Георг ІІ, английский король, и министры его, описанные Кантемиром
Вероятно, что этот отрывок, нигде еще не напечатанный, будет приятен для читателей Вестника. Князь Кантемир, остроумный стихотворец, имел и дарования политика, был тонкий, глубокомысленный наблюдатель. Кто знает Сатиры его, тот с удовольствием прочтет и следующие страницы, не многим известные: Донесение, присланное им из Лондона в 1738 году, императрице Анне, в то самое время, когда он готовился оставить Англию и ехать в Париж в качестве полномочного министра. Издатель не осмелился переменить в слоге.
Прежде отъезду моего должностью своею почитаю Вашему Императорскому Величеству кратко и всенижайше донести, в каком состоянии оставляю двор здешний, каковы его главнейшие министры, и какие настоящие дела.
Его Королевское Величество, как я многожды Вашему Императорскому Величеству честь имел доносить, государь весьма честного характера и в слове своем примерного постоянства, если бы нужда здешних законов, и часто советы министров к противному Его Величество не понуждали. Вспыльчивый Его Величества нрав причину подал к несогласию с сыном, который с своей стороны, может быть больше нежели прилично, с противниками Его Величества сообщается, и пока Его Высочества поступок в сем не отменится, мало согласия с отцом ожидать можно.
Господа Вальполи бессомнительно всю силу здешнего правления в своих руках имеют. Большой брат Роберт, человек весьма добрый и острого ума, и по его авторитету в парламенте видно, что ко внутренним делам много искусства имеет, и зная совершенно склонность своей нации, куда хочет ее влечет, наипаче к тому употребляя золотую узду. В делах чужестранных, как все генерально здесь признают, не много знания имеет, и потому особливо брата своего почитает, чая, что многие посольства, в которых он обретался, дали ему способ в том искуситься. Я не могу сказать, праведно ли то его мнение, или нет, понеже за многословием, которое господин Горас в своих разговорах употребляет, основательное рассуждение почти оным подавлено, и удача в его негоциациях мало в его пользу показывает, хотя впрочем и он не лишается остроты ума и приятного обхождения. Оба братья, опасаясь от войны приумножения неприятелей своих, или разделения власти своей во многие руки, тишину любят, и потому многие авантажи потерять лучше склонятся, чем навлечь на себя оную опасность, для того при правлении их трудно ожидать отсюда какого-либо смелого действия.
Дюк Нюкастль, статский секретарь полуденных дел, имеет великую понятность и память, но весьма мало аттенции к чужестранным делам дает, будучи непрестанно в своей деревне, и упражняяся приумножением себе в провинциях друзей, которыми и место свое сохраняет. Великое число его вотчин, друзей и родни дают ему несколько голосов в парламент, что понуждает господ Валполей не учинить себе его неприятелем, а инако давно бы свой чин потерял.
Милорда Гарингтона, статского секретаря северных дел, можно поставить образцом честного и доброго человека, который снабжен природным основательным рассуждением и многим искусством, обе здешние противные стороны равно его любят и почитают, нет такого кто б им был не доволен, нраву весьма тихого, малоречив, нелукав и столько недруг всяких замешательств и высокомыслия, что хотя Его Королевское Величество к нему гораздо милостив, кавалер Валполь ему не ревнует, и подлинно способнейшего он Валполь себе приискать не мог бы, понеже милорд, кроме своей должности, ни в какие дела не вступает, почему я надеюсь, что он место свое сохранит, совсем тем, что Горас Валполь горячо желал бы оное себе присвоить.
О членах тайного совета не упоминаю, понеже они силы никакой не имеют, ни господину Валполю противиться отважны. Нечего также заметить и о прочих придворных, которые ни в какие дела не вступают, разве когда господин Валполь кому что позволит, и Его Величество ни которому из них отменной милости не являет.
Сколько настоящих дел касается, то самое достойное примечания: испанская ссора. Но министерство здешнее, за вышеописанною склонностью избегать всяких обязательств, которые, войну грозят, всеми силами трудится несогласие испанским двором без войны утушить, если же однако довольное от того двора удовольствие купечеству здешнему не доставят, должны подлинно ожидать худых следствий, для того оба братья Валполя о сем деле больше всего пекутся: наипаче, что если б до войны дошло, опасаются соединения испанского двора с французским.
Сего последнего двора нынешнее доброе согласие с цесарским некоторых из здешних господ беспокоит, но министры редко когда о том думают довольствуясь тем, что в таком состоянии дел цесарский двор помощи отсюда не требует, и что никаким образом продолжается тишина европейская, ничего иного не ищут, как только чтоб она тянулась во все их правление, мало печась, что потом случиться имеет.
В негоциации турецкой, для примирения Вашего Императорского Величества и Высокого Вашего Союзника с Портой, участие всякое здесь охотно бы приняли, и хотя во всех своих разговорах довольства никакого не оказали, однако небезревностны, что французский двор одну оную от большой части про производит, и чаю, что мой туда отъезд не совсем нравен.
О всем вышеписанном я хотя уж имел честь по части в прежних моих покорнейших реляциях доносить, однако же пристойным чаял все в одно место собрать, столько для того, чтоб Ваше Императорское Величество вдруг все то себе напомнить соизволили, сколько и для пользы отправляемого на мое место от Вашего Императорского Величества министра, для которого особливо прилагаю при сем роспись чужестранных министров, здесь обретающихся, некоторые нужнейшие известия для церемониалов с ними и при дворе, и о привилегиях чужестранных министров.
Кантемир А.Д. Георг II, английский король, и министры его, описанные Кантемиром: [Донесение, присланное из Лондона в 1738 г. к имп. Анне Ивановне] / Князь Антиох Кантемир // Вестн. Европы. — 1808. — Ч.37, N 4. — С.277-282.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
