Фауст, Гёте Иоганн Вольфганг Фон, Год: 1806 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 88 минут(ы)

0x01 graphic

Вчные типы ‘Фауста’.

(Нсколько замчаній.)

— Ты обокралъ природу!— воскликнулъ Меркъ {Меркъ — одинъ изъ замчательныхъ современниковъ Гете. По словамъ Гете, ‘онъ имлъ величайшее вліяніе на всю его жизнь. Его сужденія были всегда необычайно мтки и поразительны’. У него былъ злой умъ, и онъ хорошо владлъ стихомъ и прозой, любилъ давать дкія характеристики своихъ знакомыхъ. Въ карикатурахъ и сатирахъ онъ былъ очень остроуменъ, но онъ не умлъ создавать типы и ‘завидовалъ,— по признанію Гете — моему невинному наслажденію творчествомъ, истекавшимъ изъ восхищенія передъ образомъ и передъ поэтическимъ его возсозданіемъ’. Меркъ послужилъ для Гете первообразомъ при созданіи Мефистофеля, и даже самой наружностью своей онъ походилъ на духа отрицанія и сомннья — въ гетевскомъ воплощеніи: ‘длинная, худая фигура, острый, рзко выступающій на лиц носъ, свтло-голубые, почти срые глаза, взглядъ пристальный и наблюдательный-придававшій его облику нкоторое сходство съ тигромъ’ (‘Поэзія и правда моей жизни’).}, прочитавъ первыя сцены ‘Фауста’ въ чтеніи Гёте.

Гете.взялъ старинную нмецкую легенду и доктор Фауст, жившемъ въ средніе вка, занимавшемся магіей и продавшемъ душу чорту за возможность наслаждаться всми благами жизни. Легендарный Фаустъ сладко сть и наслаждается любовью, а когда приходитъ время расплаты,— оказывается порядочнымъ трусомъ. Это не гетевскій Фаустъ, конечно: изъ легенды поэтъ взялъ только мсто дйствія — Германію, и время — средніе вка, а герою оставилъ только имя.

Точно такъ же поступилъ онъ и съ людьми, послужившими ему матеріаломъ для созданія вчныхъ образовъ: Фауста онъ одарилъ всмъ, что было нетлннаго и прекраснаго въ его великой душ — самъ Гете есть прообразъ Фауста, первоначальный типъ Мефистофеля онъ сумлъ прозрть въ желчномъ, озлобленномъ и остроумномъ чиновник военнаго министерства Мерк. ‘Мы съ Меркомъ были какъ Фаустъ и Мефистофель’. говорилъ Гете впослдствіи. Но портретнаго сходства съ своими прообразами герои Гете, конечно не имютъ.

Фаустъ — вчный типъ идеалиста, готоваго на борьбу, лишенія а страданія въ поискахъ за вчной истиной: но онъ въ то же время сынъ своего’ вка, эпохи бури и натиска — эпохи, когда пробуждались идеалы свободы и гуманности и бурно раздавался протестъ личности противъ вкового гнета. Фаустъ — дитя вка, уже утратившаго вру, но глубоко въ сердц хранящаго горькое и сладкое воспоминаніе о ‘дняхъ невинной вры’. Звонъ колокола, пніе священнаго хора — все еще волнуетъ и трогаетъ его душу. Фаустъ потерялъ вру,— но его продолжаютъ мучить вопросы, ршеніе которыхъ доступно только вр. Онъ хочетъ постигнуть тайну мірозданія, начало и конецъ, значеніе человка и смысл жизни. Онъ хочетъ узнать, что тамъ, за гробомъ. Вчные, мучительные, проклятые вопросы,— терзавшіе людей во вс времени, отъ Фауста до Льва Толстого!

Фаустъ требуетъ отъ науки отвта, разршенія вчныхъ загадокъ бытія, страстно предается изученію медицины, богословія, философіи, нрава — онъ уже знаетъ все, что доступно человку,— но что-же узналъ онъ? Наука иметъ дло только съ фактами и явленіями, доступными наблюденію. Т-же вопросы, которыми боле всего занятъ Фаустъ, недоступны наблюденію — отсюда его отчаяніе, сознаніе невозможности дойти до всезнанія. Еще послднее усиліе: онъ обращается къ магіи, вызываетъ духа земли. Онъ протягиваетъ руку къ созидающему: ‘Духъ-дятель! какъ близокъ я теб!’ Отвтъ Духа Земли (природы): ‘ты близокъ тмъ, кого ты постигаешь — не мн!’ — тмъ боле потрясаетъ Фауста, что онъ высочайшаго мннія о цнности человческой личности: онъ смотритъ на человка, какъ на царя природы, внецъ творенія и вдругъ! ‘Я — не теб! я — образъ божества — и даже не теб!’ — говоритъ онъ, потрясенный до глубины души.

Страстная неутолимая скорбь вчно владетъ Фаустомъ. Эта печаль вызвана не личными неудачами и несчастіями,— ея корень въ непримиримой вражд между чувственными земными страстями и стремленіями духа очиститься и усовершенствоваться,— то, что называлось когда-то борьбой между духомъ и матеріей. Каждый шагъ на пути къ совершенству сопровождается страданіемъ и паденіемъ, за та иногда черезъ паденіе человкъ находитъ новые пути къ самосовершенствованію. Но люди, подобные Фаусту, страдаютъ не Только отъ внутренняго душевнаго разлада — ихъ возмущаетъ несправедливость на земл, горе которому не предвидится конца… Мефистофель говоритъ Фаусту, что Маргарита не первая искупаетъ свою любовь страданіями. Фаустъ горестно восклицаетъ: ‘Не первая! о горе! не первая утонула въ бездн отчаянія! недостаточно смертной тоски первой, чтобы искупить остальныхъ передъ очами Всевышняго!’ Въ душ Фауста отдаются болью вс страданія міра — его печаль міровая, противоположная личной скорби.

Если мы назвали Фауста идеалистомъ, то другой герой поэмы — Мефистофель — можетъ быть названъ реалистомъ. Онъ смотритъ на вещи просто, не мучась неразршимыми вопросами, или, по своему, разршивъ ихъ: ‘Одинъ лишь Богъ сіяетъ въ цломъ…. онъ сдлалъ мракъ моимъ удломъ,— для васъ онъ создалъ ночь и день’. Мефистофель уметъ цнить чувственныя наслажденія: ‘Имя десять жеребцовъ — ихъ силы я своей считаю’, уметъ пользоваться ими, онъ любитъ разрушать прекрасныя загадки бытія, онъ не терпитъ ничего туманнаго, неяснаго: надо имть опредленное понятіе о себ. На скорбное восклицаніе Фауста: ‘такъ кто же я?’ онъ насмшливо отвчаетъ: ‘ты — проста ты! какъ въ парики ни наряжайся, какъ на ходули ни взбирайся,— въ конц концовъ, ты — просто ты!’

Мефистофель необычайно уменъ и остроуменъ, его остроты сверкаютъ яркимъ холоднымъ пламенемъ — совсмъ не нмецкое остроуміе! Онъ — скептикъ, разрушитель, а не созидатель жизни (какъ Фаустъ), величайшее наслажденіе для него смотрть на униженіе, послднія муки издыхающаго идеализма: ‘Ужъ какъ прабабушка — змя, постъ онъ ныли у меня!’

Въ ‘Фауст’, какъ бы оттняя сверхчеловчность главныхъ героевъ драмы, стоять еще) два лица, два типа людей обыкновенныхъ: Маргарита и Вагнеръ. Скажемъ и о нихъ нсколько словъ: Гретхенъ всегда считалась идеаломъ двственной чистоты и невинности, а затмъ посл своего ‘грха’— воплощеніемъ вчно-женственнаго, въ смысл беззавтной любви и преданности своему избраннику. Она прекрасная хозяйка, все уметъ сдлать по дому, воспитываетъ и вскармливаетъ свою сестренку — словомъ, идеальная нмецкая двушка: не даромъ, въ глазахъ товарищей Валентина она (до своего паденія) для всхъ женщинъ слава и примръ. Кром того, она немножко кокетлива, что яри ея молодости и красот съ ума сводить не только простоватыхъ товарищей солдата Валентина, но и такого ученаго эстета, какъ докторъ Фаустъ. Все въ ней неподдльно: ея свжесть и молодость, ея наивность и простодушіе. Это, что называется, цльная натура. Никакихъ сомнній и никакихъ размышленій: страстная чувственность бросаетъ ее въ объятія Фауста. До тхъ поръ она вполн счастлива въ своемъ узкомъ кругу домашнихъ заботъ — такъ-бы и прожила она доброй дочерью, доброй женой, прекрасной сестрой и матерью, ни о чемъ не размышляя, только живя и дйствуя. Вполн безсознательно она совершаетъ величайшія преступленія и длается совершенно несчастной, ни одной минуты не пытаясь оправдать себя. Она преступница но дйствіямъ, но мысли и чувства ея по прежнему чисты и, сдлавшись дтоубійцей, матереубійцей и братоубійцей — она остается прежней невинной Гретхенъ ‘виновной въ наивномъ увлеченьи’. Но какая-же это вина? Гретхенъ такъ неспособна къ грху, что удостаивается попасть въ рай чуть-ли не прямо изъ тюрьмы.

Вся прелесть Гретхенъ въ ея молодости и красот. Отнимите ихъ у нея — что останется?— добрая, ограниченная нмочка. Ума въ ней нтъ, чтобы понимать Фауста,— но какъ у многихъ наивныхъ людей — врный инстинктъ предупреждаетъ ее объ опасности: она почти разгадываетъ Мефистофеля, къ досад великаго скептика: ‘И психологія у насъ!— говоритъ онъ,— прочла но масонк моей, что я изъ геніевъ.— плутовка!— и даже, можетъ, изъ чертей!’

Большинство писателей, разбиравшихъ ‘Фауста’, жестоко относятся къ бдному помощнику великаго ученаго — къ Вагнеру. ‘Нтъ ничего несносне ученаго дурака’,— говоритъ о немъ Шаховъ. Но Вагнеръ, конечно, не дуракъ: онъ только средній, обыкновенный человкъ. Не требуйте отъ него силы мысли Фауста, не сравнивайте съ нимъ ослпительнаго Мефистофеля, и онъ вамъ покажется милымъ и трогательнымъ, какъ человкъ, хорошо исполняющій свое маленькое дло, любящій это дло и отдающій ему вс свои: силы. А какъ онъ любитъ и уважаетъ Фауста, именно какъ высшую силу той же науки, которой онъ преданъ до послдней мысли. Въ своемъ уголку, погруженный въ чтеніе и разборъ рукописей, при свт лампы — онъ забываетъ обо всемъ, ‘читая страницу за страницей’. Правда, онъ не понимаетъ, какъ это Фаусту хочется быть птицей?..ея крыла не нужно мн!’ Но’ вдь онъ счастливъ! Пустъ онъ наслаждается только процессомъ работы, собираніемъ мелочей, анекдотовъ — все таки онъ — скромный труженикъ — иметъ право на существованіе: можетъ быть, онъ подготовитъ матеріалъ для другого, боле талантливаго, который суметъ сдлать выводы изъ его трудовъ…. Вагнеръ похожъ на коллекціонера. со страстью собирающаго табакерки, марки, лубочныя картинки — и такіе труды иногда приносятъ пользу! А главное, Вагнеръ счастливъ своимъ дломъ! Богъ съ нимъ! счастливые люди такъ рдки!

Созданіе драматической поэмы ‘Фаустъ’ — одного, изъ величайшихъ произведеній ума человческаго, рядомъ съ которымъ осмливаются ставить только ‘Гамлета’ — проводитъ черезъ всю жизнь великаго поэта: Гете говоритъ, что онъ началъ писать ‘Фауста’ молодымъ человкомъ, а окончилъ его старикомъ. Первыя сцены были имъ прочитаны друзьямъ въ 1775 году, когда поэту было всего 25 лтъ, а вышла въ свтъ первая часть поэмы въ 1808 г.— черезъ 35 лтъ, когда Гете былъ почти шестидесятилтнимъ старикомъ.

Такое долгое созиданіе не могло не отразиться на поэм: она не иметъ строгой планомрности въ частяхъ, и вс сцны ея далеко не одинаковаго достоинства, встрчаются мста, лишенныя вдохновенія, даже цлыя сцены, какъ будто случайно попавшія въ это геніальное произведеніе, напр. интермедія посл Вальпургіевой ночи: ‘Свадьба Оберона и Титаніи’. Интермедія переполнена намеками, литературными и политическими мелкими колкостями, которыя, если и могутъ имть интересъ, такъ именно, только потому, что ихъ написалъ Гёте.

Вс лучшія сцены ‘Фауста’ написаны поэтомъ между 1775—1790 гг.: вс монологи Фауста, сцены его съ Мефистофелемъ, сцены Мефистофеля съ ученикомъ, почти вся исторія Гретхенъ — за исключеніемъ двухъ превосходныхъ сценъ: за прялкой и у собора,— ‘кухня вдьмы’…

Позже были прибавлены сцены съ Валентиномъ, Вальпургіева ночь и ‘Свадьба Оберона и Титаніи’.

И, наконецъ, посл долгихъ колебаній и уклоненій, въ 1808 г. Гёте ршилъ поднести человчеству драгоцннйшій даръ — плодъ трудовъ и вдохновеній цлой поэтической жизни.

Н. Маклецова.

ФАУСТЪ.

Часть первая.

Переводъ Н. П. Маклецовой.

Посвященіе.

Опять вы здсь, возданныя виднья!

Являлись вы, туманныя, не разъ,—

Басъ уловить удается-ль вдохновенью?

Желаній пылъ еще-ли не погасъ?

Вы близитесь — нтъ больше отступленья!

Въ дыму тумана прозрваю васъ,

Душа моя какъ въ юности пылаетъ,

Волшебное за вами проникаетъ.

Вы милыхъ дней приносите картины,

Несется рой возлюбленныхъ тней

Полузабытой сказкою старинной,—

Любовь и дружба прежнихъ юныхъ дней,

Проходятъ скорби вереницей длинной

И горемъ жизни чуется сильнй,—

Я вспомнилъ добрыхъ, не нашедшихъ счастья,

Погибнувшихъ отъ ранняго ненастья.

Вамъ не услышать больше пснопнья,

О милые! я первымъ вамъ пвалъ!

Нтъ отклика на радость вдохновенья,— *

Ахъ, дружный хоръ на вки замолчалъ.

Я отъ другихъ услышу одобренье,

По сердцу нтъ веселья отъ похвалъ,

А прежніе — гд затерялись нын?

Одни въ гробу, т — въ міровой пустын.

И оживаетъ старое желанье

Проникнуть въ міръ таинственный духовъ,

Подобно арф древняго сказанья

Уста лепечутъ звуки полусловъ.

Я весь дрожу, стснили грудь рыданья,

Разбило сердце ледяной покровъ.

Дйствительность — блднетъ, изчезаетъ.

Прошедшее живетъ и расцвтаетъ.

Прологъ на сцен.

Директоръ, Поэтъ, Комикъ.

Директоръ. Вы помогали мн не разъ,

Такъ и теперь вотъ помогите:

Въ родной Германіи,— скажите,—

Чего хотятъ и ждутъ отъ насъ?

Понравиться толп и угодить я радъ:

Театръ готовъ! столбы, тесины, доски

На мст все, настелены подмостки.

Вс ждутъ веселья, вс спшатъ…

Вотъ сядутъ — чинные, съ поднятыми бровями:

Они готовы восхищаться нами.

Я знаю, чмъ привлечь, какъ угодить — отлично,

Но ахъ! теперь въ смущеніе пришелъ:

Хоть красота имъ не привычна.

По сколько каждый перечёлъ!

Ну, какъ имъ угодить?! чтобъ въ пьес все занятно

И ново, было-бы, серьёзно, но пріятно!…

Эхъ! я-бы съ радостью взглянулъ

На толкотню у нашей кассы:

То наростетъ, то смолкнетъ гуль.

А въ переходахъ — массы, массы!

Едва забрежжился разсвтъ.

Еще покрыто мракомъ небо,—

У кассы — драка за билетъ.

Какъ въ годъ голодный изъ-за хлба!

Поэтъ — властитель думъ! ему покорны люди!

Сверши-же чудо намъ! поэтъ! молю о чуд

Поэтъ. Не говори мн о толп крикливой!

Взгляну я на неё,— и свтлый духъ замретъ!

О. лучше скрой меня отъ суеты шумливой:

Она меня въ пучину унесетъ.

Ахъ, дай мн, дай мн жить подъ снію счастливой.

Тамъ радость чистая поэту расцвтетъ.

Тамъ дружба нжная — сердецъ благословенье —

Божественной рукой пробудитъ вдохновенье.

Увы! въ груди моей оно глубоко зретъ.

О немъ стыдится лепетать языкъ,—

Быть можетъ — возрастетъ, быть можетъ — захиретъ.

Насилье дикое его загубитъ вмигъ,

Но пролетятъ года въ тиши уединенья,

И людямъ явится творенья свтлый ликъ!

Блестящее — живетъ одно мгновенье.

Высокое — вка и поколнья.

Комикъ. Прошу — о вчности ни слова!

Творишь для вка ты иного,

А мы-то что-жъ? а нашъ-то вкъ?

На радость мы имемъ право!

Всего важнй — ей Богу, право.

Живущій нын человкъ.

Толпа желаетъ развлеченья…

Зачмъ сердить ихъ, милый другъ?

Расширь своихъ мечтаній кругъ,

Дай имъ побольше впечатлній.

Смлй! яви свое искусство!

Заставь звучать фантазіи хоръ —

Веселье, шутки, страсти, чувство…

Да подмшай и милый вздоръ.

Директоръ. А главное — поболе движенья!

Смотрть идутъ — венъ и потшимъ зрнье!

Интриги, шумъ — и вс невольно.

Въ восторг разваютъ ротъ!

А если многіе довольны

Тебя полюбитъ весь народъ.

Ты массу — массой подавляй!

Тамъ каждый разбираться воленъ —

А ты, ты больше подавай,

И всякъ уйдетъ доволенъ-предоволенъ!

Ты пьесу, милый мой, получше размельчи,

Тутъ подсласти, а тамъ и подгорчи,

Полегче, посмлй! дай пестрые кусочки!

Къ чему имъ цлое? растащугь на клочочки!

Поэтъ. Поэтъ — властитель вдохновенья

Не снизойдетъ до ремесла!

Въ законъ возводите ученье

Вы — тупоумнаго осла!

Директоръ. Упрекъ — отбрасываю смло!

Вы принимаетесь за дло —

Л инструментъ вамъ лучшій далъ.

Но… но… каковъ-же матерьялъ?

Кому служить хотите духомъ?

Вонъ тотъ пришелъ съ набитымъ брюхомъ —

Пищеваренье облегчать,

Тотъ — просто скуку разогнать:

А эти, бдный мой поэтъ.

Идутъ отъ чтенія газетъ.

Театръ имъ — только развлеченье.

Они пришли какъ въ маскарадъ.

И дамы, показавъ нарядъ.

Играютъ роль безъ награжденья.

И такъ, спустись-ка къ нимъ пониже:

Въ театр что волнуетъ ихъ?

Увы! поэтъ! вглядись поближе

Ты въ почитателей своихъ!

Вглядись: одинъ разочарованъ,

Другой совсмъ необразованъ,

Тотъ изъ театра за картишки,

Другой- за пьянство, за любовь.—

И стоятъ жалкіе людишки

Чгобъ милой муз портить кровь?!

Нтъ! нтъ! аффектовъ и движенья!

И все сойдетъ отлично съ рукъ!

Тумань имъ головы, мой другъ,

И не мечтай объ угожденьи!

Что подъ рукой — давай на всхъ.

Поэтъ. Возьми раба себ иного!

Поэтъ не опозорить слова,

Толп не выкинетъ на смхъ

Онъ нравъ священныхъ человка!

Властитель думъ поэтъ отъ вка!

Чмъ покоряетъ онъ сердца?

Въ чемъ власть еро надъ всмъ твореньемъ?

Не въ томъ-ли что душа пвца

Во все проникла вдохновеньемъ?

Природа хладною рукой

Нить жизни вчную сучитъ.

Нестройна, нотою глухой

Хоръ мірозданія звучитъ,—

Но кто живитъ волны теченье?

И жизни ритмы кто обрлъ?

Кто міръ приводитъ въ единенье?

Кто вамъ принесъ святой глаголъ?

Кто въ буряхъ страсти прозрваетъ?

Въ закат — мысли глубину?

Любовь — цвтами осыпаетъ?

Кто славитъ милую весну?

Кто, листья жалкіе сплетя,

Создалъ безсмертія внецъ?

Кто утвердилъ Олимпъ, боговъ соединяя?—

Прообразъ человчества — пвецъ!

Комикъ. Такъ вашихъ силъ не тратьте даромъ.

Плните насъ прекраснымъ даромъ!—

Какъ насъ любовь беретъ въ полонъ?

Случайно встртились — понравился — влюбленъ —

Знакомимся — все ближе — все тсне —

Блаженство — страсть горитъ сильне —

Восторги- горе — ураганъ…

И не опомнишься — глядь — ужъ готовъ романъ!

И пьесу сдлай такъ, любезный:

Спускайся въ жизни кавардакъ,

И черпай! все въ ней интересно:

Всмъ жизнь — но знаетъ жизнь не всякъ!

Къ картин пестрой и неясной

Хоть искру истины прекрасной

Въ обман смломъ размшай

И чуднымъ зельемъ угощай!

Оберется юность золотая,—

Ждетъ откровенья отъ тебя,

Замретъ любовь, твои стихъ впивая,

И разгрустится про себя.

Имъ милы образы поэта,

Имъ милы слёзы, милъ имъ смхъ,

На тайны сердца ждутъ отвта,—

Нотъ и пиши о всемъ для всхъ!

Ты взрослаго оставь — онъ вчно недосуженъ,—

Тому кто къ будущемъ.— поэтъ и милъ. и нуженъ.

Поэтъ. Отдай-же мн т дни былые,

Когда весь въ будущемъ я жилъ,

Когда плъ псни молодыя.

А ихъ родникъ сильне билъ,

Когда на міръ смотрлъ сквозь грёзы,

Отъ каждой полки чуда ждалъ,

Когда я жадно розы рвалъ,

Когда повсюду видлъ розы!

Ахъ! нищій всмъ я обладалъ.

Въ обманахъ истины искалъ!

Отдай мн прежнія стремленья,

Т муки — полныя отрадъ!

Мощь гнва, силу увлеченья —

Отдай мн молодость назадъ!

Комикъ. Эхъ, юность, милый другъ, нужна

Передъ врагомъ въ пылу сраженій,

Для кутежей, ночей безъ сна —

И для любовныхъ развлеченій,

И чтобъ за славою бжать,

Чтобъ достигать желанной цли,

Чтобъ ночь безъ устали плясать —

Быть юнымъ нужно, въ самомъ дл. ~

Но звукомъ струнъ, давно знакомымъ.

Печаль и радость пробудить,

Но насъ своимъ волшебнымъ словомъ

Въ волшебномъ круг заключить,—

Все это старости годится

И васъ прославитъ, не шутя,

Старикъ въ дитя не превратится.

Но человкъ — всегда дитя.

Директоръ. Довольно по-пусту болтать!

За дло лучше принимайтесь.

Чмъ комплименты расточать,—

Вы о полезномъ постарайтесь!

Къ чему тутъ толки о призваньи?

Для робкаго призванья нтъ!

Коль ты поэтъ не но названью —

Владй искусствомъ, какъ поэтъ!

Вдь знаешь самъ, что намъ нужне?

Вари-же зелье похмльне!

Да поскорй! чего звать?

Возможность долго-ли продлится?

Её за чубъ скоре — хватъ!

А то, пожалуй, удалится…

На нашей сцен, какъ извстно,

Бредутъ поэты кто-куда…

Такъ ужъ прошу тебя, любезный,

Не пожалй для насъ труда!

У насъ есть звздное сіянье,

Зврье и птицы, рядъ машинъ,

Есть солнце, грома грохотанье,

И надо всмъ ты господинъ!

Хаосъ вселенной — коль возможна) —

На узкой сцен возсоздай

И не стсняйся — осторожно —

Переходи изъ ада въ рай.

Прологъ на неб.

Господь, Небесное Воинство. затмъ Мефистофель.

Являются три Архангела.

Рафаилъ. Какъ прежде, солнце совершаетъ

Вокругъ земли путь вчный свой,

Какъ прежде, громы прославляютъ

Тебя могучею хвалой,

И намъ природы лицезрнье

Даетъ сознанье нашихъ силъ,

Какъ въ первый день міротворенья,

Прекрасно, что ты сотворилъ.

Гавріилъ. Печальной ночи день на смну,

Сіяетъ тихій райскій свтъ,

Вка пройдутъ безъ перемны

Въ круговращеніи планетъ.

Моря ревутъ и заливаютъ

Своею пной берега,

Но ихъ стремленье поглощаетъ

Движенья вчная рка.

Михаилъ. Бушуютъ втры въ шумномъ спор,

Несется ихъ немолчный стонъ,

Но цпью бурь, земли и моря

Всесильный властвуетъ законъ.

Огнями молніи сверкаютъ.

Громовый падаетъ ударъ —

И твой Архангелъ прославляетъ

Въ теченьи тихомъ жизни даръ.

Вс трое.

И намъ природы лицезрнье

Даетъ сознанье нашихъ силъ:

Какъ въ первый день міротворенья,

Прекрасно все, что ты творилъ.

Мефистофель. Ты вопросилъ, премудрый Повелитель,

Какъ міръ живетъ? И я на краткій мигъ

Пришелъ къ теб, твой нкогда служитель —

Ко мн склонялъ ты благосклонно ликъ…

Прости меня — пускай ужъ хоръ смется

Но, я забылъ превыспренній языкъ.

На пафосъ мой Господь самъ разсмется,—

Когда-бы Онъ отъ смху не отвыкъ.

Не знаю, что сказать о солнцахъ и мірахъ,—

Дозволь мн говоритъ о маленькихъ людяхъ

Да! маленькій творенія внецъ

Остался тмъ, чмъ сотворилъ Творецъ.

Онъ, можетъ быть, не такъ-бы жалокъ былъ,

Но лучъ небесъ ему ты подарилъ:

Онъ лучъ небесъ зоветъ умомъ,

У потребляя — для чего-же?!

Чтобъ стать естественнымъ скотомъ!

Творецъ! на что это похоже?!

Когда дозволитъ Наша Честь.

Осмлюсь я сравненіе привесть,

Онъ. какъ кузнечикъ длинноногій,

Летаетъ, прыгаетъ высоко.

И снова падаетъ въ траву

Н тянетъ псенку свою…

Кузнечикъ хоть въ траву, а человкъ похуже:

Онъ вчно норовитъ уткнуться носомъ въ лужу.

Господь. И больше нечего сказать?

всегда готовъ ты осуждать?

Но есть и доброе наврно?

Мефист. О. Господи! всегда и все прескверно!

Хоть люди и винятъ меня въ страданьи!

Но мучить бдненькихъ и и не въ состояньи!

Господь. Ты знаешь Фауста?

Мефист. А! докторъ!

Господь. Врный. мой!

Мефист. Вашъ — да на собственный манеръ!

Ему противенъ хлбъ земной,

Все рвется въ область высшихъ сферъ!

Онъ жаждетъ и звзды небесной,—

И въ омутъ жизненный нырнулъ,—

Но рай небесъ и міръ тлесный

Не исцлятъ больную грудь.

Господь. Путемъ неврнымъ онъ блуждаетъ,

Но просвтленье снизойдетъ.

Одинъ садовникъ постигаетъ,

Какой отъ древа будетъ плодъ.

Мефист. Пари держатъ готовъ съ охотой!

Коль не наложите запретъ —

Онъ попадетъ въ мои тенета!

Господь. Пока онъ живъ — запрету нтъ!

Кто сердцемъ къ высшему стремится,

Тому не трудно заблудиться!

Мефист. Спасибо вамъ! въ конц концовъ,

Мн дла нтъ до мертвецовъ!

Люблю я щечки наливныя,

Люблю я силы молодыя,—

А въ трупахъ — что?— покончены длишки!

Бгу отъ нихъ, какъ котъ отъ мертвой мышки.

Господь. Я предаю теб его!

Обвейся вкругъ души высокой!

Бери любимца моего

И соблазняй кривой дорогой!

Но, посрамленный передъ нимъ.

Пойми, что темное стремленье

И въ мрак лжи и преступленья

Его ведетъ путемъ прямымъ.

Мефист. Ну. такъ и быть! что-жь! очень радъ!

Я не боюсь за свой закладъ!

И ужъ порадуюсь вдвойн,

Коль обращу его ко мн.

Ужъ какъ прабабушка змя

Постъ онъ пыли у меня!

Господь. Ты и тогда явися тутъ!

Для Насъ невдомо презрнье,

Изъ бсовъ хладнаго сомннья

Сносне всхъ Лукавый Плутъ.

Хоть человкъ и жаждетъ славы,

Но склоненъ къ лни онъ порой,—

Грхомъ и страстью Бсъ Лукавый

Пробудитъ въ сонномъ духъ живой!

А вы, сыны мои, въ небесной высот

Возрадуйтесь добру и красот!

Предвчное живущее созданье

Обвйте вы любовію своей

И обратите смутныя мечтанья

Въ великій міръ сознательныхъ идей.

Мефистофель (одинъ).

Со Старикомъ видаться радъ

Я иногда, мн Онъ и нуженъ.

Вотъ ужъ прямой аристократъ —

Онъ съ чортомъ даже благодушенъ.

0x01 graphic

Ночь,

(Высокая, узкая готическая комната со сводами, Фаустъ, тревожный, сидитъ у стола, въ кресл).

Фаустъ. Я философіи творенья.

Я медицину изучилъ,

Я богословье — къ сожалнью.

Права — все жадно поглотилъ,—

И что-же нашелъ въ нихъ, глупецъ я глупецъ!

Умне-ль чмъ прежде я сталъ, наконецъ?!

Давно я магистръ и докторъ наукъ,

Лвъ десять прошло, какъ кругомъ и вокругъ,

Туда и сюда я хожу и брожу,—

И важно студентовъ я за носъ вожу!

Ахъ! людямъ познанье,— увы! не дано.

О. сердце сгораетъ — печали полно!

Ну. да! я умне другихъ дураковъ —

Всхъ этихъ писакъ, докторовъ и поповъ,

Во мн нтъ сомнній и нтъ угрызеній,

Чертей не боюся, ни ада мученій,—

За то отъ радостей всхъ отршенъ

И даже надежды послдней лишенъ

На истинный путь родъ направить людской

Иль власти добиться надъ темной толпой,

За то у меня ни кола, ни двора,

Ни почестей нтъ, ни другого добра!…

И песъ не хотлъ-бы такъ дольше тянуть!…

Я въ магію нын хочу заглянуть,

Въ надежд, что сила могучихъ духовъ

0x01 graphic

Откроетъ мн тайны загадочныхъ словъ,

Не стану потть и другимъ толковать

О томъ, чего самъ я не въ силахъ понять.

Хочу, чтобъ открылись мн тайны созданья,

Проникнуть хочу въ глубину мірозданья,—

Тогда я познаю основу основъ,

Гоняться не стану за призракомъ словъ.

О, если-бъ, мсяцъ златорогій,

Въ послдній разъ моей тревоги

Ты свтомъ тихимъ озарялъ!

Какъ часто, другъ мой одинокій,

Ко мн ты въ келью проникалъ!

Средь книгъ, въ полночной тишин,

Печальный, ты являлся мн!

О, если-бъ мн на верхъ горы

Въ твоемъ сіяніи подняться!

Въ пещерахъ съ духами встрчаться,

Вдыхать росъ утреннихъ пары!

Забыть науки пустословье,

Въ твоихъ лучахъ обрсть здоровье!

Увы! Я все еще въ тюрьм!

Въ сырыхъ стнахъ! въ промозглой тьм!

И въ росписномъ моемъ окн

Едва сіяетъ солнце мн!

Громады книгъ, бумаги гниль.

Притонъ червей, и тлнъ, и пыль,

Рядъ старыхъ свитковъ здсь и тамъ

Идетъ до сводовъ по стнамъ,

Сосуды, колбы всхъ сортовъ,

И рухлядь жалкая отцовъ-

B это міръ! B это свтъ!

И этимъ жилъ ты столько лтъ!

И какъ ты могъ еще спросить

Зачмъ печаль въ груди твоей?

Зачмъ теб мшаетъ жить

Неясный гнётъ нмыхъ скорбей?!

Но божій міръ, но ясный свтъ,

Но жизнь привольную полей —

Все промнялъ ты на скелетъ,

На хламъ, на чучела зврей!

Возстань! и съ книгою изъ книгъ

За Нострадамусомъ ступай!

А онъ надежный проводникъ

Въ далекій край, безвстный край!

Постигну дальнихъ ходъ свтилъ.

Природа сниметъ свой покровъ,

Узнаю я источникъ силъ

И обрту языкъ духовъ.

Ахъ, тщетно я сухимъ умомъ

Хочу понять священный знакъ —

Но, чую — духи здсь кругомъ —

Отвтьте мн, коль это такъ!

(Открываетъ книгу, смотритъ на изображеніе Макрокосмоса).

Га! что за образъ! отъ избытка страсти

Вс нервы жизни напряглись во мн!

Блаженство бытія и жизни юной счастье

Опять зажглось въ груди! горю я какъ въ огн!

Не самъ-ли Богъ сей образъ начертилъ?

Въ больной душ успокоенье.

Въ печальномъ сердц — примиренье

Въ немъ откровенье тайныхъ силъ.

Не близится-ль природы откровенье?

Не богъ-ли я? Я радостенъ и смлъ

Гляжу на ясныя черты изображенья

И — мнится тайну творчества прозрлъ.

Впервые понялъ я премудрое реченье:

‘Открыть для смертныхъ Духа ликъ!

‘Но умъ и духъ вашъ въ узахъ тсныхъ:

‘Купай всечасно, ученикъ,

‘Земную грудь въ лучахъ небесныхъ’.

Глядитъ на изображеніе).

О, какъ, сплетался, живетъ одно въ другомъ!

Единство цлаго — разлитое во всемъ!

Какъ силы неба вверхъ и внизъ взлетая

И золотыя чаши предлагая,

Въ благоухающемъ божественномъ движеньи

Съ землей небесъ несутъ соединенье

Въ гармоніи, объявшей все творенье!

Какіе образы!… лишь образы!… О, Мать!…

Природа-Мать! гд мн тебя искать?!

О, гд сосцы?! Основа гд вселенной?!

Источникъ жизни вчной, неизмнной?!

Къ теб стремлюсь! къ теб — душой неутоленной!

Журчишь, течешь — но гд тебя искать?

(Переворачиваетъ неохотно листы книги и останавливается на изображеніи Духа Земли).

А!… Духъ Земли!… Иное впечатлнье!…

Ты ближе мн, ты мн роднй!

Себя уже я чувствую сильнй,—

Я весь горю, какъ въ опьяненьи…

Я бодрость чувствую!— готовъ я въ міръ идти

Земныя радости и горести снести

И съ бурей встртиться на жизненномъ пути!

Спускается туманъ,

Лампада гаснетъ, гаснетъ —

Луна сокрыла свтъ —

Дымъ!… Красные лучи

Вкругъ головы моей!…

Дыханьемъ ужасъ ветъ

Со сводовъ на меня —

Ты решь здсь!… ты здсь, желанный Духъ!

Откройся мн!

Га! сердце страстно рвется,

Въ груди моей встаютъ

Невдомыя чувства!

Стремлюсь къ теб! хочу тебя узрть!…

Явись! явись!— А тамъ хоть умереть!

(Фаустъ схватываетъ книгу и произноситъ таинственную формулу заклинанія, вспыхиваетъ красноватое пламя, среди котораго появляется Духъ Земли).

Духъ Земли. Кто звалъ меня?

Фаустъ (отворачивается). О, видъ ужасный!

Духъ Земли. Меня ты мощно призывалъ,

Въ мой вчный кругъ стремился страстно —

И — что-жъ?

Фаустъ. Нтъ силы!

Д. Земли. Ты желалъ

Натшить слухъ, насытить зрнье,

Склонился я къ твоей мольб,—

Я здсь — а ты дрожишь въ смущеньи.

Смотри — явился я теб.

Сверхчеловкъ! души высокой

Покоя ты не сохранилъ,

А между тмъ въ душ глубокой

Міръ цлый гордо заключилъ,

Гд Фаустъ тотъ, на чье воззванье

Я опустился съ высоты?

Смотри — одно мое дыханье,

И — ты дрожишь! Ты — Фаустъ — ты!

Ничтожный, скорченный червякъ!

Фаустъ. Нтъ, образъ огненный, не дрогну предъ тобой!

Да! Равенъ я теб! Я — Фаустъ! Образъ твой!

Духъ Земли. Сквозь бури и мракъ

Ношусь я туда и сюда!

Стихіей труда!

Я — смерть и рожденье!

Я—вчное море!

Я — смна движенья!

Я—радость и горе!

На вчномъ станк мірозданья

Я тку для Творца одянье!

Фаустъ. Ты цлый міръ собою наполняешь!

Духъ-дятель! какъ близокъ я теб!

Духъ Земли. Ты — близокъ тмъ, кого, ты постигаешь,—

Не мн! (исчезаетъ).

Фаустъ (падаетъ въ отчаяніи). Я?— не теб!

Я — образъ божества —

И даже — не теб!

Кому-же?… (стучатъ).

Ахъ!… мой помощникъ!… вотъ мученье!…

Онъ вмигъ все счастье унесетъ!

Мои чудесныя виднья

Педантъ несносный разобьетъ.

(Входитъ Вагнеръ съ лампой въ рук, онъ въ ночномъ колпак и халат. Фаустъ неохотно оборачивается къ нему).

Вагнеръ. Я декламацію слыхалъ,—

Простите — вы трагедію читали?

Мн поприслушаться нельзя-ли?

Я дикцію усвоить-бы желалъ,—

Вдь нынче и попу — какъ говорится —

Не худо у актера поучиться.

Фаустъ. Да,— если попъ и самъ актеръ,

А это, нынче сплошь и рядомъ!

Вагнеръ. Вкъ въ кабинет я — лишь изрдка мой взоръ

Слдитъ за жизненнымъ парадомъ,

И то издалека, въ подзорную трубу —

Такъ гд-жь умнья взять мн убждать толпу?

Фаустъ. Когда въ самокъ нтъ убжденья,

Когда не рвешься, не кипишь

Великой силой увлеченья —

Ты никого не убдишь!

Сбирайте жалкіе объдки

Рагу составьте какъ нибудь,—

Удастся, можетъ, напослдки

Золу холодную раздуть

Въ ребятахъ глупыхъ удивленье.

Порой возбудитъ ваша рчь,—

Но безъ огня, безъ увлеченья

Нельзя сердца къ сердцамъ привлечь.

Вагнеръ. Въ искусств дикціи — увы! я недалекъ.

А въ немъ успха врнаго залогъ!

Фаустъ. Когда въ груди пылаетъ чувство,

Несешь ты плодъ глубокихъ думъ,—

Тогда безъ всякаго искусства

Теб всю рчь подскажетъ умъ

Когда ты знаешь, что сказать,

Зачмъ теб слова искать?

Да, ваши рчи могутъ быть блестящи,

Разжеваны въ нихъ мысли для людей, —

Но что за радость въ нихъ! он — какъ втръ шумящій

Печальной осенью среди сухихъ втвей.

Вагнеръ. Ахъ, Господи! искусство безконечно,

А жизнь земная коротка!

Киль все критиковать — конечно,’

Возьметъ неразъ тебя тоска!

Вдь какъ ужъ трудно методъ строгій

Себ усвоить кое-какъ,

Нашелъ къ источникамъ дороги,—

И съ смертью встртился бднякъ!

Фаустъ. Въ пергаментахъ не сыщешь утоленья

Духовной жажды никогда!

Ты самъ себ — источникъ исцленья,

Въ душ твоей — цлебная вода.

Вагнеръ. Но вдь великій интересъ

Проникнуть въ глубь временъ минувшихъ

Сравнить умы давно уснувшихъ

И насъ,— и какъ шагнулъ прогрессъ!

Фаустъ. Шагнулъ — превыше звздъ высокихъ!

Исторія временъ далекихъ,

Другъ,— книга за семью печатями для насъ.

Что духомъ времени считается у васъ —

Есть духъ немногихъ, духъ владыкъ,

И въ этомъ зеркал вкъ отразилъ свой ликъ.

Исторія вковъ! вдь это — стыдъ и страмъ!

Чуланъ заброшенный, ненужный старый хламъ

Высокопарное на сцен представленье,

Маріонетокъ глупыхъ изреченья…

Вагнеръ. Но міръ! умы! въ сердцахъ читать

Вотъ это — истинное знанье!

Фаустъ. Да! знать! что это значитъ — знать?

Кто дастъ младенцу истинное знанье?

Встрчались иногда немногіе, святые,

Глупцы-и, презирая страхъ,

Открыли черни помыслы живые —

Они вс распяты и сгибли на кострахъ.

Но поздно, другъ, и спать уже пора!

Оставимъ наши разговоры.

Вагнеръ. Ахъ, я сидлъ-бы до утра,

Ведя ученые столь споры!

Но вы дозволите спросить о вашемъ мнньи

Хоть завтра — въ первый день Христова Воскресенья?

Наук преданъ я, и знаю ужъ не мало,

Но больше знать хочу, ко чтобы то ни стало! (уходитъ).

Фаустъ, (одинъ) Покуда мы съ надеждой не простимся,

Все манитъ насъ къ туману звонкихъ словъ:

Какъ будто за сокровищемъ стремимся

И радостно находимъ червяковъ.

И этотъ голосъ смлъ здсь говорить

Гд было Духа проявленье!

Увы! увы! благодарить

Я долженъ жалкое творенье!

Ты спасъ меня ничтожествомъ своимъ

Отъ сумасшествія, отъ мысли безотрадной

Что я — ахъ! карликъ передъ нимъ!

Какъ великанъ стоялъ онъ, безпощадный!

Я — образъ Божества,— въ зерцало правды вчной

Дерзнувшій заглянуть, я — зрвшій образъ свой

Въ небесной красот и ясности предвчной,—

Я — презрнъ имъ! а онъ — лишь Сынъ Земной!

Я — выше ангела! своей свободной силой

Я въ грудь природы дерзостно проникъ,

Я тайны творчества, я жизнь боговъ постигъ,—

И какъ наказанъ былъ за этотъ гордый мигъ!

Меня какъ громомъ — слово поразило!

Не смю, не могу себя съ тобой равнять!

Я мощь имлъ тебя призвать,—

Но удержать не стало силы!

Ахъ, въ это грозное мгновенье

Я былъ такъ малъ и — такъ великъ!

Ты оттолкнулъ меня съ презрньемъ

И — въ прах снова я поникъ!

Что длать? кто меня научитъ?

Куда идти? впередъ? назадъ?

Сомннья, страсти все насъ мучитъ

Дла — бгъ жизни тормозятъ.

Твой духъ стремится къ выси поднебесной,

Но тянетъ внизъ матеріи законъ,—

Добро нашелъ идешь стезею тсной —

Такъ значитъ Высшее — обманы или сонъ?

И горестно, въ житейскомъ треволненьи

Замрутъ и сгибнутъ лучшія стремленья.

Фантазія въ своемъ полет смломъ,

Расширивъ крылья, къ вчности паритъ

Но ахъ! полетъ стсненъ земнымъ предломъ,

Временъ горнило счастье пепелитъ.

Забота гнздится въ душевной глубин

Подъ видомъ грусти потаенной,

Помхой счастью въ тишин,

Везд но въ маск обновленной:

Является то домомъ, то дворомъ,

Кинжаломъ, ядомъ и огнемъ,

Пучиной водъ,— является порою

Ребенкомъ-первенцомъ и милою женою…

Несчастья нтъ еще, но — ужасомъ томимъ

Трепещешь ты предъ призракомъ нмымъ.—

Богамъ не равенъ я! я червь въ пыли ничтожный,

Въ пыли живущій цлый вкъ,

Въ пыли кормящійся, въ пыли неосторожно

Его раздавитъ человкъ!

Да! я — въ пыли средь этихъ стнъ,

Средь полокъ, въ ветощи и хлам

Вдь это тлнъ, вдь это плнъ!

Какъ моль, я гибну въ смрадной ям!

Могу-ль я здсь найти отвтъ?

Не книга-ль важно мн разскажетъ,

Что былъ всегда несчастливъ свтъ,

Счастливца тамъ и здсь укажетъ…

Смешься, черепъ молчаливый?

Или, какъ я, ты испыталъ

При жизни страстные порывы?

Какъ я-ты истины искалъ?

И вы сметесь надо мной,

Приборы острыми зубцами!

Ужъ я стоялъ передъ вратами,

Какъ ключъ держалъ васъ предъ собой!

Таинственно свой свтлый ликъ

Отъ насъ природа закрываетъ:

Чего ты духомъ не постигъ,—

Того ключемъ не отпираютъ.

Приборовъ древнее собранье!

Васъ мн отецъ мой завщалъ,—

Въ моемъ мучительномъ исканьи

Я васъ ни разу не снималъ.

И старый свитокъ пусть лежитъ,

Пока лампада здсь коптитъ.

О, это жалкое наслдство!

Его-бъ я лучше промоталъ!

Ахъ, деньги къ наслажденью средство —

Умй прожить свой капиталъ.

Ненужное — одно отягощенье,

Нужда въ одномъ — использовать мгновенье.

Но что мой взоръ усталый привлекаетъ,

Зоветъ къ себ и тянетъ, какъ магнитъ?

Тоску мою на краткій мигъ смягчаетъ,

Какъ тихій свтъ въ глуши лсной бодритъ?

Привтъ теб, единственный фіалъ

Тебя съ восторгомъ, съ трепетомъ я снялъ!

Почтилъ въ теб людское я искусство,

Эссенція, дарующая сонъ,

Навки убивающая чувство!

Будь милосердъ, божественный флаконъ!

Гляжу, гляжу — страданье замираетъ,

Беру тебя — стремленье затихаеть,—

Открылся путь къ невдомымъ брегамъ..

Мн слышно водъ далекое паденье,

Волны зеркальной вижу отраженье,

Заря манитъ къ безвстнымъ берегамъ.

Огонь и шумъ воздушной колесницы —

Я въ дальній путь отправиться готовъ!

Черезъ эфиръ, подобенъ легкой птиц

Я улечу въ обитель вчныхъ сновъ.

Какъ? червь земной — достоинъ-ли вкушенья

Высокой жизни, радости боговъ?!

Да!— если ты безъ робкаго смущенья

Навкъ отъ солнца спрятаться готовъ.

Срывай-же дверь отважною рукою!

Дрожь заглуши живого естества!

И докажи, что гордою душою

Ты — человкъ — не ниже божества!

Не трепещи передъ раскрытой бездной

Тамъ, въ глубин рисуется намъ адъ

Впередъ! иди! пускайся въ путь безвстный!

Хоть муками изъ бездны намъ грозятъ:

Ты радостно съ опасностью встрчайся,

Съ улыбкою въ Нирвану погружайся!

Отбрось футляръ, хрустальный мой бокалъ!

Сверкай, блести, прозрачный, какъ кристаллъ!

Я объ теб не вспоминалъ годами

Ты праддовъ когда-то веселилъ

Тебя сосдъ сосду за пирами

Съ улыбкою когда-то подносилъ

И, восхищенъ рзьбой твоей узорной,

Былъ долженъ каждый рчью стихотворной

Тебя воспть и осушить заразъ!

Ахъ! предо мною юность (пронеслась)…

Сосду я тебя не предлагаю,

Я рифмою моей не щегольну,

Твой темный сокъ одинъ я осушаю

И быстро, быстро я засну…

Послдній мой глотокъ — привтъ теб, привть

Отъ сердца полнаго, о розовый разсвтъ!

(Подноситъ кубокъ къ у стамъ, звонъ колоколовъ и пніе

Хоръ ангеловъ.

Христосъ Воскресъ!

Радость! спасеніе!

Гршнымъ прощеніе!

Всмъ утшеніе —

Шлется съ небесъ.

Фаустъ. Какой глубокій звукъ! какой веселый звонъ

Колеблетъ вдругъ печальное ршенье?

Ахъ! звонъ колоколовъ! уже ль вщаетъ онъ

День Свтлаго Христова Воскресенья!

И нын вновь поетъ благоговйный хоръ,

Какъ плъ когда-то ангеловъ соборъ.

Всмъ возвщая искупленье.

Хоръ мироносицъ.

Мы притираньями

Тло покрыли

И со стенаньями

Въ гробъ положили

Снявъ со креста!

И пеленами

Обвитъ онъ нами,

Ахъ! мы приходимъ

И не находимъ

Въ гроб Христа!

Хоръ ангеловъ.

Христосъ воскресъ!

Блаженны любившіе

Не отступившіе,

Все побдившіе,

И заслужившіе

Радость небесъ!

Фаустъ. Къ чему, къ чему мн вашъ привтъ?!

Ищите кроткихъ и смиренныхъ!

Я слышу всть изъ устъ блаженныхъ,

Но дтской вры больше нтъ!

Я не могу подняться въ сферы,

Откуда благовста звонъ,—

Но вспомнилъ дни невинной вры

И снова къ жизни возвращенъ.

Ахъ, дтскихъ лтъ воспоминанье!

Въ субботней строгой тишин

Какъ будто райское лобзанье

Съ небесъ спускалося ко мн:

Волнуемъ странною тревогой,

Въ поля и въ лсъ я убгалъ,

Молился пламенно и много

И въ грудь міръ новый проникалъ,

Я вспомнилъ дтскія забавы,

Веселье праздничныхъ затй,

И не могу принять отравы,

Стою въ смущеньи передъ ней.

О, псни сладкія! о, колокольный звонъ!

Слеза течетъ — земл я возвращенъ!

Хоръ апостоловъ.

Всталъ Погребенный!

Славно воскресъ!

Превознесенный

Выше небесъ!

Слъ Вседержителя

Онъ одесную,

Намъ же оставилъ

Юдоль земную

Стонемъ и плачемъ

Мы объ себ!

Слава, Спаситель!

Слава теб!

Хоръ ангеловъ.

Христосъ воскресъ!

Всталъ онъ отъ тлнія!

Всть искупленія

Шлетъ вамъ съ небесъ!

Вамъ — его чающимъ

Вамъ прославляющимъ,

Вамъ сострадающимъ

Близокъ Христосъ!

Съ вами Христосъ!

Передъ воротами.

(Гуляющіе всхъ сословій).

Нсколько подмастерьевъ. Вы что? куда?

Другіе. Въ Охотничій Домъ, братцы!

Первые. А намъ охота къ мельниц пробраться!

Подмастерье. Я посовтовалъ-бы вамъ,—

Махнемъ отседова мы къ Водянымъ Дворамъ!

Второй. Дорога скверная!

Другая толпа. Ну, ты? идешь куда?

Третій. Куда народъ — и я туда!

Четвертый. Ребята! въ Бургдорфъ! двки тамъ красивы!

И превосходнйшее пиво

И драчуны — за первый сортъ!

Пятый. Аль ты забылъ, косматый чортъ?

Спина, штоль, чешется? аль тянетъ въ передлку?

Меня ажь дрожь беретъ, какъ вспомню про раздлку!

Служанка. Нтъ, нтъ, ужъ лучше мн домой!

Другая. Да вдь подъ тополемъ насъ ждутъ!

1-ая. А мн-то что за прибыль тутъ?!

Вдь онъ приткнется за тобой?

Съ тобой сейчасъ затетъ плясъ?

А мн-то что? смотрть на васъ?

2-ая. Да нтъ! придутъ они вдвоемъ,

Съ курчавымъ — слышь? идемъ! идемъ!

Студентъ. Чоргъ! голоситъ — да такъ-ли звонко!

Пойдемъ, товарищъ, имъ во-слдъ!

Пивцомъ, нарядною двченкой,

Да табачкомъ мн красенъ свтъ.

Горожанка. Я разобрать ихъ не берусь:

Какой-то дикій, странный вкусъ!

Ихъ въ обществ принять согласны,

Они-жъ бгутъ за двкой безобразной.

2-ой студентъ (первому). Постой, товарищъ! вонъ — брюнетка!

Мила, хорошенькій нарядъ!

Ихъ дв: одна моя сосдка!

Я къ ней неравнодушенъ, братъ.

Идутъ шагаютъ потихоньку,

А-ну? Пристанемъ полегоньку?

1-ый студентъ. Нтъ, братъ! стсняться не охота!

За тми прибыльнй охота!

Въ субботу отъ метлы не отрываютъ рукъ

А въ праздникъ горячо ласкаютъ, милый другъ!

Горожанинъ. Нтъ, мн бургмейстеръ не по нраву

Былъ грубъ — и сталъ еще грубй:

Какія тамъ заслуги, право?

Намъ съ каждымъ годомъ тяжелй.

Приказы шлетъ — некстати больно строгъ!—

Къ тому-же увеличенъ и налогъ.

Нищій (поетъ). Господа почтенные! барышни прекрасныя!

Свжія — нарядныя,— словно звзды ясныя!

Сжальтесь надъ несчастными! грошикъ подадите

Нужду и заботушку бднымъ облегчите!

Къ вамъ летитъ не псенка — слезное моленіе:

Счастливъ кто горюнюшк ангелъ утшенія!

Этотъ день торжественный, праздничекъ веселый

Пусть избавитъ нищаго отъ нужды тяжелой.

Горожанинъ. Люблю я часомъ поболтать

Въ свободный день аль въ воскресенье.

Какъ съ туркой нужно воевать,

Какія тамъ идутъ сраженья…

Сижу — въ окно за челнокомъ

Слжу лнивыми глазами,

Да услаждаюся пивкомъ,—

А тамъ домой! и миръ надъ нами!

3-ій горожанинъ. А я скажу теб, сосдъ,

Кто тамъ дерется не дерется,—

Хоть вверхъ ногами стань весь свтъ,

Но дома пусть по старому ведется!

Старуха. Ужъ вотъ нарядна! вотъ красива!

Ну, какъ не сохнуть молодцу!

Да ладно ужъ! не будь спсива —

Такъ приведу тебя къ внцу.

Горожанка. Агата! прочь! скоре прочь!

Меня старуха испугала!

А знаешь? на Андрея въ ночь

Она мн друга указала.

2-ая горожанка. И мн, подумай, на вод:

Военный — статный, здоровенный!

Теперь ищу его везд,

Ужъ онъ найдется непремнно!

Солдаты (поютъ).

Города съ высокими

Зубчатыми стнами,

Двушки съ надменными

Гордыми сердцами.

Въ нихъ моя отрада!

Въ нихъ-же и награда

Молодца солдата!

Трубы гремятъ —

Насъ призываютъ

Побду-ль звучатъ?

Смерть-ли вщаютъ?

Смло идемъ!

Въ битвахъ опасныхъ

Городъ возьмемъ!

Двушекъ красныхъ!

Въ нихъ вся отрада!

Въ нихъ вся награда

Молодца солдата!

(Фаустъ и Вагнеръ входятъ.)

Фаустъ. Весны благодатной живящіе взоры

Разбили мосты на ркахъ изо льдинъ,

Зима, разсердившись, умчалась на горы —

Надежда и счастье сошлись средь долинъ!

Старухи-зимы не опасны угрозы!

Снгами убрала она крутизны,—

И хочетъ оттуда наслать намъ морозы,

Но солнце не терпитъ нигд близны!

Все въ краскахъ весеннихъ сіяетъ и блещетъ!

Все къ жизни проснулось, все счастьемъ трепещетъ!

Цвтовъ не хватаетъ лугамъ молодымъ,—

Такъ люди ихъ красятъ нарядомъ своимъ!

Взойди, оглянись ты на городъ съ вершины,

Взгляни: изъ тяжелыхъ старинныхъ воротъ

Шумящей волною разлился въ долины

Нарядно одтый веселый народъ,

Вс, радуясь, славятъ Христа Воскресенье,

И всякій къ веселью и счастью готовъ,

Для нихъ и самихъ нынче день избавленья

Отъ душныхъ покоевъ, отъ низкихъ домовъ,

Отъ рабства труда, отъ работы невольной,

Отъ узенькихъ улицъ, отъ темныхъ церквей,—

Толпами народъ высыпаетъ, довольный,

Опшитъ насладиться просторомъ полей!

Взгляни,— о взгляни: словно рзвыя птицы

Нарядныя лодки скользятъ по рк!

Шумятъ! веселятся! довольныя лица

Въ садахъ и на пол, вблизи, вдалек!

Взгляни: нагруженный до самаго края

Отъ берега отплылъ послдній челнокъ,

Все — даже вершину горы украшая,

Пролился веселый, народный потокъ!

Запла свирль и труба зазвучала!

Народъ веселится, какъ будто въ раю,

Доволенъ и счастливъ великій и малый:

‘Здсь я человкомъ себя сознаю!’

Вагнеръ. Прогулку съ вами несомннно

Зачесть великую я счелъ:

Но — коль признаться откровенно —

Одинъ сюда-бы не пошелъ.

Я вчный врагъ всему, что грубо

Вдь точно бсъ вселился въ нихъ!

Визгъ, кегли, хохотъ — имъ и любо!

Вотъ въ чемъ веселье, радость ихъ!

Крестьяне (подъ липой поютъ и танцуютъ).

Одлся къ танцамъ пастушокъ,

Одлъ онъ ленты и внокъ.—

Откуда что набралось!

А ужъ подъ липкой хороводъ!

Плясалъ какъ бшеный, народъ,

Юх-хе! Юх-хе!

Юахейза! хейза! хе!

И скрипка надрывалась!

Подъ липку нашъ пастухъ юркнулъ,

Двчонку подъ локоть толкнулъ,

А двка отвчаетъ-

Да эдакъ вдругъ къ нему бочкомъ:

‘Не будь, молъ, парень, дурачкомъ…

Юх-хе! Юх-хе!

Юх-хейза! хейза-хе!

‘Кто эдакъ поступаетъ?.

Пошли плясать они вдвоемъ,

Налво-вправо — и кругомъ

Ажъ юбки разлетались!

Устали, тяжко имъ дышать

А рукъ не хочется разнять

Юх-хе! юх-хе!

Юх-хейза! хейза хе!

Ужъ такъ-то расплясались!

‘Меня ты дурой не считай!

‘Обманщикъ ты не первый — чай!

‘Не врю въ увренья!’

Но онъ ужъ ей наговорилъ,

Да изъ подъ липки и сманилъ,—

Юх-хе! юх-хе!

Юх-хейза! хейза! хе!

А въ липкахъ — плясъ да пнье!

Старый крестьянинъ. Спасибо, докторъ, намъ пріятно

Что не противны мы для васъ!

Вы къ намъ пришли, вамъ тутъ занятно —

Такой ученый между насъ!

За это — лучшаго вина

Вамъ въ лучшій кубокъ наливаю:

Прошу испить его до дна,

И долгихъ, долгихъ лтъ желаю!

Да! сколько капель въ кружк сей

Дай Богъ вамъ столько-жъ ясныхъ дней!

Фаустъ. Беру прохладное питье,—

Спасибо всмъ вамъ и за всё!

(Народъ окружаетъ ихъ).

Ст. крестьянинъ. Такъ вотъ, на праздничекъ вселенскій

Мн удалось васъ угощать,

А то вдь людъ нашъ деревенскій

Въ бд привыкнулъ васъ встрчать.

Я помню васъ съ давнишнихъ поръ:

Еще вы съ батюшкой ходили,

Въ деревн былъ повальный моръ:

Тогда вы многихъ излчили.

Тогда вы, докторъ, юны были,

Вы шли въ заразные дома,

Немало труповъ уносили,

Но не коснулась васъ чума,

Грозила смерть и вамъ не разъ

Спасавшаго Спаситель спасъ!

Вс. Ура! достойный человкъ!

Продли Господь твой славный вкъ!

Фаустъ. Тому воздай благодаренье,

Кто всмъ Помощникъ и Спасенье.

(Проходи дале съ Вагнеромъ).

Вагнеръ. Великій человкъ! какія чувствованья

Въ теб восторгъ сей долженъ пробудить!

О, сколь блаженъ, кто силу дарованья

Умлъ на пользу обратить!

Отецъ ребенка поднимаетъ,

Снимаетъ шапки весь народъ,

Забыты танцы, музыка смолкаетъ —

Всякъ дань теб почтенья воздаетъ!

Склониться рады люди т простые,

Какъ будто пронесли Дары Святые.

Фаустъ. Еще шаговъ пять-шесть пройдамъ

И сядемъ отдохнуть на камень,

Вотъ здсь молитвой и постомъ

Я изсушалъ свой юный пламень.

Я слалъ моленья до небесъ!

Ломая руки и рыдая

Я съ крикомъ требовалъ чудесъ —

Чтобъ отошла зараза злая.

Моей мольбы не слышалъ Богъ!

Хвала насмшкой мн звучала:

Отецъ ничмъ имъ не помогъ,

И сынъ принесъ имъ пользы мало!

Отецъ мой былъ ученый странный,

И очень честный человкъ:

Природы тайны неустанно

Онъ изучалъ свой долгій вкъ,

Всегда въ кругу своихъ адептовъ

Въ латинской кухн пребывалъ,

И въ безконечный рядъ рецептовъ

Несовмстимость совмщалъ.

Имъ Рыжій Левъ, *) поклонникъ смлый

Въ чуть теплой ванн погруженъ

Былъ обрученъ съ Ллеей**) блой

И вновь сквозь пламень проведенъ…

Обоихъ жениха и Дву —

Онъ жегъ въ огн перегонялъ

Пока Цвтистой Королевой

Не отразитъ ее фіалъ.

Но вотъ — покончены мытарства,

Фіалъ губительный готовъ!

И мы съ отцомъ несли лекарсгво:

Кто принималъ,— тотъ былъ ужъ мертвъ

Никто въ безумномъ ослпленьи

Насъ не спросилъ: гд-жь исцленья?

Мы какъ зараза истребляли

Я сотнямъ влилъ смертельный ядъ

Они покорно умирали,

Я живъ, хоть смерти былъ бы радъ:

Убійц дерзкому народъ

Хвалы восторженно поетъ.

*) Левъ по номенклатур алхимиковъ золото.

**) Алхимики такъ называли соляную кислоту.

Вагнеръ. Нтъ, ваша горечь неумстна!

Вы исполняли долгъ свой честно,

И съ добросовстнымъ стараньемъ

Длились съ ними вашимъ знаньемъ,

Отца, какъ должно, уважали.

Но, возмужавъ, ушли впередъ,

Въ наук — многихъ обогнали.

А сынъ вашъ дале пойдетъ.

Фаустъ. Блаженъ, блаженъ, кто ожидаетъ

Въ ошибкахъ истину снискать!

Что нужно намъ — никто не знаетъ!

Что знаемъ мы — на что намъ знать?!

Но пусть-же вчныя печали

Намъ чудный день не омрачать:

Смотри! деревни засіяли,—

Облилъ ихъ пурпурный закатъ.

Свершило солнце кругъ дневной

И къ новой жизни засвтило,—

О, если-бъ мотъ я за тобой

Взлетть, великое свтило!

Я увидалъ-бы въ поздній часъ

Уснувшій міръ, покой долины,

Я увидалъ-бы, какъ зажглась

Въ лучахъ заката горъ вершина,

Ручей — серебряной струей

Блеснулъ-бы. услаждая взоры:

Я полетлъ-бы надъ ркой

Черезъ рытвины, черезъ горы,—

Вотъ море синее блеститъ:

Гляжу, нмя въ восхищеньи…

Заката лучъ едва блеститъ

И будитъ новыя стремленья.

Передо мной — сіяетъ день,

За мною — ночь, тамъ — сводъ небесный,

Здсь море… ахъ! мечты чудесной

Намъ не дано схватить и тнь!

Нельзя съ духовными крылами

Намъ крыльевъ птицы сочетать!

Но ахъ! неясными мечтами

Люблю подъ небо улетать!

Когда изъ синевы небесной

Къ намъ псня птички долетитъ,—

Или орелъ въ тиши надлсной

Надъ нами гордо воспаритъ,

Или спокойной вереницей

Потянетъ стая журавлей,—

Стремленье ввысь, туда, за птицей,

Впередъ, къ безвстному!— сильнй.

Вагнеръ. И мн случалось испытать

Печаль и горькія сомнньи,

Но, признаюсь,— въ такомъ стремленьи

Не удалось себя поймать.

Нтъ, не завидую я птиц.

Ея крыла не нужно мн:

Когда страницу за страницей

Читаю — счастливъ я вполн.

Какъ быстро вечеръ пролетаетъ!

А жизни чую полноту:

Мной пергаментъ раскрываетъ

Ахъ! мн такую красоту!…

Фаустъ. Да. къ одному — стремленья хороши.

Другихъ теб узнать я не желаю-

Но я! увы! я — дв души

Въ груди единой совмщаю.

Одна съ другой не хочетъ жить!

Одна — стремится къ сладострастью

Изъ кубка жизни жадно нить,—

Та — грезитъ о небесномъ счастьи.

О, если правда сонмъ духовъ

Незримо въ воздух летаетъ,—

Пусть разршитъ насъ отъ оковъ

И къ новой жизни увлекаетъ!

Когда-бы могъ я пролетать

Въ плащ волшебномъ по эфиру —

Я плащъ чудесный промнять

Не согласился-бъ на порфиру.

Вагнеръ. О, не зови воздушный рой!

Они въ туманномъ испареньи!

Тысячекратною бдой

Они грозятъ всему творенью

Отъ свера — языкъ какъ-бы стрла —

Слетаютъ духи — острозубы,

Съ востока — ихъ сухія губы

Вопьются въ грудь и ржутъ, какъ пила.

Духовъ пустыни гонитъ югъ,—

Они мозгъ въ пламени сжигаютъ,

А съ запада — дождей и вьюгъ

Къ намъ духи злобные слетаютъ.

Покличь лишь ихъ — изъ странъ воздушныхъ

Несутъ охотно зло и ложь,

Сначала кротки и послушны,

Ихъ образъ съ ангельскимъ похожъ…

Но — не вернуться-ли? ужъ сильно вечеретъ,

Туманъ — холодный втеръ ветъ —

Да! вечеркомъ оцнишь домъ…

Но что ты смотришь такъ кругомъ?

Кого ты запримтилъ тамъ?

Фаустъ. Собаку черную — по нивамъ, по полямъ…

Вагнеръ. Давно замтилъ — страшнаго нисколько…

Фаустъ. Вглядись — на что похожъ зврекъ?

Вагнеръ. Похожъ на пуделя — и только!

Хозяевъ ищетъ пуделекъ.

Фаустъ. Замть, какъ петли круговыя

Плететъ все ближе — ближе къ намъ…

И, мнится, искры огневыя

Взлетаютъ по его слдамъ.

Вагнеръ. Нтъ, васъ обманываетъ зрнье,—

Смиренный черный пуделекъ…

Фаустъ. Замть — волшебное плетенье

Доводитъ онъ до нашихъ ногъ.

Вагнеръ. Онъ озирается пугливо:

Двухъ незнакомыхъ увидалъ…

Фаустъ. Кругъ уже — уже —

Вагнеръ. Эко диво!

Песъ — какъ и вс: вотъ подбжалъ…

Визжитъ, ворчитъ, хвостомъ виляетъ,

Легъ на животъ, къ намъ подползаетъ —

Фаустъ. Ну, подходи!

Вагнеръ. Да, пуделекъ

Вамъ палку вытащитъ и принесетъ платокъ,

Заговорите съ нимъ — онъ дрыгнетъ шаловливо,

Вы остановитесь — онъ станетъ терпливо.

Фаустъ. Ты правъ — все это дрессировка,

А волшебства — и слдъ простылъ.

Вагнеръ. Вотъ песъ простой — обученъ ловко,

И мудрецу за то онъ милъ.

Что-жь? милости достоинъ хоть на мигъ

Твоихъ студентовъ лучшій ученикъ.

Кабинетъ Фауста.

Фаустъ (входитъ съ пуделемъ).

Оставилъ я поля и нивы,

Покрыла ихъ ночная тнь,

Проснулись чистые порывы

Въ душ моей, ко ясный день,

Уснули дикія же. іья,

Молчитъ бунтующая кровь,—

Проснулось къ людямъ состраданье

И къ Богу вчному любовь.

Тише ты, пудель! зачмъ такъ метаться?

Зачмъ такъ обнюхивать жадно порогъ?

Изволь-ка за печку сейчасъ отправляться,

Даю я подушку, чтобъ лучше ты летъ,

Своими прыжками дорогой нагорной

Ты, пудель, недаромъ меня забавлялъ,—

И я позаботился, пудель мой черный,

Чтобъ гостемъ желаннымъ себя ты считалъ.

Когда въ угрюмой нашей кель

Лампада тихо заблеститъ,

Проснется кроткое веселье

И грусть какъ будто замолчитъ,

Надежда снова расцвтаетъ

И разумъ — свтелъ и могучъ —

Источникъ жизни прозрваетъ,—

Ахъ! драгоцнный жизни ключъ.

Пудель, не лай! мн не нужно ворчанье!

Въ сердц я чувствую сладкій покой:

Съ музыкой этой не ладитъ твой вой.

Или ты- людямъ слпымъ въ подражанье

Хочешь насмшкой нелпой донять,

То — чего, бдный, не можешь понять?

Часто добра, красоты обаянье

Въ людяхъ шевелитъ потребность ворчанья —

Что-жъ? и теб захотлось ворчать?

Но ахъ! Желаніе безплодно!

Опять тоска и мракъ холодный!

Зачмъ прекрасное мгновенье

Смняетъ вчная печаль?

Но духъ опять стремится вдаль

И снова жаждетъ откровенья.

И откровенья дивный свтъ

Откроетъ Новый мн Завтъ.

Ахъ, если-бъ сердцемъ вдохновенный

Я врно смыслъ его постигъ!

И перевелъ-бы текстъ священный

На милый мой родной языкъ!

(Открываетъ книгу и углубляется въ неё.)

Написано: ‘Въ Начал было Слово’ —

Остановился я и размышляю снова:

Такъ Слово можно-ли безмрно оцнитъ?

Съ буквальной точностью нельзя переводитъ 1

Но свтлый лучъ мой умъ вдругъ снова озарилъ,

Перевожу: ‘Въ Начал Разумъ былъ’ —

Остановись! обдумай изреченье!

Все разумомъ приводится въ движенье?

И разумъ-ли вселенную создалъ?

Нтъ! ‘Сила есть Начало всхъ Началъ!’

Написано — и вновь беретъ сомннье,

Я погружаюсь снова въ размышленье…

А! тайный смыслъ теперь я нахожу:

‘Въ Начал Дйствіе!’ я такъ и напишу…

Пудель! коль хочешь со мной оставаться,

Сейчасъ перестань ты визжатъ и метаться!

Такого товарища я не терплю!

Изволь-ка изъ кельи моей убираться!

Что длать! не можемъ съ тобой уживаться!

Иди-ка! я двери теб отворю…

Но что это? что, это? тнь? привиднье?

Откуда въ природ такое явленье?

Мой пудель разросся — высоко, широко —

Онъ яростно лзетъ высоко-высоко,—

Никто-бы собакой его не назвалъ,—

На гиппопотама похожимъ онъ сталъ.

Какъ въ пламени взоръ, страшно пасть разваетъ —

А! знаю! тебя посылаетъ мн адъ! *

Но ключъ Соломоновъ тебя напугаетъ!

Ты будешь, бсъ хитрый, зат не радъ!

Духи (толпятся у входа).

Попался! попался! бда!

Да не суйтесь туда!

Оплошалъ старый бсъ!

Какъ лисица въ тенета залзъ!

Берегитесь! летите! летите!

Внизъ и вверхъ! и туда! и сюда!

Не жалйте труда!

Хлопочите!

Онъ и самъ помогалъ!

Изъ бды выручалъ!

Фаустъ. Съ четырехъ вчныхъ Силъ начинаю

И чудовище я заклинаю:

Саламандра! гори!

Ундина! водой разливайся!

Сильфида! лети!

Кобольдъ! за труды принимайся!

Элементовъ

Кто не знаетъ,

Свойства ихъ

He постигаетъ,—

Тотъ духовъ

Не покоряетъ!

Исчезни въ огн,

Саламандра!

Волною разлейся,

Ундина!

Сіяй метеорода,

Сильфида!

Хозяйству помощникъ,—

Послднимъ явись!

Нтъ! эти четыре*)

Ему не сродни:

Лежитъ онъ и скалитъ

Зубищи свои.

Такъ выслушай, ада исчадье!

Сильнйшее нын заклятье!

Коль ты искуситель,

Иль бсъ-соблазнитель.

Вглядись въ начертанье!

Предъ нимъ вс созданья

Склоняются — мы

И вы, духи тьмы!

А! шерсть поднялась и стоитъ какъ щетина!

Созданье проклятое!

Во имя Распятаго!

Несотвореннаго!

И Присноблаженнаго!

Предвчно рожденнаго!

Неизрченнаго!

За печку запрятался онъ,—

Распухъ и раздулся какъ слонъ,

Всю комнату онъ наполняетъ —

Пожалуй, исчезнетъ въ парахъ!—

Не смй! господинъ призываетъ,

Улягся смиренно въ ногахъ!

Не напрасно грожу!

Я огнемъ накажу!

Берегись и не жди

Трисвятого огня!

Берегись и не жди

Заклинающихъ словъ!

(Туманъ разлетается: Мефистофель выходитъ изъ-за печи, одтый странствующимъ схоластомъ **).

*) Четыре элемента: огонь, вода, возпухъ, земля (Саламандра, Ундина, Сильфы, Кобольды).

**) Схоластами въ Средніе Вка назывались студенты.

Мефист. О чемъ здсь шумъ? мое почтенье:

Фаустъ. Схоластикъ въ пудел сидлъ!…

Такъ вотъ загадки разршенье!

Мефист. Да, я порядкомъ пропотлъ!

Ученый баринъ! мой привтъ!

Фаустъ. Какъ звать тебя?

Мефист. Какой отвтъ

Мн дать тому, кто Слово презираетъ,

Иллюзій всякихъ избгаетъ

Кто ищетъ въ каждой вещи суть —

Фаустъ. Да вдь на сущность намекнуть

Названье можетъ у чертей!

Ну, кто-жь ты? говори скорй!

Коварный Искуситель? Лжецъ?

Иль самъ Лукавый, наконецъ?.

Мефист. Я — только часть Предвчной Силы:

Желая Зла,— Добро она творила.

Фаустъ. Загадка! Дай мн разршенье!

Мефист.— Я — Отрицанье и Сомннье.

Не нравъ-ли я? все — что родится,

Всечасно къ гибели стремится.

Ужъ не родились-бы тогда!

Грхи — какъ это, господа,

Зовете вы,— дла лихія,

Ну, словомъ — зло,— моя стихія.

Фаустъ. Ты говоришь — ты Часть, но весь ты предо мной?

Мефист. Я скроменъ, правда-же за мной.

Вы, люди, свой дурацкій свтъ

За что-то цлое считали:

А я — я Часть того, что быль Всмъ въ начал,

Частица Тьмы, родившей Свтъ.

Надменный Свтъ съ родимой Тьмой

Вступаетъ въ споръ за первородство!

Но — тломъ связанъ, и господства

Не сохранитъ одіъ за собой!

Живетъ въ тлахъ, въ тлахъ блистаетъ

И красот даетъ внецъ,

Но тло путь его стсняетъ

И въ немъ онъ сгибнетъ наконецъ.

Фаустъ. Твое я понялъ назначенье

Въ великомъ — нтъ уничтоженья!

Такъ въ маломъ хочешь ты вредить?

Мефист. И тутъ былъ долженъ отступить:

Небытію противовсомъ

Явилось Нчто — глупый свтъ!

Я извивался мелкимъ бсомъ,

Чтобъ погубить его — но нтъ!

Ужъ я его — землетрясеньемъ,

Пожаромъ, бурей, наводненьемъ!…

Немало разнаго творенья

Мн удалося извести,—

Людей и тварей погребсти!

Но — прихожу въ остервеннье!

Гублю, гублю,— надъ гробомъ вновь

Смется жизнь, играетъ кровь!

Земля, и воздухъ, и волна

Скрываютъ жизни смена

Одинъ огонь я удержалъ,

А то бы вовсе нищимъ сталъ.

Фаустъ. Природ доброй и цлящей,

Созданью вчному небесъ,

Со смхомъ злымъ кулакъ грозящій

Ты показалъ, холодный бсъ?

Придумай что-нибудь иное,

Хаоса странное дитя!

Мефист. Мы время выберемъ другое —

И потолкуемъ, не шутя!

Теперь — позвольте удалиться —

Фаустъ. Къ чему-же спрашивать? иди!

А коль захочешь воротиться,—

Такъ, сдлай милость,— приходи!

Вотъ дверь, отворено окно,

Труба — теб вдь все равно?

Мефист. Признаться,— есть тутъ затрудненье,

Переступить черезъ порогъ

Мшаетъ мн изображенье —

Сказать неловко — Друды ногъ *).

*) Друды — кобольды женскаго рода, имвшіе гусиныя лапы. Здсь ногой Друды называется пентаграмма (пятиугольникъ), вслдствіе нкотораго сходства его съ гусиной лапой.

Фаустъ. Ахъ, пентаграмма! вотъ забавно!

Отвть-же мн, коварный бсъ,—

Сюда ты прыгнулъ преисправно1!

Но какъ хитрецъ въ бду залзъ?

Мефист. Да такъ! вглядись-ка хорошенько:

Тотъ уголокъ раскрытъ маленько,

Который къ входу обращенъ —

Фаустъ. Такъ ты попалъ ко мн въ полонъ!

Я радъ, я очень радъ, дружокъ,

Что ты попалъ неосторожно.

Мефист. Да, перепрыгнулъ пуделекъ,

А чорту выйти невозможно!

Фаустъ. Да вотъ окно — скачи смлй!

Мефист. У привидній и чертей

Законы есть — мы тмъ путемъ

Должны уйти, какимъ придемъ.

Фаустъ. Законовъ ада уложенье!

Контрактъ, пожалуй, заключимъ?

Мефист. О, наша честность вн сомннья!

Что общаемъ — то дадимъ!

Все обсудить серьезно нужно,

Я общаю вамъ придти,—

Теперь-же, право, недосужно!

И такъ — позвольте мн уйти.

Фаустъ. Ну, подожди еще минутку,

Хорошей сказкой позабавь.

Мефист. Пусти! мн нужно не на шутку!

Пока распросы ты оставь!

Фаустъ. Вдь самъ ко мн ты навязался.

Ты самъ въ ловушку норовилъ,

Но если въ лапы чортъ попался,—

Держи — покамстъ хватитъ силъ.

Мефист. Угодно вамъ?— ну, я готовъ

Побыть у васъ, безъ дальнихъ словъ.

Употреблю я все умнье,

Чтобъ васъ достойно, развлекать.

Фаустъ. Даю охотно разршенье,—

Коль ты искусникъ забавлять.

Мефист. Ты въ это краткое мгновенье

Получишь за годъ наслажденья:

Виднья роемъ прилетятъ,

Краса ихъ зачаруетъ взоры,

Услышишь сладкогласныхъ хіры.

Вдохнешь чудесный ароматъ!

И вкусъ твой будетъ очарованъ.—

И самъ ты будешь околдованъ!

Приготовленій мн не нужно,—

Мы вс здсь! Начинайте дружно!

Духи.

Раздвиньтесь, раздвиньтесь,

Вы, темные своды!

Свтлопрекрасный

Изсиня ясный

Влейся эфиръ!

Въ звздочкахъ ясныхъ

Въ солнцахъ прекрасныхъ

Радостный міръ!

Тучъ-облаковъ

Сорванъ покровъ!

Дти небесъ

Чудно сіяетъ,

Міръ оживляютъ

Полный чудесъ.

Свтлой одежды

Легкія складки

Землю покрыли,

Скрыли палатки,

Тамъ въ размышленья

Погружены,

Радость вкушаютъ

Счастья сыны.

Гибкія лозы

Гнетъ виноградъ,

Запахи разы,

Винъ ароматъ,

Сладостной пной

Вина шумятъ,

По самоцвтнымъ

Камнямъ журчать,

Сзади вершины

Горъ поднялись,

Дальніе равнины

Къ морю сошлись,

Холмы и горы!

Радуйте взоры!

Птицъ пснопнье

Всхъ къ наслажденью

Манитъ, зоветъ!

Солнца сіянье!

Шопоты водъ!

Ихъ колыханье!

Тамъ — восклицанья!

Радостный хоръ!

Духи танцуютъ,

Радуютъ взоръ,

Вольно ликуютъ:

Т на вершинахъ

Блещущихъ горъ,

Эти — на волнахъ

Тихихъ озеръ,

Т на приволь

Мягкихъ луговъ:

Тхъ усыпляетъ

Ропотъ лсовъ.

Дали огнисты!

Жизни привтъ!

Звздочки чисты!

Ласковый свтъ!

Мефист. Заснулъ! Спасибо вамъ, летуньи!

Вы убаюкали совсмъ его, пвуньи!

Старайтесь обаяніе продлить:

Нтъ, молодъ ты, чтобъ чорта прикрутить!

Пускай онъ грезами займется,

А мн, чтобъ подточить породъ,—

Крысиный надобенъ зубокъ,—

Эге! одна уже скребется!

Властитель мухъ, крысъ и мышей,

Клоповъ, лягушекъ, блохъ и вшей!

Тебя зоветъ, даетъ приказъ!

Явись сюда! явись сейчасъ!

Пятиугольникъ прогрызи,—

Вотъ такъ — ужъ дло на мази,—

Еще зубкомъ — тотъ уголъ — вотъ!

Теперь свободенъ мой проходъ!

Ну, Фаустъ! сладкихъ сновъ! прощай!

Насъ скоро въ гости ожидай!

(Уходитъ).

Фаустъ. Обманъ — иль просто сновиднье?

Являлся мн лукавый бсъ?

Мелькали чудныя виднья?

А пудель все-таки исчезъ.

Рабочій кабинетъ.

Фаустъ, Meфистофель.

Фаустъ. Стучатъ! входи! вотъ новое мученье!

Мефист. Вдь это я!

Фаустъ. Входи!

Мефист. Нтъ, трижды разршенье

Я долженъ получить!

Фаустъ. Входи!

Мефист. Вотъ и прекрасно!

Съ тобой мы будемъ жить согласно:

Чтобъ разогнать твой мрачный сплинъ,

Одлся я, какъ дворянинъ,—

Въ пунцовомъ, златотканномъ плать,

Въ плащ, приличномъ нашей брать,

Съ перомъ птушьимъ мой беретъ,

Съ предлинной шпагой въ заключенье!

Ты нарядись безъ промедленья —

Вотъ точно такъ-же,— мой совтъ:

И погрузимся безъ оглядки

Въ ршенье жизненной загадки.

Фаустъ. Я въ каждомъ плать буду ощущать

Тоску земного прозябанья,—

Я слишкомъ старъ, чтобъ жизнію играть,

Я слишкомъ юнъ, чтобъ схоронить желанья.

Чмъ въ мір могъ-бы я увлечься?

‘Отречься долженъ ты! отречься!’`

Вотъ псня жизни! цлый вкъ

Она поётъ её, поётъ,—

Подъ эту псню человкъ

Жизнь проживетъ и съ ней умрётъ!

Я утро съ ужасомъ встрчало —

И сердце горькихъ слезъ полно:

Вдь изъ моихъ желаній, знаю,

Не совершится ни одно!

Я знаю, тни наслажденья

Не принесетъ грядущій часъ,—

И даже прелесть вдохновенья

Жизнь встртитъ тысячью гримасъ.

Засну-ль, грустя,— мн нтъ покою!

Моя въ тоск проходитъ ночь:

Виднья страшныя толпою

Покой отъ ложа гонятъ прочь:

Въ груди великій богъ живетъ,

Въ душ онъ бури поднимаетъ,

Сознанье силы подаетъ,—

Но передъ жизнью отступаетъ.

Мн въ тягость бытіе, я счастія не вижу!

Я умереть хочу, а жизнь я ненавижу!

Мефист. Ну,— смерть какъ гостя, не встрчаютъ!

Фаустъ. О, счастливъ тотъ, кто умираетъ

На пол битвы какъ герой,

Или кого она встрчаетъ

Въ объятьяхъ двы молодой!

О, если-бъ Духа вышней силой

Покинулъ я земли предлъ —

Мефист. Но въ ту-же ночь — кто это, милый,

Сокъ тёмный выпить не посмлъ?

Фаустъ. Шпіонить очень интересно?

Мефист. О, не всевдущъ я, но мн кой-что извстно.

Фаустъ. Когда во мракъ моихъ страданій

Знакомый, милый звонъ проникъ,—

И дтскихъ рой воспоминаній

Онъ пробудилъ во мн на мигъ,

За то теперь — я проклинаю

Мечтаній радужныхъ туманъ:

Они мородатъ, завлекая

Въ печальный жизненный обманъ!

Я проклинаю самомннье

Духъ оковавшихъ гордыхъ думъ

Кляну обманы впечатлній,

Всегда затмить готовыхъ умъ!

Проклятье пламеннымъ мечтаньямъ!

И славы сладостнымъ дарамъ!

Всему — что манитъ обладаньемъ —

Жен, ребенку и рабамъ!

Проклятье злату — если злато

Источникъ смлости людей,—

Иль если въ праздности богатой

Смягчаетъ горечь жизни сей!

Кляну я страсти наслажденье!

Проклятье свтлому вину!

Проклятье вр и — терпнью!

Терпнье — больше всхъ — кляну!

Духи (невидимо).

О, горе! горе!

Ты разорилъ

Прекрасный міръ!

Онъ распался — упалъ,

Мы уносимъ

Обломки туда,

Гд Ничто —

И мы просимъ:

Возсоздай-же его!

Изъ дтей всхъ земли —

О, сильнйшій!

Въ своей мощной груди,

О, мудрйшій!

Возсоздай его вновь, возсоздай!

Жизнь вновь начинай —

Свтлымъ умомъ.

Новую пснь

Мы споемъ!

Мефист. Вотъ крошки-малютки

Изъ нашихъ! Безъ шутки,

Вдь дла они говорятъ!

На волю, на волю манятъ!

Къ веселью, къ движенью!

Изъ уединенья —

Гд силы и чувства молчатъ.

Довольно въ горе-то играть!

Оно тебя, какъ коршунъ, точитъ!

Въ подонкахъ общества сумлъ бы ты понять,

Что человкъ быть съ человкомъ хочетъ.

По успокойся: въ неприличный

Тебя кружокъ я не введу!

Ну. хочешь? я съ тобой пойду?

Товарищъ, право, я отличный!

Хоть чинъ на мн и невеликъ —

Я въ жизнь хорошій проводникъ.

Ну, въ добрый часъ рука рукой!

Ужъ я готовъ ко всмъ услугамъ:

Быть собесдникомъ и другомъ,

И даже быть твоимъ слугой.

Фаустъ. А чмъ за все я расплачусь?

Мефист. О, время терпитъ! что за счёты!

Фаустъ. Безъ уговору нтъ охоты

Вступать мн съ дьяволомъ въ союзъ.

Нашъ договоръ да будетъ чистъ

Отъ темныхъ мстъ и недомолвокъ:

Чортъ слишкомъ ярый эгоистъ,

Чтобъ обойтись безъ подтасовокъ.

Мефист. Здсь я твой рабъ, служитель твой,

Намеку каждому послушный,—

Но если встрчусь тамъ съ тобой.—

Моимъ рабомъ теб быть нужно.

Фаустъ. Что будетъ тамъ — мн дла нтъ.

Пускай погибнетъ этотъ свтъ,

Пусть изъ обломковъ встанетъ новый,—

Но я — я на земл томлюся и грущу,

Подъ этимъ солнцемъ я всхъ радостей ищу,

Коль здсь я счастье отыщу,—

Туда явлюсь на все готовый.

Долой вс страхи и сомннья:

Ведетъ-ли къ жизни смертный часъ?

И есть-ли тамъ любовь, мученья?

И верхъ, внизъ, какъ здсь у насъ?

Мефист. Ты разсудилъ весьма умно!

Ну, по рукамъ, что-ль, за одно!

Въ моемъ искусств наслажденья,

Какихъ не вдало творенье!

Фаустъ. Что бдный чортъ мн можетъ дать?

Теб-ль подобному понять

Томленье духа въ человк!

Ты пищу дашь — насытишь-ли на-вки?

Дашь золото — но ртутною струёю

Оно исчезнетъ подъ моей рукою,

Дашь мн игру — какъ вс я проиграю,

Дашь мн красавицу — она, меня лаская,

Другого ужъ намтила тайкомъ,

Дашь славы мн чудесный шумъ и громъ,—

Мечту боговъ, даръ сладостный и бренный,

Какъ метеоръ блестящій и мгновенный!…

Нтъ! дай ты мн плодовъ не сшившихъ, но созрвшихъ,

Дай мн деревъ отъ вка зеленвшихъ!

Мефист. Ручаюсь всмъ — что угожу,

И тмъ, и этимъ услужу!

Но — другъ! болтаемъ мы съ тобой!

А насъ-то ждетъ ужъ пиръ горой.

Фаустъ. Когда на лож наслажденья

Найду я радость и покой

Когда въ безумномъ ослпленьи

Доволенъ буду я собой,

Поддамся лести обаянью,

Приму за счастье — счастья тнь.—

Тогда пусть грянетъ воздаянье.

Пусть настаетъ послдній день!

Ну — по рукамъ!

Мефист. Идётъ!

Фаустъ. Клянуся,—

Когда настанетъ мигъ златой,

Которымъ страстно наслажу ея,

Скажу которому ‘постой!’ —

Тогда — я рабъ теб навчно!

Мн этотъ часъ да прозвучитъ

Началомъ муки безконечной,—

Тебя-жъ отъ службы свободитъ!

Тогда — пусть время улетаетъ,

Съ часовъ пусть стрлка упадетъ

Мефист. Постой: у насъ не забываютъ!

Фаустъ. Пусть адъ права свои беретъ:

Иду сознательно, съ охотой!

Какъ я сказалъ — тому и быть:

Я — твой-ли рабъ, иль тамъ кого-то…

Мефист. Готовъ съ восторгомъ послужить!

Устроимъ спрыски, безъ отсрочки.—

Но — попрошу у васъ дв строчки…

Фаустъ. Педантъ! росписк довряешь?

Ты слова цнности не знаешь!

Меня-ль удержитъ договоръ,

Когда міръ цлый въ колебаньи?!

Я слово далъ — и съ этихъ норъ

Я твой должникъ по общанью!

Но кто отъ рабства предразсудку

Свободенъ гордою душой?

Блаженъ, кто можетъ по разсудку

Спокойно жертвовать собой!

Пергаментъ робкаго смущаетъ,

Суровымъ призракомъ стоятъ:

Живое слово умираетъ,

Бумага мертвая царитъ.

Чего-жъ ты хочешь, Искуситель?

Давай пергаментъ, мраморъ, мдь!

Чмъ расписаться, Соблазнитель?

Рзцомъ иль грифелемъ?— отвть!

Мефист. Къ чему неистовство, дружочекъ,

И бурность пламенныхъ рчей?

Мн нуженъ маленькій листочекъ

И крови капелька твоей.

Фаустъ. Противно глупое ломанье,—

Но — будь по твоему желанью!

Мефист. Вдь сокъ совсмъ особый кровь!

Фаустъ. Не бойся ты, твержу я вновь!

Я заключаю нашъ союзъ,

Готовъ исполнить общанье!

Не разорву проклятыхъ узъ!

Какъ заносился я въ мечтаньи!

И что,-жъ? я — твой, я равный твой!

Природа мн не отозвалась.

Меня отвергнулъ Духъ Земной

И нить мышленья оборвалась!

Наука сухостью своей

Давно внушаетъ отвращенье

Въ пучин чувственныхъ страстей

Я утоплю мои стремленья…

Чудесъ хочу я прихотливо,

Чудесъ таинственныхъ наукъ!

Я погружусь въ потокъ бурливый —

Всхъ приключеній врный другъ.

И горе, и смхъ,

Печали, успхъ,

Смнять буду цлый я вкъ!

Лишь въ дйствіи живъ человкъ!

Мефист. Я запрещенья не кладу

Ни на стремленья, ни на цли:

Хватайте радость на-лету!

Дадимъ — чегобъ ни захотли!

О! счастья много въ жизни сей

Быть только нужно посмлй!

Фаустъ. Молчи! о счастьи ни полслова!

Для бурь и грозъ душа готова!

Хочу я радостей мятежныхъ!

Любовной злобы жажду я!

Печали воздыханій нжныхъ,—

Для нихъ раскрыта грудь моя!

Я исцленъ отъ жажды знанья —

Хочу я участи земной!

Хочу принять я вс страданья,

Вс муки радости людской!

Душою вверхъ и внизъ носиться,

И зло, и блага претерпть,

И въ человчеств разлиться,

И заодно съ нимъ — умереть!

Мефист. О врь! вка, тысячелтья

Задачу эту я ршалъ,—

Но ни одинъ за вс столтья

Къ ней человкъ не приступалъ!

Узнай: лишь Вотъ сіяетъ въ цломъ,

Для насъ на блескъ онъ бросилъ тнь.—

Онъ сдлалъ мракъ моимъ удломъ,

Для васъ онъ создалъ ночь и день!

Фаустъ. Я такъ хочу!

Мефист. Какъ сильно это!

Искусство — трудно, жизнь — кратка!

Ты призови къ себ поэта,

Пусть осдлаетъ онъ конька

И пусть создастъ такое чудо,

Увлекшись странною мечтой,—

Пусть навалитъ достоинствъ груду

На досточтимый черепъ твой:

Льва будешь смле,

Оленя быстре,

Страстнй итальянца,

Постояннй германца,!

Великодушіе съ коварствомъ

Пускай попробуетъ онъ слить,

И планъ, обдуманный съ лукавствомъ,

Къ любви безумной примнить,—

Коль сокровище такое вамъ удастся возсоздать,—

Такъ его не человкомъ — Микрокосмомъ будутъ звать.

Фаустъ. Такъ что, же я — коль отъ мечты

Всечеловчеству отдаться —

И то мн нужно отказаться?!

Мефист. Въ конц концовъ — ты только ты!

Какъ въ парики ни наряжайся,

Какъ на ходули ни взбирайся,—

Всегда ты будешь — только ты!

Фаустъ. Увы! сокровища науки

Вотще сбиралъ я на пути!

Безсильно опускаю руки:

Мн покой жизни не найти!

Ни на волосъ не поднялся я выше,

И ни на шагъ къ предвчному не ближе!

Мефист. Глядишь на вещи ты, любезный,

Какъ всмъ смотрть вамъ суждено,—

Но эти взгляды неумстны:

Вдь счастье жизни вамъ дано?

Кой чортъ! есть руки, есть и ноги,

Ну, словомъ…— тло, голова:

Ты встртилъ радость по дорог,—

Хватай! съ тобой твои права.

Имя десять жеребцовъ

Я силы ихъ — своей считаю,

И сорокъ ногъ, безъ дальнихъ словъ,

Своей упряжк подчиняю!

И такъ—встряхнись-ка, да пойдемъ!

Забудь! не думай ни о чемъ!

Кто вчно мыслитъ, другъ мой,— тотъ,

Что на степи несчастный скотъ

Замкнулъ его волшебный кругъ,—

А тамъ, за нимъ — чудесный лугъ.

Фаустъ. Съ чего начать?

Мефист. Уйти отсюда!

Освободиться изъ-подъ спуда!

Что за охота такъ-то, жить?

Себя и юношей морить!

Солому разжуетъ мальчишкамъ

Прекрасно толстый твой сосдъ,—

Вдь ты не смлъ-бы ребятишкамъ

Сказать о самомъ лучшемъ — нтъ?

Ахъ! вотъ — одинъ уже у двери!

Фаустъ. Я не могу — пускай уйдетъ!

Мефист. Утшь его, по крайней мр,

Бдняжка больше часу ждетъ!

Ну, такъ и быть! снимаю бремя:

Колпакъ! халатъ! мн все къ лицу!

(Переодвается въ платье Фауста).

Минутъ пятнадцать — въ это время

Все объясню я молодцу,—

А ты покуда убирайся

И въ путь далекій снаряжайся. (Фаустъ уходитъ.)

Мефист. (одинъ въ длинномъ плать Фауста).

Облей презрніемъ мертвящимъ

Науку, умъ и духъ людей,

И въ парадоксъ облечь блестящій

Сумй обманчивость идей,

И безъ контракта въ сть навкъ

Запутанъ гордый человкъ.

Умъ необузданный и смлый

Теб дарованъ былъ судьбой,

Перелетаешь за предлы

Ты всякой радости земной,—

Такъ будешь ты въ грязи купаться,

Въ разврат пошломъ утопать,

Ползти, барахтаться, цпляться,

И вчной жаждою страдать:

И пища и питье отъ воспаленныхъ губъ

Бгутъ все дал — неизмнно…

И если-бъ не попалъ ты дьяволу на зубъ,—

Такъ все равно — погибъ бы непремнно.

Ученикъ (входитъ). Пріхалъ я сюда недавно

И поспшилъ, учитель славный,

Сюда — почтеніе принесть,

И, какъ весь міръ, воздать вамъ честь.

Мефист. Благодарю васъ на привт,

Такихъ, какъ я, немало въ свт,—

Но вы учились гд до насъ?

Ученикъ. Надежда вся моя на васъ!

Стремленье знать во мн велико,

Деньжатъ есть малая толика,

Силенъ, и молодъ, и здоровъ —

Всему учиться я готовъ.

Мать все боялася разлуки —

Мефист. Здсь — вертоградъ святой науки.

Ученикъ. Но я, признаюсь откровенно,—

Ахъ, эти стны, корридоръ

Ужъ мн наскучили отмнно,—

Домой все тянетъ, на просторъ!

Такая смертная тоска:

Ни деревца здсь, ни цвтка!

Въ аудиторіяхъ отъ скуки —

Ну — просто опускаешь руки!

Мефист. На все привычку нужно, другъ,

Младенецъ грудь беретъ не вдругъ,

Но материнскимъ молокомъ

Дитя питается потомъ.

И въ васъ пробудится желанье

Припасть къ сосцамъ обильнымъ знанья.

Ученикъ. Ахъ, я припалъ-бы съ увлеченьемъ,

Но — какъ? снабдите наставленьемъ!

Мефист. Не откажу вамъ и въ совтъ.

Вы — на какомъ-же факультет?

Ученикъ. Да что!— мн быть ученымъ лестно!

Я міръ земной хочу познать,

И какъ тамъ — въ выси поднебесной —

Все досконально допытать.

Мефист. У васъ — широкая дорога,

Но потрудиться нужно много.

Ученикъ. Трудиться радъ я отъ души,

Но — признаюсь чистосердечно:

Дни лтомъ очень хороши —

Такъ и манятъ къ гульб безпечной!

Мефист. Порядокъ нуженъ! мчится время!

Взрастите-жь вы порядка смя.

Всего-бы лучше, другъ, для васъ

Заняться логикой сейчасъ:

Она затянетъ въ краткій срокъ

Вашъ умъ въ испанскій башмачокъ.

Она заставитъ васъ пойти

Мефист. По проторенному пути

И не позволитъ вамъ, небось,

Искать дороги вкривь и вкось.

Познать, быть можетъ, вамъ дано,

Что знали вы давнымъ-давно:

По по команд — ‘разъ-два-три’

Простыя вещи разсмотри.

Какъ на станк — ударь челнокъ

И мигомъ — въ дйствіи мотокъ,

Такъ и на фабрик наукъ

Заднутъ нитей сотни вдругъ:

Челнокъ туда, челнокъ сюда

И все готово, господа.

Придетъ къ вамъ, скажемъ, философъ

И изречетъ: законъ таковъ,—

А потому: во первыхъ такъ,

Такъ во вторыхъ, и въ третьихъ такъ.

Откиньте ‘первыхъ’ и ‘вторыхъ’,

Не будетъ также и другихъ.

Такъ учатъ всюду и везд,

Но не творятъ ткачей нигд.

Хотите-ль жизнь вы въ чемъ понять —

Такъ нужно духъ отъ ней отнять:

Вотъ части вс,— а, между тмъ.

Исчезла связь изъ нихъ совсмъ.

Encheiresin naturae — химіей зовется

И надъ собой въ названіи смется*).

*) Encheireisin naturae — опыты, посвященные изученію жизненныхъ силъ. Мефистофель смется надъ тмъ, что силы жизни изучаются по трупамъ.

Ученикъ. Мн что-то очень не понятно…

Мефист. Потомъ поймете — вроятно.

Классификаціи учитесь,

Въ подраздленьяхъ умудритесь…

Ученикъ. Ей-ей! кружится голова:

Въ ней точно мелятъ жернова.

Мефист. За метафизику плотне

Зассть — для васъ всего важне:

Она поможетъ вамъ познать,

Чего умомъ нельзя понять,

А то — чего нельзя вмстить —

Возможно словомъ подмостить.

Но полугодье непремнно

Систему строго проводи:

Часовъ пять лекцій каждодневно!—

Конспектикъ раньте подзуди,

Тогда на лекціи любой

Все станетъ ясно, милый мой,

Вдь вашъ профессоръ говоритъ

Точь въ точь, какъ въ книжечк стоить,

Но — будто Духа откровенья —

Вы запишите поученья.

Ученикъ. О да! наставника, мой достойный,

Твержу всегда я самъ себ:

Запишешь — на сердц спокойно,

И все понятне теб.

Мефист. Но изберите жъ факультетъ.

Ученикъ. Юристомъ быть — охоты нтъ.

Мефист. Понятно ваше отвращенье:

Изъ рода въ родъ печальный рокъ

Передаетъ намъ правъ ученье —

Какъ-бы наслдственный порокъ,

Плетется право шагъ за шагомъ,

Морочитъ съ важностью народъ,

Что нынче — зломъ, то завтра — благомъ,

И правду — кривдою зоветъ.

Законъ и знать не хочетъ, право,

Что есть естественное право.

Ученикъ. О, ваша мудрость — мн спасенье

Къ правамъ усилилась презрнье —

Но — богословіе, учитель,

Я-бъ изучить, пожалуй, могъ?

Мефист. Плохой-бы былъ руководитель.

Кто васъ бы тутъ не остерегъ.

Съ дороги сбиться такъ возможно,

Лекарствомъ счесть смертельный ядъ!

Спасенье въ томъ — что осторожно

Слова учителя твердятъ.

А лучше — къ букв прилпитесь.

Доврьтесь букв и словамъ,—

Тогда въ ворота достучитесь,

И дверь откроется во храмъ.

Ученикъ. Но въ букв быть должна идея!

Мефист. Быть можетъ — нтъ, быть можетъ — да,

Но подмнить ужъ я сумю

Идею буквою всегда.

Вести словами можно споры,

Системъ создать словами горы

И словомъ вру подмнить —

Боясь въ немъ іоту измнить.

Ученикъ. Прошу покорнйше прощенья,—

Но — затрудню уже заразъ —

О медицин ваше мннье

Спросить осмлюсь я у васъ?

Вдь горизонтъ паукъ широкъ.

Три года — очень краткій срокъ:

Но получивши наставленье,

Мн легче выбрать направленье.

Мефист. (въ сторону). Пора мн бросить тонъ сухой

И показаться — сатаной.

(Ученику). Что жъ! медицины назначенье

Понять труда, мой милый, нтъ:

Покончишь ты свое ученье,

Изучишь, сколько можешь, свтъ,

И выйдешь смло на дорогу —

Себя отдавъ на волю Богу.

Напрасно будешь ты трудиться,

Потть отъ важныхъ думъ:

Тому лишь можно научиться,—

Къ чему наклоненъ умъ.

Ты недуренъ, мужчина видный,

Отважнымъ нужно, смлымъ быть!

Непогршимостью солидной

Умй довріе внушить.

Предайся женщинъ изученью:

У нихъ, у всхъ одинъ недугъ —

Одно и средство исцленья,—

Для нихъ, любезный другъ.

Поставь ихъ скромности границы —

И налетятъ он, какъ птицы.

Шумиху славы предъ собою

Пусти,— и, что еще важнй,

Слухъ распускай-ка подъ рукою,

Что ты — искуснй всхъ врачей.

Въ своемъ всевдньи надменно

Ты убдитъ старайся дамъ,—

И то слетитъ къ теб мгновенно,

О чемъ мечтаютъ по годамъ,

На ручк маленькой плутовки

Въ пожатьи нжномъ пульсъ сочти,

Для діагноза ты шнуровки

На тонкой таль распусти…

Ученикъ. Какъ все понятно стало вдругъ!

Мефист. Суха теорія, мой другъ,

А древо жизни зеленетъ.

Ученикъ. Ахъ, въ голов моей темнетъ!

Нельзя-ль придти еще разочекъ

Послушать васъ?

Мефист. Изволь, дружочекъ.

Ученикъ. Еще прошу васъ объ одномъ:

На память что нибудь въ альбомъ…

Мефист. Охотно (пишетъ и отдаетъ записную книжку).

Ученикъ (штатъ). Eritis siciit Dens, scientes bonum et malum *)

(почтительно закрываетъ альбомъ, откланивается и уходитъ).

*) ‘Будете какъ боги — знать добро и зло’. Слова змя Ев въ раю.

Мефист. (одинъ). Прабабушки зми послдуй наставленью,

И образъ Божества потерпитъ пораженье.

Фаустъ (входитъ). Теперь — куда?

Мефист. Куда попало!

Изучимъ свтъ большой и малый,

Съ какою радостью, мой другъ,

Пройдешь ты курсъ такихъ наукъ.

Фаустъ. Вотъ только съ длинной бородой

Во мн нтъ легкости живой,

Трудна мн свтская сноровка!

На людяхъ мн всегда неловко,

И въ свт вчно я смущенъ,

Мн вчно чуждымъ будетъ онъ.

Мефист. Любезный другъ — всему черёдъ:

Самоувренность придётъ.

Фаустъ. Откуда ты возьмешь коней,

И экипажи, и людей?

Мефист. Раскинемъ плащъ волшебный мой —

Взовьёмся весело съ тобой!

Но намъ придется налегк

Скакать на огненномъ коньк:

Я воздухъ съ пламенемъ сожму

И отъ земли васъ подниму:

Сейчасъ-же будетъ все готово —

Ну! поздравляю съ жизнью новой!

Погребъ Ауербаха въ Лейпциг.

(Веселые гуляки).

Фрошъ. Никто не пьетъ и не смется?!

Я научу васъ корчить ролей!

Вдь вы на мокрый снопъ похожи —

Огонь по немъ едва плетётся.

Брандеръ. Самъ первый виноватъ, что забрала тоска:

Досел не свалялъ свиньи и дурака!

Фрошъ (выливаетъ ему на голову стаканъ вина). Ну — вотъ теб!

Брандеръ. Сугубая свинья!

Фрошъ. Ну, ладно ужъ! съ тобой въ расплат я!

Зибель. За дверь! за дверь — охотниковъ до ссоръ!

Эй! господа! ну — рявкнемъ общій хоръ!

Ну! гола-го!

Альтмайеръ. Во-истину — напасть!

Оглохнемъ — если онъ разинетъ только пасть.

Зибель. Ой!— стны дрогнули у насъ!

Что, значитъ — настоящій басъ!

Фрошъ. Такъ! вонъ того, кто сметъ обижаться!

А! та-ра-ла-ра-да —

Альтмайеръ. Та-ра-ла-ра!

Фрошъ.-Теперь начнемъ спваться (поетъ):

Его Святйшества престолъ,

Какъ ты еще не развалился?

Брандеръ. Политика! Фу! подлость! стыдъ и срамъ!

Благодаренье небесамъ —

Намъ не пришлось съ имперіей возиться!

Поистин, счастливая та тварь,

Что отъ рожденія не канцлеръ и не парь!

Но также нужно согласиться,

Что папа долженъ быть избранъ,

А чтобъ носить достойно санъ —

Какія качества высокія — канальство!

Потребны — знаете?! Нелзя-же безъ начальства!

Фрошъ (поетъ). Улетай-ка, соловей!

Къ моей милой поскорй!

Зибель. Да ну васъ съ милой къ чорту — слушать мочи пть!

Фрошъ. А если я хочу! что это за запретъ! (поетъ).

Отворяй-ка мн окно!

Отворяй пода темно!

Затворяй — везд свтло!

Зибель. Ну, пой ей псни, да хвались!

Меня-то по шеямъ!

И ты, смотри, не попадись —

Ко всмъ её чертямъ!

Пускай къ ней лтній забредетъ

Дорогою лсной,

Пускай козелъ ей проблеётъ

Полуволной порой!

А разудалыхъ молодцовъ

Ужъ ей не заманить!

И къ ней пойду въ конц-концовъ,

Чтобъ стекла перебить!

Брандеръ (стуча по столу). Довольно! слушать и молчать!

Признаться вы должны,—

Я жизнь умю прожигать!

Они — вотъ — влюблены:

Принявши это во вниманье,

Споёмъ имъ псню въ назиданье! (поетъ):

Забралась крыса въ погребокъ,—

Отъ масла, да отъ жира

Стянуть не можетъ поясокъ,

Какъ Лютеръ знаменитый!

Ей ядъ дала кухарка —

Лизнула — стало жарко!

Въ огн — какъ будто влюблена!

Хоръ (подхватываетъ). Въ огн — какъ будто влюблена!

Брандеръ. Туда-сюда! вертитъ хвостомъ!

И пьетъ изъ каждой лужи!

Кричитъ-вопитъ на цлый домъ.

Все хуже ей, да хуже!

Попрыгала — устала —

Ужъ очень скверно стало —

Въ огн — какъ будто влюблена!

Хоръ. Въ огн — какъ будто влюблена!

Брандеръ. Какъ полоумная бжитъ —

На кухню, ко врагу!

И такъ-ли жалостно дрожитъ!

И — прямо къ очагу!

Убійца ей: А! наконецъ,

Приходитъ лакомк конецъ.

Въ огн — какъ будто влюблена!

Хоръ. Въ огн — какъ будто влюблена!

Зибель. Чтожъ тутъ смшного, пошляки?

Какой высокій подвигъ, право!

Несчастной крыс дать отравы!

Брандеръ. За крысъ?!— признайся напрямки!

Альтмайеръ. Распухшей отъ отравы дуры

Вдь какъ ему не пожалть?!

Прообразъ собственной фигуры

Толстякъ въ ней можетъ усмотрть.

(Входятъ Фаустъ и МефистофельJ

Мефист. Начнемъ-ка изучать людей

Въ веселомъ царств кутежей,

Чтобъ могъ скорй постигнуть ты

Прямое къ жизни отношенье:

Съ запасомъ малымъ остроты,

Съ великой жаждой наслажденья —

Ничто ихъ сердца не смутитъ

Въ нелпой оргіи веселья,

Покуда врятъ имъ въ кредитъ

И не стошнитъ среди похмлья.

Брандеръ. Видать, что эти господа

Недавно прибыли сюда,—

Провинціальная сноровка!

Фрошъ. Клянусь — ты правду говоришь:

Нашъ Лейпцигъ — маленькій Парижъ.

И полируетъ очень ловко.

Зибель. Да кто они?

Фрошъ. Я обнаружу!

Стаканъ вина, да кругъ друзей —

И выйдетъ все у нихъ наружу,

Какъ зубъ молочный у дтей,

Глядятъ съ надменностью кругомъ,—

Ручаюсь, что ихъ знатенъ домъ.

Брандеръ. Прохвоста счелъ за господина!

Альтмайеръ. Быть можетъ!

Фрошъ. Я жъ ихъ подведу!

Мефист. (Фаусту). О чорт нту и помина,—

А чортъ сидитъ на вороту.

Фаустъ. Мое нижайшее почтенье!

Зибель. Спасибо! (оглядывая Мефистофеля со стороны) Парень-то хромой!

Мефист. Приссть намъ будетъ позволенье?

Довольны мы компаніей одной:

Здсь не достать хорошихъ винъ —

Альтмайеръ. Вы избалованы, почтенный господинъ!

Фрошъ. Вы не изъ Риппаха сюда?

Иванъ-Дуракъ какъ поживаетъ?

Мефист. Чуть не забылъ — простите, господа:

Иванъ поклонъ собратьямъ посылаетъ.

(Кланяется Фрошу).

Альтмайеръ (тихо). Что? получилъ?

Зибель. Да, парень — не дуракъ!

Фрошъ. Отдлаю его! не пропущу же такъ!

Мефист. Когда сюда мы приближались,

Плъ звучный хоръ хорошенькій романсъ,—

Искусные артисты здсь спвались:

Отъ сводовъ долженъ быть прекрасный резонансъ.

Фрошъ. Вы кто же ремесломъ? наврно — музыкантъ?

Мефист. Артистъ плохой, но страстный диллетантъ.

Альтмайеръ. Такъ спойте псню намъ!

Мефист. О, сколько, вамъ угодно,—

Какихъ прикажете?

Зибель. Желаемъ псни модной!

Мефист. Мы изъ Испаніи… Прекрасная страна!

Отечество и псенъ и вина (поетъ).

‘Жилъ-былъ великій властелинъ,

При немъ блоха жила —

Фрошъ. Послушайте — блоха… вы пеняли — блоха!

По-моему, блоха… не такъ уже плоха!

Мефист. (поетъ). ‘Жилъ-былъ великій властелинъ.

При немъ блоха жила,

Миле чмъ наслдникъ сынъ

Блоха ему была,

Владыка шлетъ къ портнишк,—

Пришелъ къ нему портной:

‘Ты сшей блох штанишки,

‘Камзольчикъ, милый мой!’

Брандеръ. Да вы портному прикажите,

Чтобы нигд не жали швы.

Да чтобъ не морщило, скажите,—

А то — не сноситъ головы.

Мефист. (поетъ). ‘Вотъ блошка щеголяетъ

Въ атлас, въ кружевахъ,

И крестикъ прицпляетъ,

И блещетъ въ орденахъ,

Она министромъ стала,

Представлена къ звзд,—

И блошекъ насовала

Своихъ родныхъ везд,

Направо и налво,

Кусать придворныхъ дамъ —

До самой королевы —

Разршено блохамъ,

Не смютъ, какъ ни больно,—

И юбки отряхнуть —

А намъ давить блохъ вольно:

Поймать, да и давнуть!

Хоръ (подхватываетъ). ‘А намъ давить блохъ вольно:

Поймать, да и давнуть!’

Фрошъ. А! браво! браво! псенка лиха!

Зибель. Такъ да погибнетъ всякая блоха!

Брандеръ. Эхъ! пальцы навостри, да бей всхъ заодно!

Альтмайеръ. Да здравствуетъ свобода и вино!

Мефист. Я чокнусь за. свободу чмъ угодно —

Но здсь вино совсмъ неблагородно,

Зибелъ. Вы здшнихъ винъ не смете хулить! j

Мефист. Я всю компанію желаю угостить

Изъ нашихъ погребовъ,— и угощу на славу!

Вотъ какъ съ хозяиномъ — не знаю только, право!

Зибель. На счетъ хозяина ужъ будьте безъ сомнніи.

Фрошъ. Коль угостите насъ — поклонъ на угощеньи!

Да пробъ не надобно! какая къ чорту проба!

Расчухаю вино — когда полна утроба.

Альтмайеръ (тихо). Не съ Рейна-ли они?

Мефист. Буравчикъ поскорй!

Брандеръ. Аль ваша бочка у дверей?

Альтмайеръ. Тамъ инструмента всякаго запасъ.

Мефист. (беретъ буравъ). Ну, чмъ-же угостить мн васъ?

Фрошъ. Да какъ же? да какія жъ вина?

Мефист. Есть всякія — по вкусу господина.

Альтмайеръ (Фрошу). Что?! слюнки потекли?

Фрошъ. Мн — рейнскаго вина!

Во всемъ милй родная сторона!

Мефист. (сверлитъ на стол возл мста, гд стоитъ Фрошъ, дыру).

Позвольте воску мн бутылку заклепать.

Альтмайеръ. Э! Фокусы!…

Мефист. (Брандеру). А вамъ?

Брандеръ. Шампанскаго подать!

Я нмецъ! Галловъ я ругаю,

Но вина ихъ я почитаю.

(Мефистофель буравитъ столъ, между тмъ какъ одинъ изъ присутствующихъ приготовляетъ восковыя пробки и закупориваетъ ими дыры въ стол.)

Зибелъ (Мефистофелю, который приближается къ его мсту).

Я кислыхъ не люблю — вотъ то-то и оно!

Мефист. Для васъ ключомъ забьетъ токайское вино (буравитъ).

Альтмайеръ. Взгляните-ка сюда! не шутите вы съ нами?

Мефист. Ай! ай! съ такими господами

Мы не посмли-бы шутитъ!

Ну — чмъ осмлюсь угостить?

Вино — какое? говорите!

Альтмайеръ. Какимъ хотите,— только но тяните!

(Вс дыры пробуравлены и закупорены).

Мефист. (со странными жестами).

Виноградъ раститъ лоза,

А рога песетъ коза!

Вино течетъ, древо растетъ.

Деревянный столъ вино даетъ.

Для чуда вра быть должна!

Вникай! Вникай! вина! вина!

Ну! пробки вонъ! и — за веселье!

Вс (вытаскиваютъ пробки, и выбранное вино льется въ стаканы).

Что за раздолье! за похмлье!

Мефист. Но только не пролейте зелья! (Попойка.)

Вс (поютъ). ‘Намъ каннибальски хорошо!

Мы какъ пятьсотъ свиней!’

Мефист. (Фаусту). Вотъ радости свободнаго народа!

Фаустъ. Уйдемъ отсюда поскорй!

Мефист. Постой! пусть скотская природа

Блеснетъ во всей крас своей!

Зибель (пьетъ неосторожно, вино льется на землю, вспыхиваетъ пламя).

Ай! адъ! горю! угодники святые!

Мефист. (заговариваетъ пламя). Остановись, родимая стихія!

(Къ гулякамъ.)

Чистилища чуть вспыхнулъ огонекъ.

Зибель. Ты, братъ, не знаешь насъ! узнаешь! дай-ка срокъ!

Фрошъ. Носмй-ка къ намъ еще соваться!

Альтмайеръ. Угодно по-здорову убираться?!

Зибель. Эй, господинъ-штукарь! я съ вами не шучу!

За ваши фокусы я мигомъ отплачу!

Мефист. Ты! бочка, замолчи!

Зибель. Что?! ахъ, ты — помело!

Ты началъ ужъ грубить!

Брандеръ. На кулаки пошло!

Альтмайеръ (откупориваетъ пробку — вылетаетъ пламя).

Горю! горю!

Зибель. Колдунъ! исчадье ада!

Хватай его! за голову — награда!

(Вс бросаются съ ножами на Мефистофеля).

Мефист. (торжественно).

Лоскъ въ движеньи —

Въ выраженьи —

Столпотворенье —

Перемщенье!

(Вс въ изумленіи смотрятъ другъ на друга)

Альтмайеръ. Гд я?… чудесный вертоградъ!…

Фрошъ. Ахъ! виноградникъ!

Зибель. Виноградъ!

Брандеръ. Что за прелестная бесдка!

Такую прелесть видишь рдко!

(Хватаетъ Зибеля за носъ, другіе длаютъ то же другъ съ другомъ и поднимаютъ ножи.)

Мефист. Съ очей долой повязка!

Бсъ шутитъ — вотъ развязка!

(Исчезаетъ съ Фаустомъ, товарищи понемногу приходятъ въ себя.)

Зибель. Ахъ!

Альтмайеръ. Что такое?

Фрошъ. Что въ рук?

Твой носъ!

Брандеръ (Зибелю). А я за твой держуся!

Альтмайеръ. Подайте стулъ! сейчасъ свалюся!

Меня хватили по башк!

Фрошъ. Ахъ! чортъ! откуда принесло?!

Гибель. А т? куда ихъ унесло?

Ну, попадись они теперь…

Альтмайеръ. Я видлъ самъ, какъ черезъ дверь

Ихъ словно втромъ размело!

Ой! ноги! налиты свинцомъ!

А что-же сталося съ винцомъ?

(Наклоняется къ е толу.)

Зибель. Все было ложь, обманъ и зло!

Брандеръ. А виноградная лоза?

Альтмайеръ. Ну — вотъ! не врьте въ чудеса!

Кухня вдьмы.

(На низкомъ очаг стоитъ на огн котелъ, отъ него подымается паръ, въ которомъ мелькаютъ причудливыя виднія, морская кошка {Или обезьяна макака, народный говоръ передлалъ это слово въ Meerkatze, Гете принимаетъ это слово въ буквальномъ значеніи, и самъ присочиняетъ другое животное — Морского Кота (Meerkatzer).} сидитъ у котла, снимаетъ пну и смотритъ, чтобы онъ не ушелъ. Морской котъ сидитъ съ котятами рядомъ и грется, стны и потолокъ увшаны причудливой утварью.)

Фаустъ и Мефистофель.

Фаустъ. Мн отвратительны кривлянья!

Иль старой бабы заклинанье

Меня излечитъ, возродитъ?

Ты общаешь мн, что зелье

Мн дастъ здоровье и веселье

И тридцать лтъ съ меня скоститъ?

Но разв ты не могъ бы самъ?

Иль нтъ въ природ силъ цлебныхъ?

Не можетъ умъ духовъ волшебныхъ

Найти цлительный бальзамъ?

Мефист. Мой другъ, какъ разъ ты суть постигъ:

Въ природ — юности водица:

Но это изъ другихъ ужъ книгъ —

Прелюбопытная страница.

Фаустъ. Я знать хочу!

Мефист. Изволь, мой милый,

Безъ лишнихъ трать и лекарей,

Коль возвратить захочешь силы, —

Ступай въ деревню поскорй,

Не возносись пытливымъ духомъ,

Примись за заступъ, стань за плугъ,

Живи не головой, а брюхомъ,

Свой ограничь, какъ можешь, кругъ,

Питайся пищею простою,

Скоту старайся подражать,

И поле съ жатвой золотою

Не постыдися удобрять —

Помолодешь и въ сто лтъ,

Когда исполнишь сей совтъ.

Фаустъ. Я не могу! мн не въ привычку

Идти за плугомъ, взять мотычку,

И жизнь мн узкая тяжка!

Мефист. Такъ, значитъ, вдьму за бока!

Фаустъ. Зачмъ намъ помощь старой бабы?

Напитокъ самъ бы ты сварилъ.

Мефист: Спасибо, другъ любезный: я бы

Скоре сто- мостовъ слпилъ!

Тутъ мало одного умнья, —

Тутъ нужно главное — терпнье!

Въ спокойномъ дух тутъ секретъ,

Годами тянется броженье,

У чорта — знанье и умнье,

А вотъ — простой сноровки нтъ.

(Замчая зврей). Но посмотри на миленькихъ зврей:

Вотъ это — камеристка, вотъ — лакей…

А госпожи, знать, дома нтъ?

Зври. На метелку сла —

Въ трубу улетла.

Мефист. А долго-ль ждать её, мой свтъ?

Зври. Сперва нагрть намъ лапы надо.

Мефист. (Фаусту). Какъ ты находишь это стадо?

Фаустъ. Противнй нту для меня!

Мефист. А мн мила ихъ болтовня,

Ну, куклы чортовы, скажите

Что тамъ такое вы варите?

Зври. Для бдныхъ супъ

Варимъ безъ крупъ.

Мефист. Придетъ немало къ вамъ гостей!

Котъ (приближается и ластится къ Мефистофелю).

Ты всхъ добрй!

Со мной поиграй

И мн проиграй!

Безъ денегъ — скверно!

Какъ буду богатъ —

Ко мн полетятъ

Удачи, врно.

Мефист. Блаженъ и счастливъ будетъ сей уродъ,

Коль въ лотерею выигрышъ возьметъ.

Котята, играя, подкатываютъ большой шаръ.

Котъ. Вотъ міръ — вглядись:

Кругомъ — кругомъ —

То вверхъ — то внизъ —

Звенитъ стекломъ —

Разбился — дзинъ —

Онъ пустъ внутри —

Мой сынъ, мой сынъ!

Смотри — смотри:

Блеститъ — горитъ —

Горитъ, какъ жаръ,

Отъ жара шаръ,

А я живой,— *

Онъ глиняной-

Смерть за тобой.

Мефист. Къ чему вамъ сито?

К отъ (повертывая сито). Намъ въ немъ открыто,

Ты воръ иль нтъ.

(Бжитъ къ кошк и подставляетъ ей сито.)

О, погадай!

И передай —

Тутъ воръ иль нтъ?

Коль не секретъ.

Мефист. (приближается къ огню). На что — горшокъ?

Котъ и кошка. Пустой мшокъ!

Котелъ не горшокъ —

Не знаетъ онъ!

Мефист. Ахъ. глупый зврь!

Котъ. Метлу! теперь

Садись на тронъ!

(Усаживаетъ Мефистофеля. Фаустъ все время стоитъ передъ зеркаломъ, то приближаясь къ нему, то удаляясь).

Фаустъ. Какое чудное видніе

Въ стекл волшебномъ предо мной!

Веди меня въ твои селенья,

Любовь! влекусь я за тобой!

Но чуть на шагъ я отступаю,

Едва поближе подойду —

Чуть-чуть въ туман прозрваю

Небесной двы красоту.

О, какъ прелестна ты — нагая!

Въ теб вмстились небеса!

Нтъ! ты — прообразъ чудный рая!

Не для земли твоя краса!

Мефист. Еще бы! самъ Господь шесть дней ее лпилъ —

И подъ конецъ ужъ ‘браво!’ возгласилъ,—

Должна быть, штучка недурная!

Смотри пока, а тамъ живая

Такая прелесть есть у насъ —

Не отведешь, пожалуй, глазъ.

(Фаустъ продолжаетъ смотритъ въ зеркало. Мефистофель, растянувшисъ въ кресл, играетъ метлой и говоритъ):

Ну, ботъ! достигъ я трона?

Играю скипетромъ — а гд-жъ моя корона?

Зври (котята, все время длавшіе стратш тлодвиженія, съ криками тащатъ корону Мефистофелю).

Корону склей —

Корону слпи

Вотъ кровь — вотъ нотъ!

(Несутъ корону и нечаянно разбиваютъ её на два куска, съ которыми начинаютъ прыгать кругомъ).

Играемъ — болтаемъ,

Рифмы сплетаемъ —

Кто разберетъ?

Фаустъ (у зеркала). Съ ума схожу.

Мефист. Трещитъ башка!

Зври. Я погожу,

Пока, пока

Придетъ мгновенье —

Для вдохновеньи.

Фаустъ (передъ зеркаломъ). Готово сердце разорваться!

Уйдемъ скоре! мочи нтъ!

Мефист. (зврямъ) Коль вы поэты — такъ, признаться,

Преоткровененъ здсь поэтъ.

(Котелъ, оставленный кошкой безъ наблюденія, начинаетъ перекипать, вспыхиваетъ пламя, поднимающееся въ трубу, Вдьма влетаетъ въ трубу съ дикимъ воплемъ).

Вдьма. Ай! ай! ой! ой!

Кто здсь такой!

Котелъ ушелъ!

Свинья! оселъ!

Меня обжогъ!

Вотъ вамъ урокъ! (замчаетъ Фауста и Мефистофеля).

Вы кто же здсь?

Зачмъ вы здсь?

Что надо вамъ?

Ко всмъ чертямъ!

Смола и дымъ

Костямъ твоимъ!

(Схватываетъ шумовку и брызжетъ изъ котла на Фауста, Мефистофеля и на зврей, зври визжатъ, Мефистофель разбиваетъ метлой горшки и склянки).

Мефист. Вотъ-те разъ! вотъ-те разъ!

Весь запасъ да припасъ!

Къ чорту — варево!… нутка!

Это, милая, шутка!

Это только припвъ

Подъ твой адскій напвъ!

(Вдьма въ ужас и ярости отступаетъ)

Ага!— чудовище! скотина!

Теперь признала господина?

Да я сейчасъ все разобью!

Тебя и кошекъ перебью!

Съ фуфайк красной нтъ почтенья?

Къ перу птушью?!— Я жъ тебя!

Къ лицу исчезло уваженье?

Ужъ не назвать ли мн себя?

Вдьму. Прости, властитель, заслужу:

Да вашихъ вороновъ не видно,

Копытца я не догляжу!

Мефист. Да ужъ простить придется, видно!

Давненько мы не видлись съ тобой:

Свтъ нынче сталъ совсмъ другой,—

Облагородился культурой:

Пришлось и мн смниться шкурой,

Рога забыты у чертей,

Бсъ безъ хвоста и безъ когтей,

А что касается копыта,—

Оно всегда для свта скрыто —

Я въ этомъ подражаю фату

И наложилъ на икры вату.

Вдьма (пляшетъ). Эхъ, я отъ радости пьяна!

Неужто здсь голубчикъ сатана?

Мефист. Ну-ну! безъ имени нельзя-ли?

Вдьма. Да чмъ мшаетъ вамъ оно?

Мефист. Его давно въ архивъ сдали,

И слово бсъ упразднено.

Но люди — люди все такіе:

Злой духъ исчезъ — остались злые.

Я для тебя, любезная, баронъ.

И кавалеръ, какъ кавалеры,

Ты въ знатность-то мою не потеряла вры?

Мой гербъ дворянскій — вотъ вдь онъ!

(Длаетъ неприличный жестъ).

Вдьма (хохочетъ, какъ безумная).

Ха! ха! ха! ха! Отмнно расписались —

Вкъ были шельмой,— шельмой и остались!

Мефист. (Фаусту) Моя другъ, извольте поучаться,

Какъ нужно съ вдьмой обращаться.

Вдьма. Чмъ, господа, могу служить?

Мефист. Напиткомъ нужно угостить.

Чтобъ — первый сортъ! чтобъ старше было!

Вдь въ старомъ зель больше силы!

Вдьма. Есть — есть бутылочка такая!

Порой тяну его сама я!

И вони нтъ… Когда угодно,

Вамъ поднесу его охотно. (Тихо Мефистофелю).

Но часу онъ не проживетъ,

Когда напиточка хлебнетъ.

Мефист. Нтъ! нтъ! для друга дорогого

Вреда не будетъ никакого,

Черти-жь свои кругъ и заклинай,

И чашу съ краемъ наливай!

(Вдьма съ таинственными жестами чертитъ кругъ, устанавливаетъ его причудливой утварью, стаканы начинаютъ звенть, котелъ звучать, слышится музыка, наконецъ, Вдьма приноситъ толстую книгу, устанавливаетъ Морскихъ Кошекъ такъ, что он служатъ ей пюпитромъ и держатъ факелы. Она длаетъ знаки Фаусту, чтобы онъ подошелъ къ ней).

Фаустъ. Къ чему все это представленье?

Какія глупыя движенья!

Вдь не поврю, все равно —

Обманъ извстенъ мн давно.

Мефист. Э! полно! шуточки простыя!

Къ чему ужъ строгости такія!

Дай фокусъ свой продлать ей:

Одинъ обычай у врачей!

(Заставляетъ (Фауста войти въ кругъ).

Вдьма (декламируетъ по книг съ пафосомъ).

Постигни коль можешь!

Одинъ къ десяти ты приложишь!

А два отдли —

Долой и три

Богатъ — сотри!

И пять, и шесть,

Семь — восемь — есть,

Теперь причесть

Одинъ и девять!

Ничто же десять —

Волшебное единожды-единъ!

Фаустъ. Какая глупая брехня!

Мефист. Еще продлится болтовня!

Вдь этимъ вздоромъ и враньемъ

У ней наполненъ цлый томъ.

Надъ нимъ не мало я корплъ.

Но мало, что уразумлъ:

Для дурака и мудреца

Противорчьямъ нсть конца!

Вдь это старое искусство:

‘Одно и три, три и одно’

Умъ какъ въ стяхъ, въ туман чувство

Все — ложь и правда — сплетено.

Какъ ты поставишь имъ преграды?

Какъ дураку растолковать?

Поврить фразамъ люди рады

И смыслъ глубокій имъ придать.

Вдьма. Великій кругъ

Наукъ, наукъ —

Вселенную вмщаетъ,

Въ немъ нтъ ума

Она сама

Ему все предлагаетъ.

Фаустъ. Какой нелпый, дикій вздоръ!

Съ ума сойдешь, въ конц концовъ:!

Какъ будто слышится мн хоръ

Ста тысячъ избранныхъ глупцовъ.

Мефист. Ну, будетъ! будетъ, милая Сивилла!

Теперь напитокъ подавай,

Стаканъ до краю наливай

И не страшись, чтобъ другу повредило:

Онъ у меня бывалый человкъ.

Отъ зелья всякаго хлебалъ за свой-то вкъ!

(Вдьма съ разными церемоніями подноситъ Фаусту напитокъ въ стаканъ, когда Фаустъ хочетъ поднести его къ губамъ — вспыхиваетъ легкое пламя).

Мефист. Ну, пей скорй! чего-же ты?

Теперь ужъ поздно колебаться:

Скажите! съ дьяволомъ на ты,—

И вздумалъ пламени бояться!

(Вдьма раскрываетъ кругъ, Фаустъ выходитъ изъ него).

Ну, маршъ впередъ! нельзя въ поко быть!

Вдьма. Напитокъ въ пользу вамъ да будетъ!

Мефист. Тебя за зелье наградить

На шабаш чортъ не забудетъ!

Вдьма. Тутъ псенка — когда-бъ пропть

Вы согласились?— восхищенье!

Мефист. Теб-бы нужно пропотть, —

Снаружи и внутри тогда пойдетъ броженье.

Научишься цнить ты милое бездлье!

Пробудится въ теб желаніе веселья,

Амуръ теб взволнуетъ грудь.

Фаустъ. Скоре въ зеркало взглянуть!

Такой красы во вкъ я не встрчалъ —

Мефист. Нтъ! нтъ! ты на земл увидишь идеалъ! (тихо)

Въ твоей крови панитокъ иреотмнный:

Съ нимъ всякая покажется Еленой.

Улица.

Фаустъ. Маргарита (проходитъ).

Фаустъ. Я знатной барышн — прелестной — предложить

Осмлюсь-ли — до, дому проводить?

Маргарита. Нтъ! я не прелестна, совсмъ не знатна,

Оставьте, прошу васъ: дойду и одна!

(Вырывается и уходитъ).

Фаустъ. Клянусь, мила, какъ день она!

Такихъ встрчать мн не случалось:

Скромна, невинности полна,

Коротокъ, рзокъ былъ отвтъ,—

(Входитъ Мефистофель.)

Моимъ восторгамъ мры нтъ!

Достать ты долженъ мн двченку!

0x01 graphic

Мефист. Какую вамъ?

Фаустъ. Прошла сейчасъ!

Но и кокетливость сказалась!

Румянецъ щекъ и ротикъ милый…

Нтъ! не забыть! я весь въ огн!

Какъ мило глазки опустила!

Вдругъ сердце дрогнуло во мн!

Мефист. Для! невинному ребенку

Попъ отпустилъ грхи какъ ризъ!

Я тамъ за стуломъ притаился:

Совсмъ невинное дитя!

Съ ней грхъ еще не породнился.

Надъ ней безсильна власть моя.

Фаустъ. Ей лтъ четырнадцать, наврно!

Мефист. Такъ могъ сказать распутникъ скверный

Ты точно самый ярый фатъ

Сорвать цвточекъ каждый радъ:

Не вришь вовсе въ добродтель.—

Смотри! не очень налетай!

Фаустъ. Мой скромный другъ и благодтель!

Ты наставленій не читай!

Скажу я коротко и ясно:

Когда ты двушки прекрасной

Мн не достанешь къ полуночи

Я разстаюсь съ тобой!

Мефист. Нтъ мочи!

Вдь что хлопотъ-то въ этомъ длъ!

Мн нужно сроку дв недли.

Чтобъ только случай подвести.

Фаустъ. Когда-бъ я семь часовъ снести

Могъ ожиданья адскихъ мукъ.

Я-бъ обошелся безъ услугъ!

Мефист. Вы говорите, какъ французъ!

Прошу поменьше раздраженья!

Ну. что такое — наслажденье?

Въ немъ мало прелести, клянусь!

Ахъ, то-ли дло — потихоньку

Завлечь невинность въ нашу сть

И, какъ въ романахъ, полегоньку

Запутавъ,— ею овладть.

Фаустъ. И безъ того горитъ желанье!

Мефист. Ну, говорю вамъ, не шутя:

Нельзя прекрасное дитя

Достать безъ всякаго старанья!

Насилье, право, не поможетъ,

Но хитрость быть полезной можетъ.

Фаустъ. Но,— что нибудь! Прелестной крошки

Хоть дай мн въ спальню заглянутъ!

Хоть бантикъ дай, подвязку съ ножки

Чтобъ пламень страстный обмануть!

Мефист. Чтобъ доказать мое старанье

И муки страсти облегчить.

Въ покой прелестнаго созданья

Готовъ я двери отворитъ!

Фаустъ. Ее увижу? овладю!

Мефист. Нтъ! нтъ! вы будете одни,

Въ туманъ мечтаній погрузитесь,

Надеждой сладкой насладитесь

На т блаженнйшіе дни…

Фаустъ. Идемъ! Идемъ!

Мефист. Нтъ, равно, право.

Фаустъ. Такъ ты подарокъ припаси! (уходитъ).

Мефист. Уже подарокъ? браво! браво!

У насъ пощады не проси!

Мстечко знаю я одно:

Тамъ мной кой-что припасено.

(Уходитъ).

Вечеръ.

Чистая маленькая комнатка.

Маргарита (заплетаетъ косы).

Ахъ, я бы дорого дала.

Когда-бъ узнать, кто онъ могла?

Такой онъ смлый и отважный,

Наврно, это баринъ важный,

Да ужъ видать, что не простой:

Въ тхъ нту дерзости такой!

(уходитъ).

Мефистофель и Фаустъ.

Мефист. Входи! тихонечко входи!

Фаустъ (посл нкотораго молчанія).

Уйди! прошу тебя, уйди!

Мефист. (оглядывая комнату).

Не вс двчонки такъ опрятны

(уходитъ)

Фаустъ (смотритъ кругомъ).

Сойди, о, сумракъ благо іатный!

Святыню эту осни!

Мою любовь росой отрадной.

Росой надежды напои!

Здсь духъ невиннаго веселья,

Довольство скромной простоты

Что за богатство въ скромной кель!

Какое царство красоты!

(Бросается въ кожаное кресло у кровати).

Прими меня! Ты столько поколній

Въ свои объятья тихо принималъ,

Отцовскій тронъ, ахъ. въ радостномъ смятеньи

Тебя дтей сонмъ милый окружалъ!

И, можетъ быть, подъ Рождество Христово

Ты. милая, съ подарками въ рукахъ

Здсь цловала дда дорогого,

Съ румянцемъ на младенческихъ щекахъ!

Здсь все тебя напоминаетъ,

Твой духъ повсюду здсь царитъ:

Твоя здсь ручка убираетъ,

Песокъ подъ ножками хруститъ,

О, ручка милая! О, ангелъ мои прелестный!

Съ тобою хижина была бы храмъ чудесный!

А здсь! (поднимаетъ занавску у кровати).

О, чудное волненье!

Здсь я часы-бы простоялъ,

Природы лучшее творенье

Здсь милый ангельчикъ лежалъ.

Младенецъ чистый, съ обожаньемъ

На груди нжной наслоенъ,

Святымъ, божественнымъ созданьемъ

Здсь понемногу выросъ онъ.

А ты? тебя что привело?!

Волненье въ душу низошло!

Чего ты ждешь такъ горестно и страстно?

Ты-ль это тутъ стоишь, о, Фаустъ! о несчастный!

О, волшебство! о, обаянье!

Я сладострастія алкалъ,

Но — мигъ любовнаго мечтанья,—

И, какъ дитя, я кротокъ сталъ!

И если-бъ вдругъ ты увидалъ —

Она идетъ! въ какомъ смущеньи

У ногъ-бы милой умолялъ,

Какъ глупый мальчикъ, о прощеньи!

Мефист. Скорй! скорй! она идетъ!

Фаустъ. Прочь! не вернуся никогда!

Мефист. А ящикъ мой пока сюда

Поставлю въ шкафъ — пускай найдетъ!

Боюсь, отъ этакой находки

Смутится разумокъ, какъ разъ!

И мы отъ маленькой красотки

Получимъ нужное для насъ.

Дитя она! пусть наиграетъ —

Фаустъ. Не знаю, право…

Мефист. Жалко, что-ль?

Вдь экъ васъ жадность разбираетъ!

Такъ впредь ужъ службой не неволь!

Скупцомъ не счелъ бы васъ ей-ей!

(ставитъ шкатулку въ шкафъ).

Ну маршъ скорй!

Пускай прелестное созданье

Предастся о теб мечтанью.—

А вы, мой другъ, такъ грустны стали,

Какъ будто лекцію читали

И увидали предъ собой

Взоръ метафизики сухой, (уходятъ).

Маргарита — (съ лампой).

Ахъ, ахъ, какая духота!

(открываетъ окно).

А на двор почти прохладно,

Со мной такая тягота —

И на душ совсмъ не ладно.

Ужъ хоть бы мама возвратилась:

Отъ страху вся я истомилась!

(начинаетъ раздваться и поетъ).

Жилъ былъ король улійскій

По гробъ онъ вренъ былъ.

Отъ милой — даръ прощальный —

Онъ кубокъ получилъ!

Царю весь міръ затмился:

Съ друзьями-ль пировалъ —

Онъ пилъ вино изъ кубка

И слезы проливалъ.

И часъ пришелъ кончины:

Онъ царство раздлилъ,

Наслдникамъ все отдалъ,

Но кубокъ сохранилъ,

И слъ на царскомъ мст —

Вс рыцари кругомъ —

Въ высокомъ замк предковъ

На берегу морскомъ:

Послдней искрой жизни

Послдній былъ глотокъ,

И кинулъ царь свой кубокъ

Въ бушующій потокъ.

Взглянулъ, какъ кубокъ тонетъ,

Какъ скрылся навсегда,

Завелъ глаза… и больше

Не пилъ ужъ никогда.

(Открываетъ шкафъ, чтобы повсить платъ и замчаетъ шкатулку съ драгоцнностями).

Ахъ, чудный ящичекъ! откуда?

Я шкафъ наврно заперла,

Какъ вышла давеча отсюда,—

А вдь взглянуть бы я могла?…

Быть можетъ, маменьк моей

Въ залогъ шкатулочку отдали,

И клювъ на ленточк при ней…

Открыть, попробую, нельзя-ли?

Уборчикъ!! прелести такой

Я и во сн-то не видала!

Вдь ихъ и барын иной

Носить по праздникамъ пристало!

Принаряжусь-ка я покуда:

Мила я въ цни золотой!

Хоть бы сережечки мн! чудо!

Я въ нихъ кажусь совсмъ иной!.

(Наряжается и смотрится въ зеркало).

Къ чему намъ, бднымъ, красота?!

И хвалятъ такъ, изъ сожалнья,

Богатству — все безъ исключенья!

Ахъ! какъ мы жалки, бднота!

На прогулк.

Фаустъ ходитъ въ задумчивости взадъ и впередъ, подходитъ Мефистофель.

Мефист. Клянуся презрнною любовью! Чортъ и адъ!

Еще чмъ клясться мн! Проклясть бы все я радъ:

Фаустъ. Что, тамъ? вы въ гнв непригожи:

Въ жизнь не видалъ подобной рожи!

Мефист. Себ бы чорта посулилъ,

Когда бы самъ не чертомъ былъ!

Фаустъ. Да что теб вдругъ въ голову влетло?

Къ лицу-ль теб орать, какъ обалдлый?

Мефист. Подумайте, у Гретхенъ милой

Стащилъ подарокъ попъ постылый!

Уборъ мамаша увидала,

И вотъ ужъ ей неловко стало:

У старушонки тонкій нюхъ,

Сейчасъ учуетъ бсовъ духъ!

Во всякой штук разгадать

Уметъ зло илъ благодать!

Какъ разсмотрла украшенье.

Ршила — бса навожденье!

‘Дитя! неправое стяжанье!

Приноситъ горе и страданье!

Отдай уборчикъ Пресвятой,

И будетъ благость надъ тобой!’

У Гретхенъ рожица грустна:

‘Кто-жь смотритъ, думаетъ она,—

‘Коню такъ въ зубы даровому?

‘Чего искать въ насъ духу злому?

‘Нтъ! не поврю никогда,

..Чтобъ бсъ принесъ его. сюда!’

Мать за попомъ, тотъ прибжалъ,

Да какъ уборчикъ увидалъ,

Сейчасъ заплъ благочестиво:

‘Вы разсудили справедливо’:

‘Тотъ сохраняетъ, кто даетъ,

‘А церковь всякій даръ дожретъ:

‘Немало странъ она глотала,

‘А несвареньемъ не страдала!

‘Желудокъ церкви не слабетъ,—

Даръ зла переварить суметъ!’

Фаустъ. Ей привилегій не дано:

Король и жидъ съ ней заодно.

Мефист. Запястья, цпи, перстеньки

Забралъ нашъ попикъ, какъ грибки

Какъ горсть оршковъ,—да и только!

И благодарности — нисколько.

Призналъ на нихъ благословенье

И тмъ привелъ ихъ въ умиленье.

Фаустъ. А Гретхенъ?

Мефист. Мыслью сокровенной

Она витаетъ въ мір грезъ:

Все снится ей уборъ безцнный.

А пуще,— кто его принесъ!

Фаустъ. Меня томятъ ея печали!

Утшитъ милую нельзя-ли?

Уборъ ей новый поднесемъ!

Мефист. Для васъ все, видно, нипочемъ!

Фаустъ Добудь! къ чему тутъ возраженья?

Войди съ сосдкою въ сношенья.—

Ты чортъ, а точно баба вялъ!

Уборъ чтобъ нынче-же досталъ!

Мефист. Властитель мой! да будетъ такъ!

(Фаустъ уходитъ).

Вотъ онъ, влюбленный-то дуракъ!

Онъ вс небесныя свтила

Готовъ отдать на радость милой!

(Уходить).

Домъ сосдки.

Марта (одна). Ужъ Богу дастъ мой мужъ отвтъ!

Нехорошо онъ поступаетъ:

Пустился самъ на вольный свтъ,

А объ жен позабываетъ!

А я-ль дружочка не любила!

Ужъ я-ль его чмъ огорчила! (плачетъ)

Я чай — Господь его прибралъ —

Хоть документикъ-бы прислалъ!

(входитъ Маргарита).

Маргарита. Ахъ, Марта!

Марта. Ну? ну, говори!

Маргарита. Дрожу отъ страха! посмотри:

Такой-же ящичекъ нашла!

Я нынче къ шкафу подошла.

Гляжу — другія украшенія:

Еще богаче тхъ каменья!

Марта. Смотри-же, матери ни слова!

А то къ попу потащитъ снова.

Маргарита. Не нагляжусь! не насмотрюсь!

Марта. Счастлива ты! ужъ признаюсь!

Маргарита. Да что! какая польза наряжаться:

Мн городомъ нельзя, вдь, прогуляться!

Марта. Здсь спрячь ты ящичекъ, дружочекъ.

Ко мн почаще забгай,

Принарядись-ка, да часочекъ

Здсь передъ зеркаломъ гуляй.-

Хотъ и вдвоемъ — а все-же сладко!

Тамъ будетъ праздничекъ — украдкой

Однешь что-нибудь — сережки.

Цпочку что-ли, али брошки.

Тамъ жемчугъ: не поймаетъ мать,—

Не то — сумемъ и соврать.

Маргарита. Но кто мн ящички принесъ?

Кто-бъ это былъ? кто?— вотъ вопросъ… (стучатъ).

Ахъ! что — какъ мать?! бда! бда!

Марта (смотритъ изъ-за занавски). Чужой… Пожалуйте сюда.

(Входитъ Мефистофель.)

Мефист. Прошу покорнйше прощенья.

Что такъ осмлился войти.

(Отступаетъ почтительно передъ Маргаритой.)

Гд Марту Швертлейнъ мн найти?

Марта. Я Марта… Что вы —

Мефист. (тихо ей). Посщенья

Не отложить-ли мн на часъ?

Здсь дама важная у васъ.—

И такъ — за смлость извините,

Зайти попозже разршите.

Марта (громко). Представь, за барыню, дитя.

Тебя онъ принялъ, не шутя.

Маргарита. Вы, сударь, слишкомъ деликатны

Куда ужъ быть мн дамой знатной!

Чужія это украшенья —

Мефист. Не драгоцнныя каменья —

А весь вашъ видъ и этотъ взглядъ…

Могу остаться? очень радъ!

Марта. Скажите-жъ мн, какія всти —

Мефист. Хотлъ бы радостныхъ, по чести!

Простите мн, но — вашъ супругъ

Вамъ приказалъ жить долго —

Марта. Другъ

Ты мой любезный! неизмнный

Охъ, умираю! охъ, безцнный!

Маргарита. Ахъ, да не плачь-же такъ, дружокъ!

Мефист. Я разскажу, что было дал —

Маргарита. Я умерла-бы отъ печали!

Охъ, полюбить не дай мн Богъ!

Мефист. Живутъ печаль со счастьемъ вмст.

Марта. Гд-жь умеръ онъ?— въ которомъ мст’

Мефист. Ахъ, въ Паду скончался онъ

И тамъ при церкви погребенъ.

И нын въ той земл святой

Вкушаетъ вчный онъ покой.

Марта. Ко мн вамъ нтъ-ли порученья?

Мефист. Онъ поручилъ въ поминовенье

Обденъ триста заказать,—

Мн больше нечего сказать.

Марта. Какъ? ни медальки? ни серегъ?

Вдь что-нибудь онъ да сберегъ?

Какай онъ нищій тамъ ни будь,—

На память мн — хоть что-нибудь?

Мефист. Мадамъ, жалю я сердечно,

Но денегъ онъ не затаилъ:

Онъ плакалъ такъ чистосердечно.

Грхи раскаяньемъ омылъ.

Маргарита. Ахъ! сколько горя, какъ я погляжу!

Я тоже панихиду закажу.

Мефист. Прелестное дитя! и мужа — врьте мн —

Хорошаго, вы стоите вполн.

Маргарита. Ахъ, нтъ! мн замужъ слиткомъ рано.

Мефист. Такъ милаго? и безъ обмана —

За счастье можно почитать

Такую прелесть обнимать!

Маргарита. Здсь нтъ такого заведенья!

Мефист. Нтъ? но бываютъ совпаденья —

Марта. Такъ разскажите-же

Мефист. Лежалъ онъ предо мной —

Подъ нимъ — соломы пукъ гнилой!

И умеръ онъ — покинутый, въ страданьи.

Но, впрочемъ, въ совершенномъ покаяньи:

И до конца все каялся въ грхахъ:

‘Себя — кричалъ онъ — проклинаю! ахъ!

‘Увы! я ремесло, покинулъ и жену!

‘Какъ вспомню про неё — себя такъ и кляну!

‘Проститъ-ли мн она?’

Марта. Давнымъ-давно простила!

Мефист. ‘Но тоже и на ней грховъ немало было!’

Марта, Такъ лгать! при смертномъ-то страданьи!

Мефист. Да, можетъ — онъ былъ безъ сознанья!

Все что-то, тихо бормоталъ,—

Я половины не понялъ:

‘То дай ребенка ей, то хлбъ ей добывай!—

‘И хлбъ-пойми — въ широкомъ смысл!

‘А мн куска не дастъ — помысли!—

‘Покойно състь — все брань да лай!’

Марта. Мою любовь и попеченья

Какъ видно.— предалъ онъ забвенью!

Мефист. О, нтъ! онъ часто вспоминалъ:

‘Я объ жен и дтяхъ горевалъ,—

‘Онъ говорилъ — и вотъ — разъ плыли

‘Отъ Мальты мы и наскочили

‘На бусурманское судно,

‘Вотъ завязался бой кровавый.

‘Мы вышли изъ него со славой,—

‘Глядь — судно золотомъ полно!

‘И за геройскую осаду

‘Немало дали мн въ награду…’

Марта. Такъ — гд-же? гд? куда онъ скрылъ?

Мефист. По втру вольному пустилъ

Вашъ мужъ къ Неаполю присталъ —

Его красотка подцпила.

Да такъ чудесно наградила,

Что онъ до гроба поминалъ.

Марта. Ахъ, воръ! воръ собственныхъ дтей!

Нужда и горе до конца

Не измнили подлеца?

Мефист. Объ немъ забудьте поскорй!

Когда-бъ я былъ — какъ вы — вдовой

Я горевалъ-бы годъ — другой —

Искалъ-бы новаго супруга…

Марта. Гд мн найти такого друга?!

Такой былъ милый шалунишка!

Любилъ, конечно, погулять,

Приволокнуться, попивать,

Да вотъ — проклятыя картишки!…

Мефист. Ну, значитъ, можно уживаться:

Пришлось взаимно извинить

Немало — слдуетъ признаться:

Съ такимъ условьемъ обмнить

И я-бъ кольцо не отказался.

Марта. Неужто?… баринъ посмялся?…

Мефист. (въ сторону). Ну-ну! уйду-ка по-здорову!…

А то возьметъ и съ чорта слово. (Гретхенъ.)

А съ вашимъ сердцемъ какъ дла?

Маргарита. Я сударь, васъ не поняла?

Мефист. (про себя). Совсмъ невинная овечка! (громко.)

Къ услугамъ!

Маргарита. До свиданья!

Марта. Два словечка!

Бумажку бы достать — какъ требуетъ законъ,

Что, тамъ-то умеръ мужъ, и тамъ-то погребенъ?

А можетъ, гд печатано о немъ?

Порядокъ я всегда любила и во всемъ.

Мефист. Коль два свидтеля найдутся

И предъ судьею поклянутся,

Что умеръ точно вашъ супругъ —

Свободны вы — со мною другъ:

Онъ успокоитъ васъ вполн —

Его привесть позвольте мн?

Марта. О, да! прошу васъ — приведите!

Мефист. Вы тоже, барышня, придите!

Мой другъ — красавецъ, молодецъ,

Изъздилъ свтъ съ конца въ конецъ.

Маргарита. Да вдь сгорю я со стыда!

Мефист. Ни передъ кмъ и никогда!’

Марта. Въ саду, за домомъ, вечеркамъ

Мы васъ сегодня подождемъ.

Улица.

Фаустъ. Мефистофель.

Фаустъ. Ну, что ? когда? дождаться-ль мн?

Мефист. А! браво! браво! весь въ огн!

Да время близко! потерпи-же!

Сегодня съ ней сойдись поближе

Ты вечеркомъ у Марты, той

Ея сосдки дорогой.

Ахъ, что за женщина, мой милый!

Её природа сотворила,

Чтобъ дать чистйшій образецъ

Цыганки — сводни —

Фаустъ. Наконецъ!

Мефист. Но Март надобна услуга

И отъ тебя —

Фаустъ. Ну? я готовь.

Мефист. Да вздоръ! всего-то десять словъ,

О смерти въ Паду супруга:

Скажи въ присутствіи суда

Фаустъ. Какъ? хать въ Падую? вотъ скука!

Мефист. Эхъ, ты! святая простота!

Клянись, что умеръ — вся и штука.

Фаустъ. Не соглашусь на это ввкъ!

Мефист. Какой правдивый человкъ!

Да неужели въ самомъ дл

Вамъ не случалось никогда

То утверждать, о чемъ на дл

Мы сомнваемся всегда?

Вы не учили съ мднымъ лбомъ

О Бог, тайн мірозданья?

И о душ? и о сознаньи?—

А что вы знаете о томъ?

Да коль сказать по правд, честно,—

Все это также вамъ извстно,

Какъ и швертлейновскій конецъ…

Фаустъ. Ты былъ и есть — софистъ и лжецъ!

Мефист. Нтъ! я на все смотрю пряме:

Да вотъ хоть нынче — думать смю,

И даже знаю напередъ,

Что честный другъ мой въ садъ придетъ..

Чтобъ клясться въ страсти безконечной?

Фаустъ. Да! я люблю её сердечно!

Мефист. А непонятное влеченье?

До, гроба врность? душъ сродство?

Все — правда? даже увренье,

Что въ ней ты любишь божество?

Фаустъ. Оставь! потомъ! я весь сгораю,

Любовью грудь моя полна,

Слова святыя вспоминаю,

Ищу для страсти имена —

Но слово блдно безконечна!

И я клянусь, что вчно, вчно

Её любить я буду — что-жь?

Обманъ-ли это? это-ль ложь?

Мефист. Но правъ-то я!

Фаустъ. Вотъ замчанье:

Кто споритъ только языкомъ,

Не зная страсти и страданья,—

Тотъ правъ всегда, тотъ правъ во всемъ!

Ну — надола болтовня!

Ты правъ — тмъ лучше, для меня.

Садъ.

Маргарита и Фаустъ ходятъ по саду подъ руку. Марта съ Мефистофелемъ.

Маргарита. Я чувствую, одно лишь снисхожденье

Васъ заставляетъ это говорить:

У иностранцевъ есть обыкновенье —

Любезностью учтивость золотить,

Какъ можетъ при учености такой

Понравиться нашъ разговоръ простой?

Фаустъ. За слово устъ твоихъ, за этотъ милый взглядъ

Всю мудрость свта я отдать-бы радъ. (Цлуетъ руку)

Маргарита. Ахъ. что вы?! можно.ль цловать?

Жестка, груба моя рука:

Вдь все везд должна прибрать!

Къ тому-же — маменька строга… (приходятъ j.

Марта. И вчно такъ-то вы? въ дорог да въ пути?

Мефист. Обязанность, къ несчастью, заставляетъ!

Порой ужъ какъ не хочется уйти!

А долгъ — что длать!— погоняетъ…

Марта. Покуда молодъ — ничего.

Пріятно по свту шататься,

А ужъ подъ старость-то, признаться,

Быть одному — ни для кого

Веселья нту, полагаю,

Вдь умереть холостякомъ —

Мефист. И думать даже избгаю!

Марта. Вотъ и размыслите о томъ. (проходятъ).

Маргарита. Изъ сердца вонъ — лишь съ глазъ долой:

Теперь вы ласковы со мной —

Но вдь у васъ, чай, тьма друзей:

И вс они меня умнй.

Фаустъ. Тщеславье, ограниченность норой

Умомъ зовется, ангелъ мой!

Маргарита. Какъ вы сказали?

Фаустъ. Милое смиренье!

Сокровище невинной простоты!

Ты не поймешь въ наивномъ униженьи

Своей великой красоты!

Маргарита. Разочекъ вспомните — мн и того довольно!

А васъ-то помнить буду я невольно.

Фаустъ. А часто остаетесь вы одна?

Маргарита. Да-съ, по хозяйству, знаете,— должна:

Хоть небольшое заведенье,

А все же нужно присмотрть:

Вдь никого нтъ въ услуженьи,—

Сварить, прибрать — везд поспть —

Связать и сшить — все я, да я!

Къ тому-же, маменька моя

Такъ аккуратна!

Хоть и могли-бы мы, понятно,

Пошире, повольне жить:

Отецъ усплъ кой-что скопить,—

Оставилъ домикъ намъ и садъ,

Мой братъ-то, знаете, солдатъ,

Ну, а сестричка — умерла!

Такъ я свободнй, чмъ была.

Съ дитей немало я терпла,

Но я малютку такъ жалла,

Ужъ такъ была она мила…

Фаустъ. Наврно, ангеломъ была —

Коль на тебя была похожа.

Маргарита. И такъ меня любила — Боже!

Отецъ-то умеръ, а у насъ

Она, бдняжка, родилась,

А мама сдлалась больна:

Не встанетъ, чаяли, она,

Такъ тихо-тихо поправлялась,

А ужъ кормить и не ршалась —

Что длать съ бднымъ червякомъ?

Ну, вотъ, водицей съ молокомъ

Её сама кормить я стала,—

Совсмъ за дочку почитала!

Все на рукахъ, да на груди

Сталъ мой ребеночекъ расти —

Фаустъ. Была ты счастлива, конечно?

Маргарита. О, да! за то въ тревог вчно!

Моей малютки колыбелька

Стояла ночью у меня:

Чуть пошевелится въ постельк —

Проснусь и я,

То поношу, то покачаю,

То молоко разогрваю,

А раскричится — нужно встать

И съ милой крошкой танцовать,

Чуть-свтъ — пеленки постираю.

Да на базаръ скорй слетаю —

А тамъ — обдъ варитъ пора!

Да такъ сегодня, какъ вчера!

Ну, сударь, тутъ веселья мало!

На то, какъ сладко спишь, бывало! (проходитъ)

Марта. Ахъ, женщины достойны сожалнья!

Холостяка такъ трудно уломать!

Мефист. Но вамъ удастся, безъ сомннья,

Всю прелесть брака доказать.

Марта. Послушайте, признайтесь откровенно:

Свободно сердце ваше совершенно?

Мефист. Въ народ говорятъ: ‘дороже всякихъ благъ

Хорошая жена, да собственный очагъ1′.

Марта. Хочу спросить: наврно васъ любили?

Мефист. Со мной всегда весьма любезны были.

Марта. А вы-то какъ? серьезныхъ увлеченій —

Мефист. Моя серьёзность — выше всхъ сомнній.

Марта. Ахъ! вы не поняли

Мефист. Не понялъ къ сожалю!

Но доброту я оцнить сумю. (проходятъ).

Фаустъ. Такъ ты меня узнала, ангелъ милый,

Какъ только я вошолъ сюда?

Маргарита. Замтили? глаза я опустила —

Фаустъ. И ты меня прощаешь, что тогда

Поддался увлеченью я невольно?

Ты помнишь? изъ собора шла —

Маргарита. Да, признаюсь, мн было больно.

Всегда я скромною слыла:

‘Ахъ, думаю, въ моихъ манерахъ, врно,

Онъ что-то вольное нашелъ:

Дурною двушкой, наврно.

Меня тотъ смлый баринъ счелъ.’

Но вотъ что было непонятно:

Въ душ я оправдала васъ!

Себя бранила я не разъ,

Что ваша дерзость мн пріятна.

Фаустъ. О, милая!

Маргарита. Постойте на минутку!

(Срываетъ астру, обрываетъ лепестки одинъ за другимъ)

Фаустъ. Ты рвешь себ букетъ?

Маргарита. Нтъ, такъ! я… просто въ шутку…

Фаустъ. Что — въ шутку?

Маргарита. Нтъ — прошу: не смйтесь надо мной.

(Обрываетъ цвтокъ и шепчетъ.)

Фаустъ. Что?

Маргарита. Любитъ — полюбить — онъ любить —

Фаустъ. Другъ мой!

Маргарита (продолжаетъ вполголоса).

Онъ любить — не любитъ — онъ любитъ — да — нтъ —

(обрываетъ послдній лепестокъ, радостно)

Онъ любитъ!—

Фаустъ. Онъ любитъ! цвтокъ далъ отвтъ!

Онъ любитъ! пойми, дорогое созданье,

Что- значитъ — онъ любить! (беретъ ея руки).

Маргарита. Боюсь!

Фаустъ. О, признанья

Не бойся! не бойся! дай ручку! пожатье

Доскажетъ — чего не могу разсказать я!

О!— отдаться блаженству и знать.

Что оно будетъ вчно! да — вчно!

И конца не хочу ожидать!

Безконечно оно! безконечно!

(Маргарита жметъ ему руку и убгаетъ, онъ задумчиво стоитъ одну минуту, потомъ слдуетъ за ней.)

Марта (входитъ). Ночь прошла — посмотрите, играетъ заря.

Мефист. Да, пора-бы отсюда и намъ отправляться.

Марта. Ужъ, по правд, по истинной вамъ говоря,—

Я хотла-бы съ вами еще прогуляться:

Но такое проклятое мсто ужъ тутъ,

Точно нечмъ другимъ добрымъ людямъ заняться!

Чуть замтятъ — сейчасъ пересуды пойдутъ,

И начнутъ! и начнутъ! только дай Богъ сдержаться!

А наша парочка?

Мефист. Давно простылъ и слдъ:

Въ алле пташечки-пвуньи.

Марта. Неравнодушенъ баринъ-то къ шалунь?

Мефист. Она —къ нему: на томъ вертится свтъ.

Бесдка.

(Маргарита вбгаемъ, прячется за дверь, прижимаетъ палецъ къ губамъ и смотритъ въ щелку.)

Маргарита. Идетъ!

Фаустъ (входитъ). Шалунья! не дразни меня!

Вотъ и поймалъ! (цлуетъ ее).

Маргарита (цлуя его). Люблю! люблю тебя!

(Мефистофель стучится.)

Фаустъ (топаетъ ногой). Кто тамъ?

Мефист. Пріятель!

Фаустъ. Глупый зврь!

Мефист. Пора разстаться вамъ теперь.

Марта. Да, сударь, поздно.

Фаустъ. Проводить?

Маргарита. Нтъ! мама… нтъ!

Фаустъ. Такъ уходить?

Марта. Адью! адью!

Маргарита. Прощайте! до свиданья!

(Мефистофель и Фаустъ уходятъ.)

Маргарита. Мой Богъ! откуда столько знанья!

Чего-чего не знаетъ онъ!

Какъ онъ уменъ! какъ онъ уменъ!

Какъ говоритъ! А я въ отвть —

И вспомнить стыдно: да и нтъ!

Чмъ я понравилась ему?

За что онъ любитъ? не пойму!

Лсъ и пещера.

Фаустъ (одинъ). Великій Духъ! ты далъ, ты далъ мн все,

О чемъ просилъ я! ты ко мн не даромъ

Свой ликъ въ огн и свт обратилъ!

Ты далъ мн царство вчное природы

И силу,— познавая, наслаждаться.

И въ грудь природы я не мимолетнымъ,

Не хладно удивляющимся гостемъ,—

Нтъ! въ ндра вковчнаго созданья,

Какъ въ сердце друга могъ я заглянуть!

Проходятъ предо мной ряды живущихъ,

И я — въ лсу и въ воздух, въ волн,—

Везд, везд встрчаю милыхъ братьевъ.

Когда-же буря шумно налетаетъ

И съ трескомъ валитъ сосны-великаны,

Со. стономъ ихъ сплетаются вершины

И ихъ паденью глухо вторитъ эхо,—

Тогда меня уводишь ты въ пещеру,

И тамъ въ тиши моей души глубокой

Чудесный міръ показываешь мн,

Печальный мсяцъ тихо выплываетъ,

Изъ-за скалы, изъ-за кустовъ зеленыхъ

Выходятъ серебристыя виднья

Другого, намъ невдомаго міра,

Смягчая жгучее блаженство созерцанья.

Но, чувствую! не можетъ человкъ

Бытъ совершеннымъ! Ты къ восторгамъ этимъ,

Которые меня ботамъ равняютъ,

Мн далъ сопутника,— и я его прогнать

Ужъ не могу! спокойный, ровный, дерзкій,—

Онъ каждымъ словомъ въ прахъ меня низводитъ,

И вс твои безцнные дары

Въ ничтожество мгновенно обращаетъ,

Въ груди моей безумный, дикій пламень

Онъ разжигаетъ къ милому созданью.

И рвусь я отъ желанья къ наслажденью,

А въ наслажденьи стражду по желанью.

(Входитъ Мефистофель).

Мефист. Ну, что? Не надоло вамъ?

У васъ чертовское терпнье!

По мн, попробовалъ, а тамъ

На ловлю новыхъ впечатлній.

Фаустъ Нельзя-ль теб другимъ заняться,

А мн покой хоть на день дать?

Мефист. Однако, надобно признаться,

Что вамъ причины нтъ ворчать!

Мн въ васъ товарища плохого

Пришлось, но правд, получить,

День цлый дла нтъ другого

Какъ вашей чести угодить!

При этомъ не добьешься слова,

Все нужно нюхомъ уловить!

Фаустъ. Вотъ это, право, милый тонъ!

Еще спасиба хочетъ онъ.

Мефист. Ахъ, ты, несчастное творенье!

Какъ безъ меня-бы ты прожилъ?!

Хоть отъ нелпаго паренья

Тебя я малость отучилъ!

Вдь безъ меня, признайся самъ,—

Давно-бъ ушелъ ты къ праотцамъ!

Чего ты въ сырости и мгл,

Какъ филинъ мокнешь на скал?

Къ чему питанье добываешь

Какъ кротъ, межъ темныхъ, влажныхъ мховъ?

Нтъ, докторъ! между нами, знаешь.

Ты не совсмъ еще здоровъ.

Фаустъ. Ты не поймешь, что за живыя силы

Во мн пустыня эта пробудила!

Когда-бъ мое ты счастьи могъ понять,—

Ты слишкомъ чортъ, чтобъ мн его отдать!

Мефист. Ужъ вправду счастье неземное!

Шататься по горамъ порой ночною.

И небеса, и землю обнимать,

Къ богамъ себя стараться приравнять,

Продвинуть въ смыслъ подземнаго движенья.

Въ груди носить шесть дней міротворенья,

Въ надменной сил чмъ-то наслаждаться,

Со всей природой радостно сливаться,

О сын праха вовсе позабыть,

И… и… все это заключить

Такимъ — что совстно назвать.

(Длаетъ неприличный жестъ).

Фаустъ. Фу, гадость!

Мефист. Не по- вкусу, знать?

Пожалуй, можно фу! сказать,

И ушки цломудренно зажать,

А сердце-то все-жъ радостно забьется?

Изволь, коль случай навернется,

Ты можешь цломудренно прилгнуть.

А что? усплъ, чай и взгрустнуть.

И не приди-ка я сюда,

Ты взбушевался-бъ. какъ тогда?

Ну, пошутили и довольно!

Твоя любезная грустна,

Все ей постыло, все ей больно.

Однимъ душа ея полна!

Сперва любви твоей теченье

Лилось какъ вешній водопадъ,

Ты заронилъ ей въ грудь томленье,

А нынче высохъ что ль каскадъ?

Оставь ненадленнымъ кровью

Лса,— и возвратнея вновь,

Чтобъ наградить земной любовью

Земную пылкую любовь!

А ей вдь не на шутку тяжко.

Глядитъ на небо изъ окна:

‘Ахъ, быть бы птичкой мн’! бдняжка

Вдругъ запоетъ, тоски полна:

И день, и ночь она тоскуетъ.

То веселится, то грустна,

То вдругъ заплачетъ — загорюетъ.

И вчно, вчно влюблена.

Фаустъ. Змя! проклятая змя!

Мефист. (про себя). Ага! попался у меня!

Фаустъ. Проклятый! прочь! не вспоминай

Объ этой двушк прекрасной!

Земной любви безумно- страстной

Къ ея крас не разжигай!

Мефист. Да что- съ тобой? чего ты сгинулъ?

Она-то думаетъ, что ты ее покинулъ.

Фаустъ. Я близокъ къ ней,— будь море между нами!

Забыть? покинуть? Я Святымъ Дарамъ

Завидую, когда она губами

Коснется ихъ —

Мефист. Да, признаюсь, я самъ

Не разъ вамъ позавидовалъ невольно,

Когда подъ розами лежали вы. привольно!

Фаустъ. Прочь, сводникъ!

Мефист. Право, мн смшно!

Господь, создавъ мальчишку и двчонку.

Шепнувъ имъ ихъ призванье потихоньку, —

Создалъ и случай заодно!

Ну, полно вамъ! Давайте руку,

Вдь я веду васъ не на муку,

А къ милой, другъ любезный мой!

Фаустъ. Что радости небесъ предъ радостью такой?

О, дай мн на груди прекрасной

Согрть ее любовью страстной!

Какъ? разв не скиталецъ я безумный.

Не знающій ни цли, ни преградъ?

Я разв не свергающійся шумно.

Со скалъ дрожащихъ горный водопадъ?!

Она-жь — дитя, наивное созданье,

На свжемъ радостномъ лугу,—

Замкнуты вс ея желанья

Въ ея хозяйственномъ кругу.

Я — Богомъ проклятый, несчастный!

Съ скалами въ битву я вступилъ

И міръ хочу разбить твой ясный,

Какъ камни въ дребезги разбилъ!

Ты хочешь жертвы, адъ, добиться?

Иди-же, дьяволъ, помогай!

Что быть должно,— должно случиться!

Ея судьба меня карай!

Мы съ ней должны соединиться —

И къ общей гибели стремиться!

Мефист. Какъ закиплъ! какъ забурлилъ!

Ступай, утшь ее, глупецъ!

Въ ея крови такой-же пылъ,—

Такъ все равно,— одинъ конецъ!

Ура! держись-ка посмле!

Вдь самъ ты дьяволъ первый сортъ,

А въ мір вещи нтъ смшне.

Чмъ запечалившійся чортъ!

Комнатка Гретхенъ.

Гретхенъ (одна у прялки).

Улетлъ мой покой,

Улетлъ навсегда!

Не найду я его

Никогда, никогда!

Гд его только, нтъ —

Не глядла-бъ на свтъ!

Безъ того кто такъ милъ,—

Цлый міръ мн постылъ!

Ахъ, въ моей голов

Все мшается!

Ахъ, вс мысли мои

Разбиваются!

Улетлъ мой покой

Навсегда, навсегда!

Не найти мн его

Никогда, никогда!

На него, одного

Изъ окошка гляжу,

Для него одного

Со двора выхожу:

Благороденъ лицемъ,

Гордъ въ осанк своей.—

А улыбка его!

Взоръ могучихъ очей!

Нжный шопотъ его —

Говоръ ласковыхъ струй!

А пожатье руки!

Ахъ!— его поцлуй!

Улетлъ мой покой!

Улетлъ навсегда!

Не найти мн его

Никогда, никогда!

Всей душою стремлюсь

Я къ нему одному!

Ахъ, обнять-бы его!

И прижаться къ нему,—

Цловать-бы его!

Трепетать и горть!

Въ поцлуяхъ его

Замеревъ, умереть!

Садъ Марты,

Маргарита, Фаустъ.

Маргарита. Ну, Генрихъ, общай!

Фаустъ. Все, что могу — конечно!

Маргарита. Скажи-же мн, ты вруешь-ли въ Бога?

Такой ты милый, добрый и сердечный.

Но холоденъ къ религіи немного.

Фаустъ. Дитя, оставь! Я добръ,— ты судишь врно,

Любви — вся жизнь, а врить мы вольны,

Не оскорблю религіи, наврно —

Маргарита. Должны мы врить!

Фаустъ. Точно ли, должны?

Маргарита. Я не могу… слова мои простыя,—

Но ты не чтишь и таинства святыя?

Фаустъ. Я чту ихъ.

Маргарита. Да, но нтъ вдь къ нимъ влеченья

Давно не ходишь ты къ обдн, къ причащенью,—

Ты въ Бога вришь-ли, скажи?

Фаустъ. Дитя мое!

Кто сметъ утверждать: ‘я врую въ Него?Г

Иль — ‘я не врю’… Тутъ отвта нтъ,

Или звучитъ насмшкой отвтъ.

Маргарита. Такъ ты не вришь?

Фаустъ. Милое творенье!

Пойми, пойми ты словъ моихъ значенье:

Кто могъ Его познать,

Чтобъ смть сказать:

Я врю!

И кто съ Его презрлъ

И объявить посмлъ:

Нтъ! я не врю!

Всеобнимающій.

Вспостигающій,—

Онъ все въ Себ вмщаетъ:

Тебя, меня, Себя:

Не небо ли красуется надъ нами?

Не землю ль попираемъ мы ногами?

И тамъ, вверху — не звздочки ль мигаютъ

Предвчныя такъ ласково на насъ?

Гляжу въ твои прелестные глаза.

И радостно твое трепещетъ сердце.

И вчная, невдомая тайна

Невидима и видима теб!

Наполни жъ сердце, этой чудной тайной!

Ты счастлива отъ сердца полноты?

Зови Его, какъ только хочешь ты:

Любовью, счастьемъ, сердцемъ, божествомъ.—

Но и Его никакъ по назову!

Я чувствую! и для меня довольно!

Что имя?! Дымъ! мгновенный, легкій звукъ!

Туманъ,— прикрывшій яркое сіянье!

Маргарита. Ты говоришь прекрасно и умно,

Нашъ пасторъ говорить съ гобой почти одно,

Но только не совсмъ такими же словами]

Фаустъ. Вс то же говорить, подъ всми небесами!

Одно везд звучитъ и дйствуетъ въ сердцахъ!

Одно вс говорятъ на разныхъ языкахъ!

Зачемъ же на моемъ мн не сказать того же?

Маргарита. На христіанство это не похоже?

Пока ты говоришь, все врно и прекрасно,

Но въ чемъ то, чувствую, съ тобой я несогласна

Фаустъ. О, милое дитя!

Маргарита. И я давно страдаю,

Что въ обществ того тебя всегда встрчаю.

Фаустъ. Какъ? что ты говоришь?

Маргарита. Скажу по правд — да,

Что этотъ человкъ, съ которымъ ты всегда —

Противенъ мн! такого отвращенья

Не чувствовала я ни къ одному творенью.

Фаустъ. Не бойся ты его, прелестная малютка!

Маргарита. Взгляну я на него, и такъ мн станетъ жутко!

Къ теб стремлюся я отъ всей души моей,

И я не зла, я всхъ люблю людей,—

Но встрчусь только съ нимъ,— не знаю, что со мною

Сжимаетъ сердце мн невдомой тоскою,—

Я попросту его злодемъ почитаю.

Прости мн, Господи, коль ложно осуждаю!

Фаустъ. Онъ — странный человкъ, и больше ничего!

Маргарита. Да жить-то съ нимъ, мой милый, каково?

Всегда съ насмшкой и презрньемъ,

Съ такимъ сердитымъ выраженьемъ.

Ко всмъ холодный, равнодушный!

Вдь по лицу сейчасъ видать,

Что человкъ совсмъ бездушный!

Нтъ, не могу не трепетать!

Съ тобой легко мн и привольно,

Я отдаюсь теб душой,

Но взглянетъ онъ,— и сердцу больно.

Фаустъ. О, суеврный ангелъ мой!

Маргарита. Ему лишь стоить появиться

И вся любовь моя замретъ.

При немъ не смю я молиться

Какой-то страхъ меня беретъ!

Наврно тоже и съ тобою?

Фаустъ. Здсь антипатія, дружокъ!

Маргарита. Ну, мн пора!

Фаустъ. Когда жъ съ тобою

Я проведу хотя часокъ?

Дамъ волю сердца изліяньямъ?

Маргарита. Ахъ, если бъ я одна спала,—

Сегодня жъ въ ночь со всмъ желаньемъ

Теб я двери отперла,

Но маменька спитъ чутко-чутко,—

А вдругъ застанетъ насъ она?!

Да я умру!

Фаустъ. Моя малютка!

Нтъ, умирать ты не должна!

Со мною капли,— вотъ флаконъ!

Дай ей три капли, и довольно:

И къ ней слетитъ глубокій сонъ,—

Маргарита. Тебя я слушаюсь невольно!

Не принесутъ ей капли вредъ?

Фаустъ. Нтъ, милый ангелъ, врь мн, нтъ!

Маргарита. Ахъ, не могу я отказаться,

Твои желанья исполнять!

Какъ я могу еще отдаться?

Почти ужъ все усплъ ты взять! (уходитъ)

Мефист. А обезьянка-то ушла?

Фаустъ. Опять шпіонилъ?

Мефист. Презабавно!

Она неглупо начала

И катехизисъ знаетъ славно!

Двченк хочется дружка

На путь протоптанный направить:

Пускай зацпитъ хоть слегка,

А тамъ и свадьбу можно справить!

Фаустъ. Чудовище! не могъ понять!

Своей младенческой душою

Она не можетъ не страдать

Великой мукой и святою:

Везъ вры нтъ для ней спасенья,

Предъ нею призракъ вчныхъ мукъ,—

Боится милое творенье,

Чтобъ не погибъ безцнный другъ!

Мефист. Ахъ, вольнодумецъ мой заклятый!

Двчонка за носъ водить васъ!

Фаустъ. Насмшникъ злобный и проклятый!

Мефист. И психологія у насъ!

Скажите! ей со мной неловко!

Прочла по масочк моей,

Что я изъ геніевъ,— плутовка!—

И даже, можетъ, изъ чертей!

Ну-съ?— въ эту ночь?—

Фаустъ. Теб-то что?!

Мефист. Что мн-то?— Всякому свое!

У колодца.

Гретхенъ и Лиза съ кувшинами.

Лиза. О Вербельхенъ слыхала ты?

Маргарита. Нтъ. Знаешь,

Изъ дому я такъ рдко выхожу.

Ли а. Такъ я теб объ ней поразскажу:

Добилась своего!

Маргарита. На что ты намекаешь?

Лиза. Не больно хорошо — идетъ недаромъ слухъ,

Что ей приходится и пить, и сть за двухъ.

Маргарита. Ахъ, Боже! Боже мой!

Лиза. Ну, да! попалась знатно!

Вдь помнишь? то селомъ пройдется съ паренькомъ,

На ше виснуть-то ей было, чай, пріятно?

То танцы — и всегда вдвоемъ!

На первомъ мстъ возсдала,

Красу безстыдно выставляла,—

И, наконецъ не безъ того —

Брала подарки отъ него!

Все цловала — миловала,

Да честь свою и потеряла.

Гретхенъ. Бдняжка-двушка!

Лиза. Чего? не больно жалко!

Какія глупости! мы вс — сиди за прялкой!

У матери за дверь не выберешь урваться,—

А тутъ возлюбленнымъ изволятъ наслаждаться —

То сядутъ-посидятъ, а то — махнуть въ лсокъ!

Чай, скоротали тамъ пріятно не часокъ?!

Ну, вотъ на наверти, въ позорномъ одяньи

Пускай при всхъ за то приноситъ покаянье.

Гретхенъ. Онъ женится!

Лиза. Кто?! онъ-то?— какъ не такъ!

Какъ будто нтъ другихъ?! Онъ парень не дуракъ!

Его и слдъ простылъ —

Гретхенъ. Вдь это — очень гадко!

Лиза. Да коль и женится — такъ ей не больно сладко!

Мальчишки ей вночекъ оборвутъ,

А двки дворъ соломой уберутъ! (уходитъ).

Гретхенъ (идя домой). Какъ я могла во дни былые

Другихъ безжалостно судить.

Бывало, я грхи чужіе

Не знала, какъ и заклеймить!

Сама-то чище всхъ, святй…

А вотъ теперь — другихъ гршнй!

Но ахъ! все то, чмъ я гршила —

Такъ хорошо! такъ было мило!

Ограда.

(Въ углубленіи стны вдланъ образъ Скорбящей Богоматери, передъ нимъ — вазы съ цвтами, Гретхенъ ставитъ въ вазы свжіе букеты).

Гретхенъ. Ко мн, Скорбящая,

Ко мн, Болящая.

Склони, склони свой свтлый ликъ!

Ты скорбь познала,

Когда взирала

На Сына въ крестный, страшный мигъ!

Къ Отцу взирала ты,

И умоляла ты,

Чтобъ Онъ къ страстямъ твоимъ приникъ!

Кто мн поможетъ?!

О, кто знать можетъ,—

Какой печалью я полна?!

Мои страданія,

Мои желанія,—

Ахъ, знаешь Ты, лишь Ты одна!

Нтъ мн нигд покою!

Тоской, тоской, тоскою

Душа моя горитъ!

Ахъ, что одна я значу?!

Я плачу, плачу, плачу,—

Ахъ, все во мн болитъ!

Слезами, какъ росою,

Цвты я полила.

Когда сегодня утромъ

Букетъ теб рвала:

Лучи зари блестли

Привтно изъ окна,

Я плакала въ постели

Предчувствія полна!

Спаси! спаси! грозитъ позоръ!

О, Всескорбящая!

О, Всеболящая!

Склони, склони свой свтлый взоръ!

Ночь.

Улица передъ дверью Гретхенъ.

Валентинъ — (солдатъ, братъ Гретхенъ).

Сидишь, бывало, межъ друзей,

И вотъ польется звонъ рчей.

Хвалиться двками начнутъ

И за здоровье милыхъ пьютъ,—

А я сижу себ, смюсь,

Молчу, кусая длинный усъ,

А какъ скажу: что-жъ! честью честь!

А коль по правд, разв есть

Межъ вашихъ милыхъ хоть одна,

Была-бъ кто Гретели равна?

Тонъ-тонъ: клингъ-клангъ! стаканъ кругомъ!

Одни кричать: онъ правъ кругомъ!

Она всмъ женщинамъ краса!

И смолкнуть про, чихъ голоса!

А нынче! хоть кричи, ей-ей,

Хоть лобъ объ стну ты разбей.—

Вдь каждый можетъ намекнуть,

Усмшкой, взглядами кольнуть,

При каждомъ маленькомъ словц

Потъ проступаетъ на лиц,—

И хоть убей,— изъ подлеца

Я все-жъ не сдлаю лжеца!

Кто тамъ идетъ? Что тамъ такое?

Я не ошибся! цлыхъ двое!

Не онъ ли это къ ней ползетъ?

Живымъ отсюда не уйдетъ!

Фаустъ, Мефистофель (входятъ).

Фаустъ. Какъ эта блдная лампада проливаетъ

Дрожащій свтъ святыхъ своихъ лучей,

И съ мракомъ борется и тихо угасаетъ,

А тьма кругомъ сгущается сильнй,—

Такъ духъ мой удрученъ, тоскливъ и недоволенъ.

Мефист. А я — я точно котъ доволенъ,

Когда по стнк онъ скользить

Или на лстниц кричитъ:

Свою я добродтель сохраняю,

И радости воровъ и сводниковъ вкушаю,

Ужъ у меня въ суставчикахъ бжитъ

Огонь чудесный ночи шабаша:

На послзавтра праздникъ предстоитъ.—

Тамъ не заснешь — такъ ночка хороша!

Фаустъ. Я что жъ, тотъ кладъ въ далекой вышин.

Онъ близится-ль, какъ я веллъ, ко мн?

Мефист. Да, скоро я утшу васъ:

Кубышку вытащимъ, какъ разъ,—

Я заглянулъ въ нее почти-что мимовольно

И видлъ талеровъ увсистыхъ довольно.

Фаустъ. Какъ? ни колечка для прелестныхъ рукъ?

И ничего прекрасной въ утшенье?

Мефист. Тамъ есть какая-то изъ этихъ бабьихъ штукъ,—

Какъ кажется, изъ перловъ ожерелье.

Фаустъ. Вотъ хорошо! люблю я съ даромъ

Къ моей прелестной приходить.

Мефист. Э! вздоръ! не грхъ иной разъ даромъ

Съ нея кой-что вамъ подучить.

Но небо звздно и темно —

Я пропою стихотворенье:

Морально — мочи нтъ — оно,

Но страсти будитъ треволненье.

(Поетъ и играетъ на цитр).

Ты, Катенька, одна

Къ нему любви полна —

Опять здсь у окна

Чуть занялась денница!

Страшись всего теперь!

Поврь мн, о поврь,—

Войдешь ты двой въ дверь

И выйдешь — не двицей!

Будь осторожна!

Они безбожно

Возьмутъ — что можно,—

А тамъ — прощай!

Смотри, овечка,

Волкъ недалечко —

Пусть дастъ колечко —

Тогда — пускай!

Валентинъ (выступаетъ). Чортъ васъ возьми! кого манишь

Ты, крысоловъ переодтый!

Сейчасъ самъ къ чорту полетишь,

Какъ полетла цитра эта!

Мефистофель. Бды въ томъ нтъ, что цитра пополамъ,

Валентинъ. Да! то же будетъ и башкамъ!

Мефистофель. Ну, докторъ, выступайте смло!

А я васъ стану направлять:

Шпажонку выньте — и за дло!

Начнемъ удары отражать.

Валентинъ. На — отрази!

Мефистофель. Что жъ, отразимъ!

Валентинъ. А — вотъ!…

Мефистофель. И этотъ подаримъ.

Валентинъ. Да это — дьяволъ! что со мной?

Ахъ! не владю я рукой!

Мефистофель. (Фаусту). Коли!

Валентинъ. Ай! (падаетъ).

Мефистофель. Парень усмирился,

Теперь уйдемъ-ка мы съ тобой!

Сейчасъ начнется крикъ и вой!

Хоть я съ полиціей сдружился,

Но убгаю отъ суда.

Марта (у окна). Сюда! скорй!

Гретхенъ (у окна). Огня! сюда!

Марта. Кричатъ и дерутся!

Народъ. И кто-то убитъ!

Марта. Убійцы удрали —

Гретхенъ. Кто, кто лежитъ?

Народъ. Убитъ — сынъ матери твоей!

Гретхенъ (выходя). О горе!

Валентинъ. Смерть въ груди моей…

Я умираю! баста! да,

Недолго мн ужъ ждать!

Ступайте, бабы, вы сюда —

Чмъ плакать да визжать.

Ты, Гретхенъ, больно молода —

Ловка — да только не всегда:

Еще искусства нтъ!

Скажу я на ухо — поврь!

Ты тварь развратная теперь —

И все узнаетъ свтъ!

Гретхенъ. О, Боже! братъ мой! что такое?!

Валентинъ. Оставь ты Господа въ поко!

Все такъ идетъ — какъ быть должно,

И будетъ все, какъ суждено!

Ты съ первымъ тайно начала,

Затмъ двухъ-трехъ ты заведетъ,

А какъ до дюжинки дошла,

Такъ цлый городъ приведешь.

Всегда позоръ, когда родится,

Такъ свту Божьяго стыдится,

И надвигаетъ тайны мракъ,

Какъ будто на уши колпакъ,

О, если-бъ былъ тогда убитъ!

Но онъ растетъ и выростаетъ

И безъ одеждъ уже гуляетъ —

Не хорошетъ только стыдъ.

И скоро времячко придетъ,

Когда весь нашъ честной народъ

Отъ падшей твари отшатнется

И, какъ къ чумной — не прикоснется!

Да ты сама должна сгорать

Отъ взора честнаго людей!

Предъ алтаремъ теб не стать,

Не знать убора изъ цпей,

И кружевной отбрось уборъ.

Не знай ты танцевъ съ этихъ поръ!

И какъ дойдешь въ Господень храмъ,—

Стань между нищихъ и калкъ:

Проститъ Господь твоимъ грхамъ,—

Но мной будь проклята во-вкъ!

Марта. Чмъ клеветой марать людей,—

Подумай о, душ своей!

Валентинъ. Когда-бы, сводня, стало силъ

Теб воздать по всмъ дламъ,—

Тогда-бъ отъ Бога получилъ

Я отпущенье всмъ грхамъ.

Гретхенъ. О, братъ мой милый! какъ стерпть?!

Валентинъ. Ты!— замолчи!— не смй ревть!

Твоей рукой я былъ убитъ —

Когда открылся мн твой стыдъ.

Пускай разсудить насъ Творецъ:

Я жилъ и умеръ, какъ храбрецъ.

Соборъ.

Обдня, органъ и пніе. Гретхенъ въ толп народа.
Сзади нея Злой Духъ.

Злой Духъ. Какъ все иначе

Теб казалось.

Когда, о Гретхенъ!

Ты непорочной

Во храмъ входила?

По книжк старой

Слова молитвы

Ты лепетала,—

Полуребенокъ.

Полусвятая.

О Гретхенъ! Гретхенъ!

О, гд твой разумъ?

На сердц камнемъ

Лежитъ злодйство!

Ты молишься ль о матери, чью душу

Ты долгой, долгой мук предала?

Чьей кровью залитъ твой порогъ, о Гретхенъ?

Что подъ твоимъ, дрожа, трепещетъ сердцемъ?

Что такъ тебя, собой смущая, мучитъ?

Гретхенъ. О, горе! горе!

Куда уйти мн

Отъ этихъ мыслей?!

Он повсюду

За мною ходятъ!

Хоръ.

Dies iraa, dies illa

Solvet saeclum in fa villa*).

*) ‘Денъ гнва, день этотъ обратитъ все во прахъ’.

(Органъ.)

Злой духъ. Дрожишь отъ страха?

При херувимской.

Гробы трепещутъ!

Душа стряхнула.

Покоя пепелъ,

И, адской муки

Огнемъ налима,

Затрепетала!

Гретхенъ. Уйти скоре!

Органа звуки

Тснятъ дыханье,

Отъ пснопнья

Заныло сердце.

Хоръ.

Judex ergo cum sedebit.

Quidquid later adparebit:

Nil inultum remanebit *).

*) ‘Возсядетъ тогда судія, и откроется вредъ нимъ все, что было сокрыто, ничто не останется безъ возмездія’.

Гретхенъ. О, какъ мн душно,!

Кругомъ колонны

Меня стснили!

Нависли своды

И давятъ, давятъ!

На воздухъ!

Злой духъ. Скрывайся! Стыдъ и грхъ

Нельзя сокрыть!

На свтъ? на воздухъ?

О, горе! горе!

Хоръ.

Quid sum miser tunc dieturus?

Quem patronum rogaturus,

Cum vix Justus sit securus? *).

*) ‘Что скажу тогда, я несчастный? Къ кому обращусь, если и праведный едва можетъ спастись’.

Злой духъ. Святые лики

Отвратили.

Нечистой руку

Подать имъ страшно!

О, горе!

Хоръ.

Quid sum miser time dicturus?

Гретхенъ. Сосдка! Вашъ флаконъ! (падаетъ безъ чувствъ).

**Вальпургіева ночь *).**

Горы Гарца.

*) Шабашъ вдьмъ, по народному поврью, совершается на 1-ое мая въ день святой Вальпургіи.

Фаустъ. Мефистофель.

Мефистофель. Вы на метлу бы не хотли г

А мн хотъ грязнаго козла:

Вдь далеко еще до цли —

Фаустъ. Мн палка славно помогла:

Пока еще таскаютъ ноги!

Что сокращать-то намъ дороги?!

Вотъ мы опустимся въ долины.

Затмъ взберемся на вершины

Тхъ скалъ — откуда водопадъ

И сотни родниковъ шумятъ.

Нтъ, мн пріятенъ путь такой!

Везд повяло весной —

Взгляни на старую сосну

И та — почуяла весну:

И въ насъ кипть она должна!

Мефистофель. Да, больно мн весна нужна!

Зима царитъ въ моей груди,

Хоть снгу въ пору-бы идти!

Какъ непривтливо — печальна и красна—

Глядитъ на насъ двурогая луна.

И какъ нашъ путь неврно озаряетъ,—

Нога то о скалу, то за-пень задваетъ.

А! вонъ блудящій огонекъ!

Позволь позвать его: дружокъ!

Чего ты попусту шалишь?

Ступай-ка! намъ ты посвтишь!

Блуждающій огонекъ.

Попробую, любезность мн поможетъ,

Я удержусь отъ шалостей, быть можетъ,

Но вдь идетъ зигзагами мой бгъ?

Мефист. Твой образецъ, какъ видно, человкъ,

Ну! ну! впередъ! во имя чорта,— прямо!

Не то я затушу живое это пламя!

Блуждающій огонекъ.

Я вижу.— вы хозяинъ здсь!

Я постараюсь васъ провесть,

Но тотъ, чей проводникъ блудящій огонекъ,

Быть долженъ отъ доврія далекъ.

Фаустъ, Мефистофель. Блуждающій огонекъ.

(Поютъ яоперемшю).

Чаръ и чудныхъ грезъ страна

Раскрывается предъ нами:

Укажи намъ, гд она?

Неизвстными путями,

Побредемъ мы за огнями

Въ эти дикія пустыни.

Посмотри, какъ въ злой кручин

Вс деревья зашатались

И пригорки всколебались,

Скалы съ длинными носами

Дуютъ черными ноздрями.

Въ дерн прячась межъ камнями,—

Ручеекъ едва сверкаетъ,—

Что онъ — ропщетъ? напваетъ

Нжность жалобныхъ рчей?

Точно намять милыхъ дней:

Дней надежды, упованья,

Какъ старинное преданье

Долетаетъ до ушей.

Угу! угу! слышно, ближе!

Филинъ, сойки, злыя мыши,—

Не заснуть имъ въ эту ночь!

Саламандры межъ кустами

Съ толстымъ брюхомъ и ногами,

Корни здсь — змя точь въ точь!

На песк, между скалами

Завились они узлами

И хотятъ насъ испугать!

Изъ живыхъ своихъ жилищъ

Протянули сто ручищъ

Къ намъ полипы. Не звать!

Разноцвтными мышами

Степи полны передъ нами.

Веселятся и играютъ

Свтляки, горятъ огнемъ

И съ задумчивымъ лицомъ,

Насъ съ прямыхъ путей сбиваютъ.

Да отвть мн — мы стоимъ?

Иль впередъ стремглавъ бжимъ?

Все, какъ будто, съ нами мчится!

Лсъ и скалы! наши лица

Умножаются въ стократъ —

Огоньки кругомъ горятъ.

Мефист. За полу держися, другъ!

Здсь горы волшебный кругъ:

Человкъ здсь въ страх зритъ,

Какъ Маммонъ въ гор горитъ.

Фаустъ. Какъ странно, трепетно, красиво

Приникнулъ лучъ въ земную грудь!

И въ глубочайшіе извивы

Даетъ возможность заглянуть,

Туманъ встаетъ и паръ клубится,

Огонь сквозь дымъ едва блеститъ,

Тутъ — тонкой ниткою струится,

Тамъ — бурной лавою бжитъ,

Здсь сотней жилокъ проступаетъ,

Тамъ моремъ огненныхъ колецъ,

А въ томъ углу струи смыкаетъ

Въ одинъ блистающій внецъ,

Взлетаютъ искры огневыя

Дождемъ изъ самой глубины —

Взгляни, какъ скалы вковыя

Вплоть до вершинъ озарены.

Мефист. Мосье Маммонъ недурно освщаетъ

Для праздника волшебный свой дворецъ

Ты разсмотрлъ все, къ счастью наконецъ!

Сейчасъ толпа безумныхъ набгаетъ.

Фаустъ. Откуда буря набжала?

Она меня сбиваетъ съ ногъ —

Мефист. А ты держишь, держись за скалы,

Не то — погибнешь, мой дружокъ!

Туманомъ окуталась ночь,

И совы летятъ даже прочь

Въ лсу грозный трескъ и стенанья —

То рушатся чудныя зданья

Отъ вка зеленыхъ дворцовъ:

То стоны и скрипы стволовъ,

Отторгнутыхъ корней напвы,

Раскрылися пропастей звы,

Въ безумномъ и дикомъ смятеньи

Сплелися деревья въ паденьи,

Въ обломкахъ лежатъ великаны,

Со. свистомъ летятъ ураганы:

Ты слышишь ихъ шумы: и ближе,

И дальше, и выше, и ниже,

Безумные, дикіе хоры

Потоками залили горы.

Хоръ вдьмъ.

На Брокенъ, на Брокенъ вдьмы летятъ!

Желтютъ колосья, жатвы горятъ!

Собралась толпа — нашъ воинственный станъ:

На тронъ всхъ превыше возслъ Уріанъ!

Скорй!— кто на чемъ — поскоре пошелъ!

Истомилася вдьма! заждался козелъ!

Голосъ. Старуха Баубо одна здсь проскакала 1

Она,— свинью-мать осдлала!

Xоръ. Честь, кому слдуетъ! честь!

За Баубо! насъ она можетъ провесть!

Разумная свинка, къ тому же и мать,

Должна поскоре насъ въ свиту принять.

Голосъ. Откуда — куда?

Голосъ. Съ Ильзенштейна слетла,

Въ гнзд сова сидла —

Таращитъ глаза —

Голосъ. О, къ чорту!— да ты-то куда?

Голосъ. Вцпилась она —

Вся въ ранахъ спина.—

Хоръ вдьмъ.

Широка дорога! далека дорога!

Экая тутъ свалка! сколько ихъ тутъ претъ!

Помело-царапка! Вилы колятъ ногу!

Мать-то растрясется и дитя помретъ!

Полухоръ колдуновъ.

Пробираемся легонько,—

Наши бабы далеконько!

Охъ, на чортовомъ пути —

Бабы вчно впереди!

Другой полухоръ.

Ваша рчь не обижаетъ —

Пустъ насъ баба обгоняетъ,—

Торопливость имъ не впрокъ

Мы догонимъ ихъ въ прыжокъ.

Голоса (сверху).

Сюда! сюда! кто тамъ внизу?

Голоса (снизу).

Нтъ, не могу — не доползу!

Мы чисты, прозрачны и блы какъ снгъ,—

Но — ахъ! мы безплодны, безплодны на-вкъ!

Оба хора. Погода утихла, звзда исчезаетъ,

Луна тихій обликъ поспшно скрываетъ,

Волшебные хоры поютъ и щебечутъ,

Блестящія искры по воздуху мечутъ.

Голосъ (снизу). Постой!

Голосъ (сверху). Кто зоветъ изъ-за скалъ?

Голосъ (снизу). О, если бы кто меня взялъ!

Триста лтъ

Лзу — и нтъ

Удачи — хотла бы я

Туда — гд моя — вся семья —

Оба хора. Эй! на палк! на метл!

На трезубц! на козл!

Кто сегодня не дойдетъ

Тотъ навки пропадетъ!

Полу вдьма (внизу).

Ползу давно, давно ползу.

Вс наверху,— а я внизу!

Стараюсь я и такъ, и сякъ —

Не доползу никакъ, никакъ —

Хоръ вдьмъ. Волшебный сокъ нашъ духъ бодритъ!

Тряпица — парусомъ домчитъ!

Эй! кто сегодня не дойдетъ —

Тотъ ужъ навки пропадетъ!

Оба хора. Покружившись у вершины,

Спустимся назадъ

И напустимъ на долины

Чортовъ ароматъ.

Мефист. Зоветъ, толкаетъ и манитъ,

Влечетъ, и гонитъ, и свиститъ,

Блеститъ, сверкаетъ и воняетъ:

Вотъ это — чортова стихія!

А насъ съ тобою разлучаютъ!

Ты гд тамъ?

Фаустъ (издали). Здсь!

Мефист. Дла плохія!

Нтъ! власть пора, какъ видно, показать!

Эй!— господинъ идетъ!— съ дороги убираться!—

Ну, докторъ, руку дай! Какъ можно отставать,

И съ глупой чернію мшаться?!

А вотъ — взгляни на кустъ: какъ странно онъ горитъ!

Посмотримъ — подойдемъ: чего одъ насъ манитъ!

Фаустъ. Ты — духъ противорчій! подойдемъ!

На Брокенъ забрались, какъ мнится,

И на Валпургіи идемъ

Мы, чтобъ врнй уединиться.

Мефист. Смотри — огня и дыму клубъ!

Здсь собрался веселый клубъ,—

Вдь чмъ тсне — тмъ тепле.

Фаустъ. Наверхъ хочу: тамъ пламя зле.

Тамъ срный дымъ, тамъ грхъ царитъ —

И мн загадку разршитъ.

Мефист. И загадаетъ новыхъ тьму!

Оставь великихъ міръ кичиться,

Мы можемъ здсь повеселиться:

Теб извстно самому,

Что высшій свтъ на малые разбился.

Вонъ вдьма юная — вся голая бжитъ.

Красивый торсъ нахально обнажился,—

У старой — цломудренно прикрытъ.

Будь съ ней учтивъ — для милаго дружка:

Трудъ невеликъ, а польза велика!

Вотъ — инструменты подхватили съ жарокъ,—

Проклятый шумъ! но — привыкайте къ нимъ!

Мы пригласили васъ не даромъ,—

Мы здсь союзъ возобновимъ.

Что скажешь, другъ? немалый кругозоръ!

И до границъ достичь не можетъ взоръ!

Огни горятъ — болтаютъ — любятъ — скачутъ

Варятъ и пьютъ — грховъ своихъ не прячутъ —

Каковъ нашъ праздничекъ? неправда ль. первый сортъ?

Фаустъ. Какъ ты имъ явишься? какъ чортъ,

Иль — какъ колдунъ?

Мефист. Хоть мн привычно

Носить инкогнито отлично,—

Но въ день торжественный такой

И я надну орденъ мой:

Мы не Подвязки*) кавалеры —

*) Самый почетный англійскій орденъ.

У насъ въ копыто больше вры,

Улитка къ намъ ползетъ — вдь экій тонкій нюхъ!

Сейчасъ почуяла, что здсь бсовскій духъ:

Ко мн ей хочется подбиться,—

Ужъ здсь никакъ нельзя мн скрыться!

Ну — отъ огней къ огнямъ! намъ всякій будетъ радъ!

Ты — женишокъ, а я — твой сватъ.

(Подходитъ къ старикамъ сидящимъ у потухающихъ угольевъ).

Сидите, старички? А вы бы въ плясовую!

Вплетайтесь смло въ хороводъ!

Здсь пнятъ чашу круговую,

Здсь голова кругомъ идетъ.

Генералъ. О, народъ неблагодарный!

Что вамъ громкія дла?!

Вамъ — какъ женщин коварной — ,

Только молодость мила.

Министръ. Нынче время заблужденья.

Мы живемъ лишь стариной! ^

Я стоялъ въ глав правленья —

Ну, и вкъ былъ золотой!

Выскочка. Нтъ, я не былъ дуракомъ,

Хоть гршилъ безмрно!

Нынче все идетъ вверхъ дномъ!

Кончится — прескверно!

Авторъ. Вотъ, по здравому уму

Рдкое творенье!

Молодежи не пойму —

Глупы въ дерзновеньи.

Мефист. (мгновенно превращается въ старика).

Юность скоро насъ смнитъ,

Время намъ убраться,

Кубокъ больше не кипитъ —

Долженъ свтъ кончаться.

Вдьма-Тряпичница.

Господа! меня не пропускайте!

Посмотрите, чмъ торгую я.

Случая купить не упускайте, —

Эка прелесть — лавочка моя!

Все попало мн сюда недаромъ,—

Ни одной ненужной вещи нтъ!

Чтобы въ лавк стать моимъ товаромъ,—

Нанести смертельный должно вредъ:

Вотъ кинжалъ, облитый свжей кровью,

Вотъ — отравъ исполненный уборъ,

Межъ безчестьемъ и святой любовью

Вотъ алмазъ — ршившій долгій споръ,

Вотъ вамъ мечъ — святой союзъ разбившій

И коварно въ спину поразившій.

Мефист. Нынче, баба, время веселе —

Что случилось,— то прошло ужъ — да-съ!

Нтъ ли намъ товарцу понове?

Приманишь лишь новенькимъ ты насъ!

Фаустъ. Съ головой тутъ можно, потеряться!

Ну — ужъ оргія безумная, признаться!

Мефист. Стремясь наверхъ — безумный сей потокъ

Въ отвтъ твоимъ — даетъ теб толчокъ.

Фаустъ. Кто это?

Мефист. А! вглядись!

Фаустъ. Скажи мн, кто она?

Мефист. Лилитъ — Адама первая жена.

Поберегись волны ея кудрей:

Такія сти — гибель для людей.

На ней одно лишь это покрывало —

Запутайся — и все пиши пропало.

Фаустъ. Старуха тамъ съ молоденькой сидятъ,—

Какъ будто все попрыгать норовятъ.

Мефист. Покоя нтъ сегодня намъ!

На танцы приглашайте дамъ.

Фаустъ (танцуетъ съ молодой вдьмой).

Разъ спокойно я заснулъ

И увидлъ сонъ премилый:

Два плода меня манило,—

Къ нимъ я руку протянулъ —

Молодая вдьма (танцуя).

Да, яблочко для васъ — прельщенье

Еще со дней грхопаденья,

И я довольна, коль найду

Для васъ плодовъ въ моемъ саду.

Мефист. (танцуетъ со старухой-вдьмой).

Однажды былъ мн странный сонъ:

Я видлъ — дубъ былъ растепленъ —

Дупло и гнило, и черно,

Но мн понравилась оно.

Старая вдьма (танцуя).

Я заявляю вамъ открыто,

О, рыцарь конскаго- копыта!

Къ услугамъ вапишъ все дупло,

Что вамъ понравиться могло.

Проктофантасмистъ.

Проклятый плебсъ! да что на васъ нашло?

Я доказалъ — и очень ясно,

Ногъ нту у духовъ!— а вы-то, какъ въ зло,

Подобно людямъ пляшете прекрасно.

Молодая вдьма (танцуя).

Зачмъ явился онъ на балъ?

Фаустъ (танцуя).

Э! онъ всегда везд бывалъ!

Одни танцуютъ, веселятся,

Л онъ расцнку имъ даетъ:

И въ мемъ не можетъ разобраться,

Го прямо бранью обдаетъ,

Не любитъ онъ впередъ движенья,—

Онъ только можетъ одобрять

Кругообразное верченье:

Онъ такъ привыкнулъ гарцевать.

Проктофантасмистъ.

Вы здсь еще?! нтъ! это нестерпимо!

Должно исчезнуть вамъ — законъ неумолимый.

Ужъ я дошелъ до выводовъ неложныхъ!

Но бсамъ нтъ — законовъ непреложныхъ!

Вы здсь — вы тамъ — нтъ! это нестерпимо!

Молодая Вдьма (танцуя).

Вотъ надолъ! ну! проходите мимо!

Проктофантасмистъ.

Я, духи, громко заявляю,

Что деспотизма не терплю,

Я духомъ въ выси воспаряю —

Да — (его оттанцовываютъ назадъ).

Да — неудачи все терплю.

Ну! снова въ путь! въ твореньи новомъ

Надюсь я послднимъ томомъ

Поэта съ чортомъ убдить.

Мефист. Врне — въ лужу угодить:

Піявка въ задъ ему вопьется

И кровь немножко разобьется —

Тогда окажется здоровъ

Онъ отъ ума, и отъ духовъ.

(Фаусту, который пересталъ танцовать)

Теб красотка напвала,

А ты отъ милой улизнулъ?

Фаустъ. Да какъ открыла ротикъ алый —

Мышонокъ красный проскользнулъ*).

*) Въ Средніе Вка было поврье, что у вдьмы изо рта иногда выскакиваетъ красная мышь, когда же вдьма умираетъ — изо рта у нея выпрыгиваетъ срая мышь.

Мефист. Да вдь не срая же мышь?!

Въ любви чего не проглядишь —

Фаустъ. Потомъ —

Мефист. Ну, что?

Фаустъ. Прекрасна и блдна

Взгляни- вонъ тамъ — чуть движется она!

Какъ будто связана — и, кажется, о Боже!

Она на Гретхенъ милую похожа.

Мефист. Оставь! пускай себ идетъ:

Она мертва, какъ изваянье —

Окаменитъ, коль подойдетъ —

Ты про Медузу слыхивалъ преданье?

Фаустъ. О — взоръ недвижный мертвеца —

Застылъ въ тоск — безъ утшенья!

Да!— это грудь ея — черты ея лица —

Вся прелесть милаго творенья.

Мефист. Тебя совсмъ колдунья-то смутила:

Въ ней каждый видитъ образъ милый.

Фаустъ. Что за восторгъ! что за мученье!

Какъ шейка чудно хороша!

На ней шнуръ красный — украшенье —

Не шире лезвія ножа.

Мефист. Да, вдь, ты знаешь, что плутовка

Могла бъ подъ мышку взять головку:

Персей срубилъ ее давно,—

Да намъ-то это, все равно?

Теперь на холмикъ тотъ взойдемъ:

Здсь мсто всякихъ развлеченій…

Да вотъ театръ — ну? подойдемъ?

Какое будетъ развлеченье?

Servibilis. Сейчасъ мы снова начинаемъ —

Піэса будетъ ужъ седьмой —

Седьмого мы всегда кончаемъ:

Обычай издавна такой,

У насъ любители играютъ,

Любитель пьесу написалъ,

Любитель занавсъ спускаетъ —

Я эту роль съ любовью взялъ.

Прошу покорно снисхожденья —

Сейчасъ начнется представленье.

Мефист. Весьма умстнымъ я считаю,

Что васъ на Броксберг встрчаю.

Сонъ въ Вальпургіеву ночь
или
Золотая свадьба Оберона и Титаніи.

Распорядитель театра.

Славнымъ Мидинга *) сынамъ

*) Мидингъ — директоръ театра въ Веймар, гд жилъ Гете.

Дамъ я отдыхъ нын:

Сцену намъ замнитъ лсъ,

Скалы и пустыни.

Герольдъ. Пятьдесятъ лтъ въ брак жить —

Свадьба золотая,

Но я золото, люблю,

Въ споры не вступая.

Оберонъ. Если духи вы со мной,—

Вмигъ сюда явиться!

Съ королевою король

Снова обручится.

Пукъ. Пукъ слетаетъ, будемъ мы

Танцоватъ рядами!

Сотни духовъ прилетятъ

Веселиться съ нами.

Аріэль. Аріэля голосокъ

Серебристъ и кротокъ:

Рожъ не мало онъ прельщалъ.

Также и красотокъ.

Оберонъ. Въ насъ, супруги, вамъ примръ:

Чтобъ въ жену влюбиться.

Непремнно нужно намъ

Съ нею разлучиться.

Титанія. Злится мужъ, ворчитъ жена:

За руки возьмите,—

И — ее на югъ, его-жъ —

Къ сверу гоните.

Оркестръ. Музыканты собрались:

Стрекозы, лягушки,

Ихъ обширная родня,

Комары и мушки,

И волынка залилась,

Точно выдуваетъ

Мыльный шнике-шнакъ-пузырь.

Такъ и завываетъ.

Духъ, себя вновь создающій.

Часть крыла, крота животъ,

Это не творенье,

Не возникнетъ изъ него

Намъ стихотворенье.

Парочка. Два шажка, одинъ прыжокъ,—

Я на верхъ вздымаюсь:

Тороплюся очень я,

Но не подвигаюсь.

Любопытный путешественникъ.

Неужели маскарадъ!

Не обманъ ли зрнья?

Оберонъ! прекрасный богъ!

Ахъ, я въ восхищеньи!

Правовный. Нтъ роговъ и нтъ хвоста, —

Съ дьяволомъ не схоже!

Но, какъ грековъ божества,

Это демонъ тоже.

Сверный художникъ.

Есть сюжеты, но не та!

Какъ то все этюдно!

Нтъ, въ Италію скорй,

Какъ бы тамъ ни трудно!

Пуристъ. Ахъ, зачмъ я шелъ сюда?

Мерзость, что такое!

Вдь изъ цлой стаи вдьмъ

Въ пудр — только двое.

Молодая вдьма.

Одежда съ пудрой созданы

Для старыхъ, соколъ ясный!

Мы на козл верхомъ сидимъ,

Хоть голы, да прекрасны!

Матрона. Мы такъ тактичны и умны,

Мы не затемъ спора,—

Но я уврена, что вы

Сгніете очень скоро.

Капельмейстеръ. Эй, мухи! мушки! комары!

На голыхъ не бросайтесь!

Смотрите, жабы! кузнецы!

Чуръ! съ такту не сбивайтесь!

Флюгеръ — (съ одной стороны).

Вотъ это общество какъ разъ!

Прелестныя невсты!

И женихи, какъ на подборъ,—

Не опозорятъ мста!

Флюгеръ — (съ другой стороны).

Колы не разверзнется земля,

Чтобъ скрыть вс эти рожи,

Готовъ я самъ на всемъ скаку

Спрыгнуть въ геенну тоже.

Ксеніи*). Наскомыми пришли

Съ жаломъ невеликимъ,

Чтобъ поздравить сатану

Съ торжествомъ великимъ.

*) Сборникъ остроумныхъ эпиграммъ, издавававшійся Гете и Шиллеромъ

Геннихъ *) Посмотрите-ка на нихъ:

Какъ простосердечны

И увритъ всхъ хотятъ,

Что милы, конечно.

*) Датскій писатель, находившей Ксеніи неостроумными и вообще плохими.

Мусагетъ *) Средь милыхъ вдьмъ я нахожу,

Бродить весьма пріятно!

Когда-то ихъ я выдавалъ

За музъ неоднократно1!

*) Заглавіе книги Генниха.

Ci devant. Геній времени.

Я съ молодцами уживусь!

Держись за полу платья —

Нмецкій Блоксбергъ, какъ Парнасъ,—

Довольно тсенъ, братья!

Любопытный путешественникъ.

Кто сей деревянный господинъ?

Идетъ съ преважнымъ видомъ?

И носъ по втру держитъ свой,—

‘Охъ, пахнетъ езуитомъ’!

Журавль. Мы ловимъ рыбку въ ручейкахъ,

И въ мутной луж тоже,—

Затмъ-то — святости сыны —

И къ сатан мы вхожи.

Дитя свта *). Для правоврныхъ, врьте мн,

Все путь къ-небеснымъ сферамъ!

И могутъ здсь они служитъ

Терпимости примромъ.

*) Дитя свта — самъ Гете.

Танцоръ. Ага! Я слышу новый хоръ!

И трубы зазвучали!

Нтъ! это просто стаи птицъ

Въ болотахъ закричали.

Танцмейстеръ. Тутъ всякій валитъ трепака —

Калки и хромые!

Имъ, право, будто все равно,

Что, говорятъ другіе.

Весельчакъ. Забыта чернію вражда,

Сдружитъ волынка многихъ,

Орфей смирялъ въ лсу зврей,

А здсь — скотовъ двуногихъ.

Догматистъ. Я критикановъ не терплю!

Сомнньямъ — нту мста!

Что чортъ есть — нчто, это такъ!

Но изъ какого тста?

Идеалистъ. Какъ могъ фантазіи своей

Я датъ такъ разыграться?!

Вдь если я — все то, что здсь,—

Такъ глупъ же я, признаться!

Реалистъ. Я огорченъ, я раздраженъ!

Проклятыя созданья!

Найти опору въ первый разъ

И я не въ состояньи!

Супернатуралистъ.

А я доволенъ! я счастливъ!

Здсь я чертей встрчаю,

Но я по бсамъ о духахъ

Небесныхъ заключаю.

Скептикъ. Они бгутъ за огонькомъ.

И врятъ въ кладъ безъ лести,

Но бсъ — созвучіе небесъ,

И я — какъ разъ на мст.

Капельмейстеръ. Лягушка скверная! сверчокъ!

Ахъ, черти — диллетанты!

Вотъ только мушка съ комаромъ —

И есть что музыканты.

Ловкіе. Ловкачи — идемъ впередъ

Легкими шагами,

Коль нельзя вверхъ головой

Станемъ вверхъ ногами.

Неловкіе. Было время — имъ везло,

Долго танцовали,

И вотъ ходимъ босикомъ,

Обувь протоптали.

Блуждающій огонекъ.

Изъ болотъ явились мы,

Тамъ и зародились,—

Здсь по блеску между всхъ

Первыми явились.

Упавшая звзда.

Я полетла съ высоты

Огнемъ, звздой блестящей,

И вотъ теперь лежу въ трав,

На помощь, проходящій!

Массивные. Мста! мста! сторонись!

Твердыми стопами

Духи идутъ! Толстяки!

Все примнется нами!

Пукъ. Да не лзьте, какъ слоны!

Чуръ, не напирайте!

Легокъ Пукъ — а нынче онъ

Тоже съ всомъ — знайте!

Аріэль. Дастъ природа, дастъ вамъ духъ

Крыльевъ серебристыхъ,

Полетите вы средь розъ

До холмовъ душистыхъ.

Оркестръ (піаниссимо).

Облака зашли, туманъ

Тихо уплываетъ,

Пробгаетъ втерокъ,

И — все исчезаетъ.

Пасмурный день. Поле.

Фаустъ. Мефистофель.

Фаустъ. Въ гор! въ отчаяніи! долго несчастная скиталась по земл, и теперь посажена въ темницу! Милое, невинное созданіе! посажена въ тюрьму какъ преступница, обречена на страшныя муки! До чего дошло! до чего!— Измнникъ! ничтожный духъ! ты все это отъ меня скрылъ! Ну стой! стой! вращай злобно своими дьявольскими глазами! Стой и мучь меня своимъ невыносимымъ присутствіемъ! Въ темниц! Въ невыразимыхъ страданіяхъ! Предана злымъ духамъ и сочувственно судящему человчеству! А ты убаюкиваешь меня отвратительными удовольствіями, скрываешь возростающее отчаяніе ея я оставляешь ее, безпомощную, на погибель.

Мефистофель. Она не первая.

Фаустъ. Песъ! Гнусное чудовище! О, безконечный Духъ! преврати его, преврати этого червя снова въ собаку! Онъ часто любилъ являться въ этомъ вид передо мною, подкатываться подъ ноги и вскакивать подающему на плечи. Преврати его въ тварь, которая ему миле всего, пусть онъ ползаетъ передо мною на брюх, а я его, проклятаго, буду топтать ногами!— Не первая! О, горе! необъятное горе! не первая утонула въ бездн несчастія! недостаточно смертной тоски первой для того, чтобы искупить остальныхъ передъ очами Всепрощающаго! Мн мозгъ и душу пронзаетъ несчастіе первой, а ты спокойно скалишь зубы надъ судьбами тысячъ!

Мефистофель. Ну, вотъ мы снова на границ нашей мудрости: тутъ у васъ, у людей, пониманіе, какъ замкомъ, защелкивается. Къ чему лзть въ наше общество, если ты не въ силахъ выдержать до конца? Хочешь летть и боишься головокруженія? Мы теб навязывались или ты намъ?

Фаустъ. Не скаль такъ на меня твои кровожадные зубы! мн противно! Великій, божественный Духъ! ты меня удостоилъ своимъ явленіемъ, ты знаешь мое сердце и мою душу,— къ чему сковалъ ты меня съ позорнымъ товарищемъ, который радуется стыду и наслаждается погибелью?

Мефистофель. Ты кончилъ?

Фаустъ. Спаси ее или горе теб! Проклятіе на тебя на тысячи лтъ!

Мефистофель. Не могу я снять съ нее оковъ и отворить затворы темницы!— ‘Спаси ее! А кто ее привелъ къ погибели? Ты или я?

(Фаустъ дико озирается кругомъ).

Мефистофель. Ты ищешь, нтъ-ли грома? Къ счастью, онъ не данъ вамъ, жалкимъ смертнымъ. Истинно деспотическій способъ облегчить свою печаль, раздавивъ перваго невиннаго встрчнаго.

Фаустъ. Губи меня, но она должна бытъ свободна!

Мефистофель. Но ты подвергаешься опасности. Знай, что извстно твое кровавое дло. Надъ городомъ рютъ мстительные духи и поджидаютъ возвращенія убійцы.

Фаустъ. И это я долженъ слышать отъ тебя? Смерть и убійство цлаго міра на тебя, чудовище! Говорю теб, веди меня и освободи ее!

Мефистофель. Пожалуй, поведу тебя и, что могу — сдлаю, по слушай: разв я всемогущъ на неб и на земл? Я могу помрачить дознаніе тюремщика, овладй ключемъ и выведи ее человческой рукой. Я буду сторожить васъ. У меня готовы волшебные кони, я увезу васъ. Вотъ все, что я могу.

Фаустъ. На коней, и туда!

Ночь, открытое none.

Фаустъ и Мефистофель на черныхъ лошадяхъ.

Фаустъ. Чего снуютъ тамъ у Вороньяго Камня? {Такъ называлась площадь, на которой происходили казни.}

Мефистофель. Кто ихъ знаетъ, что они тамъ длаютъ!

Фаустъ. Взлетаютъ, опускаются, нагибаются, склоняются.

Мефистофель. Вдьмы!

Фаустъ. Что-тоі сыплютъ и развваютъ.

Мефистофель. Мимо! Мимо!

Тюрьма.

Фаустъ входитъ со связкой ключей и лампочкой, передъ желзной дверцой.

Фаустъ. Давно забытый страхъ овладваетъ мной!

Душа моя полна печалью міровой,

Здсь за стной сырой, въ тяжеломъ заключеньи

Она, виновная въ наивномъ увлеченьи!

О, я дрожу! мн страшно увидать!

Иди! иди! палачъ не станетъ ждать!

Псня внутри. Какъ развратная мать —

Задушила меня,

А мошенникъ отецъ —

Сълъ свое дитя.

А сестрица пошла.

Мои кости нашла —

Закопала глубоко, глубоко,

А я молодою

Стала птичкой лсною.

Полечу я высоко, высоко…

Фаустъ (отпирая дверь). Не знаетъ бдная, что другъ такъ близокъ къ ней.

Что слышитъ стонъ ея и звукъ ея цпей. (Входитъ).

Маргарита (прячась въ солому).

Ай! ай! они пришли! приходитъ смерть за мной!

Фаустъ. Молчи! я за тобой! пришелъ освободить —

(схватываетъ цпи, чтобы ихъ разбить).

Маргарита (на колняхъ).

Ты человкъ! пойми.— о сжалься надо мной!

Фаустъ. Ты можешь крикомъ стражу разбудить!

Маргарита. Палачъ! вакую класть и силу

Имешь надо мной?!

Еще вдь полночи не било?

Я жить хочу! о, сжалься надо мной!

Пусть завтра… поздно?! никогда!…

Я молода, я молода,—

Иду на гибель —

Красавицей слыла — и въ томъ моя погибель —

Былъ милый у меня — далёкъ теперь, далёкъ…

Цвты разсыпались, разорванъ мой внокъ.

Нтъ! не хватай! за что! зачмъ? зачмъ?

Я не гршна ничмъ, ничмъ

Передъ тобой — за что жъ губить?

Фаустъ. Какъ пережить! какъ пережить!

Маргарита. Я во власти твоей… ну, постой-же минутку!

Дай у груди покормить мн малютку,

Всю ночку мы съ крошкой моей проиграли,

На горе злоди малютку украли,—

Теперь говорятъ: я ее извела!

Нтъ, больше не буду ужъ я весела!

Ахъ! злые! поютъ!— про меня сочинили!

Ты сказочку знаешь?— ‘разъ жили да были’.

Такъ въ сказочк точно такой же конецъ,—

А что жъ это значитъ, скажи, наконецъ?

Фаустъ. У ногъ твоихъ милый, твой другъ дорогой!

Тебя изъ тюрьмы уведетъ онъ съ собой!

Маргарита. О, склонимъ колни и будемъ молиться!

Взгляни — у порога дымится!

Въ подполь — огонь горитъ

О! скрежетъ! вой!

Духъ злой

Вонъ тамъ — стоитъ!

Фаустъ (громко). Гретхенъ! Гретхенъ!

Маргарита (внимателпо).

Здсь милый!— здсь милаго голосъ звучалъ!

Да гд жъ ты? меня ты сейчасъ призывалъ!

Никто не посметъ — вольна ялечу!

Тебя обнимать, цловать я хочу!

Ты Гретхенъ позвалъ 1 на порог стоялъ!

Тамъ дымъ клубился! тамъ адъ пылалъ!

Тамъ адскій хохотъ! скрежета звукъ!

И милый голосъ я слышу вдругъ!

Фаустъ. Я это!

Маргарита. Ты вправду? скажи, въ самомъ дл?

Ты это! ты это! куда жъ улетли

Тяжелыя цпи, неволя, мученье?

Ты это!… пойдемъ-же! съ тобой избавленье!—

Я спасена!— вотъ мы съ тобой

Здсь повстрчались въ первый разъ…

Вотъ, видишь, садикъ, гд мы васъ

Встрчали съ Мартой, дорогой!

Фаустъ (увлекая ее). За мной! за мной!

Маргарита (ласкаясь).

Нтъ, подождемъ!

Хочу съ тобой побыть!

Фаустъ. Идёмъ!

Скорй! мы можемъ поплатиться!

Маргарита. Какъ? цловать усплъ ужъ разучиться?

Давно ли все ко мн ходилъ,—

Теперь ласкаться позабылъ?

Ахъ, тяжко мн!— сердце томится и поетъ!

Бывало, твой взоръ вмигъ меня успокоитъ!

Ты слова два скажешь — и я какъ въ раю,

Цлуешь такъ крпко, а я вся горю!

Да цлуй же меня!

Иль зацлую тебя!

(обнимаетъ его).

О горе! какъ холодны губы твои!

Какъ мраченъ ты сталъ!

Гд нжныя рчи? гд ласки любви?

Любовь? кто любовь твою взялъ?

(отворачивается отъ него)

Фа устъ. Пойдемъ, о, пойдемъ, моя радость, со мной!

Тебя я люблю! я по прежнему твой!

Прошу, умоляю — за мною ступай!

Маргарита (оборачиваясь къ нему).

Ты-ль это? ты-ль это? о, другъ! отвчай!

Фаустъ. Я, я! Идемъ!

Маргарита. Ты цпи снимаешь,

Ты снова меня у груди согрваешь,—

А — слушай!— тебя — не пугаетъ мой видъ?

Ты знаешь, кто, милый, съ тобой говоритъ?

Фаустъ. Идемъ-же! свтаетъ!

Маргарита. Я мать погубила,

Родное дитя утопила,

А ребенокъ намъ вмст былъ данъ — онъ былъ твой,

Какъ и мой — онъ былъ твой,— да! опять ты со мной!

Дай мн руку твою! дорогая рука!

Но — мой милый — она и влажна и липка!

Это — кровь? оботри ее. смой!

Обагрены

Руки твои… Шпагу въ ножны!

Умоляю тебя, дорогой!

Фаустъ. Оставь же прошедшимъ прошедшее быть!

О, мука твоя меня можетъ убить!

Маргарита. Нтъ, милый мой, долженъ ты жить,

Ты долженъ къ могилкамъ ходить.

Ты завтра съ утра и начни хлопотать:

На лучшее мсто положите мать,

Съ ней рядомъ пусть братъ почиваетъ,

А мн пусть немного въ сторонк копаютъ,

Не очень далеко, смотри, не забудь!

А крошку ко мн положи на грудь,—

Никто не захочетъ лечь рядомъ со мной!

А правда.? мы счастливы были съ тобой?

Теперь же во всемъ неудача пошла.

Теперь ты холодный такой,

Какъ будто я больше теб не мила,—

Нтъ, ты это… ты…

Фаустъ. Такъ иди же со мной!

Маргарита. Куда-же идти-то? отсюда — туда —

Фаустъ. На волю! на волю! со мной!

Маргарита. Ну, да!

Это смерть насъ зоветъ! ну идемъ же съ тобой

Отсюда — туда, на вчный покой,

Отсюда одинъ только путь мн — могила.

Уходишь? уходишь? о, Генрихъ мой милый!

О, если-бъ могла улетть я теперь!

Фаустъ. Ты можешь, мой ангелъ! отворена дверь!

Маргарита. Нельзя мн, мой милый! что пользы бжать!

Они насъ повсюду сумютъ догнать!

Къ тому же такъ тяжко просить подаянья!

А если на сердц еще злодянье,—

Такъ тяжко въ чужбин но милымъ вздыхать!

Фаустъ. Я остаюсь —

Маргарита. Ступай! ступай!

Дитя спасай!

Вонъ тамъ — дорожка,

Потомъ лсокъ.

Лвй немножко:

Тамъ прудъ, мостокъ

Чуть-чуть въ сторонку —

Хватай ребенка!

Онъ всплылъ, онъ бьется!

Спасай! спасай!

Онъ захлебнется —

Скорй хватай!

Фаустъ. Опомнись! лишь шагъ — ты на вол опять!

Маргарита. Ахъ, какъ бы намъ гору скорй миновать!

На камушк мать тамъ сидитъ,—

О, Господи! ужасъ какой!

На камушк мать тамъ сидитъ,

Качаетъ сдой головой,

Не кивнетъ, не мигнетъ, голова тяжела,

И проснуться не можетъ — такъ долго спала!

Вдь, чтобъ намъ не мшать — такъ долго спала!

Ахъ, счастливыя были тогда времена!

Фаустъ. Безсильны мольбы, но тебя я спасу!

Тебя я насильно съ собой унесу!

Маргарита.— Оставь! не хочу! не хватай такъ меня!

Теб изъ любви вдь все сдлала я!

Фаустъ. Дорогая! взгляни! вдь совсмъ разсвтаетъ!

Маргарита. Ахъ день! послдній день! день свадьбы наступаетъ!

Не нужно говорить, что Гретхенъ принимаетъ

Тебя давно уже — пускай никто не знаетъ —

Гд вночекъ то мой?

Гд его мн сыскать?

Мы сойдемся съ тобой,

Но — нельзя танцовать…

Какъ много народу! и вс то молчатъ…

Всю площадь, какъ волны, они заливаютъ,

Вс улицы полны, еще прибываютъ,—

Теперь къ панихид звонятъ,

О, Боже! какъ мучатъ, какъ вяжутъ меня!

На плаху меня притащили

Ай! вижу! ай! слышу я лязгъ лезвія —

И стихло все, точно въ могил.

Фаустъ. О, если-бъ не былъ я рожденъ!

Мефист. (въ дверяхъ).

Пора! не то погибнетъ онъ!

Нелпыя слезы! смшныя мученья!

Ужъ кони рвутъ землю давно въ нетерпньи!

Свтаетъ! скоре идемъ!

Маргарита. Кто изъ земли тамъ появился?

Чего онъ ищетъ здсь въ убжищ святомъ?

Онъ! онъ! за мною онъ явился!

Фаустъ. Ты будешь жить!

Маргарита. Иду на Божій судъ!

Мефист. (Фаусту). За мной! иль тебя я съ ней покину тутъ!

Маргарита. Спаси меня, о, Боже мой!

Святые ангелы, слетите!

Меня отъ ада защитите!

О! Генрихъ! страшно мн съ тобой!

Мефист. Теперь она осуждена!

Голосъ (сверху). Нтъ! спасена!

Мефист. За мной! за мной! (исчезаетъ съ Фаустомъ).

Голосъ (изнутри, слабе). О, Генрихъ мой!

0x01 graphic

Вчные типы ‘Фауста’.

ФАУСТЪ.

Часть первая.

Посвященіе.

Прологъ на сцен.

Прологъ на неб.

Ночь,

Передъ воротами.

Кабинетъ Фауста.

Рабочій кабинетъ.

Погребъ Ауербаха въ Лейпциг.

Кухня вдьмы.

Улица.

Вечеръ.

На прогулк.

Домъ сосдки.

Улица.

Садъ.

Бесдка.

Лсъ и пещера.

Комнатка Гретхенъ.

Садъ Марты,

У колодца.

Ограда.

Ночь.

Соборъ.

Вальпургіева ночь *).

Сонъ въ Вальпургіеву ночьилиЗолотая свадьба Оберона и Титаніи.

Пасмурный день. Поле.

Ночь, открытое none.

Читайте также:

**Вальпургіева ночь *).**

Сонъ въ Вальпургіеву ночь
или
Золотая свадьба Оберона и Титаніи.