Гиппиус З. Н.: биографическая справка, Гиппиус Зинаида Николаевна, Год: 2000
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Оригинал здесь — http://www.krugosvet.ru/articles/72/1007291/1007291a1.htm
ГИППИУС, ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (1869-1945), русский поэт, прозаик, литературный критик. С 1920 в эмиграции. Родилась 8 (20) ноября 1869 в Белеве Тульской губ. в семье юриста, обрусевшего немца. По матери — внучка екатеринбургского полицмейстера. Не получила систематического образования, хотя с юности отличалась большой начитанностью. В 1889 вышла замуж за Д.С.Мережковского и переехала с ним из Тифлиса в Петербург, где годом раньше состоялся ее поэтический дебют. С мужем они прожили, по ее словам, ’52 года, не разлучаясь… ни на один день’.
Быстро преодолев влияние С.Я.Надсона, заметное в ее ранних стихотворениях, Гиппиус в глазах участников литературной жизни обеих столиц на рубеже веков была олицетворением декаданса — ‘декадентской мадонной’, как ее называла после публикации Посвящения (1895), содержащего вызывающую строку: ‘Люблю я себя, как Бога’. Этот образ искусно строился и внедрялся в сознание современников самой Гиппиус, которая тщательно продумывала свое социальное и литературное поведение, сводившееся к смене нескольких ролей. На протяжении полутора десятилетий перед революцией 1905 Гиппиус предстает пропагандисткой сексуального раскрепощения, гордо несущей ‘крест чувственности’, как сказано в ее дневнике 1893, затем противницей ‘учащей Церкви’, ибо ‘грех только один — самоумаление’ (дневник 1901), инициатором ‘Религиозно-философских собраний’ (1901-1904), на которых разрабатывается программа ‘неохристианства’, соответствующая воззрениям Мережковского, поборнником революции духа, осуществляемой наперекор ‘стадной общественности’.
Важным центром религиозно-философской и общественной жизни Петербурга становится занимаемый Мережковскими дом Мурузи, посещение которого было обязательным для молодых мыслителей и писателей, тяготеющих к символизму. Признавая авторитет Гиппиус и в своем большинстве считая, что именно ей принадлежит главная роль во всех начинаниях сообщества, сложившегося вокруг Мережковского, почти все они, однако, испытывают неприязнь к хозяйке этого салона с ее высокомерием, нетерпимостью и страстью экспериментировать над людьми. Особой главой в истории русского символизма стали отношения Гиппиус с А.А.Блоком, первая публикация которого состоялась при ее содействии в журнале ‘Новый путь’, что не помешало вспоследствии резким конфликтам, вызванным различием их представлений о сущности художественного творчества и о назначении поэта.
Собрание стихов. 1889-1903 (1904, в 1910 вышло второе Собрание стихов. Книга 2. 1903-1909) стало крупным событием в жизни русской поэзии. Откликаясь на книгу, И.Анненский писал, что в творчестве Гиппиус — ‘вся пятнадцатилетняя история нашего лирического модернизма’, отметив как основную тему ее стихов ‘мучительное качание маятника в сердце’. Поклонник этой поэзии В.Я.Брюсов особо отмечал в ней ‘непобедимую правдивость’, с какой Гиппиус фиксирует различные эмоциональные состояния и жизнь своей ‘плененной души’.
Как критик, писавший под псевдонимом Антон Крайний, Гиппиус этого времени остается последовательным проповедником эстетической программы символизма и философских идей, послуживших ее фундаментом. Постоянно публикуясь в журналах ‘Весы’ и ‘Русское богатство’ (лучшие статьи были ею отобраны для книги Литературный дневник, 1908), Гиппиус в целом негативно оценивала состояние русской художественной культуры, связанное с кризисом религиозных основ жизни и крахом общественных идеалов, которыми жил 19 в. Призвание художника, которое не сумела осознать современная литература, для Гиппиус заключается в активном и прямом воздействии на жизнь, которой, согласно утопии, принимаемой на веру Мережковским, нужно ‘охристианиться’, ибо не существует иного выхода из идейного и духовного тупика.
Эти концепции направлены против писателей, близких к руководимому М.Горьким издательству ‘Знание’ и в целом против литературы, ориентирующейся на традиции классического реализма. Тот же вызов кругу представлений, основанных на вере в либерализм и устаревших толкованиях гуманизма, содержится в драматургии Гиппиус (Зеленое кольцо, 1916), ее рассказах, которые составили пять сборников, и романе Чертова кукла (1911), описывающем банкротство верований в прогресс и мирное совершенствование общества.
К октябрьской революции 1917 Гиппиус отнеслась с непримиримой вражебностью, памятником которой стали книга Последние стихи. 1914-1918 (1918) и Петербургские дневники, частично опубликованные в эмигрантской периодике 1920-х годов, затем изданные по-английски в 1975 и по-русски в 1982 (большая их часть была обнаружена в Публичной библиотеке С.-Петербурга в 1990). И в поэзии Гиппиус этого времени (книга Стихи. Дневник 1911-1921, 1922), и в ее дневниковых записях, и в литературно-критических статьях на страницах газеты ‘Общее дело’ преобладает эсхатологическая нота: Россия погибла безвозвратно, наступает царство Антихриста, на развалинах рухнувшей культуры бушует озверение. Хроникой телесного и духовного умирания старого мира становятся дневники, которые Гиппиус понимала как литературный жанр, обладающий уникальной способностью запечатлеть ‘само течение жизни’, фиксируя ‘исчезнувшие из памяти мелочи’, по которым потомки и составят относительно достоверную картину трагического события.
Ненависть к революции заставила Гиппиус порвать с теми, кто ее принял, — с Блоком, Брюсовым, А.Белым. История этого разрыва и реконструкция идейных коллизий, которые привели к октябрьской катастрофе, сделавшей неизбежной конфронтацию былых союзников по литературе, составляет основной внутренний сюжет мемуарного цикла Гиппиус Живые лица (1925). Сама революция описывается (наперекор Блоку, увидевшему в ней взрыв стихий и очистительный ураган) как ‘тягучее удушье’ однообразных дней, как ‘скука потрясающая’, хотя чудовищность этих будней внушала одно желание: ‘Хорошо бы ослепнуть и оглохнуть’. В корне всего происходящего ‘лежит Громадное Безумие’. Тем важнее, согласно Гиппиус, сохранить позицию ‘здравого ума и твердой памяти’.
Художественное творчество Гиппиус в годы эмиграции начинает затухать, она все больше проникается убеждением, что поэт не в состоянии работать вдали от России: в его душе воцаряется ‘тяжелый холод’, она мертва, как ‘убитый ястреб’. Эта метафора становится ключевой в последнем сборнике Гиппиус Сияния (1938), где преобладают мотивы одиночества и все увидено взглядом ‘идущего мимо’ (заглавие важных для поздней Гиппиус стихов, напечатанных в 1924). Попытки примирения с миром перед лицом близкого прощания с ним сменяются декларациями непримиренности с насилием и злом. Бунин, подразумевая стилистику Гиппиус, не признающую открытой эмоциональности и часто построенную на использовании оксюморонов, называл ее поэзию ‘электрическими стихами’, Ходасевич, рецензируя Сияния, писал о ‘ своеобразном внутреннем борении поэтической души с непоэтическим умом’.
По инициативе Гиппиус было создано общество ‘Зеленая лампа’ (1925-1940), которое должно было объединить разные литературные круги эмиграции, если они принимали тот взгляд на призвание русской культуры за пределами советской России, который вдохновительница этих воскресных собраний сформулировала в самом начале деятельности кружка: необходимо учиться истинной свободе мнений и слова, а это невозможно, если не отказаться от ‘заветов’ старой либерально-гуманистической традиции. Сама ‘Зеленая лампа’, однако, страдала идеологической нетерпимостью, что порождало многочисленные конфликты.
После смерти Мережковского в 1941 Гиппиус, подвергашаяся остракизму из-за двусмысленной позиции в отношении фашизма, посвятила свои последние годы работе над его биографией, оставшейся неоконченной (издана в 1951).
Умерла Гиппиус в Париже 9 сентября 1945.