История Швеции.
(часть статьи ‘Швеция‘ в ЭСБЕ)
История Швеции.
(часть статьи ‘Швеция‘ в ЭСБЕ)
П. Ганзен.
История Швеции, Ганзен Петр Готфридович, Год: 1903
Время на прочтение: 20 минут(ы)
Уже в начале каменного века Швеция была населена той же самой народностью, как и теперь, являющейся северогерманской или скандинавской ветвью великого арийского племени. В историческую эпоху Ш. вступила лишь в железном веке (в IV в. до Р. Х.). Железо, как и бронза, шли с юга по главным водным торговым путям Европы, по которым шла с юга на север и новая культура. К этому же веку относится возникновение на севере рунических письмен, явившихся подражанием письменам южных европейских народов. Объединение северных родов и племен, образование сначала мелких отдельных княжеств или конунгств, а затем более крупных, шло также прежде всего вдоль главных водных путей. Вода соединяла, между тем как горы и леса разъединяли. Таким образом, господство датчан с древнейших времен стало сосредоточиваться около Зунда и Бельтов, а шведов — около озер Меларна, Веннерна и Веттерна, между тем как разъединенные горные области Норвегии объединились уже гораздо позднее. Согласно древнейшим источникам, в VI в. после Р. Х. определились два главных племени: готы на юге (Готаланд) и свеи на севере (Свеаланд). Среди последних, если верить английским источникам, возвысился род Скильфингар, который и распространил свою власть до самого Готаланда. Согласно древним шведским источникам, владения и готов, и свеев распадались на мелкие княжества или конунгства, соответствовавшие нынешним ‘ландскапам’ (областям), но в Упсале находился ‘двор богов’, куда сходились для жертвоприношений и советов все конунги и племена. Мало-помалу этот ‘двор богов’ приобретал все больше и больше богатств, земель, пока, наконец, конунг упсальский Ингьяльд, последний из мужского колена славного рода Инглингов, почувствовал себя в силах померяться с остальными мелкими конунгами. Подчиняя себе путем силы и хитрости их владения, Ингьяльд, собственно, и положил основание объединению шведского государства, что относится историками приблизительно к 700 г. после Р. Х. Границы Ш. того времени значительно разнились от современных, так как южная часть Сконии и Галланд еще принадлежали тогда Дании, а северные провинции не были еще объединены. Господство древнего упсальского княжеского рода не прерывалось в Ш. до 1060 г., совпадая со знаменательной для всей Европы ‘эпохой викингов’ (800—1060 гг. после Р. Х.). Из этого рода происходили и величайший конунг того времени Эрик Сегерсэлль, во время долгого, славного правления которого Ш. достигла положения могущественнейшего государства Севера, подчинив себе и Данию, — и первый принявший христианство конунг Ш. Олоф (1008).
Эпоха викингов явилась периодом величайшего развития и напряжения духовных и физических сил скандинавского племени, вызвавшим затем известное истощение сил народа и уменьшение его численности. Роковое влияние на древнесеверную культуру имело также столкновение язычества с христианством, распространявшимся после Карла Великого с непреодолимой силой по северу Европы. Св. Ансгарий, ‘апостол Севера’, еще в 830 г. сделал попытку насадить в Ш. христианство, но древние асы лишь медленно уступали место новому Богу, в течение 2—3-х веков умирала древняя религия или, вернее, вырождалась в поэзию, необычайно величавую и сурово-прекрасную, самый пышный расцвет которой относится именно к сумеркам язычества. Лишь в конце XI столетия язычеству нанесен был решительный удар сожжением древнего упсальского ‘двора богов’ (при конунге Инге Старом). Переходное время от падения языческих богов к эпохе окончательного торжества христианства на Севере (1060—1250) отмечено серьезными и продолжительными внутренними раздорами, вызываемыми с одной стороны борьбой двух религий, старой и новой, с другой — борьбой наиболее сильных княжеских родов из-за верховного господства в стране. Во время этих раздоров мало-помалу и установилось в Ш. выборное начало, передававшее верховную власть в Ш. конунгам из трех могущественных родов, носивших имена родоначальников-конунгов: Стенкиля (1060—1125), Сверкера и Эрика (1130—1250). Решительное торжество христианства, т. е. католичества, в Ш. относится собственно к 1248 г., когда была окончательно утверждена (на соборе в Скенинге) церковная иерархия и принято безбрачие духовенства. Швеция таким образом последняя из западноевропейских государств подчинилась могуществу римской церкви, — в то время когда власть пап переживала уже самую блестящую свою эпоху. Римско-католическое духовенство никогда, впрочем, не имело в Ш. такой силы, как в других странах, тем не менее оно успело искоренить немало дурных языческих обычаев и много содействовало смягчению нравов и распространению культуры. Постепенно, с изменением верований, взглядов и нравов народных, происходили глубокие перемены и в социальном строе. Из древней крестьянской аристократии возникло владевшее землями дворянское сословие, забиравшее все больше и больше власть над простыми крестьянами, составлявшими издревле ядро народа и решавшими дела на тингах. Больше всех выдвинулся даровитый, но беспокойный род (из вестготов) Фолькунгов, который скоро и забрал власть в стране (1250 г.), назначая и сменяя королей. Скудость источников не позволяет историкам нарисовать детальной картины этого смутного времени, заставляя их ограничиваться общими чертами, отмечать лишь главные моменты: смену язычества — христианством, раздробленной власти мелких конунгов — единой королевской властью, древнегерманского демократического социального строя — новым, с аристократией, земельной и духовной, и с ослаблением политического значения самого народа. К наиболее замечательным личностям этого времени история причисляет Эрика Святого, одного из выборных королей Ш., предпринимавшего крестовый поход в языческую Финляндию (1160), и миссионеров: немцев Зигфрида и Стефана, англичанина Эскильда и шведа Ботвида. К выдающимся событиям надо отнести битву под Леной в восточном Готаланде (1208 г.), когда шведы уничтожили датское войско, призванное на помощь одним из конунгов-претендентов на верховную власть в Ш. Событие это увековечено народной памятью в преданиях и песнях. То обстоятельство, что время это явилось временем известного расцвета народной поэзии, — большая часть шведских народных песен сложилась в эту эпоху, — говорит о том, что духовные силы народа не оскудели с ослаблением его значения, как государственного элемента.
В эпоху господства рода Фолькунгов (1250—1389), самым выдающимся представителем которого явился ярл Биргер, правивший Ш. в качестве опекуна своего сына Вальдемара (1250—75), первого короля из рода Фолькунгов, и положивший начало завоеванию Финляндии, Ш. стала входить все в более и более близкие сношения с Европой, применяясь к новым условиям и преобразовываясь по образцу других государств. Произошло окончательное разделение сословий, католическая церковь образовала настоящее государство в государстве, а дворянство присвоило себе решающую власть в стране, распоряжаясь и народом, и зачастую даже самим королем. Торговля и внутренняя, и внешняя, сильно развилась, возникли новые города, народонаселение увеличилось как путем естественного прироста, так и путем переселения чужеземцев, преимущественно немцев из ганзейских городов, которые и положили начало развитию горного дела в Ш. Общий культурный прогресс сказался и в области законодательства, было улучшено положение женщины, упразднено рабство, древние областные законы сведены (в 1347 г.) в одно целое, и этот свод в конце XIV столетия принят по всей Ш., чем был сделан крупный шаг к объединению провинции в одно государственное целое. Выдающееся положение дворянства еще укрепилось привилегиями, дарованными преемником Вальдемара, королем Магнусом Ладулосом (1275—90), освобождавшим от налогов тех, кто нес военную службу на коне, и раздававшим лены в награду за государственную службу. Лены, впрочем, не стали наследственным достоянием, вследствие чего Ш. избавилась от зол феодализма. Магнусу наследовал сын его Биргер, за малолетством которого правил Торкель Кнутссон, значительно увеличивший владения Швеции в Финляндии, завоевание и крещение которой завершил сам Биргер. Последний, поддавшись наущениям своих братьев, обезглавил своего бывшего опекуна и регента, после чего ему самому пришлось вступить в ожесточенную борьбу с братьями, кончившуюся смертью для них и изгнанием для него. В короли был избран его 3-летний племянник Магнус Эрикссон (1319), который в 1332 г. отвоевал у Дании Сконию, Блекинге и Галланд, но за отсутствием хорошего сухопутного сообщения, провинции эти скоро вновь отошли к Дании, с которой были связаны оживленными сношениями через Зунд. Властвуя над обоими берегами Зунда, Дания могла по своему усмотрению содействовать или препятствовать морской торговле Ш., вследствие чего между Ш. и Данией в течение столетий и шла непрерывная борьба из-за господства над Балтийским морем. Ради обеспечения себе сношений с Европой Ш. приходилось дружить с Ганзой и голштинскими графами, вступление шведских королей в родство с царствующими домами Голштинии, Дании и Норвегии служило той же цели, она же обуславливала завоевательные попытки Ш. по отношению к России, которые были, однако, отражены Новгородом. В 1363 году Магнус Эрикссон был свергнут с престола дворянством, усилению власти которого, кроме упомянутых причин, немало способствовали злосчастные ‘братские распри’ (как, например, между королем Биргером и его братьями), вызывавшиеся древнегерманским обычаем раздачи ленов младшим сыновьям короля. На место низвергнутого короля дворяне избрали Альбрехта Мекленбургского (1363—1389), чтобы править от его имени по собственному усмотрению. Время правления Альбрехта совпадает с периодом наибольшего упадка в Ш. королевской власти и наибольшего могущества дворянства, от чего было мало пользы стране. В конце концов шведские вельможи свергли и Альбрехта. В это время последней представительницей древних королевских родов всех трех северных стран, угасших в мужских поколениях почти одновременно, являлась датская королева Маргарита, которой и удалось привлечь на свою сторону шведских вельмож, а затем и объединить под своей властью все три северные государства.
