Хладнокровное путешествіе по гостинымъ.
Бранятъ вс карты, но дурнаго
И въ нихъ не вижу ничего,
И тотъ, не хочетъ кто чужаго,
Не проиграетъ своего.
Он лекарство намъ отъ скуки.
Отъ нихъ и глупые умны,
Сберутся гости: — карты въ руки,
И вс за картами равны.
(Ворожея, Комед. Водев, соч. Князя
А. А. Шаховскаго, см. Русскую Талію, стр. 396.)
Это освщеніе въ окнахъ бель-этажа, отражающееся на блестящихъ экипажахъ подъ окнами, и на группахъ брадатыхъ кучеровъ и безбородыхъ форейтеровъ, это освщеніе есть вывска, что хозяинъ этой квартиры принимаетъ сегодня гостей. Я не люблю мрака ни въ какомъ отношеніи, и свтъ иметъ на меня какое-то симпатическое дйствіе: мн кажется, что гд свтло, тамъ и весело. Хотя я удостоврился на опыт, что люди плачутъ даже при солнечномъ свт, однако жъ замтилъ, что по какому-то врожденному чувству, они въ радости ищутъ свта, а въ грусти его избгаютъ. Съ этими мыслями я вошелъ къ Г-ну АА.
Переступивъ чрезъ порогъ въ гостиную, а остановился у дверей, чтобы отыскать взорами хозяйку. Между рядами ломберныхъ столиковъ, чрезъ головы и чепчики игравшихъ мужчинъ и дамъ, а примтилъ въ конц этой декораціи хозяйку, сидвшую на соф, также съ картами въ рукахъ. Я поспшилъ къ ней съ привтствіемъ. Она изъявила мн свое сожалніе, что не можетъ для меня составить партіи, и пригласила меня, ради моей старости, помститься рядомъ съ нею соф. Будучи занята игрою, она не примтила, что предлагала мн невозможное. Въ одномъ углу софы спала маленькая дочь хозяйки, обсыпанная съ головы до ногъ картами, въ другомъ углу дремалъ сынокъ, также съ колодою картъ въ рукахъ, (по которымъ онъ, вроятно, проходилъ свои ариметичсскіе уроки). На незанятомъ пространств, игривый шпицъ возился съ ридикюлемъ, и злая моська грызла трефовую даму. Хозяйка тотчасъ забыла о моемъ присутствіи, и я, полюбовавшись этою семейною картиною, пошелъ прогуляться по комнатамъ, не обращая на себя вниманія игроковъ. Въ дверяхъ боковой комнаты, я столкнулся съ братомъ хозяина, отставнымъ драгунскимъ Капитаномъ, котораго я чрезвычайно люблю, не взирая на то, что многіе называютъ его грубіяномъ, оригиналомъ, чудакомъ и т. п. Правда, что онъ иметъ дурную привычку говоришь всмъ истину въ глаза, и называть вс вещи настоящими ихъ именами. Къ нему можно примнить извстные стихи Буало въ его первой Сатир:
‘Je sois rustique et fier, et j’ai l’аme grossire:
Je ne puis tien nommer, si ce n’eu par ton nom:
J’appele un chat un chat, et Rolet un fripon (*).’
(*) Т. е. ‘Я дикъ, гордъ, имю душу грубую, не могу иначе называть вещей, какъ ихъ именами: кота зову котомъ, а Ролета плутомъ.’
Драгунскій Капитанъ обрадовался встрч, и воротилъ меня въ залу, мы услись съ нимъ въ углу, а пустились въ разговоръ, который можетъ подслушать каждый изъ моихъ читателей, если ему угодно.
‘Ты видно врагъ карточной игры,’ сказалъ Капитанъ: ‘что такъ рдко посщаешь домъ моего брата?’
— ‘Совсмъ не врагъ, и напротивъ того увренъ, что для человка въ извстныхъ лтахъ, нтъ приличне занятія въ обществ, и что ничто столько не развлекаетъ умъ, утомленнаго дловыми бумагами. Это даже подтвердилъ Кантъ въ своей Антропологіи…’
— Капиталъ прервалъ рчь мою: ‘Я терпть не могу ученыхъ ссылокъ въ неученомъ предмет,’ сказалъ онъ: ‘и не будучи знакомъ съ твоимъ Кантомъ, не охуждаю коммерческихъ игръ, если он служатъ забавою и отдохновеніемъ людямъ пожилымъ и должностнымъ, по вооружаюсь противъ игры, когда она становится постояннымъ занятіемъ всхъ возрастовъ о состояній, и когда отъ нее проистекаютъ гораздо худшія послдствія, нежели небольшой проигрышъ.’ — ‘Понимаю: ты хочешь говорить объ этихъ юныхъ, безбородыхъ игрокахъ, которые теряютъ драгоцнное время за вистомъ, вмсто того, чтобъ употребишь оное на довершеніе своего школьнаго воспитанія, на образованіе своего ума чтеніемъ или умною бесдою. Посмотри, не смшонъ ли этотъ юноша въ одной бостонной упряжк съ пожилыми людьми?’ — ‘Что жъ шутъ смшнаго?’ возразилъ Капитанъ: ‘онъ похожъ на валета въ одной рук съ другими фигурами. Ты видишь средство, но не видишь цли во всхъ этихъ партіяхъ: я теб открою завязку этой карточной комедіи. Этотъ юноша играетъ по совту своего прозорливаго папеньки, съ людьми, которые ему нужны для успховъ на поприщ службы. Онъ играетъ хладнокровно, не сердится, когда его бранятъ за то, что онъ пошелъ не съ той масти, охотно жертвуетъ своими преимуществами по игр, платитъ наличными деньгами, и забываетъ, когда ему остаются должными. Этотъ юноша пойдетъ далеко: онъ уже усплъ составить себ въ свт репутацію отличнаго молотаго человка: счастіе идетъ къ нему въ вистъ, объ немъ не забудутъ при случа, и онъ самъ не забудетъ о себ, когда станутъ разыгрывать пулю наградъ.’ — ‘Я вижу, что ты знаешь всхъ гостей, пожалуйста, познакомь меня съ этими двумя господами и дамою, играющими съ твоею невсткою. Ихъ подобострастныя ужимки и принужденныя улыбки возбуждаютъ во мн любопытство.’ — ‘Одинъ, который сидитъ напротивъ хозяйки, есть домашній другъ. Его должность довольно трудная. Онъ обязанъ исполнять вс коммисіи хозяйки по моднымъ магазинамъ, получать деньги по повсткамъ изъ Почтамта, собирать городскія всти и анекдоты, обдать по домашнему съ хозяевами дома, составлять или, лучше сказать, подбирать партіи въ вистъ для хозяина и хозяйки, хвалить вс поступки перваго и наряды послдней, кормить попугая, который называетъ его дуракомъ, сносить терпливо лай и кусанье любимыхъ собачекъ, носить конфекты и игрушки дтямъ, и не гнваться за ихъ дерзкое съ нимъ обхожденіе.’ — ‘Помилуй! да эта должность тяжеле ремесла кровельщика или трубочиста. Какія же онъ иметъ за это выгоды?’ — ‘Онъ пользуется всмъ кредитомъ и вліяніемъ хозяевъ дома въ свт — и иметъ въ томъ свои расчеты. Напримръ, онъ познакомилъ въ дом этого господина и даму, играющихъ съ хозяйкою. Они оба прізжіе, имютъ здсь процесъ, ищутъ связей и покровительства. Ты знаешь, что для человка, имющаго четверто и играющаго по двсти рублей робертъ, открыты двери во всхъ домахъ. Это цазываешея человкъ порядогнни, un homme comme il laut, а порядочный человкъ, котораго мы видимъ въ хорошихъ обществахъ, по логик гостиныхъ, не можетъ имть несправедливаго процеса. Къ тому же, словцо, замолвленное домашнимъ другомъ хозяину или хозяйк, распространяется въ свт и составляетъ мнніе, которое часто затемняетъ истину.’ — ‘Признаюсь, я не предполагалъ, чтобы игра влекла за собою такія послдствія!’ — ‘Это еще ничего, по посмотри на этого человка съ неподвижнымъ лицемъ, котораго носъ бросаетъ длинную тнь на ломберный столикъ. Онъ извстенъ своею классическою простотою: это автоматъ, машина для бросанья картъ, деревянный мужичокъ (Strohman) {Если играютъ въ вистъ вдвоемъ, а раскладываютъ карты на три руки, то третій, воображаемый игрокъ пазывается деревяннымъ мужичкомъ. Соч.} въ игр. Еслибъ онъ не умлъ играть въ вистъ и бостонъ, то не былъ бы пригоденъ ни къ чему. Но съ помощію искусства играть въ карты, онъ не только принимается, но даже приглашается въ лучшіе домы, усплъ выгодно жениться и иметъ теплое мстечко.’ — ‘Но этотъ человкъ среднихъ лтъ, произносящій довольно правильно французскія слова, врно не принадлежатъ къ сему разряду? Это, кажется, человкъ воспитанный и едва ли не изъ ученыхъ.’ — ‘Вся его премудрость состоитъ въ знаніи наизусть около сотни французскихъ словъ, которыя онъ перевертываетъ въ голов своей, какъ въ калейдоскоп {Мысль не моя: это сказано было въ дружеской бесд остроумнымъ А. И. Я—мъ. Соч.}, и составляетъ изъ нихъ пошлыя фразы о погод, о театр, о здоровь своихъ отсутствующихъ тетушекъ. Со всмъ тмъ онъ слыветъ въ свт милымъ человкомъ, потому, что играетъ съ пожилыми дамами, смиренъ, не далекъ въ Ариметик, и пріятно улыбается.’ — ‘Пускай бы играли пожилыя дамы, но неужели эти молодыя дамочки, не могли бы придумать лучшаго для себя занятія?’ — ‘На все есть свои причины. Вить эта разряженная и разрумяненная дама, принесшая мужу богатое приданое, пустилась въ игру для того, чтобъ быть всегда вмст съ мужемъ, который именно играетъ для того, чтобы не быть съ женою. Эта миловидная дама играетъ для того, чтобы не мшать пожилому мужу заниматься по вечерамъ длами. Вотъ эта увядшая красавица, разряженная по послднему Журналу, прізжаетъ сюда, чтобы не мшать взрослымъ дочерямъ заниматься дома уроками музыки и танцованья. Эта блестящая драгоцнными камнями женщина играетъ для развлеченія, потому, что дти ея больны, а мужа нылъ въ город. Эта женщина съ лукавою усмшкою, играетъ потому, что мужъ ея занимаетъ въ мое мсто. Она здсь собираетъ подать: играетъ очень дурно, а всегда остается въ выигрыш.’ — ‘Но кто этотъ человкъ маленькій, увертливый, говорящій безпрестанно по Французски, чтобы показать, что онъ воспитанъ, принимающій важный видъ съ игрокомъ на право, и низко кланяющійся на лво.’ — ‘Это одинъ изъ тхъ рыцарей промышлености (chevalier d’industrie), которые начинаютъ свое поприще игрою въ переднихъ и трактирахъ, а кончатъ или въ госпитал, или въ храм Фортуны. Это одинъ изъ тхъ господъ, о которыхъ сказалъ И. А. Крыловъ:
‘Которы у себя за рдкость рубль видали,
А нын пополамъ съ грхомъ богаты стали,
Съ которыми теперь и Графы и Князья
Друзья.’
(Басня Мшокъ.)
‘Не понимаю, какъ можно пускать въ порядочны’ общества этихъ промышлениковъ!’ — ‘Любезный другъ!’ воскликнулъ Капитанъ горестно: ‘какъ невозможно истребить въ саду червей и другихъ вредныхъ пресмыкающихся, такъ невозможно изгнать изъ общества этихъ пролазовъ съ мдными лбами, которые вотрутся всюду, гд только двери не заколочены наглухо.’ Между тмъ хохотъ въ другой комнат возбудилъ мое любопытство. Мы пошли туда съ Капитаномъ, и, представьте себ мое удивленіе, когда я увидлъ за нсколькими столиками молодыхъ двицъ, играющихъ между собою въ вистъ и въ экарте, и мальчиковъ, изъ которыхъ старшему не было боле пятнадцати лтъ отъ роду. ‘Не пугайтесь, Архипъ аддеевичъ!’ — сказала мн знакомая двица: ‘мы играемъ не на деньги, а только для препровожденія времени.’ — ‘Дльно!’ отвчалъ я: ‘вы усовершаете свое воспитаніе, и будущимъ вашимъ мужьямъ не надобно будетъ терять время на обученіе насъ игр.’ — Выходя изъ этой комнаты, я сказалъ Капитану: ‘Благодарю теба за открытіе предо мною завсы этой комедіи: прощай! По моему, я очень весело провелъ здсь время, и уношу съ собою одно непріятное чувство, а именно, что братъ твой разоряется, принимая почти ежедневно такое множество гостей.’ — ‘Напрасная забота!’ отвчалъ онъ: ‘брату моему ничего не стоитъ, чтобы собрать многочисленное общество. Надобно только освтить комнаты, поставить ломберные столики, положишь карты, и, въ девять часовъ обнести теплую водицу, называемую чаемъ. На эту приманку излетитъ къ теб въ открытыя двери цлое стадо охотниковъ. Деньги, собираемыя за карты, вознаграждаютъ съ избыткомъ расходъ, игра по расчету съ людьми, которые ищутъ случая играть съ хозяевами, наполняетъ ихъ бумажники, а открытый домъ доставляетъ въ свт всъ, связи, которыми умные люди также умютъ пользоваться.’
Я вышелъ отъ Г. А А. съ твердымъ измреніемъ научиться играть въ вистъ, и теперь, когда читатель бросаетъ этотъ листокъ, я перебираю карты.
‘Сверная Пчела’, No 133, 1825
Прочитали? Поделиться с друзьями:
