому мужу Павловой, Скворцовъ женился впослдствіи. Его регулярныя поздки въ Фурманный переулокъ и обды въ семейств Гольденберга были почти единственнымъ отвлеченіемъ отъ редакторскихъ занятій, и домъ ихъ былъ тмъ мстомъ, гд онъ встрчалъ многихъ изъ представителей московской интеллигенціи, особенно изъ сферъ педагогическихъ и медицинскихъ.
Когда мн по возвращеніи изъ-за границы пришлось стать въ боле близкія отношенія съ ‘Русскимъ Вдомостямъ’, тогда на Запад совершались крупныя событія: въ центр Европы появилась могущественная, всеподавляющая сила — новая Германская имперія съ печатью крайняго милитаризма, во Франціи, — раздавленной и униженной, — безпутная имперія уступила, наконецъ, мсто республик, но на ея территоріи еще находились германскія войска, а въ центр ея шла жестокая борьба между Парижемъ и Версалемъ, хотя побда была уже явно на сторон послдняго. Исключительныя по своему всемірно-историческому значенію событія эти, вызвавшія огромнйшій переворотъ въ условіяхъ тогдашней жизни, поколебали многія изъ установившихся теоретическихъ положеній и не могли не возбудить величайшаго интереса въ обществ, даже въ нашемъ отечественномъ.
‘Русскія Вдомости’, какъ и вс органы печати, отзывались на эти міровыя событія, разумется, въ предлахъ, какія были доступны небольшой газет. Но, останавливаясь на отдльныхъ политическихъ проявленіяхъ, он, не въ примръ прочимъ органамъ нашей печати, считаютъ справедливымъ сказать слово въ защиту Парижа и обвиняютъ во многомъ узкопартійную, безжалостную политику Тьера. Новая Германская имперія, независимо отъ международнаго своего значенія, интересуетъ ихъ также и по группировк зарождающихся партій, ихъ вниманіе останавливаетъ на себ въ частности партія рабочая, раздлявшаяся тогда на лассаллеанцевъ (Lassalleaner), руководимыхъ Швейцеромъ, и эйзенахцевъ или голубыхъ, во глав которыхъ стояли Бебель и Либкнехтъ. Борьба между этими двумя группами была въ то время довольно ожесточенная, и соединеніе ихъ произошло, какъ извстно, поздне, посл готскаго партейтага, въ 1875 году. Газета старается, затмъ, обратить особое вниманіе своихъ читателей на вопросы хозяйственнаго порядка и стремится, между прочимъ, возбудить интересъ также къ положенію вашихъ фабричныхъ рабочихъ. Въ редакціи вырабатывается небольшая программа для изслдованія этого положенія, а одинъ изъ близкихъ къ газет лицъ, Ф. Д. Нефедовъ, получаетъ отъ Скворцова спеціальное порученіе собрать по этой программ свднія о рабочихъ на фабрикахъ въ с. Иваново-Вознесенск, которое было родиной Нефедова, гд онъ и проживалъ въ то время. Нефедову не удалось выполнить полностью заданія редакціи, но многія изъ собранныхъ имъ данныхъ оказались весьма полезными для газеты, да и для самого Нефедова, редактировавшаго поздне газету ‘Русскій Курьеръ’. И этотъ интересъ къ нуждамъ трудящихся классовъ становится постепенно все боле ярко выраженнымъ въ газет, которая съ тхъ поръ и до вашихъ дней не измняетъ этому направленію.
Лично мн не пришлось, къ сожалнію, и на этотъ разъ работать въ ней долго, такъ какъ выдержавъ магистерскій экзаменъ, я выступилъ конкурентомъ на освободившуюся въ Петровской академіи каедру политической экономіи и долженъ былъ заняться писаніемъ для того pro venia legendо, затмъ, когда это мое намреніе не осуществилось, я принялъ предложеніе М. H. Капустина взять мсто преподавателя въ преобразовавшемся тогда Демидовскомъ лице и ухалъ вторично за границу на полтора года. Живя на чужбин, и писалъ въ газету мало, мною послано лишь нсколько корреспонденцій изъ Вны. Боле дятельное участіе мое въ ней возобновляется только съ осени 1873 г., по возвращеніи въ отечество, когда я началъ чтеніе курса политической экономіи въ Демидовскомъ юридическомъ лице, въ Ярославл. Мн удается тогда же ввести въ составъ сотрудниковъ газеты нкоторыхъ изъ боле близкихъ товарищей, — прежде всего М. А. Саблина, завдывавшаго статистическимъ комитетомъ въ Москв, и В. М. Соболевскаго, такъ же, какъ и я, только что начавшаго чтеніе лекцій въ Демидовскомъ лице. Въ 1874 г. возвратился въ Москву изъ заграничной командировки и началъ чтеніе въ университет Лупровъ, который черезъ меня сходятся со Скворцовымъ и становится съ тхъ поръ постояннымъ сотрудникомъ газеты. Мало-по-малу этотъ первоначальный кружокъ новыхъ работниковъ разрастается, въ газету входятъ многіе изъ молодыхъ университетскихъ преподавателей, а также нкоторые преподавателя ярославскаго лицея, — между ними такъ рано умершій, извстный И. И. Дитятинъ, потомъ послдовательно харьковскій и юрьевскій профессоръ, — и съ теченіемъ времени она получаетъ прозвище ‘газеты профессорской’. Постепенно увеличиваясь въ объем, ‘Русскія Вдомости’ доходятъ, наконецъ, до теперешнихъ своихъ размровъ, он становятся уже вліятельнымъ органомъ печати съ того времени, когда редакція была наканун перехода изъ Кривоникольскаго переулка, на Арбат (1875 г.), въ собственный домъ въ Юшковомъ переулк. Въ это время Скворцовъ женится на Ольг Ивановн Павловой, урожденной Гольденбергъ, — автор многихъ интересныхъ, прекрасно написанныхъ статей по исторіи литературы и искусству, печатавшихся въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’, — и домъ ихъ является центромъ, привлекающимъ къ себ представителей московской интеллигенціи, — и молодыхъ университетскихъ профессоровъ, и выдающихся литераторовъ, художниковъ, артистовъ и адвокатовъ… Многіе изъ нихъ принимаютъ дятельное участіе въ газет и состоятъ въ чин постоянныхъ работниковъ, многіе оказываютъ самое опредляющее вліяніе на группирующихся около газеты лицъ, хотя сами и не числятся въ состав истинныхъ сотрудниковъ. Къ такимъ лицамъ принадлежалъ, въ числ другихъ, очень извстный въ то время въ Москв присяжный повренный А. А. Никольскій, находившійся въ самыхъ близкихъ отношеніяхъ къ Скворцову и ко многимъ участвовавшимъ въ газетъ, одинъ изъ благороднйшихъ и остроумнвшихъ людей, какихъ я встрчалъ въ своей жизни. Необыкновенная привтливость Скворцовыхъ невольно притягивала къ себ людей самихъ различныхъ положеній и тмъ увеличивала интересъ ихъ обычныхъ собраній. Гршно было бы забыть ихъ радушный домъ, сыгравшій свою немаловажную роль въ культурномъ развитіи нашемъ, домъ, гд каждый входившій встрчалъ самый теплый пріемъ, гд все дышало искренней сердечностью и гд какъ-то необыкновенно счастливо была подобрана даже вся прислуга, начиная съ добродушнаго швейцара Якова и вплоть до Скворцовскаго камердинера Захара, конечно, хорошо памятнаго всмъ старымъ сотрудникамъ ‘Русскихъ Вдомостей’.
Съ переходомъ ‘Русскихъ Вдомостей’ въ собственный домъ, въ Юшковъ переулокъ, на Мясницкой, въ 1875 году, значеніе ихъ еще боле возрастаетъ. Широкому распространенію газеты не мало способствовало возникшее въ обществ оживленіе, вызванное сербско-турецкой, а потовъ восточной войной. Кром того огромное вліяніе на ростъ популярности газеты имло и то, что къ этому времени она выработала для себя опредленную программу, тщательно и подробно разработанную. Въ ея основу легли т общія положенія, которыя были замчены и приняты еще лтомъ 1873 г. будущими главнйшими сотрудниками ея, когда они находились за границей, подготовляясь къ предстоящей ученой карьер. Они съхались указаннымъ лтомъ въ Гейдельбергъ и, обсудивъ программы будущихъ курсовъ своихъ, установили также главныя начала, которыми имъ надлежало руководствоваться въ своей общественной дятельности вообще. Скворцовъ, проникшись вполн этими началами, очень настаивалъ на необходимости зафиксировать ихъ, и, когда программа согласно его желанію и при его ближайшемъ участіи была разработана во всхъ подробностяхъ примнительно къ изданію газеты, онъ отпечаталъ ея въ собственной типографіи, конечно, въ самомъ ограниченномъ числ экземпляровъ, только для раздачи лицамъ, участвовавшимъ въ ея составленіи. Программа эта оказала, безъ сомннія, большое вліяніе на распространеніе газеты, такъ какъ изданіе, имвшее въ виду опредленныя, ясно поставленныя задачи, пользовалось большими симпатіями публики и постепенно пріобртало свой прочный кругъ читателей. Къ сожалнію, личныя денежныя дла Скворцова, всегда бывшія не въ блестящемъ положеніи, очень ухудшились, да и въ состояніи его здоровья года за три до конца жизни произошла рзвая перемна: сердечная дятельность все боле ослабвала и организмъ его явно изнашивался. При такихъ условіяхъ онъ вынужденъ былъ пригласить въ соиздатели В. К. Мекка, извстнаго желзнодорожнаго дятеля и близкаго ему человка, а затмъ и хлопотать объ утвержденіи вторымъ редакторомъ В. М. Соболевскаго.
‘Никакія настоянія врачей и его близкихъ, — говоритъ авторъ некролога Н. С. Скворцова — не могли убдить его хотя на время ухать куда-нибудь для отдыха, смерть, казалось, мене страшила его, чмъ жизнь въ сторон отъ дла, которому онъ отдалъ свои лучшія силы. Какъ будто смясь надъ подкатывавшимся къ нему тяжкимъ недугомъ, покойный, уже посл первыхъ очевидныхъ признаковъ развивавшагося порока сердца, не только не уменьшилъ, а, напротивъ, усложнилъ своя занятія, принявъ на себя званіе гласнаго Думы, и къ этому новому занятію онъ отнесся такъ же горячо, какъ и къ остальнымъ, дламъ городскаго хозяйства онъ удлилъ все время, остававшееся отъ газетной работы. Такая неосторожная трата силъ и надломленнаго здоровья едва не кончилась роковымъ образомъ: изъ одного засданія Думы онъ былъ привезенъ домой въ состояніи, близкомъ къ смерти.
Съ сентября мсяца 1881 г. Н. С. Скворцовъ почти уже не вставалъ съ постели. Начиная съ весны 1882 г. жизнь его была истиннымъ мученіемъ, и, наконецъ, 12-го сентября этого года повторился одинъ изъ тхъ страшныхъ сердечныхъ припадковъ, которые возвращаясь періодически въ конецъ истощили силы покойнаго. Этотъ припадокъ былъ послдній. Истощенный организмъ не выдержалъ борьбы съ нимъ… Въ ночь на 13-е сентября Николай Семеновичъ Скворцовъ скончался 44-хъ лтъ отъ роду’.