Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
ФОРМАЛИСТЪ.
ФОРМАЛИСТЪ.
Формалист, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Пожилой полковникъ съ посдлой головой и черными подстриженными усами ходилъ по кабинету, морщился и потиралъ то желудокъ, то поясницу. Онъ былъ въ мундир, застегнутомъ на вс пуговицы, и побрякивалъ шпорами. Притаясь за дверью кабинета, стояла его дочь блондинка съ удивительно кроткимъ выраженіемъ голубыхъ глазъ и прислушивалась къ шагамъ отца. Отецъ, кром того, время отъ времени и покрякивалъ. Дочь кашлянула, давъ о себ знать.
— Что съ вами, папаша? Вы какъ будто нездоровы? спросила она.
— Нездоровъ и есть, а все изъ-за тебя, другъ мой, отвчалъ полковникъ.— Не упроси ты меня вчера, когда мы вернулись изъ концерта, выпить стаканъ чаю и състь кусокъ ростбифа, я былъ-бы и бодръ, и свжъ сегодня, а черезъ то, что я не во время пилъ чай и лъ вчера — я и ночь спалъ плохо, и вмсто обычныхъ семи часовъ утра всталъ четверть восьмаго.
— Но вамъ, такъ хотлось покушать вчера.
— Мало-ли что хотлось, но ежели опоздалъ къ котлу — ложись спать безъ ужина. Правило.
— Какой-же у насъ котелъ, папаша! разсмялась дочь.— Мы варимъ все въ кострюляхъ.
— Ты очень хорошо знаешь, что я говорю. У меня принято за правило ужинать въ девять часовъ, а я лъ въ половин двнадцатаго. Не соблюлъ пунктуальности, не по форм, ради твоихъ просьбъ полъ — вотъ и боленъ. Спина болитъ, въ желудк словно камень, старая рана въ ног ноетъ.
— Такъ снимите вы мундиръ-то хоть и надньте халатъ. Ну, что себя стснять!
Полковникъ сложилъ на грудъ руки и строго спросилъ:
— Зоя! Ты это шутишь или забыла правила твоего отца не отставать отъ формы? Сейчасъ придетъ унтеръ-офицеръ, писарь Демьяновъ, съ бумагами изъ канцеляріи. Значитъ, по казенному длу. Спрашивается, какая-же тутъ можетъ быть субординація, ежели онъ увидитъ своего начальника въ халат?
— Но вы. больны, папенька.
— Ежели я боленъ, то долженъ подать рапортъ о болзни и отказаться отъ исполненія служебныхъ обязанностей, а такъ какъ я рапорта не подалъ, то и не могу считаться больнымъ. Сколько разъ я теб объ этомъ толковалъ, и ты все понять не можешь.
— Да, ей-Богу, женщин такой формалистики никогда не понять, папочка, сказала съ улыбкой дочь — Врешь, врешь! Покойница твоя мать понимала все отлично. Она даже военные сигналы знала, и трубила ихъ на губахъ. Пожалуйста, другъ мой, и ты старайся запомнить все, что я теб говорю. Ну, подойди ко мн, я тебя поцлую въ лобикъ.
Отецъ нжно обнялъ дочь, и чмокнувъ ее въ лобъ, продолжалъ ходить по комнат.
— Къ мировому вотъ надо сегодня хать, а это непріятно, проговорилъ онъ посл нкотораго молчанія.— И вдь куда хать-то! На Выборгскую сторону. А изъ Коломни на Выборгскую — дистанція огромнаго размра. Къ двумъ часамъ вызываютъ.
— Что у васъ тамъ, папаша?
— Да все тоже. Дло о лишнемъ двугривенномъ, который взялъ съ меня содержатель французскаго ресторана на Черной рчк. Я спросилъ цвтной капусты порцію. На карт стояло, что порція стоитъ рубль, а съ меня взяли рубль двадцать. Вотъ я и преслдую на основаніи законовъ французскаго подданнаго Пероке въ обман.
— Изъ-за двугривеннаго-то? всплеснула руками дочь.— И охота вамъ, папочка, изъ-за такихъ пустяковъ судиться!
— Не изъ-за пустяковъ, а изъ-за принципа. Принципъ важенъ, а не двугривенный.
— Ну, полноте, не позжайте, я васъ не пущу, а то вы еще больше можете разболться!
— Невозможно этому быть, чтобы ты меня не отпустила. Я привыкъ не уклоняться отъ предначертанныхъ правилъ, отстранилъ отецъ бросившуюся ему на шею дочь.
— А вчера-то съ ростбифомъ, папочка? Вдь покушали.
— Зато и наказанъ сегодня. Не поду къ мировому, дло за неявкой истца будетъ прекращено, и поврь, что въ конц концовъ опять буду чмъ нибудь наказанъ. У меня фатумъ. У меня на будущей недл разсматривается въ Сенат еще пустяшне дло, ежели судить по твоему, продолжалъ отецъ.— Оно прошло вс инстанціи, тянется три года, стоитъ мн боле тысячи рублей да я и то его не оставлю, хоть-бы оно мн еще вдвое стоило. Просматривая планы, я увидалъ, что сосдъ мой по дому купецъ Вывертовъ владетъ вотъ уже нсколько лтъ четвертью сажени принадлежащей мн земли. И на земл этой стоитъ, его деревянный сарай. Я доказывалъ ему документами, требовалъ, чтобъ онъ снесъ сарай, онъ не хочетъ — вотъ мы и судимся.
— Да вдь четверть сажени это меньше аршина! удивленно выпучила глазки дочь.— Что земля-то, папочка, тамъ стоитъ? Гд это?
— Въ Тихвин. Въ Тихвин сажень земли дйствительно пустяковъ стоитъ, но дло въ принцип. Ежели у насъ есть право, такъ зачмъ-же его попирать?
— И изъ-за какихъ нибудь пяти рублей вы уже тысячу рублей на адвоката истратили?
— Истрачу и больше, но буду искать законности. Да что тутъ деньги! Я иногда по ночамъ не сплю изъ-за этого процесса и все объ немъ думаю. Удивительно какъ онъ меня безпокоитъ.
— Завтракъ, ваше высокоблагородіе поданъ! доложилъ появившійся въ дверяхъ деньщикъ и вытянулся въ струнку.
Полковникъ обернулся.
— Завтракъ? А который теперь насъ? Въ которомъ часу теб отдано разъ на всегда приказаніе докладывать о завтрак? спросилъ онъ.
— Въ двнадцать, ваше высокоблагородіе.
— А теперь сколько пасовъ? Подойди сюда и смотри что часовая стрлка показываетъ.
Деньщикъ подошелъ и посмотрлъ на часы.
— Виноватъ, ваше высокоблагородіе. Безъ десяти минутъ двнадцать.
— А въ команду съ дурнымъ отзывомъ за это хочешь? Смотри, чтобъ это было въ послдній разъ! погрозилъ полковникъ пальцемъ.
— Слушаю-съ, ваше высокоблагородіе. Тамъ унтеръ офицеръ Демьяновъ съ бумагами дожидается.
— Пусть хорошенько оботретъ ноги и идетъ сюда. Уйди, другъ мой Зоичка, изъ кабинета, пока я поговорю съ писаремъ и подпишу бумаги, обратился полковникъ къ дочери.— А то ты всегда при мн заговариваешь съ нижними чинами, а это совсмъ нейдетъ, ежели нижній чинъ находится при исполненіи своихъ обязанностей и передъ начальствомъ. Вонъ прошлый разъ ты спрашивала при мн Демьянова женатъ-ли онъ, и онъ отвтилъ теб, что нтъ. Суди сама, въ какое я былъ поставленъ въ неловкое положеніе! По настоящему я долженъ-бы ему назначитъ за это дисциплинарное взысканіе. Онъ не долженъ отвчать на вопросы постороннихъ лицъ при своемъ начальник, но его вызвала на отвты ты по своей наивности, а ты дочь моя. Я только сдлалъ ему замчаніе, а черезъ это пострадалъ принципъ и заставилъ меня цлый день безпокоиться. Не при мн можешь объ немъ угодно его разспрашивать, а при мн не смй.
— Я, папочка, спроста, Демьяновъ такой смшной, оправдывалась дочь.
— А спроста-то и не надо… Демьяновъ и твоему брату Виктору кажется смшнымъ, однако Викторъ не позволяетъ-же себ разговаривать съ нимъ при мн. Смерть люблю этого мальчика! Изъ него выйдетъ прокъ. Онъ будетъ весь въ отца.
— Такъ Викторъ въ военной гимназіи учится и пріученъ уже къ этому.
— Ну, довольно, другъ мой, ступай въ другія комнаты и посмотри въ окошечко. Можетъ быть и Виктора увидишь на улиц, потому что сейчасъ онъ долженъ изъ гимназіи придти.
Отецъ обнялъ дочь и проводилъ ее изъ кабинета. Вошелъ унтеръ-офицеръ Демьяновъ и остановился во фрунтъ.
— Готово? Ну, давай сюда, сказалъ полковникъ и началъ просматривать бумаги.
Занятія его, однако, были тотчасъ-же прерваны.
— Здравствуйте, папочка! Поздравьте меня. Я сегодня за географію высшій баллъ получилъ! радостно воскликнулъ вбжавшій въ кабинетъ сынъ-гимназистъ въ военной форм, и чутъ не сбивъ съ ногъ писаря, бросился отцу на шею.
Отецъ отстранилъ его рукой, всталъ съ мста, вытянулся во весь ростъ, нахмурилъ брови, и заложивъ пальцы рукъ за бортъ мундира, строго произнесъ:
— Воспитанникъ военной гимназіи! Ваше поведеніе не согласно съ данными вамъ отъ начальства правилами. Отчего вы прежде всего не отдали честъ полковнику? Какой примръ подаете вы малоразвитому нижному чину, находящемуся здсь, кивнулъ онъ на писаря.— Извольте отправиться обратно въ гимназію и доложить инспектору о вашемъ дисциплинарномъ проступк!
Сынъ опшилъ.
— Папочка… заговорилъ было онъ, недоумвая улыбаться ему или держатъ себя серьозно.
— Маршъ! безъ ослушаній! перебилъ сына полковникъ, и энергическимъ жестомъ указалъ ему на дверь.