‘Русская Мысль’, кн.IV, 1887
Граф Л. Н. Толстой. Его философские и нравственные идеи. Критический этюд Л. Оболенского. Спб., 1886 г, Оболенский Леонид Егорович, Год: 1887
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Графъ Л. Н. Толстой. Его философскія и нравственныя идеи. Критическій этюдъ Л. Оболенскаго. Спб., 1886 г. За графомъ Л. Н. Толстымъ останется большая заслуга: благодаря своему художественному дарованію, онъ придалъ новый интересъ къ вопросамъ философскимъ, въ особенности нравственнымъ. Старыя истины и старыя заблужденія въ изложеніи этого писателя сдлались доступны значительному кругу читателей, задли во многихъ такія струны, которыя были недоступны воздйствію строго-научной и философской мысли. Явились, конечно, и неумренные противники, и не мене, если не боле, неумренные поклонники взглядовъ, далеко не систематически развиваемыхъ знаменитымъ авторомъ Козаковъ, Дтства и отрочества, Войны и мира. Къ числу поклонниковъ Л. Н. Толстаго принадлежитъ и г. Оболенскій. Книга, заглавіе которой приведено выше, печаталась первоначально въ Русскомъ Богатств.
Г. Оболенскій говоритъ, что по частнымъ и общимъ принципамъ теорій Л. Н. Толстаго онъ расходится съ послднимъ. Авторъ въ особой стать старается доказать, ‘что, благодаря лишь недостаточно точному методу, въ созданія геніальнаго человка вкралось много ошибокъ и противорчій’. Но этой работ г. Оболенскій предпослалъ другую, и вотъ на какомъ основаніи: толпа у мало развитыхъ народовъ всегда ненавидитъ все выдающееся и геніальное, русская критика поэтому выступила противъ Л. Н. Толстаго съ самыми дикими и грубыми нападками. И вотъ г. Оболенскій видитъ себя вынужденнымъ поднять на свои рамена новое бремя: ‘Мы лишь въ томъ случа,— говоритъ онъ,— позволимъ себ полемику съ Толстымъ, если намъ удастся хотя немного разсять туманъ, напущенный нашею прессой, и подготовить публику къ боле серьезному и внимательному отношенію къ идеямъ Толстаго и нашимъ возраженіямъ ему’. Первая изъ статей книги заключаетъ въ себ, поэтому, ‘обзоръ и разборъ критики противъ Толстаго’. Слишкомъ много претензіи, г. Оболенскій, слишкомъ много претензій! Нападенія на религіозно-нравственное ученіе Л. Н. Толстаго со стороны H. К. Михайловскаго и г. Слонимскаго никакъ нельзя признать грубыми и дикими. Это были нападенія, прежде всего, безукоризненно добросовстныхъ людей. Позволительно сказать нсколько словъ и pro domo sua: Русская Мысль долгое время не выступала противъ нкоторыхъ идей, защищаемыхъ Л. Н. Толстымъ, и только крайняя близорукость или недобросовстность можетъ усмотрть въ возраженіяхъ нашего изданія ненависть ко всему выдающемуся и геніальному. Мы даже къ г. Оболенскому не ощущаемъ ни малйшей ненависти. Чтобы ршиться поставить на одну доску съ упомянутыми нами нападеніями пошлыя статьи Русскаго Курьера, Гражданипа и нкоторыхъ другихъ изданій, нужна no-истин исключительная… развязность. Но возвратимся къ книг г. Оболенскаго. Непріятное впечатлніе производитъ она вслдствіе крайняго самомннія автора. Г. Оболенскій изображаетъ изъ себя адвоката и усиленно защищаетъ и личность, и ученіе Л. Н. Толстаго. Было бы лучше спорить спокойно, съ уваженіемъ къ противнику: вдь, все равно никто не повритъ, что изъ всхъ критиковъ этого ученія только г. Оболенскій и былъ умнымъ и честнымъ человкомъ. Еще было бы лучше, еслибъ добровольный адвокатъ только изложилъ въ порядк воззрнія Л. Н. Толстаго и толкомъ разобралъ ихъ, а своихъ полемическихъ красотъ не обнаруживалъ. Въ мимоходомъ бросаемыхъ г. Оболенскимъ критическихъ замчаніяхъ о произведеніяхъ знаменитаго писателя есть не мало врнаго. Такъ, идея Свчки признается крайне несимпатичною, а конецъ этой сказки хуже чмъ плохъ. Г. Оболенскій осуждаетъ вообще узость тенденцій, вкладываемыхъ Толстымъ въ его послдніе народные разсказы.
Г. Оболенскій говоритъ, что ‘Толстой, въ своей критик философій, на самомъ дл вовсе не критикъ, а просто жаждущій истины человкъ-художникъ, который намъ передаетъ свое личное субъективное впечатлніе отъ того, что онъ вынесъ изъ чтенія или иного знакомства съ философскими ученіями Запада’. Это правильно. Въ изложеніе мнній и сомнній графа Толстаго г. Оболенскій примшиваетъ слишкомъ много отступленій и разъясненій, за которыми иной разъ совсмъ скрывается подлинная мысль моралиста. Любопытне всего, что въ стать Къ вопросу о насиліи г. Оболенскій, вдоволь поговоривши и о критик графа Л. Н. Толстаго, и объ его ошибкахъ, заявляетъ: ‘Говорить за Толстаго, защищать его или опровергать его противниковъ мы не считаемъ себя вправ: онъ настолько сильне насъ, что въ нашей помощи не нуждается’. Зачмъ же тогда книжка напечатана?