О. В. Николаева
Хвощинская Н. Д.: биобиблиографическая справка, Хвощинская Надежда Дмитриевна, Год: 1990
Время на прочтение: 5 минут(ы)
ХВОЩИНСКАЯ (в замужестве Зайончковская), Надежда Дмитриевна, псевдоним — В. Крестовский [20.V(1.VI).1824, Пронский у. Рязанской губ.— 8(20).VI.1889, Петергоф] — прозаик, критик. Родилась в имении своего отца в Рязанской губ. Отец X., в прошлом офицер, служил в одном из гражданских ведомств. Вскоре после рождения дочери был несправедливо обвинен в растрате казенных денег, лишился места. Семья переселилась в Рязань. Здесь X. почти безвыездно прожила до 1884 г., когда переехала в Петербург.
Получила домашнее воспитание, посещала занятия в частном пансионе. Была художественно одаренной натурой, рисовала, рано проявила литературные наклонности. В детстве вместе с братом и сестрами, (впоследствии две ее сестры — Софья и Прасковья — также стали писательницами, первая печаталась под псевдонимом И. Весеньев, вторая — С. Зимарова) сочиняла исторические романы, составляла журнал ‘Звездочка’. Увлекалась В. Шекспиром, Ф. Шиллером, А. Данте, но особенно — В. Гюго. Русскую литературу знала меньше.
Жизнь X. сложилась нелегко, на ее долю выпало немало невзгод и испытаний: материальная нужда, ранняя смерть отца, а затем и самого близкого ей человека — сестры Софьи. В 1865 г. она выходит замуж за ссыльного врача И. И. Зайончковского, в 1872 г. он после длительной болезни умирает. Тяготила ее и атмосфера провинциальной жизни. Единственным прибежищем для талантливой, ищущей личности становится творчество. До конца своих дней X. продолжала работать, очень серьезно и ответственно относясь к писательскому труду: Дебютировала X. стихами, в которых высказалась тоска одинокой души в однообразии и скуке провинциального существования. С 1847 г. она стала печататься в ‘Литературной газете’, журнале ‘Отечественные записки’ и др. изданиях. На выход ее первой книги — повести в стихах ‘Деревенский случай’ (1853) откликнулся Н. А. Некрасов. Отметив в повести ‘верно и тонко выраженные мысли’, он в целом не увидел у автора ‘собственно поэтического таланта’. Считая, что X. ‘пошла по ложной дороге’, он советовал ей обратиться к прозе (Некрасов Н. А. Собр. соч.— Т. 9.— С. 671—673).
Первое прозаическое произведение X.— повесть ‘Анна Михайловна’ появилась в 1850 г. в журнале ‘Отечественные записки’ под псевдонимом В. Крестовский. По свидетельству современницы, писательница взяла фамилию первого встретившегося ей на улице мальчика (Цебрикова М. К.— С. 1—40). Позднее, когда стало известным имя романиста Вс. В. Крестовского, X. выступала в печати как ‘В. Крестовский-псевдоним’.
Излюбленные герои ранних романов и повестей X.— молодые люди, судьбы которых складываются драматично на фоне общего застоя, бездушия и бездуховности провинциального быта. Это бессилие неокрепших душ перед миром стяжательства, пошлости, лжи, самодовольного скудоумия нашло у X. столь искреннее воплощение, что позволило А. А. Григорьеву заметить о произведениях Крестовского: ‘…не рассудочным отрицанием, но болезненными опытами сердца добыты мысли, лежащие в основе его повестей’ (Москвитянин.— 1855.— No 15—16.— Кн. 1—2.— С. 204).
Быстро выявился круг преимущественного внимания и интересов писательницы — семейно-бытовые и любовные отношения. Трилогия ‘Провинция в старые годы’ (‘Свободное время’, ‘Кто же остался доволен’, ‘Последнее действие комедии’), 1850—1856, романы ‘Деревенская история’ (1855), ‘Баритон’ (1857) и др. повествуют о неумолимости процесса внутреннего разложения провинциальной дворянско-помещичьей семьи, о разрушении патриархальных традиций, лживости семейной морали.
Наиболее глубоко тема эта решена в повести ‘Братец’ (1858). В основе ее противостояние двух неравных сил — живущая в глухом захолустье семья (ослепленная любовью к сыну мать, угасающие в одиночестве сестры) и ‘братец’, преуспевающий столичный чиновник Сергей Андреевич Чиркин. Писательница точно рисует портрет безжалостного и равнодушного дельца. Повесть получила признание критики, высоко оценил ее Д. И. Писарев, особо отметив тонкий психологизм и художественное мастерство (Писарев Д. И. Собр. соч.— Т. 1.— С. 26).
60—70 гг. нашли своеобразное преломление в творчестве X., привнеся новые идеи и образы. Как и для многих ее современников, одной из важнейших становится для писательницы проблема освобождения женщины. Героини повести ‘Пансионерка’ (1861), романа ‘Большая Медведица’ (1871) — уже не просто выразительницы пассивного протеста: стремясь к деятельной жизни, они отваживаются на разрыв со своей средой. ‘Работа, знание и свобода’ — их девиз. X. настойчиво утверждает благотворность и спасительную силу самостоятельного труда для воспитания молодого поколения. Цельные натуры, внутренне готовые к самопожертвованию ради блага других, героини X. во многом близки тургеневским женщинам.
Решение больных вопросов времени, в т. ч. и женской эмансипации, X. видела в изменении состояния общества в целом, пути же достижения этой цели оставались ей неясны, и оттого большинство ее повестей и романов окрашено в грустные тона.
Писательница призналась, что не умеет писать о том, чего не видела и не знает (Цебрикова М. К.— С. 13). Стремясь к достоверности, X. тщательно, до малейших деталей, обдумывала замысел: составляла хронологические таблицы с датами рождения героев, чертила планы домов и т. д. (Винницкая А. А. Воспоминания о Н. Д. Хвощинской // Исторический вестник.— 1890.— No 1—3.— С. 149). Скрупулезность и строгость в изображении внешней стороны событий сочетались у нее с ярко выраженной субъективностью в понимании внутренней сути явлений. Отсюда — лиризм и эмоциональность ее прозы.
Духовно сформировавшись в 50 гг., X. на эпоху 60-х смотрела все же несколько со стороны, потому действие большинства ее произведений происходит в обстановке дореформенной России. Это отмечалось многими критиками, в т. ч. Н. К. Михайловский, Н. В. Шелгуновым, А. М. Скабичевским, который именно ‘отставанием от времени’ объяснял факт падения популярности X. в 60 гг., а также невнимание к ней со стороны революционно-демократической критики (Скабичевский А. М. Соч.— Т. 1.— С. 655—656).
В 1869 г. появляется повесть X. ‘Первая борьба’, которая вновь вызывает интерес к ее творчеству. Построенная в форме рассказа героя о своей жизни, повесть по сути есть саморазоблачение человека ‘новой формации’, уютно чувствующего себя в атмосфере пореформенной поры и с иронией относящегося к идеалам поколения шестидесятников. О социальной значимости и злободневности повести писали П. Н. Ткачев и Михайловский. Последний признал, что это ‘вообще лучшее произведение писательницы’ и ‘одно из выдающихся во всей русской литературе’ (Михайловский Н. К. Полн. собр. соч.— Т. VI.— С. 655).
Тема отношения к революционно-демократическим традициям доминирует в произведениях X. 70—80 гг. В них проходят судьбы представителей разных поколений ‘отступников’: людей, сохранивших верность, но сломленных, тех, кто развивал идеи общественной борьбы. С болью пишет X. об одиночестве ‘верных’ в толпе ‘отступников’, как старших, так и младших. ‘Были времена хуже — подлее не бывало!’ — это выражение из ее рассказа ‘Счастливые люди’ (1874) становится широко известно. Неслучайно его использует Некрасов в поэме ‘Современники’ (Некрасов Н. А. Собр. соч.— Т. 3.— С. 91). К числу наиболее художественно зрелых сочинений X. относится цикл ‘Альбом. Группы и портреты’ (1879), где эта тема звучит особенно остро. Попытка дать образы несдавшихся, т. е. народнической интеллигенции 70 гг., была сделана и в романе ‘Былое’ (1878). Однако он остался незавершенным из-за вмешательства цензуры. Последствиям разгрома революционного народничества посвящен ряд рассказов 80 гг. (напр., ‘После потопа’, 1881, ‘Вьюга’, 1889).
Пережив несколько эпох исторического развития России, X. сумела подробно и художественно достоверно зафиксировать различные состояния в жизни русской провинции. Отсюда обращение к ее произведениям крупнейших представителей прогрессивной русской критики, нередко находивших в них повод для постановки и осмысления самых насущных общественных вопросов.
Оценивая значение ее ‘большого и своеобразного литературного наследия’, Михайловский подчеркнул и ее ‘высокое положение, в литературе’, блистающей именами Щедрина, Тургенева, Л. Толстого и др.: ‘Она не утонула в лучах этих звезд первой величины и в продолжение почти сорока лет светила своим собственным тихим и ровным светом, никогда себе не изменяя’ (Михайловский Н. К.— С. 652).
X. выступала и как критик (под псевдонимами В. Поречников, Н. Воздвиженский). В своих эстетических суждениях опиралась на идеи В. Белинского, которого считала духовным учителем. Публиковала в ‘Русских ведомостях’, ‘Отечественных записках’, ‘Живописном обозрении’ статьи о русских писателях (И. А. Гончарове, А. К. Толстом, М. Е. Салтыкове-Щедрине и др.) и художниках (особенно ценила А. А. Иванова и И. Н. Крамского). Среди ее наиболее значительных критических работ ‘Провинциальные письма о нашей литературе’ (1861).
Соч.: Романы и повести В. Крестовского. Собр. соч.: В 8 т.— Спб., 1859—1866, Повести В. Крестовского, В 4 т.— Спб.. 1881, Крестовский В. Полн. собр. соч.— Спб., 1892, Повести и рассказы.— М., 1963, Повести и рассказы.— М., 1984, Свидание // Свидание. Проза русских писательниц 60—80-х годов XIX века.— М., 1987.
Лит.: Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем.— М., 1950.— Т. 9, Шелгунов Н. В. Женское бездушие (по поводу сочинений В. Крестовского-псевдоним) // Дело.— 1870.— No 9, Арсеньев К. А. Критические этюды по русской литературе.— Пб,, 1888.— Т. 1, Семевский В. Н. Д. Хвощинская-Зайончковская (Крестовский-псевдоним) // Русская мысль.— 1890.— No 10—12, Цебрикова М. К. Очерк жизни Н. Д. Хвощинской-Зайончковской (В. Крестовского-псевдонима) // Мир божий.— 1897.— No 12, Скабичевский А. М. Сочинения.— Пб., 1903.— Т. 1, Михайловский Н. К. Полн. собр. соч.— Пб., 1909-1913.— Т. 6.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 2. М—Я. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990