Историческое и философическое разсужденіе о блохахъ.
А. Нхмвъ.
——
Историческое и философическое разсуждение о блохах, Нахимов Аким Николаевич, Год: 1810
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Блоха занимаетъ не послднее мсто между мучителями рода человческаго. Чернота ея показываетъ, что она есть изчадіе ада. Много ли такихъ щастливцевъ, которые бы хотя однажды въ жизни не испытали лютости сего чудовища! Блоха не смотритъ ни на возрастъ, ни на состояніе, не смягчается прозьбами, не боится угрозъ: докучлива, какъ кредиторъ, увертлива, какъ подъячій, когда персты уязвленнаго имъ правосудія стремятся его раздавить.— Загляните въ исторію: міръ трепеталъ передъ Римомъ, Римъ предъ Силлою, а Силла вострепеталъ предъ кмъ?— Объ этомъ узнаете отъ Плутарха. Мы скажемъ здсь одно то, что отвратительныя наскомыя, изкусавшія, и наконецъ умертвившія Силлу, имли союзниками своими блохъ. Могучему Геркулесу легче было поразишь Немейскаго льва, Лернскую гидру и ужаснаго Дракона, нежели богатырскою своею палицею убить хотя одну блоху!— Ныншнія времена могутъ по справедливости гордиться предъ древними тмъ, что ни одинъ полководецъ не погибъ подобно Силл. Умалчивая о воинахъ другихъ народовъ, скажу, что наши Герои, хотя часто принуждены бываютъ сражаться съ многочисленными арміями Азіатскихъ и Европейскихъ блохъ и ихъ союзниковъ, но также храбро побждаютъ ихъ, какъ и прочихъ непріятелей. Не смотря на то, блохи таковыжъ и нын, каковы были при Геркулес. Онъ не измнилися, подобно Римлянамъ и Грекамъ. Между тмъ какъ сіи послдніе, забывъ славу Перикловъ, Эпаминондовъ, Агезилаевъ, раболпно повергаются предъ Султаномъ, блохи, сохраняя древнюю независимость, мужественно нападаютъ на его тучное Величество. Тщетно въ серал уродство стережетъ красоту, республиканцы врываются туда, видятъ Султанш безъ покрывала, и приводятъ въ бшенство ревниваго тирана.— Прочихъ государей чертоги не всегда безопасны отъ блох: он прыгаютъ тамъ посреди другихъ наскомыхъ, которыя приближаются къ трону, иногда къ нещастію народовъ и царей, часто гонимая добродтель смиренно стоитъ въ передней вельможи, а блоха, покровительствуемая фортуною, гордо присутствуетъ въ его кабинет. Но ежели какой нибудь льстецъ думаетъ, что палаты царей и вельможъ для блохъ неприступны, да вдаетъ, что он и самыхъ боговъ посщали. Длинная Юпитерова брада не однократно касалася земли и служила блохамъ лстницею на Олимпъ. Сіи земные выходцы, поселившіеся въ Зевесовой брад, какъ говоритъ преданіе, наконецъ дерзнули объявить войну Царю Боговъ. Мудрая Минерва совтовала Завесу обриться, и такимъ образомъ освободить себя отъ угрожавшихъ ему Титановъ, но онъ, во гнв, презирая бритву, повергъ ужасный перунъ: тогда потрясся Олимпъ, объятая пламенемъ брада съ шумомъ ниспала на землю, и причинила тотъ славный пожаръ, который описываетъ Овидій во второй книг превращеній. Будучи поэтъ, а не историк, Назонъ не былъ обязанъ представлять сіе произшествіе въ истинномъ его вид, почему и не удивительно, что он сдлалъ Фебову колесницу изъ Юпитеровой бороды, а Фаэтона изъ блохъ. И такъ естьли могущество Юпитера не устрашило неистовыхъ блохъ-титановъ, то какая власть на земл удержитъ ихъ въ предлахъ уваженія? Чего же должна ожидать отъ нихъ добродтель? Ахъ! не довольно ли терпитъ она отъ злобы, зависти, коварства и предразсудковъ! надобно еще, чтобы и блохи преслдовали ее по пути жизни! Но утшься, нещастная! праведная судьба любитъ тебя боле нежели Юпитера: гордость, пышность, власть вовки не укроются отъ блохъ — он сыщутъ ихъ и въ ад, а для тебя уготовано въ поляхъ Елисейскихъ такое жилище, къ которому ни одна блоха приближиться не посметъ.— А ты, бдная ученость, тщетно возносишься на чердак, и окруженная громадами книг, сидишь под парикомъ: Мизософы-блохи превозмогаютъ вс сіи укрпленія, устремляются на тебя со зврствомъ Сарацинъ и упиваются твоею кровію. Когда же, посл храбраго сопротивленія, удастся теб полонить хотя одного изъ тайныхъ враговъ твоей свтлости, ты не умерщвляешь его, какъ другіе, но съ безпримрнымъ блохолюбіемъ заключаешь его въ микроскопъ.— Въ Россіи, благодаря судьб, дарованы теб надежнйшіе способы защищаться отъ блохъ, нежели каковыми пользуешься ты въ Германіи, въ Россіи ты не имешь нужды взлзать на чердакъ, окружать себя книжною стною и кряхтть под парикомъ.— Казалось бы, что черные кровопійцы должны жить мирно съ собратіями своими, крюковатыми чадами Юриспруденціи. Душа подьячаго — которую всякой можетъ во всякое время видть за весьма умренную цну, даже и по ныншнему курсу, — душа подьячаго сущая блоха: также млка, также черна, проворна, язвительна, безстыдна, ненасытна. Не смотря на сіе средство, блохи поступаютъ съ подъячими точно такъ, какъ они съ своими нещастными жертвами. Вся разность между ими въ том, что блохи сосутъ кровь, а подъячія и водку и вино и полпиво и пунш и кровь. Да возстанетъ на нихъ несмтная сила блохъ, да покроетъ ихъ отъ кармана до пера, лежащаго за ухомъ, да искусаетъ ихъ до костей и проникнетъ до сердца, которое тщетно старается грызть беззубая ихъ совсть!
Предоставляю мужамъ ученйшимъ говоришь о начал, произхожденіи, правленіи, политикъ и просвщеніи блохъ: матерія обильная, которою можно начинить нсколько огромныхъ фоліантовъ!
Харьковъ.
[Нахимов А.Н.] Историческое и философическое разсуждение о блохах: [Шутка] / А.Нхмв // Вестн. Европы. — 1810. — Ч.50, N 8. — С.317-320.