История XIX века. Директория. Том I. Происхождение Бонапарте. Перевод со второго издания М. Цебриковой, Некрасова Екатерина Степановна, Год: 1883

Время на прочтение: 4 минут(ы)

Исторія XIX вка. Директорія. Томъ I. Происхожденіе Бонапарте. Переводъ со второго изданія М. Цебриковой. С.-Петербургъ, 1883 года.

Книга представляетъ переводъ перваго тома большого труда Мишле, озаглавленнаго: ‘Исторія XIX вка’. Первый томъ содержитъ происхожденіе Наполеона. Въ предисловіи къ нему авторъ говоритъ: ‘Я вовсе не хочу писать исторію Наполеона. Я хочу только показать происхожденіе его системы и милитаризма,— показать, какъ война, ставъ при немъ ремесломъ, промышленностью, боролась противъ англійской промышленности… Вотъ въ чемъ смыслъ, главный предметъ ломовъ, которые я печатаю’. При этомъ онъ общаетъ быть справедливымъ и безпристрастнымъ, общаетъ всмъ воздать должное и заслуженное.
Его книги представляютъ плодъ долгой, длинной работы, продолжительнаго обдумыванія. Матеріаломъ ему служили не одн печатныя монографіи, такъ-называемыя ‘исторіи Наполеона’, ‘біографіи’,— онъ не пренебрегалъ и тмъ источникомъ, которымъ рдко пользуются исторіографы: устными разсказами. Въ первомъ том ‘Исторіи XIX вка’ встрчаются цлыя сцены, страницы, которыя онъ разсказываетъ со словъ своего дяди, отца. Отецъ его во время 13 вандемьера, слдовательно какъ разъ въ тотъ моментъ, когда Баррасъ выдвигалъ своего кліента Буонапарте, которому выхлопоталъ званіе второю генерала Парижа,— отецъ Мишле былъ хозяиномъ типографіи и печаталъ газеты,— былъ au courant общественнаго мннія… Съ его словъ Мишле описываетъ и ту невзрачную фигуру, какую имлъ Наполеонъ въ дйствительности и съ которой,— говоритъ онъ,— ничего не имютъ общаго оставшіеся посл него портреты и статуи… ‘Въ числ другихъ (картинъ — говоритъ Мишле) есть одна прекрасная гравюра, изображающая его въ Италіи, близъ могилы и лавроваго дерева Виргилія. Съ этого времени пустили въ ходъ лживый типъ, который получила преобладаніе и въ которомъ скрывали, что у него не было ни рсницъ, ни бровей,— скрывали мавританскую наружность его и придавали ему величественную итальянскую фигуру, которая мало-помалу стала цезаремъ’ (стр. 336).
По разсказамъ же современниковъ, видавшихъ Наполеона, онъ былъ некрасивъ — длинный позвоночникъ, короткія бедра. Но вс до одного искусства начали льстить ему съ момента побды при Лоди. На гравюрахъ, изображающихъ этотъ моментъ, онъ представленъ стоящимъ на мосту. Мишле же со словъ очевидцевъ утверждаетъ, что Наполеонъ тамъ и не показывался и что изображеніе этой фигуры на мосту есть льстивая ложь, которую нердко требовалъ отъ художниковъ самъ Наполеонъ.
Любовь къ лести привилась къ Бонапарте еще во время школьной жизни, когда онъ былъ ученикомъ семинаріи. Извстенъ методъ іезуитскаго воспитанія: съ одной стороны крпко наказывать, съ другой — льстить, обманывать, лицемрить. Онъ былъ хорошимъ ученикомъ отцовъ-іезуитовъ и быстро понялъ ихъ систему. Онъ скоро научился хитрить и такимъ путемъ пріобртать расположеніе и благосклонность. Разсказываютъ, какъ разъ товарищи вбжали въ классъ съ извстіемъ, что къ нему пришли. Вмсто того, чтобы бросить книжки и идти на встрчу, онъ поспшилъ сдлать видъ, что углубился въ геометрію. Къ нему вошли, а онъ — какъ будто ничего не видитъ и не слышитъ. Разсчитанный эффектъ произведенъ,— восхищаются его прилежаніемъ.
Вотъ именно такимъ хитрымъ, лукавымъ, эгоистичнымъ, честолюбивымъ выступаетъ личность Наполеона, для котораго у автора нтъ ни смягчающихъ вину обстоятельствъ, ни снисхожденья. Крайне несимпатичною личностью является Наполеонъ и въ школ, и во время женитьбы на Жозефин, къ которой у него чувства замнялъ разсчетъ, и во время шествія по Дталіи… Здсь онъ выступаетъ чмъ-то до крайности гадливымъ, неискусно-лживымъ… Моментами трудно длается понять, какъ не видли, съ кмъ имютъ дло,— откуда же такая непроглядная слпота?
Много поддерживала Бонапарте вра въ его высокое и великое будущее, о которомъ нашептала ему мать — Летиція, воплотившая въ немъ вс свои мечты, свои сны. Увренность въ свое великое будущее заставляла его записывать даже все мелкое, все ничтожное, что съ нимъ случалось.
