А. Л. Осповат.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992
Грановский Т. Н.: биографическая справка, Грановский Тимофей Николаевич, Год: 1992
Время на прочтение: 6 минут(ы)
ГРАНОВСКИЙ Тимофей Николаевич [9(21).3.1813, Орёл — 4(16).10.1855, Москва, похоронен на Пятницком кладб.], историк, литератор, обществ, деятель. Из среднепоместных дворян Гадячского у. Полтав. губ. До 1826 воспитывался дома, в 1826—28 учился в моск. частном пансионе Ф. И. Кистера, где был ‘президентом’ лит. об-ва, в 1828 дебютировал в печати подражат. элегией ‘Страдалец’ (ДЖ, No 8). В 1828—31 жил в Орле. В 1831—32 мелкий чиновник Мин-ва иностр. дел (Петербург). В 1832—35 студент юрид. ф-та Петерб. ун-та, где сблизился с проф. П. А. Плетнёвым и О. И. Сенковским, последний привлек его в ж. ‘Б-ка для чтения’ как рецензента (1-я публ.— ‘Лекции Погодина по Герену’ и ‘Свидригайло князь Литовский’ [А. Коцебу], 1835, т. 13) и переводчика-компилятора (‘Судьбы еврейского народа от падения Маккавеев по нынешнее время’, т. 13). Из поэтич. опытов нач. 1830-х гг. (не датированы, при жизни не опубл.) примечательно стих. ‘Москва’, декларирующее духовное превосходство старой столицы над новой (и вписывающееся в контекст полемики 20—30-х гг. о двух укладах рус. жизни).
В 1835—36 Г., окончивший ун-т со званием кандидата, служил в б-ке Гидрографич. депо Гл. мор. штаба. В нач. 1836 познакомился с Н. В. Станкевичем, дружба с к-рым стала определяющим событием в его биографии. По словам А. И. Герцена, Станкевич не только поэтически ‘привил’ Г. ‘воззрение современной науки’ — гегелевской философии, но и ознакомил с ее методологич. приемами (‘Былое и думы’, ч. 4, гл. 29). Весной 1836 Г. командирован за границу для приготовления к профессорскому званию по кафедре всеобщей истории в Моск. ун-те (пробыл 3 года). Вместе со Станкевичем он посещал лекции проф.-гегельянцев К. Вердера, Э. Ганса (философия истории) и др.
17 сент. 1839 Г. провел первую лекцию в Моск. ун-те, 21 февр. 1845 защитил магистер. дис. ‘Волин, Иомсбург и Винета’ (отд. изд.— ‘Иомсбург и Винета’, М., 1845, отзыв: Белинский, IX, 400—01), 19 дек. 1849 — докт. дис. ‘Аббат Сугерий. Об общинах во Франции’ (отд. изд.— М., 1849, рец.: К. Д. Кавелин — ‘Совр.’, 1850, No 2, M. M. Стасюлевич — ‘Москв.’, 1850, No 10, подробнее о защите см.: ГМ, 1913, No 4, с. 229—36). С 1849 ординарный проф., с мая 1855 декан ист.-филол. ф-та (впервые избран в 1851, но тогда не был утвержден). С 1853 коллеж, сов. Умер Г. внезапно (видимо, от инфаркта).
Опираясь на теории и разыскания О. Тьерри, Ф. Гизо, Ф. К. Савиньи, Л. Ранке и др., Г. заложил основы науч. медиевистики в России. Однако его важнейшей культурной заслугой явилось то, что он ‘создал… идеальный первообраз профессора. …История, сохраняя в чтениях Грановского свой строгий характер науки, становилась учительницей жизни’ (Ключевский В. О., Соч., т. 8, М., 1959, с. 390). Впервые с рус. кафедры ход истории трактовался как интегрированный и ‘органический’ процесс, позволявший ‘в судьбе отцов’ найти ‘объяснение собственной’. Вера Г. в постулат, ход истории (включавший для него как закономерный этап и период средневековья) исходила из признания ‘верховным’ в бытии ‘нравственного закона’, к осуществлению к-рого стремится человечество. Соответственно ист. наука мыслилась как гуманизированное знание, призванное укрепить ‘нравственное чувство живых’ (один из слушателей вспоминал о таинстве ‘очеловечивания человека’, совершаемом на лекциях Г.,— Формозов А. А., Историк Москвы И. Е. Забелин, М., 1984, с. 56). У Г. можно обнаружить тенденцию представить ист. науку некоей метанаукой, к-рая в идеале должна посягать на разрешение вопросов, связанных с будущим человечества (см.: ‘О совр. состоянии и значении всеобщей истории’, М., 1852, ср. отзыв П. Н. Кудрявцева, ученика Г., оспаривавшего расширит, толкование предмета истории,— ОЗ, 1853, No 4).
Популярности лекций Г. способствовал их подчеркнуто актуальный характер: историю средневековья оратор рассматривал сквозь призму общечеловеческих проблем, не скрывая антикрепостнич. и демокр. убеждений. Однако установка Г. на освещение истории со ‘всемирно-ист. точки зрения’ предопределила его отступление от разработанного Л. Ранке метода ‘исторической критики’ источников, позволявшего более объективно истолковывать конкретные события и факты (см. в кн.: Лекции Г., 1971, с. 324).
Опубл. труды и записи лекций Г. не дают представления о его исключит, воздействии на аудиторию. По отзывам современников, Г. напоминал ‘проповедников — революционеров времен Реформации’ (Герцен, IX, 122), был ‘актером на кафедре, т. е. оратором, проповедником’ (‘А. А. Григорьев…’, с. 195), П. И. Бартенев записал слова А. С. Хомякова: у Г. ‘одна судьба с гениальными актерами: действие минутное, но неизгладимое’ (ЦГАЛИ, ф. 46, оп. 1, д. 602, д. 96 об.— 97), а от себя добавил, что Г. ‘первый из профессоров стал искателем милости студентов’ (там же, л. 91). Историк и мемуарист В.В.Григорьев (1816—81) сравнивал Г. на кафедре с К ином или Тальма на сцене, хотя при этом оспаривал науч. оригинальность историка (преобладала ‘художественная передача чужого’ — Григорьев В., с. 57).
Большой резонанс имели публичные чтения Г. по зап.-европ. истории: 1-й цикл — с 23.XI.1843 по 22.IV. 1844 (отзывы: Герцен, II, 111 — 15, 121—27, XXX, кн. 2, 483—92, С. П. Шевырёв — ‘Москв.’, 1843, No 12, с. 521—30, ‘И. С. Аксаков в его письмах’, т. 1, М., 1888, с. 71, И. В. Киреевский, Письмо к Г.— ВЛ, 1979, No 11, и др.). Они вводили ‘философию истории’ в круг непосредств. интересов рус. об-ва, сближая доселе разъединенные сферы науч. и обыденного сознания. Этот общий пафос деятельности Г. разделялся и западниками (ср. аналогичный по установке цикл Герцена ‘Дилетантизм в науке’, 1843, высоко оцененный Г.), и славянофилами, идейными противниками Г., признававшими его моральный авторитет (см. стих. К. Аксакова ‘Н. М. Языкову’, 1844). Не случайно последняя попытка примирения обоих лагерей — обед в честь Г. 22 апр. 1844 в доме С. Т. Аксакова (см.: Панаев, с. 203—06, ЛН, т. 58, с. 668). Своеобразие культурной миссии Г. подчеркнуто в позднейшей характеристике Герцена: ‘Он был между нами звеном соединения многого и многих’ (IX, 128).
Формируя новое в России социокультурное амплуа, Г. ориентировался на Э. Ганса, и к нему можно применить определение, данное нем. профессору Я. М. Неверовым: он ‘стал между наукой и обществом’, но это же помешало ему ‘сосредоточиться в себе, чтоб создать что-либо для бессмертия’ (ОЗ, 1839, No 6, с. 40, 44).
Вместе с Герценом (они познакомились в дек. 1839) Г. составлял ядро моек, западнич. кружка, куда входили Н. П. Огарёв, Е. Ф. Корш, М. Ф. Орлов, однако в сер. 40-х гг. между Г. и Герценом обнаружились существ, разногласия: социальный радикализм и материализм Герцена (и Огарёва) были чужды Г., отвергавшему полит, насилие и отстаивавшему ‘бессмертие души’ (Герцен, IX, 209). После отъезда Герцена за границу и смерти В. Г. Белинского г!, сохранивший возможность публичных выступлений, олицетворял собою нравств. оппозицию самодержавию (см. в ‘Медвежьей охоте’ Н. А. Некрасова: ‘Ты стоял перед отчизною / Честен мыслью, сердцем чист, / Воплощенной укоризною / Либерал-идеалист’, ср., однако, полемич. переосмысление — соглашаясь и споря — фигуры этого ‘чистого и идеального западника’ в образе Верховенского-старшего в ‘Бесах’ Ф. М. Достоевского, ср. также более позднюю запись в ‘Дневнике писателя’: Г. ‘был самый чистейший из тогдашних людей [1840-х гг.], это было нечто безупречное и прекрасное’ — 1876, гл. II, 1).
Тесно связанный с писательской и артистической средой (друг Белинского, И. С. Тургенева, М. С. Щепкина, П. С. Мочалова и др. ), Г. высоко оценивал совр. рус. лит-ру, к-рая, на его взгляд, отзываясь новейшим умственным течениям, являлась ‘плодом народной жизни’ (ОЗ, 1858, No 8, с. 94, запись Н. Дмитриева, бывшего студента Г.). Культурная атмосфера 40-х гг., по признанию мн. литераторов, в значит, степени определялась присутствием Г., к-рый считал себя ‘как бы принадлежностью всякого, кто хотел образоваться и просветиться’ (Тургенев И . С, Два слова о Грановском.— ‘Совр.’, 1855, No 11, отд. 2, с. 85). Это признание будет оправдано позднейшей оценкой И. С. Аксакова: ‘Он не может быть обойден историей нашей словесности по тому нравств. следу и некоему душевно-худож. складу, который он оставил в последующих молодых поколениях…’ (ИРЛИ, ф. 3, оп. 1, No 61, л. 2).
Др. произв.: ‘Ист. лит-ра во Франции и Германии в 1847 г.’ (‘Совр.’, 1847, No 9, 1848, No 1).
Изд.: Г. и его переписка, 2-е изд., т. 1—2, Мм 1897 (т. 1 — биография Г., написанная А. В. Станкевичем, ее 1-е изд.— М., 1869), ПСС, т. 1—2, СПб., 1905, ЛН, т. 62 (письма к А.И.Герцену), Лекции Г. по истории позднего средневековья, М., 1971, Лекции по истории средневековья, М., 1986 (статья С. С. Дмитриева, Е. В. Гутновой и С. А. Асиновской).
Лит.: Переписка Н. В. Станкевича, 1830—1840, М., 1914 (ук.), Белинский (ук.), Герцен, IX (ук.), Летопись жизни и творчества А. И. Герцена, т. 1—2, М., 1974—76 (ук.), Григорьев В., Г. до его профессорства в Москве.— РусБ, 1856, т. 3 (с опубл. стих. Г.), т. 4, А. А. Григорьев. Мат-лы для биографии, П., 1917, с. 194—95 (ср. с В. В. Григорьевым), Чернышевский, IV (ук.), Анненков (ук.), Достоевский, XII, 169—78, 223—26, Кудрявцев П.Н., Детство и юность Г.—PB, 1858, No11, Милюков П. Н., Университетский курс Г.— В кн.: Из истории рус. интеллигенции, 2-е изд., СПб., 1903, Ветринский Ч., Г. и его время, 2-е изд., СПб., 1905, Кареев Н. И., Ист. миросозерцание Г., 3-е изд., СПб., 1905, Евгеньев-Максимов В. Е., ‘Совр.’ в 40—50-х гг., Л., 1934 (ук.), Дементьев А. Г., Г. и Шевырев.— ‘Уч. зап. ЛГУ’, 1939, No 46, в. 3, Асиновская С. А., Из истории передовых идей в рус. медиевистике (Т. Н. Грановский), М., 1955, Оксман Ю., Летопись жизни и творчества В. Г. Белинского, М., 1958 (ук.), Минаева Н. В., Г. в Москве, М., 1963, Т. Н. Грановский. Сб-к статей, М., 1970, Громов В. А., Удеревское лето Г.— В кн.: Лит. Белгород, 1970 (опубл. письмо А. Бакунину и А. П. Ефремову о смерти Н. В. Станкевича) , Калмановский Е., Дни и годы, Л., 1975 (документ, повесть о Г.), Перкаль М. К., Неосуществленный проект ж. ‘Моск. обозр.’.— В сб.: Освободит. движение в России, в. 6, Саратов, 1977, Куйбышева КС, Последняя книга, читанная Г.— В кн.: Из фонда редких книг и рукописей Науч. б-ки Моск. ун-та, М., 1987 (содержит неопубл. мат-лы из ОПИ ГИМ’а), Каменский З. А., Т. Н. Грановский, М., 1988, Левандовский А. А., Г. в рус. обществ, движении, М., 1989. + Т. Н. Грановский. Библиография (1828—1967), М., 1969 (статьи С. С. Дмитриева и Е. В. Гутновой), Лерм. энц., Черейский, Муратова (1, ук.).
Архивы: Асиновская С. А., Архив Г.— ЗапГБЛ, в. 21, М., 1959, ГБЛ, ф. 84 (записи лекций Г., письма к Г.), ГИМ, ф. 345 (переписка Г.), ИРЛИ, ф. 377, ЦГАЛИ, ф. 152, НБ МГУ, ЦГИА, ф. 733, оп. 37, д. 7 (ф. с. 1855 г., свидетельство о болезни и смерти).