Гродненский сейм 1793 года, Иловайский Дмитрий Иванович, Год: 1870 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 31 минут(ы)

ГРОДНЕНСКІЙ СЕЙМЪ 793 ГОДА

* См. Русскій Встникъ NoNo 1 и 3.

VI.
Строгія мры русскаго посланника.— Петербургскія инструкціи.— Проектъ полномочій для депутаціи.— Назначеніе депутатовъ.

Обратимся къ тмъ средствамъ которыя Сиверсъ употребилъ чтобы побдить упорство короля въ вопрос о делегаціи. ‘Руководимый совтами моихъ друзей, доноситъ онъ, я воздержался отъ наказанія нкоторыхъ членовъ сейма, но ршилъ направить слдующія мры противъ короля, который позволилъ себ поведеніе столь враждебное, посл того какъ общалъ совершенно пассивное: 1) я объявилъ варшавскому банкиру Мейснеру, амстердамскому Гасельгрону и повреннымъ другихъ банкировъ, что ничего не будетъ сдлано относительно долговъ короля прежде подписи договора и конца сейма, 2) я написалъ двумъ подскарбіямъ и шамбеляну Бадини, директору королевскихъ экономій, чтобъ они ничего не уплачивали королю, 3) великій маршалъ литовскій Тышкевичъ обнаружилъ большое пристрастіе къ арбитрамъ, я приказалъ генераламъ наложить секвестръ на его имнія, я написалъ къ князю-примасу приглашеніе немедленно прибыть сюда. Бухгольцъ также послалъ ему патетическое письмо.’

Въ виду этихъ строгостей, король прислалъ къ Сиверсу своего секретаря съ разными извиненіями, но тотъ отвчалъ, что не желаетъ входить ни въ какія сношенія съ королемъ, пока не получитъ всего что требуетъ. Затмъ два дня секретарь не являлся къ посланнику, но въ слдующіе три онъ нсколько разъ навщалъ его чтобы просить о снятіи секвестра съ доходовъ королевскихъ и съ имній Тышкевича. Сиверсъ повторялъ что онъ сниметъ секвестръ только посл назначенія делегаціи и подписи договора, а также посл недвусмысленныхъ доказательствъ боле искренняго поведенія со стороны короля. {Огинскій разказываетъ, будто бы, когда посланникъ веллъ прекратитъ уплату королевскихъ доходовъ, многіе члены сейма, къ великой досад Сиверса, сложились и предложили королю полмилліона польскихъ злотыхъ: послдній однако, поблагодаривъ ихъ. отклонилъ предложеніе. Со словъ Огинскаго это извстіе повторяютъ Ферранъ и Блумъ, но въ донесеніяхъ посланника мы не встрчаемъ ничего подобнаго.}

Игельштромъ не замедлилъ отозваться изъ Варшавы полнымъ сочувствіемъ на строгія мры къ которымъ долженъ былъ прибгнуть русскій посланникъ. Въ письм къ нему, отъ 28 іюня, онъ высказываетъ свой взглядъ на польскихъ энтузіастовъ и на средства ихъ укрощенія. Онъ не вритъ искренности этого энтузіазма, и полагаетъ что каждый изъ нихъ руководится въ своихъ дйствіяхъ эгоизмомъ, а патріотизмъ служитъ ему только предлогомъ, что противъ нихъ надобно употреблять то же оружіе, то-есть проповдовать патріотизмъ, а эгоизмъ или подавлять, или удовлетворять. Надобно каждаго изъ нашихъ сторонниковъ ублажать сообразно съ его слабостями и поддерживать ихъ взаимную антипатію тамъ гд она встрчается. А упрямыхъ должно отсылать въ мста занятыя войсками покойнаго Кречетникова, подъ тмъ предлогомъ что они дйствуютъ несогласно со своими инструкціями, а чтобы никто не зналъ куда они отправлены, на каждой станціи мнять ихъ имена, такимъ образомъ о нихъ скоро забудутъ. ‘Что касается до арбитровъ, какъ въ палат, такъ на улицахъ и въ домахъ, продолжаетъ Игельштромъ,— то мой добрый совтъ вашему превосходительству устроить въ Гродн русскую полицію, и слдующимъ образомъ: четыре баталіона егерей съ ихъ пушками и восемь орудій полевой артиллеріи ввести въ городъ, раздлить его на четыре участка, каждому баталіону поручить особый участокъ, каждый участокъ подраздлить на четыре квартала, чтобы за всякую роту пришлось по кварталу. Господа генералы пусть устроятъ гауптвахту, пикеты и резервы поддержанные пушками. Никто не долженъ войти въ городъ или выйти изъ него безъ вашего особаго позволенія. Во время сеймовыхъ засданій пусть вс жители сидятъ дома. Вс дороги изъ Гродна на разстояніи четверти мили должны быть заняты казаками и карабинерами. Такой порядокъ, введенный хотя только на три дня, заставитъ все войти въ свою колею, возстановитъ спокойствіе и сдлаетъ васъ диктаторомъ. Примите, мой дорогой другъ, этотъ совтъ за знакъ моей откровенности съ вами и моего усерднаго желанія чтобы вы на вчныя времена воздвигли себ мраморную колонну въ русской и польской исторіи.’

Подобные совты вызываютъ невольную улыбку при мысли о той неудач какую потерплъ ихъ авторъ въ слдующемъ году, когда ему самому пришлось играть главную роль въ польской драм. Впрочемъ энергическія мры, имъ предложенныя, не остались безъ нкотораго примненія, какъ окажется въ послдствіи.

Мы видли что Сиверсъ и Бухгольцъ обратились къ примасу съ просьбой прибыть на мсто дйствія, они надялись посредствомъ него сдерживать неумстную оппозицію короля и просили пріхать если не прямо въ Гродно, то по крайней мр въ Блостокъ. Эту письменную просьбу Игельштромъ долженъ былъ поддержать словесно. Но все его марсіальное краснорчіе оказалось несостоятельнымъ въ борьб съ дипломатическою гибкостью князя примаса. Послдній выражалъ свое искреннее желаніе чтобы трактатъ объ уступк провинцій былъ заключенъ какъ можно скоре, потому что измнить уже ничего нельзя. Онъ соглашался съ тмъ что сеймъ дйствуетъ по внушенію эгоизма, и что одна партія старается очернить другую. Но когда его приглашали явиться посредникомъ между ними, хотя бы не принимая участія въ сеймовыхъ засданіяхъ, онъ отвчалъ что примасъ не можетъ присутствовать въ Гродн, не имя мста и голоса на сейм. А такъ какъ онъ не принималъ никакого участія въ выборахъ и не иметъ въ своемъ распоряженіи никакихъ посольскихъ голосовъ, то что же онъ будетъ длать на сейм?

Игельштромъ сообщалъ между прочимъ Сиверсу о ложныхъ слухахъ распространявшихся въ Варшав: будто русскій посланникъ согласился съ королемъ и конфедераціей не допускать заключенія трактата съ Пруссіей, и будто самъ онъ, то-есть Игельштромъ, ожидаетъ повелнія соединиться съ Поляками и выгнать Пруссаковъ изъ польскихъ провинцій. Распространенію подобныхъ слуховъ много способствовалъ присланный отъ Ожаровскаго коронной арміи приказъ чтобъ она держалась наготов. Съ того времени варшавскій арсеналъ запертъ двойною цпью, казармы оберегаются двойною стражей, солдаты польскіе всю ночь не гасятъ огня въ своихъ помщеніяхъ, не раздваются и держатъ всегда заряженными ружья и пушки. Пикеты усилены, и почти ежечасно высылаются патрули, хотя въ Варшав и Праг все спокойно. Игельштромъ проситъ Сиверса внушить Ожаровскому чтобы тотъ взялъ назадъ свой приказъ и безъ его согласія не предпринималъ бы никакихъ мръ.

Между тмъ въ засданіи 17го (28го) іюня представлена была общая нота отъ русскаго и прусскаго посланниковъ: они высказывали свое удивленіе относительно попытки сейма разъединить интересы двухъ тсно соединенныхъ дворовъ и вновь требовали назначенія делегаціи уполномоченной договариваться съ обоими посланниками вмст. Но эта нота не произвела впечатлнія, такъ какъ вожди большинства уже заручились позволеніемъ отдлить Россію отъ Пруссіи въ вопрос о договор. Въ тотъ же день Голынскій, посолъ черниговскій, предлагалъ сейму свой проектъ инструкцій для депутаціи или для коммиссіи имющей договариваться съ русскимъ посланникомъ (эту коммиссію ршено было назвать депутаціей, а не делегаціей, чтобы самымъ названіемъ уменьшить ея значеніе). Оба документа, то-есть нота посланниковъ и проектъ Голынскаго, были приняты ad deliberandum до слдующаго засданія. Но въ это засданіе (1го іюля н. ст.) поднимается вопросъ объ ограниченіи настоящаго сейма извстнымъ срокомъ, при чемъ нкоторые послы предлагаютъ перенести сеймъ въ Варшаву, другіе хотятъ совсмъ его распустить. Безплодныя пренія длятся боле четырехъ часовъ, наконецъ вопросъ получаетъ turnum (голосованіе), и ршено продолжить сеймъ до 15го іюля. Затмъ переходятъ къ проекту Голынскаго. Этотъ проектъ, по выраженію Сиверса, былъ одно пустое многословіе: объ уступк земель ни слова, напротивъ, выражена надежда на великодушіе императрицы относительно ихъ возвращенія. Вмсто полномочія, депутаціи предоставляются простые переговоры съ русскимъ посланникомъ о торговомъ трактат и о союз, и притомъ съ приглашеніемъ австрійскому послу присутствовать при этихъ переговорахъ. Въ заключеніе отъ депутатовъ требуется присяга въ томъ что они ни отъ кого не примутъ никакихъ подарковъ или общаній. Проектъ этотъ поддержанъ членами оппозиціи, подвергается нкоторымъ легкимъ замчаніямъ, однако не получаетъ большинства голосовъ.

