Итальянская литература
Итальянская литература
Е. Аничков.
Обзор научной И. литературы.
Обзор научной И. литературы.
Пособия.
Пособия.
Итальянская литература, Аничков Евгений Васильевич, Год: 1895
Время на прочтение: 34 минут(ы)
— Итальянский язык становится литературным сравнительно поздно (после 1250 г.): другие неолатинские языки обособились раньше почти на два века. Это явление объясняется устойчивостью латинской традиции в Италии. Нигде латынь не была так живуча, нигде она не имела такого широкого применения, как в Италии. Рассадниками знания латинского языка в Италии были школы, существование которых здесь не прекращалось ни в готскую, ни в лангобардскую пору. Они носили сравнительно светский и практический характер: составлялись практические руководства к писанию по-латыни (Ars dictaminis или Breviarium de dictamine Альбериха с Монте Кассино), обращалось более внимания на выработку стиля и на риторику, чем на грамматическое знание языка. Немецкие латинисты знали язык более отчетливо, тогда как итальянцы довольствовались усвоением его в варварском виде. Этот общеупотребительный латинский язык отразился в целом ряде произведений: стихотворение ‘О Милане’, ‘Песнь солдат г. Модемы’ (924), поэма ‘На взятие генуэзцами и пизанцами двух сарацинских городов в Африке’ (1088), поэма о ‘Балеарской войне’ (1115), ‘Похвала Бергамо’, ‘Реторомахия’ Ансельма Перипатетика, ‘Жизнь гр. Матильды’ (No 1115) Домнизона, дидактический трактат: ‘De diversitate fortunae’ Генриха из Септимеллы (No 1192). Живучесть классических воспоминаний и способность их претворяться в новую форму сказались не только в языке. Знаменитый м-рь Монте-Кассино, выстроенный св. Бенедиктом на месте культов Аполлона и Венеры, вблизи Arpinum, родины Цицерона и виллы Тер. Варрона, стал убежищем любителей античной древности. Эту любовь бенедиктинские монахи разносили и в другие страны. Кроме того Италия была полна воспоминаниями о древних, переработанными на христианский лад. Много легенд было связано с остатками древней архитектуры и зодчества. Особенно интересны легенды о язычниках-праведниках: о Катоне, Траяне, Вергилии. Появление национальной новой литературы задерживалось и тем, что Италия давно и надолго утратила политическое единство, а с ним и национальное самосознание. В ХII и XIII вв. в разных местностях Италии стали образовываться независимые литературные центры. Одним из наиболее важных был двор императора Фридриха II Гогенштауфена, жившего то в Палермо, то в Неаполе. Сицилия и южн. Италия представляли в это время сложный конгломерат различных культурных наслоений: греков, арабов и норманнов. Первые, хотя и романизованные еще при Юстиниане (552), обновились новым притоком эллинизма. Под эллинское влияние подпали и лангобарды, сменившие византийцев: лангобард Павел Диакон призывается ко двору Карла Великого как знаток греческого яз. В Х в. здесь сохранилось еще несколько греческих библиотек, в одной из которых был найден Псевдокаллисфенов роман об Александре Вел., ставший главным источником западно-европейских Александрий. Отсюда же была перенесена в Нормандию (на Mont St. Michel) малоазийская легенда об архангеле Михаиле (Monte GargaNo). Многие другие жития восточных святых распространились на Запад через посредство южно-итальянских греков. В XIII в. простой народ в Апулии и Калабрии говорил еще по-гречески, здесь были также греческие м-ри, в Отрантской области настоятелем одного из них был поэт Нектарий (No 1235). С IX в. начинается арабское влияние. При дворе Фридриха оно сказалось не только изысканной роскошью и восточными нравами, но и знакомством с арабской образованностью. Еще раньше была переведена с арабского ‘Оптика’ Птолемея, Михаил Скот (род. 1195) впервые познакомил Европу с Аристотелем, переведя его произведения с арабского на латинский, в 1232 г. эти переводы были водворены в итальянские университеты. Много медицинских и математических книг было также переведено с арабского. Третье влияние в литературном кружке Фридриха было провансальское. Трубадуры Прованса уже давно появились в Италии, их ласкал двор маркгр. Монферратского и графа д’Эсте. После Альбигойской войны особенно много трубадуров нахлынуло в Италию и прочие соседние страны. Разъезжая по белу свету, они нередко вмешивались и в политику: так, Пьер Видаль писал против Генуи и императора, Пейр Гилльэм де Луцерна возбуждал Фридриха против Милана. Приближая к себе трубадуров, Фридрих имел в виду не только литературные, но и политические цели: ему было выгодно поддержать тех трубадуров, которые, раздраженные Альбигойской войной, враждовали с папой, как, напр., Гилльэм Фигейра. Немало было в то время и итальянских трубадуров, писавших по-провансальски: Альберт Маласпина, Ромберто Бивалелло, Феррари, Сорделло, воспетый Данте в ‘Чистилище’. Накопление разнообразных образовательных элементов, по словам А. Н. Веселовского, ‘должно было сказаться в сферах, доступных их влиянию, сильным брожением освободительной, критической мысли. Глубокие вопросы философского и религиозного сомнения запали в душу Фридриху II, он переписывался о них с арабским ученым Ибн-Сабином… Его идеал — идеал христианского калифата, но его золотые августалы обличают вкус антика, незнакомый северным художникам. Вокруг него собираются поэты, подражатели трубадуров, впервые запевшие на итальянском языке. Это было литературное проявление итальянского самосознания. Фридрих II участвует в его организации и сам слагает песни превыспренней любви. Центр был найден: при его дворе, куда потянули поэты из других местностей Италии, зародилась И. лирика’. Так назыв. ‘сицилийская школа’ И. лирики не блещет оригинальностью. Песни Пьера делла Винья, самого Фридриха, его сына Энцио, Гвидо и Одо делле Колонне, Джакомо Лентини и др. — не более как холодное и рабское подражание поэтам Прованса. Только от стихотворений Джакомо Пульезе и Одо делле Колонне веет жизнью и реальной правдой. Отдельно стоит ‘Contrasto’, Чулло д’Алькамо. Здесь описывается разговор девушки с молодым человеком, добивающимся ее любви, девица старается отклонить ее различными доводами, но дело кончается полной удачей влюбленного (Contrasto и значит диалог, спор). Эта форма, несомненно, народного происхождения, была весьма распространена в средние века, таковы: ‘Спор зимы и лета’, ‘Спор души с телом’, ‘Спор брюнетки и блондинки’, ‘Легкомысленной и мудрой’ и пр. Произведение Чулло отчасти напоминает и старофранцузские пасторали. Оно вызвало много различных толкований: одни склонны видеть в нем чисто народное произведение, остаток самостоятельной И. лирики, другие, напротив, считают его подражательным и принадлежащим ‘сицилийской школе’. Оно написано по-сицилийски, с латинизмами и провансализмами. ‘Сицилийская школа’ подготовила почву к образованию литературного итальянского языка (см.) и выработала основные виды И. лирики: канцону и сонет. Канцона соответствует той же форме во франц. лирике (chanson, пров. canzo). И. канцона с самого начала была такая же, как и у Петрарки, т. е. тогда уже была известна одиннадцати- и семистопная ее форма. Сонет есть, собственно говоря, отрывок канцоны. Провансальцы называли такие пьесы ‘отрывочными строфами’ (coblas esparsas) и часто употребляли их для нравоучительных пьесок. В сицилийской школе эта форма встречается еще редко. В сев. Италии нельзя назвать такого определенного центра, как на юге. Однако, здесь существовало своеобразное литературное течение, в развитии которого принимали участие Венеция, Падуя, Верона, Болонья и многие ломбардские города. Близость Франции, а может быть, и большой наплыв французских крестоносцев, направлявшихся в Венецию, содействовали распространению здесь франц. литературы. Библиотека св. Марка в Венеции сохранила большое количество франц. рыцарских романов. В 1288 г. в Болонье было запрещено уличным певцам петь франц. песни (chansons de geste). Появились и местные произведения в этом роде: ‘EntrИe de Spagne’ и ‘Prise de Pampelune’. Автор большей части первой поэмы называет себя падуанцем, конец первой и вся 2-я написаны Николаем из Вероны. Обе поэмы воспевают мнимое покорение Карлом Вел. Испании, они считаются оригинальными итальянскими. Действие часто переносится в Италию, Роланд оказывается римским консулом, ломбардцы — самым храбрым народом. Обе пьесы написаны на смешанном франко-итальянском наречии, автор, очевидно, хотел писать по-французски, но не всюду сумел. Так же написана и одна версия песни о Роланде в библиотеке св. Марка. Не менее провансальского яз. (langue d’oc) был известен в Италии и сев.