Л. Шелгунова
Л. Шелгунова
ХРАБРЫЙ ЛЕВЪ
ХРАБРЫЙ ЛЕВЪ
СКАЗКА.
Съ рисунками въ текст
Изданіе второе.
Типографія Т-ва И. Д. Сытина. Пятницкая ул., с. д.
МОСКВА.— 1905 г.
СКАЗКА О ХРАБРОМЪ ЛЬВ.
СКАЗКА О ХРАБРОМЪ ЛЬВ.
Храбрый лев, Шелгунова Людмила Петровна, Год: 1905
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Жилъ-былъ павлинъ съ павой на берегу большой рки. Они жили въ густомъ лсу, гд было очень много зврей. Ночью павлинъ и пава взбирались на деревья, потому что боялись зврей, а днемъ сходили внизъ и выискивали себ пропитаніе. Страхъ ихъ все усиливался съ каждымъ днемъ, такъ что, въ конц концовъ, они ршили переселиться куда- нибудь въ другое мсто. Долго искали они себ подходящаго помщенія и, наконецъ, увидали островъ, густо заросшій деревьями.
Они переселились на островъ, кормились плодами и пили рчную воду. Такъ они жили да поживали, какъ вдругъ къ нимъ прилетла утка. Утка чмъ-то была такъ перепугана, что не останавливаясь добжала до дерева, на которомъ они жили, и только тутъ остановилась и точно немного успокоилась. Павлинъ былъ убжденъ, что съ уткой что- нибудь случилось необыкновенное, и началъ ее разспрашивать, что съ ней и чего она такъ испугалась.
— Ахъ! я сама себя не помню!— отвчала она.— Испугалась я сына Адама. Берегитесь! берегитесь сыновъ Адама!
— Да чего же бояться?— сказалъ павлинъ.— Чего теперь теб бояться, разъ ты съ нами?
— Слава Богу, — отвчала утка,— что я добралась до васъ и что теперь мн не такъ страшно. Я пришла къ вамъ, чтобы подружиться съ вами.
Пава, услышавъ эти послднія слова, тотчасъ же слетла къ ней.
— Милости просимъ! милости просимъ!— сказала она.— Я очень рада. Ничего не бойся! Вдь мы живемъ на остров, и сыну Адама ни за что не добраться до насъ. Со стороны земли къ намъ не попасть, а со стороны моря — и подавно. Успокойся и разскажи лучше, отчего ты испугалась сына Адама.
— Ахъ, пава, пава!— сказала утка.— Всю жизнь спокойно прожила я на такомъ же остров и никакихъ непріятностей не знала до тхъ поръ, пока разъ ночью не увидала сна, будто сынъ Адама говорилъ со мной, и я говорила съ нимъ. Я когда-то слышала отъ одного мудреца такія слова: ‘Смотри, утка, берегись сына Адама, и не врь его словамъ и его ласкамъ: онъ хитеръ и уменъ. Бойся его лукавства, про него можно сказать, что онъ мягко стелетъ, да жестко спать. Знаешь, что сынъ Адама обманываетъ даже рыбъ: вытаскиваетъ ихъ крючкомъ изъ воды и хитростью излавливаетъ слона? Никто — никакая птица, никакой хищный зврь, не убережется отъ него! Все это я слышалъ и передаю теб’. Я проснулась въ страх и ужас и до сихъ поръ не могу успокоиться: все боюсь за себя, боюсь, чтобы сынъ Адама не поймалъ меня въ сти. Съ наступленіемъ вечера я совсмъ потеряла силы и мн захотлось пить и сть. Скрпя сердце, пошла я, куда глаза глядятъ, и, подойдя къ гор, у входа въ пещеру увидала молодого льва, желтаго цвта. Левъ, замтивъ меня, очень обрадовался. Мои перья и мой изящный станъ понравились ему, и онъ сказалъ мн:
— Подойди ко мн поближе! Какъ тебя зовутъ и изъ какой ты породы?
— Зовутъ меня уткой, — отвчала я,— и я изъ породы птицъ. А зачмъ ты пришелъ въ эти мста?
Тутъ молодой левъ разсказалъ мн нчто въ род того, что я разсказывала вамъ, и, выслушавъ его, я вскричала:
— Ахъ, левъ! Вдь я пришла къ теб, чтобы просить тебя защитить меня отъ сына Адама. Вдь и я его ужасно боюсь, а теперь, узнавъ, что даже ты, сынъ царя дикихъ зврей, тоже его боишься, я, право, не знаю, что мн и длать.
Я продолжала уговаривать молодого льва пойти на сына Адама и убить его. Онъ, наконецъ, вскочилъ съ своего мста и пошелъ, ударяя хвостомъ по спин. Я тоже пошла вслдъ за нимъ.
Мы шли по дорог и вдругъ увидли пыль, а посреди пыли бжавшаго, сломя голову, осла. Онъ то бжалъ, то скакалъ, то вдругъ бросался на землю.
— Эй ты, полоумное животное, — крикнулъ ему левъ, — изъ какой ты породы и зачмъ бжишь сюда?
— Я изъ породы ословъ, царевичъ, — отвчалъ оселъ,— и бгу я сюда, чтобы спастись отъ сына Адама.
— Такъ разв и ты боишься, что сынъ Адама убьетъ тебя?— спросилъ левъ.
— Нтъ, царевичъ, я боюсь, что онъ поймаетъ меня и начнетъ на мн здить: у него есть сдло, и онъ можетъ положить его мн на спину, подвязать подпругой, вложить мн въ ротъ удила и погонять меня палкой, чтобы заставить бгать шибче, чмъ я могу бгать. Когда я буду спотыкаться, онъ начнетъ меня ругать, потомъ, когда я состарюсь, онъ наднетъ на меня деревянное сдло, начнетъ возить на мн воду съ рки и замучитъ меня до смерти, а когда я умру, то мой трупъ выбросятъ на съденіе псамъ. Вотъ поэтому-то я такъ и встревоженъ.
— Куда же ты направляешься?— спросилъ левъ у осла.
— Я увидлъ сына Адама еще до заката солнца,— отвчалъ оселъ, — и теперь бгу отъ него: мн, можетъ-быть, удастся спастись отъ его преслдованія.
Оселъ хотлъ уже проститься съ нами, но на дорог опять поднялось облако пыли, и, когда оно улеглось, мы увидли красивую вороную лошадь съ блымъ пятномъ на лбу. Конь остановился, подбжавъ ко льву. Молодой левъ, увидвъ коня, пришелъ въ восторгъ.
— Скажи мн, изъ какого ты рода,— сказалъ онъ ему,— и почему ты, такое красивое животное, бжишь въ пустыню?
— Царь дикихъ зврей, — отвчалъ конь,— я изъ породы лошадей и бгу отъ сына Адама.
Молодой левъ не мало удивился и возразилъ:
— Не говори подобныхъ вещей и не позорь себя. Ты великъ и такъ быстро бгаешь,— ну какъ же можешь ты бояться сына Адама? При своемъ рост и сил ты легко могъ бы убить его своимъ копытомъ, а ты вдругъ бжишь отъ него…
Лошадь, выслушавъ его, захохотала.
— Нтъ, — сказала она, — мн не одолть его, царевичъ! Ни ростъ мой ни сила ровно ничего не значатъ передъ хитростью и умомъ сына Адама. Онъ свиваетъ изъ волоконъ пальмоваго дерева веревку и опутываетъ лошадямъ ноги, надваетъ узду и привязываетъ насъ къ высокому столбу. Лошадь должна стоять такимъ образомъ и не можетъ лечь. Когда же человку вздумается хать верхомъ, онъ вкладываетъ ногу въ стремена и садится на сдло, дергаетъ за узду и заставляетъ хать, куда хочетъ, а стременами бьетъ по бокамъ до крови. Лучше не спрашивай, царевичъ, какъ лошади страдаютъ отъ сына Адама! Когда он становятся стары и немощны, такъ что не могутъ быстро бгать, онъ продаетъ ихъ на мельницы, и тамъ он день и ночь вертятъ колеса, пока совсмъ не изнемогаютъ, а тогда ихъ отдаютъ на убой, предварительно снявъ кожу.
Выслушавъ коня, левъ пришелъ еще въ большую ярость, и сказалъ:
— Когда ты встртился съ сыномъ Адама?
— Я встртился съ нимъ въ полдень, на этой самой дорог.
Въ то время, когда молодой левъ разговаривалъ съ конемъ, по дорог снова показалась пыль, и вскор появился громадный верблюдъ. Молодой левъ, увидвъ такое большое и страшное животное, вообразилъ, что это сынъ Адама, и хотлъ уже на него броситься, но я сказала ему:
— Постой, царевичъ, это вовсе не сынъ Адама, а верблюдъ, и, кажется, онъ тоже бжитъ отъ сына Адама.
Верблюдъ подбжалъ къ намъ и поклонился. Левъ отвтилъ на поклонъ и спросилъ:
— Скажи, пожалуйста, зачмъ ты прибжалъ сюда?
— Я бгу отъ сына Адама,— отвчалъ верблюдъ.
— И какъ же, при твоемъ рост и сил, можно бояться сына Адама?— спросилъ левъ.— Вдь теб стоитъ только ударить его ногой, и изъ него духъ вылетитъ!..
— Ахъ, царевичъ, — отвчалъ верблюдъ, — да знаешь ли ты, что съ сыномъ Адама мы ничего сдлать не можемъ, и одна только смерть можетъ побдить его! Онъ можетъ просунуть мн въ носъ веревку и надть на голову узду, а потомъ поручить меня малому ребенку, и малютка, несмотря на всю мою силу, поведетъ меня, куда захочетъ. Сынъ Адама можетъ заставить меня работать дни и ночи, а когда я состарюсь и лишусь силы, онъ продастъ меня живодеру, и тотъ заколетъ меня, кожу продастъ кожевникамъ, а мясо отдастъ кухаркамъ. Посл этого что же говорить о сын Адама?
— А въ какое время дня ты видлъ сына Адама?— спросилъ левъ.
— Я ушелъ отъ него, когда солнце было уже близко къ закату, и я думаю, что онъ, не найдя меня на мст, теперь ищетъ меня, поэтому позволь мн, царевичъ, бжать скоре въ пустыню.
— Подожди немного,— отвчалъ молодой левъ,— подожди, верблюдъ, и будь свидтелемъ, какъ я разорву его на части и накормлю тебя его мясомъ.
— Ахъ, царевичъ,— сказалъ верблюдъ, — боюсь я за тебя! Сынъ Адама очень уменъ и коваренъ. Лучше не связывайся съ нимъ.
Во время разговора верблюда со львомъ показалось облачко пыли, и, когда оно улеглось, мы увидли тощую, маленькую фигуру старика. На плеч онъ несъ корзинку съ плотничьимъ инструментомъ, а на голов, покрытой зеленой втвью, онъ несъ восемь досокъ. Онъ шелъ тихимъ шагомъ и велъ за руку двухъ дтей. Не останавливаясь, подошелъ онъ ко льву. Когда я увидла его, то упала отъ страха. Левъ же прямо подошелъ къ нему. Плотникъ улыбнулся и сладкимъ голосомъ сказалъ:
— О, славный, великодушный царь! Да сохранитъ тебя Аллахъ и да пошлетъ онъ теб счастье, радость и могущество! Защити меня отъ моего обидчика и злодя. Только ты и можешь спасти меня!
Плотникъ, стоя передъ львомъ, вздыхалъ, плакалъ и стоналъ. А юный левъ, услыхавъ его стоны и жалобы, сказалъ:
— Я готовъ защитить тебя отъ твоего преслдователя. Скажи мн, кто твой преслдователь, и что ты за дикій зврь, до сихъ поръ мн совершенно неизвстный? Такого красиваго звря я до сихъ поръ никогда не видывалъ и такого краснорчія никогда не слыхивалъ. Какого ты рода?
— Я, царевичъ, изъ рода плотниковъ, а преслдователь мой — сынъ Адама, и завтра утромъ онъ будетъ въ здшнихъ мстахъ.
Услыхавъ такія слова, левъ взволновался такъ, что у него потемнло въ глазахъ. Онъ зарычалъ, и глаза его заметали искры.
— Клянусь Аллахомъ, — вскричалъ онъ, — я не лягу спать сегодня до утра и не вернусь къ отцу, пока не исполню своего желанія!— Взглянувъ на плотника, онъ прибавилъ: — Я вижу, что ноги у тебя очень коротки, и теб не поспть за нами. Окажи же мн, куда ты идешь?
— Я иду,— отвчалъ плотникъ, — къ визирю твоего отца, къ рыси. Услыхавъ, что сынъ Адама вступилъ въ эту мстность, визирь сильно испугался за себя и послалъ за мною, прося меня сдлать ему домъ, въ которомъ бы онъ могъ спрятаться такъ, чтобы никто изъ сыновъ Адама не досталъ его. Услыхавъ объ его желаніи, я взялъ эти доски и пошелъ къ нему.
Выслушавъ плотника, молодой левъ почувствовалъ страшную зависть и сказалъ:
— Клянусь теб своей жизнью, что я заставлю тебя сначала сдлать изъ этихъ досокъ домъ мн, а потомъ уже строить что-нибудь для рыси. Сначала ты исполнишь работу для меня, а потомъ уже пойдешь къ рыси.
— Царь зврей, — вскричалъ плотникъ, — я не могу что- либо строить для тебя, пока не исполню заказа рыси, а потомъ я приду къ теб и выстрою теб домъ, въ которомъ ты укроешься отъ своего врага.
— Нтъ, клянусь Аллахомъ,— крикнулъ левъ,— я не пущу тебя пока ты не сколотишь мн изъ этихъ досокъ дома!
Онъ шутя прыгнулъ на плотника и лапой сбросилъ корзину съ его плеча. Плотникъ упалъ безъ чувствъ, а левъ засмялся надъ нимъ.
— Какой ты слабый и безсильный!— сказалъ онъ.— Не мудрено, что ты боишься сына Адама.
Плотникъ же опрокинувшись навзничь, страшно разсердился, но скрылъ гнвъ свой отъ льва и привставъ улыбнулся ему.
— Ну, хорошо, я сколочу теб домъ,— сказалъ онъ.
Онъ взялъ доски, сколотилъ ящикъ въ ростъ льва и только оставилъ отверстіе для крышки. Въ крышк онъ провертлъ дырки и, выбравъ крпкихъ новыхъ гвоздей, сказалъ льву:
— Ну, влзай въ это отверстіе!
Молодой левъ очень былъ доволенъ и подошелъ къ ящику, но замтилъ, что отверстіе довольно узко.
— Ничего! влзай туда и подожми лапы,— сказалъ плотникъ.
Левъ исполнилъ желаніе плотникъ и влзъ въ ящикъ, но хвостъ его остался снаружи. Вслдствіе этого онъ захотлъ выбраться изъ ящика, но плотникъ сказалъ ему:
— Погоди, я посмотрю, можно ли уложить съ тобой и хвостъ.
Молодой левъ успокоился, а плотникъ сложивъ въ ящикъ хвостъ быстро наложилъ крышку и сталъ прибивать ее гвоздями.
— Зачмъ ты, плотникъ, сдлалъ мн такой тсный домъ?— крикнулъ левъ.— Выпусти меня!
— Ну, нтъ, этого не будетъ!— отвчалъ плотникъ. Ты отсюда не вырвешься.— Плотникъ захохоталъ и прибавилъ: — Ты попался въ клтку, какъ самый послдній зврь.
— Братъ мой, — сказалъ левъ, — зачмъ ты со мною такъ говоришь?
— Знай же, глупецъ,— отвчалъ плотникъ,— что ты попался въ сти, которыхъ такъ боялся. Судьба твоя ршена, и ничто теб не поможетъ.
Когда левъ услышалъ эти слова, онъ понялъ, что плотникъ-то и былъ сынъ Адама.
— Я страшно за себя испугалась и тотчасъ же улетла. Страхъ мой еще боле усилился, и вотъ уже два дня, какъ я бгу отъ сына Адама.
Павлинъ, слушая утку, не могъ надивиться и затмъ проговорилъ:
— Ну, сестрица, теперь теб нечего бояться сына Адама, такъ какъ мы находимся на остров посреди моря, и сыну Адама къ намъ не добраться. Выбирай себ мсто жительства и живи съ нами, пока не успокоишься.
— Боюсь, чтобы не случилось со мной чего-нибудь ночью, — отвчала утка: — отъ своей судьбы никому не уйти.
— Останься съ нами, — сказала пава.
Павлинъ и пава продолжали уговаривать утку, покъ та, наконецъ, не согласилась.
Они поселились вмст и стали жить да поживать, пока не увидли корабля, плывшаго по морю. Корабль всталъ неподалеку на якор, а сошедшій съ него народъ разошелся по острову, и, увидвъ павлиновъ и утку, подошелъ къ нимъ. Павлины поднялись въ поднебесье, а утка такъ растерялась, что только въ послднюю минуту побжала. Ее, бднягу, тотчасъ же поймали и взяли съ собой на корабль.