Сиверсъ ясно видлъ что вс три партіи, королевская или придворная, патріоты и Коссаковскіе, соединились вмст чтобъ оттягивать дло объ уступк провинцій въ надежд на событія которыя могутъ измнить политику сосднихъ державъ. Воображеніе Поляковъ, по словамъ Сиверса, ‘постоянно ласкается подобными надеждами’. По совту своихъ друзей, онъ ршилъ снова прибгнуть къ аресту наиболе безпокойныхъ пословъ. На слдующій день семеро изъ нихъ были задержаны въ своихъ квартирахъ и не могли явиться на засданіе.

Едва открылось это засданіе, какъ князь Адамъ Понинскій, посолъ инфлянтскій, доноситъ палат объ арест товарищей и объявляетъ что онъ не допуститъ никакихъ совщаній пока послы не воротятся на свои мста. {Этотъ Понинскій былъ сынъ извстнаго маршала на сейм 1773 года и, очевидно, старался своимъ участіемъ въ оппозиціи смягчить непопулярность тяготвшую надъ его семействомъ.} Въ палат тотчасъ поднялся шумъ. Многіе хотятъ обратиться съ протестомъ противъ насилія ко всмъ иностраннымъ державамъ. Сеймовый маршалъ приглашаетъ собраніе подать чрезъ посредство канцлеровъ ноту русскому посланнику съ заявленіемъ что сеймъ прекращаетъ свои совщанія, пока не будутъ освобождены арестованные послы. По предложенію другихъ членовъ, въ ту же ноту поручено занести просьбу о снятіи запрещенія съ доходовъ короля и съ имній Тышкевича. Нкоторые требуютъ чтобъ эта нота была сообщена иностраннымъ министрамъ присутствующимъ въ Гродн и занесена въ Volumina legum. Блинскій уклоняется отъ послдняго требованія, замчая что каждое постановленіе сейма и безъ того заносится въ книгу законовъ. Проектъ ноты русскому посланнику былъ немедленно составленъ и одобренъ палатой, которая посл того погрузилась въ совершенное молчаніе, показывая на самомъ дл свое ршеніе воздержаться отъ всякихъ совщаній до возврата арестованныхъ пословъ. Тогда король закрылъ засданіе на два часа, и удалился съ частію пословъ, но большая ихъ часть осталась.

Коронный канцлеръ поспшилъ къ Сиверсу и, не подавая ему ноты офиціально, сообщилъ ее конфиденціально, съ извстіемъ о всемъ происходившемъ на сейм. Посланникъ собралъ на совтъ своихъ друзей и, по ихъ настоянію, веллъ удалить офицеровъ которые ‘длали компанію’ семерымъ патріотамъ.

Засданіе возобновилось не ране 7 часовъ вечера. Канцлеръ донесъ палат что нота адресованная на имя русскаго посланника оказалась излишнею, потому что приказъ объ освобожденіи пословъ былъ уже подписанъ. Епископъ Коссаковскій, подтвердивъ это извстіе, совтовалъ удовольствоваться такимъ результатомъ и не раздражать сосдней державы, въ дружб которой Польша наиболе нуждается.Волненіе, поднятое утромъ, успло затихнуть, и рчь его была принята благосклонно. Краснодембскій попытался было возразить что сеймъ не получилъ никакого отвта на свою просьбу о снятіи запрещенія съ королевскихъ доходовъ и съ имній Тышкевича, но король закрылъ засданіе до слдующаго утра. Онъ вмст съ Блинскимъ старался посвятить это засданіе проекту инструкцій для депутаціи. Но обсужденіе проекта было прерываемо, съ одной стороны, послами оппозиціи, которые обращались къ ршенію прошлаго дня, все еще не приведенному въ исполненіе, а съ другой, русскими сторонниками, которые ршились открыто поставить вопросъ объ уніи Польши съ Россіей. Первый началъ говорить въ этомъ смысл Залсскій, посолъ подлясскій. Онъ привелъ въ примръ унію Литвы съ короною Польскою и королевства Чешскаго съ Венгерскимъ, то-есть предложилъ соединеніе Польши съ Россіей подъ однимъ скипетромъ, при сохраненіи всхъ принадлежностей особаго государства. Нкоторые изъ пословъ пытаются поддержать эту мысль. Но оппозиція, особенно Карскій, Шидловскій и Понинскій, отвергаетъ ее, и безпрерывно возвращается къ своему требованію чтобы протестъ противъ насилій чинимыхъ сейму былъ врученъ какъ Сиверсу, такъ и другимъ иностраннымъ министрамъ, и притомъ внесенъ въ книгу законовъ. Одинъ изъ членовъ оппозиціи, Служенскій, посолъ сендомірскій, бросаетъ укоръ сеймовому маршалу въ томъ что онъ иметъ частыя совщанія съ Сиверсомъ, и что слухи приписываютъ ему самый арестъ пословъ, такъ какъ засданія происходятъ при закрытыхъ дверяхъ, и русскій посланникъ не долженъ бы знать о томъ кто противится его требованіямъ. Блинскій называетъ эти слухи клеветой. Его защищаютъ нкоторые послы, особенно Міончинскій, и просятъ, оставивъ личныя антипатіи, воротиться къ общественному длу.

Въ томъ же засданіи прочтено было посланіе Щенскаго-Потоцкаго изъ Петербурга, отъ 2го (13го) іюня. Онъ доносилъ собранію что выполнилъ порученіе генеральной конфедераціи и для поправленія здоровья удаляется за границу. Въ заключеніе своего посланія онъ совтуетъ уступить необходимости и стараться только о сохраненіи хотя небольшой части Польши, напоминая что при начал своемъ она была еще меньше. Подъ конецъ засданія прочли вновь проектъ инструкціи Голынскаго и о томъ же предмет проектъ составленный канцлерами, но въ вопрос которому изъ нихъ отдать предпочтеніе не пришли ни къ какому ршенію. На слдующій день снова та же исторія. Едва началось обсужденіе инструкцій, какъ Понинскій прерываетъ его и вноситъ проектъ о безопасности сеймовыхъ пословъ.

Его поддерживаютъ многіе товарищи, и посл разныхъ преній собраніе постановляетъ чтобы сеймъ, въ случа ареста кого-либо изъ его членовъ, прекратилъ свою дятельность. Затмъ опять поднимается вопросъ объ ограниченіи сейма извстнымъ срокомъ и о перенесеніи его въ Варшаву. Потомъ возвращаются къ вопросу о депутаціи и снова прерываютъ его другими предметами.

Между тмъ Сиверсъ получилъ наконецъ боле опредленныя инструкціи отъ своего двора. Въ рескрипт отъ 15го іюня императрица хвалитъ его усердіе въ дл о нарушенной Пруссаками демаркаціонной линіи, особенно совтуетъ настоять на соблюденіи условленной линіи въ воеводствахъ Рав и Плоцк, по близости ея къ Варшав, которая такимъ образомъ очутится на самой границ. Впрочемъ, предписывалось дйствовать въ дружескомъ дух относительно Пруссаковъ, и если неудобно провести прямую линію, то провести искривленную, но такъ чтобъ ущерба не было ни съ какой стороны. Другой рескриптъ отъ того же числа говоритъ, что какъ скоро уступка провинцій будетъ ратификована, то у Сиверса уже не останется боле общихъ операцій съ прусскимъ посланникомъ, ‘и мое вліяніе въ Польш, прибавляетъ рескриптъ, возыметъ свое прежнее, прямое и независимое дйствіе’. Императрица высказываетъ увренность что союзный договоръ между нею и республикой Поляки примутъ съ восторгомъ и признательностію. Одновременно съ этимъ договоромъ долженъ быть заключенъ еще особый коммерческій трактатъ. При этомъ поручается поставить на видъ Полякамъ всю разность между политикой Россіи и Пруссіи: императрица всегда позволяла имъ торговать съ черноморскими портами чрезъ русскія владнія, пріобртенныя не отъ Польши, а Прусскій король, вопреки договорамъ, ставитъ препятствія ихъ торговл чрезъ свои владнія, отнятыя у Рчи Посполитой.

Въ слдующихъ затмъ рескриптахъ, отъ 23го іюня, императрица предписываетъ строго согласоваться съ ея прежними инструкціями, а именно: 1) посланникъ не долженъ поощрять Литовцевъ въ ихъ предложеніяхъ отдлиться отъ Польши и соединиться съ Россіей, а напротивъ, пусть устраиваетъ ихъ согласіе съ другими послами республики въ дл объ уступк провинцій, 2) пусть отложитъ пока въ сторону вс другіе вопросы и между прочимъ вопросъ о верховной зависимости Курляндіи, 3) относительно польскихъ войскъ получитъ подробныя инструкціи въ послдствіи. Между прочимъ императрица сообщаютъ о домогательствахъ Внскаго двора: Австрія желаетъ принять участіе во второмъ раздл, и проситъ согласія Екатерины на немедленное занятіе Кракова и нсколькихъ земель сосднихъ съ Галиціей. Но согласиться на это значило бы слишкомъ ослабить Польшу. Можно бы воспользоваться домогательствами Австріи чтобы заставить Пруссаковъ отказаться отъ Ченстохова. Но Пруссаки по своей жадности быстро захватываютъ и разъ захваченное въ руки не отдаютъ. ‘Продолжайте, говорится дале, настаивать на назначеніи делегаціи для переговоровъ съ вами и вашимъ прусскимъ товарищемъ, съ вами первымъ. Употребляйте по очереди общанія и угрозы, держитесь инструкцій. Дайте почувствовать сеймовымъ посламъ, что если они будутъ упорствовать, то вы имете приказаніе прервать переговоры и поступить съ Польшей какъ съ завоеванною страной, взимать съ ней контрибуціи и предоставить ее въ распоряженіе войскъ, за исключеніемъ земель вошедшихъ въ наши владнія. Пригласите прусскаго министра держать тотъ же тонъ. Когда придетъ его очередь, вы устроите согласіе между нимъ и Поляками, и будете поддерживать интересы обихъ сторонъ по справедливости.’