С этого объединения начинается последняя эпоха средневековой истории Ш., так называемая эпоха Кальмарской унии (1389—1523). Кроме упомянутых уже выдающихся представителей эпохи Фолькунгов — Ярла Биргера, Магнуса Ладулоса и Торкеля Кнутсона, людей высоко даровитых и замечательных редкими для того времени заботами о благосостоянии простого народа, оставила след в истории св. Биргитта, первая со времен викингов, жизнь и деятельность которой имели международное значение (см. Шведская литература и наука). Хотя все три объединенные под скипетром королевы Маргариты нации находились в близком кровном родстве, говорили почти одним языком, имели почти одни и те же нравы, обычаи и законы, тем не менее развитие каждой из них, как государства, шло своим путем: Дания двигалась на юг, Норвегия на запад, Ш. и на юг, и на запад, но преимущественно на восток. Действительному объединению препятствовали также большие расстояния и несовершенство путей сообщения. Увлекаемые естественными условиями и ходом истории в разные стороны, три северные государства сравнительно скоро и разошлись опять, с еще увеличившимся за время номинального объединения чувством розни. Уже ближайший преемник Маргариты, Эрик Померанский (1412—1439), своими феодальными стремлениями и потворством датским наместникам довел шведский народ до восстания (1434—1436), под предводительством рудокопа Энгельбректа. Это восстание знаменует поворот в истории Ш. С этого времени надо считать зарождение шведского национального самосознания. Рознь отдельных провинций, внутренние распри мало-помалу исчезают, выступает единый нераздельный шведский народ, поведший с датскими властителями непрерывную борьбу, отстаивая то на поле битвы, то на бесчисленных дипломатических съездах свою национальную государственность. Основное положение Кальмарской унии, согласно которому король должен был избираться тремя народами сообща, по большой части попиралось датчанами, которые самостоятельно избирали угодного им короля и затем всеми правдами и неправдами проводили его избрание в Норвегии и Ш. В Ш., в противовес данофильской партии, образовалась национальная, желавшая иметь по крайней мере шведа-регента. Во главе последней партии стояли, большей частью, члены двух линий рода Стуре, опиравшиеся главным образом на шведских крестьян. Участие в политической борьбе развивало народный дух, содействовало развитию общей культуры и гражданственности, возвращало крестьянскому сословию отнятое у него дворянами значение. Крестьянам то и дело приходилось вооруженной рукой защищать свободу страны и свою собственную, и крестьянское сословие приобретало, таким образом, все больше и больше влияния на ход государственных дел. Опираясь на ядро шведского народа, представители рода Стуре являлись своего рода некоронованными королями Ш. и были в состоянии тягаться с датскими королями, несмотря на то, что сторону последних нередко держала значительная часть шведского дворянства и высшего духовенства. В 1436 г., после убиения Энгельбректа, шведы избрали своим регентом Карла Кнутссона, который и правил с почти королевским полновластием до 1441 г., когда шведы должны были признать своим королем Христофора Баварского, короля Дании. В его царствование была предпринята реформа законов, касавшихся управления сельской территорией государства (1442 г.). После смерти Христофора шведы избрали королем Карла Кнутссона, но против этого восстала стоявшая за унию часть дворянства и духовенства, особенно могущественный архиепископ Йёнс Бенгтсон (Оксеншерна). В 1457 г. Карл Кнутссон, проиграв решительную битву, бежал в Данциг, и датский король Христиан I был признан королем Ш. В 1465 г. шведы вновь восстали, и власть снова перешла к Карлу Кнутссону, сначала временно (на один год), а затем (с 1467 г.) и окончательно. После его смерти (спустя три года) избран был регентом намеченный им самим кандидат, племянник его Стен Стуре Старший (1470—1504), который должен был, впрочем, временно признать над собой власть короля датского Иоганна (1497—1500). После Стена Стуре Старшего регентом был Сванте Нильсон (1504—1512), а затем сын его Стен Стуре Младший (1512—1520), последний правитель Ш. из рода Стуре. Стен Стуре Младший пал в сражении с Христианом II Датским, и последнему удалось еще раз присоединить Ш. к Дании. Стремясь упрочить свою власть над Ш., Христиан II прибег к таким жестоким мерам (Стокгольмская резня 8—10 ноября 1520 г.), что поднял против себя всех шведов поголовно. На этот раз во главе освободительного движения встал даровитый Густав Ваза, производивший свой род от древних шведских королей. В 1523 г. он был провозглашен королем Ш. Кальмарская уния была разорвана навсегда. Описанная эпоха истории, без сомнения, принадлежит к наиболее романтическим. Период возвышения крестьянского сословия (1434—1523) и освободительная борьба шведского народа не уступает по общечеловеческому интересу почти современной ей борьбе за свободу швейцарского народа, хотя и далеко не так общеизвестна. Когда в остальной Европе рыцарство уже находилось в упадке, в Ш. оно как раз достигло расцвета и величие его еще усугублялось тем, что рыцарь в Ш. шел рука об руку с крестьянином, рядом с ним боролся за общее дело — свободу родины. К наиболее выдающимся и благородным личностям этой эпохи принадлежат Стен Стуре Младший и его жена Христина Гюлленшерна, мужество и душевное величие которой ставит ее наряду с величайшими женщинами, каких знает история. Та же эпоха дала Ш. такие образцы государственных людей и полководцев, как Энгельбрект, один из самых светлых образов в истории, и Стен Стуре Старший, почти 30-летнее правление которого отмечено огромным прогрессом духовного развития народа. В его правление, между прочим, основан (в Упсале, в 1477 г.) первый университет в Ш. и на всем севере. Из событий этой эпохи наиболее запечатлелись в памяти народной убиение (1436 г.) Энгельбректа изменником Монсом Бенгтсоном и битва под Брункебьергом (1471), в которой шведы, под предводительством Стена Стуре Старшего, разбили наголову датчан и обеспечили стране почти четырехлетний мир — чего не бывало за все время унии. В увлечении победы шведы стряхнули с себя и некоторую долю давнишней зависимости от Ганзы — упразднили долго действовавшее постановление, в силу которого немецким гостям предоставлялась половина мест в городских магистратах. Одна возможность этих условий лучше всего доказывает экономическую зависимость тогдашней Ш. от немцев. Только в правление Густава Вазы Ш. и в этой области, как во многих других, приобрела полную самостоятельность.
Начинающаяся с царствования Густава Вазы новая история Ш. распадается на 1) эпоху преобразований (1523—1611), 2) эпоху великодержавия (1611—1718), 3) эпоху правления риксдага (1718—1742), 4) эпоху Густава (1742—1809) и 5) новейшую эпоху. Открывшая новую эру для Ш. династия Вазы принадлежит к наиболее даровитым и прославленным во всемирной истории. Основатель династии, Густав Ваза (1523—60), вновь объединил и укрепил распавшийся было и наполовину уничтоженный шведский народ, освободил его и от политической зависимости (от Дании), и от экономической (от Ганзы), и от церковной (от папства), введя реформацию. Следы военного положения, длившегося для Ш. около ста лет, были почти стерты мирной и мудрой политикой Густава, благодаря которой Ш. впервые заняла место полноправного члена в семье европейских государств. Сама личность короля внушала к нему неподдельное уважение и любовь, несмотря на горячий нрав и чересчур патриархальный образ правления, ‘старый король Гёста’ живет в памяти народной, как идеал шведского короля не затемненный и более известными во всемирной истории Густавом II Адольфом и Карлом XII. Сделав королевскую власть наследственной в своем роде и дав Ш. прочную династию, Густав Ваза, однако, не избежал обычной в те времена ошибки, признав право младших братьев короля на участие в отцовском наследии, что повело за собой раздробление государства и новые кровавые распри между его потомками. Наследовавший отцовскую корону старший сын Густава I, Эрик, недолго усидел на троне (1560—1568), низвергнутый братьями. Неспокойно было и царствование следующего брата Иоанна III (1568—1592), в правление которого начало было опять поднимать голову католичество. Сын и наследник Иоанна, Сигизмунд, избранный еще при жизни отца (1587) королем польским, был ярый католик, и все симпатии шведов скоро перешли на сторону его соперника, младшего сына Густава, которому и суждено было вновь собрать государство и упрочить королевскую власть. В 1599 г. он низверг Сигизмунда и сделался сначала регентом, а затем и королем, под именем Карла IX. В нем Ш. опять обрела перворазрядного правителя, напоминавшего лучших из рода Стуре и, подобно им, друга простого народа. Еще в качестве регента Карл IX способствовал окончательной победе реформации (церковный собор в Упсале 1593 г.). В царствование сына Карла IX, Густава II Адольфа, явившегося новатором и реформатором во многих областях, был положен конец дроблению государства между наследниками короля и ослаблявшим Ш. междоусобицам. Уже с начала второй половины XVI в. Ш. вновь стала на путь завоеваний по ту сторону Балтийского моря. Внешней причиной послужило распадение Ливонского ордена, из-за наследия которого и завязалась борьба между соседними государствами. ‘Целью борьбы было все то же историческое стремление к господству над Балтийским морем. Борьба эта сначала довела Ш. до вершины могущества, а затем до края гибели. Для Ш. в те времена обладание Балтийским морем было жизненным вопросом, вследствие отсутствия хороших сухопутных сообщений, путь из Стокгольма в Ригу по морю был несравненно доступнее и удобнее, нежели, например, путь из Смоланда в западный Готаланд. Естественно, что центр Ш. больше тяготел к забалтийским владениям, нежели к отдаленным владениям на Скандинавском полуострове, и что Ш., ради укрепления за собой Эстляндии (1561), отказалась в пользу Дании от Готланда (1570) и от притязаний на Сконию, Галланд и Блекинге. Шведский народ в эту эпоху жил, в сравнении с эпохой унии, более скромной духовной жизнью, уже не выдвигая из своей среды стольких замечательных личностей и прогрессируя, главным образом, в экономической области и на политическом поприще. Реформация, явившаяся самым великим делом данной эпохи, принесла свои плоды лишь в следующем столетии. Из поборников реформации наиболее выдающимся был Олус Петри, за которым большие заслуги как в этой области, так и в области литературы. К деятелям этой эпохи относятся еще два величайших морских героя Ш. — Яков Багге и Класс Горн.
Для сохранения общей связи шведские историки обыкновенно считают начало эпохи великодержавия политического величия Ш. от вступления на престол Густава II Адольфа (1611 г.), хотя собственно она начинается с участия Густава Адольфа в 30-летней войне (1630 г.). Она охватывает почти весь XVII в. и правление следующих государей: Густава II Адольфа (1611—1632), Христины (1632—54), Карла Х Густава (1654—1660), Карла XI (1660—1697) и Карла XII (1697—1718). Если прибавить к этому еще предшественника Густава-Адольфа, Карла IX, то во всемирной истории редко можно встретить такой ряд выдающихся правителей. Лишь период регентства во время малолетства Карла XI (1660—1672) производит впечатление чего-то незначительного. Личность и судьба Густава II Адольфа, как и судьба Ш. за время его царствования, пользуются, за пределами Ш., большей известностью, нежели какие-либо другие лица и моменты, относящиеся к истории Ш. Он удачно закончил начатую его отцом и вначале несчастную для Ш. войну с Польшей, Россией и Данией, а подвигами своими в 30-летнюю войну положил начало небывалому возвеличению Ш. Участие Густава II Адольфа в 30-летней войне было в одинаковой степени актом политической обороны против честолюбивых стремлений Габсбургского дома, и великодушной симпатии к немецким единоверцам. Победа под Брейтенфельдом (Лейпцигом) сразу возвела Ш. на степень великой державы. Со смертью Густава-Адольфа (в битве под Люценом, 1632) только что приобретенное положение Ш. поколебалось, но государственный ум и способности Акселя Оксеншерны (управлявшего страной во время малолетства Христины) и блестящие военные подвиги шведских полководцев не только восстановили его, но и обеспечили за Ш. еще более выдающуюся роль в Европе. По окончании войны (1648) Ш. господствовала над устьями всех рек Германии и над большей частью побережья Балтийского моря. По миру в Бромсебро, после одержанной Торстенсоном победы над датчанами, Ш. приобрела Емтеланд, Герьедален, Готланд и Эзель, оставила за собой на 30 лет Галланд и освободилась от Зундской пошлины (в пользу Дании). По Вестфальскому миру Ш. достались немецкие герцогства Бремен и Верден, вся восточная и часть западной Померании и Висмар. В 1654 г. королева Христина, все более и более запутывавшаяся в сетях католицизма и неспособная бороться с внутренними затруднениями, отказалась от короны в пользу двоюродного брата своего, который и вступил на шведский престол под именем Карла Х Августа. В его царствование политическое могущество и территориальные приобретения Ш. достигли своего зенита. По миру в Роскильде отошли от Дании к Ш. Троньем, Борнгольм, Блекинге, Скония, Галланд и Богуслэн. Через 2 года Троньем и Борнгольм были возвращены Дании, но зато Ш. приобрела по миру с Польшей всю Лифляндию. Таким образом, Ш., наконец, обзавелась на Скандинавском полуострове естественными границами с Данией, сохранившимися и до сих пор, и народонаселение ее увеличилось почти на 1/3. В 1660 г., когда скончался Карл X, оставивший малолетнего сына Карла XI, территориальные владения охватывали всю нынешнюю Ш., Финляндию, Эстляндию, Лифляндию, часть Ингерманландии, восточную Померанию и часть западной, Висмар, Бремен и Верден, т. е. пространство приблизительно в 90000 кв. км, с населением около 3 млн. Продолжительные войны и неожиданное политическое возвеличение повлекли за собой важные последствия для внутренней жизни страны. Усиленное общение с Европой оказало сильное воздействие на общую культуру Ш., чему много содействовали и заботы Густава-Адольфа, Оксеншерны и Карла X. Политический и культурный прогресс был, однако, куплен тяжелыми экономическими жертвами, простой народ изнемогал под непосильным бременем налогов и постоянных призывов к оружию. Зато дворянство сильно выиграло и во власти, и в богатстве. В стране повсюду вырастали замки, переполненные военными трофеям и — предметами роскоши и искусства, в руках дворянства сосредоточивалось все больше и больше земельных угодий, служивших дворянам наградой за службу государству. Неудачная война с Данией, Бранденбургом и др., начатая в 1672 г. регентством в расчете на помощь и субсидию Франции и окончившаяся в 1679 г. потерей большей части Померании по правую сторону Одера, вконец расстроила финансы страны и обусловила необходимость ‘редукции’ (1680), путем которой корона вернула себе розданные дворянству земельные владения. Это произвело настоящий экономический переворот и сломило могущество дворян, которые стали с тех пор только слугами государства, а не господами в нем. Одновременно было урегулировано положение шведской государственной церкви, время духовного и политического могущества которой окончилось в XVI в. Сама форма государственного правления подверглась коренным изменениям. Еще Густавом-Адольфом была подготовлена, а Акселем Оксеншерна завершена в 1634 г. реформа, укреплявшая единство государства и ставившая во главе его короля, опиравшегося на государственный совет, в состав которого входили главы высших дворянских родов. Мало-помалу, вместе с возвышением и обогащением дворянства, возрастало и его влияние на ход государственных дел, но одновременно подготовлялась и реакция. С одной стороны, военные победы и усиление политического могущества страны способствовали увеличению престижа королевской власти, вообще в эту эпоху все больше усиливавшейся в Европе, с другой — бедственное экономическое положение народа после войны, подготовленной слабыми опекунами Карла XI, довело всеобщее недовольство государственным советом и дворянами до крайних пределов, и все это вместе привело к провозглашению абсолютной королевской власти (1680). Риксдаг, достигший за XVI столетие значительного развития, не был, впрочем, упразднен новой формой правления и ни разу не созывался только в царствование Карла XII. Первый шведский монарх-самодержец, Карл XI, с редкой добросовестностью заботился о благе страны и оберегал ее внешний и внутренний мир. Вознесенная дарованиями своих правителей и ходом событий на столь высокую ступень политического могущества, Ш. не смогла, однако, прочно удержаться на ней, так как она не соответствовала ни численности народа, ни экономическим условиям страны. Заключительной страницей эпохи великодержавия явилось царствование Карла XII, втянувшего Ш. в великую Северную войну (1700—1721). Несмотря на то что последняя закончилась столь печально для Ш., несмотря на почти нечеловеческие требования, которые Карл XII, как король и полководец, ставил шведскому народу, он остается любимейшим героем Ш. Народная память и поэзия возвеличили его, окружили ореолом неувядаемой славы. Как 30-летняя война вознесла Ш., так двадцатилетняя Северная низвела ее на степень второстепенной державы, лишив ее владений к востоку и югу от Балтийского моря и юго-восточной части Финляндии. Сравнительно кратковременный период могущества Ш. не пропал, однако, даром для человечества: вмешательство Ш. в 30-летнюю войну способствовало обеспечению свободы совести в Европе — свободы, которую грозил задушить католицизм. Не пропало оно даром и для самой Ш., проявившей в XVII столетии беспримерный подъем энергии и духовных сил. Шведские полководцы — Густав-Адольф, Густав Горн, Банэр, Торстенссон, Карл Х Густав — создали новую эру в европейском военном искусстве. Ряд этих доблестных полководцев достойно заканчивает сам Карл XII, один из лучших его сподвижников Левенгаупт и последний шведский национальный герой Магнус Стенбок, сохранивший Ш. Сконию. Общий подъем сказался и в области мирной культуры, о чем говорят имена Шернельма, отца шведской поэзии, Шернгёка, выдающегося юриста и историка, Рудбека, известного историка, инженера Дальберга, руководителя труднейшего перехода через замерзшие воды Бельтов и знаменитого строителя крепостей, и инженера Польгема, первого в ряду многочисленных шведских изобретателей. Характерной чертой просвещенных правителей Ш. являлось также гостеприимство и покровительство выдающимся иностранным ученым, из которых многие даже поступали на службу Ш.: достаточно назвать Гуго Гроциуса, Пуфендорфа, Декарта и Коменского.
