История открытия школы в деревне Алексеевке Михайловcкой волости, Алчевская Христина Даниловна, Год: 1881 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 22 минут(ы)

ИСТОРІЯ ОТКРЫТІЯ ШКОЛЫ ВЪ ДЕРЕВН АЛЕКСЕВК МИХАЙЛОВCКОЙ ВОЛОСТИ.

ХАРЬКОВЪ.
Типографія М. Зильберберга, Рыбная ул., д. No 30.
1881.

ВЪ ДЕРЕВН АЛЕКСЕВК,
МИХАЙЛОВСКОЙ ВОЛОСТИ.

29 мая 1879 г.

Вы не можете себ представить какъ я счастлива — вокругъ меня толпится 80 деревенскихъ дтей, приведенныхъ самими родителями съ земными поклонами, просьбами и приношеніями. И какъ все это случилось просто и неожиданно для меня самой. Вы знаете, что проживая въ прошлое лто въ деревн, я ни разу не позволила себ заговорить о школ, не смотря на непреодолимое желаніе, мн казалось это преждевременнымъ, я боялась спугнуть этотъ не прирученный къ мысли о школ народъ, мн казалось, что сперва необходимо обласкать его и чмъ-нибудь и какъ-нибудь, по мр возможности, помочь ему въ его повседневныхъ нуждахъ и лишеніяхъ. Сближеніе это рисовалось мн не въ разговорахъ на темы чуждыя народу, не въ проповдяхъ на непонятномъ язык, я желала только, чтобы этотъ деревенскій людъ поврилъ, что можетъ встртиться человкъ и ‘изъ панівъ’, какъ онъ смотритъ на насъ, который готовъ помочь ему. Стремленія мои выразились въ томъ, что я стала лчить больныхъ, перевязывала раны, завела походный самоварчикъ, который путешествовалъ изъ хаты въ хату, гд оказывался больной, желающій напиться чайку, навщала родильницъ, ласкала дтокъ, однимъ словомъ, длала все то, что всегда длала и прежде, очутившись лтомъ въ деревн среди горюющаго люда. Когда мы узжали изъ деревни, насъ провожали благословеніями и слезами. Все это меня чрезвычайно трогало и я давала себ слово въ слдующемъ году, но прізд сюда, тотчасъ же заговорить о школ.

Случай представился прекрасный: знакомый мужикъ-портной, снимая мрку съ нашего Миколы, сказалъ: ‘И у меня такой хлопчикъ и какъ желаетъ учиться, да нигд школы нтъ!’ Я предложила, чтобы 6-ти лтній Саша ходилъ ко мн, а за нимъ потянулись разные Лукаши, Маруси, Мануйлы и т. д. Относясь съ глубокимъ уваженіемъ къ врованіямъ народа, къ тому, въ чомъ воплощается для него идеалъ добра, правды и справедливости, я, обмывши и причесавши этихъ грязныхъ дтокъ, приступила прежде всего къ изученію, разъясненію и пнію молитвы: ‘Отче нашъ!’ Матери, слушая пніе своихъ птенцовъ, умилялись и плакали, да и въ самомъ дл, трудно было не умилиться, глядя на этихъ крошекъ, поющихъ: ‘Хлбъ нашъ насущный’. Впрочемъ, не думайте, что вс уже у насъ крошки, что намъ Отдали только ‘На тобі Боже, що мині не гоже!’, т. е. дтей неспособныхъ еще къ работ, нтъ: есть у насъ Романъ Поповъ 13 лтъ, онъ работалъ на шахт, получалъ 6 руб. и родные отняли его отъ работы, чтобы сдлать грамотнымъ, есть и другой мальчикъ 12 л., онъ насъ нашихъ воловъ и получалъ 3 р. и его отдали, и это не 2, не 3, а, пожалуй, половина. Это можно считать уже фактическимъ сочувствіемъ къ школ и основательно радоваться этому особенно въ виду скептиковъ, утверждающихъ, что народъ чуть не изъ подъ палки нужно гнать въ школу.

Была я уже у П., хлопочу о разршеніи, чтобы все это было оформлено, какъ подобаетъ. Выписала изъ Петербурга портретъ Государя, а изъ Харькова книги и учебныя пособія.

Счастливая своимъ успхомъ X. А.

P. S. Я должна признаться, что, до сихъ поръ сомннія относительно того: пошлютъ ли крестьяне дтей учиться, не мало мучили меня. Мн думалось: вдь мы знаемъ народъ по книгамъ, по ‘Отечественнымъ Запискамъ’ и разсказамъ Глба Успенскаго, а они — помщики старожилы прожили съ нимъ вкъ. Что, если мы съ своими книжными симпатіями останемся въ дуракахъ, а они — практики восторжествуютъ съ своимъ закоренлымъ скептицизмомъ. Опытъ удался и я теперь спокойна и счастлива.

II.

3 іюля 1879 г.

‘Бдная я, бдная! Гд моя радость? Гд моя увренность въ собственныхъ силахъ, въ умніи вести дло при самыхъ неблагопріятныхъ обстоятельствахъ?’ Пожалйте меня! Вотъ что случилось: покончивши занятія сегодня утромъ, мы долго толковали съ племянницей о томъ, когда наши дти окончатъ азбуку: ‘Къ 1-му августу непремнно!’ говорила я самонадянно!. Но предсказанію моему не сужденно было осуществиться: въ тотъ же день посл обда мы услыхали колокольчикъ и увидли станового, быстро направляющагося къ нашимъ воротамъ. Войдя, онъ подалъ мн бумагу отъ инспектора къ полиціи, въ которой значилось приблизительно слдующее:

‘По частнымъ слухамъ, до меня дошло, что какая то женщина между Михайловкой и Селизневкой занимается неразршоннымъ обученіемъ дтей. Прошу произвести слдствіе и поступить по закону’.

