Хроника внутренней жизни, Петрищев Афанасий Борисович, Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 40 минут(ы)

Хроника внутренней жизни.

1.— Теоріи групповой государственности. Ихъ развитіе въ политик и въ жизни. Идеологи и практики групповой государственности.— 2. Къ опустошенію страны. По дорог къ безумію. Стираніе границы между нормальнымъ и психіатрическимъ.— 3. Предвыборныя мропріятія.— 4. Попытки организовать безпартійныхъ прогрессистовъ.— 5. На Лен.

Покойный Столыпинъ открыто противопоставилъ въ одной изъ своихъ думскихъ рчей, интересы всей страны интересамъ одной изъ ея группъ, въ которой онъ насчиталъ 130 тысячъ душъ, и которая въ дйствительности еще меньше. И не только противопоставилъ, но и такъ истолковалъ, что интересъ одной группы, пусть даже въ 130000 душъ, оказался первенствующимъ, а интересъ страны подчиненнымъ. Собственно, это не было новостью. Давно уже замчено, что дятели реакціи слишкомъ переоцниваютъ интересы нкоторыхъ группъ населенія, смшивая ихъ съ интересами общегосударственными. Столыпинъ лишь офиціально призналъ фактъ и объявилъ самоочевидную логическую ошибку руководящимъ принципомъ. Со Столыпина и начинается эра откровенностей. Принципъ, выдвинутый вначал противъ надленія землею безземельныхъ и малоземельныхъ земледльцевъ, сталъ систематическимъ аргументомъ внутренней политики. Независимый контроль, независимый судъ, обезпеченіе имущественныхъ правъ арендаторовъ частновладльческой земли (‘право застройки’), отмна паспортной системы, всеобщее обученіе, общественная организація борьбы съ эпидеміями, свобода совсти… Все это и многое другое оказывается недопустимымъ, такъ какъ провиворчитъ интересамъ, если не одной, то другой группы. Свобода совсти, напр., недопувтима потому, что можетъ подорвать значеніе православнаго духовенства. Общественная организація православныхъ приходовъ недопустима потому, что, усиливая значеніе мірянъ, можетъ подорвать власть ‘князей церкви’,— епископовъ. Законодательное ршеніе военныхъ вопросовъ даже въ той мр, какую считаютъ необходимой октябристы, совершенно непозволительно, ибо можетъ привести къ ‘дискредитированію высшихъ (военныхъ) начальниковъ’. Даже расширить наслдственныя права женщинъ нельзя, ибо это грозитъ ослабить и безъ того слабое дворянское землевладніе… Наконецъ, т директора кредитной канцеляріи г. Давыдова передъ пасхальными вакаціями мы услышали нкоторыя дополнительныя соображенія въ томъ же дух.

Г. Давыдовъ выступилъ въ качеств представителя министерства финансовъ на особомъ междувдомственномъ совщаніи, учрежденномъ для обсужденіи проекта волго-донского соединительнаго канала. Находятся предприниматели, которые берутъ н себя обязательство организовать дло, собрать капиталы посредствомъ выпуска 3% облигацій, но при этомъ требуютъ государственной гарантіи. На сколько правильна принятая нын система гарантій, судить не будемъ. Лично я считаю ее совершенно неправильной, вредной, убыточной для государства. Но сейчасъ рчь не объ этомъ. На совщаніи

товарищъ министра путей сообщенія г. Щукинъ категорически высказался за осуществленіе проекта, признавая его крайне необходимымъ, и вполн своевременнымъ. Такого же взгляда держится и начальникъ главнаго управленія водныхъ путей сообщенія кн. Шаховской. Представители остальныхъ вдомствъ также встртили проектъ вполн сочувственно {‘Рчь’, 15 марта.}.

Представитель министерства финансовъ г. Давыдовъ тоже, пожалуй, ничего не имлъ бы противъ проекта, если бы вопросъ о гарантіи на сооруженіе канала разршался такъ же, какъ и вопросъ о гарантіяхъ при постройк частныхъ желзныхъ дорогъ,— во второмъ департамент Государственнаго Совта. Но въ основныхъ законахъ въ этомъ смысл есть проблъ. Проектъ о гарантированномъ сооруженіи волго-донского канала придется провести въ законодательномъ порядк: черезъ Думу и общее собраніе Государственнаго Совта. А это, по мннію представителя министерства финансовъ,

дастъ поводъ къ расширенію компетенціи Государственной Думы, и откроетъ для нея новую область законодательства. Вслдъ за ходатайствомъ объ этой гарантіи появится рядъ новыхъ ходатайствъ о гарантіяхъ на сооруженіе частными лицами другихъ водныхъ путей, а затмъ и предпріятій по осушк болотъ, орошенію земель и т. п. Все это также должно пройти черезъ Государственную Думу и приведетъ въ конц-концовъ къ передач всхъ длъ о желзнодорожныхъ гарантіяхъ изъ второго департамента Государственнаго Совта въ общія законодательныя учрежденія, т. е. опять-таки въ Государственную Думу. На основаніи этихъ соображеній директоръ кредитной канцеляріи ршительно высказался противъ предлагаемаго проекта {‘Утро Россіи’, 20 марта.}.

Важно, чтобы не умалилась власть министра финансовъ, не ослабло значеніе нсколькихъ сановниковъ, входящихъ въ составъ второго департамента Государственнаго Совта. А совокупность жизненныхъ интересовъ государства, требующая соединительныхъ каналовъ, оросительныхъ и осушительныхъ сооруженій, иметъ второстепенное и подчиненное значеніе. Спорить тутъ нечего. Любопытно однако нкоторое хронологическое совпаденіе. Власть небольшой группы бюрократовъ есть до такой степени res sacra, что ради нея не только можно, но и должно важнйшіе водные пути оставить безъ соединенія, поля безъ орошенія, болота безъ осушки. И почти въ то самое время, когда г. Давыдовъ излагалъ этотъ частный выводъ изъ общаго принципа, въ Государственной Дум происходили пренія по бюджету святйшаго синода. И тамъ съ трибуны депутаты говорили о Григоріи Распутин:

Онъ ‘рекомендуетъ премьеровъ и свергаетъ оберъ-прокуроровъ, помогаетъ Иліодору противъ синода, и синоду противъ Иліодора, и побждаетъ тотъ, кому онъ помогаетъ, это человкъ, которому пишетъ поздравительныя телеграммы Столыпинъ, и котораго цлыми часами выслушиваетъ Коковцовъ {Изъ рчи г. Милюкова въ засданіи Государственной Думы 5 марта. Цитирую по ‘Рчи’.}.

Тамъ небольшая кучка людей, занимающихъ чисто служебное положеніе въ государств, выше и значительне всего государства,— ‘хочетъ быть владычицей морскою’, здсь ‘передъ ней разбитое корыто’. И выходитъ это невроятне, чмъ даже въ сказк. Сказка соблюдаетъ хоть хронологическую послдовательность — сначала одно, потомъ другое. Въ жизни нтъ даже послдовательности,— происходитъ противоестественное, на первый взглядъ, совмстительство: одновременно и первйшіе генералы и послдніе рядовые, выше всей Россіи, и ниже вчера Иліодора, завтра странника Мити.

Странное сочетаніе. Но что всего удивительне, оно принадлежитъ къ числу слишкомъ обыкновенныхъ. Ну, вотъ хотя бы престижъ и значеніе православнаго духовенства… Это тоже, разумется, res sacra. Еще Столыпинъ совершилъ побдоносную войну противъ законодательной власти, — отстранилъ законодательныя учрежденія отъ ‘вмшательства’ въ дла церкви. Ради значенія духовенства погибъ старообрядческій законопроектъ, изувченъ — и можно думать, смертельно — законопроектъ о десятимилліонной ассигновк на всеобщее обученіе. Цлый рядъ насущныхъ государственныхъ нуждъ и потребностей остается безъ удовлетворенія ради опять-таки пастырскаго престижа. Даже начальныя школы этотъ престижъ не позволяетъ объединить. И при господств лозунга: интересы извстныхъ группъ выше интересовъ государства, такъ и быть должно. Логическое развитіе основной посылки — не больше. Но рядомъ и одновременно съ этимъ происходитъ логическое развитіе той же посылки въ другомъ направленіи. Прежде всего, разумется, среди самого духовенства многіе не одобряютъ подчиненія государственнаго групповому. И понадобилось вступить въ борьбу съ ‘неблагонадежными’ іереями и епископами. На сцену появляются ‘брюнеты православнаго вроисповданія’. Объ одномъ столичномъ брюнет, состоящемъ на служб въ синод и обвиняемомъ въ надзор за думскими батюшками, недавно много говорили и въ Дум, и въ печати. О брюнетахъ провинціальныхъ, консисторскихъ, говорятъ и пишутъ давно. Но, конечно, сыскъ не только не ослабваетъ, но и усиливается. Духовенство, словомъ, попало подъ сугубо-бдительный духовно-полицейскій надзоръ. И онъ помогъ достигнуть важной цли. Не великъ духъ независимости и самостоятельности у нашихъ батюшекъ. Немногихъ подражателей иметъ приснопамятный митрополитъ Филиппъ. Но и т остатки филиппова огня, которые все же тлютъ въ духовенств подъ пекломъ суеты, удалось если не вовсе загасить, то придушить. Пастыри обезличены, приведены при помощи брюнетовъ въ состояніе ‘тише травы, ниже воды’. Выдвигаются всякаго рода случайные люди и людишки. И судьба пастырей попадаетъ въ руки вліятельныхъ столичныхъ и провинціальныхъ дамъ. Возникаетъ какъ бы два церковныхъ управленія,— офиціальное въ синод и консисторіяхъ, негласное и боле ршающее — въ дамскихъ салонахъ. Послдніе широко открываютъ дорогу пустосвятству и пустосвятамъ, умющимъ дйствовать, сообразно вкусамъ бабьяго ханжества. Начинается эра анекдотическихъ выступленій. Одни изъ нихъ — въ род иліодорова паломничества — вызываютъ общій конфузъ. Другія, боле мелкія и повседневныя, настолько многочисленны, что на нихъ ‘большая публика’ уже перестала обращать вниманіе. То и дло приходится читать: тамъ духовное лицо выступило съ протестомъ противъ кормленія цынготныхъ больныхъ ‘скоромною’ пищей въ постъ,— нарушается де престижъ церкви и пастырей, тамъ духовное лицо потребовало запретить сказку Пушкина ‘О поп и работник его Балд’ {Противъ этой сказки нкоторые батюшки Вятской губерніи открыли своего рода крестовый походъ (‘Вятская рчь’, 9 февраля 1912 г.).}, тамъ привлекаютъ къ судебной отвтственности за пніе общеизвстной шуточной псенки о попадь (‘Зажурилась попадья, что попъ съ бородою’) {Такое судебное дло возникло въ Блой Церкви, Кіевской губ., закончилось оправдательнымъ приговоромъ (‘Утро Россіи’) 23 февраля 1912 г.).}… И не въ однихъ захолустьяхъ это. Въ самой Москв разыгрываются, напр., такія ‘исторіи’:

На Б. Лубянк въ дом, принадлежащемъ Введенской церкви, помщается торговая фирма, на вывск которой имется ея фабричная марка — Мефистофель на колес. Духовенство нашло предосудительнымъ присутствіе ‘чорта’ на церковномъ дом. Такъ какъ фирма не находила возможнымъ отказаться отъ своей марки, то въ дло вмшался градоначальникъ и приказалъ убрать ‘чорта’ съ вывски, помщенной на церковномъ дом {‘Нижегородскій Листокъ’, 1 февраля 1912 г.}.

Какъ всегда и везд, рука объ руку съ ханжествомъ и пустосвятствомъ, идетъ безудержный развратъ. Газеты переполняются разсказами о дяніяхъ въ дух о.о. Голосова и Строкова. Но о сихъ мерзостяхъ, памятуя завтъ апостола Павла, не будемъ говорить. Въ области хищничества, мздоимства, лихоимства новое для Россіи слово, казалось бы, трудно сказать. Но подъ покровомъ политики, направленной къ поддержанію престижа пастырей, расцвло кое-что, если не совсмъ новое, то въ достаточной степени изумительное. Открылось, напр., что курскій епархіальный складъ, пользуясь какъ бы монопольнымъ правомъ по доставк приходскимъ церквамъ вина для причастья, сталъ поставлять за дорогую цну не только дешевое и плохое вино, но и просто прокисшее, негодное къ употребленію {‘Утро Россіи’ 28 января 1912, фактъ установленъ на недавнемъ епархіальномъ създ курской епархіи.}. Еще примръ въ томъ же род. Нкоторые приходскіе батюшки поставили на широкую ногу особый родъ торговли именами святыхъ угодниковъ. Если родители ‘хорошо’, по полной ‘такс’ платятъ за крещеніе младенца, батюшка нарекаетъ имя, согласно ихъ желанію: Николай, Татьяна и т. п. Но для младенцевъ, родители которыхъ платятъ ‘плохо’, ‘не по такс’, у батюшки выписаны изъ святцевъ имена, имющія въ народномъ произношеніи неудобные омонимы: Гадъ, Истукарій, Псой, Пуплій, Кикилія, Проскудія {Нкоторые приходскіе батюшки не только нарекаютъ такія имена, вопреки желанію родителей крещаемаго младенца, но и сами же по поводу этихъ именъ остроумничаютъ. Недавно въ газетахъ писалось объ одномъ такомъ священник, живущемъ въ Сел Козловк Петровскаго узда, Саратовской губерніи. ‘Утро Россіи’ 11 марта 1912 г.}… И любопытно,— это кощунственное надругательство священниковъ надъ именами многихъ прославленныхъ церковью христіанскихъ мучениковъ, судя по газетнымъ свдніямъ, особенно процвло въ Саратовской епархіи подъ владычествомъ пресловутаго ‘борца за православіе’ еп. Гермогена.

