Историческое разсужденіе о начал Русскаго Государства.
}
Н. Брусиловъ.
‘Встникъ Европы’. Часть LV, No 4, 1811
Историческое разсуждение о начале Русского Государства, Брусилов Николай Петрович, Год: 1811
Время на прочтение: 19 минут(ы)
862 Годъ есть та точка времени, съ которой историки полагаютъ начало Русскаго Государства, т. е. когда Руссы соединились со Славянами въ одно политическое тло. Дале сего времени писатели Исторіи нашей не возводятъ — нкоторые въ томъ мнніи, что ‘сверъ до половины IX столтія представлялъ одну пустыню, въ которой жители, раздленные на малыя орды предводительствуемыя старйшинами, или кациками, не имли политическаго постановленія, сношенія съ иноплеменными, искусствъ и проч. {Шлец. въ Нест. Русск. Изд. I, Введ. Н~Д и Н~Е.}, другіе писатели: {Крит. прим. на Ист. К. Щ. I. 125—127.} хотя политическаго бытія Славянъ до Рюрика не отвергаютъ, однакожъ говорятъ, что дянія Славянъ и Руссовъ не принадлежатъ къ нашей Исторіи, ибо сіи народы прежде соединенія ихъ въ одинъ сонмъ были для насъ чужды, такъ какъ и они одинъ другому, что Руссы, праотцы наши, произошли отъ сочетанія Славянъ и Руссовъ иноплеменныхъ между собою, и что сіе не прежде послдовало, какъ по пришествіи Рюрика на княженіе Новгородское. Славяне, продолжаютъ писатели, вытсня Руссовъ, поселилися на ихъ мстахъ и оставшихъ учинили данниками, a посл сами данниками Варяговъ учинились. Рюрикъ съ Руссами пришедъ, подалъ случай къ смшенію однихъ съ другими, и по времени къ совершенному сліянію въ одинъ народъ, слдственно Рюриково пришествіе есть епоха зачатія Русскаго народа, произшедшаго отъ Славянъ и Руссовъ, a потому дале Рюрика возводить Исторію нашу есть не меньше трудно сколь и безполезно.’
Что касается до перваго мннія, не взирая на ученость покойнаго г. Щлецера и глубокое знаніе его нашей Исторіи, едва ли можно на оное согласиться. Правда, Варяги дали Государству сему новое образованіе, политическую прочность, но не основали онаго вновь — оно существовало за долго до ихъ пришествія. Славяне еще до Рюрика имли уже города, торговлю и вроятно ремесла и художества, слдственно политическое ихъ бытіе было уже основано. Греческій Императоръ Константинъ Багрянородный {Въ кн. de Adm. Imp. с. 42. р. 112, 113.— См. Изв. Виз. ист. III 16 и въ Вып. Байер. у Тат. I. гл. 10.} говоритъ о торговл Славянъ въ его время (X стол.), но вроятно относить оную должно еще къ самой колыбели республики Новгородской. Мнніе сіе, подкрпляетъ Байеръ въ выпискахъ своихъ изъ сверныхъ писателей {У Тат. I. гл. 17.}. Читая доказательства Круга {Ист. роз. о др. Руск. мон. стр. 21.}, не льзя не согласиться, чтобы Россія и въ сіи отдаленныя времена не была на нсколько высшей степени просвщенія, нежели какъ мы обыкновенно воображаемъ.
‘Народъ, говоритъ Кругъ {Тамъ же IV, 37.}, который, какъ Славяне, съ Греками въ толь тсныхъ былъ связяхъ, среди государства ихъ толь часто велъ войну и проводилъ тамъ цлыя даже зимы, который многимъ изъ того, что y себя имлъ, былъ имъ обязанъ, чрезъ непрерывныя съ ними сношенія позналъ роскошь и приятность жизни, который многія, досел ему не извстныя, но теперь нужными сдлавшіяся вещи, изъ Греціи только могъ и получить: такой народ конечно долженъ былъ стараться и въ отдаленности продолжать съ сею землею прежнее сношеніе.’ Прибавимъ къ тому, что такой народъ вытсненный отъ благословенныхъ береговъ Дуная на край свера, не могъ не основать на новомъ жилищ своемъ нкотораго политическаго тла, не могъ не имть градовъ и искусств и обитать подобно дикимъ въ необработанной пустын. Согласенъ, что города Славянъ не походили на ныншніе города, что города сіи были не что иное, какъ огражденныя деревни {Шлец. въ Нест. I, введ. Н~Е.}, но и сіе самое не доказываетъ ли уже нкоторой образованности нашихъ праотцевъ? Не уже ли дянія такого народа (и отъ котораго притомъ въ прямой линіи мы происходимъ) недостойны занимать мста въ нашей Исторіи?
Относительно другаго мннія должно признаться, что Исторію нашу возвести выше Рюрика конечно трудно, или даже и не возможно, ибо о времени пришествія Славянъ на сверъ и о приключеніяхъ послдственныхъ пришествію ихъ мы не имемъ никакого извстія, кром того что оставилъ намъ о сихъ отдаленныхъ временахъ отрывками Іоакимъ, не знаемъ даже точно, когда и съ какой стороны пришли Славяне {Прим. на Ист. К. Щ. I, 128.}, но не льзя сказать, чтобы повствованіе о ихъ дяніяхъ было для насъ безполезно.
Исторія Славянъ жившихъ въ Сиріи и Пафлагоніи, исторія Славянъ жившихъ на берегахъ Дуная, ихъ войны съ Римлянами, ихъ переселенія, возвышеніе и упадокъ равно какъ и исторія народовъ обитавшихъ въ ныншнихъ предлахъ Россіи до прихода Славянъ, къ Исторіи нашей не принадлежатъ, ибо въ противномъ случа должно будетъ возводить оную до Адама, но отъ времени поселенія Славянъ въ предлахъ вами обитаемыхъ, начинается наша Исторія.
Мы не можемъ начать оной съ сей точки времени, не потому чтобы Руссія не имла прежде Рюрика политическаго бытія, или чтобы повствованіе о дяніяхъ Славянъ до насъ не принадлежало, но по тому что о тхъ временахъ мы не имемъ достоврныхъ преданій, кром баснословной Новгородской Лтописи и сомнительнаго отрывка Іоакимова. Исторія наша получаетъ нкоторую ясность со времени: Рюрика и несомннную вроятность со времени Игоря, или лучше сказать со времени Владиміра Великаго, который озаривъ Россію свтомъ Христіянскаго ученія, поставилъ оную на чред Державъ просвщенныхъ — но сіе еще не даетъ намъ права утверждать, чтобы исторія сихъ забытыхъ вковъ къ нашей непринадлежала.
Но почему вообще мы полагаемъ, что нашествіе нсколькихъ тысячь Руссовъ сдлало столь великую епоху въ нашей Исторіи и даже въ многочисленныхъ Славянскихъ племенахъ ?
Еслибы Руссы были многочисленне Славянъ, если бы они, покоря сіи страны и заставя побжденныхъ принять свое имя, заставили бы также принять свой языкъ, свои обычаи и нравы, если бы они, такъ сказать, поглотили въ себ покоренные ими народы, тогда бы мы имли право сказать, что ‘Руссы суть наши праотцы, что отъ нихъ влечемъ мы свою природу, и что хотя и Славянъ имемъ долгъ называть нашими праотцами, но едва ли въ жилахъ нашихъ осталась одна капля крови Славянской’ {Болт. въ прим. на Щ. I, 41.}, но здсь все напротивъ!
Руссы, какъ побдители, заставили принять свое имя, но будучи малочисленне народовъ, ими покоренныхъ, вмсто того, чтобы Славянъ преобразить въ Руссовъ, преобразились сами въ Славянъ и въ теченіе вка исчезли совершенно. Нашествіе Руссовъ былъ малый стремительный потокъ, ввергнувшійся съ крутизны въ обширный сонмъ водъ, который, по причинамъ совершенно побочнымъ, сообщилъ оному свое имя, но самъ, смсивъ истокъ свой съ сими водами, потерялъ свою силу и не сдлавъ никакой ощутительной перемны въ направленіи сего сонма, принужденъ былъ слдовать за его теченіемъ.
‘Новые пришлецы исчезли въ толп Славянъ, превосходившихъ ихъ числомъ и вроятно образованіемъ {Объяснит. примч. къ Ист. карт. Шлец. сына, тетр. II, стр. 29.}.’ Самый даже языкъ Руссовъ, который ни сколько не смшался со Славянскимъ (ибо Конст. Багрянород. по прошествіи почти ста лтъ посл сего смшенія еще отдляетъ оный отъ Славянскаго), исчезъ совершенно. Гд остатки сего языка? Русскій языкъ, нын нами употребляемый, иметъ ли хотя малйшее сходство съ древнимъ языкомъ Руссовъ? Не чистый ли корень иметъ языкъ нашъ въ Славянскомъ? Книги, на семъ послднемъ языкъ писанныя въ XI и XII вкахъ, не можемъ ли мы понимать почти безъ всякой трудности? Какой Русской, даже не ученый, потребуетъ перевода Славянскаго нарчія, кром нкоторыхъ выраженій, измнившихся съ теченіемъ времени, или забытыхъ? Самая Пснь Игорю, писанная древнйшимъ Славянским языкомъ (кром нкоторыхъ особенныхъ мстъ и архаизмовъ) не довольно ли вразумительна для каждаго Русскаго? И если существуетъ какое различіе между Славянскимъ и ныншнимъ Русскимъ языкомъ, то не сему смшенію Славянъ и Руссовъ должно приписать оное, но причинамъ совершенно побочнымъ: времени, которое измняетъ вс языки, просвщенію, близкому сообщенію съ Греками, чрезъ нсколько вковъ непрерывно продолжавшемуся, частымъ набгамъ дикихъ Половцевъ и Печенговъ и въ особенности Мунгаламъ, отъ которыхъ въ двухъсотъ-лтне ихъ владычество, мы заимствовали множество словъ и по нын въ язык нашемъ сохранившихся.
Мы имемъ только одинъ памятникъ древняго Русскаго языка, который еще боле служитъ доказательствомъ предположенію, что смшеніе Славянъ и Руссовъ не произвело ни новаго народа, ни новаго языка.
Константинъ Багрянородный оставилъ намъ названія Днпровскихъ пороговъ по Русски и по Славянски {Въ кн. de Adm. Imp. c. 9. p. 59—61. См. Изв. Виз. Ист. III. 13. въ вып. Байер. y Тат, I. гл. 16. и у Шлец. сын. тетр. I. стр. 51.— Русскія названія Тунманъ въ кн. своей Von den Oest. Europ. Vlk. изъяснилъ изъ Скандинавскаго языка. См. Шлец. въ Нест. I, 325 и слд.}. Положимъ, что названія сіи имъ перепорчены, также какъ и названія городовъ, имъ же намъ оставленныя {На прим. Смоленскъ называетъ онъ Милиниска, Лиственъ Темуца, Вятичевъ Вититзево, и пр. См. объясн. прим. Шлец. тетр. I. стр. 50. Изв. Виз. Ист. 13. и въ вып. Байер. у Тат. I, гл. 16.}, однакожъ, не смотря на это, названія Славянскія еще и теперь могутъ имть нкоторое на нашемъ язык значеніе, между тмъ какъ названія Русскія вовсе для насъ чужды.
Ульворси, Геландра, Варуфоросъ, Леанти, Слгрувунъ, что значатъ на ныншнемъ Русскомъ язык? Однакожъ ето языкъ тхъ, отъ которыхъ, говорятъ, мы происходимъ! Но кому же теперь онъ понятенъ? Кто скажетъ, чтобы ето было по Руски? Кто станетъ утверждать, чтобы отъ сего языка происходилъ нашъ, толико сильный и сладкозвучный языкъ?
Но названія тхъ же пороговъ по Славянски: Островунипрагъ, Неясыть, Вульнипрагъ, Напрези, удобно понятны для каждаго Русскаго, не смотря на разстояніе VIII вковъ, отдляющее насъ отъ временъ Константина Багрянороднаго!
Ясное доказательство, что наитіе Руссовъ не только не произвело новаго народа, но даже и въ язык покоренныхъ ими племенъ не сдлало никакой ощутительной перемны!
Но почему же народъ, который столь мало имлъ вліянія на образованіе племенъ имъ покоренныхъ, заставилъ принять свое имя? и почему имя сего народа, который въ теченіе вка самъ изчезъ и преобразился въ побжденныхъ, у сихъ послднихъ сохранилось?
Ето произошло отъ причин политическихъ. Несторъ повствуетъ, что страна сія до прихода Руссовъ не имла никакого общаго названія. По словамъ его, Славяне при переселеніи своемъ съ береговъ Дуная разошлись по разнымъ странамъ и назвались разными именами. Часть ихъ, удалившаяся въ предлы нын нами обитаемые, поселилась на Днпр и назвалась Полянами, другіе поселились въ лсахъ и назвались Древлянами, свшіе на рк Полот назвались Полочанами и т. д. Т же кои удалились боле въ глубину Свера, и поселились при озер Ильмен, назвались собственнымъ именемъ Славене. Сіи, по мннію Круга {Ист. розыск. о др. Рус. Мон. 11. стр. 25.}, были богатйіше, и для того-то, можетъ быть, столь далеко зашли на Сверъ, что боялись лишиться достоянія, цною крови приобртеннаго. По крайней мр, сіи были образованне изъ всхъ, ибо мы видимъ, что они имли города и торговлю. Но вс сіи племена, принявшія столь различныя названія, не дали никакого особеннаго тмъ странамъ, кои населили. Рюрикъ и Олегъ совокупивъ под свою державу различныя Славянскія и Сарматскія племена, населявшія всю сію обширную страну, не имвшую до тол никакого общаго названія, нарекли Русью. Руссы не Славянъ назвали Русью (ибо различіе между сими двумя народами еще долго посл того продолжалось), но токмо страну назвали Русью. Смшавшись со Славенами, Руссы въ теченіе вка исчезли совершенно, но имя Руссовъ сохранилось, потому, что первые великіе Князья были Руссы, что въ правленіе Рюрика, Олега, Игоря и даже Святослава вс важнйшія должности въ Государств поручены были Руссамъ, не смотря однакожъ на все усиліе правительства преобразить Славенъ въ Руссовъ, превосходство первыхъ преодолло. Сами сіи владтели, не только говорили языкомъ побжденныхъ ими народовъ, но даже потомки ихъ, оставя Норманскія свои имена, приняли Славянскія и даже кумиры Владиміромъ до восприятія христіянства воздвигнутые наименованы по Славянски.
Я не отвергаю, чтобы Руссы не сопричислялись къ нашимъ праотцамъ, они должны быть причтены къ нимъ, но Славене суть наши истинные праотцы, отъ коихъ мы заимствовали все и даже самый языкъ {Мнніе сіе подкрпляетъ Лом. ‘Въ составленіи Россійскаго языка говоритъ онъ, преимущество Славенъ весьма явствуетъ, ибо языкъ нашъ, отъ Славенскаго произшедшій не много отъ онаго отмнился.’ Др. Рос. Ист. Ч. I. гл. 1 стр. 82.}. Но что же мы знаемъ об нихъ? Мы даже и исторіи сего славнаго народа не сопричисляемъ къ своей, и дале Рюрика не хотимъ (хотя бы съ нкоторою вроятностію и могли) возвести нашу Исторію.
Я не намренъ защищать лтопись Іоакима. Читая доказательства Татищева, Болтина и Елагина, и опроверженія Миллера, Шлецера и Кн. Щербатова и наипаче примчаній на отвтъ Болтина (Спб. 1790 624 стр. in 4 to), въ которыхъ сильнйшія доказательства приведены въ опроверженіе, склоняюсь боле врить, что видаемая намъ выписка изъ лтописи Іоакина подвержена сомннію {Споръ о лтописи Іоак. продолжался нсколько лтъ. Тат. нашелъ сей списокъ довольно страннымъ образомъ, чего онъ и самъ не скрываетъ. Искавъ полнйшихъ рукописей везд, гд только предполагалъ ихъ найти, отнесся онъ къ свойственнику своему Мельхиседеку Борсчеву, бывшему Архимандритомъ Бизюкова монастыря, прося его, буде иметъ какія древнія лтописи, къ нему доставить. Мельхиседекъ отвчалъ, что y него никакихъ лтописей нтъ, но что y монаха того монастыря Веніамина, который прилжитъ къ собранію историческихъ сочиненій, есть одна древняя лтопись, изъ коей выпросивъ y Веніамина нсколько тетрадей, прислалъ къ нему.
Тат. нашелъ, что письмо въ сихъ тетрадяхъ было новое, но худое, склад старый смшанный съ новымъ, но самый простый и нарчіе Новгородское.’ (Тат. I, 31.) Полагая, что тетради сіи нарочно для него были списаны, Тат. просилъ Мельхиседека прислать къ нему подлинную рукопись, дабы удостовриться въ ея древности, но въ отвтъ получилъ, что Мельхиседекъ умеръ … лтописи въ пожиткахъ его не нашлось ... монаха Веніамина, по изслдованію, также не оказалось …. Вотъ какъ сомнительно явился сей отрывокъ! Однакожъ почтеніе и благодарность, которыми вс любители отечественной исторіи обязаны покойному Василью Никитичу, отклоняютъ отъ него всякое подозрніе.
Причины, которыя заставили Тат. Болт. и Елаг, признать Іоак. отрывокъ, суть въ кратц слдующія: 1 е. Что сей отрывокъ иметъ т же самые знаки принадлежности Іоак., по которымъ и лтопись Нестора признается за Несторову. 2 е. что повствованіе о пришествіи Славенъ въ Новгородскіе предлы вроятне Несторова. — Іоак. полагаетъ оное въ половин V вка, a Несторъ до Р. X., что не можетъ быть согласно съ извстными бытіями и переселеніями племенъ Славенскихъ. 3 е. Что призваніе Рюрика, по причинъ его родства съ Гостомысломъ, вроятне нежели сказаніе Нестора, ибо y Іоак. и родъ Рюрика и поводъ къ избранію его извстны, a у Нестора и то и другое остается въ темнот. 4 е. Что о женитьб Игоря боле ясности и вроятія. Несторъ полагаетъ Ольгу изъ Пскова, котораго тогда еще не было, a Іоак. изъ Изборска и отъ рода Гостомыслова. 5 е. Что бракъ Владиміра съ Рогндою и рожденіе Ярослава ясне и съ лтами Владиміра согласне. 6 е. Что крещеніе Владиміра отъ Болгаръ вроятне, и наконецъ 7 е и важнйшее, что многія обстоятельства, положенныя въ Прологахъ и Польскихъ Исторіяхъ ни въ одномъ списк Несторовой лтописти не находятся, a какъ Польскіе исторіи сами признаются, что пользовались лтописями Русскими, и какъ сіи обстоятельства въ отрывк Іоак. находятся, то должно заключить, что лтоп. Іоак. имъ была извстга. Такъ на прим. 6 троекратной побд Владиміра надъ Мечиславомъ Нест. не упоминаетъ, a Польская Ист., хотя сіе и не къ слав ихъ отечества служитъ, повствуетъ согласно съ Іоак. — Тат. I, гл. 4., отв. Болт. на пис. К. Щ. 111.
Шлец. и Кн. Щерб. (ибо полагаю, что ІІримч. на отв. Болт. писаны самимъ К. Щ., какъ то по слогу и по горячности защищенія видно) отвергаютъ лтоп. Іоак. потому 1 е, что списокъ сей найденъ у частнаго человка, слдственно въ неврномъ мст. 2 е. Что во многомъ противорчитъ Нестору, яко вернйшему писателю. 3 е. Что наружною видимостію не сходствуетъ съ тми временами, въ которыя писанъ. 4 е. Что современнымъ писателямъ не былъ извстснъ. — ‘Распложая дале сіи четыре положенія, продолжаетъ соч. Примчаній: А) Отъ чего лтопись, сочиненная Епископомъ, имвшимъ боле средствъ распространить оную, никому не была извстна, a лтопись простаго монаха сдлалась всеобщею? В) Начало отрывка: о Князяхъ Рускихъ старобытныхъ Несторъ монахъ не добр свдомъ б, что ся длло y насъ Славенъ въ Новгород, a Святитель Іоакимъ добр свдомый написа и проч. доказываетъ, что ето не самая лтопись, a только списокъ съ оной и что не самъ Іоак., a никому неизвстный человкъ о немъ свидтельствуетъ. Г) Поелику слова сіи доказываютъ, что списокъ сей учиненъ по смерти уже Іоак. и Нестора, то кто же сказалъ сему неизвстному собирателю, который изъ сихъ историковъ справедливе? Д) Іоак. полагаетъ построеніе Новагорода Рюрикомъ, не ужели онъ, будучи въ Новгород Епископомъ, не зналъ, когда онъ построенъ? Е) Какъ бы Нестору, жившему въ Кіев, куда множество людей со всей Россіи стекалось на богомолье, не знать о лт. Іоак., или объ обстоятельствахъ, о которыхъ онъ повствуетъ? Наконецъ вс опроверженія заключаетъ тмъ, что лтопись Іоак. считаетъ не иначе, какъ отломкомъ той палицы, которую Пкрунъ, проплывая Волховской мостъ, бросилъ Новгородцамъ. Пись. Кн. Щ. стр. II. и слд., Прим. на отв. Болт. стр, 58—85. Шлец. 68 Нест. введ. . І. }, однакожъ видя развалины Славянска, не нахожу причины сомнваться въ его существованіи, имя несомннныя свидтельства, пережившія лтописи и преданія, и удостовряющія въ вроятности сказанія о владычеств Славенъ на свер, не могу согласиться, чтобы повствованіе сверныхъ писателей и Новгородскаго лтописца было совершенно вымышленное, не могу врить, чтобы оно не имло основаніемъ какихъ нибудь лтописей, или записокъ, или по крайней мр устныхъ преданій, хотя въ псняхъ и народныхъ сказкахъ сохранявшихся. Во времена Нестора можетъ быть сіи преданія уже истребились, или записки, по рдкости своей, до него не дошли, и вотъ причина недостаточнаго свднія его о Новгородской древности!
Баснословіе о Князьяхъ Славянъ и Вандалъ, о двухъ свойственникахъ сего послдняго Гардорик и Гунигард очевидно, но по крайней мр баснословіе сіе, въ образномъ смысл, даетъ намъ свдніе о переселеніи племенъ Славянскихъ. Положимъ, что преданія о Избор, Владимір, Столпосвт, Едвигид и Буриво также баснословны, но баснословіе сіе есть основаніе нашей Исторіи, оно (выражаясь словами Шлецера) составляетъ азбуку въ нашей исторической систем {Я не включаю однакожъ въ ето число басеннаго Князь-перевозчика Кія со всею его свтлйшею фамиліею.}. Ромулъ и Рем], Нума и Тарквиній, можетъ быть также баснословны, однакожъ слишкомъ велика была бы жертва выключить ихъ изъ Исторіи Римской! Впрочемъ какого народа начало не баснословно? Сіи первые вки исторіи Плутархъ называетъ вками мечтаній и чудовищъ!
Намъ говорятъ, что все повствованіе о древнемъ Славянскомъ народ, о ихъ Князьяхъ, городахъ и тому подобному вымышлено посл Нестора сверными и Польскими писателями. Историческій сцептицизмъ находитъ даже сомнніе и въ существованіи Гостомысла, потому что переписчики: нкоторыхъ списковъ Несторовой лтописи Гостомысла, къ IX вку принадлежащаго, упоминаютъ уже при первомъ начал Новагорода {Шлец. въ Нест. I, 149.} Миллеръ объявилъ даже догадку свою {Тамъ же, 303.}, что Гостомыслъ не есть имя собственное, но что подъ симъ названіемъ означалось токмо его благорасположеніе къ чужестранцамъ. Он читалъ: Гостомиль, т. е. любитель чужестранныхъ {Дйствительно однакожъ, если Гостомысла положить при первомъ начал Новагорода, тогда и Вандалъ и Буривой должны будутъ исчезнуть, если же положить его въ послдней половин IX вка, то не льзя будетъ съ симъ согласить сказуемую Несторомъ дань Варягамъ, о которой онъ въ первой разъ упоминаетъ подъ годомъ 859. Разв положить смерть Гостомысла прежде сего года, и что Варяги дань наложили уже посл его смерти, или согласиться съ Іоак., что изгнаніе Варяговъ послдовало въ начал Княженія Гостомысла и слдственно гораздо прежде, 862, и даже прежде 853 года.}.
Но почему Шлецеръ и Миллеръ сомнваются въ существованіи политическаго бытія Славянъ до Рюрика? Потому что Несторъ о томъ не упоминаетъ. Доказательство сильное, однакожъ не такое, противъ котораго нельзя бы было найти возраженія: 1-е доказано уже, что Преподобный Несторъ писалъ не по устному преданію, но при сочиненіи лтописи своей имлъ или другія лтописи, ему предтествовавшія, или по крайней мр записки, ибо дла, за 350 лтъ до него бывшія, наипаче же мирные договоры Олега и Игоря, также за 150 лтъ и боле до него учиненные, описанные имъ съ такою подробностiю, не могли чрезъ столъ долгое время сохраниться въ устномъ преданіи, въ семъ удостовряетъ насъ другой деписатель Симонъ, Епископ Суздальскій {Подтвержденіемъ сего мннія, кром свидтельства Симона, кажется, можетъ служить и слдующее: Несторъ, защищая Кія, что онъ не былъ перевозникъ, говоритъ: ‘Иніи же невдуще глаголаху, яко Кій есть перевозникъ былъ, у Кіева бо бяше перевоз тогда съ оныя страны Днпра, тмъ глаголаху: на перевозъ на Кіевъ. Аще бо, былъ перевозникъ Кій, то не бы ходилъ ко Царю граду. Но сей княжаще въ роду своемъ и приходившю ему ко Царю, не свмы, но токмо о семъ вмы, яко же сказуютъ, яко велику честь пріялъ есть отъ Царя.’ Не уже ли чрезъ столько сотъ лтъ все ето могло сохраниться въ преданіи, даже и то, что y Кіева былъ перевозъ? И если бы ето было только устное преданіе, то почему Несторъ могъ бы одно отвергнуть, a другое принять? Яко же сказуютъ, служитъ сильнымъ доказательствомъ, что Препод. Несторъ руководствовался лтописями, или записками. }. Легко могло статься, что записки о длахъ Славянъ Несторъ не имлъ, или подошла къ нему неврная, которую онъ внесть въ лтопись свою усомнился, и вотъ почему Несторъ, впрочемъ столь полный, въ отношеніи къ древней Новгородской республик недостаточенъ. 2е. О Гостомысл хотя не во всхъ спискахъ, однакожъ упоминается. Теперь трудно уже ршить, Несторъ ли упомянулъ объ немъ такъ сомнительно, или несмысленные переписчики перемшали обстоятельства. Главное то, что Несторъ не отвергаетъ его существованія, слдственно первая ступень сей баснословной лтописи намъ уже извстна. 3е. Іоакимъ говоритъ, что Вандалъ бо именамъ сыновей своихъ построилъ три города: Изборскъ, Владиміръ и Столпосвятъ {Тат. I, 32.}. Я не утверждаю, что отрывокъ Іокима есть истинный, можетъ быть онъ и ложенъ, но не могу поврить, чтобы сказаніе было ложно, ибо свидтельства пережившія лтописи и преданія убждаютъ въ противномъ. Изборскъ существуетъ и по нын, Владиміръ нын сельцо Владимірецъ въ Псковской губерніи. Татищевъ свидтельствуетъ, что въ древнихъ Писцовыхъ книгахъ именовано оно городъ, или пригородъ, и что вокругъ онаго въ его время еще были видны остатки земляной насыпи {Тат. I, проим. 12.}. На вопросъ Татищева, почему Нилова пустынь, близь города Осташкова находящаяся, называется Столбовскою, монахъ сказалъ ему, что городъ Осташковъ въ древности по имени Князя назывался Столбовъ, a когда Кн. Владиміръ Андреевичь пожаловалъ оный своему воевод, тогда проименовалъ его Осташковымъ {Тамъ же.}.
Положимъ, что Князь Изборъ вымышленъ по Изборску, но не уже ли и Владимірецъ и Столбовъ придуманы посл? Кто длалъ насыпь при сельц Владимір? кто придумалъ въ древнихъ Писцовыхъ книгахъ назвать его пригородомъ, имя, которое доказываетъ, что и въ старину сохранялось преданіе, что тутъ былъ нкогда городъ?
Истинна ли лтопись Іоакима, или подложна, вроятны ли повствованія сверныхъ писателей, или подвержены сомннію, существовали ли Вандалъ, Владиміръ и Буривой, или нтъ: но существованіе Руссы и Изборска, существованіе обители Столбенской и Владимірца, остатки Славенска и древняго капища въ Холмоград бывшаго {Шведскій историкъ Снорро Стурлезонъ, ум. 1240, полагаетъ Холмоградъ на усть Двины, тамъ гд нын Холмогоры. Тат. полагаетъ, что Холмоградъ (или Колмоградъ {Тат. читаетъ Колмоградъ, производя сіе отъ Сарматскаго третій городъ. Положимъ, что Колмо есть слово Сарматское, но градъ есть чистое Славенское. Не уже ли названіе сего города составлено было изъ двухъ столь различныхъ языковъ? Оставя въ поко Сарматскій языкъ, Холмоградъ и на Славенскомъ иметъ весьма хорошее значеніе, т. е, городъ на холм, что и съ мстнымъ положеніемъ согласуетъ.}, (какъ онъ его называетъ) былъ тамъ, гд нын село Бронницы, при рк Мст, на большой Московской дорог. Догадку сію основываетъ онъ на близости сего мста отъ Новагорода (35 верстъ) и на томъ, что на вершин холма близь Бронницъ, гд нын приходская того села церковь, находится водометный ключъ и остатки земляной насыпи. (Тат. І, прим. 22.) Елаг. опровергая мннія Снорра и Тат. полагаетъ, что Холмоградское капище было между Новагорода и Ст. Руссы, на рк Явоніи, съ западной стороны въ Ловать близь устья сей послдней впадающей, гд и по нын видны остатки монастыря, въ древности Демономъ называвшагося: a отъ Мсгаы къ югу нарочитой высоты гора, на которой видны остатки каменной ограды и въ средин студенецъ съ водометомъ, или ключемъ, близь котораго каменныя равнины. По симъ остаткамъ, a равно и по названію Демонъ монастырь, (ибо, идолы бсами, a волхвы демонами, не токмо по суеврію народному, но и въ Минеи Четьи на многихъ мстахъ называются) полагаетъ, что въ глубокой древности на семъ мст было капище, или обитель жрецовъ. Съ сей высоты, гов. Елаг. виднъ чрезъ Ладожское озеро (вроятно Ильмень) Новгородъ, и хотя сухимъ путемъ отстоитъ отъ онаго въ 30 верстахъ, но водою, въ хорошую погоду, можно въ часъ достигнуть. Кн. I, гл. I. въ прим. къ 6 му.}, переживъ лтописи и преданія тхъ временъ, служатъ намъ доказательствомъ бытія Славянскаго владычества на свер и вроятности повствованія об ономъ!
Но оставимъ баснословныя времена и обратимся къ повствованію, которое признается несомнннымъ.
Несторъ о начал Русскаго Государства повствуетъ слдующее: Варяги брали дань съ Славянъ, Чуди, Мери и Кривичей. Въ 862 г. народы сіи возстали на Варяговъ, прогнали ихъ за море, отреклись платить дань и начали управляться сами собою. Но у нихъ не было никакихъ законовъ, родъ возсталъ на родъ, несогласіе и раздоръ водворились между ими и породили междоусобныя брани, ужасы междоусобія (и совты Гостомысла) побудили ихъ искать въ чужихъ странахъ владтелей. Они отправили посольство къ Варяго-Руссамъ и пригласили къ себ трехъ братевъ на княженіе: Рюрика, Синеуса и Трувора, которые къ нимъ и пришли съ роды своими, появъ съ собою дружину многу {Въ Радз. и Ипат. сп. сказано всю Русь, но Шлец. Т. I. гл. XX замчаетъ, что въ другихъ спискахъ сказано гораздо основательне дружину многу.}. Рюрикъ основалъ пребываніе свое въ старой Ладог, Синеуэъ на Бл озер, a Труворъ въ Изборск. Чрезъ два года потомъ Синеусъ и Труворъ умерли. Рюрик, оставшись одинъ (и успвъ укротитъ возникшее возмущеніе Славянъ Новгородскихъ), перенесъ столицу свою въ Новгород и учинился самодержавнымъ властителемъ всей страны {По сказанію Іоак. выборъ сей сдланъ по совту Гостомысла, который, умирая безъ наслдія мужеска пола, присовтовалъ избрать посл себя на княженіе дтей дочери своей Умилы. Положимъ, что все сказаніе Іоак. ложно, однакожъ при первомъ воззрніи не льзя не согласиться съ мнніемъ Болт., что призваніе Рюрика на княженіе, по причин родства его съ Гостомысломъ, правдоподобне и сходне съ обстоятельствами, нежели сказаніе Нестора, ибо по Іоак. и родъ Рюрика и поводъ къ избранію его извстны, a по Нестору и то и другое остается въ темнот.}.
Разсмотримъ сіе сказаніе во всей подробности:
Варяги брали данъ съ Славянъ, Чуди, Мери и Кривичей. Сіи народы наконецъ устыдились своего порабощенія, отреклись платить дань, и даже Варяговъ (вроятно остававшихся для сбора податей) прогнали за море. Тогда начали они управляться сами собою (ибо дотол были подвластны Варягамъ), но сіи народы не умли пользоваться свободою. Внутреннія раздоры, смятенія возстали между ими. Ужасы междоусобія принудили ихъ отречься своей свободы и искать Князей, которые бы ими управляли.
Произшествіе необычайное, которое не согласуетъ съ національнымъ самолюбіемъ, съ гордостію свойственною республиканцамъ, съ характеромъ народовъ взрощенныхъ въ дикой свобод, и сію свободу предпочитающихъ всякому благоустройству! Несторъ приписываетъ сію перемну самопроизвольному ршенію Славянъ, однакожъ съ трудомъ можно согласиться, чтобы сіе ршеніе ихъ было произвольно, самое возмущеніе ихъ противъ властителей, ими приглашенныхъ, подтверждаетъ сію догадку.
Кого же призвали Славяне для учрежденія порядка на ихъ конахъ, для водворенія суда и правды въ ихъ гридняхъ, для укрощенія своевольства необузданнаго народа, мятущагося на обширныхъ стогнахъ великаго града? Тхъ же самыхъ Варяговъ, тхъ же самыхъ утснителей своихъ, которыхъ не задолго предъ тмъ изгнали! Непостижимое, несообразное съ естественнымъ ходомъ вещей произшествіе!
Пришли три брата на княженіе, но гд же основали свое пребываніе? Не среди той страны, для управленія которой были призваны, не въ великомъ градъ, гд должны были учредить судъ и правду, и откуда удобне могли бы управлять всми частями сего довольно обширнаго Государства: но избрали для пребыванія своего города пограничные. Пришли не какъ судьи мира и правды, добровольно приглашенныя и огражденные закономъ, но какъ враги огражденные сонмомъ воевъ, ибо какъ понимать иначе слава появъ дружину многу, ежели не такъ, что они пришли со множествомъ войска? Пребывая на границ, могли ли они укротить мятущіеся сонмы Славенъ Новгородскихъ, сильнйшей партіи изъ четырехъ совокупленныхъ народовъ?
‘Но Славене, говорятъ Историки {Елаг. кн. II. стар. 150. Болт. въ Прим. на III. I, 177. Даже Шлец. етаго мннія, см. Нест. I, гл. XVIII.}, не впустили Варяговъ въ средину своей области, опасаясь, чтобы они не употребили во зло своей силы.’ ‘Самъ Рюрикъ, говорятъ другіе {Лом. Ч. II. гл. I.}, изъ предосторожности не хотлъ жить въ Новгород, опасаясь своевольства Славенъ.’ Объясненія сіи вмсто желаемой ясности еще боле затмваютъ истину, Славене сами призвали Рюрика и сами усомнились впустить его въ Новгородъ? Рюрикъ по доброй вол пришелъ на княженіе, и боялся жить въ Новгород? Норманы (если бы они и не знали прежде дороги къ Новугороду) вообще были не таковы, чтобы опасаться жить между народомъ, который и прежде былъ имъ покоренъ!
‘Но три брата, говорятъ {Шлец. въ Нест. I, 305 и 306, и Болт. въ Прим, на Щ. I, 176.}, призваны не княжить, a токмо охранять границы.’ Какъ? народъ, который имлъ столько силы, чтобы свергнуть съ себя иго утснителей, не имлъ столько силы чтобы охранить себя отъ насильственныхъ вторженій? Народъ, который осмлился возстать противъ непобдимыхъ Нормановъ, которыхъ имени вся Европа трепетала, сей храбрый народъ долженъ былъ искать наемниковъ для защищенія своихъ границъ? И кого же онъ избралъ для охраненія своей безопасности? Того самаго, чьи цпи онъ расторгъ и съ пocpaмленіемъ съ себя свергнулъ! сему самому врагу своему поручилъ онъ добровольно свою защиту! И отъ кого же защищать вызваны, Варяги? Отъ Чуди, Пермяковъ и Варяговъ!…. Вызвать Варяговъ для защищенія отъ Варяговъ!…. Надобно признаться, что такое дйствіе, удаленное отъ всякаго здраваго разсужденія, превосходитъ даже легковріе Древлянъ въ сказк о мщеніи Ольги!
Не уже ли ложный стыдъ заставилъ лтописателя скрыть истину, или онъ не зналъ ее? Не уже ли ложный стыдъ заставилъ Историковъ слпо сему слдовать? Не уже ли тотъ же ложный стыдъ заставитъ и насъ, по прошествіи X столтій, скрывать истину? Не ужели слава Отечества нашего, превознесеннаго предъ всми другими державами, можетъ потерпть отъ того,— если откроемъ сію истину, если скажемъ, что Государство Русское основано не добровольнымъ приглашеніемъ, но силою оружія Нормановъ {Что Рюрикъ силою разрушилъ Новгородское демократическое правленіе, о томъ ясно говоритъ Болт. въ Прим. на Ист. К. Щ. I, 178. Мил. въ Собр. Русск. Ист. Стрит. Т. I. и Шлец. въ Нест. II, гл. XVIII, утверждаютъ сію истину, но что Рюрикъ и въ Ладогу пришелъ не по добровольному приглашенію, кажется, Шлец. (сынъ) первый осмлился подать сію мысль въ своихъ Хронологическихъ таблицахъ. См. Нач. Рос. Госуд. тетр. II. табл. 2.}?
Славене свергнули съ себя иго Нормановъ. Сіи послдніе, не приобыкіше къ такимъ поступкамъ, вооружились, собрали большое войско и полетли отмстить свою обиду. Я воображаю сихъ завоевателей, въ грозномъ величіи, въ бурную, мрачную ночь стремящихся на легкихъ набойныхъ лодьяхъ {Издатели Правды Руской 1792 и 1799 не знали, что такое набойная лодья. Они полагали: ‘судно съ палубою и съ мачтою, каковыя съ товарами и съ разными кладями по большимъ ркамъ ходятъ’ Гл. 14. . 1. стр. 77. — Кругъ въ Ист. раз. о древ. Руск. мон. объявилъ весьма остроумную о томъ догадку. По мннію его (въ подтвержденіе коего приводитъ онъ свидтельства многихъ современныхъ писателей) набойная лодья было плетеное судно, коего бока обивались кожею, VIII. 80—109.} своихъ по шумнымъ валамъ Невы, которой берега, блистающій нын златомъ, марморомъ и порфиромъ, покрыты были тогда мрачнымъ лсомъ, и взору самаго безтрепетнаго завоевателя представляли одну ужасную пустыню. Какой волхвъ могъ предрчь тогда Рюрику, что на самыхъ сихъ водахъ, въ самой сей пустын вознесется нкогда градъ, далеко превосходящій предметъ его желаній, столица полвселенной, надъ коею водворятъ владычество его потомки!
Норманы ударили на предлы Новгородскіе. Трудно теперь ршить, почему не простерли они дале своихъ завоеваній: удовольствовались покореніемъ трехъ порубежныхъ городовъ Ст. Ладоги, Бла озера и Изборска? Можетъ быть опасались проникнуть въ средину сей области, хотя раздираемой внутренними: смятеніями, но довольно еще сильной, чтобы имъ противиться и заставить дорого заплатить за свою вольность, укрпивъ сіи три города, они спокойно ожидали, докол междоусобія ослабятъ силы Новгородцевъ. Въ сіе то самое время, можетъ быть, Славене Новгородскіе, видя новое нашествіе враговъ при внутреннихъ продолжающихся раздорахъ, присылали къ нимъ пословъ и сдлали тотъ договоръ, о которомъ Несторъ повствуетъ. По крайней мр догадка сія будетъ имть боле вроятности, ибо въ семъ случа они были уже вынуждены къ сему соглашенію, къ сей уступк трехъ пограничныхъ городовъ, или крпостей, въ той надежд, что по укрощеніи междоусобія они возвратятъ ихъ опять, a вмст съ тмъ и свою вольность. По етому они были безсильны? Такъ, но если принять, что они добровольно пригласили Варяговъ, не задолго предъ тмъ изгнанныхъ, то тогда не только они будутъ не мощны, но и малодушны. Порокъ, чуждый характеру Русскихъ!
Наконецъ настало желанное время. Вадимъ храбрый соединилъ единодушіемъ paзтерзанные раздоромъ умы, воспламенилъ сердца любовію къ Отечеству, Новгородцы готовы уже были грянуть во имя Отечества и свободы, но предусмотрительный Рюрикъ при первомъ извстіи о сей ршимости народа присплъ со своими Варягами, разсялъ толпы едва собравшихся защитниковъ свободы, предалъ смерти Вадима {Кн. Хилк. въ Ядр Рос. Ист. и Нехач. въ Нов. Ядр. Р. Ист. говорятъ, что Рюрикъ убилъ собственною рукою Вадима, но кто имъ объ етомъ сказывалъ?..} и его сообщниковъ, и на семъ камени создалъ Державу, сей колоссъ, удивляющій и ужасающій вселенную! Смерть братьевъ споспшествовала его намреніямъ и къ самодержавію, похищенному мудрою ршимостію, доставила ему единодержавіе всей полунощной страны.
Но въ какомъ. именно году сіе происходило? Лтописи и Историки несогласны между собою. Многіе списки Несторовской лтописи полагаютъ пришествіе Варяговъ въ 862 г., Архангелогородскій списокъ въ 863 г., смерть Синеуса и Трувора, слдственно и начало единодержавія Рюрика, вс списки означаютъ по двою же лту. Историки также не согласны: Taтищевъ, Ломоносовъ, Болтинъ, Кн. Щербатовъ и Левекъ пришествіе Рюрика полагаютъ въ 862 г., Елагинъ въ 861 г, a Стриттеръ и Шлецеръ (сынъ) въ 863 г., — смерть Синеуса и Трувора, или начало единодержавія: Рюрика, Татищевъ, Левекъ и Шлецеръ (сынъ) въ 864 г., Стриттеръ въ 865 г., Елагинъ смерть Синеуса и Трувора въ 864 г., а начало единовластія въ 865 г., Ломоносовъ лтъ не означаетъ, a Кн. Щербатовъ смерть Синеуса и Трувора полагаетъ въ 865 г. {
Ист. Тат. II, 10—12. — Др. Рос. Ист. Лом. Ч. II. гл. 1. — Прим. Болт. на Ист. К.. Щ. I, 27. — Ист. Рос. К. Щ. I, 184, 193, 195. — Hist. de Rus. p. Levesque I, 75, 87, 89, et suiv.— Оп. пов. o Poс. Елаг. К. II. 12, 17, но, — Ист. Рос. Гос. Стрит. I. 17, 21, 23. — Нач. Рос. Госуд. Шлец. тетр. ІІ, табл. 2.
Для любопытства читателя прилагаю здсь таблицу, изъ которой ясне видть можно разность въ хронологіи Историковъ.
Но впрочемъ Шлецеръ справедливо замчаетъ {Нест. I, 315.} что года сему произшествію опредлить невозможно, да и все лтосчисленіе до Рюриковой смерти, или вроятне до В. К. Игоря, который первый сдлался извстнымъ Византійцамъ, сомнительно. Врно только то, что Варяги пришли около половины IX столтія.