-французский (langue d’oil), считавшийся особенно пригодным для повествовательной литературы: Брунетто Латини этим оправдывается в том, что пишет свой ‘TrИsor’ по-французски, то же делает и Рустичиано, записавший, со слов Марко Поло, его путешествие. Данте держался того же взгляда. На франко-И. языке, но для И. публики, написаны еще ‘Бово д’Антона’, ‘Макэр’ и ‘Райяардо и Лезенгрино’, романы более народного склада. Франко-И. романы интересны по своей близости к романтике Возрождения (Боярдо, Пульчи, Ариосто), многое заимствовавшей именно из них. Из сев. Италии до нас дошли также религиозно-нравственные произведения по-итальянски. Их авторы: Джирардо Патекио из Кремоны, Пьетро ди Барзеганэ, фра-Джакомино из Вероны и фра-Бонвезин да Рива. Последний писал в народном духе, его произведения пелись на площадях. Светских И. произведений ХIII в. до нас не дошло, кроме венецианской песни, оплакивающей милого-крестоносца, она найдена в одном деловом документе. В средней Италии, в Умбрии, в первой половине XIII в. возникло сильное религиозное возбуждение. Один из главных выразителей его был св. Франциск из Ассизи (1182—1226), основатель нищенствующего ордена (Францисканцев). Его поэма о ‘Солнце’ написана на народном языке. Его ученики установили религиозно-поэтические хождения: они бродили повсюду, распевая свои песни, одетые в рубище, питаясь подаяниями. Первые последователи Франциска писали еще по-латыни, так, Томазу Джелано приписывается знаменитое: ‘ Dies irae, dies illa ‘. Религиозное возбуждение усилилось в 1260 г., под влиянием народных бедствий: явились бичующиеся, флагелланты (Disciplinati di GesЗ Сri sto). Песни, ими распевавшиеся, назывались laude. Их авторы неизвестны, кроме одного — Фра-Якопоне из Тоди. Его аскетизм доходил до искания всяких бед и невзгод, но не мешал ему сочинять любовные песни. Он писал на народном языке, чуждаясь всякой книжной мудрости, хотя знал по-латыни и был образованный юрист. Его крайние францисканские взгляды заставили его столкнуться с более умеренными элементами этого ордена, тянувшими к папе Бонифацию VIII. Якопоне боролся против папы и сочинял даже сатирические пьесы на него и высшее духовенство. За это он был посажен в тюрьму и отлучен от церкви. Lauda принимала иногда форму плясовой народной песни (ballata), иногда форму спора (души с телом). Эти laude бывали также драматизованы, в Перуджии существовало для них нечто вроде сцены. В них видят ячейку, из которой развился народный театр. В Тоскане, в конце XIII в., появилось множество поэтов, подражателей ‘сицилийской школы’. Многие из них писали одновременно и по-провансальски, и по-итальянски. Рыцарская лирика, попав в чуждую ей среду городских коммун, стала еще более условной и приобрела чрезмерную вычурность и манерность: искусство сводилось к игре слов и к подыскиванию трудных рифм. Язык стал свободнее от провансализмов и диалектических форм. Из поэтов этой группы, Данте да Майано известен своими тенцонами, которых не знала сицилийская школа. Постепенно из тенцон стали выделять строфы каждого поэта, и таким образом создался сонет. Перу Гвиттоне д’Ареццо принадлежит песнь на битву при Монте Аперто: это одна из первых политических пьес по-итальянски. Гвиттоне писал также множество любовных пьес, вызвавших преувеличенную похвалу Данте. Пьесы Компаньетто да Прато напоминают реалистический колорит фаблио и тот особый тип полународных песней, которые во Франции называются песнями о ‘неудачно вышедших замуж женщинах’. Новое направление приняла И. лирика в так назыв. болонской школе. Основатель ее, Гвидо Гвиничелли (см. соотв. статью), был учеником Гвиттоне и подражал сицилийцам, но в его канцонах любовь понимается как возвышающее, облагораживающее чувство, было положено начало тому аллегорическому пониманию служения даме, которое у Данте дошло до отожествления Беатриче с теологией. Таким образом родился новый вид поэзии, который Данте назвал ‘сладостным новым стилем’. Любовь к аллегории пришла также из Франции. Это было как раз время появления романа Розы (le Roman de la Rose), изложенного тогда же по-итальянски Дуранте, в 232 сонетах. Под непосредственным влиянием романа Розы писал Брунетто Латини, он составил сначала на франц. языке обширную энциклопедию: ‘Le TrИsor’, которая одновременно была изложена в итал. стихах: ‘Tesoretto’. В том же духе сочинения Франческо да Барберино (1264—1348). Франческо долго жил во Франции, познакомился там с Жуанвилем, которого считал образцом рыцарской доблести, хороших манер и даже нравственности, и вернулся на родину восторженным поклонником куртуазных нравов. Его обширная аллегорически-наставительная поэма, писанная то в стихах, то в прозе, называется ‘Документы любви’. Действие происходит в замке Амура, который сам, через посредство Красноречия, диктует свои законы. Средневековая аллегория любила изображать Амура судьей, целая литература создалась на этом образе. Суд Амура происходил обыкновенно в его замке, первого мая, в присутствии наиболее отличившихся из его свиты. Таким образом, любовь оказалась систематизированной и подчиненной строго разработанному кодексу (Andrea Сареllаni, ‘De Amore libri tres’, 1892). Произведение Франческо интересно и по многим подробностям о рыцарском обществе Франции, дошедших до нас только через его посредство. Другое произведение того же автора (‘Рассуждение о нравах дам’) есть нечто вроде Домостроя, в основание которого положены принципы куртуазных отношений. Автор имел перед собой и тут французский образец: ‘Chastoiemeut des dames’, Роберта де Блуа. К этому же типу относится и еще одно произведение: ‘Интеллигенция’. Аллегоризм есть последнее иноземное влияние на И. литературу. Вскоре из всех разнородных элементов, послуживших созданию национальной литературы в Италии, выросло нечто своеобразное и новое. Классическое предание дало здесь новую жизненность и реальные краски для олицетворения Амура, философия болонской школы углубила анализ чувства, перенеся центр тяжести с диалектических тонкостей на психологию, поставив вопрос о ‘благоустроенном сердце’ (cuor gentile), как естественном сосуде любви, разбор разнообразных аффектов любви обогатил поэтический язык новыми выражениями, образными в своей отвлеченности: ‘духи любви’ ответили на все процессы впечатления, увлечения, отчаяния — духи печальные и радостные, бледные и рдеющие стыдом. Таков язык флорентийской поэзии ‘нового стиля’. Основатель флорентийской философской школы, Гвидо Кавальканти, которого Боккаччо изображает глубоким философом и светским человеком (Декам. VI, 9), старается решить вопрос о природе любви в канцоне ‘ Donna mi prega ‘. Он углубляется при этом в такие дебри психологического глубокомыслия и возвышенной запутанности слога, что его произведение осталось навсегда загадкой для комментаторов. К этой же школе принадлежали Лапо Джанни, Гвидо Орланди, Лапо дельи Уберти, Данте Алигьерри, Чино да Пистойа и др. Рядом с философской лирикой существовали и более легкие виды ее. Сам Гвидо Кавальканти писал пасторали во французском духе. Время было тогда, по свидетельству Виллани, самое счастливое для Флоренции (1283). Появляется жизнерадостная, веселая лирика: Фульгоре ди сан-Джеминьяно воспевает в ряде сонетов удовольствия, которые он желает своим друзьям. Это произведение вызвало не менее забавную пародию Чене далла Китарра из Ареццо. Более серьезны сатиры того же Фульгоре: он обрушивается здесь на гвельфов (хотя сам принадлежит к этой партии), обвиняя их в трусости и малодушии. К той же группе писателей принадлежит отчасти и Чекко Анжольери, первый итальянский юморист. Он занят более реалистическими темами: его старая жена, на которой он женился из-за денег, и его скупой отец служат обыкновенно мишенью его острот. Свою молодую возлюбленную он воспевает в самых реалистических красках. Чекко был близок к Данте и перекидывался с ним сонетами, что привело, однако, к полному разрыву между ними. Если не считать письма Гвиттоне д’Ареццо к флорентийцам (1260), самым древним памятником итальянской прозы следует признать переводы трактатов Альбертано, судьи из Брешии (‘De Amore Dei’, ‘De Arte Loquendi et Tacendi etc.’, 1268). Несколько позже написана ‘Маленькая пизанская хроника’ (1279). Хроника фра-Сапимбене обнимает события от 1167 до 1287 г. К этому же времени относится и несколько ученых сочинений переводных и оригинальных, напр. книга по астрономии Ристоро д’Ареццо. Самые интересные прозаические произведения того времени — знаменитый сборник 100 рассказов (‘Cento nevelle antiche’ или ‘NovelliNo’) и рассказы о древ. кавалерах (‘Conti di аntichi cavalieri’). Рассказанные в них новеллы ходили по Италии то в устной, то в письменной передаче, и им было суждено еще долго служить для стилистических и нравственно-поучительных целей, но они представляют собой скорее остов рассказов, развить который предстояло таланту рассказчика. Таковы литературные явления в Италии, предшествующие появлению трех великих поэтов XIV в. Данте (см. соотв. статью) заканчивает в могучем синтезе идеи средних веков, Петрарка и Боккаччо закладывают первый камень великого будущего здания.
Влияние Данте сказалось прежде всего в географии Фацио дельи Уберти (‘Dittamondo’) и в соч. сына Данте, Якопо (‘Dottrinale’). Это последнее соч. относится к роду нравственно-наставительных произведений, каких было много в то время: ‘Fiore di Virtu ‘, канцоны Биндо Боники и аскетические: ‘Specchio de Peccati’ Кавалька, ‘Specchio della vera Penitenza’ Пассованти, ‘Письма св. Екатерины из Сиены’ и пр. Более интересны два знаменитых хроникера Флоренции, Джованни Виллани и Дино Кампаньи. Последнего часто ставили в параллель Данте, так как он описывает те же политические события, которые играют также важную роль и в ‘Божественной Комедии’. К этому же времени относятся роман ‘L’Aventuroso SiciliaNo’, Бозоне де Раффаелли, и драма Альбертино Муссато ‘Eccerinus’. В ‘Божественной комедии’ средневековое мировоззрение получило совершеннейшее и окончательное выражение. Во второй половине XIV в. сказался перелом в сторону направления, широко распространившегося в XV в. и называемого гуманизмом (см.). Оно выразилось, прежде всего, в старании ознакомиться с классическими писателями в подлинниках, не останавливаясь на традиционных представлениях извращенных чуждыми им христианскими идеями. Нарождению этой новой тенденции поспособствовали Петрарка и Боккаччо, хотя в то же время они были продолжателями литературных типов, относящихся к средним векам, но переданных в более артистической и законченной форме. Франческо Петрарка вращался в элегантном придворном обществе и отсюда вынес знакомство с прославленной им впоследствии Лаурой. В его любовной лирике, центром которой была Лаура, мы находим ту же идеализацию дамы сердца, что и у тосканцев, но без аллегоризма и философского толкования любви. Роман Петрарки есть действительный роман, мы знаем наружность Лауры, перед нами проходит несколько психологических сцен. Но любовь автора есть терпеливая, почти холодная и манерная любовь, дело не в реальном чувств, а в его артистическом выражении. Движения в романе нет. Лаура все так же холодна, поэт верен ей и после ее смерти. Зато только у Петрарки платоническая любовь приобрела типическую законченность, основанную на такте и вкусе автора. Большая лат. эпическая поэма его ‘Африка’, воспевающая Сципиона Африканского, поэтических достоинств не имеет, но обнаруживает небывалое знание латыни, начитанность в римской истории и уменье обращаться с источниками. Всю жизнь Петрарка положил на изучени e древних. К своим И. пьесам он относился презрительно, хотя и берег их. Его исторические труды ‘De viris illustribus’ и ‘Rerum Memorandorum Libri’ признаются первыми научными работами в современном смысле слова. Отдельно стоят его аскетические трактаты: ‘De O с i о Religiosorum’, ‘De vita solitaria’, ‘De Remediis utriusque fortunae’ и ‘De contemptu mundi’. Петрарка был самый высокоценимый поэт Италии. В 1340 г. он был коронован в Риме. Короли, герцоги, коммуны постоянно звали его к себе. — Боккаччо рано был введен в элегантное общество Неаполя, где блистала Мария, незаконная дочь короля. С любовью к ней и с светской жизнью в Неаполе и на морских купаньях в Байях связаны ранние произведения Боккаччо: ‘Филострато’ и ‘Филоколо’. Содержание этих поэм взято из старофранцузских романов. К этому же периоду относятся и сонеты Боккаччо. Любовь Боккаччо только отчасти напоминает Данте или Петрарку: это жгучая и реальная страсть, зародившаяся в среде, в которой рыцарская эротика приняла характер праздничного разгула, отвергающего традиционные узы и ищущего оправдания в любовной казуистике, отчасти подсказанной Овидием. В поэмах, относящихся к эпохе пребывания Боккаччо около Флоренции — ‘Амето’, ‘Любовное видение’ и отчасти ‘Филоколо’, — много аллегорических сцен и стилистических оборотов, навеянных Данте. ‘Амето’ — пастораль с нимфами и пастухами, какие вошли в моду в эпоху Возрождения. Идея этой поэмы — обосновать платоническую любовь на почве реальных отношений культурного общества. Еще больше отразило манеру Данте ‘Любовное видение’, мифические представления, вычитанные из Овидия, причудливо группируются здесь рядом с героями рыцарских романов и с средневековой символикой. Гораздо ярче выразился гений Боккаччо в ‘Тезеиде’ и ‘ Ninfale FiesolaNo ‘. ‘Тезеида’ есть попытка искусственного эпоса по-итальянски. Сюжет взят также из рыцарского романа. В ‘ Ninfale FiesolaNo ‘ мы опять среди нимф и пастухов. ‘Роман ‘Фиаметта’ заканчивает этот цикл в литературной автобиографии Боккаччо, в европейской поэзии она была откровением, к которому приурочивается развитие психологического романа’. Овидий и другие классики и тут подсказали автору то, чего не знали еще его предшественники. ‘Декамерон’ Боккаччо часто называют ‘Человеческой комедией’, по аналогии с поэмой Данте. Схема этого произведения встречается у Боккаччо и раньше, в ‘Амето’ и ‘Филоколо’. Рассказчиками являются герои прежних поэм: Памфило, Филострато, Дионео, Фи a метта, Елиза. Сюжеты новелл оказываются почти всегда бродячими, в некоторых новеллах и имена указывают на их иноземное происхождение. Что внесено личным почином автора — определить трудно, так как непосредственные источники новелл не могут быть указаны, очень часто это были устные версии, неуловимые для исследователя. В стиле сказалась любовь к фразе к аксессуарам, к ненужным длиннотам. Несмотря на эти недостатки, Боккаччо умел охарактеризовать личность несколькими штрихами, он первый реалист, первый художник, чуткий к форме, к прелестям внешней красоты. Подобно Петрарке, отдавшемуся любви в молодости, но ‘переборовшему себя’, Боккаччо под конец жизни начинает искать идеала в классической древности: гуманистические стремления одерживают в нем верх над увлечением современной поэзией. Подражателем Боккаччо явился новеллист Франко Сакетти (ок. 1335—1410). Около 1378 г. Джованни из Флоренции составляет сборник ‘PeccaroNo’, но особенно близко к ‘Декамерону’ сочинение Джованни Серкамби. Сакетти известен также как автор баллад и мадригалов, тогда впервые вошедших в моду. Он умел изображать живые сценки на лоне природы. Менее удачна его поэма: ‘Битва красивых дам со старухами’. В последних годах XIV в. во Флоренции развивается политическая литература демократического направления, к ней принадлежат многие сонеты Сакетти, Гвидо Паладжио, Франческо Бонноццо. Наиболее многосторонний поэт этого рода был Антонио Пуччи, человек из народа и реалист по призванию. Его ‘Lamenti’ и ‘Serinintese’ трактуют о политических событиях дня, a ‘Ceutiloquio ‘ критически излагает хронику Виллани. Тому же Пуччи принадлежат своеобразно пересказанные романы: ‘Istoria della Reina d’Oriente’, ‘Gismirante’, ‘Istoria di Apollonio di Tiro ‘ и др. Для характеристики последней четверти XIV в. особенно интересен роман Джованни из Прато, изображающий современное ему культурное общество Флоренции и многих литераторов: Колуччио Солутати, Луиджи Марсили, Антонио дельи Альберти, Франческо Ландини. Это произведение вводит нас в научно-литературную среду, где развился гуманизм. Поименованные здесь писатели, флорентийцы по происхождению, еще лично были знакомы с Петраркой и Боккаччо.
Литературные деятели XV в. продолжают стремления своих великих предшественников. Ревностнейшими собирателями классических произведений были Поджио Браччиолини и Никколо Никколи. Последний положил на это дело всю свою жизнь и все свое состояние. Особенно сильный интерес приковывали к себе еще мало знакомые греческие писатели. Уже Петрарка и Боккаччо обращались к южно-итальянским грекам, Варлааму и Леонтию Пилату. В XV в. преподавание греческого яз. приняло правильный характер и находилось в руках византийцев, так, во Флоренции учил греческому яз. Хризолор, в Падуе Иоанн Аргиропул, в Милане Константин Ласкарис. Знание греческого яз. стало понемногу обычным: особенно прославился им Филельфо, бывавший в Греции и женатый на гречанке. Переводы с греческого стали обычным занятием гуманистов, напр. Леонардо Аретино переводил Аристотеля, Платона, Плутарха и Демосфена, а Полициано перевел несколько песней Илиады. Греки распространили в Италии знание Платона, мистический идеализм которого давал возможность сближения его с теологической метафизикой, первыми проповедниками Платона были Георгий Гемистос (Плетон) и ученик его Виссарион. Во Флоренции увлечение Платоном выразилось в писаниях Марсилия Фичино (‘Theologia Platonica de immortalitate Animarum ‘). За ним Пико Мирандола стал проповедовать и неоплатонизм. Отчасти под влиянием Платона образовались в Италии академии. Во Флоренции Академия устроилась около Козьмы Медичи, к ней принадлежали Амброджио Траверсари, Никколо Никколи, Фичино и др. В Риме основателем Академии был Помпоний Лет. В Неаполе подобная Академия была устроена Антонием Беккадели (Панорамитой) и названа ‘Academia Pontania’, по имени главного ее участника Понтано, изобразившего ее в своих живых и занимательных диалогах. К этой последней Академии принадлежал и Сан-Назаро. Гуманисты писали элегии, эклоги и в особенности литературные эпистолии, при происходивших между ними частных ссорах (вроде вражды Филельфо с Козьмой Медичи), особенно богата была полемическая литература, сатиры и эпиграммы (‘Hermaphroditus’ Панорамиты, ‘De Jocis et seriis’ Филедьфо). Из более крупных поэтических произведений интересны: продолжение Энеиды Маффео Веджио и стихотворное жизнеописание Франческо Сфорца: — ‘Sphortias’, Филельфо. Поэмы Понтано: ‘Baiae’, ‘Amores’, ‘De AmoreConjugali’ и др. передают в реальных красках жизнь высшего общества Неаполя при Арагонской династии. Очень распространены были в то время панегирики владетельным лицам. Во всех этих произведениях латынь стала не только правильной и красивой, но элегантной и легкой. Многие гуманисты даже писали лучше по-латыни, чем по-итальянски, что ясно видно из сравнения ‘Eclogae Piscatoriae’ Санназаро с его итальянским произведением. Особенно оживилась в то время историография, интерес которой сосредоточивается преимущественно на современных событиях: таковы труды по истории Флорентийской республики Леонардо Аретино и Поджио, история Италии Флавио Биондо, история императора Фридриха III и Базельского собора Энея Сильвия Пикколомини (впоследствии папа Пий II). Из других трудов последнего важна космография, как первый опыт научной географии. Флавию Биондо принадлежат также несколько археологических трактатов: ‘Roma Instaurata’, ‘Italia, Illustrata’ и др. Эти труды обнаруживают мировоззрение далеко ушедшее вперед от средневековых взглядов. Для характеристики политических и этических понятий гуманистов могут служить трактаты Поджио (‘Dialogo contra Avaritiain’, ‘De Nobilitate’, ‘De Infoelicitate Principum’, ‘De Misena Humanae Conditioms etc.’) и Лаврентия Балла (‘De Voluptate ас vero boNo’, ‘De Libero Arbitrio’) и др. В них высказывается знакомство с этическими системами древних, симпатии к стоической морали, отсутствие чисто теологического понятия о нравственности. В политике гуманисты стали понимать, что император-немец не есть наследник римского императора, что римская традиция может быть сохранена только на почве Италии, объединенной под одной туземной властью. Интерес к национальной итал. литературе сильно поколебался в эпоху гуманизма, тем не менее даже такие видные представители гуманизма, как Леонардо Аретино и Филельфо, считали нужным комментировать ‘Божественную комедию’. Многие гуманисты писали канцоны и сонеты в подражание Петрарке. Ревностным защитником национальной литературы был Леон Баттиста Альберти (1406—1472). Он известен как архитектор, математик, поэт и моралист. По-итальянски написаны наставительные его поэмы: ‘ Della Tranquilita dell’Anima’, ‘Dell’ Iciarchia’, ‘Della Famiglia ‘ и др., отличающиеся отсутствием аскетизма и любовью к природе. Другой флорентиец, продолжавший писать по-итальянски — Маттео Пальмиери, автор ‘La cita di vita ‘, поэмы, подражающей Данте и изображающей разные состояния человеческой души. Очень живой интерес к поэзии держался в кружке Лоренцо Медичи Великолепного. В высшем обществе Флоренции еще были в моде куртуазные романы и подражания рыцарским нравам, утратившим всякий реальный смысл. Лоренцо любил великолепные турниры, где часто выступал сам. К его кружку принадлежали Полициано, Пульчи, Беллинчиоли и др. Первый написал неоконченную поэму ‘ Stanze per la Giostra ‘, прославляющую Лоренцо, в полупасторальном, полуаллегорическом стиле. Другая его поэма, ‘Orfeo della dolce lira’, носит народный характер. Он сочинял также народные баллады. Поэма Пульчи ‘Morganite’ написана под влиянием тех народных переделок рыцарских романов, вроде ‘Reali di Francia’ и ‘Tavola Rotouda’, которые перешли уже в среду народных сказателей (cantastorie). Сам Лоренцо Медичи был также поэт. Он написал пасторальную поэму ‘Nencia da BarberiNo’ и великолепное описание соколиной охоты. В лирике Лоренцо начал с платонизма, в стиле великих поэтов XIV в. (‘Selve d’ Amore’), но потом перешел к народной песне (ballata, barzelletta, frottola). Народная лирика обыкновенно находится в связи с каким-нибудь праздником, напр. карнавалом (Canti Carnavalesci). Во Флоренции славился народный поэт Доминик ди Джованни (Буркиелло), цирюльник, принадлежавший к враждебной Медичи партии. Другой вид народной песни, strambotti, сочинял в молодости знатный венецианский гуманист Лионардо Джустиниани, песни которого поются до сих пор. В Ферраре, при аристократическом дворе д’Эсте, давнишних покровителей трубадуров, жил Боярдо, граф Скаццано, рыцарская поэма которого: ‘Orlando Innamorato’ уносит за собой в фантастический мир странствующих рыцарей, кровавых битв, похищенных красавиц и пр. Эта поэма, как и ‘Аркадия’ итальянизованного испанца Санназаро, повсеместно имела большое влияние в XVI в.
В XV в. появляется новый род поэтического творчества — драма. Драматич. произведения, выработавшиеся из народной религиозной песни (lauda), в XV в. приняли вид ‘Representatione sacre’, изображавших сцены из священного писания, самая старая из подобных пьес, ‘Abramo ed Isac’, относится к 1449 г. Близость этих пьес к laude ясно видна из тожества авторов обоих видов Белькари, Кастеллано, Пульчи (брат вышеназванного поэта) и сам Лоренцо Медичи. Сначала религиозная драма считалась столь же священной, как и богослужение, но постепенно в нее стали входить светские элементы: Иуда, Ирод и дьяволы стали изображаться в комическом виде. Этим объясняется, между прочим, что черт Алликино (Ад, XXII, 118) стал шутом в пьесах XVI в. Особенно реалистическим характером отличались ‘Мirасоli di Nostra Donna’ и сцены из житий святых. Так, житие св. Оливы похоже на рассказ о Стелле или преследуемой красавице, а Стелла — первая светская драма в Италии. Эти представления были просто драматизованные рассказы, концентрирования действия еще не было. Не большим совершенством отличается и ‘Орфей’ Полициано, написанный для придворного праздника. Рядом с самозарождающейся драмой, в XV в. гуманисты стали обновлять классический театр. Таковы пьесы Антония Лосха ‘Ахиллес’ и Григория Карраро ‘Progne’, подражающие Сенеке, таков и ‘Philodoxus’, аллегорическая драма Альберти. При дворе в Ферраре, во второй половине XV в., разыгрывались пьесы Плавта и Теренция. В Риме устраивал классические спектакли гуманист Помпоний Лет. Классическая драма стала играть видную роль и в учебных заведениях, так, Пьер Паоло Бергерио написал пьесу: ‘Paulus, comoedia ad juvenum mores corregendos’. В дальнейшем развитии оба направления, строго классическое и народное, слились и создали широко распространившееся по всему образованному миру литературное течение, называемое обыкновенно псевдоклассическим, но в начале оно вовсе не было таким исключительным, каким стало в XVII и особенно в XVIII в. Слияние классического и национального течений сказалось прежде всего в широком литературном распространении И. языка. Проповедником прав И. яз., каким в XV в. был Альберти, на рубеже XVI в. явился Пьетро Бембо. Его первая поэма: ‘Gli Asolani’ трактует о платонической рыцарской любви, как ее понимало тогда высшее общество. При блестящем и ученом дворе папы Льва Х было много латинских поэтов, продолжавших традицию Понтано: Эрколе Строцци, Фламинио, Андреа Новаджеро и др. Бембо, напротив, взял за образец Петрарку и может считаться одним из начинателей петраркизма, настолько приобретшего право гражданства, рядом с подражанием классикам, что даже Дюбеллэ (см. соотв. статью), один из первых представителей ложноклассицизма во Франции, признал сонет и канцону, рядом с латинскими видами лирики. Любовь Бембо к родному яз. выразилась также в ‘Regole Grammaticali della Volgar Lingua ‘, первом опыте научной грамматики И. яз. Бембо, происходя из Венеции, старался писать по-флорентийски, так как не сомневался в признании флорентийского наречия литературным языком Италии. Идея национальности теперь прочно утвердилась в Италии. Самым видным носителем ее был знаменитый Никколо Макиавелли (см.) Рядом с ним стоит Гвичардини (см. соотв. статью). Макиавелли, суровому и вдумчивому патриоту, с тревогой в сердце следившему за судьбой родины, часто противопоставляется Ариосто, придворный весельчак, как бы не замечающий окружающих его великих событий. В 1496 г. он написал оду по-латыни, воспевающую уединение на лоне природы. В этой оде есть строфы, где говорится о бедственном положении родины под властью тиранов, тем не менее не прошло и пяти лет, как Ариосто поступил на службу к одному из подобных тиранов — кардиналу Ипполиту д’Эсте, епископу Феррары. Для развлечения патрона он написал подражающие Плавту комедии: ‘ Suppositi’, ‘Cassandra ‘ и др. Более серьезны латинские сатиры Ариосто, в форме писем, адресованных к друзьям. Он старается здесь сбросить с себя одежду царедворца и является мягким и добрым малым, без особой энергии и каких-либо строгих принципов. Его ‘Неистовый Роланд’ есть продолжение ‘Влюбленного Роланда’ Боярдо. Поэма Ариосто не задается никакими аллегорическими задачами, не преследует никаких нравственно-наставительных целей. Ариосто — удивительный рассказчик, умеющий вкладывать жизнь и правдоподобность в самые причудливые сцены своего неутомимого вымысла. Тонкий юмор, разлитый по всей поэме, придает рассказу изящную непринужденность и милую легкомысленность. Типично для XVI в. отношение Ариосто к классическим сюжетам: он уже не переделывает древних на рыцарский лад, что делает еще Боярдо, герои древности у него оказываются образованными гуманистами, щеголяющими своими археологическими сведениями. За ‘Неистовым Роландом’ следует множество подобных же романов, служивших занимательным чтением для высшего общества. Граф Виченцо Брузантини в 1550 г. затеял даже продолжение поэмы Ариосто, под названием ‘Влюбленная Анжелика’, а Людовико Дольче написал вступление к ‘Влюбленному Роланду’ Боярдо, под названием ‘Prime Imprese di Orlando Innamorato’. Площадная романтика, подделывавшаяся, в противоположность великосветской, к мещанскому вкусу, полная забавных похождений, грубоватых проделок, напоминающих фаблио, также нашла продолжение в XVI в. Таковы романы Теофило Фаленго ‘ Macaronicae Merlini Cocaji’, ‘Zanitonella’, ‘OrlandiNo’, ‘Chaos del TriperuNo ‘. Первый из них писан по-латыни, остальные — на причудливо-небрежном итальянском яз., часто не подчиняющемся уже всеми признанному тосканскому влиянию, в них много задора и свежего юмора. Интереснее новые попытки итальянского эпоса Джанджорджо Триссино. Его эпическая поэма: ‘Освобождение Италии от готов’, напоминает, по учености замысла, ‘Африку’ Петрарки, она не имела решительно никакого успеха, даже среди современников. Другой эпический поэт, Луиджи Аламанни, захотел слить оба повествовательные рода: рыцарский роман и классический эпос. Его поэмы ‘Girone il Cortese ‘ и ‘ Avarchide ‘ также не могут быть названы удачными. В последней идет речь об осаде города Аворко королем Артуром, причем Ланцелот играет роль Ахилла у Гомера. Третий писатель в том же роде — Бернардо Тассо, отец знаменитого Торквато Тассо. Содержание романа Б. Тассо ‘ Amadiji ‘ взято с испанского (‘Amadis de Craula’). Ему послужили впрок неудачи его предшественников, несомненно также влияние на него ‘Рассуждения’ Джиральди о теории романа, где впервые указано различие между романом и эпосом. Граф Бальдасаро Кастильоне, живший при дворе Урбино, написал ‘CortegiaNo’, в котором заставляет своего патрона, гр. Гвидобальдо, в обществе утонченных кавалеров папы Юлия II, рассуждать о том, каким должен быть совершенный придворный. В обязанности придворного входит, между прочим, и служение даме. В XVI в. оно понималось как платоническая любовь, в стиле Петрарки. К числу старейших поэтов петраркистов принадлежит Франческо-Мария Мольца. Бросив жену и детей, он влюбился в куртизанку и воспевал ее в своих стихах. Его непостоянство в любви вошло в поговорку. Джованни делла Каза считается изобретателем новой манеры, состоявшей в запутанной и оригинальной расстановке слов. Новизну ввел и Триссино, старавшийся писать классическим метром, то же пробовал и Бернардо Тассо, но пришел к заключению, что И. язык должен иметь свое собственное стихосложение. Платоническая любовь достигает апогея в песнях Тансилло, известного и сатирами в стиле Ариосто. Петраркисты не исключительно пели о любви: были и патриотические пьесы, напр. у Джованни Гвидичиони из Лукки и Галеаццо ди Tapc и a из Калабрии. Пьесы знаменитого Микеланджело интересны особенно тогда, когда они имеют отношение к его скульптурным произведениям. Среди петраркистов было немало дам, иногда весьма знатного происхождения: Виттория Колонна, воспевавшая своего мужа, генерала в войске Карла V, Вероника Гамбара, Джулия Гонзага, Гаспара Стампа и др. Отдельно стоит поэт Франческо Берни. Он писал смехотворные песенки в народном стиле и считается основателем poesia bernesca.