Смерть Карла XII подала сигнал к коренному изменению шведского государственного строя. Страх перед крайностями самодержавия, надолго выбившими страну из колеи мирной жизни, был настолько глубок и всеобщ, что Ш. разом кинулась в противоположную крайность: риксдагу была присвоена не только вся законодательная власть, но и значительная часть исполнительной. Состав риксдага остался прежний, т. е. в него входили представители всех четырех сословий: дворянства, духовенства, бюргеров и крестьян. Решающий голос приобрело, однако, дворянство, в особенности многочисленные мелкие дворяне, а крестьянство, напротив, утратило значение. Мало-помалу фактическая власть сосредоточилась в руках так называемой тайной комиссии, составленной из представителей лишь первых трех сословий королевская власть стала почти номинальной, и сами короли — супруг сестры и наследницы Карла XII Ульрики-Элдеоноры, Фридрих I (Гессен-Кассельский, 1720—1751), и преемник его Адольф-Фридрих (Голштинский, 1751—71) лично внушали к себе мало уважения. Словом, в эту так называемую эпоху ‘правления риксдага’ Ш. скорее всего представляла собой аристократическую республику — явление довольно замечательное для того времени, когда почти повсюду в Европе господствовало самодержавие. Печальными для Ш. событиями этой эпохи явились война с Россией в 1741—1743 гг., закончившаяся мирным договором, по которому Ш. потеряла еще часть Финляндии до реки Кюмени, и партийные раздоры (так называемые партии ‘шляп и шапок’, см. Шапки и шляпы). Из многих существенных недостатков государственной системы наиболее роковым было общераспространенное под конец взяточничество чиновников, позволявшее представителям иностранных держав обеспечивать свои интересы в ущерб самым существенным интересам Ш. Зато эпоха правления риксдага, именуемая в литературе также ‘эпохой свободы’, послужила шведскому народу подготовительной школой, которую он — правда, дорогой ценой — прошел ранее какого-либо из европейских народов, за исключением английского. И если в наши дни Ш. представляет образец высокого развития конституционной формы правления, то она немало обязана этим тому опыту, которым обогатилась в упомянутой школе. Главное значение данной эпохи, однако — в экономическом и духовном прогрессе Ш. Отброшенный с чересчур широкой арены деятельности, лишенный прежнего влияния на судьбы Европы, шведский народ с увлечением отдался делу мирной внутренней культуры и достиг небывалых успехов, особенно на поприще науки, выдвинув из своей среды таких деятелей, как всемирно известный естествоиспытатель Карл Линней, с его многочисленными учениками и последователями (Тунбергом, Кальмом, Форесколем и др.), выдающиеся химики Шелэ и Бергман, физик Цельсий, универсальный гений Сведенборг, положивший основание образцовой шведской статистике астроном Варгентин, основатель крупной промышленности Ш. Альстрэмер, крупные литературные силы — Далин, Крейц и Бельман. В начале эпохи государственные дела, направляемые таким выдающимся государственным деятелем, как Арвид Горн, шли все-таки более или менее удовлетворительно, но под конец теневые стороны данного правительственного строя стали выступать все резче и резче, взяточничество подвергало опасности даже международное положение Ш.
Наследнику Адольфа-Фридриха, королю Густаву III (1771—92), уже на втором году царствования удалось произвести государственный переворот с изумительной легкостью, без всякого кровопролития или даже серьезного сопротивления. Была объявлена новая конституция (1772), в силу которой королевская власть значительно усилилась, не переходя, однако, в настоящее самодержавие, и этим событием открылась новая эпоха — Густава. Народ, уставший от партийной борьбы, с доверием примкнул к королю, увлекавшемуся идеей просвещенного абсолютизма и некоторое время правившему в этом духе. Густав III был, однако, натурой артистической, со всеми преимуществами и недостатками ее, он искренне любил свою страну, всеми силами старался возвеличить ее, но ему недоставало выдержки и, главное, умения считаться с финансами. Он окружил себя поэтами, художниками и артистами, покровительствовал искусству и сам пробовал свои силы на различных его поприщах, в качестве же реформатора и благодетеля народа скоро остыл и под конец сильно запутал и свои личные финансы, и финансы страны. Ради отвлечения все увеличивавшегося внутреннего недовольства он затеял войну с Россией, но она не принесла Ш. особых лавров и никакой существенной пользы. В 1789 г., не умея иначе сломить оппозицию дворянства, король прибег к новому государственному перевороту, которым было почти восстановлено самодержавие. Три года спустя, Густав III пал жертвой заговора дворян, доведенных до крайнего озлобления превышениями власти со стороны короля. Королевская власть перешла, однако, не уменьшенной к его сыну и преемнику Густаву IV (1792—1809), одному из самых злополучных правителей Ш. Густаву IV было всего 13 лет, когда умер его отец, и до совершеннолетия нового короля страной правил дядя его, герцог Карл, человек слабый и нерешительный, хотя и не без добрых намерений. Достигнув совершеннолетия, Густав IV сначала подавал хорошие надежды, так как отличался добротой и бережливостью, главные его недостатки — самонадеянность и высокомерие — стали давать себя знать уже позже. Первые годы его царствования прошли благополучно, но ненависть к Наполеону и высокомерная идея о том, что ему, Густаву, предназначено уничтожить выскочку-корсиканца, втянули Швецию в рискованную политику. Густав IV примкнул к коалиции держав против Франции (1805), но война окончилась для союзников неудачно. Наполеон, желая наказать Ш., заключил союз с Россией и Данией, и Швеция очутилась в самом критическом положении. Чаша терпения шведского народа переполнилась, было решено сменить неразумного правителя, которого созванный в 1809 г. риксдаг и объявил низложенным. Затем риксдаг выработал новую либеральную конституцию и избрал королем бывшего регента Ш., герцога Карла, под именем Карла