‘Встникъ Европы’. No 3, 1830
Фapыс, Мицкевич Адам, Год: 1830
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Фapысъ.
Зъ Mицкевичa (*).
Якъ човенъ веселый, видчалывшы въ море,
По сынимъ крыштали за витромъ летыть
И весламы воду и пиныть и ope,
Лебежею шыею въ хвыляхъ шумыть:
Такъ дыкый Арапъ, поводы видпустывшы
Коню вороному, въ пустыню бижыть:
Кинь шыбкый копыты въ писку пошопывшы,
Якъ крыця гаряча въ води, клекотыть.
Вже кинь мій по морю сухому ныря
И хвылю писчану грудьми ростына,
Далше — глыбще, далше — глыбше,
Въ гору курява выхрыть —
Далше — выще, далше — выще,
По-надъ пылью кинь летыть.
Мій кинь вороный такъ якъ хмара лишае,
И лысина въ лоби — якъ зъ мисяца ригъ,
И шовкова грыва по витрови мае,
Кругомъ блыскавкы роскыдае зъ-пидъ нигъ.
Мчы литавче билоногый!
Лисъ и горы — причъ зъ дорогы!
Дармо мене пальма въ поли
Жде зъ шышкамы й холодкомъ —
Утикаю я по воли —
Пальма скрылася зъ стыдомъ
И въ повитри утонула
И шелестомъ лысця зъ гинця усмихнулась.
Тамъ скалы — понура сторожа пустынь —
Пиддержують неба кинци головою (**)!
И дражнять що гупа копытамы кинь,
И сварятця слидомъ за мною:
О невигласъ! — де винъ гопыть,
Тамъ видъ сонця весь скыпыть,
Де пискамы кинь летыть —
Головы тамъ не прыклоныть
Пидъ шатеръ середъ пустынь —
Небо тамъ шатеръ одынъ.
Тилко скалы тамъ ночують,
Тилко звизды тамъ кочують.
Витеръ свару розимчавъ,
Я прйсвыснувъ — кинь помчавъ.
Глядь назадъ — понури скалы,,..
Вси видъ мене повтикалы:
Довгымъ рядомъ въ степъ бижать, —
Слызлы — слиду ихъ незнать.
Гракъ, почувши що сварятца горы, гадае,
Що въ пусгаыни коня й бедуина піймае,
И, росправывшы крыла, погнався гинцемъ —
Трычи голову чорнымъ обвивъ обручемъ (**):
Чую, кракнувъ, запахъ трупій,
Самъ ты глупый, кинь твій глупый:
Хочъ найты въ пискахъ дорогы,
Хоче паши билоногый:
Лышня праця: — хшо зайшовъ —
Не выходыть видциль зновъ.
Сымъ шляхомъ витры блукаютъ —
Слидъ писками замитають.
Травъ лука ся не несе —
Ся лука гадюкъ пасе.
Тилко трупы тутъ кочуютъ —
Тутъ тилко гракы кочуютъ. —
И крачачы когти на мене справлявъ,
Зъ гракомъ мы зиглянулысь око на око —
Хтожъ злякавсь? — Гракъ злякавсь и порвався высоко. —
Я хотивъ накарать и майдайъ напынавсь
И очыма грака я слидывъ за собою —
Гракъ мій чорною плямкою въ витри повысъ:
Показавсь горобцемъ — и жукомъ — и бжолою, —
A дали въ повитри цилкомъ ростопывсь.
Мчы, литавче билоногый!
Скалы и гракы — зъ дорогы!
Я оглянувсь — ажъ зъ Захиду хмара летыть
На крылахъ шырокыхъ по сыньому склепу:
Въ неби хмара гинцемъ такъ хотила прослыть,
Якъ литавъ воронымъ я по степу, —
И завысла надо мною
Зъ витромъ свыснула враждою:
О невигласъ! — тамъ тоби
Спека груды вси ростопышь,
Дощыкъ зъ хмары не окропыть
Курявы на голови.
Джерело въ писку степовимъ
Не озвеця срибнымъ сдовомъ.
Росу тамъ — къ земли не ссяде —
Вльотъ голодный витеръ краде.
Дармо, дармо лякае, я мчусь по пискахъ:
Хмара, мовъ занудывшись, по небу слоняе,
Нызче голову склоняе
И застряла на горахъ.
Аще разъ якъ хмару очыма я скынувъ —
Ьии за всимъ небомъ позаду покынувъ:
Що въ серци ховала — я бачывъ въ очахъ:
Обимлила, счервонила
И видъ злосты поблиднила —
A дали счорнцла якъ трупъ и сховалась въ горахъ.
Мчы, литавче билоногый!
Гракъ и хмары — причь зъ дорогы!
Око небо обвело,
Я оглянувсь коло себе:
Ни въ пустыни, ни на неби
Вже никого не було.
Мертвый степъ — и свитъ наставъ —
Людськихъ нигъ не циловавъ. —
Все тамъ сномъ мертвецькымъ спыть,
Якъ звирякъ ватага дыка
Не боитця, не бижыть
Вперше вздрившы чоловика.
Мій Боже! — тутъ я вже не першый! — въ пискахъ
Чи люды, чи видьмы въ степу бованіють?
Чи бродять, чи добычи ждуть тамъ въ горахъ?
Ьиздци вси якъ снигъ и ьихъ коии биліють!
Прыбигъ — вси ни-зъ мисця, гукнувъ — вси мовчать! — то кисткы:
Стародавня каравана
Витромъ зъ пискивъ выгрибана.
На шкилетахъ верблюжыхъ — зъ людей маслакы:
Въ ямы, де лежалы очи,
Въ голи щокы, мижь кистокъ,
Буйный вишеръ пискы точыть….
И ворожыть той писокъ:
Бедуине ошуканыц! —
Де лежитъ — тамъ гураганы!
Не боюсь, — кинь мчышся вскокъ.
Мчы, литавче билоногый!
Видьмы, гураганъ — зъ дорогы!
Гураганъ, старшый братъ зъ Афрыканськыхъ выхривъ
Середъ степу гуля, середъ жовтыхъ пискивъ:
Мене зуздривъ здалека — я ставъ оглядаты,
Вертячыся на мисти — соби затумивъ:
Що-за выхоръ летить?… Зъ моихъ меншыхъ бративъ
Мабуть вырвавсь, никчемный, писокъ розмитаты…
Якъ посьмивъ винъ мое дидивське розсыпаты?
Заревивъ, — и до мене горою порвавсь,
Зблидъ, посынивъ, що я не втикавъ, не здякавсь,
Землю рывъ, писокъ сыпучый,
Всю Арапію измучывъ
И, якъ грыпъ-птахъ, мене зъ вороного зирвавъ,
Виддыхомъ огныстымъ палыть,
Крылами куряву палыть,
Кыда вверхъ, объ землю бье,
Крутыть, рве, писокъ шпуе, —
Вырвавсь я ‘ борюся смило,
Рву, клочкомъ писокъ несу,
Роздираю іого птило
И зубамы мчу, грызу —.
Гураганъ зъ моихъ рукъ хотивъ въ небо втекты —
Та не вырвавсь: въ пив-тила зирвався и рунувъ
И пищанымъ дощемъ мене зверху облывъ,
Але лигъ быля нигъ моихъ валомъ — и лунувъ.
Виддохнувъ я! — На звизды тоди поглядивъ —
И все небо якъ-разъ — золотыми очыма —
Зрило все на Бедуина,
Бо причь мене нихто на земли тамъ не жывъ.
Якъ-то любо по воли дыхнуты грудьмы! —
Виддохнувъ я такъ шыроко,
Що повитря въ Арбыстани
Ледви на виддышку стане.
Якъ-то любо поглянуть очыма всимы! —
Роспистерлось мое око
Такъ далеко, такъ шыроко,
Що билшъ свита засяга,
Нижъ — якъ небо заляга.
Якъ-то любо розкынутьця середъ степивъ! —
Я роскынувся тиломъ и рукы рознявъ
И здаетця свитъ зъ Зходу на Захидъ обнявъ:
Моя думка въ повитри лишае и рветця
Выще, выще и выще — ажъ въ небо несетця:
Якъ бжола топыть,зъ жаломъ кинецъ животивъ—
Такъ я — зъ думкою й душу у небо втопывъ.
Л. Боровиковскій.
Іюля. 1829.
С. Милютки.
(*) Размръ: * (*) — * * — * * — * * — (*), и пр.
— *— * — * — * (*) и др. —
Етотъ размръ боле приближается къ подлиннику… и, можетъ быть, только етотъ размръ…— Чтожъ длать! — Мицкевичь неподражаемъ — тмъ боле на ограниченномъ нарчіи Малороссік. Соч.
(**) Въ подлинник етотъ стишокъ: ‘Dzik na beduina pogldaj twarz.’ Соч.
(***) Ближе:
Трычи голову чотшымъ окынувъ винцемъ. Соч.