Флакончик ‘тьмы египетской’
Из цикла очерков ‘Гонец’
В некоторых дальневосточных и частью в европейских и американских русских газетах появляются курьезные статьи о том, что будто бы академик Н. К. Рерих при моем участии решил захватить Сибирь и на самой высокой дочке Алтая основать столицу великого масонского государства.
Как читатель, вероятно, понимает, отвечать на подобные измышления просто неприлично.
Служа русской литературе всю свою жизнь, воплотив в свои писания всю силу своей любви к родному народу, неизменным и нелицемерным сыном которого я являюсь, в десятках книг, в сотнях статей и очерков, на многих языках, в сотнях лекций прозвучала боль моей души в ответ на все страдания моей Родины — должен ли я отвечать клеветникам, часто провоцирующим и подрывающим самые основы истинной русской культуры и национального чувства? Нужно ли мне доказывать, какие образы в русской истории или литературе более всего меня волновали или увлекали, какому Богу я молился и молюсь, каких поборников Света более всего почитаю?
С изумлением и с искренним смехом я читал различные измышления по моему адресу, как, например, в прошлогодних газетных утках о том, что я вместе с П. Милюковым и генералом Деникиным вхожу в состав нового Сибирского правительства в качестве не то министра, не то генерал-губернатора…
Нынче приписывается мне более крупная роль: будто бы я состою в высоких степенях масонства и представляю для образования буферного сибирского государства всю Америку с крупными ее капиталами… Чего доброго, на будущий год меня произведут в китайские богдыханы. Все это было бы очень смешно, если бы не было столь глупо и столь вредно для сбитого с толку русского эмигранта. Ведь не только находятся читатели, которые верят в эти предательские измышления, но я получаю ряд запросов из Европы и Америки от почтенных лиц, которые серьезно предлагают мне услуги в будущих ‘моих’ правительственных учреждениях… Только подумайте, какой простор для какого-либо ‘усовершенствованного’ Хлестакова, который для своих преступных авантюр может использовать добрые имена Рериха и его друзей. Ведь это уже не только трагикомическое недоразумение — это соблазн преступного порядка.
Печальней же всего, что подобные измышления проходят красной нитью через всю нашу историю литературы. Разве не травили в свое время лучших светочей нашей культуры? Разве не интриговали против Лермонтова? Разве не называли сумасшедшим Гоголя его современники? Разве не свели клеветники в преждевременную могилу великого Пушкина, которого и теперь еще причисляют к разряду масонов? Разве не убили сами русские Царя Освободителя, давшего свободу крепостным крестьянам и создавшего совершеннейшие судебные уставы? Разве, наконец, не предали путем все той же клеветы своего собственного, самого благоверного государя Николая Александровича его же собственные верноподданные на страшную смерть вместе со всею семьею, несмотря на то, что он так доверчиво передал престол возлюбленному своему народу? И разве не та ужасающая тьма клеветы ожесточила неслыханною злобою умы и сердца некогда боголюбивого православного русского народа?
Поэтому всю силу своего негодования я адресую не к профессиональным клеветникам, а к тем, кто их слушает, кто в злорадстве или в невежестве своего шептания помогает злому делу разрушения и веры, и надежды, и самого света Истины. Тем громче возвышаю голос моего протеста, что говорю не в свою защиту, а в защиту оплеванной, затоптанной в грязь Правды Божией, в защиту настоящей, истинно святой Отчизны, не той Отчизны, пьяной, лживой и кабачной, которая бахвалилась разбоями и красными петухами — быль-де молодцу не в укор, — а Отчизны, давшей нам родной Сион, мечту о светлом Граде Китеже, наш сонм святых подвижников, наш пантеон великих творцов ныне всемирно славимой литературы, музыки, песнопений, иконописи, храмостроительства, живописи, ваяния и всех иных искусств и великих наук и жертвенных приношений человечеству. И вот за одного из славных сынов и творцов культуры нашей Родины, за одного из великих деятелей, прославляющих своей славою Россию на весь мир, за художника, за собрата-писателя и за достойного человека Рериха я возвышаю голос своего протеста.
Каким надо обладать низким и извращенным умом и растленным духом, чтобы, пользуясь печатным словом, бросить в адрес академика Рериха слово о сатанинстве. Тут уже не только темное и тупое невежество, но это в самом деле сатанинское, подпольное, кромешное изуверство и мракобесие. Кто же не знает Рериха как одного из воплотителей духовности и светлого начала в его полотнах, украшающие музеи и картинные галереи самых великих стран мира? Кто не знает подвижническую, беспорочную службу русской культуре этого человека в течение уже сорока пяти лет? И если все-таки находятся люди, которые позволяют себе бросать в него грязью, а другие люди, которые это выслушивают и распространяют, то какой же ужас в наше время жить и что-либо прекрасное творить…
Впрочем, поднимая голос в защиту Рериха, я знаю, что он в этой защите не нуждается. Да и самому мне не страшно, а почетно стоять рядом с Рерихом под градом камней, в него бросаемых. Но я хотел бы заступиться за одно из наших русских светлых достижений — за чистоту наиболее светлых духовных устремлений.
Рерих — наше духовное и культурное достояние, один из современных подвижников культуры и один из немногих устоявших на вершине своего высокого положения. Смотрите вокруг: кто не зашатался, кто не упал, кто не растерялся перед грозой Божьих заслуженных нами испытаний и потрясений. И некоторые архиереи, и многие генералы, и писатели, и художники, и великие артисты, и политические деятели — многие так или иначе потрясены, многие или низложены, или разложились. Но Рерих не только стоит, но все время идет. Он в самые страшные годы совершает ряд культурных завоеваний, чудом переходит из страны в страну. Восток и Запад — все для него только поле расширения русской культуры. Он неустанно работает и в области искусства, и изучает религии Востока, и строит ряд прекрасных учреждений в странах Запада, и поднимает Знамя Мира для охраны искусств во многих государствах, и, отдавая дань уважения другим пророкам и религиям, воссоздает свое, великое, забытое всей нацией святое дело — возрождение духовного подвига России. И вместо того, чтобы почтить и оценить его труды, сами же русские платят ему черной неблагодарностью, измышляя клеветы или обвинения как раз в том, против чего Рерих всю свою жизнь борется.
Чтобы прекратить подобные наши самооплевывания — даже не нужно быть особенно грамотными, а просто лишь немного опрятными.
Невольно вспоминаются слова одного из очень популярных русских современных писателей — Александра Амфитеатрова, который так беззастенчиво бросил в лицо всей нашей эмиграции: ‘Почему мы такая дрянь?..’
А ‘дрянь’ мы потому, что, считаясь христианами, мы все время сами распинаем Христа, разрывая Его ризы взаимной ненавистью, ложью, еретическим извращением фактов и презрением ко всему тому, что выше нашего понимания. Это постоянное оплевывание ближнего, постоянное ковыряние в глазу соседа в поисках сучка и безнадежное ослепление целым лесом бревен в собственных глазах — вот что делает нас дрянью.
Даже фарисейство наше не настоящее, а драное, ибо настоящий библейский фарисей был в самом деле предан своему Богу, был в самом деле предан своей церкви и исполнял все ее заветы. А какие мы церковники? Какие мы православные? Какие мы ревнители благочестия, когда и в церкви десятками лет не бываем, а прикрываемся веками именем христианина только для того, чтобы разрушить собственные храмы и кирпичами, взятыми из стен их, побивать своих же ближних и нередко наиболее праведных людей.
Если наш ближний вышел за ограду наших предрассудков, — им же в нашей повседневной жизни несть числа, — значит, он уже крамольник. Если он поднялся в мыслях своих немного выше обывательского уровня, значит, он вольнодумец. Если он увлекся Божьим миром, изучает звезды или древние культуры или чужие религии, значит, он масон. Если он почтительно отнесся к чужой вере, значит, он отступник. Если он не разделяет погромных помыслов против иноверцев, значит, он антинационален или кому-то продался… Если он прославился в своих делах на весь мир, значит, он предтеча антихриста… Если Св. Евангелие переведено на 770 языков, то выходит, что из них 769 языков передают учение Христово ложно и только наш язык толкует его правильно. Это ли не антихристианское извращение заветов Христа, который сказал:
‘Идите и научайте все языки’.
Не принадлежа и не имея в помыслах принадлежать к каким-либо масонским ложам и даже не имея до сих пор случая близко соприкасаться сними, ибо не могу менять веры отцов своих, я все же считаю великим грехом предавать анафеме и многочисленных иноверцев, хотя бы потому, что по-христиански глубоко почитаю свободу совести каждого народа. Считаю глубоким невежеством порицать то, о чем так мало знаю. Но не могу считать, например, древних египтян служителями зла потому, что они были строителями великих и ныне нерушимых каменных храмов, у которых и поныне все человечество черпает многие знания общечеловеческой истории, культуры и религии.
Недавно побывавший в Египте И. И. Сикорский сказал мне буквально следующее:
‘Если бы не было египетских храмов, пирамид и сфинксов, человечество и до сих пор было бы безграмотно в смысле первооснов религии и поступательного движения гуманности и культуры. Если бы не было египетских таинств, их не могло быть и в христианстве, которое несомненно предчувствовано и подготовлено именно Египтом. Тайна египетского строительства, вдохновленного высоким устремлением духа человеческого, уберегла памятники древнейших религий от варварства многих разрушителей, которым, в конце концов, удалось опустошить Египет, но не удалось разрушить дух его вечных идей о Боге справедливом и всемилостивом, — представителями которого были на египетской земле Осирис и Исида’.
Смешно поэтому утверждение современных извратителей древней истины о том, что все нам непонятное есть масонство. Древние египетские каменщики— архитекторы, унесшие свои изумительные тайны строительства, подобного которому никакая техническая мощь современности достигнуть не может, хотели сберечь их для более благородных поколений, прежде всего для целей высшего, сверхчеловеческого идеала. Значит, если существуют богомерзкие, темные масонские ложи какого-то извращенного культа среди современных людей, то это также далеко от идеалов настоящей культуры древнеегипетских каменщиков, как далеки многие из христианских сект, как секты ‘хлыстов’ и ‘дырников’, от истинного учения Христова. Если бы поэтому мы были способны последовать Христову учению, нам вовсе не было бы страшно не только изучать древнейшие религии и культуры, но и поглубже заглянуть в самый ад, нами самими ныне созидаемый. Но мы преисполнены страха перед истиной, а у такого ложного страха нашего глаза расширились до безумия, и мы видим отражение собственного обезображенного лика всюду, даже в той древнейшей истории наших прародителей, без которых собственно и сами мы появиться на свет Божий не могли бы.
Как рассказывает И. И. Сикорский, однажды в Киеве на базаре продавалась Тьма Египетская во флакончиках. Если нашлись в XX веке люди, способные низвести Египет с его бессмертными достижениями до флакончиков ‘Тьмы Египетской’, то не мудрено, что и среди нас немало изуверов, которые в прекрасных деяниях самоотверженных искателей истины могли найти, как в чистом роднике, отражение собственной мохнатости. Это они, смотря в зеркало кристальных деяний избранных деятелей, видят в них самих себя и ужасаются.
Как человек, живущий в период страшной катастрофы, когда всякому участнику в какой-либо созидательной работе грозит со всех сторон опасность, и я могу заблуждаться или ошибаться, но думаю, что я не ошибаюсь в том, во имя чего я несу крест и честь русского писателя. Ни один из добросовестных читателей в моих писаниях не найдет лукавства и измены моей вере, моему народу и моей Родине.
Мою Белую Скалу, носящую алтайское название ‘Алатас’ и нерушимо стоящую возле родного моего села, я взял как символ крепости и чистоты для нашей издательской корпорации ‘Алатас’, и перекрасить ее в красный или черный цвет никто не сможет. От бесстыдства и невежества клеветников могут покраснеть все племена Африки, но не чистые высоты Алтайских гор. Ни один, ни вместе с Рерихом на поклон к красной Москве я не ходил и идти не собираюсь.
Как-то, отвечая на письмо собирателя фотографий и автографов писателей для Бахрушинского музея в Москве, я, посылая фотографию, надписал на ней:
‘Никогда и нигде и ничьим не хочу быть рабом’.
Пока что я сдержал свое обещание и надеюсь сдержать его и в будущем, борясь за независимость своего слова и мысли всеми трудами и жертвами моей жизни. И надеюсь, что когда-то труженик усердный, пыль с хартий отряхнув, правдивые сказания перепишет…
Впрочем, все любители ‘тьмы египетской’ могут в свое удовольствие пить ее из своих флакончиков. Тут уже о вкусах спорить не приходится.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
