СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
БРЭТЪ-ГАРТА.
СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
БРЭТЪ-ГАРТА.
Съ біографическимъ очеркомъ и портретомъ автора.
Книга VII.
РОМАНЫ, ПОВСТИ.
РАЗСКАЗЫ.
Изданіе т-ва И. Д. Сытина.
Иліада Песчаной Отмели.
Иліада Песчаной Отмели.
Илиада Песчаной Отмели, Брет-Гарт Фрэнсис, Год: 1871
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Къ девяти часамъ утра по всему селенію, тянувшемуся вдоль рчного берега, стало извстно, что собственники ‘Согласнаго Пріиска’ на зар поссорились между собою и разстались. Рано утромъ вниманіе ближайшаго ихъ сосда было привлечено звуками ихъ голосовъ, слишкомъ громкими въ гнвномъ пререканіи, и двумя пистолетными выстрлами.
Выбжавъ изъ своего жилища, сосдъ разсмотрлъ туманъ, поднимавшійся съ рки, высокую фигуру Скотта, одного изъ собственниковъ, шедшую съ горы внизъ, по направленію къ каньону, спустя минуту и товарищъ его, Іоркъ, также вышелъ изъ ихъ общей хижины и направился въ противоположную сторону, къ рк, пройдя въ нсколькихъ шагахъ мимо любопытствующаго наблюдателя.
Позже оказалось, что свидтелемъ ссоры былъ одинъ китаецъ серьезнаго нрава, пилившій дрова передъ дверью ихъ хижины. Но этотъ ‘Джонъ’ {Обычное прозвище китайцевъ.} былъ глупъ, держалъ себя безучастно и былъ неразговорчивъ. На вс тревожные разспросы онъ съ неизмнной ясностью духа отвчалъ:
— Я кололъ дрова, я не дрался,— и больше ничего не могли отъ него добиться.
— Да что они говорили-то, Джонъ, какія слова ты слышалъ?
Джонъ ничего не понялъ. Полковникъ Старботтль бгло и отчетливо повторилъ ему длинный рядъ наиболе популярныхъ ругательствъ, признаваемыхъ общественнымъ мнніемъ достаточными для возбужденія драки. Но Джонъ ни одного изъ нихъ не призналъ за слышанное по утру.
— И такихъ-то скотовъ,— произнесъ полковникъ довольно строго,— по мннію нкоторыхъ гражданъ, слдуетъ допускать къ показаніямъ противъ блокожихъ!.. Поди прочь… язычникъ!
А причина ссоры такъ и не выяснилась. И было отчего пробудиться тревожному любопытству поселка. Эти двое товарищей всмъ были извстны, какъ люди самаго любезнаго нрава, отличавшіеся большимъ тактомъ и деликатностью обхожденія, за что ихъ даже прозвали ‘миротворцами’ въ общин, не отличавшейся пассивными добродтелями, къ тому же вс знали, что они были горячо привязаны другъ къ другу, и вдругъ такъ внезапно и такъ жестоко поссорились!
Нкоторыя изъ наиболе любознательныхъ согражданъ отправились осмотрть мсто дйствія, то-есть опустлое жилище недавнихъ друзей. Въ опрятной хижин не было никакихъ слдовъ безпорядочной свалки, все стояло по мстамъ. Столъ былъ, очевидно, приготовленъ для завтрака. Сковородка съ желтыми сухарями стояла на очаг, потухшая зола котораго могла служить эмблемою злыхъ страстей, бушевавшихъ здсь за часъ передъ тмъ. Но зоркій глазъ полковника Старботтля (даромъ, что этотъ глазъ былъ довольно красенъ и слезился) таки подмтилъ нкоторыя практическія подробности. Посл тщательнаго обзора выяснилось, что въ дверномъ косяк пулей пробита дыра, а другая такая же дыра напротивъ того мста, въ оконной рам. Полковникъ обратилъ общее вниманіе на тотъ фактъ, что одна изъ дыръ ‘соотвтствовала’ объему дула въ револьвер Скотта, а другая совпала съ пистолетомъ Іорка.
— Они, должно-быть, стояли вотъ такъ,— сказалъ полковникъ, занимая позицію,— въ трехъ шагахъ разстоянія другъ отъ друга, и… промахнулись.
Послднее слово онъ произнесъ съ пониженіемъ голоса, что произвело надлежащее впечатлніе на слушателей, каждый подумалъ: вотъ еще два заряда пропали понапрасну!
