ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРНІЕ.
ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРНІЕ.
В. Г.
‘Русская Мысль’, кн.VIII, 1889
Иностранное обозрение, Гольцев Виктор Александрович, Год: 1889
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Общій результатъ выборовъ въ французскіе генеральные совты, несмотря на усиленную агитацію буланжистовъ и монархистовъ всхъ оттнковъ, оказался благопріятнымъ для республики. Потеря двадцати мстъ, и, притомъ, потеря случайная, при сохраненіи боле 950 мстъ, оставляетъ, попрежнему, преобладающее число кантоновъ Франціи въ рукахъ республиканскаго большинства {За реакціонерами остаюсь мене 500 мстъ (на ныншній разъ подвергалось баллотировк 1438 мстъ).}. Что касается собственно буланжистовъ, то они потерпли сильное пораженіе. Бравый генералъ выставилъ свою кандидатуру больше, чмъ въ ста кантонахъ, а выбранъ былъ только въ двнадцати. Нужно замтить, что его забаллотировали во всхъ департаментахъ, въ которыхъ онъ былъ прежде избранъ депутатомъ въ парламентъ, забаллотировали въ Марсели, въ Монпелье, Лилл, Тулуз, Гавр и Руан и многихъ другихъ большихъ городахъ Франціи. И, тмъ не мене, рошфоровскій Intransigeant имлъ развязность озаглавить свою статью о выборахъ Торжествомъ (un triomphe).
Газета Paris {30 Juillet.} ядовито замчаетъ, обращаясь къ наслднику англійскаго престола, что онъ поторопился свести знакомство съ генераломъ Буланже. Paris прибавляетъ, что верховный судъ въ скоромъ времени превратить этого искателя приключеній въ совсмъ неудобнаго собесдника. Быть можетъ, такой взглядъ на дло и отличается нкоторымъ преувеличеніемъ. Буланжизмъ, повидимому, рано еще хоронить. Несомннно, однако, что претенденту въ диктаторы будетъ нанесенъ почти смертельный ударъ, если приведутся неотразимыя доказательства, что онъ тратилъ государственныя средства на агитацію въ свою собственную пользу {Когда были написаны эти строки, телеграфъ принесъ извстіе объ осужденія Буланже, Рошфора и Диллона верховнымъ судомъ.}. Нкоторые сторонники Буланже начинаютъ находить, что его удаленіе изъ Франціи вредно отзывается на успх ихъ происковъ, что, въ виду позорящаго обвиненія въ растрат суммъ военнаго министерства, самозванному спасителю Франціи не мшало лично предстать предъ судомъ и опровергнуть это обвиненіе, а не прибгать къ письменнымъ кляузамъ, сидя въ Лондон.
Если и не считать опасность со стороны Буланже устраненною, все же нельзя не видть, что положеніе республики въ послднее время значительно упрочилось. Всемірная выставка идетъ своимъ порядкомъ, попрежнему, привлекая массу иностранцевъ. Постили выставку и нсколько коронованныхъ особъ. Отмтимъ по этому поводу весьма поучительный фактъ, который сообщенъ парижскимъ корреспондентомъ Московскихъ Вдомостей {Моск. Вдомости, No 209.}. Надо отдать справедливость фрбнцузамъ, пишетъ корреспондентъ: они ‘на дл доказали, что не считали нужнымъ и достойнымъ себя пріобртать расположеніе иноземцевъ самоуниженіемъ и лестью, подобно своимъ сосдямъ-нмцамъ и, въ особенности, англичанамъ’. Какъ извстно, въ Берлин и Лондон, при пріем шаха персидскаго, оказывались большія почести персидскимъ мальчикамъ и черкешенк изъ гарема шаха, переодтой въ мужское платье. Правительство Французской республики, черезъ посредство персидскаго посланника въ Париж, выхавшаго на встрчу своему повелителю, передало шаху, что оно ‘желаетъ встртить на вокзал оффиціально только его величество шаха съ нкоторыми боле заслуженными и почтенными лицами изъ его свиты, а юноши и мальчики, сопровождающіе его, могутъ пріхать раньше или позже, какъ пожелаютъ, въ качеств частныхъ лицъ. На вокзал они могутъ взять частные экипажи, такъ какъ въ парадныхъ, при церемоніальномъ прозд, будутъ сидть съ шахомъ только вышеназванныя лица его свиты’.
Пришлось подчиниться этому, полному достоинства требованію, и шахъ въхалъ въ Парижъ въ сопровожденіи только своего зятя и четырехъ высшихъ сановниковъ. Немудрено, что парижане, узнавшіе, почему отсутствуютъ черкешенка и разные меледжеки, которыхъ такъ чествовали въ Германіи и въ Англіи, восторженно кричали президенту республики: Vive Carnot!
Въ Англіи, повидимому, на персидскаго шаха возлагаютъ большія упованія. Весьма вроятно, что у него тамъ выговорили и купили выгодныя для британскихъ торговыхъ интересовъ соглашенія. Еще больше, чмъ за шахомъ, ухаживало англійское правительство за германскимъ императоромъ. Смотръ флота смнялся смотромъ арміи, банкетъ — банкетомъ. Вильгельмъ II произносилъ тосты за Мальпляке и Ватерлоо, гд англійскія и нмецкія арміи разбивали французовъ, производилъ свою бабку, королеву Викторію, въ шефы гренадерскаго или уланскаго полка, высаживалъ на британскій берегъ моряковъ съ германской эскадры и производилъ съ ними различныя военныя эволюціи. Дружба полная, и направлена она, конечно, противъ Россіи и Франціи. Консервативная англійская печать и почти вся нмецкая въ восторг отъ сближенія между Германіей и Великобританіей. Германскія газеты, оффиціозныя и консервативныя, еще такъ недавно не находившія достаточно рзкихъ выраженій но адресу Англіи, теперь въ умиленіи передъ нею. Русск. Вдомости говорятъ по этому поводу (No 204): ‘Намъ совершенно понятно, что Германія, особенно при сдержанности Россіи, искренно теперь добивается англійской дружбы, насъ удивляетъ только то, что германская печать забываетъ въ своихъ разсужденіяхъ все прошлое англійской дипломатіи, основнымъ правиломъ которой всегда было сохраненіе свободы дйствій. Какая бы партія ни стояла во глав правительства, Англія всегда опредляла свое отношеніе къ европейскимъ конфликтамъ только соотвтственно ближайшимъ выгодамъ, которыя она могла извлечь изъ нихъ для своихъ торговыхъ и политическихъ интересовъ. Мы нисколько не желаемъ умалять дйствительнаго антагонизма, существующаго между англійскими и нашими интересами на Восток или въ Средней Азіи, но безспорно, что не меньшій антагонизмъ существуетъ между Англіей и Германіей на международныхъ рынкахъ и въ сфер колоніальной политики. Съ каждымъ годомъ конкурренція германской промышленности становится все боле неудобною для англійской торговли и, за исключеніемъ Франціи, въ Европ нтъ другой страны, которой объединеніе Германіи принесло бы больше матеріальнаго и нравственнаго ущерба, какъ именно Англіи. Ныншній глава британскаго кабинета, по личнымъ своимъ симпатіямъ, можетъ быть поклонникомъ политики кн. Бисмарка, но всякій англійскій премьеръ руководствуется въ своей политик требованіями парламента и интересами своей страны, какъ ихъ понимаетъ большинство народа, не поддающагося ни лести, ни угрозамъ. Англійскій народъ не могъ забыть, что попытка сблизиться съ нимъ предпринята Германіей посл неудачной попытки сближенія съ другимъ народомъ, что горячія увренія въ незыблемой симпатіи, раздающіяся теперь изъ Берлина, можетъ быть, и были бы искренними при Фридрих III, но составляютъ, несомннно, дло разсчета при Вильгельм II’.
Для всхъ истинныхъ друзей мира, во всякомъ случа, нтъ ничего утшительнаго въ сближеніи британскаго двора и правительства съ правительствомъ Германской имперіи, а черезъ него и съ другими двумя членами пресловутой Лихи мира. Лига эта иметъ цлью, главнымъ образомъ, сохраненіе въ Европ ныншняго порядка вещей, то-есть тягостнаго преобладанія Германіи. Поэтому то съ наслажденіемъ отворачиваешься отъ военныхъ смотровъ къ каждому мирному торжеству науки и гуманности, а такія торжества почти изсякли въ современной Германія,— ихъ надо искать у ея побжденной соперницы — во Франціи, которая уметъ придавать своимъ мирнымъ праздникамъ международное значеніе. Таковъ былъ въ начал августа, вслдъ за торжественнымъ воспоминаніемъ славной ночи 4 августа 1789 года, когда привилегированныя сословія Франціи добровольно отреклись отъ всхъ своихъ привилегій,— праздникъ открытія новыхъ университетскихъ зданій Сорбонны. Министръ народнаго образованія, Фалльеръ, въ краснорчивыхъ выраженіяхъ превозносилъ мирныя завоеванія французскаго народнаго генія, указывая на то, что за Франціей есть двойная міровая заслуга: она дала декартовское Разсужденіе о метод и Декларацію правъ человка. Фалльеръ заключилъ свою рчь горячимъ призывомъ къ французскимъ студентамъ и къ многочисленнымъ представителямъ студентовъ иностранныхъ университетовъ,— призывомъ къ свобод и гуманности.
И эти призывы — далеко не фразы. Франція продолжаетъ неустанно трудиться. Правительство республики и выдающіеся общественные дятели страны понимаютъ необходимость все боле и боле широкаго развитія народнаго образованія и созданія условій, благопріятныхъ для интересовъ труда. Бывшій министръ-президентъ Флоке въ рчи передъ своими избирателями энергично поддерживалъ программу значительныхъ экономическихъ реформъ, и почти вся республиканская печать, за исключеніемъ упрямо-буржуазнаго Journal des Dbats, отнеслась очень сочувственно къ рчи Флоке, признавая, какъ и этотъ государственный человкъ, необходимость взаимнаго проникновенія (pntration rciproque) всхъ группъ республиканскаго большинства {Замтимъ кстати, что во Франціи четыре года тому назадъ основанъ Земельный союзъ (La Ligue agraire). Органомъ ихъ служитъ особое изданіе (La Terre aux Paysatu), которое, какъ показываетъ его названіе, проповдуетъ принадлежность земли земледльцамъ.}.
Если Франція представляетъ въ настоящее время поучительное зрлище высокоразвитаго народа, который раздленъ на враждебныя партіи вслдствіе различнаго міровоззрнія общественныхъ слоевъ и классовъ, вслдствіе различія экономическихъ и другихъ интересовъ этихъ классовъ, то не мене поучительное, но несравненно боле прискорбное зрлище представляетъ современная Австро-Венгрія. Національная, расовая ненависть все усиливается въ этой многоплеменной стран и вноситъ хаосъ и ожесточеніе въ борьбу партій. Защитники самостоятельности отдльныхъ племенъ вступаютъ въ союзъ съ клерикалами и реакціонерами, потому что нмецкая и мадьярская либеральныя партіи желаютъ господствовать и всми силами борятся противъ федеративныхъ стремленій славянъ. На побережья Адріатическаго моря, въ мстностяхъ съ смшаннымъ итальянскимъ и славянскимъ населеніемъ, вражда раздляетъ эти два племени. За итальянцами Тріеста и Трентино стоитъ Итальянское королевство. Какъ бы въ угоду князю Бисмарку ни отрекалось отъ ирредентистовъ правительство Криспи, симпатіи къ неискупленной Италіи живы въ народ. За цислейтанскими нмцами стоить Германія, а славяне,— по крайней мр, нкоторыя изъ населяющихъ Австро-Венгрію славянскихъ племенъ,— черпаютъ силу изъ того, что существуетъ Россія, что ростутъ другія независимыя славянскія государства. Вождь старо-чеховъ сказалъ въ одной изъ своихъ парламентскихъ рчей, что чехи всею душой преданы Австріи, что существованіе Габсбургской имперіи только и гарантируетъ имъ самостоятельное положеніе между двумя колоссами, Германіей и Россіей. Въ этомъ, къ сожалнію, есть значительная доля правды. Большія европейскія государства заражены маніей централизаціи, при которой трудно дышется немногочисленнымъ племенамъ. Никакихъ высокихъ культурныхъ цлей такою централизаціей, конечно, не достигается, но ею достигается за то временное усиленіе военнаго могущества и бюрократической системы управленія. Говоримъ — временное и даже кратковременное потому, что усиленная административная централизація истощаетъ народъ, въ нравственномъ смысл слова, лишаетъ его необходимой самостоятельности и отдаетъ на произволъ множеству случайностей, когда произойдетъ порча того механизма, въ который втискивается общественная жизнь. Лучшимъ доказательствомъ справедливости этого мннія служитъ разгромъ второй имперіи во Франціи или тяжкія пораженія, которыя понесла Австрія въ 1859 и 1866 гг. Австрія выступила посл этихъ двухъ несчастныхъ войнъ на путь глубокихъ внутреннихъ преобразованій. Мадьяры получили очень многое изъ того, къ чему они стремились въ революцію 1848 г., и люди, приговоренные тогда къ смертной казни, достигли высшихъ ступеней правительственной власти. Дло подвинулось еще дале: поляки, чехи, хорваты получили довольно широкое областное самоуправленіе. Особенно посчастливилось въ этомъ отношеніи полякамъ въ Галиціи, потому что австрійское правительство разсчитывало не только привлечь къ себ значительною долей политической свободы и автономіи галиційскихъ поляковъ, но и вызвать естественное при такихъ условіяхъ тяготніе къ нимъ поляковъ, живущихъ въ предлахъ Германской имперіи и нашего отечества. Но какъ только развилось и окрпло у разныхъ народовъ Цислейтаніи и Транслейтаніи національное сознаніе, такъ и началась та печальная вражда, о которой приходится говорить постоянно, потому что факты все прибываютъ и положеніе АвстроВенгріи все боле и боле усложняется.
Недавняя побда младо-чеховъ, о которой мы упоминали въ одномъ изъ нашихъ обозрній, глубоко взволновала общественное мнніе и въ Богеміи, и во всей имперіи. Императоръ Францъ-Іосифъ въ рзкихъ выраженіяхъ отозвался объ успх младо-чеховъ. Politik на другой день посл выборовъ, въ стать, озаглавленной Пораженіе, писала, что результатъ выборовъ оказался хуже предсказаній пессимистовъ. Старо-чешская газета напираетъ на то, что побду младо-чеховъ привтствовали нмецкіе органы, враждебные старо-чехамъ и вообще національнымъ стремленіямъ чеховъ, но въ этомъ указаніи нельзя не отмтить неправильности. Вожди младо-чеховъ всегда и настойчиво подчеркивали, что ихъ партія національна не меньше той, которою руководятъ Ригеръ, богемская аристократія и клерикалы. Вотъ только союза съ этою аристократіей и вообще съ реакціонными элементами не желаютъ младо-чехи.
Neue Freie Presse радуется, конечно, пораженію Ригера. Она считаетъ побду Грегра справедливымъ возмездіемъ за то, что престарлый вождь старо-чеховъ измнилъ завтамъ своей молодости, что онъ пошелъ на сдлки и на уступки князьямъ и графамъ. Крестьяне, прибавляетъ Neue Freie Presse, которые выступили за младо-чешскихъ кандидатовъ,— федералисты, они мечтаютъ о независимости Богеміи, требуютъ отъ императора коронованія въ Праг, они привтствуютъ Грегра, когда онъ нападаетъ на союзъ съ Германіей. Газета предвидитъ для старо-чеховъ необходимость принять программу младо чеховъ, потому что, въ сущности, Грегръ не говоритъ ничего такого, чего бы въ былые годы не высказывалъ Ригеръ. Богемскіе выборы показали, что чешскій народъ начинаетъ утомляться тмъ оппортюнизмомъ, которымъ запечатлна дятельность Ригера въ послдніе годы. Neue Freie Presse припоминаетъ, что вождь старо-чеховъ здилъ во время бно въ Москву, на славянскій създъ, что онъ передалъ Еаполеону Ш памятную записку, въ которой призывалъ помощь Франціи противъ германскихъ притязаній. Нмцамъ, говоритъ газета, нечего ждать и отъ Грегра, какъ отъ Ригера, но положеніе вещей становится боле яснымъ и слдуетъ предпочесть открытаго врага.
Органъ либерально-нмецкой централистской партіи увренъ въ побд и заявляетъ, что не родился еще тотъ государственный человкъ, который осуществитъ въ Австріи политическія стремленія младо-чеховъ.
Въ другой передовой стать, посвященной богемскимъ выборамъ, эта газета говорить {Neue Freie Presse, 11 luli.}, что безпокойство старо-чеховъ (вслдствіе исхода выборовъ въ ландтагъ и предстоящихъ выборовъ въ рейхсратъ) раздляется и клерикалами. Крупнйшій органъ австрійской клерикальной партіи, грацскій Vaterland, рветъ и мечеть. Эта газета, руководимая княземъ Лихтенштейномъ, задается даже вопросомъ, не лучше ли попытаться вступить въ соглашеніе съ разсудительными элементами національно-нмецкой партіи, чмъ дожидаться гибели отъ гуситовъ, т.-е. отъ младо-чеховъ? Нчто врод этого проповдуютъ и оффиціозные органы австрійскаго правительства, настаивая на необходимости борьбы съ радикализмомъ, на желательности сближенія съ этою цлью умренныхъ группъ нмецкой оппозиціи съ богемскою аристократіей и вообще съ старо-чехами. Neue Freie Presse замчаетъ по поводу этихъ маневровъ: ‘Будемъ искренни. Не съ радикализмомъ національныхъ требованій младо-чеховъ вступаетъ въ борьбу правительство, но съ ихъ методомъ добиться того, чего желаетъ весь чешскій народъ, и вопреки правительству, если послднее не желаетъ проводить этихъ требованій’. Система внутренней политики, усвоенная министерствомъ графа Таафе и стремящаяся къ медленному удовлетворенію національныхъ стремленій австрійскихъ славянъ, неминуемо должна была,— заключаетъ Neue Freie Presse,— принести такой плодъ, какъ усиленіе младо-чешской партіи, и нечего жаловаться, если этотъ плодъ горекъ для австрійскаго правительства.
Нельзя не признать полной основательности въ аргументаціи первенствующаго органа австро-нмецкой либеральной партіи, и можно только пожалть, что національная вражда и желаніе разыгрывать роль могущественной союзницы еще боле могущественной Германской имперіи сбиваютъ Австрію съ дороги превращенія въ монархическую Швейцарію. Магазинное ружье, усовершенствованныя пушки, броненосцы и миноноски поглощаютъ массу ума, знанія и матеріальныхъ средствъ, которыя принесли, бы благоденствіе народамъ при разумномъ употребленіи ихъ правительствами Западной Европы. А, между тмъ, накопляются поводы къ столкновенію между такъ называемыми великими державами, и когда Германія, напримръ, сочтетъ для себя моментъ особенно благопріятнымъ, одинъ изъ. такихъ поводовъ немедленно превратится въ причину для ужаснйшей изъ войнъ, которыхъ и безъ того такъ много видло девятнадцатое столтіе. Броженіе на остров Крит, движенія въ Сербіи, въ Болгаріи,— все можетъ послужить удобнымъ, если и не благовиднымъ предлогомъ къ задорному дипломатическому вмшательству и къ вооруженному столкновенію. Австро-венгерской политик, благодаря прежнимъ прискорбнымъ ошибкамъ нашей дипломатіи, удалось пріобрсти преобладающее вліяніе въ Болгаріи. Оффиціозная болгарская газета Свобода, въ стать, озаглавленной Россія или Австрія?— прямо разбираетъ вопросъ, на чью сторону должна стать Болгарія, если между нашимъ отечествомъ и Габсбургскою монархіей вспыхнетъ кровавая война. ‘Россія,— говоритъ Свобода {Цитируемъ изъ Славянской Корреспонденціи, No 10.},— нашъ опекунъ, но такой, который не признаетъ нашего возсоединенія съ Восточною Румеліей и одного нашего князя выбросилъ, а другаго не хочетъ признать. Россія не признаетъ нашего правительства и нашего народнаго собранія, упраздняя у насъ свои консульства, чернитъ насъ путемъ своей дипломатія, подсылаетъ къ намъ сомнительнаго свойства людей — мутить воду, въ которой ей удобне будетъ ловить рыбу. Про другое, вполн европейское государство, Австрію, говорятъ, что она пожираетъ насъ глазами, но это еще не резонъ, чтобы сравнивать ее съ волкомъ, который хочетъ насъ пожрать. Пока она еще ни единымъ фактомъ не доказала, что, подобно Россіи, она желаетъ нашей погибели и порабощенія’. Свобода указываетъ на то, что въ Австріи національность славянскихъ племенъ въ безопасности, что тамъ никто не мшаетъ чехамъ привтствовать Французскую республику, мадьярамъ здить на поклонъ къ престарлому революціонеру Кошуту и т. д.
Въ виду этихъ и множества другихъ фактовъ, русское общество можетъ только желать строгаго продолженія той миролюбивой политики, того невмшательства во внутреннія дла болгаръ и другихъ народовъ, которое усвоило себ наше правительство. Событія въ Сербіи гораздо скоре, чмъ можно было это предвидть, указали практическую мудрость этой политики. Сербское королевство свободнымъ починомъ народа возвратило себ утраченную было независимость по отношенію къ Австро-Венгріи и естественнымъ образомъ сблизилось съ нашимъ отечествомъ. Русское общество ростетъ, въ политическомъ смысл слова, и разглагольствованія о томъ, что того-то намъ необходимо напугать, другаго уничтожить, третьяго присоединить, начинаютъ встрчать все боле и боле серьезный отпоръ. Нельзя, однако, не отмтить, что квасной патріотизмъ и широкая удаль языка захватываютъ у насъ даже ученыя работы. Такъ, въ недавно вышедшей книг по международному праву {А. Штиглицъ: ‘Изслдованіе о началахъ политическаго равновсія, легитимизма національности’. Ч. I. Спб., 1889 г.} мы читаемъ: ‘Австрія должна ‘длаться государствомъ, въ которомъ славянскіе народы будутъ руководителями вншней австрійской политики, она должна стать къ Россіи въ т отношенія… зависимыя, въ которыхъ стоитъ теперь передъ Германіей. Можетъ быть, для достиженія данной цли придется выдлить изъ Австріи ‘я нмецкія области и провозгласить независимость Венгріи, а, можетъ быть, Австрія, умудренная опытомъ, не заставитъ насъ прибгнуть къ крайнимъ мрамъ. Это вопросъ будущаго’ (стр. 310).
Присоединеніе къ совокупнымъ силамъ Германіи, Австро-Венгріи и Италіи также и англичанъ нисколько не пугаетъ автора изслдованія: ‘Въ Индіи мы можемъ заварить имъ (англичанамъ) такую кашу, которую имъ не расхлебать’. Не мшало бы ученому автору отвдать за такія научныя рчи другаго рода каши…
Г. Штиглицъ мечтаетъ объ образованіи славянской или обще -балканской конфедераціи съ протекторатомъ Россіи. Протекторатъ этотъ ‘не долженъ касаться внутренней автономіи членовъ конфедераціи. Народы, имющіе образовать балканскій союзъ, должны пользоваться такою же свободой, какою пользуются до сихъ поръ финляндцы’. Проектируемый г. Штиглипомъ союзъ долженъ образоваться ‘во имя православно славянскаго нравственнаго міросозерцанія, во имя христіанскихъ идеаловъ человколюбія и всепрощенія, лежащихъ въ основ природы русской и славянской вообще и образующихъ краеугольный камень ученія нашей святой православной церкви, въ противуположность фанатической исключительности католицизма и умозрительной холодности протестантизма’.
Ничего не можетъ быть въ политик вредне мистическихъ бредней и легкомысленнаго самовозвеличенія. Въ высшей степени важно и благопріятно для Россіи, что балканскіе народы исповдуютъ православную религію и очень печальны успхи тамъ католической пропаганды, но союзы между народами и государствами, по меньшей мр, странно въ настоящее время основывать на религіозной иде. Православные болгары теперь, а, можетъ быть, къ сожалнію, и надолго, несравненно дальше отъ насъ, чмъ католики чехи. Не православная, а римско католическая церковь стремилась и стремится подчинить себ государство, и борьбою съ этимъ стремленіемъ знаменуются успхи европейской гражданственности. Примромъ мудрой международной политики могутъ служить для насъ и для Западной Европы Сверо-Американскіе Соединенные Штаты. Русскія Вдомости напомнили недавно, что въ октябр ныншняго года въ Вашингтон соберется конгрессъ представителей американскихъ государствъ, чтобы выработать программу общей экономической политики. Западно европейскому ввозу въ Америку грозитъ при установленіи покровительственной таможенной системы весьма существенная опасность. ‘Народы Америки,— говоритъ извстный экономистъ буржуазной школы, Поль Леруа-Больё (приводимъ выдержку изъ Русскихъ Вдомостей, No 203), — стремятся сблизиться другъ съ другомъ не на почв общаго милитаризма, а путемъ одинаковыхъ юридическихъ нормъ и общеполезныхъ экономическихъ мропріятій. Въ противуположность вооруженному миру въ Европ, мы видимъ въ Америк мирное развитіе цивилизаціи. Черезъ 10, много черезъ 20 лтъ Соединенные Штаты въ состояніи будутъ доставлять всей Америк продукты обрабатывающей промышленности, инженеровъ, коммерсантовъ, и если безпечная Европа будетъ продолжатъ убаюкивать себя пустяками въ то время, какъ ея государственные долги и налоги съ каждымъ годомъ становятся все боле непосильнымъ бременемъ, начало будущаго столтія, можетъ быть, увидитъ перемщеніе центра тяжести матеріальной цивилизаціи изъ Европы въ Америку’.
Въ сторону созданія справедливыхъ юридическихъ нормъ и разумнаго государственнаго и международнаго руководительства все боле и боле усложняющеюся экономическою жизнью и должны быть направлены усилія европейскихъ правительствъ. Необходимость такого образа дйствія сознаютъ даже консервативныя правительства Западной Европы. Такъ, Бельгія,— англійскій консервативный кабинетъ произвелъ уже нсколько важныхъ преобразованій, — недавно приступила къ созданію у себя фабричнаго законодательства. Ограниченія дтскаго и женскаго труда, проектируемыя консервативнымъ министерствомъ, покуда не особенно существенны, какъ и другія постановленія, которыми имется въ виду регулировать фабричныя отношенія. Но починъ кабинета Бернара иметъ важное принципіальное значеніе, такъ какъ Бельгія, несмотря на сильно развитую добывающую и обрабатывающую промышленность, до сихъ поръ не имла фабричнаго законодательства.