‘Неблагонадежныхъ’ іереевъ и епископовъ заставили умолкнуть, спрятаться. ‘Благонадежные’, не сдерживаемые лучшимъ цензоромъ нравовъ — общественнымъ мнніемъ среды, моральнымъ вліяніемъ людей, обладающихъ духовной стойкостью и авторитетомъ, пустились во вс тяжкія. Помимо всякихъ ‘художествъ’, приписываемыхъ, напр., о. Восторгову, о. Макарію Гнвушеву, многимъ епископамъ, развилась взаимная грызня. Перекоряясь и враждуя между собою, ‘благонадежные’ пастыри берутся за перо, и возникаетъ особаго рода ‘литература’ — духовно-черносотенныя ‘обличительныя’ брошюры,— врне, памфлеты. Беру для примра новинку въ этой области,— брошюру подъ заглавіемъ: ‘Всемогущимъ Богомъ и самодержавнымъ царемъ святорусская земля стоитъ’. Авторъ — сторонникъ Иліодора и Гермогена, направляетъ свое остроуміе противъ ихъ противниковъ. Остроуміе это такого же тона, какимъ отличаются думскія рчи гг. Пуришкевича и Маркова. Авторъ, напр., замняетъ присвоенный законами синоду эпитетъ ‘святйшій’ словомъ ‘злйшій’. Изъ газетъ узнаемъ, что этотъ безграмотный памфлетикъ, наполненный попросту бранью противъ синода и засдающихъ въ немъ іерарховъ, въ Самар, напр., ‘усиленно распространяется’ {‘Саратовскій Листокъ’, 14 марта 1912 г.}. Кмъ? Я едва ли скажу новость, если подлюсь съ читателями нкоторыми личными свдніями: памфлеты этого рода нердко выходятъ въ свтъ иждивеніемъ тхъ самыхъ богомольныхъ дамъ, столичныхъ и провинціальныхъ, которыя получили столь чрезвычайное значеніе въ судьб пастырей, по дамской иниціатив ‘литература’ эта иногда и возникаетъ, дамы проводятъ ее сквозь цензуру, обыкновенно черезчуръ строгую, дамы же, пользуясь услугами своихъ клевретовъ и своимъ вліяніемъ на администрацію, содйствуютъ и распространенію.

Въ завершеніе всего и сами-то дамы эти являются лишь орудіемъ въ рукахъ той специфической публики, которая всегда и везд ютится около богатенькихъ богомольныхъ женщинъ: странники, блаженненькіе, юродивые. Во времена Островскаго эта публика распространяла свднія о блой и черной арапіи, продавала пузырьки съ богородицыными слезками и египетской тьмой, и подобными способами снискивала себ пропитаніе. Теперь она является руководителемъ церкви. Блаженненькіе подсказываютъ дамамъ, что длать и какъ длать. По указаніямъ и совтамъ блаженненькихъ дамы и поступаютъ. Сначала это было тайной, о которой говорили шепотомъ. Теперь говорятъ публично въ обществ, въ печати, въ Дум,— говорятъ даже такіе дятели, какъ гг. Гучковъ и Пуришкевичъ. Роль блаженненькихъ стала хотя и неофиціальной, но вполн открытой. А рядомъ съ этимъ если вы заговорите, напр., объ отмн архаическихъ законовъ о развод, о ‘видахъ на жительство’ замужнихъ женщинъ, о легализаціи гражданскихъ браковъ — помилуй Богъ! Ни подъ какимъ видомъ недопустимо, ибо нельзя подрывать значеніе духовенства, престижъ церкви. Дв стороны медали, и я не знаю, какая изъ нихъ лицевая,— та ли, гд князья церкви выше Россіи, выше даже здраваго смысла, или другая, гд они ниже полоумнаго приживальщика у провинціальной барыни. Тамъ, гд они выше Россіи, логика политиковъ, здсь, гд они ниже приживальщиковъ, развитіе тхъ же логическихъ началъ жизнью. Въ священномъ писаніи предречена неизбжность такихъ противорчій, сказано о превозносящихъ себя до небесъ: до ада низринутся.

Современные политическіе принципы, конечно, должны остаться неизмнными. Извстныя группы, конечно, должны быть выше государства. Но отъ развитія этихъ принциповъ жизнью офиціальные политики, видимо, желали бы избавиться. И въ частности, чтобы избавить князей церкви отъ тхъ пучинъ, въ которыхъ они оказались, снова вспомнили о церковномъ собор, снова говорятъ объ утвержденіи патріаршества. Сегодня вспомнили,— завтра, быть можетъ, опять забудутъ. Синодальный ‘Колоколъ’, кстати, уже и рекомендуетъ забыть. Предлагаемое лекарство для излеченія отъ болзни, именуемой: ‘логика жизни’, заново оцнивать не стоитъ. Но самая болзнь, мн кажется, достойна боле пристальнаго вниманія. Мы пока видли нкоторые чисто вншніе признаки ея. Но, разумется, вншними признаками дло не ограничивается. Чтобы проводить доктрину, нужны люди, къ ней приспособленные. Кто наиболе приспособленъ, тотъ и наиболе выдвигается. Посмотримъ, кто же именно оказался наиболе выдвинутымъ, а слдовательно, какъ можно думать, и наиболе приспособленнымъ.

Начнемъ хотя бы съ бывшаго саратовскаго епископа Гермогена. О немъ нын много пишутъ: слишкомъ свободное отношеніе къ казеннымъ, церковнымъ и частнымъ суммамъ, карьеризмъ, жажда пожить широко, умнье длать это за чужой счетъ, житейская ловкость, которая строгаго моралиста могла бы смутить… Но пишутъ и другое. По воспоминаніямъ, напр., его школьныхъ товарищей, онъ былъ въ молодости студентомъ одесскаго университета. Въ то время обращалъ на себя вниманіе многими странностями,— между прочимъ, въ припадк умоизступленія онъ ‘совершилъ надъ собою какимъ-то тупымъ инструментомъ неудачную кастрацію’ {‘Одесскія Новости’, 4 февраля 1912 г.}. Фактъ психіатрическаго значенія. Но просто ловкачи, карьеристы до такого предла въ борьб противъ естества не доходятъ. Тутъ нужна искренность, порывъ, хотя, безъ сомннія, патологическаго свойства. Въ такомъ же род и Иліодоръ: много житейски хитраго, много себ на ум и рядомъ съ этимъ истерическая искренность, склонность къ порывамъ, хотя и патологическимъ. Да и Распутавъ едва ли не такой же: хитрый мужичекъ, но Богу одному вдомо, что въ немъ нормально, и что по Крафтъ-Эбингу. И разъ ужъ зашла рчь объ этомъ, то, вдь, и старицы со старцами, окружающіе богомольныхъ барынь, частенько также стоятъ на границ нормальнаго-и патологическаго,— одной ногой тамъ, другой здсь… Просто хитрецъ холоденъ, онъ не зажигаетъ и не убждаетъ. Субъектъ, явно психіатрическій, либо жалокъ, либо способенъ напугать, онъ во всякомъ случа, не убдителенъ. Гораздо счастливе сложная конструкція, когда человкъ способенъ, напр., не только продавать египетскую тьму, но и врить, что это таки дйствительно египетская тьма: тогда его слово не только хитро, но и убжденно, — отъ сердца идетъ. Распутинъ написалъ цлую книжку разсужденій, какъ устроить, чтобы евреямъ было ‘дться некуда’. Когда г. Милюковъ сталъ, не называя автора, читать въ Дум отрывки изъ этого сочиненія, то даже съ правыхъ скамей раздались замчанія: ‘какія нелпости’, ‘глупости’. Для человка обыкновенной конструкціи, дйствительно, написанное Распутинымъ — невроятная нелпость и глупость. Но у автора особенно-счастливая конструкція, при которой нелпость можетъ стать предметомъ убжденія, глупость — предметомъ вры. А что писалось въ созданной еп. Гермогеномъ и руководимой имъ саратовской газетк ‘Братскій Листокъ’? На взглядъ обыкновеннаго человка,— чаще всего сплошной бредъ. Но обыкновенный человкъ вообще не можетъ вмстить многаго, на что способенъ дятель, который дошелъ до проекта массового анаематствованія писателей. Истины, на защиту которыхъ ополчился Иліодоръ, давнымъ, давно извстны любому филеру охраннаго отдленія. Но филеръ — профессіоналъ. А у Иліодора есть чувство, есть жаръ, есть убжденность, есть нчто, пусть сумбурное, но идущее отъ сердца. Филеръ — только слуга тхъ началъ, которыя являются догматами охранительной политики и охранной полиціи. А Иліодоръ — пророкъ этихъ началъ. У русской реакціи много слугъ. Она не бдна людьми, готовыми до всемрнаго кровопролитія защищать свой групповой интересъ. У нея есть идеологія того холоднаго, разсудочнаго типа, представителемъ котораго былъ покойный Побдоносцевъ. Оставалось неизвстнымъ, гд она найдетъ ‘пророковъ’, людей, для которыхъ ея политическіе лозунги были бы предметомъ ‘теплой вры’. Теперь и это опредлилось довольно явственно. Пришли люди, психологически конструированные приблизительно такъ же, какъ были конструированы пророки Замоскворчья во времена Островскаго, и стали духовными вождями. Не надо смущаться, что Гермогенъ и Иліодоръ подверглись умаленію. Каждая среда не только чтитъ и питаетъ своихъ пророковъ,— бываетъ, и бьетъ ихъ. Въ Замоскворчь тожъ случалось всяко: то ноги цловали, то собаками травили. Но случалось также, что изгоняемые съ хулой возвращались со славою. А если изгнанные и не возвращались, то на мсто ушедшихъ приходили новые.

Пророки — люди вры. Одною врою не спасешься. Нужны еще добрыя дла. Нужны практическіе дятели. Одному изъ наиболе приспособленныхъ къ господствующей доктрин практическихъ дятелей, г. Пуришкевичу недавно напомнили объ установившемся въ культурномъ человчеств понятіи: продажность предосудительна. Онъ отвтилъ:

— ‘Мы — не московскіе купчихи, чтобъ бояться жупеловъ’.

Совершенно врно. Если бы покойный Столыпинъ ‘боялся жупеловъ’, то какъ бы онъ могъ провозгласить доктрину: группа выше страны? Для всякаго, кто хочетъ или призванъ отстаивать этотъ лозунгъ и сознательно служить ему, умнье ‘не бояться жупеловъ’ — обязательное качество. И кто при равенств другихъ условій больше не боится, тотъ больше и приспособленъ. Въ конц концовъ, должна создаться среда, окрашенная этимъ основнымъ качествомъ — ‘жупеловъ не бояться’, и проникнутая сообразными ему понятіями, нравами, привычками.

Читаю въ газетахъ:

‘Курловская ахиллесова пята — вино и женщины — съ возвышеніемъ его все пухла. Въ послднее время (т. е. когда Курловъ былъ товарищемъ министра внутреннихъ длъ, завдующимъ полиціей) онъ весь обратился въ эту пяту… По Петербургу ходили совсмъ смшные разсказы. Напримръ, во время одного изъ кутежей у Кюба одна изъ многочисленныхъ собутыльницъ министра полиціи пожелала имть пледъ, день былъ праздничный, магазины заперты: Курловъ приказалъ сломать замокъ магазина и доставить столько пледовъ, сколько было кутящихъ съ нимъ дамъ. Въ другой разъ онъ приказалъ парижскому агенту охраны оплачивать парижское пребываніе близкой къ нему дамы, но дама ‘пребывала’ исключительно въ магазинахъ, и въ нсколько дней агентъ уплатилъ десятки тысячъ, пославъ счетъ въ департаментъ полиціи. Курловъ быль въ это время въ отъзд и счета копали къ Столыпину {‘Голосъ Москвы’, 23 марта.}.

По-русски это, видите ли, называется ‘смшными разсказами’,— такъ сказать, ‘веселыя устрицы’ успокоительнаго режима. И разсказываетъ ихъ г. Баянъ, — если врить ‘Голосу Москвы’, ‘однокашникъ генерала Курлова по Николаевскому кавалерійскому училищу’ {Тамъ же.}. Съ дтства, оказывается, у г. Курлова наклонность къ ‘смшному’. И въ возрастъ пришелъ, такимъ же остался. Назначили его вице-губернаторомъ въ Курскъ,— онъ устроилъ великолпное сраженіе противъ школьниковъ, разбилъ дтей въ пухъ и прахъ. Посл этой ‘смшной’ исторіи г. Курлова назначили губернаторомъ въ Минскъ. Здсь онъ велъ себя такъ ‘смшно’, что прокуроръ намревался его арестовать. Прокуроръ былъ вынужденъ оставить службу, а г. Курлову дали повышеніе — назначили въ Кіевъ.

‘Эпоха кіевскаго сиднья Курлова — пишетъ г. Баянъ — ознаменовалась такими дебошами въ губернаторскомъ дом и такой опричниной въ кра, что… вынуждены были убрать изъ Кіева’.

Что было длать съ такимъ ‘смшнымъ’ человкомъ? Назначили его товарищемъ министра. Тутъ въ немъ еще шире развернулся талантъ юмориста. Узналъ онъ, напр., что у предсдателя совта министровъ Столыпина имются непріятные для него, Курлова, документы,— ршилъ произвести обыскъ и выемку… Это намреніе не осуществилось, ибо Столыпина предупредили, и онъ ‘принялъ мры’. Но вообще г. Курловъ всегда такъ поступалъ: ‘обыскивалъ и вынималъ у всхъ, кто ему мшалъ’ {Тамъ же.}. Такой ужъ ‘смшной’ человкъ. Въ засданіи Думы, 17 марта при обсужденіи смты министерства внутреннихъ длъ также разсказывали ‘смшныя’ исторіи о Курлов. Говорили, напр., что онъ, уже будучи товарищемъ министра, ‘ввелъ новую систему — брать сразу себ на руки вс деньги’, ассигнуемыя на охранную полицію. И ‘новой систем’ быстро подчинилось и министерство финансовъ, и всякое другое начальство,— сразу вс деньги выдавались г-ну Курлову на руки, выдавались даже раньше, чмъ он ассигнованы. Такимъ порядкомъ г. Курловъ однажды получилъ за счетъ неассигнованныхъ въ моментъ выдачи суммъ 35000 р., изъ нихъ онъ 454 р. 20 коп. израсходовалъ, дйствительно, на охрану, судьба остальныхъ денегъ неизвстна. Сенатору Трусевичу удалось лишь выяснить, что вскор посл полученія этихъ 35000 руб. г. Курловъ уплатилъ своихъ личныхъ долговъ 16000 р. Сверхъ того, г. Курловъ ‘велъ политику’. О ней пока говорятъ намеками. Такъ націоналистическій ‘Свтъ’ пишетъ:

Если дло Курлова не подвергнется лыжинскимъ операціямъ, Россія услышитъ страшныя вещи. Впрочемъ, ей не впервой.

Услышитъ ли Россія,— не знаю. Но начальство нкоторыя, ‘страшныя вещи’ о Курлов должно было услышать еще на процесс террориста Петрова (убившаго генерала Карпова на Астраханской улиц). Да и вообще сюрпризомъ для начальства во всей карьер Курлова могло быть (да повидимому и было) только кіевское ‘странное дло’ 1 сентября. За это дло онъ и предается суду вмст съ гг. Спиридовичемъ, Кулябкой и Веригинымъ. Все остальное, по крайней мр, въ общихъ чертахъ, не могло быть секретомъ. О многихъ провинціальныхъ подвигахъ г. Курлова своевременно писалось въ газетахъ. Но еще больше знали начальствующія лица. Покойный Столыпинъ, противъ котораго г. Курловъ ‘велъ политику’, собралъ даже, по словамъ г. Баяна, обширное ‘досье’.— Но, вдь, и о самомъ Столыпин собирали ‘досье’. Онъ тоже не боялся жупеловъ, хотя и употреблялъ этотъ талантъ не совсмъ такъ, какъ г. Курловъ.

Когда раскрывалось дло Гурно-Лидваля, было много наивныхъ людей, говорившихъ: ‘дальше кажется некуда’. За лидвалевщиной оказалась новая станція ‘рейнботовщина’. Во время процесса Рейвбота повторяли вслдъ за покойнымъ Столыпинымъ: ‘пиръ во время чумы’ и спрашивали: ‘куда же дальше?’ Куда? Къ станціи: ‘курловщина’, очевидно. Дохали благополучно и до нея. И теперь уже не спрашиваютъ: куда? Кто слдующій очередной герой процесса,— въ сущности, не такъ ужъ интересно. А общее направленіе дороги въ достаточной мр выяснилось. Для знакомыхъ съ простыми пріемами математики опредлить это направленіе все равно, что найти равнодйствующую двухъ силъ, изъ которыхъ одна (идеологи) подвдомственна Крафтъ-Эбингу, а другая (практики) освобождена даже отъ тхъ сдерживающихъ началъ, какими были для московской купчихи ‘жупелы’. Для лицъ, получившихъ образованіе не выше третьяго класса гимназіи, задача сводится къ геометрической пропорціи:

Гурко: Рейнботъ = Курловъ: X.

Три первые члена пропорціи извстны. Догадаться, каковъ четвертый, будущій и пока неизвстный членъ — не такъ ужъ трудно.

II.

Оставимъ ‘высшую политику’ и посмотримъ, какъ развиваетъ логика жизни господствующія политическія доктрины на мстахъ. Въ двухъ направленіяхъ развиваетъ. Объ одномъ свидтельствуютъ факты:

Эмиграція въ Америку. По имющимся оффиціальнымъ свдніямъ, за послдніе 4 года изъ Терновской волости Новоузенскаго узда ухало въ Америку 800 сельчанъ. Одни изъ крестьянъ ликвидировали здсь хозяйство и взяли съ собою семейства, другіе оставили семейства здсь и періодически присылаютъ для нихъ деньги. Помимо крестьянъ Терновской волости въ Америку, по словамъ ‘Саратовскаго Встника’, эмигрировало много сельскихъ жителей изъ остальныхъ 47 волостей узда {‘Утро Россіи’, 23 декабря 1912 г.}.

‘Малоземельныя’, по русскимъ условіямъ, губерніи (напр., Черниговская) давно уже знаютъ крестьянскую эмиграцію за океанъ. Теперь тронулась въ Америку деревня даже такихъ слабонаселенныхъ губерній, какъ Самарская, Уфимская. И тронулась, можно думавъ, не вслдствіе однхъ экономическихъ причинъ. Вотъ, напр., одинъ изъ мелкихъ фактовъ, обязывающихъ сдлать эту оговорку о причинахъ эмиграціи. Нсколько блорусовъ изъ Виленскаго узда попали въ Америку,— одни въ Сверную, другіе въ Бразилію. Написала оттуда роднымъ, что за океаномъ нтъ хлбповъ,— тутъ, дескать ‘вс стали паны’. И по деревнямъ

Рукойнской волости Виленскаго узда замчается усиленная эмиграція молодежи и рабочаго элемента въ Америку. Въ настоящее время цлая партія молодыхъ двушекъ готовится перебраться за океанъ вслдъ за своими женихами {‘Русскія Вдомости’, 1 апрля.}.

Молодежь,— лучшія силы и соки уходятъ. Рядомъ съ этимъ наблюдается ‘возвращеніе къ кочевому образу жизни’.

Крестьяне нкоторыхъ деревень Шадринскаго, Камышловскаго, Тюменскаго уздовъ, забравъ самый необходимый скарбъ, инструментъ, ребятъ и скотину, начали кочевать, отправляясь на сверъ, гд по ркамъ лежатъ богатйшіе снокосы. Добрались до этихъ никому не принадлежащихъ снокосовъ, остановились и приступили къ заготовк сна. Но и въ этой глуши, по низовьямъ ркъ Тавды, Лозьвы и Сосьвы, нашлись хозяева — казенные лсничіе. Подъ угрозой протоколовъ, пришлось бросить накошенное сно и двинуться еще дальше на сверъ. Добрались, наконецъ, и до такихъ вольныхъ мстъ, гд могли спокойно расположиться, пасти скотъ, заготовлять кормъ и собирать кедровые орхи. Забрались въ черту кочеванія вогуловъ и остяковъ и здсь, пользуясь правами кочевничества, пока зимуютъ {‘Саратовскій Листокъ’, 1 марта 1912 г.}.

Нкоторые вогульскіе роды, лтъ 10 назадъ перешедшіе отъ кочевой жизни къ осдлой и поселившіеся по рк Таворъ и ея притокамъ, нын возвращаются въ первобытное кочевое состояніе. Не имя оленей для кочевого образа жизни, нанимаются работниками къ богатымъ кочующимъ остякамъ и вогуламъ, разсчитывая современемъ обзавестись небольшимъ стадомъ оленей {‘Утро Россіи’, 28 февраля 1912 г.}.

Въ жизни не все темно. Рядомъ со всми ужасами и несмотря на вс ужасы, въ стран живетъ и развивается мощное просвтительное движеніе, за нсколько послднихъ лтъ возникла, если не крпкая, то, по крайней мр, густая сть кооперативовъ, идетъ культурная работа другихъ видовъ и формъ,— и она огромна, если не по результатамъ, то по напряженію, создаются новыя боле тонкія формы бытовыхъ и общественныхъ отношеній… Да, не все минусы, есть и плюсы. И плюсы въ будущемъ — быть можетъ, не далекомъ — сыграютъ огромную, ршающую роль. А пока жизнь, сопоставляя ихъ съ минусами, даетъ въ остатк: ростъ эпидемій, ростъ безработицы, ростъ арміи безземельныхъ, ростъ хищничества, раззоренія, нищеты, голода… Даже хищныхъ зврей становится все больше и больше,— признакъ, что страна дичаетъ. Въ этомъ направленіи развиваются послдствія господствующихъ политическихъ доктринъ.

Идетъ развитіе и въ другомъ направленіи, о которомъ также свидтельствуютъ факты:

Таврическій губернаторъ установилъ процентную норму для козловъ,— циркулярно предписалъ скотоводамъ, чтобы козловъ было не боле 2% общаго количества овецъ. Съ осени прошлаго 1911 года началась проврка стадъ, согласно этому циркуляру. Такъ напр.. урядникъ Холявко, пригласивъ ускутскаго сельскаго старосту, похалъ на ревизію. Чабаны заране пронюхали о ревизіи и успли припрятать нелегальщину. ‘Одну часть нелегальныхъ козловъ они успли угнать на скалы къ Яйл, а другую спрятали въ балкахъ. Пріхалъ урядникъ со старостой къ стадамъ,— глядитъ, по одному козлу на 50 овецъ. Все правильно, согласно циркуляру’.

Но урядникъ Холявко — человкъ догадливый:

— ‘Айда, господинъ староста,— слизай, пошукаемъ, де воны ихъ заховали…

Заглянули въ одну балку, въ другую,— и нашли таки ‘цлое стадо нелегальныхъ козловъ, но ни чабановъ, ни хозяевъ при этомъ стад не оказалось. Холявко со старостой пригнали это стадо въ деревню. Разумется, владльцы нашлись. И на нихъ было составлено около десяти протоколовъ, а также отобрана подписка въ томъ, что все незаконное количество козловъ въ деревн должно быть уничтожено въ двухнедльный срокъ’ {‘Утро Россіи’, 16 февраля 1912 г.}.

Заботясь объ экономическомъ благосостояніи населенія и хозяйственномъ порядк, начальство обратило вниманіе не только на козловъ, отъ которыхъ, какъ извстно, ‘ни шерсти ни молока’.

Уфимское губернское присутствіе разослало губернскимъ и узднымъ земскимъ управамъ и комитетамъ по общественнымъ работамъ циркуляръ, въ которомъ настоятельно рекомендуетъ, по случаю недорода, особое кушанье, изготовляемое изъ кукурузы и называемое мамалыгою, въ циркулярахъ указывается, что мамалыга питательна, вкусна и дешева, присутствіе указываетъ также, что рекомендуемое имъ для населенія кушанье особенно питательно, если его сть съ яйцами, со сметаной, съ масломъ и овечьимъ сыромъ {‘Сибирская жизнь’, 12 февраля 1912 г.}.

Кром мамалыги, то же присутствіе циркуляромъ по продовольственному отдленію отъ 24 января 1912 г. за No 814 рекомендуетъ населенію печь картофельный хлбъ по слдующему рецепту (цитирую дословно),

‘На одинъ пудъ ржаной муки можно практически примнить 25 фун. картофеля всегда требуемой свжей варки, очистить и истолочь горячую не оставляя ни одного комочка. Вслдъ затмъ, требуемую каковую часть воды влить по нижеслдующей программ, а въ разведенную похлебку всыпать муки и дрожжи и всю ту соединенную массу сгруппировать въ одно нераздльное тсто необходимо перемшать здорове, вталкивая въ квашню об руки, пальцы раскидывая широко, и сжимая въ горсть, пропускать промежь пальцевъ тсто, а попадавшіе еще изрдка комочки картофеля въ ощущеніе руки старайтесь уничтожить, растирая объ ладонь пальцами, такъ чтобы не было признака комочками въ хлб. А, главное, не забудьте, что при каждомъ раствор тста въ квашн оставляется одна половина порожняго мста въ квашн’ { Этотъ документъ разосланъ по распоряженію уфимскаго губернатора. Циркуляръ подписанъ непремннымъ членомъ губернскаго присутствія Дим. Бергомъ и ‘за секретаря’ П. Плотниковымъ. Цит. по ‘Кіевской Мысли, 2 февраля 1912 г.} и т. д.

Такимъ стилемъ нын пишутся оффиціальные документы, исходящіе отъ одного изъ высшихъ въ губерніи государственныхъ учрежденій. Съ своей стороны крестьянскій банкъ обратилъ вниманіе на одну изъ важныхъ причинъ экономическаго оскуднія: оказывается, крестьяне нердко позволяютъ себ озимыя поля обращать подъ яровые посвы или, наоборотъ, на яровыхъ поляхъ сютъ озими. Конечно, у мужиковъ есть по этому случаю разные резоны: то, видите ли, весною смянъ не было для яровыхъ, то осенью погода была, якобы, неблагопріятна для посва озимей и т. п. Но, кажется, ясно, что это — пустыя отговорки. Можете представить, что начнется, если мужикъ, пользуясь невниманіемъ начальства, начнетъ сплошь на озимыхъ поляхъ сять яровое, а на яровыхъ — озимое? Водворить порядокъ среди всхъ вообще мужиковъ крестьянскій банкъ не въ прав и не можетъ. Но для своихъ кредиторовъ и арендаторовъ онъ установилъ уже штрафъ до 5 руб. съ десятины за посвъ озимей на яровомъ или яровыхъ на озимомъ пол. Оказалось, однако, что мужикъ все-таки норовитъ обмануть. Въ Николаевскомъ, напр., узд Самарской губерніи замченъ такой обманъ:

арендаторы банковскихъ земель, напуганные штрафами, прошлою осенью засяли озимое поле рожью, но смянъ хорошихъ не было, и всходы получились очень рдкіе, тощіе, придется пересвать… {‘Русское Слово’, 5 февраля 1912 г.}

Вотъ, вдь, какіе фальшивые люди эти мужики: голодъ у нихъ, сть имъ нечего, а они все-таки побросали въ землю хлбъ, годный для ды,— лишь бы не платить штрафа.

Обращено, наконецъ, вниманіе и на распродажу ‘укрпленной’ въ единоличную собственность надльной земли. И, между прочимъ, какъ разъ т администраторы, которые еще недавно отрицали самый фактъ чрезвычайнаго обезземеленія крестьянства, нын не только не отрицаютъ этого бдствія, но и вступаютъ въ борьбу съ нимъ. Такъ, напр., самарскій губернаторъ циркулярно предложилъ земскимъ начальникамъ обратить вниманіе ‘на усиливающуюся распродажу земли, проникающую въ послднее время въ среду крестьянства, прочно связаннаго съ землею’, по изложенію циркуляра въ самарской же полуоффиціозной газет,

‘губернаторъ предложилъ земскимъ начальникамъ принять вс дозволенныя закономъ мры къ обращенію крестьянства на путь боле умренной ликвидаціи надловъ, въ случа же распродажи надловъ, не вызванной надобностью, а лишь объясняемой слабостями и порочными наклонностями владльцевъ, возбуждать вопросъ о наложеніи опеки за расточительность’ {Цит. по ‘Кіевской Мысли’, 16 марта 1912 г.}.

Подъ опеку надо взять ‘единоличныхъ собственниковъ’. Давно пора по настоящему доказать имъ блага личной собственности.

Изустныя распоряженія, конечно, еще боле ршительны, чмъ циркуляры. Напомню предложеніе казанскаго губернатора крестьянамъ — по случаю неурожая не женить сыновей и не выдавать замужъ дочерей. Не мене прославился уфимскій губернаторъ своимъ совтомъ — косить бритвой, а не косой. Впрочемъ, по газетнымъ свдніямъ, уфимскій губернаторъ разъяснилъ, что этотъ совтъ имъ преподанъ въ шутку.

Одновременно съ заботами объ экономическомъ преуспяніи, администраторы стараются вндрить въ населеніи истинныя понятія о правительств. Напр., о земскомъ начальник 2 участка Солигаличскаго узда г. Азлецкомъ газеты пишутъ:

Открывая сельскій сходъ въ Пензин Костромской волости, г. Азлецкій обратился къ крестьянамъ съ рчью: ‘Вы не забывайте, что 1905 и 1906 г.г. прошли, и что въ ныншнемъ году я заставлю васъ платить подати нагайками’, ‘вы надетесь, что въ юбилей 1913 года вамъ скинутъ что-нибудь,— напрасно, на васъ разложатъ и вс т расходы, которые будутъ произведены на юбилейныя торжества’. И затмъ опять: нагайка, нагайки и т. д. Подобныя же рчи г. Азлецкій произносилъ и на другихъ сходахъ.

Прізжаетъ г. Азлецкій въ деревню Бурдуаково…. ‘я нагайкой выучу васъ слушаться моихъ распоряженій’, ‘теперь вамъ не 1905 и 1906 года, а 1912 г. Въ 1905 г. не угостили васъ нагайкой, такъ я познакомлю васъ съ нагайкой въ 1912 г.’, и т. д., и т. д. {‘Рчь’, 15 марта.}.

Судя по изданнымъ свдніямъ, г. Азлецкій — человкъ молодой и только что назначенъ на должность земскаго начальника. Молодости свойственно влеченіе поговорить, выступить съ программными деклараціями. Старые служаки много не говорятъ, зато дло длаютъ:

Земскій начальникъ Яранскаго узда Чистосердовъ арестовалъ всхъ домохозяевъ Комаровской волости, въ томъ числ и женщинъ домохозяекъ. Крестьяне отбываютъ арестъ при волостномъ правленіи партіями но 25 чел. каждая. Пока отсидло 360 человкъ {‘Русское Слово’, 8 марта 1912 г.}.

Земскій начальникъ Орловскаго узда приговорилъ къ аресту 1500 крестьянъ {‘Вятская Рчь’, 28 января 1912 г.}.

О земскомъ начальник 6 участка Слободскаго узда газеты пишутъ, что онъ недавно вынесъ обвинительный судебный приговоръ двумъ крестьянамъ ‘за обиду дйствіемъ, нанесенную коров‘ {‘Утро Россіи’, 15 марта.}.

О земскомъ начальник Новоузенскаго узда г. Головин въ газетахъ читаемъ:

Купилъ г. Головинъ благо птуха для своихъ куръ. Новый птухъ забрелъ на чужую ригу и остался тамъ до поздняго часа… Посл долгихъ стараній загулявшаго птуха нашли и доставили хозяину — земскому начальнику. Г. Головинъ приказалъ посадить птуха на 7 дней подъ арестъ при волостномъ правленіи, причемъ въ первые двое сутокъ пищи не давать, а на третьи дать снгу и немного зеренъ. Приказаніе было исполнено: птуха посадили въ каталажку, заперли помщеніе на замокъ и приставили стражу {‘Волжскія Всти’. 28 января 1912 г.}.

Пишутъ въ газетахъ и многое другое въ этомъ же род, и не только о земскихъ начальникахъ. Но виды, которые открываются съ высотъ административной практики, дошедшей до нелегальныхъ козловъ и арестованныхъ птухевъ, нсколько однообразны, хотя и пестры. Для того же, чтобы лучше понять ихъ общій характеръ, приведу на справку и еще одинъ случай. Былъ въ Сычевскомъ узд, Смоленской губерніи, земскій начальникъ Яновскій. Не лучше многихъ, да вроятно и не слишкомъ хуже. Возникло противъ.этого земскаго начальника обвиненіе въ подстрекательств къ поджогу собственнаго дома съ цлью получить страховую премію. И тутъ произошло нчто странное. Одно начальство находило возможнымъ возлагать на Яновскаго отвтственныя административно-судебныя обязанности. А другое, судебное, начальство оказалось вынужденнымъ усомниться въ его психической нормальности. Правда, посл обычнаго въ такихъ случаяхъ испытанія судъ призналъЯновскаго нормальнымъ. Но затмъ на судебномъ слдствіи въ выздной сычевской сессіи смоленскаго окружнаго суда 16 марта ныншняго года

‘выяснилось, что Яновскій морфинистъ и алкоголикъ, пьетъ очень много, отличается ненормальной забывчивостью и странностями поведенія, очень часто даже во время разбора дла говорилъ съ самимъ собою, и кричалъ птухомъ. Учился сначала въ гимназіи, но курса не окончилъ, потомъ въ юнкерскомъ училищ, но и оттуда вышелъ, не получивъ офицерскаго чина. Служба по земству не удалась, и наконецъ онъ поступилъ на должность земскаго начальника’.

Въ конц-концовъ окружный судъ призналъ Яновскаго невмняемымъ и опредлилъ отдать его подъ отвтственный надзоръ родственниковъ {‘Русскія Вдомости’, 18 марта.}. Вполн ли соотвтствуетъ истин этотъ приговоръ,— не знаю. Но роль судьи, распвающаго въ своей камер ‘кукареку’, не хуже Яновскаго сумли бы выполнить и многіе несомннные паціенты психіатрическихъ лечебницъ. И когда я вдумываюсь въ изложенные выше и многіе другіе подобные же факты, то невольно прихожу къ нкоторому общему выводу. Циркуляръ о мамалыг, циркуляръ о картофельномъ хлб, арестъ цлой волости, арестъ птуха, угрозы крестьянамъ взыскать, сверхъ обычныхъ податей, сумму на юбилейныя празднества 1913 года… Тутъ есть мчта, лежащее за гранью психически нормальнаго. Можетъ быть, это и здоровые люди длаютъ, но и многіе больные сумли бы распорядиться не мене талантливо. Элементъ психіатрическаго ясно замтенъ въ ‘общей политик’. Даетъ онъ себя чувствовать и въ повседневной административной практик, хотя во многихъ случаяхъ трудно разобрать, въ какой мр онъ зависитъ отъ личныхъ качествъ того или иного администратора, а въ какой мр отъ условій общаго порядка. Положимъ, урядникъ Холявко нелегальныхъ козловъ ищетъ. Нормальнаго мало. Но причемъ тутъ собственно урядникъ,— онъ вдь, всего лишь исполняетъ приказаніе начальства. Въ Ростов на Дону докторъ едоровъ пожаловался полиціи, что у него парадныя двери кто-то заплевалъ. Полиція у насъ строгая. Городовые устрцили засаду возл квартиры г. едорова. Всю нечь караулила засада.

Утромъ проходилъ мимо квартиры г. едорова на службу извстный всему городу домовладлецъ старикъ Кондо. 7 лтъ ходилъ онъ благополучно этой дорогой, но на сей разъ случилось ему на виду у засады плюнуть.

Плюнуть не на дверь, разумется, а просто такъ, какъ обыкновенно плюютъ на улиц. Выскочила засада, схватила старика и поволокла въ участокъ {‘Современное Слово’. 1 февраля 1912 г.}. Люди, наврное, нормальные. Да привычки-то и инструкціи слишкомъ ужъ плохо разсчитаны на деликатныя условія общественной жизни. И получается не то пошехонскій анекдотъ, не то сценка изъ Бэдлама.

Дале, во многихъ случаяхъ трудно разобрать, гд личная патологія, и гд проявленіе тхъ качествъ, которыя г. Пуришкевичъ охарактеризовалъ словами: мы жупеловъ не боимся. Вотъ хотя бы процентная норма для козловъ… Можетъ быть, это — продуктъ больного ума, но можетъ быть, и выдумка ума, слишкомъ практическаго. Любой уздный администраторъ, скорбя, что во ввренномъ ему участк нтъ евреевъ и сопряженныхъ съ ними доходовъ, могъ сообразить:

— Да, вдь, процентную норму можно не только для евреевъ установить. Для кого ее ни установи,— хоть для козловъ, хоть для барановъ,— все равно доходъ будетъ…

Наконецъ, не все больные умы. Есть умы, хотя и здоровые, но заключенные въ очень прочномъ череп. Чрезмрное обиліе подражателей знаменитому одесскому градоначальнику Зеленому, заинтересовало, между прочимъ, и кн. Мещерскаго. Онъ находитъ, что составъ администраціи за послдніе годы сильно ухудшился. И произошло это, по мннію престарлаго издателя ‘Гражданина’, вслдствіе ужъ черезчуръ легкаго отношенія къ систем протекцій. Столыпинъ въ этомъ смысл слишкомъ не стснялся (да чего стсняться: жупеловъ мы не боимся). Производство и назначеніе на административные посты ‘упростилось до самыхъ патріархальныхъ пріемовъ’. У Столыпина былъ особый ‘списочекъ’ кандидатовъ съ протекціями, былъ и ‘ящичекъ, куда укладывались письма разныхъ родственныхъ и знатныхъ особъ съ рекомендаціями на должность губернатора и вице-губернатора’,— условіе исключительно благопріятное для жаждущихъ казеннаго жалованья маменькиныхъ сынковъ, тетенькиныхъ племянниковъ, недорослей съ причудами и порывами, не уравновшенными даже той привычкой къ осторожности, какую въ настоящемъ чиновник воспитываютъ годы бюрократической службы. Такую же ‘политику’ завели провинціальные администраторы, и она широко открыла дорогу для недорослей уже совсмъ захолустныхъ, такъ сказать низшаго сорта. И получилось небывалое перегруженіе администраціи людьми, которые въ качеств особъ, облеченныхъ властью, могутъ лишь доказать, что лозунгъ: государственные интересы должны быть подчинены групповымъ, провозглашенъ не даромъ.

Нельзя все психіатрическое въ повседневной административной практик свести къ личнымъ качествамъ. Неизмримо больше значитъ психіатричность общихъ условій и руководящихъ принциповъ. Но тмъ хуже положеніе обывателя. Обыватель давно ужъ пересталъ видть нкоторыя границы тамъ, гд он крайне необходимы. Къ нему ночью вдругъ являются люди, одтые въ форму городовыхъ, околоточныхъ, жандармовъ, производятъ обыскъ, забираютъ, что имъ нравится, а потомъ оказывается, что это совсмъ не городовые, не жандармы, не околоточные, а просто ряженые грабители и мошенники. И не только въ захолустьяхъ это бываетъ. Даже въ Москв недавно установленъ случай грабежа мошенниками, одтыми въ форму полицейскихъ и явившимися ночью якобы для производства обыска. Пожалуй, еще чаще случается наоборотъ,— какъ изображаетъ, напр., слдующее газетное извстіе:

Вильна. Сидящій уже годъ въ блостокской тюрьм по обвиненію въ грабеж и считавшійся австрійскимъ дизертиромъ Колодіевъ оказался начальникомъ черниговскаго сыскного отдленія Павловскимъ {‘Русское Слово’, 16 марта.}.

Думаешь,— грабитель, а на поврку оказывается даже не городовой, а цлый начальникъ сыскного отдленія. Думаешь,— кража со взломомъ, а на самомъ дд товарищъ министра г. Курловъ пледы для дамъ добываетъ. Чмъ дальше, тмъ безнадежне утрачивается и еще одна граница.

— Чудно пошло — говорилъ мн одинъ крестьянинъ.— Къ примру, у насъ теперь земскій… Проснется, посвиститъ, погуляетъ по горницамъ. Скучно ему, стало быть. Ну, и кличетъ десятскаго. Сгоняй, говоритъ, мальчишекъ,— въ солдаты хочу играть. И что ты думаешь,— часа по четыре въ солдаты играетъ. Не знаю,— правда ли, нтъ ли, а только писарь говорилъ, будто, стало быть, приказъ такой земскимъ вышелъ, чтобъ съ ребятишками въ солдаты играть. Оно и жалковато дтей. Маета… Ну, да Богъ съ нимъ,—пущай играетъ. По крайности, вреды большой нтъ.

‘Чудно пошло… Является урядникъ и начинаетъ козловъ считать. Кажись, ясно, что спятилъ бдняга. А на поврку выходитъ—приказъ такой урядникамъ былъ. Сидитъ земскій въ своей судейской камер и поетъ птухомъ. Вс видимости за то, что свихнулся. А тамъ кто его знаетъ: можетъ, и съ похмелья это, можетъ, по ихнему для политики нужно кукареку кричать, а можетъ, и приказъ такой вышелъ…

Рядомъ съ этимъ особенный смыслъ получаетъ соображеніе, которое мн довелось услышать огъ того же собесдника крестьянина. Онъ разсказалъ мн о мытарствахъ своего родственника, который еще въ 1906 г. ‘подался въ Сибирь’, 3 года скитался тамъ съ мста на мсто и совсмъ было пропалъ, да улыбнулось ему счастье, нашелъ таки онъ именно то, чего искалъ. Нашелъ, конечно, ‘клокъ земельки’. Но не то важно. ‘Клокъ земельки, я теб скажу, всегда можно бы найти’. Нашелъ онъ нчто боле значительное— хорошаго начальника‘.

— Въ начальник, братъ, сила. Ты обходись со мной по-божьему, не тормоши. Дай мало-мальски корни въ землю пустить. Есть, я теб скажу, такіе начальники,— которые, стало быть, нашу мужицкую руку держатъ. Признаться, и у меня тожъ думка: положиться бы на волю божью да поискать. Одно боязно: кишковъ моихъ не хватитъ, чтобъ найти. Хорошіе-то начальники нонче прячутся, врод какъ ихъ и не видать. Можетъ, двадцать разовъ мимо него пройдешь, а не узнаешь. Не повезетъ,—такъ съ голоду издохнешь, а не найдешь…

Трудно ихъ найти, они прячутся, а все таки есть въ Россіи ‘хорошіе начальники’. Иа жаргон г. Пуришкевича ихъ называютъ измнниками правительства, тайными кадетами, скрытыми революціонерами… Но если кто особенно долженъ благодарить ихъ, то именно г. Пуришквичъ. Главнымъ образомъ ими все и держится, несмотря на общій развалъ. Вся ныншняя система давно бы рухнула, если бы они не смягчали ее своими часто тайными поправками и не старались хоть кое-какъ залечивать наносимыя ею безконечныя раны и увчья.

III.

Нсколько мсяцевъ назадъ ‘Гражданинъ’ уврялъ, что, ‘къ сожалнію, русскій человкъ по своей природ ‘революціонеръ’,— такъ сказать, ‘родится неблагонадежнымъ’. Этотъ отзывъ, полушутливый, полусерьезный въ ‘Гражданин’, нашелъ офиціальное подтвержденіе въ циркуляр кіевскаго губернатора мировымъ посредникамъ. По свдніямъ губернатора,

‘въ большинств сельскихъ мстностей существуетъ враждебное настроеніе крестьянъ противъ помщиковъ и правительства, не переходящее въ форму открытыхъ выступленій лишь потому, что нтъ способныхъ вызвать такія выступленія руководителей’ {Цит. по ‘Вятской Рчи’, 24 марта 1912 г.}.

Съ своей стороны, недавній саратовскій създъ предсдателей земскихъ управъ согласился съ правильностью мннія, что ‘политически благонадежныхъ крестьянъ, все равно, не найдешь’ {‘Рчь’, 9 марта.}. ‘Все равно’,— хоть ищи, хоть не ищи: нтъ благонадежныхъ крестьянъ. Да и въ городахъ благонадежности немного. Кулябко по долгу службы составлялъ поименный списокъ неблагонадежныхъ обывателей Кіева. Насчиталъ 10,000. Кабы его карьера не прервалась, могъ бы насчитать, пожалуй, и 100,000, и все таки счета не окончилъ бы. И это не совсмъ потому, что у страха глаза велики. Вотъ, напр., директоръ кредитной канцеляріи объяснилъ намъ, почему недопустимы вопросы о соединительныхъ каналахъ, орошеніи, осушк болотъ и т. д. Кто противъ этой доктрины, тотъ и неблагонадеженъ. Кто противъ предпринятаго г. Коковцовымъ надленія безземельныхъ дворянъ землей, тотъ неблагонадеженъ. Вообще неблагонадеженъ всякій, неодобряющій руководящихъ принциповъ внутренней политики. А какъ узнать, кто противъ? Очень просто: надо ждать ‘фактовъ’. Выписываетъ, напр., обыватель газету ‘Русское Слово’,— стало быть, ясно. Иметъ на стн изданный Сытинымъ портретъ Александра II,— еще ясне. Аккерманскій сапожникъ Климовъ слпилъ изъ снга бюстъ Толстого,— вотъ и доказательство {‘Нижегородскій Листокъ’, 31 января 1912 г.}. Урядникъ Гавриленко заявилъ о злоупотребленіи пристава,— ну, и попался голубчикъ {Телеграмма изъ Симферополя въ ‘Русскомъ Слов’, 26 февраля.}. Крестьянинъ деревни Хоромаль Цивильскаго узда, Филипповъ по порученію и уполномочію схода ‘явился къ земскому начальнику съ удостовреніемъ о смерти восьми односельчанъ отъ голода’,— во-первыхъ, ‘привлеченъ къ отвтственности за распространеніе ложныхъ слуховъ’ {‘Современное Слово’, 12 февраля 1912 г.}, а во-вторыхъ, получается свидтельство относительно образа мыслей всей деревни… Этотъ методъ изслдованія едва ли принадлежитъ къ числу самыхъ остроумныхъ. Но, въ конц концовъ, и онъ подтверждаетъ истину, которую легко доказать апріорными соображеніями: боле или мене благонадежны т группы, интересы которыхъ считаются выше интересовъ государства, хотя и среди этихъ группъ есть не мало крамольниковъ, все остальное — сплошь крамольно. И при такихъ-то условіяхъ нужно ‘сдлать хорошіе выборы’ въ четвертую Думу.

Разумется, задача была бы неразршима. ‘Къ счастью, — пишетъ ‘Голосъ Москвы’ — у насъ есть ‘законъ 3 іюня’, благодаря ему ‘революціи и соціализму матъ’, ‘и пока онъ существуетъ, кадеты… не опасны’. ‘Законъ 3 іюня’ предоставляетъ ршающую роль на выборахъ какъ разъ именно тмъ группамъ, которыя ‘лойяльны’. И все таки задача остается трудной. Лойяльны-то он лойяльны, но и среди нихъ есть неблагонадежные. И если именно неблагонадежные элементы въ значительномъ числ пройдутъ отъ этихъ группъ въ выборщики, то на губернскомъ избирательномъ собраніи они соединятся съ выборщиками отъ группъ нелойяльныхъ, и можетъ получиться крамольное большинство, а слдовательно, и крамольная Дума. Въ этомъ, такъ сказать, узкомъ смысл и существуетъ выборная опасность.

Группами нелойяльными являются: крестьяне, мелкіе землевладльцы въ уздахъ, мелкіе собственники въ городахъ и рабочая курія. Элементы же крамольные среди наиболе лойяльной группы крупныхъ землевладльцевъ опредляются легко и поименно: любой помщикъ въ своемъ узд по пальцамъ перечислитъ ихъ. Отсюда сами собою намчаются тактическія средства, помимо обычныхъ мръ предупрежденія и пресченія.

Въ наиболе опасныхъ мстахъ по куріи крупныхъ землевладльцевъ надо, очевидно, усилить благонадежныхъ избирателей,— это и длается (‘казенные цензы’).

Необходимо, дале, ослабить неблагонадежныя кандидатуры, какъ по куріи крупныхъ землевладльцевъ, такъ равно и по куріямъ неблагонадежнымъ. Однимъ изъ первыхъ мропріятій въ этомъ направленіи явилось журнальное постановленіе фатежской уздной земской управы объ увольненіи врача Кураева:

‘Такъ какъ управ извстно — говорится въ этомъ постановленіи,— что врачъ H. Н. Кураевъ былъ избираемъ выборщикомъ въ Государственную Думу, причемъ въ послдній разъ былъ избранъ и защищалъ интересы кадетской партіи, то, въ виду предстоящихъ въ недалекомъ будущемъ новыхъ выборовъ въ Государственную Думу, дабы избавиться отъ кандидатуры его, управа постановила: завдывающаго фатежской земской больницей врача Кураева уволить со службы’ {Цит. по ‘Рчи’, 24 ноября 1910 г.}…

Газеты, напечатавшія этотъ документъ, увряли, что он приводятъ его дословно, и что въ подлинник такъ именно и написано всми буквами: ‘дабы избавиться отъ кандидатуры его’… Въ такомъ тон, совершенно свободномъ отъ ‘боязни жупеловъ’, разыгрывается пьеса донын. По газетнымъ свдніямъ, земскимъ начальникамъ, напр., Нижегородской губерніи, преподаны такія инструкціи:

Земскіе начальники должны, какъ можно скоре, выяснить, кто въ ихъ участкахъ неблагонадежнаго лваго направленія. Для этой цли полезно сорганизовать побольше людей, на подобіе сотрудниковъ или агентовъ. Ко дню выборовъ неблагонамренные священники должны быть откомандированы въ сосдніе узды, а неблагонадежные простые обыватели должны быть по возможности отвлечены и устранены мрами, наиболе подходящими въ каждомъ отдльномъ случа. Списки неблагонадежныхъ должны быть земскими начальниками постоянно исправляемы и дополняемы… Во время выборовъ (крестьянскихъ выборщиковъ) въ помщеніе, гд будутъ происходить выборы, всегда можетъ входить волостной писарь. Если въ выборщики пройдутъ люди благонамренные, то на входъ писаря обращалъ вниманіе нтъ надобности. Но если въ выборщики проникнутъ люди неблагонадежные, то немедленно слдуетъ запротоколить входъ писаря, такъ какъ на этомъ основаніи выборы могутъ быть признаны подлежащими отмн {‘Кіевская Мысль’, 24 января 1912 г.}.

На сколько уврены въ правомъ лагер въ долженствованіи подобныхъ инструкцій, можно судить по поведенію нкоторыхъ членовъ Думы. Не такъ давно газеты передавали, напр., такую ‘сценку въ Таврическомъ дворц’.

Членъ Думы Новицкій II вышелъ въ кулуары и увидлъ группу крестьянъ, голосовавшихъ съ оппозиціей. Онъ сталъ ихъ за это распекать обращаясь къ законодателямъ на ‘ты’:

— Тебя не пропустятъ въ Думу… Ужо не пропустятъ…

— И тебя не пропустятъ, не безпокойся…

— И тебя не пропустятъ….

— Вотъ прідете домой,— васъ успокоятъ, успокоятъ {‘Смоленскій Встникъ’, 10 февраля.}…

Пока во всякомъ случа, идетъ генеральная чистка,— словно у хозяекъ передъ большими праздниками. Однихъ вроятныхъ кандидатовъ деликатно предаютъ суду по статьямъ, влекущимъ пріостановку избирательныхъ правъ. Другихъ не столь деликатно увольняютъ съ городской или земской службы на основаніи исключительныхъ положеній. Третьихъ и четвертыхъ безъ церемоній обыскиваютъ, арестовываютъ, высылаютъ, ссылаютъ… Словомъ, все идетъ такъ, какъ говоритъ, если врить газетамъ, г. Коковцевъ: правительство не намрено

и не будетъ поддерживать на выборахъ ни одной партіи, но будетъ довольно, если въ 4-й Дум образуется прочный центръ {‘Утро Россіи’, 14 марта.}.

Правительство до такой степени не поддерживаетъ и не намрено поддерживать какую-либо партію, что въ Н. Новгород, по словамъ ‘Рчи’,

среди нкоторыхъ горожанъ возникла характерная для нашего времени мысль: послать министру внутреннихъ длъ заявленіе, что они въ выборахъ принимать участіе не будутъ, и пусть ихъ не безпокоятъ поэтому обысками и не ставятъ около ихъ квартиръ шпіоновъ.

Работаетъ администрація. Стараются никого не поддерживать и земства. Черниговское, напримръ, земство, несмотря на сильное противодйствіе ‘лвыхъ’ гласныхъ, отложило поставленный на очередь вопросъ о введеніи института санитарныхъ врачей. И вотъ почему отложило: ‘въ кулуарахъ, не скрывая… говорили о несвоевременности новой организаціи наканун выборовъ въ 4-ю Думу’ {‘Рчь’, 18 декабря 1912 г.}. Учредить санитарныя организаціи предлагается циркуляромъ министра внутреннихъ длъ, на положительномъ ршеніи вопроса вначал настаивала губернская администрація. Но нкоторые земцы оказались боле сообразительны:

они разъяснили начальству опасность, и начальство напрягло вс усилія къ провалу (или къ ‘похоронамъ по 1 разряду’) вопроса, причемъ выступавшіе съ соотвтствующими рчами въ собраніи даже удостоились благодарности начальства {Тамъ же.}

Все, что можно сдлать при соединеніи психологіи Иліодора съ практикою Курлова, длается и будетъ сдлано. И, наврное, удастся, по крайней мр, обезцвтить и обезличить неблагонадежныя кандидатуры. Сверхъ того, изобртаются средства, боле тонкія. Мсяца 2—3 назадъ по Петербургу ходили слухи о намреніи создать нчто врод новой партіи, соединивъ для этой цли, въ качеств центра кристаллизаціи, нсколько отставныхъ сановниковъ нсколькихъ ‘лвыхъ’ изъ ‘союза 17 октября’ и 7нсколько кадетовъ-‘вхистовъ’, образованная изъ этихъ элементовъ группа имла получить въ свое распоряженіе органъ печати, финансированный однимъ изъ крупнйшихъ въ Россіи международнымъ банкомъ. Мысль эта, кажется, теперь оставлена. И только въ провинціи наблюдаются разрозненныя попытки перехватить и отвести, по крайней мр, часть бурливаго оппозиціоннаго потока въ ‘закономрную’ лужу. Въ вид примра, укажу на новоучрежденную въ Бессарабіи ‘земскую партію’,— негласными учредителями ея оказались, по свдніямъ ‘Одесскихъ Новостей’, г. Пуришкевичъ и одинъ изъ его ближайшихъ родственниковъ. Есть и боле затйливыя попытки воспользоваться оппозиціоннымъ настроеніемъ такимъ образомъ, чтобы оно оказалось направленнымъ противъ вроятныхъ крамольныхъ кандидатуръ. Такъ напр., корреспондентъ ‘Утра Россіи’, собравъ союзническую предвыборную литературу, распространяемую правыми организаціями въ Двинск, нашелъ среди нея книжку нкоего В. Кевлича подъ заглавіемъ: ‘Галлерея современныхъ дятелей’.

На обложк этой книжки значится: ‘Штутгартъ, изданіе редакціи Освобожденіе’, а на слдующемъ листк: ‘Тифлисъ — изданіе ц. т. партіи народной свободы’. На третьемъ листк крупно напечатано: ‘Съ чувствомъ глубокаго уваженія мой трудъ посвящаю великой поборниц ‘свободы и сознательности’ Марус Спиридоновой. Авторъ’. Книжка наполнена рифмованными памфлетами на членовъ Государственной Думы и нкоторыхъ другихъ дятелей изъ оппозиціи {‘Утро Россіи’. 12 января 1912.}.

Безъ попытокъ минировать и раздроблять оппозиціонное настроеніе дло, во всякомъ случа, не обойдется. И все таки есть много почвы для опасеній. Слишкомъ уже велико недовольство въ стран. И необходимо, не полагаясь на общія мры, подумать о каждой сколько-нибудь значительной групп избирателей въ отдльности. На волны помщичьяго недовольства уже вылито масло: циркуляръ министра финансовъ о надленіи безземельныхъ дворянъ землею. На волны недовольства крупной буржуазіи настоящаго масла не хватаетъ (а можетъ быть, и жалко), и оно возмщается словеснымъ елеемъ. Самъ г. Коковцевъ ‘нанесъ визитъ’ Москв и подлился съ госпожею крупной промышленностью своими предвыборными соображеніями. Дале идетъ буржуазія средняя и мелкая — городскіе по преимуществу избиратели. Пока ни одну партію не поддерживалъ покойный Столыпинъ, труды по организаціи силъ лежали преимущественно на чинахъ министерства внутреннихъ длъ. Теперь при г. Коковцов, у нихъ, разумется, есть сильный помощникъ. Въ газетахъ читаемъ:

Оренбургъ. ‘Главный штабъ вербовки’ въ партію націоналистовъ — ‘отдленіе государственнаго банка’, гд убжденный націоналистъ контролеръ отдленія Нарановичъ, по происхожденію полякъ, ‘завлекаетъ въ партію весь торговопромышленный классъ’ {‘Утро Россіи’, 22 февраля 1912 г.}.

Пермь. ‘Крестнымъ отцомъ’ новоучрежденной здсь партіи подъ названіемъ ‘пермское національное общество’ ‘является управляющій мстнаго отдленія крестьянскаго банка Лащиловъ {‘Вятская Рчь’, 6 марта.}.

Екатеринославъ. Лидеромъ націоналистовъ состоитъ директоръ государственнаго банка Бляевъ {‘Утро’, 9 февраля.}.

Чины министерства финансовъ, надо надяться, оставятъ не совсмъ чуждую имъ при покойномъ Столыпин безпочвенную оппозицію и ревностно исполнятъ свой гражданскій долгъ. Это — крупный козырь въ игр. Съ нимъ есть надежда собрать въ городахъ, по крайней мр, часть торговопромышленныхъ голосовъ въ пользу или хорошихъ кандидатовъ (гд выборы прямые), или такихъ выборщиковъ, которые въ губернскомъ избирательномъ собраніи войдутъ рука объ руку съ благонадежными представителями куріи крупныхъ землевладльцевъ. Пока, конечно, организація, если не благонадежныхъ, то хоть ‘законопослушныхъ’, элементовъ город’кого населенія находится въ состояніи предвыборнаго хаоса. Идетъ споръ о кандидатахъ, торгъ о мстахъ. Какъ всегда бываетъ во время торга, друзья взаимно объявляютъ себя врагами. Націоналисты анаематствуютъ октябристовъ, ‘союзники’ націоналистовъ. Ничего,— въ свое время они сторгуются и столкуются. Печальне другое: ‘людей нтъ’. До того ‘людей нтъ’, что воронежскій ‘полководецъ Редедя’ г. Берновъ среди прочихъ, дйствительно, полководцемъ кажется. Приходится порою выдвигать кандидатуры, хотя и благонадежныя, но не совсмъ удобныя. Вотъ о херсонскомъ, напр., кандидат Руденк газеты даютъ такую справку:

Членъ палаты архангела Михаила, въ прошломъ году подалъ въ городскую управу прошеніе о разршеніи ему открыть на скромныхъ началахъ небольшой домъ терпимости… {‘Кіевская Мысль’, 5 марта 1912 г.}

Противъ этой невзгоды ничего не подлаешь. Никто не можетъ дать больше того, что у него есть. Но что можно сдлать,— конечно, будетъ сдлано.

Остается еще курія — мелкіе землевладльцы. Прошлогодніе выборы въ западное земство еще разъ показали, что добра отъ нея не жди. Но въ нее входитъ почти цликомъ одна изъ тхъ группъ, интересы которыхъ признаются привиллегированными,— приходское и въ особенности сельское духовенство. Покойный Столыпинъ полагалъ, что эта группа, какъ привиллегированная, должна быть благонадежной. На этомъ основаніи передъ выборами въ третью Думу — пишетъ ‘Голосъ Москвы’ —

‘ршено было привлечь къ избирательнымъ урнамъ духовенство наравн съ частными землевладльцами, для чего допущена была достаточно произвольная фикція, будто церковный надлъ является правомрнымъ земельнымъ цензомъ этого разряда избирателей.

Въ западныхъ губерніяхъ разсчетъ вполн оправдался: священники раздавили оппозицію мелкихъ землевладльцевъ, Но въ земскихъ и центральныхъ губерніяхъ

‘эта мра чуть не погубила всю выборную кампанію: священнослужители явились къ урнамъ многочисленною и компактной массой’

и оказались союзниками ‘кадетовъ’. Очевидно, въ такомъ положеніи дло оставить нельзя. И ‘Голосъ Москвы’ настоятельно рекомендуетъ министру внутреннихъ длъ воспользоваться предоставленнымъ ему закономъ 3 іюня правомъ и выдлить священниковъ въ особую курію {28 февраля 1912 г.}. Въ такомъ вид мысль не изъ удачныхъ: выдленные священники могутъ выбрать лваго, и землевладльцы выберутъ лваго. Проектъ тмъ боле плохъ, что среди духовенства, безъ сомннія, много вполн ‘благонадежныхъ’ батюшекъ. Смотритель глазовскаго духовнаго училища г. Жилинъ нашелъ боле остроумное ршеніе вопроса. Онъ предложилъ благочиннымъ намтить кандидатовъ въ выборщики и заране ‘извстить духовенство, за кого подавать голоса’ {‘Вятская Рчь’, 23 февраля.}. При извстномъ контрол за голосами батюшки ослушаться не посмютъ. Отъ соединенія двухъ мнній — вятскаго и московскаго — легко рождается истина: гд курія мелкихъ землевладльцевъ многочисленна и, стало быть, трудно проконтролировать, дйствительно ли пастыри подали голоса за кандидатовъ, указанныхъ благочинными, тамъ благоразумне выдлить духовенство въ особую курію, а гд ‘многочисленная и компактная масса’ батюшекъ преобладаетъ надъ другими избирателями и, слдовательно, заране указанными кандидатами можетъ заполнить вс мста, предоставленныя куріи мелкихъ землевладльцевъ, тамъ выгодне не выдлять духовенства. Судя по извстіямъ съ мстъ, именно этой истин наиболе обезпечено торжество. Такимъ образомъ, приняты, кажись, вс мры, чтобы собрать и направить къ полезной цли элементы благонадежные и обезвредить элементы неблагонадежные. А затмъ надо возложить упованіе на господина полицейскаго пристава.

IV.

‘Но сдаваться, не испытавъ всхъ средствъ борьбы, равносильно позорному бгству съ того поля сраженія, какимъ являются выборы’: афоризмъ изъ статьи, напечатанной, въ ‘Русскомъ Слов’ {No 28, февраля.} за подписью ‘Максимъ Ковалевскій’, и принятой въ пресс, какъ декларація группы общественныхъ дятелей, предпринявшей попытку сорганизовать безпартійныхъ прогрессистовъ. Въ стать много паоса (такого же, какъ и въ приведенномъ афоризм), много и метафоръ, не боле удачныхъ, чмъ во взятомъ мною для примра выстрл по бойкотистамъ. Въ обыкновенной газетной стать это не важно. Но, если она разсматривается какъ документъ, который исходитъ отъ лидера впервые выступающей на, сцену политической группы, то невольно создается впечатлніе, не совсмъ выгодное для послдней. Невыгодно для новой группы и то, что ее сразу же щедро наградила судьба неудачными друзьями. Одинъ изъ такихъ друзей (и при томъ не изъ самыхъ неудачныхъ) пишетъ, напримръ:

‘Основной причиной развала нашихъ партій была искусственность ихъ. Вс он были построены въ разсчет на политическое тепло, именно построены, а не выросли органически изъ толстой (?) народной почвы. Неудивительно поэтому, что, когда грянула стужа, вс он съежились… Между тмъ нужда въ стужеупорной почвенной партіи все остре и настойчиве.

Организація внпартійныхъ прогрессистовъ и является, дескать, однимъ изъ характерныхъ признаковъ процесса, который въ конц концовъ долженъ привести къ образованію ‘стужеупорной и почвенной партіи’ {‘Утро’, 19 февраля 1912 г.}… Подобные друзья, разумется, не замедлили наплодить множество недоразумній. А независимо отъ этихъ вншнихъ обстоятельствъ, самое ‘знамя’, съ которымъ выступила новая группа, способно вызвать большія недоумнія. Программу организаціи М. М. Ковалевскій опредляетъ такъ:

‘Напишемъ на нашемъ знамени эти простыя слова: равенство передъ закономъ, господство права, свобода совсти, и подъ этимъ знаменемъ поведемъ избирательную борьбу’ {‘Русское Слово’, 28 февраля 1912 г.}.

Съ такимъ ‘знаменемъ’ собственно нтъ надобности выступать: ни одного изъ трехъ положеній, написанныхъ на немъ, не отрицаютъ въ общемъ вид и октябристы. И для лваго крыла октябризма (либералы соціально-охранительнаго направленія) {Соціально-охранительный либерализмъ, по причинамъ, о которыхъ мн не разъ приходилось говорить въ ‘Русскомъ Богатств’, нын выродился въ дружественное реакціи теченіе. Но онъ все-таки остается либерализмомъ.}, и для соціально-реформаторскаго либерализма (конституціоналисты-демократы) эти три положенія — общее мсто и споръ идетъ о дловомъ, законодательномъ выраженіи ихъ. Какую же позицію намрена занять новая группа въ спор по этимъ тремъ самымъ интереснымъ для нея вопросамъ? На ‘знамени’ нтъ отвта и приходится обратиться къ комментаріямъ. Въ комментаріяхъ же, принадлежащихъ самому М. М. Ковалевскому, читаемъ:

‘Основное начало всякаго культурнаго государства — равенство гражданъ передъ лицомъ закона. Пока у насъ не будетъ этого равенства, пока инородцы поставлены будутъ въ иныя условія… чмъ коренные жители имперіи, уважающій себя русскій не въ состояніи будетъ отвлечься отъ той мысли, что національная политика’ и т. д. {‘Русское Слово’, 28 февраля, курсивъ мой, А. П.}.

Т. е. опять общія фразы и среди нихъ неожиданность. Равенство какъ будто вопросъ только національный. Такой односторонній комментарій къ общему мсту о равенств вынуждаетъ серьезно считаться съ тмъ, что на ‘знамени’ нтъ ни одного слова о соціальныхъ вопросахъ. Новая группа асоціальна. Она молчитъ о той жуткой дворянско-крестьянской и, въ частности, земельной распр, которая раздираетъ страну на два лагеря, и изъ которой логически вытекаютъ ужасы нашихъ дней. Если это молчаніе не случайно, то проектируется ужъ слишкомъ внпартійная организація силъ,— не только вн сложившихся партій, но и вн жизни. Подобная асоціальность весьма легко можетъ быть смшана съ затями отвести часть прогрессивныхъ силъ возможно дальше отъ боевыхъ позицій. И невольно приходится критическую оцнку ‘знамени’ замнить благожелательнымъ предположеніемъ о немъ. Вроятно, это не столько программа, сколько эскизъ, черновой набросокъ, недостаточно продуманный. Словомъ, исполненіе замысла, по меньшей мр, неудачно. Но самый замыселъ легко понять. Въ его основ лежитъ несомннный фактъ: есть прогрессивные обыватели, которые почему-то не находятся въ организованномъ, партійномъ состояніи. Казалось бы, столь же несомнннымъ и естественнымъ долженъ быть и выводъ: слдуетъ привести внпартійную прогрессивную публику хоть на время выборовъ въ организованное и партійное состояніе. Но, разумется, дйствительность не такъ проста, чтобы отъ факта смло перескакивать къ выводамъ. Внпартійность значительной массы обывателей — явленіе не только русское. Это есть и и на запад. И обусловливается, конечно, разными общими для всхъ культурныхъ государствъ причинами. Игнорировать эти причины, объединить всхъ внпартійныхъ, вроятно, не предполагаетъ и М. М. Ковалевскій. Рчь можетъ идти объ организаціи той части обывателей, внпартійное состояніе которыхъ зависитъ отъ какихъ-либо специфически русскихъ условій даннаго момента. Но и эта боле скромная задача не такъ ужъ проста, чтобы ее можно было ршить посредствомъ учрежденія новой партіи. И мы поймемъ, почему она не такъ просто ршается, если присмотримся ближе къ нкоторымъ особенностямъ ныншняго предвыборнаго состоянія страны.

Въ общихъ и грубыхъ чертахъ предвыборная картина такова: много нервной суеты въ охранительныхъ группахъ, вялое раскачиваніе прогрессивныхъ организацій и загадочная недвижимость массоваго обывателя. Именно — загадочная. Какъ разгадать, напр., удивительное, систематическое, почти повсемстное, отсутствіе публики на собраніяхъ, устраиваемыхъ нын во множеств агитаторами правыхъ партій, начиная съ октябристовъ? Что это,— интереса нтъ, или пассивная демонстрація? Когда подходишь къ обывателямъ вплотную и спрашиваешь ихъ, что они предполагаютъ длать во время выборовъ, то нердко слышишь въ отвтъ собственно то же, о чемъ говорятъ и организованныя группы, но въ нсколько иной редакціи. Организованныя группы говорятъ о необходимости блоковъ, соглашеній. У обывателя слова какъ будто боле грубыя:

— Намъ не до партій. У насъ все смшается.

Не согласится, а именно смшается. И любопытно: на прежнихъ думскихъ выборахъ также, пожалуй, меньше соглашались, больше ‘все смшивалось’. Въ систему выборныя сраженія приводились нердко post factum и иногда по методу реляцій о сраженіяхъ военныхъ. По реляціямъ: кадеты ршили, соціалъ-демократы предлагали, октябристы поступили… Въ дйствительности — просто кутерьма: полная неопредленность положенія, партійнаго состава, неизвстность удльнаго вса многихъ кандидатовъ, правые выборщики на поврку оказываются лвыми, лвые — правыми… Такое смшеніе отчасти обусловливается политической незрлостью выборщиковъ. Отчасти оно являлось защитою отъ административныхъ репрессій.— средствомъ для усыпленія бдительности начальства. Но нердко пользовались смшеніемъ и для того, чтобы лучше приспособиться къ лвому настроенію избирателей. Между прочимъ, выборы въ третью Думу прошли при общемъ и дружномъ равненіи соціально-охранительныхъ кандидатовъ налво: октябристы имли обликъ умренныхъ кадетовъ, союзники проходили подъ флагомъ октябристовъ. Среди людей, какъ и среди животныхъ, такія перемны окраски нердко инстинктивны. Но нкоторыя лица прошли въ третью Думу подъ завдомо для нихъ чужимъ флагомъ. Между прочимъ, г. Замысловскаго публично и печатно обвиняютъ въ томъ, что онъ въ первой стадіи выборовъ называлъ себя лвымъ и говорилъ лвыя рчи, и только потомъ, когда избиратели подали за него голоса, снялъ маску {‘Кіевская Мысль’, 2 февраля 1912 г.}. Къ сожалнію, г. Замысловскій этого обвиненія до сихъ поръ не опровергнулъ. На выборахъ въ западное земство маскарадный методъ былъ въ еще большемъ ходу: ‘націоналисты’, напр., выступали мстами на собраніяхъ съ гораздо боле либеральными и радикальными рчами, чмъ люди прогрессивнаго образа мыслей. Судя по началу, надо ждать въ предстоящую избирательную кампанію тхъ же пріемовъ, какими ознаменовали депутаты третьей Думы свое агитаціонное путешествіе по Холмщин въ 1910 г. И мн уже отъ нсколькихъ провинціальныхъ обывателей пришлось слышать одну и ту же ‘шуточку’:

— Можетъ выйти потха. ‘Они’ будутъ говорить по лвому, а ‘мы’ — по правому. Пусть тогда полиція разбираетъ…

Недавно я случайно присутствовалъ при разговор нсколькихъ обывателей о томъ, какъ поручить нкоторое общественное дло ‘одному врному человчку’. ‘Человчекъ’, ‘будто какъ правый’, но ‘мы знаемъ, какой онъ правый!..’

— А если, спрашиваю, ошибетесь?

— Ну вотъ, ошибемся! Понимаемъ, чай… Опять же и самъ онъ поопасается подлость сдлать. Можно и поговорить съ нимъ. Ребятишки у насъ всякіе есть… Въ случа чего,— ноги переломаютъ…

Въ обыденной жизни теперь страшно все смшалось. ‘Сама полиція не разберетъ’. То безобиднйшіе, далекіе отъ политики обыватели попадаютъ подъ градъ репрессій въ качеств якобы опасныхъ революціонеровъ, то, наоборотъ, люди, весьма жестокосердно разсуждающіе, напр., о династіи, ‘приписываются’ къ какому-либо ‘патріотическому’ союзу и пользуются ласкою начальства. Во время выборовъ при такихъ условіяхъ можетъ получиться и совсмъ Богъ знаетъ что. Націоналистическая щука, желающая ловить рыбу всхъ породъ, будетъ, вроятно, мутить воду. Нкоторая часть хитроумныхъ обывателей тоже склонна мутить. Въ результат можетъ получиться всемрная муть и игра слпыхъ случайностей: тамъ крамольный окунь благополучно проскользнетъ сквозь сть засадъ, а націоналистическая щука наскочитъ на ерша и подавится, здсь окунь самъ влзетъ въ щучье хайло. Это — одинъ изъ многихъ частныхъ выводовъ жизни изъ общаго и довольно обычнаго въ послдніе годы обывательскаго сужденія:

— У насъ почти вс лвые, но партіи намъ не подходятъ.

Современныя намъ европейскія политическія партіи (примръ, на которомъ мы учимся и которому подражаемъ) — продуктъ сложной культуры. Государство достигло перехода отъ первобытныхъ формъ внутренней борьбы интересовъ и мнній къ формамъ квалифицированнымъ, парламентскимъ, при которыхъ борющіяся стороны обязаны подчиняться извстнымъ законамъ и обычаямъ добрыхъ нравовъ, и отвтственны передъ обществомъ въ случа невыполненія этой обязанности. При этомъ необходимъ, очевидно, опредленный субъектъ обязанностей и отвтственности. Таковымъ и являются ныншнія партіи. Он (говорю, конечно, не о рептиліяхъ) живутъ общественнымъ довріемъ и сочувствіемъ, тмъ самымъ связаны чувствомъ и сознаніемъ отвтственности передъ обществомъ. Общество знаетъ, съ кого спрашивать. Съ своей стороны, государственная власть признаетъ партіи субъектомъ извстныхъ гарантированныхъ закономъ правъ. Такъ въ Европ. Россія доросла до партійныхъ разслоеній. Но она не иметъ государственныхъ формъ, необходимыхъ для культурной борьбы организованными и политически-отвтственными предъ страной партійными группами.

Дло не только въ полицейскихъ репрессіяхъ. Гораздо важне вся совокупность условій, вытекающихъ изъ факта: нтъ государственныхъ формъ, необходимыхъ для парламентарной, отвтственной борьбы. Помимо всего прочаго, отсюда беретъ начало несоизмримость тактикъ — обывательской и партійной. Никакая парламентарная партія не можетъ и не должна мириться, напр., съ деревенскими ‘своими средствіями’. Обыватель смотритъ на нихъ съ особой, узко-практической точки зрнія. Для каждой партіи важна, а во многихъ случаяхъ и обязательна, опредленность и ясность. Обыватель въ своей общественной дятельности частенько находитъ боле практичнымъ, или даже необходимымъ ‘играть подъ сурдинку’, ‘смшивать карты’. Каждая партія разсчитываетъ на долголтіе, и для нея очень важенъ вопросъ о репутаціи. Обыватель предпочитаетъ группки-эфемеры, которымъ нынче такъ же легко родиться, какъ завтра умереть, удалась спеціальная задача, ради которой такая эфемера возникла,— хорошо, пришлось при этомъ прибгнуть къ средствамъ неопрятнымъ,— спросить не съ кого, не удалась задача,— отвчать некому. И если ужъ никакъ нельзя избжать вопроса объ отвтственности, а есть тмъ не мене дло, которое нужно выполнить, іо обыватель прибгаетъ къ пріемамъ, подобнымъ тому, что практикуется при самовольномъ взлом хлбозапасныхъ магазиновъ: собирается ‘все общество’, скликаютъ всхъ, и мужчинъ и женщинъ, всмъ говорятъ: ‘берись, православные, за бревно’… Значитъ, въ случа чего, можно сказать: ‘вс виноваты’.

Нтъ правовыхъ условій, необходимыхъ для организованной и отвтственной борьбы интересовъ и мнній. А такъ какъ самая борьба ни на минуту исчезнуть не можетъ, то она ведется способами, такъ сказать, партизанскими,— дикими и неотвтственными, а иногда и столь рискованными, что для той или иной партіи было бы неудобно, если бы ея отдльные члены стали въ нихъ участвовать даже на собственный страхъ и рискъ. Причины ‘своихъ средствій’ понимаешь. Понимаешь, что это — частный случай общаго. правила: въ Россіи всего трудне жить и дйствовать безъ ‘примнительно къ подлости’. Но тмъ больше, тмъ страстне желаніе, чтобы ‘свои средствія’ (не только деревенскія) возможно скоре стали русскимъ прошлымъ, тмъ больне видть, какъ они входятъ въ привычку, въ нравы, примняются даже тамъ, гд ихъ нельзя оправдать безвыходностью.

Цною огромнаго напряженія и неисчислимыхъ жертвъ прогрессивная часть страны отстаиваетъ культурныя, отвтственныя формы общественной борьбы и старается примнять ихъ всюду, гд хоть мало-мальски позволяютъ обстоятельства. Я очень далекъ отъ восхищенія сложившимися у насъ прогрессивными партіями. Живя въ невозможныхъ условіяхъ, он вынуждены совмщать несовмстимое, он обречены на перманентный кризисъ и на безконечный рядъ ошибокъ, ведущихъ къ недовольству вншнему и неудовлетворенности внутренней. И все-таки он даютъ въ настоящемъ нкоторыя блага организованнаго состоянія, для будущаго важны, какъ зачатокъ скелета, какъ форма, которую жизнь, при благопріятномъ поворот событій, наполнитъ своимъ содержаніемъ и, вроятно, направитъ къ полезной для общества цли. Съ этой точки зрнія я смотрлъ бы и на новую партію ‘безпартійныхъ прогрессистовъ’. Мечтамъ организаторовъ общія условія скоро поставятъ предлъ. Но кое-что и кое-гд, быть можетъ, удастся объединить. Одной организованной ячейкой больше,— худого въ этомъ нтъ. Но, къ сожалнію, мы не знаемъ, кого именно новая группа желаетъ организовать и для какой цли (послдняя, конечно, опредляется не общими мстами). ‘Знамя’, поднятое М. М. Ковалевскимъ, таково, что возл него удобно стать любому ‘прогрессисту’ врод гр. В. Бобринскаго. Это не столько ‘знамя’, сколько лоскутъ матеріи, весьма пригодной для маскарадныхъ костюмовъ. Въ провинціальной пресс въ статьяхъ неудачныхъ друзей новой группы приходится читать похвалы защитному цвту этой матеріи: кадета, трудовика, соціалиста начальство привлечетъ, но тотъ же кадетъ, трудовикъ, соціалистъ, назвавшись ‘прогрессистомъ’, становится непривлекаемъ, причемъ новая группа иногда разсматривается, какъ нчто, подобное организаціямъ-эфемерамъ, создаваемымъ партизанской тактикой обывателя: передъ выборами создалась, выборы просуществуетъ, потомъ исчезнетъ, и вмст съ тмъ, подразумвается, исчезнетъ и субъектъ отвтственности за все, совершенное эфемерой, и за вс послдствія ея легкокрылыхъ трудовъ. Если такъ, если новую группу легко использовать людямъ, пусть прогрессивнымъ, но просто не умнымъ или не вдумчивымъ, то она можетъ оказаться новымъ врагомъ прогрессивной Россіи,— врагомъ, неразумно нападающимъ на одну изъ очень важныхъ, но и очень слабыхъ ея позицій. Подумать страшно, сколько жертвъ принесено, чтобы установить т жалкіе начатки отвтственной политической борьбы, которыя у насъ есть. Вс мы знаемъ, какія жертвы приносятся, чтобы отстоять это завоеваніе. Отъ людей, которые не цнятъ его и даже смотрятъ на него, какъ на ненужную и вредную помху, не спасешься. Въ политик всегда есть вандалы, напоминающіе тхъ бдняковъ, для которыхъ ‘Война и миръ’ — всего лишь бумага на цигарки. Но очень жаль и очень опасно, когда вандализмъ вооружается и вдохновляется авторитетомъ такихъ дятелей, которые сами по себ не могутъ, не должны быть ни сторонниками выборныхъ маскарадовъ, ни противниками отвтственныхъ формъ политической борьбы, и лишь дали поводъ для обидныхъ недоразумній.

Еще одна побда — на сей разъ при рк Бодайбо (въ Надеждинскомъ пріиск ленской золотопромышленной компаніи). По свдніямъ, опубликованнымъ 6 апрля отъ имени ‘Освдомительнаго бюро’, 107 убитыхъ и 83 раненыхъ. ‘Новое Время’ не вритъ этимъ оффиціальнымъ цифрамъ и насчитываетъ 150 убитыхъ и 200 раненыхъ {No 7 апрля.}. Телеграмма отъ группы рабочихъ въ консультацію иркутскихъ присяжныхъ повренныхъ говоритъ о 150 убитыхъ и 250 раненыхъ {‘Русское Слово’, 6 апрля.}. Телеграмма рабочихъ на имя члена Государственной Думы г. Блоусова даетъ еще боле побдоносныя цифры: 270 убитыхъ и 250 раненыхъ. {‘Современное Слово’, 7 апрля.} Что врне,— трудно судить. Съ несомннностью установлено лишь, что холостыхъ залповъ не давали. Повидимому, и патроновъ не жалли.

Крайне противорчивы свднія и о той обстановк, въ которой произошло ‘дло на рк Бодайбо’, отнын знаменитой. Несомннныхъ и безспорныхъ деталей не столь ужъ много. Одну изъ нихъ, и при томъ очень важную, ‘Освдомительное бюро’ (въ сообщеніи, опубликованномъ 6 апрля) излагаетъ такъ: пріисковая администрація намревалась вступить въ соглашеніе съ рабочими, а чтобы никто не мшалъ, ‘ршено было произвести арестъ стачечнаго комитета’… Пріемъ, ставшій трафаретнымъ: начальство старается арестовать уполномоченныхъ, не рискуя выбирать новыхъ кандидатовъ для ареста, рабочіе начинаютъ дйствовать толпой, массой, противъ массы ‘на всякій случай’ выдвигаются войска… Обычное подражаніе методу устроителей Ходынки. Малйшая нервность съ той или другой стороны, малйшая неосторожность, минутная потеря равновсія,— и выковано новое звено въ безконечной цпи гекатомбъ. Разумется, вполн возможно, что на рк Бодайбо происходило нчто, гораздо боле тяжкое, чмъ простая нервность или неосторожность. Такіе органы, какъ, напр., ‘Гражданинъ’ и ‘Голосъ Москвы’, предполагаютъ провокацію или намекаютъ на нее. Къ сожалнію, безъ провокаторства и провокаторовъ у насъ теперь борьба съ массовыми движеніями не обходится. Предполагаютъ и другое: ‘усмирители’, дескать, надялись, что, чмъ больше они прольютъ крови, чмъ безчеловчне расправятся, тмъ больше получатъ отличій, тмъ врне сдлаютъ карьеру. Къ несчастью, и этотъ мотивъ принадлежитъ къ числу слишкомъ обыкновенныхъ. Высказываютъ и такое предположеніе: начальство просто испугалось надвигающейся для переговоровъ толпы рабочихъ и стало дйствовать подъ вліяніемъ того особаго страха, который сыгралъ не малую роль въ исторіи 9 января,— скомандовало ‘или’ въ то время, когда рядомъ съ рабочими стоялъ и съ ними велъ переговоры представитель горнаго надзора инженеръ Тульчинскій.

Тульчинскій уцллъ чудомъ. Посл перваго залпа толпа легла на землю. Тульчинскій лежалъ среди толпы… Въ толп убитъ стражникъ {Изъ телеграммы рабочихъ г-ну Блоусову. ‘Современное Слово’, 7 апрля. Фактъ, что огонь открытъ, когда среди рабочихъ находился г. Тульчинскій, подтвержденъ министромъ внутреннихъ длъ.

Мыслимы, разумется, и разныя другія побужденія къ расправ, но въ какой мр они имли мсто, мы не знаемъ. Правительство въ Дум въ отвтъ на запросы выступило съ объясненіями. Но его представитель, г. Макаровъ, сумлъ лишь еще разъ доказать, что онъ даже для Россіи слишкомъ геніальный министръ, до такой степени геніальный, что нкоторыя возраженія ему высказалъ въ томъ же засданіи Думы другой, боле обыкновенный министръ, г. Тимашевъ. По словамъ послдняго,

‘въ томъ матеріал, которымъ правительство располагаетъ въ настоящее время, много противорчій и неясностей’ {Цит. по думскому отчету ‘Новаго Времени’, No 12 апрля.}.

Правительство общаетъ выяснить, разслдовать ‘съ полнымъ вниманіемъ’. Но ему самому должно быть извстно, что оно не сумло сохранить моральный авторитетъ, безъ котораго невозможна вра въ безпристрастіе. А затмъ, вслдствіе наступившаго бездорожья, назначенные Для разслдованія чиновники доберутся до мста не раньше мая. У тхъ, кому это нужно, есть, такимъ образомъ, достаточно времени, чтобы поступить съ истиной по-лыжински… Словомъ, чрезвычайно краснорчиво все сложилось и складывается. Даже ‘Новому Времени’ стало ‘очевидно’, что ‘событія въ бассейн Лены’ — лишь ‘частица общаго чернаго положенія, общаго грязнаго положенія, общаго глупаго положенія’ {Новое Время, 10 апрля.}.

Еще черне, грязне и глупе оказывается положеніе, когда, отъ непосредственныхъ устроителей и виновниковъ кровопролитія мысль приходитъ къ оцнк ближайшихъ причинъ его. Органы самыхъ разнообразныхъ направленій — ‘Новое Время’, ‘Русское Слово’, ‘Кіевская Мысль’, ‘Рчь’ — сходятся на одномъ: стрляли солдаты, командовали офицеры, прокуроръ, слдователи, полиція, но все это было лишь орудіемъ въ рукахъ кучки биржевыхъ игроковъ. ‘Новое Время’ особенно подчеркиваетъ, что на долю военныхъ и гражданскихъ чиновъ выпала роль актеровъ и статистовъ, авторами же и режиссерами пьесы были лондонскіе дльцы, иностранцы, которымъ фактически и принадлежатъ ленскіе золотопромышленные пріиски, разумется, ‘Новое Время’ не забываетъ отмтить, что среди иностранцевъ, фактическихъ хозяевъ промысловъ, есть и евреи. ‘Русское Слово’ убждено, что иностранцы не могли бы устроить бойню на Бодайбо, если бы имъ не помогли состоящіе у нихъ на служб нкоторые представители русскаго сановнаго міра, къ одному изъ нихъ, къ бывшему министру г. Тимирязеву, московская газета предъявляетъ особо тяжкія обвиненія. Эти частныя разногласія не мшаютъ ‘Новому Времени’, ‘Русскому Слову’ и другимъ органамъ печати сходиться въ основной оцнк скрытыхъ пружинъ. Фактическіе ‘хозяева Лены’ все время ведутъ азартную игру: безумно взвинчиваютъ курсъ ленскихъ акцій и продаютъ, потомъ бьютъ на пониженіе и снова покупаютъ. Эта операція продлана уже нсколько разъ. Рано или поздно долженъ былъ наступить моментъ, когда обычные пріемы биржевыхъ махинацій оказываются исчерпанными. И вотъ начинается дикій натискъ на рабочихъ. Ихъ доводятъ до крайности, до того, что имъ остается ‘только выборъ между рабствомъ и смертью’ {‘Русское Слово’, 8 апрля.}. Въ конц февраля вспыхиваетъ забастовка. Игроки все время ведутъ себя ‘загадочно’,— затягиваютъ переговоры, раздражаютъ рабочихъ, стараются направить противъ нихъ репресивный аппаратъ правительства. Послднему внушаютъ, что забастовщиками руководятъ политическіе ссыльные, что рабочіе домогаются политическихъ цлей… Разсчетъ оправдывается. Ленская компанія получаетъ, кром многочисленныхъ полицейскихъ чиновъ, открыто состоящихъ у нея на жаловань, отряды войскъ, а главное — нкоего ротмистра Трещенкова, патентованнаго усмирителя, маленькаго претендента на лавры Трепова… Итогъ для биржевыхъ игроковъ: 1) въ настоящемъ маленькій застой, который поможетъ дешевле скупить распроданныя по высокому курсу акціи, 2) для будущаго…

Лучшей рекламы ‘Лен’, какъ та, которую сдлали ленскія событія,— сдлать нельзя {‘Новое Время’, 10 апрля.}.

500 убитыхъ и раненыхъ, рядъ краснорчивыхъ доказательствъ, что ‘Россія не Англія’, что въ Россіи ‘можно все’… Съ такимъ капиталомъ въ рекламномъ актив легко сыграть на превосходное повышеніе.

Учитывая роль биржевыхъ игроковъ, газеты, быть можетъ, излишне увлекаются. Фактически достигаемое далеко не всегда можно считать заране задуманнымъ. Люди часто видятъ хитроумный и систематически проводимый планъ тамъ, гд въ дйствительности есть только приспособляемость къ капризно-измнчивому теченію обстоятельствъ. Хуже всего, однако, то, что разсужденія газетъ о роли биржевыхъ и притомъ иностранныхъ шакаловъ и зайцевъ до ужаса правдоподобны. Ужъ если блаженненькіе Мити и Гриши заняли общеизвстное положеніе, то на сторон биржевыхъ шакаловъ, по крайней мр, превосходство ума, знаній и пронырливости.

А. Петрищевъ.

‘Русское Богатство’, No 4, 1912

Хроника внутренней жизни.

Читайте также: