‘Дло’, No 5, 1870
Іоганн Шерр. Комедия Всемирной истории. Исторический очерк событий с 1848 по 1851 год. Вып. первый. Перев. с нем. Спб. 1870 г, Шерр Иоганн, Год: 1870
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Іоганнъ Шерръ. Комедія Всемірной исторіи. Историческій очеркъ событій съ 1848 по 1851 годъ. Вып. первый. Перев. съ нм. Спб. 1870 г.
Первая половина XIX вка окончилась общей катастрофой, почти одновременно прошедшей но всему европейскому континенту и смнившей собою долгую и тяжелую реакцію, наступившую посл возстановленія трона Бурбоновъ. Во всхъ углахъ Европы, отъ Неаполитанскаго залива до Балтійскаго моря, отъ Карнатовъ до Атлантическаго океана, везд обнаружилось движеніе, которое предвидли только самые дальновидные люди, но къ которому не были приготовлены ни правительства, ни народы. Событія шли такъ быстро, одинъ порядокъ смнялся другимъ такъ скоро, лица и системы падали и возвышались такъ непредвиднно и случайно, что на первый разъ нельзя было въ этомъ всемірномъ хаос уловить ничего яснаго и опредленнаго. Посл революціоннаго движенія, смненнаго новой реакціей, какъ дятели эпохи, такъ и самые факты долго оставались въ тни, благодаря тому, что изученіе и оцнка ихъ не могли быть безпристрастными. Ненависть партій, столкновеніе личностей, антипатіи побжденныхъ къ побдителямъ, самый взглядъ на произшествія, еще сильно волновавшія очевидцевъ и дятелей,— все это заволакивало полумракомъ лицевую сторону картины и самую сущность дла. Но съ тхъ поръ прошло двадцать лтъ, многіе дятели сошли со сцены, многіе лежатъ въ могил, факты выяснились съ ихъ причинами и послдствіями, трезвое и спокойное воззрніе на ходъ событій возстановилось, и безпристрастная оцнка этого въ высшей степени интереснаго и назидательнаго времени сдлалась возможной. Съ этою цлію Іог. Шерръ и предпринялъ свой трудъ — представить въ Комедіи Всемірной Исторіи событія отъ 1848 по 1851 годъ въ ихъ настоящемъ свт. ‘Кто хочетъ меня читать, говоритъ онъ въ своемъ предисловіи, тотъ долженъ имть способность и желаніе мыслить, долженъ обладать свободнымъ духомъ, честнымъ сердцемъ и мужественнымъ смысломъ.’ И дале: ‘Я человкъ одинокій, обими ногами стоящій вн треволненій партій съ тхъ поръ, какъ моя собственная, побжденная, партія въ Европ уже боле не находится въ счет другихъ. Взгляды и стремленія этихъ партій представляютъ въ моихъ глазахъ до того безразличную цнность или негодность, что я бы и самъ не зналъ, какъ мн слдовало бы приступить къ длу, если бы захотлъ симпатизировать или даже восторженно рукоплескать той или другой, третьей или четвертой партіи.’
‘При взгляд на ихъ стремленія и дянья, холодъ проникъ до самой глубины моего сердца,’ и этотъ холодъ размышленія, чтобы не сказать презрнія — возбуждаемый современной эпохой, надюсь, будетъ также благопріятствовать безпристрастному обсужденію прошлаго, которымъ я предположилъ себ заняться.’
Такое положеніе мыслящаго историка — одно изъ самыхъ выгодныхъ для врной оцнки избранной имъ эпохи. И, дйствительно, Шерръ съ первыхъ же страницъ своей книги внушаетъ читателю полное довріе къ его повствованію и горячее сочувствіе его неподкупному и трезвому взгляду на вещи. Все, что писалось до него о томъ же времени, было отмчено или духомъ партіи или личными соображеніями: одинъ адвокатствовалъ за своихъ друзей, другой оправдывался, третій клеветалъ, четвертый искалъ популярности и власти. Ни одно изъ этихъ побужденій не могло руководить Шерромъ, человкомъ одинокимъ, какъ онъ говоритъ о себ, среди современнаго дйствующаго поколнія. Какъ наблюдатель, онъ стоитъ на неприступной высот нравственнаго достоинства, какъ разсказчикъ, онъ говоритъ положительнымъ тономъ только о томъ, что изучилъ документально и проврилъ на всахъ своей строгой и свтлой критики. Поэтому онъ одинаково смло срываетъ маски съ глупцовъ и фарисеевъ, принадлежатъ ли они къ сильнымъ міра или къ темной толп, онъ одинаково рзко относится ко всякому положенію, если видитъ въ немъ не заслуженное величіе, а обманъ и лицемріе, онъ дорожитъ истиной даже тамъ, гд она, повидимому, противорчитъ его задушевнымъ стремленіямъ. Однимъ словомъ — это честный и мыслящій историкъ въ полномъ значеніи этого слова.
Мы надемся еще возвратиться къ подробному разбору ‘Комедіи Всемірной Исторіи’, и потому мы не касаемся здсь самого изложенія событій и оцнки лицъ и фактовъ, представленныхъ намъ Шерромъ.