XIII (1809—18). Устроив свои внутренние дела, Ш. поспешила, путем некоторых жертв, обеспечить себе и внешний мир. Договором в Фридрихсгаме Ш. уступила России всю Финляндию до рек Торнео и Муонио и Аландские острова. Наследником шведского престола был избран датский принц Карл-Август (король Карл XIII был стар и бездетен). Чтобы угодить Франции, Швеция присоединилась к ‘континентальной системе’ и объявила войну Англии. Вскоре избранный наследник погиб от несчастного случая, и шведы выбрали наследником одного из маршалов Наполеона, Бернадотта (1810). Новый кронпринц принял имя Карла-Иоанна, скоро стал фактическим правителем Ш. вместо дряхлого короля и не замедлил порвать с Наполеоном, который смотрел на Ш. как на вассальное государство. Примкнув к направленной против Наполеона новой коалиции держав и приняв участие в разгроме Франции под Лейпцигом (1813), Карл-Иоанн свел за Ш. счеты и с Данией. Последняя, остававшаяся верной союзницей Наполеона, была наказана отторжением Норвегии, присоединенной по Кильскому договору к Ш. (см. Норвегия). Норвегия не пожелала подчиниться такому решению своей судьбы, в котором сам норвежский народ не принимал участия, и Карл-Иоанн вступил со шведской армией в пределы Норвегии. До новой войны дело, однако, не дошло: Карлу-Иоанну удалось мирным путем добиться соглашения с норвежцами, признавшими, на известных условиях, унию со Ш. (1814). Год спустя Ш. уступила Пруссии последнюю провинцию из прежних своих забалтийских владений, а именно западную Померанию, и с тех пор границы ее уже не изменялись.
С 1809 г., таким образом, началась новейшая эпоха истории Ш. или эпоха строго-конституционного правления. В течение ста лет Ш. четыре раза меняла форму правления (1719, 1772, 1789 и 1809 гг.), но при последней перемене были приняты все меры для уравновешения власти короля и риксдага и надежного обеспечения народной свободы. В 1818 г. Карл XIII скончался и Карл XIV Иоанн вступил на шведский престол. Ему было уже 54 года, но он находился еще в полном расцвете сил и энергии и продолжал править страной с тем же умом и искусством, которые так скоро подняли Ш. из ее униженного, бессильного положения. Этим Карл-Иоанн заслужил признательность шведского народа. Образовавшаяся впоследствии в стране оппозиция основывала свое неудовольствие против короля, главным образом на его неукротимо горячем нраве и на плохом знании шведского языка, который никогда и не стал для него вполне родным. В общем, бывший французский маршал пользовался искренней преданностью своих шведских подданных, умевших оценить блага долгого мира, обеспеченного стране основателем новой династии. Одним из выдающихся государственных деятелей и сподвижников Карла-Иоганна был Бальтазар фон Платен, много способствовавший удачному проведению шведско-норвежской унии и оказавший стране еще одну огромную услугу ‘соединением морей’: по его инициативе был сооружен грандиозный Гётский канал между озерами Веннерн, Веттерн и Балтийским морем. Наука и литература в царствование Карла-Иоанна выдвинули такие светила, как Берцелиус, Гейер и Тегнер. Умер Карл-Иоанн 81 года, оставив престол сыну своему Оскару I. Оскар I, вступивший на престол 45 лет от роду, царствовал с 1844 г. по 1859 г. и вполне оправдал возлагавшиеся на него народом надежды. Это был правитель умный, кроткий, спокойный и осторожный, избравший своим девизом ‘право и правду’, заботившийся о поднятии общего ‘благосостояния страны. Ш. при нем развивалась мирно и счастливо, не зная тех бурь и переворотов, которые в то время потрясали большую часть европейских государств. Главным помощником короля был барон Грипенстедт, много содействовавший развитию торговли и промышленности Ш. своей системой, заключавшейся в предоставлении торговле и промышленности наибольшей свободы, в понижении пошлин и облегчении деловых сношений путем развития телеграфного и железнодорожного дела. Деятельными сотрудниками его явились братья Нильс и Джон Эрикссоны: первый из них известен сооружением обширной системы каналов, а второй стяжал себе славу гениального изобретателя. Главным событием царствования преемника Оскара I, старшего сына его Карла XV (1859—1872), было преобразование риксдага. Издавна риксдаг делился на четыре палаты, соответственно четырем сословиям. Это деление, благодаря достигнутому уравнению прав граждан, стало анахронизмом. Король поручил первому министру Луи де Гэру выработать проект новой формы риксдага, согласно которой он делился бы лишь на две палаты, и члены его избирались бы из всех классов общества. Осенью 1865 г. был созван риксдаг, которому предстояло решить судьбу этого важного проекта. Весь народ с лихорадочным нетерпением ожидал результата, особенно волновалось столичное население. Несмотря на противодействие известной части дворянства, проект прошел. Последствия такой коренной перемены не замедлили сказаться к общему благу страны. Ядро риксдага прежде состояло из дворян-чиновников, теперь же его образовали крестьяне, которые прежде всего постарались добиться уравновешения экономических тягот различных слоев народа и облегчить сельское население, издавна обремененное тяжестью налогов и повинностей. Одновременно проведены были реформы, улучшившие оборону страны. У Карла XV не осталось сыновей, и на престол после его смерти вступил младший брат его Оскар II, родившийся в 1829 г. и благополучно царствующий поныне. Из числа многих реформ нового царствования главные — дарование свободы богослужения вне государственной церкви (1873), увеличение жалованья священников, поднятие дела народного образования, улучшение материального положения народных учителей, преобразование академий наук, художеств и музыкальной и введение ‘Гётеборгской системы’, упорядочившей и сократившей потребление крепких напитков в народе. Вообще за XIX столетие Ш., благодаря небывало долгому миру и даровитым и добросовестным правителям, сильно подвинулась вперед по пути прогресса и достигла весьма значительных успехов почти во всех областях культуры.
Список шведских королей и регентов. Род Фолькунгов: Ярл Биргер, регент, 1250—1266, Вальдемар, 1250—1275, Магнус Ладулос, 1275—1290, Торгильс (Торкель) Кнутссон, регент, 1290—1298, Биргер, 1290—1319, Магнус-Эрикссон, 1319—1363, Альбрехт Мекленбургский, 1363—1389. Эпоха унии: Маргарита, 1389—1412, Эрик XIII Померанский, 1412—1439, Энгельбрект, регент, 1435—1436, Карл Кнутссон (Бонде), регент, 1436—1440, Христофор, 1440—1448, Карл VIII Кнутссон, 1448—1457, 1464—1460, 1467—1470, Христиан I, 1457—1464, Стен Стуре Старший, регент, 1470—1497, Ганс (Иоганн II), 1497—1501, Стен Стуре Старший, вторично регент, 1501—1503, Сванте Стуре, регент, 1504—1512, Стен Стуре Младший, регент, 1512—1520, Христиан II, 1520—1521. Род Вазы: Густав I Ваза, 1521—1560 (регентом до 1523), Эрик XIV, 1560—1568, Иоанн III, 1068—1592, Сигизмунд 1592—1599, Карл IX, 1599—1611 (регентом до 1604), Густав II Адольф, 1611—32, Христина, 1632—54 (регентство, 1632—44). Род Пфальцский: Карл Х Густав, 1604—1660, Карл XI, 1660—1697 (регентство, 1660—1672), Карл XII, 1697—1718, Ульрика-Элеонора, 1718—1720, Фридрих I Гессон-Кассельский, 1720—1751. Род Голштейн-Готторпский: Адольф-Фридрих, 1751—1771, Густав III, 1771—1792, Густав IV Адольф, 1792—1809 (регентство, 1792—1796), Карл XIII, 1809—1818. Род Бернадотта: Карл XIV Иоанн, 1818—1844, Оскар I, 1844—1859, Карл XV, 1859—1872, Оскар II, с 1872 г.
Литература. Форстен, ‘Борьба из-за господства на Балтийском море’ и ‘Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях’ (см. ‘Историческое Обозрение’, т. VIII, стр. 242—256), Собрания Фанта, Гейера и Шредера (‘Scriptores rerum Suecicarum medii aevi’, 3 т., Упсала, 1818—1876), ‘Scriptores suecici medii aevi’ (Лунд, 1842—1844, 2 т.), ‘Handlingar rrande Skandinaviens historia’ (Стокг., 1816—1830, 30 т.), ‘Historiska handlingar’ (Стокгольм, 1861—1880, 11 т.), начатое Лильегрэном и продолженное Гильдебрандом издание: ‘Diplomatarium Suecanum’ (1827), Э. Гильдебранд, ‘Svenska riksdagsakter’ с 1521 г. и ‘Sveriges Takrtater’, изд. О. К. Рюдбергом. Из старых историков Ш.: Далин, ‘История Ш.’ (немецкий перевод, Грейфсвальд, 1756—1764), Лагербринг, ‘Svea Rikes Historia’ (Лунд, 1769—1783, доходящая до 1457), его же более краткий труд ‘Шведское государство’ (немецкий перевод, Галле 1804—1814). Главные труды принадлежат Гейеру (‘Svenska folkets historia’, доходящая до 1654, и др.), Карлсону, Фрикселю, Стрингольму и К. Г. Мальмстрему. Из новейших: Форсель (Густав Х) и Однер (Густав III), ‘Sveriges historian’: Монтелиуса, Гильдебранда, Алина и др. (Стокгольм, 1878—1881, 6 т.). По истории средних веков Ш. крупный труд Т. Гильдебранда: ‘Sveriges medeltia’ (Стокгольм, 1879). По истории церкви — Nordenflycht, ‘Die schwedische Staatsverfassung in ihrer geschichtlichen Entwickelung’ (Б., 1861), Naumann, ‘Sveriges statsforfattningsrtt’ (2 изд., Стокгольм, 1879—1884), Montelius, ‘Die Kultur Schwedens in vorschriftlichen Zeit’ (deutsch, Б., 1885), Hildebrand, ‘Das heidnische Zeitalter in S.’ (Гамбург, 1873), Weidling, ‘Schwedische Geschichte im Zeitalter der Reformation’ (Гота, 1882), Schwederus, ‘Schwedens Politik und Kriege in den Jahren 1808—1814’ (Лейпциг, 1866), ‘Minnen ur Sveriges nyare historia 1771—1884’, изд. Шинкелем и др. (Стокгольм, 1852—1893, т. 1—13), Wittmann, ‘Kurzer Abriss der schwedischen Geschichte’ (Бреславль, 1896).
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XXXIX (1903): Чугуев — Шен, с. 316—342.