Г. У. Лонгфелло: биографическая справка, Лонгфелло Генри Уодсворт, Год: 1932
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Старцев А. Лонгфелло // Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939.
Т. 6. — М.: ОГИЗ РСФСР, гос. словарно-энцикл. изд-во ‘Сов. Энцикл.’, 1932. — Стб. 568—572.
http://feb-web.ru/FEB/LITENC/ENCYCLOP/le6/le6-5681.htm
ЛОНГФЕЛЛО Генри Водсворт [Henry Wodsworth Longfellow, 1807—1882] — американский поэт. Вырос в богатой буржуазной семье. Отец Л. был видным юристом и депутатом Конгресса. Еще молодым человеком Л. совершил два путешествия по Европе. По возвращении занял кафедру новых языков в Гарварде, которую не оставлял до 1854. Свою литературную деятельность начал двумя сентиментально-романтическими книгами путевых очерков (‘Outre Mer’, 1833, и ‘Hyperion’, 1839), заслужившими автору прозвище ‘ирвингианца’. С конца 30-х гг. и до последних лет своей жизни Лонгфелло выпускает сборники стихов, обеспечивающие ему прочный успех в широких читательских кругах Америки и Англии. Все произведения Лонгфелло можно разбить на три группы. Первая: оригинальные стихотворения, медитативная лирика с сильным философско-дидактическим налетом (‘Voices of the Night’ — ‘Голоса ночи’, 1839, ‘Birds of Passage’ — ‘Перелетные птицы’, 1858, ‘The Seaside and the Fireside’ — ‘У моря и у очага’, 1849, ‘Flower de Luce’ — ‘Ирис’, 1867, и др.). Вторая — произведения, в разной степени связанные с образцами западноевропейской лит-ры, в некоторых из них Л. использовал сюжеты и черты общего колорита памятников средневековья (‘The spanish Student’ — ‘Испанский студент’, 1843, ‘The golden Legend’ — ‘Золотая легенда’ и др.), другие несут отпечаток непосредственного влияния поэзии англо-германских романтиков XIX в. (‘Ballads and other Poems’ — ‘Баллады и поэмы’, 1841 и др.), сюда же относятся многочисленные переводы Л., из которых самым значительным является перевод ‘Божественной комедии’ Данте. Наконец для третьей группы характерны произведения, относящиеся к попыткам Л. создать национальный эпос (‘Evangeline’, 1847, ‘The Courtship of Miles Standish’ — ‘Сватовство Майльза Стэндиша’, 1858, ‘The Song of Hiawatha’ — ‘Песнь о Гайавате’, 1855). Лирика Лонгфелло, беспретенциозная и не лишенная некоторого изящества, была поэтическим выражением того умеренного оптимистического идеализма, который был приспособлен Эмерсоном для нужд пуритански настроенной буржуазии американского Севера под кокетливым названием ‘трансцендентального индивидуализма’. Евангелие давило на философию. Борьба против несправедливостей общественного строя подменялась проповедью нравственного совершенствования. Певец примирения с судьбой и тихих радостей домашнего очага, Л. дал ряд классических образцов прекраснодушно-мещанской лирики (‘Psalm of Life’ — ‘Псалом жизни’, ‘Footsteps of Angels’ — ‘Поступь ангела’, ‘Excelsior’ — поэма беспредметного стремления ввысь и др.). Особенно четко и выпукло идеалы буржуазно-мещанского практицизма сформулированы Л. в стихотворении ‘The Building of the Ship’ (Постройка корабля). Некоторые критики не без основания сравнивали исключительную буржуазную благонамеренность этого стихотворения с идеями глубоко мещанской ‘Песни о колоколе’ Фр. Шиллера. Лонгфелло отразил идеологическую бескрылость буржуазной верхушки Сев. штатов. В конфликте Севера с рабовладельческим Югом Л. отражал то архиумеренное буржуазное течение, которое не шло дальше antislaver’изма (в противовес куда более последовательному аболиционизму революционной мелкой буржуазии во главе с Линкольном). Характерным для этого течения произведением и явились ‘Песни о рабстве’ (Poems of Slavery, 1842) Л. — единственная его дань antislaver’скому движению, — к-рые носят элегический характер и не содержат сколько-нибудь значительного социального протеста. Негры-рабы для Л. только объект сожаления и благочестивых пожеланий. Он славословит некую плантаторшу, добровольно освободившую своих рабов (см. стих. ‘The good part that shall not be taken away’) и одновременно с этим приходит в ужас от одной мысли, что рабы могут взять в собственные руки дело своего освобождения. При этом возможное восстание рабов сравнивается с местью ‘бедного слепого Самсона’ филистимлянам (см. стих. ‘The Warning’ — ‘Предостережение’). — Протекционистски и патриотически настроенная буржуазия Сев. штатов стремилась обзавестись своей собственной национальной культурой. Осуществление этого стремления и составило задачу консервативной интеллигенции университетских городов. Л. был одним из апостолов этого движения и практическим его проводником. Механическое перенесение на американскую почву реквизита англо-немецкой романтической школы, противоестественный ренессанс не существовавших в Америке традиций средневековой лит-ры, импонировавший нац. снобизму буржуа, был в сущности проявлением того же стремления, которое в наивной форме выражали нажившиеся бутылочные фабриканты, скупая в Старом Свете оскудевшие дворянские замки с фамильными привидениями. Некоторые из баллад Л. (‘The Skeleton in Armour’ — ‘Скелет в кольчуге’, ‘The Wreck of the ‘Hesperus» — ‘Гибель ‘Гесперуса») имели шумный успех. Драматические произведения Л., разрабатывающие средневековые сюжеты, представляют очень малый художественный интерес. Чрезмерно свободное обращение с европейскими образцами дало повод двум видным критикам эпохи, Эдгару По и Маргарет Фуллер, обвинять Лонгфелло в плагиате. В общем ничего особенно значительного в этой области Л. не сделал, однако его роль в деле ознакомления американской читающей публики с европейской лит-рой значительна. Задачей, параллельной делу создания своей литературы ‘не хуже европейской’, было воссоздание задним числом ее корней — национального эпоса. Казалось, здесь возможности были ограничены самым фактом позднего появления колонистов на материке. ‘Евангелина’ — пастораль в гекзаметрах, написанная под несомненным влиянием гётевского ‘Германа и Доротеи’, — воспевала жизнь ранних французских поселенцев. ‘Сватовство Майльза Стэндиша’ в тех же тонах идиллии говорило об англичанах. Но наиболее значительным опытом Лонгфелло в области эпоса была ‘Гайавата’, эпическая поэма, построенная на материале индейского фольклора. В поисках корней своего генеалогического дерева ‘брамины’ (университетская группа поэтов, возглавляемая Лонгфелло) натолкнулись на поэзию уничтожаемых их соотечественниками индейских племен и использовали ее с грубым цинизмом завоевателей. Основываясь на ‘Алгических изысканиях’ Скулкрафта, правительственного агента по индейским делам, ‘человека с недостаточным образованием, узкими предрассудками и неточного в изложении фактов’, по отзыву позднейшего исследователя, Л. перемешивает элементы мифологии двух различных индейских племен. Со своей стороны, Л. ставит героем этих преимущественно космологических мифов Гайавату, полулегендарного индейского политического деятеля эпохи основания так называемой ‘лиги ирокезов’, т. е. XV в. (Морган), с очевидной целью (даже ценой натяжки) довести повествование до появления белого человека и торжествено установить преемственность традиции в форме ‘предуказанной выше’ мирной капитуляции индейской идеологии перед христианством. Заключительная песнь ‘Гайаваты’, где этот индейский вождь призывает своих соплеменников приветствовать ‘старших братьев — белых’, является бесстыдным надругательством над историей и индейским эпосом. Общий колорит поэмы определяется цензурой ханжеско-пуританской морали и эстетики. Преобладают сентиментально-идиллические тона. Тщательно вытравлены все эротические, жестокие, смешные и унизительные для героев эпизоды, имеющиеся даже у Скулкрафта. Из сказанного не трудно заключить, что укоренившееся за ‘Гайаватой’, с легкой руки автора, звание ‘индейской Эдды’, является не более как смелой метафорой. Поэма не может считаться памятником индейского фольклора, хотя, имея образцом ‘Калевалу’, Лонгфелло и создал произведение, не лишенное известного формального значения. Поэма имела громадный успех в Америке и Европе. Через 4 месяца она уже вышла в немецком переводе. В настоящее время она переведена на все европейские языки (полный русский перевод принадлежит Бунину).
Популярность Л. остается очень значительной до наших дней и в Америке и в Англии. Собрание его стихов наряду с Библией — обязательная принадлежность домашней библиотеки в буржуазной семье. Ряд его стихотворений вошел в хрестоматии и заучивается в школах наизусть. Полная благонамеренность, религиозно-нравственная направленность и изящная банальность поэзии в соединении с доступностью формы сделали его классиком англо-американского мещанства. Вскоре после его смерти Россетти, сам далеко не поклонник творчества Л., свидетельствовал, что за последнюю четверть века Л. был наиболее читаемым поэтом англо-саксонских литератур.
Библиография: I. Самое полное собр. сочин., не включающее однако ряда статей и художественных произведений, Riverside edition of Prose and Poems 11 vv., Boston, 1886—1890, ‘Песнь о Гайавате’, перевод в отрывках Д. Л. Михаловского (‘Отеч. записки’, 1868, NoNo 5, 6, 10, 11, и 1869, No 6, отдельно — СПБ, 1890, и ряд перепечаток), полностью — И. Буниным, Орел, 1896, второй перев., СПБ, 1903, и много переизданий, последнее изд., Гиз, М. — Л., 1931 (ср. отзыв Ломова И. К. на издание 1928, ‘Молодая гвардия’, 1929, No 16), Эвангелина, перев. П. Вейнберга, ‘Отечествен. записки’, 1869, No 5, и анонимный прозаический пересказ, Москва, 1912, Золотая легенда, перев. в отрывках И. Бунина, сб. ‘Знание’, Иуда Макавей [1872], обработка по Вейнбергу, Одесса, 1910, Стихи о рабстве, полностью перевед. М. Л. Михайловым, ‘Современник’, 1861, и в Собр. сочинений, Песни неволи, П., 1919. См. еще в общих антологиях: Избранные поэты Англии и Америки, СПБ, 1864, Гербель Н. В., Английские поэты, СПБ, 1875, Песни Англии и Америки, М., 1895. Огромное количество стихотворений разбросано по журн. — ‘Отеч. записки’, ‘Вестник Европы’, ‘Современник’, ‘Изящная литература’ и т. д. — 60—80-х гг. В числе переводчиков, помимо упомянутых, — А. Майков, К. Случевский и др. В большинстве случаев это не переводы, но вольные вариации, иногда только напоминающие подлинник.
II. Основной биографич. источник: Longfellow S. (брат поэта), Life of H. W. Longfellow with Extracts from His Journals and Correspondence, 3 vv., 1891, Robertson E. S., H. W. Longfellow, 1907. Оценка русской критики: (Михайлов М. Л.), ‘Современник’, 1860, XII, Крюков П. (Лавров П.), ‘Отеч. записки’, 1882, VII, Его же, Этюды о западной литературе, П., 1923, Святловский В. В., Гайавата как историческая личность и как герой поэмы Лонгфелло, ‘Записки неофилол. об-ва’, V, СПБ, 1911, Иохельсон Вл., Гайавата и источники вдохновения Лонгфелло, при сабашниковском переизд. бунинского перев., Москва, 1916, Lengler Н. Е., Longfellow’s Hiavatha: Bibliographical Notes, 1904 (литературная полемика вокруг поэмы), Knortz К., Folkloristisches in Longfellows Evangeline, Lpz., 1907, Spielhagen F., Edgar Poe gegen H. Longfellow, Westermanns deutsche Monatshefte, 1882—1883, Goebbel J., Longfellow als Vermittler deutscher Geisteskultur, Leipzig, 1914. Общая сводка: Morin P., Les sources de H. W. Longfellow, Paris, 1913.
III. Многочисленные русские перев. из Лонгфелло перечислены в ‘Библиографическом указателе переводной беллетристики’, с предисл. Н. А. Рубакина, СПБ, 1897.