Ни одна литература не находится у иностранцевъ въ такомъ незаслуженномъ пренебреженіи, какъ голландская. Если для насъ, русскихъ, извиняющимъ обстоятельствомъ служитъ незнаніе голландскаго языка — что, при отсутствіи непосредственныхъ сношеній, всегда играетъ роль Китайской стны,— то у нмцевъ, французовъ и англичанъ, ближайшихъ сосдей Голландіи, въ этомъ сказывается единственно предубжденіе {Какъ сильно это предубжденіе, видно, между прочимъ, изъ того, что извстный читателямъ ‘Встника Иностранной Литературы’ голландскій романистъ Мартенъ Мартенсъ нашелъ единственнымъ средствомъ пріобрсти читателей за предлами своей маленькой родины — писать свои произведенія на англійскомъ язык. Впрочемъ, въ послдніе два-три года англичане начали проявлять интересъ къ нидерландской литератур, и нкоторыя произведенія Мультатули и Коуперуса теперь переведены на англійскій языкъ.}. Дло въ томъ, что эпоха, когда голландцы были первымъ народомъ міра, а Лейденскій университетъ владычествовалъ надъ умами, уже давно канула въ вчность. Подъ вліяніемъ различныхъ причинъ, излагать которыя здсь не мсто, въ Нидерландахъ наступила реакція, и посл ‘нидерландскаго Шекспира’, какъ называютъ поэта и трагика Іоста Вонделя (1587—1679), время котораго считается классическимъ періодомъ голландской литературы, послдняя пришла въ полный упадокъ. Поэзія, которая и прежде обнаруживала склонность къ дидактизму, выродилась въ сухое морализированіе, чуждое истиннаго чувства и, вдобавокъ, облеченное въ ходульныя, неуклюжія формы. Безсильная охватить сюжеты изъ современной ей жизни, литература по большей части занималась пережевываніемъ стараго или неумлымъ подражаніемъ иноземному. Такая двухвковая реакція, тмъ боле рзкая, что въ это время — въ конц XVIII и первой половин XIX ст.— въ другихъ странахъ Европы литература достигла необычайнаго расцвта, и пріучила иностранцевъ относиться съ пренебреженіемъ къ голландской литератур.
Между тмъ маленькая Голландія, голосъ которой уже давно смолкъ въ хор европейскихъ державъ и которая вполн довольствуется скромной ролью гигантской сыроварни и шоколадной лавки, обладаетъ въ наше тремя совершенно самостоятеліной и обширной литературой. Это литературное возрожденіе тмъ боле заслуживаетъ вниманія, что оно произошло въ самое послднее время,— такъ сказать, на нашихъ глазахъ. Предтечею новаго движенія былъ талантливый Эдуардъ Доувесъ Деккеръ (умеръ въ 1687 году), который писалъ подъ псевдонимомъ Мультатули, и романъ котораго ‘Максъ Гавеларъ’, изданный въ 1860 году, произвелъ въ Голландіи настоящую сенсацію. Заслуга Деккера заключается въ томъ, что онъ первый сдлалъ попытку ввести въ кругъ литературнаго творчества совершенно новый матеріалъ и разбить оковы, въ которыя въ теченіе двухъ вковъ былъ заключенъ голландскій языкъ. Но настоящій переворотъ произошелъ лишь въ начал восьмидесятыхъ годовъ, когда группа молодыхъ писателей, слдуя по стопамъ Деккера, образовала собою такъ называемое ‘молодое направленіе’ (jongste richting) и задалась на первыхъ порахъ чисто вншнею цлью реформировать литературный языкъ, освободить его отъ тяжелыхъ архаизмовъ и найти для прозы и поэзіи новыя, гибкія и живыя формы выраженія. Въ 1885 году для пропаганды своихъ идей и приложенія ихъ на практик они основали спеціальный органъ ‘De Nieuwe Gids’ (Новый Руководитель), названный такъ въ параллель журналу ‘De Gids’, служащему выразителемъ старыхъ взглядовъ. Благодаря талантливости главныхъ представителей новаго движенія и плодотворности ихъ идей, результатъ не заставилъ себя ждать и скоро сказался въ возрожденіи голландской лирики, а затмъ и романа. Главою ‘jongste richting’ считается лирикъ, драматургъ и романистъ Фредерикъ ванъ-Эденъ (род. 1860 г.), но самымъ выдающимся представителемъ новой школы слдуетъ признать Луиса Коуперуса (род. 1863 г.), реалистическіе и психологическіе романы котораго ‘Элина Веръ’, ‘Рокъ’ (Noodlot) и ‘Экстазъ’ отмчены яркою печатью таланта и оригинальности.
Въ нижеслдующемъ мы намрены познакомить читателя съ нкоторыми представителями голландской юмористической литературы. Что народъ, который произвелъ Тенирса, Яна Стена, Рембрандта, и которому лучше всхъ другихъ народовъ удавалось воспроизводить въ живописи мелочи обыденной жизни, иметъ склонность къ юмору, въ этомъ не можетъ быть сомннія, и потому естественно предполагать, что эта склонность должна была найти свое отраженіе и въ литератур. И дйствительно, въ плеяд молодыхъ писателей, составляющихъ современный литературный пантеонъ Голландіи, мы находимъ немало такихъ, которые длаютъ юморъ основнымъ фономъ своихъ произведеній, и еще больше такихъ, которые вплетаютъ юмористическій элементъ въ свои романы. На первомъ мст и здсь нужно поставить Мультатули, который въ своемъ, къ сожалнію, неоконченномъ роман ‘Woutertje Pieterse’ (собств. имя) далъ блестящіе образцы юмора при изображеніи своего маленькаго героя.
Само собою разумется, что національный юморъ голландцевъ отражаетъ на себ особенности этого народа и той обстановки, въ которой протекала и протекаетъ его жизнь. Мы имемъ передъ собою плодородную страну, съ обильными средствами существованія,— однако же не такую, гд можно жить безъ труда. Ея тучные луга отвоеваны у моря тяжелымъ столтнимъ трудомъ и требуютъ постояннаго надзора, иначе море опять завладетъ ими. Но эта борьба за существованіе не настолько трудна, чтобы истощать силы расы. Обиліе неприхотливой, но питательной пищи даетъ въ результат здоровый народъ, посл труда у голландца есть еще досугъ для удовлетворенія боле возвышенныхъ интересовъ и потребностей, онъ не прочь пошутить, посмяться, позабавиться.
Вотъ почему голландцы очень склонны къ юмору, но у нихъ, какъ и у всхъ народовъ, купившихъ свое существованіе дорогой цной, этотъ юморъ немного прозаиченъ, носитъ на себ отпечатокъ практическаго ума, а нердко и язвительности. Какъ и ихъ ближайшіе родственники — нмцы, они не расположены къ сжатости выраженія. Голландецъ не любитъ, когда въ фраз заключается больше смысла, чмъ словъ, онъ склоненъ смаковать каждую остроту и не прочь иногда отъ длинныхъ комментарій по ея поводу.