Иройские хамнеганы, Талько-Гринцевич Юлиан, Год: 1904 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 14 минут(ы)

**Иройскіе хамнеганы.*)**

*) Выдержки, изъ лекціи Ю. Д. Талько-Грынцевича, прочитанной 2 мая с. г. на засданіи мстнаго отдленія И. Р. Г. О.

Тунгусы, какъ извстно, принадлежатъ къ одному изъ азіатскихъ племенъ, нкогда весьма распространенному на сверовостокъ азіатскаго материка и занимавшему огромную территорію отъ р. Енисея до низовьевъ Амура, однако, вслдствіе неблагопріятныхъ условіи, раса тунгусская стала ассимилироваться тюркскою и монгольскою, и дальнйшая ея метизація происходитъ даже на нашихъ глазахъ. Благодаря послдней, тунгусы представляютъ особую трудность для изученія, не только въ этнографическомъ, но еще больше въ антропологическомъ отношеніи.

Древнйшія поселенія тунгусовъ, можно полагать, составляли низовья Амура, откуда они подвинулись дале на сверъ и сверо-западъ, но будучи тснимы съ юга бурятами, со своей стороны должны были оттснять живущихъ сверне ихъ якутовъ и самимъ подвигаться все сверне. Мы уже не разъ высказывали свое мнніе, что на нын разбросанныя группы тунгусовъ среди сплошного монгольскаго, бурятскаго, а сверне и якутскаго населенія, какъ по берегу Байкала къ югу отъ него, по верховьямъ р. Джиды, по р.р. Онону и Иро въ Монголіи и т. д., нужно смотрть, какъ на остатки нкогда боле численнаго населенія, которое, какъ шаманы и звроловы, не могли устоять противъ высшей культуры, представителями которой явились съ принятіемъ ламайства буряты и монголы, почему тунгусы стали постепенно ассимилироваться чуждыми для нихъ племенами, обурятиваться или омонголиваться, а съ принятіемъ христіанства обрусвать, или объякуиваться. Слдовательно, тунгусовъ въ значительной степени постигла та же печальная участь, которая была удломъ многихъ племенъ Сибири и въ соприкосновеніи съ высшей культурой они вымирали, или же перемняли форму существованія. Можно полагать, что на территоріи современной Сибири есть народы, которые въ разныя эпохи своего существованія, мняли свою наружную оболочку и извстны были подъ другими названіями, сообразно принимаемому ими языку и культу. Съ перемной этнографическихъ особенностей въ нихъ дольше могъ уцлть антропологическій типъ. Т племена, которыя могли сплотиться въ одно цлое, достигнувъ извстной культуры и законченности въ сознаніи обособленности этнографической единицы могли легче отстаивать свои особенности, нежели, напр., тунгузское племя, которое не только не достигло извстнаго сплоченія культурнаго и территоріальнаго, но напротивъ, удалившись отъ своей первоначальной колыбели и разсявшись на огромныхъ пространствахъ, оно распалось на много мелкихъ народовъ и не могло не подпасть подъ вліяніе чуждыхъ себ по крови и боле культурныхъ народовъ. Но какъ и всякое племя, нкоторыя втви тунгусовъ имли періодъ своего процвтанія и проявленія высшихъ духовныхъ силъ. Такая судьба выпала на долю этого племени, поселившихся по теченію р. Амура, изъ которыхъ нкоторые сыграли выдающуюся роль въ исторіи востока. Напримръ, народъ обитающій по среднему теченію Амура Нюху или Нючжи, выдвигается въ VIII в. и во время Чингисъ-Хана въ XIII в. достигаетъ извстнаго могущества, дале киданцы длаются извстными въ X. вк и основываютъ въ Кита свою династію, царствовавшую боле двухъ столтій и завладвшую огромными пространствами отъ Байкала, до Кореи и отъ Хами до устья Амура. Династія эта потомъ низвергается другимъ храбрымъ тунгузскимъ племенемъ Юэджи, которые, совмстно съ монгольскими ханами, образуетъ тунгузское государство, достигшее извстнаго могущества. Династія эта извстна подъ именемъ Гинь (золотыхъ государейі падаетъ подъ ударами чингисхановскихъ полчищъ въ XIII вк. Черезъ нсколько вковъ выдвигается новый тунгузскій народъ — Маньчжуры, возсоединяющій подъ своей династіей весь Китай, Тибетъ, Малую Бухарію, Джунгарію и Монголію, самая сверная, изъ Маньчжурскихъ ордъ Дауры, жившіе по притоку рку Сунгари — Науне завладваютъ современнымъ Зебайкальемъ, которое получаетъ отъ нихъ названіе Дауріи.

Съ прибытіемъ русскихъ, Дауры удалились на другую сторону Аргуни, а ихъ мста заняли Монголы и Тунгусы. Кром Дауровъ другіе мелкіе тунгускіе народы, какъ Дауры, Тагуры, Дани, Таргазины и Мергенцы еще до водворенія русскихъ въ Сибири поселились по среднему теченію Амура и присоединились къ манчжурамъ, другіе же разселились по Забайкалью. Кром Манчжуровъ и Дауровъ, Шреинъ къ тунгусамъ Амурскаго края причисляетъ Солоповъ, кочующихъ по верховьямъ р. Сунгари, Орочонъ иМапегирцевъ но нижнему теченію Амура, Гольдовъ за хребтомъ по низовьямъ правыхъ притоковъ Амура, но ниже ихъ Ольговъ и и Мангунъ. По лвымъ притокамъ Амура, расположились по р. Буре — Бирары, по Куру — Кили, по Горину — Самагирцы, по Ангуни — Негмдальцы. Къ востоку отъ нижняго Амура и отъ Уссури по верховьямъ ихъ правыхъ притоковъ по береговому горному хребту и вдоль морского берега тянутся кочевья Орочей, а въ средней части Сахалина Ороки. Есть еще мелкія тунгузскія племена, кочующія, по берегамъ Охотскаго моря, по притокамъ нижняго Амура и отъ бассейновъ Уды и Лены къ южному склону станового хребта и къ притокамъ Бурей — Зеи. Въ Забайкальской области кочующія тунгузскія племена называютъ ороченами, а осдлыхъ, отчасти обрусвшихъ тунгусами. Они живутъ преимущественно въ Читинскомъ и Баргузинскомъ уздахъ. Послднее названіе даютъ и живущимъ по р. р. Лен, Витиму, Олекм и въ Якутской Области. Тунгусы, живущіе какъ бы оазами среди сплошнаго населенія бурятскаго или монгольскаго, какъ напр. въ Армакской инородной управ по верховьямъ р. Джиды, Селенгинскаго узда, какъ равно въ сверо-восточной Монголіи, по верховьямъ р. Про, извстны подъ именемъ Хамнеганъ. Первые изъ нихъ были уже изслдованы мною и свднія о нихъ читатель найдетъ въ моемъ труд ‘Матеріалы къ антропологіи Монголіи и Забайкалья)), вторымъ же посвящена настоящая работа.

Боле подробныя свднія о размщеніи тунгузскихъ племенъ помщены въ вышеупомянутой работ, а теперь, прежде нежели перейти къ собственно антропологической части настоящаго трупы предпосылаемъ ему краткія, собранныя нами среди хамнеганъ, этнографическія свднія.

‘Байкалъ’, No 45, 1904

ИРОЙСКІ,Е ХАМНЕГАНЫ.

(Продолженіе).

Иройскіе тунгусы, обыкновенно называемые хамнеганами (чертовыми людьми), живутъ въ сверо-восточной Монголіи, 150—200 верстъ на Ю.-В. отъ Троицкосавска и въ 400 верстахъ въ такомъ же направленіи отъ арматскихъ тунгусовъ или хамнеганъ, изслдованныхъ мною раньше. Они кочуютъ въ мстности отдаленной отъ большой трактовой дороги, въ пустынныхъ лсныхъ падяхъ верховьевъ р. Про — праваго притока р. Орхона, и по падямъ, образующимся между притоками р. Про. Въ пади Тангуй по р. р. Ак и Бугунтую до впаденія р. р. Бырлыка и Ялбыка, по р. р. Шаралуну и Керелюну и дале по притокамъ р. Чикоя, Голтотаю и Турмуртую узкой полосою до р. Мензы, а отуда еще боле узкой лентой поселенія ихъ тянутся до р. Амура. Такимъ образомъ иройскіе тунгусы живутъ среди сплошного монгольскаго населенія, образуя какъ бы базисъ занимающій приблизительно 80 верстъ вверхъ по теченію р. Про. Въ самой вершин этой рки въ центр поселенія хамнеганъ лежатъ извстные горячіе источники, вокругъ которыхъ расположилось 250 юртъ свыше 1000 человкъ, состоящихъ въ подданств Цеценъ-хана, по ниже ихъ, по р. Про 200 юртъ 800 человкъ въ подданств Ургинскаго Богдо-гэгена, числящихся въ т. п. Шабинскомъ вдомств. Нтъ ни какихъ указаніи въ преданіяхъ о времени пришествія хамнеганъ на савременныя ихъ поселенія. Очень возможно предпологать, что они пришли раньше монголовъ, часть ихъ была оттснна на сверъ послдними, а остатки тунгусовъ хамнеганъ, сохранились мстами какъ обособленная антропологическая единица, ассимиллированная этнографически монголами, съ оставленіемъ шаманства и съ принятіемъ отъ нихъ ламаизма и потерявшая свой первобытный языкъ, правы, обычаи и даже преданія, подпавши почти всецло чуждой для нихъ культур. Хамнеганы, однако, помимо этого ясно сознаютъ, что они чужды кровью монголомъ и у нихъ существуетъ легенда, что будто бы за три тысячи лтъ тому назадъ они жили на запад на Алта и когда у сосдняго съ ними народа сойтовъ, во время княженія у послднихъ Байды-хана и Буръ-хана возникли безурядицы и голодъ, тяжело отозвавшіеся на нихъ, хамнеганы должны были бжать и потомъ стали постепенно подвигаться на востокъ, идя гуськомъ съ Алтая на Амуръ въ теченіи вка. Съ Алтая на Про они шли лтъ 30. Первыми выходцами изъ древней своей родины были три брата, нкогда очень богатые, но потомъ раззоренные вышесказанными ханами. За этими братьями потянулись цлыя полчища, вооруженныя стрлами и луками. Они были хорошій звровщики, подоро г стрляли дичь и ею кормились. Гуськомъ ползущіе на Амуръ тунгусы но дорог оставляли время отъ времени своихъ единопилеменниковъ и такимъ образомъ послдніе остались разсянными, какъ орочены, подл Байкала, на Армак и на Про. Хамнеганы, какъ видно изъ этой легенды, сознаютъ кровную связь съ другими народами тунгузскаго племени. На то что мста, занятыя нын хамнеганами, были впервые ими заняты и раньше не были извстны монголамъ, указываетъ разсказъ объ Принскихъ горячихъ источникахъ, подл которыхъ жили хамнеганы звроловы, въ шалашахъ изъ древесной коры, осквернявшіе источникъ и пользовавшіеся имъ для варки кроваваго мяса только что убитыхъ ими зврей. Хамнеганы не знали цлебнаго значенія источника и только пріхавшіе ламы (монголы), удостоврившись въ томъ, что источникъ можетъ исцлять всякаго рода болзнь, стали туда посылать больныхъ. Впрочемъ монгольскіе ламы о происхожденіи хамнеганъ передаютъ другое сказаніе. Когда однажды захворалъ уртискій хутухта, ламы поршили, что смерть его неизбжна, если не перевести болзни на кого нибудь другого. Узнавши объ этомъ владтельныя князья послали гэгену, но нсколько подданныхъ съ этой цлью. Богдо остался живъ, а часть присланныхъ людей были посланы для заселенія лсистыхъ горъ на верховья р. Иро и составили впослдствій гэгэновскихъ подданныхъ Шабинскаго вдомства. Со временемъ они, живя въ лсахъ и будучи звроловами, одичали и въ отличіе отъ монголовъ стали называться хамнеганами. Нкоторые изъ тунгусовъ меня увряли, что названіе хамнеганъ принесено съ Алтая.

Если есть въ преданіяхъ хамнеганъ что нибудь отличающее ихъ отъ монголовъ, то это выступаетъ очень неясно, въ вид варіантовъ, позаимствованныхъ отъ послднихъ. Будутъ ли это миическія повствованія боле древнія, или же историческія сказанія боле позднихъ временъ о родств народовъ и династій, перемшанныя съ фантастическими приключеніями, религіозными врованіями и фактами изъ обыденной жизни. Я приведу для примра нсколько записанныхъ мною разсказовъ со словъ или по записямъ хамнегана въ пади Тангу ламы Данцзина. Многимъ сказаніямъ, по его мннію, до 3000 лтъ. Первый человкъ по пред ставленію хамнеганъ, которое впрочемъ свойственно и всмъ врующимъ буддистамъ, произошелъ изъ благо цвтка ‘ленхаба’ (лотосъ), созданаго Богомъ первоначальнаго, который постепенно превратился въ человка. Первое поколніе людей было очень слабое и хило, и только тогда, когда люди стали размножаться, они стали крпнуть.

Еще есть у халмеганъ легенды, варіантъ которыхъ записанъ Я. С. Смолевымъ, у бурятъ-табангутскаго рода {Я. С. Смолевъ. Три табангутскихъ рода селегинск. бурятъ и т. д.}, вроятно позаимствованныя у монголовъ о какомъ то родств царствующихъ династіи на земл. Въ одной легенд говорится, что у Чингисъ — хана была сестра, она отправилась куда то на западъ и воцарилась на одномъ изъ могущественныхъ престоловъ восточной Европы. Въ другой, что стряпка Чингисъ-хана родила ребенка и зарыла его въ солом. Найденный ребенокъ былъ воспитанъ Чингисъ-ханомъ и, достигши возмужалости, прославился своимъ мужествомъ, прозваный Солонъ-ханомъ, царствовалъ гд то на запад.

Слдующій разсказъ, варіантъ котораго тоже приводитъ Смолевъ {С. С.}, записанъ мною со словъ того же ламы. Въ мстности, лежащей на запад и называемъ Ганджу, одинъ звровщикъ пошелъ на промыселъ, а въ лсу былъ палъ. Вдругъ онъ видитъ, что передъ огнемъ ползетъ большая змя, длиною въ 1 алданъ (размахъ рукъ). Желая ее спасти, звровщикъ взялъ змю на длинную палку и отнесъ въ сторону, а самъ пошелъ, дальше въ лсъ. Тамъ онъ встртилъ человка въ дорогой блой одежд, сидящаго верхомъ на блой лошади, который сказалъ ему: ты мн оказалъ большую услугу, т. к. спасъ не змю, а мое дитя. Онъ повелъ звровщика въ домъ и подарилъ — ему за это маленькую золотую шкатулку, совтуя открывать ее только ночью, чтобы она не была замчена людьми, предупредивъ при этомъ, что въ шкатулк сидитъ дочь его, которая и будетъ ему женой. Шкатулка эта осчастливила звровщика. Онъ обыкновенно открывалъ ее ночью, тогда выходила изъ шкатулки жена, въ юрт длалась весело и богато и звровщикъ зажилъ, хорошо. По къ сожалнію, благоденствіе его было лишь ночное, днемъ же оно исчезало и звровщикъ по прежнему бдствовалъ. Желая имть одинаковое довольство и днемъ, и ночью, онъ поршилъ продать шкатулку, оставивши у себя жену. Послдняя стала упрекать мужа, говоря, что онъ продастъ съ этимъ и свое счастіе. Дйствительно, когда красоту жены увидли днемъ люди, то разнесли о ней молву, а когда всть объ этомъ дошла до хана, онъ послалъ тысячу людей съ начальникомъ къ звровщику, чтобы отнять у него жену. Жена, узжая, успла однако оставить записку мужу, чтобы онъ пріхалъ къ ней тайкомъ черезъ 25 дней. Звровщикъ, одвшись въ шубу изъ сорочьихъ шкурокъ, пошелъ къ хану, жена уже издали его замтила и предложила хану посмотрть на человка въ сорочьей шуб и, выйдя на балконъ, начала смяться, чему ханъ очень удивился, т. к. раньше ни когда не видалъ ея смющеюся. Веселье жены хану не понравилось и онъ веллъ убить человка въ сорочьей шуб. Но ханша заставила прежде снять съ него шубу, надла ее на хана и отправила его къ войску, повторявши вмст съ тмъ ханское приказаніе. Войско, не узнавши хана, убило его, а звровщикъ, пробравшись въ ханскій дворецъ сталъ царствовать, какъ ханъ, со своей женой.

Ю. Талько-Грынцевичъ.

(Продолженіе будетъ).

‘Байкалъ’, No 48, 1904

ИРОЙСКІЕ ХАМНЕГАНЫ.

(Продолженіе).

Вотъ еще одна легенда. ‘Подл горы Малія на запад жилъ нкій богатый человкъ, подданный могущественнаго хана Балды, имвшій тысячи штукъ скота. Въ этомъ стад была одна корова съ восемью рогами, и вдругъ она потерялась. Хозяинъ слъ на быка и похалъ искать корову. Но въ это самое время поднялась такая буря, что онъ не могъ хать, остановился на ночлегъ у подошвы горы Малія и помолившись уснулъ на берегу ключа. Во сн явились ему два духа, хозяева этой мстности, которые сказали, что сдлаютъ его всевдущимъ. Пробудившись, онъ нашелъ подл ключа корову, и получилъ способность отгадывать мстонахожденіе. пропавшихъ вещей. Когда онъ возвратился домой, къ нему приходитъ воръ и спрашиваетъ: ‘откуда ты добылъ корову и гд ночевалъ?’ Узнавъ отъ него обо всемъ подробно, воръ пошелъ подъ гору на то мсто, гд ночевалъ этотъ человкъ, и сталъ молиться, чтобы получить силу всевднія и затмъ уснулъ. Духи, по совщаніи, поршили въ наказаніе превратить вора въ женщину-двушку, которая вышла замужъ за самаго бднаго человка вдовца. Отъ перваго брака у него было 3 дочери, а отъ послдняго родилось 3 сына. Однажды къ этой женщин приходитъ человкъ съ опухолью на голов, узнавши о ея прошломъ, спрашиваетъ, какимъ образомъ она изъ мущины превратилась въ женщину. Она разсказала ему свое перерожденіе, добавивъ, что за добро платятъ добромъ, а за зло зломъ. Человкъ на это отвтилъ. ‘Надо и мн помолиться чтобы избавиться отъ боли’ и пошелъ ночевать къ ключу. На другой день опухоль исчезла. Духи ршили на совщаніи, что такъ какъ опухоль выросла у него безвинно, лишь потому что онъ срзалъ наростъ съ березы, спять съ него наказаніе. Къ этому человку пришелъ потомъ одинъ воръ съ шишкой на носу. Онъ передалъ вору о своемъ приключеніи, и послдній, желая избавиться отъ своего безобразія, отправляется тоже на ночлегъ къ ключу. Но когда онъ проснулся, то шишка на носу не только не исчезла, но духи надлили его еще другой шишкой на голов, тою самою, которая росла у человка съ опухшей головой, раньше къ нимъ обращавшагося и отъ нея избавившагося. Вернувшись домой онъ услышалъ неизвстный голосъ, который сказалъ ему. ‘Вотъ какъ платятъ за добро добромъ, а за зло зломъ. Съ тхъ поръ человкъ этотъ пересталъ воровать’.

Живя среди природы, хамнеганы имютъ вроятно богатую сокровищницу народныхъ врованій и предразсудковъ по отношенію животнаго и растительнаго міра, мы успли записать у нихъ лишь интересную для насъ сказку о тарбаган (байбак). ‘Въ старину было три солнца. Однажды Богъ сказалъ звровщику, что будетъ сильная засуха и что онъ долженъ застрлить три солнца, если же онъ этого приказанія не исполнитъ, то въ наказаніе превратится въ звря, который будетъ жить въ земл, вмсто воды росу пить и что у него будетъ отнятъ одинъ палецъ. Дйствительно, Богъ превратилъ звровщика въ тарбагана, потомство которого расплодилось повсюду въ громадномъ количеств: вся земля покрылась множествомъ норъ и ямъ и людямъ стало опасно здить по земл. Но когда Богъ это увидлъ, то поймалъ тарбагана бывшаго звровщика и повеллъ ему уменьшать число своихъ чертей. Съ тхъ поръ тарбагановъ стало меньше и они начали водиться лишь въ сухихъ мстахъ, гд поменьше воды. {См. варіантъ у Я. С. Смолова. Бурятская легенда о тарбаган. (Труды Троицк.-Кяхъ отд. И. Р. Г. О., т. III. вып. 1900 г.).}

Приведу еще переводъ псни, которую сплъ звровщикъ сынъ ламы Дзиндзына. ‘Была двица-бурханъ и украла 33 табуна лошадей, изъ которыхъ 13 было иноходцевъ, одинъ изъ нихъ былъ съ такимъ мягкимъ ходомъ, что носилъ на спин не проливая полную чашку воды несясь съ быстротой стрлы. У этой лошади сдло было изъ душистаго дерева, а стремена серебряныя всомъ 4 фунта, путы были длиною въ алданъ (размахъ руки) и толщиною въ человческую руку. Двица верхомъ на этой лошади похала на войну и не столько стрляла, сколько ея лошадь истоптала ногами непріятелей. Возвращаясь домой она удивляется тому, что люди принимаютъ ее по оружію за мужчину а по кос за женщину и говоритъ: Какое ты мн, мать, дала крпкое тло: хотя я получила въ сраженіи 13 ранъ, однако вс безболзненны’!

Было бы весьма желательно, чтобы расширенныя этнографическія изслдованія въ будущемъ разъяснили намъ т особенности, которыя еще сохранились у подпавшихъ монгольской культур тунгусовъ, въ особенности повыше верхняго теченія р. Иро, близь горячаго источника, гд еще съ остатками языка могли остаться и пережитки ихъ прошлаго.

Какъ я уже выше сказалъ въ настоящемъ очерк, часть хамнеганъ состоитъ въ подданств Ургинскаго гэгэна, составляя Шабинское вдомство, жители котораго находятся относительно въ лучшемъ матеріальномъ положеніи, нежели хамнеганы подданные Цэцэнъ-хана. Я говорю только — относительно, потому что и т и другіе истощены большими податями, и живя еще дальше отъ боле населенныхъ центровъ, лишены и тхъ скудныхъ заработковъ, какими могутъ пользоваться монголы, какъ извозъ, поставка дровъ, сна и т. д. Въ отличіе отъ своихъ сородичей, подданныхъ Цэцэнъ-хана, хамнеганы гэгэновскіе не несутъ военной службы и платятъ меньше податей, хотя послднія и такъ очень высоки, съ 5 до 100 ланъ съ юрты, хотя въ послдніе годы по случаю падежей скота подати уменьшились, такъ какъ населеніе впало въ нищету. Подати, платимыя гэгэну хамнеганами шабинскаго вдомства, превышаютъ нын 8 тые. лань. Подати же хамнеганъ цэцэнь-хановскаго аймака превышаютъ въ нсколько разъ эту сумму. Шабинскимъ вдомствомъ завдуетъ особый чиновникъ Даргуй въ зависимости отъ завдующаго всмъ шабинскимъ вдомствомъ, проживающаго въ Ург, Шандзабы. Въ Цэцэнъ-хановскомъ аймак каждыми 150 душами завдуетъ зайсанъ. Въ виду того, что хамнеганы живутъ очень мирно и преступленія среди нихъ встрчаются очень рдко, занятіе означенныхъ чиновниковъ низводится главнымъ образомъ до сбора податей, которыя распредляются выборными изъ среды населенія.

Хотя хамнеганы, какъ и монголы, въ отличіе отъ бурятъ, утратили свое родовое дленіе, тмъ не мене у нихъ осталось еще преданіе о значеніи рода (дугаръ), чего у монголовъ уже не существуетъ, многіе же изъ хамнеганъ знаютъ, что у нихъ нкогда различали 6 родовъ, которые нын очень смшаны, а именно 4 рода Пійнханъ и два рода хамнеганъ.

Помимо утраты своей этнографической особенности, хамнеганы живутъ изолированію, не смшиваются кровнымъ родствомъ съ монголами (разв лишь на границахъ своихъ поселеній съ ними), отличаютъ себя по типу отъ монголъ, которые видятъ въ нихъ людей мене культурныхъ, боле суеврныхъ, смются надъ ихъ неуклюжестью, грубымъ обращеніемъ и надъ искаженнымъ языкомъ, которымъ они говорятъ. Хамнегане живутъ первобытне и бдне, при боле грубыхъ привычкахъ, нежели монголы. При малыхъ потребностяхъ хамнеганы славились въ старину своей зажиточностью. Обиліе въ лсахъ дичи давало имъ значительную добычу, а богатыя пастбища въ лсахъ позволяли разводить большіе табуны лошадей и скота. При недостатк другихъ промысловъ, звриный, составляя единственное средство для пропитанія, возведенъ былъ въ религіозный культъ. Но со временемъ количество дикаго звря стало уменьшаться, и когда въ старину главный предметъ охоты составляли сверные олени, изюбри, соболи, рыси, лоси, нын охота низводится почти лишь до козьяго и бличьяго промысла. Скотоводство тоже пало, Въ прежніе годы многіе изъ хамнеганъ имли до 60 головъ рогатаго скота, лошадей отъ 20—30, баранъ до 300, а у богатыхъ нердко табуны доходили до 1000 головъ, нын же считаются богатыми имющіе до 100 головъ скота, 20 лошадей и до 50 баранъ. Какъ истребленіе лсовъ было поводомъ уменьшенія дичи, такъ чума рогатаго скота за послдніе 3—4 года значительно подорвала экономическое ихъ благосостояніе.

(Окончаніе будетъ.)

‘Байкалъ’, No 50, 1904

ИРОЙСКІЕ ХАМНЕГАНЫ.

(Окончаніе).

То, что высказывали многіе путешественники по отношенію тунгусовъ на счетъ ихъ ‘рыцарскихъ’ нравовъ, называя ихъ дворянами ‘Сибири’, можно примнить и къ хамнеганамъ. Если они сурове въ правахъ, зато пряме и не такъ лукавы, какъ монголы, испорченные лоскомъ вншней цивилизаціи, приносимой имъ русскими. Хлбосольство, готовность безвозмездно услужить другому, являются чертой ихъ характера. Такими ихъ представляютъ въ отношеніяхъ къ себ и русскіе казаки ближайшихъ станицъ Шарагольской и Усть-Урлукской, имющія съ ними многолтнія связи и пользующіеся постоянно ихъ услугами, свободной охотой, рыболовствомъ, снокосами и пастбищами. Хамнеганы интересуются всмъ ихъ окружающимъ, отличаются наблюдательностью и миролюбіемъ. Благодаря подданству гэгэна и вліянію духовенства, хамнеганы шабинскаго вдомства особенно обращаютъ вниманіе на религіозное воспитаніе дтей и въ общемъ религіозный культъ среди нихъ больше развитъ, нежели среди монголъ. У хамнеганъ значительно большій процентъ, принимающихъ дамскій обтъ, нежели у монголъ, почему у нихъ больше, чмъ у послднихъ учащихся ховараковъ въ ургинской школ. Все это вліяетъ на огромный процентъ грамотныхъ среди хамнеганъ, значительно превышающій монголъ, многіе изъ нихъ достигли высшей ученой степени Гебчи и даже Габже и почетнаго положенія въ высшей духовной ургинской іерархіи. Такъ напр., старикъ Дахсу Джамсонь — ургинскій хамбо-лама — нсколько лтъ тому назадъ скончавшійся и пользовавшійся всеобщимъ уваженіемъ за свои нравственныя качества и добродтели, происходилъ изъ иройскихъ тунгусовъ.

Хамнеганы боле трудолюбивы и мене безпечны, нежели монголы. Они скоре примняются къ бытовымъ условіямъ и сознаютъ, что звриная ловля есть уже переживаемая форма ихъ экономическаго быта, и за послдніе годы при всякой возможности они берутся за разные заработки, какъ за достовку дровъ, перевозку, многіе стали наниматься на ближайшія пріисковыя работы, и т. д. На зиму они запасаютъ себ ягоды черемухи, сарану, черемшу, (дикій лукъ), мангиръ, мыкирь (дикій чеснокъ) и кедровые оршки, чего монголы не длаютъ. Если монголы упрекаютъ хамнеганъ въ невжеств и неразвитости, называя дикарями, то послдніе сознаютъ, что они по характеру любознательне, энергичне и хозяйственне первыхъ. Хамнеганы, не имя историческаго прошлаго, не создали привиллегированнаго класса, какъ монголы въ разныхъ градаціяхъ дворянскаго сословія, которое подавляющимъ образомъ дйствовало на массу населенія вмст съ агентами духовенства, и что не могло не отразиться и на характер народномъ. Хамнеганы независиме, а въ сравненіи съ монголами, если можно такъ выразиться, демократичне. Можетъ быть, благодаря тому, что хамнеганы ближе къ природ и первобытне, подальше отъ всеразрушающаго вліянія принесенной въ далекія пустыни Азіи европейской псевдо-цивилизаціи, которая такъ пагубно отразилась на многихъ азіатскихъ народахъ, подъдая основные корни ихъ нравственыхъ устоевъ. Изъ вышесказаннаго слдуетъ, что хамнеганы гораздо нравственне въ сравненіи съ монголами, кражъ у нихъ не встрчается, долги выплачиваются добросовстно, пьянства они не знаютъ. Въ описаніи своей поздки къ иройскимъ тунгусамъ г. Шестинъ указываетъ дв не симпатичныхъ черты — это ихъ недоврчивость и желаніе извлечь для себя пользу изъ несчастія другого. Что касается перваго недостатка, то нтъ ничего удивительнаго, что жизнь въ глуши, вдали отъ всякихъ столкновеній съ посторонними людьми не могла не выработать въ нихъ особую замкнутость и недоврчивость къ людямъ, что же касается другого недостатка, то таковой въ значительной мр присущъ и многимъ цивилизованнымъ народамъ и расамъ.

Хамнеганы имютъ обыкновенно по одной жен, и женщины у нихъ пользуются относительно лучшимъ положеніемъ нежели у монголъ, помимо грубыхъ нравовъ, мужчины обращаются съ ними мягче. Въ домашней работ мужъ часто пособляетъ жен, а иногда и выручаетъ ее въ этомъ, если находится дома, т. к. промыселъ звриный не позволяетъ взрослымъ мужчинамъ долго оставаться у семейнаго очага, а многіе большую часть времени года проводятъ въ погон за дикимъ звремъ. Уже мальчиками они закаливаются въ этомъ занятіи. Мужчины и женщины вступаютъ въ брачный союзъ обыкновенно 18 лтъ.

Не имъя никакихъ боле положительныхъ даныхъ, нельзя сказать о ихъ производительной способности, большей или меньшей, нежели у монголъ. Чаще всего мы встрчали какъ и у послднихъ, въ семь отъ 4—5 дтей, и какъ исключеніе — 13. Если приростъ населенія хамнеганъ будетъ меньше, чмъ у монголовъ, то лишь потому, что у первыхъ больше, нежели у вторыхъ, гибнетъ лучшихъ воспроизводительныхъ народныхъ силъ въ безбрачіи, благодаря ламскому обту. По характеру своему хамнеганы весельчаки, любители всякихъ сказокъ, разговоровъ и игръ и отличаются боле живымъ воображеніемъ и подвижностью отъ апатичнаго настроенія монголовъ.

Сильная эпидемія натуральной оспы послднихъ лтъ, жертвой которой пало много хамнеганъ, какъ и монголовъ, заставило и тхъ и другихъ увровать въ помощь прививокъ предохранительной оспы. Не такъ легко, однако, многимъ было воспользоваться прививками на мст, по недостатку оспеннаго детрита. За то ургинскій Богдо-гэгэнъ принялъ дятельное участіе въ спасеніи своихъ подданныхъ и послалъ къ нимъ одного изъ своихъ довренныхъ ламъ съ предохранительными средствами противъ заболванія, состоящаго изъ зашитой въ сукно молитв, которую совтовалъ носить на груди. Эти талисманы продавались за деньги. Вскор посл этого я пріхалъ съ цлью антропологическихъ изслдованій хамнеганъ, въ сопровожденіи казака и переводчика Шарогольской станицы М. Д. Кожевникова и фельдшера Л. Ф. Бородія. Хамнеганы были заране увдомлены о моемъ прізд и о безвозмездномъ привитіи имъ оспенной лимфы, что длалъ Бородій посл окончанія моего изслдованія. Къ сожалнію собраться могли лишь жители ближайшихъ мстностей, между ними были взрослые и дти, мужчины и женщины, причемъ большинство охотно поддавалось измреніямъ. Помимо моихъ многократныхъ объясненій о цляхъ изслдованія, каждый измренный требовалъ отъ меня выясненія о томъ, здоровъ ли онъ и много ли времени онъ проживетъ. Въ общемъ вс встрчавшіеся намъ хамнеганы, въ теченіи шестидневнаго пребыванія среди нихъ, относились привтливо и безъ нареканій и неудовольствія подвергались довольно продолжительнымъ и стснительнымъ для нихъ при обнаженіи частей — тла измреніямъ,— были ли то молодые, или старики.

Ю. Талько-Грынцевичъ.

‘Байкалъ’, No 51, 1904

Иройскіе хамнеганы.*)

ИРОЙСКІ,Е ХАМНЕГАНЫ.

ИРОЙСКІЕ ХАМНЕГАНЫ.

ИРОЙСКІЕ ХАМНЕГАНЫ.

Читайте также:

**Иройскіе хамнеганы.*)**