ХББ и группа 32-х, Макаров А. Ю., Год: 2020

История
Время на прочтение: 63 минут(ы)
Скачать в PDF
———————
Работа, защищенная в 2020 г. на историческом факультете Свято-Филаретовского православно-христианского института, публикуется с согласия автора.
———————

ЦЕРКОВНАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ‘ГРУППЫ 32-Х’ ПЕТЕРБУРГСКИХ СВЯЩЕННИКОВ И ХРИСТИАНСКОГО БРАТСТВА БОРЬБЫ В ПЕРИОД 1905—1907 ГГ.

Введение

Период с конца XIX века до начала революции 1905 года в Российской империи и Русской православной церкви был не только временем роста в народе религиозного нигилизма и революционных настроений, но и периодом вызревания новых церковно-общественных сил, ратующих за обновление нравственной и общественной жизни народа путем возрождения в церкви соборного начала, широкого народного просвещения и пастырского авторитета. От внутренней силы, целостности и единства этих новых церковно-общественных сил, восприятия их идей и деятельности народом, правящими государственными и церковными кругами зависело будущее церкви и страны.
С момента расстрела в столице мирной демонстрации в январе 1905 года просвещенному слою российского общества стало очевидно, что церковно-государственный союз православия и самодержавия в России исчерпал свой исторический срок и силу ‘сообщать церковную санкцию гражданским установлениям’1. Ожидания и требования со стороны власти к церкви как опоре, поддерживающей существующий политический порядок, встретились с серьезными противоречиями. Внутренняя духовная и материальная слабость приходского священства, бюрократизация высшего церковного управления, отсутствие пастырской связи архиереев и клира со своей паствой стали непреодолимыми препятствиями для участия церкви в решении актуальных на тот момент нравственно-этических и социально-экономических проблем, назревших в сословной структуре общества, где все больше набирали силу революционные социал-демократические взгляды. Рост и секуляризация в стране городского населения с одной стороны и духовная слабость обрядового, формализованного и часто языческого религиозного уклада крестьянства с другой стороны свидетельствовали о том, что церковь нуждалась в коренных изменениях своей духовной и общественной позиции по отношению к пастве и государственной власти. XX век показал неэффективность и губительность следования только одной консервативно-реакционной стратегии решения социальных и духовных проблем в обществе. Отложенные на десятилетие императором и церковной иерархией решения по важнейшим вопросам церковной реформы и нежелание церкви ‘искать союза… с живыми силами общественности’, как позже охарактеризовал эту позицию А. В. Карташев, привели в 1917 году к историческому краху и самодержавной власти, и синодальной церковной системы, обозначив начало исторической эпохи, когда ‘нет более на свете православных царств’2.
Безусловно важным в трагической истории начала XX века являются примеры церковно-общественной деятельности духовенства и мирян, искренно желавших обновления жизни церкви. Исследование деятельности этих церковно-общественных объединений позволяет понять историю формирования церковной общественности, проследить зарождение идей церковного обновления, которые прошли рецепцию на Поместном соборе православной российской церкви 1917—1918 гг. При этом церковно- общественная деятельность существовавших объединений духовенства и мирян и те конкретные формы, в которых она осуществлялась, не получили в церковно-исторической науке широкой известности и однозначной исторической оценки.
Рассматриваемые в данной работе Христианское братство борьбы и ‘группа 32-х’ петербургских священников были одними из самых заметных церковно-общественных движений первого десятилетия прошлого века. Однако их деятельность и влияние на становление и продвижение в обществе идей церковной и общественной реформы долгое время исследовались в контексте политической борьбы и политических течений начала XX века. Их деятельность не получила еще оценку как явление гражданской нравственной солидарности и соборного братского устроения жизни церкви. Деятельности ‘группы 32-х’ петербургских священников посвящены труды О. В. Останиной3, Д. А. Головушкина4, И. В. Воронцовой5, А. А. Соловьева6, С. Л. Фирсова7, Ю. В. Балакшиной8. Благодаря их трудам восстановлено предоставление о составе, публикациях, истоках зарождения группы и пути оформления ее в Братство ревнителей церковного обновления.
И. В. Воронцова в своей работе показывает определенную идейную взаимосвязь ‘группы 32-х’ и лидеров нового религиозного сознания. О. В. Останина делает акцент на исследовании истории ‘группы 32-х’ в контексте всего обновленческого и реформаторского церковного движения начала XX века, определяя их как либерально-обновленческое течение духовенства, которое требовало в основном ‘преобразования внешних форм существования православной церкви’9. Двух членов ‘группы 32-х’, еп. Михаила (Семенова) и свящ. Григория Петрова, О. В. Останина выделяет в лево-радикальных церковных реформаторов, стремящихся ‘реформировать ‘внутренне’ христианско-догматическое учение православной церкви’10. Д. А. Головушкин также рассматривает ‘группу 32-х’ как звено в истории церковного обновления начала века, на фактическом материале показывает их влияние на формирование в обществе вопросов по церковной реформе, признание их деятельности городским приходским духовенством и партийно-политическую неангажированность в целом. В том же ключе обновленческого движения начала века рассматривает ‘группу 32-х’ А. А. Соловьев. Одним из ключевых выводов его исследования является признание того, что хотя движение по реформированию церкви не получило институированности, но оно сделало возможным ‘преобразования на Поместном Соборе 1917—1918 гг. ‘ и глубже раскрыло ‘понимание религиозно-нравственных задач Церкви в системе общественных отношений’11. С. Л. Фирсов в своей диссертации называет ‘группу 32-х’ либеральным течением в Русской православной церкви, принимая во внимание восприятие епископатом стремления ’32-х’ ‘приподнять’ роль и придать значение ‘немонашествующему духовенству’12. Сергей Львович оценивает программу и деятельность ‘группы 32-х’ как часть ‘церковно- преобразовательного движения’, развивавшегося строго в рамках догматического устройства жизни церкви13, но не обладавшего политическим опытом и средствами для реализации своих целей. Работа Ю. В. Балакшиной дополняет и проясняет мотивы деятельности и широту взаимосвязей ‘группы 32-х’ на основе анализа обширной переписки и публикаций лидеров группы. Основными выводами исследования является обоснование неполитичности, церковной традиционности и принципиального отличия по своему происхождению и целям ‘группы 32-х’ от обновленческого движения 20-х годов.
Большую работу по изучению Христианского братства борьбы проделали Ю. Шеррер14, Н. М. Зернов15, О. В. Останина16, В. И. Кейдан17, С. В. Чертков18. Именно на их труды, в которых обобщено и проанализировано множество первоисточников и более ранних работ (Г. Векилов, И. Г. Айвазов, А. В. Ровнер, Д. Патнем, Дж. Канингем М. А. Колеров)19 по Христианскому братству борьбы, опирается это исследование. Серьезную оценку общественному явлению начала XX века и обобщенное описание деятельности Христианского братства борьбы дают также Д. А. Головушкин, А. А. Соловьев, Н. А. Хаустова20. Работы Ю. Шеррер и Н. М. Зернова ценны тем, что в них дана неидеологизированная оценка места и роли Христианского братства борьбы в русском религиозно-философском ренессансе, хотя они не обладали полнотой информации о судьбах членов братства из-за отсутствия доступности для этих авторов архивных материалов. В диссертации О. В. Останиной деятельность Христианского братства борьбы рассматривается опосредованно, через анализ общественно-политических и религиозно-философских взглядов В. П. Свенцицкого, лидера наиболее радикальной части религиозного церковного обновления — христианского социализма, при этом, утверждается, что предлагаемая им модернизация исторического православия основывается на ‘традиционно-догматическом базисе, который истолковывает в соответствии с первоначальным христианством’. 21 Труды В. И. Кейдана и С. В. Черткова представляют собой уникальные собрания архивных документов и личной переписки членов братства. Эти работы важны для исследователей деятельности Христианского братства борьбы тем, что проясняют подробности их личной судьбы, внутренних мотивов деятельности, рассказывают о круге сочувствующих и активных помощников братства, истории создания программных документов и важнейших публикаций.
К настоящему времени, благодаря трудам Ю. В. Балакшиной, В. И. Кейдана, С. В. Черткова, опубликовано множество документов личного и общественного характера, позволяющих составить достаточно точное представление об истории, характере деятельности и составе участников как ‘группы 32-х’, так и Христианского братства борьбы. Введенный в научный оборот этими исследователями объем автодокументальных источников позволяет сопоставить их с известными ранее мемуарными воспоминаниями С. Ю. Витте22, З. Н. Гиппиус23, Б. Н. Бугаева24, В. В. Розанова25 и воссоздать более целостную картину деятельности этих объединений.
Главным источником, позволяющим составить представление об идеях и программных документах ‘группы 32-х’, являются журналы ‘Церковный вестник’ (Архив СПбДА), ‘Церковно-общественная жизнь’ (Архив КДА), для ‘Христианского братства борьбы’ — журнал ‘Век’. Важным источником являются также изданные этими братствами в 1905—1907 гг. брошюры. У петербургских священников это сборник статей ‘К церковному собору’ (1906), а для Христианского братства борьбы — ‘Взыскующие града’ (1906), ‘Христианское братство борьбы и его программа’ (1905), ‘Что нужно крестьянину’ (1905) и другие в серии ‘Религиозно-общественная библиотека’ (РОБ).
Особую историческую ценность представляют собой, опубликованные полностью или частично, документы из Государственного архива Российской Федерации, фонда Департамента полиции, по уголовным делам, заведенным на свящ. Г. Петрова, В. Свенцицкого, а также о деятельности Христианского братства борьбы в отдельности. При сопоставлении этих источники с личными архивами и публичными заявлениями членов братств можно составить представление о политической и идеологической обстановке синодального периода российской церкви, где реакционность, консервативность существовали наряду с четкой судебной системой и возможностью публичной защиты и результативного противодействия необоснованным гонениям.
Современная отечественная историческая церковная наука, пройдя 30- летний период своего независимого от партийной идеологии возрождения, зачислила ‘группу 32-х’ и Христианское братство борьбы в самостоятельные и имевшие серьезное историческое влияние движения. Сегодня невозможно представить себе обращение к теме русского религиозно-философского ренессанса и церковного движения обновления на пути к Поместному Собору в начале XX века без упоминания этих двух объединений (Д. В. Поспеловский, протопресвитер Виталий Боровой, С. Л. Фирсов, прот. В. Цыпин, А. И. Мраморнов, прот. Г. Ореханов). Более того эти два объединения, как показывают выше приведенные опубликованные источники и научные работы, не только возникли и действовали в одно историческое время, но и имели тесное общение, взаимодействие, оставаясь при этом на различных позициях по ряду принципиальных идей и форм деятельности. В силу того, что глубокая сравнительная работа по оценке их деятельности еще не проведена, не выработаны критерии подхода к такому сравнению, до сих пор невозможно установить границы и полюсы силы их взаимного влияния и взаимодействия, оценить историческую роль их консолидированного участия в церковной реформе и становлении русского религиозно-философского ренессанса. Сравнительный анализ их деятельности как двух частей одного церковно-общественного процесса, который возник как реакция и третий путь между разрушительным революционно-атеистическим и консервативным самодержавно-синодальным, представляет большой интерес с точки зрения понимания всех исторических нюансов и возможностей, которыми обладал российский народ и русская православная церковь в тот кризисный момент.
Составить целостное представление о месте и роли в начале XX века церковно-общественной деятельности православного духовенства и мирян до сих пор крайне сложно из-за малочисленности работ по этой теме и долгого периода замалчивания и сознательного скрытия в нашей стране исторических источников о таких явлениях. В современной церковно-общественной ситуации присутствуют те же проблемы вековой давности: возрастание авторитета секулярного, релятивистского мировоззрения, отсутствие широкого народного духовного просвещения, слабая пастырская связь между иерархией, клиром и паствой. Обращение к опыту церковно-общественной деятельности духовенства и мирян начала XX века, в котором была воплощена идея соборного единства, творчества и ответственности, позволяет найти ответы на вопросы, стоящие перед церковью и обществом сегодня.
В данной работе объектом исследования является церковно-общественная деятельность как особое историческое явление, в которое были вовлечены духовенство и миряне, объединявшиеся в неформальные союзы и братства для решения церковных и общественных проблем. В качестве предмета исследования рассматриваются церковная и общественная деятельность Христианского братства борьбы и ‘группы 32-х’ петербургских священников (позднее — Союза церковного обновления и Братства ревнителей церковного обновления).
Исследовательские задачи работы:
— сопоставить историю публикаций и распространение программных документов ‘группы 32-х’ и ХББ в контексте развития церковно-общественной ситуации в 1905—1907 гг.,
— проанализировать формы участия и организационную роль ‘группы 32-х’ и ХББ в публичной дискуссии 1905 -1907 гг. по церковно- общественным вопросам,
— сравнить пути изменения церковной и общественной ситуации в России, предложенные в программных документах ‘группы 32-х’ и ХББ.

Краткая история возникновения и состав участников ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы

Кружок ’32-х’ петербургских священников берет свое начало в 1903 году и связан с именами двух людей — церковного публициста и мыслителя Н. П. Аксакова и молодого священника К. М. Аггеева. Их усилиями начал расширяться и формироваться из среды молодых столичных священников кружок единомышленников, желавших не только обсуждать насущные церковные вопросы, но и пытаться реально менять церковную ситуацию. Согласно исследованиям Ю. В. Балакшиной, группа ’32-х’ зародилась из собраний частного кружка под руководством Н. П. Аксакова и кружка законоучителей столицы ‘благодаря инициативе священников Иоанна Егорова и Константина Аггеева’26. К концу 1903 года законоучительные собрания этого кружка стали проходить с ведома митрополита Антония (Вадковского) ‘под эгидой Р&lt,елигиозно&gt, пр&lt,осветительского&gt, Общества’27. Основными лидерами на тот момент были молодые священники Константин Аггеев, Иоанн Егоров, Михаил Семенов, Роман Медведь, Павел Лахостский, Иоанн Слободской, Григорий Петров. В 1903 году зарождается идея создания ‘союза светских и духовных на почве воспитания’28, однако воплотится она только к октябрю 1905 года. В течение революционных волнений 1905 года пастырский кружок выступает за продвижение реформ в церкви и обществе, именуя себя ‘группа 32-х’ петербургских священников. С ноября 1905 года по лето 1906 года группа продолжила свою деятельность в статусе ‘Союза Церковного Обновления’, что было вызвано не только внутренними процессами осмысления своего призвания, но и революционными событиями в столице. С 1906 года, когда в России усиливаются реакционные действия правительства для подавления революционных настроений и сворачиваются идеи церковной и государственной реформы управления, ‘Союз церковного обновления’ обретает статус ‘Братства ревнителей церковного обновления’. В таком виде они просуществовали до середины 1907 года, пока их деятельность окончательно не прекратилась. Согласно документам, опубликованным о. Георгием Орехановым, в октябре 1906 года численный состав объединения составлял 47 человек29.
Христианское братство борьбы так же, как и ‘группа 32-х’, имеет своим началом дружеский круг молодых студентов нескольких светских университетов. В 1903 году этот круг молодежи, ищущей смысла и оправдания церковной и христианской жизни, состоял из нескольких человек: В. П. Свенцицкий, В. Ф. Эрн, А. В. Ельчанинов, П. А. Флоренский, Б. Н. Бугаев. Все они стали участниками постоянных семинаров, организованных С. Н. Трубецким, Л. М. Лопатиным и активными авторами журнала ‘Новый путь’, в Историко-филологическом студенческом обществе при Императорском московском университете. 1905 год был временем их церковного и христианского самоопределения, активного знакомства с церковно-общественными писателями двух столиц, поиском единомышленников по созданию Христианского братства борьбы. В этот год их союзниками и единомышленниками становятся С. Н. Булгаков, о. К. Аггеев, А. Аскольдов, А. (Глинка) Волжский. В это же время формируется их видение церковно-общественной деятельности, отличающееся своим аскетизмом, радикальностью и одновременно ортодоксальностью. Можно сказать, что приходит понимание своего узкого пути обновления исторического православия, отличного от подхода сторонников нового религиозного сознания, с которыми они сотрудничали на страницах журнала ‘Новый путь’. Серьезные шаги в церковно-общественном поле Христианское братство борьбы делает в 1905 году, когда с февраля открыто заявляет в распространяемых в Москве и других городах листовках о своем нелегальном существовании и особой церковно-общественной позиции. Начинает оформлять, при сотрудничестве с петербургскими священниками из ‘группы 32-х’, свой публичный орган печати. С октября 1905 года братство делает множество попыток издавать собственный печатный орган. Трибуной братства на небольшое время (в апреле 1906 года) смогла стать киевская газета ‘Народ’, которая издавалась по инициативе В. Н. Лашнюкова, а редактировалась С. Н. Булгаковым при участии А. С. Волжского В. П. Свенцицкого, П. П. Кудрявцева. Радикальный и нелегальный характер издательской деятельности ХББ привел к тому, что охранное отделение полиции объявило деятельность братства революционной, и в 1906 году широкую нелегальную деятельность пришлось свернуть. В 1906-1907 гг. члены братства без упоминания своей неформальной взаимосвязи из-за опасности быть арестованными вышли на новый публичный уровень. В серии ‘Религиозная общественная библиотека’ они начинают издавать отдельные брошюры, популяризуя свои церковно-общественные взгляды30, выходит ряд статей об острых социальных и христианских вопросах жизни в столичных журналах, основными авторами которых были В. Ф. Эрн, В. П. Свенцицкий, П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, А. С. Глинка. Члены братства становятся одними из самых активных сотрудников и организаторов ряда периодических изданий, в том числе журнала ‘Век’, который стал их новой общественной трибуной и площадкой для диалога с духовенством и интеллигенцией о реформах в церкви и обществе.

Глава 1. Основные направления деятельности ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы в контексте церковно-общественной ситуации 1905—1907 гг.

1.1. Характеристика церковно-общественной ситуации в 1905—1907 гг.

Для России начала XX в. характерно стремительное развитие всех социокультурных процессов. Это время борьбы не только патриархально- крестьянского уклада жизни с индивидуализированным производственно- городским, но и столкновения консервативно-охранительной государственной внутренней политики с мощным движением, выступавшим за необходимость реформ и изменений. Это время расцвета неформальных объединений, ‘организованных по признаку внутренней компетенции общественных сил нации’31 во всех сферах — от политических партий до творческих, профессиональных и церковных союзов и братств.
Рассматриваемый период с 1905 по 1907 г. был пиком надежд российского общества на серьезные политические и церковные реформы, сменившийся полосой репрессивных мер государственной власти по отношению ко всякой оппозиционной деятельности. Представители церковной интеллигенции, традиционно устремлявшие свой взор на церковь как на духовную основу жизни, так характеризовали церковно-общественную ситуацию: ‘Главная причина подавленности, слабости, можно сказать окаменелости нашей церковной жизни лежит… в разобщенности иерархии, как целого, от мирян’32, приход ‘находится в упадке’ и лишен ‘внутреннего содержания…’33. Угасание веры в народе связывали с тем, что ‘социальная идея начинает затушевывать в умах людей идею церковную’34, и все более очевидным становилась актуальность вопроса ‘об установлении правильного, искреннего отношения государства и Церкви’35. Российская общественность начинала предъявлять церкви свои требования. Среди общественных сил были те, кто стоял за сохранение православной церковью первенствующего положения, и те, кто ратовал за свободу совести и вероисповедания для всех конфессий, а также те, кто стоял за полное отделение Церкви от государства и свободу религиозного или безрелигиозного образа жизни. Возрастающая статистика уголовных дел среди молодежи в период с конца 90-х гг. XIX в. до середины первого десятилетия ХХ в. подтверждала, что ‘демонстрация собственного неверия стала… весьма распространенным явлением в русском обществе’36.
Православная Церковь не могла оставаться в стороне от стремительно меняющейся жизни общества. Оставаясь под контролем самодержавной власти, церковь пыталась интегрироваться в новые общественные институты. Так, духовенство последовательно увеличивало свое представительство в числе депутатов первых трех созывов Государственной Думы: с 6 до 48 человек37. В состав новообразованного Государственного Совета, пусть и по согласованию с Синодом, также входили 6 выборных членов от православного духовенства38.
Несомненно, что время возникновения, формы деятельности, степень активности и скоротечность существования группы 32-х петербургских священников (далее ‘группа 32-х’) и Христианского братства борьбы (далее ХББ) прямо связаны с центральными историческими событиями этого периода. Эти объединения не успели по объективным причинам обрести в церкви и обществе институциальную форму, отвечающую их далеким целям, не смогли развернуть обширной деятельности, которая была намечена в их программах, главным и неоспоримо значимым результатом их существования стал факт инициированной ими общественной и церковной дискуссии по вопросам внутренней церковной жизни, а также церковно-государственных и церковно-общественных отношений. Это нашло свое отражение в первую очередь в публикациях их программных документов.
Можно проследить взаимосвязь между публикациями и воззваниями рассматриваемых нами объединений и церковно-общественными событиями 1905-1907 гг. Условно в этом процессе возможно выделить шесть периодов, повлиявших на течение церковно-общественной мысли и деятельность группы ’32-х’ и ХББ.
1. Расстрел 9 января 1905 г. в Петербурге крестного хода и последовавшее за ним Послание Святейшего Синода с осуждением этого шествия.
2. Положительная резолюция Святейшего Синода на предложение кабинета министров о необходимости Созыва Поместного собора и выбора патриарха. Указ 17 апреля 1905 г. ‘Об укреплении начал веротерпимости’
3. Вооруженное подавление властью бастующих осенью и зимой 1905 г., а также Утверждение указа об Учреждении Государственной Думы.
4. Утверждение и работа Предсоборного особого присутствия.
5. Смена С. Ю. Витте на посту Председателя Совета Министров П. А. Столыпиным и усиление консервативно-репрессивной политики (Указы об изменении и дополнении временных правил о периодической печати, и неповременной печати, введение военно-полевых судов, роспуск I Государственной думы).
6. Отказ императора Николая II от созыва Поместного Собора.

1.2. История публикаций и распространения программных документов ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы

Многие историки признают, что вооруженный разгон мирной демонстрации 9 января 1905 г. стал мощным катализатором в деятельности Христианского братства борьбы и ‘группы 32-х’. Это подтверждается автодокументальными источниками, которые приводят в своих исследованиях Ю. В. Балакшина и С. В. Чертков. Молодые петербургские священники и московские студенты члены Христианского братства борьбы были взволнованы не только пролившейся кровью невинных людей, но также отсутствием сочувствия и осуждением членами Синода участников шествия как революционеров-провокаторов. Разница в реакции на эту ситуацию заключалась в том, что ХББ скорее, чем петербургское духовенство, высказало свою позицию. По Москве были расклеены листовки с обличением императора и Синода и шагами по исправлению положения. Необходимо отметить, что уже первая листовка — ‘Обращение к народу’ от лица Христианского Братства борьбы — была серьезно обдуманным заявлением, которое прошло обсуждение и проверку в личных встречах с представителями интеллигенции и епископата. Первоначально этот документ носил название ‘Воззвание к епископам’39 и был составлен Свенцицким40 в соавторстве с возвратившимся 27 января в Москву из Швейцарии Эрном41. Текст воззвания был сразу представлен для оценки одному из церковных иерархов, с которым у авторов были дружеские отношения. Воспоминания об этом сохранились у Валентина Свенцицкого в автобиографическом романе ‘Антихрист’42 и в брошюре ‘Христианское братство борьбы и его программа’43. По мнению С. В. Черткова, этим епископом был Антоний (Флоренсов), о знакомстве с которым членов Христианского братства борьбы, весной 1904 г., сообщает в переписке Павел Флоренский44. Не получив в Москве поддержки от еп. Антония, Свенцицкий и Эрн в последних числах января прибыли в Петербург для поиска союзников среди лидеров и авторов ‘Нового пути’ и столичной иерархии. По свидетельствам, которые собрал С. В. Чертков из воспоминаний А. Белого, А. Карташева, В. Розанова и В. Свенцицкого, в Петербурге прошли две встречи. Одна встреча с обсуждением воззвания состоялась на квартире Петра Петровича Перцова. Кроме самого хозяина квартиры, Свенцицкого и Эрна на ней присутствовали Дмитрий Сергеевич Мережковский, Зинаида Николаевна Гиппиус, Валентин Александрович Тернавцев, Дмитрий Владимирович Философов, Николай Васильевич Бугаев (Андрей Белый), Антов Владимирович Карташев и Василий Васильевич Розанов45. Вторая встреча Свенцицкого и Эрна уже вместе со своим другом Александром Ельчаниновым в составе некой депутации состоялась с одним из петербургских епископов, которым по воспоминаниям Розанова был еп. Сергий (Страгородский)46. Предположение Д. А. Головушкина, что в Москве представители Братства Борьбы встречались в январе 1905 г. с митр. Владимиром (Богоявленским), а в Петербурге еп. Антонином (Грановским)47 менее вероятно, поскольку не имеет даже косвенных документальных подтверждений. К тому же, митр. Владимир (Богоявленский), был для Свенцицкого и Эрна в числе реакционных епископов, подписавших Послание Св. Синода от 14 января 1905 г. Василий Розанов находился в более дружеском общении с еп. Антонином (Грановским), чем с еп. Сергием (Страгородским), и вряд ли в своих воспоминаниях мог перепутать иерархов.
В результате представителям ХББ не удалось добиться официальной поддержки, а значит и публичного оглашения воззвания ни от иерархии, ни от столичной либерально настроенной профессуры и чиновников. По воспоминаниям А. Белого, в Петербурге ‘проект. . . со всех позиций разобранный, был отклонен… как героизм совершенно бесцельный и вредный, срывающий подготовление к борьбе’48. При этом для самих членов Братства эти встречи стали возможностью лучше сформулировать свою позицию и осознать готовность действовать нелегально. Через две недели, 16 февраля в Москве ночью члены Братства Борьбы расклеили свою первую листовку, ‘Воззвание к народу’49. Не известно точное количество листовок, но ими была охвачена большая часть Москвы, которую организаторы поделили на 10 секторов50. Оригинал листовки хранится в ГАРФ, в архиве Охранного отделения при Московском градоначальнике51. Это воззвание носило менее революционный настрой, чем первая редакция под рабочим названием ‘Воззвание к епископам’. В нем не было призывов ‘освободиться от давящей петли’ и самодержавная власть не называлась ‘терзающей народное тело’, речь шла только о ‘царских слугах’ и Синоде, который забыл ‘истинную Апостольскую Церковь’. Основной призыв к народу звучал так: ‘Не искушайтесь же воззванием Синода, ибо на нем явная печать Антихриста’,52 который по замыслу авторов должен был помочь народу сохранить веру, отделив согрешивший Синод, от непогрешимости Вселенской Церкви. Считать однозначно ‘Воззвание к народу’ программным документом нельзя, но в нем сформулирован один из центральных тезисов ХББ: ‘Царь всех царей — Господь… царская власть ниже воли Господней…’53.
Вторая листовка московского братства вышла в рукописном варианте в начале марта 1905 г. под названием ‘Краткая программа действий Христианского братства борьбы’. Этот текст, согласно исследованиям М. Колерова, получил более широкое распространение благодаря тому, что был практически сразу перепечатан газетами ‘Вперед’ 11 от 10 марта (Женева), ‘Революционная Россия’ ( 61 от 15 марта) и ‘Русь’ ( 79 от 28 марта)54. Вероятнее всего в истоках этого документа полностью или частично был первый вариант программы, обсуждавшийся Свенцицким, Эрном и Белым в Петербурге. Мартовская краткая программа содержала только 3 задачи, среди которых освобождение церкви от государственной зависимости и формирование новых социально-экономических отношений на принципах христианской любви. Необходимо признать при этом радикализм использованных формулировок, отказывающих в праве на существование ‘безбожному’ самодержавию (п. 1) и индивидуально-правовой собственности (п. 3), как противоречащих христианским ценностям55.
Чуть позже ‘группа 32-х’ заявила о своих чаяниях относительно церковно-государственных отношений в журнале ‘Церковный вестник’ вполне официально, в академической форме и без сокрушительного обвинения церковной иерархии в политической ангажированности самодержавной властью. Их первая записка ‘О необходимости перемен в русском церковном управлении’ вышла через 2 месяца после кровавого воскресенья и на месяц позже первой листовки ХББ. Этот документ не носил еще характера развернутой программы действий, предложенной официально зарегистрированной общественной организацией, при этом, многие его положения стали платформой для будущей программы ‘Союза церковного обновления’ и определяли цели и задачи Устава будущего Братства Ревнителей Церковного Обновления, которое родилось из ‘группы 32-х’. То, что совесть молодых священников была ущемлена кровавым воскресеньем и безжалостностью Синода в его критике пострадавших как революционеров говорит сохранившийся в письмах о. Константина Аггеева пересказ встречи группы с митр. Антонием (Вадковским)56.
Публикация этой записки столичного духовенства совпала по времени с рассмотрением на заседании Святейшего Синода предложений Председателя Совета Министров — Сергея Юльевич Витте о необходимых изменениях в положении российской церкви57 и это придало ей в обществе серьезный вес, а ее публикации определенную интригу. Не совсем безосновательна существующая версия о том, что публикация этой записки была задумана как продвижение идей церковных реформ Витте. Эту версии подтверждают два факта. Во-первых, часть священников, будущих членов ‘группы 32-х’, в составе 20 человек 14 февраля 1905 г. встречались с митр. Антонием и его двумя викарными епископами и говорили о необходимости преодолеть рабскую зависимость Синода от самодержавной власти, и снять с российской православной церкви ‘позорное пятно…, освободив ее от полицейских обязанностей’58. Как раз в тот самый период Витте обсуждал с владыкой содержание своей записки ‘О современном положении православной церкви’. Во-вторых, один из членов ‘группы 32-х’, священник и публицист Григорий Петров тогда же достаточно часто общался с Витте, который к нему благоволил59. Однако документального свидетельства о том, что эта записка была составлена молодыми священниками для публикации по просьбе митрополита или Председателя Совета Министров нет.
Подчеркнем, что первая записка ‘группы 32-х’ и первые две листовки Христианского братства борьбы были созданы под впечатлением от трагедии кровавого воскресенья и неадекватной, с точки зрения христианской этики, реакцией Синода на это событие. Главной и общей темой первых публикаций у этих двух неформальных объединений было обличение неканоничности и позорности зависимого положения церковного управления от самодержавной власти. Принципиальным отличием было, что воззвания ХББ носили форму резкой этической критики Синода и самодержавия, а записка ‘группы 32-х’ имела форму академической статьи с отсылками в аргументации к канонам и традициям церкви. Более подробное сравнение предложенных в этих документах шагов по выходу из кризисной церковно-общественной ситуации сделано во 2 главе данной работы.
Следующий ряд публикаций Христианского братства борьбы и ‘группы 32-х’ весной 1905 г. был связан с дискуссией о необходимости созыва Собора и составе его участников. Эта дискуссия, начавшаяся за стенами кабинетов Синода и Правительства, проникла на страницы газет60 и переросла в открытый народный диспут. Катализатором и источником напряжения в этом вопросе для жаждущих церковного обновления духовенства и мирян стали два решения Николая II: об отсрочке созыва церковного Собора (31 марта) и утверждение Указа ‘Об укреплении начал веротерпимости’ (17 апреля). Несмотря на согласованную в итоге положительную позицию кабинета министров и членов Синода по вопросу о необходимости реформ церковно-государственных отношений и созыве всецерковного Собора, император пошел на реформу только в вопросе расширение гражданских и вероисповедных прав для инославных и раскольников, отклонив симметричные меры в отношении к православной церкви.
Ряд листовок, напечатанных и распространенных ХББ в апреле и мае 1905 г., имели своей целью поддержать идею обновления церковной жизни, которая не нашла поддержки у императора. Воззвания были адресованы разным слоям населения. Это было целенаправленной стратегией ХББ, стремившегося достучаться до всех слоев общества, чтобы познакомить как можно широкий круг людей со своим взглядом на решение церковно-общественнных проблем и консолидировать усилия общества и церкви вокруг идеи церковных реформ и созыва Собора.
Увеличение тиража нелегальных листовок стало возможно благодаря средствам, полученным от симпатизирующей им Маргариты Кирилловны Морозовой. Об этом прямо и косвенно свидетельствуют апрельские письма членов и соратников ХББ: ‘1) от Морозовой получили средства и будем получать. 2) Технически наконец устроились…’61, ‘Вчера был у меня Волжский-Глинка. Приехал из Москвы с предложением нам объединиться в издании газеты по церковно-общественным вопросам. Они уже имеют 15 000 руб…’62. О том, что Эрн, Белый и Свенцицкий были лично знакомы с Морозовой говорят опубликованные письма и воспоминания63. Размах и нелегальность деятельности они обеспечивали собственными силами. По воспоминаниям Л. В. Ивановой, подпольная типография располагалась за городом, в плохо сколоченном сарае, ‘где работали и спали на дощатом полу с большими щелями’ и где В. Эрн ‘страшно разболелся и нажил себе хронический нефрит’64. В апреле-мае 1905 г. члены ХББ выпустили 5 листовок и опубликовали одну статью в журнале ‘Вопросы жизни’. Две листовки ‘К епископам Русской Церкви’65 и ‘О задачах Христианского Братства Борьбы’66 имели целью прямое обращение к церковной иерархии и духовенству. Оба документа представляют собой многостраничные обращения, по своему объему не уступающее место хорошим журнальным статьям. Первый содержал развернутую богословскую аргументацию идей Христианского Братства Борьбы. Второй документ посвящен практической программе реформ в церковно-общественной и социально-экономической сферах. Судя по тому, что оба документа одновременно были перепечатаны 6 июля 1905 г. в газете ‘Освобождение’ за 7367, оба упоминаются в июне 1905 г. в одном отчете московскому градоначальнику от начальника Отдела по охране общественной безопасности и порядка68, они получили серьезное распространение по стране. По свидетельству В. Свенцицкого, их адресно разослали ‘почти всем русским епископам и многим представителям духовенства в Москве, Петербурге, Киеве, Владимире, Воронеже, Тифлисе, Харькове…’69. Вероятнее всего обе листовки распространялись почтовыми отправлениями комплектом.
В статье под заголовком ‘К вопросу о церковной реформе’70 в апрельско-майском 4/5 журнала ‘Вопросы жизни’ В. Свенцицкий, не упоминая Христианское братство борьбы и его программу, озвучил центральные позиции Братства по проблемам Русской церкви: Церковь ‘теряет свой дух Христов, становясь министерством церковных дел’71, она должна ‘идти во главе всех…реформ’72, ‘вступиться теперь…за свободу совести’, ‘подавать пример… открытой борьбы против всего, что зиждется не на христианских началах’73, отказаться от канцелярской реформы Церкви и через путь исповедания ‘реформироваться Духом Святым’74, порвать ‘все антихристовы связи, обличит вековые суеверия’75.
В мае 1905 г. Братство Борьбы напечатало и распространило еще 3 листовки. Это были воззвание ‘К войскам’76, ‘К крестьянам’77 и ‘К обществу’78. Первые два обращения ‘были в одном духе’ и печатались спешно, одно за другим сразу после обретения тайной типографии79. Обращения ‘К войскам’ было распространено тиражом 3500 экземпляров, и его текст установлен сегодня не только благодаря брошюре В. Свенцицкого, но и сохранившемуся оригиналу листовки, хранящемуся в Отделе рукописей РГБ. Листовка с воззванием ‘К крестьянам’ имела тираж ‘в несколько тысяч’, полный ее текст до сих пор не обнаружен, однако благодаря критическим отзывам на нее в журнале ‘Миссионерское обозрение’80 можно утверждать, что она имела серьезное распространение, и узнать некоторые ее тезисы. Воззвание ‘К обществу’ имело хождение в народе в мае и начале июня, о ней сохранилось упоминание в ранее приводившемся отчете охранного отделения от 6 июня81. Оригинал этой листовки хранится в Отделе рукописей РГБ и ГАРФ82.
Нелегальный характер издания и распространения этих документов позволил авторам проявить свободу в критической оценке церковно- государственной политики и предложить радикальные меры. Наиболее явно это прозвучало в обращении ‘К войскам’. Призыв к мирному урегулированию внутри страны мирных общественных протестов основывался на непреложности исполнения заповеди ‘не убей’, при этом антиправительственный и противозаконный характер этого призыва обнаруживался в том, что авторы призывали войска не повиноваться властям.
Публичные статьи ‘группы 32-х’ в этот период отличаются от документов ХББ своей сосредоточенностью на попытке повлиять на церковную иерархию и духовенство с целью продолжить общественную дискуссию по отложенному царем вопросу реформы церковно-государственных отношений. Статья в газете ‘Слово’ ‘Обращение к Высокопреосвященному митрополиту Антонию (Вадковскому)’ была опубликована через неделю после отрицательного решения императора о созыве Собора, и служила именно такой цели — заявить о желании духовенства продолжить обсуждение темы о церковном Соборе. Записка ‘группы 32-х’ ‘О составе церковного собора’ в журнале ‘Церковный вестник’ ( 21, в мае 1905 г. ) также имела целью доказать, как писал о. К. Аггеев, с позиций ‘Слова Божия и Церковной Истории’83 необходимость созыва Собора и полноправного участия в нем мирян и белого духовенства наравне с епископами. В том, что ‘группа 32-х’, публикуя эти документы, искала союзников в деле обновления церкви и стремилась продолжить конструктивный диалог о необходимости и целях Собора, они совпадают с ХББ. В своем письме о. Константин Аггеев свидетельствует о мотивах составления второй записки: ‘созвание Собора из одних епископов грозит расколом Церкви, и такие соборы останутся лишь съездами’84. Тезис о равном участии в Соборе представителей всех групп церковного народа стал центральным далее в программе образованного ими ‘Союза Церковного Обновления’, где говорится что ‘будущие соборы русской Церкви должны включать в себя как членов клира, так и мирян’85.
Записка ‘О составе церковного собора’, как отмечала Ю. В. Балакшина, была перепечатана всеми столичными газетами86. Публично-официальный характер распространения этих документов через церковную прессу играл важную роль в их рецепции духовенством и обществом, создавал прецедент свободного обсуждения в общественном поле церковной реформы. Участники группы ’32-х’, выступая со своими заявлениями, не были анонимными бунтарями внутри церкви87, а были известны и находились в общении со своим архипастырем, владыкой Антонием (Вадковским)88. В апреле 1905 г. возникает идея издания специального сборника статей ‘группы 32-х’, цель которого, как пишет о. Константин Аггеев, ‘возможно шире осведомить с нашими взглядами’89, а по существу ‘стать идейной платформой и своеобразным манифестом нового церковного движения’90, но он был опубликован только через год.
Третий период создания документов ХББ и ‘группы 32-х’ тематически связан с политическими событиями осени и зимы 1905 г. Публикации этой поры посвящены проблеме понимания единства нравственной христианской и политически-гражданской ответственности мирян и духовенства в предстоящих выборах в Государственную Думу91 и за вспыхнувшие восстания и вооруженные столкновения армии с бастующими рабочими92.
Христианское братство борьбы откликнулось на эти события листовкой с обращением ‘К Рабочим’ 93. 24 сентября обращение уже ходило по рукам в Москве на сходках и изымалось там полицией. Из программных заявлений в листовке звучит идея утверждения народовластия: ‘чтобы народ избрал людей, которым доверяет, и на учредительном собрании решил сообща, как править страной’94, и прежняя идея мирного, вплоть до готовности пойти на ‘мученичество’, отстаивания своих требований перед властью и военными, которые ‘забыв Бога и совесть, безоружных расстреливают’95.
В конце декабря 1905 г. без разрешения цензуры, в период самого ожесточенного противостояния бастующих с властью в Москве, в типографии И. Д. Сытина была отпечатана брошюра ‘Что нужно крестьянину?’96. Автором брошюры был Валентин Свенцицкий, и вышла в свет она в серии Религиозно Общественная Библиотека, придуманной членами ХББ97. Сравнение текста этой брошюры с листовкой ‘О задачах Христианского братства борьбы’ дает понять, что она является адаптированным для понимания крестьянами переложением программных установок ХББ.
У ‘группы 32-х’ осенью 1905 г. выходят статьи в газете ‘Русь’ и журнале ‘Церковный вестник’. Сами заголовки этих статей говорят о живом отклике петербургских священников на животрепещущие события в стране: ‘Государственная Дума и пастырь Церкви’ и ‘Собратьям пастырям всех исповеданий и всем, кому дороги заветы Христа, о страшных событиях наших дней’. В первой статье авторы поддерживают созыв Государственной Думы, как одну из форм отражения соборного духа церкви в жизни людей, и в тоже время, предостерегают пастырей от искушений ‘сословной корысти’ или ложного самоустранения от христианского долга освещения и преображения ‘дел земли’98. В воззвании опубликованном 27 октября 1905 г. просматривается призыв к неповиновению властям, совершающим насилие над своим народом, ‘Мы должны поднять свой голос против всяких насилий, от кого бы они не шли, как мы должны кричать против всяких антихристианских предписаний (‘не жалеть патронов’ и т. д. )99, но его нельзя считать однозначно революционным, поскольку речь идет о мирном противостоянии государственному насилию проповедью Евангелия: ‘Когда мы увидим, что люди стоящие у власти, в слепом непонимании своего долга, не мешают преступлениям толпы. . . сочтем своим долгом… и перед ними раскрыть вечные страницы великого благовестия о свободе всех — Евангелия’100.
Статьи и документы опубликованные братствами в первые четыре месяца 1906 г. являются продолжением собирания союзников и сподвижников готовых отстаивать идеи обновления церковной и общественной жизни страны на христианских началах. Поэтому оба братства печатают свои программы, и возлагают надежды на работу Предсоборного присутствия101, которое учреждается императором после декабрьских восстаний, и рассматривается как подготовка к церковному Собору.
Христианское братство борьбы издает брошюру со своей программой в начале 1906 г. тиражом в 10 000 экз. в московской типографии А. П. Поплавского. Она вышла как одна из книг серии Религиозно-общественная библиотека и называлась ‘Христианское братство борьбы и его программа’102. После отказа Московским цензурным комитетом 25 февраля 1906 г. ее публикации, издатели решились напечатать брошюру под грифом ранее полученного дозволения к печати (от 27 августа 1905 г. ) цензора Ростова на Дону. Подлинность этого августовского дозволения цензуры была установлена следствием только 16 января 1908 г. Инициировал следствие и судебное разбирательство Московский комитет по делам печати 15 ноября 1906 г., выявив в брошюре ‘признаки преступного деяния, предусмотренного ст. 103 и 129 УУ’. История этого судебного разбирательства, которое закончилось амнистией в 1913 г., восстановлена по архивным документам и описана С. В. Чертковым в комментариях к 2-х томному изданию Собрания сочинений В. Свенцицкого103. Автором брошюры был В. Свенцицкий, который успешно скрывался от следствия с конца 1908 г. Необходимо отметить, что отзыв о программе ХББ в центральной прессе звучал уже в апреле 1905 г. 104
Второй важной статьей на поднятую ранее проблему соединения христианской этики и гражданской ответственности является ‘Открытое обращение верующего к Православной Церкви’ В. Свенцицкого105 в журнале П. Б. Струве ‘Полярная звезда’ от 3 февраля 1906 г. 106 Эта статья первоначально была воспринята властью как направленная на ‘ниспровержение существующего строя’, но в ноябре 1906 г. признанную судом присяжных заседателей не имеющей подобной направленности. В обращении нет упоминания о ХББ, но сформулировано одно из практических решений тезисов программы братства о ‘неприкосновенности личности’107, и говорится об исторической важности призвания Церковью к покаянию участников и инициаторов вооруженных столкновений и общецерковного покаянного поста за всех погибших и согрешивших в кровопролитии108. Второго апреля в газете ‘Народ’, за подписью В. Свенцицкого и В. Эрна без указания принадлежности к ХББ было опубликовано ‘Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе’,109 в котором они заявили что главная цель Предсоборного совещания добиться от церковной и государственной власти свободного бесцензурного обсуждения темы о созыве церковного собора, сохранять собственную свободу работы в совещании или в противном случае выйти из его состава.
Группа ’32-х’ в феврале 1906 г. публикует свою программу как соответствующий документ, а не записку или частное мнение, и от лица не группы, а организации (Союз Церковного Обновления). Предвестником этого документа стало напечатанное в январе того же года в 3 ‘Церковного вестника’ статья свящ. Павла Кремлевского ‘Проект церковных реформ’. Этот проект был одобрен на Собрании Союза, и ставил своей задачей не только привлечь внимание к церковной реформе, найти реальную поддержку своей программе, но и пробудить у духовенства и активных мирян инициативу высказаться, сформировать повестку для ожидаемого Всероссийского Собора110. В структуре статьи были поставлены вопросы читателям о необходимости реформы в церкви по всем ключевым элементам: выборность клира и епископов, реформа устава, благотворительность, устроение жизни прихода и монастырей, содержание клира, реформа духовного образования. Одно из предположений почему в течение полугода, с октября 1905 по февраль 1906 г., с момента обсуждения Устава и Программы ‘Союза Церковного обновления’111, члены группы ’32-х’ не публиковали и не высказывались от имени Союза, связано с тем что в Синоде еще ‘не была выработана система регистрации подобных объединений’112. Тогда же в феврале 1906 г. увидел свет и сборник статей ‘группы 32-х’ ‘К Церковному Собору’, который по замыслам авторов служил их развернутой программой действий с богословской аргументацией их позиций.
9 февраля 1906 г. в ‘Церковном вестнике’ 6 была опубликована программа ‘Союза Ревнителей Церковного обновления’, которая содержала 12 пунктов. Основная редакционная работа по созданию этой программы принадлежит Комитету Союза, в который однозначно входили о. Константин Аггеев как лидер группы, и о. Иоанн Егоров, и Николай Петрович Аксаков113. Большая часть тезисов отражала ранее высказанные идеи о необходимых реформах в Церкви. О важности формировать новые церковно-общественные отношения и христианскую общественность непосредственно говорилось только в последних 3-х пунктах: п. 10 ‘Союз приветствует все попытки, направленные… созиданию христианской общественности через утверждение среди христиан более совершенных форм братского общения, как в области отношений общественных, так равно и материальных. ‘, в п. 11 ‘признает, что Церкви принадлежит обетование обновить весь мир и что свободная наука, искусство, вообще культура представляют не только могучие средства этого обновления, но христиански преображенные, они входят как элементы в Царство Божие’ и в п. 12. ‘принцип, лежащий в основе христианских отношений ко всем внецерковным союзам и организациям, должен определяться… взглядом на весь мир, как на область, подлежащую претворению христианами в Царство Божие’114.
Позиция Союза в отношении общественно-политических процессов в стране и роль духовенства и церкви в целом в формировании новых демократических институтов отражена в записке ‘Об отношении Церкви и священства к современной общественно-политической жизни’ опубликованной от их лица в ‘Церковном вестнике’ 11 от 16 марта 1906 г. Этот документ один из наиболее политизированных, где авторы прямо признают необходимость всех сознательных граждан определиться со своей политической позицией и присоединиться к какой-либо существующей партии115 и формулируют историческую миссию Церкви в социально-общественном поле как: ‘вместе с преобразованием личности довершить преобразование обществ, народов, человечества, создать истинно-христианскую цивилизацию’116.
Отставка в апреле 1906 г. С. Ю. Витте с поста Председателя Совета Министров и усиление консервативно-репрессивной политики, которая проявилась в принятии государственных указов направленных на цензурный контроль деятельности периодической и неповременной печати, утверждении предсоборной епископской комиссией совсем не в реформаторском духе ‘правил по ограждению веры и благочестия’ с жесткими цензурными ограничениями117, в стране стали действовать военно-полевые суды и ускоренная процедура приведения в исполнение смертной казни, за свою радикальность была распущена I Государственная дума. Все это в определенной степени повлияло на содержание публикаций ХББ и ‘группы 32-х’. Нелегальная деятельность для ХББ стала крайне опасной и затруднительной, и в этот период усилия обоих братств сосредоточились на возможности продолжить свою издательскую и публицистическую деятельность официальным образом. Главной целью по-прежнему было продолжение поиска и общественной консолидация сторонников обновления церковно-общественной ситуации в стране. Христианское братство борьбы ответило на эти изменения в церковно-общественном поле вышедшей весной брошюрой ‘Взыскующим града’118, а летом статьей ‘Христианское отношение к власти и насилию’119.
Группа 32-х в сентябре 1906 г., приняв статус Братства Ревнителей Церковного обновления (далее БРЦО или Братство), опубликовало свой Устав в журнале ‘Церковный вестник’ за 38 от 21. 09. 1906. Как небезосновательно считает Ю. В. Балакшина, ‘переименование союза в братство стало реакцией на изменение общественно-политической атмосферы в стране’120. При этом были и объективные законодательные причины для регистрации устава. Так считает Д. А. Головушкин, который в своем исследовании связывает переименование и возможность регистрации Союза как Братства с ‘утверждением 4 марта 1906 года закона121об обязательной регистрации религиозных обществ’122. Незначительное время между 4 марта и 24 апреля, когда о. Владимир Колачев подал митр. Антонию (Вадковскому) прошение об утверждении Устава БРЦО, а также содержание в нем фразы о ‘сообщении о Братстве светской власти’123 вполне логично соотносятся с появлением и требованиями мартовского указа о временных правилах об обществах и союзах. Через неделю после прошения, 31 мая 1906 г., Устав Братства был утвержден митр. Антонием с оговоркой ‘в виде опыта на три года’124, но опубликован в официальном церковном журнале почти через 4 месяца. Весной Союз подвергся гонениям со стороны некоторых иерархов. В апреле им пришлось публично защищаться от ложного обвинения в ‘пресвитерианстве’125, который прозвучал от еп. Гурия (Буртасовского). Отличительной чертой Устава стало удаление из его прямых целей и задач всего, что виделось церковному руководству как посягательство на стабильность церковно-государственных отношений: достижение выборности епископов и пресвитеров, безотлагательное требование реформы системы духовного образования, отказ от сословных привилегий внутри церкви и влияния церкви на общественные и материальные формы устроения жизни.
К осени 1906 г. оба объединения в лице их лидеров уже имели тесное деловое общение, и планировали совместную публицистическую деятельность, что нашло свое отражение в 1907 г. на страницах журнала ‘Век’. Очередной и окончательный отказ в начале 1907 г. Николая II от созыва Церковного Собора, не смотря на проделанную за год работу Предсоборного присутствия, подвел черту всем надеждам на возможность кардинального обновления церковно-общественных отношений. Однако обеими братствами за эти два года была проделана большая работа по постановке и обсуждению в обществе и церкви ключевых вопросов о путях обновления церковной и общественной жизни в христианском, евангельском духе в противоположность позитивистскому и антирелигиозному социал-демократическому движению.

1.3. Организация публичной дискуссии по церковно- общественным вопросам

Множество фактов свидетельствуют о том, что центральной задачей своей деятельности Христианское братство борьбы и ‘группа 32-х’ петербургских священников ставили активное участие в публичной дискуссии по актуальным церковно-общественным вопросам. Еще до момента организационного оформления их в 1905 г. как неформальных групп со своей единой позицией, лидеры этих будущих объединений были участниками наиболее значительных общественных собраний и кружков того времени. Священники Константин Агеев, Григорий Петров, Иоанн Егоров, Павел Раевский, Петр Кремлевский, архим. Михаил (Семенов) были теми, кто принимал участие в Религиозно-философских собраниях проходивших с 1901 по 1903 г. В то же самое время, в Москве, будучи студентами, Павел Флоренский, Владимир Эрн, Валентин Свенцицкий, были активными участниками собраний религиозно-философской секции при историко-филологическом студенческом обществе в Императорском Московском Университете, которое возглавляли Сергей Николаевич Трубецкой и Лев Михайлович Лопатин. Александр Ельчанинов, близкий друг Флоренского и Эрна, обучаясь в Петербурге, но не прекращая своего общения с московскими друзьями, был с 1903 г. связующим звеном между ХББ и петербургской интеллигенцией — из круга РФС.
Если говорить о публичной дискуссии как форме общения, то оба братства искали такую возможность на страницах периодических изданий и путем организации собраний общественности с обсуждением докладов по актуальным церковно-общественным вопросам.
Оба эти объединения в поисках такого церковно-общественного диалога неизбежно должны были встретиться и попытаться сотрудничать. Можно с уверенностью предположить, что первое их заочное знакомство произошло еще в 1904 г., в качестве авторов статей на страницах журнала ‘Новый путь’, и позже в числе авторов ‘Вопросов жизни’. О своем собственном журнале и ХББ и ‘группа 32-х’ размышляли практически с самого начала своего зарождения. В июле 1904 г. в письме Валентина Свенцицкого к Павлу Флоренскому уже звучат слова о том, что не стоит углублять сотрудничество с журналом Мережковского ‘Новый путь’ и подождать до осени, когда появится возможность писать и отстаивать свою позицию на страницах ‘нашего журнала’126. ‘Группа 32-х’ через два месяца после своей первой записки, в апреле 1905 г. размышляла о выпуске собственного журнала127.
Как известно из исследований Ю. В. Балакшиной128 и С. В. Черткова129 осенью 1905 г. представители ХББ и ‘группы 32-х’ вели переговоры о выпуске совместного журнала. Средства на его издание готовились предоставить промышленник Дмитрий Панфилович Ефимов130, затем Иван Дмитриевич Сытин131. Было получено официальное разрешение на его публикацию под названием ‘Вестник жизни’, затем ‘Свобода и религия’, но революционная нестабильность сорвала планы по финансированию этого проекта.
Воплотить идею о собственном журнале, который по словам о. Константина Аггеева вместил бы ‘в себя все реформационное движение церкви’132 и прояснил бы, как считал Свенцицкий, в каком отношении оно стоит ‘ко всяким сторонам и партиям’133 этим двум объединениям удалось на страницах журнала ‘Век’. Он издавался с 12 ноября 1906-го по 9 июля 1907 г., число его подписчиков за 8 месяцев увеличилось с 1500 до 4200 человек. Общественно-политические темы и религиозно-философские вопросы были заявлены учредителями как основные на его страницах. В состав редакции журнала с самого начала от Христианского братства борьбы входили: Свенцицкий, Эрн, Ельчанинов, Глинка-Волжский, а из числа ‘группы 32-х’ священники Константин Аггеев, Григорий Петров, Николай Богоявленский. Несмотря на то, что редакционное управление журналом перешло в руки Свенцицкого, Эрна и Ельчанинова только в мае 1907-го, их активное участие предполагалось с самого начала134. Интерес подписчиков к этому изданию неоспоримо связан с развернувшейся на его страницах полемикой по самым острым церковно-общественным вопросам: о христианском взгляде и церковной реакции на революционные события135, о соотношении религии и политики136, о новом религиозном сознании137, о необходимости Всероссийского Церковного собора138, о понимании и значении церковной общественности139. Статьи в защиту священников гонимых иерархией, также являются одной из форм полемики церковной общественности со светской и церковной властью. Редакция журнала поднимала эту проблему не только в связи с гонениями постигшими о. Григория Петрова140, но и судьбой многих других менее известных священников141. Журнал ‘Век’ в полной мере исполнил свою роль публичной площадки, где открыто и независимо разворачивалась дискуссия по церковно-общественным вопросам. Среди авторов статей были не только члены ХББ и ‘группы 32-х’, но и Николай Бердяев, Дмитрий Философов, Сергей Булгаков, Антон Карташев. Приостановка деятельности журнала ‘Век’ в июле 1907 г. была вполне предсказуемой в изменившемся политическом климате. Согласно документам опубликованным С. В. Чертковым столичный Комитет по делам печати расценил публикацию Программы Христианского Братства Борьбы и Союза Ревнителей Церковного обновления ‘проникнутыми враждебным отношением к правительству’142.
Вторым важнейшим вкладом членов ХББ и ‘группы 32-х’ в продолжение публичной дискуссии по церковно-общественной проблематике стало учреждение и активное участие в работе Московского и Петербургского Религиозно-философских обществ памяти В. С. Соловьева.
Анализ личной переписки Эрна, Свенцицкого и Флоренского показывает, что идея создания религиозно-философского общества возникла в их кругу в конце марта 1905 г. В период между первой апрельской встречей инициативной группы на квартире Григория Алексеевича Рачинского143, до 5 ноября того же года, когда от имени Эрна был подан градоначальнику на регистрацию Устав Общества144 они смогли объединить для совместной деятельности широкий круг общественности из числа студентов, профессоров, публицистов, и священников, в числе которых были: С. Н. Булгаков, С. А. Котляревский, Л. М. Лопатин, свящ. Константин Аггеев, свящ. Перт Поспелов, Д. Д. Галанин, Г. А. Рачинский, И. М. Херасков145. В дальнейшем число членов Общества пополнялось, и в его собраниях прнимали участие Н. А. Бердяев, П. А. Флоренский, М. М. Тареев, Е. Н. Трубецкой. Известно, что Павел Флоренский настоятельно рекомендовал в качестве докладчика для заседаний МРФО известного мецената, богослова и создателя трудового Крестовоздвиженского братства Николая Николаевича Неплюева146. С мая 1905 по август 1906 г., когда Устав общества был официально зарегистрирован, оно проводило свои встречи полуофициально, и вся организационная работа и первые доклады были в инициативных руках членов ХББ147. Это общество, устроенное по словам Эрна, ‘совокупными силами Рачинский, Дух &lt,овная&gt, акад&lt,емия&gt, и наша компания’148 исполнило свою задачу — предоставить возможность общественности для ‘обсуждения разных религиозных и общественных вопросов’149. Идея развития Общества нашла поддержку петербургской общественности. В феврале 1907 г. Н. Бердяев, после прочтения своего доклада ‘Великий инквизитор Достоевского’ на собрании МРФО150, загорелся открытием отделения общества в Петербурге, и уже в апреле 1907 г. в столице прошло первое подготовительное собрание, о чем сообщалось в Религиозно-общественной хронике журнала ‘Век’151. В сентябре 1907 г. общество получило официальное признание. Важно подчеркнуть, что среди учредителей ПРФО им В. Соловьева также были представлены члены ХББ и ‘группы 32-х’: о. Константин Аггеев, А. Ельчанинов, С. Аскольдов, С. Булгаков. В итоге Религиозно-философского общество памяти В. Соловьева в Москве и Петербурге на протяжение 10 лет было самым значительным и свободным дискуссионным пространством встречи священников, философов, публицистов, профессоров и общественных деятелей по церковно-общественным вопросам.
Если принять во внимание только эти два факта, создание и участие в деятельности журнала ‘Век’ и Религиозно-Философского общества памяти В. Соловьева, то можно утверждать, что Христианское братство борьбы и ‘группа 32-х’ оказали значительное влияние на форму и содержание публичной дискуссии о наиболее важных проблемных сторонах церковной и общественной жизни.
Сопоставительный анализ о деятельности двух церковных объединений — ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы — в 1905-1907 гг. позволяет нам сделать следующие выводы:
1. Влияние ‘группы 32-х’ и ХББ на церковно-общественную ситуацию в стране осуществлялось в первую очередь в сфере публичной дискуссии. Их воззвания, обращения, статьи и листовки серьезно влияли на формирование общественного мнения по вопросам церковной и государственной реформы.
2. Основным адресатом обращений ‘группы 32-х’ была церковная иерархия и духовенство, а воззваний ХББ — общество в целом, о чем свидетельствуют их тематические листовки к ‘к рабочим’, ‘к крестьянам’, ‘к войскам’, ‘к обществу’, ‘к епископам’.
3. Церковно-общественная деятельность этих объединений, имевшая по преимуществу форму публикаций и общественных дискуссий, не прерывалась на протяжении всего времени их существования с зимы 1905 по осень 1907 гг. Период отдельно выходящих статей и листовок 1905 года, сменился в 1906 году поиском возможностей совместного издательского проекта собственного журнала (‘Вестник жизни’, ‘Свобода и религия’), а затем в 1906-1907 гг. сотрудничеством в журнале ‘Век’ и Религиозно-философском обществе памяти В. С. Соловьева. Тематический и стилистический характер издаваемых документов во многом был обусловлен событиями, происходившими в общественно-политической и церковной жизни страны.
4. Качественный и количественный состав участников этих объединений и сторонних лиц, принимавших участие в их издательских проектах, подтверждает глубокую заинтересованность и сочувствие общественности к поставленным ими на обсуждение проблемам и предложениям. В орбите их общения были философы, профессора университетов и духовных академий, писатели и публицисты, общественные деятели и предприниматели.
5. Государственная власть оценивала церковно-общественную позицию и деятельность ХББ как политически революционную, направленную на ниспровержение государственного строя, о чем свидетельствуют архивные документы охранного отделения и уголовные дела, заведенные на авторов и издателей программных документов ХББ (В. Свенцицкий, А. Ельчанинов). Причиной такого преследования стала их нелегальная деятельность и призывы к отказу от самодержавия, установлению демократической республики, обобществлению собственности, отмене церковного освящения присяги для служащих в армии, в суде и при назначении на высшие государственные должности. Церковная иерархия с осторожностью воспринимала деятельность ‘группы 32-х’. На раннем этапе развития реформаторского движения представители церковной власти использовали выступления молодых священников в своих целях, но дистанцировались от них при изменении политических условий в стране.
6. Влияние ХББ на церковно-общественную жизнь страны, в силу кратковременности и нелегальности его деятельности, оставалось локальным. Оно получило поддержку в основном в кругах радикально настроенной интеллигенции. Деятельность ‘группы 32-х’, напротив, получила всероссийский масштаб, о чем свидетельствует публикация Программы Союза церковного обновления в казанском журнале и многочисленные публикации в поддержку движения в различных епархиальных церковных изданиях.
В условиях меняющейся и напряженной политической ситуации в стране, когда период оживления общественного диалога между представителями власти, церкви и общества по вопросам реформ сменился консервативно-репрессивной политикой борьбы с оппозиционными движениями и настроениями, ХББ и ‘группа 32-х’ выбрали и последовательно придерживались единственно доступной для них формы влияния на церковно-общественную ситуацию — создание прецедента публичного обсуждения назревших проблем. Воплощалось это в публикациях их мнений, заявлений и предложений в официальной прессе и печатных изданиях (у ‘группы 32-х’), и нелегально распространяемых листовках и полулегальных брошюрах (у ХББ). Законодательные, лоббистские, экономико-политические методы влияния на церковь и общество для членов этих объединений были не доступны в силу их социально-сословного статуса.

Глава 2. Общественные и церковные взгляды ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы в их программных документах

2.1. Общественная программа ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы

Исследователи, ранее обращавшиеся к истории изучаемых союзов, предпринимали попытки причислить их к тому или другому общественно- политическому и церковному движению, тем самым определив их церковную, общественную и политическую позицию. О. В. Останина причисляет ‘группу 32-х’ к ‘либерально-церковному обновленчеству’152, а лидеров ХББ к ‘религиозному реформаторству христианско-социального направления’153, при этом характеризуя ХББ как ‘представителей околоцерковной интеллигенции’, стоявших ‘на позициях традиционного русского православия’. 154 Сходным образом оценивает эти объединения Д. А. Головушкин, называя ‘группу 32-х’ ‘либерально-обновленческой’155, а ХББ ‘христианско-демократической’156 организациями. А. А. Соловьев характеризует деятельность ХББ как ‘христианско-социалистическое’ направление157, а группу ’32-х’ считает представителями ‘обновленческого’ церковного движения, которые при этом ‘опирались на каноны древних соборов’158. И. В. Воронцова относит их к ‘церковным реформаторам’ с ‘политической составляющей’159, в числе которых были ‘сочувствующие христианскому модернизму’160. Н. А. Хаустова считает, что обращения ‘группы 32-х’161 и ХББ162 написаны с ‘христианско-демократических позиций’. С. В. Чертков в полной мере связывал ХББ с церковной сферой, рассматривая его как ‘братство, духовную общность’163. Ю. В. Балакшина считает правомерным отказаться от применения к ‘группе 32-х’ понятия ‘обновленческое движение’, как политически дискредитированного в 20-х г. прошлого века, и определяет их как церковное братство ‘ревнителей церковного обновления’164. Обобщая эти оценки исследователей, можно сказать, что сфера интересов ХББ и ‘группы 32-х’ не была односторонне политической или церковной, но существовала на стыке внутрицерковного и общественно-политического пластов жизни.
Общественные взгляды представителей ХХБ и ‘группы 32-х’ были напрямую связаны с отношением к народу как хранителю веры, традиций, нравственных установок и главному субъекту социально-экономических процессов и институтов. От критериев оценки духовного и социально-экономического состояния народа зависит формирование программы действий любого общественного объединения.
Безусловно, понятие ‘народ’ в начале ХХ века, как и сегодня, могло пониматься по-разному. Наиболее широко в начале XX века термин ‘народ’ употреблялся применительно к крестьянству, как к наиболее многочисленному непросвещенному сословию российской империи, реже к фабрично-заводскому рабочему населению городов. Государственные служащие, академически образованное духовенство, деятели культуры, искусства, науки и нарождающаяся буржуазия, как просвещенная и образованная часть народа, определялась в культурно-общественном дискурсе термином ‘общество’ или ‘общественность’. Для именования всех людей православного вероисповедания, которые неформально сохраняли свою церковность и христианский образ жизни использовалось понятие ‘народ Божий’.
Публикации ХББ и ‘группы 32-х’ были по преимуществу обращены к просвещенным слоям российского общества, но предметом их духовного осмысления часто оказывался православный российский народ, понимаемый и как ‘народ Божий’. В условиях Константиновского периода церковной истории отождествление религиозной и национальной (государственной) общности было вполне традиционным.
В первых документах ХББ, созданных в марте-апреле 1905 года, сразу говорится о духовном состоянии церковного народа. В церковной жизни народ духовно ‘закрепощен’165, миряне ‘не имеют никакого голоса’166, как такового ‘церковного народа в настоящее время не существует’ 167. Однако, здесь же присутствуют и оценки благосостояния российского народа, который ‘изнемогает в непосильном физическом труде…или же просто гибнет от нищеты, голода и разврата’168 по причине ‘социального и имущественного неравенства’. Чуть раньше, в 1902 году, в своих письмах Павел Флоренский, давал такую оценку состояния российского общества: ‘отсутствие созерцательности, умения смотреть sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности), мистицизма, благоговения к жизни и составляет ‘не то’ всей современной культуры. Мы живем, не священнодействуя, а как бы наскоро обедая’169. Схожее мнение о духовном бессилии и непросвещенности народа находим в письме Александра Ельчанинова в 1901 году: ‘что делать остальным людям, у которых есть стремление к истине, а нет сил не только приближаться к ней, но даже понять, сознательно усвоить то ‘приближение’170. При этом авторы видели и позитивные стороны в народном самосознании: ‘У всех верующих начинает подыматься радостная уверенность, что близится час освобождения Русской Церкви от векового гнёта’171.
Аналогичную точку зрения о духовном состоянии народа находим в программных статьях ‘группы 32-х’ того же времени. О духовной глухоте и недоверии народа к Церкви и к ее слову в первой их записке от 17 марта говорится так: ‘не знают гласа ее, не верят ему, когда приходится его слышать, не идут к ней, …относятся к ней с равнодушным незлобием’172. В частной переписке в ноябре 1904 года о. К. Аггеев дает такую картину обыденной жизни простого народа: ‘в праздничные дни окраины улицы Петербурга наполняются пьяными грубиянами из народа…когда встречаешься с какой-то иногда тупостью и бестолковостью мужика, грустно и тяжело становится на душе’173. О непросвещенности народной веры Евангелием как основной проблеме писал о. Григорий Петров: ‘Народ наш томится духовною жаждою, измучен, изнурен духовной засухой…наводним давно уже крещенную, но духовно далеко еще не просвещенную Русь евангельским словом’174. Одновременно, как и члены ХББ, петербургские священники видят в народе пробуждающуюся жажду духовного обновления: ‘Когда… пронеслась весть о созвании церковного собора у нас на Руси, сердца истинных чад нашей Церкви наполнились великою радостью’, ‘заметен очень сильный интерес к вопросам Церкви у большого количества мирян, прежде часто совершенно безразличных’175.
Таким образом, можно отметить, что представители изучаемых объединений с большим вниманием относились к российскому народу, понимая, что без массовой поддержки их идеи не будут реализованы. Однако они не вполне осознавали, к какой именно части народа следует апеллировать в первую очередь: духовно и интеллектуально ближе им были представители образованного общества, но возрождения евангельских оснований веры приходилось в большей степени ждать от простого народа. И ХББ, и группа 32-х осознавали, что церковный народ как таковой в настоящий момент не собран, не может взять на себя ответственность за возрождения жизни в церкви и в стране.
Особого внимания заслуживает оценка двумя изучаемыми братствами положения исторической православной церкви в России, их взгляды на ее роль и место в государственном организме, на личную и общественную жизни верующих.
В мартовской записке 1905 года ‘группы 32-х’ звучат прискорбные слова, что в глазах современников Православная российская церковь предстает ‘виновницей насилий и гнета, которые производились под предлогом ее защиты’176, голос ее ограничен ‘в своем самоопределении и выражении’, и подвержен ‘подозрению в порабощенности мирским, государственным целям и интересам’177, в ней нет ‘мужественного свидетельства о правде общественной жизни…в дни общественной тревоги и потрясений… а то, что говорится от лица Церкви, является вредным’178.
Схожая, но более резкая оценка состояния исторической церкви дана в первых документах ХББ. Авторы констатируют, что у церковной иерархии и духовенства из-за ‘робости сердец’179 нет духовных сил для святого исповедничества. Святейший Синод, выступивший в поддержку ‘мучителей христианского народа’ — войск, расстреливавших мирных демонстрантов, именуется забывшим ‘истинную Апостольскую Церковь’180 и отмеченным ‘печатью Антихриста’181. Выражено возмущение ‘пассивным состоянием Церкви в отношении государственной власти’, и обличается, что она идет на ‘служение самым низменным целям’182, вплоть до превращения пассивности перед государством в ‘языческий необузданный цезарепапизм, …забвение святой крови всех мучеников первых времён христианства’183. В апрельской статье ‘К вопросу о церковной реформе’ Христианское братство борьбы практически констатировало духовную смерть церкви, написав, что она ‘едва ли не подобна трупу’184 из-за своего равнодушия к жизни общества.
Критический тон оценки духовного состояния церкви и общества в России в начале XX века часто расценивался властью как деятельность не в церковно-общественной сфере, а в политической. Происходило это в силу того, что православие и православная церковь стали частью государственного аппарата и государственной национальной идеи. Всякая попытка воздействия на такое положение вещей и умов воспринималась как опасность для стабильности государственной власти и положения церкви в стране. Все, кто в России с конца XIX века выступал с подобными смелыми оценками церковной жизни, находились под тайным или явным надзором государства, и часто подвергались прямым гонениям с его стороны. Это обстоятельство не должно позволять исследователям уравнивать между собой представителей движения за обновление церкви с участниками революционно-освободительного и даже либерально-демократического движения. Цели этих движений несопоставимы, хотя ряд программных задач, как показала история, вполне может совпадать. Такое частичное совпадение стратегических задач приводило защитников скрепы самодержавия и православия к решению зачислить членов этих объединений в соратники революционного движения. Так цензурный комитет инициировал уголовное дело185 на Валентина Свенцицкого за его призывы к церкви вспомнить, что убийство является смертным грехом, требующим раскаяния, и расценил призыв к покаянию солдат, расстреливавших забастовщиков, в статье ‘Открытое обращение верующего к Православной Церкви’ как призыв к неповиновению солдат властям. На суде В. Свенцицикй был оправдан186.
Священник Григорий Петров был лишен сана в 1907 году187 и долгое время после этого находился под надзором полиции как политически неблагонадежный за то, что обличал подавленность и зависимость церкви в ее внутренних духовных вопросах от интересов самодержавия188. Эти высказывания воспринималось как имеющие ‘противоцерковный и революционный характер’189. Предостережение о видимой близости разных по своему предназначению и целям вещей легко найти даже в Евангелии, в притче о пшенице и плевелах, растущих до времени на одном поле (Мф. 13:25-30).
Обобщая выше сказанное, подчеркнем, что оценки духовного состояния народа и Русской православной церкви у петербургского духовенства в лице группы ’32-х’ и московских мирян в лице Христианского братства борьбы с самого начала их деятельности совпадали по ряду принципиальных моментов:
— церковь не имеет своего голоса и свободы самоуправления поскольку низведена на роль слуги государства,
— синодальная система церковного управления служит только сохранению и оправданию самодержавной власти, не сообразуясь в своих действиях с Евангельскими заветам и преданием Апостольской церкви,
— внутри народа и образованного слоя населения сохраняется еще духовная жажда обретения просвещенной веры и устроения жизни на христианских основаниях.
При этом позиция ХХБ отличалась как большей радикальностью и политической ангажированностью, так и большим желанием обновить духовные основания жизни церкви, тогда как ‘группа 32-х’ предпочитала оставаться в границах канонического и общественного поля.
‘Группа 32-х’ и ХХБ выступили с рядом предложений по обновлению общественной жизни. В основу сравнения общественной позиции Христианского Братства Борьбы и ‘группы 32-х’ вполне закономерно положить изучение их программ, как документов отражающих консолидированный взгляд членов этих объединений. За рамками исследования по этому вопросу останутся личные публичные обращения, статьи и издательские проекты отдельных их членов. Оба объединения носили в большей мере неформальный, свободный характер, включали в свои ряды представителей священства и мирян, которые самостоятельно становились инициаторами множества общественных инициатив в церковно-общественном поле, однако формат этой работы не позволяет охватить этот огромный пласт деятельности.
Принципиальным в характеристике общественной позиции этих объединений является оценка и сравнение их отношения к правящему режиму — самодержавию (абсолютной монархии). Обращаясь к тексту выше упомянутых документов, опубликованных в ‘Церковном вестнике’ в 1905- 1906 гг. за подписью ‘группы 32-х’ и Союза Церковного Обновления, можно увидеть, что петербургское духовенство открыто не выступало против монархического устройства власти, но ратовало за ограничение абсолютной власти императора в управления церковью. Священники настаивали на неканоничности ситуации, когда ‘в управлении церковном Самодержавная Власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, Ею учрежденного. (Св. Зак. т. I, ч. 1, гл. VII, стр 43)’, и вспоминали о том, что церковь может исполнять свое божественное призвание только будучи ‘свободно самоуправляющимся’190 организмом. Этот взгляд ‘группы 32-х’ не менялся и на более поздних этапах развития объединения (см. п. 2 программы Союза Ревнителей Церковного обновления). Более смело высказывали свою позицию по отношению к самодержавию миряне ХББ. Их оценка самодержавной власти была отрицательной. Свою аргументацию они строили на том, что неограниченная монархия по своей духовной сути противоречит идее христианских отношений между людьми. Церковь, по их мнению, должна потребовать от императора как христианина ‘отказа от самодержавия’191. В случае же если это не произойдет, верующие ‘во Христа без различия исповеданий и национальностей’ призываются к ‘борьбе с безбожной светской властью’192. Понятно, что такая позиция ХББ воспринималась охранным отделением полиции и цензорами как революционная агитация.
Следующим основанием для оценки общественной позиции исследуемых объединений можно считать их отношение к собственности и средствам производства. По этому вопросу ‘группа 32-х’ не высказывалась, поскольку конкретность их предложений касалась только внутрицерковной жизни. Только в Программе СЦРО в феврале 1906 года духовенство единственный раз косвенно затронуло эту тему. В пункте 10 они указали, что приветствуют попытки создания ‘среди христиан более совершенных форм братского общения, как в области отношений общественных, так равно и материальных‘193. Такая формулировка оставляла возможной разные варианты трактовки их желания изменить отношение к собственности. Это можно было развивать как в революционном ключе, так и в общинно-братском, подобно опыту Крестовоздвиженского трудового братства Н. Н. Неплюева194, устав которого был одобрен императорским двором.
В отличие от программы СЦО, в специальной части Программы ХББ вопрос о собственности был изложен достаточно обстоятельно. Для них это был один из основных вопросов христианского обновления жизни общества. ХББ считало, что ‘в общественных отношениях до сих пор осталась не раскрытой ‘правда о земле’195. Правда эта заключалась в том, что земля должна стать Господней, и достигнуть этого можно путем перехода ‘от индивидуально-правовой собственности к общественно-трудовой’196.
Безоговорочность и идеалистичность их предложений о переходе всех орудий производства (от фабрик, магазинной до ремесленных мастерских) из частных рук в распоряжение христианских общин, и принципиальном отказе в производстве эксплуатации человека человеком так же воспринимались властью как посягательство на существующий государственный строй. Сгладить этого революционного эффекта не мог даже их призыв трудиться трудовым общинам ‘с молитвой и религиозным одушевлением’197. Краткость изложения их идеи обобществления труда и средств производства очень напоминала подход социал-демократических партий. Можно предположить, что если бы эти тезисы были изложены ХББ как альтернатива для свободно объединяющихся в трудовые православные кооперативы, союзы и братства, в пример всей остальной церкви и обществу, тогда бы это не ассоциировалось бы с революционным движением.
Для уяснения общественной позиции ХХБ и ‘группы 32-х’ большое значение имеет вопрос об отношении к форме и мере народовластия и социальной защищенности человека в обществе. Оба объединения сходятся во взглядах, что христианское общество и государство должны обладать признаками народовластия. В мартовской записке 1906 года ‘группа 32-х’, уже будучи Союзом, так определяли путь политического раскрепощения в стране: ‘без ‘насилия, деспотизма, бюрократической опеки…с развитием самоуправления и общественного самоопределения’198, при наличии права ‘самим гражданам через свободно избранных представителей принимать участие в законодательной деятельности’199. На этих же позициях стояло и ХББ, провозглашая ‘неприкосновенность личности, жилищ, почтовой корреспонденции, свободу совести, слова, печати, собраний, союзов, стачек, право петиций’200. Отличие в том, что границы народовластия и всеобщего и равного избирательного права ХББ расширяли, до требования созыва Учредительного Собрания и установления Демократической республики (пункты 5 и 6 Программы)201. Такая позиция ХББ выглядит как политическое посягательство на самодержавный строй, и религиозный аргумент: ‘в корне уничтожить в народе языческое отношение к власти’202 не перевешивает в глазах Департамента полиции революционности тезиса.
Существенная разница позиций ХББ и ‘группы 32-х’ есть в вопросе о свободе совести применительно к исполнению гражданского долга. ‘Группа 32-х’ обозначает свою позицию в общих чертах, подчеркивая доминирование гуманистических и христианских ценностей, над политическими и социальными, провозглашая необходимость ‘отрешиться от застарелого предрассудка, что народ существует для государства’ и ‘принять противоположную точку зрения, что государство существует для народа’ и обязано ‘само отказаться от всякого насилия над личностью граждан’ 203 . Христианское братство борьбы, обращая свой взор на проблему соотношения гражданского долга перед государством и христианского долга перед своей совестью, пыталось ее разрешить в пользу христианской совести. Это выражалось у ХББ в требовании отмены ‘принятия Церковью присяги у отбывающих воинскую повинность, поступающих на высшую и государственную службу’ и дающих показания в суде204.
В целом общественная позиция ХББ более детальная и оппозиционная самодержавному строю, чем у ‘группы 32-х’. Их взгляды пересекаются в необходимости укрепления в российском обществе института народовластия, политических и религиозных свобод, законодательства, обеспечивающего социальную защиту нуждающимся. Важной отличительной чертой общественной позиции Христианского братства борьбы, является то, что она во многом сходна с положениями социал-демократических партий, но строится на христианском обосновании. Более того ХББ ставит своей целью именно перехватить инициативу лидерства в общественной реформе у политических революционных партий, тогда как ‘группа 32-х’ видит своей задачей обновление церковного уклада жизни как залог духовного оздоровления всего народа.

2.2. Сравнительная характеристика путей церковного обновления

Для петербургских священников цель церковного обновления оставалась неизменной на протяжении всего времени существования группы, с ее зарождения в 1905 году. В первой записке ’32-х’, в 1905 году, священники так определяли нормальное состояние Церкви: ‘свободная в исповедании полноты своего самосознания, во внутреннем строе своем, в служении слова своего, в управлении всех дел своих и всего ей вверенного’, обладающая ‘необходимым для осуществления ее высокого божественного призвания голосом’205. Жизнь Церкви определяется только ‘строем священных канонов’206, по своему духу соответствует ‘преданию апостольскому’207 и имеет ‘обязательный характер вселенского единства’. В программе ‘Союза Церковного обновления’, образованного в начале 1906 года, церковное обновление понимается ‘в смысле пробуждения и восстановления свободного, верного вселенскому православному христианству, всестороннего церковного творчества на основе всеобъемлющей Христовой истины’208. Более сжато, но, в том же духе, была закреплена в Уставе в сентябре 1906 года, цель служения Братства Ревнителей церковного обновления. Жизнь Церкви должна устроятся свободно ‘на основе всеобъемлющей истины Христовой, сообразно началам апостольского и вселенского православного христианства’209.
Христианское братство борьбы также объявляло целью церковного обновления ‘активное проведение в жизнь начал вселенского христианства’210, стремление к Церкви, которая сможет ‘животворить и проникать Духом Христовым отношения экономические, общественные и политические’, и действенно ‘осуществлять вселенскую правду Богочеловечества’211. Идеал человеческих отношений они видели именно в Церкви, где возможна реализация ‘свободы от всего внешнего’ при ‘полной Христовой любви’212. Путь обновления заключается в обращении к Евангельским заповедям, которые должны стать ‘безусловной нормой, лежащей в основе церковной жизни, каноном, определяющим существенные черты ее устройства’213.
Образ Церкви у петербургских священников и московских мирян совпадал. Идеалом виделась церковь первых апостольских веков, которая воспринимала себя как единый духовный организм, живущий и самоуправляющийся свободно от всех внешних факторов, обладающий непосредственным восприятием и воплощением Евангельских заповедей во всех сферах жизни. Различие их позиции в том, что ‘группа 32-х’ акцентировала свое внимание на внутреннем устройстве церковной жизни в соответствии с церковным преданием и канонами, а ХББ видело критерием духовного обновления церковной жизни расширение ее благодатного влияния на все сферы общественной жизни.
История формирования и распространения программных идей этих объединений можно разбить на два этапа: 1) выработка программы и распространение идей в виде обращений, 2) утверждение программы как законченного документа и его распространение в виде отдельной публикации. Церковная и политическая ситуация в стране в 1905—1906 гг. стремительно менялась, и это также влияло на акценты, расставляемые в программах. Учитывая эти факторы в данной работе и проводилось сравнение программных документов.
Первый этап у группы ’32-х’ — это время с марта 1905 г. по январь 1906 г. Хронологическими границами этого этапа являются даты 17 марта 1905 г. (публикация в ‘Церковном вестнике’ первой записки ’32-х’) и 19 января 1906 г (напечатан ‘Проект церковных реформ’ свящ. П. Кремлевского, одобренный СЦО214). Для Христианского братства борьбы первый этап длился с 16 февраля 1905 г. (дата распространения первой листовки в Москве) до декабря 1905 г. (выход в свет брошюры ‘Что нужно крестьянину’). В феврале 1906 года ХББ и СЦО опубликовали свои Программы, что можно считать началом второго этапа развития их церковной позиции.
Группа ’32-х’ считала одним из главных пунктов своей программы ‘возвращение соборного начала’. Они связывали соборность с возможностью созыва церковных соборов всех уровней, независимостью церкви от государства, упразднением иерархически-бюрократического начала и всех церковных привилегий, утверждением братского духа и реальной ответственности мирян за общую церковную жизнь. Эти предложения были озвучены в первой записке ‘группы 32-х’ (‘О необходимости перемен в русском церковном управлении’). Вторая записка ‘группы 32-х’ ‘О составе церковного собора’ была посвящена развитию идеи созыва всероссийского церковного Собора. В ней петербургские священники напоминали о каноничности участия в Соборе вместе с епископами и представителей белого духовенства, монашествующих, академического духовенства и мирян. В статье ‘Государственная Дума и пастырь Церкви’215 они требовали прекратить использование государственной властью священников в качестве ‘средства сыска и оценки политической благонадежности’216, поскольку это несовместимо с идеей независимости церковной жизни от светской власти. Авторы напоминали в ней о свободе Церкви коренящейся в её неотмирности:
‘Церковь выше и шире всякого государства, всякой национальности, всякой партийности’217.
Группа ’32-х’ отстаивала идею церковной свободы. Для них она заключалась в возможности и долге Церкви высказывать свое мнение о жизни общества и государства с позиций Евангелия. Этот тезис звучит в их обращении к ‘Собратьям пастырям всех исповеданий и всем, кому дороги заветы Христа, о страшных событиях наших дней’. В этой же статье ‘группа 32-х’ подчеркивает необходимость обретения духовенством силы и дерзновения ‘поднять свой голос против всяких насилий, от кого бы они ни шли’218.
Детальное изложение идей церковного обновления с поставленными вопросами для обсуждения можно найти в ‘Проекте церковных реформ’ о. Петра Кремлевского. Тезис о возрождении соборности и свободы церкви дополнился конкретными предложениями. Прозвучала идея заменить Синод и консисторскую систему управления на периодические местные разноуровневые соборы с избираемыми на межсоборный период пресвитерскими советами во главе с епископом. Управление приходом, избрание приходского клира и вопросы его материального содержания предлагалось передать в компетенцию приходской общины, которая должна получить статус юридического лица. Епископское служение, следуя канонам церкви, предложено было сделать доступным не только для монашествующих, но и для вдовствующего и женатого духовенства. Рассмотрение дисциплинарных и канонических нарушений клириков предложено оставить в ведении епархиального суда, роль которого должна перейти избираемому на соборе совету пресвитеров при епископе. В сфере богослужения программа о. Петра Кремлевского содержала тезис о необходимости упростить чины и перевести богослужебные книги на русский язык, приблизив их к литературной речи, поскольку это значительно поможет сознательному участию мирян в церковной молитве. Нельзя утверждать что проект о. Кремлевского является полностью проектом программы Союза Ревнителей Церковного Обновления, однако он вполне выражает общее направление их идей относительно обновления внутренней жизни церкви.
В феврале 1905 года, почти сразу после трагических событий 9 января в Петербурге, в воззваниях ХББ звучат призывы, обращенные к иерархии и духовенству, проявить свой пастырский долг и противопоставить революционным призывам соборный церковный голос вразумления и воодушевления народа идеей обновления церковной жизни. В первом воззвании говорится: ‘пусть появится окружное послание епископов из святынь, чтимых народом… и все доброе в народе, почуя Христа, шевельнется, стряхнет с себя путы Зверя’219. В мартовской листовке ‘Краткая программа Христианского Братства Борьбы’ авторы требуют борьбы ‘с пассивным состоянием Церкви в отношении государственной власти’. Там же они напоминают о высоком призвании церкви ‘осуществить вселенскую правду Богочеловечества во всемирно-историческом процессе’220. Примечательно, что в февральском ‘Воззвании к народу’ нет никаких конкретных предложений о церковных шагах, кроме увещевания не искушаться в своей вере из-за малодушного мартовского обращения к народу Священного Синода. В апрельском ‘Обращение к епископам’ появляются очень конкретные тезисы по реформе церковной жизни, созвучные тем, которые через полгода прозвучат в проекте программы церковных реформ о. Петра Кремлевского. Важнейшим совпадением представлений о путях обновления церковной жизни у ’32-х’ и ХББ, конечно, является признание необходимости созыва всецерковного Собора. Главные задачи Собора у ХББ перекликаются с тезисами церковной реформы о. Петра Кремлевского, кроме ожидания от Собора отказа ‘признавать царя самодержавным’221. Союз Церковного Обновления по вопросу зависимости Церкви от монарха выразился мягче, и не требовал от царя отказа от главенства в управлении церковью. Союз признавал при этом необходимым устранить ‘зависимость Церкви от государства и служение ее государственным целям’222. Второй задачей Собора ХББ считало закрепление свободы и самостоятельности прихода, права мирян выбирать приходской клир из своей среды. Этот тезис соответствует в проекте о Петра Кремлевского п. 8 и п. 12, где говорится о приходе как ‘свободном братстве и юридически самостоятельной общине’ и о том, что ‘членов приходского клира избирает приход’223. Третьей задачей Собора у ХББ является признание прав мирян в управлении церковной жизнью посредством их участия в Соборе, что совпадает с тезисом программы о. Петра в п. 2: ‘Каждый Собор составляется не из одних епископов, но из выборных представителей клира и мирян…’224.
Одинаковы и тезисы обновления церковной жизни прихода и роли мирян в управлении приходской жизнью. В обращении ХББ ‘к епископам’ находим, что ‘миряне необходимо должны быть не пассивными зрителями, а активными участниками’225, приход должен стать ‘живой единицей’, имеющей ‘свободу церковной самодеятельности и церковного самоопределения’226, что в формулировке о. Петра Кремлевского звучит так: ‘приход во главе с предстоятелем… сообща управляет своим церковным имуществом и делом приходской благотворительности’227. Солидарность проявляется и в мысли о личной ответственности мирян за выявление духовно старших в своей среде, которые могут стать пресвитерами их церковных общин. ХББ настаивает на том, что ‘необходимо, чтобы священнослужитель… был бы по доверию избираем паствою… Выбранные прихожанами лица, подготовившись к служению … рукополагаются епископом и возвращаются в свой приход’228. В проекте церковных реформ у Кремлевского о том же, но кратко говорится так: ‘членов приходского клира избирает приход’229. Если в проекте Кремлевского существующее финансовое обеспечение клира только упоминается в числе ‘ненормальных явлений Русской православной церкви’ (см п. 6. стр. 81), и указывается на опасность обеспечения приходского священства за счет самого прихода (возможность потерять ‘пастырское достоинство в глазах прихожан’ (см. Вопрос к п. 8 стр. 82), то в обращении ‘к епископам’ ХББ предлагает всю ответственность в этом вопросе возложить на мирян. ХББ считает важнейшей церковной задачей преодоление функционального отношения мирян к приходским священникам и восстановление между ними пастырско-попечительских отношений. Один из практических шагов на этом пути они видят в отказе от платного требоисполнительства: ‘Обязательность платы за требы уничтожается… постепенно верующие должны взять на себя… и содержание самих священнослужителей… на счет самого же прихода’230.
Задачу восстановления духа и смысла пастырского епископского служения Братство борьбы и ‘группа 32-х’ связывали с обязательной выборностью епископов на епархиальных соборах из числа местных пресвитеров или из монашествующих (п. 12, п. 13 программы о. Петра Кремлевского) 231 и (п. а). ‘ХББ — Епископам Русской Церкви’)232, при этом и те и другие признавали возможным для архиерея (из пресвитеров) быть женатым, ‘что не только не противоречит, но даже требуется церковными канонами’233.
Некоторые расхождения двух программ есть в представлении о восстановления института патриаршества. ХББ считало возможным возобновление на всецерковном Соборе выборов патриарха, а ‘группа 32-х’, рассматривала только вариант выбора ‘протоепископа’, т. е. первого среди равных и только на межсоборный период. Аргументами ‘группы 32-х’ были опасения что патриаршество неизбежно притянет за собой в церковь ‘нехристианское превозношение пред другими’, ‘централизацию власти’ и ‘внешнюю помпу’234. Единство в этом вопросе заключается в том, что оба объединения сходились в важности восстановления таких иерархических служений, и одинаково ставили для этого условие — выборность клира и епископов соборным решением на местах, а также обновление ‘на евангельских началах самых низов и оснований церковного управления’235. Можно предположить, что члены Христианского братства борьбы были более склонны принять идею восстановления патриаршества, потому что не имели опыта личного столкновения с высшей церковной властью в лице архиереев и Синода, и недооценивали вечное искушение властью.
ХББ делает акцент на возможности церковного служения мирян, вплоть до восстановления института диаконис, ‘так как женщинам свойственна особая мудрость к устроению имущественных отношений, то необходимо возродить в Церкви апостольский институт диаконис’236. В проекте о. П. Кремлевского, больший акцент делается на избавлении церкви от иерархического произвола и государственного управления, на необходимости монастырям трансформироваться в ‘свободные общины или братства главным образом для благотворительных целей’, на отмене всех духовных наград, ‘развращающих клир, развивая в нем тщеславие… и чиновнический дух’237. В этом документе также говорится о важности ‘коренной реформы’ системы духовного образования. Основанием для такой реформы должен стать не циркуляр Синода, а следование за ‘общим мнением представителей всех духовно-учебных заведений’238.
Оба объединения в первых своих документах ставили рядом с проблемой зависимости Церкви от государства, задачу благодатного влияния Церкви на общество. В обращении ‘к Епископам’ ХББ провозглашает что Церковь должна соборно ответить на всё, чем живет общество и отдельные люди, и таким образом начать свое ‘общественное служение,… утверждение Христовой правды в чуждых ей политических, общественных и экономических стихиях’239. Ключевую роль в этом служении Церкви, с точки зрения ХББ, должны сыграть миряне, объединенные ‘истинно-христианскими отношениями’ в своих церковных общинах и способные благодаря этому нести ‘свой опыт ко всем стоящим вне общины и не верующим’240. В проекте о. Петра Кремлевского о влияния церкви на общество говорится обобщенно, что Церковь должна созидать ‘царство Божие на земле’241. В отличии от ХББ, священный долг руководства в духовном развитии общества оставляется за духовенством, а не мирянами. Именно пастырям во главе со своим епископом надлежит ‘ввести правду Христову и любовь евангельскую во все семейные, общественные и государственные отношения’242.
Данное сопоставление показывает, что члены Христианского братства борьбы строили свою программу обновления церковной жизни воодушевленные примером христианства Апостольского времени и последующих двух веков, где определяющим фактором духовной жизни были живое слово апостольского предания и Евангельский идеал. Петербургское духовенство ‘группы 32-х’ больше ориентировано в поиске идеала церковной жизни на эпоху Вселенских Соборов. Поэтому их предложения в сфере обновления церковной жизни больше сосредоточены на восстановлении каноничности внутрицерковных порядков и отношений, на возрождении соборности как свободы церкви созывать свои соборы.
Принципиальным для понимания единства и различия церковной позиции ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы является сравнение их Программ, опубликованных в феврале 1906 года243. Эти документы включают в себя ранее озвученные взгляды этих объединений, которые были уже рассмотрены в этой работе, но и несут в себе уточнение практических подходов к вопросу церковного обновления.
В этих программных документах (‘Христианское братство борьбы и его программа’, ‘Церковная программа Союза Ревнителей Церковного Обновления’) оба объединения сходятся по следующим церковным позициям:
— необходимость укрепления в Русской православной церкви начал вселенского православного христианства,
— восстановление выборности всех церковных должностей, равноправное участие в выборах духовенства и мирян,
— отделение Церкви от государства и восстановление соборного начала управления в Церкви посредством созыва церковных Соборов,
— необходимость реформирования системы образования и отказ от ее духовно-сословного характера, введение системы специального пастырского образования для священства,
— упразднение неразрывности епископского служения с монашеством,
— отрицание всякого господства (эксплуатации) кого-либо кем-либо внутри церкви,
— необходимость оживления и восстановления творческого духа в богослужении, поиск и восстановление между верующими на приходах братских, христиански просвещенных отношений.
Различия их практических подходов выражается радикальностью применения тезисов Христианским братством борьбы. Это заметно в вопросах о реформе системы духовного образования и монашестве. ХББ не просто предлагает подобно Союзу Церковного Обновления ‘низшие и средние духовно-учебные заведения должны быть обращены в общеобразовательные’244, а идет гораздо дальше, предлагая, что ‘все существующие школы, от высших до низших должны быть уничтожены или же превращены в светские’245. Если в программе Союза говорится о неканоничности неразрывности епископской власти и монашества246, то в программе ХББ ‘монахи всех степеней не имеют никаких преимуществ перед другими верующими’ и как претенденты на епископскую кафедру ‘избираются на совершенно равных правах со всеми мирянами’247.
В программе Союза Церковного Обновления нет пунктов касающихся возможного изменения жизни монастырей, в отличие от документа ХББ. Вероятнее всего это связано с тем, что постановка вопроса о монастырях грозила бы для членов Союза неизбежными гонениями. Для ХББ, выступавших анонимно, вопрос об участи монастырей был таким же, как и все другие. Пункт 8 Программы ХББ предлагал обобществить имущество монастырей для всей Церкви и потратить его на строительство ‘новых храмов’, ‘обеспечение приходской общинной жизни’, а так же на нужды ‘народного образования и дела общественной благотворительности’.
Монашествующие, по их мнению, должны содержать себя своим личным трудом и обходиться ‘самым необходимым’ 248.
Еще одно отличие проработанности программы Христианского братства борьбы от программы Союза Церковного Обновления в том, что они подчеркивали важность предсоборной работы. По их мнению, Собор сможет отражать соборный дух Церкви, только если он станет завершением большой предварительной работы всего церковного народа, а для этого требуется ‘организация на местах епархиальных съездов’ с равноправным участием мирян и ‘рассмотрение собора в печати’ (Пункт 10)249.
Церковная позиция ‘группы 32-х’ серьезно зависела от общей готовности церковной и светской власти идти по пути церковно- общественных реформ. Устав ‘Братства ревнителей церковного обновления’250, появившийся в сентябре 1906 может служить подтверждением этой мысли. Цели и задачи Братства, которое родилось из ‘группы 32-х’, потеряли свою реформационную остроту и конкретику. Само слово ‘обновление’ осталось только в названии братства, а в тексте Устава оно ни разу не фигурирует, в отличии от весенней программы Союза Ревнителей Церковного обновления. Из Устава братства, в сравнении с программой Союза были устранены все тезисы касающиеся роли мирян, отношений между клиром и епископатом, возможных реформ и ожиданий в сфере духовного образования и богослужения, церковного суда и управления, реорганизации монастырской жизни и самостоятельности приходов. Однако Братство сохранило как свое кредо в достижении поставленной цели отстаивание позиции свободы церкви ‘от подчинения государству и другим преходящим человеческим учреждениям’, и ‘от примешиваемых… чуждых государственных понятий и представлений’ (ї2 п. а). Закрепленными в Уставе остались и тезисы, посвященные возрождению вселенского единства церкви, которое Братство понимало как ‘долг стремления к действительному объединению всех христиан, … вплоть до установления живого и полного единения между всеми христианскими церквами’ (ї 2 п. ‘б’)251. Братство сохранило в Уставе идею необходимости движения церкви к осуществлению соборности ‘во всех церковных единицах и союзах от меньших до больших’, упомянув, что понимают под этим не только созыв соборов, но и все области жизни Церкви (ї 2 п. ‘в’)252. Немаловажными для укрепления церковной общественности и осознания церковью своего долга общественного служения были перенесенные в Устав тезисы о том, что просвещенные светом христианства ‘наука, искусство, общественность, вообще культура…являются могучими орудиями и элементами Царства Божия’ (ї 2 п. ‘г’)253. Устав сохранил идею обращенности Церкви к миру. В последнем пункте ї 2 было записано что Церкви ‘нецерковные союзы и организации’, как и ‘весь мир’254, должны быть не предметом осуждения, но в первую очередь областью ‘подлежащей претворению христианами в Царство Божие’ (ї 2 п. ‘д’)255.
Невозможно ставить в упрек петербургским священникам умолчание в их Уставе множества ранее озвученных предложений по церковной реформе или смягчение формулировок этих предложений до своеобразного ‘символа веры’, поскольку они изначально видели и строили свою работу в публичном диалоге с иерархией и правительством, которые диаметрально изменили свою политику к осени 1906 года256. Позволить себе настаивать и продвигать глубоко идущие реформы в церковной жизни могли только на свой страх и риск неформальные и независимые объединения и органы печати, такие, как например Христианское братство борьбы.
Приведенное выше сравнение церковной позиции ‘группы 32-х’ и Христианского Братства Борьбы показывает, что оба объединения выступали за активное и радикальное изменение церковно-государственных отношений, при которых было бы возможно восстановление соборного начала в жизни церкви, обретение независимости от государства в управлении своей внутренней жизнью, установление приоритета христианских ценностей в церковно-общественных отношениях.
На пути достижения этих целей оба объединения сходились:
а) в отказе от Синодальной системы управления Церковью и контроля государственной властью духовной стороны жизни церкви,
б) в необходимости восстановления практики периодического созыва Поместного Собора как представительного и высшего органа Русской православной церкви, с правом участия в нем всех слоев церковного народа,
в) выборности всех церковных чинов от приходских священников до епископов (патриарха),
г) в проведении широкого, серьезного духовного просвещения народа,
д) возрождении общин-приходов как юридически самостоятельных церковно-гражданских союзов (общин).
Главными различиями во взглядах этих объединений на пути обновления церковной жизни были:
а) отношение к восстановлению патриаршества как церковного института управления. Христианское братство борьбы, в отличии от ‘группы-32’, при тех же условиях восстановления соборного начала в церкви и расширения роли мирян в церковной жизни, предполагало установление патриаршества, тогда как ‘группа 32-х’ предлагала выбирать только ‘протоепископа’ на межсоборный период,
б) отношение к самодержавию как единственному общественно- политическому строю соответствующему идее союза светской власти с церковью. ХББ видело в ‘самодержавии’ искушение идолопоклонства и несовместимость с подлинным христианством. ‘Группа 32-х’ не выступала против самодержавия как антихристианского строя, но требовала отказаться светской власти от главенства над Церковью,
в) отношение к тому, какой внутрицерковный процесс должен стать движущей силой церковного обновления. Христианское братство борьбы движущей силой церковного обновления считали возрождение роли мирян в устроении и управлении церковной жизнью. ‘Группа 32-х’, видели импульс для церковного обновления в восстановлении канонических форм и традиций жизни церкви.

Заключение

Церковно-общественная деятельность мирян и духовенства в начале ХХ века становилась ощутимой общественной силой, влиявшей на исторический ход развития страны и духовное состояния народа. Анализ и сравнение церковно-общественной деятельности ‘группы 32-х’ петербургских священников и Христианского братства борьбы наглядно это подтверждает.
В период с 1905 по 1907 гг. они появились и действовали независимо друг от друга, в разных городах (одно в Москве, другое в Петербурге), имели различный сословный состав (миряне из дворян и разночинцев в ХББ и духовенство в ‘группе 32-х’), рассчитывали на разную степень своей легальности (инициативы ‘группы 32-х’ изначально были известны столичному иерарху, заявления ХББ были анонимны, а деятельность никому неподотчетна). Их сотрудничество и взаимная поддержка, возникшие к концу 1905 года, были обусловлены серьезной идейной общностью в оценке кризисного положения православной российской церкви и признании опасности расширения революционно-атеистического мировоззрения.
Тактическое единство их сотрудничества стало возможно благодаря тому, что выбор доступных им форм влияния на церковно-общественную ситуацию был ограничен. Повлиять на исторический выбор народа и церкви они могли только путем создания прецедента публичного обсуждения их взглядов в надежде дальнейшей консолидации общества и церкви вокруг идей обновления жизни. Поэтому основной формой церковно-общественной деятельности ‘группы 32-х’ и ХББ можно справедливо признать их публицистическую деятельность во всех ее видах, и участие в публичной дискуссии по церковно-общественным вопросам в собраниях тех или иных сообществ и на страницах журналов.
Сопоставление истории публикаций программных документов ‘группы 32-х’ и ХББ за период с 1905 по 1907 гг. позволяет сделать вывод, что их содержание и время обнародования определялось историческими событиями и общим изменением характера политической и церковной жизни в государстве. Наиболее ярко это проявилось в связи с событиями кровавого воскресенья 9 января 1905 года, обсуждением церковной реформы и созыва Собора правительством и Синодом, вооруженными столкновениями бастующих и армии в декабре 1905 года, а также принятием манифестов о укреплении начал веротерпимости и свободе совести. Общая смена политического курса с укрепления демократизации общественных институтов и дарования независимости православной церкви на консервативно-репрессивный, привела в целом к блокированию в конце 1907 года публицистической деятельности обоих объединений, сопряженной с отстаиванием идей радикального обновления жизни церкви и общества.
Самыми значительными проектами, в которых ‘группа 32-х’ и ХББ проявили себя как участники и организаторы публичной дискуссии по церковно-общественным вопросам стали журнал ‘Век’ и учреждение Московского Религиозно-философского общества памяти В. С. Соловьева. На страницах журнала и на собраниях Общества была предоставлена возможность для полемики по самым острым церковно-общественным вопросам касающимся церковно-государственных отношений, христианского отношения к новым социальным и религиозным доктринам, нравственного подхода к проблемам насилия и террора. Эти дискуссионные площадки стали новым важным местом встречи общественности и церкви, поскольку в числе их редколлегии и лекторов были и светские профессора, и священники. Примечательно, что учрежденное членами Христианского братства борьбы МРФО дало импульс возникновению в 1907 году СПбРФО, а их исторический срок деятельности составил 10 лет, в течение которых они оставались важнейшим местом встречи и разработки идей русской религиозной и философской мысли.
Церковная позиция ‘группы 32-х’ и Христианского братства борьбы сходится в следующих положениях:
а) необходимо радикальное изменение церковно-государственных отношений, восстановление соборного начала и самостоятельности церкви в управлении и устроении ее внутренней жизни,
б) установление приоритета христианских ценностей в обществе таким образом, чтобы это нашло отражение в устроении общественного, культурного и экономического уклада жизни,
в) упразднение Синодальной системы управления Церковью и контроля государственной властью духовной стороны жизни церкви,
г) необходимость восстановления практики периодического созыва Поместного Собора, с правом участия в нем всех слоев церковного народа,
д) закрепление выборности всех церковных чинов от приходских священников до епископов (патриарха),
е) обязательность серьезного духовного просвещения народа,
ж) возрождение общин-приходов как юридически самостоятельных церковно-гражданских союзов (общин).
Главными различиями во взглядах этих объединений на пути обновления церковной жизни были:
а) отношение к восстановлению патриаршества как церковного института управления. Христианское братство борьбы, предполагало установление патриаршества, тогда как ‘группа 32-х’ стояла только за выбор ‘протоепископа’ на межсоборный период,
б) отношение к святости связи самодержавия и православия. Христианское братство борьбы видело в абсолютной монархии искушение идолопоклонства. ‘Группа 32-х’ требовала отказа светской власти от главенства над Церковью,
в) Христианское братство борьбы движущей силой церковного обновления считало мирян, а ‘группа 32-х’ видела источник церковного обновления в восстановлении канонических форм и традиций жизни церкви.
Сравнение общественной позиции Христианского братства борьбы и ‘группы 32-х’ выявило, что их взгляды пересекаются в необходимости укрепления в российском обществе института народовластия, политических и религиозных свобод, законодательства обеспечивающего социальную защиту нуждающимся. С другой стороны общественные притязания ХББ, в отличие от ‘группы 32-х’ имеют сходство с положениями социал-демократических партий, и потому воспринимались светской властью как революционные и разрушительные для самодержавия. Заявленная в программе ХББ позиция противопоставления себя социал-демократическим партиям не принималась государством всерьез. ХББ ставило своей целью именно перехватить инициативу лидерства в общественной реформе у политических революционных партий, тогда как ‘группа 32-х’ видела своей задачей обновление церковного уклада жизни, и через это преображение и духовное оздоровление всего народа.
Современная церковно-общественная ситуация, которая складывается из тех же двух компонентов что и 100 лет назад — церковно-государственные и церковно-общественные отношения может развиваться в сторону христианизации уклада всех сторон жизни или секуляризации, когда укрепляется релятивистский индивидуализм, или, по выражению Льва Тихомирова, ‘автономная мораль’, которая приводит к ‘уничтожению возможности нравственной общественной дисциплины’257. Опыт церковно-общественной деятельности таких объединений, как ‘группа 32-х’ петербургских священников и Христианское братство борьбы показывает, что на вызовы исторического времени о духовном выборе народа может и должен отвечать сам церковный народ. Их пример организации публичного диспута по социальным и нравственным проблемам жизни церкви и общества с точки зрения христианской этики являлся важным фактором сохранения в церковно-общественном сознании возможности духовной оценки жизни и христианского основания для выбора пути.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Об отношении Церкви и священства к современной общественно-политической жизни // Церковный вестник 1906. 11. 16 марта. С. 321.
2 Карташев А. Церковь и государство // Он же. Церковь: История: Россия: Статьи и выступления. М.: Пробел, 1996. С. 224-240.
3 Останина О. Обновленчество и реформаторство в русской православной церкви в начале XX века: Дис. канд. философ. наук. ЛенинГрад. 1991.
4 Головушкин Д. Обновленческое движение в русской православной церкви в 1905-1925 гг.: Дис. канд. ист наук. Ярославль, 2002.
5 Воронцова И. Русский христианский модернизм в контексте церковного реформирования: 1-я четверть XX в.: Дис. канд истор. наук. Москва, 2009.
6 Соловьев А. А. Интеллигенция и православная церковь в социокультурном развитии российского общества в конце XIX- начале XX века.: Дис. канд. истор. наук. Иваново, 2009.
7 Фирсов С. Православная церковь и российское государство в конце XIX — начале XX вв. (Проблема взаимоотношений духовной и светской власти): Дис. канд. истор. наук. Санкт-Петербург. 1994.
8 Балакшина Ю. Братство ревнителей церковного обновления (группа ’32-х’ петербургских священников), 1903-1907: Документальная история и культурный контекст. М.: Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2014.
9 Останина О. Там же С. 74.
10 Останина О. Там же С. 75.
11 Соловьев А. Там же. С. 172.
12 Фирсов С. Там же С. 302.
13 Там же. С. 302.
14 Шерер Ю. В поисках христианского социализма // Вопросы философии. 2000. 12.
15 Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века.
16 Останина О. Там же.
17 Взыскующие града: хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках / сост., авт. предисл., авт. примеч. В. И. Кейдан. М.: Языки русской культуры, 1997.
18 Нашедшие Град. История Христианского братства борьбы в письмах и документах / сост. С. В. Чертков. М.: Кучково поле , М.: Спасское дело, 2017.
19 Векилов Г. Проблема христианской общественности // Московский еженедельник. 1907. 43. С. 20-43, Айвазов И. Отклики // Миссионерское обозрение. 1905. 11. С. 321-333, 13 С. 602-615, Ровнер А. В. Ф. Эрн // Русская религиозно-философская мысль XX века. Питтсбург. 1975, Putmen G. Russian alternatives to Marxism: Christian socialism a. idealistic liberalism in twentieth century Russia. Knoxville, 1977, Каннингем Дж. С надеждой на собор: Русское религиозное пробуждение начала века. Лондон: OPI, 1990, Колеров М. Не мир, но меч. Русская религиозно-философская печать от ‘Проблем идеализма’ до ‘Вех’ 1902-1909 // СПб: Алетейя, 1996.
20 Хаустова Н. Христианская демократия в России: социально-философские истоки и проблемы политической ангажированности. дисс. канд. философ. наук. Москва, 1997.
21 Останина О. С. 150.
22 Витте С. Воспоминания: В 3 т. Т. 1. М.: Соцэкгиз, 1960. 555 с.
23 Гиппиус З. Дневники: В 2 кн.: Кн 1. М.: Интелвак, 1999. 732с.
24 Белый А. Начало века. М.: Художественная литература. 1990. 686 с.
25 Розанов. В. В. Около народной души: статьи 1906-1908 гг.: собрание сочинений под общ. ред. А. Н. Николюкина М.: Республика. 2003. 447 с.
26 Балакшина Ю. С. 51.
27 Там же.
28 Там же. С. 53.
29 См.: Список членов Братства // РГИА Ф. 834. Оп. 4. Ед. хр. 565. Цит. по: Балакшина Ю. С. 119.
30 Эрн В. Христианское отношение к собственности. М.: Труд и воля, 1906. 54 с. , Эрн В. Апостольская церковь, или как нужно жить христианам. М.: 1906, РОБ Серия 2. 7. 16 с. , Булгаков С. Неотложная задача: О союзе христианской политики. М.: Т-во. И. Д. Сытина, 1906. с. 47, Ельчанинов А. О самоуправлении. М.: Т-во И. Д. Сытина, 1906. 15 с. , Свенцицкий В. Христианское отношение к власти и насилию: Вопросы религии. М.: Тип. О-ва. распространения полезных книг, 1906. 334 с.
31 Карташев А. В. Церковь и государство // Церковь: История: Россия: Статьи и выступления. М.: Пробел, 1996. С. 224.
32 Троицкий С. В. Церковный собор и миряне. СПб.: Тип М. Меркушева, 1905. С. 3-4.
33 Папков А. Необходимость обновления православного церковно-общественного строя. СПб.: Тип. В. В. Комарова. 1902. С. 1.
34 Тихомиров Л. Личность, общество и церковь. Свято-Троицкая Сергиева Лавра.: Общественная тип. 1903. С. 7.
35 Тихомиров Л. Государственность и религия. М.: Университетская тип. 1903. С. 38.
36 История России XX век. Как Россия шла к XX веку (1894-1922) / Под ред. А. Б. Зубова. В 3 т. Т. 1. М.: Эксмо, 2017. С. 251.
37 Головушкин Д. С. 153.
38 Там же. С. 143.
39 Свенцицкий В. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917): Собрание сочинений: В 2 т. Том. 1. М.: ТД ‘Белый город’, 2008. С. 66-67.
40 Там же. С. 63.
41 См. письма В. Ф. Эрна В. И. Иванову от 23. 01. 1905 г и П. А. Флоренского О. П. Флоренской от 27. 01. 1905 г,. цитата из Ракурс к дневнику А. Белый (Документы 106, 107, 108 //Нашедшие Град. С. 141-142).
42 Свенцицкий В. Антихрист. С. 65-66.
43 Христианское братство борьбы и его программа. М.: Тип. А. П. Поплавского. 1906. С. 6-7.
44 См. письмо П. Флоренского О. Флоренской от 03. 03. 1904. (Письмо 59 // Нашедшие Град. С. 92).
45 Примечания к документу 108 // Нашедшие Град. С. 142-143.
46 Розанов. В. Около народной души. М.: Республика. 2003. С. 42.
47 Головушкин Д. С. 79.
48 Белый А. Начало века. М. 1990. С. 494-495. (Цит. по Чертков С. В. Нашедшие Град. С. 143).
49 Примечания к листовке ХББ — Народу. (Документ 113 // Нашедшие Град. С. 147).
50 Вишняк М. Дань прошлому. Н. -Й., 1954. С. 99 (Цит. по: Нашедшие Град. С. 147).
51 Дело о распространении прокламаций и других антиправительственных изданий. В деле имеется около 30 прокламаций, изд. РСДРП, партии с. -р., ряда общественных организаций города Москвы (с 15 февраля 1905 — 16 января 1906) // ГАРФ. Ф. 63. Оп. 25. Д. 30. т. 4 (I) Л. 18-75.
52 Листовка ХББ — Народу (Документ 113 // Нашедшие Град. С. 147).
53 Там же. С. 146.
54 Колеров М. Исследования по истории русской мысли. 2001/2002 М. 2002. С. 56-65. (Цит. по: Свенцицкий В. Собрание сочинений в 2 т . Т. 2. 2008. С. 353).
55 Там же. С. 31.
56 Балакшина Ю. С. 71.
57 Витте С. О современном положении православной церкви // Православная община. 43. 1998. С. 64-71.
58 Балакшина Ю. С. 69.
59 Витте С. Воспоминания: В 3 т. М.: Изд. Соцэкгиз, 1960. Т. 1. С. 82.
60 Витте С. О современном положении православной церкви // Слово. 108. 1905. 28 марта Обращение к Высокопреосвященному митрополиту Антонию (Вадковскому) // Слово. 1905 116. 5 апреля.
61 Письмо В. Ф. Эрна А. В. Ельчанинову от 02. 04. 1905 (Письмо 121 // Нашедшие Град. С. 153).
62 Письмо К. М. Аггеева П. П. Кудрявцеву от 21. 04. 1905 (Письмо 128 // Нашедшие Град. С. 169).
63 Письмо С. Н. Делегаторского В. Ф. Эрну от 15. 12. 1904 (Письмо 102 // Нашедшие Град. С. 136). Письмо Б. Н. Бугаева П. А. Флоренскому от 18. 04. 1905 (Письмо 126 // Нашедшие Град. С. 168). А. Белый Личный архив. РГАЛИ. Ф. 53. Оп. 1. Ед. хр. 100. Л. 28 об (Цит. по Нашедшие Град. С. 169).
64 Иванова Л. Воспоминания М. 1992. С. 51. (Цит по В. Свенцицкий Собрание сочинений: В 2 т. Т 2. С. 355).
65 ГАРФ. Ф. 63. оп 25, д. 812, л. 10-15. (Цит. по Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 334).
66 ГАРФ. Ф. 63. оп 25, д. 812, л. 28-31 (Цит. по Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т . 2 С. 330).
67 Освобождение 1905. 73 6 июля С. 388-390, Миссионерское обозрение 1905 13 С. 603-606 (частично) (Цит. по: Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С . 334).
68 Письмо В. В. Тржецяк П. П. Шувалову от 06. 06. 1905. (Письмо 135 // Нашедшие Град. С. 172).
69 Свенцицкий В. ХББ и его программа. 1906. С. 12.
70 Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 9-13.
71 Там же С. 9.
72 Там же С. 10.
73 Там же С. 11.
74 Там же С. 12.
75 Там же С. 13.
76 Там же С. 32 (Оригинал листовки в ОР РГБ. Ф. 305. к. 6. Ед. хр. 56, Л. 5).
77 Там же С. 34.
78 Там же С. 24.
79 Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 33-34.
80 Миссионерское обозрение. 1905 13 С. 606-607. (Цит. по: Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 355).
81 Письмо В. В. Тржецяк — П. П. Шувалову от 06. 06. 1905. ( Письмо 135 // Нашедшие Град. С. 172).
82 ОР РГБ Ф. 305. к. 6. ед. хр. 5, ГАРФ. Ф. 63. оп. 25. д. 812 (Цит. по: Свенцицкий В. Собрание Сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 337).
83 Балакшина Ю. С. 314.
84 Письмо о. К. Аггеева П. П. Кудрявцеву от 21. 04. 1905. ( Письмо 128 // Нашедшие Град. С. 170).
85 Программа Союза Церковного обновления // Церковный вестник. 1906. 6 от 9 февраля. С. 187.
86 Балакшина Ю. С. 80.
87 Балакшина Ю. С. 82.
88 Балакшина Ю. С. 80.
89 Балакшина Ю. С. 313.
90 Балакшина Ю. С. 84.
91 06. 08. 1905 Манифест об учреждении Государственной думы. 11. 12. 1905 Закон о порядке выборов в Государственную думу.
92 19. 09. 1905 Забастовка московских типографщиков, 07. 10. 1905 Начало Общероссийской октябрьской стачки железнодорожников, с 10 по 20 декабря 1905 вооруженное восстание в Москве на Пресне.
93 ГАРФ. Ф. 63. оп. 25, д. 30, т. 4 (3), Л. 239. (Цит по Нашедшие Град. С. 188).
94 Воззвание ХББ-Рабочим (Документ 154 // Нашедшие Град. С. 187).
95 Там же С. 187.
96 Свенцицкий В. Что нужно крестьянину? М. Т-во. И. Д. Сытина, 1906. РОБ. Серия 2 (для народа) 1 (Цит. по: Свенцицкий В. Собрание сочинений в 2-х томах. Т. 2. С. 46-50).
97 Комментарии к ‘Что нужно крестьянину?’ // Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 363.
98 Балакшина Ю. С. 93.
99 Церковный вестник. 43. 1905 от 27 октября. С. 1365.
100 Там же. С. 1365.
101 27. 12. 1906 Указ императора о подготовке Собора митрополитами СПб и Киевским и учреждении Предсоборного присутствия. 21. 01. 1906 Утверждение императором определение Синода о Предсоборном Присутствии, 06. 03. 1906 Начало работы Предсоборного (Особого) Присутствия.
102 Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. М. 1906. РОБ Серия 1 2 Тип. А. П. Поплавского. 30 с.
103 Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 339.
104 Биржевые ведомости. 1905 4 апреля 8756 (Цит по: Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 341).
105 Свенцицкий. В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 42-43.
106 Полярная звезда. 1906. 8 от 3 февраля. С. 561-564. (Примечание к Документу 186 // Нашедшие Град. С. 217).
107 Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2.
108 Там же. С. 43.
109 Газета ‘Народ’ 1906. 1 от 2 апреля. С. 4. (Цит по: Свенцикий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 425).
110 Церковный вестник 1906. 3 от 19 января С. 83.
111 Балакшина Ю. С. 95.
112 Там же С. 95.
113 Там же С. 95.
114 Программа ‘Союза ревнителей церковного обновления’ // Церковный вестник. 1906. 6 от 9 февраля. С. 186-187.
115 О необходимости перемен в русском церковном управлении // Церковный вестник. 1905. 11 от 17 марта. С. 322.
116 Там же. С. 324.
117 Балакшина Ю. С. 117.
118 Свенцицкий В. Эрн В. Взыскующим Града. В. М.: Изд-во: Е. П. Ефимова, 1906 г. (Цит. по: Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 76-100).
119 Свенцицкий В. Христианское отношение к власти и насилию: Вопросы религии. М.: Тип. О-ва распространения полезных книг, 1906. 334 с.
120 Балакшина Ю. С. 117.
121 Именной высочайший указ правительствующему сенату о временных правилах об обществах и союзах. 4 марта 1906 г.
122 Головушкин Д. С. 71.
123 Балакшина Ю. С. 117.
124 ЦГИА СПб Ф. 19. Оп. 98. Д. 20. Л. 56-56 об. (Цит. по Балакшина Ю. С. 119).
125 Церковный вестник. 1906. 17 от 27 апреля. С. 539.
126 См. письмо В. П. Свенцицкого П. А. Флоренскому от 28. 07. 1904. (Письмо 80 // Нашедшие Град. С. 115).
127 Балакшина Ю. С. 84.
128 Балакшина Ю. С. 111-112.
129 См. письмо о. К. Аггеева В. Ф. Эрну от 21. 10. 1905 (Письмо 163 //Нашедшие Град. С. 193).
130 Ефимов Дмитрий Панфилович (1866—1930) — московский издатель и книгопродавец.
131 Сытин Иван Дмитриевич (1851—1934) — русский предприниматель, книгоиздатель.
132 Балакшина Ю. С. 111.
133 См. письмо В. П. Свенцицкого П. А. Флоренскому от 28. 07. 1904. (Письмо 80 // Нашедшие Град. С. 115).
134 См. письмо К. М. Аггеева П. П. Кудрявцеву от 11. 11. 1906. ( Письмо 267 Нашедшие Град. С. 281).
135 Эрн В. Христос и революция // Век. 7. С. 83-85, Философов Д. Церковь и революция //Век 18 С. 251- 253.
136 Свенцицкий В. Речь суду присяжных по поводу статьи в журнале Полярная звезда’ // Век 2 С. 20-21 Булгаков С. Церковный вопрос в Государственной Думе // Век 10 С. 119-120, Аггеев К., свящ. Религия и политика // Век. 10. С. 120-122, Аггеев К., свящ. Религия и политика (защита программы ХББ) // Век. 12. С. 142-143, Бердяев Н. Нигилизм на религиозной почве // Век. 17. С. 231-233.
137 Свенцицкий В. О новом религиозном сознании (ответ Философову) // Век. 18. С. 253-255.
138 Перед Собором // Век 13 С. 153-154, Свенцицкий В. Мертвый Собор // Век. 20. С. 289-290, Свенцицкий В. Готовьтесь к Собору. Век. 21. С. 309-310, Аггеев К., свящ. Задачи Собора // Век. 22. С. 331-332.
139 Бердяев Н. К вопросу об отношении христианства к общественности. // Век. 24. С. 370-375, Свенцицкий В. Ответ Бердяеву. // Век. 25. С. 392-395, Несколько слов ‘о деле о. Г. Петрова’ // Век. 7. С. 87.
140 Открытое письмо в защиту свящ. Г. Петрова от студентов МДА // Век. 6. С. 66, Свенцицкий В.
141 Религиозно-общественная жизнь // Век. 13. С. 163-164, Репрессии в духовном мире (Письмо из Курска)
142 РГИА. Ф. 777 Оп. 7 Д. 422. Л. 3-6 (Цит. по Нашедшие Град. С. 358. ).
143 См. письмо В. Ф. Эрна П. А. Флоренскому от 27. 03. 1905 (Письмо 119 // Нашедшие Град. С. 151).
144 См. письмо В. Ф. Эрна Г. П. Медему от 05. 11. 1905 (Письмо 168 // Нашедшие Град. С. 197).
145 Там же. С. 197 .
146 См. письмо П. А. Флоренского С. Н. Булгакову от 27. 01. 1907 (Письмо 298 // Нашедшие Град. С. 313).
147 Примечание к письму 121 // Нашедшие Град. С. 154.
148 См. письмо В. Ф. Эрна А. В. Ельчанинову от 02. 04. 1905 (Письмо 121 // Нашедшие Град. С. 153).
149 См. письмо П. А. Флоренского О. П. Флоренской от 05. 04. 1905 ( Письмо 123 // Нашедшие Град. С. 155).
150 См. письмо А. В. Карташева З. Н. Гиппиус от 06. 02. 1907 (Письмо 60 // Взыскующие града С. 126).
151 Религиозно-общественная хроника // Век. 15. 1907. С. 208.
152 Останина О. . С. 56.
153 Там же С. 77.
154 Там же С. 31.
155 Головушкин Д. С. 78.
156 Там же С. 80.
157 Соловьев А. А. С. 174.
158 Соловьев А. А. С. 150.
159 Воронцова И. С. 86, 94.
160 Там же. С. 82.
161 Хаустова Н. С. 63.
162 Там же. С. 68.
163 Нашедшие Град. С. 7.
164 Балакшина Ю. С. 10.
165 Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 16.
166 ХББ — Епископам Русской Церкви. (Документ 124 // Нашедшие Град. С. 156).
167 Там же. С. 161.
168 Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 17.
169 Письмо П. А. Флоренского Ю. А. Флоренской от 02. 11. 1902 (Письмо 27 // Нашедшие Град. С. 61).
170 Письмо А. В. Ельчанинова П. А. Флоренскому от 21. 02. 1901 (Письмо 10 // Нашедшие Град. С. 46).
171 Нашедшие Град. Обращение к епископам. С. 156.
172 О необходимости перемен в русском церковном управлении // Церковный Вестник. 1905. 11 от 17 марта. С. 323.
173 См письмо свящ. К. М. Аггеева к П. П. Кудрявцеву от 04. 11. 1904. (Цит по: Балакшина Ю. С. 288).
174 Петров Г., свящ. Божьи работники: сборник статей. М.: И. Д. Сытин, 1901. С. 5.
175 О составе церковного собора // Церковный Вестник 1905. 21 от 26 мая. С. 646.
176 О необходимости перемен в русском церковном управлении // Церковный Вестник 1905. 11 от 17 марта. С. 321.
177 Там же. С. 322.
178 Там же. С. 323.
179 Свенцицкий В. Воззвание к епископам: Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2 С. 353.
180 ХББ — Народу. (Документ 113 // Нашедшие Град. С. 146).
181 Там же. С. 147.
182 Свенцицкий В. Краткая программа ХББ: Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 31.
183 ХББ — Епископам Русской Церкви. (Документ 124 // Нашедшие Град. С. 157).
184 Свенцицкий В. К вопросу о церковной реформе: Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 9.
185 См. Письмо А. В. Бельгарда П. К. Камышанскому от 06. 02. 1906. (Письмо 185 // Нашедшие Град. С. 215).
186 Книжный вестник. 1906. 41. С. 989. (Цит по Нашедшие Град. С. 282).
187 ГАРФ. Ф. 102 Д. 4. 1907. Д. 110 Ч. 15. Л. 39 (Святейший Синод Определение 97 от 12 января 1908 о лишении сана и исключения из духовного звания священника С. Петербургской епархии Григория Петрова. )
188 Петров Григорий, свящ. Письмо священника Георгия Петрова Митрополиту Антонию. СПб.: Правда, 1908.
189 ГАРФ. Ф. 102 Д. 4. 1907. Д. 110 Ч. 15. Л. 35-36 (Секретное письмо Господину Министру Внутренних Дел от Обер-Прокурора Святейшего Синода от 16. 01. 1908 г. )
190 Церковный вестник 1905. 11 от 17 марта. С. 322-323.
191 ХББ — Епископам Русской Церкви (Документ 124 // Нашедшие Град. С. 159).
192 Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. М.: Тип А. П. Поплавского. 1906 С. 9.
193 Церковный вестник 1906. 6. от 9 февраля. С. 187.
194 Неплюев Н. Н. (1851—1908) — дворянин, меценат, основатель Крестовоздвиженского православного трудового братства.
195 Свенцицкий В. Краткая программа ХББ: Собрание сочинений: В 2 т . Т. 2. С. 31.
196 Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. М.: Тип А. П. Поплавского, 1906. С. 9.
197 Там же. С. 24.
198 Церковный вестник 1906. 11 от 16 марта С. 328.
199 Там же. С. 328-329.
200 Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. М.: Тип. А. П. Поплавского, 1906. С. 29.
201 Там же. С. 28.
202 Там же. С. 28-29.
203 Церковный вестник 1906. 11 от 16 марта С. 328.
204 Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. 1906. С. 26.
205 О необходимости перемен в русском церковном управлении // Церковный вестник 1905. 11 от 17 марта. С. 322.
206 Там же. С. 323.
207 Там же. С. 325.
208 Программа Союза Ревнителей Церковного Обновления // Церковный вестник 1906. 6 от 09 февраля. С. 187.
209 Устав Братства ревнителей церковного обновления // Церковный вестник. 1906. 38 от 21 сентября С. 1241
210 Свенцицкий В. О задачах ХББ: Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 14.
211 Там же. С. 15.
212 Христианское братство борьбы и его программа. М.: Тип. А. П. Поплавского. 1906. С. 22.
213 ХББ — Епископам Русской Церкви: Свенцицкий В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 22.
214 Примечание к ‘Проекту церковных реформ’ о. П. Кремлевского: ‘Настоящий проект был прочитан в собрании Союза Ревнителей Церковного Обновления 19 декабря и большинством был одобрен. По своему духу и во многих частностях он вполне совпадает с идеями Союза Церковного Обновления…’ // Церковный вестник. 1906. 3 от 19 января. С 81.
215 Русь 1906. 240. С. 24-36.
216 Государственная Дума и пастырь Церкви // К Церковному собору. М. 1906. С. 30.
217 Там же. С. 31.
218 Собратьям пастырям всех исповеданий и всем, кому дороги заветы Христа, о страшных событиях наших дней // Церковный вестник 1905. 43. от 27 октября С. 1365.
219 Свенцицкий В. Воззвание к епископам: Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 352.
220 Свенцицкий В. Краткая программа Христианского Братства Борьбы: Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. С. 31.
221 ХББ — Епископам Русской Церкви. (Документ 124 // Нашедшие Град. С. 164).
222 Церковный вестник 1906. 3 от 19 января С. 81.
223 Там же. С. 82.
224 Там же. С. 81.
225 ХББ — Епископам Русской Церкви. (Документ 124 // Нашедшие Град. С. 160).
226 Там же. С. 162.
227 Церковный вестник. 1906. 3 от 19 января С. 82.
228 ХББ — Епископам Русской Церкви. (Документ 124 // Нашедшие Град. С. 162).
229 Церковный вестник. 1906. 3. С. 82.
230 ХББ — Епископам Русской Церкви // Нашедшие Град. С. 162.
231 Церковный вестник 1906. 3. С. 82.
232 ХББ — Епископам Русской Церкви. // Нашедшие Град. С. 162.
233 ХББ — Епископам Русской Церкви. // Нашедшие Град. С. 162.
234 Церковный вестник 1906. 3 от 19 января С. 81.
235 ХББ — Епископам Русской Церкви. // Нашедшие Град. С. 162.
236 Там же. С. 163.
237 Церковный вестник 1906. 3 от 19 января. С. 81.
238 Там же С. 83.
239 ХББ — Епископам Русской Церкви // Нашедшие Град. С. 164.
240 Там же. С. 164.
241 Церковный вестник 1906. 3 от 19 января. С. 81.
242 Там же. С. 82.
243 Программа Союза Ревнителей Церковного Обновления // Церковный вестник 1906. 6 от 9 февраля. С. 186-187. Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. М.: Тип. А. П. Поплавского, 1906.
244 Программа Союза ревнителей церковного обновления // Церковный вестник 1906. 6 от 09 февраля. С. 187.
245 Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. М. 1906. С. 26.
246 Церковный вестник 1906. 6 от 09 февраля С. 187.
247 Свенцицкий В. Христианское Братство Борьбы и его программа. М. 1906. С. 25.
248 Там же. С. 27.
249 Там же. С. 27.
250 Устав Братства Ревнителей Церковного Обновления // Церковный вестник. 1906. 38 от 21 сентября. С. 1241-1243.
251 История церковных братств в России: Сборник документов: Хрестоматия по истории Русской православной церкви / Сост. Ю. В. Балакшина, Н. Д. Игнатович. М.: Свято-Филаретовский православно- христианский институт, 2018. С. 97.
252 Там же. С. 97.
253 Там же. С. 97.
254 Там же. С. 98.
255 Там же. С. 98.
256 Зависимость консерватизма группы 32-х от политической ситуации в стране подчеркивает и О. В. Останина, говоря о ‘их зависимости от роста освободительного движения’ (Останина. О. С. 63).
257 Тихомиров Л. Государственность и религия. М.: Университетская типография, 1903. С. 18.
Макаров А. Ю.
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века, Чичерин Борис Николаевич, Год: 1869
  2. Государственно-церковные отношения в России начала Xx века, Элбакян Е. С., Год: 2004
  3. История Англии. От восшествия на престол Иакова II. Часть I, Маколей Томас Бабингтон, Год: 1859
  4. История Тайной канцелярии Петровского времени, Веретенников Василий Иванович, Год: 1910
  5. Общественные воззрения Томаса Мора в связи с экономическим состоянием Англии его времени, Тарле Евгений Викторович, Год: 1901
  6. История России. Том 2. Московско-Литовский период или собиратели Руси, Иловайский Дмитрий Иванович, Год: 1884
  7. Женщины вокруг Наполеона, Кирхейзен Гертруда, Год: 1912
  8. Религия Иисуса и начала христианства до Никейского собора, Юлихер Адольф, Год: 1907
Электронная библиотека