Итакъ, отношенія между двумя дворами становятся далеко неискренними. Первоначальныя инструкціи, чтобы Сиверсъ дйствовалъ во всемъ нераздльно съ прусскимъ посломъ, мало-по-малу измняются: онъ получаетъ разршеніе договариваться отдльно отъ своего прусскаго товарища и прежде него. Хотя предложенія партіи Коссаковскихъ о присоединеніи къ Россіи Литвы и даже всей Рчи Посполитой пока отвергаются, но внушенія этой партіи очевидно не оставались безъ вліянія на наши отношенія къ Пруссіи и на наши планы о будущемъ подчиненіи Польской республики.

Еще прежде нежели получены были послдніе рескрипты нашъ посланникъ уже ршилъ прибгнуть къ новымъ строгостямъ чтобы подвинуть вопросъ о делегаціи. Подл города стояли лагеремъ баталіонъ егерей и полкъ карабинеровъ. Сиверсъ веллъ начальнику дивизіи генералъ-поручику Дунину усилить этотъ лагерь тремя баталіонами пхоты, а два эскадрона изъ полка карабинеровъ перевести въ самый городъ. Съ другой стороны Нмана онъ придвинулъ полкъ казаковъ, и имъ поручено содержать пикеты по дорогамъ ведущимъ въ городъ, полкъ казаковъ стоявшій въ Ковн также получилъ приказъ прибыть въ Гродно. Дв роты гренадеръ отправлены въ имніе великаго маршала Тышкевича. Въ то же время посланникъ подалъ ноту съ угрозой, что если сеймъ не назначитъ немедленно делегацію снабженную полномочіями, то онъ будетъ принужденъ употребить вс зависящія отъ него средства чтобы задержать засданіе пока оно не постановитъ ршенія о делегаціи и не подпишетъ полномочій. Сильныя выраженія употребленныя въ этой нот о революціонерахъ 3го мая и скрытомъ якобинств произвели такое впечатлніе на короля что онъ чрезъ министровъ упросилъ Сиверса не настаивать на немедленномъ прочтеніи ея въ засданіи сейма, а прежде сообщить ея содержаніе членамъ оппозиціи. Такъ какъ князь Адамъ Понинскій и Служевскій, посолъ сендомірскій, боле другихъ мшали вопросу о делегаціи своими протестами противъ задержанія пословъ, то Сиверсъ приказалъ ихъ арестовать, но въ тотъ часъ когда ихъ не было дома. Кром того, онъ послалъ ноту съ требованіемъ чтобъ они были преданы суду за неуваженіе и угрозы которыя позволили себ въ отношеніи сеймоваго маршала. Эта нота также не была прочитана въ засданіи, а только показана кому слдуетъ. Демонстрація подйствовала: друзья Понинскаго и Служевскаго обратились къ Сиверсу съ просьбой выдать паспорты этимъ двумъ посламъ чтобъ они могли удалиться въ свои имнія, причемъ ручались что съ ихъ стороны не будетъ сдлано никакихъ протестацій. {Депеша Сиверса отъ 27го іюня (8го іюля). Повидимому, просьба ихъ была исполнена, ибо въ послдующихъ засданіяхъ мы уже не встрчаемъ именъ Адама Понинскаго и Служенскаго. Послдній былъ ротмистромъ народовой кавалеріи, и вскор мы видимъ его на Бердичевской ярмарк закупающимъ коней вмст съ Охоцкимъ, который упоминаетъ о томъ въ своихъ мемуарахъ. Эти кони заготовлялись для будущаго возстанія.}

Ходъ засданія 25го іюля (его іюня) очевидно былъ разчитанъ на дйствіе принятыхъ Сиверсомъ мръ. Начали обсуждать вопросъ что отвчать прусскому посланнику на его послднюю ноту, поданную сообща съ русскимъ. Въ то время какъ одни послы совтуютъ вступить въ переговоры съ Пруссіей, а другіе отвергаютъ ихъ, Ожаровскій, въ качеств регламентарія, сообщаетъ собранію о полученныхъ имъ рапортахъ отъ одного польскаго генерала изъ Кракова. Послдній увдомлялъ что колонна прусскихъ войскъ намрена перейти кордонъ и двинуться еще дале внутрь страны, и что въ нкоторыхъ мстностяхъ обыватели получили приказъ отъ прусскаго генерала приготовить запасы провіанту съ угрозой экзекуціи въ случа неповиновенія. Тогда литовскій гетманъ Коссаковскій произноситъ патетическую рчь противъ насилій Пруссаковъ и совтуетъ обратиться съ просьбой о помощи къ великодушію Екатерины II. Слова его возбуждаютъ Жаркія выходки противъ Берлинскаго двора и противъ всякихъ переговоровъ съ прусскимъ посланникомъ. Ожаровскій декламируетъ въ томъ же тон и просить у собранія приказа оборонять отчизну. Сообщеніе упомянутаго рапорта, по всей вроятности, произошло не безъ согласія Сиверса, но дальнйшее развитіе вопроса очевидно было уже дломъ излишняго усердія, а можетъ -быть и какой-нибудь задней мысли. По крайней мр Сиверсъ въ письм къ Зубову прямо говоритъ, что гетманъ Коссаковскій произвелъ свою ‘забавную выходку противъ Пруссаковъ’ не предваривъ его о томъ, а Ожаровскій не мене былъ смшонъ со своими ‘родомонтадами’, которыя разлетлись въ прахъ когда ‘одинъ посолъ (Анквичъ) замтилъ что солдаты польской арміи уже цлый мсяцъ не получаютъ жалованья и умираютъ съ голоду’.

Посреди горячихъ преній, Лобаржевскій, черниговскій посолъ (и майоръ русской службы), предлагаетъ обратиться къ русскому посланнику съ просьбой о заступничеств противъ Пруссаковъ. Король поддержалъ это предложеніе, и къ Сиверсу немедленно отправлены оба канцлера. Тогда Іозефовичъ, посолъ инфлянтскій, вроятно ожидавшій только этого момента чтобы выступить съ заготовленнымъ проектомъ, обратилъ вниманіе собранія на необходимость тснйшаго союза съ Русскою императрицей, и подалъ проектъ такой делегаціи которая снабжена была бы неограниченнымъ полномочіемъ для переговоровъ съ русскимъ посланникомъ. Нарбутъ, лидскій посолъ, называетъ этотъ проектъ смертнымъ приговоромъ для отечества. Члены оппозиціи также поднимаютъ голосъ противъ Іозефовича. Маршалъ сеймовый и нкоторые послы защищаютъ его. Наконецъ онъ принятъ ad deliberandum, и такъ какъ была уже поздняя пора, а канцлеры все еще не возвращались, то король закрылъ засданіе.

Станиславъ-Августъ въ послдніе три дня обнаружилъ нкоторую готовность дйствовать въ дух русской партіи, поэтому Сиверсъ счелъ нужнымъ подать ему надежду на примиреніе, и въ ближайшее воскресеніе, когда не было засданія, потребовалъ аудіенціи. Она продолжалась часъ съ четвертью. Король уврялъ въ своей невинности и просилъ также снисхожденія къ Тышкевичу. ‘То покорный и преданный, пишетъ Сиверсъ Зубову, то исполненный Жара и отчаянія, то проливающій слезы, король былъ бы достоинъ сожалнія, еслибъ у него былъ характеръ. Онъ постоянно колеблется между мелочами и оттого становится еще боле несчастнымъ. Напримръ, какой-то сеймовый посолъ упрекнулъ его тми двадцатью тысячами дукатовъ которые я далъ ему на путешествіе въ Гродно, и онъ общаетъ сдлать все возможное чтобы мн ихъ возвратить, а между тмъ у него нтъ денегъ на самые необходимые расходы.’

Въ понедльникъ 27го іюня (8го іюля) канцлеры донесли сейму о результатахъ своего порученія къ Сивереу. Онъ общалъ употребить свое посредничество для удержанія прусскихъ войскъ отъ дальнйшаго вторженія, но съ условіемъ чтобы сеймъ далъ удовлетворительный отвтъ прусскому министру на его требованіе вступить въ переговоры. Посл краткаго обсужденія, сеймъ ршилъ подать отдльныя отвтныя поты Сиверсу и Бухгольцу. Вслдъ затмъ маршалъ сеймовый обратилъ вниманіе на проектъ полномочій поданный Іозефовичемъ въ предыдущемъ засданіи, но противъ него поднялась буря еще сильне чмъ тогда. Бобровницкій, краковскій посолъ, требуетъ чтобъ Іозефовичъ былъ судимъ какъ государственный преступникъ, а равно и вс т которые предложатъ согласиться на раздлъ польскихъ земель. Другіе члены оппозиціи, особенно Шидловскій, Краснодембскій и Микорскій, поддерживаютъ это требованіе. Микорскій уподобляетъ Іозефовича Катилин. Представители русской партіи, преимущественно Ожаровскій, Залсскій и Анквичъ, напротивъ, поддерживаютъ Іозефовича, но ихъ рчи прерываются патріотами. Чтобы прекратить волненіе, король закрываетъ засданіе, и вопросъ, къ сильной досад Сиверса, все еще остается нершеннымъ.

Наконецъ въ слдующемъ засданіи, то-есть во вторникъ 28го іюня (Это іюля), сеймъ принялъ проектъ полномочій, но не Іозефовича, а составленный особою коммиссіей, исправленный канцлерами сообща съ конституціонною депутаціей. Нкоторые послы внесли предложеніе чтобы члены делегаціи назначены были не королемъ, а всмъ сеймомъ. Епископъ Коссаковскій, къ новой досад русскаго посланника, поддержалъ это предложеніе, и король самъ отказался отъ своей прерогативы, предоставляя назначеніе делегатовъ сейму. Содержаніе утвержденныхъ полномочій было слдующее,

‘Мы, король, по единодушному соизволенію сословій Рчи Посполитой, собравшихся въ Гродно на чрезвычайный сеймъ въ соединеніи съ Тарговицкою конфедераціей, избрали депутатами такихъ-то для соглашенія и трактованія съ чрезвычайнымъ россійскимъ посланникомъ, и депутатовъ этихъ уполномочиваемъ входить съ нимъ во всякіе договоры и уклады, проектировать, постановлять и подписывать все то что они признаютъ способствующимъ къ наилучшему благу страны и согласнымъ съ интересами сословій Рчи Посполитой. Мы же общаемъ словомъ нашимъ королевскимъ: все что депутаты для этого сдлаютъ, постановятъ и подпишутъ, примемъ и утвердимъ, какъ скоро то будетъ найдено полезнымъ, согласнымъ съ инструкціями депутаціи и будетъ одобрено сословіями.’ {Korresp. 1163.}

Такое неопредленное и условное полномочіе, конечно, нисколько не удовлетворило русскаго посланника. Притомъ въ слдующемъ засданіи поднялись самые мелочные споры о способ назначенія депутатовъ. Нкоторые требуютъ избранія тайными голосами, другіе хотятъ открытаго выбора, третьи, какъ напримръ Шидловскій, не хотятъ никакихъ выборовъ, четвертые предлагаютъ предоставить ихъ постоянному совту, пятые требуютъ предварительно опредлить число депутатовъ, и т. п. Сиверсъ видлъ что сеймъ готовъ убить еще по крайней мр недлю на одинъ вопросъ о способ назначенія депутаціи. Онъ немедленно потребовалъ къ себ обоихъ племянниковъ короля (по ихъ женамъ), то-есть Мнишка и Тышкевича, и великаго конюшаго Кицкаго. Но вмсто этихъ лицъ къ нему явились графиня Мнишекъ и королевскій секретарь съ разными извиненіями со стороны Станислава-Августа. Посланникъ объявилъ имъ что назначитъ военную экзекуцію во вс земли принадлежащія фамиліи и друзьямъ короля, если послдній не измнитъ своего поведенія. А на слдующій день, то-есть 30го іюня (11го іюля), онъ подалъ сейму грозную ноту слдующаго содержанія.

Посланникъ выразилъ свое сожалніе о томъ что на сейм съ самаго перваго дня продолжаются безпорядки и отсутствіе приличій, оказывается неуваженіе къ королевскому трону и къ Жезлу сеймоваго маршала. Сеймъ 1773 года долженъ служить образцомъ при выбор делегатовъ. Въ то время король посредствомъ канцлера назначилъ ихъ изъ среды сената, а сеймовый маршалъ изъ среды рыцарскаго сословія. Этому примру должно послдовать, вопреки шумной партіи, умаляющей достоинство столь высокаго собранія,— партіи, которая въ предыдущемъ засданіи повернула дло такимъ образомъ что оно отзывается якобинствомъ революціоннаго сейма Зго мая. Онъ слышалъ что въ акт полномочій въ первый разъ вставлены слова ‘Тарговицкая конфедерація’, тогда какъ она остается въ бездйствіи и по вол императрицы должна быть распущена. А потому принужденъ объявить что въ своихъ переговорахъ съ сеймомъ, чрезвычайнымъ, вольнымъ и признаннымъ за сконфедерованный, онъ не приметъ никакихъ полномочій въ которыхъ будетъ упомянута эта конфедерація. Сверхъ того ему извстно что съ членовъ делегаціи хотятъ взять присягу въ ихъ неподкупности. Такая мра должна быть сочтена для нихъ личнымъ оскорбленіемъ и противна ихъ представительному значенію. Подобная присяга была бы пятномъ для самого высокаго собранія, еслибъ оно въ своей сред не нашло мужей свободныхъ отъ подозрнія въ подкупности. Въ заключеніе онъ настоятельно требуетъ чтобы делегація была составлена немедленно, безъ потери времени, въ противномъ случа увидитъ себя въ печальной необходимости удалить изъ собранія поджигателей и нарушителей спокойствія и порядка, истинныхъ враговъ своего отечества и единственное препятствіе къ законному ходу сейма, который потерялъ около четырехъ недль времени на то что могъ бы окончить въ четыре дня.

Эта нота поддержана была на сейм извстіемъ что въ имнія графа Тышкевича дйствительно назначена военная экзекуція. Начались пренія. Оппозиція напоминаетъ о недавнемъ постановленіи, на основаніи котораго сеймъ угрожаемый арестомъ пословъ долженъ прекратить свою дятельность. Но большинство ршило отрядить къ русскому посланнику канцлеровъ для соглашенія о делегаціи и съ просьбой отмнить экзекуцію въ имніи Тышкевича. Въ ожиданіи отвта собраніе прерываетъ свои совщанія, но остается въ палат. Въ девятомъ часу вечера канцлеры воротились и сообщили отвтъ. Посланникъ общаетъ отправить курьера съ приказомъ отмнить экзекуцію, если слдующимъ утромъ будетъ составлена делегація. Притомъ онъ указываетъ на конституцію 1775 года и требуетъ чтобы король назначилъ въ делегацію всхъ министровъ, а также членовъ отъ сената и отъ рыцарскаго сословія, а маршалъ сеймовый долженъ участвовать въ ней въ силу своего сана. Нкоторые послы хотятъ оставить королю его прерогативу при назначеніи депутатовъ, но тотъ отвчаетъ что остается при прежнемъ ршеніи, то-есть слагаетъ эту прерогативу въ руки сословій и готовъ только тогда воспользоваться ею, когда все собраніе дастъ на то свое соизволеніе. Епископъ Коссаковскій ловко находитъ средство выпутаться изъ возникшихъ противорчій, онъ предлагаетъ чтобы король назвалъ лица которыя желаетъ назначить, а сеймъ ихъ выберетъ. Блинскій троекратно спрашиваетъ собраніе, и получаетъ въ отвтъ: сгода! Тогда король немедленно назначаетъ членовъ депутаціи, именно, изъ сената по два представителя отъ каждой изъ трехъ провинцій, слдовательно шестерыхъ, а изъ рыцарскаго сословія по шести, то-есть 18 членовъ. Вмст съ наличными министрами все число депутатовъ простиралось до 31. {Сенаторы: епископы Скаршевскій ходмскій, Коссаковскій инфлантскій, Масальскій виленскій, Оікаровскій каштелянъ войницкій. Оборскій каштелянъ цхановскій и Радивилъ воевода виленскій. Послы: Анквичъ, Коссаковскій (краковскій), Залускій, Янковскій, Кун.ицкій, Валевскій (волынскій), Рокитницкій, Станишевскій, Оcтророгъ. Блинскій, Клицкій. Замбжицкій, Шишка, Клечковскій. Жиневъ. Коссаковскій (ковенскій), Гелгудъ и Лопотъ. Министры: литовскіе маршалъ Тышкевичъ, подканцлеръ Платтеръ, гетманъ Коссакозскій, подскарбій Огинскій, надзорскій подскарбій Дзконскій, коронные канцлеръ Сулковскій и польный гетманъ Заблло.} На этотъ выборъ послдовала опять троекратная сгода палаты.

Къ концу засданія Сиверсъ отправился въ замокъ и сдлалъ визитъ сестр короля, пани Краковской, у которой онъ избгалъ бывать въ послднее время, то-есть во время своихъ холодныхъ отношеній къ Станиславу-Августу. Услыхавъ что назначеніе делегатовъ состоялось, онъ тотчасъ выразилъ королю свою благодарность за поспшное ршеніе вопроса. Но каково было его огорченіе когда, воротясь домой, онъ отъ своихъ агентовъ узналъ что король назначилъ 14 лицъ которыхъ совсмъ не было въ списк заране сообщенномъ ему посланникомъ, и что все число депутатовъ, также заране опредленное, уменьшено на семь. А чтобъ унизить сеймоваго маршала, его помстили въ число прочихъ пословъ, тогда какъ онъ долженъ былъ участвовать въ депутаціи въ силу своей должности- Огорченіе еще боле усилилось, когда Сиверсу донесли что вслдствіе его визита пани Краковской распространился слухъ будто король исключилъ преданныхъ посланнику лицъ изъ списка депутатовъ съ его собственнаго согласія. Яковъ Еимовичъ, конечно, тотчасъ обратился къ королю съ выраженіемъ своего неудовольствія. Вслдствіе того наслдующій день Станиславъ-Августъ предложилъ сейму назначить еще семь членовъ, такъ какъ въ проект депутаціи первоначально было опредлено отъ каждой провинціи не по шести, а по восьми лицъ, и кром того нужно прибавить одного члена вмсто Блинскаго, который будетъ засдать въ ней какъ сеймовый маршалъ. Названные при этомъ семь новыхъ членовъ были: Міончинскій, Пулавскій, Древновскій, Скарбекъ, князь Александръ Понинскій, Саарскій и Іозефовичъ. Но это новое назначеніе встртило въ палат такую сильную оппозицію что упомянутые послы поспшили сами отказаться отъ выбора, и депутація осталась при прежнемъ числ.

VII.
Конференціи Сиверса съ депутатами.— Проектъ русскаго договора объ уступк провинцій.— Грозная нота.— Засданіе его (17го) іюля.— Договоръ подписанъ.

2го (13го) іюля, въ субботу, происходило первое засданіе депутатовъ. Для нихъ приготовили тронную залу, какъ самую большую въ замк, по правую сторону королевскаго трона поставили кресло для русскаго посланника, а по лвую для Масальскаго, епископа виленскаго, который былъ президентомъ депутаціи. Епископы и прочіе члены встртили посланника у дверей залы. Въ 11 ¹/₂ часовъ президентъ открылъ засданіе польскою рчью, которую потомъ повторилъ пофранцузски для Сиверса. Смыслъ его рчи состоялъ въ томъ что нація возлагаетъ всю свою надежду на великодушіе ея величества. Посланникъ отвтилъ нсколько словъ въ томъ же тон. Затмъ обмнялись полномочіями. Сиверсъ замтилъ при этомъ что онъ не долженъ былъ бы принимать актъ въ которомъ упоминается Тарговицкая конфедерація, подлежащая близкому распущенію, что его собственная грамота говоритъ о чрезвычайномъ, свободномъ сейм, съ которымъ онъ только и можетъ договариваться, тмъ не мене онъ принимаетъ настоящія полномочія, пока не будутъ выданы другія. Посл того посланникъ прочелъ по-французски проектъ договора между Россіей и Польшей, а Тенгоборскій, секретарь постояннаго совта, повторилъ его въ польскомъ перевод. Сиверсъ замтилъ что ему извстно данное депутатамъ предписаніе постоянно сообщать сейму отчетъ о своихъ занятіяхъ, поэтому онъ проситъ ихъ представить проектъ договора сословіямъ въ тотъ же день посл обда. Тутъ, пояснилъ онъ, ничего не можетъ быть ни прибавлено, ни убавлено, и такъ какъ четыре недли драгоцннаго времени уже потеряны безполезно, то онъ принужденъ прибгнуть къ лаконическому способу переговоровъ. Президентъ выразилъ надежду націи что ея императорское величество удостоитъ Рчь Посполитую трактатомъ о союз. За нимъ о томъ же предмет распространились епископъ Коссаковскій и вице-канцлеръ Платеръ. Для слдующей конференціи своей съ депутатами посланникъ предложилъ ближайшую среду, а до того времени сеймъ долженъ обсудить дло и постановить свое ршеніе. Посл двухчасовыхъ совщаній засданіе прекратилось, и вс присутствующіе проводили русскаго посланника до дверей залы.

Однако депутаты не сочли нужнымъ въ тотъ же день представить сейму проектъ договора, и извинились предъ Сиверсомъ тмъ что не имли времени посовтоваться между собою. Въ воскресенье они собрались у князя-епископа Виленскаго, гд составили отчетъ о своимъ совщаніяхъ и вмст родъ отвтной ноты русскому посланнику. Въ понедльникъ, по утру, они устроили вторую конференцію, пригласили Сиверса, и попросили его отослать составленный ими актъ на усмотрніе императрицы, отъ которой они будутъ ожидать милостиваго ршенія. Во посланникъ ясно видлъ что этотъ актъ есть не что иное какъ предлогъ выиграть лишнія дв недли времени, пока придетъ отвтъ императрицы. Онъ отказалъ депутатамъ въ ихъ просьб и потребовалъ чтобъ они непремнно въ тотъ же день сообщили сейму проектъ договора. Кром того онъ ршилъ въ этотъ день подать особую ноту, требующую новыхъ полномочій. Посл конференціи посланникъ перешелъ въ кабинетъ короля и просилъ его поддержать на сейм это требованіе. На упреки въ двусмысленномъ поведеніи, король по обыкновенію уврялъ въ своей невинности и въ томъ что онъ не отдляетъ себя отъ большинства. Сиверсъ замтилъ ему что этого недостаточно, что надобно говорить и убждать прежде нежели вопросъ дойдетъ до вотированія.

Такъ какъ наступило уже 4е (15е) іюля и слдовательно истекалъ срокъ назначенный для сейма, то въ засданіи этого дня прежде всего пришлось обсуждать вопросъ о его продолженіи. Ршено продолжить сеймъ еще на дв недли (то-есть до 30го іюля). Затмъ престарлый епископъ Масальскій обратился къ палат съ донесеніемъ о двухъ первыхъ конференціяхъ депутатовъ съ русскимъ посланникомъ и объ ихъ воскресныхъ совщаніяхъ между собою. Таньскій, секретарь депутаціи, прочелъ протоколы всхъ этихъ конференцій. Когда онъ кончалъ, секретарь сеймовый прочелъ поданный Сиверсомъ проектъ трактата.

Проектъ начинался краткимъ напоминаніемъ извстныхъ причинъ русскаго вмшательства и созванія чрезвычайнаго сейма. Потомъ слдовали самыя статьи договора, раздленныя на десять слдующихъ пунктовъ: 1) Между русскою императрицей и ея наслдниками съ одной стороны и польскими королями съ другой устанавливается вчный, нерушимый миръ, вс старыя несогласія должны быть преданы забвенію. 2) Опредляется новая граница между Россійскою Имперіей и Рчью Посполитой (Друя, Нарочъ, Дуброва, Столицы, Несвижъ, Пинскъ, Куневъ, Вышгородокъ). 3) Король польскій за себя и своихъ преемниковъ отрекается отъ всхъ правъ на уступленныя провинціи. 4) Императрица отказывается за себя и своихъ наслдниковъ отъ всякихъ притязаній на какія бы то ни было новыя пріобртенія отъ Рчи Посполитой. 5) Она гарантируетъ форму правленія которая будетъ установлена королемъ и республикой. 6) Подданнымъ обоихъ государствъ предоставляется свободный торговый обмнъ, подробности котораго будутъ опредлены особымъ трактатомъ. 7) Съ обихъ сторонъ назначаются коммиссары для точнаго обозначенія границъ и устраненія могущихъ отсюда возникнуть споровъ между сосдями.

Католическіе подданные императрицы utriusque ritus (то-есть римскаго и уніатскаго обрядовъ) въ цлой ея Имперіи пользуются свободой вроисповданія, съ сохраненіемъ ихъ привилегій и правъ собственности. 9) Если представится нужда въ новыхъ какихъ-либо соглашеніяхъ, то они будутъ имть такую же силу, какъ бы составляли часть настоящихъ. 10) Ратификація договора должна послдовать съ обихъ сторонъ въ теченіе шести недль, считая со дня его подписанія.

Посл того перешли къ чтенію ноты Сиверса. Онъ требовалъ снабдить депутацію достаточнымъ полномочіемъ чтобъ она могла подписать проектъ договора безъ малйшаго измненія. Предыдущія его ноты, поданныя сейму въ теченіе четырехъ недль потерянныхъ на безполезныя пренія, должны были бы достаточно убдить въ томъ что дальнйшее отлагательство можетъ только еще боле ухудшить положеніе народа, тогда какъ послдній, посл столькихъ смутъ, иметъ полное право разчитывать чтобы сеймъ усердно занялся единственнымъ остающимся средствомъ доставить стран спокойствіе и счастіе. Съ своей стороны, посланникъ, посл подписи упомянутаго договора, ожидаетъ отъ императрицы полномочія на заключеніе трактатовъ о союз и торговл, которые должны служить ко взаимной выгод обоихъ народовъ.

Все это чтеніе палата выслушала въ глубокомъ молчаніи, ‘avec une esp&egrave,ce de stupeur’, по выраженію Сиверса, и вслдъ затмъ прекратила засданіе, не назначивъ даже дня для обсужденія договора.

На слдующее утро Сиверсъ въ девять часовъ собралъ у князя-епископа своихъ ‘soi-disants’ друзей и имлъ съ ними продолжительное совщаніе. Ршили что нота поданная наканун не была достаточно сильна чтобъ устрашить собраніе. Сиверсъ немедленно написалъ другую, которую прочли въ сеймовомъ засданіи того же дня. Въ ней говорилось что всякое дальнйшее замедленіе полномочій русскій посланникъ приметъ за отказъ продолжать переговоры, а слдовательно и за объявленіе войны. Печальныя послдствія такого поведенія со стороны сейма, которому нація вврила свое настоящее и будущее благосостояніе, должны быть пагубны для всего народа вообще, а въ особенности для несчастныхъ и безвинныхъ поселянъ. Въ случа отказа, равняющагося объявленію войны, посланникъ принужденъ будетъ отправить военную экзекуцію въ земли и дома тхъ членовъ сейма которые будутъ противиться общему желанію всхъ честныхъ людей и націи избавиться отъ угнетающей ихъ анархіи. Если король будетъ на сторон оппозиціи, то эта военная экзекуція будетъ назначена во вс его столовыя имнія, а также во вс имнія тхъ которые подъ какимъ бы то ни было титуломъ принадлежатъ къ его фамиліи. Дале слдствіемъ такого поведенія сейма будетъ секвестрація доходовъ республики и прекращеніе платежей за провіантъ и фуражъ взятые для войскъ, которыя будутъ содержимы уже на счетъ несчастныхъ поселянъ.

Нота заключалась слдующими словами, нижеподписавшійся, чрезвычайный и полномочный великій посолъ, надется что эта мры, принятыя въ силу его инструкцій, произведутъ на сеймъ надлежащее впечатлніе, и что оный не пропуститъ слдующаго дня, то-есть его (17го) іюля, не постановивъ надлежащія полномочія для подписи трактата. Наконецъ, нижеподписавшійся не можетъ умолчать какъ далеки эти мры отъ тхъ правилъ которыми онъ намренъ былъ руководствоваться въ своемъ посольств, — мры, которыя, вмсто тснаго союза и выгоднаго трактата съ Россіей, предвщаютъ потерю благоволенія и дружбы ея императорскаго величества, а безъ нихъ Польша не можетъ разматывать на самобытное существованіе или на будущее благосостояніе, тогда какъ вс эти блага гарантируются ей предлагаемымъ трактатомъ.’ {Korresp. 1217.}

Когда окончилось чтеніе ноты, полились оживленныя рчи. Члены оппозиціи одинъ за другимъ спшили заявить свои патріотическія чувства, предлагая разныя боле или мене несостоятельныя мры, напримръ: сообщить проектъ договора и послднія ноты Сиверса иностраннымъ министрамъ и ожидать ихъ отвта, прервать совщанія, отправить посольство къ Екатерин и т. п. ‘Ораторы, пишетъ Сиверсъ, предаются всмъ движеніямъ энтузіазма самаго преувеличеннаго и всмъ декламаціямъ украшеннымъ именемъ патріотизма. Не только свое имніе и свободу, но и жизнь скоре чмъ подписать малйшую уступку! Лучше погибнуть вмст съ республикой!’

Посреди этихъ декламацій Лобаржевскій подаетъ свой проектъ, въ которомъ говоритъ о необходимости уступить требованіямъ русскаго посланника и отдать судьбу націи въ руки ея величества. Этотъ проектъ встрчаетъ Жаркія возраженія, но нкоторые послы его поддерживаютъ, особенно Пулавскій и Міончинскій. ‘Другіе наши друзья, доноситъ Сиверсъ, хранили молчаніе вмст съ королемъ.’ Засданіе кончились ничмъ.

На слдующій день сейму предстояло или дать удовлетворительный отвтъ на требованія Сиверса, или ожидать исполненія его угрозъ. Русскій посланникъ, съ своей стороны, не упустилъ сдлать все что было въ его власти чтобы добиться желаемаго результата. Вопервыхъ, утромъ этого дня онъ написалъ королю письмо, приглашая его немедленно назначить на вакантныя министерскія должности слдующія лица: графа Мошинскаго на мсто графа Мнишка, сложившаго съ себя должность великаго короннаго маршала, графа Блинскаго въ надзорные маршалы и графа Залусскаго въ коронные подскарбіи. Посланникъ не былъ высокаго мннія о послднемъ лиц, но за него сильно хлопоталъ Игельштромъ. Кром того онъ потребовалъ для Міончинскаго патентъ войсковаго писаря. Сиверсу нужны были эти назначенія, какъ онъ самъ говоритъ, ‘чтобъ имть боле министровъ въ делегаціи и чтобы показать публик свое вліяніе на короля, такъ какъ въ немъ начали сомнваться’. Король немедленно исполнилъ его требованія. Дале, посланникъ писалъ королю, что если въ тотъ же день полномочія не будутъ выданы сеймомъ, то онъ въ точности исполнитъ все о чемъ говорилъ во вчерашней нот, онъ будетъ въ отчаяніи если дло до того дойдетъ, но этого требуетъ необходимость.

Въ это же утро Сиверсъ собралъ своихъ prtendus друзей у стараго князя-епископа и повторилъ свою угрозу, то-есть немедленно послать военную экзекуцію, если не получитъ требуемыхъ полномочій. Обратясь къ епископу Коссаковскому, Сиверсъ сказалъ что считаетъ его главнымъ виновникомъ замедленій, а слдовательно и будущихъ бдствій Польши. Онъ всегда уврялъ что въ его распоряженіи находятся 60 литовскихъ голосовъ, а допустилъ чтобы постановленія, оскорбительныя для русскаго двора и особенно для личности русскаго посланника, прошли единогласно, онъ и его партія молчали и спокойно слушали вс ужасы говоренные этими фанатиками. Въ случа новой неудачи, онъ, его братъ и вся фамилія будутъ первыми жертвами, и сегодня же вечеромъ отправится курьеръ съ приказомъ о военной экзекуціи въ пожалованныя ему имнія краковскаго епископства, имнія эти онъ, посланникъ, можетъ даже совсмъ у него отнять также легко какъ ему ихъ далъ. ‘Эта тирада, прибавляетъ Сиверсъ въ своемъ донесеніи, произвела большое впечатлніе.’

Въ четыре часа пополудни началось знаменитое сеймовое засданіе его (17го) іюля. Блинскій напоминаетъ о печальномъ состояніи отечества, о невозможности сопротивляться русскому двору и отвратить уступку провинцій, и въ заключеніе спрашиваетъ палату: допускаетъ ли она къ чтенію проектъ Лобаржевскаго?

Вслдъ затмъ король произноситъ трогательную рчь. Онъ говоритъ что ни за что не хотлъ допустить уступку провинцій, пока была какая-нибудь разумная надежда на помощь, теперь же не остается никакой, надобно покориться необходимости. ‘Весь край наполненъ иноземными войсками, Гродно со всхъ сторонъ заперто, самое мсто нашихъ совщаній окружено. Никто не можетъ отойти ни на шагъ. Какія же у насъ средства отразить силу силой? Сеймующимъ сословіямъ извстно что, еслибы мы могли разчитывать на дйствіе нашихъ представленій иностраннымъ державамъ, надобно было бы ожидать отъ нихъ отвта, но разв это дозволятъ намъ державы производящія заборъ?’ Однако прежде нежели ршиться на уступку, король совтуетъ отправить канцлеровъ къ русскому посланнику, чтобъ изобразить ему горестное состояніе палаты и испросить у него позволеніе на отсылку въ Петербургъ составленнаго депутаціей акта, которымъ сеймъ ввряетъ судьбу Польши великодушію ея императорскаго величества, а тмъ временемъ ожидать отвта отъ иностранныхъ дворовъ.

Сеймовый маршалъ спрашиваетъ палату, согласна ли она съ предложеніемъ его королевской милости? Слдуетъ единогласная сгода, и канцлеры отправляются къ Сиверсу. Въ отсутствіе ихъ продолжаются совщанія. Ожаровскій замчаетъ что при настоящемъ смутномъ состояніи Европы нтъ никакой надежды на иностранную помощь. Нкоторые члены оппозиціи, особенно Микорскій, возражаютъ что пусть руки у нихъ будутъ отрзаны прежде нежели они подпишутъ безчестіе отечества. Нарбутъ указываетъ на гнетущую силу обстоятельствъ и совтуетъ сохранять благоразуміе. Канцлеры возвращаются и доносятъ что русскій посланникъ ни на шагъ не соглашается отступить отъ своего ршенія, заявленнаго наканун, и что три курьера одинъ за другимъ привезли ему повелнія отъ его двора предписывающія не допускать ни малйшаго промедленія. Тогда волненіе въ палат достигаетъ высшей степени.

Одинъ посолъ совтуетъ подождать исполненія объявленныхъ угрозъ. ‘Въ такомъ случа, говоритъ онъ, мы скажемъ что уступили только крайней несправедливости и насилію, и кто же можетъ тогда убдить Европу въ томъ что уступка нашихъ провинцій была слдствіемъ свободнаго договора?’ Другой ораторъ требуетъ чтобъ объявили посланнику о ршеніи сейма съ твердостью ждать исполненія его угрозъ подобно римскимъ сенаторамъ которые Адали смерти отъ рукъ Галловъ. Третій замчаетъ что, уступивъ угрозамъ, Поляки сдлаютъ себя недостойными участія со стороны тхъ державъ къ которымъ они обращаются за помощью. ‘Лучше погибнемъ съ честію, заключаетъ онъ, но достойные уваженія, и не покроемъ себя вчнымъ стыдомъ въ ложной надежд спасти остатокъ отечества!’ Четвертый съ жаромъ восклицаетъ: ‘нтъ, доблесть не страшится страданій. Намъ грозятъ Сибирью. Ея пустыни будутъ намъ напоминать о нашихъ жертвахъ во имя любви къ отечеству. Да, пусть насъ посылаютъ въ Сибирь. Ведите насъ туда, государь! Тамъ ваши и наши доблести заставятъ поблднть нашихъ враговъ.’ При этихъ словахъ часть собранія поднялась и повторила кликъ: ‘Да, ведите насъ въ Сибирь!’

Карскій, бросая сверкающіе взгляды на^ тхъ которые не раздляли этого патріотическаго жара, объявляетъ что ‘если въ палат найдется кто-нибудь кто осмлится дать согласіе на договоръ, то онъ первый покажетъ ему какая судьба ожидаетъ измнника!’ Раздаются упреки самому королю за его слабость и нершительность, ему напоминаютъ что онъ, какъ членъ Тарговицкой конфедераціи, присягалъ охранять цлость, республики. Между тмъ другіе послы обращаются къ нему съ просьбой о совт.

Король со свойственнымъ ему краснорчіемъ и плодовитостью нсколько разъ принимается говорить чтобъ оправдать свое поведеніе и успокоить волненіе палаты. ‘Вполн, говорилъ онъ, достойна уваженія отвага тхъ которые объявляютъ что не боятся неволи или смерти и охотно ей подвергнутся.Но разв такая доблесть соотвтствуетъ обязанностямъ сенатора или посла? Разв добровольною неволей или смертью своей мы защитимъ тхъ которые останутся? Вспомните что вы можете спасти остатокъ націи или подвергнуть его гибели. Долгъ отца, любящаго своихъ дтей, раскрывать правду предъ ихъ глазами.’ Большая часть пословъ этого сейма была ему неизвстна, и тмъ пріятне ему было узнать столько доблестныхъ соотечественниковъ, но, тмъ боле онъ сознаетъ и свои отеческія обязанности. ‘Вы заслуживаете быть спасенными, еслибы даже ваше собственное мужество увлекло васъ на ложный путь. Разв не заблужденіе сказать держав, которой мы не можемъ ничего противопоставить: уничтожай, обращай въ рабство еще четыре съ половиной милліона жителей, которыхъ мы представители, мы хотимъ этого, потому что ты уже сдлалась повелительницею четырехъ милліоновъ нашихъ братій! И вы должны были бы то же сказать рыцарству тхъ воеводствъ, которыми сюда посланы, гражданамъ городовъ обращающихся въ развалины, наконецъ крестьянамъ или тому классу людей которые, хотя стоятъ на самой низкой ступени общества, однако суть его первые благодтели, и если настоящее состояніе длъ продолжится еще доле, то черезъ нсколько мсяцевъ они увидятъ свои житницы и хлвы совершенно пустыми. Ахъ, могу ли я умолчать предъ вами объ ужасной картин голода и моровой язвы, которые будутъ за тмъ неизбжнымъ слдствіемъ!… Мы не можемъ спасти отдленныхъ отъ насъ братьевъ, мы должны спасать тхъ которыхъ намъ оставляютъ.’

Анквичъ, Подгорскій и нкоторые другіе поддерживаютъ короля и совтуютъ принять проектъ Лобаржевскаго. Епископъ Коссаковскій воздаетъ похвалы патріотизму которымъ одушевлена палата и выражаетъ увренность что эти патріотическія заявленія достаточно оправдаютъ Поляковъ въ глазахъ Европы и потомства. Онъ совтуетъ не продолжать сопротивленія и уполномочить депутацію къ подписи договора въ томъ вид какъ онъ предложенъ. Онъ прибавляетъ замчаніе что подпись еще не есть послднее слово, что за нею должна слдовать ратификація, а пока она наступитъ можетъ еще случиться какое-нибудь политическое обстоятельство благопріятное для Польши, которое поможетъ измнить этотъ злополучный ходъ событій. Наконецъ онъ длаетъ слдующій намекъ: уступивъ Россіи, Поляки могутъ надяться что она не станетъ поддерживать требованія Пруссіи.

Рчи короля и Коссаковскаго нсколько успокоили волненіе. Маршалъ сеймовый воспользовался минутой и обратился къ палат съ замчаніемъ, что теперь достаточно выяснилась необходимость прибгнуть къ единственному средству спасти отечество: боле дйствительнаго онъ не знаетъ какъ то которое предложено въ проект Лобаржевскаго. Сеймовый секретарь читаетъ проектъ, вопреки усиліямъ оппозиціи помшать этому чтенію. Затмъ Блинскій предлагаетъ вопросъ: подвергать ли проектъ Лобаржевскаго голосованію палаты? Съ одной стороны оппозиція отвергаетъ этотъ вопросъ, но съ другой, боле многочисленные голоса стоятъ за предложеніе Блинскаго. Послдній обращается къ великому маршалу литовскому съ просьбой возстановить порядокъ въ палат и сдлать распоряженіе о собраніи голосовъ. Тышкевичъ, посл нкоторыхъ увреній въ своемъ безкорыстномъ служеніи отечеству, приглашаетъ референдарія прочесть вопросъ предложенный сеймовымъ маршаломъ ad turnum, то-есть: проектъ Лобаржевскаго пускать на голоса или не пускать? Референдарій читаетъ вопросъ для сената, а маршалъ сеймовый повторяетъ его для рыцарскаго сословія. Собираютъ голоса. Въ результат получаютъ 77 утвердительныхъ и 20 отрицательныхъ. Вслдъ за тмъ Блинскій ставитъ второй вопросъ: проектъ Лобаржевскаго, допущенный къ ршенію, принимаетъ палата или отвергаетъ? Снова 20 голосовъ отрицательныхъ, а утвердительныхъ 74 (трое изъ пословъ воздержались отъ подачи голоса). Такимъ образомъ проектъ Лобаржевскаго, поручающій судьбу Польши великодушію русской императрицы и уполномочивающій депутацію подписать трактатъ, представленный Сиверсомъ, этотъ проектъ получаетъ названіе резолюціи, и обращается въ законъ.

Станишевскій предлагаетъ чтобы дв послднія ноты русскаго посланника вмст съ трактатомъ были сообщены иностраннымъ министрамъ. Предложеніе это единогласно принято палатой. Былъ уже двнадцатый часъ ночи, когда король закрылъ засданіе.

Отъ Сиверса немедленно поскакалъ въ Петербургъ курьеръ съ извстіемъ о ршеніи сейма. ‘Если надежда меня не обманетъ, пишетъ онъ (очевидно опытъ заставляетъ его выражаться уже условно), то, я думаю, трактатъ будетъ подписанъ въ понедльникъ (11го [22го] іюля), въ двойной праздникъ великой княжны Ольги. {Въ этотъ день праздновались рожденіе и именины маленькой княжны Ольги Павловны. Тогда было въ обыча пріурочивать счастливыя политическія событія къ торжественнымъ днямъ императорской фамиліи. Такъ, сдача крпости Каменца-Подольскаго послдовала въ день рожденія императрицы.} Если договоръ съ нами встртилъ столько препятствій, то надобно о/кидать еще большихъ при договор съ Пруссаками. Многіе изъ самыхъ довренныхъ лицъ говорятъ мн что ихъ преданность Россіи такъ далеко не простирается.’ Въ то же время Сиверсъ писалъ Зубову: ‘Признаюсь, ваше превосходительство, эти три дня испортили мн много крови. Отъ мягкаго образа дйствій надобно было перейти къ угрозамъ — печальное средство, на которое надобно будетъ опять ршиться при договор съ Пруссіей, если не на что-нибудь худшее.’

Въ слдующіе два дня, четвергъ и пятницу, не было сеймовыхъ засданій по поводу конференціи депутатовъ съ Сиверсомъ. Въ засданіи въ субботу Скаржевскій, епископъ холмскій, за отсутствіемъ президента депутаціи Масальскаго, отдалъ отчетъ о бывшей наканун конференціи. Она посвящена была подробному разбору и разъясненію трактата. Между прочимъ русскій уполномоченный заявилъ депутатамъ что ея императорское величество беретъ на себя 3.000.000 изъ голландскаго долга и общаетъ склонить къ тому же дворъ Берлинскій, а подати слдующія съ земель занятыхъ Русскими будутъ уплачены республик по число этого занятія, къ такой же уступк будетъ приглашено и прусское правительство.

Въ томъ же засданіи оппозиція впервые дала волю своей долго-сдерживаемой ненависти къ Тарговицкой конфедераціи. Шидловскій, Гуторовичъ (ошмянскій), Хоздко (тоже ошмянскій) и Дронговскій (подляскій) съ Жаромъ говорятъ противъ учиненныхъ ею беззаконій и требуютъ отмны ея декретовъ, противныхъ праву. Замчательно что эти четыре оратора сами принадлежали къ членамъ генеральной конфедераціи. Карскій возобновляетъ свои жалобы на насилія чинимыя сейму, на то что городъ продолжаетъ находиться въ осадномъ положеніи. Онъ вноситъ проектъ о снятіи этого положенія, а въ противномъ случа совщанія сейма будутъ недйствительны. {При многочисленныхъ войскахъ, расположенныхъ внутри и вн Гродна, вс выходы были такъ заперты что никто, не исключая иностранцевъ, безъ особаго письменнаго дозволенія отъ русскаго посольства не могъ выйти изъ города даже для прогулки. Когда иностранные послы жаловались на это, Сиверсъ предложилъ имъ взять для себя и своей свиты билеты на пропускъ, но они отказались, считая такіе билеты унизительными для своего достоинства. (Огинскій.)} Въ конц засданія предъявлена была нота Бухгольца, въ которой онъ требовалъ выдачи полномочій депутатамъ для заключенія договора съ Пруссіей.

Въ воскресенье Сиверсъ обдалъ у короля, и тутъ много было говорено о сильной оппозиціи которую встртитъ договоръ съ Пруссаками. Король вручилъ посланнику свое письмо къ императриц и просилъ поддержать предъ нею его желаніе перенести сеймъ въ Варшаву. Во время послобденной бесды племянница его Урсула Мнишекъ присоединила къ этимъ просьбамъ свои слезы, она выражала опасеніе чтобы король, оставаясь въ Гродн, не заболлъ, потому что здсь онъ лишенъ всякаго разсянія и дурно помщенъ. Посланникъ общалъ замолвить слово, но изъявилъ сомнніе въ успх, такъ какъ вс убждены что въ Гродн дла будутъ ‘кончены скоре чмъ въ Варшав.

Подпись договора объ уступк провинцій послдовала дйствительно 11го (22го) іюля, то-есть въ праздникъ великой княжны Ольги Павловны. Съ извстіемъ объ этомъ событіи Сиверсъ отправилъ одного изъ своихъ племянниковъ, барона Гилденгофа. (Доставка подобныхъ извстій поручается, конечно, тмъ кому желаютъ награды.) Въ депеш своей посланникъ проситъ наградъ для всхъ способствовавшихъ успху дла и особенно для тхъ сеймовыхъ пословъ которые находились въ нашей служб, каковы Іозефовичъ и Лобаржевскій.

За подписью договора слдовалъ торжественный обдъ у русскаго посланника на 77 приборовъ для сенаторовъ и сеймовыхъ пословъ (вроятно для тхъ которые подавали голоса за проектъ Лобаржевскаго): и еще въ отдльной зад на 25 приборовъ для чиновниковъ посольства. Праздновали собственно именины новорожденной великой княжны, и за ея здоровье поднимали бокалы при гром пушечныхъ выстрловъ. Вечеромъ посланникъ постилъ егерскій баталіонъ, стоявшій лагеремъ на берегу Нмана. Командиръ этого баталіона, подполковникъ Касталинскій, устроилъ фейерверкъ, причемъ горлъ транспаранъ съ вензелемъ Якова Еимовича. Въ письм къ дочери онъ замчаетъ что видъ на городъ былъ очень живописный.

На увдомленіе Сиверса о ход дла Репнинъ, между прочимъ, писалъ ему: ‘Отъ всего сердца желаю вамъ успха въ вашихъ переговорахъ. Вчера трактатъ долженъ быть подписанъ. Я отъ этого въ восхищеніи и искренне обнимаю васъ за такія добрыя всти. Мн говорили что вы едва имете время соснуть и что вы измучены длами, аудіенціями, обдами и т. п. Берегитесь чтобы ваше здоровье отъ того не пострадало. Я былъ молодъ, когда производилъ такую же операцію, и притомъ у меня было крпкое здоровье. Но въ наши теперешнія лта она почти невыносима.’ Въ то же время Игельштромъ прислалъ Сиверсу поздравленіе, исполненное напыщенныхъ выраженій. ‘Ваше имя, говоритъ онъ, теперь на вки записано въ лтописи, и ваши отдаленнйшіе потомки будутъ благословлять его. Я бы почелъ себя счастливымъ привтствовать друга, который кротостію и терпніемъ побдилъ вс препятствія и какъ великій мужъ исполнилъ желаніе своей императрицы и своего народа, не проливъ ни капли человческой крови. Вотъ истинное доказательство что васъ Богъ благословляетъ. Пусть счастье и здоровье пребудутъ съ вами на долгія лта.’

Между тмъ рескриптъ императрицы на имя Сиверса, отъ 13го іюля, показываетъ что тогда требовалось довольно много времени для обмна депешъ между Гродномъ и Петербургомъ и что императрица не очень спшила своими отвтами на донесенія посланника даже въ самое горячее время Гродненскаго сейма. Упомянутый рескриптъ отвчаетъ заразъ на три его рапорта (отъ 27го іюня, 2го и 6го іюля). На извстіе о назначеніи делегаціи императрица пишетъ: ‘Я не одобряю то что вы позволили сейму присвоить себ право наблюдать за подробностями переговоровъ, такъ какъ онъ обязалъ делегацію отдавать ему отчетъ о результатахъ каждой конференціи съ вами, что увеличитъ только затрудненія. Это есть отступленіе отъ вашихъ первоначальныхъ инструкцій, въ которыхъ вамъ предписано слдовать ходу перваго раздла, то-есть, посл назначенія делегаціи, акты подписанные ею просто представлялись бы на утвержденіе сейма. Вроятно, это обстоятельство помшаетъ быстрому окончанію дла, что побудитъ васъ къ новымъ принудительнымъ мрамъ, а вы знаете какъ я не люблю прибгать къ такого рода средствамъ. По вашимъ опытамъ я не вижу чтобы суровости въ отношеніи отдльныхъ лицъ были очень полезны при настоящемъ положеніи длъ, лучше употреблять ихъ противъ цлаго тла націи, въ случа нужды не выключая короля и членовъ его фамиліи. Первый способъ можетъ только раздражить умы, заставитъ ихъ кричатъ противъ угнетенія, и возбудитъ ненависть противъ нашихъ дйствій. Прежде нежели прибгать къ насиліямъ, я желаю чтобы вы испробовали боле мягкія мры относительно главныхъ членовъ оппозиціи, напримръ: общаніе наградъ, мстъ, повышеній, даже староствъ. Я уврена что каждый изъ пословъ, собравшихся сюда, имлъ въ виду позаботиться о своихъ личныхъ интересахъ. Слдовательно, взять ихъ за эту струну есть благая политика. Если вы не будете заране общать раздачу земель, то отнимете у нихъ единственную надежду которая могла бы сдлать ихъ уступчивыми.

‘Я замтила что вы приняли за правило противиться передач должностей частнымъ людямъ. Такой обычай утвердился издавна, и многіе настоящіе владтели сами купили свои должности. Не нахожу удобнымъ вводить новости въ этомъ отношеніи. Что касается до угрозы Пруссаковъ вступить въ Краковское и Сендомірское воеводства, то опасеніе этого событія можетъ всегда быть въ вашихъ рукахъ могущественнымъ орудіемъ чтобы дйствовать на короля и начальниковъ разныхъ партій. Но вы употребите его только въ случа нужды принудить сеймъ къ заключенію договора. Я еще замтила изъ вашихъ рапортовъ что вы за распущеніемъ Тарговицкой конфедераціи предполагаете произвести реконфедерацію. Это слово обезпокоило членовъ первой, потому что въ Польш оно значитъ союзъ завязанный противъ другой конфедераціи, и слдовательно она будетъ направлена противъ Тарговицы. Объявите что послдняя распущена и что настоящій сеймъ чрезвычайный, собранный королемъ и постояннымъ совтомъ, можетъ завязать подъ присягой новую конфедерацію. Вы напомните королю и его приближеннымъ о способ какимъ они въ революцію Зго мая нарушили присягу данную въ начал сейма 1788 года, напомните имъ также насилія, которыми они заставили слдовать за собой людей не раздлявшихъ ихъ образа мыслей. Вообще исторія настоящаго царствованія можетъ дать вамъ многіе примры. Относительно переговоровъ съ Пруссіей, въ случа затрудненій принимайте все ad referendum и ограничивайтесь мрами примирительными, пока выиграемъ время для нашихъ намреній.’

Къ этому рескрипту прибавлена слдующая приписка:

‘При отъзд курьера пришли ваши рапорты отъ его (17го) іюля. {Слдовательно курьеры скакавшіе между Гродномъ и Петербургомъ употребляли тогда около недли чтобы совершать свои перезды.} Я очень рада что дло наконецъ принимаетъ разумный ходъ, и совершенно одобряю вашъ энергическій, твердый образъ дйствія въ этомъ случа. Какъ только получу договоръ объ уступк, такъ пошлю вамъ мой инструкціи о союз, торговл и статьяхъ сепаратныхъ. Что касается до контрпроекта этого договора, представленнаго вамъ папскимъ нунціемъ, моя воля чтобы вы не входили ни въ какіе переговоры съ этимъ министромъ. Я не вижу надобности обращать вниманіе на вмшательство папы, также какъ это было при первомъ раздл. Посл повторительныхъ просьбъ съ моей стороны о кардинальской шапк для епископа могилевскаго (Сестренцевича) онъ отвчаетъ еще отказомъ. Дозволяю вамъ показать это мсто нунцію.’ {Относительно наградъ, которыхъ посланникъ просилъ лицамъ оказавшимъ услуги Россіи въ дл объ уступк провинцій, вотъ что находимъ въ депеш вице-канцлера отъ 26го іюля: ‘Что касается до Тенгоборскаго и Фризе, первому вы можете вручить табакерку съ 1.000 дукатами, а второму нкоторую сумму денегъ или дорогой подарокъ по вашему выбору. Іозефовичу ея величество позволяетъ увеличить жалованье до 1.200 (рублей?) и 600 единовременной награды, а Лобаржевскому 1.000 дукатовъ единовременно.’ ‘Р. S. Ожаровскій желаетъ мсто начальника артиллеріи. Спросить сколько за него требуютъ, и если требованія не слишкомъ велики, ея величество вроятно купитъ его для Ожаровскаго.’}

Въ слдующемъ рескрипт, отъ 16го іюля, императрица подтверждаетъ Сиверсу что конфедерація Тарговицкая, какъ боле не нужная, должна быть распущена, но акты, изданные ею, сохранены, ничего сдланнаго Четырехлтнимъ сеймомъ не должно быть возстановлено, а если понадобится какой полезный законъ изъ тхъ которые имъ изданы, то представить его на обсужденіе какъ законъ совершенно новый. Относительно пограничной линіи она поручаетъ наблюсти чтобы съ польской стороны были выбраны коммиссарами люди для насъ надежные. Поляки желали чтобы Россія изъ долговъ республики взяла на себя 5.000.000, то-есть половину, императрица подтверждаетъ посланнику не общать ничего боле принятыхъ ею на свою долю 3.000.000. Относительно частныхъ долговъ короля она вновь одобряетъ Сиверсовъ планъ погашенія. Наконецъ, по вопросу о перенесеніи сейма изъ Гродна въ Варшаву, она по-прежнему остается въ пользу его пребыванія въ Гродн, а если король чувствуетъ себя здсь не хорошо, то на дурное время года можетъ ухать.

Итакъ потребовалось около пяти недль времени для того только чтобъ исполнить ту часть программы которая считалась боле легкою, то-есть принудить сеймъ къ уступк провинцій Россіи. Русская дипломатія очевидно не ожидала встртить столько затрудненій со стороны сейма который былъ составленъ изъ людей ею указанныхъ и, повидимому, находился въ ея полномъ распоряженіи. Вникая во взаимныя отношенія всхъ главныхъ дятелей этой драмы, мы не можемъ не обратить вниманія на слдующее обстоятельство. Дипломатія постоянно отказываетъ собравшимся на сеймъ Полякамъ почти во всякомъ истинно-патріотическомъ побужденіи и объясняетъ свои затрудненія только интригами, личными разчетами, желаніемъ порисоваться, якобинствомъ, и т. п. Исторія не можетъ вполн раздлять такое мнніе. Дйствительно, личные разчеты играли самую видную роль въ поведеніи большинства, да иначе не могло и быть, такъ какъ это большинство набрано было изъ людей боле или мене подкупленныхъ и состоявшихъ на русскомъ и прусскомъ жаловань. Но мы не можемъ не признать за горстью сеймовой оппозиціи нкоторой доли патріотическаго увлеченія, хотя этому увлеченію было еще далеко до героизма. Члены оппозиціи, попавшіе на сеймъ вопреки разчетамъ дипломатіи, являются боле или мене представителями той патріотической партіи которая произвела переворотъ Зго мая. Ихъ примръ нердко увлекаетъ за собой и самое большинство, по крайней мр это большинство въ борьб съ иноземными требованіями принимаетъ участіе на столько чтобъ имть видъ людей уступающихъ только крайней необходимости. Другое обстоятельство замченное нами и находящееся въ тсной связи съ предыдущимъ, это нсколько неясное въ Петербург представленіе о состояніи польскихъ умовъ. Императрица постоянно рекомендуетъ Сиверсу мягкія мры и совтуетъ дйствовать боле ласками и общаніями наградъ чмъ угрозами и принужденіемъ, но въ то же время она не совсмъ довольна если посланникъ ея длаетъ какія-либо уступки, недовольна также и медленнымъ ходомъ переговоровъ. Она указываетъ ему постоянно на 1773 годъ и не желаетъ обращать вниманіе на перемны послднихъ 20ти лтъ. Въ Петербург, кажется, не вполн оцнивалось трудное и запутанное положеніе русскаго посланника на Гродненскомъ сейм.

Д. ИЛОВАЙСКІЙ.

(Продолженіе слдуетъ.)

‘Русскій Встникъ’, No 4, 1870

ГРОДНЕНСКІЙ СЕЙМЪ 793 ГОДА

Читайте также: