Иностранная Литература.
Иностранная Литература.
‘Отечественныя Записки’, No 6, 1848
Иностранная Литература, Цейдлер Петр Михайлович, Год: 1848
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Les Germans avant le christianisme. Par А. F. Ozanam (Германцы до Христіанства. Ф. Озанама). I томъ. Въ 8-ю д. л.
Г. Озанамъ извстенъ какъ историкъ талантливый, хотя не всегда врный толкователь фактовъ. Избранный имъ предметъ еще теменъ, мало разработанъ и многосложенъ. Пользуясь трудами нмецкихъ ученыхъ, онъ изслдовалъ происхожденіе древнихъ Германцевъ, ихъ древнюю религію, законы, языкъ, поэзію, и чрезъ вс факты провелъ мысль, что одна римская цивилизація, безъ христіанства, не могла бы имть вліянія на Германцевъ.
Esquisses historiques des hommes d’Etat du temps de George III, traces par Lord Brough, traduites de l’anglais par Urbain Legeay. (Историческіе очерки государственныхъ людей временъ Георга III. Соч. лорда Брума. Перевелъ съ англійскаго У. Лежэ.)
Кром главнаго біографическаго и историческаго интереса, эта книга иметъ другое второстепенное достоинство:— она мажетъ служить богатымъ матеріаломъ для критики ораторскаго искусства. Лордъ Брумъ, приводя замчательнйшія мста рчей. произнесенныхъ въ парламент, и объясняя какъ частное ихъ значеніе, такъ и впечатлніе, произведенное ими, характеризуетъ краснорчіе каждаго изъ описываемыхъ имъ ораторовъ. Къ-Сожалнію, г. Лежэ не везд переводилъ сочиненіе Брума, по часто передлывалъ и дополнялъ собственными замчаніями.
Regne de Louis XI. Par Theoilor Kenazel (Царствованіе Лудовика XI. Соч. Т. Беназе.)
Лудовикъ XI — скоре политикъ, нежели воинъ — не возбудилъ симпатіи въ своихъ воинственныхъ современникахъ. Потомство не торопилось исправить ошибку предковъ: духъ рыцарства сильно управлялъ умами при Лудовик XII, Франциск I и Лудовик XIV, и мшалъ оцнить простую, непоражающую съ перваго взгляда заслугу. Только въ прошедшемъ столтіи начали подозрвать силу и величіе подъ скаредною, суеврною маской, но и до-сихъ-поръ дло не ршено окончательно. Сочиненія Дюкло и де-Баранта скоре походятъ на хроники, нежели на историческія изслдованія. Беназе не ограничился разсказомъ происшествій и характеристикою личности короля, онъ смотритъ на него съ точки зрнія философа-политика.
Чтобъ оцнить заслугу Лудовика XI, чтобъ понять все, чмъ ему обязана Франція, чтобъ извинить т крутыя мры, которыми онъ достигъ своей цли — надо вникнуть въ положеніе, въ которомъ онъ засталъ Францію, боле ста лтъ страдавшую отъ непрерывныхъ войнъ и анархіи, надо вспомнить, что у него съ одной стороны былъ народъ, непонимавшій своихъ выгодъ, а съ другой — дворянство, жаждавшее смутъ и безпорядка. Вся жизнь Лудовика прошла въ борьб съ своими васаллами, равными ему но своему могуществу, по связямъ между собою и съ сосдними государями, въ борьб, — въ которой невозможно было нападать открыто.
Въ книг г. Беназе, эта борьба ловкости противъ силы, человка просвщеннаго и искуснаго политика противъ грубой отважности — описана изумительно.
Lucques et les Burlamscci. Par Ch. Eynard (Лукка и Бурламакки. Соч. Ш. Эйнара). Два тома. Въ 12-ю д. л.
На первомъ план книги г. Эйнара разсказывается исторія фамиліи Бурламакки, а отъ нея авторъ часто переходитъ и къ другимъ знаменитымъ итальянскимъ. Французскимъ и женевскимъ фамиліямъ. По существенное достоинство этой книга состоитъ въ томъ, что она можетъ служить богатымъ источникомъ для исторіи итальянскаго протестантизма.
Histoire de la Gaule sous l’administration romaine. М. Amde Thierry, membre de l’Institut (Исторія Галліи подъ римскимъ правленіемъ. Соч. Амеде Тьерри). Том третій.
‘Исторія Галліи’ принадлежитъ къ числу тхъ рдкихъ въ настоящее время историческихъ сочиненіи, въ которыхъ строгій, пытливый, истинно-ученый анализъ историческихъ матеріаловъ не подавляется заносчивымъ, самонадеяннымъ синтезомъ, строющимъ художественно-закопченныя зданія на отрывочныхъ сказаніяхъ лтописцевъ и часто-поверхностныхъ замткахъ современниковъ. Вышедшій теперь третій томъ итого превосходнаго сочиненія лучшаго современнаго историка, начинается Діоклетіаномъ и оканчивается еодосіемъ. Четвертый и послдній томъ, судя до объявленіямъ, долженъ выйдти въ самомъ непродолжительномъ времени.
Dante et la Philosophіе catholique au treziè,me siè,cle. Par А. F. Ozanam (Данте и католическая философія XIII столтія. Л. Ф. Озанама).
Озанамъ начинаетъ свое сочиненіе обзоромъ исторіи философіи до среднихъ вковъ, потомъ излагаетъ подробно схоластику, имвшую своимъ пвцомъ Данте и черезъ него получившую общественное значеніе. Въ ‘Божественной Комедіи’ схоластика переведена на общеупотребительный языкъ, очищена отъ множества терминовъ, длавшихъ ее недоступною для людей, непосвященныхъ въ ея таинства. Но Данте презираетъ логику своего времени и ея глупыя утонченности: онъ говоритъ о существенныхъ, но ни къ чему неведущихъ вопросахъ схоластики съ ироніей. Практическая польза, различіе добра отъ зла — вотъ основное положеніе его философіи. Добро само-по-себ, въ отдльномъ человк и въ обществ, въ будущей жизни и въ существахъ, подъ вліяніемъ которыхъ живетъ человкъ — вотъ главный предметъ его ‘Рая’. ‘Адъ’— это безъусловное зло, заключающее въ себ и зло умственное, то-есть, заблужденіе и все, чмъ увлекается человкъ въ преслдованіи истины, и зло нравственное, то-есть, всякое расположеніе нашей воли, противное волъ божественной, однимъ словомъ, зло, разсматриваемое въ человк, въ обществ, въ этомъ мір и въ мір тней, въ существахъ смертныхъ и безсмертныхъ, или падшихъ ангелахъ. ‘Чистилище’ есть ученіе, разсматривающее зло въ-отношеніи къ добру или въ борьб съ нимъ. Этотъ тройственный взглядъ на добро и зло, составляющій тройственный предметъ ‘Божественной Комедіи’, есть вмст предметъ философскаго анализа Озанама, который такимъ-образомъ какъ-бы исполняетъ завщаніе Данте:
О voi ch’arete gl’intelecti sani
Mirata la dottrina che l’arconde
Sotto’l velame dei versi strani (*).
(*) ‘О вы, здравые умы, будьте внимательны къ ученію, скрытому подъ покровомъ этихъ странныхъ стиховъ’ (XI пснь ‘Ада’).
Опредляя точки соприкосновеніи литовской философіи съ философіями восточною, платоновскою, аристотелевскою и схоластическою, Озанамъ старается опредлить источники, которыми пользовался творецъ Божественной Комедіи, изслдуетъ, какое именно предшествовавшее или довременное философское ученіе возобновлено или усвоено поэтомъ.
Наконецъ, авторъ предается самымъ тщательнымъ изъисканіямь о жизни Данте и Беатриче въ легендахъ германскихъ, итальянскихъ, французскихъ и въ сочиненіяхъ современныхъ, которыя могли служить поэтическими источниками Божественной Комедіи’. Онъ не пренебрегъ даже баснями, порожденными суевріемъ того времени, и не пропустилъ ни чего, сколько-нибудь близкаго къ предмету его изслдованія.
Книга оканчивается собраніемъ любопытныхъ цитатъ, на которыхъ авторъ основывалъ свои сужденія, и которыя вмст могутъ служить образчиками философіи XIII столтія.
Contes et Nouvelles. Par P. Grolier (Разсказы и Повсти, Гролье).
Подъ этимъ скромнымъ заглавіемъ явилась книга, достойная особеннаго вниманія людей, предпочитающихъ легкое чтеніе многотомнымъ произведеніямъ современныхъ французскихъ литераторовъ-борзописцевъ. Десять разсказовъ г. Гролье напоминаютъ собою тотъ счастливый періодъ, когда читались Nouvelles genevoises. Это разсказы изъ частной, внутренней жизни, гд юношеская любовь таится въ глубин сердца, гд увлеченіе оживляетъ душу несчастнаго, это т скорбныя, мучительныя, но тихія драмы, для которыхъ нтъ зрителей, которыя только чувствуются и сознаются. Лучшія изъ повстей Гролье: Un Couple heureux, La Vierge de Salency, Un Repli du coeur, Le livre de priè,res, Un Divoice en 1808. Въ первой человкъ, мучимый угрызеніями совсти за одно давнопрошедшее недоброе дло, не можетъ вайдто счастія ни въ пламенной любви, ни въ богатств, вторая — прекрасный разсказъ изъ деревенской жизни, прочія дышатъ пастою, пламенною, возвышенною любовью. Притомъ г. Гролье хорошій психологъ и наблюдатель, въ книг его много врныхъ замтокъ, много сценъ, весьма удачно характеризующихъ наше время, и все это написано увлекательно, языкомъ чистымъ, спокойнымъ, нтъ ни одной, такъ-называемой, трескучей фразы, не только сцены.
Vie et portrait de Pie IX. Par Flix Clave (Жизнь и портретъ Пія IX. Соч. Ф. Клаве). Bъ 8-ю д. л. 556 стр.
Феликсъ Клаве нарочно здилъ въ Римъ, чтобъ ближе узнать ныншняго папу и изучить малйшія характеристическія черты этой замчательной личности. Достигнувъ своей цли, онъ описалъ свое путешествіе, въ которомъ разсказываетъ біографію Пія IX отъ самыхъ первыхъ дней его молодости до вступленія на папскій престолъ. Въ настоящее время, книга Клаве есть самое подробное сочиненіе объ этомъ предмет. Кром пяти превосходныхъ портретовъ и ‘Гимна’ Виссиліо, къ ней приложены рчи Вентуры на смерть О’Конелля и Градціози.
Lettres de mademoiselle de Lespinasse, avec une Notice biographique, par М. Jules Janin (Письма г-жи де-Леспинассъ, съ біографическими замтками, соч. Ж. Жанена). Въ 18-ю д. л. 604 стр.
Г-жа де-Леспинассъ (Жюли-Жанна Элеонора) родилась въ Ліон, въ 1732, отъ знаменитой графини д’Альбомъ, которая скоро посл рожденія оставила ее, какъ плодъ незаконной любви. Воспитанная сначала благотворителями, она потомъ снова принята была матерью, которая, не признавая ея своею дочерью, держала при себ и по смерти оставила ей небольшое состояніе. Умъ, любезность и красота де-Леспинассъ обратили на нее всеобщее вниманіе. Пріхавъ съ мадамъ де-Дефонъ въ Парижъ, она произвела сильный эффектъ въ блистательныхъ салонахъ. Д’Аламберъ, литературная и философская знаменитость того времени, сдлался ея поклонникомъ и имлъ счастіе возбудить къ себ нжное сочувствіе. Весь Парижъ зналъ объ этой взаимности. Автобіографія г-жи де-Леспинассъ, изложенная въ форм писемъ, есть цлый романъ, написанный блестящимъ слогомъ, полный врныхъ замчаній и заслуживающій особеннаго вниманія, какъ біографія женщины, въ салонахъ которой долгое время собирались вс европейскія знаменитости.
Les supercheries littraires d voiles. Galerie des auteurs apocryphes de la littrature franaise, par J. М. Què,rard (Литературныя тайны. Галерея французскихъ апокрифическихъ писателей. Ж. М. Керара). 2 тома въ 8-ю д. л.).
Разработка исторіи литературы послднихъ четырехъ столтій длается весьма затруднительною отъ множества анонимовъ, псевдонимовь и предполагаемыхъ авторовъ. Попавъ въ эту сть невинныхъ и умышленныхъ неясностей, трудно доискаться истины, открыть настоящее имя каждаго, разгадать кому принадлежитъ сочиненіе, когда авторъ его, избгая отвтственности, старался всячески отклонить отъ себя подозрніе. Трудъ почти безконечный, и только страстный библіографъ — какъ г. Кераръ — могъ на него отважиться. Съ точностію археолога и строгостію судьи самаго безпристрастнаго, авторъ ведетъ дло до настоящаго времени, и съ этихъ норъ книга его теряетъ характеръ исторіи и получаетъ новое, весьма важное значеніе: — значеніе литературно-полицейское, отъ котораго у многихъ современниковъ, какъ говорится — сердце не на мст.
Въ большомъ, весьма любопытномъ введеніи, Кераръ, основываясь на многочисленныхъ фактахъ своей книги, излагаетъ почти цлый курсъ литературы послднихъ четырехъ столтій. Вс авторскія и издательскія неправды онъ длитъ на четыре категоріи: есть писатели апокрифическіе, предполагаемые, псевдонимы, похитители чужаго и неблагонамренные издатели, есть литературные промышленики и ихъ кліенты, есть, наконецъ, писатели облагородившіеся (qui se sont faits nobles).
Книги апокрифическія — т, авторы которыхъ приписывали ихъ древнимъ или даже современнымъ знаменитымъ писателямъ. Авторы предполагаемые (supposs) — т, которые при жизни не были извстны за писателей, но подъ именемъ которыхъ издается такое множество разныхъ изданій. Говоря о псевдонимахъ, Кераръ исчисляетъ и объясняетъ причины, заставляющія писателей прибгать къ такого рода подлогамъ. Псевдонимъ, во-первыхъ, охраняетъ то нжное тщеславіе, которое обыкновенно называютъ авторскою скромностію, во вторыхъ, ободряетъ выступающаго на поприще, или, наконецъ, прикрываетъ слишкомъ извстное чмъ нибудь инымъ. Этотъ самый невинный обманъ становится огромнымъ камнемъ преткновенія для историка, и потому Кераръ смотритъ на него, какъ на дли, заслуживающее порицанія. Но все негодованіе автора обрушивается на литературныхъ сорокъ, которые крадутъ не только мысли и отрывки, но часто цлыя сочиненія, и на неблагонамренныхъ издателей. которые исправляютъ, передлываютъ и искажаютъ классическія произведенія. Промышленики — пишутъ для людей, считающихъ возможнымъ купить все — даже литературную славу, или для знаменитыхъ писателей, которые принимаютъ ихъ въ свою мастерскую.
Цль Керара состоитъ въ томъ, чтобы устранить — какъ говоритъ онъ — препятствія, загородившія поприще историковъ французской литературы, и вмст съ тмъ доказать, что всякая литературная неправда, унижая литературу, заслуживаетъ порицанія, и рано или поздно должна обнаружиться.
Сочиненіе иметъ форму лексикона.
Etude pratique des tissus de laine convenables pour la Chine, le Japon, la Cochinchine et l’Archipel Indien par М. Nalas Knndol (О шерстяныхъ тканяхъ, изготовляемыхъ для Китая, Японіи, Кохинхины и Индійскаго Архипелага. Соч. Н. Рондо). Въ 8-ю д. л. 294 стр.).
Успхъ промышлености обусловливается запросомъ, только тогда и можно разсчитывать на сбытъ произведеній, когда эти произведенія соотвтствуютъ потребностямъ потребителей. На этомъ основаніи французское правительство поручило, между-прочимъ, г-ну Рондо изслдовать: какого рода шерстяныя ткани должны быть изготовляемы для торговли юго восточныхъ береговъ Азіи. Отправившись на. мсто назначенія, Рондо присылалъ оттуда въ министерство земледліи и торговли подробныя донесенія о свойств, цвтахъ, узорахъ и цнахъ шерстяныхъ матеріи, употребляемыхъ жителями тхъ странъ. Эти донесенія собраны теперь въ книг г. Рондо и служатъ не только руководствомъ для мануфактуристовъ, но и матеріаловъ для изслдованія вопроса о европейской торговл съ Востокомъ вообще.
Dеnkmaeler der Kunst von A. Voit, E. Guhl и G. Caspar (Достопримчательности искусства. А. Фойта, E. Гуля и Г. Каспара).
Этотъ атласъ знаменитыхъ памятниковъ искусства служитъ дополненіемъ къ превосходному сочиненію Ф. Куглера ‘Исторія искусства’. Онъ обнимаетъ вс времена и вс страны, о которыхъ говорилъ ученый критикъ, по немъ можно прослдить весь ходъ развитія искусства, отъ начала до настоящаго времени, изданіе выходитъ тетрадями, число которыхъ, къ несчастію, не опредлено. До-сихъ-поръ вышли только три первыя тетради, или 21 рисунка съ объяснительнымъ текстомъ и продаются мене нежели по 2 р. с. каждая.
Das Malerische und romatische Deutschland. (Живописная и Романтическая Германіи). Лейпцигъ, 10 томовъ. Въ 8-ю д. л. съ 390 гравюрами.
‘Живописная и Романтическая Германія’ имла успхъ сочиненія полезнаго и теперь вышла вторымъ оконченнымъ изданіемъ. Это не просто исторія и описаніе Германіи, но вмст собраніе мстныхъ преданій, народной поэзіи и подробное описаніе обычаевъ и костюмовъ. Различныя части сочиненія составлены различными писателями, живущими въ странахъ, которыя они описывали: такъ Швабію описывалъ Г. Швабъ, Франконію — Г. В. Гирингенъ, Тюрингію — Л. Бeштейнъ, Гарцъ — В. Блуменгагенъ, Саксонію — Ж. Споршиль, Ризенгебарге — К. Герлофзонъ, Сверное-Море — В. Корнеліусъ и Т. Коббо, Рейнъ — К. Симрокъ, Дунай — К. Дюллеръ, Тироль и ІІІтирію — Ж. Г. Зейдль. Каждая часть есть отдльное сочиненіе, украшенное 30-ю гравюрами и стоющее около 1 руб. сер. Что касается до гравюръ, то он въ род англійскихъ кипсековъ и вообще врны.
Reinke-Fucus von Goethe nungen, von W. von Kaulbach. (Рейнике-Лисъ. Соч. Гёте, съ рисунками В. Каульбаха).
Читателямъ ‘Отеч. Записокъ’ извстно содержаніе этой древне-германской поэмы, о картинахъ Каульбаха, который стоитъ въ первыхъ рядахъ современныхъ германскихъ художниковъ,— также говорить не нужно.