Слияние классического направления с национальным, характерное для XVI в., сказалось особенно в драме. Трагедии подражали обыкновенно Софоклу, но писались одиннадцатистопным белым стихом. Первые трагедии, написанные таким образом: ‘Софонизба’ — Триссино, ‘Розамунда’ и ‘Орест’ — Ручеллаи, ‘Туллия’ — Людовико Мартелли, ‘ Dido in Carta gine’ — Алессандро Поцци Медичи и др. Все это робкие и бездарные подражания греческому искусству. Особенно странным оказывается на И. сцене хор. Трудно было также заменить чем-либо подходящим идею судьбы, играющую такую важную роль у греков. Трагизм понимался обыкновенно, как ужас убийств и истязаний, происходивших, впрочем, за сценой. Джанбаттиста Джиральди ввел подражание Сенеке. Его пьесы ‘Тиест’ и ‘Орбекке’ полны трескучих монологов в духе римского ритора. Число появившихся затем трагедий очень велико, главнейшие из них: ‘Каначе’ — Спероне Сперони, ‘Орация’ — Аретина (одна из удачнейших пьес), ‘Марианна’ — Дольче, ‘Адриана’ — слепого поэта Луиджи Грото, ‘Джисмонда’ — Азинари, ‘Торрисмондо’ — Торквато Тассо и др. Гораздо более оригинальности внесли итальянцы в комедию. Комедия началась также с подражания Плавту. Одновременно (1509) были написаны ‘Suppositi’ Ариосто и ‘Calandria’ кардинала Бибиена. Через три года появилась ‘Мандрагола’ Макиавелли, одна из наиболее интересных пес итал. репертуара того времени. Автор сумел вложить в нее сатиру современной ему жизни и подняться высоко над простым подражанием. Менее удачна другая его пьеса, ‘Клиция’. Комедия ‘ Аридозия’, Лоренцини Медичи также влагает много чисто итальянского в традиционные римские типы. Этим отличаются особенно комедии Пьетро Аретино: ‘Ipocrito’, ‘Cortegiana’, ‘Talanta’, ‘Marescalco’. Тоже можно сказать об ‘Оборванце’ Аннибала Каро и ‘AssiNola’ Чекки. Сюжет этих двух последних комедий взят уже не у Плавта, а прямо из жизни. Такова также комедия Джордано Бруно ‘ Candellaio ‘ (1582), в ее непосредственный реализм автор сумел вложить более глубокий смысл. Большинство перечисленных драм и комедий было разыграно при дворе пап в Риме. Лев Х особенно любил драматические представления. При других дворах, особенно в Ферраре, также вошло в обычай устраивать спектакли по случаю различных торжеств. Разыгрывались пьесы обыкновенно любителями, так, напр., слепой Грото изображал Терезия в царе Эдипе, но очень рано в Италии стали появляться и профессиональные актеры, образовательный ценз которых был, по-видимому, весьма высок. Женские роли изображались мальчиками. Сцена представляла обыкновенно площадь (piazza) и никогда не менялась. Классическое требование единства места совпало с привычками итальянской жизни. Вообще плавтовская комедия сжилась с итальянскими нравами и создала нечто новое, излюбленные герои комедии: Дотторе, Педант, Скупец, Влюбленный старик, Мальчик, Хвастливый Капитан и шуты-рабы прямо взяты из Плавта, но они все стали истыми итальянцами. Завязки пьес с вечными переодеваниями, похищением детей разбойниками, неожиданными признаниями и проч., также заимствованы, но зато приморские города, где происходит действие, с купцами, торгующими за морем, куртизанками и всевозможными плутами, изображали действительные итал. города. Ласка, автор ‘ La Gelosia’ (1550), ‘La Strega’, ‘La Sibilla’ и пр., требовал большей естественности в действии, сам он, однако, не сумел удовлетворить этому требованию. Кроме литературной комедии, в Италии существовал и народный вид ее — фарс. Здесь изображались обыкновенно сценки из народного быта. Автор одного из наиболее известных фарсов: ‘I l Colt lelliNo’ (1520) — Никколо Кампани, проживавший в качестве чего-то вроде шута в домах богатых людей. Другой автор фарсов, народник по вкусам и симпатиям — Анджело Беолько, прозванный Руццанте, на нем, впрочем, также сказалось влияние Плавта. Еще одна форма комедии существовала только в одной Италии: ‘ Commedia dell’arte’. Это была комедия без писанного текста, где каждый актер надевал определенную типичную маску одного из типов писанной комедии и должен был сам придумывать диалоги: пьеса разыгрывалась по короткому конспекту (scenario). He смотря на неподвижность масок, диалог был именно здесь особенно оживлен, игра бойка и естественна. В ‘Commedia dell’arte’ впервые женские роли стали играть женщины. Труппы такого рода разъезжали повсюду в Европе и оказали большое влияние, между прочим, на театр во Франции. Особенно славилась труппа Андреини из Венеции.
Социальное положение писателей XVI в. в Италии, несмотря на высоко развитую литературу, не особенно поднялось. В большинстве случаев им приходилось состоять при каком-нибудь дворе в качестве секретаря или придворного поэта. Несмотря на книгопечатание, надежда на доход с книг была невелика, и поэтому автору приходилось подносить и посвящать произведения какому-нибудь важному лицу, которое и платило автору за труд. Оригинальна среди литераторов XVI в. фигура Пьетро Аретино, о котором, как о драматическом писателе, упомянуто выше. Всякий мог, за известную плату, получить от него восхваления. Его засыпали выгоднейшими заказами, и влияние его было громадно даже за пределами Италии. XVI в., начавшийся со светлых утопий правды и добра, закончился яростным гонением независимой мысли. Это особенно сильно отразилось на общественной жизни Италии, после договора в Като-Камбрези почти всецело подпавшей под власть испанского короля. Политическая и общественная жизнь Италии остановилась в душной атмосфере иезуитизма и чужеземного ига. Типичным выразителем этой грустной эпохи является Торквато Тассо (1544—1595). Свою литературную деятельность Тассо начал с подражания Ариосто, в поэме ‘Руджиеро’, затем следуют его две драмы, трагедия ‘Торрисмондо’ и пасторальная комедия ‘Аминто’, не представляющие ничего выдающегося. Главное произведение Тассо — ‘Освобожденный Иерусалим’, длинная эпическая поэма, воспевающая крестовый поход Годфрида Бульонского. Руководящая идея этого произведения — борьба христианства с поддерживаемым всеми силами ада магометанством. Накануне битвы при Лепанто (1571) такая тема была, конечно, современна, но христианство выступает у Тассо не как великое нравственное учение, а как культ, как известный комплекс мифических и мистических представлений. Общая идея заслоняется, притом, любовными и героическими приключениями в стиле Ариосто, которые составляют главную прелесть поэмы. Светские картины ‘Освобожденного Иерусалима’ немало, впоследствии, смущали Тассо, он задумал даже переделать свою поэму и назвать ее ‘Завоеванный Иерусалим’. Если Тассо может считаться только косвенной жертвой иезуитизма, то Джордано Бруно (см. соотв. статью) непосредственно пострадал от царившей тогда косности, он был сожжен инквизицией. Как поэт, он известен комедией ‘Il Candellaio ‘, поэмой ‘Spaccio della bestia trionfante ‘, диалогом ‘ L’AsiNo Cillenico ‘ и сборником сонетов ‘ Furori poetici ‘. Автор ‘Pastor Fido, Гварини (см. соотв. статью), вводит нас в век условности и манерности, притворства и ханжества, каким является XVII в. в Италии. Ни ‘маринисты’, ни ‘пиндаристы’ — две школы, на которые делятся поэты XVII в. — не принесли особенной славы родной литературе. Глава первой школы был Джован-Баттиста Марини, написавший поэму ‘Adone’. Тести-Габриелло Киабрера, основатель второй школы, был весьма плодовит и, кроме эпических поэм: ‘Lа Guerra dei Goti’, ‘L’Amadeide’, ‘La Firenze’ и пасторальных пьес, писал и оды, подражая Пиндару. Рядом с ним стоит поэт Феликайя. Различие между этими школами сводится к вопросам формы и к техническим ухищрениям. В противовес маринистам образовался в Неаполе кружок, основавший акад. Аркадию, он собирался около бывшей шведской королевы Христины. К Аркадийской акад. принадлежат Крешимбени, Муратори и многие другие. Как сатирики, известны Менцини и знаменитый художник Сальватор Роза. Гораздо важнее реакция против маринизма, выразившаяся в стихотворениях Кампанеллы, исполненных истинного патриотизма и человечности. Итальянские испанофобы XVII в. обыкновенно искали помощи со стороны Франции, как это делал Тассони, выдающийся сатирик (‘Похищенная Бочка’). Из выдающихся ученых XVIII в. Муратори посвящал часть времени изящной словесности и написал рассуждение ‘О хорошем вкусе и о совершенной поэзии’. Еще один историк того времени, Маффеи, занимался и литературой. Его трагедия ‘Меропе’ — подражание классическому вкусу французов XVIII в. Ряд известных драматических писателей XVIII в. начинает Антонио-Доминико Трапасси, прозванный Метастазио. В его поэзии царят умеренность и поверхностность, хороший вкус и элегантность формы. Нет ни исторического замысла, ни потрясающего трагизма, вообще ничего такого, что выходило бы за пределы приятного и спокойно увлекательного. Но ясный и отчетливый стиль, стройность целого без излишнего педантизма, легкость и правдоподобность завязки — все это ввел впервые на итальянскую сцену Метастазио. оперы его разыгрываются до сих пор в Италии, как драмы. Лучшие из них: ‘Покинутая Дидона’, ‘Аттилла король’, ‘Титово милосердие’. Другой великий драматический писатель того времени — Гольдони (см. соотв. статью). Он отделил музыку от драмы, из стремления к правдоподобию. По той же причине он не признавал единства места, как не признавал его и Метастазио. Не следует, по его мнению, как это делали испанцы, переносить действие из Мадрида в Сицилию и из Неаполя в Лондон, но не надо также приковывать его к одному месту, к одной комнате или напр. к площади, как это делали в старину. В комедиях Гольдони отразились и социальные симпатии автора: ему симпатичен гражданин среднего достатка, живущий в добрых нравах предков, надутое своим самомнением дворянство и разбогатевший не в меру купец, лезущий в знать, ему одинаково смешны. Простой народ встречается у Гольдони главным образом как прислуга (zanni). Против драматических нововведений Гольдони выступили Кьаро и Гоцци (см. соотв. статью), старавшиеся оживить старинные формы И. комедии. Третий крупный драматург XVIII в. — граф Витторио Альфиери. Насилованное единство действия, его слишком поспешное развитие, часто бедность образов, жестокая сила мыслей, однообразие типов, монотонность чувств, любовь к сценичным катастрофам, преобладание политического понимания событий над философским, преобладание героя над человеком, отечества над семьей, героизма над любовью, мужчины над женщиной, ужасного над трогательным — таковы основные черты трагедий Альфиери, в которых чувствуется, однако, кипучее сердце, оригинальный ум, смелый характер. Образцами для Альфиери служили французские трагики XVII и XVIII вв. Он был горячий патриот и поклонник просветительных идеалов XVIII в. Он приветствовал освобождение Америки и революцию 1789 г., но после террора возненавидел демократию, что и отлилось в его трагедии ‘Mesogallo’. Республиканские свои симпатии он вложил в Брута: убийца Юлия Цезаря является восстановителем старинной свободы. На Альфиери воспитались итальянские патриоты последующей поры, но сам он не пошел дальше Вольтера ни в драматическом искусстве, ни в политическом свободомыслии. Сатиры в XVIII в. писали Касти, автор ‘Говорящих зверей’, и Парини, зло посмеявшийся в ‘Дне’ над царившим еще аркадским сантиментализмом. Как распространитель новых идей весьма важен Мельхиор Чезаротти (1730—1808), переводчик Илиады. Он прислушивался к течениям мысли в Германии, где нарождался романтизм. Он перевел, между прочим, Оссиана. Интересны также его сочинения по философии языков и эстетике. Под влиянием романтизма обновляется интерес к национальной литературе, так, Винченцо Монти особенно тщательно занимался ‘Божественной комедией’, которой подражал в поэме ‘ Bossviliana ‘, направленной против ‘великой революции’ и не оконченной вследствие побед революционных армий. Вторая его поэма, ‘Прометей’, написана под влиянием Данте. Первая половина XIX в. — эпоха напряженной борьбы за освобождение и объединение Италии, произведения поэтов этого времени полны патриотических стремлений. Особенно ярко выступает любовь к отчизне у Уго Фосколо. Он начал с восхваления Наполеона, как освободителя отечества, с увлечения великой революцией. После Кампоформийского мира он разочаровался, однако, в своих прежних друзьях. Его знаменитый роман ‘Последние письма Якопо Ортиса’ напоминает гетевского Вертера, но ‘мировая скорбь’ подсказана здесь безотрадным политическим положением родины. Ему принадлежат также две поэмы, ‘Sepolcri’ и ‘Inni delle Grazie’, в которых он подходит близко к Андрэ Шенье и его эллинизму. Патриотическое одушевление, которым сильно проникнуто ‘Sepolcri’, зажгло любовь к родной стране в Сильвио Пеллико, когда он жил в Лионе и как бы позабыл об отчизне. В 1809 г. Фосколо поставил в Милане трагедию ‘Аякс’, полную прозрачных намеков, направленных против Наполеона. Трагедия была запрещена. После падения Наполеона австрийское правительство, захватившее Ломбардию и Венецию, стало благоволить к Фосколо, как врагу врага. Патриоты приняли близость его к австрийцам за измену, и Фосколо был принужден покинуть родину. Одним из последних его произведений были лекции о Петрарке и Боккаччо. Патриотический романтизм особенно развивается в поколении следующем за Фосколо. Александр Манцони, несмотря на знакомство с кружком французских вольнодумцев-революционеров, навсегда остался верующим, каким он и является в своих ‘Священных гимнах’, одном из первых его произведений. Во время движения Мюрата он написал патриотическую поэму: ‘Il proclama di Rimini’. Особенно знаменито его стихотворение на смерть Наполеона, переведенное Гете на нем. яз. Исторические драмы Манцони: ‘Граф Карманьола’ и ‘Адельгиз’ также полны патриотического энтузиазма. Они построены по образцу романтических драм немецкого репертуара, хор служит для лирических отступлений, где выражаются чувства самого автора. Исторический роман Манцони: ‘Обрученные’ (‘Promessi sposi’), переведен на все европейские языки. Этот роман, изображающий несчастную судьбу двух влюбленных в эпоху испанского владычества, должен был возбуждать ненависть к чужеземному игу и стремление к свободе. С историческо-литературной точки зрения он важен, как почин в новом роде поэтического творчества, введенного романтиками и в особенности Вальтером Скоттом. По стопам Манцони, как автора исторического романа, шел его друг Гросси (см.), третий романист того времени, граф д’Азелио, был женат на дочери Манцони. Как к драматическому писателю, к Манцони примыкают Сильвио Пеллико и Никколини. Первый написал романтическую драму ‘Франческа да Римини’, где выказал недюжинный талант. Он основал также журнал ‘Соncillere’, в котором проповедовались романтические принципы в искусстве и идеи объединения и освобождения Италии в политике. В особенности прославил его знаменитый роман ‘Le mie prigioni’. Никколини, как и Пеллико, начал с подражания ложноклассикам, но скоро перешел на сторону романтиков. Главные его драмы — ‘Антонио Фоскорини’, ‘Прочида’, ‘Лодовико Сфорца’, ‘Филиппо Строцци’ и ‘Арнольдо да Брешия’. Рядом с Пеллико стоит участник ‘Соncillere’, Джованни Беркет. Его поэма ‘ I Profughi di Parga’ рассказывает эпизод из греческого восстания. Известный историк Чезаре Канту написал ок. 250 произведений почти во всех литературных родах. Знаменитый патриот Мадзини был в то же время и выдающимся литературным критиком. Совершенно одиноко и в стороне от патриотического романтизма стоит великий поэт пессимизма, граф Джакомо Леопарди. От него осталось два тома стихов, изданных его другом Раньери, частью при жизни, частью после смерти автора, и несколько произведений в прозе, из которых самое значительное — ‘Диалоги’, оригинальное и по мысли, и по исполнению и стоящее совершенно одиноко в всеобщей литературе. Можно также назвать пессимистом и Джусти (см. соотв. статью), автора целого ряда блестящих сатир. С объединением Италии начинается новый период И. литературы. Из поэтов современной Италии наиболее известны Джованни Прати (1815—1884), автор драматической поэмы ‘Армандо’, поэм ‘Ерменгарда’, ‘Сатана и Грации’ и др., Занелла (род. в 1820) и Карлуччи (род. в 1836), автор ‘Гимнов к Сатане’, ‘Варварских од’, ‘Ювенилия’ и пр. Из драматических писателей замечательны Джакометти (см. соотв. статью), Бараттини (род. 1825) и Пьетро Косса (1830—1881). Из авторов комедий выдаются своим талантом Герарди дель-Теста (род. в 1818) и Суньер (род. в 1832). Автор талантливых комедий Феррари (род. 1822) известен также и как историк литературы, таковы его работы о Гольдони и его комедиях, о Парини и пр. Итальянские романисты разделяются обыкновенно на ‘веристов’, к которым принадлежат Луиджи Капуана (род. 1839), его друг Джованни Верга (род. 1840), Тронкони, Досси, Чиамполи, Матильда Серао и др., и ‘идеалистов’: Барриди де Амичис (род. 1646), Фарина (род. 1846) и др. Самый знаменитый роман Капуана — ‘ Джиачинта’. Капуана известен и как талантливый критик. Верга начал с великосветских романов ‘ Eva’, ‘Tigre reale’, ‘Storia di una capinera’, но затем перешел к изображению простого народа, и тут именно и сказалась его глубоко продуманная объективизация. Его лучшие романы второго типа: ‘Cavaleria rusticana’, ‘I Malavoglia’, ‘Novelle rusticane’ и др. Произведения де Амичиса носят очень часто идиллический характер: таковы его рассказы из военного быта, его путешествия и новеллы. Лучший его роман — ‘ Gli Amici’. Из двадцати девяти романов Фаривы особенным успехом пользуются ‘ Amore ha cent’Occhi ‘ и ‘L’Ultima bataglia di Prete AgostiNo’. Матильда Серао, автор ‘Addio amore’, ‘Il Paese di cuccagna’, ‘Il Romanzo della fanciulla’ и др., в последних своих романах стала подражать современному французскому психологическому роману, таков, напр., ‘Tramontando il sole’. Из более молодых романистов можно назвать еще Д’Анунцио, романы которого ‘Il Piacene’ и ‘L’InNocente’ имели большой и заслуженный успех. Современный итальянский роман, как и роман прочих европейских стран, выдвинул социальный вопрос. Он отличается от французского тем, что его авторов трудно с точностью распределить на школы. Тут еще раз сказалась разъединенность литературных центров Италии. Эта независимость от предвзятых правил придает итальянским романам особенную свежесть и жизненность.