Въ первую минуту по прочтеніи этой бумаги у меня потемнло въ глазахъ,затмъ, силясь призвать на помощь присутствіе духа, я подошла къ письменному столу, достала вс свои бумаги, т. е. ‘свидтельство на право преподаванія’, ‘назначеніе меня распорядительницей воскресной школы’, ‘благодарность города’, ‘извщеніе о царскомъ подарк’, наконецъ, приготовленное уже на имя инспектора прошеніе въ пакет и съ маркой, и, молча, подала все это полицейскому чиновнику. Внимательно пересмотрвъ все это, онъ презрительно отодвинулъ отъ себя бумаги и замтилъ: ‘Все это имло значеніе тамъ — въ*Харьков, а теперь вы въ Екатеринославской губерніи…. Потрудитесь взять перо и писать то, что я вамъ продиктую. Я машинально повиновалась, смутно припоминая, что неповиновеніе полиціи ведетъ къ какимъ то новымъ карамъ. Въ вискахъ у меня стучало, руки дрожали и мн невыносимо досадно было на то, зачмъ он дрожатъ и выдаютъ мое душевное волненіе — вдь можно предположить, глядя на меня, Богъ знаетъ что такое, но досада еще боле вредила длу, я чувствовала, что лицо, мое покрылось пятнами и представляло собою, вроятно, такой жалкій видъ, что даже полицейскій чиновникъ проникся, повидимому, состраданіемъ и сказалъ мн съ чувствомъ соболзнованія и покровительства:

‘Вы не безпокойтесь! Это ничего! Потребуютъ васъ къ мировому судь, взыщутъ 50 коп. штрафа и только!’

Затмъ онъ началъ диктовать мн слдующее: 3-го іюля 1879 года я дала сію подписку въ томъ….

— Позвольте, остановила я его, не смотря на весь упадокъ духа, скажите мн впередъ на словахъ ‘въ чомъ именно? ‘.

‘Вы сейчасъ увидите, потрудитесь писать’! замтилъ онъ мягко, но настойчиво. Я тоже настойчиво положила перо и сказала:

— ‘Я непремнно хочу знать въ чомъ именно!’.

‘Въ томъ, продолжалъ онъ, какъ бы диктуя, что открывъ школу безъ разршенія начальства’….— Я не могу на это согласиться, возразила я твердо, это не школа, а простое обученіе грамот на дому — и я показала ему ‘Положеніе о начальныхъ народныхъ училищахъ’. Начались новыя пререканія на ту же тему. Въ конц концовъ онъ согласился однако на такую росписку: ‘1879 г. іюля 3-го дня, я нижеподписавшаяся жена купца-землевладльца славя но сербскаго узда X. Д. Алчевская даю сію подписку г. приставу 2 стана славяносербскаго узда въ томъ, что обученіе дтей первоначальной грамот на дому въ дер. Алексевк Михайловской волости, которымъ занималась я на основаніи примчанія къ ст. второй Высочайше утвержденнаго положенія о начальныхъ, народныхъ училищахъ 1864 г., что ‘простое обученіе грамот на дому дозволяется безъ разршенія училищнаго совта’, впредь до разршенія мстнаго начальства обязуюсь прекратить. Причомъ считаю необходимымъ добавить, что съ 1-го іюня по 3-е іюля, занимаясь обученіемъ дтей безъ разршенія мстнаго начальства, я имла въ виду просить въ непродолжительномъ времени училищный совтъ о дозволеніи открыть школу въ Михайловской волости’.

Бдныя дти! Какъ скажу я имъ завтра, чтобы они расходились по домамъ? Что поймутъ они изъ всего этого? Что подумаютъ ихъ родители?

X. А.

Отрывки изъ дневника.

4-го іюля.

Ночь провела, посл всхъ этихъ передрягъ, отвратительно — въ жару, въ слезахъ и въ бреду. Боялись горячки, прикладывали къ голов холодные комирессы и горчишники. Бредила, говорятъ, тмъ, что меня ведутъ къ мировому судь выдавать ‘волчій билетъ ‘ и все просила отыскать мн такое платье, въ которомъ бы я не походила на соціалистку.

5-го іюля.

Мн казалось невыносимымъ самой отказывать дтямъ и я, поручивши это домашнимъ, ршила ухать въ Бахмутъ къ инспектору съ прошеніемъ. Измученная физически и нравственно, съ сильнйшей болью въ голов и въ печени и съ запоздавшимъ прошеніемъ къ инспектору въ рукахъ, садилась я въ вагонъ. Дохавши до желанной станціи, я встртила его жену. Она выхала встрчать мужа на вокзалъ въ сопровожденіи какого то усача кавалера, но г-на П — ва не оказалось въ позд. Г-жа П — ва измрила меня надменнымъ взглядомъ. Измученная до послдней крайности я униженно подала ей прошеніе и все просила о чомъ то, о чомъ, я не могла потомъ припомнить, а она, пуская въ. сторону дымъ папироски, и прищуривши презрительно глазки, повторяла съ тупостью и безсердечіемъ попугая: ‘Онъ все сдлаетъ, что можно по закону! все, что можно по закону!’

6-го іюля.

Мн сообщили, что становой, узжая, просилъ передать мн, чтобы я прекратила лченіе больныхъ, что это также воспрещено закономъ. Я шла въ больницу, низко опустивъ голову, на порог меня ждала женщина съ больнымъ ребенкомъ на рукахъ, одна изъ матерей ребенка, учащагося въ школ.

Я осмотрла прющаго ребенка и, подавая ей коробочку съ присыпкой, сказала: этого вамъ надолго хватитъ, такъ что, если и закроютъ больницу, какъ грозился становой, то и тогда достанетъ.

Женщина пришла въ полное негодованіе:

‘Проклятые! проклятые! говорила она, судорожно сжимая* кулакъ и сверкая глазами, небось не запрещаютъ жидамъ проклятымъ открывать шинки и обирать народъ, а нашолся добрый человкъ, такъ они къ нему придираются!… Чтожъ мы скоты, чтобъ пропадать безграмотными, собаки, чтобъ сгнивать безъ пособія отъ болячекъ?! ‘

Я не рада была, что заговорила съ нею и боязливо смотрла кругомъ не слышитъ ли насъ кто-нибудь.

7-го іюля.

