Фурье, Водовозов Василий Васильевич, Год: 1892 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 27 минут(ы)

Фурье.

(Опытъ критическаго обзора его ученія).

Имя Фурье въ настоящее время сдлалось достояніемъ исторіи: ни въ ‘онъ оно теперь уже не возбудитъ ни пылкаго энтузіазма, ни страстнаго негодованія, никого не затронетъ въ такой степени, какъ можетъ затронуть всякое важное явленіе въ текущей общественной жизни. Современный читатель не только безъ всякаго предубжденія встртится съ этимъ именемъ, онъ даже, можетъ быть, спроситъ, кто такой былъ Фурье и въ чемъ состоитъ его право на особенное къ нему вниманіе. И немудрено: фурьеризмъ въ наши дни не иметъ адептовъ, сочиненія Фурье и его учениковъ мирно пылятся на полкахъ однихъ записныхъ библіофиловъ… Все говоритъ о томъ, что улеглись уже страсти, поднятыя когда-то французскимъ мыслителемъ, и что настала, наконецъ, пора безпристрастной и объективно-научной оцнки его трудовъ.

А было время (и не очень давно), когда ученіе Фурье не могло найти заслуженной имъ критики, когда оно или съ восторгомъ принималось на вру, или отвергалось съ презрніемъ, какъ нелпый бредъ безумнаго фантазёра, было время, когда Фурье подвергался самымъ озлобленнымъ нападкамъ, когда его имя топталось въ грязь неразборчивыми въ борьб врагами, а кличка ‘фурьеристъ’ означала въ ихъ устахъ неблагонамреннаго человка, было время, когда это ученіе обошло всю Европу и проникло въ Новый Свтъ, повсюду привлекая къ себ величайшее вниманіе, возбуждая ожесточенные споры и доводя иныхъ энтузіастовъ до попытокъ осуществить на практик идеальныя общежитія. Ошибаются т, которые думаютъ, что въ одни только оживленные споры, въ одни пресловутые фаланстеры вылилось все увлеченіе фурьеризмомъ,— оно было настолько велико, что замтнымъ образомъ сказалось и въ литератур того времени. Спеціальныя экономическія изслдованія, мелкіе памфлеты, журнальныя и газетныя статьи,— все это на разныхъ языкахъ трактовало о привлекательномъ труд, о земледльческой ассоціаціи, о блестящей будущности человчества, трактовало согласно съ Фурье и несогласно съ нимъ, трактовало презрительно, насмшливо, сочувственно или восторженно. Пусть нкоторые (и, къ сожалнію, даже видные) историки экономической науки отдлываются ироніей по адресу ‘дтскихъ фантазій французскаго мечтателя’, мы не послдуемъ ихъ примру,— не послдуемъ потому, что фантазіи, которыя длаются предметомъ всеобщаго вниманія, которыя способны подчинить себ и представителей науки, и общественныхъ дятелей, и людей необразованныхъ, такія фантазіи, по нашему мннію, уже въ силу одного этого не только не заслуживаютъ никакихъ презрительныхъ эпитетовъ, но требуютъ, напротивъ, со стороны историка самаго тщательнаго разсмотрнія.

Въ настоящей стать мы задаемся цлью, минуя то интересное умственное движеніе, которое зовется фурьеризмомъ, дать изложеніе и посильную критическую оцнку взглядовъ главы всего этого движенія, самого Фурье₁Намъ придется при этомъ иной разъ прибгать также и къ сочиненіяхъ одного изъ его учениковъ, Виктора Консидерана, но мы будемъ это длать исключительно въ тхъ видахъ, чтобы лучше, точне выяснить идеи творц ‘соціальной системы’, и только въ тхъ случаяхъ, когда слова ученика представятъ собой самое врное истолкованіе мыслей учителя. Ограничу вая, такимъ образомъ, нашу задачу разсмотрніемъ системы Фурье только въ томъ чистомъ ея вид, какъ она сложилась въ его собственныхъ сочиненіяхъ, мы возьмемъ за то уже эту систему цликомъ послдовательно, коснемся ея общихъ философскихъ основаній. Этого требуетъ самая стройность міровоззрнія Фурье, благодаря которой критическая часть его ученія, строго уравновшивается положительною частью, а об он логически вытекаютъ изъ его основныхъ понятій о Бог, человк и природ. Естественнымъ образомъ, значитъ, и наше изложеніе распадется на такія же 3 части: въ первой мы ознакомимся съ критикой Фурье современной емуобщественной жизни, во второй найдутъ себ мсто объединяющіе все ученіе философскіе принципы, а третья будетъ посвящена обзору положительныхъ практическихъ средствъ, предложенныхъ имъ для уврачеванія тхъ соціальныхъ недуговъ, которые онъ обнаружилъ своею критикой. Только въ такомъ цльномъ вид ученіе Фурье и можетъ быть врно понято и справедливо оцнено, намъ кажется, что невниманіе именно къ этому важному условію породило большую часть нареканій, выпавшихъ на долю французскаго мыслителя. Въ заключеніе нашего изслдованія мы сдлаемъ попытку указать на то значеніе, какое иметъ Фурье для насъ въ настоящее время, и на то мсто, которое онъ занимаетъ въ ряду другихъ изслдователей экономическихъ явленій. Позволяемъ себ надяться, что въ такомъ вид статья эта представитъ нкоторый интересъ для нашихъ читателей, который, вроятно, не безъизвстно, къ тому же, что и въ Россіи въ свое время ученіе Фурье имло не мало послдователей {При составленіи настоящаго очерка, изъ сочиненій самого Фурье мы пользовались, главнымъ образомъ, двумя: Le nouveau monde industriel et socitaire. Besanon, 1828, и L’Harmonie universelle et le phalanst&egrave,re. Recueil mthodique de morceaux chorsis de Vauteur. 2 vs. Paris. Librairie phalast&egrave,rienne. 1849. Новйшее подобное же ізданіе Oeuvres choisis de Fourier въ коллекціи Petite biblioth&egrave,que conomique весьма неудовлетворительно и интересно только по вступительной стать Gide’а. Для перваго ознакомленія съ ученіемъ Фурье рекомендуемъ книги Консидерана: Destine sociale. 3 vs. 3-&egrave,me ed. 1849. и Le socialisme devant le vieux monde ou le vivant devant les morts, suivi de Jesus Christ devant les conseils de guerre par V. Meunier. 4 tirage. Libr. phahnst&egrave,rienne. Paris, 1850. Нкоторымъ пособіемъ служили намъ также слдующія сочиненія, спеціально посвященная Фурье или между прочимъ трактующія и о немъ:

Bebel: ‘Charles Fourier. Sein Leben und seine Theorien’ (Internationale Bibliothek). Stuttgart. 1883.

Ch. Pellarin: ‘Charles Fourier, sa vie et sa thorie’. 2-me dition. Paris, 1813.

L. Stein: ‘Der Socialismus und Communismus des heutigen Frankreichs’. 2-е Ausgabe. 2 Bnde. Leipzig, 1848.

Anton Menyer: ‘Das Recht auf den vollen Arbeitsertrag in geschichtlichen Daratellung’. Stuttgart, 1886.

Dhring: ‘Geschichte der Nationaloeconomie und des Socialismus’. Leipzig. Dritte Auflage. 1879.

Шефле: ‘Капитализмъ и соціализмъ’, русскій переводъ, изд. Хана. Соб., 1871 г.

Louis Beybaud: ‘Etudes sur les reformateurs ou socialistes modernes’. 2 vs. 7-me ‘d. Paris, 1864.

Le socialisme, le naturalisme et le positivisme par М. Ferraz. Etude sur la philosophie en France au XIX si&egrave,cle: Saint-Simon, Charles Fourier, Pierre Leroux, Jean Reynaud, Broussais, Auguste Conte, Proudhon etc. Paris, 1877.

Щегловъ: ‘Исторія соціальныхъ системъ’. Томь II. Критическое обозрніе ученій Фурье, Кабэ, Луи-Блана, Ляменне, Леру, Бюше, Отта, Конта и Литтре. Спб., 1889 г.

Исаевъ: ‘Мсто Фурье въ общественно-хозяйственной наук’. Юридическій Встникъ 1880 г., NoNo 4 и 5.

Михайловъ: ‘Пролетаріатъ во Франціи’. 1869 г.

Предлагаемый читателямъ критическій очеркъ былъ уже совершенно законченъ, когда мы прочли въ Кіевскомъ сборник въ пользу пострадавшихъ отъ неурожая статью г. Куперника: Шарль Фурье. Насколько смутно еще у насъ пониманіе системы Фурье, всего лучше можно видть именно изъ этой статьи. Авторъ ея, не обнаружившій своего непосредственнаго знакомства съ сочиненіями Фурье и потому допустившій не мало неточностей и ошибокъ, позволяетъ себ заявить, между прочимъ, что Фурье ‘никогда не думалъ быть ни соціалистомъ, ни коммунистомъ’. Насколько дйствительно второе врно, насколько же первое гршитъ противъ самыхъ основъ ‘соціальной система’. Надемся, что съ этимъ согласятся вс наши читатели, познакомившись съ настоящимъ этюдомъ, своевременность котораго намъ стала особенно ясной по прочтеніи указанной статьи г. Куперника.}.

I.
Критика общественнаго строя и экономической науки.

‘Можно ли гд увидать,— говоритъ Фурье въ своемъ первомъ большомъ сочиненіи, которое называется Thorie des quatre mouvements,— можно ли гд увидать безпорядокъ боле ужасный, чмъ тотъ, который царствуетъ на земномъ шар? Половина всей земли наполнена хищными зврями и дикарями, что, въ сущности, одно и то же, а изъ другой, подчиненной культур, половины ³/₄ заселены варварами или головорзами, которые женщинъ и земледльцевъ обращаютъ въ рабство и во всхъ отношеніяхъ поступаютъ противно разуму. Слдовательно, только ¹/₈ всего земнаго шара остается на долю воровъ или такъ называемыхъ цивилизованныхъ, похваляющихся своимъ превосходствомъ и умножающихъ, въ то же время, нищету и развратъ до высшей степени’. Эта цитата вводитъ насъ въ самый центръ критики Фурье. ‘Нищета и развратъ’ — этими двумя словами можно охарактеризовать вс т печальныя экономическія и нравственныя условія, при которыхъ, по мннію Фурье, живетъ въ наше время большая часть человчества. Отчего же происходятъ нищета и развратъ? Оттого ли, что земля недостаточно плодотворна? Оттого ли, что Богъ вложилъ людямъ въ сердце дурныя наклонности? Оттого ли, что сами люди не съумли воспользоваться дарованными имъ силами? Мы не можемъ сдлать перваго предположенія, такъ какъ видимъ, что еще далеко не исчерпаны вс средства, которыя могутъ заставить природу давать человку наибольшее количество двоихъ произведеній. Мы не можемъ сдлать втораго предположенія, оно бы подвергло сомннію или способность Бога сдлать человка лучше, чмъ онъ есть, или. Его желаніе видть Свое твореніе наиболе совершеннымъ, въ первомъ случа мы бы усомнились во всемогуществ Божіемъ, во второмъ случа — въ Его всеблагости. Остается, слдовательно, принять третье предположеніе, что человкъ самъ виноватъ во всхъ своихъ несчастіяхъ, что ему была дана и плодотворная земля, и силы для обработки ея, но. онъ не воспользовался въ достаточной мр ни тмъ, ни другимъ, что своимъ устройствомъ общества онъ исказилъ хорошіе отъ природы инстинкты и посялъ между ними вчный раздоръ. Взгляните, въ самомъ дл, какъ неэкономно люди распоряжаются своимъ трудомъ, сколько изъ нихъ длаетъ дло никому не нужное, подчасъ даже вредное! Можетъ быть, какая нибудь ¹/₃ всего населенія дйствительно трудится положительно и продуктивно, остальныя ²/₃ представляютъ собою паразитовъ. Вотъ какъ ихъ классифицируетъ Фурье {Fourier. ‘L’Harmonie universelle et le phalanst&egrave,re’. 2-me partie, p. 228—233.— См. также Щеглова: ‘Исторія соціальныхъ системъ’, т. II, стр. 229. Ссылаясь теперь и ниже на книгу г. Щеглова, мы должны сдлать небольшую оговорку. Въ качеств Исторіи соціальныхъ системъ сочиненіе г. Щеглова не иметъ никакого значенія: тенденціозность автора, его малое знакомство съ основами политической экономіи и самая манер* его судить по случайно взятымъ отрывкамъ лишаютъ этотъ трудъ всего того, что ни привыкли соединять со словомъ ‘исторія’. Неподготовленному читателю мы даже не рекомендуемъ браться за книгу г. Щеглова: онъ можетъ получить самое превратное понятіе и объ отдльныхъ соціалистахъ, въ разной степени ненавистныхъ г. Щеглову, и о соціализм вообще, такъ мудро имъ опредляемомъ. ‘Соціализмъ,— говоритъ авторъ въ предисловіи къ первому тому (VII стр. 1-го изд.),— есть направленіе, стремящееся къ коренной реформ общественныхъ и преимущественно экономическихъ отношеній безъ всякаго вниманія къ тому порядку, который сложился вками’. Охарактеризовавъ такимъ образомъ самый соціализмъ, г. Щегловъ отрзалъ себ этимъ дорогу къ пониманію отдльныхъ соціалистическихъ системъ и въ ихъ оцнку не внесъ ничего, кром личнаго раздраженія.. Если, несмотря на все сказанное, мы продолжали цитировать его книгу, то длали это только для читателей, только потому, что въ ней все же можно найти нкоторые факты, нкоторыя выдержки изъ сочиненій Фурье, представляющихъ,— особенно у насъ въ Россіи, большую библіографическую рдкость.}:

I. Домашніе паразиты.

1) ³/₄ женщинъ городскихъ и половина деревенскихъ по причин того,что заняты трудами по хозяйству и домашними хлопотами. Потому ихъ день въ общей экономіи цнится въ 5 разъ дешевле, чмъ день мужчины.

2) ³/₄ дтей вполн безполезныхъ въ городахъ и мало полезныхъ въ деревняхъ по причин ихъ неумлости и испорченности.

3) ³/₄ хозяйственной прислуги, непроизводительной, которой труды? суть ничто иное, какъ результатъ спутанности, особенно на кухн, и поіовина прислуги, занятой въ конюшняхъ, и прислуги, имющей въ виду удовлетвореніе роскоши… Эти три класса, занятые въ хозяйств, составляютъ особую группу среди паразитовъ, они перестанутъ существовать въ ассоціаціи, гд разумное распредленіе и цлесообразное употребленіе услугъ уменьшатъ на ³/₄ или ⁴/₅ число рукъ, употребляемыхъ теперь громаднымъ смшеніемъ раздробленныхъ хозяйствъ и несоединенныхъ семействъ.

II. Соціальные паразиты.

4) Сухопутныя и морскія арміи, которыя отвлекаютъ отъ труда наиболе сильное юношество и поглощаютъ самое большое количество налоговъ, располагаютъ юношество къ порч, принуждая его посвящать паразитной должности т годы, которые оно должно бы употреблять на трудъ… Безполезное соединеніе людей и машинъ, называемое арміей, употребляется на то, чтобы ничего не производить въ ожиданіи того времени, когда его употребятъ на разрушеніе.

5) Легіоны, употребляемые при сбор налоговъ. Одн таможни требуютъ во Франціи 24,000 человкъ, прибавимъ сюда ‘droits runis’ и агентовъ, употребляемыхъ для полученія налоговъ, арміи приставовъ, полевыхъ стражей, шпіоновъ и пр., наконецъ, вс сложныя администраціи, наприм., администрацію финансовъ, которая станетъ излишнею при томъ порядк, когда всякая фаланга будетъ платить вс налоги въ опредленный день по простому извщенію министра.

6) Добрая половина фабрикантовъ, которые непроизводительны относительнымъ образомъ, по причин дурнаго качества приготовляемыхъ товаровъ.

7) ⁹/₁₀ купцовъ.

²/₃ агентовъ транспорта на мор и на суш. Помстимъ сюда же категорію контрабанды, которая часто приводитъ къ тому, что увеличиваетъ въ 10 разъ сумму агентовъ, необходимыхъ при правильномъ транспорт.

III. Паразиты дополнительные.

9) Бездльники по закону, случайные и тайные, ничего не длающіе не по недостатку работы, или для отдохновенія. Здсь Фурье распространяется объ убыточности праздниковъ для производства.

10) Софисты и, прежде всего, легисты. При правильномъ устройств. общества будетъ возникать всего ¹/₂₀ часть ныншнихъ тяжбъ и потому излишни ¹⁹/₂₀ всхъ адвокатовъ, истцовъ, свидтелей и пр.

11) Люди праздные, такъ называемые comme il fout, проводящіе жизнь въ ничего недланіи. Заключенные въ тюрьмахъ непроизводительны поневол, еще боле того больные. Всякаго рода отщепенцы, состоящіе въ открытой вражд къ нашей промышленности, къ нашимъ законамъ и обычаямъ. Таковы постители игорныхъ домовъ, падшія женщины, нищіе, воры, разбойники, которыхъ число уменьшается теперь меньше, чмъ когда-нибудь, и которые требуютъ содержанія чиновниковъ и жандармовъ, равнымъ образомъ непроизводительныхъ’.

Вотъ сколько силъ, по мннію Фурье, тратится даромъ! Что же удивительнаго, если остальная часть населенія не производитъ достаточно на себя и на всхъ этихъ паразитовъ? Но не думайте, чтобы даже эта остальная часть населенія не могла въ самомъ дл производить достаточно, если бы хоть ея трудъ былъ правильно организованъ и не вызывалъ бы къ себ особаго отвращенія. А то, что мы видимъ теперь? Разбитая по отдльнымъ мастерскимъ, даже по отдльнымъ семьямъ, современная промышленность поглощаетъ массу времени и силъ, которыя могли бы быть сбережены при кооперативномъ производств и съ широкимъ примненіемъ машинъ. Такого рода кооперація на фабрикахъ осуществляется уже и теперь, но дло въ томъ, что практикуемая здсь система найма и, слдовательно, незаинтересованность рабочихъ въ выгодахъ предпріятія, совершенно парализуетъ вс преимущества крупнаго производства. Въ земледліи, этой обширной сфер человческой дятельности, кооперація покамстъ еще вовсе не примняется, въ ней, попрежнему, царитъ полная раздробленность обработки и потому крупныя улучшенія почвы, непосильная для отдльныхъ хозяевъ, и утилизація лучшихъ машинъ здсь вовсе не имютъ мста {Considrant: ‘Destine sociale’, у. I, р. 265.}. При кустарномъ производств и въ мелкой промышленности потеря труда не меньше, но тутъ присоединяется еще новый неблагопріятный факторъ, который не такъ сказывается въ добывающей промышленности: понуждаемый голодомъ, рабочій берется за такого рода трудъ, къ которому не чувствуетъ никакой склонности, и выполняетъ его, разумется, самымъ недобросовстнымъ образомъ: какое ему дло до того, что, наприм., сшитые имъ сапоги, не выдержавши, можетъ быть, и мсяца, развалятся? Ему важно получить за нихъ деньги, а особенно заботиться объ общемъ благ ему просто некогда: сбылъ одну пару сапогъ, надо скоре браться за другую, если при продаж удалось надуть покупателя, подсунуть ему гнилой товаръ, вмсто хорошаго, тмъ лучше… Увлеченія, этого важнаго во всякомъ труд стимула, при такомъ порядк быть, конечно, не можетъ, трудъ длается источникомъ страданія, въ немъ привыкаютъ видть лишь зло, неизбжное для однихъ, необязательное для другихъ, понятно, что первые начинаютъ съ ненавистью относиться которымъ, не работающимъ, но живущимъ трудами чужихъ рукъ. Вотъ вамъ уже, значитъ, готовы условія для разложенія общества, для проявленія въ немъ классовыхъ противорчій {Fourier: ‘L’Harmonie’, 3-me partie, p. 3, 20. Fourier: ‘Trait de l’associaion domestique-agricole’, v. II, p. 227 и слд., или Considrant: ‘Destine sociale’, II, p. 265—267.}. Резюмируя кратко вс послдствія дурной организаціи человческаго труда, мы скажемъ, что она влечетъ за собой: 1) безполезную трату извстной части этого труда и, слдовательно, уменьшеніе продуктовъ, могущихъ быть произведенными тмъ же числомъ рабочихъ рукъ, 2) обращеніе въ продажу товаровъ дурныхъ, требующихъ меньше времени для своего изготовленія и тмъ выгодныхъ производителю, и 3) отвращеніе работающихъ классовъ къ труду, недовольство своимъ положеніемъ и, затмъ, вообще непріязнь ко всему общественному строю.

Таковы главныя неудобства современной организаціи труда. Но ими еще не исчерпываются вс невыгодныя условія, въ которыя поставленъ трудящійся, условія эти таковы, что его вознагражденіе получается всегда а чей-нибудь счетъ и, притомъ, нердко за счетъ несчастія его ближняго, такимъ образомъ создается антагонизмъ между всми отдльными членами общества {Fourier: ‘L’Harmonie’, 1-re partie, p. 85. Fourier: ‘Nouveau Monde industriel socitaire’, p. 41, 384. Considrant: ‘Destine sociale’, v. I, p. 59.}: докторъ ничего такъ не желаетъ своимъ согражданамъ, какъ большаго количества болзней, гробовщикъ заинтересованъ обиліемъ смертей, солдатъ мечтаетъ о войн, которая ему можетъ дать случай обогатиться или получить повышеніе по служб, судья радуется каждому новому преступленію, архитекторъ и плотникъ эксплуатируетъ пожары, портной и сапожникъ были бы довольны, если бы ихъ продукты скоре изнашивались, вообще интересы покупателя противуположны интересамъ продавца, интересы фабриканта — интересамъ рабочихъ, наконецъ, интересы всхъ управляемыхъ часто не сходятся съ интересами правительства. Всеобщее довольство, крайняя анархія и повальный эгоизмъ являются слдствіемъ того противуестественнаго порядка вещей.

Немного возвращаясь къ старому, остановимся теперь на одномъ примр, хорошо иллюстрирующемъ всю расточительность, съ какой люди тратятъ свой трудъ,— примр, которому самъ Фурье отводитъ много мста, къ которому онъ много разъ возвращается и который разработанъ у него дйствительно чрезвычайно тщательно {L’Harmonie, 3-me partie, pp. 38—80, 136—6, 156—160. Nouveau Мondу, p. 464 и слд. Destine sociale, v. I, p. 44—50.}. Мы разумемъ торговлю. Настоящая роль торговли должна бы, казалось, не превышать роли прислужницы потребленія, ея нормальные предлы ограничиваются, повидимому, оставленіемъ потребителю продуктовъ, въ которыхъ онъ нуждается, но вторыхъ не иметъ въ достаточномъ количеств. Непроизводительная по природ, она ни качественно, ни количественно не увеличиваетъ народнаго богатства и потому можетъ требовать себ лишь самаго малаго, возможнаго числа агентовъ. А посмотрите, между тмъ, сколько рукъ заняла эта побочная отрасль промышленности, какую массу капиталовъ поглощаетъ она и въ какой невыгодной зависимости держитъ и производство, и потребленіе! Начать съ того, что, разъединивъ эти дв области, она заставила предпринимателя и рабочихъ производить на неизвстный имъ рынокъ я тмъ лишила ихъ возможности врно соображаться съ нуждами населенія, съ другой стороны, и потребителя она поставила въ необходимость, не разсчитывая уже на полное удовлетвореніе своихъ нуждъ, самыя эти нужды регулировать даннымъ состояніемъ рынка. То же разобщеніе привело и къ очень распространенной теперь фальсификаціи продуктовъ,— фальсификаціи, которая мене возможна, когда покупатель иметъ непосредственныя сношенія съ производителемъ. Затмъ и тхъ, и другихъ — и производителей, и потребителей — торговля обложила такою контрибуціей, которая ршительно не вознаграждается доставляемыми ею услугами. Фурье утверждаетъ, что никакая промышленность не можетъ такъ сильно и такъ быстро обогатить человка, какъ удачно веденныя торговыя дла. Еще вредне отзываются на обществ кризисы, банкротства и спекуляціи на скупк товаровъ, вину за которые Фурье не совсмъ справедливо цликомъ валитъ на ту хе торговлю. Хорошо знакомый со всми ея уловками, Фурье, а за нимъ и его ученики ничмъ такъ не возмущаются въ окружающей жизни, какъ именно торговлей. ‘Торговля,— говоритъ онъ,— это искусство купить за 3 франка то, что стоитъ 6, и продать за 6 франковъ то, что стоитъ 3’. ‘Торговля,— восклицаетъ Консидеранъ,— это крадущій воръ, это пиратствующій корсаръ, это высасывающій кровь паукъ, это лютый ракъ, торговля — вотъ самое врное сравненіе — это язва, которая увчитъ и пожираетъ органы производства, которая кровь, текущую по артеріямъ и венамъ соціальнаго тла, заражаетъ гнилостнымъ ядомъ’. Въ лучшемъ случа торговля непроизводительна, иногда она оказываетъ дйствіе прямо разрушительное. Изъ біографіи Фурье мы знаемъ, что онъ самъ, въ качеств агента одной торговой фирмы, былъ вынужденъ однажды потопить въ мор цлую партію риса, для искусственнаго возвышенія цны на этотъ товаръ. Такого рода спекуляціи на предметы первой необходимости всегда вызываютъ его справедливое негодованіе. Фурье кажется нелпымъ, что этотъ грабежъ среди бла дня можетъ оставаться безнаказаннымъ, онъ требуетъ ограниченія произвола торговцевъ въ интересахъ всего народа. ‘Когда предоставляютъ свободу дйствій генералу, судь или доктору,— замчаетъ онъ {L’Harmonie, v. I, р. 66.},— то этимъ ихъ не уполномочиваютъ предавать армію, умерщвлять больныхъ и грабить невинныхъ, мы видимъ, что вс эти лица подвергаются наказанію, если они злоупотребляютъ своею властью: генералъ-предатель обезглавливается, цлый судебный трибуналъ призывается министромъ къ отвтственности, одни торговцы неприкосновенны и уврены въ своей безнаказанности’.

Извстно, что принципъ свободы промышленности и торговли былъ настоящимъ догматомъ для правоврныхъ экономистовъ того времени, въ высшей степени интересно поэтому встртить въ сочиненіи, помченномъ еще 1808 годомъ (Theorie des quatre mouvements), уже вполн ршительное осужденіе этого принципа (см. также Nouveau monde industriel, р. 50). Отвергая его, Фурье заходятъ такъ далеко, что отвергаетъ, вмст съ тмъ, и всю тогдашнюю экономическую науку, онъ выставляетъ цлый рядъ обвиненій противъ экономистовъ, самое имя которыхъ является у него синонимомъ шарлатановъ, надо сознаться, однако, что эти осужденія у него слишкомъ общи, слишкомъ поспшны и слишкомъ бранчивы, чтобы они могли быть поставлены въ особенную заслугу Фурье. У Консидерана т же осужденія имютъ подъ собою боле почвы, онъ уже вступаетъ въ споръ съ экономистами школы Адама Смита и въ нкоторыхъ частяхъ исправляетъ односторонность шотландскаго мыслителя. Для примра мы приведемъ его разсужденіе о значеніи машинъ, очень напоминающее собою одно мсто Маркса, и нсколько строкъ о томъ же предмет въ одной изъ рчей Лассаля {Приводимое въ текст разсужденіе Консидерана получаетъ особенное значеніе посл сопоставленія его съ 382, 386 и слд. страницами Капитала (русскій перев. 1872 г.) Надо замтить, что первое изданіе Destine sociale вышло въ 1835 году и что Марксъ, по собственнымъ словамъ, былъ знакомъ съ-сочиненіями Консидерана (Rheinische Zeitung, No 289, 16 October 1842). Указаніе на это мы нашли въ книг Георга Адлера Die Grundlager der Karl Marxschen Kritik, Seite 189. Здсь же высказано уже мнніе о вліяніи на Маркса ученія фурьеристовъ (см. стр. 215—217), но сопоставленія, сдланныя Адлеромъ для ея доказательства, кажутся вамъ мене убдительными, чмъ поразительное сходство двухъ мстъ, только что указанныхъ нами.}. Вотъ это разсужденіе, характерное не только для его автора, но и для фурьеристовъ вообще, заимствовавшихъ вс главныя мысли у своего учителя, но развивавшихъ ихъ иногда довольно своеобразно {Destine sociale, v. I, р. 261—263.}:

‘Можно считать доказаннымъ, какъ общее положеніе, что при ныншней соціальной форм введеніе машинъ, которое само по себ составляетъ тмъ большее благо, чмъ больше оно сберегаетъ труда, влечетъ за собой и зло, прямо пропорціональное этому сбереженію. При такой тсной зависимости вреда отъ пользы приходится отказываться отъ осуществленія пользы или причинять вредъ, желая принести пользу. Какъ же выходитъ изъ этого затрудненія политическая экономія? Совершенно такъ, какъ и при выбор между крупною и мелкою промышленностью, между монополіей и анархическою конкурренціей: вмсто того, чтобы и въ томъ, и въ другомъ найти недостатки и вывести отсюда необходимость новой комбинаціи промышленныхъ интересовъ, она предлагаетъ вамъ разсужденія дтскія и, вмст съ тмъ, жестокія, чтобы доказать, что не нужно, молъ, безпокоиться о зл преходящемъ, причиненномъ введеніемъ машинъ. ‘О ил преходящемъ’, господа? Хотите ли вы этимъ сказать, что развитію знанія есть предлъ, что не длается постоянно новыхъ механическихъ улучшеній? И это зло, которое вы называете преходящимъ, не возобновляется ли оно каждый день въ дорогой вамъ цивилизаціи и не будетъ ли такъ продолжаться безъ конца? Но это еще не все: введеніе машинъ, говорятъ намъ, вмсто того, чтобы вредить пролетарію, приноситъ ему, напротивъ, пользу. Для этого приводятъ два основанія:

‘Первое то, что фабричные продукты понижаются въ цн, и рабочіе могутъ ихъ покупать дешевле. Такимъ образомъ, рабочій, получавшій 40 су въ день за производство соломенныхъ шляпъ, долженъ почитать себя очень счастливымъ, такъ какъ за шляпу, которая до тхъ поръ стоила 16 су. онъ заплатитъ теперь уже не боле 10. Снимай же почтительно твою соломенную шляпу, чтобы привтствовать этихъ господъ, проходящихъ мимо тебя, счастливый рабочій, рабочій облагодтельствованный… и умирай ои голода, воспвая гимнъ прогрессу, политической экономіи, свобод труда, законамъ, которые ее освящаютъ, и обществу!…

‘Второе основаніе, которое приводятъ наши ученые, состоитъ въ томъ, что пониженіе цнъ увеличиваетъ потребленіе и, слдовательно, размръ производства, такъ что, въ конц-концовъ, и посл введенія машинъ для данной промышленности требуется столько же рукъ, сколько употреблялось и раньше. Да, ‘въ конц-концовъ’, а раньше конца-концовъ? Въ промежутокъ времени отъ вытсненія рукъ до ихъ возврата къ труду, что происходитъ въ этотъ промежутокъ времени, господа ученые?’

Мы указали на т причины, благодаря которымъ, по мннію Фурье, все цивилизованное человчество въ наше время страдаетъ отъ нищеты, причины эти, какъ оказывается, сводятся къ дурной организаціи производства, плохо утилизирующей силы человка и приводящей ихъ во взаимное столкновеніе, къ этому надо прибавить еще боле дурное распред&#1123,леніе добытыхъ благъ, которое содйствуетъ ‘порожденію нищеты даже самымъ ихъ изобиліемъ’. Однако, въ противность позднйшимъ соціалистамъ, Фурье достаточно вникалъ въ вопросы распредленія и, какъ мы увидимъ позже, въ своемъ идеальномъ обществ, разршалъ эти вопросы далеко не идеально. Вотъ почему, только упомянувъ объ этомъ важномъ показател народнаго благосостоянія, мы перейдемъ теперь къ другому ‘бичу человчества’, какъ называли его фурьеристы, къ разврату.

Уже стало совершенно общимъ мстомъ то положеніе, что разрушать не въ примръ легче, чмъ созидать, что подмтить недостатки еще далеко не значитъ устранить ихъ. Эта истина вполн оправдалась на той части системы Фурье, которая касается отношеній между полами. Дамъ придется позже убдиться, что рекомендуемыя имъ средства для устраненія царствующей нын въ этихъ отношеніяхъ безпорядочности, по меньшей мр, недостаточны, что многіе изъ тхъ пороковъ, на которые онъ такъ негодуетъ, найдутъ себ мсто и въ его Новомъ мір, гд они только перемнятъ кличку и, вмсто пороковъ, будутъ именоваться добродтелями. Это несовершенство положительной части нисколько, однако, не, умаляетъ той силы, съ которой Фурье обрушивается на современное общество за его испорченность, нисколько не подрываетъ той заслуги, что онъ не мирится съ этою испорченностью, но призываетъ на борьбу съ ней. Бракъ, эта ‘супружеская барщина’ (corve conjugale), въ которой все ложь, развратъ и насиліе, вызываетъ особенное порицаніе Фурье, при этомъ онъ даже въ нкоторыхъ частностяхъ удивительно сходится съ тми взглядами на супружество, которые еще не такъ давно высказалъ въ своей повсти извстный русскій романистъ. Здсь не мсто останавливаться долго на этой сторон критики Фурье, замтимъ только, что картина семейной жизни съ неврностью супруговъ, съ постоянными ссорами, обусловленными несходствомъ характеровъ, съ дтьми-обузой, съ стремленіемъ обихъ сторонъ уйти подальше отъ домашняго очага, мужей въ caf или клубъ, женъ — въ гости или театръ, картина эта выходитъ тмъ безотрадне, что прочность семейныхъ узъ, согласно Фурье, не только не ослабляется, но еще закрпляется вліяніемъ католицизма и развитіемъ венерическихъ болзней {L’Harmonie, 3-me partie, p. 130.}. Послднее, однако, по его собственному признанію, не препятствуетъ всмъ и каждому предаваться разврату до брака и вн его. Любовь продажная и любовь тайная, развратъ открытый и развратъ скрытый обличаются имъ для убжденія недоврчивыхъ читателей, предъ ихъ изумленными глазами проходитъ вереница субретокъ, швей, проститутокъ, любовниковъ, альфонсовъ, говорящая о томъ, что разложеніе коснулось всхъ классовъ общества безъ изъятія. Нсколько краснорчивыхъ строкъ посвящено спеціально притонамъ разврата, которые представляютъ собою, по мннію Фурье, извращеніе восточныхъ гаремовъ: т, по крайней мр, были насильственные и тсные по размрамъ, а новые гаремы sont vastes et libres {L’Harmonie, 3-me partie, p. 104—116.}. Гуманность, съ которой при этомъ говорится объ угнетенномъ положеніи женщины вообще, съ которой обществу напоминаются его обязанности по отношенію къ его малолтнимъ членамъ, пробуждаетъ въ читател невольную симпатію къ Фурье. Здсь можно кстати отмтить, что гуманныя стремленія перешли и къ его ученикамъ: такъ, наприм., уже много разъ нами цитированный Консидеранъ посвятилъ особую книжку вопросамъ воспитанія, гд онъ возстаетъ противъ обязательнаго изученія древнихъ языковъ и требуетъ большей свободы для учащихся говоря о временномъ воспитаніи, онъ сочувственно приводитъ замчаніе Жанъ Поля, что оно ‘мене заботится о развитіи способностей ребенка, чмъ объ обезпеченіи спокойствія воспитателей’. ‘Законъ,— восклицаетъ онъ съ негодованіемъ въ другомъ мст,— требующій, чтобы отецъ отдавалъ сыну свое имущество, не требуетъ, чтобы онъ давалъ ему образованіе’ {Nouveau Monde, p. 282, 258 и слд. Destine sociale, v. III, p. 357. Любопытно, что даже эта педагогическая сторона фурьеризма нашла себ сочувствіе у насъ въ Россіи, гд фурьеристическія идеи вообще имли въ свое время не мало поклонниковъ. Въ этомъ смысл заслуживаетъ вниманія книга Аделаида и Якова Симоновичъ: Практическія замтки объ индивидуальномъ и общественномъ воспитаніи дтей. Статьи изъ Дтскаго Сада за 1866, 1867 и 1868 гг. Изд. редакціи Дтскаго Сада, 2 тома, 1874 г. Изложивъ по третьему тому Destine sociale педагогическіе взгляды фурьеристовъ, авторы рекомендуютъ эту книгу, какъ ‘необходимую для прочтенія каждому желающему заниматься воспитаніемъ малолтнихъ дтей’ (см. предисловіе, стр. 13).}. Тотъ же Консидеранъ въ 1848 г. внесъ въ палату депутатовъ предложеніе о признаніи за женщинами избирательнаго права, но потерплъ неудачу: его предложеніе было поддержано всего однимъ голосомъ.

Даже самаго поверхностнаго знакомства съ критическою стороной ученія Фурье достаточно, чтобы признать ее замчательно сильной и убдительной: здсь тонко подмчены и съ поразительною ясностью обнажены многія язвы общественной жизни,— язвы, которыя къ нашему времени не только не зажили, но стали еще, пожалуй, злокачественне. Наши читатели могутъ намъ, однако, замтить, что при всей своей сил критика Фурье гршитъ какою-то случайностью, что имъ въ одну кучу свалены совершенно разнородныя явленія, причины которыхъ подчасъ даже несоизмримы. ‘Конечно,— скажутъ намъ, — ажіотажъ дуренъ, прелюбодяніе непохвально, но, вдь, между ними нтъ ничего общаго, какъ же убить ихъ однимъ ударомъ? Ужели Фурье занялся этимъ неблагодарнымъ дломъ?’ Да, именно этимъ дломъ онъ и занялся: врна или не врна, приложима или нтъ, система Фурье одинаково объемлетъ сферу матеріальную, сферу нравственную и сферу соціальную. Отдльные его положенія и выводы можно, конечно, оспаривать, ихъ можно вовсе отвергнуть, но нельзя не признать, что стройность и логичность его построеній выше всякихъ похвалъ. Все, что онъ осуждаетъ въ нашемъ обществ, все это Фурье не забываетъ вспомнить въ своихъ планахъ будущаго общежитія, и все это послдовательно вытекаетъ изъ его общихъ положеній. Консидеранъ, описавъ со словъ Фурье бдствія современной намъ цивилизаціи, въ такихъ выраженіяхъ привтствуетъ положительную сторону системы своего учителя {Destine sociale, v. I, р. 75.}:

‘Что же остановитъ наше разложеніе? Что насъ спасетъ? Конечно, это будетъ не метафизика, столь тщетная и пустая, съ ея воздушными шарами, съ ея разсужденіями о томъ, врождены ли намъ идеи, или нтъ, съ ея ‘сознаніемъ воспріятія ощущенія запаха розы’, съ ея человческимъ ‘я’, съ ея тройственностью феноменовъ, съ ея сенсуалистическими и спиритуалистическими теоріями, съ ея изслдованіями англійскими, шотландскими, нмецкими, индйскими, китайскими и еще не знаю какими.

‘Это будетъ не политика съ ея саблями, пушками, революціями, эшафотами, возстаніями и кровавыми побдами надъ ними, съ ея конституціями, которыя ничего не конституируютъ, съ ея правительствами, законными и quasi-законными, съ ея бюджетами, милліонными долгами, съ ея протоколами и преніями безъ конца.

‘Это будетъ не этика (morale), съ ея проповдями, запоздалыми и смшными, какъ рчи педанта, поучающаго ребенка, когда тотъ идетъ ко дну,— этика, которая уже не знаетъ, на какое основаніе ей теперь опираться посл попытокъ, предпринимавшихся въ продолженіе трехъ тысячелтій, утвердить царство добродтели, которая пришла къ тому, что сама стала поносить и преслдовать эту добродтель.

‘Это будетъ и не политическая экономія, послднее дтище философіи, дтище незаконнорожденное, дряхлое уже при самомъ появленіи на свтъ и лживое, какъ его мать, не политическая экономія, наука о богатств народовъ,— народовъ… которые мрутъ отъ голода, наука, вынужденная публично каяться въ своемъ невжеств и безсиліи.

‘Это будетъ вовсе не то, что фантазируетъ, лжетъ, разрушаетъ, что находится въ состояніи агоніи или уже погребено. Это будетъ не что-либо изъ прошлаго, но средство новое, которое, если оно не найдено, надо искать не по протореннымъ путямъ, а если найдено, надо подвергнуть испытанію…’

II.
Основныя понятія.— Теорія страстей.— Философія исторіи.

Рзкая критика общественной жизни и въ ея экономическихъ, и въ ея нравственныхъ проявленіяхъ, презрніе ко всмъ научнымъ выводамъ, сдланнымъ до тхъ поръ, наконецъ, вообще ‘полное сомнніе’ и ‘полное удаленіе’ (doute absolu и cart absolu), принятыя Фурье за исходный. пунктъ всхъ его размышленій, съ достаточною убдительностью говорятъ намъ, что соціализмъ, даже въ своемъ зачаточномъ состояніи, иметъ уже характеръ доктрины вовсе не либеральной, а радикальной, скоре даже: революціонной. Не улучшенія, не реформы предлагаются обществу его адептами, но полная перестройка всего существующаго. ‘Ошибка нашихъ такъ называемыхъ реформаторовъ,— говоритъ Фурье {Nouveau Monde, р. 15.},— заключается въ томъ, что они нападаютъ на то или другое зло, вмсто того, чтобы обвинить всю цивилизацію, которая представляетъ собою одинъ заколдованный кругъ всяческихъ золъ’. При такихъ крайнихъ взглядахъ въ области соціальныхъ явленій, новое ученіе, казалось бы, по необходимости должно: было всегда держаться самой независимой точки зрнія, отвергать авторитеты и въ разум человческомъ видть источникъ всего прогресса. Въ дйствительности, однако, приходится констатировать иное, на первый, взглядъ совершенно непонятное, явленіе: соціализмъ, по крайней мр, на французской почв, не только не наслдуетъ скептицизма философовъ XVIII вка, но выступаетъ даже въ первый разъ предъ людьми въ священнической ряс, съ кадиломъ въ рук, съ покорною молитвой на устахъ. Соціализмъ С.-Симона — это религія, это ‘ученіе, имющее божественное происхожденіе’, это — ‘новое христіанство’. Планъ, по которому должно быть перестроено общество, строго теократиченъ: во глав правленія, какъ неограниченный монархъ, поставляется верховный жрецъ, помощниками ему служатъ лица духовныя, священническая каста иметъ въ государств преобладающее значеніе, а жизнь остальныхъ гражданъ построена на началахъ любви къ ближнему и евангельской морали. При первомъ взгляд на ученіе Фурье, мы и у него находимъ нчто подобное: правда, верховнаго жреца здсь нтъ и въ помин, власть везд исключительно свтская, отъ частныхъ лицъ не отдаетъ больше ладовомъ, но, тмъ не мене, вся судьба человчества оказывается предначертанной Богомъ, имъ установлены законы, по которымъ движутся вс тла небесныя и земныя, человку остается только познать эти законы и покорно слдовать имъ. Этотъ религіозный характеръ соціализма при самомъ его появленіи на свтъ объясняется, вроятно, многими причинами, надо думать, что первую роль сыграло тутъ время, когда появились сочиненія Фурье и С.-Симона: то были 10-е и 20-е годы, время реставраціи и благо террора, эпоха реакціи въ политик и ханжества въ религіи. На такой почв свободной научной мысли, если только она рождалась, приходилось облекаться въ форму самую благонамренную, приходилось считаться съ духомъ времени и говорить иной разъ чисто-эзоповскимъ языкомъ. Еще у С.-Симона его теократическое построеніе общества можно, пожалуй, объяснить нкоторою религіозностью автора, — религіозностью, которая не помшала ему, однако, прожить свою жизнь истымъ римляниномъ времени упадка, нисколько не соображаясь съ требованіями церкви, но у Фурье христіанство уже явнымъ образомъ играетъ роль не боле, какъ простого прикрытія для мыслей, ничего общаго съ нимъ неимющихъ, даже порой идущихъ въ разрзъ съ нимъ. Множество цитатъ изъ Евангелія и твореній св. отцовъ, которыя Фурье для подтвержденія своихъ взглядовъ выбралъ и истолковалъ самымъ произвольнымъ образомъ {Noveau Monde, p. 425—450.}, подтверждаютъ только то, что въ его время нельзя еще было пренебрегать этимъ важнымъ оружіемъ при распространеніи новаго ученія. Современники Фурье такъ именно и поняли характеръ его ссылокъ на Священное Писаніе: его ученики прямо называютъ ихъ доводомъ ad hominem {Considrant: ‘Socialisme devant le vieux monde’, t: ‘Pourquoi nous nous sommes mis du cot de bon Dien’, p. 75 и слд., также Щегловъ, т. II, стр. 171.}, а враги не замедлили обвинить нашего философа въ безнравственности и безбожіи.

Послднее обвиненіе, однако, совершенно несправедливо: Фурье вовсе не былъ атеистомъ, онъ врилъ въ Бога, Творца вселенной,— врилъ, правда, не по-католически, но все же ставилъ его во глав всего міра и надлялъ свойствами, которыми можетъ обладать одно только безсмертное божество. Надо, однако, замтить, что насколько признаніе самаго бытія Божія иметъ у Фурье характеръ непосредственной вры, настолько эти свойства, нсколько разъ имъ перечисленныя и подробно объясненныя {L’Harmonie, 1-е partie, р. 56—60. Noveau Monde, p. 417, 422, 526 и слд.}, носятъ на себ печать чего-то искусственнаго, придуманнаго съ предвзятою цлью. Такъ оно и есть: пять основныхъ свойствъ Бога, полное руководство движеніемъ, экономія употребляемыхъ средствъ, распредляющая справедливость, всеобщность Провиднія, единство плана,— эти свойства какъ разъ оправдываютъ у Фурье всю его систему, ради оправданія которой они, очевидно, и приписаны Богу. Совершенно справедливо замчаетъ по этому поводу Бебель {Bebel: ‘Charles Fourier’, s. 223.}: ‘отвтъ на фейербаховскій вопросъ: ‘кто сотворилъ Бога?’ — отвтъ: ‘человкъ’, особенно ярко выступаетъ у Фурье, который построилъ своего бога такъ, чтобы имъ можно было затмъ воспользоваться для своей соціальной системы’ {Иное объясненіе даетъ Рейбо:’ Называя Бога духомъ,— говоритъ онъ,— Фуріе объявляетъ себя исключительнымъ спиритуалистомъ: онъ, кажется, готовъ допустить, что Богъ, человкъ и вселенная, какъ существа обсолютныя и безконечныя, могутъ нкоторыми своими сторонами поглощать другъ друга и смшиваться. Это приблизительно ‘пантеистическая’ формула с.-симонистовъ: Богъ — это все сущее…’ Во всемогуществ Божіемъ Фурье видитъ причину, а въ его справедливости смыслъ всеобщихъ судебъ’ (Reybaud, volume I, р. 167). Въ этой формулировк Рейбо что ни фраза, то заблужденіе: Фурье никакъ не можетъ быть названъ пантеистомъ, еще съ меньшимъ правомъ можно утверждать, что онъ ‘во всемогуществ Божіемъ’ видлъ ‘причину судебъ’.}. Среди перечисленныхъ нами свойствъ нтъ, какъ оказывается, однако, очень важнаго, для каждаго врующаго чуть ли не перваго свойства Бога, нтъ ‘всемогущества’, и это не случайное опущеніе. Фурье полагалъ, что власть Бога дйствительно не безгранична, что математическіе законы, положенные въ основу творенія, стсняютъ самого творца и не допускаютъ ихъ нарушенія. Во всемъ органическомъ и неорганическомъ мір можно прослдить дйствіе математическихъ законовъ, для этого надо только сосредоточить свое вниманіе на томъ постоянномъ и всеобщемъ движеніи, которое составляетъ основное свойство всего сущаго. Это всеобщее движеніе (mouvement universel) иметъ въ свою очередь 5 втвей, подраздляется на слдующія пять категорій: движеніе матеріальное, по которому совершаются вс перемщенія матеріи, движеніе органическое, которымъ установляются законы распредленія формъ, цвтовъ и всякихъ особенностей вещей, движеніе инстинктивное или движеніе страстей и инстинктовъ, движеніе аромальное, вліяющее на распредленіе аромовъ, невсомыхъ частицъ природы, и, наконецъ, движеніе соціальное, управляющее дйствіемъ общественныхъ организмовъ. Фурье разсматриваетъ только одинъ видъ движенія, именно послдній, но одинокіе математическіе законы, положенные въ основу всего міроваго механизма, позволяютъ ему длать постоянныя аналогіи между явленіями самыхъ различныхъ порядковъ, эти аналогіи, какъ ни произвольны, какъ ни смшны даже кажутся он намъ подчасъ (наприм., сопоставленіе жираффа съ истиной, любви съ эллипсомъ, дружбы съ фіолетовымъ цвтомъ {L’Harmonie, 2-е partie, р. 147, 5-е partie, р. 361. Noveau Monde, р. 532 и слд.}, въ его глазахъ имютъ большую важность, подтверждая повсемстное единообразіе всего творенія.

Основной законъ соціальнаго движенія заключается въ тяготніи, въ аттракціи. Какъ отдльныя частицы матеріи постоянно стремятся другъ къ другу, такъ и люди приводятся во взаимное столкновеніе своими страстями или, лучше сказать, своимъ страстнымъ влеченіемъ (attraction passionelle). Конечное и полное удовлетвореніе этого влеченія составитъ то, что мы называемъ судьбой, назначеніемъ человчества {Les attractions sont proportionelles anx destines.}, и будетъ заключаться во всеобщемъ счастьи, въ гармоніи всхъ интересовъ, для того, чтобъ это стало возможно, надо создать такія условія общественной жизни, при которыхъ ни одна страсть человка не осталась бы неудовлетворенной и, кром того, не оказалась бы въ антагонизм съ какою-нибудь страстью другого члена соціальнаго тла. Тогда только вс люди, удовлетворенные во всхъ своихъ стремленіяхъ, будутъ вполн наслаждаться жизнью, получится громадная экономія принудительныхъ средствъ (всякіе полицейскіе, законодатели и tutti quanti будутъ излишни, разъ выгода отдльныхъ лицъ совпадетъ съ общею пользой) и, наконецъ, установится ‘согласіе между твореніемъ и творцомъ’, вложившимъ страсти въ душу человка ужь, конечно, не для того, чтобы ихъ подавляли. Нечего и говорить, что въ настоящее время совмстная жизнь людей представляетъ собой какъ разъ противоположное этому: самыя естественныя влеченія игнорируются или удовлетворяются одними во вредъ другимъ, истиннаго счастья, истинной свободы никто не знаетъ, дарованныя Богомъ силы не утилизируются, даже подавляются, уничтожаются людьми, отчасти по ихъ невжеству, отчасти по неумнію ими пользоваться. Слдовательно, первымъ шагомъ на пути къ переустройству общества должно быть тщательное изученіе того, что есть въ человк, его душевной дятельности, и только на полученныхъ такимъ образомъ психологическихъ данныхъ и возможно построить наилучшій, наиболе согласный съ природой человка общественный порядокъ.

Вс люди живутъ трояко: прежде всего, для самихъ себя, затмъ для другихъ и, наконецъ, для всего человчества. Сообразно съ этимъ ихъ внутреннія склонности, ихъ страсти могутъ быть разбиты на три категоріи: страсти матеріальныя, страсти душевныя и страсти интеллектуальныя. Первыя возбуждаются по требованію нашихъ пяти вншнихъ чувствъ, ихъ удовлетвореніе доставляетъ человку пріятную и здоровую личную жизнь (роскошь — luxe, употребляя выраженіе Фурье), никто, однако, не способенъ ограничиться одною этою жизнью, душевная дятельность человка побуждаетъ его входить въ постоянное общеніе съ другими людьми, у него рождаются симпатіи и антипатіи, онъ избираетъ себ семью, друзей,— словомъ, группу близкихъ ему лицъ, но замкнуться въ этой сфер домашней жизни человку не позволяетъ необходимость трудиться, необходимость добывать себ пропитаніе, если даже отказать ему въ безкорыстномъ стремленіи служить общей польз, ему приходится поневол сталковаться со всякаго рода людьми, руководствуясь уже не своимъ отношеніемъ къ нимъ, но свойствами труда, за который онъ берется и за который берутся его товарищи въ данной отрасли промышленности, составляющіе вмст съ нимъ, по терминологіи Фурье, одну серію (srie). Различныя свойства труда имютъ непосредственную связь съ такъ называемыми интеллектуальными страстями человка: извстно, что работа въ одиночку, безъ товарищей, всегда кажется тяжеле и длается медленне, чмъ въ компаніи другихъ работниковъ, это объясняется тмъ, что у насъ есть потребность къ соревнованію, страсть къ интригамъ, дале, занятіе, требующее только мышечнаго напряженія и не дающее никакой пищи уму, мене привлекательно, чмъ то, которое открываетъ нкоторое поле для самодятельности, причина тутъ лежитъ въ присущей всмъ людямъ страсти къ творчеству, къ роли, которую играетъ энтузіазмъ, наконецъ, даже самый пріятный трудъ, разъ онъ продолжается слишкомъ долго и не чередуется съ трудомъ иного характера, длается невыносимымъ, ибо въ васъ есть потребность къ разнообразію. Эти три страсти: къ соревнованію, къ творчеству и къ разнообразію (у Фурье он носятъ странныя названія: caballste, composite и papilone) должны быть удовлетворены, чтобы трудъ пересталъ быть какимъ-то наказаніемъ, чмъ-то тяжелымъ и непріятнымъ, а сдлался бы, наоборотъ, источникомъ наслажденія для людей, въ этомъ нтъ ничего невозможнаго, такъ какъ самъ по себ трудъ неможетъ быть названъ усиліемъ непріятнымъ, его длаютъ таковымъ только т неблагопріятныя условія, въ которыя ставится въ наше время трудящійся {Noveau Monde, p. 67—61, L’Harmonie, 2-me partie, p. 148—152, Destine sociale, v. II, p. 175—194, Stein: ‘Der Socialismus und Communismus des heutigen. Frankreichs’, s. 334, Щегловъ, т. II, стр. 29—31, Gide: ‘Oeuvres choisis de Fourier’, p. 167, v. XVII.}.

Изъ только что сдланнаго краткаго обзора нашихъ психическихъ отправленій не трудно уже понять, какимъ требованіямъ, ко возрнію Фурье, долженъ отвчать общественный порядокъ, чтобы быть въ согласіи съ природою человка: онъ долженъ содйствовать удовлетворенію страстей матеріальныхъ, душевныхъ и интеллектуальныхъ, т.-е. гарантировать здоровье и нкоторый комфортъ домашней жизни, свободный выборъ близкихъ лицъ или свободу въ отношеніяхъ между полами и между поколніями, наконецъ, свободу избранія профессіи, согласно индивидуальнымъ особенностямъ каждаго, при этомъ избранное ремесло должно быть еще такъ обставлено, чтобы оно не нарушало потребности въ соперничеств, потребности въ разнообразіи и потребности въ творчеств.

Прежде чмъ перейти къ разсмотрнію вопроса, насколько Новый предложенный Фурье, отвчалъ требованіямъ, имъ самимъ выставленнымъ, насколько онъ устранялъ бдствія міра настоящаго и насколько вообще примнимымъ нужно считать его,— словомъ, прежде изложенія и разбора положительной практической стороны ученія Фурье, не лишнее будетъ коснуться его взглядовъ на культурную исторію человчества. Это отступленіе будетъ умстно сдлать теперь же, такъ какъ ретроспективный взглядъ, брошенный нашимъ философомъ на предшествующія стадіи развитія человческаго общества, привелъ его къ результатамъ, которые, по его собственнымъ словамъ, позволили ему заключить, что требованія психологіи не должны такъ и остаться пустыми требованіями, что сама исторія ведетъ насъ къ осуществленію того, что природа поставляетъ необходимымъ условіемъ человческаго счастья.

Земной шаръ данъ людямъ въ полное распоряженіе: обрабатывать землю, царствовать на ней — естественное назначеніе человчества,— это несомннно, но столь же несомннно и то, что въ младенчеств своемъ человчество не имло ни силъ, ни знаній выполнить это назначеніе, у него не было никакихъ инструментовъ, никакихъ орудій, никакихъ средствъ защиты отъ стихійныхъ силъ природы и дикихъ зврей, всего того, что явилось лишь слдствіемъ времени, результатомъ опыта и прогресса. Естественно, что въ такомъ безпомощномъ состояніи люди съ трудомъ боролись съ окружающими неблагопріятными условіями, выходя изъ этой борьбы то побдителями, то побжденными, естественно, что земля въ то время представляла собой не боле, какъ ‘долину скорби и слезъ’. Объ этой доисторической эпох мы не знаемъ ничего врнаго, разсказы путешественниковъ въ некультурныя страны и сочиненія древнихъ историковъ рисуютъ намъ уже позднйшую картину общественной жизни: по этимъ даннымъ выходитъ, что наши предки и современные дикари вовсе не такъ жалки и безпомощны, какъ мы склонны предполагать, что они довольны своею жизнью и не страдаютъ отъ лишеній и голода. Таково было дйствительно положеніе людей посл ихъ первыхъ открытій въ области явленій природы, посл изобртенія простйшихъ инструментовъ: двственная природа отличалась тогда такимъ изобиліемъ, что ея немногочисленные обитатели добывали себ средства пропитанія легко, благодаря самымъ незначительнымъ усиліямъ. Научившись доить скотъ, ловить зврей и рыбъ, да укрываться отъ непогоды въ шалаши, они не выказываютъ никакихъ поползновеній къ раздлу земли, не ведутъ войнъ, не притсняютъ соплеменниковъ и потому по-своему совершенно счастливы. Нкоторыя воспоминанія объ этой (первой сколько-нибудь извстной) ступени развитія человческой культуры сохранились почти у всхъ народовъ въ ихъ преданіяхъ о золотомъ вк, объ утраченномъ ра, о блаженной жизни прародителей, Фурье такъ и окрестилъ эту ступень культуры — райскою (denisme). Быстрый ростъ населенія и истощеніе естественныхъ богатствъ нарушили, однако, спокойную жизнь первыхъ вковъ, они познакомили людей съ голодомъ и пробудили въ нихъ алчность. Оружіемъ, приготовленнымъ для обороны отъ дикихъ зврей, люди воспользовались другъ противъ друга, земля оросилась человческою кровью. Но, кром войны, необходимость бороться за свое существованіе породила также соединеніе индивидовъ въ общественныя группы, здсь впервые были молчаливо установлены и затмъ строго соблюдаемы извстныя права людей, каковы права свободной охоты, рыбной ловли, пастьбы, внутренняго мира, кражи вн данной общественной группы и беззаботности {Nouveau Monde, p. 500.}. Покажется, вроятно, страннымъ, быть можетъ, даже вызоветъ улыбку современнаго читателя то обстоятельство, что въ права людей Фурье включилъ ‘вншнюю кражу’ и беззаботность, явленія совершенно иного порядка, но тутъ все дло въ однихъ словахъ: назовите эти семь правъ просто характерными чертами дикаго періода (sauvagerie) и нельзя будетъ не согласиться, что он схвачены мтко и подтверждаются всмъ, что мы теперь знаемъ о жизни дикарей. Земледліе, постепенно вытснившее охоту и скотоводство, обратило бродячій образъ жизни въ осдлый, связало человка съ землей и побудило его обзавестись хозяйствомъ и семьей, здсь, конечно, онъ не обратилъ своихъ воинственныхъ наклонностей и потому, не стсняясь, сталъ проявлять свою власть домохозяина, такими чертами отмченъ патріархальный періодъ. Нисколько не ослабвавшія междуусобныя войны прежнее могущество физической силы сдлали незамтнымъ переходъ отъ главы семьи къ глав племени, отъ тираніи домашней къ тираніи государственной, отъ періода патріархальнаго къ періоду варварскому съ его ограниченными и обширными деспотіями {Nouveau Monde, p. 520—522, Destine sociale, p, 81, 85, 95.}. Каждый изъ названныхъ періодовъ, прежде чмъ уступить свое мсто новому, долженъ былъ, по взгляду Фурье, достигнуть высшаго развитія своихъ главныхъ свойствъ и затмъ, постепенно приходя въ ветхость, дойти до окончательнаго разложенія. Эта мысль наглядне всего развита на слдующемъ період, томъ, въ которомъ живемъ теперь мы,— на цивилизаціи. Слдующія ступени прошелъ, проходитъ и пройдетъ этотъ послдній извстный намъ періодъ: 1) Дтство. Освобожденіе женщины отъ затворнической жизни и дарованіе ей гражданскихъ правъ, какъ члена семьи, были поворотнымъ пунктомъ къ новому времени (‘если бы варвары,— говоритъ Фурье,— признали единобрачіе, они бы сдлались цивилизованными уже благодаря одному этому нововведенію, если бы мы, напротивъ, заключили женщинъ въ гаремы, мы бы этимъ однимъ превратились въ варваровъ’). Первые шаги цивилизаціи — это семя феодализма, смнившаго деспотію, время рыцарства, смнившаго грубость нравовъ. 2) Юность. Изобртенія химическія и иныя, разныя открытія увеличили силу знанія. Вмст съ тмъ, на поприще общественной жизни вступаютъ городскія общины и буржуазія, которая тотчасъ вступаетъ въ борьбу съ сословнымъ государствомъ, опрокидываетъ его и провозглашаетъ свободу и равенство, къ сожалнію, только ‘провозглашаетъ’, такъ какъ для того, чтобы ихъ осуществить, мало написать на бумаг нсколько красивыхъ словъ, поэтому и ступень эта отмчена у Фурье ироническимъ эпитетомъ: ‘иллюзіи свободы’, какъ предшествующая: ‘иллюзіи рыцарства’. 3) Мужество. Наука доходитъ до полнаго разцвта, свобода промышленности порождаетъ широкое развитіе торговли, по въ ппхъ уже скрываются смена разложенія. Эта вторая деградирующая половина цивилизаціи отличается тми же свойствами, какъ и первая, только въ обратномъ порядк. Между обими половинами сходство таково же, какъ между утреннею зарей и вечерней, между сумерками, развевающимися подъ вліяніемъ лучей восходящаго солнца, и сумерками сгущающимися, когда оно склоняется къ западу. Снова возникаютъ привилегіи, но уже не на почв происхожденія, а на почв состоянія, мореплаваніе приводитъ къ монополіи въ морской торговл, прогрессъ химіи доставляетъ промышленникамъ средства для фальсификаціи товаровъ. Бдствія работающихъ классовъ, безпрерывныя войны, финансовыя затрудненія и глубокій развратъ показываютъ, что мы шагнули на послднюю ступень, ступень дряхлости, и, слдовательно, не далеко уже время полнаго разрушенія цивилизаціи и наступленія новаго періода, названнаго Фурье гарантизмомъ {L’Harmonie, 130 и слд., Nouveau Monde, 44, 457—463, 496—499, 511 слд., Destine sociale, 104.}. Основною чертой цивилизаціи служитъ злоупотребленіе принципомъ товарищества. Тотъ же принципъ, но въ чистомъ вид, мы передадимъ въ наслдіе гарантизму, гд ассоціація будетъ играть самую видную роль и гд взгляды Фурье касательно постройки общества на новыхъ началахъ найдутъ себ, наконецъ, полное примненіе.

Изложивъ (короче, чмъ это сдлали мы) историческій обзоръ Фурье, проф. Исаевъ замчаетъ {Юридическій Встникъ 1880 г., No 5, стр. 260.}: ‘Современный уровень историческихъ знаній позволяетъ намъ исправить Фурье во многомъ. Но мы охотно извинимъ ему вс ошибки въ этомъ дленіи уже за то одно, что онъ предпосылаетъ своему ученію объ обществ такое введеніе и тмъ признаетъ способность къ усовершенствованію отличительною чертой хозяйственной жизни’.

Намъ кажется еще боле важнымъ то, что Фурье признаетъ неизбжность наступленія извстныхъ экономическихъ формъ и потому не допускаетъ возможности провести въ жизнь форму, не соотвтствующую историческимъ условіямъ. Эта глубоко-плодотворная мысль выдвигаетъ Фурье далеко впередъ изъ ряда всхъ его современниковъ и, кажется, позволяетъ, до извстной степени, включать его въ число предшественниковъ научнаго соціализма, отршившагося отъ всякихъ мечтаній и ожидающаго наступленія соціалистическаго строя только отъ хода исторіи. Къ сожалнію, самъ Фурье только лишь въ половину воспользовался этою своею мыслью: полное осуществленіе своихъ идей онъ тоже считалъ возможнымъ только при извстныхъ историческихъ условіяхъ, но, во-первыхъ, онъ все же выторговалъ себ какъ-то право немножко ускорить темпъ исторической жизни, предполагая, что убжденіе и примръ устройства фаланстера подвинутъ людей къ скорйшему переходу въ новый экономическій фазисъ, во-вторыхъ,— и это главная его ошибка,— свой Новый міръ онъ строилъ не на началахъ, добытыхъ изъ исторіи, не на томъ, что въ силу соціологическихъ и историческихъ законовъ не можетъ не наступить, но и гораздо мене научныхъ, даже нсколько произвольныхъ психологическихъ выводахъ, на томъ, что должно было бы наступить, если бы процессъ цивилизаціи приводилъ человчество къ доставленію людямъ все меньшей суммы счастья, ко все боле полному осуществленію его физіологическихъ и психическихъ потребностей. Мы сейчасъ увидимъ, однако, это даже въ корн ложное предположеніе не помшало Фурье высказать много такихъ мыслей, которыя позже нашли себ осуществленіе и которыя даже для нашего времени не могутъ быть названы вполн отсталыми.

Николай Водовозовъ.

(Окончаніе слдуетъ).

‘Русская Мысль’, кн.IX, 1892

Фурье.

I.Критика общественнаго строя и экономической науки.

II.Основныя понятія.— Теорія страстей.— Философія исторіи.

Читайте также:

I.
Критика общественнаго строя и экономической науки.

II.
Основныя понятія.— Теорія страстей.— Философія исторіи.