Упадок изящной литературы в XVI и XVII вв. совпал в Италии с расцветом серьезной научной литературы. В историографии, несмотря на внешние стеснения, появился целый ряд важных работ. Церковная история Италии нашла прилежного труженика в лице Паоло Сарпи (No 1623), его история Тридентского собора переведена на много языков и может считаться для своего времени образцовым произведением. Из монографии в самом начале этого периода выдаются Давила, ‘Storia della guerre civili di Francia ‘ (с 1547 до 1598) и Гвидо Бентивольо, ‘Storia della guerra di Fiandra’ (с 1559 по 1607). На латинском языке историю почти того же периода (с 1557 по 1590) написал иезуит Фиамано Страда (No 1649). Труд замечательного научного прилежания — история Неаполя (от Рожера I до смерти Фридриха II) Франческо Капечелатро. Высоко ценится история Венеции Баттиста Нани (за период времени с 1613 по 1671 г.). Правдолюбием отличается история пережитого (как бы хроника, с 1613 по 1650) Пьетро Джованни Каприата из Генуи (No 1650). Довольно незначительны многочисленные компиляции плодовитого Грегорио Лети из Милана (No 1701). Чудом разносторонности можно назвать Лодовико-Антонио Муратори (No 1750), из многочисленных исторических, антикварных и философских сочинений которого особенно замечательны ‘Аn nali d’Italia’. С ним представляет сходство друг его, поэт и историк Маффеи (No 1755), в своих трудах ‘Storia diplomatica’ и ‘ Verona illustrata’. Замечательнейший из историков этого периода — Пьетро Джанноне (см. соотв. статью). Ниже него стоит плодовитый Карло Денина (No 1813), из многочисленных сочинений которого некоторое значение удержалось лишь за ‘Rivoluzioni d’Italia’. Нельзя не отметить ценную ‘Storia di MilaNo’ графа Пьетро Верри (No 1797). Историки искусства, следовавшие по стопам Вазари (см. соотв. статью) — Филиппе Балдинуччи из Флоренции (No 1697), главное сочинение которого: ‘Notizie de professori del disegNo da Cimabue ‘, и Карло Датиа (No 1675), описавший жизнь нескольких живописцев древности. Бальоне написал ‘Vite de pittori, scultori, architetti ed intagliatori’, за время oт 1572 по 1642 г. Из более поздних сочинений искусству посвящены: ‘Storia pittorica d’Italia’, Луиджи Ланци (No 1810), занимавшегося также и этрусскими древностями, и ‘Storia della scultura’, графа Л. Чиконьяра (No 1834), доведенная до Кановы. Опера нашла себе историка в лице испанца Артеаги, а театр вообще — в Пьетро Неполи Синьорели. Один из наиболее известных полководцев своего времени, Раймондо Монтекуккули из Модены (No 1681), своими ‘ Aforisni dell’arte bellica’ сделался первым военным писателем своего отечества. Историей собственной литературы ни один народ не занимался с таким рвением, как итальянцы. Джанвитторио Росси из Рима (No 1647), под псевдонимом ‘ Janus Nicius Erythreus ‘, издал ‘ Pinacoteca ‘ — историю многих живших в его время литераторов, а много странствовавший врач Джованни Чинелли-Кальволи из Флоренции (No 1706), в своей ‘Biblioteca volante’ — бесчисленное множество мелких брошюр и статей. Богаче содержанием ‘Biblioteca dell’eloquenza italiana’, Джуста Фонтанини (No 1736). Первый опыт действительной истории И. литературы — ‘ Idea della storia dell’It. letteratura’, Джачинто Джимма (No 1735). Важны — труды Дж.-Mapия Крешимбени (No 1728) — малокритическая, но богатая содержанием ‘Sto ria della volgar poesia’, иезуита Франческо Саверио. Квадрио (No 1756) — ‘Storia e ragione d’ogni poesia’, куда входит и литература других европейских народов, и ‘Scrittori d’Italia’, графа Джованни Мария Маццуккелли (No 1765) — труд беспримерного прилежания, оставшийся неоконченным. Гораздо выше, чем названные, критическим своим отношением к фактам, стоит Джироламо Тирабоски (No 1770), которого ‘Storia della letteratura italiana’ страдает лишь слишком большой погоней за мелкими библиографическими данными. Продолжение его труда — обзор XVIII в. — составил Антонио Ломбарди, в иезуитском духе, обзор первой четверти XIX в. прибавил Ант. Леватти. Целую галерею жизнеописаний знаменитых итальянцев оставил Джамбаттиста Корниани (No 1813), в своих ‘Secoli della letteratura italiana’, c XIII по половину XVIII в., продолжение этого труда написал Камилло Гропи (No 1851), под заглавием ‘Della letteratura italiana’ (до конца XVIII в.). Всю литературу древности и новейшего времени обнимает малоосновательный труд экс — иезуита Джованни Андре (AndrХs, No 1817): ‘Dell’origine, progresso e stato attuale d’ogni letteratura’. Старые труды, ограничивавшиеся больше какими-либо отделами литературы: Антонио Монджиторе, ‘Bibliotheca sicula’, I т. ‘ Epistolae Ambrosii Camalduiensis ‘ (Траверсари) — Лоренцо Mehus’a (No 1791), заключающие в себе весьма интересную, основанную на изучении рукописных источников, историю литературы XIII и XIV вв., Анджели Фаброни, ‘Vitae Italorum doctrina illustrium s. XVIII’ и, наконец, ‘ Specimen historiae literariae florentinae seculi XV’, Анджело-Mapия Бандини (No 1800). Хороший обзор важнейших явлений И. литературы, главным образом основанной на Тирабоски, написал Джузеппе Маффеи: ‘Storia della letteratura italiana’ (до XVIII в.). Над эстетической теорией и критикой поработали Крешимбени, автор ‘Trattato della bellezza dell volgar poesia’, и ученый юрист Джованни-Винченцо Гравина (No 1718), написавший ‘ Della ragion poetica’, в которой он высшим законом выставляет подражание природе и ополчается одинаково как на Аристотеля, так и на маринистов. Остроумны, но бессистемны популярные в свое время ‘Ragguagli di Parnasso’, Трояно Боккалини (No 1613), и их продолжение, ‘ Pietra del paragone politico ‘. Свободной и независимой, но часто руководившеюся лишь капризами критикой особенно прославился Джузеппе Баретти (No 1789). Как вожди школы, желавшей насадить в Италии французское образование, заслуживают упоминания: Франческо Альгаротти (No 1764), Саверио Беттинелли из Мантуи (No1808, ‘Lettere Virgiliane’, ‘Risorgimento d’Italia ‘) и Мелкиоре Чезаротти (No 1808, ‘Saggio sulla filosofia della lingua ‘). В то время как юриспруденция еще не успела оправиться от удара, нанесенного философией средневековой схоластике, математические и физические науки сделали большие успехи. Астрономия, математика, физика и медицина имеют среди итальянцев XVII в. представителей, каких в таком количестве не может назвать ни одна страна. Самое славное имя этого периода — Галилео Галилей (No 1642), труды которого и в отношении языка превосходны. Между учениками его самые знаменитые: Винченцо Вивиани из Флоренции, изобретатель барометра — Торричелли (No 1647) из Фаенцы и Бенедетто Кастелли из Брешии. Другие знаменитые математики и физики этой поры: Джанальфонсо Борелли из Неаполя, Доменико Гульельмини (Guglielmini) из Болоньи, Джованни Доменико Кассини. Иезуит Джамбаттиста Гиччиоли из Феррары и Франческо Гримальди из Болоньи принадлежали к числу замечательнейших астрономов своего времени. Медицина, до тех пор основывавшаяся на ненаучной традиции, при расцвете естественных наук приняла совершенно иной вид. Первые научные представители ее: Марчелло Мальпиги, Лоренцо Беллини, особенно же Франческо Реди из Ареццо (No 1697), врач, естествоиспытатель и остроумный поэт. Позже прославился Антонио Кокки, как преподаватель медицины в Пизе и Флоренции. Как ботаник и медик одинаково замечателен Доменико Чирилло. Несмотря на все внешние стеснения, не было недостатка в самостоятельных мыслителях. Сюда относятся в особенности Томмазо Кампанелли и Джамбаттиста Вико (см. соотв. статью). В конце этого периода, когда повеяло большей свободой, выдаются: Чезаре Беккария (см. соотв. статью), знаменитый труд которого ‘ Dei deliti e delle pene’ содействовал уничтожению пыток, и Гаетано Филанджиери из Неаполя, которого ‘Scienza della legislazione’ осталась неоконченной. Известны были в свое время еще Антонио Дженовези, Марио Пагано, Пьетро и Алессандро Верри. Фернандо Галиани (см. соотв. статью) принадлежат столько же к французской, сколько и к И. литературе.
В XIX в. растет прежде всего историография, о чем свидетельствует, между прочим, ‘ Archivio storico italiaNo ‘. Весьма ценны и исследования Джузеппе Микали (No 1844) о древнейшей Италии (‘L’Italia avanti il dominio de’Romani’), которые в дополненном виде были им переизданы, под загл.: ‘Storia degli antichi popoli d’Italia’. Так же основательны работы Гарцетти: ‘ Della condizione d’Italia sotto il goverNo degli imperatori romani’ и ‘ La Germama e suoi popoli’. К этим трудам примыкает Атто Вануччи: ‘Storia dell’Italia antica’. Самый значительный из исторических трудов принадлежит Чезаре Канту: его ‘Storia universale’ обнимает 37 томов и основана, главным образом, на немецких исследованиях. Между другими историками выдаются Карло Ботта (No 1837), автор ‘Storia della guerra dell’indepenclenza degli Stati Uniti d’America’ и ‘Storia d’Italia dal 1789—1814’, Винченцо Куоко (No 1823), рассказывающий, в ‘Saggio storico sulla rivoluzione di Napoli ‘, главным образом, о событиях, которых он был свидетелем, Пагано, написавший ‘Storia del regNo di Napoli ‘, Пьетро Коллетта, автор ‘Storia del reame di Napoli dal 1734—1825’. Превосходны и ‘Considerazioni sulla storie di Sicilia dal 1532—1782’, Петра Ланци, ‘La guerra del Vespro SiciliaNo’ и ‘Storia dei musulmani di Sicilia’, Микеле Амари. Высокое научное значение имеют ‘Storia delle relazioni vicendevoli dell’Europa e dell’Asia’ графа Балделли — Бони, ‘Annali d’Italia dal 1750’ (продолжение Муратори) А. Коппи, ‘Famiglie celebri d’Italia’, графа Помпео Литта, и ‘ Та vole chroNologiche e sincrone della storia fiorentina’, немца Альфреда Реймонта (Reumont). Из больших общих трудов по истории всего выше: Луиджи Босси, ‘Storia antica e moderna d’Italia’ и ‘Storia della Spagna’, Лоренцо Пиньотти (No 1812), ‘Storia della Toscana fiNo al Principato’ и Пьетро Кустоди, продолжение ‘Storia di MilaNo’ Пьетро Верри. Самый большой из современных трудов об Италии — ‘Storia generale d’Italia ‘, от доримских времен до новейшего времени, Джованни Кампильо. Интересные данные для древнейшей истории Италии дают изданные Молини, по рукописям Парижской библиотеки, ‘ Do сumenti di storia d’Italia ‘. Появилось и большое количество специальных историй: Варезе, ‘ Storia della republica di GeNova fin all’anNo 1814’, Челезия, ‘Storia geNovesi’ и ‘Storia dell’universilЮ di GeNova’, Луиджи Чибрарио, ‘Storia della monarchia di Savoia’ и ‘Origine e progresso della istituzioni della monarchia di Savoia’, Карутти, ‘Storia della diplomatia della corte di Savoia’. Историю Пьемонта написали Рикотти, ‘Storia del Piemonte’, и Бианки, ‘Storia della monarchia Piemontese’. Карутти издал ‘Storia del regNo di Vittorio-Amadeo II’ и ‘Storia del regNo di Carlo-Emanuele III’, Джузеппе Массари — ‘La vita e il regNo di Vittorio-Emmanuele II di Savoia’, Романин — подробную ‘ Storia di Venezia ‘, к которой примыкает Молменти, ‘Storia di Venezia nella vita privata ‘. О Сицилии писали Джузеппе Алесси ‘ Storia critica di Sicilia ‘), Изидоро ла-Лумия (‘ Studj di storia siciliana ‘), Мортилларо (‘ Leggende siciliane ‘), Боццо и др., о папах — Бозио (‘Storia populare de’Papi’) и Малфатти (‘Imperatori e papi ai tempi della sigNoria dei Franchi ‘), о папской области — Фарини (‘ Lo stato romaNo ‘). Флорентийской истории посвящен труд Джино Каппони, ‘Storie fioreritine ‘. Над общей историей Италии работали еще Раналли, ‘ Storie italiane ‘, Ла-Фарина, ‘Storia l’Italia dal 1814 al 1849’, Фарини, ‘Storia d’Italia dal 1814 al 1823’, Гвальтерио, ‘Degli ultimi rivolgiamenti italiani’, Эмилиани Джудичи, ‘Storia dei comuni italiani’, Канту, ‘Storia de gli Italiani’, Фабио Мутинелли, ‘Storia arcana e aneddotica d’Italia’, Антонио Раниери, ‘ Della storia d’Italia dal quinto al NoNo secolo’, A. Коши (Cosci), ‘L’Italia durante le preponderanze straniere’. Прославились так же как историки Карло Тройа, Туллио Дандоло, Чезаре Балбо, Брофферио Карло Чиполла (‘Storia delle SigNorie italiane’), Руджиере Бонги, Джузеппе Гверцони (‘ Garibaldi ‘), Петруччелли делла-Гаттина, Энрико Поджи, Доменико Гетти и др. Замечательно, что И. историография ограничивает свой предмет почти одною лишь Италией, ‘Всеобщая история’ Канту, из более новых сочинений Брольо: ‘ Il regNo di Federigo II di Prussia ‘ и некоторые другие составляют редкие исключения. В истории литературы и искусств замечается то же явление (кроме обширной ‘ Storia universale di letteratura’, де Губернатиса), на имеющуюся в обществе потребность отвечают переводы с французского и немецкого. Главнейшие из историй специально И. литературы перечислены в конце настоящей статьи. По археологии и истории искусств есть сочинения Джузеппе Босси, Фумагали, Джулио Феррарио, Розини, Ингирами, Розеллини, Чиконьяра, Чиконья, особенно же Эннио Квирино Висконти. Много сделали для археологии графы Боргезе и Фиорелли, для истории И. искусства — Сельватико, Раналли и Кавальказелле. В новейшее время итальянцы стали интересоваться Востоком, санскритом успешно занялись Горрезио, переводчик ‘Рамаяны’, Флеккия, Асколи и де Губернатис. В последнее время оживилась в Италии и философская деятельность, хотя самостоятельных, многообъемлющих идей она и не успела дать. Кант и Гегель нашли убежденных сторонников среди итальянских философов: первый — в лице Галлуппи и Колекки, второй — в Бертрандо-Спавента и Аугусто Вера. Все четверо оказали большое влияние на молодежь. Более независимы были Росмини (No 1855) и Джоберти (No 18 52). Примыкая к платонизму Росмини, Сербатти выработал религиозно-философский идеализм, враждебный господствовавшему раньше в И. сенсуализму (представителем его был Романьози, No 1835) и скептическим элементам критицизма. Винченцо Джоберти (см. соотв. статью) стремился к свободному союзу между верой и разумом. Попытка внесения в И. философию национального элемента была сделана и Теренцио Мамиани (No 1885), он старался держаться середины между крайним церковным направлением и позитивистическим натурализмом. Против попыток Росмини и Джоберти примирить католичество с философией решительно выступил Авзонио Франки, совершенно порвавший с церковью мыслитель. Философию истории Джузеппе Феррари обогатил рядом очень ценных трудов (‘La filosofia della revoluzione’, Лонд., 1851). Другой философ истории, Луиджи-Андреа Мадзини (брат Джузеппе М.), известен как автор остроумной книги: ‘Италия и современная цивилизация’. В самые последние годы существует сильное оживление в И. философской литературе, в ней представлены разнообразнейшие направления — гегелианство, французско-английский позитивизм, учение Гербарта и чисто церковное направление. В последнем наиболее известны Аугусто Конти и Вито Форнари. Историю современной философии написал Дж. Б. Бертини. По психологии, связанной с физиологией, ряд трудов, вроде этюдов Мишле, написал Паоло Монтегацца, они переведены почти на все европейские языки. О Спинозе и Вико писал Сакки, о Юме — А. Паоли, о Канте — Кантони и Ф. Токки, о Гартманне — Бонателли (‘ La filosofia dell’inconscio’). В юриспруденции видную роль играл Романьози, слава которого особенно увеличилась после его смерти (No 1835). О новой итальянской школе криминалистов см. соотв. статью. В естественных науках выдаются Себастиани Франки, Микели, Джузеппе Джинанни, Виталиано Донати, Сави, Вивиани, Бертолони, Реди, Феличе Фонтана, Лацаро Спаланцани и Вольта, к которым в новейшее время прибавились ученые с такими заслугами, как физик Меллони, математики Лагранж и Либри, астрономы Секки, Скиапарелли, Донати, физиолог Бонукки, Ломброзо, метеоролог Л. Пальмиери и др.
По-русски ст. Болдакова и Кирпичникова во ‘Всеобщей литературе’ Корша, Александр Ник. Веселовский: ‘Введение в Божественную комедию Данте’ — лекции, читанные на высших женских курсах в 1887—88 гг. (литограф.), ‘Данте и символическая поэзия католичества’ (‘Вест. Европы’, 1875, дек.), ‘Боккаччо, его среда и сверстники’ (СПб., 1893—1894), ‘Вилла Альберти’ (М., 1870), De Sanctis, ‘Storia di Lette ratura italiana’, Fenini, ‘Letteratura italiana’, Saner, ‘Geschichte der italienischen Literatur’. (Лейпциг, 1883, эта книга годна только для хронологических справок), Villari, ‘Storia letteraria d’Italia’ (Милан, 1880.), Bartoli, ‘I рrimi secoli della let. it’. Gaspary, ‘Geschichte der ital. Litteratur ‘ (до XVI в. включительно, полная библиография, имеется и дополненное итальянское издание 1891 г.), Ganello, ‘Il cinquecento’, Mossolin. ‘Il seicento’, Arullani, ‘Lirica e lirici nel XVII s.’ (1893), Guerzoni, ‘Il teatro nel XVIII s.’, Amede Roux, ‘Histoire de la littИrature contemporaine en Italie, 1800—1859’ и то же ‘1859—1874’.
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.