5-й день, какъ дла находятся въ томъ же напряжонномъ состояніи и я больше всего боюсь своего наступившаго равнодушія, что, если оно хроническое? Бываютъ минуты, когда все это мн кажется какой то глупой комедіей, но бываютъ, впрочемъ, и другія минуты. Возвращаясь сегодня изъ больницы съ тмъ тупымъ равнодушіемъ въ душ, котораго я такъ боюсь, я встртила на улиц, въ 1-й разъ посл закрытія школы, свою любимицу Марусю Товстенко. Двочка низко поклонилась мн и остановилась, какъ бы выжидая отъ- меня чего то и глядя въ упоръ своими умными, срыми глазами, я тоже остановилась, желая сказать ей нсколько ласковыхъ словъ и вдругъ неудержимый потокъ слезъ хлынулъ изъ глазъ, я поспшила домой и горько, судорожно рыдала. Мн казалось, что все бы ничего, но самое жалкое — эти разогнанныя дти, недоучившія азбуки, вдь они, забывая по немножку каждый день, забудутъ все, чему выучились, пока получится разршеніе, какъ этого не понять имъ — лицамъ, призваннымъ вникать въ дло народнаго образованія? Почему бы не пріхать сюда, хотя бы инспектору и не проврить на мст, что здсь длается, чмъ здсь занимаются. А что, если бы въ самомъ дл дло было не чисто? Что же тогда? За что же, наконецъ, наказывать Марусю, Лукаша? Ну пусть меня къ мировому судь, я должна была предвидть послдствія, думать о формальностяхъ, но ихъ за что же?

Слезы облегчили меня, но . . . . . . . . . . надолго ли?

8-го іюля.

Я сидла задумавшись въ саду и вдругъ почувствовала близко возл себя чье то присутствіе. Я оглянулась. За мною стояла Мотя — одна изъ наиболе застнчивыхъ ученицъ. Она видимо собиралась съ силами, чтобы выговорить что то и не ршалась. ‘Что, Мотя? Что хочешь сказать?’ сказала я ласково. Она оглянулась нтъ ли кого близко, наклонилась къ моему уху и прошептала: ‘Христина Даниловна! Учите меня потихоньку. Я никому, никому не скажу’!

Въ эту минуту кто то показался на большой алле. Двочка опрометью бросилась къ калитк и скрылась.

‘Бдное дитя!’ подумала я, глядя ей въ слдъ.

9-го іюля

Мы шли кататься на лодку. На встрчу намъ попались дв двочки-ученицы нашей школы. По ихъ запыленнымъ одеждамъ и узелкамъ можно было предположить, что он возвращаются изъ дальняго путешествія. ‘Откуда вы?’ спросила я. ‘У ворожеи были, гадали откроютъ ли школу или нтъ?’ ‘Что же вышло?’ спросила я, грустно улыбаясь.

— Сказала: будетъ, но не скоро!— отвчали печально дти.

Мн не чмъ было утшить ихъ, я только думала: пожалуй ворожея права даже въ самомъ обширномъ смысл: ‘будетъ у насъ школа, но нескоро’!

10-го іюля.

Вчера я встртила одну изъ матерей. Она просила меня зайти къ больной родильниц. Я велла запречь лошадь и мы похали вмст въ Михайловку. Дорогою женщина разсказывала мн безъ умолку о своей единственной дочери — Паш. Она говорила, какъ та только проснется, хватается за азбуку и цлый день то читаетъ, то пишетъ, какъ молится по утру — каждое утро: ‘Пошли, Господи, что бы скоре открылася школа!’ и какъ вчера она горько плакала подъ заборчикомъ возл хаты, ‘Я просто перепугалась до смерти’, говорила женщина, думала, или ногу она себ выбила или руку, спрашиваю: ‘Паша! чего ты’, а она: — ‘Разв не слыхали, говорятъ X. Д. купили Васильевку и передутъ туда жить!’ — и опять въ голосъ. Просто ничмъ не могла утшить. Наконецъ говорю ей: дурочка! можетъ это еще и неправда! Мало ли, что люди брешутъ. Она задумалась, обтерла слезы и говоритъ: ‘Пойду къ X. Д., поклонюсь ей въ ноги и попрошу, чтобъ не узжала. Скажу ей, что у насъ народъ хорошій, а въ Васильевк плохой, что у насъ вс ее любятъ, а тамъ никто еще не знаетъ’!

Я бы не поврила всему этому, если бы не знала Пашу — эту тихую, скромную, умную двочку, съ блднымъ, болзненнымъ лицомъ, напоминающимъ иконостасную живопись. Мать души въ нёй не слышитъ. Еще бы, осталась одна изъ 14-ти. Она разсказывала, что вс ея дти не доживали боле какъ до 12 лтъ. Паш теперь

— 16 11 и, глядя на нее, невольно является какой то предразсудочный страхъ при мысли: что какъ и эта умретъ? Впрочемъ, чтобы врить въ возможность этого не нужно быть суеврной, стоитъ только посмотрть на это прозрачное, малокровное личико, вырванное точно изъ какой-нибудь изнженной, аристократической семьи, а не мужицкой хаты, въ эти большіе, затуманенные чорные глаза съ выраженіемъ: ‘не отъ міра сего’. Впрочемъ старуха и нжитъ ее порядкомъ: ‘Ужъ я ей ничего не жалю, говоритъ она, и курятинку жарю и изъ цыплятокъ супецъ варю — лишь бы кушала’.

11-го іюля.

Мн разсказывали сегодня дти, что Дуня Попова такъ голосила въ день закрытія школы, что родители ршились отвести ее за 10 верстъ въ Блую къ родственникамъ и оставить у нихъ, чтобы она ходила тамъ въ школу. Къ несчастію оказалось, что школа въ Блой закрыта, такъ какъ не подошла подъ постановленіе земскаго собранія и мужики отказались вносить 200 р., не смотря на то, что ихъ тамъ 1000 душъ и на каждаго приходилось по 2 к. Отказъ свой они мотивировали такъ: ‘Пани дадутъ на школу гроши, а потімъ въ насъ же вывернуть’! (Мн разсказывалъ это потомъ тамошній помщикъ).

12-го іюля.

Сегодня былъ у меня староста — приходилъ благодарить за облегченіе его больной дочери. Когда рчь зашла обо всемъ случившемся, онъ высказался самымъ ршительнымъ тономъ такъ: ‘Что становой — пьянюга {Вскор посл этого нашъ становой былъ уволенъ отъ должности за пьянство.}, больше ничего! Тутъ главное міръ. Міръ даетъ вамъ одобреніе и на школу и на больницу! Міръ — сила!’

Я боялась говорить съ нимъ больше, мн все чудилось, что кто то слушаетъ меня и обвиняетъ въ пропаганд.

30-го іюля.

Почти мсяцъ какъ разорено наше бдное школьное гнздышко. Неужели мн не удастся опять устроить его. Сижу, сложа руки и жду у моря погоды, въ то время какъ разршеніе гуляетъ, вроятно изъ училищнаго совта въ уздную земскую управу, оттуда къ инспектору и догуляется до моего отъзда и пріидетъ сюда тогда, когда я буду поглощена другими длами, другою школою — въ город, а бдныя дти перезабудутъ выученныя буквы.

3-го августа.

Сегодня мн подали большой пакетъ, за инспекторской печатью, принесенный изъ Михайловской волости.

‘Наконецъ то!’ подумала я, съ волненіемъ распечатывая пакетъ и чувствуя на себ взгляды радостнаго любопытства дтей и всхъ окружающихъ, которые также съ волненіемъ слдили за каждымъ моимъ движеніемъ.

Распечатавъ, я прочла приблизительно слдующее:

Въ дополненіе отношенія моего отъ 1И іюля симъ прошу васъ, милостивая государиня, представить мн полицейское свидтельство о вашей благонадежности, какъ главный документъ, дающій право на открытіе школы, въ прошеніи вашемъ отъ 4-го сего іюля вы упоминаете о документахъ вашихъ, между тмъ я получилъ копію документовъ никмъ не засвидтельствованныхъ.

Инспекторъ П—въ.

Посл этого извстія я опять слегла въ постель съ болью въ печени и отчаяніемъ въ сердц. Правда, я дйствительно въ попыхахъ не успла засвидтельствовать копіи съ документовъ, но вдь ихъ видлъ становой въ подлинник, кром того, въ слдъ за этимъ, я отправила ихъ засвидтельствованными въ училищный совтъ.

Кром того, вдь школу открываетъ земство, а не я. Мн не нужно никакихъ кличекъ, я жертвователь и только.

Мотивы, благодаря которымъ, я желала устроить школу не частную, а непремнно земскую, были таковы: я могу ухать, умереть, между тмъ земство — какъ представитель мстной интеллигенціи,— наврное поддержитъ учрежденіе — школу, построенную на раціональныхъ началахъ: въ удобномъ каменномъ зданіи, съ богатыми наглядными пособіями, съ хорошей библіотекой и т. п. Съ этою же цлью я перемнила. свое намреніе помщать школу въ старомъ домик, а себ строить новый и ршила жить сама въ старомъ, а для школы воздвигнуть зданіе по всмъ правиламъ школьной гигіены.

4-го августа.

Сегодня засвидтельствована 15-я уже копія въ волостномъ правленіи. Можетъ этого будетъ достаточно для инспектора народныхъ училищъ. Сегодня же отправлено прошеніе о полицейскомъ свидтельств въ Харьковъ.

5-го августа.

Сегодня получила бумагу изъ училищнаго совта. Бумага эта чрезвычайно похожа на разршеніе, но по смыслу отношенія инспектора она въ сущности ничто безъ полицейскаго свидтельства, этого ‘главнаго документа для открытія школы’, какъ выражается онъ. Слдовательно, счастіе мое заключается въ ‘полицейскомъ свидтельств’.

11-го августа.

Мечта моя осуществилась! Сегодня я получила полицейское свидтельство изъ Харькова, гласящее, что я ‘поведенія хорошаго!’

Какое счастіе!… Завтра же засвидтельствую копію съ этого прошенія и отправлю г. П— ву. Вроятно съ этимъ окончится мой путь по мытарствамъ.

12-го августа.

Счастіе мое помрачилось, надежды померкли — получено отъ инспектора частное извстіе черезъ учителя, что* одного ‘свидтельства’ отъ харьковской полиціи недостаточно, необходимо изъ славяносербской. Просила со слезами П., дущаго сегодня въ Славяносербскъ достать мн, если возможно, это свидтельство отъ исправника. Общалъ.

13-го августа.

Новое извстіе отъ инспектора — требованіе доказать, что я дйствительно русская подданная. Посылаю эстафету въ Славяносербскъ, нельзя ли совмстить полицейское свидтельство съ таковымъ удостовреніемъ?!

14-го августа.

Наконецъ получила 2-ю половину моего благополучія — полицейское свидтельство изъ Славяносербска, гласящее, что я поведенія отличнаго и въ довершеніе счастія въ конц добавлено, что я дйствительно русская подданная. Сегодня отправляю инспектору отвтъ и на этотъ новый искусъ, что же дале? О, наврное какое-нибудь новое удостовреніе. Это просто какая то ‘бочка Данаидъ’, наполняющаяся прошеніями, отношеніями, свидтельствами и заявленіями…

17-го августа.

Новое требованіе: доказать, что я православнаго вроисповданія. Говорятъ, что для этого необходимо мое метрическое свидтельство изъ города, гд я родилась — Борзны, 38 лтъ назадъ. Борзна эта съ тхъ поръ горла разъ 20, слдовательно врядъ ли возможно будетъ выхлопотать таковую метрику. Отправляю, на всякій случай, письмо въ Харьковъ, авось тамъ удастся добыть.

18-го августа.

Письмо отъ родственника.

Только что я получилъ ваше требованіе относительно удостовренія въ этомъ, что вы православнаго вроисповданія, какъ явился ко мн вашъ сосдъ Г. и сообщилъ слдующее: онъ встртился съ г. П—вымъ на желзной дорог и тотъ поручилъ ему передать вамъ, что кром бумагъ, доставленныхъ уже вами, настоятельно требуется доказать, что вы законная жена вашего мужа. Постараюсь выхлопотать вс эти удостовренія и удовлетворить такимъ образомъ вашего чуднаго инспектора.

23-го августа я получила эту бумагу.

24-го августа.

Казалось бы, что чаша терпнія должна была бы переполниться и посл припадковъ отчаянія и равнодушія, олженъ былъ бы появиться протестъ. Но у меня выходитъ иначе: какъ бойца охватываетъ одушевленіе и мужество чмъ больше препятствій впереди и еще привлекательне и желанне кажется ему побда, такъ и я, минутами мн кажется, что я не любила бы такъ эту школу, если бы она не далась мн съ такими страданіями, что устраивать дло при благопріятныхъ условіяхъ не диво, нтъ, ты воздвигни его тогда, когда все противъ тебя, и въ результат получится увренность въ своей настойчивости, преданности и сил. Мщеніе мое должно состоять не въ томъ, чтобы обратиться вспять и сжечь корабли, а въ томъ, чтобы остаться на пол битвы, выиграть сраженіе, создать образцовую школу и доказать, что была права я, а не г-да П—вы.

Вотъ что писала я вчера одному изъ своихъ знакомыхъ, бжавшему съ поля битвы общественной дятельности, въ деревню и погрузившагося тамъ ‘въ дремоту жизни праздной’, что мн однако не мшаетъ уважать въ немъ человка умнаго и честнаго.

‘Вы обвиняете меня въ томъ, что я отказываюсь отъ газетныхъ статей и, приглашая защищать Спасовича, въ глубин души, не желаю даже его защиты. Прежде чмъ обвинять меня въ этомъ, выслушайте мои доводы: я нахожу, что людей готовыхъ протестовать, обличать и пререкаться гораздо больше чмъ людей желающихъ напроломъ, во что бы то ни стало, длать дло, общественное дло, въ которое они врятъ, котораго они предвидятъ будущность. Я не берусь судить кто больше служитъ обществу, кто полезне, кто заслуживаетъ большаго уваженія, большей симпатіи, я чувствую только себя принадлежащею ко 2-й категоріи. Выходя изъ этаго положенія, я не хочу быть на скамь подсудимыхъ по школьному длу, я не хочу дать восторжествовать злоязычію г-дъ П—выхъ, я не хочу набрасывать тни на мою прошлую педагогическую дятельность, я не хочу быть причисленною къ лику недовольныхъ и протестующихъ, я не хочу минутнаго торжества идеи и привлекательнаго мученическаго внка — невинно пострадавшей, купленнаго цною возможности длать дло!

Говорятъ, что дло передается въ окружной судъ. Мировой судья нашолъ его себ неподсуднымъ и передалъ судебному слдователю.

Извстный адвокатъ С. говоритъ, что онъ самъ желалъ бы быть подсудимымъ по такому длу, что такія дла слдуетъ раздувать, а не тушить, что онъ безплатно прідетъ защищать ого. Изъ Петербурга мн предлагаютъ опять помстить эту исторію въ одной изъ распространенныхъ газетъ, но я повторяю: не этого мн нужно, мн нужно длать, дло и только’.

28-го августа.

Вещи уложены, дти въ дорог, одна я задерживалась до послдней минуты въ надежд получить разршеніе и дождалась таки и отъ инспектора и отъ училищнаго совта, но открыть школу невозможно. Завтра я неизбжно должна выхать въ Харьковъ, такъ какъ 2-го открытіе воскресной школы посл лтнихъ каникулъ.

Придется пріхать 3-го сентября посл собранія, но радостная всть облетла уже вс хаты и маленькія фигурки безпрестанно мелькаютъ у воротъ.

29-го августа.

Въ дорог. (Изъ деревня въ городъ).

Станція Никитовка.
(3 ч. пополуд.).

Я садилась въ экипажъ, окружонная веселою толпою дтей, счастливая въ виду предстоящей радости. Въ воротахъ показался старикъ, разносящій пакеты изъ михайловской волости и подалъ мн какую то бумагу. Какъ ни была подговлена я къ вызову судебнаго слдователя, но онъ невыразимо поразилъ меня: опять похолодли руки и потемнло въ глазахъ. Подъ впечатлніемъ послдней радости мн казалось, что все это горькое отошло куда то далеко, далеко, я готова была все забыть, всмъ простить и вдругъ опять….. Я возвращалась въ Харьковъ, торжествуя побду, а тутъ этотъ вызовъ къ судебному слдователю, и что я ему скажу и какъ все это будетъ и чмъ кончится? Все это вопросы, отвты на которые никто не можетъ предвидть.

6-го сентября.
(Опять въ деревню).

Д. Алексевка.
(12 ч. ночи).

Мн кажется, что въ жизни моей я никогда не присутствовала при такомъ торжеств какъ сегодня. Хотла заснуть и не могу — передъ глазами все та же картина: священникъ въ свтлой ряс съ крестомъ въ рукахъ, за нимъ толпа дтей веселыхъ, нарядныхъ, какъ на свтлый праздникъ, за ними толпа народа, благоговйно идущая за всей этой процессіей, все это движется къ только что заложенному зданію. Солнце ярко освщаетъ всю эту картину, а въ ушахъ раздаются дтскіе голоса: ‘Спаси Господи люди твоя!’…….

Народъ собрался со всхъ окрестныхъ деревень и не одинъ народъ, а вс сосди и близкіе и дальніе, вс они знали какою цною купила я это торжество и казалось сошлись порадоваться моей радости. Мы заявили всмъ и каждому, что не можемъ принять боле 40 дтей, пока выстроится настоящая школа, а намъ привели 60. Разумется старымъ пріятелямъ было отдано предпочтеніе, добавили 10 новыхъ изъ боле взрослыхъ дтей, а 20 записали на весну.

7-го сентября.
(Изъ деревни въ городъ).

Станція Никитовка.
(3 ч. пополуд.).

Я почти не спала эту ночь — картины радости смнялись тяжолымъ ожиданіемъ утра и вызова судебнаго слдователя. Въ 8 ч. я была уже готова къ отъзду въ Михайловку, а въ половин 9-го подъзжала къ волостному правленію, къ тому самому волостному правленію, гд судятъ конокрадовъ и мошенниковъ. Нервы мои были въ высшей степени напряжены, но’ я силилась удержаться отъ слезъ, уговаривая себя, что плакать постыдно. Ночью, впрочемъ, я написала заявленіе и именно на случай слезъ и невозможности выяснить дла какъ слдуетъ. Это заявленіе-экспромтъ лежало у меня въ карман, такъ какъ есть — непереписанное даже, впрочемъ въ немъ не встрчалось ни одной помарки, такъ научили меня писать дловыя бумаги въ Славяносербск.

Мы подъзжали къ волостному правленію, когда издали послышался колокольчикъ, отъ котораго у меня дрогнуло сердце и чрезъ нсколько минутъ показалась тройка — на тройк сидлъ молодой человкъ въ блой фуражк съ кокардой, самаго элегантнаго вида и слуга. Молодой человкъ, впрочемъ для меня не былъ ‘человкъ’,— это былъ ‘судебный слдователь’, молодцевато выскочилъ онъ изъ тарантаса, захлопнулъ за собой стремительно дверь и выслалъ человка сказать, что проситъ меня пожаловать въ залу въ домъ Міоковичей. Эти добрйшіе сосди — Міоковичи, видя, вроятно, на лиц моемъ выраженіе ужаса каждый разъ, когда рчь заходила о судебномъ слдовател, и прежде успокаивали меня предположеніемъ, что судъ надо мною будетъ происходить у нихъ въ дом, какъ это не разъ уже бывало, но мн казалось, что это еще стыдне. Тмъ не мене мы велли повернуть лошадей къ дому Міоковичъ. На встрчу намъ, точно желая скоре выручить меня изъ бды, бжала растрепанная и въ утреннемъ неглиже добрйшая Екатерина Александровна. Завидвши меня, она стала махать руками, точно боясь, что я миную ихъ домъ, или заподозрю, что они покинули меня въ бд. Это было уже выше моихъ силъ, я зарыдала и, рыдая, вошла къ нимъ въ домъ.. Меня силились утшить, успокоить — ничто не помогало. Наконецъ, въ зал послышались шаги и въ комнату вошолъ судебный слдователь. Не знаю, какъ это случилось, но я мигомъ перестала плакать и почуствовала вдругъ такой приливъ сознанія собственнаго достоинства и гордости, что совершенно твердо послдовала за нимъ на его приглашеніе въ залу. Мы сли другъ противъ друга. Судебный слдователь не безъ юпитерскаго величія началъ со слдующаго: ‘Ваше дло — это первое дло въ моей юридической практик такого рода характера, а поэтому я, какъ молодой юристъ, считалъ необходимымъ посовтоваться въ этомъ случа съ моими товарищами-юристами, боле опытными, чмъ я. Съ этою цлью я побывалъ въ окружномъ суд и посл продолжительной консультаціи мы ршили предложить вамъ слдующій вопросъ, который будетъ первымъ и послднимъ и опредлитъ отношенія вашего дла, а именно: ‘Признаете ли вы, что школа, существовавшая въ деревн Алексевк, михайловской волости существовала безъ разршенія?’

Извините! возразила я спокойно, но есть вопросъ перве этого, а именно: ‘Существовала ли школа въ деревн Алексевк, михайловской волости?’

Молодой юристъ даже подскочилъ немного на стул. ‘Какъ! Вы это отвергаете? ‘

— Да!

‘Что же это было по вашему?’

— Это было простое обученіе грамот на дому, которое на основаніи примчанія къ ст. 2-й Высочайше утвержденнаго положенія о нач. народн. учил. дозволяется лицамъ всхъ сословій безъ разршенія училищнаго совта. И я открыла предъ нимъ бывшее при мн печатное ‘положеніе о нач. народи, училищахъ.’

Молодой юристъ, видимо, нсколько сконфузился и спросилъ меня мене уже юпитерскимъ тономъ: ‘А чмъ вы можете доказать, что это была не школа?’

— Тмъ, отвчала я, чувствуя, что принимаю все боле и боле грозный видъ, что тутъ не было никакихъ элементовъ, входящихъ въ составъ понятія о школ: школа требуетъ опредленнаго помщенія — его не было, такъ какъ мы учили въ саду и на балкон, школа требуетъ учителя, его не было, такъ какъ я занималась сама съ дтьми, школа требуетъ опредленной программы — ея не было, школа требуетъ законоучителя — его не было. Впрочемъ, позвольте мн подать вамъ заявленіе, изъ котораго вы вполн ясно увидите весь ходъ дла. Заявленіе это я прошу васъ пришить къ длу!— И я подала ему заявленіе, чувствуя, что мы положительно помнялись ролями. Заявленіе мое было слдующаго содержанія:

Заявленіе.

Въ прошломъ 1878 г., пріхавши въ 1 -й разъ въ имніе мужа моего д. Алексевку, михайловской волости, я провела въ ней 3 лтнихъ мсяца. Работая 16 лтъ на поприщ народнаго образованія, я, естественно, поинтересовалась узнать, существуютъ ли вблизи насъ школы и узнала, что въ михайловской волости нтъ ни одной.

Это обстоятельство дало мн поводъ ршиться устроить, съ участіемъ земства, народное училище. Съ этою цлью я обратилась къ сосду моему Н. Н. П., какъ одному изъ земскихъ дятелей и мировому судь — юристу, способному разъяснить мн порядокъ веденія дла и просила его помочь мн. Въ сентябр того же года состоялось земское собраніе, въ которомъ, по вопросу о народномъ образованіи, ршено было открывать земскія школы и выдавать субсидію въ 400 р. только тамъ, гд общество, или частное лицо обяжется вносить съ своей стороны 200 и покажетъ такимъ образомъ свое сочувствіе къ школ и желаніе содйствовать ея интересамъ. Въ это время я была уже въ Харьков — моемъ постоянномъ мст жительства.

Пріхавши въ этомъ году въ деревню въ ма мсяц, я возобновила свои переговоры по этому длу съ П., причомъ онъ объявилъ мн, что прежде всего нужно подать прошеніе инспектору народнаго училища П—ву и общалъ доставить на дняхъ форму такового прошенія, но какъ человкъ занятый и службой и хозяйствомъ, замедлилъ нсколько доставкой мн этой формы, а я, въ свою очередь, получивъ отъ него прошеніе, замедлила отправкой, наводя справки какъ зовутъ П—ва, гд онъ находится, такъ какъ въ Бахмут его не оказалось, какую слдуетъ приложить марку и т. п. Въ этихъ хлопотахъ прошло около мсяца, между тмъ нкоторые изъ сосдей пугали меня предсказаніемъ, что получу я разршеніе, выстрою домъ, но учениковъ не будетъ, что народъ нашъ не расположенъ къ школ, что ему нужны малолтніе работники и т. п. Напуганная отчасти этими предсказаніями мстныхъ жителей, я задумала сдлать опытъ до открытія школы. Помня очень хорошо объ инспектор и необходимости просить прежде всего у него разршенія школы, я въ то же время знала, что на основаніи примчанія къ стать 2-й Высочайше утвержденнаго положенія о начальныхъ народныхъ училищахъ 1864 г. ‘дозволяется простое обученіе грамот на дому безъ разршенія училищнаго совта’. Кром того за непреступность этого опыта говорило все мое прошлое, подкрпленное такими фактами: въ 1871 году баронъ Корфъ — извстный дятель по народному образованію, осматривалъ въ Харьков школу, въ которой я состою распорядительницей и далъ о ней самый лестный печатный отзывъ въ ряд газетныхъ статей подъ заглавіемъ: ‘Частная иниціатива въ дл народнаго образованія’. Въ 1873 году я получила благодарность отъ харьковской городской думы, во глав которой находился тогда бывшій профессоръ харьковскаго университета Е. С. Горденко. Въ 1874 г., по представленію мстнаго начальства, пожалована подаркомъ изъ кабинета Ея Величества. Въ 1878 г. школу постилъ членъ-ревизоръ Святйшаго Синода С. И. Мироцольскій и, тщательно изучивъ ее, написалъ исторію школы подъ заглавіемъ: ‘Школы и Общество’, въ которой въ самыхъ лестныхъ выраженіяхъ доказывалъ, что это учрежденіе единственное въ Россіи. Статьи эти напечатаны въ 3-хъ книгахъ педагогическаго журнала ‘Семья и Школа’ за 1878 годъ.

Все это, повторяю я, казалось мн достаточнымъ для нрава произведенія опыта — пошлютъ ли дтей учиться. Случай помогъ мн: знакомый мужикъ портной, снимая мрку съ младшаго сына моего, замтилъ: ‘И у меня есть такой хлопчикъ и страсть какъ желаетъ учиться, да нигд близко нтъ школы!’ Я предложила, чтобы мальчикъ ходилъ ко мн учиться, а на 3-й день меня просили о томъ же нашъ прикащикъ, садовникъ, дворникъ, кучеръ и еще нсколько матерей изъ сосднихъ хатъ. Такимъ образомъ, совершенно неожиданно для меня самой и въ противорчіе мстнымъ предсказаніямъ, въ 2 — 3 дня набралось до 30-ти дтей. 1-ю недлю я посвятила задачамъ опрятности: роздали по куску мыла, по частому гребешку, мальчикамъ велла остричься, двочкамъ — снять платочки и причесываться каждый день, смотрла чисты ли руки, уши, ногти, головы и объясняла необходимость чистоты для здоровья. 2-ІО недлю мы приступили къ разучиванію молитвы: ‘Отче нашъ’ съ объясненіемъ и пніемъ, а на 3-ю принялись за подвижнтую азбуку. Занимались мы всмъ этимъ на балкон, въ саду, такъ какъ другого помщенія тогда не имлось и мечтали о томъ, что къ открытію школы старшіе ученики окончатъ азбуку ‘и ‘ образуютъ изъ себя 2-ю группу, какъ вдругъ полиція — становой приставъ. Разумется я показываю ему вс доказательства своей благонадежности, вс свои бумаги, но онъ отвчаетъ: ‘Все это иметъ значеніе только въ харьковской губерніи, а теперь вы въ екатеринославской!’ Неспособная отъ волненія сообразить, что законы въ Россіи повсюду одни и т же, я покаряюсь требованію полицейскаго чиновника и пишу росписку, что впредь до разршенія мстнаго начальства прекращаю занятія съ дтьми, сохраняя однако сознаніе настолько, что не пишу ‘закрываю школу’, какъ требуетъ онъ, такъ какъ школы никакой не было, а было ‘простое обученіе грамот на дому’, и даже мене того ‘на балкон’, и даже мене обученія, такъ какъ внушеніе правилъ опрятности и пніе нельзя считать за организованныя школьныя занятія.

На другой же день я отправляю прошеніе инспектору и въ училищный совтъ. Училищный совтъ немедленно разршаетъ открыть земское народное училище въ д. Алексевк и назначаетъ субсидію, но инспекторъ, не желая понять, что это школа земская, что учителя въ нее назначаетъ земство съ его согласія, что я представляю собою не боле какъ жертвователя 3,000 руб., ставитъ мн препятствія и требуетъ не разомъ, а постепенно, затягивая дло до моего отъзда: 1) полицейское свидтельство отъ харьковской полиціи, 2) таковое же отъ славяносербской, затмъ 3) свидтельство о томъ, что я русская подданная, затмъ, что православнаго вроисповданія, и, наконецъ, что я законная жена моего мужа. Я доставляю вс данныя доказательства и. наконецъ, за два дня до моего отъзда школа открыта, но тутъ же я получаю повстку отъ г. судебнаго слдователя, какъ посредника дла, переходящаго въ окружной судъ, причомъ сказано, что я обвиняюсь въ уголовномъ преступленіи ‘въ нарушеніи постановленій о воспитаніи юношества’.

7-го сентября 1879 г.

д. Алексевка.

Дочитавши заявленіе, молодой юристъ совершенно уже сконфуженно пробормоталъ:

‘Да, я долженъ признаться, что ‘заявленіе’ ваше дйствительно сбило меня съ позиціи и я тоже готовъ признать, что школы не было. Въ виду этого я не могу снимать съ васъ показаній, такъ какъ мн снимаемъ показанія только съ подсудимыхъ, а признать васъ подсудимою я не могу. Придется снять показаніе со школьниковъ и только’

— Послдняя фраза наполнила мое сердце ужасомъ:— какъ, пытать этихъ неповинныхъ дтей, навести на населеніе ужасъ, отшатнуть, быть можетъ, отъ школы, подумала я, и сказала громко: каждый провинившійся человкъ долженъ самъ выносить на себ кару наказанія, а поэтому прошу васъ наказывать меня,— вы можете передать дло въ окружной судъ, я даже желаю этого, такъ какъ Спасовичъ разъяснитъ при этомъ, какъ поставлено у насъ въ глуши дло народнаго образованія, только прошу васъ — не трогайте дтей! Врочемъ, извините, добавила я поспшно, быть можетъ я не имю права просить о чомъ бы то ни было?!

‘Нтъ, почему же, возразилъ онъ также сконфуженно, вы имете право просить и даже ваша просьба можетъ быть уважена — я, пожалуй, не спрошу дтей, а спрошу сосдей. Что же касается окружного суда, то если вы желаете, чтобы дло перешло туда, то вы должны признать, что школа существовала и заплатить 50 к. штрафу.’

— Ни за что! возразила я горячо, если бы мн предстояло заплатить одну коп., или просидть въ тюрьм, я выбрала бы послднее, но ни за что не признала бы себя виновной противъ убжденія!

‘Вы свободны! ‘ сказалъ учтиво молодой юристъ, приподымаясь съ мста.

Я вышла твердо и спокойно какъ вошла, вполн довольная собой, потребокакъ предварительно у моего судьи росписку въ томъ, что онъ получилъ мое заявленіе.

17-го сентября.

Харьковъ.

Посл визита въ камеру судебнаго слдователя я постоянно тревожилась мыслью о томъ: свободенъ ли будетъ Спасовичъ, если потребуется его защита, и въ высшей степени была рада сегодня его нсколькимъ успокоительнымъ строкамъ, вотъ он:

Милостивая Государыня
Христина Даниловна!

Всегда, когда вы потребуете меня выручать васъ на суд, общаю быть къ вашимъ услугамъ. По всей вроятности, однако, до этого не дойдетъ.

Чрезъ нсколько часовъ ду въ Краковъ на юбилей Крашевскаго, но вернусь никакъ не позже 1-го октября.

Глубоко уважающій васъ, преданный

Спасовичъ.

15 сентября 1879 г.

29-го октября.
(Отрывокъ изъ письма деревенскаго учителя).

’26 въ пятницу, занимаюсь я, какъ вдругъ высовывается какая то голова изъ дверей моей комнаты и говоритъ: ‘позвольте васъ на минуту отвернуть Отъ дла, я судебный слдователь, пріхалъ сдлать дознаніе’. Думаю себ: ‘очень непріятно имть такого гостя!’ и долженъ признаться, что даже струсилъ, вопервыхъ, отъ неожиданнаго появленія головы, а вовторыхъ, за васъ и за школу струсилъ.

Перваго онъ вызвалъ Романа Попова, а затмъ Краснощоковыхъ и Головнева, но они отказались, такъ какъ не были тогда въ школ. Онъ спросилъ Романа, кто съ нимъ еще тогда )⁷чился? и тотъ указалъ на Марусю Товстенко. Судебный слдователь допрашивалъ и ее. Дти показали: насъ было больше 10, учила насъ Христина Даниловна всхъ пть ‘Отче натъ!’, а нкоторые учились по азбучк, учились же мы на балкон.

На показаніи своемъ, писанномъ самимъ слдователемъ, они росписались. Затмъ прізжалъ урядникъ вечеромъ и дтей не засталъ. Прізжалъ онъ по тому же длу, имя предписаніе отъ станового пристава и заявилъ всмъ родителямъ, учившихся тогда у васъ дтей, явиться въ волость для допроса. Чмъ все это кончилось, не знаю, могу только, X. Д., уврить васъ въ одномъ, что все это на учащихся ни мало не повліяло — они остались веселы, какъ и были раньте.

Извините пожалуйста, X. Д., что сообщаю вамъ эти непріятныя новости. Не хочу ничего скрывать.

Дти ходятъ аккуратно. Вс они кланяются вамъ’.

28-го октября, 1879 г.

Деревня Алексевка.

30-го октября.

Письмо это снова навяло на меня грустныя думы: Господи, когда же конецъ этому?!… Бдныя дтки! Трогательне всего безспорно то, что сами росписались на своемъ показаніи……

1-го ноября.

Сегодня получила копію съ постановленія судебнаго слдователя. Она обрадовала меня, какъ нравственное удовлетвореніе посл длинныхъ мсяцевъ страданіи и сомнній. Вроятно судъ согласится съ его мнніемъ и наступитъ конецъ моимъ тревогамъ…… Еслибъ то!….

Постановленіе судебнаго слдователя состояло приблизительно въ слдующемъ:

1879 г. октября 27-го дня, и. д. судебнаго слдователя 2-го участка славяносербскаго узда, въ г. Славяносербск, разсмотрвъ обстоятельства дла по обвиненію г-жи Алчевской въ нарушеніи 1049 ст. ул. о нак. нашолъ, что г-жа Алчевская имла право на открытіе школы, что доказывается кром извстныхъ и объясняемыхъ ею въ поданномъ заявленіи фактовъ изъ дятельности ея на поприщ безплатнаго преподаванія грамотности, между прочимъ уже и тмъ, что она и получила разршеніе на открытіе школы, нын существующей въ ея деревн, въ которой обучаются малолтніе крестьяне грамотности, за симъ, хотя г-жа Алчевская, до полученія формальнаго разршенія открыть собственно школу и призывала малолтнихъ крестьянскихъ дтей къ себ на домъ, гд учила ихъ первоначально, длая опытъ и подготовку для будущей школы, въ открытіи которой и сомнваться не имла основаній, но, такъ какъ по внутреннему смыслу 1049 ст. ул. о нак. подобныя дйствія съ ея стороны не составляютъ преступленія, заключаясь лишь въ неисполненіи извстной формальности, которая потомъ была исполнена, то потому и нарушенія 1049 ст. ул. о нак. г-жею Алчевскою совершено не было, ибо законъ, установляя норму въ 1049 ст. ул. о нак. имлъ въ виду предупредить возможность обучать дтей лицами не компетентными въ этомъ дл, или же могущими поселить въ малолтнихъ дурныя начала нравственности, но отнюдь не предусматривалъ тхъ случаевъ, когда лица безусловно имющія права на право преподаванія и извстныя своею педагогическою дятельностью, желая поселить между народомъ, начала нравственности, религіи и грамотности, жертвуютъ своимъ имуществомъ для достиженія этой общественно — правительственной цли, въ виду которой и собственнымъ безкорыстнымъ трудомъ, желая принять участіе въ дл народнаго образованія, подготовляютъ дтей къ обученію ихъ въ ‘собственной школ’, которую намреваются открыть. Въ виду личной иниціативы въ такомъ общественномъ дл, въ виду мстныхъ условій и непониманія еще народомъ пользы грамотности безъ извстной подготовки къ этому длу самихъ дтей, нельзя было бы и ршиться открыть школы, и такимъ путемъ былъ бы убитъ личный элементъ и личная иниціатива въ дл распространенія грамотности, чего законъ, относящійся къ этому съ сочувствіемъ, не могъ допустить. Что же касается мннія, допрошеннаго въ качеств эксперта г. П—ва, то, такъ какъ въ показаніи своемъ главнымъ образомъ онъ старался опровергнуть заявленія г. Алчевской относительно притсненій имъ ея, и, наконецъ, такъ какъ онъ не призналъ себя компетентнымъ въ дл разршенія предложенныхъ ему вопросовъ въ научно-юридическомъ смысл, то потому показаніе его въ дл не можетъ имть существеннаго, а тмъ боле ршающаго значенія. Въ виду изложенныхъ соображеній и не находя въ дйствіяхъ г-жи Алчевской признаковъ какого-либо преступленія, руководствуясь 277 ст. уст. уг. суд. постановилъ: не привлекая въ качеств обвиняемой г. Алчевской, дло это, за отсутствіемъ состава преступленія, предоставить для прекращенія въ изюмскій окружной судъ, чрезъ господина прокурора.

X. Алчевская.

Отрывки изъ дневника.

Письмо отъ родственника.

Въ дорог. (Изъ деревня въ городъ).

Читайте также: