Гений слова, Гриневская Изабелла Аркадьевна, Год: 1903
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Гриневская И. Гений слова: Памяти Пушкина: (‘Я помню: девочка, среди забав…’) // Puschkiniana / Сост. В. В. Каллаш. — Киев, 1902—1903.
Вып. 2. — 1903. — С. 386—388.
http://feb-web.ru/feb/pushkin/biblio/ka3/ka323862.htm
И. Гриневская2).
Геній слова.
Памяти Пушкина.
Я помню: двочка, среди забавъ,
Однажды вдрутъ свою спросила мать,
Рукой на рядъ портретовъ указавъ:
‘Родная, кто они? — хочу я знать’!
— ‘Теб, дитя, я разскажу о нихъ’.
И, дочь обнявъ, мать завела разсказъ,
Разсказъ простой… Безпечный говоръ стихъ,
И слушаетъ дитя, пытливыхъ глазъ
Не отводя отъ матери своей.
— ‘Воть этоть, другъ мой, царь былъ изъ царей!
Мечомъ своимъ онъ покорилъ весь міръ.
Для всхъ онъ геній былъ, для всхъ кумиръ.
* * *
И тотъ, дитя, — великій былъ герой.
Онъ родину свою, какъ жизнь, любилъ,
Ей отдалъ онъ труды свои, покой,
Какъ врный рабъ покорно ей служилъ.
Вотъ этотъ кистью мощною владлъ!
Онъ глубину небесъ, полей просторъ
На полотно переносить умлъ,
Умлъ ловить, что видитъ жадный взоръ.
А этотъ волны звуковъ извлекалъ
Изъ мдныхъ струнъ. Летлъ за валомъ валъ,
И звуковъ этихъ каждая волна
Была и мукъ, и радости полна.
* * *
Изъ камней этотъ храмы возводилъ.
Вотъ этотъ лишь простымъ стальнымъ рзцомъ
Любовь, и красоту, и жизнь будилъ
Въ холодномъ, грубомъ мрамор нмомъ’.
— ‘Родная, это кто? Скажи, кто онъ?
Задумчивъ такъ и грустенъ почему?
И взглядъ его далеко устремленъ,
Какъ будто что-то чудится ему’.
— ‘Онъ лучшій былъ изъ этихъ всхъ людей!
Онъ былъ, дитя, великій чародй!
О, дочь моя, вглядись въ его черты.
Пройдутъ года — о немъ разскажешь ты.
* * *
Ему былъ въ слов свыше посланъ даръ,
Онъ словомъ, какъ мечомъ, разилъ
И вренъ каждый былъ его ударъ!
Міры, какъ царь, онъ словомъ покорилъ.
И, точно кистью, родины своей
Онъ словомъ милый образъ создавалъ,
И, какъ рзцомъ, изъ ледяныхъ очей
Огонь любви онъ словомъ извлекалъ.
Великій храмъ, что словомъ онъ воздвигъ,
Донын въ каждый часъ и въ каждый мигъ
Къ себ сердца тоскующихъ манитъ.
Донын правда въ немъ нетлнная царитъ.
* * *
И слово дивное, какъ пснь, звучитъ,
Какъ псня, что искусною рукой
Со струнъ похищена. То пснь дрожитъ,
Какъ листъ, потокомъ носится, ркой…
То вихремъ ринется въ пучину водъ,
То ласточкой уносится въ лазурь,
То громомъ оглашаетъ неба сводъ
Среди зловщихъ тучъ, средь грозныхъ бурь!
И въ слов томъ, какъ въ мор ручейки,
Слилися псни радости, тоски,
Прощенья вздохъ, вздохъ жалости нмой,
И крики мукъ, и стонъ любви святой!
* * *
Чмъ дышимъ мы, и все, чмъ мы живемъ,
И каждый трепетъ горестный сердецъ, —
Въ томъ слов слышалось, дрожало въ немъ,
Въ томъ слов, что ему послалъ Творецъ.
Онъ много благъ для родины принесъ,
Разсыпалъ ихъ онъ щедрою рукой
И много ими осушилъ онъ слезъ,
Тхъ слезъ, что льются на земл родной.
Но сердце то, гд слово родилось,
Гд слово то святымъ огнемъ зажглось,
Замучили, разбили на куски…
Дитя мое, отъ горя, оть тоски —
*  , * *
Освободить лишь смерть пришла его!..
Чужія бды видлись ему
Въ своихъ бдахъ!! Вотъ грустенъ отчего,
Со скорбью вдаль глядитъ онъ почему’ —
Шептала мать. Ужъ таялъ день въ лучахъ,
Дитя, головку на руки склонивъ,
Внимало рчи съ думою въ глазахъ,
Глубоко думу ту надолго затаивъ…
Вкругъ тихо все. И поблднлъ закатъ.
Но вщія слова еще звучатъ:
‘О, дочь моя, вглядись въ его черты.
Пройдутъ года, о немъ разскажешь ты!’.
2) ‘Новое Время’, 1899, No 8348. ‘Огоньки’ СПБ. 1900 167—170.