Исторія Пугачевскаго бунта. СПб. 1834, два тома въ б. 8 (*).
(*) Продается у А. В. Глазунова. Цна 20 р.
П. К.
‘Сынъ Отечества и Сверный архивъ’, No 1, 1835
История Пугачевского бунта. СПб. 1834, Броневский Владимир Богданович, Год: 1835
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Съ большимъ нетерпніемъ ожидали мы этой книги, давно общанной и долго не выходившей въ свтъ. Многіе надялись и были въ томъ уврены, что знаменитый нашъ поэтъ нарисуетъ намъ сей кровавый эпизодъ царствованія Екатерины Великой кистію Байрона, подаритъ насъ картиною ужасною, отъ которой, какъ отъ взгляда Пугачевскаго, не одна дама упадетъ въ обморокъ. Намъ казалось, что Историческій отрывокъ, написаный слогомъ возвышеннымъ, живымъ, перомъ пламеннымъ, поэтическимъ, не потеряетъ своего внутренняго достоинства, ибо событія, извлеченныя изъ документовъ не подлежащихъ сомннію, еще свжихъ и памятныхъ для многихъ стариковъ, при ихъ свидтельств, не могли лишиться чрезъ это своей достоврности.
Посл долгаго ожиданія, наконецъ получили мы дв толстыя книги, въ мрачной, какъ тюремныя стны обертк, съ торопливостію разрзали первую часть, съ жадностію прочли ее. За одинъ пріемъ прочли и вторую, и не утомленные чтеніемъ, но чмъ-то недовольные, мы снова, и съ большимъ вниманіемъ принялись за первую часть, которой половина составляетъ неотъемлемую собственность автора. Но къ крайнему сожалнію убдились наконецъ, что авторъ на новомъ для него Историческомъ поприщ, разршился d’un enfant mort-n. Это мертво-рожденное дитя, при ближайшемъ его разсмотрніи, не походитъ на знаменитаго своего родителя.— Въ Исторіи Пугачевскаго бунта, дйствительно все такъ холодно и сухо, что тщетно будутъ искать въ немъ труда знаменитаго нашего поэта. Къ удивленію, и признаюсь, къ сожалнію нашему, мы не нашли въ немъ, ни одного чувства, ни одной искры жизни. Пушкинъ, какъ Историкъ, такъ мало походитъ на Пушкина поэта, что мы удивляясь такому его самоотверженію, не хвалимъ его за насиліе самому себ сдланное, и досадуемъ что ему вздумалось, исписавъ 168 страницъ, ни однимъ словомъ, ни однимъ выраженіемъ не измнить своей пламенной природ, всегда сильно чувствующей и пишущей перомъ огненнымъ.
Конечно, авторъ имлъ свои причины написать Исторію Пугачевскаго бунта такимъ, а не инымъ слогомъ, на то была его воля, и онъ но праву, принадлежащему всякому гражданину Литературной республики, написалъ ее такъ какъ ему вздумалось, или какъ случилось. Мы не осуждаемъ его за то, но по доброжелательству къ нему, изъявивъ только наше личное о томъ сожалніе, разсмотримъ трудъ его въ томъ вид, въ какомъ онъ предлагаетъ его публик.
Твореніе Г. Пушкина заключаетъ въ себ все то., что было обнародовано правительствомъ, касательно Пугачева, онъ присоединилъ къ этому нсколько рукописей, преданій и свидтельствъ живыхъ. Сіи совокупленные вмст Факты составляютъ драгоцнный матеріалъ, и притомъ столь полезный, что будущему Историку и безъ пособія нераспечатаннаго еще дла о Пугачев, нетрудно будетъ исправить нкоторые поэтическіе вымыслы, незначущіе недосмотры, и дать сему мертвому матеріалу жизнь новую и блистательную. Если Г. Пушкину не разсудилось освтить свои труды надлежащимъ свтомъ, если ему не угодно было взглянуть на свое твореніе съ надлежащей точки зрнія и покрыть его колоритомъ Пугачевшины и всхъ ужасовъ у сего страшнаго періода времени, то по долгу безпристрастія мы похваляемъ его за первый дльный, полезный трудъ, въ которомъ онъ сохранилъ все существенное, все то что Французы называютъ la chose. Добросовстно хваля трудолюбіе его, мы съ удовольствіемъ прибавимъ, что въ Исторіи Пугачевскаго бунта, мы нашли весьма не много ошибокъ, которыя по долгу критики замчаемъ, не въ судъ и осужденіе автору, а единственно для пользы наукъ, для его и общей пользы.
Стр. 2. На сей-то рк (Яик), говоритъ Г. Пушкинъ, въ XV столтіи, явились Донскіе Казаки.
Выписанное въ подтвержденіе, сего факта, изъ Исторіи Уральскихъ Казаковъ Г. Левшина (см. прим. 1. 3—8 стр.), долженствовало бы убдить Автора, что Донс. Казаки пришли на Ликъ въ XVI, а не XV столтіи, и именно, около 1584 года.
Вся первая глава, служащая введеніемъ къ Исторіи П. б., какъ краткая выписка изъ сочиненія Г. Левшина, не имла, какъ думаемъ, никакой нужды въ огромномъ примчаніи къ сей глав (26 стр. мелкой печати), которое составляетъ почти всю небольшую книжку Г. Левшина. Книжка эта не есть древность или такая рдкость, которой за деньги купишь нельзя, посему почтенный Авторъ, могъ — и долженъ былъ, ограничишь себя однимъ указаніемъ, откуда первая глава имъ заимствована.
Стр. 16. Извстно, говоритъ Авторъ, что въ царствованіе Анны оанновны, Игнатій Некрасовъ усплъ увлечь за собою множество Донскихъ Казаковъ въ Турцію.
Некрасовцы бжали съ Дона на Кубань, въ царствованіе Петра Великаго, во время Буловинскаго бунта въ П08 году. См. Исторію Д. Войска, Исторію Петра Великаго Берхмана и другія.
Стр. 74. Атаманъ Ефремовъ былъ смненъ, а на его мсто избранъ Семенъ Силинъ. Послано повелніе въ Черкаскъ сжечь домъ Пугачева. Государыня не согласилась по просьб начальства перенесть станицу на другое мсто, хотя бы и мене выгодное, она согласилась только переименовать Зимовейскую станицу Потемкинскую.
Въ 1772 году Войсковой Атаманъ Степанъ Ефремовъ, за недоставленіе отчетовъ объ израсходованныхъ суммахъ, былъ арестованъ и посаженъ въ крпость, вмсто его пожалованъ изъ старшинъ въ Наказные Атаманы Алексй Иловайскій. Силинъ не былъ Донскимъ Войсковымъ Атаманомъ. Изъ Донской Исторіи не видно, что бы правительство приказало сжечь домъ Пугачева, а видно только, что по прошенію Донскаго начальства, Зимовейская станица перенесена на выгоднйшее мсто, и названа Потемкинскою. См. Исторію Д. Войска стр. 88 и 124 части I.
Стр. 76. Авторъ не сличилъ показанія жены Пугачева съ его собственнымъ показаніемъ, явно, что свидтельство жены не могло быть врно, — она, конечно, не могла знать всего и конечно не все высказала, что знала. Собственное же признаніе Пугачева, что онъ скрывался въ Польш, должно предпочесть показанію Станичнаго Атамана Трофима омина, въ которомъ сказано, что будто бы Пугачевъ, отлучаясь изъ дому въ разное время, кормился милостиною!! и въ 1771 былъ на Кум.— Но
Пугачевъ въ начал 1772 года, явился на Яикъ съ Польскимъ фальшивымъ паспортомъ, котораго онъ на Кум достать не могъ.
На Дону по преданію извстно, что Пугачевъ до семи-лтней войны промышлялъ по обычаю предковъ на Волг, на Кум и около Кизляра, посл первой Турецкой войны скрывался между Польскими и Глуховскими раскольниками. Словомъ, въ мирное время иногда приходилъ въ домъ свой на короткое время, а постоянно занимался воровствомъ и разбоемъ въ окрестностяхъ Донской земли, около Данкова, Таганрога и Острожска.
Стр. 92. Шигаевъ, думая заслужить себ прощеніе, задержалъ Пугачева и Хлопушу, и послалъ къ Оренбургскому Губернатору Сотника Логинова съ предложеніемъ о выдач Самозванца. Но въ поставленномъ шутъ же подъ N 12 примчаніи, Авторъ говоритъ, что сіе показаніе Рычкова не вроятію, ибо Пугачевъ и Шигаевъ, посл бгства ихъ изъ подъ Оренбурга, продолжали дйствовать за одно.
Если показаніе Рычкова невроятно, то въ текстъ и не должно было его ставить, если же Шигаевъ, только въ крайнемъ случа, въ самомъ дл думалъ предать Пугачева, то это обстоятельство не мшало продолжать дйствовать за одно съ Пугачевымъ, ибо бда еще не наступила. Историку, конечно, показалось труднымъ сличать противорчащія показанія, и выводить изъ нихъ слдствія, но это его обязанность, а не читателей.
Стр. 97. ‘Уфа была освобождена. Михельсонъ ни гд не останавливаясь, пошелъ на Тибинскъ, гуда посл Чесноковскаго дла, прискакали Ульяновъ и Чика. Тамъ они были схвачены казаками и выданы побдителю, который отослалъ ихъ скованныхъ въ Уфу.’ Въ примчаніи же 16-мъ (стр. 51.) принадлежащемъ къ сей V глав, сказано совсмъ другое, именно: ‘По своемъ разбитіи, Чика съ Ульяновымъ остановилися ночевать въ Богоявленскомъ мдноплавиленномъ завод. Прикащикъ угостилъ ихъ, и напоивъ до пьяна, ночью связалъ и представилъ въ Тобольскъ. Михельсонъ подарилъ 500 рублей прикащиковой жен, подавшей совтъ напоить бглецовъ»
Мсто дйствія находилось въ окрестностяхъ Уфы, а по сему прикащикъ не имлъ нужды отсылать преступниковъ въ Тобольскъ, находящійся отъ Уфы въ 1145 верстахъ.
Стр. 100.’Солдатамъ начали выдавать въ сутки только по четыре фунта муки, то есть, десятую часть мры обыкновенной.’
Солдатъ получаетъ въ сутки два фунта муки, или по три фунта печенаго хлба. По означенной выше мр выдетъ, что солдаты во время осады получали двойную порцію, или, что весь гарнизонъ состоялъ изъ 20 только человкъ. Тутъ что нибудь да не такъ.
Въ примчаніи 18, стр. 52 сказано, что оборона Яицкой крпости составлена по стать, напечатанной въ Отечественныхъ запискахъ и но журналу Коменданта Полковника Симонова. Какъ авторъ принялъ уже за правило помщать вполн вс акты, изъ которыхъ онъ что-либо заимствовалъ, то Журналъ Симонова, нигд до сего не напечатанный, заслуживалъ быть помщеннымъ въ примчаніяхъ также вполн, какъ Рычкова объ осад Оренбурга, и Архимандрита Платона, о созженіи Казани.
Стр. 129. ‘Михельсонъ, оставя Пугачева вправ, пошелъ прямо на Казань, и 11 юля вечеромъ былъ уже въ пятнадцати верстахъ отъ нея.— Ночью отрядъ его тронулся съ мста. Поутру, въ сорока пяти верстахъ отъ Казани, услышалъ пушечную пальбу….’ Маленькой недосмотръ!
Стр. 155 и 156. Пугачевъ отдыхалъ сутки въ Сарепт, оттуда пустился внизъ къ Черному-Яру. Михельсонъ шелъ по его пятамъ. Наконецъ, 25-го Августа, на разсвт онъ настигнулъ Пугачева въ ста пяти верстахъ отъ Царицина. Здсь Пугачевъ, разбитый въ послдній разъ, бжалъ, и въ семидесяти верстахъ отъ мста сраженія, переплылъ Волгу выше Черноярска.
Изъ сего описанія видно, что Пугачевъ переплылъ Волгу въ 175 верстахъ ниже Царицина, а какъ между симъ городомъ и Чернояромъ считается только 155 верстъ, то изъ сего выходитъ, что онъ переправился чрезъ Волгу ниже Чернояра въ 20 верстахъ.— По другимъ извстіямъ, Пугачеву нанесенъ послдній ударъ подъ самымъ Царицинымъ, откуда онъ бжалъ по дорог къ Чернояру, и въ сорока верстахъ отъ Царицина переправился черезъ Волгу, то есть, верстахъ въ десяти ниже Сарепты.
Къ VI глав 6 примчанія не достаетъ. См. 23 и 55 стр.
На карт не означено многихъ мстъ, и даже городовъ и крпостей. Это чрезвычайно затрудняетъ читателя.
Сіи немногіе недостатки, ни мало не уменьшаютъ внутренняго достоинства книги и если бы нашлось и еще нсколько ошибокъ, книга по содержанію своему всегда останется достойною вниманія публики. Въ недавнемъ еще времени сочинители жаловались на равнодушіе читателей, читатели съ большею справедливостію могли жаловаться на равнодушіе писателей. Одни Романы, Повсти и Сказки еще въ прошедшемъ год занимали всхъ и каждаго.— Съ удовольствіемъ можно теперь замтить, что въ теченіе послднихъ трехъ мсяцовъ истекшаго года, вышло нсколько историческихъ сочиненій, и ни одного почти Романа, кром дятельнаго производства фабрики Орлова и комп. Сказанія Курбскаго, Исторія Донская, Исторія Армянская, Исторія Ойротовъ, Извстія о Волжскихъ Калмыкахъ, Записки о поход 1813, ода, Исторія Пугачевскаго бунта, Картина послдней съ Персіею войны и пр. пр. Замнятъ ли сіи важныя сочиненія убыль въ Романахъ, и будутъ ли они, вообще говоря, съ такою же благосклонностію приняты публикою, — покажетъ время. Пріятное всегда предпочиталось полезному. Желательно, что бы почтенные писатели нашли столь же трудолюбивыхъ послдователей, желательно, что бы они нашли достаточное число такихъ читателей, которые иногда и полезное предпочитаютъ пріятному.