Мишле довольно долго останавливается на итальянскомъ происхожденіи слова Бонапарте, желая этимъ самымъ помшать въ будущемъ отнести какъ-нибудь Наполеона къ французской національности. Его фамилія происходитъ отъ двухъ итальянскихъ словъ: buona и parte, что значитъ — хорошая доля. Такое прозвище заране дается имющему появиться на свтъ ребенку, дается какъ примта счастливаго будущаго. Иногда же мать замняетъ это прозвище другимъ: ‘Buoni sperio’ — большія ожиданія, и т. д. Въ XVI вк имя buonaparte сдлалось изъ нарицательнаго собственнымъ и сократилось въ Бонапарте.
Первый томъ ‘Исторіи XIX вка’ начинается до появленія на французскомъ горизонт Наполеона Бонапарте. Здсь мы присутствуемъ при послднихъ дняхъ жизни якобинцевъ. На глазахъ у насъ совершаются т кровавыя сцены, которыми полна Франція 1793—94 г.,— голодная Франція, у которой нтъ увренности за свое существованіе даже на завтрашній день. Авторъ въ первой же глав говоритъ, что никогда не поймутъ Франціи 1793 года,— не поймутъ до тхъ поръ, пока не будетъ написана ‘Исторія голода’, тхъ страданій, которыя копились предшествующими вками и налегли всей своею тяжестью на 1793 годъ.
Авторъ начинаетъ свою книгу съ паденія якобинцевъ, съ выступленія на арену соціализма въ лиц Бабфа, требовавшаго только,
Сенъ-Симона, уже желающаго прогресса, и Фурье, мечтающаго о гармоніи.
Мишле съ удивительною живостью рисуетъ картины, слдовавшія за паденіемъ Робеспьера, какъ растворились двери тюремъ, какъ выходили люди, жившіе съ единымъ желаніемъ, съ единою мыслью жить. Для женщинъ въ то время, чтобъ избавиться отъ гильотинированья, оставалось одно средство — сдлаться беременной. Потому въ то время можно был’ь видть беременными даже двочекъ 14 лтъ… Впрочемъ, въ послдніе мсяцы власти Робеспьера даже и беременность не спасала отъ смерти. Было повшено двнадцать женщинъ, которыя заявляли о своей беременности…
Желаніе жизни было сильное.
‘Я часто спрашивалъ у людей,— говоритъ Мишле,— которые видли это время:
— О чемъ думали, чего хотли въ август 1794 года, посл такого страшнаго потрясенія?
Жить!— отвчали мн вс.
— И чего еще?
Жить.
— И что же вы понимали подъ этимъ словомъ?
— Гулять на солнц по набережнымъ, бульварамъ, дышать, смотрть на небо, на деревья Тюльери, слегка желтющія, ощупывать себя и, чувствуя, что голова на плечахъ, говоритъ себ: ‘я еще живу…’ (стр. 57).
Такая жажда жизни была, несмотря на голодъ, несмотря на то, что приходилось, идя въ гости, брать съ собой кусочекъ хлба, чтобы не обременить хозяина.
Изъ приведенныхъ отрывковъ видно, что книга Мишле представляетъ много совершенно новыхъ сообщеній. Она, надо замтить, кром цлаго ряда въ высшей степени интересныхъ фактовъ, выдляется оригинальною манерой автора писать. Особенность его рчи — замчательная лаконичность. Нердко, по своей краткости и продуманности выражаемой мысли, она переходитъ въ нчто напоминающее аксіому, пословицу или т немногія характерныя выраженія талантливыхъ авторовъ,— выраженія, которыя никогда не забываются. Сдлаемъ для наглядности нсколько выписокъ.
‘Французская личность очень сильна. Чмъ боле гнуть ее, тмъ сильне она поднимается. Такъ выпрямляется стальная пружина’ (стр. 101).
‘Мертвые не уходятъ подъ землю, пока не получатъ свое — слезы’ (стр. 60).
‘Да, тмъ боле страдаютъ, чмъ боле подвигается время’ (стр. 24).
‘Когда исчерпано и изнасиловано все, что давала человчность, тогда нуженъ какой-нибудь миражъ, какой-нибудь сонъ, который кажется свыше ея. Тогда хотятъ чудесъ, во что бы то ни стало’ (стр. 14).
Мы не можемъ отнестись съ такою же похвалой къ метафорамъ, испещряющимъ рчь Мишле и длающимъ ее чрезъ это мстами напыщенной, дутой, наприм.: ‘Все погибло бы и безъ урока сатаны’, ‘раны отъ отчаянія были ужасны…’ и т. д.
Изъ приведенныхъ цитатъ, разумется, читатель усплъ убдиться, какъ хорошо сдланъ переводъ книги Мишле. Онъ одновременно сохранилъ вс красоты и вс недостатки рчи оригинала. Сдланъ онъ съ цлью — пожертвовать вс вырученныя деньги въ пользу женскихъ Бестужевскихъ курсовъ.

Е. Н.

‘Русская Мысль’, No 4, 1883

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека