Из армянской поэзии, Уманец Лев Игнатьевич, Год: 1916

Переводы
Время на прочтение: 20 минут(ы)
Скачать в PDF
Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней в переводе русских поэтов.
Издание Московского Армянского Комитета, 1916
Перевел Л. Уманец.

АЛЕКСАНДР ЦАТУРИАН

* * *

Не я пою… В печальных песнопеньях
Страдалец, злой судьбой безжалостно гоним.
Тоскует пред людьми и о своих мученьях,
О ранах сердца он рассказывает им.
Не я пою… Стихов страдальческие звуки
Мой брат тоскующий, измученный поет,
В них вздохи слышатся многовековой муки,—
То о судьбе своей рыдает мой народ!
Не я пою… В стихах — печаль и горе мира,
Скорбят невинные, святые жертвы зла…
Приносит жалобы страдальческая лира…
Правдивым небесам на темные дела.

* * *

Ребенка видел я, как с радостной улыбкой
Он к розе подбежал,
Но укололся он шипом на ветке гибкой
И горько зарыдал.
Так я, красавица, в порыве страсти нежной
Любви твоей искал,
Но встречен был тобой с холодностью небрежной
И горько зарыдал…

ЛЕВОН МАНВЕЛЯН

НА РАЗВАЛИНАХ АНИ

Величья прошлого ничтожная руина!
Где слава дней былых? И грустно мне и жаль!..
В душе проснулась вновь забытая картина,
Проснулась вновь в душе уснувшая печаль.
Величье пышное сияло здесь когда-то,
И каждый камень здесь, и каждый шаг земли, —
Здесь все моей душе так дорого и свято:
Остатки старины — лежат они в пыли!..
Колонны чудные разрушенного храма,
Развалины дворцов и царственных палат…
Где к небесам неслись куренья фимиама, —
Обломки жалкие в ничтожестве лежат…
Палаты, и дворцы, и храмы, и фонтаны —
Погребены навек, — и дремлет все кругом…
И тайны их хранят безмолвные курганы…
Все тихо, все молчит, все спит могильным сном…
Но не молчит волна бурливого потока, — *
О времени былом скорбит он день и ночь,
И волны к берегам несутся издалека,
Целуют берега и снова мчатся прочь!
И дремлет перед ним безмолвная руина…
Былую колыбель забыть не может он,
Рыдает, как отец над милым прахом сына, —
И слышит далеко страдальца тяжкий стон…
*Река Ахурьян, которая протекает около развалин известного исторического города Ани (прим.перев.)

БУРЯ

Шумят, ревут, бушуют волны
В пучине мрачной глубины,
А кручи гор, величья полны,
На волны смотрят с вышины.
И блещет молния из тучи,
И грома слышится раскат, —
Спокойно сумрачные кручи
На бурю грозную глядят.
И голос слышится могучий
В ущельях скал, как Божий гром, —
Смеются сумрачные кручи
Над обессиленным врагом…

* * *

Увы, увы! Объятье смерти жадной
Меня, быть может, ждет, —
Тогда навек зароют прах мой хладный
Под мрачный свод…
Я жить хочу, но не в тоске холодной,
Без грез, без сил, —
Как старый дуб, цветущий, но бесплодный —
Такой удел не мил! —
В моей груди кипит поток могучий
Надежд, желаний, грез,
В моей груди терзанья муки жгучей
И тайных слез.
О если б мог, свою настроив лиру,
О тайных грезах петь,
Всю тайну мук моих поведать миру —
И — умереть!..

——

АЛЕКСАНДР ЦАТУРЯН

ГРЕШНИК

Доволен я судьбой, и ем, и пью я вкусно,
Я счастлив и богат, здоров и полон сил,
Свою судьбу и жизнь устроил я искусно,
Но как — не спрашивай! О, Боже, согрешил!..
Мне все, как богачу, оказывают ласку,
Сумел именье я и дом приобрести, —
Но как купил я дом — и хутор — и коляску, —
Уж лучше помолчать, — о, Господи прости…
Все дни и ночи все я посвятил заботам,
Торговлю начал я — и… денежки нажил.
Но сколько раз, друзья, объявлен был банкротом,
Эх! Лучше — не считать. — О, Боже, согрешил…
Нашелся верный друг, — честнейший, благородный!
Ему я вексель дал тысчонок в тридцати…
Добряк! Он спас меня! Теперь сидит голодный,
А я — сытехонек. О, Господи прости!..
Я ближних всех люблю, но мне бедняк дороже,
Кто беден, кто в нужде — душе и сердцу мил:
А скольких бедняков я обобрал — о, Боже.
Уж лучше не считать! Ох, каюсь, согрешил!..
Боюсь, — признание мое вам надоело:
Преграды я встречал на жизненном пути,
Но все преграды те преодолел я смело!
Прости, о Господи! О Господи, прости!..

ОВАНЕС ТУМАНЯН

ХРИСТОС В ПУСТЫНЕ

Пустыня сумраком объята..
Среди печальных, диких скал
Спаситель мира в час заката
О грешном мире тосковал…
Мрачнее сумрачной пустыни
Страдальца скорбное чело.
Любовь поведать он отныне
Хотел средь жизненной пустыни, —
И сердце страстно, как к святыне,
К любви и к истине влекло…
Уста безмолвны, полны муки…
Он слышал шум со всех сторон,
И нечестивых злобный стон,
И грешных песен слышал звуки, —
И молча, мрачен и угрюм,
Чело склонил Он, полный дум…

МОЯ ПЕСНЯ

Нет, не проси, о друг мой милый!
Не буду петь я, ангел мой,
Рассеет радость и покой
Печальной песни звук унылый,
Нет, всей душой тебя любя,
Не буду петь я для тебя!
Я песню пел на круче горной:
Засохли травы и цветы…
И там — пустыню видишь ты!
Ужасен песни звук тлетворный:
На склоне горной высоты
Завяли пышные цветы!
Я песню пел во мраке ночи,
Померк блестящий свод небес,
И месяц в сумраке исчез,
Погасли звезды — неба очи,
Лишь смерти яркая звезда
Сияла на небе тогда…
Тебе б на зорьке золотистой
Я песнь любви пропел мою…
Нет, тебе я не спою,
Не омрачу я дух твой чистый,
Тоской унылой я объят,
В душе печаль и мрак и яд…

АВЕТИК ИСААКЯН

* * *

Погас последний луч вечернего заката,
Поля, луга, леса объяла тишина,
Природа вся кругом спокойным сном объята,
Лишь я один лишен живительного сна.
На севере горит блестящая плеяда,
Луна свой яркий свет в окошко льет ко мне,
И веет на меня вечерняя прохлада,
И звезды шепчутся с зефиром в тишине.
О, звезды ясные, полночные светила,
И нежный ветерок, и бледная луна, —
Скажите, где она? Моя душа изныла, —
Вы видели ль ее? Скажите, где она!
Светает… Ночь прошла, — и день настал унылый, —
Темно и пасмурно! Бушует ветер злой.
Я жду, все жду ее, — но нет голубки милой…
Я жду тебя, вернись!.. Вернись, о ангел мой!

NOTTURNO

Я отдых и покой нашел в тиши пустынной,
От светской суеты уйти спеша,
Луга, поля и лес объемлет сон невинный,
И дремлет в тишине усталая душа…
Вот звезды в вышине заискрились, блистая!
Как эта ночь тиха, как чудно хороша!..
Вкушает сладкий сон душа моя больная, —
От горя, от невзгод усталая душа…

РУСАЛКА

В эту тихую, ясную, звездную ночь
О любви я мечтал над уснувшей рекой
И следил я, как волны уносятся прочь,
Как несется волна за волной…
Кто вдали, над рекой, нарушает покой,
Кто дремотную будит волну,
Об утес вековой ударяя волной,
Нарушая кругом тишину?
Ро, позволь же, позволь мне скорее взглянуть
На божественный стан, озаренный луной!
Кто на волны кудрей, на лилейную грудь
Там жемчужною брызжет росой?..
Кто в волшебную, ясную, тихую ночь
Там лобзает так страстно цветы?..
То — русалка, то волн очарованных дочь,
Что полна неземной красоты!
Это ты при луне, в полуночной тиши,
Обнимаешь ласкаешь цветы,
Ты — владычица грез, ты — царица души
Ты — царица безумной мечты!
В эту тихую, ясную, звездную ночь
В непонятной тоске я мечтал над рекой,
И смотрел я, как волны уносятся прочь,
Как несется волна за волной…

СМБАТ ШАХ-АЗИЗ

ИТАЛЬЯНКИ И ИТАЛЬЯНЦЫ

1

Зачем забыли, итальянцы,
Весёлый, радостный напев,
Зачем забыли пляски, танцы,
И смолкло пенье ваших дев?..
Былую грацию ужели
Забыл совсем прекрасный пол?
Враждою очи заблестели,
В руках сверкнул ружейный ствол…
Хоть на устах всё те же розы,
Но очи злобою горят,
И в тех устах смертельный яд:
Не ласки шепчут, а угрозы…
Они воспрянули душой,
Идя на бой за край родной!

2

О, если б их вы увидали —
С улыбкой страстной на устах,
С улыбкой неги иль печали,
С гитарой звонкою в руках!..
О, если б песни их слыхали
Под сенью пальмы, у ручья!..
Так из волшебной, чудной дали
Несутся песни соловья…
Любить умеют дети юга:
Любовь и страсть у них в крови!
В порыве страсти и любви,
Умеет песни петь подруга
В тени лесов, в тиши долин,
Под звуки стройных мандолин…

3

И вьются локоны волною,
И дышат негою уста,
Их брови чёрные — дугою,
В чертах небесных — красота!
Да, кудри их чернее ночи,
В очах у них — и рай, и ад,
И, словно звёзды, блещут очи,
Блаженство дивное сулят!
Как арфы чудные аккорды,
Их голос негою звучит, —
Пред ними грозный враг бежит,
Они могучи, храбры, горды!..
Как непорочно, как светло
Их вдохновенное чело!

4

Подобно вам, о итальянки,
Вооружились на врага
Когда-то смелые армянки, —
Им жизнь была не дорога .
Они погибли, отдавая
Родной земле всю кровь свою,
И я, героев вспоминая,
Им славу вечную пою!
Да, славу светлую стяжали, —
Молва о них досель живёт,
И каждый честный патриот,
Скорбя в тяжёлый миг печали,
Страдая пылкою душой,
Вспомянет подвиг их святой…

5

Страна любви, войны и славы, —
Благословенная страна!
Венком лавровым величаво
Ты быть увенчана должна!
На бой смертельный, бой кровавый
Идите, родины сыны,
И озаритесь вечной славой,
Герои страждущей страны!
Да, не погибнет эта сила!
Героев кровь лилась рекой…
Ужель осилит враг лихой,
Ужель героев ждёт могила,
Ужель, Италия, должна
Ты снова быть покорена?!

6

В ком сердце чуткое трепещет,
Тот горьких слёз прольёт ручей!
Лишь враг злорадно рукоплещет
При виде гибели твоей…
И, видя твой удел печальный,
Мы горьких слёз прольём ручьи
И из отчизны нашей дальней
Оплачем бедствия твои.
Проклятье хищному Бурбону,
Который знамя водрузил,
Ведь он Италию сразил
И чести вечному закону
Коварный хищник изменил,
Тебя лишив последних сил!

7

Вперёд, друзья, на приступ, к бою,
Вы все восстаньте, как один:
На помощь храброму герою
Пойдёт толпа его дружин!
На подвиг грозный и кровавый
Идите, гордые сыны,
И осенит вас чудной славой
Могучий, светлый бог войны!..
На подвиг все идите смело!
Вас сам Господь благословит,
Небесный вам даруя щит,
И за святое ваше дело
Пойдёт озлобленный народ, —
И лавр победный расцветёт!

8

Вернись, вернись, былая слава,
Верни былые времена, —
И пусть коварная держава
Позором будет сражена!..
Верни, народ, былые силы
И славу прежнюю свою!..
С восторгом пылким до могилы
Я буду славу петь твою!..
И в нашем страждущем народе
Своим примером оживи
Стремленье к свету и свободе,
Могучий дух живой любви!..
Оригинал здесь

——

Из Гевонда Алишана

Храздан

О ты, Храздан, река родная,
О сладководная река!
Скитался я, вдали блуждая, —
К тебе пришёл издалека.
5 Храздан, Храздан, — родные воды!
Ты плачешь в час лихой невзгоды!
Ужель меня вы не узнали,
Родные волны, край родной?!
Под гнётом горя и печали
10 Ваш скорбный стон звучит тоской…
Храздан, Храздан, — родные воды!
Ты плачешь в час лихой невзгоды!
Где наши нива и дубравы?
Где дом родной? Где милый сад?
15 Уж нет былой, погибшей славы!
Иль вас унёс и вихрь, и град?..
Храздан, Храздан, — родные воды!
Ты плачешь в час лихой невзгоды!
Где свет очей моих — Хантука?..
20 Где верный друг? Где ты? где он?
В плену ль у персов ждёт вас мука,
Иль вас объял могильный сон?!
Храздан, Храздан, — родные воды!
Ты плачешь в час лихой невзгоды!
25 Разорена страна родная, —
И ты бежишь, бежишь, Храздан,
Уныло слёзы проливая, —
Бежишь в пределы дальних стран!
Беги, Храздан, струясь привольно!..
30 Мне горьких слёз моих довольно!..

Из Петроса Дуряна

Моя смерть

Коль смертный час придёт, и ангел, смерть веща я,
С улыбкой вечности и крылья опустив,
Предстанет предо мной, и, муки забывая,
Я унесусь туда, — то знайте все: я жив!
5 Коль бледная свеча, бросая свет печальный,
Холодное лицо лучами озарив,
Напомнит вам, друзья, что час настал прощальный, —
То знайте, знайте все, что я не умер, жив!
И если в горести, мучительно рыдая,
10 Могильным саваном мой хладный прах обвив,
Опустите во гроб, слезами обливая, —
То верьте, верьте все, что я не умер, жив!
И если зазвучит надгробный звон унылый
(Нещадной смерти смех, так мрачен — и игрив!)
15 И понесут мой прах, — пред вырытой могилой
Вы вспомните, друзья, что я не умер, жив!
И если скорбные певцы святого храма
Печально запоют свой сумрачный мотив,
И вознесутся вверх куренья фимиама, —
20 То знайте, знайте все, что я не умер, жив!
И если, над моей зарытою могилой
Надгробный чёрный крест печально водрузив,
Друзья мои уйдут, — то в этот миг унылый
Вы знайте, знайте все, что я не умер, жив!
25 Коль буду я лежать, неведомый для света,
И память обо мне исчезнет без следа,
Когда забудут все угасшего поэта, —
То знайте, знайте все: я умер навсегда!

Из Иоаннеса Иоаннисяна

Смерть воина

Я гибну за тебя, отчизна дорогая,
И льётся кровь моя горячею струёй,
Святой твоей земли долину орошая…
Но пусть твои сыны не плачут надо мной!
5 На мой холодный прах да не прольются слёзы!
Не сорная трава покроет кровь мою,
А розы вырастут… украсят эти розы
Чело твоих сынов, прославленных в бою!
О, дай обнять тебя, отчизна дорогая!
10 Позволь обнять твою страдальческую грудь
И, вести радостной всем сердцем ожидая,
В твоих объятиях забыться и заснуть…
И пусть восстану я, судьбу благословляя,
Узрев свободы луч, сознаю всей душой,
15 Что для тебя одной, страна моя родная,
И жил я, и страдал, и жертвовал собой!..

Два поцелуя

Пока бушует кровь младая
Горячей, пылкою струёй, —
Цветами радости играя,
Вся жизнь сули т нам рай земной.
5 Любовь, наш пылкий дух чаруя,
Лобзанье лживое дари т
И сладким ядом поцелуя
Больное сердце усыпит…
Но миг придёт… сомкнём мы веки,
10 Нам ничего не будет жаль,
И скажем мы: ‘прости навеки,
И радость жизни, и печаль’.
Тогда, о смерть, твой миг настанет!
Своё лобзанье нам даруй!
15 Уж не изменит, не обманет
Холодной смерти поцелуй!..

Из Рафаэла Патканяна

Художник

В какой волшебный край несёшься ты мечтою?
Проснуться, юноша, пора тебе давно…
И кисти ждут тебя, и краски пред тобою,
И на твоём станке готово полотно…
5 Проснись, иди на месть, на бой с толпой презренной!
Ты оглянись кругом: безумна и слепа,
Смеяся над твоей дремотою блаженной,
Злословит и шумит ничтожная толпа!
В величии души ты ей дари шь прощенье,
10 И к ропоту её ты остаёшься глух…
Но вот твой взор блеснул восторгом вдохновенья,
Волнует грудь твою великий, мощный дух!..
Объяла душу всю неведомая сила
И озарила всё, что было так темно…
15 Божественная мысль поэта осенила…
Ты кистью оживил немое полотно!..
Любовь и ненависть, и гнев, и страсть, и гений
Ты можешь выразить сильнее и живей
Безмолвным языком божественных творений,
20 Чем пышной фразою ораторских речей…
И поняла толпа великое творенье,
В восторге перед ним курила фимиам,
Кричала: ‘Вот наш бог!’ в порыве восхищенья,
Она готова пасть была к твоим ногам!..
25 Увы! твой дивный труд, дитя мечты бессонной,
Он продан лишь за горсть серебряных монет!
Он в раме золотой… А в думу погружённый
Мечтает в хижине задумчивый поэт…

Армянин

Не тот лишь армянин, кто знает наш язык,
Иль чья фамилия кончается на — ‘ян’,
Кто ест всегда пилав, и долму, и шашлык,
И носит с гордостью армянский свой кафтан,
5 Кто часто храм святой армянский посещает,
Иль кто привык говеть четыре раза в год,
Кто крестит рот, глаза — в тот миг, когда зевает,
Скоромного постом не кушает, не пьёт!
Не тот лишь армянин, кто, встретив иерея,
10 Спешит сказать ему: ‘отец, благослови!’
Иль кто привык считать достойным лишь злодея
Не есть крутых яиц на ‘вечере любви!’
Нет, нация, мой друг, — не есть обряд наружный,
Не тот лишь армянин, в чьих жилах кровь армян,
15 Кто соблюдёт обряд, неважный и ненужный, —
И имя всё равно — на ‘ов’ или на ‘ян’!
Поверь, что всё равно — ты студень ешь иль кашу,
Чуху[1] ли носишь ты, пальто, или сюртук, —
Ты этим не спасёшь страну родную нашу,
20 И не спасёшь души, — поверь, любезный друг!
Но пусть Армения звездою путеводной
Тебе всегда блестит. Гордись своей страной
И не сгорай к другим любовию бесплодной,
О, пусть в твоей душе — любовь к стране родной!
25 О, просвещай народ искусством вдохновенным,
Старайся проливать всесильный свет наук,
Но никогда не спорь о до гмате священном,
В тех спорах пользы нет, — поверь, мой милый друг!
Ты скоро сам поймёшь, что пользы нет от спора,
30 Взгляни в Италию, в Испанию, на юг:
Там гибнут сотни душ от этого раздора,
Тебе ль своим умом решать его, мой друг!?
Горя к родной стране горячею любовью.
Ты жертвуй, жертвуй всем, родной народ любя:
35 Богатством, дружбою, и славою, и кровью,
Не жди, чтоб твой народ благодарил тебя:
Любовь высокая не требует награды,
Награды ждут себе одни лишь торгаши,
И горе, горе им: подохнут словно гады,
40 Как псы смердящие, без сердца и души!
Ты армянин, тебе знаком начальник рода?
Где жил, в какой стране издревле наш народ?
И сколько лет у нас была тогда свобода?
И почему судьба теперь нас так гнетёт?!
45 Рассеян наш народ…… и опустела нива,
Величье прежнее вернётся ли назад?
Побои, голод, — всё снесёшь ты терпеливо,
И даже умереть за братьев будешь рад!..
Не чудный, нежный стан, пленительный и гибкий,
50 А штуцера приклад — прижмёшь к своей груди!
Готов ты встретить смерть с спокойною улыбкой,
Когда толпа врагов грозит нам впереди, —
Тогда ты армянин! Почёт тебе и слава,
Народу своему отдашься ты вполне, —
55 Но если лопнешь ты от долмы и пилава,
То этим пользы ты не принесёшь стране!

Жизнь студента

Студент — счастливое созданье,
Ему открыто жизни знанье,
Всегда спокойная душа,
Хотя в кармане ни гроша.
5 Вот это жизнь — не прозябанье!
Да, это жизнь, — Велик Аллах!…
Всегда без денег и в долгах!..
Его душа любви покорна,
Любовь свята и благотворна,
10 Коль встретишь деву юных лет
И не пойдёшь за ней вослед,
Ведь это было бы позорно,
И по наукам, по уму
Он не уступит никому!
15 Нам говорят: в том пользы мало,
Вы далеки от идеала.
Кто это скажет, тот педант,
Тот безнадёжный обскурант,
Тот чтит не Бога, а Ваала.
20 Работай сутки, сутки пей —
Такой завет нам дал Моисей!..
Письмо отца наводит скуку:
‘Прошёл ли ты свою науку?’ —
Он пишет с дальней стороны.
25 А вместе с первым днём весны
Придётся нам идти на муку!
Но все преграды побороть
Авось поможет нам Господь!

Желание армян

Хотел бы видеть я свободным армянина,
Чтоб от души он мог судьбу благословить,
Чтоб был богат, учён, забыл свои кручины, —
Но только б не пришлось мне жертвы приносить!
5 Чтоб сделались навек свободны все армяне…
Как жизнь тогда для нас была бы хороша!
И чтоб землёй своей владели бы крестьяне, —
Но только… пусть с меня не просят ни гроша!
О, как бы я хотел, чтоб стали все армяне
10 Наукам, грамоте учить детей своих!
Учёными тогда все были бы граждане, —
Но только от листов избавьте подписных!..
О, как бы я хотел, чтоб юноши учились,
Шли в академию, в пределы дальних стран,
15 Чтобы армянки все в Швейцарию стремились, —
В покое только бы остался мой карман!
Чтоб завелись у нас и университеты,
Имела б много школ родимая земля,
И библиотеки, театры, и газеты, —
20 Лишь мне бы не пришлось затратить ни рубля!
Чтобы Зейтунец наш (хоть волею Зевеса!)
И бомбы, и шаспо, и штуцер получил…
О, как разбил бы он и курда, и черкеса!..
Лишь только б у меня он денег не просил!
25 Когда ж Армения (уж это будет чудо!)
Заблещет славою, от бед освободясь, —
Сознайтесь, господа, — ведь было бы не худо,
Когда б в Армении я был глава и князь!..

Что нам делать!

‘Скажи, что делать нам?..’ Забудем речи эти,
Тому, кто их твердит, да будет стыд и срам,
И пусть его позор преследует на свете!
Не будем же твердить: ‘скажи, что делать нам?’
5 Что будет делать тот, кто голодом терзаем,
Иль тот, кто в бурный шквал несётся по волнам,
Иль тот, кто в плен попал?.. И только мы не знаем,
О братья и друзья, что нужно делать нам?
Голодный постучит к богатому соседу,
10 А пленник убежит к собратьям и друзьям.
Над злобною судьбой одержим мы победу, —
Не будем же твердить: ‘друзья, что делать нам?’
О, для чего богач свой клад таит упорно,
И силу ты свою, храбрец, скрываешь сам.
15 Любовь к родной стране скрываем мы позорно!
Не будем повторять: ‘друзья, что делать нам!’
О, помоги стране, коль ты живёшь богато.
Для родины забудь Ваала пышный храм!
Не унесёшь с собой ни серебра, ни злата!
20 Не будем говорить: ‘друзья, что делать нам?’
Поверь, герой, года промчатся быстротечно,
Исчезнет юный пыл, и ты поблекнешь сам,
Но память о делах — она одна лишь вечна!
Не будем же твердить: ‘друзья, что делать нам?’

Месроп, Гевонд, Вардан[1]

О, не печалься, брат, когда на небе тучи,
Страдает и скорбит родимая страна!
Да просветят её — бессмертны и могучи
Месропа древнего святые письмена!..
5 О, не горюй, когда средь вражеского стана
Погиб твой милый сын от злобных рук врагов,
И вспомни подвиги великого Вардана:
Они дадут стране героев и борцов!..
О, не горюй, когда поклонники Корана
10 Разрушат храм святой враждебною рукой,
Не бойся ни жрецов, ни вражеского стана, —
Рассеет всех врагов Гевонда жезл святой!
Надейся и стремись скорей вернуть свободу,
Борись и изучай святые письмена,
15 И помоги в борьбе армянскому народу,
Чтоб счастлива была родимая страна!..
1 Месроп — изобретатель армянских письмен и насадитель просвещения в Армении.
Гевонд — иерей, стоявший во главе протестующего духовенства (в V веке) во время армяно-персидской войны, первый из армянских иереев с ружьём в руках выступил против полчища вражеских войск.
Вардан — герой персидско-армянской войны (V в.), борец за политическую и религиозную свободу.

Illusion

Не нужны пушки для солдата,
Штыки и ружья англичан,
И бочки пороха и злата,
И Макиавель, и Талейран!
5 Зачем нам стены бастиона,
И раззоренье всей страны,
И шашки, сабли и знамена,
И кровь, и ужасы войны!
Зачем подкопы, пистолеты,
10 И вероломство, и обман,
Измены, клятвы и обеты:
Бесплодно мужество армян!
Зачем протесты нам и слёзы,
Мольбы, рыдания и стон?
15 Зачем обманчивые грёзы,
Борьба и кровь со всех сторон?!
О, если б Бисмарк взор гуманный
На наш несчастный бросил край, —
Для нас настал бы миг желанный,
20 И наша жизнь была бы рай!..

Баян

— Зачем уста твои давно уж замолчали,
Зачем оставил ты и лиру и кимвал,
Зачем твоя душа исполнена печали,
И благородный дух измучен и устал?
5 Молю тебя, молю, забудь свои печали
И беззаботно пей гохтанское вино,
И лиру вновь настрой — чтоб струны зазвучали,
Забыть про эту скорбь пора тебе давно!
О расскажи, Баян, как жили наши деды,
10 И снова пусть звучит твой сладостный напев,
Былые песни пой про славные победы,
Про игры юношей, про страсть армянских дев!
И покачал Баян седою головою,
Очами грустными взглянул кругом старик,
15 И горестно махнув усталою рукою,
Печальной головой в отчаянии поник.
‘О чём, о чём мне петь? Погибшую ль свободу
И цепи, и ярмо я в песнях воспою?
Ужель я буду петь несчастному народу,
20 Как в рабстве и цепях провёл он жизнь свою?!
Над нашей головой проклятье прозвучало,
Слова позорные посыпалися вновь,
На лезвии штыка, и шпаги, и кинжала
Струится и блестит родная наша кровь.
25 О страшных грабежах должны ль звучать напевы,
Позор родной страны воспеть я должен вам,
В объятиях врагов как гибли наши девы,
Как турок осквернял священный Божий храм?
Ужель я буду петь, как пышную долину,
30 Как наши чудные, цветущие поля
У нас похитил враг, — и горе армянину! —
Ему не дорога родимая земля!
Ужель я буду петь, как богачи армяне
Душой погружены в корыстные мечты,
35 Забыв, как терпят гнёт их братья — христиане,
Лишь вешают на грудь и звёзды, и кресты.
Нет, лучше пусть навек умолкнут лиры звуки,
И замолчит навек восторженный Баян!
Забавою служить для праздной вашей скуки
40 Я не могу, нет сил! И спит душа армян!..’

Работники и Собака

Три добрых батрака на пашне у вельможи
Сбирали хлеб в сарай.
Собака лаяла и лезла вон из кожи,
Чтоб слышен был кругом её докучный лай.
5 Вот дождались они прихода господина,
И труд работников был щедро награждён.
Собака лаяла, усевшись близ овина, —
Но ничего собаке не дал он.
И говорит она: ‘увы, как люди глупы,
10 Не стоит для людей трудиться никогда, —
Неблагодарные! Безжалостны и скупы,
Не в силах оценить полезного труда!
Где ж справедливость, где? Она всего дороже!’
— Ты что же делала? — ‘Работать мне не лень!’
15 Она ответила вельможе:
‘А кто же лаял целый день?!’
Увы! Ты мне знаком, бездарнейший писака,
С какой энергией ты лаешь, как собака!
Но будь твой слабый лай хоть во сто раз сильней, —
20 Всё же бесполезен ты для нации своей!

Завещание

Тщеславную мечту одну храню доныне:
Чтоб мой ничтожный прах лежал в Эчмиадзине!
Любезный мой народ — её в душе таю,
Исполни же мечту заветную мою!..

Адрес Султану

(От лица 36 изменников — эфенди).
Хвала тебе, хвала великому Султану,
Тобой разорена армянская земля,
Ты погубил её, ты ей наносишь рану,
В пустыню обратив цветущие поля.
5 Хвала и честь тебе, что верен ты корану,
Что ты отверг, презрел учение Христа.
Я упрекать тебя не стану,
Что не хотел признать священного Креста!
Хвала тебе, хвала, великому Султану!
10 Черкес и злобный курд тебе и друг, и брат.
Дав волю грабежам, насилью и обману,
Ты всех армян ограбить рад!
Хвала, хвала тебе, великому Султану!
Ты многих погубил, сгноив в тюрьме сырой,
15 Хвала и честь тебе, жестокому тирану, —
Нет счёта, нет числа замученным тобой.
И не забудем мы великого Султана,
Тебя благословят Армении сыны.
Ты вечно жив в устах армянского баяна,
20 Жестокий, злобный враг родной моей страны!..

Рок турецких армян

Учёный, брось свой труд! Теперь уж не до чтения,
Крестьянин, брось волов, соху и борону,
Страдает и скорбит несчастная Армения,
Пора, пора спасать родимую страну.
5 Родная нам земля средь тяжких мук рожденья,
И новый жизни строй дарует нам она,
Давно мы ждём его, горя от нетерпенья,
Свободна будет вновь родимая страна!
На время позабыв про прежние заботы,
10 Корыстные мечты оставим наконец,
И вырвем из сердец позорные расчёты,
И прежний рабский страх изгоним из сердец!
Потомки Гайка мы! И все мы христиане,
И к родине любовь живёт у нас в крови!
15 Так пусть сольются все: паписты, лютеране, —
Забудем наш раздор для истинной любви!
Родимая земля средь тяжких мук рожденья,
Прекрасное дитя она рождает нам,
Так облегчим её в ужасный миг мученья,
20 И нежное дитя не отдадим врагам!
Новорождённому мы все, стремясь ко благу,
Свои дары несём, пусть каждый армянин
Несёт богатство, честь, храбрец — и жизнь и шпагу,
И пусть пришлёт кондак святой Эчмиадзин.
25 Отверзлась матери бесплодная утроба,
Не тщетно Господа молили мы о том!
Коль есть в тебе душа — стремись, борись до гроба,
А если нет — навек останешься рабом!

Армянский воин

Там Божий гром гремит на кручах Арарата.
И вот из наших душ исчез позорный страх,
Я не боюсь теперь лихого супостата,
Я на коне сижу с берданкою в руках.
5 Иди на бой, Султан! Армянскому народу
Хочу страну вернуть, хочу вернуть свободу!
Священной клятвою поклялся я народу
Пожертвовать собой, не отступать в бою,
Безропотно нести и голод, и невзгоду,
10 За братьев и друзей всю жизнь отдать свою!
Пришёл сюда, как раб, но я верну свободу,
Клянусь вернуть страну родимому народу!
Давно противно мне учение Корана,
И не отступим мы пред воинством твоим,
15 И Муш, и Эрзерум — поля святые Вана —
Турецкой кровью мы зальём и обагрим!
Придя сюда, как раб, я вновь верну свободу,
Клянусь вернуть страну родимому народу!
Твои союзники — черкес и курд надменный,
20 Но мы рассеем их, низвергнем произвол,
Ведь я держу в руках Гевонда жезл священный,
Его святым жезлом разрушу твой престол!
Султан иди на бой, на бой за край родимый,
Стоит перед тобой твой враг непримиримый!

Из Мкртича Пешикташляна

Зейтунский армянин

Навис утёс над кручей гор…
Там бледный юноша сидит.
По скалам вдумчиво скользит
Его угрюмый, мрачный взор.
5 ‘О чём скорбишь, печальный сын
Скалистых гор, дитя долин?
Иль хочешь ты, чтоб синий вал
Тебе на сумрачных волнах,
Как на грохочущих струнах,
10 Свою мелодию сыграл?
О чём скорбишь, печальный сын
Скалистых гор, дитя долин?
Иль, может быть, хотел бы ты,
Чтоб небосвод тебе дарил
15 Улыбку ласковых светил,
И улыбались бы цветы?..
О чём скорбишь, печальный сын
Скалистых гор, дитя долин?
Иль, может быть, ты ждёшь, что мать
20 И та, которой предан ты,
Придут в печали утешать,
Рассеют мрачные мечты?’
— ‘Я жажду пуль, кровавых встреч,
Хочу в руках держать я меч!’

* * *

Когда б я стал, хотя на миг,
Весенним нежным ветерком,
К твоим кудрям бы я приник,
Лобзал бы, веял бы кругом!
5 Когда б я розой нежной был,
Взяла бы ты меня на грудь,
Я лепестки бы распустил,
К твоей бы груди мог прильнуть…
Когда бы птичкой мог я стать,
10 К тебе бы быстро, как мечта,
Я прилетел, чтоб целовать
Те щёчки, шейку и уста…
Когда бы стал я грёзой сна,
К тебе б пришёл ночной порой,
15 Когда настанет тишина, —
И сердца отнял бы покой!
Скажи, тебе что сделал я?
Чем эту муку заслужил,
Что так скорбит душа моя,
20 И нет конца… нет больше сил?..
Как дух, как сон, ты скрылась вновь…
Была верна недолго ты!
Увяла так твоя любовь,
Как вянут осенью цветы!..

Весна

О, ветерок, как нежен ты
Весенней свежестью своей!
Ты тихо веешь на цветы,
Играешь волнами кудрей…
5 Но ты не с родины летишь, —
И сердца мне не оживишь…
Я слышу песни чудный звук,
То птичка в зелени поёт,
Чаруя рощу всю вокруг,
10 Весны приветствуя приход…
Но ты не с родины летишь, —
И сердца мне не оживишь!..
Журча таинственный напев,
Среди долин бежит ручей,
15 Красу цветов и взоры дев
Он отразит в воде своей…
Но он не с родины бежит, —
Он сердца мне не оживит!
Когда бы с родины моей
20 Орёл иль вихрь свершал полёт
Чрез степь, — и мутен был ручей,
Как воды сонные болот, —
Они напомнят край родной, —
И вновь воскресну я душой!..

* * *

Вы не туда неситесь, песни,
Где вечный носится эфир,
Где света ясный луч сияет,
Где веет волнами зефир…
5 Вы не туда неситесь, песни,
В далёкий, вечный небосвод,
Откуда нам лучи бросает
Созвездий светлый хоровод…
Вы не туда неситесь, песни,
10 Где блещут чудные цветы
В объятьях матери-природы,
Богатой, полной красоты…
Вы не туда неситесь, песни,
Где эхо гор безмолвно спит,
15 И только песни раздаются
В веселье пляшущих сильфид…
Вы к ней мои неситесь песни,
Неситесь песни прямо к ней,
К её очам прекрасным мчитесь:
20 Те очи ярких звёзд светлей!
И если примет благосклонно,
Как песни птичек, нежный звук,
То вы лобзайте эту шейку
И мрамор груди, мрамор рук!
25 Весь день, всю ночь вы сладко пойте
Пред ней мелодию свою,
И бесконечно повторяйте
Про страсть мою, любовь мою!
Напомнит ей, когда умру я,
30 И пыл моих душевных мук,
И страсть любви моей сердечной
Тех светлых песен нежный звук!..

Мы — братья

Есть в мире чудный звук… Из мировых созвучий
Сильнее всех других тот сладостный напев,
Когда звучат слова нам милых, юных дев,
Напев тот радостный, могучий, страстный, жгучий…
5 Но всё ж дороже нам, отраднее звучат
Слова желанные: ‘ты будь нам друг и брат!’
Подай же руку мне, мы снова будем братья…
Нас ураган разбил, и в разных мы страна х,
Одним лобзанием разрушим мы во прах
10 Судьбы гонения — и братские объятья
Пусть миру целому безмолвно подтвердят,
Что нет дороже слов, как слово ‘друг’ и ‘брат’!
Когда Армения, страна моя родная,
Узрит своих сынов, сплочённых в круг един, —
15 Забыв тяжёлый след и горя, и кручин,
И сладких слёз росу на раны проливая,
Поймёт, что нам всего отраднее звучат
Слова заветные: ‘ты будь нам друг и брат’.
Мы вместе плакали в тяжёлые годины…
20 Слились в один ручей потоки горьких слёз…
Чтоб смелый подвиг наш обильный плод принёс,
Сольём же радости и слёзы воедино!
Всего сердечнее, отраднее звучат
Слова заветные: ‘ты будь нам друг и брат!’
25 Чтоб оживилась вновь Армения родная,
Мы вместе орошать должны её поля,
И жатву чудную родная даст земля,
Мы к небу вознесём ту жатву, восклицая:
‘Всего дороже нам, отраднее звучат
30 Слова заветные: ты будь нам друг и брат!’

Из Ованеса Туманяна

* * *

Когда в последний миг, в тяжёлый миг прощальный,
Увижу я твой взор, унылый и печальный,
При виде слёз твоих, в сердечной глубине
Пойму, что всей душой горюешь обо мне…
5 И, если буду знать, что обо мне душою
Ты будешь тосковать, расставшися со мною, —
Любовью нашею, мой друг, тебе клянусь,
Спокойно я умру: я смерти не боюсь!
Когда услышу я из сумрака могилы
10 Твои рыдания и голос твой унылый, —
Утешусь я тогда в моём могильном сне,
Что любишь ты меня, что помнишь обо мне.

Из Александра Цатуряна

Могучие песни

Печальны наши дни, вся жизнь полна мученья,
И нет покоя нам, нет радости вокруг…
Тоскливо ноет грудь — и нет душе забвенья
От скорби, от тоски, от бесконечных мук!
5 Над нами — сумрак туч, и светлой нет лазури,
И гибель впереди, и гнёт лихой судьбы,
И нам кругом грозят и ураган, и бури,
И цепи мы влачи м, как жалкие рабы.
Нет сил… Душа скорбит, и горько льются слёзы,
10 В душе у нас темно, и мрачно впереди, —
В душе надежды все, желания и грёзы
Подавленные спят в измученной груди!..
Печальны наши дни, — вся жизнь полна мученья,
Цепями, как рабы, мы связаны судьбой…
15 Проснись, певец, воспрянь и, полон вдохновенья,
Нам песнь могучую восторженно ты спой!
И славу дней былых, и блеск поведай миру,
Чтоб смело прозвучал могучий гимн певца,
Струнами звучными своей свободной лиры
20 Всесильно пробуждай заснувшие сердца!..
Да прозвучит опять та песня вековая,
Заветный, мощный гимн и дедов, и отцов,
Что в буре битв звучал, сердца одушевляя,
И лаврами венчал отважных храбрецов!..
25 О, пой, певец, и песнь восторгом вдохновенья
Рассеет прежний мрак из дремлющих сердец,
Вернёт надежды нам и светлые стремленья, —
Святой, могучий гимн о пой нам, пой, певец!..
Пусть песни смелые страну мою, как море,
30 Волнуют бурею и хоть на миг дадут
Забыть тернистый путь страдания и горя,
И к возрождению, и к жизни нас ведут!..
Печальны наши дни, вся жизнь полна мученья,
Цепями, как рабы, мы связаны судьбой…
35 Проснись, певец, воспрянь и, полон вдохновенья,
Нам песнь могучую восторженно ты спой!..

Из Смбата Шах-Азиза

Гибель любви

С той поры, как погибла навеки любовь,
Протекло много дней и ночей, —
Но надежда меня не порадует вновь!..
И во сне я мечтаю о ней!
5 Расцветала весна, и свистал соловей, —
И шептались в лесу ветерки…
Вспоминая о ней, о голубке моей,
Я страдал, изнывал от тоски…
Но печальная жизнь оковала меня
10 И оковами тяжко гнетёт…
Не влечёт меня счастье, величьем маня,
И богатство меня не влечёт.
О, зачем ты, величие жалкое, мне?!
Ты не в силах мой дух оживить!
15 Оборвётся навек в этой скорбной стране
Этой жизни печальная нить!
Пусть обнимет меня упоительный сон,
И навеки погаснет звезда!
Скорбный дух удручён, и не ведает он,
20 Что с ним будет за гробом, тогда?!
Если тленная плоть распадётся во прах,
Если бренное тело умрёт, —
Неужели мой дух воспарит в небесах,
Совершая духовный полёт?!
25 О, тогда вспомни ты про былого певца
И слезу на могилу пролей.
Полюбил он тебя, и любил до конца, —
До конца этих сумрачных дней!..
Ты, быть может, теперь веселишься вдали,
30 Веселишься, другого любя, —
И рыданья мои долететь не могли, —
Долететь не могли до тебя!..

Леренц

Отрывок из поэмы ‘Крестьянин’

О, сын Армении, несчастный, угнетнный!
Ты много горя перенёс!..
Как мученик, как раб, в темницу заключнный,
Ты проливаешь море слз.
5 С согбенною спиной, с понурой головою
Ты трудишься весь день.
Ты землю оросишь кровавою слезою, —
А впереди… хотя бы счастья тень!..
Когда, с косой в руках, ты безоружен в поле,
10 Тебя терзает курд, мечом своим губя,
И дома, средь семьи, в твоей несчастной доле, —
Злой курд и там преследует тебя!
Кругом — гонения… кругом — грабж, угрозы…
Ты одинок в страданиях своих,
15 Другие же тебе приносят скорбь и слзы,
И трудишься ты вечно для других…
Свобода, — этот дар великий и отрадный, —
Не каждому ли он самой природой дан?
Но враг лихой, коварный, беспощадный
20 Свободу, жизнь отнять стремится у армян…
И не твоя теперь — земля твоя родная!
Тво имение — не ты владеешь им!..
И для других ты трудишься, страдая,
И сам ты — жалкий раб, ограблен и гоним…
25 День ото дня ты ждшь, страдаешь год от году…
Покоя ты лишн… ты ждшь из века в век,
Когда судьба пошлт желанную свободу,
И скажешь ты тогда: ‘Я — тоже человек!’
Оригинал здесь
Уманец Лев Игнатьевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Переводы, Чюмина Ольга Николаевна, Год: 1904
  2. Леренц. Стихотворения, Веселовский Юрий Алексеевич, Год: 1907
  3. Жалоба влюбленной, Шекспир Вильям, Год: 1609
  4. Стихотворения, Гюго Виктор, Год: 1910
  5. Переводы, Толстой Алексей Константинович, Год: 1871
  6. Отрывки, Сумароков Александр Петрович, Год: 1780
  7. Стихотворения на французском языке, Тредиаковский Василий Кириллович, Год: 1730
  8. Стихотворения, Шиллер Фридрих, Год: 1901
Электронная библиотека