Но населенію Песчаной Отмели суждено было пережить еще боле горькое разочарованіе. Съ того часа, какъ произошла распря, противники ни разу не встрчались, и прошелъ смутный слухъ, будто они поршили при первой же встрчи застрлить другъ друга наповалъ. Поэтому можно себ вообразить, съ какимъ волненіемъ и, увы, чуть ли не съ удовольствіемъ сограждане увидли, что часовъ около десяти утра Іоркъ вышелъ изъ ресторана ‘Магнолія’ на единственную длинную, извилистую улицу поселка, и въ ту же самую минуту Скоттъ вышелъ изъ кузницы, стоявшей на перекрестк такимъ образомъ, они неминуемо должны были встртиться, если ни одинъ изъ нихъ во-время не воротится назадъ.
Въ одно мгновеніе вс двери и окна сосднихъ ресторановъ наполнились любопытными. Ни съ того, ни съ сего, изъ-за крутого спуска къ рк, изъ-за камней и валуновъ, разсянныхъ вдоль дорога, высунулись головы. Пустая фура, стоявшая на перекрестк, внезапно оказалась биткомъ набитой народомъ, точно онъ изъ земли выросъ. По склону холма сбгались группы зрителей, перегонявшихъ другъ друга въ безпорядк и смятеніи. Мистеръ Джекъ Гэмлинъ, прозжавшій мимовъ кабріолет, придержалъ лошадь и всталъ во весь ростъ на сиднь своего экипажа. А предметы, возбуждавшіе столь лестное вниманіе, между тмъ быстро приближались другъ къ другу.
— Іорку солнце помшаетъ, прямо вдь въ лицо бьетъ…
— Скоттъ подождетъ, пока онъ поровняется вонъ съ тмъ деревомъ… Видите, выжидаетъ, не спшитъ стрлять,— шептались между собой зрители, сидя въ телжк, потомъ вс замолкли, притаивъ дыханіе. Но, помимо затихшаго человчества, все также звонко журчала и бурлила быстроводная рчка, а втеръ шелестилъ вершины деревьевъ, и были они такъ равнодушны къ тому, что происходило на улиц, что нарушали общую гармонію. Полковникъ Старботтль, какъ видно, почувствовалъ это съ особой живостью и, будучи вполн поглощенъ интересомъ минуты, по разсянности и даже не оборачиваясь, помахалъ палкой у себя за спиной, произнеся по адресу всей природы вообще: ‘Кишь, ты!’
Между тмъ Скоттъ и Іоркъ были ужъ въ нсколькихъ футахъ разстоянія другъ отъ друга. Одному изъ нихъ курица перебжала дорогу, къ ногамъ другого упало перистое смечко, сорвавшееся съ придорожнаго дерева. Не замчая этой ироніи природы, противники сошлись, не убавляя шагу, держась гордо и прямо, взглянули другъ другу въ глаза и прошли мимо.
Полковникъ Старботтль на ногахъ не стоялъ. Пришлось съ посторонней помощью вынимать его изъ телги.
— Пропалъ нашъ поселокъ, выдохлись люди!— произнесъ онъ мрачно, пока его подъ руки вводили въ ‘Магнолію’.
Каковы могли быть его дальнйшія разсужденія на ту же тему, невозможно угадать, потому что въ эту минуту Скоттъ подошелъ къ кучк людей, группировавшихся вокругъ полковника.
— Вы мн что-то сказали?— промолвилъ Скоттъ, какъ бы случайно и по-пріятельски положивъ руку на плечо полковника.
Но полковникъ ощутилъ въ этомъ прикосновеніи такое грозное значеніе и прочелъ въ его взгляд нчто такое загадочное, что отвтилъ ему только:
— Нтъ, сэръ!— и выпрямился съ большимъ достоинствомъ.
На другомъ конц улицы Іоркъ повелъ себя также странно.
— Случай былъ отличный, почему вы его не подстрлили?— спросилъ Джекъ Гэмлинъ, когда Іоркъ поровнялся съ его кабріолетомъ.
— Потому что я его ненавижу,— отвчалъ Іоркъ такъ тихо, что никто, кром Гэмлинъ, не слыхалъ его словъ.
Въ противность общераспространенной молв, онъ не прошиплъ этого отвта сквозь стиснутые зубы, а произнесъ его самымъ обыкновеннымъ тономъ. Но Джекъ Гэмлинъ былъ тонкій наблюдатель человческой натуры и подмтилъ, что у Іорка руки были холодныя, а губы пересохшія, въ ту минуту, какъ Джекъ подсаживалъ его въ свой кабріолетъ, усмхнувшись на кажущуюся нелпость его отвта.
Когда поселокъ убдился, что ссору между Іоркомъ и Скоттомъ нельзя уладить обычными въ этой мстности способами, она перестала интересовать публику. Но тутъ пронесся слухъ, будто ‘Согласный Пріискъ’ попалъ въ тяжебное дло и что право собственности на него будетъ оспариваться обоими товарищами, не жаля издержекъ. Такъ какъ всмъ было извстно, что этотъ пріискъ истощенъ окончательно, что хозяева, успвшіе нажить на немъ большое состояніе, не дале какъ за два дня до ссоры поршили бросить его, было довольно ясно, что подобная тяжба затвается единственно по взаимной злоб. Черезъ нкоторое время изъ Санъ Франсиско пріхали два нарочно выписанные адвоката, какъ только они попали въ эту безхитростную Аркадію, такъ публика начала таскать ихъ по ресторанамъ и, какъ водится, открывать имъ свою душу. Результатомъ такой неумстной откровенности было наложеніе побочныхъ штрафовъ на нкоторыхъ гражданъ, а когда дло о ‘Согласномъ Пріиск’ назначено было къ слушанію, то часть населенія Песчаной Отмели отправилась въ Сакраменто на судбище, по обязанности, въ качеств свидтелей, а остальные устремились туда же изъ любопытства. Вс пріиски и рудокопныя шахты опустли на многія мили кругомъ. Словомъ, выражаясь словами адвоката со стороны истца, это было ‘дломъ необычайной важности, ибо затрогивало исконныя права неутомимой предпріимчивости, благодаря которой могли получить достодолжное развитіе роскошныя богатства этого золотого края’. Полковникъ Старботтль гораздо проще характеризовалъ это дло, сказавъ, что это ‘сущіе пустяки, которые порядочные люди могли бы въ десять минутъ уладить за бутылкой вина, если точно желали бы покончить дло, если же имъ желательно было просто позабавиться, то съ револьверомъ въ рук все было бы кончено въ десять секундъ’.
Скоттъ выигралъ тяжбу, а Іоркъ тотчасъ подалъ на апелляцію, говорили, будто онъ клялся, что готовъ просадить на это спорное дло все свое состояніе.
Такимъ образомъ на Песчаной Отмели увидли, что эта распря между бывшими сотоварищами можетъ протянуться до конца ихъ жизни, и ужъ начали позабывать о ихъ прежней дружб. Т немногіе, которые ожидали, что на суд выяснится первоначальная причина ихъ ссоры, были разочарованы. Среди разнообразныхъ догадокъ наибольшую популярность пріобрло то предположеніе, что все дло началось изъ-за женщины или подъ вліяніемъ женщины, что было вполн естественно въ такомъ селеніи, гд къ дамскому полу всегда относились съ оттнкомъ восторженности, хотя бы и сомнительнаго качества.
— Попомните мое слово, господа,— говорилъ полковникъ Старботтль, слывшій въ Сакраменто за джентльмена старой школы,— на дн всей этой исторіи наврное есть какая-нибудь красотка!
И, въ подтвержденіе своей теоріи, храбрый полковникъ начиналъ разсказывать множество скоромныхъ анекдотовъ, на которые джентльмены старой школы бываютъ такіе мастера, но я, во вниманіе къ предразсудкамъ джентльменовъ новйшій школы, не стану здсь повторять этихъ анекдотовъ. Но на этотъ разъ, повидимому, теорія полковника была не приложима. Единственная женщина, могущая оказать какое-либо вліяніе на этихъ двухъ людей могла быть только хорошенькая дочка старика Фолинсби, изъ Поверти-Флэта, въ гостепріимномъ дом котораго и Іоркъ и Скоттъ часто бывали, такъ какъ этотъ домъ отличался нкоторыми удобствами и утонченностями, чуждыми грубой цивилизаціи этого края. Мсяцъ спустя посл распри Іоркъ однажды вечеромъ вошелъ въ гостиную этого очаровательнаго жилища и, заставъ тамъ сидящаго Скотта, обратился къ прелестной хозяйк съ слдующимъ рзкимъ вопросомъ:
— Вы любите этого человка?
Озадаченная молодая двица, нисколько не растерявшись, отвтила на это такъ находчиво и въ то же время уклончиво, какъ, вроятно, сдлали бы многія изъ моихъ прекрасныхъ читательницъ при подобныхъ обстоятельствахъ. Не сказавъ больше ни слова, Іоркъ повернулся и ушелъ изъ дому. ‘Миссъ Джо’ посмотрла ему вслдъ, полюбовалась на его кудрявую голову и широкія плечи, когда дверь затворилась за нимъ, она чуть замтно вздохнула и, какъ благонравная двушка, принялась любезничать со своимъ оскорбленнымъ гостемъ.
— Но, поврите ли, душа моя,— разсказывала впослдствіи миссъ Джо своей самой близкой подруг,— этотъ господинъ съ минуту посмотрлъ на меня очень свирпо, потомъ взялъ шляпу и тоже ушелъ, и съ тхъ поръ я ни того, ни другого больше не видала.
Точно такъ же рзко и безучастно ко всякимъ другимъ чувствамъ и мнніямъ поступали они во всемъ остальномъ, предаваясь исключительно удовлетворенію своей слпой мстительности. Когда Іоркъ скупилъ землю пониже новаго участка, пріобртеннаго Скоттомъ, и принудилъ его провести длинный и очень дорого стоющій объздный путь, для проведенія воды къ мельничному колесу, Скоттъ отомстилъ ему тмъ, что возвелъ плотину, которая затопила участокъ Іорка, прилегающій къ рк. Тотъ же Скоттъ, при содйствіи полковника Старботтля, впервые подалъ голосъ за изгнаніе китайцевъ изъ края, вслдствіе чего Іоркъ лишился всхъ своихъ рабочихъ монгольскаго племени. Іоркъ проложилъ новое шоссе и учредилъ почтовое сообщеніе и общественные экипажи, этимъ способомъ уничтоживъ надобность въ мулахъ и обозахъ, заведенныхъ Скоттомъ. Зато Скоттъ способствовалъ образованію ‘Наблюдательнаго Комитета’, который распорядился изгнать изъ поселка Джека Гэмлина, бывшаго съ Іоркомъ въ самыхъ дружественныхъ отношеніяхъ. Тогда Іоркъ основалъ газету ‘Встникъ Песчаной Отмели’, въ которой обозвалъ это изгнаніе ‘беззаконіемъ и кровной обидой’, а самого Скотта ‘пограничнымъ разбойникомъ’. А Скоттъ, во глав двадцати замаскированныхъ молодцовъ, явился въ одну лунную ночь въ типографію, вытащилъ оттуда вредоносныя орудія печати, побросалъ ихъ въ рку, а шрифтъ раскидалъ по пыльной дорог. Въ боле отдаленныхъ и цивилизованныхъ центрахъ такого рода поступки были принимаемы за смутные признаки возрастающаго прогресса и жизненности. У меня уцллъ субботній номеръ еженедльнаго листка, издаваемаго въ Повертифлэт, отъ 12 августа Г856 г., и тамъ, подъ рубрикой ‘Областныхъ улучшеній’, редакторъ выражается такимъ образомъ:
‘Новая пресвитеріанская церковь въ Си-Стрит, на Песчаной Отмели, окончена постройкою.— Она помщается на томъ самомъ мст, гд стоялъ прежде ресторанъ ‘Магнолія’, такъ странно и таинственно уничтоженный пожаромъ въ прошломъ іюля мсяц. Этотъ храмъ, подобно Фениксу, возродившійся изъ пепла ‘Магноліи’, обязанъ своимъ существованіемъ Генри Дж. Іорку, эсквайру, который добровольно пожертвовалъ для этой цли, и купленный имъ участокъ земли, и строительный матеріалъ. Другія сооруженія быстро вырастаютъ кругомъ, но изъ нихъ самое замчательное — ресторанъ ‘Южнаго Солнца’, возведенный капитаномъ М. Скоттомъ почти противъ церкви. Капитанъ Скоттъ не пожаллъ денегъ на обстановку этого заведенія, такъ что оно общаетъ быть однимъ изъ пріятнйшихъ убжищъ въ графств Туолумне. Недавно выписаны туда два новыхъ усовершенствованныхъ билліардныхъ стола съ пробковыми подлокотниками. Найть старый пріятель, ‘Горный Джимми’, будетъ исправлять обязанности буфетчика. Просимъ читателей обратить вниманіе на объявленіе объ открытіи этого ресторана, помщенное на другомъ столбц настоящей газеты. Для прізжихъ на Песчаную Отмель всего лучше будетъ навдаться къ старому знакомому, Джимми’.
Распря не прекращалась и росла, и тутъ случилось то же, что мы видли на боле знаменитыхъ примрахъ гражданскихъ несогласій: личная и частная вражда двухъ выдающихся людей постепенно повела къ выдленію и развитію общихъ началъ или врованій. Вскор оказалось, что эти самыя врованія (или просто мннія) тождественны съ широкими принципами, положенными въ основаніе американской конституціи, согласно толкованію гражданина А., обладающаго способностями почти государственнаго человка, съ другой стороны, гражданинъ Б., со свойственнымъ ему пламеннымъ краснорчіемъ, доказывалъ, что эти принципы равносильны подводнымъ камнямъ, о которые государственный корабль рискуетъ разбиться роковымъ образомъ. Практическимъ результатомъ столь разнорчивыхъ воззрній было то, что Іорка и Скотта выбрали представителями двухъ противоположныхъ партій Песчаной Отмели и захотли послать ихъ въ законодательное собраніе.
На эту сессію засдать въ Сакраменто похалъ Скоттъ, а Іоркъ отправился за границу, и такимъ образомъ впервые за много лтъ ихъ раздлило далекое пространство, и они попали въ совершенно различныя атмосферы.
Въ одинъ прекрасный лтній вечеръ дилижансъ изъ Повертифлэта подкатилъ къ веранд Союзнаго Отеля, что на Песчаной Отмели. Въ числ пассажировъ былъ одинъ, повидимому, иностранецъ, судя по фасону платья отъ хорошаго портного и по гладко выбритому лицу, онъ потребовалъ отдльную комнату и рано легъ спать. Но на другое утро всталъ до свту, досталъ изъ дорожнаго чемодана другое платье и облекся въ блые холщевые штаны, блую холщевую блузу и въ соломенную шляпу. Потомъ надлъ себ на шею красный фуляровый платокъ, спереди завязалъ его свободнымъ узломъ, а концы распустилъ по плечамъ. Вншность его совершенно преобразилась. Когда онъ тихонько спустился съ лстницы и вышелъ на дорогу, никто не призналъ бы въ немъ изящнаго иностранца, прибывшаго наканун, и очень немногіе узнали бы въ лицо здшняго сторожила, Генри Іорка.
Въ полутьм ранняго утра, при тхъ перемнахъ, которыя произошли за эти годы въ расположеніи города, ему пришлось пріостановиться и сообразить, въ какую сторону направить свои шаги. Поселокъ Песчаной Отмели прежняго времени помщался гораздо ниже, ближе къ рк, т постройки, что окружали Іорка въ эту минуту, принадлежали позднйшему времени и были совсмъ другого фасона. По дорог къ рк онъ замтилъ тутъ новое зданіе школы, тамъ новую церковь. Немного подальше стоялъ попрежнему ресторанъ ‘Южное Солнце’, но позолота сошла съ него, краска полиняла, и онъ превратился въ обыкновенную харчевню. Зато Іоркъ зналъ теперь, куда итти. Онъ проворно сбжалъ съ пригорка, перешелъ черезъ ровъ и остановился у нижней границы ‘Согласнаго пріиска’.
Срый туманъ медленно поднимался съ рки, цпляясь за вершины деревьевъ, всползалъ вверхъ по склонамъ горъ, забирался въ ущелья, и, захваченный ими подобно жертв, уготованной на закланіе, еще нкоторое время держался на этихъ каменистыхъ алтаряхъ, пока восходящее солнце не пожирало его до тла. Внизу вся почва, изрытая, обезображенная давно позабытыми и заброшенными орудіями, съ тхъ поръ успла обрасти зеленой травкой и теперь благостно улыбалась Іорку, какъ будто простила его и хотла показать, что дло еще не такъ плохо, какъ онъ думалъ. Какія-то пташки купались въ прорытой старой канав съ такимъ радостнымъ видомъ, будто открыли совершенно новое приспособленіе природы, а заяцъ, испугавшись Іорка, забился подъ вывороченный шлюзный желобъ, точно онъ нарочно для этого былъ тутъ поставленъ.
До сихъ поръ Іоркъ еще не ршался взглянуть въ извстную сторону. Но солнце успло взойти такъ высоко, что озарило и небольшой холмъ, на которомъ стояла хижина. Когда онъ увидлъ ее, сердце его забилось сильне, невзирая на все его самообладаніе. Окно и дверь были затворены, изъ глинобитной трубы не вился дымъ, въ другихъ отношеніяхъ все тутъ было постарому. За нсколько шаговъ отъ дома онъ поднялъ съ земли сломанную лопату, улыбаясь, взялъ ее на плечо. подошелъ къ двери и постучался. Изнутри не слыхать было ни звука. Улыбка сбжала съ его устъ, и онъ нервнымъ движеніемъ распахнулъ дверь.
Кто-то сердито вскочилъ съ койки и бросился ему навстрчу: налитые кровью глаза этого человка внезапно выпучились, глядя пристально, но безсмысленно, руки сначала простерлись впередъ, потомъ съ угрожающимъ видомъ поднялись вверхъ,— онъ сталъ задыхаться, давиться, и вдругъ повалился ничкомъ, въ припадк конвульсій.
Но онъ не усплъ грохнуться на полъ, потому что Іоркъ подхватилъ его на руки и вытащилъ на вольный воздухъ, на солнце. Произошла борьба, во время которой оба упали на землю. Но черезъ минуту Іоркъ сидлъ, держа въ объятіяхъ своего прежняго сотоварища, подпиралъ его голову колномъ и отиралъ пну съ его безмолвныхъ губъ. Мало-по-малу судорожныя подергиванья утихали, потомъ прекратились, и этотъ сильный человкъ лежалъ безъ чувствъ на рукахъ своего стараго друга.
Нсколько минутъ Іоркъ сидлъ неподвижно, глядя ему въ лицо. Было очень тихо, лишь издали доносился чуть слышный звукъ топора по дереву,— одинъ призракъ звука. Высоко надъ горами парилъ хищный коршунъ, описывая круги надъ ихъ головами. Потомъ раздались человческіе голоса, и подошло двое людей.
— Что тутъ, драка была?— спросили они.
— Нтъ, припадокъ случился,— отвтилъ Іоркъ и попросилъ ихъ помочь ему донести этого больного человка до гостиницы.
Цлую недлю больной товарищъ пролежалъ въ постели, ничего не сознавая и мучась и видніями и фантазіями, какія порождали въ немъ болзнь и страхъ. На восьмой день, на восход солнца, онъ очнулся, открылъ глаза, взглянулъ на Іорка, пожалъ ему руку, потомъ сказалъ:
— Такъ это ты и есть? А я думалъ, что мн отъ водки чудится
Вмсто отвта Іоркъ взялъ его за об руки и, съ ласковой улыбкой облокотившись на постель, сталъ по-ребячьи складывать и разводить его руки.
— Ты за границу здилъ, ну, какъ теб понравился Парижъ?
— Такъ себ, а теб понравилось въ Сакраменто?
— Скука!
Больше они не придумали что сказать другъ другу. Черезъ нкоторое время Скоттъ снова раскрылъ глаза,
— Ужасно я ослаблъ,— сказалъ онъ.
— Скоро поправишься.
— Едва ли.
Послдовало продолжительное молчаніе, слышно было, какъ на двор рубятъ дрова и начинаются утренніе городскіе звуки.
Скоттъ медленно и съ трудомъ обернулся лицомъ къ Іорку и сказалъ:
— А вдь я тогда чуть не убилъ тебя.
— Жаль, что не убилъ.
Они еще разъ пожали другъ другу руки, но рука Скотта замтно слабла. Онъ постарался собраться съ силами для какой-то важной цли и произнесъ:
— Слушай, старина!
— Слушаю, дружище.
— Наклонись ближе.
Іоркъ наклонился къ его потухающему лицу.
— Помнишь то утро?
— Помню
Въ голубыхъ глазахъ Скотта мелькнуло шутливое выраженіе, и, склонившись на пріятеля, онъ проговорилъ чуть слышно:
— Вотъ что, старина… вдь въ хлб-то все-таки было слишкомъ много соли…
Говорятъ, что это были его послднія слова. Когда солнце, столько разъ заходившее надъ вздорной враждой этихъ двухъ глупыхъ людей, снова взглянуло на нихъ въ это утро, и руки ихъ были на этотъ разъ дружески сжаты, оно увидло, что рука Скотта безучастно и холодно выпала изъ рукъ его прежняго товарища, и догадалось, что отнын навки кончилась великая распря Песчаной Отмели.