История Шотландии. Часть вторая, Скотт Вальтер, Год: 1830

Другие сочинения
Время на прочтение: 131 минут(ы)
Скачать в PDF

ИСТОРІЯ ШОТЛАНДІИ.

Соч. Сиръ Вальтеръ Скотта.

Перев. съ Англійскаго М. М.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
ВЪ ТИПОГРАФ. ДЕПАР. НАРОД. ПРОСВЩЕНІЯ.
1831

Печатать позволяется

съ тмъ, чтобы по отпечатаніи представлены были въ Ценсурный Комитетъ три экземпляра. С. Петербургъ, Октября 22 дня 1830.

Ценсоръ Стат. Сов. Никита Бутырскій.

ИСТОРІЯ ШОТЛАНДІИ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Отъздъ Эдуарда Баліоля изъ Шотландіи.— Возвращеніе Давида II.— Смерть Сиръ Александра Рамзея.— Смерть рыцаря Лидездаля.— Битва Невилькросская.— Смерть Баліоля.— Плненіе, избавленіе и смерть Короля Давида.

Не взирая на мужественное сопротивленіе Шотландцевъ, отечество ихъ доведено было до самаго бдственнаго положенія непрестанною войною съ Эдуардомъ III, Королемъ мудрымъ и воинственнымъ. Еслибъ онъ могъ обратить противъ Шотландіи вс силы Государства, то вроятно довершилъ бы ея покореніе, къ которому тщетно стремился столь долгое время. Но тогда какъ воина продолжалась съ наибольшимъ ожесточеніемъ, Эдуардъ простеръ требованія свои на престолъ Французскій и принужденіе былъ доказывать ихъ вооруженною рукою.— Посему онъ увидлъ себя въ необходимости отозвать изъ Шотландіи часть своихъ войскъ, и патріоты начали ршительно одерживать верьхъ въ сей ужасной борьб, производившейся обими сторонами съ толикимъ упорствомъ.
Шотландцы отправили посольство во Францію, прося вспомоществованія войскомъ и деньгами.— Съ полученіемъ того и другаго они поставлены были въ возможность отнять у Англичанъ покоренные ими города и замки.
Употребя хитрость, овладли они Эдинбургскимъ замкомъ. Рыцарь Лидездиль отправился изъ Дунди съ двумя стами отборнаго войска, на купеческомъ корабл, бывшемъ подъ начальствомъ нкоего Вилльяма Курри. Лить только прибыли они въ Лейтъ, начальникъ корабля отправился въ замокъ, въ сопровожденіи нсколькихъ матросовъ, кои несли боченки съ виномъ и большія корзины съ припасами, о которыхъ объявилъ, что желаетъ продать ихъ Правителю и гарнизону замка. Подъ симъ предлогомъ достигли они того, что имъ были отперты ворота, тогда они вс вдругъ подняли воинственный крикъ Дугласовъ, и рыцарь Лидездаль, устремясь за ними съ своею дружиною, овладлъ замкомъ. Пертъ и другія значительныя мста вновь достались въ руки Шотландцевъ, и Эдуардъ Баліоль оставилъ Шотландію, отчаявшись достигнуть того, чтобъ были признаны требованія его на корону.
Дворянство Шотландское, видя, что дла Государственныя приняли благопріятнйшій оборотъ, ршились пригласить молодаго Короля Давида II, возвратиться изъ Франціи, куда онъ удалился съ женою своею Королевою Іоанною.— Возвращеніе ихъ послдовало въ 1341 году.
Давидъ II былъ еще очень молодъ, но и въ лтахъ боле зрлыхъ онъ не имлъ дарованій и мудрости отца своего, великаго Роберта.— Каждый Шотландскій дворянинъ сдлался маленькимъ владтельнымъ Князькомъ въ своихъ помстьяхъ и велъ войну съ сосдями, какъ прежде съ Англіею. Слабый Король не имлъ надъ ними столько власти, чтобъ удержать ихъ въ предлахъ обязанностей: горестный примръ сего духа раздоровъ обнаружился вскор по прибытіи юнаго Короля.
Мы уже упомянули, какимъ образомъ Сиръ Александръ Рамзей и рыцарь Лидездаль вспомоществовали одинъ другому поражать Англичанъ. Они были старые друзья и ратные товарищи, но Рамзею удалось взять приступомъ укрпленный замокъ Роксбургъ, и Король назначилъ его шерифомъ сего замка, тогда какъ прежде Лидездаль занималъ сіе мсто. Лидездаль, видя сіе, забылъ прежнюю къ Рамзею дружбу и ршился поіубить его. Онъ внезапно напалъ на него съ многочисленною толпою вооруженныхъ людей, въ то время какъ онъ занимался отправленіемъ правосудія въ Гавик. Рамзей, имя съ собою малочисленную свиту, и не подозрвая, что старый сотоварищъ его захочетъ нанести ему какой либо вредъ, былъ безъ затрудненія побжденъ, и израненый поспшно перенесенъ въ уединенный замокъ Эрмитажъ, лежащій среди болотъ Лидездальскихъе Тамъ онъ былъ брошенъ въ башню, не имя ничего для поддержанія своего существованія, кром нсколькихъ зеренъ, которые падали сквозь разщелины чердака. Томившись нсколько дней въ семъ ужасномъ положеніи, храбрый Сиръ Александръ Рамзей умеръ, въ 1341 году. Слишкомъ четыреста лтъ спустя, т. е. лтъ за девяносто предъ симъ, каменщикъ, роясь въ развалинахъ Эрмитажа, до0 шелъ до башни, въ которой было много соломы, человческія кости и часть узды, почему и полагаютъ, что здсь умеръ Рамзей.— Сія чаешь узды была подарена сочинителю сей книги, который уступилъ оную Графу Дальгузи, потомку Сиръ Александра Рамзея.
Король былъ очень недоволенъ, узнавъ о преступленіи, совершенномъ надъ врнымъ его подданнымъ. Онъ нсколько разъ покушался отмстить за него, но могущественный Лидездаль былъ превыше наказанія и Король былъ принужденъ возвратить ему и благосклонность и довренность. Наконецъ правосудіе Божіе низвело наказаніе на главу жестокосердаго убійцы. Лтъ пять спустя посл содяннаго имъ преступленія, Рыцарь Лидездаль былъ взятъ въ плнъ Англичанами, въ сраженіи Невиль-Кросскомъ, близъ Дюргама, и подозрваютъ, что онъ купилъ свободу вступленіемъ въ преступный союзъ съ Королемъ Англійскимъ. Но онъ не имлъ времени довершить своей измны, ибо чрезъ нсколько дней по полученіи свободы, онъ былъ убитъ на охот въ Етрикскомъ лсу, близкимъ своимъ родственникомъ и крестнымъ сыномъ, Лордомъ Вилльямомъ Дугласомъ. Мсто, гд онъ погибъ, было названо Вилльямъ Гопъ (надежда Вилльяма). Весьма прискорбно, что Рыцарь Лидездаль омрачилъ память свою, умертвивъ Рамзея и вступивъ въ измнническій союзъ съ врагами Шотландіи. Во всхъ, другихъ отношеніяхъ онъ занималъ такое мсто въ общественномъ мнніи, что его называли цвтомъ рыцарства, одинъ древній Историкъ говоритъ о немъ: ‘ужасенъ во время войны, скроменъ и любезенъ во время мира, онъ былъ бичемъ Англіи, щитомъ и оплотомъ Шотландіи. Никогда успхи не длали его высокомрнымъ, никогда несчастіе не лишало его бодрости.’
Обратимся теперь къ тому состоянію Шотландіи, въ которомъ находилась она при возвращеніи юнаго Короля. Еще война повсюду разпространяла свои опустошенія, но когда Шотландцы завоевали обратно вс свои земли: то она сдлалась мене упорною. Хотя и не было заключено формальнаго мира, но время отъ времени длаемы были перемирія на нсколько мсяцевъ, и даже на нсколько лтъ. Англійскіе Историки полагаютъ однако, что Шотландцы при каждомъ удобномъ случа готовы были нарушать сіи перемирія.
Около 1346 года, во время одного изъ таковыхъ перемирій, когда Эдуардъ III осаждалъ Кале, Король Французскій всми силами возбуждалъ Давида воспользоваться отсутствіемъ Эдуарда и возобновить войну. Юный Король, подвигнутый симъ, собралъ значительное войско, и вторгнувшись въ Англію съ западной стороны, пошелъ къ Дюргаму, опустошая вс встрчавшіяся на пути мста и земли. Шотландцы надялись, что за отсудствіемъ Короля и знатныхъ дворянъ, никто, изключая духовенства и ремесленниковъ, не воспрепятствуетъ ихъ движенію. Но они обманулись въ своемъ ожиданіи. Лорды Сверныхъ Графствъ Англіи и Архіепископъ Іоркскій, собравъ многочисленное воинство, разбили передовое войско Шотландцевъ, и неожиданно напали на главную армію. Англійское войско, въ коемъ находилось много духовныхъ особъ, имло вмсто знамени крестъ, возвышавшійся среди знаменъ дворянства. Шотландцы заняли мсто среди нсколькихъ плетней, стснявшихъ ихъ движеніе, и здсь неподвижные ряды ихъ были истреблены, какъ и въ- предшествовавшихъ сраженіяхъ, стрлами Англичанъ. Сиръ— Джонъ Грагамъ вызвался разсять стрлковъ, если дастся ему отрядъ конницы, и хотя успхъ такого покушенія ршилъ въ пользу Шотландцевъ судьбу Баннокборнскаго сраженія, но предложеніе сіе было отвергнуто. Скоро распространился въ Шотландской арміи безпорядокъ. Самъ Король храбро сражался среди вельможъ своихъ и былъ дважды раненъ стрлами. Наконецъ онъ былъ взятъ въ плнъ Джономъ Капландомъ, Нортумберландскимъ дворяниномъ, тмъ самымъ, который былъ плненъ при Дунбар, вмсто Салисбури. Онъ не безъ труда овладлъ знаменитымъ своимъ плнникомъ, ибо, въ борьб при семъ, Король вышибъ у него два зуба кинжаломъ. Лвое крыло продолжало сражаться долго посл того, какъ вся армія была разбита и наконецъ оному удалось отступить въ порядк. Крыломъ симъ начальствовали Стивардъ (Steward) (Управитель) Шотландіи и Графъ Маршъ. Многіе знатные были побиты, другіе взяты въ плнъ. Самъ Король былъ веденъ съ торжествомъ по улицамъ Лондона и заключенъ въ тсной темниц въ Товер. Сраженіе сіе происходило при Невиль-Кросс близь Дургама 17 Октября 1346 года.
Такова была вторая знаменитая побда, одержанная Англичанами надъ Шотландцами.— За нею послдовали новыя побды, доставившія на нкоторое время во власть побдителей всю страну, простирающуюся отъ границъ Шотландіи до Лотіана (Lothian). Но въ семъ случа, какъ и во всхъ подобныхъ, едва Шотландцы ощутили кратковременное порабощеніе: то и искали уже способовъ освободиться отъ онаго.
Вилльямъ Дугласъ, сынъ Дугласа, убитаго при Галидонъ-Гил, близъ Бервика, оказалъ тогда храбрость и благоразуміе, которыя, кажется, были врожденны необыкновенному семейству Дугласовъ. Онъ возвратилъ собственныя свои Дугласдальскія владнія, выгналъ Англичанъ изъ Етрикскаго лса и помогъ обитателямъ Тевіотдальскимъ вновь пріобрсть независимость.
Впрочемъ, вторженіе Англичанъ не имло въ семъ случа столь горестныхъ послдствій, какъ первыя одержанныя ими побды. Баліоль не былъ уже провозглашаемъ Королемъ, и сей властитель по одному] именованію, уступилъ Королю Англійскому вс свои права на Королевство Шотландское, въ удостовреніе чего онъ поднесъ ему горсть Шотландской земли и золотую корону. Эдуардъ, въ знакъ признательности къ таковой его преданности, предоставилъ ему богатый доходъ, и Баліоль, удалясь отъ длъ общественныхъ, провелъ остатокъ дней своихъ въ такой неизвстности, что Историки не опредляютъ даже времени его смерти. Съ тхъ поръ, какъ вступилъ онъ въ Шотландію, предводительствуя лишенными помстій Баронами, все что ни предпринималъ онъ, не было знаменовано тмъ мужествомъ и дарованіями, которымъ обязанъ онъ былъ побдою при Дуплин, сіе заставило думать, что онъ былъ руководимъ тогда совтами, коихъ не имлъ въ послдствіи.
Эдуардъ III не боле былъ счастливъ тогда, когда велъ войну въ Шотландіи собственно для себя, какъ и тогда, когда, по видимому, воевалъ для возведенія на престолъ Баліоля. Онъ вторгся въ Остъ-Лотіанъ, весною 1355 года, и произвелъ такія опустошенія, что сія эпоха, по причин множества истребленныхъ пламенемъ городовъ и деревень, долгое время называлась the Burned Candlemass {Слова сіи значатъ: горящая свщная обдня. Свщною обднею называется праздникъ Сртенія Господня. Пр. Пер.}. Но Шотландцы увлекли вс запасы, которые могли быть полезны врагамъ ихъ, и, избгая генеральнаго сраженія, непрестанно тревожили ихъ частыми сшибками. Такимъ образомъ Эдуардъ былъ принужденъ оставить Шотландію съ большимъ урономъ.
Посл безуспшности сего покушенія, онъ, кажется, отчаялся покорить Шотландію, и вступилъ въ переговоры о заключеніи перемирія и о возвращеніи Королю свободы.
Наконецъ Давидъ II, посл одиннадцатилтняго плна, получилъ дозволеніе возвратиться въ Шотландію. Шотландцы обязались заплатить за него сто тысячъ марокъ выкупа, сумму весьма значительную для страны всегда бдной и изнуренной послдними воинами. Народъ былъ столь обрадованъ, увидя вновь Короля своего, что повсюду за нимъ слдовалъ, и грубость тогдашняго времени доказывается тмъ, что люди входили, безъ дальнихъ околичностей, во внутреннія Королевскія комнаты. Раздраженный наконецъ столь утомительными и тягостными доказательствами привязанности, Король вырвалъ булаву у одного изъ своихъ тлохранителей, и царскою рукою своею’ расшибъ голову дерзкому подданному, который ближе всхъ былъ къ нему. Посл сего пріема Король могъ оставаться спокойнымъ.
Послдніе годы жизни сего Короля не представляютъ ничего замчательнаго, кром того, что по смерти Іоанны, первой жены своей, онъ вступилъ въ неравный бракъ съ Маргаритою Лажи, женщиною отмнной красоты, но низкаго происхожденія, съ которою онъ въ послдствіи развелся. Давидъ II не имлъ дтей ни отъ первой, ни отъ второй жены, и умеръ на сорокъ седьмомъ году въ Эдинбургскомъ замк 22 февраля 1370 года. Онъ царствовалъ сорокъ два года, изъ коихъ одиннадцать лтъ провелъ въ плну въ Англіи.

ГЛАВА II.

Восшествіе на престолъ Роберта Стуарта.— Война 1385 года и прибытіе Ioaннa де Віена въ Шотландію.— Сраженіе Оттерборнское.— Смерть Роберта II.

Со смертію бездтнаго Давида II, мужеская втвь отца его, великаго Роберта Брюса, пресклась. Но Шотландцы были столько привязаны къ потомкамъ сего Героя, что ршились возложить корону на одного изъ его внуковъ съ материнской стороны. Маржорія, дочь Роберта Брюса, вышла въ замужество за Балтера, Лорда Стиварда, то есть, великаго управителя Шотландіи (Lord High Stevard of Scotland). Онъ былъ шестой въ своемъ род, облеченный въ сей важный санъ, по которому и проименованъ Стивардомъ. Сей Валтеръ Стивардъ или Стуартъ и жена его Маржорія, были предки долго существовавшей династіи Стуартовъ, которые въ послдствіи управляли Шотландіею и наконецъ царствовали въ Англіи. Послдній Король изъ рода Стуартовъ лишился двухъ коронъ своихъ въ большомъ народномъ возмущеніи въ 1688 году, а сынъ его и внуки умерли въ ссылк. Нын царствуетъ женская линія, въ особ Вильгельма IV, Короля Великобританскаго. И такъ, когда упоминается о Стуартахъ, должно знать, что подъ симъ именемъ разумются потомки Валтера Стуарта и Маржоріи Брюсъ. Говорятъ, что Стуарты происходятъ отъ Флеанса, сына Банко, которому старыя чародйки предсказывали, что потомки его будутъ царствовать въ Шотландіи, и который былъ убитъ Макбетомъ, но, кажется, преданіе сіе подвержено большому сомннію.
Валтеръ, Стивардъ Шотландіи, женившійся на дочери Брюса, былъ воинъ преисполненный мужества, онъ отличился въ сраженіи Банокборискомъ, въ которомъ былъ однимъ изъ главныхъ начальниковъ. Къ большому соболзнованію онъ умеръ въ молодыхъ лтахъ. Сынъ его, Робертъ Стуартъ, рожденный отъ Маржоріи Брюсъ, слдственно внукъ Короля Роберта, былъ призванъ на царство. Онъ былъ Государь кроткій, снисходительный, въ юности воинъ храбрый, но при восшествіи на престолъ ему было уже пятдесять пять лтъ, и притомъ онъ былъ подверженъ сильному воспаленію глазъ. Сіе было причиною, что большею частію проводилъ жизнь въ уединеніи и не имлъ дятельности, необходимой для управленія народомъ столь безпокойнымъ, каковы Шотландцы.
Не безъ. сопротивленія возложена корона на Роберта Стуарта. Явился могущественный соискатель оной въ лиц Графа Вилльяма Дугласа. Родъ Дугласовъ, отъ коего произошло столько великихъ людей, достигъ въ то время высокой степени власти и благосостоянія, и имлъ почти верховное владычество въ полуденныхъ областяхъ Шотландіи. Графъ Дугласъ согласился отступиться отъ своихъ требованій, съ условіемъ, чтобы сынъ его женился на Евфиміи, дочери Роберта II. Бракъ сей отстранилъ вс препятствія, и Стуартъ былъ коронованъ на царство, но чрезвычайная власть Дугласовъ, поставлявшая ихъ почти на равн съ Королями, была въ послдствіи причиною большихъ народныхъ безпокойствъ и новыхъ бдствій.
Въ царствованіе Роберта II не произошло ничего особенно достопримчательнаго. Воины съ Англичанами были не столь часты, но Шотландцы сдлали большіе успхи въ военномъ искуств. Вотъ нсколько тому примровъ.
Въ 1385 году, Французы, бывъ сильно тснимы Англичанами, на собственныхъ земляхъ своихъ, ршились послать войско въ Шотландію, для вспомоществованія ей въ войн съ Англичанами, дабы чрезъ то принудить сихъ послднихъ для собственной своей защиты оставаться въ домахъ своихъ. Они избрали тысячу воиновъ, въ совершенно полномъ вооруженіи, и какъ каждый изъ сихъ воиновъ имлъ еще подъ начальствомъ Своимъ отъ четырехъ до пяти солдатъ: то сіе и составило весьма значительное ополченіе. Они послали также Шотландцамъ тысячу двсти полныхъ вооруженій и большую сумму денегъ, чтобы помочь имъ вести войну. Войско поручено было предводительству Французскаго Адмирала Іоанна де Віенна, мужа преисполненнаго доблестей.
Между тмъ Ричардъ II съ своей стороны, собравъ многочисленное войско, коимъ можетъ быть никогда еще не предводительствовалъ Король Англійскій, пошелъ къ границамъ Шотландіи. Шотландцы также собрали значительныя силы, Французскій Адмиралъ, полагая, что посл- дуетъ генеральное сраженіе, сказалъ Шотландскимъ вельможамъ: — а Вы всегда говорили, что если бы вы имли нсколько сотъ Французскаго реіулярнаго войска, то дали бы сраженіе Англичанамъ: вотъ, мы готовы вспомоществовать вамъ. Вступимъ въ бой.’
Вельможи отвчали, что слишкомъ опасно было бы ршить однимъ сраженіемъ участь Шотландіи, а одинъ изъ нихъ, вроятно Дугласъ, о Гавелъ Іоанна де Віеина въ такое мсто, откуда они, не бывъ замчены, могли видть всю проходившую Англійскую армію. Шотландецъ, указавъ Адмиралу безчисленное множество стрлковъ, число и устройство регулярныхъ воиновъ, спросилъ его: еще ли совтуетъ онъ Шотландцамъ сдлать нападеніе на сіе множество стрлковъ съ небольшимъ числомъ худо обученныхъ горцевъ, или выдержать на ихъ лошаденкахъ ударъ всей Англійской конницы Адмиралъ долженъ былъ согласиться, что битва была бы неравная.— Но чтожъ, сказалъ онъ, полагаете вы длать?— Ибо если вы не постараетесь остановить сей. потокъ, то онъ опустошитъ все Королевство ваше.
Пусть они длаютъ, что хотятъ, отвчалъ Дугласъ усмхаясь, они не найдутъ многаго для опустошенія. Вс жители удалились въ лса, въ горы, въ болота, и увели съ собою стада свои, составляющія все ихъ богатство. Англичане не найдутъ ничего ни для хищенія, ни для прокормленія. Домы знатныхъ владльцевъ суть маленькія башни, имющія толстыя стны, кои самымъ огнемъ разрушены быть не могутъ. Что касается до народа, то онъ живетъ въ бдныхъ хижинахъ, и если Англичане вздумаютъ зжечь оныя, достаточно будетъ нсколько деревьевъ g для возобновленія ихъ.
Что жъ будете вы длать съ своею арміею, если не станете драться?— спросилъ Французъ, и какъ перенесетъ народъ голодъ, грабительство, словомъ, вс бдствія, необходимыя послдствія непріятельскаго нашествія?
Ты увидишь, сказалъ Дугласъ, что армія наша не останется праздною. Что касается до жителей, то они будутъ переносить голодъ и вс бдствія воины, но никогда не потерпятъ, чтобъ Англичанинъ повелвалъ ими.
Событіе доказало истину сказаннаго Дугласомъ. Большая Англійская армія вступила въ Шотландію съ восточныхъ границъ, но вскор сама она ощутила совершенный недостатокъ въ продовольствіи и нигд ничего не могла найти. Сверхъ того, коль скоро Шотландскіе вельможи свдали, что Англичане находятся въ ндрахъ ихъ отечества: то немедленно, съ многочисленнымъ войскомъ, составленнымъ большею частію изъ легкой конницы, подобно той, которою предводительствовали въ 1327 году Дугласъ и Рандольфъ, устремились на западныя области Англіи, и въ одинъ или въ два дня получили больше добычи и произвели боле опустошеній, чмъ могли произвести въ Шотландіи Англичане, если бы даже выжгли всю страну, отъ границъ до Абердина.
Англичане съ поспшностію были отозваны для защиты своего отечества, и хотя имъ не было дано ни одного сраженія, но разстройство путей, недостатокъ въ фураж и жизненныхъ припасахъ и тому подобное, причинили имъ большую потерю въ людяхъ и въ лошадяхъ, между тмъ какъ Шотландское войско находило все изобиліе въ стран плодороднйшей, нежели Шотландія, и обогатилось грабежемъ. Таковая оборонительная система введена была въ Шотландіи по совту Брюса, какъ единственное средство существеннаго охраненія границъ ея.
Что касается до Французскихъ войскъ, то они были очень недовольны сдланнымъ имъ пріемомъ, они жаловались, что народъ, къ которому они пришли на помощь, не имлъ о нихъ никакого попеченія, не оказывалъ имъ никакого вниманія, и что имъ не доставляли ни фуража, ни жизненныхъ припасовъ, словомъ, ничего нужнаго. На сіе возражали, что союзники ихъ стоили имъ много, и имъ ни къ чему не служили, что имъ потребно было множество вещей, коихъ невозможно достать въ земл столь бдной, какова Шотландія, и наконецъ, что они оскорбляли обитателей и производили грабежи, гд только могли. Дло дошло до того, что Шотландцы не иначе дозволили Французамъ возвратиться въ отечество, какъ взявъ съ нихъ общаніе заплатить имъ издержки, съ которыми соединено было пребываніе ихъ въ Шотландіи, и рыцари Французскіе, надявшіеся пріобрстъ богатство и славу, ухали съ большимъ неудовольствіемъ противу страны, которой обитатели были столь грубы и необразованы, въ которой количество воздланныхъ земель вовсе не соотвтствовало множеству не обработанныхъ степей, въ которой находятся одни только болота и горы, и въ которой гораздо боле дикихъ зврей, нежели животныхъ, обращаемыхъ на службу человка.
Шотландцы не по робости, но по благоразумію избгали большихъ сраженій съ Англичанами. Не рдко однако происходили частныя сшибки, и тогда съ обихъ сторонъ оказываемы были чудеса храбрости, и, какъ говоритъ одинъ Историкъ, битва прекращалась тогда только, когда уже и мечь и копье не служили боле, тогда непріятели, расходясь, говорили: до свиданія, благодаримъ за доставленное удовольствіе. Весьма замчательный примръ таковыхъ чрезмрно жаркихъ битвъ случился въ 1388 году.
Вельможи Шотландскіе замыслили сдлать сильное вторженіе въ Англію, и въ семъ намреніи собрали многочисленное войско, но узнавъ, что жители Нортумберланда составляютъ на восточныхъ границахъ армію, ршились ограничиться набгомъ, каковый могъ сдланъ быть Графомъ Дугласомъ съ четырьмя или пятью тысячами отборнаго войска. Онъ проникъ въ Англію чрезъ пограничные горы, съ той стороны, съ которой наимене ожидаемо было нападеніе, и явясь внезапно близь Ньюкастеля, устремился на богатыя окрестныя долины, предавая все мечу и огню, и обогащая войско свое добычею.
Перси, Графъ Нортумберландскій, одинъ изъ могущественнйшихъ Англійскихъ вельможъ, съ которымъ Дугласъ имлъ неоднократныя сшибки, послалъ двухъ сыновей своихъ, Сиръ Генриха и Сиръ Ральфа Перси, для удержанія успховъ сего вторженія. Какъ тотъ, такъ и другой были храбрые рыцари, но въ особенности первый, прозванный по причин своей стремительности Готспоръ (Hotspur, то есть, горячая шпора), былъ одинъ изъ лучшихъ воиновъ въ Англіи, какъ Дугласъ въ Шотландіи. Оба брата съ поспшностію бросились къ Ньюкастелю, для защиты сего важнаго города, и когда Дугласъ выстроилъ предъ стнами онаго дружину свою, какъ бы презирая враговъ: то они сдлали вылазку и напали на Шотландцевъ. Дугласъ и Генрихъ Перси вступили другъ съ другомъ въ бой, случилось, что во время сего единоборства Дугласъ овладлъ копьемъ Готспора, на оконечности коего было прикрплено небольшое шелковое украшеніе, вышитое жемчугомъ, съ изображеніемъ льва: это былъ гербъ Перси. Дугласъ, поднявъ вверхъ сей трофей, объявилъ, что онъ увезетъ его въ Шотландію и водрузитъ на своемъ замк Далкейтъ.
— Ты никогда сего не сдлаешь, сказалъ Перси, я отниму копье мое прежде, чмъ ты достигнешь своей Шотландіи.
— И такъ, приди взять его, отвчалъ Дугласъ, ты найдешь его предъ моею палаткою.
Шотландцы, достигнувъ цли своего похода, начали удаляться по теченію маленькой рчки Ридъ, по берегамъ которой пролегала изрядная дорога, ведущая къ границамъ Шотландіи. 19 Августа 1388 года, Шотландцы расположились станомъ при Оттерборн, въ разстояніи около двадцати миль отъ границъ.
Среди ночи поднялась тревога въ Шотландскомъ лагер: сказывали, что Англичане настигли Шотландцевъ, и ‘въ самомъ дл, при свт возшедшей луны увидли Сиръ Генриха Перси, приближавшагося съ войскомъ, по крайней мр равнымъ въ числ войску Дугласа. Уже онъ перешелъ Ридъ и направлялся къ лвому крылу Шотландской арміи. Дугласъ, чувствуя, что въ семъ мст не выгодно выдержать нападеніе непріятеля, удалился со всмъ войскомъ, и искуснымъ движеніемъ, каковаго никакъ не льзя было ожидать отъ войскъ непріученыхъ къ дисциплин, онъ совершенно перемнилъ положеніе арміи и сталъ лицемъ къ непріятелю.
Въ сіе время Готспоръ велъ эскадроны свои чрезъ опустлый лагерь, въ которомъ оставалось только нсколько воинской прислуги. Препятствія, встртившіяся въ движеніи Англійскаго войска, произвели нкоторое разстройство въ рядахъ его, и въ то время, какъ оно полагало, что Шотландцы отступаютъ, вдругъ при свт лунномъ увидли ихъ устроенныхъ въ боевой порядокъ, и съ твердостью ожидавшихъ непріятеля. Сраженіе началось съ величайшимъ ожесточеніемъ, ибо Перси и Дугласъ были знаменитйшіе полководцы своего времени, и об арміи надялись на храбрость и дарованія своихъ предводителей, коихъ имена громко повторялись съ обихъ сторонъ. Шотландцы, которые были малочисленне, начали было уступать, какъ предводитель ихъ Дугласъ приказалъ нести впередъ знамя свое, подъ прикрытіемъ лучшихъ воиновъ. Тогда, при военномъ клик Дугласъ! онъ самъ устремился въ средину битвы, открывая себ путь скирою, но вскор онъ палъ, пронзенный тремя смертельными ударами. Если бы происшествіе сіе сдлалось извстнымъ, то вроятно оно ршило бы сраженіе въ пользу Англичанъ, но они узнали только, что убитъ какой-то храбрый рыцарь. Между тмъ прочіе отважные Шотландцы, бросясь въ слдъ за. своимъ предводителемъ, нашли его умирающимъ среди врныхъ сотоварищей и оруженосцевъ, падшихъ вокругъ его. Вилльямъ Нордъ Бервикъ, Священникъ и духовникъ Дугласа, одаренный особенною крпостью силъ и вооруженный копьемъ, охранялъ тло его.
— Каково теб?— спросилъ Синклеръ, первый изъ Шотландскихъ рыцарей, достигшій до умирающаго военачальника.
— Не слишкомъ хорошо, отвчалъ Дугласъ, но слава Богу, предки мои также умирали на пол сраженія, а не на пуховыхъ постеляхъ. Чувствую что умираю, но пусть продолжаютъ мои воинскіе клики и скроютъ отъ войска смерть мою. Въ семействъ нашемъ есть преданіе, которое говоритъ, что одинъ изъ Дугласовъ выиграетъ сраженіе по смерти своей, я надюсь, что преданіе сіе совершится сего дня.
Приказаніе его было исполнено, благородные рыцари, скрывъ тло его, вновь устремились на непріятеля, громко восклицая: Дугласъ! Дугласъ! Англичане не могли устоять противъ сего новаго нападенія, Генрихъ и Ральфъ Перси оба были взяты въ плнъ, посл отчаяннаго сопротивленія, и изъ среды знатныхъ Англичанъ почти ни одинъ не избгнулъ смерти или неволи. Побда сія и смерть Дугласа подали одному Шотландскому Поэту поводъ сказать:
И кликовъ его врагъ, и слд
Страшась, стремился отъ него,
По смерти жъ именемъ его
Однимъ — одержана побда! (*)
(*) Hosts have been known at that dread sound to yield,
And Douglas dead, his name has won the field.
Сиръ Генрихъ Перси достался во власть Сиръ Гугу Монтгомери и былъ принужденъ, вмсто выкупа, выстроишь ему замокъ въ Пенорн, въ Графств Айсрскомъ. Оттерборнское сраженіе было пагубно для обихъ враждующихъ сторонъ, ибо Перси былъ взятъ въ плнъ, а Дугласъ погибъ. Битва сія послужила предметомъ множеству псней и поэмъ, и знаменитый Историкъ Фруассаръ говоритъ, что въ семъ бою, за исключеніемъ еще одного сраженія, об арміи дрались съ примрнымъ искуствомъ.
Робертъ II умеръ 19 Апрля 1390 года. Царствованіе его было гораздо мене славно, нежели царствованіе дда его, Роберта Брюса, но оно было гораздо счастливе царствованія Давида II. Уже замолкли требованія Баліоля на корону, и хотя Англичане нсколько разъ вторгались въ Шотландію, но никогда не могли оставаться долгое время властителями страны сей.

ГЛАВА III.

Царствованіе Роберта III. Безпокойствія въ Гейландахъ.— Сраженіе между кланомъ Шаттаномъ и кланомъ Кей на Нордъ Инч Пертскомъ.— Свойства Герцога Ротзея, наслдника престола, и его кончина.— Принцъ Іаковъ, плнникъ Англичанъ.— Смерть Роберта III.

