Лев Зилов
Лев Зилов
Губная гармошка
Губная гармошка
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
Губная гармошка, Зилов Лев Николаевич, Год: 1923
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Едет Мишка с отцом.
Солнце припекает, жаворонки поют, зеленя зеленеют. Хорошо!
А лучше всего то, что едут они на ярмарку, Обещал отец Мишке купить губную гармошку. Давно обещал, еще когда рожь молотили, а Мишка лошадей подгонял. За это и обещал.
— А гармонь купишь?— спрашивает отца Мишка.
— Куплю, куплю, дай срок. Как приедем, так и куплю. Только лошадь поставим на постоялый.
Приехали они на ярмарку. Поставили лошадь на постоялом, корму ей задали, а сами на торг. Там народу, палаток, всякого товара. Шум, гам, песни. Торговцы свои товары расхваливают, покупателей закликают.
— Тятька, ты сейчас мне гармонь купишь?— спрашивает Мишка.
— Постой, сынок. Вот к колесам сначала приценюсь. Сам знаешь — колеса-то у нас расселись, как раз без колес останешься. А без них, как без рук.
Подошел отец к куче колес и стал выбирать. Одно колесо возьмет, оглядит, прокатит перед собой. Другое возьмет, оглядит, прокатит. Выбрал наконец, сговорился, заплатил деньги. Снесли покупку на постоялый и опять на торг пошли.
Идут, а Мишка свое:
— Тять, ты сейчас гармонь купишь?
— Погоди сынок, вон дуги хороши. Сам знаешь — одна дуга у нас лопнула, а другая растяписта, никак хомута не стянешь.
Подошли к дугам. Стал отец дугу выбирать. Одну возьмет, поднимет, оглядит, отложит. Другую возьмет, поднимет, оглядит, отложит. Наконец выбрал, сторговался, заплатил деньги. Снесли дугу на постоялый, назад пришли.
Идут, а Мишка свое:
— Тять, ты сейчас гармонь купишь?
— Погоди, гармонь не уйдет. Косу вон надо. Сам знаешь — одна коса у нас, и та переломилась. Чем косить будем.
Подошли к косам. Стал отец косу выбирать. Одну возьмет, погнет, пальцем пощупает, прищелкнет, Другую возьмет, погнет, пальцем пощупает… Выбрал, сторговался, деньги заплатил, дальше пошли.
Идут, еле в толчее продираются. Мальчишки из-под рук выныривают. У одного дудка, у другого пистолет, а у третьего — губная гармошка!
— Тять,— говорит Мишка,— вон гармонь-то! Ты мне сейчас купишь?
— Погоди, сынок, будет гармонь,— говорит отец,— грабель нам нужно. Сам знаешь,— прошлогодние наполовину без зубьев.
Стал отец грабли выбирать. Одни возьмет, зубья перепробует, крепки ли. Другие возьмет, зубья перепробует… Выбрал пару, сторговался, деньги заплатил. Снесли на постоялый и их и косу. Назад пошли.
Идут, а Мишка свое:
— Тять, ты гармонь сейчас купишь?
— Погоди,— говорит отец,— вот картуз себе куплю. Сам знаешь — старый истратился, круглый год шапка на голове. А там и гармонь искать пойдем.
Стал отец картуз выбирать. Один оглядел, надел, в зеркальце посмотрелся. Другой надел, в зеркальце посмотрелся… Наконец выбрал, сторговался, деньги заплатил. Дальше пошли.
Идут, а Мишка свое:
— Тять, гармонь-то сейчас купишь? Глядь, а там старик деготь продает.
— Обожди-ка ты меня вот тут у дедушки,— говорит Мишке отец,— а я мигом на постоялый за ведерком сбегаю. Сам знаешь — без дегтю никак нельзя.
Ушел отец. Ждал-ждал его Мишка, насилу дождался. Налил старик в ведерко дегтю, отец деньги отдал. Дальше пошли.
Идут, а Мишка опять:
— Тять, а гармонь-то купишь?
— Сейчас, сейчас,— говорит отец,— осталось нам матери платок купить. Сам знаешь — не в чем ей в люди выйти. Купим, и гармонь тебе добудем.
Остановился отец у палатки с платками. Выбирал-выбирал, торговался-торговался. Прочь уходил и опять возвращался. Наконец махнул рукой и говорит продавцу:
— Ну, ладно, давай что ли. Видно, дешевле дешового не найдешь.
Стал деньги считать. Выкладывал-выкладывал медяки, даже крякнул под конец. Расплатился, завернул платок в бумагу, сунул за пазуху. Дальше пошли.
Спохватился Мишка. Батюшки, никак они на постоялый идут.
— Тять, а гармонь-то?
— Не забыл я, сынок, гармонь,— говорит отец,— да вот, хватит ли на нее денег-то. Давай-ка, сядем вон на бревна, позадь палаток, посчитаем. Устал и ты, поди.
Сели на бревна. Дал отец Мишке вотрушку, а тому и не до еды. Вотрушку в руке держит, а сам глядит, как отец деньги считает.
— Это вот за постой,— говорит отец, откладывая кучку медяков,— а теперь на гармонь класть будем. Семишка да алтын—пятачек. Да копейка — шесть копеек. Да еще алтын — девять.
Считал, считал, кончил и в макушке почесал.
— Ну что,— спрашивает Мишка,— хватает?
— То-то, что нет. Семишника, понимаешь, не достает. Что ты будешь делать!
Встал, стал отряхиваться. Нет, ниоткуда не выпадает ничего. А Мишка вотрушку в колени уронил, рот скривил, вот-вот заревет.
— Стой-ка ты реветь-то,— говорит отец,— в шапку будто я клал.
Начал отец в шапке рыться — нет. Вывернул ее — нет. Стал прощупывать всю кругом. Щупал-щупал, вдруг:
— Ишь, подлая, где затаилась. Будто семишник. Как раз, Мишка, семишник. Твое счастье.
Выпрастывал-выпрастывал и выпрастал медяк. Даже завизжал Мишка от радости. Пошли на торг. Подошли к палатке, где гармошки лежали. Выбрали, купили.
— Ну-ка,— говорит отец,— грянь на всю ивановскую.
Мишка сжал гармошку в руке крепко-крепко. Поднесет к губам, застыдится и опять опустит, а глаза так и играют, как два стеклышка.
— Сомлел,— говорит отец,— ну, айда на постоялый. Буланку запряжем. Домой покатим. Тогда и заиграешь. Ладно?
Запрягли, покупки положили, сели, поехали. Выехали в поле, а Мишка: тю-тю. Этак тоненько-тоненько.
Обернулся отец.
— А ты шибче дуй, смелее, только слюней не напусти.
И заиграл Мишка смело: Трю-лю-лю-трю-лю. И играл всю дорогу до самого дома.