Старшій сынъ Роберта II назывался въ начал Джономъ (Іоанномъ), но замтили, что Короли, носившіе сіе имя, какъ во Франціи, такъ и въ Англіи, были всегда несчастливы и Шотландцы имли особенное предубжденіе къ имени Роберта, ибо такъ назывался великій Брюсъ. И какъ Джонъ Стуардъ, вошедъ на престолъ, перемнилъ имя и назвался Робертомъ III. Но мы увидимъ, что сей бдный Король не сдлался отъ сего счастливе.
Безпокойства, открывшіяся въ Гейландахъ (въ гористой части Шотландіи) были однимъ изъ. бдствій его царствованія. Мы уже сказали, что вся обширная цпь горъ была обитаема народомъ, отличавшимся и нравами и языкомъ отъ жителей низменныхъ или плоскихъ земель (Lowlanders), и раздлявшихся на семейства, называвшіяся кланами. Англичане называли ихъ Шотландцами — варварами, а Французы дикарями Шотландіи, и въ самомъ дл они совершенно заслуживали именованія дикарей и варваровъ. Потери, понесенныя жителями долинъ въ воинахъ противъ Англичанъ, до того ослабили сосдственныя съ Гейландами области, что они были не въ силахъ отражать набги горцевъ, которые сходили съ горъ своихъ, грабили, опустошали, жгли все, какъ бы въ непріятельской земл.
Въ 1392 году многочисленная толпа сихъ горцевъ внезапно устремилась съ Грампіенскихъ горъ. Начальники сей толпы назывались Кланъ — Дунноши, или сыны Дункана, кланъ сей называется нын Робертсоновымь. Огильви и Линдзей, подъ предводительствомъ Сиръ Валигеръ Огильви, Шерифа Англійскаго, соединясь съ поспшностію, пошли противъ горцевъ и напали на нихъ вооруженные копьями. Хотя они и имли то преимущество, что были конные и вооружены съ ногъ до головы, но горцы защищались съ такимъ ожесточеніемъ, что убили Шерифа и шестдесятъ человкъ его дружины и принудили оную къ отступленію. Расказываютъ объ одномъ случа, который даетъ понятіе о зврств сихъ горцевъ. Сиръ Давидъ Линдзей, при первой сшибк, пронзивъ копьемъ одного горца, повергъ его и пригвоздилъ къ земл. Въ семъ положеніи, не взирая на ужаснйшія мученія, пронзенный, приподнявшись на самомъ копь и сдлавъ послднее усиліе, схватилъ обими руками страшную свою клеймору и нанесъ Рыцарю жестокій ударъ. Ударъ сей, нанесенный со всею силою отчаянія, пробилъ стремя и стальной сапогъ Линдзея, и если не отскъ ноги, то по крайней мр ранилъ его столь сильно, что принудилъ оставить поле сраженія.
Къ счастію для жителей низменныхъ земель, дикіе горцы жили между собою не въ лучшемъ согласіи, какъ и съ сосдями своими. Два клана или, лучше сказать, дв партіи, изъ коихъ каждая была составлена изъ многихъ отдльныхъ клановъ, возымли одна къ другой такую ненависть, что окрестности представляли повсюду картину раздора и кровопролитія.
Король Шотландскій, не видя средствъ къ прекращенію сей распри, положилъ, чтобъ какъ изъ клана Шаттанъ, такъ и изъ клана Кей избрано было по тридцати человкъ, которые бы въ присутствіи его и всего двора, сраженіемъ между собою на смерть, ршили раздоръ. Мстомъ сей битвы назначена была прекрасная, обширная долина Нордъ Инчь, близь Перта, окруженная отъ части Таемъ. Кажется, что мра сія изобртена была самою жестокою политикою, по которой предпологалось, что храбрйшіе и знаменитйшіе начальники каждаго клана сами похотятъ быть въ числ тридцати избранныхъ, и притомъ полагаемо было, что битва будетъ кровопролитна и ужасна. По всмъ симъ соображеніямъ слдовало заключить, что оба клана, лишась лучшихъ своихъ воиновъ, сдлаются удобнйшими къ управленію. Таковы вроятно были побудительныя причины, по коимъ и Король и совтники его ршились дозволить такую отчаянную битву, которая притомъ и совершенно сообразна была съ духомъ тогдашняго времени.
Сражающіеся были расположены по двумъ сторонамъ, каждый изъ нихъ былъ вооруженъ мечемъ и щитомъ, скирою и кинжаломъ. Они бросали уже другъ на друга дикіе, угрожающіе взоры, и въ ту самую минуту, когда должно было дать знакъ къ сраженію, начальникъ клана Шаттана замтилъ, что одинъ изъ его воиновъ, потерявъ мужество, бжалъ. Поздно было возвратишься въ кланъ для избранія другаго сподвижника, и не оставалось инаго средства, какъ предложить награду тому, кто захочетъ вступить въ бой вмсто бжавшаго. Должно бы предполагать, что довольно трудно найти человка, который бы за ничтожную плату согласился подвергнуться опасностямъ сраженія, по всмъ вроятіямъ жестокаго, но въ сей воинственный вкъ люди мало уважали жизнь. Нкто по имени Генрихъ Виндъ, житель города Перта, сдльникъ ремесломъ, человкъ малаго роста съ кривыми ногами, но преисполненный силы и проворства, умвшій превосходно владть мечемъ (the broad sword), предложилъ, за небольшую Французскую монету, занять порожнее мсто и драться за кланъ Шаттанъ.
Тогда данъ былъ знакъ Королевскими трубами и Гейландскими волынками (bagpipes), и об толпы бросились одна на другую съ величайшимъ ожесточеніемъ. Врожденное ихъ зврство усиливаемо было такъ называвшеюся ненавистью по смерть, которую кланы сіи питали другъ къ другу, мыслію, что они сражаются въ присутствіи Короля и дворянства Шотландскаго, и желаніемъ отличишься при защит каждымъ чести своего клана. Такъ какъ они вооружены были скирами и страшными клейморами, то наносимыя ими обоюдно раны были ужасны. Повсюду видны были отсченныя головы и другіе члены. Вскор долипа покрылась кровью, убитыми и ранеными.
Среди сего ужаснаго побоища, начальникъ Шаттанскаго клана примтилъ, что Генрихъ Виндъ, убивъ одного изъ воиновъ клана Кей, отошелъ въ сторону, и, казалось, не хотлъ боле сражаться.
— Что это значитъ?— спросилъ онъ его, не ужели ты боишься?
— Нтъ, отвчалъ Генрихъ. Но я сдлалъ довольно за полъ-экю.
— Ступай и дерись еще, сказалъ начальникъ клана, тому, кто не считаетъ своей работы, я плачу безъ счету.
Ободренный симъ, Генрихъ Виндъ вновь устремился въ средину свалки, и по искуству своему владть мечемъ, много способствовалъ выигрышу. сраженія, которое кончилось наконецъ въ пользу клана Шаттанъ. Со стороны побдителей осталось десять человкъ и Генрихъ Виндъ, называемый горцами Гофъ-Шромъ (т. е. кривоногій слесарь, ибо хотя онъ и былъ сдльникъ, но въ то время военныя сдла длались изъ стали). Вс сіи десять человкъ были ранены, изъ непріятельскаго же клана остался одинъ только, но не получившій никакой раны, увидвъ себя одного, онъ не посмлъ противустать одиннадцати воинамъ, хотя каждый изъ нихъ боле или мене былъ уже неспособенъ сражаться. Онъ бросился въ Тай, и достигнувъ противулежащаго берега, побжалъ объявить въ Гейландахъ о разбитіи его клана. Говорятъ, что онъ былъ столь худо принятъ соотечественниками, что съ отчаянія лишилъ себя жизни.
Статься можетъ, что повствованіе сіе преданіями нсколько измнилось, но основаніе онаго несомннно. Генрихъ Виндъ получилъ такую награду, какая только могла зависть отъ способовъ Гейландскаго начальника, но посл сраженія замчено было, что Виндъ не могъ произнести имени клана, за честь котораго подвизался, и когда его спрашивали: за кого онъ бился, то онъ отвчалъ, что бился за самаго себя. Отсюда произошла пословица: ‘всякъ за себя, какъ Генрихъ Виндъ. (Every man for his own hand, as Wynd fought)’.
Въ сіе самое время возникли въ семейств Роберта III безпокойства, о коихъ мы упомянули выше. Король въ самой первой молодости былъ такъ сильно ушибенъ лошадью, что не могъ принимать никакого участія въ военныхъ дйствіяхъ. Онъ былъ отъ природы кротокъ, благочестивъ и справедливъ, но не имлъ твердости духа и легко дозволялъ управлять собою окружавшимъ его, особенно же брату своему, Герцогу Альбани, человку предпріимчивому, и въ то же время хитрому, честолюбивому и жестокому.
Принцъ сей, въ случа устраненія дтей Короля, ближайшій наслдникъ короны, сялъ раздоръ и ненависть между братомъ своимъ и Герцогомъ Ротзеемъ, старшимъ сыномъ и наслдникомъ Роберта III. Ротзей былъ молодъ, легкомысленъ, преданъ удовольствіямъ, отецъ его былъ старъ и строгихъ правилъ, и такъ не было недостатка въ предлогахъ для ссоръ, а Альбани старался выставлять отцу поведеніе сына съ самой дурной стороны.
Король и Королева полагали, что наилучшимъ средствомъ исправить сына ихъ и обратить его къ жизни постоянной, состояло въ томъ, чтобъ женишь его. Но Альбани, съ которымъ они совтывались, взялъ на себя. сіе дло и повелъ его образомъ самымъ постыднымъ для Королевской фамиліи. Онъ объявилъ, что Принцъ женится на дочери того изъ Шотландскихъ вельможъ, кто наиболе заплатишь за честь вступить въ родство съ Королевскою фамиліею. Могущественный Графъ Маригъ первый сдлалъ выгоднйшее предложеніе. Уже Принцъ былъ обрученъ съ дочерью сего вельможи, какъ Альбани разрушилъ условіе, ибо знатнйшая сумма была предложена Графомъ Дугласомъ, который, женясь самъ на сестр Короля, желалъ, чтобы дочь его была за наслдникомъ престола. Бракъ свершился, но имлъ самыя бдственныя послдствія.
Принцъ продолжалъ вести безпорядочную жизнь, а Альбани продолжалъ доносить Королю о его поступкахъ., и наконецъ самъ Дугласъ сдлался врагомъ своего зятя.
Исторія сего царствованія не полна, и мы не знаемъ достоврно ни того, въ чемъ состояли обвиненія Герцога Ротзея, ни того, въ какой степени он были справедливы. Но кажется не подвержено сомннію то, что онъ былъ преданъ отцемъ своимъ во власть дяди его Альбани и тестя Графа Дугласа, которые поступили съ нимъ съ величайшею жестокостію.
Повелніе задержать наслдника престола дано было нкоему Раморни, величайшему злодю, который, съ помощію Сиръ Вилльяма Линдзея, взялся умертвить его. Они схватили Принца, когда онъ, ничего не подозрвая, путешествовалъ въ Графств Фейфскомъ, посадили его на лошадь и отвезли въ укрпленный замокъ Фалкландъ, принадлежавшій Альбани. Во время пути шелъ проливный дождь, но несчастный Принцъ не могъ получить дозволенія укрыться отъ онаго, и вся милость, оказанная ему при семъ положеніи, состояла въ томъ, что ему набросили на плеча крестьянскій плащь. По прибытіи въ сію мрачную крпость, онъ былъ ввергнутъ въ башню и оставленъ тамъ безъ всякой пищи. Говорятъ, что одна женщина, тронутая его стенаніемъ, нашла способъ доставлять ему время отъ времени ячменныя, весьма тонкія лепешки, которыя она прятала подъ свое покрывало и подавала сквозь ршетку его темницы, а другая женщина питала его собственнымъ молокомъ своимъ. Женщины сіи были открыты, и несчастный Принцъ, лишенный слабой помощи, въ Март 1402 года умеръ отъ голода, самою мучительною и продолжительною смертію.
Неизвстно, узналъ ли престарлый Король, больной, слабый и почти обратившійся къ дтству, о жестокомъ поступк съ его сыномъ, но казалось, что мщеніе небесное возстало противъ страны, въ которой свершилось столь ужасное преступленіе. Графъ Маршъ, раздраженный разрывомъ предположеннаго союза между Принцемъ и его дочерью, оставилъ Шотландцевъ и присоединился къ Англичанамъ. Онъ бжалъ въ Нортумберландъ и оттуда длалъ частые набги на границы Шотландіи.
Графъ Дугласъ, предводительствуя десятью тысячами воиновъ, вступилъ, съ разпущенными знаменами, въ Англію, и собравъ въ ней большія корысти, направилъ путь къ границамъ, но знаменитый Готспоръ, вмст съ Георгомъ Маршемъ и другими, составя сильное ополченіе, выжидалъ Дугласа на возвратномъ пути. Дугласъ, по той же ошибк, которая была причиною потери столь многихъ сраженій, занялъ возвышенность, называемую Гомильдонъ, гд многочисленные ряды его были открыты для стрлъ непріятельскихъ, такъ, что онъ видлъ вокругъ себя паденіе лучшихъ своихъ воиновъ, не могши наносить никакого вреда врагамъ. Въ то время, какъ Шотландцы выдерживали сей неравный бой, одинъ отважный рыцарь, по имени Сиръ Джонъ Свинтонъ, воскликнулъ: се за чмъ остаемся мы на скат сего пригорка и служимъ цлями для стрлъ Англійскихъ? насъ всхъ перебьютъ здсь, какъ оленей, тогда какъ мы можемъ броситься на Англичанъ и грудь противъ груди оспоривать сраженіе.’
Въ войск былъ одинъ молодой дворянинъ, Лордъ Гордонъ, питавшій величайшую ненависть къ сему самому Джону Свинтону, убившему въ частной ссор отца его. Но въ крайности услышавъ столь ршительный и смлый совтъ Свинтона, онъ потребовалъ, чтобы сей посвятилъ его въ рыцари, ибо, сказалъ онъ, никогда не встрчу я храбрйшаго и благоразумнйшаго полководца, рука котораго могла бы доставить мн сію честь. Свинтонъ исполнилъ его желаніе, и по совершеніи обряда оба они, вмст съ своими воинами, устремились въ средину Англичанъ и произвели величайшее пораженіе, но не бывъ вспомоществуемы другими военачальниками, уступили превосходству силъ и были изрублены. Шотландцы были совершенно разбиты, и Дугласъ раненый, потерявъ глазъ, былъ взятъ Англичанами въ плнъ.
Послдовавшія за симъ событія хотя и принадлежатъ боле къ Исторіи Англіи, нежели Шотландіи, но тмъ не мене заслуживаютъ вниманіе нате. Графъ Нортумберландскій, отецъ Готспора, ршился вмст съ нимъ возмутиться противъ Генриха IV, тогдашняго Короля Англійскаго. Дабы умножить силы свои, они возвратили свободу Дугласу и убдили его вспомоществовать имъ въ замышляемой междуусобной войн. Дугласъ, по условію, привелъ съ собою толпу своихъ соотечественниковъ и присоединился къ Генриху Перси, прозванному Готспоромъ. Они вмст пошли прошивъ Англичанъ и дали Королевскимъ войскамъ знаменитое сраженіе близь Шрефсбури. Какъ Генрихъ IV. лично при семъ присутствовалъ, то Дугласъ ршился отыскать его и окончить распрю, убивъ его или взявъ въ плнъ. Въ арміи было нсколько всадниковъ, вооруженныхъ совершенно Такъ, какъ Король, Дугласъ положилъ на мст троихъ изъ таковыхъ всадниковъ, восклицая отъ удивленія каждый разъ, какъ появлялся новый. Встртивъ наконецъ настоящаго Короля, онъ вскричалъ: чортъ возьми, откуда берутся вс эти Короли?— Тутъ устремился онъ на него съ тмъ же ожесточеніемъ, съ какимъ нападалъ на тхъ, коихъ принималъ вмсто его, ниспровергъ Королевское знамя, убилъ храбраго рыцаря Сиръ Томаса Блонта, храненію коего оно было вврено, и уже былъ готовъ поразишь Короля, какъ внезапно сынъ его, мужественный Принцъ Валлійскій, присплъ къ его защит, въ сопровожденіи многочисленной дружины: прежде нежели Дугласъ усплъ соединиться съ Готспоромъ, сей былъ убитъ стрлою, и войско его обращено въ бгство. Дугласу не оставалось ничего, какъ также бжать, но лошадь его, възжая на пригорокъ, споткнулась, онъ вновь былъ раненъ и взятъ въ плнъ.
Возвратимся къ бдному Королю Роберту, удрученному лтами, болзнями и семейственными несчастіями. У него оставался еще одинъ сынъ Іаковъ, имвшій около одиннадцати лтъ. Страшась, вроятно, поручить его Герцогу Альбани, который, по смерти Іакова, былъ ближайшій наслдникъ престола, онъ ршился послать юнаго Принца во Францію, подъ предлогомъ, что тамъ онъ получитъ лучшее воспитаніе, нежели въ Шотландіи, но корабль, на коемъ халъ Іаковъ, взятъ былъ Англичанами, и онъ отосланъ въ Лондонъ. Генрихъ, узнавъ, что наслдный Принцъ находится въ его власти, ршился удержать его въ плну. Поступокъ сей былъ противенъ всякой справедливости, ибо въ то время Англія и Шотландія были въ мир, но не взирая на сіе Король заключилъ Принца въ темницу, говоря, что онъ будетъ воспитанъ при его двор столь же хорошо, какъ и во Франціи, тмъ боле, что онъ знаетъ уже по Французски. Это было сказано въ насмшку, но Генрихъ въ самомъ дл сдержалъ слово, и неправедно задержанный Принцъ получилъ прекрасное воспитаніе на счетъ Короля Англійскаго.
Сіе новое бдствіе, предавшее единственнаго, послдняго сына несчастнаго, престарлаго Короля въ руки Англичанъ, сокрушило сердце Роберта, онъ умеръ чрезъ годъ, удрученный горестью и страданіями.

ГЛАВА IV.

Правленіе Роберта, Герцога Альбани.— Битва при Гарлов.— Правленіе Мордака, Герцога Альбани.— Подвиги Шотландцевъ.— Освобожденіе Іакова I изъ Англійскаго плна.

Альбани, братъ Роберта III, сдлался Правителемъ Королевства, въ которомъ съ давняго уже времени имлъ верховную власть. Легко представить себ, что онъ не прилагалъ большаго старанія къ тому, чтобъ освободить отъ плна племянника своего, Принца Іакова, возвращеніе котораго въ Шотландію положило бы конецъ его собственному владычеству. Альбани, какъ мы видли уже, былъ человкъ злой, столько же жестокой, какъ и честолюбивый. Но онъ обращалъ должное вниманіе на отправленіе правосудія и старался, елико возможно, не обременять народъ налогами.
Замокъ Жедбургъ, который со времени Дюргамскаго сраженія постоянно занятъ былъ Англичанами, вновь отнятъ былъ прибрежными обитателями мстъ, гд протекаетъ рка Тевіотъ. Положено было срыть оный, дабы лишить чрезъ то непріятеля возможности вновь занять сіе пограничное укрпленіе. Для производства платы людямъ, которыхъ надлежало употребить для уничтоженія сей обширной твердой крпости, предложено было учредить небольшой сборъ, по два пенса съ каждаго дыма. Но Правитель Государства объявилъ, что онъ выплатитъ потребную сумму частію изъ собственныхъ своихъ доходовъ, частію изъ доходовъ коронныхъ (казенныхъ): ибо, говорилъ онъ, не хочу начинать правленія моего мрою, отяготительною для бднаго.
Въ другихъ отношеніяхъ, Альбани былъ существо совершенно презрительное. Онъ не имлъ даже мужества, сего достоинства столь общаго и въ вк его и въ фамиліи, и хотя онъ принужденъ былъ вести многія войны съ Англичанами, но никогда не оканчивалъ ихъ съ успхомъ или славою.
Одно изъ примчательнйшихъ происшествіи его правленія есть Гарловская битва. Она дана была Дональдомъ, владльцемъ всхъ острововъ, лежащихъ въ западной части Шотландіи. Онъ имлъ также большія владнія на твердой земл и домогался титла независимаго владльца.
Въ 1411 году, сей Дональдъ простиралъ требованія свои на упразднившеся тогда Графство Россъ, которое Правитель вознамрился отдать одному изъ лицъ собственной его фамиліи. Владлецъ острововъ Дональдъ вооружилъ десять тысячъ человкъ такихъ же, какъ и самъ онъ, горцевъ, и вторгшись въ сверную часть Шотландіи, проникъ до мста, называемаго Гарловъ, лежащаго около десяти миль отъ Абердина. Здсь былъ онъ встрченъ Графомъ Мэромъ, съ войскомъ не столь многочисленнымъ, какъ войско Дональда, но составленнымъ изъ дворянъ низменныхъ земель, лучше вооруженныхъ и обученныхъ, нежели воины Дональда. Произошла ужасная битва, въ которой об стороны понесли большой уронъ. Со стороны Дональда тысяча человкъ остались на пол сраженія, начальники Клановъ Макъ-Инточа и Макъ-Лина были въ числ убитыхъ. Маръ потерялъ около пяти сотъ человкъ, между прочими Огильви, Скримжора, Ирвейна Дромскаго и другихъ знаменитыхъ воиновъ. Но горцы, бывъ побждены, принуждены были отступишь, что и было большимъ счастіемъ для Шотландіи, ибо въ противномъ случа горцы, народъ сей, тогда еще дикій и свирпый, наводнилъ бы всю образованную ея часть и вроятно возобладалъ бы ею. Гарловская битва долгое время была памятна по причин мужества,— оказаннаго при оной съ обихъ враждебныхъ сторонъ.
Правитель Альбани въ 1419 году умеръ. Мсто его въ высокихъ онаго обязанностяхъ заступилъ сынъ его Мордакъ, не имвшій ни пороковъ, ни добродтелей отца своего. Альбани былъ дятеленъ, хитръ, подозрителенъ, и по крайней мр въ одномъ отношеніи слдовалъ благоразумной политик. Сынъ его былъ вялъ, непопечителенъ, простъ, до крайности неподвиженъ и вдавчивъ въ обманъ. И въ Королевств, и въ ндрахъ самаго семейства его возникало множество смятеній и распрей, кои укрощаемы были мощною рукою отца его. Въ правленіе Мордака не произошло ничего достопамятнаго, но оно сдлалось знаменитымъ славою, пріобртенною Шотландцами во Франціи.
Выше упомянуто, что корпусъ Французскихъ войскъ вступилъ въ Шотландію для вспомоществованія Шотландцамъ въ войн ихъ противъ Англичанъ. Шотландцы, чтобъ возблагодарить за сію услугу, послали равномрно корпусъ войскъ во Францію, для вспомоществованія Королю Французскому въ отраженіи Короля Англійскаго, Генриха V, который готовъ былъ лишить его престола и возобладать онымъ. Небольшой корпусъ, составлявшій отъ шести до семи тысячъ отборнаго войска, отправленъ былъ во Францію подъ начальствомъ Графа Буханскаго Джона Стеварда, втораго сына бывшаго Правителя Герцога Альбани. При немъ были Линдзей, Свинтонъ и другіе не мене отличные воины. Они одержали важную побду надъ Англичанами, бывшими тогда подъ начальствомъ брата Генриха V, Герцога Кларанскаго. Сей Принцъ, узнавъ, что корпусъ Шотландцевъ стоитъ близь города Божа, и негодуя, что не довольствуясь защитою границъ своихъ противъ Англичанъ, пришли тревожить ихъ во Францію, пошелъ со всею поспшностію къ упомянутому городу, для учипенія неожиданнаго нападенія. Надясь на быстроту марша своего, и слыша, что Шотландцы, не наблюдая никакой подчиненности, находятся въ безпорядк, онъ оставилъ за собою тхъ знаменитыхъ стрлковъ, кои столько разъ ршали побду. Онъ прибылъ въ Боасъ единственно съ рыцарями своими и конницею. Герцогъ Кдаранскій, примтный по богатству своего вооруженія и по золотому внку, который имлъ онъ на шишак своемъ, бросился перейти мостъ съ своею конницею. Онъ былъ впереди, какъ вдругъ явились Шотландскіе рыцари. Сиръ Джонъ Свинтонъ устремился на Герцога и низвергъ его копьемъ, а Графъ Буханъ раздробилъ ему голову. Большое число дворянъ и Рыцарей Англійскихъ были побиты при сей встрч, случившейся 22 Марша 1421 іода. Король Французскій, въ вознагражденіе мужества Шотландцевъ, сдлалъ Графа Бухана Графомъ д’Обиньи и Коннетаблемъ Франціи, чрезъ что возвелъ его на одно изъ высочайшихъ достоинствъ Королевства.
Шотландцы, возбужденные. славою и счастіемъ, снисканными соотечественниками ихъ во Франціи, стеклись туда въ большемъ числ, и самъ Графъ Дугласъ ршился ввесть въ нее хотя незначущій отрядъ, но въ который съ поспшностію поступило наилучшее дворянство южной Шотландіи. Вельможи, не могшіе итти въ походъ сами, послала братьевъ и сыновей своихъ. Сиръ Александръ Томъ Томскій имлъ въ начал намреніе поступить такимъ же образомъ, и братъ его Давидъ, Томъ Веддерборнскій, пріуготовился къ походу. Сиръ Александръ пошелъ къ кораблю, чтобъ видть отправленіе брата своего и Графа Дугласа, но когда сталъ прощаться съ старымъ сподвижникомъ своимъ, то Дугласъ сказалъ ему:
— Ахъ! Сиръ Александръ, кто бы сказалъ, что мы когда нибудь разлучимся!
— И не будетъ того, Милордъ, вскричалъ Сиръ Александръ, тутъ во мгновеніи перемня намреніе, онъ отослалъ брата своего Давида для охраненія своего замка, имущества и семейства, а самъ отправился во Францію съ другомъ своимъ, съ которымъ и палъ въ Вернельскомъ сраженіи.
Графъ Дугласъ, столь знаменитый воинскою славою, былъ осыпанъ почестями отъ Короля Французскаго, который сдлалъ его Герцогомъ Туринскимъ. Онъ имлъ обыкновеніе смяться надъ Герцогомъ Бедфордскимъ, который дйствовалъ тогда во Франціи, въ качеств Правителя, вмсто Короля Англійскаго Генриха VI, и называлъ его не иначе, какъ Иванъ свинцовая шпага (John with thе leaden sword). 17 Августа 1424 года Дугласъ получилъ отъ Графа Бедфорда нарочнаго, чрезъ котораго извщалъ онъ его о намреніи пріхать къ нему обдать. Дугласъ тотчасъ понялъ) какого рода должно быть такое посщеніе и веллъ отвтствовать, что онъ очень радъ будетъ оному. Шотландцы и Французы приготовились къ сраженію. Графъ Дугласъ, находя положеніе свое выгоднымъ, былъ того мннія, что имъ должно дождаться Англичанъ, а не идти имъ на встрчу, но Французскій Генералъ, Графъ Нарбонъ, настоялъ, что они должны первые сдлать нападеніе, и не сохранять своей позиціи, а потому велвъ Французамъ двинуться, объявилъ Шотландцамъ, чтобъ они дйствовали, какъ имъ угодно, но что онъ намренъ дать сраженіе. Дугласъ принужденъ былъ послдовать его примру, хотя войско его было въ безпорядк. Между тмъ Англійскіе стрлки пустили въ Французовъ тучу стрлъ, прочее войско ихъ сдлало нападеніе, и совершенное разбитіе союзной арміи было послдствіемъ онаго. Дугласъ и Буханъ защищали каждый шагъ своего мстоположенія, дрались отчаянно и погибли съ честію. Ромъ, Линдзей, Свинтонъ и большая часть вспомогательнаго Шотландскаго войска раздляли ихъ участь.
Сей Графъ Дугласъ отличенъ отъ прочихъ Дугласовъ проименованіемъ бднаго человка (Tine-man), такъ какъ онъ побжденъ былъ въ важныхъ сраженіяхъ при Гамйльдон, при Шревсбюри и наконецъ при Вернел, гд и лишился жизни. Георгъ, Графъ Маршъ, современникъ и соперникъ его, пользовался напротивъ того постояннымъ счастіемъ, и какъ въ сраженіяхъ за Шотландцевъ, такъ и въ сраженіяхъ за Англичанъ, онъ всегда оставался побдителемъ. Слабые остатки Шотландской арміи собраны были Карломъ Французскимъ, который образовалъ изъ ниХъ своихъ тлохранителей: установленіе, сохранявшееся многіе годы.
Обратимся теперь къ Шотландіи, гд Правитель Мюрдакъ былъ столь мало способенъ управлять длами Государственными, что не могъ даже удержать въ границахъ повиновенія двухъ сыновей своихъ. Сіи молодые люди, надменные и распутные, не чтили ни Бога, ни людей, ни отца своего. Развратное поведеніе ихъ достигло такой степени, что Міорданъ, для постановленія ему границъ, началъ помышлять, что нтъ къ тому другаго средства, какъ исходатайствовать у Англіи освобожденіе Іакова, и, сложа съ себя властительство, вручить оное законному Королю. Сказываютъ, что одинъ неимоврно наглый поступокъ старшаго его сына заставилъ его ршиться на сіе.
Во времена, нами описываемыя, соколиная охота была главнйшею забавою людей возвышеннаго состоянія. Правитель Мюрдакъ имлъ отлично хорошо обученнаго сокола, котораго онъ цнилъ весьма дорого, и котораго старшій его сынъ, Балтеръ Стуаршъ, часто просилъ у него, но отецъ каждый разъ ему въ томъ отказывалъ. Въ одинъ день, когда Правитель шелъ съ соколомъ, имя его по обыкновенію на рук: то Стуартъ возобновилъ просьбы свои, и получа вновь отказъ, схватилъ сокола и свернулъ ему шею. Отецъ, чувствительно оскорбленный столь грубымъ поруганіемъ, съ великимъ гнвомъ сказалъ ему:— ‘Такъ какъ ты не хочешь имть ко мн ни почтенія, ни покорности, то я призову человка, которому мы оба должны будемъ повиноваться.’ Съ сего времени онъ вступилъ въ сношенія съ Англичанами объ освобожденіи Іакова, Короля Шотландскаго.
Правительство Англійское оказало себя весьма расположеннымъ соотвтствовать симъ видамъ, тмъ боле, что Іаковъ влюбился въ Іоанну, дочь Графа Сомерсета, близкаго родственника Королевской фамиліи. Правительство сіе полагало, что союзъ съ нею расположитъ Іакова къ храненію съ Англіею мира, и что полученное имъ воспитаніе и связи, сдланныя имъ въ Англіи, будутъ способствовать къ сохраненію добраго согласія между двумя Королевствами. Шотландцы согласились заплатить значущій выкупъ, и на сихъ условіяхъ, Іаковъ, первый сего имени, былъ освобожденъ и посл осмнадцатилтняго плна пріхалъ въ Шотландію и вступилъ на престолъ.

ГЛАВА V.

Царствованіе Іакова I.— Казнь Мюрдака, Герцога Альбани.— Состояніе Гейландовъ (горцевъ). — Заговоръ противъ Іакова I.— Убійство сего Государя.— Казнь заговорщиковъ.

Іаковъ I былъ единственный Король, изъ всего несчастнаго его рода, оказавшій великія дарованія. Робертъ II и Робертъ III, отецъ и ддъ его, имли добродтели боле частныя, нежели царственныя. Но Іаковъ, получа превосходное воспитаніе, умлъ, по отличнымъ его природнымъ дарованіямъ, обратить оное въ пользу. Онъ былъ столь же благоразуменъ, какъ и справедливъ, пекся о благ своего народа и употреблялъ вс усилія къ изглажденію бдствій, коими обременена была Шотландія при жестокомъ владычеств Герцога Альбани, при слабомъ правленіи Мюрдака и при развратномъ поведеніи дтей его.
Первое мщеніе законовъ пало на Мюрдака, который вмст съ двумя сыновьями его осужденъ былъ въ Стирлинг, за злоупотребленія власти царской, во время его правительствованія. Они были казнены на небольшой возвышенности, близь замка, который еще и теперь показываютъ. Правитель могъ видть оттуда великолпный замокъ Дунъ, построенный имъ для своего пребыванія, сыновья его могли имть случай оплакать легкомысленность свою и презрніе родительской власти, удостовриться, что онъ справедливо предварялъ изъ, что призоветъ человка, который всхъ ихъ обуздаетъ.
За симъ Іаковъ обратилъ вниманіе на горцевъ, находившихся въ положеніи совершеннаго безначалія. Онъ проникъ съ сильною арміею въ мятежныя ихъ обиталища, взялъ боле сорока ихъ главныхъ начальниковъ, питавшихъ раздоры, и однихъ изъ нихъ казнилъ, другихъ принудилъ дать ручательства, что они пребудутъ покойными. Аластеръ Макъ-Дональдъ, Лордъ острововъ, покусился воспротивиться Королевской власти, но мры, взятыя Іаковомъ, до того стснили его, что онъ принужденъ былъ покориться ему. Посему уничиженный властолюбецъ тайно отправился въ Эдинбургъ, и явился въ собор, гд Король приносилъ молитвы въ день Св. Пасхи. Онъ былъ безъ шлема, безъ вооруженія, безъ украшеній, съ обнаженными ногами и руками и покрытый только плащемъ (plaid). Въ семъ положеніи онъ отдалъ себя во власть Королю, и держа въ рук обнаженный мечь, за конецъ онаго, онъ подалъ его Іакову во свидтельство совершенной своей ему покорности. Король, снисходя къ просьбамъ Королевы и вельможъ двора своего, простилъ ему оскорбленія, неоднократно имъ возобновленныя, но заключилъ его въ укрпленный замокъ Танталлонъ, лежащій въ восточномъ, Лотіан. Между тмъ, не смотря на покорность главнаго своего начальника, западные горцы и обитатели острововъ вновь возмутились, подъ предводительствомъ Дональда Баллоха, родственника Аластера. Сей Дональдъ пошелъ съ знатными силами, и разбилъ войска, которыя противопоставлены ему были Графами Мэромъ и Кейтнессомъ, но когда узналъ онъ, что самъ Іаковъ идетъ противъ него, то призналъ благоразумнымъ удалиться въ Ирландію, Іаковъ истребилъ знатную часть его сообщниковъ, въ послдствіи же и самъ Дональдъ былъ убитъ въ Ирландіи, и голова его прислана къ Королю.
Вотъ еще черта, показывающая жестокость и зврство сихъ горскихъ разбойниковъ. Другой Макъ-Дональдъ, начальникъ шайки въ Графств Россъ, ограбилъ одну вдову, которая въ отчаяніи восклицала, что пойдетъ къ самому Королю требовать правосудія, еслибъ даже принуждена была идти пшкомъ до самаго Эдинбурга. Это большое путешествіе, отвтствовалъ варваръ, и чтобъ теб покойне было совершить оное, я велю тебя подковать. Въ самомъ дл, онъ веллъ позвать кузнеца, который, по приказанію его, пригвоздилъ бдной женщин башмаки, на подобіе лошадиныхъ подковъ. Но вдова была женщина твердая, и ршительно положилась сдержать слово. Какъ скоро раны ея дозволили ей ходить, то она отправилась пшкомъ въ Эдинбургъ, и бросясь къ ногамъ Іакова, принесла ему жалобу на безчеловчные съ нею поступки. Іаковъ, исполненный негодованія, веллъ схватить Макъ-Дональда и двнадцать главныхъ его сообщниковъ, и веллъ приколотить имъ къ ногамъ желзныя подковы. Въ семъ положеніи поставлены они были на одномъ публичномъ мст, на которомъ оставались три дни, а потомъ казнены.
Такимъ-то образомъ Іаковъ I усплъ возстановить значущею частію спокойствіе въ стран, разстроенной безначаліемъ. Онъ издалъ мудрыя установленія въ отношеніи къ торговл, какъ внутренней, такъ и вншней, и постановилъ законы для отправленія правосудія по частнымъ жалобамъ.
Но главною цлію стараній его былъ предметъ, представлявшій величайшія затрудненія, и состоявшій въ уменьшеніи власти знатныхъ вельможъ, кои дйствовали въ своихъ владніяхъ, какъ бы независимые Монархи, и возставали противъ самаго Короля или же нападали одинъ на другаго, когда бы то имъ ни вздумалось. Онъ веллъ предать суду многихъ изъ сихъ могущественныхъ особъ, и какъ по суду найдены они были виновными, то онъ лишилъ ихъ имній. Дворяне вопіяли, говоря, что Король ищетъ имъ зла, и что потому-то поступаетъ съ ними съ такою жестокостію и несправедливостію. И такъ начался ропотъ противъ столь достойнаго властителя. Другая причина неудовольствія состояла въ томъ, что для удовлетворенія издержекъ, съ отправленіемъ правосудія соединенныхъ, и для поддержанія власти престола, онъ призналъ нужнымъ обложить народъ нкоторою податью. Шотландцы, бывъ бдны и непривычны ни къ какой дани) сію ненавистную для нихъ мру приписали любостяжательности Короля. Вотъ какимъ образомъ, не смотря на то, что Іаковъ былъ наилучшій изъ Монарховъ, царствовавшихъ въ Шотландіи со времени Роберта Брюса, и знатные и народъ сдлалась равно недовольными, что породило въ нкоторыхъ злонамренныхъ дворянахъ дерзость умыслить на жизнь его.
Начальникомъ заговора былъ нкто Сиръ Робертъ Брагамъ, дядя Графа Стратерна, человкъ смлый, высокомрный и исполненный величайшаго къ Королю негодованія, за претерпнное имъ заточеніе. Онъ привлекъ въ заговоръ свой Графа Атоля, старика, не имвшаго никакихъ особенныхъ дарованій, общаніемъ провозгласить сына его Королемъ Шотландскимъ, вмсто Іакова. Каждому изъ сообщниковъ онъ представлялъ различныя побудительныя причины, такъ, что многіе изъ мятежниковъ полагали, что дло идетъ только о похищеніи какой-то придворной дамы.
Для пріуготовленія кововъ своихъ, Гратамъ удалился во внутренность Гейланда (горъ), и оттуда, объявляя Королю, что онъ отркся отъ присяги подданничества, угрожалъ ему умертвить его собственною своею рукою. Предложена была цна за голову сего Грагама и общана весьма значущая награда тому, кто доставитъ его въ руки правосудія, но онъ укрывался въ горахъ, продолжая умышленія свои противъ Іакова.
Въ день Рождества Христова, Королемъ назначено было празднество въ город Перт. Когда онъ халъ туда, то встртилъ женщину изъ горцевъ, выдававшую себя за пророчицу. Стоя подл парома, на которомъ Королю надлежало перехали для удобнйшаго продолженія пути къ сверу, она лить только завидла его, то вскричала: ‘Милордъ-Король, если ты передетъ рку, то не возвратишься живой.’ Вначал Король пораженъ былъ сими словами: ибо ему случилось читать въ одной книг, что въ тотъ годъ будетъ убить въ Шотландіи Король. Часто случается, что предъ какимъ либо великимъ происшествіемъ, напередъ уже распространяется о немъ молва, которая повторяется въ вид пророчества, между тмъ какъ она составляетъ одни только догадки о могущемъ послдовать происшествіи. При двор находился одинъ Рыцарь, котораго Король прозвалъ Королемъ любви.— Ну, Сиръ Александръ, сказалъ онъ ему однажды, смясь, есть пророчество, что въ настоящемъ году въ Шотландіи будетъ убитъ Король, это должно относиться къ кому нибудь изъ насъ, ибо насъ Королей въ Шотландіи только двое. Разныя другія обстоятельства могли бы также предупредить умерщвленіе Короля, но ни на одно изъ никъ не было обращено вниманія.
Прибывъ въ Пертъ, Король остановился въ Аббатств черныхъ Монаховъ (Black-Friars), ибо въ город не было приличнаго для него замка, чтожъ касается до его тлохранителей, то они размстились у обывателей города, что и сдлало исполненіе заговора боле удобнымъ.
День проведенъ былъ Королемъ въ празднеств и удовольствіяхъ, а заговорщиками въ пріуготовленіяхъ къ исполненію ихъ злоумышленія. Они изломали замки у дверей того покоя, въ которомъ находился Король, такъ, что нельзя было повернуть ключей , и унесли запоры, коими запирался входъ. Вмст съ тмъ были ими приготовлены доски, по которымъ (какъ по мостамъ, могли они перейти чрезъ ровъ къ монастырю. Наконецъ 20 февраля 1437, все было пріуготовлено къ приведенію въ исполненіе гнуснаго предпріятія, врагамъ вышелъ изъ убжища своего, съ толпою около трехъ сотъ человкъ, и вошелъ въ монастырскіе сады.
Король былъ въ туфляхъ и халат. Онъ весело провелъ вечеръ съ дамами и вельможами двора: читали романы, пли псни, играли на инструментахъ, или въ шашки и проч. Графъ Атоль и сынъ его Робертъ Стуартъ, готовившійся вступить на престолъ вмсто Іакова, удалились послдніе. Когда Іаковъ, не ложась еще въ постель, стоялъ передъ огнемъ, разговаривая съ Королевою и ея дамами, упомянутая женщина изъ горцевъ, остановившая Короля на дорог, вновь просила дозволенія говорить съ нимъ, но ей въ томъ было отказано, по позднему времени, и вс разошлись.
Въ сіе время послышался большой шумъ и какъ бы бряцаніе оружіемъ, и вмст съ тмъ свтъ отъ факеловъ, съ которыми шли заговорщики по саду, отразился въ окнахъ. Тогда вспомнилъ Король о смертельномъ враг своемъ, Сиръ Роберт Грагам, и заключилъ, что онъ идетъ умертвить его. Онъ позвалъ дамъ Королевы, которыя остались въ комнат, чтобъ защитить сколько возможно входъ въ нее и дать ему время сокрыться. Король попытался выскочить изъ оконъ, но он были крпко задланы и вс его усилія отворить которое либо остались тщетными. Посредствомъ щипцовъ, нашедшихся въ камин, удалось ему поднять доску и броситься въ т. свой погребъ, куда сваливали всякую нечистоту. Въ этомъ погреб было отверстіе во дворъ, чрезъ который могъ бы Король уйти. Но все обратилось противъ несчастнаго Іакова, ибо за два или за три дни предъ тмъ, онъ игралъ въ мячь, и какъ мячь закатился чрезъ сіе отверстіе въ погребъ, то онъ веллъ его задлать.
Между тмъ какъ Король находился въ погреб, мятежники искали его по всему монастырю, и пришли наконецъ къ покою, въ которомъ заперлись дамы. Королева и женщины, при ней бывшія, старались удержать двери, и одна изъ нихъ, Катерина Дугласъ, смло положила руку вмсто запора, который былъ унесенъ. Но рука сей мужественной женщины тотчасъ была переломлена, и измнники бросились въ покои, вооруженные обнаженными кинжалами и мечами, раня и низвергая женъ, кои хотли противиться ихъ вторженію. Несчастная Королева, полуодтая, испускала ужасные вопли, и одинъ изъ убійцъ хотлъ уже принесть ее въ жертву своему неистовству, какъ сынъ Роберта Грагама остановилъ его, сказавъ: — Что ты хочешь длать съ Королевою! Она женщина. Пойдемъ искать Короля. Тутъ начали они все разыскивать, но безуспшно, и вышли изъ комнаты для продолженія поисковъ своихъ въ другихъ частяхъ монастыря. Между тмъ Король, теряя терпніе, кричалъ, чтобъ ему помогли выдти изъ непріятнаго его убжища. Въ сіе самое время одинъ изъ заговорщиковъ вспомнилъ, что въ монастыр былъ упомянутый погребъ, котораго они не осматривали, и потоку возвратясь, подняли доску, и увидли стоящаго въ погреб Короля. Одинъ изъ нихъ вскричалъ: — Господа, я нашелъ невсту, которой мы ищемъ цлую ночь. Тутъ двое изъ злодевъ (два брата, по имени Галлъ) спустились одинъ за другимъ въ погребъ, съ кинжалами въ рукахъ, для пораженія несчастнаго Іакова, который былъ въ одной рубашк, не имя никакого при себ оружія. Но бывъ одаренъ большею силою и проворствомъ, онъ обоихъ ихъ повергъ на землю, и стараясь вырвать у нихъ одинъ изъ кинжаловъ, ужасно перерзалъ себ руки’ Тогда Сиръ Робертъ Грагамъ самъ бросился на Короля, который, видя, что сопротивленіе невозможно, сталъ просить помилованія, или по крайней мр времени исповдать грхи свои. Но Грагамъ гордо отвтствовалъ: — Миловалъ ли ты когда кого нибудь! Не надйся же и самъ помилованія, а что касается до духовника, то не будетъ теб другаго, кром сего меча. Произнеся сіи слова, онъ пронзилъ его. Говорятъ однако, что когда увидлъ Государя своего, поверженнаго къ ногамъ его, и плавающаго въ крови, то хотлъ было не довершать злодянія, но прочіе заговорщики кричали, чтобъ онъ не остановлялся принесеніемъ жертвы, или же самъ онъ будетъ умерщвленъ. И такъ Грагамъ, съ двумя братьями, прежде его спустившимися въ погребъ, устремились на несчастнаго Государя, и умертвили его кинжалами. На одной груди найдено было шестнадцать ранъ.
Извстіе о семъ злодяніи распространилось, но уже слишкомъ поздно, въ город. Служители Королевскіе и обитатели Перта сбжались на помощь съ факелами и оружіемъ. Измнники испугались и удалились въ горы, оставя за собою одного или двухъ изъ соучастниковъ, кои были схвачены и немедленно изрублены. Разговаривая между собою о семъ гнусномъ дяніи, они крайн соболзновали о томъ, что пощадили Королеву, опасаясь, чтобъ она, въ непреклонномъ мщеніи, не стала преслдовать ихъ всми возможными способами. Событіе оправдало ихъ опасенія. Королева Іоанна произвела столь дятельныя изысканія, что большая часть изъ убійцъ въ теченіи одного мсяца, были захвачены, судимы, приговорены къ смерти и погибли среди ужасныхъ мученій. Робертъ Стуартъ и одинъ Королевскій Камергеръ были особенно мучимы, у нихъ исторгаемо было щипцами тло, и они, среди сихъ мученій, не преставали признаваться, что достойны были такой участи. Графъ Атоль лишенъ былъ головы онъ до послдней минуты отрицался отъ сообщества въ заговор, хотя и сознался въ томъ, что когда сынъ его увдомилъ его объ ономъ, то онъ запретилъ ему принимать участіе въ столь ужасномъ преступленіи.
Сиръ Робертъ Грагамъ, начало положникъ гнусной измны, не преставалъ оправдывать оной, говоря, что онъ имлъ право умертвить Короля, ибо отркся отъ присяги на подданство и объявилъ ему воину, и что онъ удостовренъ, что память его прославится умерщвленіемъ столь жестокаго тирана. Грагамъ прежде отсченія головы подвергнутъ былъ самымъ жестокимъ мученіямъ, и сынъ его въ глазахъ еще его преданъ былъ казни.
Не смотря на чрезмрность ихъ преступленія, нельзя оправдывать мучительствъ, какимъ подвергнуты были сіи презрнныя существа. Но ненависть къ нимъ народная вышла изъ всякихъ предловъ: ибо хотя народъ и ропталъ противу Іакова во время его жизни, но жалостная кончина его и справедливость, какую внутренно отдавали ему подданные въ томъ, что во всхъ его дйствіяхъ имлъ онъ цлію ихъ благо, были причиною всеобщей о немъ скорби. Сверхъ того, онъ обладалъ качествами, кои нравятся толп народной. Видъ его былъ пріятенъ, вся наружность его показывала силу и проворство, умъ его былъ тщательно обработанъ, онъ, обладалъ различными полезными знаніями и пріятными дарованіями. Зналъ музыку, сочинялъ стихи, какъ важные, такъ и шуточные, кои сохранились до нашихъ временъ, и кой знающими древній языкъ, на которомъ они писаны, читаются съ удовольствіемъ.
Что принадлежитъ до цареубійцы Грагама: то содяннымъ имъ злодяніемъ не только не прославилась память его, но напротивъ, она предана посрамленію и презрнію въ рифмахъ, которыя повторялись тогда во всей Шотландіи:
Пусть вчный срамъ,
Убійца Короля, Грагамъ!
Отъ Бога самаго тебя покроетъ (*).
(*) Robert Graham,
That slew our king,
God give him shame.

ГЛАВА VI.

Царствованіе Іакова II.— Войны съ Дугласами.— Смерть Короля.

По убіеніи Іакова I, сынъ ‘его, наслдникъ престола, Іаковъ II, имлъ не боле шести лтъ отъ роду, и Шотландія вновь увидла себя погруженною въ безпорядки и смятенія, соединенныя съ Регентствомъ,, бдствія, кои несомннно могли достигнуть высочайшей степени въ стран, гд и самая власть Государя законнаго и лтъ зрлыхъ не имла достаточнаго уваженія и часто угрожаема была мятежами и измнами.
Во время малолтства Іакова II, длами Королевства управляли главнйше два Государственные мужа, кои, при большихъ своихъ дарованіяхъ, не имли должной правдивости. Мужи сіи-были: Александръ Ливингстонъ, попечитель Короля, и Сиръ Вилльямъ Криштонъ, Государственный Канцлеръ. Они обоюдно оспаривали другъ у друга власть, соединенную съ должностями ихъ, и не довольствуясь взаимными между собою ссорами, враждовали противъ человка, боле сильнаго, нежели оба они, противъ великаго Графа Дугласа.
Знаменитый домъ Дугласовъ находился тогда на высочайшей степени своего могущества. Графъ Дугласъ обладалъ Галловеемъ, Аннандалемъ и другими обширными собственностями въ полуденной Шотландіи, гд все почти низшее дворянство признавало его своимъ повелителемъ. И такъ Дугласы владычествовали во всей южной части Шотландіи, которая непрерывными войнами съ Англіею чрезвычайно усовершенствовалась въ военномъ искуств вообще. Во Франціи владли они Герцогствомъ Туринскимъ и Графствомъ Лонгвильскимъ и была соединены союзомъ родства съ Королевскою Шотландскою фамиліею.
Дугласы были могущественны не только по обширности имуществъ и владніи ихъ, но боле еще по великимъ воинскимъ дарованіямъ, кои, казалось, наслдственно переходили отъ отца къ сыну.
Къ несчастію власть ихъ, мужество и искуство въ военномъ дл омрачаемы были надменностію. Считая себя превыше законовъ и присяги на подданство Королю, они, казалось, присвоили себ власть Самодержавныхъ Государей. Когда прогуливались они верьхомъ, то всегда почти окружены были тысячью всадниковъ) и какъ Графъ Аршибальдъ Дугласъ, жившій въ сіе время, не вполн покорялся и самому даже строгому правленію Іакова I: то удобно представишь себ, что власть его не легко могла стснена быть лицами, каковы были Криштонъ и Ливингстонъ, важными конечно, по высокимъ обязанностямъ, на нихъ лежавшимъ, но во всхъ другихъ отношеніяхъ несравненно низшими Дугласа.
Когда сей могущественный вельможа умеръ въ 1438 году, и ему наслдовалъ сынъ его, шестнадцатилтній юноша, тогда хитрый Криштонъ началъ изыскивать случай уничтожить навсегда имя Дугласовъ, гибелію юнаго Графа и брата его, и низложишь гордость и власть сей великой фамиліи насиліемъ неправеднымъ и зврскимъ. Криштонъ предложилъ Ливингстону соединить взаимныя ихъ усилія къ произведенію въ дйствіе его умысла. Такимъ образомъ два личные врага, Попечитель Короля и Государственный Канцлеръ, соединились союзомъ единомыслія въ подломъ намреніи умертвить двухъ юношей, о невинности коихъ свидтельствовалъ уже самый ихъ возрастъ. Къ достиженію цли своей они употребили лесть и притворство, стараясь убдить старшаго Графа Дугласа Вильяма, пріхать ко двору вмст съ братомъ своимъ Давыдомъ, и давая ему почувствовать, что они сдлаются сотоварищами и любимцами юнаго Короля. Одинъ старинный приверженецъ Дугласовъ старался отклонить молодаго Графа отъ принятія сего предложенія, и просилъ его, если непремнно хочетъ онъ отъхать въ Эдинбургъ: то по крайней мр не брать съ собою брата Давыда, но Графъ, не подозрвавшій никакой измны, не могъ быть отклоненъ отъ сего пагубнаго путешествія.
Канцлеръ Криштонъ принялъ Графа Дугласа и брата его, въ замк своемъ Криштон, находившемся на пути, и оказалъ имъ почести, съ изъявленіемъ самаго искренняго расположенія. Пробывъ тамъ нсколько дней, оба брата, вовлеченные въ обманъ, сопровождены были въ замокъ Эдинбургъ и введены къ юному Королю, который, не зная о злоумышленіи вельможъ своихъ, принялъ ихъ съ ласкою, и, казалось, восхищенъ былъ надеждою воспользоваться ихъ сообществомъ.
Вдругъ сцена перемнилась. Въ одинъ обдъ подана была Графамъ черная голова буйвола. Зная, что по обычаю Шотландскому сіе есть знаменіе смерти, возгласы съ ужасомъ бросились изъ-за стола, но были схвачены вошедшими въ комнату вооруженными людьми. Надъ ними произвели судъ самый смтной, по которому приписывали имъ вс вины ихъ предковъ, и они были осуждены на казнь. Тщетно юный Король плакалъ и умолялъ Ливингстона и Криштона пощадить ихъ. Они немедленно выведены были на дворъ, гд тотчасъ отскли имъ головы. Малькольмъ Флемингъ Кумберландскій, другъ, неизмнно преданный семейству Дугласовъ, раздлилъ съ ними участь.
Сей варварскій поступокъ былъ столько же противенъ политик, какъ и справедливости. Онъ ни сколько не ограничилъ власти и силы Дугласовъ, и послужилъ только къ воспламененію всеобщей ненависти къ управлявшимъ длами Государственными. Человкъ кроткій, мирный и необыкновенно дородный, названный Іаковомъ Толстымъ, (James the Gross), беззаботный по привычк и по характеру, сдланъ былъ Графомъ Дугласомъ, и сему единственно приписывать должно, что не открылось всеобщаго безпокойства немедленно по убіеніи двухъ братьевъ. Но сей дородный вельможа прожилъ съ того времени только два года, и мсто его заступилъ сынъ его Аршибальдъ, человкъ дятельный и мятежный боле, нежели кто либо изъ честолюбивыхъ его предковъ. Онъ тотчасъ завелъ партіи къ отмщенію смерти своихъ родственниковъ.
Въ сіе время Іаковъ II, достигавъ совершеннолтія, принялъ въ управленіе дла общественныя. Онъ былъ человкъ чрезвычайно красивый, но имлъ на щек большое пятно, по которому проименованъ былъ Іаковомъ огненнымъ лицомъ. Столь же справедливо могъ бы онъ названъ быть Іаковомъ огненнымъ нравомъ, ибо при многихъ добрыхъ его качествахъ былъ живъ и пылокъ, и мы представимъ тому достопримчательный примръ.
Въ начал своего управленія, Іаковъ возвелъ Дугласа на степень Генералъ-Намстника Королевства. Но сей горделивецъ вскор обнаружилъ расположеніе сдлаться совершенно независимымъ, и Король призналъ нужнымъ лишить его важнаго званія, ему ввреннаго. Дугласъ удалился въ свой замокъ, мечтая единственно о мщеніи, между тмъ какъ Король, съ своей стороны, искалъ только благопріятнаго случая уничижить власть могущественнаго соперника.
Дугласъ не замедлилъ обнаружить, что онъ въ ничто вмняетъ Королевскую власть, и что желаетъ дйствовать независимо. Одинъ изъ друзей его и приверженцевъ, Очинлекъ, былъ убитъ Лордомъ Кольвилемъ. Преступникъ конечно заслуживалъ наказаніе, но власти, предуставленныя короною, долженствовали опредлить оное, а не своевольство простаго Барона, сколько бы великъ и силенъ онъ ни былъ. Дугласъ принялъ дло сіе въ вид оскорбленія, лично ему нанесеннаго, и обратился къ мщенію собственною его властію. Онъ пошелъ противъ Кольвиля съ значущимъ воинскимъ отрядомъ, напалъ на его замокъ и предалъ мечу всхъ въ немъ находившихся. Король не имлъ возможности отмстить ему за такое оскорбленіе его власти.
Такимъ же образомъ Дугласъ дозволилъ себ и внушилъ нкоторымъ своимъ соучастникамъ разграбить и опустошить близь Аннандаля земли Сиръ Джона Герриса, дворянина сего края, извстнаго своею преданностію Королю. Герри съ, человкъ гордый и могущественный, опустошилъ въ возмездіе владнія тхъ, кои нанесли ему таковое оскорбленіе. Онъ былъ побжденъ и взятъ Дугласомъ, который веллъ казнить его, не смотря на то, что Король прислалъ ему ршительное повелніе не касаться особы Герриса.
Но наиболе открытымъ образомъ нарушилъ онъ и законы и уваженіе Царской власти въ дл Маклелана, опекуна молодаго Лорда Бомби, отъ коего происходятъ Графы Киркудбрейтскіе. Маклеланъ былъ одинъ изъ небольшаго числа тхъ сильныхъ владтелей въ Галлове, которые, не взирая на угрозы Дугласа, отрклись присоединиться къ нему-противу Короля. Дугласъ, раздраженный симъ сопротивленіемъ, вдругъ сдлалъ нападеніе на замокъ Маклелана, взялъ его въ плнъ и увлекъ въ укрпленный свой замокъ Трейвъ въ Галлове, лежащій на остров, образуемомъ ркою Діемъ. Король принялъ особенное участіе въ судьб Маклелана, тмъ паче, что за него предстательствовалъ дядя его по матери, Сиръ Патрикъ Грей, начальникъ Королевской гвардіи, пользовавшійся полною довренностію Іакова и никогда его не оставлявшій. Къ воспрепятствованію, чтобъ плненный Маклеланъ не подвергся участи равной съ Кольвилемъ и Геррисомъ, Король писалъ къ Графу Дугласу, не столько повелвая ему, сколько прося у него, какъ милости, отдать опекуна Лорда Бомби (такъ назывался обыкновенно Маклеланъ) въ руки родственника его, Сиръ Патрикъ Грея.
Сиръ Патрикъ похалъ съ письмомъ Короля въ замокъ Трейвъ. Дугласъ принялъ его, выходя изъ-за стола, и притворно оказывая ему величайшее уваженіе, не хотлъ объясниться съ Лордомъ Греемъ о предмет его посланія прежде, нежели онъ отобдаетъ. Онъ говорилъ при семъ, что не можетъ быть правильнаго о длахъ сужденія между сытымъ и голоднымъ. Такая лицемрная вжливость была однимъ предлогомъ къ выигранію времени и къ исполненію самаго зврскаго намренія. Подозрвая, что цлію посщенія Сиръ Патрика Грея было то, чтобъ просить о дарованіи жизни Маклелану, онъ ршился ускорить смерть его, до открытія Королевскаго письма. Посему, угощая Сиръ Патрика со всею наружностію гостепріимства, онъ приказалъ несчастнаго его родственника вывесть на дворъ замка и отрубить ему голову.
По окончаніи обда, Грей подалъ Дугласу Королевское письмо, которое онъ принялъ и прочиталъ съ знаками глубочайшаго уваженія. Потомъ благодарилъ онъ Сиръ Патрика за трудъ, который онъ взялъ на себя доставить ему столь благосклонное письмо отъ его Государя, особенно въ такое время, когда онъ былъ въ немилости у Его Величества. ‘Пойдемте, присоединилъ онъ, воля Королевская немедленно приведена будетъ въ исполненіе, и изъ уваженія также къ вамъ собственно.’ Тутъ взялъ Графъ Сиръ Патрика за руку и повелъ его на дворъ, гд простерто еще было тло Маклелана.
— Сиръ Патрикъ, сказалъ онъ, въ то самое время, какъ слуги его сняли окровавленный покровъ съ тла несчастной его жертвы, вы пріхали нсколько поздно. Вотъ сынъ сестры вашей, ему не достаетъ головы, но трупъ къ вашимъ услугамъ.—
— Милордъ, отвчалъ Грей, едва удерживая свое негодованіе, если вы взяли голову, то располагайте и трупомъ какъ вамъ угодно.—
Но какъ скоро слъ онъ на лошадь, которой немедленно потребовалъ, то не могъ не обнаружишь своего негодованія, не смотря на опасность положенія, въ какомъ находился.
— Милордъ, если я буду живъ, то дорого заплатите вы за сей варварской поступокъ.— Сказавъ сіе, онъ въ ту же минуту поскакалъ.
— На лошадей! схватите его! вскричалъ Дугласъ.— Еслибъ лошадь Грея была не столь хороша, то вроятно онъ раздлилъ бы участь своего племянника. Онъ былъ преслдуемъ до самыхъ Эдинбургскихъ воротъ, на пространств отъ пятидесяти до шестидесяти миль.
Кром сихъ открытыхъ и явныхъ примровъ возмущенія противу власти Королевской, Дугласъ вступилъ во многіе заговоры, ясно доказывающіе, что онъ искалъ ниспровергнуть Правительство. Онъ составилъ заговоръ съ Графомъ Кравфордомъ, называвшимся Графомъ Біарди, который имлъ большую власть въ Графствахъ Ангус, Перт и Кинкардейнъ, и съ Графомъ Россомъ, пользовавшимся почти верховною властію въ сверной Шотландіи. Сіи три Графа дали себ общаніе взаимно поддерживать другъ друга во всякомъ случа, во всякой брани, какая бы ни встртилась, и противъ кого бы то ни было, не изъемля и самаго Короля.
Іаковъ ясно видлъ, что необходимо принять самыя дятельныя мры, но трудно было опредлить оныя. Союзъ между тремя Графами давалъ имъ способъ въ случа объявленія открытой войны, собрать такія силы, которыя превзошли бы силы Королевскія! И такъ Король сокрылъ свое негодованіе, и подъ предлогомъ желанія переговорить съ Дугласомъ дружескимъ образомъ и примиришься съ нимъ, пригласилъ его ко Двору, находившемуся тогда въ Стирлинг. Дугласъ не ршался принять сего приглашенія, и не отправляясь въ путь, требовалъ и получилъ, за большею Государственною печатью, листъ, въ которомъ Король ручался ему словомъ своимъ, что онъ можетъ пріхать ко двору и возвратиться невредимо. Получа таковое удостовреніе, Дугласъ тмъ скоре ршился исполнить желаніе Короля, что ему дано было разумть, что Канцлеръ Криштонъ впалъ въ немилость и удаленъ отъ двора, почему онъ и считалъ себя вн опасности отъ заговоровъ сего опаснаго врага его фамиліи.
Дугласъ, охраненный симъ, какъ полагалъ онъ, отъ всякой личной опасности, прихалъ, въ конц февраля мсяца 1452 года, въ Стирлингъ. Король имлъ тамъ пребываніе свое въ замк, лежащемъ на крутой скал, перпендикулярно подымающейся я находящейся въ конц возвышенной части города. Входъ въ сей замокъ былъ съ одной только стороны, гд находились весьма хорошо охраняемыя ворота. Многочисленная свита Дугласа помщена была въ город, а самъ онъ приглашенъ былъ въ замокъ. Одинъ изъ ближайшихъ его повренныхъ и изъ могущественнйшихъ союзниковъ былъ Джемсъ Гамильтонъ Іхадейовъ (Codyow), глава знаменитаго дома Гамильтона. Какъ скоро Дугласъ вошелъ въ замокъ, то сей вельможа, никогда не оставлявшій его, хотлъ войти за нимъ. Но Ливингстонъ, близкій родственникъ Гамильтона, находившійся при Корол въ замк, ударилъ его по лицу, и когда сей, приведенный тмъ въ бшенство, бросился на него съ мечемъ въ рук: то онъ оттолкнулъ его длиннымъ копьемъ, и потомъ ворота были затворены.— Вначал Гамильтонъ весьма негодовалъ на такой съ нимъ поступокъ, но въ послдствіи узналъ онъ, что Ливингстонъ поступилъ какъ другъ, удаливъ его отъ опасности, въ которую слпо вдался Дугласъ.
Король принялъ Графа милостиво, и посл нкоторыхъ ласковыхъ объясненій о минувшемъ, казалось, дружество. и чистосердечіе водворилось между Іаковомъ и его слишкомъ могущественнымъ подданнымъ. Въ семь часовъ приготовленъ былъ ужинъ, по окончаніи котораго Король, отведши Дугласа къ окну, сталъ говорить о союз его съ Россомъ и Кравфордомъ, и увщевалъ его разрушить оный, какъ противный спокойствію Королевства и врности, которою онъ ему обязанъ. Дугласъ отвергъ сіе предложеніе. Когда Король возобновилъ настоянія съ большею повелительностію, Дугласъ отвтствовалъ на оныя новымъ отказомъ боле высокомрнымъ и боле положительнымъ, нежели прежде, упрекая въ то же время Короля въ худомъ управленіи длами общественными. Король, раздраженный таковымъ упорствомъ, вскричалъ, клянусь небомъ, что если ты, Милордъ, не хочетъ разорвать союза, то вотъ кто разорветъ его. Произнеся слова сіи, онъ вонзилъ ему въ грудь кинжалъ. Сиръ Патрикъ Грей, который поклялся отмстить Дугласу смерть Маклелана, поразилъ его въ голову скирою, прочіе же вельможи Королевской свиты старались доказать ему ревность свою, покрывая ранами безчувственный трупъ. Дугласъ не удостоенъ Христіанскаго погребенія, и около сорока лтъ тому, какъ найденъ былъ въ саду оставь, зарытый подъ тмъ пагубнымъ окномъ, гд образомъ толь страннымъ и несчастнымъ умерщвленъ былъ Дугласъ рукою Короля своего. Съ достаточнымъ вроятіемъ полагаютъ, что то былъ остовъ Дугласа.
Поступокъ Короля былъ жестокъ и безславенъ: безславенъ, если сдланъ былъ въ движеніи гнва, а боле безславенъ, если насиліе было предумышленное, и если онъ намренъ былъ употребить оное въ случа, когда Дугласъ не преклонится къ его убжденіямъ. Онъ заслуживалъ наказаніе, заслуживалъ казнь смертную, за толикія противъ Государства преступленія, но Король не долженъ былъ умерщвлять его безъ судебнаго приговора, въ собственномъ своемъ поко, завлекши его въ сть увреніемъ, что онъ не подвергается опасности. Между тмъ убійство сіе, такъ какъ и убійство Комина-Рыжаго въ Думфрис, обратилось въ пользу Шотландіи. Всевышній часто изводитъ благо изъ безумствъ и даже изъ преступленій человческихъ. Святой его вол угодно было чтобъ смерть Комина прнуготовила свободу Шотландіи, а смерть Дугласа послужила бы къ паденію фамиліи, сдлавшейся слишкомъ сильною и опасною для спокойствія Королевства.
Вначал казалось, что послдствіе таковое невозможно. Въ Стирлинг было четыре брата убіеннаго Дугласа, сопровождавшихъ его ко двору, услышавъ, что глава ихъ погибъ, они немедленно признали наслдникомъ его старшаго изъ нихъ Іакова. За симъ поспшили они въ т страны, гд имли наиболе вліяніе, ибо вс были вельможи могущественные. Собравъ друзей и Вассаловъ своихъ, возвратились въ Стирлингъ, привязавъ, чтобъ показать всевозможное Королю презрніе, къ хвосту лошади одного изъ служителей охранительный листъ, данный Графу Дугласу. По прибытіи въ Стирлингъ, провозгласили они, при звук пяти сотъ трубъ и роговъ, что Король Іаковъ есть человкъ лживый и клятвопреступный. Потомъ разграбили они Стирлингъ, и не удовольствовавшись тмъ, послали Гамильтона Кадьова съ повелніемъ обратить его въ пепелъ. Но твердость замка воспрепятствовала имъ исполнить пагубное сіе намреніе. Посл сего Дугласы разсялись для собранія сильнйшаго ополченія.
Въ союз съ Дугласами было такое множество могущественныхъ Бароновъ, что, какъ говорятъ, Король былъ нкоторое время въ недоумніи, въ силахъ ли онъ выдержать пріуготовлявшуюся борьбу и не бжать ли ему во Францію, предоставя престолъ Графу Дугласу. Въ сей крайности нашелъ онъ врнаго совтника въ двоюродномъ брат своемъ Епископ Кеннеди, мудрйшемъ человк сего времени. Епископъ представилъ ему свое мнніе въ эмблем или парабол. Онъ принесъ Королю пукъ стрлъ, связанныхъ ремнемъ, и просилъ переломить ихъ. Король отвтствовалъ, что то свыше силъ его.— Можетъ статься, отвчалъ Епископъ, пока стрлы сіи будутъ соединены, но если Ваше Величество развяжете ремень и будете брать стрлы одну за одной, то вы удобно переломаете ихъ. Такимъ же образомъ, Государь, должны вы поступить съ возмутившимися вельможами. Если вы сдлаете на нихъ нападеніе въ то время, когда они соединены однимъ духомъ, то не въ силахъ будете преодолть ихъ, но если можете, посредствомъ отдленныхъ съ каждымъ сношеній, достигнуть ихъ раздленія, то побдите ихъ столько же легко, какъ легко могли бы переломать стрлы одну за другою.
Ршась дйствовать на семъ основаніи, Король частнымъ образомъ представилъ многимъ изъ знатныхъ, къ которымъ могли получить доступъ агенты его, что если Дугласы восторжествуютъ, то фамилія ихъ сдлается первенствующею надъ всми другими Шотландскими фамиліями, и помрачитъ всхъ Перовъ, которые и лишатся чрезъ то всякаго вліянія. Значительнйшія владнія, богатыя сокровища, отличныя почести общаны были тмъ, кои въ сіе горестное время оставятъ Дугласовъ и присоединятся къ Королю. Сіи пышныя общанія, соединясь съ тайною боязнію подпасть подъ владычество Дугласовъ, привлекли къ Королю всхъ тхъ, кои колебались до того между врностію, какою обязаны Королю, и страхомъ, какой внушалъ въ нихъ Графъ Дугласъ.
Изъ всхъ сихъ пріобртеній знаменишйшее состояло въ Граф Ангус, который хотя и составлялъ младшую втвь фамиліи Дугласовъ, но присоединился къ Королю противъ своихъ родственниковъ. Достопримчательное сіе присоединеніе подало поводъ говорить, что Дугласъ Рыжій. (Ангусы были рыжи) раздавилъ Дугласа Чернаго.
Знатная фамилія Гордоновъ объявила себя также въ пользу Короля. Глава ея, Графъ Гуниглей, собравъ армію на Свер, пошелъ къ Югу до Бречина для содйствія Королю. Тамъ встртилъ онъ Графа Кравфорта, который поднялъ оружіе за Дугласовъ въ силу пагубнаго условія, стоившаго жизни Графу Вилльяму. Одинъ изъ начальствующихъ въ войск Графа Кравфорта, Джонъ Колласъ Боннеймунъ или Бальнемунъ, командовалъ прекраснымъ корпусомъ мужественныхъ воиновъ, вооруженныхъ алебардами и скирами, на который Кравфордъ весьма много надялся. Предъ сраженіемъ Джонъ Колласъ просилъ его дать ему нкоторыя земли, по удобности ихъ положенія близь его дома, но Графъ ему въ томъ отказалъ. Раздраженный симъ Колласъ удалился съ сраженія въ такое время, когда оно было въ сильнйшемъ дйствіи, и войска Кравфорда, одержавшія уже было совершенно побду, потеряли бодрость и были разбиты.
Въ разныхъ мстахъ Шотландіи, между Дугласами и его союзниками происходили многія битвы съ дворянами и рыцарями, приверженными къ Королю. Много пролито было крови, много потерпло отечество. Между различными примрами бдствій, слдствія сихъ междоусобныхъ браней, разсказываютъ, что Графъ Гунтлей выжегъ половину города Эльджина, въ которомъ жили приверженцы Дугласа, сохранивъ другую половину города, въ которой обитали преданные его фамиліи и партіи. Тогда же открылись голодъ и язва, увеличившіе бдствіе страны, опустошаемой междоусобною войною, порождавшею мятежи, пожары и убійства почти во всхъ областяхъ Шотландіи.
Королевская партія начала наконецъ одерживать нкоторый верьхъ, что можно приписать между разными причинами и тому, что тогдашній Графъ Дугласъ былъ человкъ не столько ршительный и дятельный, какъ Дугласы рода его вообще. Графъ Кравфордъ, первый оставя его, просилъ Короля даровать ему прощеніе и возвратить свое къ нему благоволеніе. Не взирая на вс причины, какія имлъ Король стовать на него, и невзирая на то, что онъ положилъ обтъ раззорить принадлежавшій Кравфорду замокъ Фингавенъ, такъ, чтобъ самый верхній камень сдлался самымъ нижнимъ, онъ даровалъ ему прощеніе и постилъ его въ Фингавен. Тутъ, чтобъ исполнить обтъ, вошелъ онъ на самый верьхъ замка, и нашедши тамъ маленькій отдлившійся камушекъ, бросилъ его въ ровъ, такъ, что въ нкоторомъ смысл самый верхній камень замка сдлался самымъ нижнимъ. Сія черта Королевской милости обратила къ нему умы всхъ вельможныхъ мятежниковъ, и многіе изъ нихъ начали изъявлять ему знаки покорности.
Но могущество Дугласовъ пребыло непоколебимо и было столь велико, что мало было надежды кончить борьбу безъ отчаяннаго сраженія. Графы Оркней и Ангусъ, приверженные къ Королю, осаждали лежавшій при форт и принадлежавшій Дугласу укрпленный замокъ Аберкорнъ. Дугласъ, соединя вс войска, какъ своей фамиліи, такъ и т, кои могли быть собраны его союзниками, въ числ около сорока тысячъ, пошелъ принудить снять осаду. Король, съ своей стороны, соединя также вс силы сверной Шотландіи, двинулся на встрчу Дугласу съ арміею, нсколько превосходнйшею въ числ, но не столь хорошо обученною военному искуству, какъ армія Дугласа. Казалось, все длало неизбжнымъ сраженіе, которое долженствовало ршить, кому будетъ принадлежать Корона Шотландская, Іакову ли Стуарту, или Іакову Дугласу. Маленькая рчька Корронъ раздляла дв арміи.
Внушенія Епископа Кеннеди произвели чувствительное впечатлніе на многихъ дворянъ, дйствовавшихъ въ союз съ Дугласами, тогда, какъ часть приверженцевъ его повиновалась ему боле изъ страха, нежели изъ любви. Другіе, видя колеблемость въ предначинаніяхъ Дугласа и недостатокъ твердости въ его характер, начали сомнваться въ его способностяхъ начальствовать въ предпріятіи столь опасномъ. Между сими послдними былъ вышеупомянутый Сиръ Джемсъ Гамильтонъ Кадьовъ, командовавшій въ арміи Дугласа тремя стами конницы и тремя стами пхоты, воинами, изученными военному длу совершенно и исполненными непоколебимаго мужества. Епископъ Кеннеди былъ родственникъ Гамильтону, воспользовавшись симъ, онъ увдомилъ его посредствомъ тайнаго нарочнаго, что Король расположенъ простить ему возмущеніе его, и удостоить его своихъ милостей, если въ настоящемъ критическомъ положеніи, онъ оставитъ Дугласа и станетъ подъ знамена Короля. Посланіе сіе сильно подйствовало на Гамилыпона, но между тмъ онъ столь долгое время былъ другомъ и сообщникомъ Графа Дугласа, что чувствовалъ въ себ большое отвращеніе оставить стараго своего товарища въ минуту опасности.
По утру, на другой день по отправленіи нарочнаго, Король послалъ въ Дугласовъ станъ герольда, приказывая ему подъ страхомъ объявленія измнниками его и его сообщниковъ распустить войско, и общая напротиву прощеніе и награды тмъ, кои оставятъ знамена возмутителя. Графъ насмялся надъ сими увщаніями, и велвъ играть въ трубы, расположилъ войско свое въ боевой порядокъ и съ гордостію пошелъ противъ Королевской арміи. Король, съ своей стороны, оставя лагерь свой, двинулся съ распущенными знаменами, какъ бы съ ршительностію дать немедленно сраженіе. Кажется однако, что посланіе герольда произвело нкоторое дйствіе на сообщниковъ Дугласовыхъ, и вроятно даже на самаго Дугласа, посявъ въ немъ сомнніе въ ихъ привязанности. Онъ видлъ, или казалось ему, что онъ- видитъ, что войска его упали духомъ, и онъ оборотилъ ихъ въ лагерь, надясь тамъ внушить въ нихъ ревность и довренность. Но движеніе сіе произвело совсмъ противное дйствіе, ибо едва усплъ Графъ войти въ палатку свою, какъ Сиръ Джемсъ Гамильтонъ предсталъ предъ него съ упреками, принуждая его сказать, иметъ ли онъ намреніе сражаться, или нтъ, и увряя его, что каждый день отлагательства обращается въ пользу Короля, и что чмъ боле онъ отстрочиваетъ сраженіе, тмъ мене становится у него солдатъ. Дугласъ отвтствовалъ ему съ презрніемъ, что если онъ боится оставаться, то воленъ возвратиться домой. Гамильтонъ какъ бы поймалъ его на слов, и въ ту же ночь, оставя лагерь его, перешелъ къ Королю. Примръ его возбудилъ всеобщее расположеніе послдовать оному, и вся армія Графа казалась вдругъ распущенною, такъ, что на другое утро, за исключеніемъ собственныхъ его вассаловъ, не осталось и ста человкъ въ опустломъ и безмолвномъ Дугласовомъ стан. Онъ принужденъ былъ бжать въ Аннандаль, гд братья его и оставшіеся у него люди были разбиты Скоттами и другими пограничными жителями, близь мста, называемаго Аркингольмомъ. Одинъ изъ братьевъ Графа Дугласа былъ убитъ въ сраженіи, другой раненый взятъ въ плнъ и немедленно казненъ. Третій бжалъ въ Англію, гд и самъ Графъ Дугласъ нашелъ себ убжище. Такимъ образомъ могущество сей знаменитой, толикое вліяніе имвшей фамиліи, и бывшей на пути къ престолу, изчезло безъ большаго потрясенія. Величіе ея, основывавшееся на мужеств и правдивости Лорда Джемса, было низпровергнуто возмущеніемъ и беззаконными поступками послдняго изъ его потомковъ.
Около двадцати лтъ оставался сей несчастный изгнанникомъ въ Англіи, и почти забытъ уже былъ въ его отечеств, какъ въ слдующее царствованіе, въ 1484 году, былъ онъ побжденъ и взятъ въ плнъ при одномъ незначущемъ набг, который покусился было сдлать на Аннандальскія границы. Онъ принужденъ былъ сдаться брату Киркпатрика Клозебурна, который во время славы Графа былъ его вассаломъ, и который, видя бывшаго своего повелигаеля въ столь жалостномъ положеніи, пролилъ слезы. Онъ предложилъ даже ему дашь свободу и бжать съ нимъ въ Англію, но Дугласъ отвергъ таковое предложеніе.— я Я утомился ссылкою, сказалъ онъ ему, и какъ Королемъ общана награда тому, кто принесетъ мою голову: то лучше желаю, чтобъ ты, нежели кто другой, получилъ награду, ибо ты оставался мн врнымъ все время, пока сохранялъ и знаменитость сана своего.’ Кирпатрикъ поступилъ однако не мене благородно и великодушно. Онъ скрылъ Графа въ одномъ тайномъ убжищ, и не прежде предалъ Королю, какъ получивъ общаніе, что жизнь плнника его не будетъ угрожаема. Дугласъ былъ присужденъ къ заключенію въ Линдорскомъ Аббатств. Онъ покойно покорился сему опредленію, жилъ въ монастыр четыре года, и какъ онъ былъ послдній въ род своемъ, то съ нимъ пресклась главная втвь ужасныхъ Графовъ Дугласовъ.
На развалинахъ ихъ возвысились другія Шотландскія фамиліи, такъ какъ конфискованныя богатйшія имущества ихъ раздлены были между тми лицами, которыя способствовали Королю уничтожишь могущество Дугласовъ. Графъ Ангусъ, не смотря на родство свое съ Графомъ Дугласомъ, ставшій подъ Королевскія знамена, получилъ главнйшую чаешь изъ сихъ имуществъ, и она была столь велика, что, какъ увидимъ мы въ послдствіи, поставила Ангусовъ въ положеніе устремиться на честолюбивое поприще, погубившее старшую втвь ихъ, но они никогда не достигли однако такой высокой степени, и никогда не были увлечены въ бездну столь ужасную, какою поглощены были Дугласы.
Паденіемъ сей фамиліи возрасла также власть Гамильтона. Оставленіе имъ лагеря родственника его, въ минуту столь ршительную, было весьма полезно, и услуга сія вознаграждена была даромъ богатыхъ земель и рукою старшей Королевской дочери.
Сиръ Давидъ Скоттъ Киркурдскій и Буклейскій также осыпанъ былъ великими наградами за свои и клана своего услуги при Аркингольмской битв. Для него началась симъ стезя благосостоянія, возведшая родъ его на Герцогское достоинство.
Такъ идетъ міръ сей. Паденіе одного великаго человка или одной знаменитой фамиліи становится причиною возвышенія другихъ, подобно, какъ падшее дерево вержетъ смена свои, и рождаетъ молодые отпрыски, долженствующіе возрасти вмсто его.
Англичане, бывъ удерживаемы въ предлахъ своего отечества ужасными междоусобіями Іоркскимъ и Ланкастерскимъ, оставили Шотландію въ нкоторомъ спокойствіи въ продолженіи царствованія Іакова II. Сіе, статься можетъ, было причиною, что Шотландцы одержали верьхъ въ сраженіи Саркскомъ и въ двухъ другихъ.
Освободясь отъ совмстничества Дугласовъ и отъ упорной войны съ Англіею, Іаковъ II. управлялъ Шотландіею съ твердостію. Въ его царствованій Королевство пользовалось спокойствіемъ, и послднее собраніе его Парламента сочло возможнымъ представить ему о необходимости твердаго и правильнаго исполненія законовъ, представить какъ Государю, обладавшему всми средствами исполнять обязанности властителя, не страшась сопротивленій ни со стороны мятежниковъ, ни со стороны нарушителей правосудія. Сіе представленіе сдлано было въ 1458 году. Но къ несчастно, спустя два года, вс сіи прелестныя надежды исчезли.
Укрпленный прибрежный замокъ Роксбургъ, лежащій на границ, со времени бдственнаго Дургамскаго сраженія, все еще оставался въ рукахъ Англичанъ. Іаковъ желалъ возобладать сею твердынею Королевства. Наруша перемиріе, бывшее тогда между Шотландіею и Англіею, онъ созвалъ вс свои силы, чтобъ исполнить великое его намреніе. При воззваніи Государя, всми чтимаго и вообще счастливаго въ воинскихъ предпріятіяхъ, толпами стеклись къ нему владльцы въ сопровожденіи вассаловъ своихъ. Самъ Дональдъ острововъ, ведя себя какъ врный и преданный вассалъ, пришелъ съ многочисленною арміею, доказывающею обширность его власти, съ тмъ, чтобъ отдаться въ распоряженіе Короля. Воины его вооружены были, по образцу горцевъ, въ кольчугахъ, съ клейморами, топорами, луками и стрлами. Дональдъ вызвался Королю, въ случа вступленія Шотландцевъ въ Англію, итти милею впереди Королевскаго войска, чтобъ подвергнуться опасности перваго нападенія. Но главною цлію Іакова была осада Роксбурга. Замокъ сей лежалъ на возвышенности близъ соединенія ркъ Твида и Тевіота, воды сей послдней, бывъ подняты посредствомъ шлюзовъ, окружали крпость, стны которой были устроены съ такою твердостію, какую только могло имъ дать искуство тогдашнихъ Инженеровъ. Нкогда была она взята хитростію, но Іаковъ располагался взять ее по всмъ правиламъ.
Въ семъ намреніи онъ расположилъ на Сверномъ берегу рки Твида батерею изъ большихъ пушекъ, устроенныхъ по обычаю тогдашняго времени. Осада продолжалась уже нкоторое время, и армія начала утомляться, какъ вдругъ вновь ободрилась она прибытіемъ Графа Гунтлея, приведшаго съ собою корпусъ свжихъ войскъ. Восхищенный сею помощію, Король далъ приказаніе артиллеріи сдлать общій въ замокъ залпъ и самъ сталъ между тмъ подл одной пушки, чтобъ видть, какое произведетъ она дйствіе. Пушки въ тогдашнее время длались изъ желзныхъ пластинъ, связанныхъ желзными же обручами, подобно тому, какъ длаются нын бочьки. Посему он легко подвергались разрыву. Одну изъ силъ пушекъ, худо сдланную, разорвало, и отломкомъ желза разшибло Іакову въ лядве кость, отъ чего онъ на мст же умеръ, въ то же время Другимъ обломкомъ ранило Графа Ангуса. Никого другаго удары сіи не коснулись, хотя около много было людей. Такъ кончилъ Жизнь Іаковъ на тридцатомъ году отъ рожденія, посл двадцати четырехъ лтняго царствованія.
Хотя Король сей не обладалъ блестящими качествами отца своего, и притомъ убіеніе Дугласа положило пятно на память его, но взявъ въ совокупности вс его дянія, не льзя отрицать, что онъ былъ Государь отличавшійся многими похвальными качествами, и кончина его была великою горестію для подданныхъ. Въ Роксбургскомъ парк можно еще и нын видть кустъ шиповника, которымъ означено мсто смерти его.

ГЛАВА VII.

Царствованіе Іакова III.— Возмущеніе Гомовъ и Гепбурновъ.— Убійство Короля.

Посл плачевной кончины Іакова II, лишившаяся бодрости армія, предъ Роксбургомъ стоявшая, хотла снять осаду. Но Королева Маргарита, вдова убіеннаго Монарха, вошла въ среду военнаго Совта, ведя за руку старшаго своего сына, осьмилтняго наслдника престола, и произнесла слдующую сильную рчь:— Благородные Лорды! не постыдно ли для васъ будетъ оставить предпріятіе, начатое съ толикимъ мужествомъ, и не отмстить пагубному замку бдствіе, подъ стнами его послдовавшее! Впередъ, храбрые мои Лорды, пребудте тверды въ предпріятіи вашемъ и не оставляйте мстъ сихъ прежде побдоноснаго покоренія крпости. Не попустите сказать свту, что подвижники толико храбрые имли нужду въ ободреніи и утшеніяхъ женщины, несчастной вдовы, кото, рая отъ васъ бы паче должна ихъ требовать.
На сіе героическое воззваніе рыцари Шотландскіе отвчали единодушными восклицаніями, и продолжили осаду Роксбурга, докол гарнизонъ, лишенный всхъ способовъ продовольствія и всякой помощи, принужденъ былъ сдаться. Сказываютъ, что Начальникъ замка былъ убитъ, и что Шотландцы, въ ожесточеніи противу всего того, что относилось къ смерти Короля, сравняли съ землею стны замка. Армія Шотландская возвратилась съ побдою изъ похода, стоившаго ей столь дорого.
Малолтство Іакова III было счастливе малолтства отца и дда его. Дла Государственныя отправляемы были подъ руководствомъ мудрой опытности Епископа Кеннеди. Роксбургъ, какъ сказано, былъ взятъ и уничтоженъ. Бервикъ, въ продолженіи междоусобной войны въ Англіи, былъ сданъ Шотландцамъ, и острова Оркней и Зетландъ, принадлежавшіе до того Королямъ Норвежскимъ, присоединены были къ Шотландіи, по случаю бракосочетанія юнаго Короля съ Принцессою Датскою и Норвежскою, которая получила сіи острова въ приданое.
Сіи благопріятныя обстоятельства разстроены были смертію Епископа Кеннеди, въ слдъ за которою фамилія Бойдовъ достигла такой степени могущества, что, казалось, угрожала общественному спокойствію. Опекуномъ Іакова III сдлался Жилбертъ Кеннеди, человкъ благоразумный и основательный, который и продолжалъ воспитаніе Короля, по кончин Епископа брата своего, но который къ несчастію избралъ себ въ сотрудники брата Лорда Бойда, Сиръ Александра, какъ мене, нежели онъ, престарлаго и боле способнаго научить Короля военному искуству. Чрезъ сіе распоряженіе, Сиръ Александръ, братъ его Лордъ Бойдъ и двое сыновей его столько сдружились съ Королемъ, что наконецъ вознамрились совершенно извлечь его изъ подъ зависимости Кеннеди. Дворъ находился тогда въ Линлитгов, и Король, занимаясь однажды съ означенными лицами охотою, уговоренъ ими былъ не возвращаться ко двору и ухать въ Эдинбургъ. Кеннеди хотлъ воспротивиться сему намренію, и схватя за поводья лотадь его, просилъ возвратиться въ Линлитговъ.
Александръ Бойдъ, ударивъ охотничьею рогатиною старика, который конечно достоинъ былъ лучшаго съ нимъ обращенія, принудилъ его бросить поводья Королевской лошади, и усплъ въ намреніи увлечь Іакова въ Эдинбургъ. Съ сего времени Король началъ заниматься самъ управленіемъ, и даровавъ торжественное прощеніе Бойдамъ за насиліе, ими причиненное, слдовалъ въ продолженіи нкотораго времени ихъ совтамъ. Сиръ Томасъ, одинъ изъ сыновей Лорда Бойда, былъ почтенъ рукою Принцессы Маргариты, старшей сестры Короля, и сдланъ Графомъ Арранскимъ. Онъ заслуживалъ возведенія его на сію степень, если походилъ на изображеніе его, сдланное однимъ Англичаниномъ. Онъ описываетъ его такъ: ‘Вжливйшій, любезнйшій, добродтельнйшій и щедрйшій Графъ Арранскій.’ И дале говоритъ о немъ, что ‘онъ имлъ станъ легкой, но былъ силенъ, что онъ объяснялся пріятнйшимъ образомъ, былъ отличный стрлокъ, кавалеръ дам своей самый покорный и самый врный.’
Не смотря на сіи достоинства, за неожиданнымъ возвышеніемъ сей фамиліи послдовало столько же неожиданное паденіе. Король лишилъ Бойдовъ должностей ихъ, и, не смотря на дарованное имъ прощеніе, предалъ ихъ суду за насиліе, учиненное ими въ Линлитгов. Сиръ Александръ Бойдъ былъ приговоренъ къ смерти и казненъ. Лордъ Бойдъ и сыновья его нашли случай бжать и умерли въ изгнаніи. По смерти Сиръ Томаса, Графа Арранскаго, Принцесса Маргарита была выдана за Гамильтона, которому принесла Арранское владніе и имя сего Графства.
По паденіи Бойдовъ, Король вступилъ въ полное управленіе длами, и съ сего времени начали обнаруживаться несовершенства его характера. Онъ былъ боязливъ, великій порокъ въ вк воинственномъ, и робость его непрестанно возбуждала въ немъ подозрнія ко всмъ окружавшимъ его, особливо же къ двумъ его братьямъ. Онъ прилпленъ былъ къ корысти, что препятствовало ему быть щедрымъ къ вельможамъ двора своего, и лишало тмъ его единственнаго способа удостоврять себ ихъ привязанность, онъ старался напротивъ того увеличивать свои богатства, нарушая права и духовнаго и свтскаго состояній, что обратило на него вдругъ и ненависть и презрніе. Онъ страстно любилъ изящныя художества, счастливый и достойный Короля вкусъ, если бъ не обращался онъ на предметы несоотвтствующіе его сану. Но архитекторы и музыканты были любезнйшіе его собесдники, дворянство же совершенно исключено было изъ дружескаго его сообщества, въ которое допущены были люди, коихъ горделивые Шотландскіе Бароны называли каменщиками и гудильщиками. Архитекторъ Кохранъ, музыкантъ Рожеръ, кузнецъ Леонардъ, портной Гоммель и фехтовальный учитель Торфишенъ были друзьями его и совтниками. Привычки— низкаго общества, плодъ обращенія его съ людьми сего рода, возбудили къ нему ненависть дворянства, которое начало длать невыгодныя для Короля сравненія его съ его братьями Герцогами Альбани и Маромъ.
Сіи два Принца имли видъ и пріемы, кои, казалось тогда, наиболе соотвтствовали Царскому роду. Ботъ сдланное однимъ древнимъ Шотландскимъ писателемъ изображеніе Герцога Альбани.
— Онъ былъ высокъ, статенъ и сановитъ, то есть, щеки у него были широки, носъ красенъ, уши велики, онъ умлъ принимать мрачный и суровый видъ, когда благоугодно ему было говорить съ кмъ, кто ему не нравился.— Графъ Маръ былъ не столь суроваго характера, онъ снискивалъ къ себ любовь всхъ приближающихся къ нему кротостію и пріятностію своихъ пріемовъ. Оба сіи Принца чрезвычайно искусны были во всхъ пшихъ и конныхъ воинскихъ упражненіяхъ, въ соколиной охот и въ охот стрлами, между тмъ какъ Король, братъ ихъ, по вкусу ли, по робости ли, совершенно не рачилъ о пріобртеніи потребныхъ для сихъ упражненій способностей, не смотря на то, что въ сіи времена считались они необходимыми для человка высокой породы.
Можетъ быть въ нкоторой степени должно извинить слабодушныя боязни Короля, если взять во вниманіе мятежныя расположенія дворянъ Шотландскихъ, которые, какъ Дугласы и Бойды, питая въ себ честолюбивыя намренія, для успшности въ оныхъ строго пересуживали всякое дйствіе Короля. Слдующее происшествіе можетъ послужить нкоторымъ развлеченіемъ среди толикаго множества печальныхъ повствованій, и покажетъ въ то же время нравы Королей Шотландскихъ и боязни, коими исполненъ былъ Іаковъ, при каждомъ предпріятіи дворянства.
Около 1474 года находился при двор Лордъ Сомервиль. Одинъ разъ Іаковъ III сказалъ ему, что онъ намренъ постить его въ замк Ковтелли, близь города Кернвета, гд онъ жилъ тогда и отправлялъ гостепріимство грубыхъ своихъ временъ совершенно особеннымъ образомъ. Когда находясь гд либо, намренъ онъ былъ возвратиться домой съ друзьями, то обыкновенно писалъ домой сіи только слова: Speates and raxes, то есть, ростеры и вертелы, давая симъ знать, что должно приготовить множество провизіи и привести въ движеніе ростеры и вертелы. Личное присутствіе Короля не могло быть побужденіемъ для Лорда Сомервиля дать подробнйшія приказанія, но въ замнъ сего онъ троекратно повторилъ свое приказаніе и послалъ письмо свое съ нарочнымъ. Повелніе вручено было Леди Сомервиль, которая, бывъ недавно замужемъ, не привыкла еще читать руку супруга своего, вроятно довольно нечеткую, ибо въ сіи времена дворяне и вельможи боле занимались мечемъ, нежели перомъ. Она призвала управителя, и по долговременномъ взаимномъ совщаніи, вмсто того, чтобъ прочитать Speates and raxes, ростеры и вертелы, слова трижды повторенныя, они читали spears and jacks, spears and jacks, spears and jacks, то есть, копья и куртки. Куртки были родъ кожаныхъ камзоловъ, покрытыхъ желзными бляхами, и служили вооруженіемъ для воиновъ низшаго разряда. Изъ означенныхъ страшныхъ словъ они заключили, что Лордъ Сомервиль угрожается какою либо опасностію, или что по возникшей какой либо ссор въ Эдинбург, онъ требуетъ помощи, и потому вмсто того, чтобъ привесть въ движеніе вертелы и сдлать пріуготовленія къ пиршеству, они вооружили людей и пріуготовились къ сраженію.
Отрядъ, составленный изъ двухъ сотъ человкъ конницы, летлъ уже по болотамъ, ведущимъ въ Эдинбургъ, какъ вдругъ встртилъ онъ многочисленное общество дворянъ, забавлявшихся соколиною охотою. Король и Лордъ Сомервиль на пути къ Ковтелли занимались оною для развлеченія. увидя отрядъ вооруженныхъ людей, они бросили забаву, и Король, усмотри знамя Лорда Сомервиля, и заключая, что длается какое либо возмутительное и преступное противъ особы его предпріятіе, сталъ укорять Барона измною. Лордъ Сомервиль клялся въ невинности.
— Признаюсь, сказалъ онъ, это мои люди и мое знамя, но я совершенно не знаю, что ихъ привело сюда. Если Вашему Величеству угодно дозволить мн похать впередъ, я тотчасъ узнаю причину тому. Между тмъ я оставлю старшаго сына своего въ заложники при Вашемъ Величеств, и соглашаюсь, чтобъ онъ лишенъ былъ жизни, если я въ чемъ либо нарушилъ долгъ мой.
Король дозволилъ Сомервилю спросишь его вассаловъ, и начальникъ отряда объяснилъ ему причину поспшнаго его похода. Открывшееся тогда недоразумніе сдлалось предметомъ смха. Король, посмотря записку, сказалъ, что и онъ прочиталъ бы скоре копья и куртки., чмъ ростеры и вертелы. По прибытіи ихъ въ Ковтелли, Леди Сомервиль приведена была въ большое смущеніе своею ошибкою, но Король весьма похвалилъ ее за скорость, съ какою собрала она воиновъ и отправила ихъ на помощь къ своему супругу. При семъ изъявилъ онъ надежду свою, что она всегда будетъ имть въ готовности такое храброе войско, когда польза Короля или Королевства того потребуетъ. Такъ кончилось благополучно сіе странное въ своемъ род происшествіе.
Естественно, что Государь свойствъ столь робкихъ и вмст строгихъ, какъ Іаковъ III, взиралъ съ большимъ безпокойствомъ на преимущество, какое подданные его отдавали предъ нимъ его братьямъ. Внушенія людей подлыхъ и низкихъ, которыхъ Король допустилъ въ дружеское свое сообщество, вскор перемнили боязнь и подозрнія его въ смертельную, непримиримую ненависть. Различныя причины совокупно дйствовали на недостойныхъ его любимцевъ, возбуждая ихъ посвать раздоръ между имъ и его братьями. Гомы и Гепбурны, фамиліи, распространившія власть свою паденіемъ Дугласовъ, имли многіе раздоры съ Герцогомъ Альбани, въ разсужденіи привилегій и владній, принадлежавшихъ Графству Мэрскому, которое дано ему было отцемъ его. Альбани былъ также Лордомъ Хранителемъ (lord warden) восточныхъ границъ, и въ семъ качеств положивъ предлы власти сихъ двухъ клановъ, онъ возбудилъ ихъ неудовольствія. Жадая мщенія, они вступили въ сношенія съ Робертомъ Кохраномъ, главнымъ совтникомъ Короля, сдлали ему, какъ говорятъ, большіе подарки, чтобъ онъ очернилъ Герцога Альбани во мнніи его брата. Личная польза Кохрана согласовалась съ симъ гнуснымъ намреніемъ, ибо ему извстно было, что Маръ и Альбани не одобряли дружбы Короля съ нимъ и его сотоварищами.
И такъ сіи недостойные любимцы начали внушать Королю боязни и опасенія къ умысламъ, замышляемымъ будто бы противъ него, его братьями. Они сказали ему, что Графъ Маръ совтовался съ чародйками, стараясь узнать, какъ и когда умретъ Король, и что он отвчали ему, что онъ падетъ отъ руки ближайшаго изъ своихъ родственниковъ. Они привели также къ Іакову Астролога, то есть, человка, полагавшаго, что онъ можетъ узнавать будущее по движенію тлъ небесныхъ, который сказалъ Королю, что въ Шотландіи есть левъ, который будетъ растерзанъ своими львенками. Все сіе произвело такое вліяніе на робкій и завистливый духъ Короля, что онъ веллъ арестовать своихъ братьевъ. Альбани посаженъ былъ въ Эдинбургскій замокъ, а участь Мара была ршена немедленно. Король веллъ -задушить его въ бан, по сказанію же другихъ Историковъ веллъ выпустить изъ него до послдней капли кровь. Іаковъ III содлалъ ужасное сіе злодяніе въ избжаніе опасностей, большею частію воображаемыхъ, но мы вскор увидимъ, что смерть брата его Мара не упрочила его безопасности, но повредила оной.
Альбани по всмъ вроятіямъ долженъ бы былъ подвергнуться такой же участи, но нкоторые друзья его во Франціи или въ Шотландіи составили планъ къ его освобожденію. Въ Лейтскую гавань вошло небольшое судно, нагруженное Гасконскимъ виномъ, и два боченка онаго посланы были въ подарокъ плнному Принцу. Стража дозволила внесть ихъ въ покой Альбани, и онъ, разсматривая оные, въ одномъ изъ нихъ нашелъ кусокъ воску, заключавшій въ себ письмо, убждавшее его къ побгу, для коего судно, привезшее вино, будетъ готово принять его, если онъ можетъ достигнуть берега. Онъ убждаемъ притомъ былъ по, спшишь симъ, ибо на слдующій день положено лишить его головы. Въ томъ же боченк былъ большой свертокъ веревокъ, посредствомъ коихъ могъ бы онъ спуститься со стны замка до подошвы утеса, на которомъ оной былъ построенъ. Камергеръ его, врный его слуга, раздлявшій съ нимъ заключеніе, общался вспомоществовать ему въ семъ гибельномъ предпріятіи.
Главное дло состояло въ томъ, чтобъ обезопасить себя противъ Капитана бывшей въ замк стражи. Въ семъ намреніи онъ пригласилъ его къ себ на ужинъ, подъ предлогомъ желанія поподчивать его полученнымъ въ подарокъ виномъ. Капитанъ, разставя стражу въ мстахъ, кои считалъ онъ опасными, пошелъ къ Герцогу въ сопровожденіи трехъ солдатъ и слъ съ нимъ за ужинъ. Посл ужина Герцогъ пригласилъ его играть въ трикъ тракъ. Капитанъ слъ у разведеннаго большаго огня, и по дйствію на него вина, которое Камергеръ не переставалъ наливать ему, началъ склоняться ко сну, такъ какъ и солдаты его, коимъ также вино щедро было подносимо. Тогда Герцогъ Альбани, человкъ, одаренный большею силою, усугубленною отчаяніемъ, бросился изъ за стола и поразилъ кинжаломъ Капитана, который и упалъ мертвъ. Онъ освободился такимъ же образомъ и отъ двухъ солдатъ, между тмъ какъ Камергеръ управлялся съ третьимъ, за симъ тла ихъ бросили они въ огонь. Имъ тмъ легче было управиться съ сими несчастными, что хмль совокупно съ неожиданностію привелъ ихъ почти въ совершенное безпамятство. Тогда взяли они въ карман у Капитана ключи, и вошедти на стну, избрали, для исполненія опаснаго ихъ побга, уголъ, въ которомъ не могли быть усмотрны стражею.
Камергеръ спустился первый, чтобъ удостовриться въ надежности веревки. Она была коротка, и онъ, упавъ, переломилъ себ ногу, и по тому закричалъ Принцу, чтобъ онъ продлилъ веревку: Альбани возвратился въ свой покой, взялъ съ постели простыни, привязалъ ихъ къ веревк и вскор безвредно явился у подошвы утеса. Тогда поднялъ онъ на плеча свои Камергера, отнесъ его въ безопасное мсто, въ которомъ онъ могъ оставаться до выздоровленія своего, и потомъ пошелъ къ морскому берегу, гд, по условленному знаку, подъхало къ нему судно, которое, поднявъ паруса, немедленно отправилось съ нимъ во Францію.
Стражи, зная, что Капитанъ съ тремя человками въ комнат у Герцога, во все продолженіе ночи не могли возымть никакого подозрнія о происходившемъ, но когда съ разсвтомъ дня увидли висящую со стны веревку, то встревожась, бросились въ комнату Герцога. Тутъ нашли они простертое на полу тло одного изъ солдатъ, а тла Капитана и прочихъ брошенныя, въ огонь. Король чрезвычайно удивился столь необыкновенному побгу, и не прежде тому поврилъ, какъ осмотрвъ мсто собственными своими глазами.
Смерть Мара и бгство Альбани увеличили дерзость недостойныхъ Королевскихъ любимцевъ. Архитекторъ Робертъ Кохранъ сдлался столь сильнымъ, что безъ его посредства не доходила до Короля ни одна изъ просьбъ, и за ходатайство по онымъ онъ бралъ большія деньги. Наконецъ онъ скопилъ такія богатства, что мотъ подкупить самаго Короля, и цною денегъ пріобрлъ отъ него Графство Марское съ землями и доходами казненнаго Принца. Переходъ наслдія несчастнаго Герцога Мара, сына Короля Шотландскаго, въ руки подлйшаго временщика, каковъ былъ
Кохранъ, возбудилъ чрезвычайное, всеобщее негодованіе. Но Кохранъ сдлался виновнымъ въ злоумышленіи еще и другаго рода, онъ сталъ примшивать въ серебряную монету мдь и свинецъ, что уменьшило внутреннее оной достоинство, между тмъ какъ Королевскимъ повелніемъ предписано было принимать ее въ томъ достоинств, какъ бы она была чистаго серебра. Народъ отказывался продавать хлбъ и другія произведенія на сію поддланную монету, что и произвело большія смятенія и большой недостатокъ въ потребностяхъ. Нкто совтовалъ Кохрану извлечь изъ обращенія сію монету, и велть бить оную изъ чистаго металла, надлежащей пробы. Но по сильному его предубжденію, онъ отвтствовалъ, что тогда только, когда онъ будетъ повшенъ, монета его будетъ уничтожена. Онъ отнюдь не помышлялъ, что слова сіи, сказанныя въ шутку, буквально нкогда исполнятся.
Въ 1482 году раздоры съ Англіею приняли важнйшій видъ. Эдуардъ IV сдлалъ пріуготовленія къ вторженію въ Шотландію, надясь въ особенности отнять Бервикъ. Онъ склонилъ Герцога Альбани присоединиться къ нему, общая ему возвесть его на престолъ вмсто брата его. О семъ распущенъ былъ слухъ въ той надежд^ чтобъ извлечь пользу какъ изъ ненависти, какую имлъ народъ къ Королю Іакову, такъ и изъ всеобщаго расположенія умовъ въ пользу Герцога Альбани.
Но сколь ни велико было неудовольствіе Шотландцевъ противъ Короля ихъ, не смотря однако на то, они отнюдь не были расположены принять другаго Короля изъ рукъ Англіи. Собрался Парламентъ, и единодушно положено было объявить войну Эдуарду-Хищнику, какъ называли Шотландцы Эдуарда IV. Чтобъ согласить съ словами самое дло, Іаковъ созвалъ всхъ обязанныхъ слдовать за нимъ въ походъ. Совщанія съ ними учреждены были въ Боругъ-Мур, въ Эдинбург, откуда направились они къ Лодеру и въ числ пятидесяти тысячъ человкъ расположились лагеремъ между ркою Лидеромъ и самымъ городомъ.
Но знатные Бароны, приведшіе съ собою вассаловъ своихъ, не столько расположены были итти противу Англичанъ, сколько исправишь злоупотребленія въ управленіи Іакова.
Они собрались въ большомъ числ и въ Лодерской церкви составили тайный совтъ. Между тмъ какъ распространялись они въ сужденіяхъ о зл, какое претерпваетъ Шотландія отъ наглости и развращенности Кохрана и его сообщниковъ, Лордъ Грей просилъ ихъ выслушать маленькую басню: ‘Мыши, сказалъ онъ, собравъ совтъ, чтобъ придумать средства къ избжанію смертоносныхъ когтей котки, вознамрились привязать ей къ ше гремушку, по которой бы могли они узнавать о ея приближеніи и имть время скрываться въ свою нору. Хотя мра сія единодушно всми принята была, но оказалась невозможною въ исполненіи, ибо ни одна изъ мышей не находила въ себ столько мужества, чтобъ привязать гремушку къ ше страшнаго врага своего.’ Сего довольно было, чтобъ представить Баронамъ, что какія бы сильныя намренія ни предположить противъ любимцевъ Короля, но трудно было найти въ комъ нибудь достаточное мужество къ приведенію оныхъ въ исполненіе.
Едва кончилъ Грей слова сіи, какъ Аршибальдъ, Графъ Ангусъ, человкъ атлетической силы и небоязненнаго мужества, глава второй втви Дугласовъ, бросясь съ мста своего, вскричалъ: ‘Я повяжу гремушку.’ Восклицаніе сіе дало ему прозваніе: Повящимъ гремушки (Bell-the-cat), которое сохранилъ онъ до конца жизни своей.
Между тмъ какъ Бароны занимались такимъ образомъ, послышался у дверей стукъ, свидтельствовавшій о власти того, кто стучался. Онъ возвстилъ прибытіе Кохрана, въ сопровожаніи трехъ сотъ человкъ свиты своей, одтыхъ въ блую ливрею съ черными отворотами, и вооруженныхъ бердышами. Одежда самаго Кохрана соотвтствовала великолпной его свит. Она была изъ чернаго бархата, на груди, него висла прекрасная золотая цпь, и у пояса охотничій рогъ, оправленный въ золото. Шишакъ его, украшенный богатою позолотою, несли впереди его, и шатеръ его такъ, какъ и шнурки, служившіе къ поддержанію онаго, были изъ лучшаго шелку, узнавъ о составленномъ тайномъ совт, онъ пріхалъ, окруженный сею пышностію, чтобъ быть свидтелемъ происходившаго, и въ семъ то намреніи стучался онъ при вход въ церковь. Сиръ Робертъ Дугласъ Лохлевенскій, которому поручено было охранять входъ, спросилъ, кто тамъ? Кохранъ отвтствовалъ: ‘Графъ Марскій.‘ Бароны обрадовались, увидя, что онъ самъ, такъ сказать, отдается въ ихъ руки.
Когда Кохранъ вошелъ въ церковь, то Графъ Ангусъ, для выполненія общанія своего привязать гремушку, дернувъ съ дерзостію за золотую цпь, украшавшую грудь любимца, сказалъ: ‘Теб бы больше шла веревка.’ Въ то же время Сиръ Робертъ Дугласъ вырвалъ у него охотничій рогъ, сказавъ, что онъ довольно уже долгое время сзывалъ имъ разнаго рода бдствія на Шотландію.
— Шутка это, или настоящее нападеніе, Милордъ, спросилъ Кохранъ, боле удивленный, нежели возмущенный такимъ дерзкимъ пріемомъ.
— Отнюдь не шутка, какъ то скоро увришься ты, и твои сообщники, отвчали они ему. Ты съ клевретами своими довольно злоупотреблялъ милость Короля, теперь вс вы получите достойную награду.
Кажется ни Кохранъ, ни тлохранители его не сдлали ни малйшаго сопротивленія. Часть дворянства отправилась въ Королевскую ставку, и между тмъ какъ одни, разговаривая съ Королемъ, препятствовали ему видть происходившее, другіе старались перехватать его любимцевъ. Захвачены были Леонардъ, Гоммель, Торфишенъ и прочіе. При семъ не былъ забытъ и Престонъ, одинъ изъ двухъ только дворянъ, раздлявшихъ съ сими особами милость Королевскую. Вс они немедленно осуждены были на смерть за введеніе въ заблужденіе Короля и за худое управленіе Королевствомъ. Единственно Джонъ Рамзей Бальменъ, молодой человкъ хорошей фамиліи, избгнулъ участи своихъ сотоварищей. Видя, что прочихъ хватаютъ, онъ, сталъ подл самаго Короля, и Бароны пощадили его по одной его молодости, такъ какъ ему было не боле шестнадцати лтъ, и по неотступнымъ просьбамъ за него Короля. Войско оглашало воздухъ шумными восклицаніями, и подавало веревки палатокъ своихъ и поводья лошадей для исполненія казни надъ виновными Министрами. Кохранъ, человкъ весьма дерзкій, обратившій первоначально вниманіе на себя Короля твердымъ поведеніемъ въ одномъ поединк сохранилъ все свое мужество, хотя впрочемъ обнаруживалъ оное самымъ нелпымъ образомъ.Онъ просилъ, на примръ, чтобъ не веревкою, но шелковымъ шнуркомъ связаны ему были руки, и чтобъ шнурокъ взятъ былъ отъ его палатки, но такая просьба послужила только къ тому, что враги его заимствовали изъ нее поводъ новаго для него уничиженія. Они отвтствовали ему, что онъ есть не иное что, какъ презрнный мошенникъ, который покрытъ быть долженъ всевозможнымъ безчестіемъ, и потому вмсто обыкновенной веревки велли принесть узду, сдланную изъ лошадинаго волоса, съ чемъ соединялось понятіе безчестія еще боле уничижительнаго. На ней повшенъ былъ Кохранъ, на Лодерскомъ мосту, который уже разрушенъ, посреди сотоварищей своихъ, раздлившихъ съ нимъ постыдную его участь. По совершеніи казни Лорды возвратились въ Эдинбургъ, и положили задержать Короля въ замк подъ самымъ близкимъ, но почтительнымъ надзоромъ.
Между тмъ Англичане взяли вновь Бервикъ, важное мсто, котораго Шотландцы никогда не могли возвратить, хотя не преставали простирать требованій своихъ на сей оплотъ восточныхъ границъ своихъ. Англичане, казалось, расположены были продолжать пріобртенія, но какъ Шотландская армія для противопоставленія силъ своихъ двинулась къ Аддингтону, то посему, и частію также по посредничеству Герцога Альбани, заключенъ былъ миръ. Сей Герцогъ, сознавъ тщетность надеждъ, какія подавали ему Англичане, и отказавшись отъ всхъ честолюбивыхъ мечтаній, употребилъ все свое вліяніе на тотъ только конецъ, чтобъ прекращены были непріязненныя дйствія.
Говорятъ, что Альбани и знаменитый Герцогъ Глочестерскій Рихардъ, ставшій въ послдствіи, подъ именемъ Рихарда III, Королемъ Англійскимъ, вели переговоры о мирныхъ условіяхъ не только между Франціею и Англіею, но также между Королемъ и дворянствомъ Шотландскимъ. Въ Эдинбург они имли совщаніе съ Шотландскими Лордами, кои, со времени Королевскаго плна, управляли длами Государственными. Совтъ сей не хотлъ внимать внушеніямъ Герцога Глочестерскаго, полагая, что Англичанинъ не имлъ права вступаться въ дла Шотландіи, но изъявилъ всевозможное уваженіе къ Герцогу Альбани, прося его объяснишь имъ, чего онъ отъ нихъ желаетъ.
— Прежде всего, сказалъ онъ, я желаю, чтобъ Королю, брату моему, дарована была свобода.
— Милордъ, отвтствовалъ Аршибальдъ повящикъ гремушки, требованіе ваше будетъ исполнено, и именно потому, что вы того желаете. Что касается до особы, васъ сопровождающей (разумя подъ симъ Герцога Глочестерскаго), то мы его не знаемъ и ничего не сдлаемъ въ слдствіе его участія. Но мы знаемъ, что вы братъ Короля, и посл сына его ближайшій его наслдникъ. И такъ ввряемъ вамъ особу Іакова III, надясь, что впредь будетъ онъ поступать по совтамъ вашимъ, и будетъ управлять Королевствомъ, не возбуждая народнаго неудовольствія и не принуждая насъ, благородныхъ Шотландцевъ, поступать противъ его воли.
Іаковъ, по полученіи свободы, повидимому такъ примирился съ братомъ своимъ Герцогомъ Альбани, что жилъ съ нимъ въ одномъ поко, обдалъ за однимъ столомъ и спалъ на одной постел. Между тмъ какъ Король надзиралъ за производствомъ зданій, которыя ему угодно было воздвигать, и предавался суетнымъ удовольствіямъ, Альбани занимался отправленіемъ длъ Государственныхъ, и притомъ, въ продолженіи нкотораго времени съ успхомъ. Но честолюбіе не замедлило вновь обнаружиться. Народъ сталъ подозрвать тсныя связи его съ Англичанами, и возродились справедливыя боязни, что при вспомоществованіи Рихарда III, сдлавшагося уже Королемъ Англійскимъ, Альбани ищетъ возобладать короною. Посему онъ принужденъ былъ вновь бжать въ Англію, гд пробылъ нкоторое время, дйствуя противъ своихъ соотечественниковъ. Онъ находился въ одномъ сраженіи, въ которомъ Графъ Дугласъ взятъ въ плнъ, а Альбани избжалъ онаго, благодаря только быстрот своей лошади. Вскор посл того онъ удалился во Францію, гд женился на дочери Графа Булонскаго, отъ которой имлъ сына Джона, сдлавшагося въ царствованіе Іакова V, Правителемъ Шотландіи. Альбани умеръ, бывъ тяжело раненъ обломкомъ копья въ одномъ изъ турнировъ. Примченная въ немъ перемнчивость мнніи и партій разрушила высокое понятіе, которое подавалъ онъ о себ въ юныхъ его лтахъ.
Король, освободясь отъ опекунства брата своего, вновь мало по малу предался уничижительнымъ привычкамъ, за кои заплатилъ уже столь дорого. Боясь, чтобъ опять не лишиться когда либо свободы, онъ запретилъ подданнымъ своимъ являться къ нему въ вооруженіи, исключая изъ сего одну только стражу свою, находившуюся подъ начальствомъ того самаго Джона Рамзея Бальмена, единственнаго человка, оставшагося изъ числа первоначальныхъ его любимцевъ, котораго пощадилъ повящикъ гремушки, при Лодерскомъ возмущеніи. Мра сія принята была за весьма оскорбительную въ такой стран, гд почиталось и опаснымъ и безчестнымъ быть безъ оружія.
Привязанность Короля къ корысти увеличивалась, какъ то всегда бываетъ, съ лтами. Онъ не длалъ почти никакой милости, не оказывалъ никакого правосудія по просьбамъ, не получа подарка. Симъ способомъ скопилъ онъ сокровища, которыя, судя по бдности Королевства, можно почитать чудомъ. Его черная касса (Black-chest), такъ называлъ народъ денежный сундукъ его, до краевъ наполнена была золотою и серебряною монетою. Сверхъ того у него множество было драгоцнныхъ камней и посуды. Собирая сіи сокровища, онъ собиралъ на главу свою неудовольствія народа и знатныхъ. Ненависть и презрніе, посваемыя его скупостію, произвели наконецъ всеобщее противъ него возмущеніе.
Между различными великолпными зданіями, по повелнію Короля устроены были въ Стирлингскомъ замк большой залъ и церковь въ наилучшемъ готтическомъ стил. Онъ составилъ также дв труппы музыкантовъ и два хора пвчихъ, съ тмъ, чтобъ одна труппа и одинъ хоръ всегда были при немъ, для отправленія службы Божественной, а другая труппа и другой хоръ оставались бы всегда при церкви.
Какъ установленіе сіе требовалъ значущихъ расходовъ, то Іаковъ вознамрился обратить на оное доходы Кольдингамскаго пріорства, въ Графств Бервикскомъ. Земли сего богатаго пріорства лежали между владніями Гомовъ и Гепбурновъ, Пріоры его избирались обыкновенно въ одной изъ сихъ фамилій, и обыкновеніе сіе сдлалось съ теченіемъ времени правомъ. Оно полезно было для сихъ фамилій, по происходящей отъ того благосклонности къ нимъ при сношеніяхъ ихъ съ церковію. Посему, когда оба сіи могущественные Клана узнали, что вмсто назначенія кого либо изъ Гомовъ и Гепбурновъ въ Пріоры, Король намренъ обратить доходы Кольдингамскіе на содержаніе церкви въ Стирлинг: то, вознегодовавъ, вошли въ тайныя сношенія и соединились со всми недовольными въ Шотландіи, особливо съ Ангусомъ и другими Лордами, кои дйствовали при Лодерскомъ мост и естественнымъ образомъ могли опасаться, чтобъ Король не нашелъ когда средства отмстить имъ за смерть любимцевъ своихъ и за нкоторый родъ плна, коему самъ онъ былъ подвергнутъ.
Когда Король услышалъ въ первый разъ о заговор противъ его, то оный былъ въ такой уже сил, что война казалась возгорвшею. Вс Лорды полуденной части Шотландіи, бывшіе въ возможности собрать силы свои съ быстротою, въ одной только Шотландіи извстною, находились уже въ пол и были въ готовности дйствовать. Король, по природ своей робкій, вознамрился бжать къ сверу. Онъ укрпилъ Стирлигскій замокъ, находившійся въ управленіи Шафа Финтри, которому онъ вврилъ храненіе Принца, сына своего и наслдника престола, запретивъ ему подъ страхомъ лишенія чести и жизни впускать кого либо въ замокъ, или выпускать изъ онаго. Особенно поручилъ онъ ему наблюдать, чтобъ никто не проникъ къ сыну его. Сокровища свои положилъ онъ въ Эдинбургскій замокъ, и обезпеча симъ способомъ, по крайней мр такъ онъ думалъ, два предмета, кои любилъ боле всего на свт, поспшилъ отправиться на сверъ, гд вельможи и дворянство присоединились къ нему. Такимъ образомъ казалось, что сверъ и югъ готовы сразиться.
Король, прозжая чрезъ Фейфъ, постилъ послдняго остававшагося Графа Дугласа, который, какъ упомянуто уже, бывъ удаленъ, сдлался монахомъ въ Линдорскомъ Аббатств. Онъ предложилъ ему прощеніе и чистосердечное примиреніе, если Дугласъ согласится явиться въ свт, принять предводительство надъ своими вассалами, и страхомъ прежней своей Власти обратить къ повиновенію всхъ тхъ мятежниковъ, коими не забыта еще слава его. Но мысли Дугласа обращены уже были къ лучшему міру, и онъ отвтствовалъ Королю: — ‘Ахъ, Государь! Ваше Величество такъ долго держали за ключемъ меня и казну свою, что время, въ которое могли мы вамъ быть полезны, навсегда миновало уже!’ Симъ сдлалъ онъ указанія какъ на сокровища, Королемъ скопленныя, кои могли бы сдлать ему многихъ приверженцевъ, еслибъ были благоразумно, въ свое время, розданы, такъ и на себя самаго въ томъ отношеніи, что пока онъ былъ молодъ, то могъ бы собрать многочисленную армію, но что поздно уже было для Короля воспользоваться тмъ или другимъ.
Въ сіе время Ангусъ, Томъ, Бошвель и другіе возмутившіеся Дворяне, ршились возобладать, если возможно, юнымъ Принцемъ, въ надежд, что, не взирая на малолтство его, они могутъ облечь себя его властію и противопоставить оную власти отца его. На сей конецъ подкупили они знатною суммою денегъ Шефа, Правителя Стирлингскаго замка, который и предалъ имъ Принца. Имя его въ рукахъ своихъ, они тотчасъ обнародовали его именемъ прокламаціи, говоря въ оныхъ, что Іаковъ III призывалъ въ Шотландію Англичанъ для вспомоществованія ему низпровернгуть свободу ея, что онъ продалъ границы своего Королевства Графу Нортумберлендскому и Правителю Бервикскому, что посему соединились они для низверженія Короля, намренія коего были столь противны общественному благу. Вс провозглашенія сіи были ложны, но Король былъ столь ненавидимъ, что народъ отнюдь не поколебался дать вру всмъ симъ лжесказаніямъ.
Въ то же время, Іаковъ пришелъ съ многочисленною арміею къ Стирлингу и требовалъ допущенія его въ замокъ, но Правитель замка отркся отворить ему ворота. Король потребовалъ сына своего, Правитель отвтствовалъ, что онъ противъ воли его похищенъ Лордами. Тогда Король, увидя измну, вскричалъ: ‘Гнусный лжецъ, ты измнилъ мн, но если буду живъ, то ты получишь должное возмездіе!’ Еслибъ Іаковъ III не былъ лишенъ замка таковою измною Правителя, то могъ бы, запершись въ сію крпость, избгнуть сраженія до прибытія новыхъ вспомогательныхъ силъ, и ускромить Лордовъ подобно тому, какъ отецъ его побдилъ Дугласовъ при Аберкорн. Между тмъ, имя до тридцати тысячъ войска, онъ смло пошелъ противъ мятежниковъ. Лордъ Давидъ Линдзей Бейрскій въ особенности ободрялъ Короля итти впередъ. Онъ присоединился къ нему съ тысячею человкъ конницы и тремя тысячами пхоты, взятыми изъ Графствъ Фейфскаго и Канросскаго. Видя, что Король сдлался жертвою вроломства, онъ подъхалъ къ нему на прекрасной срой лошади, соскочилъ съ нее съ легкостію, и просилъ его принять ее, ручаясь, что она при нападеніи ли на непріятеля, при отступленіи ли опередитъ всякую лошадь въ Шотландіи, если только Король будетъ твердо держаться въ сдл.
Іаковъ ободрился и пошелъ противъ мятежниковъ, надясь на превосходство силъ своихъ. Поле сраженія на годилось не дале одной или двухъ милъ отъ того мста гд Брюсъ разбилъ Англичанъ въ знаменитый Баннокборнскій день, но не такова была участь его преемника.
Армія Короля раздлялась на три корпуса. Десять тысячъ горцевъ, подъ предводительствомъ Вонтлея и Атоля, составляли аванъ-гардъ. Десять тысячъ изъ западныхъ Графствъ находились подъ начальствомъ Лордовъ Ерскина, Грагама и Ментейта. Король коммандовалъ аріергардомъ, состоявшимъ изъ милиціи, присланной разными городами. Графъ Кравфортъ и Лордъ Давидъ Линдзей подкрпляли правое крыло, имя подъ начальствомъ своимъ воиновъ Фейфа и Ангуса, а Лордъ Рутвинъ, составляя лвое крыло, предводительствовалъ обитателями Страширна и Стормонта.
Король, поставя войско свое въ боевой порядокъ, спросилъ лошадь, которую далъ ему Лордъ Линдзей, чтобъ, пустясь впередъ, наблюсти за движеніями непріятеля. Ставъ на возвышеніи, онъ видлъ, что непріятель идетъ въ трехъ отдленіяхъ, около шести тысячъ каждое. Гомы и Гепбурны предводительствовали первымъ отдленіемъ, составленнымъ изъ обитателей восточныхъ границъ и восточнаго Лошіана. Второе отдленіе, состоявшее изъ обитателей западныхъ границъ, заключало въ себ жителей Лиддесдаля, Аннандаля и Галловея. Мятежные Лорды, съ лучшими ихъ воинами, составляли третье отдленіе, среди котораго находился юный Принцъ Іаковъ и большое Шотландское знамя.
Король, увидя противу себя собственныя свои знамена, и узнавъ, что сынъ его находится въ рядахъ непріятельскихъ, боле и боле стало ослабвать въ мужеств, которымъ и вообще онъ мало былъ одаренъ. Онъ вспомнилъ тогда прорицаніе, что онъ умретъ отъ руки ближайшаго своего родственнника, и то, что Астрологъ сказалъ, что левъ Шотландіи растерзанъ будетъ львенкомъ. Страхъ столько возобладалъ умомъ Іакова, что вс окружавшіе его примтили его смущеніе и просили его удалиться. Но въ то самое время началась битва.
Гомы и Гепбурны сдлали нападеніе на авангардъ Королевской арміи, но отражены были стрлами горцевъ. Тогда обитатели Лиддесдаля и Аннандаля, имвшіе копья боле длинные нежели копья, употреблявшіяся въ другихъ частяхъ Шотландіи, бросились съ дикими и яростными криками, (крики сіи называли они Slogan), и поколебали противопоставленное имъ Королевское войско.
Іаковъ среди шума и смятенія, къ которымъ былъ столь мало привыченъ, потерялъ и послднее присутствіе духа и обратя тылъ, бжалъ къ Стирлингу. Но онъ не въ состояніи былъ владть лошадью, данною ему Лордомъ Линдзеемъ, между тмъ какъ она, закусивъ удила, бросилась съ пригорка къ одной хижин, гд находилась мльница, называвшаяся Битонскою мльницею (Beaton’s Mill). Изъ сей мльницы шла женщина, чтобъ почерпнуть у плотины воды. Увидя съ ногъ до головы вооруженнаго воина, скачущаго во всю прыть, она устрашилась, и поставя на землю кувшинъ свой, убжала. Королевская лошадь такъ испугалась сего кувшина, что бросилась въ сторону въ то самое время когда надлежало перескочить, чрезъ ручей, на которомъ построена была мльница. Іаковъ, не могши удержаться въ сдл, упалъ, и посл паденія, при тягости вооруженія своего, остался недвижимъ. Прибжали съ мльницы люди и принесши его въ домъ, положили на постель. Опамятовавшись, Король попросилъ своихъ хозяевъ привесть ему Священника, но когда жена мльника спросила его, кто онъ таковъ, то онъ имлъ неосторожность сказать ей: ‘Сегодня по утру я былъ Король вашъ.’ Столько же неосторожно женщина сія побжала къ дверямъ, прося съ великимъ крикомъ Священника для исповди Короля.— ‘Я Священникъ,’ сказалъ явившійся тутъ незнакомецъ, а веди меня къ Королю.’ Подошедъ къ постел, онъ преклонилъ съ наружнымъ умиленіемъ колна, и спросилъ у Іакова, не смертельно ли онъ раненъ. Король отвтствовалъ ему, что раны его были бы не смертельны, еслибъ старательно перевязать ихъ, но что прежде всего онъ желаетъ исповдаться, и принять отъ Священника отпущеніе грховъ по обычаю Католической церкви.
— ‘Вотъ кто дастъ теб отпущеніе грховъ!’ отвчалъ убійца, и извлекши кинжалъ, нанесъ Королю нсколько ударовъ въ самое сердце. Тогда, поднявъ его себ на спину, онъ вышелъ безъ всякаго съ чьей либо стороны сопротивленія, и неизвстно, что сдлалъ онъ съ тломъ Короля.
Никогда не могло быть открыто, кто былъ сей гнусный убійца, ниже того, подлинно ли онъ былъ Священникъ или нтъ, примчено только было, что три человка слдовали за Королемъ въ самомъ близкомъ разстояніи, Лордъ Грей, Стирлингъ Кейеръ и Священникъ Бортвикъ, и полагалось, что одинъ изъ нихъ совершилъ убійство. Довольно знамнательно, что сей Грей былъ сынъ Сиръ Патрика, способствовавшаго Іакову II умертвить Графа Дугласа въ Стирлингскомъ замк. Странное было бы стеченіе, еслибъ сынъ человка, принявшій столь дятельное участіе въ умерщвленіи Дугласа, былъ убійцею сына Іакова II.
По оставленіи Королемъ поля сраженія, битва не долго продолжалась. Войска Королевскія отступили къ Стирлингу, а побдители возвратились къ своему лагерю. Сраженіе сіе случилось 18 Іюня 1488.
Такъ умеръ Король Іаковъ III, Государь слабый и безразсудный, хотя впрочемъ, если не считать убійства брата его Графа Мара: то боле можно признать его человкомъ слабодушнымъ и скупымъ, нежели человкомъ преступнымъ и кровожаждущимъ. Вкусъ его къ изящнымъ художествамъ боле приличествовалъ бы частному человку, но онъ столько занимался ими, что обязанности его, какъ Государя, оставляемы были въ небреженіи. Онъ умеръ, такъ какъ и вс Короли его имени, въ молодыхъ лтахъ. Ему было не боле тридцати шести лтъ.

ГЛАВА VIII.

Царствованіе Іакова IV.— Подвиги на мор Сиръ Андрея Вуда.— Процессъ Лорда Линдзея Біерса.— Нашествіе Шотландцевъ на Англію у для вспомоществованія Перкинъ-Варбеку.— Трактатъ съ Англіею и бракосочетаніе Іакова съ Маргаритою, дочерью Генриха III.

Кончина Іакова III оставалась нкоторое время въ неизвстности. Онъ постоянно покровительствовалъ мореходству своихъ владній, и во время сильнаго возмущенія, въ которомъ онъ погибъ, храбрый морской Офицеръ, Сиръ Андрей Вудъ Ларго, пребывая врнымъ Королю, пришелъ на рейду къ форту, въ небольшомъ разстояніи отъ того мста, гд происходило сраженіе. Онъ послалъ къ берегу шлюбки, которыми перевезены были на корабли многіе раненые Королевской арміи, и полагали, что быть можетъ въ числ ихъ находился самъ Король.
Чтобъ удостовриться въ семъ важномъ дл, Лорды послали сказать Сиръ Андрею Вуду, чтобъ онъ вышелъ на берегъ и явился въ Совтъ. Вудъ согласился на сіе не иначе, какъ съ условіемъ, чтобъ двое изъ знатныхъ вельможъ, и именно Лорды Сетонъ и Флемингъ, были присланы на корабль его и оставались на ономъ заложниками, до его возвращенія.
Храбрый морякъ предсталъ предъ Совтъ и юнаго Короля въ город Лейт. Коль скоро Король увидлъ Сиръ Андрея, который при благовидности своей былъ богато одтъ, то прямо пошелъ къ нему и сказалъ, — Не отецъ ли вы мой?
— Нтъ, я не отецъ вашъ, со слезами отвчалъ Вудъ, но я служилъ ему съ врностію, пока онъ былъ живъ, и такимъ же образомъ до смерти моей буду служишь законной власти,
Лорды спросили у него, кто таковы были люди, сошедшіе съ корабля его и возвратившіеся на оный въ день Сотійскаго сраженія.
Братъ мой и я, отвтствовалъ Сиръ Андреи небоязненнымъ голосомъ, мы желали пролить кровь нашу въ защиту Короля.
Тогда они спросили, нтъ ли на корабляхъ его Короля.— Его тамъ нтъ, отвчалъ Сиръ Андрей съ тою же твердостію. Но я бы хотлъ, чтобы онъ тамъ былъ, я постарался бы защитить его противъ измнниковъ, которые убили его, и которые, надюсь, будутъ повшены, какъ того заслуживаютъ.
Отвты сіи были нсколько жестки, но Лорды принуждены были перенести ихъ, и не прибгать къ наказанію Сиръ Андрея, опасаясь, чтобъ въ такомъ случа экипажъ его не произвелъ отмщенія на Сетон и Флеминг. Но лишь только Сиръ Андрей возвратился на корабль, то они призвали изъ Лейта лучшихъ морскихъ Офицеровъ и предложили имъ большія награды, если они сдлаютъ нападеніе на Сиръ Куда и на два корабля его, возмутъ его въ плнъ и приведутъ предъ Совтъ для отвтствованія за дерзкое прошивъ онаго поведеніе. Капитанъ Бартонъ, храбрйшій изъ сихъ моряковъ, отвтствовалъ на таковое предложеніе, что хотя Сиръ Вудъ иметъ не боле двухъ кораблей, но онъ такъ хорошо вооруженъ, и снабженъ всми потребностями, и притомъ самъ онъ столько храбръ и опытенъ, что въ Шотландіи не льзя найти двухъ кораблей, которые бы можно было противопоставить ему.
Въ послдствіи Сиръ Вудъ былъ въ великой милости у Іакова IV, и онъ былъ того достоинъ по его подвигамъ. Въ 1490 году эскадра, состоявшая изъ пяти Англійскихъ судовъ, вошла въ фортъ и разграбила нсколько Шотландскихъ купеческихъ кораблей. Сиръ Андрей пустился противъ сей эскадры съ двумя своими кораблями, овладлъ ими, и приведя Капитановъ и экипажи плнными, представилъ ихъ Королю въ Лейт. Генрихъ VII, Король Англійскій, столько вознегодовалъ за сію побду, что веллъ вооружить три большихъ корабля, въ единственномъ намреніи взять въ плнъ Сиръ Куда, и вврилъ командованіе сими кораблями храброму морскому Капитану Стевену Булю. Непріятели встртились въ усть пролива, сражались съ обихъ сторонъ съ величайшею храбростію, и вниманіе ихъ столько- обращено было на сраженіе, что они не примтили, что приливомъ увлекло корабли, и что дло, начавшееся на высот мыса Сентъ-Абба, кончилось въ Тейскомъ залив. Наконецъ Стевенъ Буль взятъ былъ съ тремя своими кораблями. Сиръ Андрей вновь представилъ плнниковъ Королю, который отослалъ ихъ въ Англію, поручивъ имъ сказать Генриху VII, что Шотландцы столь же хорошо умютъ драться на мор, какъ и на суш.
Но возвратимся къ Лордамъ, одержавшимъ побду при Соши. Они приняли намреніе, неимоврно дерзостное. Положили предать суду главныхъ особъ, державшихъ сторону Короля при послднихъ мятежахъ, какъ будто бы то было измною прошивъ Іакова IV, который не былъ и не могъ быть Королемъ прежде кончины отца своего. Ршено было начать съ Лорда Давида Линдзея Бейерсскаго, воина храбраго, но человка ограниченнаго, почему, думали они, легко имъ будетъ заставить его предать себя въ волю Короля, въ каковомъ случа намревались они наложить на него сильную пеню или даже конфисковать часть его имуществъ. Они надялись, что сей примръ заставилъ бы и прочихъ прибгнуть къ такой же покорности, такимъ образомъ заговорщики полагали обогатиться на счетъ бывшихъ своихъ противниковъ.
10 Маія 1489 года, Лордъ Давидъ Линдзей предсталъ предъ Парламентъ, имвшій тогда засданія свои въ Эдинбург. Обвиненіе его въ измн состояло въ томъ, что онъ пришелъ въ Соши съ отцемъ Іакова IV, возставъ противъ самого Короля, и что онъ далъ отцу его мечъ и хорошую лошадь, совтуя ему истребить Его Величество.
Лордъ Линдзей совершенно не зналъ формъ судопроизводства, и бывъ многократно принуждаемъ отвтствовать на сіе обвиненіе, вскочилъ съ негодованіемъ и сказалъ, что вс сіи благородные члены Парламента суть измнники и злоди, и что онъ докажетъ то имъ съ мечемъ въ рук.— ‘Покойный Король, вскричалъ онъ, былъ безжалостно умерщвленъ мерзостными мошенниками, которые влекли съ собою Принца для прикрытія краскою своего предпріятія. Такъ, Всемилостивйшій Государь, сказалъ престарлый Лордъ, безъ малйшаго смятенія и обращаясь непосредственно къ Королю, еслибъ родитель вашъ былъ еще живъ: то я до смерти моей сталъ бы сражаться за него и вс сіи подлые мерзавцы не устрашили бы меня. Такъ же точно, и тогда, когда бы Ваше Величество имли сына, и онъ поднялъ бы оружіе прошивъ отца своего, я сталъ бы защищать васъ, хотя бъ шестеро причлось противъ троихъ. Врьте мн, не смотря на худое мнніе, которое стараются они внушить вамъ обо мн, Ваше Величество узнаете въ послдствіи, что вы имете во мн слугу боле врнаго, нежели вс эти Господа.
Лордъ Канцлеръ, чувствовавшій силу словъ сихъ, потщился отвратить дйствіе оныхъ, сказавъ Королю, что Лордъ Линдзей есть старый человкъ, несвдущій въ формахъ судопроизводства, и незнающій,— что въ присутствіи Короля должно говорить съ большимъ почтеніемъ.— Но, присоединилъ онъ, онъ предаетъ себя въ волю вашу, Всемилостивйшій Государь, и Ваше Величество не соизволите употребить противъ него большой строгости. Потомъ, обратясь къ Лорду Давиду, сказалъ ему:— Лучше всего для васъ предаться вол Короля, который будетъ снисходителенъ, не сомнвайтесь въ томъ.
Лордъ Давидъ имлъ брата, по имени Патрикъ Линдзея, который былъ столько же хорошій правовдецъ, сколько Лордъ Давидъ хорошій воинъ. Оба брата съ давняго времени были въ ссор, но когда Патрикъ увидлъ, что Канцлеръ хочетъ обольстить Лорда Давида искусительными словами: то онъ наступилъ старшему брату своему на ноту, чтобъ дать ему уразумть, что онъ не долженъ слдовать внушенію, ему длаемому, и предаваться въ волю Короля, что въ существ значило бы признать себя виновнымъ. Лордъ Давидъ не понялъ сего безмолвнаго предостереженія, и какъ случилось, что тогда у него боллъ на ног палецъ, и братъ его, наступивъ на него, причинилъ ему чувствительную боль, то онъ, обратясь къ нему съ -грубостію и бросивъ на него сердитый взглядъ, вскричалъ: — Ты очень дерзокъ, наступилъ мн на ногу, если бъ не присутствіе Короля, я бы тебя научилъ вжливости.
Но Патрикъ, не обращая вниманія на негодованіе брата своего, бросился на колни предъ собраніемъ и просилъ, чтобъ ему дозволено было ходатайство за него.— Ибо, сказалъ онъ, я вижу, что никакой законникъ не осмлился бы взять того на себя, изъ опасенія подпасть немилости Короля. Государь, хотя я съ братомъ съ давнихъ лтъ въ раздор, но не могу видть, чтобъ старшая втвь фамиліи, отъ которой я происхожу, погибла отъ недостатка помощи.
Король дозволилъ Патрику Ляндзею говорить въ пользу его брата. Онъ началъ вопросомъ, прилично ли, чтобъ самъ Король судилъ дло, въ которомъ Его Величество лично участвуетъ.— Никогда не видано, сказалъ Патрикъ, чтобъ кто былъ въ одномъ и томъ же дл и судіею и тяжущимся. И такъ мы просимъ Его Величество именемъ Бога, оставишь собраніе, докол разршится вопросъ, и. произнесенъ будетъ приговоръ.— Канцлеръ и Лорды, посовтовавшись, признали требованіе сіе справедливымъ, и юный Король долженъ былъ удалиться въ другую залу, что почелъ онъ публичнымъ оскорбленіемъ.
Патрикъ старался потомъ снискать благорасположеніе судей, прося ихъ оставить всякое предубжденіе, и судить безпристрастно и такъ, какъ бы они хотли быть судимы, если бъ они были въ нещастіи, и если бъ противная сторона ихъ составляла верховную власть.
— Говори и отвтствуй ла обвиненіе, сказалъ Канцлеръ, справедливость будетъ оказана.
Тогда Патрикъ, начавъ дло съ судопроизводственнаго порядка, сказалъ, что повщеніемъ, Лорду Линдзею сдланнымъ, требовалось, чтобъ онъ явился въ Парламентъ по истеченіи сорока дней посл повщенія, что сіи сорокъ дней истекли уже, и что потому законнымъ образомъ не можетъ онъ принужденъ быть отвтствовать на обвиненія безъ нова. , то повщенія.
Текстъ закона былъ ясенъ, нечего было отвчать на сіе. Лордъ Давидъ Линдзей и другіе обвиняемые были отпущены, и никогда уже преслдованіе ихъ не возобновлялось.
Лордъ Давидъ, слушавшій защищеніе, ничего не понимая въ немъ, былъ столько восхищенъ послдствіемъ краснорчія своего брата, что, увлеченный восторгомъ и признательностію, вскричалъ:— По истин, братъ, ты говорилъ, какъ сорока! Откуда, скажи, набралъ ты столько прекрасныхъ словъ? Клянусь святою Маріею, что я никогда не думалъ бы, чтобъ ты способенъ былъ произнести такую рчь. Трудъ твой не будетъ потерянъ, я теб отвчаю, и ты получишь въ награду въ пожизненное владніе имніе мое Киркъ.
Король, съ своей стороны, угрожалъ Патрику наградою совсмъ другаго рода, говоря ему, что онъ посадитъ его въ такое мсто, въ которомъ онъ въ двнадцать мсяцевъ не увидитъ ни разу ногъ своихъ, и онъ сдержалъ слово. Патрикъ былъ посланъ въ башню Рошзейскаго замка на островъ Бютъ, гд и содержался въ продолженіи года.
Довольно странно, что въ одномъ отношеніи власть Короля была столько стснена, а въ другомъ столь неограниченна. Казалось, онъ долженъ былъ покориться доводамъ Патрикъ Линдзея и сойти съ мста своего засданія, когда имъ было доказано, что Король составляетъ участвующую сторону, но съ другой стороны онъ имлъ право, или по крайней мр власть подвергнуть непреклоннаго Адвоката долговременному и тяжкому заключенію, за то, что онъ исполнилъ долгъ свой къ подсудимому.
Чрезъ нсколько времени по вступленіи Іакова IV на престолъ, какъ собственное его размышленіе, такъ и увщаніе нкоторыхъ членовъ духовенства, дали ему почувствовать, что присутствіе его среди возмутившихся противъ отца его Лордовъ было дйствіе весьма преступное. Ни чрезвычайная его молодость, ни сти, разставленныя Лордами для его уловленія, не казались ему достаточнымъ оправданіемъ въ томъ, что онъ поднялъ оружіе прошивъ отца своего, и что потому сдлался онъ нкоторымъ образомъ участникомъ въ смерти его. Онъ чувствовалъ сильное угрызеніе совсти, и по ученію Католической вры старался изгладить преступленіе свое разными дйствіями покаянія. Между прочими обтами онаго, онъ сдлалъ желзный поясъ, который всегда носилъ подъ одеждою, каждый годъ увеличивая въ немъ по одному звену въ одну или дв унціи всомъ, какъ бы съ тмъ, чтобъ показать, что не только не ослабляетъ онъ наружныхъ знаковъ покаянія, но желаетъ, до конца своей жизни, усиливать оныя.
Можетъ быть по симъ чувствованіямъ раскаянія онъ не только простилъ всхъ тхъ, кои стирались защищать отца его, и прекратилъ всякое преслдованіе Лорда Линдзея и другихъ знатныхъ, но употребилъ даже все свое стараніе снискать ихъ привязанность, не теряя оной и со стороны противной партіи. Богатства, скопленныя отцемъ его, представили для него способъ осыпать дарами начальниковъ обихъ партій и въ то же время содержать дворъ съ такою пышностію, какой не могъ имть никто изъ его предшественниковъ. Бывъ самъ искусенъ во всхъ тлесныхъ упражненіяхъ, требовавшихъ силы и проворства, онъ ободрялъ оныя и въ подданныхъ своихъ, и не только удостоивалъ присутствія своего борьбы и турниры, но принималъ въ нихъ личное участіе. Облеченный властію, превосходящею власть всхъ Королей, царствовавшихъ со времени Іакова I, онъ употреблялъ ее къ отправленію правосудія и къ дарованію покровительства всмъ состояніямъ своихъ подданныхъ, и потому онъ былъ предметомъ любви и почитанія всхъ сословіи народа. Въ царствованіе его Шотландія наслаждалась благосостояніемъ, какого никогда не чувствовала. Ея внутренняя торговля получила нкоторое развитіе, и благодаря успхамъ Сиръ Андрея Куда и ревности Короля бъ построеніи кораблей, страна сія заняла почетное мсто въ числ морскихъ державъ.
Продолжительное время мира, или лучше сказать перемирія съ Англіею, много споспшествовало къ упроченію сихъ выгодъ. Генрихъ VII вступилъ на престолъ посл продолжавшихся долгое время внутреннихъ несогласій, и какъ онъ былъ Государь мудрый и предусмотрительный: то постояннымъ миромъ и спокойствіемъ старался вознаградить великія бдствія, причиненныя Англіи Іоркскою и Ланкастерскою войнами. Онъ тмъ боле расположенъ былъ хранить миръ съ Шотландію, что и собственныя права его на корону Англійскую были сильно оспариваемы, и что отъ сего произошло нсколько мятежей, причинившихъ большія безпокойства.
Въ достопамятнйшемъ изъ сихъ случаевъ, Шотландія приняла однажды участіе, продолжавшееся впрочемъ краткое время. Одинъ человкъ, почитавшій себя вторымъ сыномъ Эдуарда IV, котораго считали убитымъ въ Лондонскомъ замк, предъявилъ требованія свои на корону, бывшую уже на глав Генриха VII. Если врить приверженцамъ его, то сей предположительный Принцъ былъ Фламанецъ низкаго происхожденія, по имени Перкинъ Варбекъ, котораго Герцогиня Бургонская научила рол, какую онъ игралъ тогда. Даже и нын остается еще въ неизвстности, тотъ ли онъ былъ, за кого выдавалъ себя, или лжецъ. Въ 1496 прибылъ онъ въ Шотландію съ блестящею свитою чужестранцевъ, въ сопровожаніи около полутора тысячъ человкъ. Онъ предложилъ самыя лестныя общанія Іакову IV, если онъ будетъ ему вспомоществовать къ достиженію исполненія его требованій. Кажется, Іаковъ не имлъ ни малйшаго сомннія въ правахъ его на оныя, онъ принялъ его съ почестями и отличіемъ, далъ ему руку дочери Графа Гунтлея, Леди Катерины Гордонъ, прелестнйшей женщины во всей Шотландіи, и расположился оказать ему всякое пособіе ко вступленію на престолъ Англійскій.
Іаковъ дйствительно вступилъ въ Нортумберландъ, и приглашалъ обитателей сей воинственной страны стать подъ знамена Принца., Нартумберландцы не вняли однако сему приглашенію, и когда бродяга просилъ Монарха Шотландскаго пощадить край сей: то Іаковъ отвтствовалъ ему съ насмшкою, что онъ удивляется добродушному его участію въ такомъ народ, который, кажется, отнюдь не расположенъ признать его. Въ 1497 году Англичане отмстили за набгъ сей, вторгшись въ Графство Бервикъ, гд овладли они не большимъ замкомъ Эйтономъ. Симъ ограничились непріязненныя дйствія съ той и другой стороны. Іаковъ оставилъ Перкина Варбека, удостоврясь, что онъ не имлъ никакого на престолъ права, или увидя, что число приверженныхъ къ нему совершенно недостаточно къ поддержанію его домогательствъ. Варбекъ, потерявъ опору свою въ Іаков, покусился было сдлать набгъ на Англію изъ Корнваллиса, но взятъ былъ въ плнъ и казненъ въ Тиборн. Жена его, постоянно слдовавшая за нимъ во всхъ его несчастіяхъ, досталась во власть Генриха VII, который далъ eй пенсію и поручилъ ее покровительству Королевы. По красот ея и пріятностямъ, она прозвана была Блою Шотландскою Розою.
За сею кратковременною войною послдовало семилтнее перемиріе, и Генрихъ, по отличавшему его благоразумію, старался обратить сіе перемиріе въ прочный и долговременный миръ. на многія лта соединившій два народа, обоюдныя пользы коихъ требовали быть союзниками, хотя до того были они раздляемы плачевными обстоятельствами. Причиною закоренлой вражды, существовавшей между Англіею и Шотландіею, было сіе несчастное домогательство преобладанія со стороны Эдуарда I, преобладанія, коего съ толикою упорностію искали вс его преемники. Въ семъ состояло право, коего Англія не хотла оставить, а Шотландія не намревалась признать, и доказала то многими примрами героическаго сопротивленія. Боле уже ста лтъ не было мирнаго договора между Англіею и Шотландіею, если исключить Нортамптонскій договоръ, столь малое время продолжавшійся. Въ теченіи сего времени, два народа или предавались жестокимъ войнамъ, или прекращали оныя на самое малое время по кратковременнымъ и ненадежнымъ перемиріямъ.
Генрихъ VII употребилъ вс старанія къ изысканію средства противъ сихъ великихъ золъ, испытывая, не могутъ ли вліянія кроткія и дружескія имть успха тамъ, гд тщетно употребляема была сила самая упорная. Онъ вступилъ въ переговоры о бракосочетаніи дочери своей Маргариты, Принцессы во всхъ отношеніяхъ совершенной, съ Іаковомъ IV, и предложилъ дать за нею весьма значущее приданое. Союзъ сей долженствовалъ положить основаніе прочной связи и искреннему дружеству между Англіею и Шотландіею. Оба Короля обязались взаимно подавать другъ другу помощь противу всякаго другаго Государства. Къ несчастію обихъ державъ, и особенно Шотландіи, миръ сей, заключенный на вчныя времена, продолжался не доле десяти лтъ. Не смотря на сіе, благоразумная политика Генриха VII, чрезъ сто лтъ, принесла плодъ свой. Бракосочетаніемъ Іакова IV съ Принцессою Маргаритою положенъ былъ конецъ всмъ распрямъ между двумя народами. Правнукъ упоминаемыхъ двухъ Государей, Іаковъ VI Шотландскій, или Іаковъ I Англійскій, сдлался Королемъ всего Великобританскаго острова.
Въ договор, подписанномъ 4 Генваря 1502 года, ничего не упоминается о преобладаніи, коего домогалась Англія, и какъ Монархи трактовали между собою на основаніяхъ совершеннаго равенства: то и должно полагать, что тогда домогательство сіе, по которому съ обихъ сторонъ пролиты ручьи крови, оставлено совершенно.
Знаменитый сей бракъ празднуемъ былъ съ величайшею пышностію. Вельмож Англійскому Графу Сюррею поручено было сопроводишь Принцессу Маргариту въ новое Королевство ея Шотландію. Король выхалъ ей на встрчу въ Нейбательское Аббатство, въ шести миляхъ отъ Эдинбурга. На немъ была красивая изъ краснаго бархата куртка, обшитая парчею, и такъ называемое вабило (lure), орудіе, употребляемое въ соколиной охот, висло за спиною.— Онъ обладалъ отличною силою и проворствомъ, вскакивалъ на лошадь, не дотрогиваясь ногою до стремени, и здилъ обыкновенно большою рысью.
При самомъ възд съ супругою своею въ Эдинбургъ, онъ желалъ, чтобъ она сла за нимъ на его лошадь, но прежде веллъ онъ удостовриться одному дворянину свиты своей, привычна ли лошадь его къ такой двойной тягости, и какъ превосходная, горячая лошадь сія не была къ тому пріучена: то Король призналъ благоразумнйшимъ ссть не на столь горячую лошадь Маргариты, и такимъ образомъ совершенъ торжественный въздъ ихъ въ Эдинбургъ.
Къ принятію ихъ сдланы были пышныя приготовленія въ рыцарскомъ вкус того времени. На пути ихъ поставлена была палатка, изъ которой вышелъ въ полномъ вооруженіи рыцарь, съ дамою, несшею охотничій рогъ его. Потомъ явился другой рыцарь, который похитилъ даму, и тогда первый рыцарь, устремясь за нимъ, вызвалъ его на бой. Мгновенно извлекли они мечи и бились въ забаву Короля и Королевы до тхъ поръ, пока одинъ изъ нихъ не выбилъ меча изъ рукъ своего противника, посл чего Король далъ приказаніе прекратить битву. Въ сихъ представленіяхъ все было шуточное, кром ударовъ, кои наносимы были непритворно. Были и другаго рода воинскія зрлища, и особливо борьбы и турниры. Іаковъ, подъ именемъ Дикаго Рыцаря, явился въ наряд, соотвтственномъ принятому имъ на себя имени, за нимъ слдовали дикіе пограничные и Гейландскіе (горскіе) начальники, кои бились между собою съ такимъ ожесточеніемъ, что многіе изъ нихъ, въ сихъ кровавыхъ игрищахъ, были ранены и даже убиты. Сказываютъ, Король не много гнвался за освобожденіе его такимъ образомъ отъ сихъ мятежныхъ начальниковъ, волненія и грабежи коихъ столь часто возмущали общественное спокойствіе.
Увеселенія, учрежденныя по случаю бракосочетанія Короля, и вообще вс празднества, кои даваемы были въ его царствованіе, такъ какъ и самая роскошь, бывшая тогда при двор, свидтельствуютъ, что въ сіе время Шотландцы были богаче, нежели когда либо. Въ другихъ странахъ непрестанно говорили о блеск двора Іакова IV и о великолпныхъ пріемахъ его иностранцамъ, посщавшимъ его Королевство. Въ слдующей глав увидимъ мы, что онъ занимался не одними удовольствіями и празднествами, но и мудрыми законами ко благу своего Королевства.

ГЛАВА IX.

Улучшеніе Шотландскихъ законовъ.— Споры между Англіею и Шотландіею.— Вторженіе съ Англію.— Флодденская битва и смерть Іакова IV.

Въ продолженіи мирнаго времени, послдовавшаго за бракосочетаніемъ Іакова съ Маргаритою, Король совокупно съ своимъ Парламентомъ издалъ многіе законы, клонящіеся ко благу Шотландіи. Вниманіе его обратилось преимущественно на острова и Гейланды, ибо, какъ сказано въ одномъ изъ актовъ Парламента, по недостатку у нихъ судей и шерифовъ, они сдлались почти дикими. И такъ опредлены были судьи и составлено уложеніе законовъ для сихъ мятежныхъ и почти неукротимыхъ областей.
Другимъ важнйшимъ актомъ Парламента дозволялось Королю, дворянамъ и Баронамъ отдавать въ наемъ земли, не только изъ службъ воинскихъ, но и изъ платежа деньгами и хлбомъ, что клонилось къ нечувствительному замненію солдатъ, оставлявшихъ земли не воздланными, мирными и трудолюбивыми землепашцами. Изданы также были установленія въ разсужденіи представительства въ Парламент различныхъ состояній общества, и въ разсужденіи порядка составленія собраній. Наконецъ, владльцы приглашены были длать насажденія, ограды, пруды и другія подобныя улучшенія.
Вс сіи установленія доказываютъ, что Король отъ чистаго сердца желалъ счастія своему народу и что виды его къ упроченію онаго были правильны. Но несчастная Шотландія обрчена была не оставаться долгое время въ мир и спокойствіи, и къ концу царствованія Іакова послдовали происшествія, соединенныя съ бдствіями, какихъ никогда еще она не испытывала.
Тесть Іакова, Генрихъ VII, въ продолженіи всего своего царствованія тщился сохранять дружественныя отношенія между обоими Королевствами, погашая вс возникавшія время отъ времени млочныя причины несогласій. Но по кончин сего мудраго и благоразумнаго Монарха, вступилъ на престолъ сынъ его, Генрихъ VIII, Государь гордый, надменный, ненасытный, не могшій переносить ни малйшаго противорчія, который не только не расположенъ былъ къ какой либо уступчивости для сохраненія мира, но, казалось напротивъ, дышалъ единственно битвами. Таковъ же почти былъ и характеръ Іакова IV. При семъ сходств ихъ долговременное сохраненіе дружества сдлалось совершенно невозможнымъ.
Воинственныя склонности Генриха повлекли его вопервыхъ къ пріуготовленію нападенія на Францію, а Король Французскій съ своей стороны изъявилъ большое желаніе возобновить древній союзъ съ Шотландіею, въ надежд, что Генрихъ, устрашась нашествія Шотландцевъ, отрчется отъ предположеннаго имъ нападенія. Онъ зналъ, что блескъ, съ которымъ жилъ Іаковъ, истощилъ сокровища, скопленныя отцемъ его, и потому призналъ, что наилучшее средство снискать его дружество, состоитъ въ доставленіи ему денежныхъ суммъ, которыхъ бы онъ не могъ получить другими способами. Золото въ изобиліи также было посылаемо къ совтникамъ и любимцамъ Королевскимъ. Такая щедрость произвела тмъ сильнйшее дйствіе, что совершенно противоположно ей было поведеніе Короля Англійскаго, который медлилъ даже исполнить завщаніе отца своего въ отношеніи сестры своей, Королевы Шотландской.
Были и другія инаго рода причины, споспшествовавшія нарушенію добраго согласія между Шотландіею и Англіею. Іаковъ обращалъ величайшее попеченіе на морскія силы Королевства и коммерцію, и Шотландія, благопріятствуемая самымъ своимъ положеніемъ, большимъ протяженіемъ береговъ и многочисленностію гаваней, производила въ сіе время значительную торговлю. Королевская морская сила, не говоря о прекрасномъ корабл, называемомъ Великій Михаилъ (the Great-Michel), и почитавшемся величайшимъ во всемъ мир, состояла, какъ говорятъ, изъ шестнадцати военныхъ кораблей. Отсюда видно, что морскія силы Шотландіи, благодареніе Королю! были въ самомъ цвтущемъ положеніи.
Нкто Джонъ Бартонъ, Шотландскій мореходецъ, въ 1476 году былъ, захваченъ Португальцами. Какъ Король Португальскій отркся сдлать за сіе удовлетвореніе, то Іаковъ далъ семейству Бартона писменный видъ, которымъ разршалось оно брать вс Португальскія суда, какія бы ему ни встртились, докол совершенно вознаградится онъ за свою потерю. Бартоновъ было три брата, вс они были люди самые ршительные, и особливо старшій, Андрей Бартонъ. Онъ снарядилъ два корабля, изъ которыхъ большій назывался Левъ, а меньшій Джени Пирвенъ, и пустился разъзжать по Британскому проливу, остановляя не только Португальскіе корабли, но и корабли Англійскіе, идущіе въ Португалію. Принесены были жалобы Королю Генриху, который веллъ вооружить два корабля, посадилъ на нихъ самыхъ опытныхъ мореходцевъ и вврилъ ихъ начальству сыновей Графа Сюррея, Лорда Томаса Говарда и Сиръ Эдуарда Говарда. Подъ руководствомъ Капитана купеческаго судна, наканун ограбленнаго Бартономъ, они встртили сего послдняго, крейсирующаго съ своими кораблями въ Дюнахъ (Шотландскіе шкеры).
Двое братій, приближаясь къ непріятелю, вмсто военнаго флага, выставили на мачт ивовую втвь, эмблему коммерческаго судна. Но когда Шотландцы хотли подойти къ кораблямъ Говардовъ, то они подняли флаги и флюгеры и сдлали залпъ изъ всей своей артиллеріи.
— Бартонъ узналъ тогда, что онъ иметъ дло съ Англійскими военными кораблями, но не только не потерялъ бодрости, напротивъ, смло выдержалъ нападеніе, и явясь на палуб, ободрялъ матросовъ своихъ и словами и дломъ. Онъ примтенъ былъ по богатству одежды его и по блеску вооруженія, такъ какъ и по золотому свистку, который носилъ на ше на золотой же цпи. Сраженіе было упорно. Если врить баллад тогдашняго времени, то Бартонъ имлъ на корабл своемъ особеннаго рода машину, посредствомъ которой бросаемы были въ непріятеля, при приближеніи его, бревна и другія величайшія тяжести. Для употребленія сей машины, повшенной на реяхъ, кто нибудь долженъ былъ взлесть на большую мачту. Какъ Англичане весьма опасались дйствія сей машины, то Говардъ поручилъ наилучшему стрлку своему, Густлеру, изъ Графства Іоркскаго, цлить со всевозможною тщательностію въ того, кто бы полезъ для сего на мачту. Два человка, покусившіеся на сіе, были убиты одинъ за другимъ, и Андрей Бартонъ, надясь на твердость своего вооруженія, заступилъ мсто послдняго изъ нихъ.
Лишь только онъ былъ замчепъ, то Лордъ Томасъ Говардъ закричалъ стрлку своему, чтобы онъ мтилъ со всевозможнымъ стараніемъ, и подъ опасеніемъ смертной казни въ случа неудачи. ‘Ну, пусть казнятъ меня,’ сказалъ Густлеръ, ‘у меня остается дв только стрлы.’ — Первая изъ нихъ проскользнула по вооруженію Бутлера, не раня его. Онъ поднялъ руку, чтобъ подыматься дале, стрлокъ нацлилъ на мсто, непокрытое вооруженіемъ, и нанесъ Бартону смертельную рану подъ правую мышку.
— Продолжайте биться, храбрые мои сотоварищи, сказалъ онъ, опускаясь съ мачты. Я раненъ, но я не убитъ, хочу только отдохнуть не много, и тогда непремнно влезу на мачту. Между тмъ сдвиньтесь и сражайтесь мужественно при крест Святаго Андрея, подъ которымъ разумлъ онъ флагъ Шотландскій. Пока оставалось въ немъ дыханіе жизни, онъ ободрялъ свисткомъ ратоборцевъ своихъ. Но наконецъ свистокъ сдлался не слышимъ, и Говарды, вскочивъ на корабль Бартона, нашли его мертвымъ на палуб. Левъ отведенъ ими былъ въ Темзу, и довольно замчательно, что корабль сей сдлался вторымъ военнымъ кораблемъ Англійской морской силы. До того времени, во всхъ случаяхъ, когда Король хотлъ вооружить флотъ, онъ нанималъ или бралъ силою купеческія суда, на которыя и сажалъ войско. Великій Генрносъ (the great Henry) былъ первый корабль, составлявшій собственность Короля, Левъ былъ второй таковой корабль.
Іаковъ IV, жестоко огорченный симъ оскорбленіемъ, нанесеннымъ, говорилъ онъ, Шотландскому флагу, отправилъ герольда съ требованіемъ удовлетворенія. Король Англійскій оправдывалъ поступокъ свой, отзываясь, что Бартонъ былъ морской разбойникъ. Оправданія сего по справедливости Іаковъ не могъ опровергнуть, но тмъ не мене происшествіе сіе возродило въ немъ сильное къ зятю его негодованіе. Другое происшествіе паче усугубило оное.
Еще въ царствованіе Генриха VII, Сиръ Робертъ Керъ Фернейгерстъ, начальникъ одной втви Керскаго клана, придворный служитель Іакова и любимецъ сего Монарха, исправлялъ должность центральнаго пограничнаго Лорда хранителя. Чрезвычайная строгость, съ которою онъ дйствовалъ, возбудила противу него ненависть нкоторыхъ самыхъ мятежныхъ обитателей сопредльныхъ Англійскихъ областей, и они вознамрились умертвить его. Трое изъ нихъ, Геронъ, проименованный Батардомъ (незаконный сынъ), ибо онъ былъ побочный братъ Герона Фордскаго, Стергедъ и Мильборнъ, окружили Шотландскаго Лорда хранителя, при одномъ свиданіи, которое имли они съ нимъ во время случившагося перемирія, и умертвили его копьями. Генрихъ VII, храня тщательно мирную систему, наблюдаемую имъ въ отношеніи Шотландіи, общалъ выдать виновныхъ. Мильборнъ въ самомъ дл былъ преданъ въ руки Іакова, и умеръ въ темниц. Стергедъ усплъ уйти и скрыться во внутренности Англіи, Геронъ Батардъ распустилъ слухъ, что онъ умеръ отъ чумы, былъ вынесенъ въ ящик и пробрался такимъ образомъ чрезъ отрядъ, который посланъ былъ схватить его, такъ, что никто не могъ подозрвать хитрости, посл которой и скрывался онъ близь границъ, ожидая, не откроется ли какой вражды между двумя Королевствами: Генрихъ VII, желая удовлетворить Іакова, веллъ схватить брата его. Герона Фордскаго и выдалъ его вмсто Батарда.
Но когда все возвщало близость разрыва между Іаковомъ и Генрихомъ VII, то Геронъ Батардъ и Стергедъ начали появляться. Надъ Стергедомъ тотчасъ совершено правосудіе, Сиръ Андрей, называемый обыкновенно Дандъ Неромъ, сынъ умерщвленнаго Сиръ Роберта, поручилъ двумъ своимъ служителямъ совершишь мщеніе. Они схватили убійцу, предали его смерти и принесли въ тріумф голову его къ Сиръ Андрею, который выставилъ оную для общественнаго зрлища при Эдинбургскомъ крест. Но Геронъ-Батардъ продолжалъ скитаться по границамъ, и Іаковъ IV съ изъявленіями большаго огорченія, жаловался на то, что злодй дерзаетъ появляться, въ чемъ можетъ быть не справедливо было обвинять самаго Генриха VIII.
При возникшемъ между Іаковомъ и зятемъ его несогласіи, Франція употребляла все свое тщаніе къ тснйшему содружеству съ Шотландіею. Посланы были большія суммы денегъ для подкупа царедворцевъ, къ которымъ Іаковъ имлъ наиболе довренности. Королева Французская, молодая, необыкновенной красоты Принцесса, льстила Іакову, называя сама себя его любовницею, а его своимъ обожателемъ, и убждая его, изъ любви къ ней, пройти на три мили въ Англію. Въ то же время она послала ему перстень, снявъ оный съ руки своей. Ходатайство ея такъ сильно подйствовало, что Іаковъ счелъ противнымъ чести отказать ей въ просьб ея, и сей странный духъ Рыцарства былъ причиною его гибели и едва не сдлался гибелію его Королевства.
Наконецъ въ Іюн или Іюл 1513 года Генрихъ VIII отплылъ во Францію съ сильнымъ войскомъ, и осадилъ Теруень. Тогда Іаковъ сдлалъ ршительный шагъ: онъ послалъ Герольда въ Теруенскій лагерь Короля Генриха, съ объявленіемъ въ высокомрныхъ выраженіяхъ, чтобъ онъ воздержался отъ всякаго нападенія на Короля Французскаго, его союзника, и съ укоризнами въ смерти Бартона, въ ненаказанности Герона Батарда и во всхъ причинахъ распрей, возникавшихъ по кончин Генриха VII.— Генрихъ VIII принялъ сіе посланіе за объявленіе войны, и отвтствовалъ съ равнымъ высокомріемъ, называя Іакова вроломнымъ, готовымъ нарушить миръ, сохранять который онъ клялся торжественно.— Не Королю Шотландскому, сказалъ онъ, принадлежитъ играть роль посредника между Англіею и Франціею. Герольдъ Шотландскій возвратился съ симъ отвтомъ, но когда онъ прибылъ: то повелителя его не было уже въ живыхъ.
Іаковъ, не дожидаясь возвращенія посланнаго, началъ непріязненныя свои дйствія. Лордъ Томъ, Оберъ-Камергеръ его, сдлалъ набгъ на Англію съ войскомъ отъ трехъ до четырехъ тысячъ человкъ. Воспользовавшись богатою добычею, онъ возвращался въ безпорядк и попалъ въ засаду, пріуготовленную Англичанами, скрывшимися въ кустарникахъ, коими покрыта тогда была Мильфельдская долина, близь Вулера. Шотландцы были совершенно разбиты и потеряли, убитыми и ранеными, около третьей части солдатъ своихъ. Таково было печальное начало сей войны.
Между тмъ Іаковъ, въ противность мннія благоразумнйшихъ изъ своихъ совтниковъ, вознамрился вступить въ Англію съ сильною арміею. Парламентъ не одобрялъ сего намренія. Онъ мыслилъ о спокойствіи, коимъ не преставала наслаждаться Шотландія со времени заключенія мира съ Англіею, и поелику сія послдняя совершенно прекратила всякое притязаніе къ преобладанію: то Парламентъ не находилъ достаточныхъ причинъ къ возбужденію вновь древней ненависти между двумя Королевствами. Но Король настоялъ, и онъ столько былъ любимъ, что Парламентъ не осмлился не изъявить своего согласія на сію неправедную и пагубную войну. Дано было повелніе всмъ обитателямъ Королевства собраться въ Боругъ-Мур, обширной равнин близь Эдинбурга, посреди которой, на верьху обрушившейся скалы, называвшейся заичьимъ камнемъ (Hare Stone) водружено было Королевское знамя.
Въ сей крайности употреблены еще были разныя хитрыя выдумки къ отклоненію войны. Нкоторыя изъ нихъ, кажется, основаны были на знаніи Королевскаго характера, склоннаго отъ части къ суеврной меланхоліи, происходившей отъ естественнаго ли расположенія, отъ грызеній ли совсти, укорявшей Іакова участіемъ въ смерти отца его. Сіе-то безъ сомннія дало поводъ къ слдующему явленію.
Король слушалъ однажды обдню въ Линлишгофской церкви. Вдругъ является предъ нимъ старикъ, въ хламид лазуреваго цвта, опоясанный поясомъ, въ сандаліяхъ на ногахъ, съ златовидными на голов волосами, съ важнымъ и почтеніе возбуждающимъ видомъ. Безъ малйшаго подобострастья, которое представляется столь естественнымъ въ присутствіи Монарха, онъ прямо подошелъ къ хорамъ, на которыхъ находился Король, положилъ на край оныхъ руки и сталъ говорить. Странный человкъ сей объявилъ, что онъ присланъ матерію своею, чтобъ запретить Іакову предпринимать предполагаемое имъ путешествіе, ибо въ такомъ случа ни онъ, ниже кто изъ тхъ, кои сопровождать его будутъ, возвратиться невредимъ не можетъ. Онъ укорялъ также его за всегдашнее сообщество съ женщинами, совтамъ которыхъ онъ во всемъ слдуетъ.— Если продолжать будешь, сказалъ онъ ему, поступать такъ, какъ поступаешь, то покроешь себя стыдомъ и поношеніемъ.
Произнеся слова сіи, онъ скрылся съ такою поспшностію, что казался исчезнувшимъ. Нтъ сомннія, что явленіе сіе было изобртено съ тмъ, чтобъ представить Апостола Іоанна, признаваемаго по Священному Писанію усыновленнымъ Святой Дв Маріи. Тогда твердо полагали, что души Святыхъ и Апостоловъ возвращаются иногда на землю, и въ Исторіи мы видимъ много примровъ сего рода.
Другое преданіе, не столь однако достоврное, говоритъ, что при крест, стоящемъ на площади въ Эдинбург, слышимъ былъ во мрак сверхъ естественный голосъ, который, называя Короля именемъ его со всми его титлами, и также главныхъ его полководцевъ и вельможъ, требовалъ, чтобъ они въ теченіи сорока дней явились предъ судилище Плутона. Сіе мнимое требованіе также походитъ на хитрую выдумку, изобртенную для отклоненія Короля отъ похода.
Но ни сіи хитрости, ни увщанія, ни просьбы Королевы Маргариты не могли убдить Короля оставить несчастное его предпріятіе. Бывъ весьма любимъ, онъ скоро собралъ многочисленное войско, и лично предводительствуя онымъ, вступилъ 22 Августа 1513, въ Англію близь Твизельскаго замка. Съ быстротою овладлъ онъ пограничными мстами Норгамомъ, Варкомъ, Эталемъ, Фордомъ и другими не столь значущими, и получилъ большую добычу. Но вмсто того, чтобъ идти во внутренность Англіи, пока не было еще никакихъ ея войскъ для сопротивленія ему, онъ, какъ говорятъ, попустилъ себя плниться въ Форд прелестями Леди Геронъ, которая умла удержать его при себ до того времени, пока подошла Англійская армія.
Между тмъ какъ Іаковъ терялъ такимъ образомъ время на границахъ, Графъ Сюррей, тотъ самый пріятный и благорожденный рыцарь, которому поручено было сопровожденіе Королевы Маргариты къ знаменитому супругу ея, приближался съ двадцати шеститысячною арміею. Къ нему присоединился сынъ его, Генералъ Адмиралъ Томасъ, отправившійся на іудахъ изъ Ньюкастеля съ знатнымъ корпусомъ войскъ. Между тмъ, какъ воинственные обитатели сверныхъ Графствъ стекались подъ знамена Сюррея, Шотландцы напротивъ того, большими толпами возвращались въ свое отечество, ибо състные припасы, которыми, въ силу феодальной системы, каждый воинъ запасался на сорокъ дней, истощились, и недостатокъ продовольствія въ войскахъ Іакова началъ длаться ощутительнымъ. Нкоторые возвращались также въ домы свои, чтобъ положить въ сохранное мсто добычу.
Сюррей, чувствуя превосходство силъ своихъ, ршился вызвать Короля Шотландскаго на сраженіе. Онъ послалъ къ нему нарочнаго, и Лордъ Томасъ Говардъ въ то же время веллъ сказать ему, что онъ, зная о неоднократныхъ его жалобахъ въ разсужденіи смерти Андрея Бартона, и бывъ причиною оной, готовъ отвтствовать за нее съ мечемъ въ рукахъ предъ лицемъ цлой арміи. Іаковъ веллъ сказать въ отвтъ, что все сіе столько согласно съ желаніемъ его сразиться съ Англичанами, что если бы даже посланный отъ Графа нашелъ его въ Эдинбург, то онъ бросилъ бы всякое другое дло и поспшилъ бы удовлетворишь его вызову.
Но вельможи Шотландскіе были совершенно противнаго съ Королемъ мннія. Они составили Совтъ, въ которомъ Лордъ Патрикъ Линдзей сдланъ былъ предсдателемъ или Канцлеромъ. Сей Линдзей былъ тотъ самый, который въ начал царствованія Іакова столь хорошо защищалъ брата своего, по смерти коего перешли къ нему и званіе его и владнія. Онъ открылъ собраніе предложеніемъ Совту притчи о богатомъ купц, который непремнно хотлъ играть въ кости съ однимъ мошенникомъ и ставилъ большую золотую монету противъ полупенса.— Вы, Милорды, присовокупилъ онъ, не благоразумне купца сего поступите, если подвергнете Короля вашего опасности противъ Англійскаго Генерала, стараго дряннаго мужичонка, таскающагося на тележк. Еслибъ даже Англичане и потеряли сраженіе, то потеряли бы только это старое чучело и кучу самыхъ низкихъ ремесленниковъ, между тмъ какъ большая часть солдатъ нашихъ возвратились въ ихъ домы и у насъ остается только цвтъ благороднйшаго дворянства. Тушъ объявилъ онъ, что мнніе его состоитъ въ томъ, чтобъ Король удалился съ поля сраженія, для сохраненія особы своей въ безопасности, и чтобъ кто либо изъ числа храбрыхъ вельможъ назначенъ былъ для предводительствованія войскомъ. Ршено было представить о сихъ мрахъ Королю и просить его о принятіи оныхъ.
Іаковъ, желавшій отличиться личнымъ искусствомъ и храбростію, вдругъ явился среди добравшихся вельможъ и съ великимъ жаромъ сказалъ имъ, что никогда не подвергнется такому уничиженію.— Сражусь съ Англичанами, хотя бы вс вы утверждали противное. Срамите себя бгствомъ, но я не раздлю съ вами посрамленія. Что касается до Лорда Патрика Линдзея, который первый подалъ голосъ: то клянусь, что коль скоро возвращусь въ Шотландію, то прикажу повсить его на воротахъ собственнаго его замка.
Въ безразсудномъ и дерзостномъ намреніи дать сраженіе, Король настоятельно ободряемъ былъ Французскимъ Посланникомъ де ла Моттомъ, какъ то замтилъ извстный въ сей Исторіи Графъ Ангусъ, проименованный повящикомъ гремушки, который, не взирая на преклонность лтъ слдовалъ за Королемъ своимъ на войну. Онъ обвинялъ Французовъ, что они хотятъ выгодамъ своимъ жертвовать выгодами Шотландіи, ибо для Франціи нужно только было, чтобъ дано было сраженіе, каковы бы ни были послдствія онаго. Ангусъ, подобно Лорду Линдзею, представилъ съ живостію различіе, какое было между двумя арміями, изъ коихъ армія Англійская имла множество простыхъ солдатъ, а Шотландская однихъ отборныхъ дворянъ. Въ бшенств противъ сихъ доказательствъ, Іаковъ съ видомъ презрнія сказалъ: — Ангусъ, если ты боишься, то можешь ухать.— Графъ, посл столь оскорбительнаго отзыва, дйствительно ухалъ ту же ночь, но двое сыновей его остались, и погибли въ бдственномъ сраженіи, вмст съ двумя стами воиновъ имени Дугласа.
Между тмъ какъ Іаковъ находился въ семъ мучительномъ положеніи,
Графъ Сюррей приближался къ Вулеру такъ, что между двумя арміями не оставалось уже боле четырехъ или пяти миль. Предводитель Англійскій искалъ вожатаго, которому бы извстна ‘была страна, перескавшаяся двумя большими рками и множествомъ высокихъ горъ, въ разныхъ мстахъ разсянныхъ. Вдругъ является предъ него на прекрасной лошади и въ полномъ вооруженіи всадникъ, который, преклоня колно, предлагаетъ ему быть проводникомъ его, если получитъ онъ прощеніе въ вин, имъ содянной. Графъ общалъ ему оное, если только вина состоитъ не въ измн Королю Англійскому, не въ личномъ оскорбленіи, нанесенномъ какой либо дам, преступленія, которыхъ, объявилъ Сюррей, никогда не проститъ Сохрани меня Боже, отвтствовалъ всадникъ, быть когда виновнымъ въ дйствіяхъ столь постыдныхъ! Все преступленіе мое состоитъ въ томъ, что я былъ участникомъ въ убійств одного Шошланца, который, управляя пограничными длами, поступалъ съ жестокостію и изыскивалъ случаи производить мучительства надъ Англичанами.
Произнося слова сіи, онъ поднялъ скрывавшее лицо его забрало, и Графъ Сюррей узналъ въ немъ Герона Батарда, участвовавшаго въ убійств Сиръ Роберта Кера, о которомъ выше упомянуто. Графъ охотно простилъ ему убійство Шотландца и принялъ его тмъ съ большимъ удовольствіемъ въ ряды свои, что онъ, живя непрестанными грабительствами, зналъ въ точности вс тропинки и. проходы къ границамъ.
Шотландская армія расположилась на Флодденскомъ холм, который возвышается какъ бы нарочно съ тмъ, чтобъ владычествовать надъ Мильфельдскою долиною. Сіе возвышеніе соединяется съ обширною равниною, на которой Шотландцы, расположивъ войско свое въ боевой порядокъ, могли бы съ твердостію ожидать непріятеля. Сюррей, видя, что въ семъ положеніи Шотландской арміи, всякое нападеніе съ его стороны было бы соединено съ явною невыгодою, ршился испытать, не льзя ли вывесть ее изъ онаго. Онъ послалъ герольда съ предложеніемъ къ Іакову сойти въ обширную Мильфельдскую долину, приказавъ привести ему на память готовность, съ какою принялъ онъ первоначальный вызовъ его и дать разумть, что мнніе Англійскихъ рыцарей таково, что Король, безъ предосужденія чести своей, не можетъ отсрочивать сраженія.
Мы видли, что Іаковъ былъ не остороженъ и даже дерзостенъ, но горячность его не простиралась однако такъ далеко, какъ полагалъ, можетъ быть, Сюррей. Онъ отрекся принять посланнаго, и удовольствовался отвтомъ, что сей посланный есть не такое лицо, какое бы долженъ былъ Графъ отправишь къ Королю.
Сюррей, оскудвшій въ продовольствіи, увидлъ себя принужденнымъ прибгнуть къ другой хитрости, для извлеченія Шотландцевъ изъ бездйственности. Онъ пошелъ къ Сверу, мимо Флодденскаго холма, стараясь держаться въ такомъ разстояніи отъ онаго, чтобъ Шотландская артиллерія не могла противъ него дйствовать, потомъ перешедши Тиль, близь замка Твизеля, сталъ съ арміею между Королемъ и Королевствомъ его. Іаковъ далъ Сюррею совершить сіе движеніе, не стараясь препятствовать ему въ ономъ, хотя легко можно было найти удобные случаи къ нападенію на Англичанъ. Но когда онъ увидлъ, что ему запертъ входъ въ его владнія, то началъ безпокоиться. Англичанинъ Жиль Мусграфъ, съ которымъ онъ совтовался въ семъ положеніи, увеличилъ боязнь его увреніемъ, что если онъ не сойдетъ съ холма дать Англичанамъ сраженіе: то Графъ Сюррсй вступитъ въ Шотландію и опустошитъ ее. Въ семъ опасеніи, Король ршился дать знакъ къ пагубной битв.
Шотландцы начали тмъ, что зажгли вс построенные ими шалаши, и все, что только было безполезное въ ихъ стан. Дымъ распространился по скатамъ холма, и войско Короля Іакова, покрытое непроницаемымъ покровомъ, спустилось съ возвышенія, которое съ сверной стороны было гораздо мене круто, нежели со стороны южной. Англичане съ своей стороны шли ему на встрчу, покрытые также густымъ облакомъ, имвшимъ къ нимъ свое направленіе.
Шотландцы шли четырьмя паралельными колоннами, имя у себя запаснымъ войскомъ обитателей Лотіана подъ предводительствомъ Ботвелля. Англичане также раздлены былина четыре колонны, и запасное ихъ войско состояло изъ корпуса конницы подъ предводительствомъ Дакра.
Дло началось съ лваго Шотландскаго крыла, подъ начальствомъ Лорда Гама, который опрокинулъ и разстроилъ правое крыло Англійской арміи, бывшее подъ предводительствомъ Сиръ Эдмонда Говарда. Знамя его было взято и самъ онъ былъ подверженъ величайшей опасности, но къ нему поспшилъ на помощь
Геронъ Батардъ, бросившійся съ толпою изгнанниковъ (outlaws), столько же какъ и самъ онъ ршительныхъ, и освободилъ его. Многіе Шотландскіе писатели укоряютъ Лорда Гома, что онъ не воспользовался своимъ преимуществомъ и не пошелъ на подкрпленіе второй дивизіи Шотландской арміи. Полагаютъ даже, что когда понуждали его броситься на помощь Королю: то онъ отвтствовалъ, что въ настоящемъ положеніи довольно и того, чтобъ биться за себя самаго и себя только спасать, но сіе, кажется, выдумано къ одному обвиненію Гома, для того чтобъ дать видъ, будто бы и сраженіе потеряно не по превосходству Англичанъ, а по инаковымъ причинамъ. Достоврно то, что конница Англійская, составлявшая подъ предводительствомъ Дакра запасный корпусъ, удержала Побдителей въ почтеніи, между тмъ какъ великій Адмиралъ Лордъ Томасъ Говардъ, предводительствовавшій второю дивизіею Англійской арміи, сдлалъ нападеніе на колонну, которую вели Кравфортъ и Монтрозъ, убилъ сихъ двухъ полководцевъ и колонну совершенно разсялъ. Вотъ что произошло на лвомъ крыл Шотландской арміи.
Въ самомъ конц праваго крыла, отрядъ горцевъ, состоявшій изъ клановъ Макъ-Кензи, Макъ-Леена и другихъ, находившійся подъ предводительствомъ Графовъ Леннокса и Арейля, былъ такъ избитъ Англійскими стрлками, что ряды его были разорваны, и не смотря на просьбы и крики Французскаго посланника де ла Мотта, употреблявшаго все, чтобъ остановить отрядъ сей, осъ бросился въ безпорядк съ холма, и при нападеніи, претерпнномъ съ тыла и фланга отъ Сиръ Эдуарда Станлея, съ войскомъ изъ Графствъ Честера и Ланкастера, былъ совершенно изрубленъ. Намъ остается теперь упомянуть о той дивизіи, которая находилась подъ личнымъ предводительствомъ самаго Іакова, и состояла изъ отличнйшихъ Шотландскихъ Дворянъ и Рыцарей, имвшихъ столь хорошее вооруженіе, что стрлы могли имть на нихъ легкое только дйствіе. Вс они были пши, самъ Король сошелъ съ лошади. Они съ такого яростію сдлали нападеніе на Графа Сюррея, что вначал, казалось, одержали верьхъ: поколебали непріятельскіе эскадроны, проникли на близкое разстояніе до знамени Графа, и какъ при томъ подошелъ тутъ и Ботвель съ запаснымъ своимъ войскомъ, то Іаковъ льстился уже надеждою выиграть сраженіе. Но въ ту же самую минуту, Станлей, совершенно разбившій горцевъ, ударилъ во флангъ Королевской дивизіи, и тогда же Адмиралъ, побдившій Кравфорта и Монтроза, сдлалъ на него нападеніе съ другой стороны. Шотландцы оказали мужество самое непоколебимое. Соединясь съ запаснымъ войскомъ подъ предводительствомъ Ботвеля, они составили кругъ, устремили со всхъ сторонъ копья свои и бились съ величайшимъ ожесточеніемъ. Стрлы и луки сдлались безполезными, и потому Англичане двинулись съ алебардами, коими наносили ужасное пораженіе. Но при всемъ кровопролитіи, не могли ни принудить Шотландцевъ къ отступленію, ни расторгнуть рядовъ ихъ. Самъ Іаковъ погибъ среди врныхъ Перовъ своихъ и благороднаго Дворянства. Двукратно пораженный стрлами, наконецъ поверженъ былъ ударомъ алебарды. Наступила ночь прежде совершеннаго окончанія сраженія, ибо средоточіе Шотландской арміи все еще держалось на своемъ мст, и Томъ продолжалъ еще битву съ Дакромъ. Но ночью остатокъ Шотландской арміи въ глубокомъ отчаяніи оставилъ поле сраженія, на которомъ простерты были и Король и отборнйшее его дворянство.
Сія знаменитая и ршительная побда одержана была Сюрреемъ 9 Сентября 1513 года. Побдители потеряли около пяти тысячъ человкъ, Шотландцы по крайней мр вдвое противу сего. Но потеря была не столь чувствительна по числу падшихъ воиновъ, сколько по знаменитости ихъ. Англичане весьма мало потеряли значущихъ людей, между тмъ какъ Шотландцы оставили на пол сраженія Короля, двухъ Епископовъ, двухъ Аббатовъ, двнадцать Графовъ, тринадцать Лордовъ и пятерыхъ старшихъ сыновей Перовъ.
Число погибшихъ Дворянъ было чрезвычайно: едва осталось ли и одно семейство въ цлой Шотландіи, которое бы не лишилось кого либо.
Шотландцы весьма расположены были оспоривать, что Іаковъ IV погибъ въ Флодденскомъ сраженіи. Одни говорили, что онъ удалился изъ Королевства, предпринявъ странствованіе въ Іерусалимъ. Другіе полагали, что съ наступленіемъ ночи, предъ самымъ окончаніемъ сраженія, вдругъ явились на пол битвы четыре рослыхъ рыцаря, изъ коихъ у каждаго на конц копья былъ пукъ соломы, служившій знакомъ опознанія другъ друга, что они посадили Короля на гндую лошадь, и что видли его перезжавшаго съ ними чрезъ Твидъ. Никто не зналъ, что съ нимъ сдлано, но предполагали, что онъ умерщвленъ былъ въ замк Гома, и я помню, что тому около сорока лтъ, какъ работники, чистя колодезь въ сей разрушившейся крпости, нашли въ немъ оставъ человческій, завернутый въ воловью кожу, съ желзною цпью на чреслахъ. Изъ сего то пояса Шотландцы заимствовали доводы свои о томъ, что не тло Іакова досталось въ руки непріятеля, который не преминулъ бы воспользоваться симъ неопровержимымъ доказательствомъ, но тло одного изъ чиновниковъ двора его, изъ которыхъ, какъ говорятъ, многіе носили одинаковое съ Королемъ вооруженіе.
Вс сіи сказанія суть не иное что, какъ выдуманныя и разглашенныя басни. Извстно, что народъ любитъ все таинственное, и потому онъ охотно давалъ вру всему тому, что могло способствовать похищенію у непріятеля столь знаменитаго трофея одержанной имъ побды. Вс сія выдумки противны простому здравому смыслу. Лордъ Томъ былъ Канцлеръ Іакова, онъ пользовался всею его довренностію, для него ни въ какомъ отношеніи не могла быть полезною смерть Короля, и потому мы обязаны оправдать его въ важномъ преступленіи, въ которомъ не могъ онъ имть никакого выигрыша. Мы вскор увидимъ, что смерть Іакова была причиною паденія Графа Гома.
Неоспоримо кажется, что Король всегда носилъ желзный поясъ, въ ознаменованіе какъ сожалнія своего о смерти его отца, такъ и раскаянія въ томъ, что онъ участвовалъ въ оной, но невроятно, чтобъ онъ оставилъ на себ такую тяжесть въ день сраженія, и не можно ли также полагать, что Англичане, нашедши Короля, бросили поясъ, какъ вещь, никакой цны не имющую? Тло, о Коемъ они утверждали, что то былъ
Іаковъ, найдено на пол сраженія Лордомъ Дакромъ, который перевезъ его въ Бервикъ и представилъ Графу, Сюррею. Оба вельможи сіи столь близко знали Іакова, что конечно не могли ошибиться въ немъ. Тло его было также признано двумя врными его служителями, Сиръ Вилльямомъ Скоттомъ и Сиръ Джономъ Фордманомъ, кои, увидя его, пролили слезы.
Сіи печальные остатки имли участь столько же странную, какъ и возмутительную. Они не были преданы земл, ибо Папа, который въ сіе время составилъ союзъ съ Англіею противу Франціи, подвергъ Іакова изверженію, такъ что ни одинъ священникъ не отважился отдать ему послдняго Хрисгаіянскаго долга. Тло его было бальзамировано и поставлено въ Шинскомъ монастыр въ Сюррейскомъ Графств. Тамъ оставалось оно до реформаціи, когда монастырь перешелъ къ Герцогу Суффольку и съ того времени заключавшій его свинцовый гробъ переносимъ былъ изъ покоя въ покой, какъ ни къ чему не служащая мебель. Историкъ Стовъ (Stowe) видлъ его въ пустой комнат, посреди старыхъ досокъ и всякаго хлама.— Нкоторые праздные ремесленники, говоритъ сей же писатель, находили нелпую забаву въ томъ, что отрубили голову покойнаго Короля, и нкто Лансело Юнгъ, стекольщикъ Королевы Елисаветы, примта, что она издаетъ пріятный запахъ, вроятно отъ духовъ, употребленныхъ при бальзамированіи, унесъ ее и хранилъ у себя въ продолженіи нкотораго времени, но наконецъ отдалъ ее церковнику Вудъ-Стрятской церкви Gв. Михаила,— съ тмъ, что бы онъ зарылъ ее въ склп.
Таковъ былъ конецъ сего гордаго и могущественнаго Короля. Бдственная Флодденская битва, въ которой погибъ онъ почти со всею арміею, по справедливости считается однимъ изъ пагубнйшихъ происшествій въ Шотландской Исторіи.

ГЛАВА X.

Послдствія Флодденской битвы.— Вдовствующая Королева Маргарита длается правительницею и выходитъ въ замужство за Графа Ангуса.— Герцогъ Альбани призванъ изъ Франціи.— Раздоры между его приверженцами и приверженцами Маргариты.— Кровопролитная борьба между Дугласами и Гамильтонами въ высокой улиц (Highstreet) въ Эдинбург.— Взятіе Эдинбурга.— Герцогъ Альбани навсегда оставляетъ Шотландію.

Флодденское пораженіе повергло всю Шотландію въ печаль и отчаяніе, и донын не забыта еще она въ полуденныхъ ея провинціяхъ, жители коихъ, воины по природному свойству своему и положенію, составляли знатнйшую часть войскъ, оставшихся съ Королемъ, и для коихъ потому потеря наиболе была чувствительна. Почти все народонаселеніе второстепенныхъ пограничныхъ городовъ, каковы на примръ Селькиркъ, Гевикъ, Жедбуріъ, было уничтожено. Баллады ихъ и преданія и понын сохраняютъ еще претерпнное ими бдствіе.
Не только множество дворянъ и Бароновъ, кои по рожденію своему пользовались почетнымъ правомъ отправлять правосудіе и хранить доброе устройство въ своихъ владніяхъ, но и правители мстечекъ, кои вс почти оставались съ арміею, погибли на пол сраженія, такъ, что Шотландія представлялась совершенно беззащитною, и можно было бы полагать, что нападеніе на сію страну и покореніе ея было столь же удобно, какъ посл сраженій Дюнбарскаго и Галидонъ-Гильскаго. Между тмъ, среди сего ужаснаго положенія, небоязненное мужество Шотландскаго народа явилось въ полномъ своемъ величіи. Не было ни одного человка, который бы не хотлъ сражаться, ни одного человка, который бы, почерпая изъ самой великости бдствія новыя силы, не хотлъ лучше противопоставить благородное сопротивленіе, нежели предаться пагубнымъ слдствіямъ слабодушной бездйственности.
Эдинбургъ, столица Шотландіи, первая подала благородный примръ, какъ должно дйствовать въ великихъ народныхъ бдствіяхъ. Правители (provost) и судьи градскіе по долгу званій своихъ послдовали за Королемъ съ арміею, и почти вс раздлили съ нимъ участь, такъ какъ и граждане, ставшіе подъ ихъ знамена. На время отсутствія ихъ назначена была Коммисія изъ нкотораго числа членовъ, кои назывались предсдателями и состояли подъ начальствомъ Георга Тоурса Инверлейтскаго. Сраженіе послдовало, какъ выше упомянуто, 9 Сентября 5 на другой день, 10 Сентября, извстіе о немъ достигло въ Эдинбургъ, и въ тотъ же день Георгъ Тоурсъ и Предсдатели издали прокламацію, которая украсила бы лтописи всякой страны въ Европ. Предсдатели знали, что все потеряно, но приняли всевозможныя мры осторожности, чтобъ не повергнуть народъ въ отчаяніе и употребить все къ защит города.
— Какъ мы получили, сказано въ сей прокламаціи, хотя въ прочемъ и недостоврное еще свдніе, о несчастіяхъ, постигшихъ Короля и войско его: то предписываемъ и поставляемъ въ строгую обязанность всмъ жителямъ, пріуготовить оружіе и при первой тревог въ город быть въ готовности къ соединенію для отраженія всякаго врага, который бы покусился проникнуть въ оный. Вмст съ симъ, мы воспрещаемъ всмъ народнымъ женщинамъ и бродягамъ всякаго рода, бгать по улицамъ съ криками и воплями, и приглашаемъ женъ благородныхъ посщать церкви и приносить моленія за Короля, войско его, и сосдей нашихъ, въ войскахъ Короля находящихся.
Вотъ какимъ образомъ храбрый Георгъ Тоурсъ умлъ положить предлъ, чтобъ смятеніе и страхъ не распространились въ город безполезными воплями, и въ то же время все пріуготовить къ его защит. Простота сей прокламаціи показываетъ мужество и твердость при положеніи столь опасномъ, въ какомъ тогда находился городъ.
Между тмъ Графъ Сюррей не помышлялъ о вторженіи въ Шотландію, и о покореніи оной, при великой одержанной имъ побд. Опытъ научилъ Англичанъ, что если легко имъ побждать сверныхъ ихъ сосдей, опустошать ихъ области, брать города и замки: то тмъ не мене упорное мужество Шотландцевъ и любовь ихъ къ независимости всегда изгоняли ихъ. И такъ внемля духу умренности и весьма похвальному благоразумію, Генрихъ или Министры его предпочли стяжать дружелюбіе Шотландцевъ, не обращать въ пользу свою тхъ непосредственныхъ выгодъ, кои могли они извлечь изъ Флодденской бишвы, и не предпринимать вновь нашествія, которое, какія бы ни причинило бдствія Шотландіи, но вроятно не имло бы инаковаго послдствія, какъ и войны Брюса и Баліоля, вовлекло бы Англичанъ въ весьма значущія издержки, причинило бы большую потерю въ людяхъ, и посл всего того, Англичане были бы, какъ и во всхъ предшествовавшихъ случаяхъ, изгнаны изъ предловъ Шотландіи. Они знали, что Маргарита, вдова Іакова, была сестра Королю Англійскому, что ей принадлежало сдлаться Правительницею Королевства, и что она естественнымъ образомъ будетъ благопріятствовать своей родин. Они знали, что послдняя война предпріята была Королемъ Шотландскимъ противъ воли его подданныхъ, и руководствуясь политикою, сколько благородною, столько и мудрою, они предпочли лучше кротостію вновь содлаться союзниками Шотландцевъ, нежели нашествіемъ на нихъ и насиліями сдлать ихъ непримиримыми себ врагами. И такъ война продолжалась только на границахъ, и не приступлено ни къ какому дальнйшему предпріятію противу Шотландіи.
Вдовствующая Королева Маргарита сдлалась Правительницею Королевства и попечительницею юнаго Короля Іакова V, который при восшествіи на престолъ не имлъ еще двухъ лтъ.
Но Маргарита страннымъ образомъ повредила державной своей власти, вступя въ неблагоразумный и поспшный бракъ съ Дугласомъ, Графомъ Ангусомъ, внукомъ престарлаго Повящика гремушки. Сей знаменитый человкъ умеръ вскор посл бдственной Флодденской битвы, въ которой погибли двое сыновей его. Внукъ его, наслдникъ великаго его имени, былъ прекрасный молодой человкъ, благородный, мужественный, имвшій какъ любочестіе Дугласовъ, такъ и большую часть ихъ военныхъ дарованій. Но онъ былъ молодъ, дерзокъ, неопытенъ, и возвышеніе его съ полученіемъ руки Королевы возбудило зависть всхъ Шотландскихъ вельможъ, страшившихся имени и власти Дугласовъ.
Между Франціею и Англіею заключенъ былъ миръ, и въ договоръ о немъ включена и Шотландія, но едва ли можно сказать, что то было для нее счастіе, если принять въ уваженіе отчаянное состояніе, въ какомъ находилась страна сія, которая, не страшась уже опустошеній со стороны Англіи, вновь предалась съ большимъ нежели когда либо ожесточеніемъ междоусобнымъ враждамъ и несогласіямъ. Народъ, или лучше сказать дворянство, недовольное Правительствомъ Маргариты, особенно за вступленіе ея въ бракъ съ Ангусомъ, высокомріе и надменность сего молодаго вельможи, были поводомъ къ призванію вновь Герцога Джона Альбани, сына того Роберта, который изгнанъ былъ въ царствованіе Іакова III.— Онъ находился въ ближайшемъ родств съ юнымъ Королемъ: ибо онъ былъ двоюродный братъ отца его. Королева признаваема была лишившеюся бракомъ правъ своихъ на правительствованіе, которое почти единодушно вручено было Альбани.
Герцогъ Джонъ, рожденный и воспитанный во Франціи, гд имлъ онъ значащія помстья, казалось всегда предпочиталъ пользы сего Королевства пользамъ Шотландіи, къ которой принадлежалъ онъ по однимъ только узамъ родства. Онъ былъ человкъ слабый и страстный, поспшно допускавшій всякое мнніе и столь же поспшно перемнявшій оное, соотвтственно мгновенному на него вліянію. Мужество его подвержено было справедливому сомннію, и хотя не льзя сказать, чтобъ онъ былъ совершенно лишенъ способностей, но и не имлъ онъ той мудрости, какая необходима для человка, долженствующаго управлять Шотландіею. Но какъ онъ привезъ изъ Франціи знатныя суммы денегъ, какъ пріемы его были пріятны, родъ знаменитъ и права довольно основательны: то не трудно ему было препобдить Королеву Маргариту, супруга ея Графа Ангуса и вельможей, къ нимъ приверженныхъ.
Посл многихъ внутреннихъ безпокойствъ, Королева Маргарита принуждена была оставить Шотландію, и бжать ко двору своего брата, гд родила дочь, Леди Маргариту Дугласъ, о которой въ послдствіи будемъ мы имть случай говорить. Между тмъ партія ея въ Шотландіи потерпла новую потерю. Лордъ Томъ, одинъ изъ ревностнйшихъ ея приверженцевъ, тотъ самый, который командовалъ лвымъ крыломъ въ Флодденскомъ сраженіи и который разбилъ отрядъ войскъ, ему противопоставленныхъ, но поведеніе котораго подвержено было странному подозрнію, что будто бы онъ отркся оказать помощь прочей Шотландской арміи, онъ и братъ его были хитростію завлечены въ Эдинбургъ, суждены и казнены, между тмъ какъ никому не было извстно ихъ обвиненіе. Но сіе дйствіе строгости не только не утвердило могущества Альбани, но напротивъ возбудило ненависть я ужасъ, и положеніе его сдлалось отъ того столь опаснымъ, что въ откровенныхъ изъясненіяхъ съ друзьями своими онъ отзывался въ выраженіяхъ самыхъ оттаянныхъ, за чмъ, говорилъ онъ, не переломилъ я себ ноги, удаляясь отъ тишины и спокойствія, коими наслаждался во Франціи, и принимая на себя управленіе страною, подверженною такимъ мятежамъ и несогласіямъ. Наконецъ онъ призналъ благоразумнйшимъ удалиться во Францію, и на время своего отсутствія вврилъ охраненіе границъ храброму Французскому Рыцарю де ла Басти, извстному прекрасною наружностію и благородными поступками, по которому предопредлена была кончина самая трагическая.
Обязанность охраненія границъ принадлежала Лорду Гому. Многочисленные и могущественные друзья его, обитатели восточныхъ предловъ, въ особенности бывъ подчинены хранителю оныхъ, горли желаніемъ отмстить смерть своего Начальника и свергнуть съ себя иго чужестранца де ла Басти, любимца Альбани, по повелнію коего казненъ былъ Лордъ Томъ. Сиръ Давидъ Томъ Веддерборискій, человкъ свирпйшій, расположилъ для неопаснаго хранителя засаду близь Лангтона, въ Графств Вервикскомъ. Де ла Басти принужденъ былъ спасаться бгствомъ, чтобъ скрыться въ Дунбарскомъ замк, но подл города Данса, лошадь его завязла въ болотистомъ мст. Преслдователи догнали и умертвили его. Сиръ Давидъ Томъ отскъ ему голову, привязалъ ее долгими волосами, которые носилъ всегда де ла Басти, къ грив коня своего, въхалъ въ торжеств съ симъ трофеемъ въ замокъ Томъ, и воткнувъ голову на копье, поставилъ оное на верху самой возвышенной башни. Сказываютъ, что волосы де ла Басти понын хранятся въ склеп фамиліи Томовъ. Веддерборнъ полагалъ, что совершилъ героическое- и мужественное дяніе, отмстя сею гнусною жестокостію смерть Начальника и родственника своего, на любимц и повренномъ Правителя, несмотря на то не представляется никакого повода мыслить, чтобъ де ла Басти принималъ хотя малйшее участіе въ казни Лорда Гома.
Склоненіе къ паденію Графа Альбани представило Королев Маргарит возможность возвратиться съ супругомъ своимъ въ Шотландію, оставя дочь ихъ на попеченіи дяди ея Короля Генриха. Но немедленно по возвращеніи Королевы возникли у нее сильные раздоры съ Ангусомъ, овладвшимъ доходами ея, потерявшимъ всякое къ ней вниманіе и уваженіе, сдлавшимъ связи съ другими женщинами и начавшимъ причинять ей всякаго рода неудовольствія. Наконецъ дло дошло до того, что она оставила его и стала искать развода. Сіи домашнія ссоры весьма ослабили власть Ангуса, но не смотря на то, онъ все еще сохранялъ одну изъ первенствующихъ степеней между вельможами, и могъ бы достигнуть верховной власти, если бъ вліяніе его не было преграждаемо вліяніемъ Графа Арранскаго.
Сей вельможа былъ глава важной фамиліи Гамильтоновъ, бывшей въ родств съ фамиліею Королевскою. Онъ обладалъ имуществами столь обширными, что хотя по личнымъ качествамъ былъ и ниже Графа Ангуса, но могъ, по богатству своему, оспаривать у сего главы Дугласовъ верховную власть. Вс, или почти вс вельможныя лица Шотландіи составили связи съ тмъ или другимъ изъ сихъ моіущественныхъ Графовъ, изъ которыхъ каждый поддерживалъ своихъ сообщниковъ, не заботясь о томъ, правы они или неправы, и угнеталъ сообщниковъ противной стороны по причудамъ своимъ и безъ всякаго разбирательства причинъ. Въ семъ положеніи безначалія, не возможно было ниже самому незначащему гражданину воспользоваться правосудіемъ въ самомъ правомъ дл, если онъ не пользовался покровительствомъ Графа Ангуса или Графа Арранскаго, и къ кому бы изъ нихъ ни принадлежалъ онъ, всегда могъ быть увренъ въ ненависти и гоненіи другаго. Подъ предлогомъ приверженности къ глав своей партіи, безнравственные и развращенные люди производили всякаго рода насилія, жгли, грабили, убивали, и при всхъ сихъ дяніяхъ мнили, что дйствуютъ въ видахъ общей пользы или Графа Ангуса, или противника его Графа Арранскаго.
Наконецъ, 30 Апрля 1520 года, об партіи Гамильтоновъ и Дугласовъ сошлись въ Эдинбург для присутствованія въ засданіи Парламента. Вообще полагаемо было въ семъ засданіи, что вельможи и дворянство западныхъ областей примутъ сторону Графа Арранскаго, а вельможи и дворянство областей восточныхъ сторону Графа Ангуса. Одинъ изъ могущественнйшихъ приверженцевъ Графа Арранскаго былъ Гласговскій Епископъ, Джемсъ Битонъ, человкъ извстный своими дарованіями, но по несчастію также и распутствомъ. Онъ былъ тогда Шотландскимъ Канцлеромъ, и Гамильтоны собрались въ его дворц, находившемся въ Блакфріарсъ-Винд, одномъ изъ тхъ узкихъ проулковъ, кои ведутъ изъ высокой улицы (High Street) въ Коугатъ. Гамильтоны, видя, что число ихъ гораздо превосходне, стали совщаться о средствахъ нападенія на Дугласовъ, и о томъ, какъ бы взять Ангуса. Сей, свдавъ о умышленіи, послалъ къ нимъ дядю своего, Дункельдскаго Епископа Гавейнъ Дугласа, пользовавшагося сугубою знаменитостію ученаго и поэта, съ тмъ, чтобъ онъ внушилъ Битону, что въ качеств духовнаго его званія обязанностію его было стараться о сохраненіи тишины и мира. Ангусъ предлагалъ даже, что онъ согласенъ выдти изъ города, если будетъ ему общано покровительство при удаленіи какъ его, такъ и друзей его. На Канцлер было уже тогда вооруженіе, скрытое подъ Епископскимъ его одяніемъ, и когда онъ отвтствовалъ: — По совсти, не могу воспрепятствовать тому, что должно послдовать,— то положилъ руку на сердце, и при семъ кольчуга его брякнула.— Ахъ! Милордъ, отвчалъ Дункельдскій Епископъ, мн кажется, ты имешь очень звучную совсть! И съ сими словами, онъ поспшилъ возвратиться къ племяннику своему, Графу Ангусу, и уговорить его защищаться мужественно.— Что до меня касается, сказалъ онъ, я пойду къ себ, молиться за тебя.
Ангусъ собралъ друзей своихъ, и какъ искусный Генералъ поспшилъ занять высокую улицу. Жители оной были съ его стороны, и тмъ изъ Дугласовъ, кои не имли копій, были оныя розданы, что и доставило имъ значущее преимущество противъ Гамильтоновъ, у которыхъ мечи составляли самое длинное оружіе.
Между тмъ Сиръ Патрикъ Гамильтонъ, человкъ благоразумный и умренный, съ большимъ настояніемъ совтовалъ Графу Арранскому, брату своему, не доводить дла до сраженія, но побочный сынъ Графа, Сиръ Гамильтонъ Драфанскій, человкъ свирпаго и жестокаго характера, вскричалъ, что Сиръ Патрикъ говоритъ такимъ образомъ потому, что боится вступить въ бой за друзей своихъ.
— Ты лжешь, безстыдникъ! вскричалъ Сиръ Патрикъ, я буду драться сего дня тамъ, гд ты и появиться не отважиться.
Тотчасъ бросились Гамильтоны къ высокой улиц, въ которой Дугласы были въ готовности принять ихъ.
Хотя число Гамильтоновъ было и велико, но они не иначе могли достигнуть своихъ непріятелей, какъ малыми, узкими проулками, кои ведутъ къ сей большой Гейской улиц, и кои Дугласы загородили телегами, бочками и досками, какія только найтись могли. Между тмъ какъ Гамильтоны очищали для себя ходъ, Дугласы, вооруженные копьями и пиками, длали на нихъ сильныя нападенія, и умерщвляли или обращали въ бгство тхъ, коимъ удавалось открыть себ ходъ. Графъ Арранскій и побочный сынъ его, по счастію, встртили тележку съ угольями, на которой, сваливъ съ нее сію тяжесть, успли бжать. Сиръ Патрикъ Гамильтонъ былъ убитъ вмст со многими другими. Такъ погибъ онъ въ сшибк, отвратить которую употреблялъ вс свои силы. Смятеніе увеличилось еще нечаяннымъ прибытіемъ на мсто битвы Сиръ Давида Гома Веддерборискаго, жестокаго пограничнаго начальника, умертвившаго де ла Бастія. Онъ пріхалъ съ восьмью стами всадниковъ на помощь Ангусу, и видя, что дло началось уже, проникъ въ городъ, разломавъ молотками (sledgehammers) одни изъ воротъ. Гамильтоны въ величайшемъ безпорядк обратились въ бгство, и послдствія сей битвы были таковы, что Эдинбургскіе жители назвали ее мтеньемъ улицъ (clean-the-causeway), ибо чрезъ то городъ освободился отъ мятежей. Таковая побда доставила Ангусу большое преимущество надъ его соперникомъ въ распряхъ, кои были между ими въ послдствіи, но она представляетъ печальную картину временъ, когда посреди улицъ обширной столицы могли происходить подобныя сраженія.
Спустя годъ посл сего, Герцогъ Альбани возвратился изъ Франціи, чтобъ вновь принять правительствованіе. Кажется онъ былъ ободренъ къ сему поступку Королемъ Французскимъ, желавшимъ возобновить вліяніе свое на Шотландію, и справедливо почитавшимъ Ангуса другомъ Англіи. Альбани, бывшій уже правителемъ, усплъ вновь захватить въ руки свои бразды правленія, и потому Ангусъ въ свою очередь принужденъ былъ удалиться во Францію, гд столь хорошо воспользовался временемъ, что возвратился оттуда съ опытностію и мудростію, коихъ не имлъ до ссылки своей. Альбани, напротивъ того, и въ ceд разъ оказалъ столь же мало благоразумія и твердости, какъ и въ первоначальное свое управленіе. Онъ много говорилъ, но мало длалъ добраго. Расторгъ миръ съ Англіею и сдлалъ на нее нашествіе съ многочисленнымъ войскомъ, потомъ, заключивъ постыдное перемиріе съ Лордомъ Дакромъ, командовавшимъ Англійскими войсками на границ, удалился, ни на что не отважась и не сдлавъ даже ни малйшаго покушенія, которое бы могло оправдать хвастовство его. Такое низкое и малодушное поведеніе возбудило къ нему негодованіе Шотландскаго народа, и онъ паки призналъ нужнымъ возвратиться во Францію, чтобъ испросить у тамошняго Правительства вспомоществованіе войсками и деньгами, посредствомъ коихъ полагалъ онъ удержаться на степени Правителя, на степени, которую казалось, обращалъ боле на пользу Франціи, нежели на пользу Шотландіи.
Въ сіе время Англичане продолжали войну, столь неблагоразумно начатую Герцогомъ Альбани. Они чинили на Шотландію столько же частые, какъ и убійственные набги. Случившееся тогда взятіе Жедбурга можетъ служить образцомъ, сколь ужасны были битвы Англичанъ съ Шотландцами и съ какимъ ожесточеніемъ происходили между ими оныя.
По уничтоженіи города Роксбурга и его замка, Жедбургъ остался главнымъ городомъ Роксбургскаго Графства. Стны его были тверды, а жители привычны къ битвамъ, которыя, по сопредльности ихъ съ границами, были у нихъ весьма часты. Близь города лежали горы, въ коихъ обитали самые небоязненные Шотландскіе кланы.
Графъ Сюррей, сынъ Сюррея, побдившаго Шотландцевъ при Флодден, бывшій тогда Герцогомъ Норфолькскимъ, въ Декабр 1521 года пошелъ изъ Бервика къ Жедбургу съ войскомъ около десяти тысячъ человкъ. Шотландскіе пограничные начальники могли противопоставить сему хорошо обученному воинству не боле тысячи пяти сотъ или тысячи осьми сотъ воиновъ, но воиновъ храбрыхъ, небоязненность коихъ была такова, что одинъ Англійскій полководецъ, воевавшій въ разныхъ странахъ, отзывался, что онъ не видлъ никогда подобной. Еслибъ можно было собрать сорокъ тысячъ человкъ такихъ воиновъ, сказалъ Сюррей, то ничто въ свт не могло бы противостать имъ. Между тмъ число одержало надъ ними верхъ, и Англичане взяли Жедбургъ приступомъ. Внутри сего города находилось шесть крпкихъ башенъ, которыя держались еще и въ то время, когда непріятель овладлъ уже земляными вокругъ ихъ укрпленіями. Башни сіи служили мстопребываніемъ отличныхъ дворянъ, окружены были толстыми стнами и могли долгое время выдерживать сопротивленіе. Аббатство было также занято Шотландцами, защищавшими оное съ героическимъ мужествомъ. Битва продолжалась до глубокой ночи, и Англичане не нашли инаковаго средства къ довершенію побды, какъ зажечь городъ. Но запершіеся въ башняхъ и Аббатств, не смотря на то, не сдавались и продолжали защищаться.
На слдующій день, Лордъ Дакръ посланъ былъ сдлать нападеніе на замокъ Фернейгерстъ, лежавшій отъ Жедбурга не боле трехъ миль. Въ сей феодальной крпости жилъ Андрей Керъ, пограничный Начальникъ, о которомъ мы упомянули уже. Крпость была взята, но осаждавшіе ее потерпли великую потерю. Въ вечеру, Лордъ Дакръ, въ противность приказанія Сюррея, хотлъ съ конницею своею стать лагеремъ вн мста, предварительно для расположенія станомъ избраннаго. Около осьми часовъ вечера, когда Англійскіе военачальники ужинали, почитая уже все конченнымъ, вдругъ сдлано на нихъ было неожиданное нападеніе. Вс лошади, находившіяся въ отряд Дакра, были распущены, и сіи испуганныя животныя, въ числ боле полуторыхъ тысячъ, бросились въ лагерь Сюррея. Англійскіе солдаты, устрашенные шумомъ, представя себ, что Шотландцы хотятъ овладть ихъ укрпленіями, обратили противъ сихъ лошадей стрлы и ружейный огонь. Большее число ихъ вбжало въ Жедбургъ, объятый еще пламенемъ, и шутъ взяты они были и уведены Шотландками, умвшими столь же хорошо владть лошадьми, какъ и мужья ихъ. Смятеніе при семъ было столь велико, что Англичане приписали его сверьхъ естественной сил, и Сюррей утверждалъ, что среди онаго шесть разъ появлялся діяволъ. Таково было невжество и суевріе вка! Сіи подробности даютъ понятіе о упорности сопротивленія Шотландцевъ, и ужасахъ, съ какими соединены были пограничныя битвы.
Шотландцы съ своей стороны одерживали верхъ во многихъ другихъ длахъ, въ одномъ изъ которыхъ остался на пол сраженія Геронъ Батардъ, много споспшествовавшій одержанію побды Сюрреемъ при Флодден.
Юный Король Шотландскій, бывшій еще въ дтств, началъ уже обнаруживать недоброжелательство и къ Французамъ и къ Альбани. Нкоторые изъ дворянъ спросили у него, что должно длать съ Французами, которыхъ Правитель оставилъ въ Шотландіи.— Поручите ихъ, отвчалъ Іаковъ, храненію Давида Гома.— Сей Давидъ Томъ, какъ замчено выше, убилъ Альбаніева повреннаго, де ла Бастія, и привязалъ голову его къ лошадиной грив.
Между тмъ Альбани возвратился изъ Франціи съ новыми сокровищами, съ большимъ запасомъ оружія, артиллеріи и всхъ потребностей, нужныхъ для продолженія войны, Франція снабжала его всми пособіями потому, что пользы ея требовали, поддерживать, во что бы то ни стало, непріязненныя дйствія между Англіею и Шотландіею. Правитель, увидя себя вторично предводителемъ прекрасной арміи, пошелъ осадить Нордгамъ, укрпленное мсто на Англійской границ, но въ то самое время, какъ готовъ былъ взять его, вдругъ, съ обыкновенною своею робостію, снялъ осаду, услыша, что Сюррей идетъ на подкрпленіе его непріятелю. Посл сего вторичнаго постыднаго отступленія, Альбани оставилъ Королевство, обремененный ненавистію и презрніемъ дворянства и народа, увидвшихъ, что все, что онъ ни предпринимаетъ, обращается наконецъ для него въ источникъ укоризнъ и безчестія. Онъ простился съ Шотландіею, въ Маі 1524 года, чтобъ никогда боле въ нее не возвращаться.

ГЛАВА XI.

Графъ Ангусъ вступаетъ въ управленіе Государствомъ.— Тщетныя усилія Буклея и Леннокса освободить юнаго Короля отъ власти Ангуса.— Бгство Іакова.— Изгнаніе Ангуса и прочихъ Дугласовъ.

Королева Маргарита, которая, какъ мы упомянули уже, ненавидла мужа своего Графа Ангуса, условилась съ врагомъ его, Графомъ Арранскимъ, чтобъ сынъ ея Іаковъ V, не смотря на то, что ему было не боле двнадцати лтъ, принялъ правленіе, но Ангусъ явился въ сіе самое время, происки и пронырство его вскор получили успшное дйствіе, и онъ увидлъ себя предводителемъ всхъ
Начальниковъ, желавшихъ лучше составить прочный союзъ съ Англіей’, нежели продолжать связи съ Франціею, вовлекавшія Шотландію въ столь многія распри, имвшія послдствіемъ своимъ ужасныя бдствія.
Маргарита могла бы сохранить власть свою, ибо лично она весьма была любима, но по несчастію или по неразумію, Королева сія вновь вступила въ бракъ, столько же безразсудный, какъ и второй ея бракъ. Едва произнесенъ былъ разводъ ея съ Ангусомъ, какъ вышла она въ замужство за втораго сына Лорда Эвандаля, Генриха Стуарда, человка молодаго, не имвшаго ни силы, ни связей. Сей безразсудный поступокъ лишилъ ея всякаго вліянія, а Ангусъ, достигнувъ между тмъ верховной власти, овладлъ особою юнаго Короля и сталъ управлять Королевствомъ хотя и именемъ Іакова, но собственною своею властію, словомъ, сдлался совершеннымъ повелителемъ Шотландіи, не имя только титла Правителя.
Ангусъ обладалъ дарованіями, нужными къ подъятію бремени, которое онъ на себя принялъ, примирился съ противникомъ своимъ Графомъ Арранскимъ, и власть его казалась утвержденною на основаніи непоколебимомъ. Онъ заключилъ съ Англіею весьма выгодный для Шотландіи миръ, но допустилъ большую ошибку въ управленіи. Она состояла въ томъ, что онъ вврялъ вс должности, раздавалъ вс милости, предоставлялъ вс выгоды, зависвшія отъ короны, друзьямъ своимъ и приверженцамъ, съ совершеннымъ исключеніемъ вельможъ и дворянъ, бывшихъ противу его въ существовавшихъ прежде распряхъ, и съ исключеніемъ даже тхъ, кои не оказали себя открытыми его приверженцами. Такое же пристрастіе дйствовало и въ мстахъ правосудія, которое, казалось, обращалъ Ангусъ единственно въ пользу друзей своихъ и родственниковъ.
Одинъ старинный Историкъ говоритъ, что никто не дерзалъ начать тяжбы противъ кого либо изъ Дугласовъ, ниже противъ кого либо изъ приверженныхъ къ Дугласамъ, ибо увренъ былъ, что потеряетъ оную. Къ сему присоединяетъ сей Историкъ, что хотя Ангусъ часто объзжалъ свои области, какъ будто для наказанія убійцъ, воровъ и разбойниковъ, но нигд не было такихъ злоупотребителей, какими онъ былъ сопровождаемъ.
Королю было уже четырнадцать лтъ, онъ утомился тмъ рабствомъ, въ которомъ удерживалъ его Ангусъ, и воздыхалъ о свобод. Мать его естественнымъ образомъ долженствовала имть на него большое вліяніе, и она не оставила употреблять онаго ко вреду Ангуса. Графъ Ленноксъ, близкій родственникъ Короля, человкъ одаренный большею твердостію и благоразуміемъ, старался также питать въ Корол неблагорасположеніе къ Дугласамъ. Составились разныя партіи, умышлявшія извлечь его изъ подъ опеки Ангуса. Но онъ столько упрочилъ власть свою, что низверженіе его могло произведено быть однимъ разв оружіемъ, а не легко было собрать войска противу человка столь могущественнаго, одареннаго мужествомъ, для всхъ страшнымъ.
Кажется, положено наконецъ было употребить посредничество Сиръ Вальтеръ Скотта Буклея, человка испытанной храбрости, преисполненнаго воинскихъ дарованій, и притомъ Начальника весьма воинственнаго клана, имвшаго большое вліяніе на границ. Прежде онъ былъ другомъ Ангуса, и для доставленія партіи его торжества въ Эдинбург, съ большею частію клана своего вошелъ на стны сего города. Но въ послдствіи онъ присталъ къ партіи Леннокса, совтами коего руководствовался вроятно и въ слдующемъ предпріятіи.
На границахъ послдовали нкоторые безпорядки, въ которыхъ безъ сомннія Буклей имлъ участіе. Для уничтоженія оныхъ Ангусъ пошелъ къ Жедбуріу, взявъ съ собою и Короля, въ опасеніи, чтобъ въ отсутствіи его не покусился онъ уйти. Преданные ему кланы Гома и Кера присоединились къ нему, и сверхъ того онъ имлъ многочисленный корпусъ партизановъ. ЛрИ возвращеніи изъ сего похода, Ангусъ прибылъ ночью въ Мельрозъ. Тутъ Гомы и Керы простились съ нимъ, а самъ онъ вышелъ изъ Мельроза съ Королемъ и своею свитою, какъ вдругъ на скат холма, называемаго Галидонъ-Гиль, появилось войско до тысячи всадниковъ. Оно спустилось въ долину и стало между Графомъ Ангусомъ и мстомъ, по которому надлежало ему переправиться чрезъ Твидъ, для возвращенія въ Эдинбургъ.
— Государь, сказалъ Ангусъ Королю, вотъ Буклей, идущій съ разбойниками Тевіотдаля и Лиддесдаля, чтобъ пресчь путь Вашему Величеству. Клянусь Богомъ, что они немедленно обратятся въ бгство. Вы останетесь съ братомъ моимъ Георгомъ на семъ возвышеніи, пока мы прогонимъ сихъ бродягъ, чтобъ потомъ можно намъ было покойно продолжать путь.
Король ничего не отвтствовалъ, но отъ глубины души желалъ, чтобъ Буклей усплъ въ своемъ предпріятіи, и не смлъ только произнести того.
Между тмъ Ангусъ послалъ Герольда объявить Буклею, чтобъ онъ удалился съ людьми своими. Скоттъ отвтствовалъ, что онъ по обычаю пограничныхъ обитателей, пришелъ представить Королю людей своего клана и просить его къ себ на обдъ. Онъ присоединилъ, что ему столько же, какъ и самому Антусу, извстенъ образъ мыслей Короля.
Графъ тотчасъ пошелъ противъ него, а войско Скотта, при военныхъ своихъ кликахъ — Белленденъ! двинулось на встрчу ему и мужественно выдержало нападеніе. Но Гомы и Керы, находившіеся не въ дальнемъ разстояніи, поспшили на шумъ битвы, и прошедши небольшою деревнею Дарникъ, неожиданно напали на всадниковъ Буклся и ршили сраженіе. Войско Буклея принуждено было отступишь, но при отступленіи оно продолжало биться съ мужествомъ, и обратясь на Керовъ, многихъ изъ нихъ побило, и между прочими Кера Чесфорда, одного изъ ихъ начальниковъ, которому сотоварищемъ Буклея, Элліотомъ, нанесенъ былъ ударъ копьемъ, умерщвленіе его родило между кланами Кера и Скотта ненависть по смерть, продолжавшуюся цлое столтіе и бывшею причиною пролитія множества крови.
Дло сіе происходило 25 Іюня 1526 года. Около осмидесяти воиновъ имени Скотта остались на пол битвы, и Буклей объявленъ былъ виновнымъ въ измн къ престолу. Но когда Король свергнулъ съ себя иго Дугласовъ, то лично явился въ Парламентъ для исходатайствованія возстановленія правъ Буклея, котораго Королевскимъ словомъ своимъ объявилъ невиннымъ, признавая, что онъ пришелъ въ Мельрозъ въ единственномъ намреніи поклониться своему Государю и представить ему людей своего клана. Доказываетъ сіе то, присовокупилъ Король, что вышерченный Вальтеръ былъ не въ вооруженіи, но въ кожаной одежд, имя на голов черную шляпу. И такъ Вальтеръ Скоттъ возстановленъ былъ во всхъ правахъ своихъ, но чрезъ долгое потомъ время убитъ въ Эдинбург Керами, отмстившими симъ смерть Чесфорда.
Графъ Ленноксъ, не успвъ освободить Короля посредствомъ Буклея, ршился испытать, не будетъ ли онъ самъ счастливе. Онъ былъ къ сему ободряемъ Канцлеромъ Битономъ (отличившимся въ дл, проименованномъ метеніемъ улицъ), Графомъ Гленкерномъ и другими вельможами, съ горестію взиравшими на юнаго Короля, какъ плнника заключеннаго въ дворц своемъ, и на управленіе Королевствомъ, сосредоточенное въ рукахъ Дугласовъ. Ленноксъ собралъ отъ десяти до двнадцати тысячъ войска, и пошелъ изъ Стирлинга къ Эдинбургу. Ангусъ и Арранъ, хранившіе между собою связь, встртили его, близь деревни Нейлистона, съ меньшими противъ него силами.
Извстіе о предстоявшемъ кровопролитномъ сраженіи вскор дошло въ Эдинбургъ, и Сиръ Георгъ Дугласъ поспшилъ призвать къ оружію гражданъ, чтобъ летть на помощь брату своему Графу Ангусу. Ударили въ колокола и загремли трубы, самъ Король принужденъ былъ ссть на лошадь, чтобъ имть видъ, будто онъ подкрпляетъ мры, принятыя Дугласами, которыхъ душевно клялъ. Іаковъ столь хорошо зналъ печальное свое положеніе, что употребилъ всевозможное стараніе замедлять движеніе войскъ, собранныхъ въ Эдинбург. Прибывъ въ деревню Корсторфинъ, услышали они ружейные выстрлы, которые усилили зврское нетерпніе Георга Дугласа прибыть скоре на мсто сраженія, а сіе заставило юнаго Короля искать новыхъ отлагательствъ, въ надежд, что Ангусъ будетъ разбитъ прежде, нежели братъ его успетъ съ нимъ соединиться. Георгъ Дугласъ, примтя намреніе Короля, сказалъ ему голосомъ, котораго Іаковъ не могъ никогда ни забыть, ни простить,
— Ваше Величество напрасно мыслите избгнуть насъ: еслибъ непріятели наши ухватили васъ за руку, а мы за другую, то мы скоре бы разорвали васъ, нежели опустили.
Нарочный, отправленный съ поля сраженія, прибылъ тогда съ донесеніемъ, что Ленноксъ разбитъ и что Ангусъ остался побдителемъ. Цри семъ извстіи, юный Король, пораженный печалію и уныніемъ, столько же сталъ поспшать движеніемъ своего войска, сколько прежде старался замедлять оное. Онъ далъ повелніе употребить все къ предупрежденію пролитія крови, и особливо къ спасенію Леннокса. Сиръ Андрей Вудъ, одинъ изъ кравчихъ Короля, прибылъ на мсто битвы довольно благовременно и спасъ Графа Гленкера, который, бывъ благопріятствуемъ мстоположеніемъ, продолжалъ защищаться мужественно, хотя оставалось у него не боле тридцати человкъ. Но Леннокса, къ спасенію котораго Король оказалъ такое желаніе, не существовало уже. Онъ съ хладнокровіемъ былъ изрубленъ лютйшимъ изъ человковъ, Сиръ Джемсомъ Гамильтономъ Драфаномъ, изторгшимъ его изъ рукъ Лорда Пардивана, коему онъ самъ добровольно отдался. Удовольствіе, съ какимъ чудовище сіе проливало кровь, было таково, что онъ, какъ бы побуждаемый какимъ зврскимъ чувствомъ, собственною своею рукою изрубилъ лица многихъ изъ плнниковъ. Арранъ, отецъ сего тигра, упившагося кровію, горестно оплакивалъ участь Леннокса, который былъ ему племянникъ. Онъ найденъ въ слезахъ подл мертваго его трупа, на который накинулъ онъ красную свою мантію.— Человкъ самый храбрый, самый сильный, самый мудрый во всей Шотландіи, вскричалъ онъ, лежитъ на семъ мст, пораженный смертельнымъ ударомъ.
Посл сихъ двухъ побдъ могущество Ррафа Ангуса казалось столь прочнымъ, что соучастники его не стали полагать никакихъ предловъ своимъ требованіямъ, а непріятели принуждены были бжать и скрываться. Канцлеръ Битонъ, переодтый въ пастуха, насъ овецъ на Богріанъ-Кнов, докол не достигъ примиренія съ Графами Ангусомъ и Арраномъ, примиренія, купленнаго имъ дарами, состоявшими какъ въ деньгахъ, такъ и въ уступк церковныхъ имній. Ангусъ учредилъ при особ Короля стражу изо ста человкъ, самимъ имъ избранныхъ, и начальство надъ ними вврилъ Дугласу Перкгейду. Брата своего Георга, котораго Іаковъ ненавидлъ, сдлалъ онъ Правителемъ Королевскаго дома, а дядю своего Аршибальда Кильспинди Государственнымъ Казначеемъ. Но состояніе принужденности, въ которой находился Король, увеличивало только желаніе его освободиться нкогда вообще отъ всхъ Дугласовъ. Какъ вс покушенія достигнуть сего открытою силою были безуспшны, то
Іаковъ вознамрился прибгнуть къ хитрости.
Онъ упросилъ мать свою, Королеву Маргариту, уступить ему назначенный ей, въ силу вдовственнаго ея права, замокъ Стирлингъ, и вврить храненіе онаго особ, на которую бы съ полною довренностію могъ онъ положиться. Желаніе его было исполнено подъ величайшею тайною. Такимъ образомъ пріуготовя себ убжище, Іаковъ съ нетерпніемъ изыскивалъ случая бжать и запереться въ замк. Для усыпленія бдительности Дугласовъ, Король началъ показывать такое уваженіе къ Ангусу, что Дугласы заключили, что онъ пріобыкъ уже къ невольническому состоянію и отказался отъ намренія спастись бгствомъ.
Іаковъ жилъ въ сіе время въ Фалькланд, представлявшемъ, по положенію своему, большое удобство для охоты, любимой его забавы.
Въ одно время Графъ Ангусъ, оставя дворъ, похалъ для нкоторыхъ нужныхъ длъ въ Лотіанъ, Аршибальдъ Дугласъ Кильспинди въ Дунди для свиданія съ одною женщиною, съ которою онъ имлъ связь, а Георгъ Дугласъ отправился въ Сентъ-Андрюсъ, для исторженія нкоторыхъ новыхъ уступокъ отъ Канцлера Битона, бывшаго въ то время Епископомъ сей Епархіи и примасомъ Шотландскимъ. И такъ при Корол остался одинъ только Дугласъ Паркгедъ съ стражею, изъ ста человкъ состоявшею, на бдительность которой прочіе могли полагаться.
Король призналъ случай ему благопріятствующимъ. Къ отвращенію всякаго подозрнія, онъ объявилъ, что на слдующій день онъ встанетъ рано и подетъ на оленью охоту.
Дугласъ Паркгедъ, ничего не предполагая, поставилъ стражу и удалился въ свою комнату. Но какъ скоро Король остался одинъ, то позвавъ къ себ довреннаго пажа своего Джона Гарта, сказалъ ему:— Джонъ, любишь ли ты меня?
Боле самаго себя, отвчалъ молодой служитель.
— Хочешь ли ты на все для меня отважиться?
— Съ пожертвованіемъ самой жизни, если нужно, вскричалъ Джонъ Гартъ.
Тогда Король объяснилъ ему свое намреніе, и въ одежд простаго слуги пошелъ съ пажемъ своимъ въ конюшню, какъ будто для приготовленій къ охот слдующаго утра. Стражи, обманутые его одеждою, безпрепятственно пропустили его. Въ конюшн нашли они три добрыя, осдланныя и взнузданныя лошади, ибо Король напередъ уже доврилъ тайну свою одному изъ служителей, которымъ были сдланы надлежащія приготовленія.
Іаковъ отправился такимъ образомъ съ врными своими служителями, и скакалъ или летлъ цлую ночь, съ легкостію, подобно птиц, вырвавшейся изъ клтки. Съ разсвтомъ дня прибылъ онъ къ Стирлингскому мосту. Поелику чрезъ фортъ не льзя было переправиться иначе, какъ по мосту или въ судн: то Іаковъ приказалъ запереть ворота и не пропускать никого. Прибывъ въ Стирлингъ, онъ былъ принятъ имъ самимъ опредленнымъ Правителемъ замка съ радостію. Подъемные мосты были подняты, ршетки опущены, повсюду разставлена стража, и взяты вс предписываемыя благоразуміемъ осторожности. Но Король столько страшился вновь достаться въ руки Дугласовъ, что не смотря на чрезвычайную усталость, не прежде ршился успокоиться, какъ имя уже въ рукахъ ключи замка, которыя положилъ себ подъ подушку.
На слдующій день поднялась въ Фалькланд ужасная тревога. Сиръ Георгъ Дугласъ возвратился около одиннадцати часовъ въ самую ночь отъзда Короля. Пріхавъ, онъ спросилъ, гд Іаковъ, и узнавъ отъ смотрителя замка и стражи, что онъ, намреваясь хать рано на охоту, почиваетъ уже, пошелъ спокойно къ себ. Но съ разсвтомъ дня получилъ извстія совсмъ тому противныя. Нкто Петръ Кармикель, Абернетскій Бальи, постучась въ дверь его, спрашивалъ, не знаетъ ли онъ, гд Король.
— Король почиваетъ, отвтствовалъ Сиръ Георгъ.
— Ошибаешься, сказалъ Кармякель, онъ сего дня ночью перезжалъ чрезъ Стирлингскій мостъ.
Дугласъ бросился съ постели, побжалъ къ комнат Короля, и сталъ стучаться. Не получая отвта, онъ веллъ выломать дверь, и нашедши покой пустымъ, вскричалъ:— измна! Король ухалъ и неизвстно куда. Немедленно отправилъ онъ къ брату своему Графу Ангусу нарочнаго, и нарочныхъ же послалъ по всмъ направленіямъ искать Короля и собрать Дугласовъ.
Удостоврясь въ мст пребыванія Короля, вс приверженцы Ангуса бросились къ Стирлингу. Тамъ не только не приняли ихъ, но Король, при звук трубъ, веллъ обнародовать, что всякъ, кто бы изъ Дугласовъ приблизился къ особ его на двнадцать миль, или принялъ бы малйшее участіе въ управленіи Королевствомъ, объявляется измнникомъ. Нкоторые изъ Дугласовъ намревались было воспротивиться сему провозглашенію, но Графъ Ангусъ и братъ его ршились повиноваться и удалились въ Линлитгофъ.
Вскор Король собралъ вокругъ себя всхъ -вельможъ, ревновавшихъ власти Ангуса и Арана, такъ какъ и всхъ тхъ, кои были ими гонимы, и въ полномъ собраніи Парламента обвинилъ обоихъ Графовъ въ измн, объявя, что во все время, пока оставался онъ въ ихъ власти, не могъ онъ считать жизнь свою вн опасности. Посему Графъ Ангусъ признанъ былъ виновнымъ въ злоупотребленіи власти, и присужденъ, со всми его родственниками и друзьями, къ изгнанію. Такимъ образомъ Дугласы-Рыжіе, принадлежавшіе къ дому Ангуса, подверглись той же почти участи, какъ и Дугласы-Черные, принадлежавшіе къ старшей втви сей могущественной фамиліи, съ тою разницею, что не достигнувъ той же степени возвышенности, и самое паденіе ихъ было не таково, чтобъ не могли они когда либо возстать, и Графъ Ангусъ возвратился въ послдствіи въ Шотландію, гд игралъ и важную роль. Сіе послдовало однако не прежде, какъ по смерти Іакова V, сохранившаго всю жизнь свою непреодолимое отвращеніе къ Дугласамъ, и никогда, въ продолженіи своего царствованія, не хотвшаго дозволить кому либо изъ нихъ пребыванія въ Шотландіи. Іаковъ показывалъ даже въ семъ отношеніи нкоторый родъ упорства, которое можетъ признаваемо быть жестокимъ, какъ то доказываетъ слдующій примръ.
Аршибальдъ Дугласъ Кильспинди, дядя Графа Ангуса, былъ однимъ изъ любимцевъ Короля прежде паденія сей фамиліи. Необыкновенная его сила, воинственный его видъ, искусство его во всхъ воинскихъ упражненіяхъ были таковы, что Іаковъ называлъ его не иначе, какъ Грейстейлемъ, то есть, именемъ одного подвижника, о которомъ въ балладахъ того времени повствовались чудеса. Аршибальдъ былъ изгнанъ вмст съ прочими Дугласами, и удалился въ Англію, но пришедши въ старость и горя желаніемъ видть свою отчизну, онъ ршился лично просишь милости Королевской, полагая, что прежнее, царствовавшее между ими дружелюбіе, будетъ ходатаемъ въ пользу его, тмъ паче, что лично никогда не нанесъ онъ Королю никакого оскорбленія, но однажды при возвращеніи Короля съ охоты въ Стирлингскомъ парк, Аршибальдъ ожидалъ его на пути. Прошло уже нсколько лтъ, что Іаковъ не видалъ его, но онъ узналъ его издали, по твердой и важной его поступи.— Вотъ, сказалъ онъ, мой Грейстейль, Аршибальдъ Кильспинди. Но прозжая мимо его, онъ не показалъ, что узнаетъ стараго своего служиваго и продолжалъ путь. Дугласъ, не потерявъ еще надежды, побжалъ за нимъ, и хотя Іаковъ халъ большою рысью, но Дугласъ, не смотря на тяжесть кольчуги, которую, опасаясь нападенія, имлъ онъ подъ одеждою своею, явился у воротъ замка въ одно съ нимъ время. Іаковъ вошелъ въ замокъ, не обращая на него вниманія. Дугласъ, утомленный усталостію, слъ у воротъ и просилъ дать ему вина. Ненависть Короля къ имени Дугласовъ была столь извстна, что никто изъ находившихся При двор служителей не осмлился удовлетворить сей просьб престарлаго воина.
Правда, Король осудилъ за сіе своихъ служителей и сказалъ даже, что еслибъ онъ не далъ клятвы никогда не употреблять Дугласовъ, то принялъ бы Арніибальда Кильспинди въ службу свою, ибо ему извстны были его достоинства, но тмъ не мене онъ приказалъ ему удалиться во Францію, гд бдный Грейстейль вскор умеръ съ растерзаннымъ горестію сердцемъ. Король Англійскій Генрихъ VIII, который самъ не слишкомъ былъ милостивъ, осудилъ въ семъ случа чрезмрную жестокость Іакова, и сказалъ старинную пословицу:
Царю большое украшенье,
Коль на чел его начертано прощенье. (*)
(*) А Ling’s face
Should give grace.

ГЛАВА XII.

Характеръ Іакова V.— Предпріятіе его наказать пограничныхъ грабителей.— Приключеніе случившееся съ Іаковомъ, когда онъ путешествовалъ переодтый.— Сельскій охотничій дворецъ Графа Атоля.— Учрежденіе палаты правосудія.— Золотые рудники въ Шотландіи.— Поощреніе наукъ.

Іаковъ, освободясь строгой опеки, въ которой держали его Дугласы, и начавъ управлять самъ собою, явилъ качества Государя мудраго и добродтельнаго. Онъ имлъ пріятную наружность, и подобно Іакову IV любилъ воинскія упражненія и все рыцарское. Онъ наслдовалъ также отцу своему въ любви къ правосудію и въ желаніи учредить и оградить неприкосновенностію мудрые и справедливые законы, которые бы покровительствовали слабому противу угнетеніи сильнаго. Легко было издашь такіе законы, но трудно было дать имъ силу въ исполненіи. Стараясь достигнуть сей достохвальной цли, Іаковъ не рдко обращалъ противъ себя неудовольствіе знатнаго дворянства. Онъ имлъ просвщеніе и познанія, и подобно Іакову I любилъ музыку и поэзію, но имлъ также и свои недостатки. Не предавался онъ, такъ какъ отецъ его, большой расточительности, не имя скопленныхъ сокровищъ, кои бы давали ему къ тому способы, но впалъ въ порокъ противный сему, былъ бережливъ до скупости. Любя удовольствія, онъ-простеръ бережливость свою даже на средства удовлетворенія своимъ склонностямъ. Хотя по характеру своему былъ снисходителенъ, но если кто раздражалъ его, то гнвъ его доходилъ до жестокости, и если можетъ что служишь ему оправданіемъ, то разв одна тогдашняя дикость его подданныхъ, словомъ, онъ конечно имлъ слабости, но он съ такимъ избыткомъ вознаграждаемы были его добродтелями, что ему неоспоримо принадлежитъ названіе человка любезнаго и Государя добродтельнаго.
Первымъ его попеченіемъ было учредить нкоторый порядокъ на границахъ. Мы видли, что тамъ обитали кланы или роды, повиновавшіеся однимъ велніямъ своихъ Начальниковъ, которые представляли родоначальниковъ семействъ. Привязанность каждаго клана къ Начальнику своему была чрезвычайна, онъ его только любилъ, его только почиталъ. Пограничные обитатели сходствовали въ семъ отношеніи съ горцами, подобно имъ они любили грабежи и ни мало не помышляли о исполненіи установленій Государственныхъ. Но они не носили тартановъ и почти всегда сражались конные, тогда какъ горцы (гейланды) выходили на сраженіе пшіе. Также употреблявшійся ими, языкъ былъ Шотландскій, а не Валлисскій, которымъ говорили горцы.
Находясь по положенію своему въ непрестанной войн, они ни о чемъ другомъ не заботились, и обыкновенно, собравшись въ большомъ числ, разсвались безъ различія на земляхъ Англійскихъ, Шотландскихъ, или даже на земляхъ собственныхъ своихъ сосдей. Мало почитали они перемирія или мирные договоры, но чинили насильства свои всегда, когда находили къ тому удобный случай, не мысля о послдствіяхъ, что часто причиняло войны, которыхъ бы безъ того не было.
Сказываютъ о членахъ одного большаго пограничнаго семейства, что когда истощалась у него вся провизія и не оставалось боле скота, то подавали на столъ на покрытомъ блюд пару шпоръ, и сіе служило эмблемою, что должно садиться на лошадей для снисканія продовольствія. Начальники давали за дочерьми своими приданое соотвтственно добыч, полученной ими въ продолженіи полнолунія около дня Св. Михаила, ибо тогда луна наиболе давала свта для страшныхъ набговъ ихъ. ужасные во время войны, они были бичемъ сосдей своихъ Шотландцевъ во время мира. Наглость ихъ и неповиновеніе усилились наиболе посл смятеній, послдовавшихъ за Флодденскою битвою, и потому Іаковъ V ршился принять противу нихъ самыя строгія мры.
Онъ началъ тмъ, что захватилъ главныхъ Начальниковъ, втайн ободрявшихъ безпорядки. Графъ Ботвель, Лордъ Томъ, Лордъ Максвелъ, Скоттъ Буклей, Керъ Фернейгерстъ и другіе могущественные вельможи, кои могли воспротивиться намреніямъ Короля, были захвачены и разсажены по тюрмамъ крпостей, находившихся въ низменныхъ земляхъ.
Потомъ собралъ Іаковъ армію, и среди воинственныхъ своихъ распоряженій, казалось, занимался только приготовленіями къ большой охот. Онъ веллъ объявить всмъ дворянамъ дикихъ областей, чрезъ которые намревался идти, чтобъ привели къ нему лучшихъ своихъ собакъ, и тмъ походу своему далъ видъ, что будто бы единственнымъ намреніемъ его было гоняться въ сихъ дикихъ странахъ за оленями. Онъ хотлъ чрезъ то отвлечь только вниманіе пограничныхъ обитателей и отвратить безпокойство, которое могло бы между ими возбудиться, и которое могло бы заставить ихъ удалиться въ горы и дебри, въ сіи убжища, изъ которыхъ трудно было бы изгнать ихъ.
Сіи несчастные, не имя яснаго понятія о томъ, что они чинятъ преступленія, не видли, чмъ бы они могли навлечь на себя неудовольствіе Короля, и потому оставались въ совершенной безпечности. Законы столь долго безмолствовали въ сихъ печальныхъ областяхъ, что оскорбленія, наносимыя сильными слабымъ, казалось совершенно соотвтствовали естественному порядку общежитія, и въ глазахъ нарушителей онаго отнюдь не представлялись почему либо достойными наказанія.
Такимъ образомъ, когда Таковъ въ начал своего похода приближался къ замку Пирса Кокборна Гендерлендскаго: то Баронъ сей занимался пріуготовленіемъ пиршества для принятія Короля, который внезапно приказалъ схватишь и казнишь его. Адамъ Скоттъ Тотейлавъ, прозванный пограничнымъ Королемъ, подвергся той же участи. Но смерть Джона Армстронга Гильнокійскаго, послдовавшая близь Ланглигольма, есть происшествіе гораздо еще важнйшее.
Сей Начальникъ одного изъ клановъ непрестанными своими разбоями пріобрлъ величайшую власть, и вс Англичане окрестныхъ мстъ платили ему нкотораго рода дань (black-mail), во мзду которой онъ удерживался иногда отъ грабежей. Онъ имлъ высокое понятіе о своей знаменитости, и не только не думалъ, что достоинъ какого либо наказанія, но пришелъ встртишь своего Государя, въ десяти миляхъ отъ Гевика, близь мста, называемаго Карлинригская церковь, въ богатой одежд и въ сопровожденіи двадцати четырехъ дворянъ, составлявшихъ обыкновенную его свиту, въ нарядахъ не мене блестящихъ. Король, весьма разгнванный такою пышностію Начальника грабителей, далъ повелніе немедленно отвесть его на мсто казни, сказавъ:— Этому мошеннику не достаетъ только короны, чтобъ своею пышностію походить на Короля. Джонъ Армстронгъ длалъ самыя щедрыя предложенія, для выкупа жизни своей, общаясь содержать на свой счетъ сорокъ человкъ, кои бы находились во всегдашней готовности, при первомъ знак, являться на службу Королю, и обязываясь никогда не причинять никакой обиды Шотландцамъ, въ чемъ правда и не льзя было его укорять. Онъ говорилъ, что въ Англіи нтъ ни одного человка, какого бы сана онъ ни былъ, котораго бы не могъ онъ предать въ руки Короля живаго или мертваго. Но видя, что Іаковъ не слушалъ ни одного изъ сихъ продолженій, онъ съ гордостію сказалъ: — Я дуракъ, что прошу милости у неумолимаго. Еслибъ я могъ предвидть, что ты приготовляешь мн такую участь, то остался бы на границ, въ досаду теб и Королю Англійскому, я увренъ, что Генрихъ далъ бы столько золота, сколько вситъ лучшая моя лошадь, чтобъ узнать, что я осужденъ сего дня на казнь.
Джонъ Армстронгъ вмст съ своею свитою отведенъ былъ на мсто, казни, и вс они безъ всякаго милосердія были повшены. Обитатели низменныхъ земель съ большимъ удовольствіемъ услышали о смерти Армстронга, но по границамъ о немъ сожалли, потерявъ въ немъ храбраго воина.
Впечатлніе ужаса, сими казнями произведеннаго, было столь велико, что посл оныхъ говорили: — ‘Теперь и кустарники могутъ пасти коровъ,’ то есть, что даже и въ сихъ дикихъ мстахъ никто не сметъ присвоить чуждую собственность, и что стада могутъ оставаться на паств, безъ всякаго охраненія. Іаковъ поставилъ себя также въ возможности извлекать пользу изъ земель, принадлежавшихъ корон близь границъ, и имлъ до десяти тысячъ овецъ, кои паслись въ Этрикскомъ лсу, подъ надзоромъ Андрея Белля, дававшаго въ прибыляхъ отъ стада столь точный отчетъ, какъ бы паслось оно во внутренности Фейфскаго Графства, составлявшаго тогда образованнйшую чаешь Шотландіи.
Съ другой стороны, смерть столь многихъ храбрыхъ воиновъ, которые, не смотря на склонность свою къ грабежамъ и неповиновенію, составляли небоязненныхъ защитниковъ отечественнаго ихъ края, значущимъ образомъ ослабила границы Шотландіи, и справедливо обвиняютъ Іакова, что онъ слишкомъ далеко простеръ жестокость, которая въ нкоторомъ отношеніи не соотвтствовала здравой политик, и вообще была чрезмрно жестокосерда.
Іаковъ такимъ же образомъ поступилъ въ разсужденіи Гейландскихъ Начальниковъ. Казнями, конфискаціями и другими мрами строгости, онъ усплъ наконецъ покорить власти законовъ сверныхъ горцевъ столько же, какъ горцевъ южныхъ. Тогда онъ освободилъ задержанныхъ подъ стражею пограничныхъ владльцевъ, дабы содержаніе ихъ въ заключеніи не было нарушеніемъ справедливости.
Сіе мятежные Бароны, не осмливаясь уже, посл строгаго ихъ наказанія, длать какъ прежде нападеніи на замки и обоюдную ихъ собственность, принуждены были, для упоенія зврской своей непріязненности, вызывать одинъ другаго на поединки, кои часто даваемы были даже въ присутствіи Короля, разршившаго оные. Такимъ образомъ бились въ присутствіи Короля Дугласъ Друмлапригъ и Чартеричъ Амисфильдъ, обвинявшіе другъ друга въ измн Королевству. Они дрались пшіе, бывъ вооружены страшными клейморами (большими мечами, коими дйствовали, держа ихъ обими руками). Друмланригь, который былъ нсколько близорукъ и чрезвычайно распаленъ гнвомъ, махалъ клейморою своею по обимъ сторонамъ, не видя, куда онъ ударяетъ, Лордъ Амисфильдъ бился также не съ лучшимъ успхомъ, ибо мечъ его переломился, посему Король приказалъ прекратить битву, и сражавшіеся были разведены, но не безъ труда. Король дозволялъ въ присутствіи своемъ сего рода поединки для того, чтобъ удовольствовать сихъ неукротимыхъ Бароновъ и принудить ихъ впрочемъ хранить миръ.
Іаковъ V имлъ обыкновеніе ходить по своимъ владніямъ переодтый, чтобъ собирать жалобы, кои иначе не могли достигать до него, и можетъ также быть, чтобъ пользоваться удовольствіями, которымъ не могъ онъ предаваться открыто въ качеств Короля. Говорятъ, что отецъ его Іаковъ IV длалъ то же, и разсказываютъ многія происшествія, встрчавшіяся съ ними въ подобныхъ случаяхъ. Не излишне будетъ привесть здсь нкоторые тому примры.
Іаковъ V, путешествуя инкогнито, принималъ имена, которыя извстны были нкоторымъ только главнымъ лицамъ изъ окружавшихъ его. Онъ называлъ себя мызникомъ (Goodman, that is the tenant) Баленгійскимъ.— Баленгисъ есть узкая и крутая тропинка, ведущая къ долин, лежащей позадь Сигарлингсхсаго замка. Однажды Король, находясь въ семъ замк, послалъ въ сосдственныя горы за дичью, убито было нсколько дикихъ козъ, которыхъ везли, навьюча на лошадей, въ Стирлингъ. Тяжестямъ симъ надлежало по несчастію прозжать мимо замка Арнпріора, принадлежавшаго начальнику Буханановъ, который давалъ въ тотъ день большой пиръ. Было уже поздно, и гостямъ его не доставало провизіи, между тмъ, какъ примтить было можно, въ вин у нихъ не было недостатка. Начальникъ, видя, что провозится такое множество дичи по его владніямъ, безъ дальнихъ околичностей завладлъ оною, и на представленіе егерей, что она принадлежитъ Королю Іакову, съ дерзостію отвтствовалъ, что если Іаковъ Король въ Шотландіи, то онъ Бухана въ Король въ Киппен, то есть, въ округ, гд лежалъ замокъ Арнпріоръ.
Коль скоро Король услышалъ о семъ происшествіи, то немедленно слъ на лошадь и похалъ къ Буханану. Отъ нашелъ у воротъ дюжаго, суроваго горца, стоявшаго у дверей на часахъ съ топоромъ на плеч, угрюмый стражъ сей не пускалъ Короля въ замокъ, говоря, что Лордъ Арипріоръ сидитъ за столомъ, и что онъ не любитъ, чтобъ его въ сіе время тревожили.— Войди въ залъ, другъ мой, отвчалъ Король, и скажи, что мызникъ Баленгійскій проситъ Короля Киппенскаго дать ему обдать. Стражъ ворча пошелъ въ домъ, и сказалъ господину своему, что у воротъ стоитъ человкъ съ рыжею бородою, который называетъ себя Баленгійскимъ мызникомъ и говоритъ, что онъ пріхалъ обдать съ Киппенскимъ Королемъ.
По симъ словамъ Бухананъ тотчасъ узналъ, что къ нему пріхалъ самъ Король, и побжавъ повергнуться къ ногамъ его, просилъ простить ему наглый поступокъ. Король, намреніе коего состояло въ томъ только, чтобъ попугать его, охотно простилъ ему, и вошедши въ замокъ, сдлалъ честь дичи, которую перехватилъ Бухананъ. Сей Бухананъ Арнпріоръ всегда назывался съ того времени Королемъ Киппенскимъ.
Въ другой разъ Король, бывъ также переодтъ и встртясь на дорог съ нкоторыми Цыганами и другими бродягами, поссорился съ ними. Четверо или пятеро изъ нихъ напали на него. По счастію сіе случилось близь Крамондскаго моста, который былъ высокъ и узокъ, и Король вбжавъ на него, нашелся въ возможности защищаться мечемъ своимъ противъ нападающихъ. Одинъ бдный человкъ, молотившій на ближнемъ гумн хлбъ, услыша крикъ, прибжалъ на оный, и видя, что многіе напали на одного, великодушно взялъ его сторону, и такъ ловко сталъ помахивать молотиломъ своимъ, что Цыгане принуждены были обратиться въ бгство. Тогда крестьянинъ отвелъ Короля на гумно свое, далъ ему воды и полотенце обмыть кровь, которою обагрены были лице его и руки, и, опасаясь, чтобъ нападеніе на него не было возобновлено, проводилъ его нкоторое пространство по дорог въ Эдинбургъ. На пути Король спросилъ провожатаго своего, какъ его зовутъ и чемъ онъ занимается. Крестьянинъ отвтствовалъ, что его зовутъ Джономъ Говисономъ и что онъ принадлежитъ къ Брегедской мыз, близь Брамонда, которая составляетъ владніе Короля. На вопросъ Іакова, чего бы наиболе могъ онъ желать на свт, Джонъ отвчалъ, что онъ считалъ бы себя счастливйшимъ человкомъ въ Шотландіи, еслибъ онъ былъ владльцемъ мызы, на которой работаетъ по найму. Тутъ и самъ онъ спросилъ Короля, кто онъ таковъ. Іаковъ, слдуя обыкновенію своему, отвтствовалъ, что онъ Баленгійскій мызникъ, бднякъ, занимающій незначущее мсто во дворц, но, присоединилъ онъ, если Джонъ Говисонъ придетъ къ нему въ слдующее воскресенье, то онъ постарается наградить его за оказанную ему услугу, доставя ему по крайней мр удовольствіе посмотрть комнаты Короля.
Джонъ, какъ можно представить себ, нарядился въ лучшее свое платье и явясь къ заднимъ воротамъ Дворца, спросилъ Баленгійскаго мызника. Королемъ Дано уже было приказаніе, чтобъ крестьянинъ былъ къ нему допущенъ, и Джонъ нашелъ новаго своего знакомаго въ той же одежд, въ которой былъ онъ за нсколько предъ тмъ дней. Іаковъ, продолжая представлять лице Королевскаго служителя, повелъ Говисона изъ залы въ залу по всему дворцу, и весьма забавлялся удивленіемъ его и разными замчаніями. Показавъ все, онъ спросилъ его, не хотлъ ли бы онъ увидть Короля, на что Джонъ отвтствовалъ, что онъ ничего не желалъ бы столько на свт, еслибъ только не осердился за то Король. Нтъ сомннія, что Баленгійскій мызникъ успокоилъ его. Но какъ узнаю я Короля между вельможами? сказалъ Джонъ.— Нтъ ничего легче, отвчалъ Король, вс вельможи будутъ съ открытыми головами, а одинъ только Король въ шляп.
Произнося слова сіи, Іаковъ ввелъ крестьянина въ большой залъ, наполненный дворянствомъ и Королевскими служителями. Джонъ нсколько испугался, и прижался къ своему вожатому, но какъ ни смотрлъ, не могъ увидть Короля.— Я сказалъ теб, повторилъ ему вожатый, что узнаешь Короля по шляп на голов.— Тогда Джонъ, посмотря вокругъ, отвчалъ: видно либо ты, либо я Король, ибо у насъ только на головахъ шляпы. {Сія одна черта оправдываетъ то, что Іакова V называютъ иногда Шотландскимъ Генрихомъ IV, ибо, какъ извстно, съ Генрихомъ IV, Королемъ Французскимъ, случился совершенно подобный сему анекдотъ. Пр. Пер.}
Отвтъ сей чрезвычайно насмшилъ Короля, и онъ, желая, чтобъ и крестьянинъ имлъ также причину порадоваться, подарилъ ему Брегедскую мызу, быть владльцемъ которой показалъ онъ такое желаніе, Даръ сей сдланъ былъ съ тмъ, чтобъ Джонъ Гависонъ и потомки его всякой разъ, когда Король будетъ прізжать въ Голирудскій дворецъ, или будетъ перезжать Кремондскій мостъ, подавали ему чашу и умывальникъ. Согласно съ симъ, когда Георгъ IV пріхалъ въ 1822 году въ Шотландію, то потомокъ Джона Гависона Брегедскаго, и понын владющій мызою, предку его пожалованною, явился въ парад, и въ исполненіе условія, на которомъ владетъ онъ сими землями, поднесъ Королю воду въ серебренномъ умывальник.
Іаковъ V страстно любилъ охоту, и когда онъ занимался ею въ Гейландахъ, то обыкновенно одвался по образцу тамошнихъ обитателей, въ куртку изъ пестраго бархата, и плащъ съ другими принадлежностями. Доказываютъ сіе сохранившіяся росписи одежды его.
Одинъ разъ, когда Король похалъ на охоту въ сопровожаніи Папскаго Посланника, Графъ Атоль далъ имъ великолпный праздникъ въ сельскомъ Дворц, нарочно для сего случая построенномъ. Дворецъ сей, сдланный изъ дерева, возвышался среди обширной равнины и окруженъ былъ рвами, наполненными наилучшею рыбою. Онъ украшенъ былъ башнями, какъ бы настоящій замокъ, имлъ множество комнатъ, наполненныхъ кустарниками и усянныхъ цвтами, такъ, что комнаты сіи представлялись садами. Приготовлены были различныя игры, а столы преисполнены разнообразныхъ яствъ и винъ. Посланникъ приведенъ былъ въ величайшее удивленіе, найдя среди скалъ и пустынь, казавшихся крайнимъ предломъ міра, чертоги столь великолпные, представляющія толикое обиліе: Но еще боле удивило его то, что когда по окончаніи охоты Король хотлъ ухать, то горцы зажгли сей дворецъ.— Таково обыкновеніе нашихъ горцевъ, сказалъ Іаковъ Посланнику, сколько бы хорошо въ какомъ дом ни помщались они ночью, но оставляя оный, они его зажигаютъ. Сими словами Король хотлъ указать на бродяжничью жизнь горцевъ и на привычки ихъ къ грабежамъ и разбоямъ.
Царствованіе Іакова V примчательно не одними приключеніями, лично съ нимъ случавшимися, оно еще боле примчательно мудрыми его узаконеніями, издававшимися, какъ для управленія вообще, такъ и для прекращенія преступленій и насиліи, кои между Шотландцами были обыкновенны и состояли въ убійствахъ, зажигательствахъ, кражахъ и мщеніяхъ, къ коимъ столь часто обращались вельможи.
Для разбирательства гражданскихъ длъ, Іаковъ V учредилъ такъ называемое (the Colledge of Iustice) Судилище Правосудія, составлявшее высшее присутственное мсто въ Шотландіи. Оно состояло изъ четырнадцати Судей и Президента, выслушивавшихъ тяжбы и постановлявшихъ ршенія. Нкоторое число людей, воспитанныхъ въ изученіи за-‘ коновъ, имли обязанностію защищать пользы тхъ, тяжбы коихъ представлялись сужденію Судей. Люди сіи получили въ послдствіи именованіе Авдокатовъ или стряпчихъ, таково есть происхожденіе того установленія, которое было столь уважаемо въ Шотландіи, и въ которомъ образовалось такое множество великихъ людей.
Іаковъ V обращалъ большое вниманіе на усовершенствованіе мореходства, и предпринялъ, что въ тогдашнее время было не безопасно, объхать моремъ Шотландію и составить исправную карту береговъ, заливовъ, острововъ, гаваней и пристаней своего Королевства, изъ коихъ многіе вовсе даже неизвстны были, ниже по имени, его предшественникамъ.
Сей дятельный и просвщенный Государь обратилъ вниманіе и на богатства царства ископаемаго въ Шотландіи. Онъ выписалъ изъ Германіи рудокоповъ, которыми въ верхней части Клидесдаля извлекалось изъ Лидгильскихъ рудниковъ золото и серебро. Золото сіе оказалось превосходной доброты, и онаго добыто было достаточное количество для чекана весьма красивой монеты, которая называлась монета шапка (Bonnet piece), ибо на ней было изображеніе Іакова V, имющаго на голов шляпу.
Разсказываютъ, что Король пригласилъ однажды Посланниковъ дворовъ Французскаго, Испанскаго и другихъ, на охоту въ Кравфордъ-Мур. Такъ назывался округъ, въ которомъ находились упомянутые рудники. Обдъ приготовленъ былъ въ Кравфордскомъ замк, составлявшемъ старую грубой постройки крпость. Король просилъ гостей своихъ извинить его за простоту обда, состоявшаго изъ одной дичи, убитой ими того утра, но онъ общалъ, что десертъ наградитъ ихъ, ибо онъ далъ приказаніе, чтобъ приготовлены были самые лучшіе плоды того края. Чужестранцы посмотрли другъ на друга съ удивленіемъ, услыша, что Король говоритъ о плодахъ, произрастающихъ среди болотъ и дебрей, мрачныхъ и безплодныхъ. Но десертъ вскор явился: принесено было нсколько закрытыхъ блюдъ, и по одному изъ нихъ поставлено предъ каждымъ гостемъ. Съ раскрытіемъ блюдъ сихъ собседники увидли, что они наполнены означенною золотою монетою. Король просилъ ихъ принять монеты, какъ плоды, производимые Кравфордъ-Мурскими горами. Сей особеннаго рода десертъ конечно не мене пріятенъ былъ самыхъ лучшихъ плодовъ странъ полуденныхъ. Нын въ сихъ минахъ производится разработка одного только свинца, который добывается тутъ въ большомъ количеств.
Хотя Іаковъ, какъ сказали мы, былъ весьма бережливъ, но онъ не оставлялъ въ пренебреженіи изящныхъ художествъ. Онъ веллъ перестроить Линлитгофскій дворецъ по самому великолпному плану, и распространилъ дворецъ Стирлинскій. Онъ ободрялъ стихотворцевъ и ученыхъ, кои блистали въ его царствованіе, и велъ жизнь веселую. Онъ и самъ имлъ вкусъ въ поэзіи, и давалъ большую свободу стихотворцамъ своего времени, дозволяя подносить ему стихотворенія, коими часто осуждалось его управленіе, а иногда и самыя его слабости.
Іаковъ ободрялъ также науки, но попустилъ обмануть себя одному чужестранцу, утверждавшему, что онъ обладаетъ искусствомъ длать золото. Впрочемъ человкъ сей, сумасшедшій или плутъ, погибъ, вздумавъ сдлать крылья, посредствомъ которыхъ вознамрился слетть съ верьху Стирлингскаго замка. Онъ дйствительно покусился на то, но крылья его не произвели ожиданнаго дйствія, и онъ слишкомъ быстро опустился въ долину и переломилъ себ ногу.
Какъ Шотландія, кром кратковременной и незначущей войны съ Лигліею, почти до самаго конца царствованія Іакова, наслаждалась совершеннымъ спокойствіемъ, и какъ Монархъ сей былъ Государь дятельный и благоразумный: то можно было предполагать, что онъ по крайней мр избгнетъ бдствій, преслдовавшихъ имя Стуардовъ. Но послдовавшая въ сіе время важная перемна вовлекла его въ положеніе столь стсненное, какому не былъ подверженъ ни одинъ изъ его предшественниковъ.

ГЛАВА XIII.

Злоупотребленія Римской церкви.— Реформація въ Англіи и Шотландіи.— Воина съ Англіею.— Смерть Іакова V.

Іаковъ V, какъ упомянуто уже, былъ племянникъ Генриха VIII, Короля Англійскаго, ибо сестра сего послдняго была мать Іакова. Родство сіе, и можетъ быть политика Генриха, знавшаго, что польза обоихъ Королевствъ требуетъ взаимнаго пребыванія ихъ въ мир, въ теченіи многихъ лтъ предотвращали опустошительныя воины, прежде столь долгое время вредившія обоимъ Государствамъ. Доброе согласіе продолжилось бы конечно и доле, еслибъ не произошла въ длахъ Религіи общая и весьма важная перемна, извстная подъ именемъ Реформаціи. Для объясненія оной неизлишнимъ представляется нкоторое означеніе ея источника.
По смерти и воскресеніи Божественнаго нашего Спасителя, проповданное имъ ученіе установилось въ Рим, столиц обширной Римской Имперіи, учредителемъ ея тутъ былъ Святый Апостолъ Петръ, который и названъ по сему Католиками первымъ Епископомъ Римскимъ. Въ послдствіи времени, преемники его, Епископы Римскіе, возмнили, что они обладаютъ по сему непосредственною властію надъ всми членами Христіянства. Люди кроткіе и добродтельные, изъ уваженія къ принятому ими вроисповданію, безъ дальняго разсмотрнія допустили власть сію. По мр того, какъ Христіанство распространялось, Короли и Императоры, принимавшіе оное, изъявляли благочестіе ихъ дарами церкви и самимъ Епископамъ Римскимъ, которые наконецъ пріобрли отъ сего знатныя имущества и владнія, подобно Государямъ свтскимъ, между тмъ какъ въ качеств Священнослужителей, принимая названіе Папъ, присвояли они себ полную и совершенную власть надъ всмъ вообще Христіянскимъ міромъ. Въ сіи времена народы погружены были въ великое невжество, нкоторое остававшееся еще просвщеніе хранилось въ одномъ Духовенств, имвшемъ время учиться, между тмъ какъ вс прочія состоянія занимались только войнами и забавами.
Папы, содлавтись начальствующими церкви, начали мало по малу въ простую, но возвышенную Евангельскую нравственность вводить правила, не имвшія никакого ни соотношенія, ни согласія съ духомъ Христіанства, и клонившіяся единственно къ распространенію ихъ власти. Для Папъ нетрудно было сдлать сіи нарушенія, ибо называя себя видимыми преемниками Святаго Петра, они мечтали, что они столько же непогршительны, какъ самъ Апостолъ сей, и что все объявляемое ими въ ихъ предписаніяхъ, называвшихся буллами, долженствовало быть пріемлемо Христіянами такъ точно, какъ бы что сказанное въ Священномъ Писаніи.
Такъ напримръ, весьма прибыточное, но совершенно противное Христіанству нововведеніе между Католическимъ духовенствомъ состояло въ установленіи ученія, что церковь или духовенство иметъ право отпускать грхи такъ, что за симъ не нужно уже и самое покаяніе тому, кто внесетъ для духовенства достаточную сумму денегъ. Сіе отпущеніе грховъ или разршеніе на грхи производишься стадо посредствомъ такъ называемыхъ Индульгенцій. Злоупотребленія въ раздаяніи оныхъ сдлались неизчислимы, хотя впрочемъ, упомянуть должно, первоначальное ученіе объ оныхъ не таково, чтобъ ими могло даваемо быть право длать зло, и въ семъ вид не могли бы они служить ободреніемъ распутства и безпорядковъ, но съ теченіемъ времени Папа и духовенство его стали продавать прощеніе небесное, не въ однихъ грхахъ содянныхъ, но разршать (во всякомъ случа съ платою) на нарушеніе законовъ Божественныхъ и церковныхъ. Покупающій Индульгенцію покупалъ привиллегію предаваться свободно всмъ порокамъ, всмъ безпорядкамъ, не подвергаясь гнву Божію.
Чтобъ поддержать сіе диковинное зданіе суеврія, Папа присвоилъ себ власть самую неограниченную: онъ лишалъ Королей престоловъ, произнося противъ нихъ приговоры отлученія ихъ отъ церкви, или изверженія. Сими приговорами подданные освобождались отъ присяги ихъ Государямъ своимъ и получали право возставать противъ нихъ и посягать на жизнь ихъ. Иногда Папы принимали на себя власть отдавать владнія отлученныхъ ими Государей кому либо изъ честолюбивыхъ ихъ сосдей. Правила Римской церкви были столь же строги въ отношеніи частныхъ людей, какъ и въ отношеніи Государей. Если свтскій человкъ читалъ Библію, то онъ признавался за величайшаго преступника, ибо духовныя особы вдали, что чтеніе Священнаго Писанія откроетъ людямъ глаза и они узнаютъ безразсудность ихъ требованій. Если кто отваживался не врить ученію, преподаваемому Римскою церковію, или исповдывать ученіе, которое не есть ученіе сей церкви: то онъ признаваемъ былъ еретикомъ, предавался суду, и подвергался ужаснйшей казни сожженія. Казни сей безъ всякаго помилованія подвергались люди за какое нибудь самое незначущее слово, близкое къ тому, что паписты называли ересью.
Сія чрезвычайная власть и тиранское стсненіе совсти похищены были во времена мрака среднихъ вковъ, когда люди не были просвщены свтомъ ученія и познаній. Но изобртеніе въ пятнадцатомъ столтіи книгопечатанія раскрыло понятія. Библія, находившаяся дотол въ рукахъ одного духовенства, сдлалась книгою всеобщаго чтенія. Просвщенные и благоразумные люди въ Германій и Швейцаріи углубились въ изученіе предметовъ, представлявшихся необходимыми для раскрытія заблужденій и искаженій, введенныхъ Римскимъ престоломъ. Они доказали, что раздача индульгенцій есть ободреніе пороковъ и отверстая дверь для всхъ безпорядковъ, и что притязаніе Папы на непогршительность есть преступное хищеніе принадлежностей, свойственныхъ единому Боіу. Доказательства сіи названы были ученіемъ реформаціи, и число принимавшихъ оное возрастало день отъ дня. Римско-Католическое духовенство хотло было защищать правила свои доказательствами, но какъ такое предпріятіе было слишкомъ трудно, то оно обратилось къ защит ихъ, въ большей части Европейскихъ Державъ, силою. Между тмъ реформаторы нашли себ покровителей въ разныхъ частяхъ Германіи. Отъ сопротивленій число ихъ не умалялось, но увеличивалось, и все предвщало великую перемну въ Христіянскомъ мір.
Генрихъ VIII, Король Англійскій, имлъ нкоторое просвщеніе и весьма желалъ блеснуть имъ въ сихъ обстоятельствахъ. Будучи въ начал царствованія искренне преданъ Римской церкви, онъ написалъ трактатъ въ защиту ея ученія противъ Лютера, одного изъ главнйшихъ реформаторовъ. Папа былъ столько доволенъ симъ избыткомъ ревности, что далъ Королю титло Защитника Вры, титло, сохраняемое и преемниками Генриха, хотя правда совершенно въ противоположномъ смысл тому, въ какомъ оно дано было.
Генрихъ былъ женатъ на весьма достойной Принцесс, дочери Испанскаго Короля и сестр Германскаго или Римскаго Императора, Екатерин. Въ юности своей она обручена была Артуру, старшему брату Генриха, но по случаю кончины его, женился на ней Генрихъ. Довольно уже долгое время продолжался бракъ ихъ, и Екатерина имла уже дочь Марію, которая, по праву рожденія, была наслдницею престола Англійскаго. Но Генрихъ влюбился въ прекрасную молодую фрейлину Королевы, Анну Буленъ, и желалъ того только чтобъ освободиться отъ Екатерины и жениться на сей новой красавиц. На сей конецъ обратился онъ къ Пап, прося развода и поставляя предлогомъ къ оному то, что Королева прежде бракосочетанія съ нимъ обручена была старшему его брату. Сіе, какъ изъяснялъ онъ, значило то же самое, какъ бы женился онъ на жен брата своего. Онъ просилъ у Папы развода для очищенія тревожимой его совсти, но нтъ сомннія, что совсть никакъ не стала бы его тревожить, еслибъ онъ не желалъ вступить въ бракъ съ особою, которая и молодостію и красотою превосходила жену его.
Папа, безъ сомннія, весьма бы желалъ удовлетворить желанію Генриха. Предмстники его часто оказывали большія милости лицамъ мене значущимъ, нежели Генрихъ, но Koролева была сестра Карлу Пятому, сему мудрйшему и могущественнйшему Государю Христіянства, который вмст былъ и Императоромъ Римскимъ и Королемъ Испанскимъ. Папа имлъ нужду въ Карл, чтобъ противиться успхамъ реформаціи, и не осмливался дозволить развода, который былъ бы величайшимъ оскорбленіемъ для сего Государя. И такъ Его Святйшество избгалъ ршительнаго отвта Королю Англійскому и отлагалъ его день отъ дня, мсяцъ отъ мсяца и годъ отъ года. Отъ сего произошелъ для Папы вредъ, котораго онъ не предвидлъ.
Генрихъ VIII, Государь свойствъ пылкихъ и нетерпливыхъ, видя, что Папа издвается надъ нимъ, вознамрился совершенно свергнуть съ себя власть его. Въ семъ намреніи онъ объявилъ, что Папа ничего не значитъ въ Англіи, что онъ самъ есть глава Англійской церкви, и что Римскій Епископъ не иметъ ничего общаго ни съ нимъ, ни съ его подданными. Многіе Епископы и священники Англійскіе приняли сіи начала реформы, и за тмъ немедленно послдовало всеобщее отверженіе высшей власти, какая дотол приписывалась Пап.
Но величайшій ударъ могуществу Папскому нанесенъ былъ уничтоженіемъ монастырей. Король взялъ ихъ себ, конфисковалъ имущества ихъ, и раздливъ богатства ихъ между вельможами двора, закрылъ навсегда сіи установленія и положилъ непреоборимую преграду возстановленію Католическаго вроисповданія, соединивъ пользы столь многихъ лицъ съ паденіемъ онаго.
Побудительныя причины сего поведенія Генриха VIII были конечно постыдны, но сіе произвело слдствія самыя важныя, самыя спасительныя, ибо съ того времени, кром весьма краткаго продолженія царствованія старшей дочери Генриха, Англія навсегда освободилась отъ зависимости Папы и суеврнаго послдованія злоупотребительному ученію Папистовъ.
Возвращаясь къ Исторіи Шотландіи, упомянуть должно, что главнйшимъ желаніемъ Генриха было преклонить племянника своего, Короля Іакова V, произвесть въ Шотландіи такую же перемну въ вроисповданіи, какую ввелъ онъ у себя въ Англіи. Генрихъ, если врить Шотландскимъ Историкамъ, длалъ ему самыя блестящія предложенія, убждая его послдовать его примру. Общалъ ему руку дочери своей Маріи, съ титломъ Герцога Іоркскаго, и изъявлялъ величайшее желаніе имть съ нимъ лично переговоры въ Сверной части Англіи, дабы посредствомъ оныхъ упрочить продолжительный миръ между двумя Королевствами.
Можно полагать, что Іаковъ въ продолженіи нкотораго времени преклоненъ былъ къ ученію реформаціи* Онъ ободрилъ Шотландскаго стихотворца, Сиръ Давида Линдзея Моунта, и знаменитаго ученаго Георга Буханана, къ сочиненію нкоторыхъ сильныхъ сатиръ противъ развращенія Римско-Католической церкви. Но онъ отнюдь не намревался существеннымъ образомъ отдлиться отъ сей церкви. Онъ страшился какъ могущества Англіи, такъ и высокомрнаго характера вспыльчиваго и суроваго Генриха, возбуждавшаго въ немъ отвращеніе неблагоразумною своею настойчивостію и принужденіемъ слдовать его стопамъ. Іаковъ ршился остаться врнымъ Католическому вроисповданію потому уваженію, что все просвщеніе, вс свднія сосредоточивались въ духовенств, что и длало членовъ онаго гораздо боле способными къ исправленію важныхъ общественныхъ длъ и къ вспомоществованію Королю въ управленіи Государствомъ, нежели дворянство, которое съ глубокимъ невжествомъ соединяло гордость, надменность и чрезвычайное высокомріе.
Епископъ Битонъ, о которомъ мы имли уже случай говорить, и племянникъ его Давидъ Битонъ, сдлавшійся въ послдствіи Кардиналомъ, пользовались полнымъ благорасположеніемъ Короля. Они не упустили употребить вліянія, которое на него имли, чтобъ воспрепятствовать ему послдовать примру Генриха въ длахъ вроисповданія.
Вроятно по тому же самому вліянію онъ искалъ супруги во Франціи предпочтительно Англіи, ибо естественно, что Католическое духовенство, съ которымъ Іаковъ совтовался, старалось всми средствами, какія только могли отъ него зависть, отклонить всякой тсный союзъ съ Генрихомъ, смертельнымъ врагомъ Святйшаго престола. И такъ Іаковъ предпринялъ путешествіе во Францію, и получилъ руку дочери Франциска I, Магдалины, и значительное за нею приданое. Принцесса сія принята была въ Шотландіи съ величайшими изъявленіями радости съ самаго вступленія ея на берегъ въ Лейт, и данныя ей празднества были столько великолпны, сколько дозволяла только бдность состоянія, въ которомъ находилась Шотландія. Но молодая Королева была слабаго здоровья, и умерла чрезъ сорокъ дней по вступленіи въ супружество.
По смерти Королевы, Король, преклонный всегда къ Франціи, женился на Маріи Гизъ, дочери Герцога Гиза, и составилъ такимъ образомъ союзъ съ фамиліею гордою, честолюбивою, и съ фанатическою ревностію при, вязанною къ длу Католицизма. Сей союзъ, безъ сомннія, способствовалъ удаленію Іакова отъ всякой перемны въ вроисповданіи своего Королевства.
Но каковы ни были личныя чувствованія Государя, чувствованія подданныхъ его постепенно склонялись къ реформаціи. Въ Шотландіи было тогда нсколько просвщенныхъ людей, учившихся въ чужихъ странахъ, гд они познали и прилпились къ ученію великаго реформатора Кальвина. Возвратясь въ свое отечество, они привезли съ собою экземпляры Священнаго Писанія, и были въ состояніи, изъяснять съ основательностію пренія, возникшія между такъ называемыми нын Протестантами и Римскими Католиками. Многіе Шотландцы всхъ состояній обратились къ новому ученію.
Министры и Королевскіе Совтники Паписты думали, что нужно употребить насиліе, чтобъ поставить противодйствіе симъ примрамъ. Многіе лишены были свободы, судимы въ духовномъ судилищ Епископа Св. Андрея, и приговорены къ сожженію. Скромность и смиреніе сихъ людей во время суда, терпніе, съ какимъ переносили они страданія ужасной смерти, между тмъ какъ въ то же время свидтельствовали они о врованіи въ ученіе, за которое были осуждены, производили весьма сильное впечатлніе на зрителей и усиливали увренность въ принявшихъ начала реформаціи. Изданы были противъ нихъ самые строгіе и даже самые жестокіе законы. Одно уже отверженіе власти Папской было преступленіемъ, наказуемымъ смертію, но реформація, казалось, длала успхи тмъ боле быстрые, чмъ боле употребляемы были усилія къ остановленію ихъ.
Королевскія милости, изливавшіяся на Католическое духовенство, обратили на членовъ онаго зависть дворянства Шотландскаго, и тмъ паче преклонили его къ новому ученію. Богатство монастырей и аббатствъ было также большимъ искушеніемъ для вельможъ, надявшихся получить изъ нихъ часть, еслибъ они, подобно какъ въ Англіи, были уничтожены. И хотя между монахами были люди добродтельные, такъ точно какъ были и развращенные, но бездйственная и распутная жизнь многихъ изъ нихъ обратила на нихъ всеобщую народную ненависть и презрніе.
Неудовольствіе народное и паче возрасло отъ одного происшествія, случившагося въ 1537 году. Дама самаго высокаго состоянія, Іоанна Дугласъ, сестра изгнаннаго Графа Ангуса, вдова Джона Ліона Лорда Гламисса, и жена Аршибальда Кампбеля Кепнейтскаго, обвинена была въ, покушеніи на жизнь Іакова и въ употребленіи для сего мечтательной магіи и яда. Она хотла, какъ говорили, устроить такимъ образомъ возвращеніе Дугласовъ въ Шотландію и возстановленіе ихъ въ правахъ на достоинства и имущество. Іоанна была сожжена предъ Эдинбургскимъ замкомъ. Зрители, тронутые молодостію и красотою ея, и приведенные въ удивленіе мужествомъ, съ какимъ подверглась она своей участи, приписали казнь ея не столько дйствительному преступленію, сколько закоренлой ненависти Короля къ дому Дугласовъ.
Другая казнь совершилась надъ человкомъ всми правда презираемымъ, но при всемъ томъ она споспшествовала утвержденію общаго мннія, что Іаковъ имлъ естественную склонность къ строгости, чтобъ не сказать къ жестокости. Мы упоминали о Джемс Гамильтон Драфан, проименованномъ Батардомъ Арранскимъ, какъ о человк, пріобртшемъ плачевную знаменитость свирпымъ своимъ характеромъ и убійствами, съ хладнокровіемъ производимыми. Король сдлалъ его Шерифомъ Айерскимъ и почтилъ его другими милостями. Не смотря на то, по нкоторому доносу одного изъ своихъ родственниковъ его же имени, онъ былъ обвиненъ въ измн Королю, судимъ и казненъ. Общее мнніе вновь осудило за сіе Іакова въ томъ, что приговоръ произнесенъ былъ безъ достаточнаго изслдованія вины.
Между тмъ Генрихъ не преставалъ служить Королю Шотландскому и письмами и чрезъ посланника своего, чтобъ онъ принялъ согласныя съ нимъ мры противъ Католическаго духовенства. Онъ стыдится, говорилъ онъ, за своего племянника, видя, что онъ старается умножить доходы свои, воспитывая стада овецъ и занимаясь дломъ недостойнымъ Короля. Если нужны ему деньги, то онъ, дядя его, готовъ доставить ему такія суммы, какихъ только онъ потребуетъ, или же, богатства монастырей Католическихъ составляютъ фонды, коими онъ можетъ воспользоваться, коль скоро только признаетъ то за благо. Наконецъ Посланникъ Англійскій Сиръ Ральфъ Садлеръ, соотвтственно даннымъ ему наставленіямъ, представлялъ Іакову, въ чертахъ самыхъ выразительныхъ, развращенность и распутство Католическаго духовенства, и побуждалъ принять противу онаго сильныя мры.
Посольство частію имло цлію то, чтобъ оскорбить Короля, но онъ сдлалъ отвтъ съ величайшею умренностію. Онъ лучше желаетъ, сказалъ онъ, жить малымъ доходомъ, сколько бы ничтоженъ оный ни былъ, нежели поставить себя въ зависимости чуждаго Короля, хотя впрочемъ и дяди своего. Онъ не иметъ никакой причины, ниже предлога къ отнятію имуществъ духовенства, всегда готоваго снабдить его въ потребныхъ случаяхъ деньгами. Если нкоторыя изъ духовныхъ особъ безчестятъ свое званіе, то онъ не оставитъ употребить противъ ихъ всю строгость, но по понятіямъ его о справедливости не можетъ онъ наказывать цлое сословіе за погршенія нкоторыхъ изъ его членовъ. Все, въ чемъ Посланникъ могъ успть у Іакова, состояло въ одномъ общаніи пріхать въ Іоркъ для свиданія съ Генрихомъ, если дла Королевства то дозволятъ.
Король поставленъ былъ въ весьма затруднительное положеніе: ему надлежало или согласиться на предложенія своего дяди, разорвать союзъ съ Франціею и ввесть въ владніяхъ своихъ реформацію, или оставшись врнымъ Франціи и исповданію Католическому, ршиться на войну съ Англіею, Въ минуту, когда надлежало принять то или другое намреніе, духовенство не оставило воспользоваться всмъ своимъ вліяніемъ на Іакова. Щедро посыпалось золото Французское, и полагать должно, что молодая Королева, происходя отъ Католической фамиліи Гизовъ, не оставила также сколько возможно дйствовать на него въ томъ же смысл. И такъ онъ ршился наконецъ не преклоняться на увщанія своего дяди, и когда горделивый Генрихъ уже въ теченіи шести дней дожидалъ прибытія его въ Іоркъ, то онъ послалъ къ нему отказать въ свиданіи подъ нкоторыми млочными предлогами. Генрихъ, какъ легко представить себ, былъ жестоко огорченъ, и немедленно пріуготовился къ войн.
Она тотчасъ началась и была столько же ужасна, сколько раззорительна. Генрихъ послалъ многочисленное войско для опустошенія Шотландскихъ границъ. Іаковъ, къ неописанному удовольствію своему, одержалъ побду въ первомъ довольно значущемъ сраженіи, и сталъ помышлять о дйствіяхъ боле ршительныхъ.
Онъ собралъ вс силы Королевства и прошелъ отъ Эдинбурга до фала, какъ вдругъ 1 Ноября 1542 года узналъ, что Англійскій Полководецъ, вступившій въ границы Шотландскія, отступилъ въ Англію. При семъ извстіи, вельможи Шотландскіе, собравшіеся съ вассалами своими подъ знамена Королевскія, объявили Государю своему, что хотя они подняли оружіе къ отвращенію нашествія непріятеля, но тмъ не мене на войну съ Англіею взираютъ какъ на мру не политическую, предпринятую единственно въ угожденіе духовенству, и какъ Англичане удалились, то они ршаются не длать ни шагу на непріятельскую землю. Начальникъ одного только пограничнаго клана предложилъ Королю, повсюду за нимъ слдовать. То былъ Джонъ Скоттъ Тирльстанъ, преданность котораго вознаградилъ Іаковъ прибавленіемъ въ его гербъ связки стрлъ съ надписью: всегда готовъ.
Іаковъ, видя себя оставленнымъ дворянствомъ, возвратился въ Эдинбургъ, обезславленный въ глазахъ своихъ подданныхъ и погруженный въ величайшее уныніе.
Чтобъ отмстить Англичанамъ за набги ихъ и привесть въ забвеніе неудачу при фал, Король хотлъ, чтобъ десятитысячная армія вступила въ Англію съ западныхъ границъ, и послалъ, по несчастію, съ симъ войскомъ Оливье Синклера, любимца своего, который, бывъ въ связяхъ съ Духовенствомъ, не нравился дворянству, какъ человкъ, принадлежавшій къ числу тхъ лицъ, кои дйствовали на благорасположеніе Короля къ ихъ предосужденію.
Едва войско вступило на Англійскую землю, близь мста, называемаго Сольвей Мосъ, какъ сей Оливье Синклеръ былъ поднятъ на солдатскихъ щитахъ, для прочтенія прокламаціи, которою Лордъ Максвелъ назначался предводителемъ экспедиціи. Но никто не сомнвался, чтобъ не былъ назначенъ главнымъ предводителемъ самъ Оливье Синклеръ, и какъ онъ былъ предметомъ всеобщей ненависти и презрнія, то немедленно распространились въ арміи безпорядокъ и смятеніе. Четыре ста или пять сотъ Англичанъ, подъ предводительствомъ Томаса Декра и Джона Мюсграфа, замтя таковое неустройство, немедленно напали на многочисленные непріятельскіе отряды. Шотландцы бжали, не покусившись даже защищаться. Множество вельможъ и дворянъ хотли лучше достаться въ плнъ, нежели подвергнуться негодованію своего государя.
Съ нкотораго времени, казалось, не счастіе слдовало по стопамъ за Іаковомъ. Смерть двухъ сыновей и дло при фал, произвели глубокое впечатлніе въ ум его, и самые даже сны его представляли ему его бдствія въ ужасныхъ видніяхъ. Ему казался зврскій Сиръ Джемсъ Гамильтонъ, казненный по самымъ недостаточнымъ показаніямъ. Окровавленная тнь съ мечемъ въ рук, приблизясь къ постел Короля, говорила ему: — Жестокой тиранъ! ты неправедно принесъ меня въ жертву, меня, жестокаго для другихъ, но тб всегда врнаго, теперь настала твоя, очередь получишь достойное наказаніе. Іакову мечталось, что Сиръ Джемсъ Гамильтонъ отскъ ему руку, потомъ другую, и угрожалъ вскор возвратиться отсчь голову. Могло случиться, что таковыя сновиднія родились въ воображеніи Короля, возмущеннаго несчастіями, и статься можетъ внутренно укорявшаго себя смертію Гамильтона. Потеря рукъ естественнымъ образомъ представлялась ему указаніемъ на потерю двухъ сыновей его, и онъ уврился, что угрозы привиднія предвщали собственную смерть его.
Извстіе о сраженіи или, лучше сказать, о бгств при Солве, довершило горесть его и отчаяніе. Онъ заперся въ Фалькландскомъ дворц и отвергалъ всякое утшеніе. Несчастный Монархъ, удрученный стыдомъ и горестію, впалъ въ горячку. Ему пришли сказать, что Королева разршилась отъ бремени дочерью, онъ отвчалъ только: ‘съ дочерью она (разумя корону) пришла, съ дочерью и уйдетъ.’ Это были почти послднія слова его. Произнеся ихъ, онъ отворотился къ стн и скончался отъ горести и унынія, болзни самой тягостнйшей. Онъ былъ еще въ цвт лтъ, имя не боле тридцати одного года. Еслибъ не попустилъ онъ себя увлечь совтамъ Католическаго духовенства, то могъ бы наслаждаться на престол счастіемъ, на которое давали ему право достоинства его и дарованія.

КОНЕЦЪ ВТОРОЙ ЧАСТИ.

Скотт Вальтер
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Возвышение Бонапарта, Вандаль Альбер, Год: 1902
  2. Рассказ о Крымской войне, Кинглек Александер-Уильям, Год: 1863
  3. Наполеон и Александр I. Том 3. Разрыв франко-русского союза, Вандаль Альбер, Год: 1896
  4. История Англии. От восшествия на престол Иакова II. Часть II, Маколей Томас Бабингтон, Год: 1859
  5. Юлий Цезарь. Комментарии, Троллоп Энтони, Год: 1870
  6. История Рима. Том 3, Моммзен Теодор, Год: 1857
  7. Царство женщин, Валишевский Казимир Феликсович, Год: 1900
  8. Развитие национального сознания в Германии, Леви-Брюль Люсьен, Год: 1890
Электронная библиотека