Ф. Ф. Павленков, Черкасов В., Год: 1906 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 27 минут(ы)

Сочиненія Д. И. Писарева

Полное собраніе въ шести томахъ.

Дополнительный къ шести томамъ выпускъ

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Книгопечатня Шмидтъ, Звенигородская, 20.
1907.

Ф. . Павленковъ ¹).
(Отрывки изъ воспоминаній).

¹) Вскор посл смерти Ф. . Павленкова нкоторыя лица, изъявившія желаніе составитъ обстоятельную (по біографію, обратились ко мн, какъ къ лицу долгіе годы состоявшему съ нимъ въ постоянныхъ и близкихъ дружественныхъ и дловыхъ сношеніяхъ, за содйствіемъ, имя въ виду воспользоваться для предположенной ими цли личными моими воспоминаніями объ извстныхъ мн различныхъ обстоятельствахъ жизни Флорентія едоровича, что и послужило для меня поводомъ записать настоящіе отрывки изъ моихъ воспоминаній, представляющихъ лишь вполн достоврный фактическій матеріалъ для будущихъ біографовъ покойнаго моего друга и товарища Ф. . Павленкова. В. Ч.

Флорентій едоровичъ Павленковъ, изъ дворянъ Тамбовской губерніи, родился 8 октября 1839 года. Рано лишившійся родителей, въ дтскомъ еще возраст, онъ былъ опредленъ на воспитаніе въ Александровскій кадетскій корпусъ для малолтнихъ, находившійся въ Царскомъ Сел, откуда переведенъ въ 1-й кадетскій корпусъ, что на Васильевскомъ Остров въ Петербург, и въ іюн 1859 г. выпущенъ изъ корпуса въ чин поручика въ одинъ изъ стрлковыхъ батальоновъ, съ прикомандированіемъ къ Михайловской Артиллерійской Академіи. Здсь мы и познакомились впервые другъ съ другомъ и вскор близко сошлись, благодаря совмстнымъ занятіямъ и работамъ, и это сближеніе, несмотря на несходство нашихъ характеровъ, а можетъ быть именно вслдствіи этого, не замедлило превратиться въ самую тсную, искреннюю дружбу, оставшуюся неизмнной во всю жизнь.

Наклонность къ литературнымъ занятіямъ проявилась у Флорентія едоровича довольно рано, и, еще будучи кадетомъ, онъ обратилъ на себя особое вниманіе главнаго начальника военно-учебныхъ заведеній Я. И. Ростовцева, однимъ сочиненнымъ имъ стихотвореніемъ, по поводу котораго Ростовцевъ возилъ его во дворецъ и наградилъ золотыми часами. Стихотвореніе это, повидимому, было ультра-патріотическаго характера, отражавшаго въ себ господствовавшее въ то время въ кадетскихъ корпусахъ настроеніе и, впослдствіи, Павленковъ тщательно избгалъ вспоминать и говорить объ этомъ эпизод. Во время прохожденія курса въ Академіи Павленковъ особенно много удлялъ вниманія физик, химіи и техник артиллерійскаго дла, особенно заинтересовавшись изученіемъ исторіи старинныхъ нарзныхъ орудій, результатомъ чего была его первая печатная работа, помченная имъ 15 сентября 1860 г. и появившаяся въ Артиллерійскомъ Журнал подъ заглавіемъ: О старыхъ нарзныхъ орудіяхъ, хранящихся въ С.-Петербургскомъ арсенал.

Въ август 1861 г., по окончаніи курса въ Артиллерійской Академіи, Павленковъ былъ назначенъ на службу въ Кіевскій арсеналъ, съ зачисленіемъ, впослдствіи, по гвардейской конной артиллеріи въ чин прапорщика, въ 1862 г. произведенъ въ подпоручики и въ 1865 г. въ поручики.

Службу въ Кіевскомъ арсенал проходилъ въ должности завдывающаго водоснабженіемъ арсенальныхъ мастерскихъ изъ р. Днпра и весьма скоро убдился, что значительная экономія отъ расходуемыхъ на дйствіе водопровода матеріаловъ (главнымъ образомъ дровъ), бо установившемуся изстари обычаю, не записывается на приходъ въ пользу казны, а поступаетъ въ безотчетное распоряженіе командира арсенала, который со своей стороны удляетъ часть своихъ доходовъ своимъ пособникамъ. Убдившись, что такія же злоупотребленія, но въ боле широкихъ размрахъ, практикуются и во всхъ другихъ арсенальныхъ мастерскихъ и что завдывающіе ими молодые офицеры (Дм. Конст. Квитко, Ант. Андр. Шевченко) точно также возмущены укоренившимся казнокрадствомъ и, располагая собранными ими уликами, охотно присоединяются къ общему длу обличенія казнокрадовъ, Павленковъ и два его товарища подали формальное о томъ заявленіе инспектировавшему арсеналъ генералу Маникину-Неустроену. Незадолго до этого я также былъ назначенъ на службу въ Кіевскій Арсеналъ и по прізд въ Кіевъ поселился въ одной общей съ Павленковымъ квартир. Получивъ за тмъ въ свое завдываніе одну изъ арсенальныхъ мастерскихъ, я фактически лишенъ былъ однако возможности принять теперь же активное участіе въ общемъ дл и присоединился къ нему лишь впослдствіи. По своей неопытности мы не знали, конечно, что, по существовавшимъ въ т времена нравамъ и обычаямъ, инспектированіе генераловъ сводилось собственно къ полученію ими ежегодной дани съ инспектируемыхъ ими учрежденій. Генералъ прежде всего потратилъ не мало времени, уговаривая Павленкова и его товарищей взять свои заявленія назадъ, откровенно заявляя, что ничего хорошаго изъ этого не выйдетъ и только имъ будетъ плохо, и когда убдился въ твердомъ намреніи Павленкова отстаивать и доказывать правоту своихъ заявленій, то распорядился перенести Павленкова въ Брянскъ, куда и вынужденъ онъ былъ отправиться въ средин октября 1863 г.

Въ послднее время своего пребыванія въ Кіев Павленковъ началъ заниматься изученіемъ, незадолго передъ тмъ сдлавшейся доступной для многихъ, фотографіи и по этому поводу помстилъ въ одномъ изъ спеціальныхъ петербургскихъ журналовъ ‘Фотографъ’ No 13, 14, 16 и 17 небольшую статью ‘Искусство въ Фотографіи’, а также въ октябр 1863 г. выпустилъ въ Кіев свое первое самостоятельное изданіе: ‘Собраніе формулъ для фотографіи Е. Бертрана’ перевелъ и издалъ Фл. П — въ. Кіевъ. Въ типографіи едорова и Минята 1863 г. 67 стр. 500—600 экз.

Между тмъ по возбужденному Павленковымъ арсенальному длу началось слдствіе, которое генералъ Олоховъ производилъ крайне медленно и съ явнымъ намреніемъ выгородить командира арсенала и обвинить Павленкова въ неосновательности заявленныхъ имъ злоупотребленій. По прошествіи цлаго года такого пристрастнаго и медлительнаго слдствія нашли необходимымъ, для ускоренія дла, временно перенести Павленкова изъ Брянска въ Кіевъ, куда онъ и возвратился въ половин декабря 1864 г., но это нисколько не повліяло на боле успшный ходъ слдствія. Павленкова почти не тревожили никакими допросами и въ то же время, несмотря на его просьбу, не привлекали къ исполненію какихъ либо служебныхъ обязанностей, конечно въ видахъ устраненія для него возможности обнаруживать новые факты въ подкрпленіе сдланныхъ уже имъ обвинительныхъ заявленій. По возвращеніи въ Кіевъ Павленковъ засталъ меня уже женатымъ и снова поселился въ одной со мною, достаточно просторной квартир, въ которой мы съ нимъ жили ране, до перевода его въ Брянскъ.

Располагая значительнымъ досугомъ, Павленковъ приступилъ къ переводу на русскій языкъ, пользовавшагося тогда большимъ успхомъ, курса физики Гано и привлекъ и меня къ этой работ. Имъ была переведена первая половина книги, на мою долю досталась вторая. Тогда же Павленковъ нашелъ возможнымъ сдлать попытку критическаго изслдованія, на основаніи практическихъ указаній, недавно введеннаго передъ тмъ въ войсковыхъ частяхъ института офицерскихъ судовъ чести. Написанная имъ по этому поводу брошюра: ‘Наши офицерскіе суды’ была издана имъ въ Петербург при содйствіи типографіи Куколь-Яснопольскаго (Цензурное разршеніе 31 октября 1865 г.). Лтомъ 1865 г. Павленковъ вторично заявилъ претензію на инспекторскомъ смотру съ жалобой на командира арсенала, недопускавшаго его къ извлеченію изъ длъ арсенала свдній, относящихся до производимаго слдствія, и устранившаго его отъ исполненія какихъ либо служебныхъ обязанностей.

Послдствіемъ этой жалобы было распоряженіе начальства отправить Павленкова обратно въ Брянскъ и выдержать его тамъ въ теченіи 2-хъ недль подъ арестомъ.

По возвращеніи въ Брянскъ Павленковъ оставался тамъ недолго. Убдившись въ невозможности продолжать службу въ артиллерійскомъ вдомств, яри существовавшихъ въ то время порядкахъ, онъ вскор похалъ въ Петербургъ, разсчитывая выступить тамъ на педагогическомъ поприщ, съ какою цлью и подалъ прошеніе о принятіи его на только что учрежденные при 2-й С.-Петербургской военной гимназіи педагогическіе курсы, но это ему не удалось, вслдствіе запоздалости его заявленія.

Переводъ Физики Гано подвигался успшно и еще во время пребыванія Павленкова въ Кіев насъ очень заботила мысль о возможности осуществленія изданія русскаго перевода этой книги въ виду совершенной недостаточности имвшихся въ нашемъ распоряженіи для этого средствъ. Кром немалыхъ расходовъ за печать и бумагу, необходимо было затратить единовременно значительную сумму на выписку изъ Парижа клише для рисунковъ и М. Ganot за право перевода. Прежде всего была сдлана попытка обратиться къ содйствію извстнаго въ то время книжнаго магазина Я. Исакова въ Петербург. Но Исаковъ поставилъ условіемъ передать ему въ полную собственность сдланный переводъ съ вознагражденіемъ за тонъ 600 p., т. е., оцнивалъ трудъ мене, чмъ по 10 р. за печатный листъ. Пришлось изыскивать другіе способы. Заручившись согласіемъ на небольшой кредитъ типографіи Куколь-Яснопольскаго, ршили открыть при этой типографіи предварительную подписку на это изданіе, и издавать его выпусками для постепеннаго погашенія издательскихъ расходовъ и такой же постепенной затраты на пріобртеніе клише изъ Парижа. Такимъ образомъ 1-й выпускъ могъ уже появиться въ начал 1864 г., а послдній въ ма 1866 г. Печаталась книга въ количеств 4000 экз. и къ лту 1867 г. было все распродано. Цна была назначена 3 р. 50 к. При такихъ-то условіяхъ зародилось и осуществилось это первое капитальное изданіе Павленкова, ставшее краеугольнымъ камнемъ и основательнымъ рессурсомъ всей послдующей его издательской дятельности, развившейся до такихъ громадныхъ размровъ, о которыхъ нельзя было и мечтать въ 1864 г. Послдующія изданія Физики Гано печатались уже въ 6000 экз. и послднее — 9-е изданіе — выпущено въ 1898 г.

Ко времени перезда Павленкова въ Петербургъ въ конц 1865 г. изданіе курса Физики Гано было доведено лишь до половины, изъ 3-хъ предполагавшихся выпусковъ было отпечатано только 1 ¹/₂ и Павленкову приходилось принимать энергическія мры какъ по понужденію типографіи, такъ и по обезпеченію изданія заказываемыми въ Париж рисунками, и все время своего пребыванія въ Петербург всецло посвящать издательской дятельности, которая до того уже завлекла его, что онъ началъ подумывать объ отставк, чтобы уже всецло посвятить себя книгоиздательству.

Къ тому же времени, конца 1865 или начала 1866 г., относится его первое знакомство съ семействомъ Дмитрія Ивановича Писарева, съ его матерью Варварой Дмитріевной и старшею сестрою — врою Ивановной. Самъ Д. И. Писаревъ сидлъ въ то время въ крпости (съ 1862 г.) и Павленковъ съ нимъ въ это время не видался.

Еще въ бытность свою въ Кіев Павленковъ съ увлеченіемъ перечитывалъ статьи Д. И. Писарева въ Русскомъ Слов и глубоко сожаллъ, что не иметъ возможности собрать и выпустить отдльнымъ изданіемъ вс эти статьи. Посл переселенія въ Петербургъ, когда опытъ самостоятельнаго изданія Физики Гано не только оправдалъ. но и превзошелъ его ожиданія, Павленковъ ршилъ попытаться осуществить свои давнишнія мечтанія и вступилъ въ заочныя переговоры съ Писаревымъ. Извстно, съ какимъ восторгомъ молодой 25-лтній критикъ и публицистъ принялъ предложеніе Павленкова издать полное собраніе его сочиненій теперь же, при жизни, — обстоятельство, которое, по заявленію Писарева, не выпадало на долю даже многимъ изъ великихъ писателей. Павленковъ со свойственной ему энергіею принялся за дло, такъ что въ март или апрл 1866 г. могла быть уже выпущена въ свтъ печатавшаяся въ 3000 экз. 1-я часть сочиненій Писарева и почти готова была къ выпуску 2-я часть, какъ возникли нкоторыя неожиданныя осложненія, съ одной стороны, въ виду того, что Печаткинъ, съ которымъ Павленковъ вошелъ въ нкоторыя денежныя соглашенія, былъ взятъ по какому-то длу и посаженъ въ крпость, а, съ другой, между Писаревымъ и Павленковымъ возникли серьезныя пререканія по поводу настойчиваго нежеланія Писарева поступиться хотя бы одной строкой изъ прежде имъ написаннаго, тогда какъ Павленковъ признавалъ не только желательнымъ, но для пользы дла даже необходимымъ, чтобы Писаревъ сдлалъ нкоторыя не особенно существенныя измненія или сокращенія въ одной или двухъ статьяхъ, предназначенныхъ для 2-й части его сочиненій. Онъ какъ бы предугадывалъ, что эта 2-я часть не пройдетъ такъ легко чрезъ горнило цензуры, какъ прошла первая, несмотря на то, что въ свое время вс эти статьи были пропущены цензурою для ‘Русскаго Слова’. И дйствительно. едва только 2 іюня 1866 г. была отпечатана 2-я ч. соч. Писарева, какъ она была арестована. Начались усиленныя хлопоты и хожденія въ Цензурный Комитетъ и Главное Управленіе по дламъ печати, оказавшіеся однако безуспшными. Такая же участь ожидала, по мннію Павленкова, и 5-ю часть соч. Писарева, но это не останавливало его приготовленій къ дальнйшему выпуску этого изданія. ‘Я всегда возмущался, говорилъ онъ, невыдержанностью окружавшихъ меня людей. Начинать мы вс большіе мастера, а какъ доходитъ до развязки, — такъ сейчасъ и на попятный. Разъ навсегда мною положено, если началъ, то и кончай, а то не къ чему было и приниматься’. Такого принципа Павленковъ строго придерживался во всю послдующую свою дятельность. Въ август были выпущены 3 и 5 части соч. Писарева, въ ноябр — 6-я, 4-я была имъ пріостановлена въ ожиданіи исхода процесса по 2-й части, въ безпрепятственномъ выпуск остальныхъ для него не возникало сомнній.

Втягиваясь все боле и боле въ сферу книгоиздательства, открывавшую предъ нимъ новые увлекательные горизонты для просвтительной дятельности, Павленковъ безъ сожалнія порвалъ съ прошлымъ, выйдя въ отставку, и еще боле привязалъ себя къ Петербургу и къ новому, ставшему для него любезнымъ, длу, пріобртеніемъ въ конц 1866 г. отъ П. А. Гайдебурова книжнаго магазина. ‘Кто знаетъ, писалъ онъ мн по этому поводу, можетъ быть я и оборвусь… Пусть… Но за то никто не скажетъ, что я стоялъ на одномъ мст и успокаивался на первыхъ добытыхъ результатахъ’. Магазинъ этотъ помщался на углу Невскаго и Михайловской, гд въ настоящее время магазинъ Кача, имлъ вывску ‘Книжный магазинъ для иногородныхъ’ и въ скоромъ времени сдлался очень популярнымъ.

Судебное преслдованіе по 2-й части соч. Писарева возбуждено было цензурнымъ вдомствомъ 7 іюля 1866 г., а самый процессъ суда состоялся въ С.П.-бургской Судебной Палат только 15 іюня 1868 года. За этотъ промежутокъ времени Павленковъ всецло посвятилъ себя книгоиздательству и приведенію въ порядокъ своего книжнаго магазина. Кром изданія остальныхъ частей соч. Писарева (всего въ 1-мъ изд. было 10 частей), выпущенныхъ безъ цензурныхъ задержекъ, и повторенія изданія Физики Гано, за это время было издано нсколько небольшихъ книгъ, преимущественно по естествовднію. (Омбони, Дарвинизмъ, Л. Филге, Алхимія XIX вка, Льюисъ, Сердце и мозгъ, Баркеръ, Соотношеніе жизненныхъ и физическихъ силъ, Тиндаль, Роль воображенія въ развитіи естественныхъ наукъ, Шэбль, Первая помощь въ несчастныхъ случаяхъ и др.). Подготовляясь въ то же время къ судебной защит по 2-й части соч. Писарева, Павленкову удалось заручиться нагляднымъ доказательствомъ того, что въ инкриминируемыхъ статьяхъ не содержится ничего вреднаго по ихъ направленію и цли и что преслдуются собственно не идеи, а вывска надъ ними имени Писарева и, быть можетъ, участіе въ этомъ дл какъ издателя его, Павленкова, а не кого-либо другого. Отправившись въ Москву, Павленковъ безъ всякаго труда отпечаталъ тамъ и безпрепятственно провелъ черезъ цензуру т же самыя статьи, измнивъ лишь заглавіе и замнивъ имя Писарева иниціалами его прежняго псевдонима ‘Николай Рагозинъ’. Объ этомъ обстоятельств Павленковъ подробно сообщилъ суду въ конц своей блестящей защитительной рчи. Судъ оправдалъ его, но прокуроръ заявилъ протестъ и дло перенесено было въ Сенатъ въ апелляціонномъ порядк. Стенографическій отчетъ объ этомъ процесс былъ приложенъ ко 2-й части Соч. Писарева изд. 1866 г. При послдующихъ изданіяхъ соч. Писарева цензурное вдомство настойчиво противилось новому появленію въ печати этого процесса.

Не прошло и мсяца посл оправданія Павленкова на суд, какъ внезапно случилось большое несчастіе. 4 Іюля 1868 г. Д.. И. Писаревъ утонулъ, купаясь въ мор, въ Дубельн, близъ Риги. На долю Павленкова выпала печальная необходимость озаботиться перевозкою усопшаго въ Петербургъ и похоронить его (29 іюля) на Волковомъ кладбищ въ присутствіи многотысячной публики, почитателей Писарева, безъ всякихъ приглашеній или объявленій собравшейся проводить въ мсто успокоенія любимаго писателя. Администраціей были приняты мры къ недопущенію какихъ-либо рчей или иныхъ проявленій сочувствія на могил. Тмъ не мене Григ. Евламп. Благосвтловъ не выдержалъ и началъ было свою рчь, но отъ волненія съ первыхъ же словъ зарыдалъ и не могъ продолжать, а за нимъ выступилъ Пав. Ал. Гайдебуровъ съ неумстнымъ упрекомъ по адресу Павленкова, не зная о настоящей причин, вынужденнаго его въ данномъ случа, молчаніи. Его смнилъ Дм. Конс. Гирсъ, поплатившійся за то высылкою въ Вологду.

Здсь же, на могил, кмъ-то предложена была мысль увковчить память Д. П. Писарева учрежденіемъ стипендіи его имени и постановкой ему памятника. Та же мысль была высказана затмъ и въ газетахъ и, помимо какихъ-либо объявленій и приглашеній, въ ‘Книжный магазинъ для иногородныхъ’ стали поступать пожертвованія и многочисленные письменные по этому поводу запросы и предложенія съ разныхъ концовъ Россіи. На вс эти запросы Павленкову приходилось лично отвчать и разъяснять, повторяя въ каждомъ письм почти одно и то же. Во избжаніе излишней траты времени на повтореніе своимъ корреспондентамъ одного и того же. Павленковъ заказалъ въ литографіи Штремера отлитографировать нсколько десятковъ писемъ съ соотвтствующимъ текстомъ, нкоторые проблы котораго оставалось бы лишь заполнять такъ или иначе. При выход изъ литографіи съ пакетомъ этихъ бланковъ въ рукахъ Павленковъ 3 сентября 1868 г. былъ арестованъ и посл произведеннаго въ его квартир и книжномъ магазин обыска, не открывшаго ршительно ничего недозволеннаго, его помстили сначала въ Спасскую часть, а потомъ перевели въ Петропавловскую крпость.

Не чувствуя за собою никакой вины, Павленковъ не сомнвался однако въ намреніяхъ администраціи выслать его затмъ изъ Петербурга, чтобы лишить его возможности продолжать такъ успшно начатую имъ книгоиздательскую дятельность, направленіе которой, при особенностяхъ его личнаго характера, далеко не соотвтствовало видамъ правительства. Онъ полагалъ только, что эта высылка лишь пріостановлена до выясненія результатовъ литературнаго процесса по 2 части соч. Писарева, предстоявшаго въ Сенат по протесту прокурора.

Почти одновременно съ арестомъ Павленкова былъ арестованъ и высланъ въ Вологду Дм. Конст. Гирсъ и 5 октября 1868 г. выселена изъ Петербурга въ деревню къ родителямъ Вра Ивановна Писарева. Если по отношенію къ Гирсу могло быть поставлено ему въ вину нсколько прочувствованныхъ словъ, сказанныхъ имъ на могил Д. И. Писарева, то Вра Ив. могла быть виновата только въ томъ, что она сестра Дмитрія Ивановича.

Находясь въ крпости и подготовляя себя къ высылк изъ Петербурга, Павленковъ озаботился ликвидировать дла по магазину, передавъ его Митр. Петр. Надину, обязавшемуся въ числ другихъ условій производить денежные расчеты по неоконченнымъ въ то время его изданіямъ. Отъ книгоиздательства же Павленкову и въ голову не приходило отказываться, и онъ ни сколько не подозрвалъ того, что ему, въ мст высылки, офиціально будетъ объявлено о воспрещеніи продолжать издательскую дятельность, и если онъ всецло передалъ въ мое вдніе вс дла по изданіямъ, то исключительно въ видахъ большаго удобства ихъ осуществленія.

Въ Сенат дло Павленкова по второй части Соч. Писарева состоялось 14 марта 1869 г. и кончилось его оправданіемъ, хотя статью ‘Бдная Русская мысль’ постановлено было уничтожить. Слдствіе по поводу ареста Павленкова (4 сентября 1868 г.) къ тому времени однако еще не закончилось и не давало никакого матеріала для оправданія какъ продолжительнаго заточенія его въ крпости, такъ и для высылки изъ столицы. Повидимому, не ожидалось оправданія Павленкова по суду и признаніе его виновности по суду могло бы въ такомъ случа служить хотя бы кое-какимъ основаніемъ для высылки лица, оказавшагося завдомо неблагонадежнымъ. Но разв администрація затруднялась когда-либо отсутствіемъ сколько-нибудь уважительныхъ поводовъ для высылки лицъ почему-либо ей неугодныхъ? 11 іюня 1869 г. Павленковъ былъ высланъ въ Вятку.

Твердость характера, стойкость убжденій, высота нравственнаго идеала даннаго лица познается всего легче, выступаетъ всего ярче въ трудные періоды его жизни. Такимъ труднымъ временемъ для Флорентія едоровича была ссылка. Недавно еще, почти наканун совершившейся катастрофы, жизнь его кипла дятельностью, голова работала надъ проектами смлыми, все его существо стремилось къ осуществленію завтной мечты и вдругъ, одинъ росчеркъ пера какого-нибудь калифа на часъ опрокидываетъ все его существованіе, связываетъ его волю, заставляя его подчиняться прихоти сатрапа отдаленной провинціи, на котораго нтъ ни суда, ни расправы.

Съ несокрушимой энергіей, съ глубокой врой въ свои нравственныя силы и въ возможность осуществленія своихъ идеаловъ явился Фдорентій едоровичъ въ Вятку, несмотря на вс неудачи, онъ все-таки въ глубин души врилъ въ побду свою надъ мракомъ окружающаго его безправія. Онъ врилъ, что и въ мст ссылки онъ найдетъ себ дятельныхъ, хотя, можетъ быть, и не всегда безкорыстныхъ помощниковъ.

Въ то время Вятка находилась во власти памятнаго своимъ чудачествомъ губернатора В. И. Чарыкова, находившагося въ рукахъ полицеймейстера. умвшаго вызывать громы изъ этого маленькаго Юпитера и когда нужно заставлять его привтливо улыбаться. Къ одному изъ чудачествъ губернатора можно, напримръ, отнести его желаніе заставить своихъ чиновниковъ вести дневники. Съ этой цлью онъ приказалъ въ губернской типографіи отпечатать книгу въ 50 листовъ, гд 1-я страница оставлена была для родословной лица, купившаго дневникъ, а остальныя для записи разныхъ событій, касающихся нравственныхъ, дловыхъ или интимныхъ отношеній съ встрчающимися въ жизни людьми, тутъ же находились рубрики о состояніи здоровья, о спокойно или безпокойно проведенной ночи и о причинахъ этого безпокойства и т. под. Для всего этого существовала особая клтка, куда пріобртшій книгу долженъ былъ вносить свои житейскія наблюденія, можетъ быть даже секреты.

Любимымъ чиновникамъ, особенно близкимъ ему, Чарыковъ дарилъ эти дневники, переплетенные въ кожу и снабженные замкомъ, чтобы никто, кром владльца, не могъ заглянуть въ это хранилище секретовъ. Другія же лица, желавшія быть угодными начальству, покупали эти дневники въ обыкновенныхъ папкахъ, платя 50 коп. за экземпляръ. Продажа производилась въ Вятской публичной библіотек.

Къ другимъ чудачествамъ Чарыкова относился его болзненный страхъ за свою жизнь, вызванный ловкой продлкой полицеймейстера Козина, устроившаго фиктивное покушеніе на губернатора при содйствіи одного пропойцы.

Вслдствіе этой боязни покушеній, Чарыковъ былъ боле чмъ остороженъ въ сношеніяхъ съ ссыльными, и дойти до него не было никакой возможности. Все вдалъ начальникъ городской полиціи.

Къ этому-то маньяку и попалъ въ распоряженіе Флорентій едоровичъ.

Замкнутый, мадообщительный, расположенный къ усидчивой работ, способный къ затворнической жизни, Флорентій едоровичъ по прибытіи своемъ въ Вятку жилъ положительно отшельникомъ, такъ что совершенно лишилъ полицію возможности наблюдать его образъ жизни, и полицеймейстеръ за неимніемъ какихъ либо свдній придумалъ доносить Чарыкову, что Павленковъ пьетъ запоемъ.

Однако, какъ ни сторонился Флорентій едоровичъ отъ провинціальной жизни, какъ ни закрывалъ онъ герметически свои двери отъ вторженія въ его жилище живой струи вншняго воздуха, а она проникла и заставила встрепенуться нашего отшельника.

Въ Вятк въ первые годы заточенія Павленкова произвело большой шумъ одно уголовное дло, гд на скамь подсудимыхъ фигурировала одна молодая двушка, обольщенная негодяемъ чиновникомъ губернаторской канцеляріи. Преступленіе двушки было на столько серьезно, что ей угрожала каторга.

Когда до Павленкова дошли слухи о готовящемся процесс, онъ предложилъ выступить на суд адвокатомъ несчастной и посл необыкновенно удачной, горячей, глубоко-трогательной защиты добился ея оправданія.

Этотъ процессъ сразу сдлалъ имя Павленкова популярнымъ среди лучшей, наиболе идейной части вятскаго общества. Къ нему начали обращаться за совтами по вопросамъ юридическаго характера, а затмъ и по земскимъ вопросамъ. Нердко знакомству его съ представителями различныхъ общественныхъ слоевъ помогала сама полиція, въ лиц главы ея полицеймейстера Козина. Нужно сказать, что губернаторъ о дятельности полиціи судилъ по количеству длаемыхъ ею доносовъ на счетъ неблагонадежности обывателей, и особенно земскихъ гласныхъ. Но земцы въ Вятк, посл погромовъ, произведенныхъ въ конц шестидесятыхъ годовъ среди дятелей губернскаго земства, сдлались чрезвычайно осторожны и потому пищи полицеймейстеру не давали, слдовательно, въ угоду губернатору нужно было сочинять ‘исторію’, если ея не оказывалось на лицо. И вотъ для этой цди чрезвычайно удобнымъ оказывался Павленковъ. Во-первыхъ, онъ высланъ, какъ проводникъ въ публику свтлыхъ идей, во-вторыхъ. онъ выступилъ защитникомъ несчастной двушки противъ негодяя чиновника. Вс данныя на лицо, чтобы признать вреднымъ не только его, а и каждаго изъ его знакомыхъ. Такимъ образомъ начальникъ полиціи, надвъ на себя маску сочувствія положенію Павленкова. направляетъ къ нему то того, то другого изъ намченныхъ имъ лицъ, а потомъ пользуется этимъ знакомствомъ въ видахъ распространенія сплетенъ и доносовъ какъ относительно Фл. ед., такъ и относительно лицъ, съ которыми ему приходилось имть дло. Однако при этомъ Козинъ оказывалъ скоре услугу какъ самому Павленкову, такъ и вятскому обществу, хотя добивался совершенно обратныхъ цлей.

Еще находясь въ заточеніи въ Петропавловской крпости, Павленковъ началъ переводъ французскаго изданія популярной физики Гано и подготовилъ все необходимое для изданія, но по прибытіи въ Вятку ему было офиціально объявлено, съ отобраніемъ подписки, о воспрещеніи продолжать издательскую дятельность. Пришлось издавать обходнымъ путемъ при содйствіи типографіи Красовскаго въ Вятк. Такимъ же способомъ Павленковъ издалъ (въ 1873 г.) сдланный имъ уже въ Вятк переводъ книги Секки: Единство физическихъ силъ. Изданіе этой замчательной книги обошлось Павленкову не дешево, такъ какъ послужило (какъ ни странно это) однимъ изъ поводовъ къ высылк его въ захолустный городъ Яранскъ. Дло въ томъ, что нашелся нкій доброволецъ-сыщикъ Голубинскій, помстившій въ ‘Православномъ Обозрніи’ по поводу сдланнаго Павленковымъ перевода дв статьи, въ которыхъ, умиляясь передъ богобоязненностью автора, обвинялъ Павленкова въ томъ, что онъ укралъ у Секки Создателя. Статьи свои Голубинскій разослалъ всмъ архіереямъ, ректорамъ семинарій, затмъ губернаторамъ и даже жандармскимъ полковникамъ.

Энергичную поддержку въ своемъ недобросовстномъ обвиненіи Голубинскій встртилъ въ лиц управлявшаго губерніей вице-губернатора Домелунксена и вятскаго архіерея Апполоса. Первый выхлопоталъ у министра Тимашева разршеніе упрятать Павленкова въ какую-либо трущобу, а второй, по настоянію того же Домелунксена, входилъ съ представленіемъ въ Главное Управленіе по дламъ печати объ изъятіи изъ продажи книги Секки въ перевод Павленкова и во всякомъ случа о неразршеніи слдующихъ изданій. Главное Управленіе по дламъ печати увдомило вятскаго архіерея, что книга эта ни въ какомъ случа не можетъ подлежать запрещенію, потому что въ ней нтъ ничего противнаго религіи, и объяснило неосновательность его ходатайства. Книга была спасена, но Домелунксенъ воспользовался случаемъ свести свои личные счеты съ Павленковымъ, выславъ его въ Яранскъ.

Но самымъ замчательнымъ трудомъ первыхъ годовъ ссылки Павленкова, доставившимъ ему всемірную извстность, это была оригинальная разработка имъ наглядно-звуковаго метода для обученія и самообученія грамот и изданная мною въ 1873 г., но его порученію, ‘Наглядная Азбука’, встрченная самыми лестными отзывами и всеобщимъ сочувствіемъ не только у насъ, но и за границей. Извстному педагогу барону Корфу, при содйствіи не мене извстнаго педагога Диттеса, удалось созвать во время всемірной выставки въ Вн 2 іюля 1873 г. конференцію извстныхъ, прибывшихъ на выставку, педагоговъ различныхъ національностей, и прочесть предъ сонмомъ этихъ ученыхъ публичную лекцію, и на примрахъ, взятыхъ изъ нмецкаго языка, бар. Корфъ могъ выяснить конференціи педагогическое значеніе ‘Наглядной Азбуки’ и способъ обученія по ней. доказывая превосходство пріемовъ, придуманныхъ русскимъ педагогомъ, надъ другими досел извстными. Посл оживленныхъ дебатовъ конференція установила, что русская ‘Наглядная Азбука’ представляетъ совершенно неизвстный и новый въ Европ и Америк способъ обученія и лучше всхъ, до сихъ поръ извстныхъ конференціи, руководствъ возбуждаетъ самостоятельность учащихся, оказывая тмъ неоцненныя услуги школ, и что въ интересахъ подрастающаго поколнія всхъ государствъ необходимо попытаться примнить основную мысль этой азбуки къ обученію грамот и въ другихъ государствахъ.

Съ выходомъ въ свтъ ‘Наглядной Азбуки’ у Павленкова и нкоторыхъ земцевъ явилась даже идея объ устройств школъ грамотности съ перездными учителями. Но для этого необходимо было убдиться въ возможности самообученія грамот посл нсколькихъ уроковъ съ учителемъ, задача котораго научить выдленію конечнаго звука въ слов и умнью найти его знакъ.

Опытъ этотъ дйствительно былъ произведенъ однимъ высланнымъ въ Вятскую губернію учителемъ и далъ довольно удовлетворительные результаты. Онъ организовалъ школу изъ 10-ти ученицъ различнаго возраста, тутъ была одна двочка семи лтъ и ея бабушка неграмотная крестьянка 42-хъ лтъ. Учитель занимался съ своими ученицами дв недли, довелъ ихъ до буквы о и затмъ предоставилъ имъ заканчивать азбуку самостоятельно. Школа занималась усердно безъ учителя три недли подъ надзоромъ старшей ученицъ! и не только докончила изученіе всхъ буквъ, а начала даже читать статьи изъ приложенной къ азбук хрестоматіи.

Успхъ этотъ далъ мысль Флорентію едоровичу и нкоторымъ представителямъ земства предложить на ближайшемъ земскомъ собраніи какъ въ самой Вятк, такъ и въ нкоторыхъ уздныхъ городахъ мысль объ устройств школъ съ перездными наставниками, по образцу шведскихъ начальныхъ школъ. Мысль эта встревожила чиновъ Минист. Нар. Просвщ. и вотъ нашлись добровольцы, читающіе въ сердцахъ и усмотрвшіе въ азбук, несмотря на то, что она прошла черезъ цензуру общую и Министерства Народнаго Просвщенія, сугубую зловредность, такъ какъ въ ней, по ихъ мннію, подъ невинной оболочкой, ярко проглядываетъ крамольная попытка подрыванія основъ государства и пропаганда неуваженія къ религіи и священнымъ для народа предметамъ. Первые застрльщики, выступившіе въ злобный походъ противъ ‘Наглядной Азбуки’, появились на поляхъ Вятской губерніи, что отчасти объясняется тмъ, что въ первое время авторомъ азбуки неправильно считали священника Слободск. узда H. H. Блинова и воспользовались случаемъ свести съ нимъ личные счеты. Сельскіе батюшки нашли себ надежную защиту и поддержку въ лиц Апполоса (вятскаго), Викторина (казанскаго) и Агафангела (?), которые и пустили въ ходъ надлежащія представленія къ искорененію зла. Какъ разъ въ то же время возникли нелады между министрами Внутреннихъ длъ и Просвщенія и послдствіемъ доклада одного изъ нихъ состоялась конфискація отпечатаннаго на половину 2-го изданія и запрещеніе послдующихъ изданіи ‘Наглядной Азбуки’. Было бы слишкомъ утомительно и заняло бы много мста перечислять вс сдлавшіяся намъ извстными указанія добровольныхъ сыщиковъ на примры зловредныхъ намреній автора. Для характеристики этихъ обвиненій достаточно указать, напримръ, что два рядомъ поставленные, согласно требованіямъ методики, рисунка налой и стойло признавались профанаціей священныхъ предметовъ, стоящіе въ одномъ ряду рисунки короны и кокошника — служили доказательствомъ насмшки надъ царскими регаліями, даже набранныя въ отдл церковнославянской грамоты славянскимъ шрифтомъ пословицы или такія слова, какъ щенки, должны были служить доказательствомъ неуваженія къ церкви!

Казалось бы, никто не мшалъ пустить въ ходъ красныя чернила и опытною рукою вытравить изъ азбуки и выжать до тла все тлетворное, и тогда по крайней мр уцллъ бы новый методъ и не погибла бы самая суть дла. Павленковъ признавалъ все это за открытое гоненіе невждъ противъ ненавистнаго имъ новшества, но не унывалъ а принималъ свои мры.

Такъ какъ вс усиленныя ходатайства, разъясненія и доводы привели лишь къ напрасной потер времени, а изъ словъ секретаря Цензурнаго Комитета (Пантелева), сообщившаго мн, что если подъ обложкой ‘Наглядная Азбука’ будетъ доставленъ перечень евангельскихъ текстовъ, то и тогда не разршатъ его печатать, слдовало заключить, что запрещается собственно не самая книга, а ея заглавіе, то какъ только это выяснилось, то, сдлавъ незначительныя измненія въ расположеніи рисунковъ и замнивъ прежнее заглавіе другимъ: ‘Чтеніе и письмо по картинкамъ’, Павленковъ разсслалъ по экземпляру исправленнаго оригинала въ цензуры городовъ Казань, Москва, Кіевъ и Рига и безъ какихъ-либо затрудненій съ оригинала, возвращеннаго изъ Кіева, въ начал 1876 г. было выпущено 30 тыс. экз. новаго изданія той же азбуки съ другимъ заглавіемъ, а впослдствіи, по возвращеніи Павленкова въ Петербургъ, ему безъ особаго труда удалось возстановить и прежнее заглавіе: ‘Наглядная Азбука’.

Почти одновременно съ научной разработкой метода наглядно-звуковаго обученія грамот Павленковъ приступилъ къ разработк другого, также новаго матеріала для нагляднаго обученія вообще и подготовилъ матеріалъ для изданія дтскихъ задачъ въ картинахъ, которыя онъ назвалъ ‘Наглядныя несообразности’. Въ этой работ Павленковымъ вперные былъ взятъ за основаніе бесдъ наставника съ дтьми отрицательный элементъ, вмсто исключительно господствовавшаго до того времени положительнаго. По плану изданія въ него должно было войти до 450 темъ рисунковъ, изображающихъ разные предметы, дйствія и явленія въ явномъ (наглядномъ) несоотвтствіи съ дйствительностью относительно числа, величины, формы, мста, свойствъ и т. д.— несоотвтствіи, служащемъ толчкомъ къ вопросамъ ‘почему?’ и ‘отчего?’ Изданіе первоначально появилось въ вид приложенія къ журналу ‘Дтское Чтеніе’ за 1874 годъ и состояло изъ серіи листовъ съ рисунками и объяснительнаго текста, кром русскаго еще на 3-хъ иностранныхъ языкахъ. Вслдствіе нкоторыхъ техническихъ затрудненій изданіе было пріостановлено и выполнено уже по возвращеніи Павленкова изъ ссылки, но, къ сожалнію, не получило ожидаемаго примненія и успха.

Попытки примненія элемента наглядности не ограничивались для Павленкова вопросами первоначальнаго развитія. Онъ неутомимо стремился расширить область его примненія и въ этотъ же періодъ времени усердно разрабатывалъ проектъ устройства оптическаго прибора, посредствомъ котораго возможно бы было полученіе на экран волшебнаго фонаря совмщенныхъ стереоскопическихъ изображеній, съ присущей послднимъ рельефностью. Къ сожалнію за недостаткомъ въ Вятк необходимыхъ техническихъ средствъ и приспособленіи дло ограничилось однми попытками.

Такая же участь, къ сожалнію, постигла два подготовленныя Павленковымъ въ 1874 году изданія, именно Брема ‘Иллюстрированная жизнь животныхъ’, народно-школьное изданіе 1873 г. Fridrich Sckdler’a въ 3-хъ томахъ съ 1292 политипажами, и изданіе съ русскимъ текстомъ серіи картинъ въ листахъ, извстныхъ подъ именемъ Mnchener Bilderbogen. Переводъ для перваго изъ этихъ изданій былъ уже сдланъ Павленковымъ, а для втораго г-жей Анненскою и велись дятельные переговоры чрезъ кни,. маг. Шмидорфа съ заграничными издателями я Библіографическимъ институтомъ въ Гильдбурганузен по пріобртенію клише для рисунковъ. Послднему было даже выслано 400 талеровъ за первую партію клише. Это совпало какъ разъ съ дломъ конфискаціи 2-го изданія ‘Наглядной Азбуки’, когда все время и энергію приходилось затрачивать на дло возрожденія ‘Наглядной Азбуки’, которая, по выраженію Павленкова, составляла его душу, и ‘жизнь’ или ‘смерть’ ‘Наглядной Азбуки’ для него было почти то же самое, что ‘половина его собственной жизни и смерти!’…

Освобожденіе ‘Наглядной Азбуки’ изъ подъ спуда совпало съ высылкою Павленкова въ Яранскъ, гд онъ продолжалъ подготовку для изданія составленнаго имъ ‘Практическаго курса итальянскаго языка’ по методу Оллендорфа. Оригиналъ этого труда, переданный Павленковымъ въ мою собственность, былъ утерянъ однимъ книжнымъ магазиномъ (Покровскаго), куда онъ былъ сданъ мною на храненіе.

Къ тому же періоду тягостнаго томленія въ яранской ссылк (1876 года) относится начало осуществленія одного изъ наиболе замчательныхъ по своему значенію труда Павленкова по составленію и подготовк къ изданію Иллюстрированнаго Словотолкователя, первые 10 листовъ котораго были закончены имъ въ Яранск. Хотя въ то время имлось въ обращеніи не мало изданій, такъ называемыхъ, словарей иностранныхъ словъ, вошедшихъ въ составъ русскаго языка (Михельсона, Бурдона, Гейзе и др.), но вс эти словари, по мннію Павленкова, не могли достигать тхъ цлей, которыя должны имть въ виду подобныя изданія, съ одной стороны, по обилію лишнихъ словъ спеціальнаго характера, извстныхъ и безъ того спеціалистамъ и совершенно не нужныхъ для большинства, а, съ другой стороны, по совершенному отсутствію наглядныхъ изображеній или рисунковъ такихъ предметовъ, о которыхъ нельзя себ составить яснаго понятія, несмотря на самое подробное описаніе, безъ нагляднаго изображенія такихъ предметовъ. Кром того такое изданіе должно быть и доступнымъ по цн для большинства. Къ сожалнію, какъ дальнйшая разработка надлежащаго матеріала, такъ и въ особенности изготовленіе боле 2000 клише рисунковъ при недостатк на мст техническихъ, да отчасти и денежныхъ средствъ, не давали возможности тогда же приступить къ осуществленію этого изданія, которому Павленковъ придавалъ почти такое же важное значеніе, какъ изданію ‘Наглядной Азбуки’, и оно могло быть выпущено имъ лишь спустя долгое время, въ послдніе годы его жизни, подъ заглавіемъ: ‘Энциклопедическій Словарь’ Ф. Павленкова.

Отдавая значительную долю своего времени и труда научнымъ занятіямъ и проведенію въ жизнь, въ среду народа, просвтительныхъ началъ, Павленковъ въ то же время, не останавливаясь передъ рискомъ еще боле ухудшить свое и безъ того незавидное положеніе, смло велъ неутомимую борьбу съ гидрой общественной неправды и, по своемъ возвращеніи изъ Яранска въ Вятку, выпустилъ оригинальное по своему содержанію изданіе: ‘Вятская Незабудка’, памятная книжка Вятской губ. на 1877 годъ.

Въ этотъ альманахъ вошли главнымъ образомъ статьи корреспондентовъ изъ Вятской губ., помщенныя въ различныхъ повременныхъ столичныхъ изданіяхъ за послдніе 1 ¹/₂ года, и такія же статьи, почему-либо признанныя редакціями для нихъ неудобными и трактовавшія, на ряду съ описаніемъ разныхъ случаевъ изъ общественной жизни, о разныхъ подвигахъ доблестныхъ дятелей произвола и беззаконіи, съ пропечатаніемъ полностью ихъ именъ и фамилій. Выпуская это изданіе, Павленковъ имлъ въ виду сдлать его періодическимъ, врод альманаха за извстный годъ, а главное вызвать подражаніе выпусками подобныхъ же сборниковъ и въ другихъ провинціальныхъ центрахъ, гд нтъ недостатка въ частной иниціатив. Будучи горячимъ сторонникомъ убжденія въ необходимости мстной печати и сознавая невозможность основанія мстной газеты честнаго направленія, Павленковъ полагалъ, что задуманное имъ изданіе также сослужитъ извстную службу, пробуждая, съ одной стороны, интересъ къ явленіямъ мстной общественной жизни, а съ другой — вызывая къ работ дремлющія литературныя силы края и укрощая отчасти царствующій произволъ и своекорыстіе.

Книга была издана въ Петербург (въ 1000 экз.) въ типографіи Этингера, который считался офиціально издателемъ, и появленіе ея въ предлахъ Вятской губ. произвело потрясающее впечатлніе. Не трудно вообразить какая ненавистная злоба и гоненія посыпались на головы предполагаемыхъ авторовъ и преимущественно на дйствительнаго издателя. Люди, оскорбленные въ своей халатной неприглядности, рвали и метали во вс стороны, пріискивая возможные способы къ проявленію злобной мстительности виновнику ихъ позора, который, пренебрегая своимъ личнымъ благополучіемъ, спокойно печаталъ, тмъ же обходнымъ путемъ, 2-й томъ ‘Незабудки’ и 2-е изданіе 1-го тома, разошедшагося въ весьма короткое время. Стсненіямъ и придиркамъ со всхъ сторонъ, казалось, не предвидлось предла. Губернаторъ грозилъ осуществить надъ нимъ свое право подвергать Павленкова взысканіямъ и пересылать его на жительство чрезъ каждыя дв недли изъ одного узда въ другой, и уже подготовилъ высылку его въ Нолинскъ, какъ въ декабр 1877 года неожиданно состоялось давно желанное имъ освобожденіе и переселеніе въ Петербургъ.

Но не могъ ли, однако, Павленковъ, исчерпавъ вс доступныя для него и его друзей средства и усилія къ его реабилитаціи законнымъ путемъ, завоевать себ свободу ране путемъ нелегальнымъ? Конечно, могъ и эта мысль, если приходила ему въ голову, то разв лишь въ первое время ссылки. когда воображеніе невольно рисовало ему безотрадную картину будущаго. Когда же самая жизнь, несмотря на самыя неблагопріятныя условія окружающей его обстановки, показала ему достаточную долю возможности къ плодотворной работ и осуществленію его завтныхъ стремленій на родной нив, въ особенности посл выхода и громаднаго успха его ‘Наглядной Азбуки’, Павленковъ все боле и боле приходилъ къ сознанію, что жизнь за границей (а, вдь, только туда ему и можно было переселиться) далеко не удовлетворитъ его, что тамъ у него не будетъ и не можетъ быть дла, которому онъ себя посвятилъ въ Россіи и которое для него представляется возможнымъ только на родин. Если это соображеніе удерживало его на мст ссылки ране, то теперь, когда корни предпринятаго дла начинали пускать, хотя и слабые, но все же ростки, для него не представлялось возможности измнить своему длу и боле чмъ когда-либо онъ чувствовалъ себя связаннымъ съ родиной.

Не задолго до своего освобожденія, еще находясь въ Вятк, Павленковъ пытался издать въ Москв, при участій владльца книжнаго магазина ‘Русская Грамота’, каррикатурный альбомъ ‘На елку’, долженствовавшій изображать въ серіи рисунковъ соотвтственную коллекцію общественныхъ дятелей. Но присланнымъ эскизамъ и фотографіямъ рисунки исполнялись нкоторыми московскими художниками. Это изданіе не было разршено цензурою и не состоялось.

Положеніе Павленкова, очутившагося, наконецъ, въ Петербург на свобод, было не изъ завидныхъ. Десятилтнее почти заточеніе, сначала въ крпости, а затмъ въ ссылк, подорвало совсмъ и безъ того слабый его кредитъ, которымъ онъ когда-то пользовался, одновременная, почти, конфискація 3-хъ солидныхъ изданій (Альбома ‘На елку’, 2-хъ томовъ ‘Вятской незабудки’ и пропущенной духовною цензурою книги ‘Страданія Великаго Учителя, Господа Нашего Іисуса Христа’) пробила довольно значительную брешь въ книгоиздательскихъ ресурсахъ, которые въ то время, за неразршеніемъ цензурою повторенія изданія соч. Писарева, и безъ того были весьма шатки и заключались главнымъ образомъ въ 3000 экземплярахъ Физики Гано и 16 мене значительныхъ мелкихъ изданіяхъ, всего на сумму не боле 16—18 тысячъ рублей по номинальнымъ цнамъ. Къ этому надо прибавить крахъ банкирской конторы Баймакова, гд пропало около 1000 р. денегъ, положенныхъ на текущій счетъ, и несостоятельность книжнаго магазина Базунова, на склад у котораго были помщены изд. Павленкова. Приходилось какъ-бы начинать дло вновь, возобновлять прежнія знакомства и сношенія, возстановлять кредитъ и, отложивъ въ сторону какія либо серьезныя начинанія, ограничиться повтореніемъ изданія ‘Наглядной Азбуки’ и примненіемъ вложеннаго въ нее принципа наглядности къ обученію письму въ изданныхъ имъ ‘Наглядно звуковыхъ прописяхъ’, соотвтственно распространеннымъ въ то время методамъ обученія грамот по Ушинскому, Бунакову, Паульсону и общихъ. Но и эти скромныя, хотя и настойчивыя попытки войти въ норму прежней издательской дятельности неожиданно были скоро прерваны внезапнымъ арестомъ Павленкова 25 февраля 1879 г. и одиночнымъ содержаніемъ въ дом предварительнаго заключенія почти въ теченіе 2*/2 мсяцевъ, до 5мая 1879 г., при чемъ такъ и не удалось ему выяснить причину такого ареста. Наиболе вроятная причина, повидимому, заключалась въ его знакомств и дловыхъ сношеніяхъ съ М. П. Надинымъ, арестованнымъ тогда по длу Зиновьева.

Не долго. однако, пришлось Павленкову пользоваться возвращенной ему свободою, но воспользовался онъ его со всею присущею ому энергіею и неутомимостью для возстановленія и укрпленія расшатаннаго ссылками и арестами своего любимаго дла. Въ сентябр 1879 г. онъ выпустилъ 5000 экз. иллюстрированнаго изданія ‘Нашего Друга’ барона Корфа и въ ноябр еще 6000, а также по 3000 экз. книги Секки ‘Единство физическихъ силъ’ 2-е изданіе и ‘Телефонъ’ Дю-Монселя, переведеннаго совмстно со мною, и началъ печатаніемъ книгу Тисандье ‘Мученики науки’.

Къ началу 1880 г. издательскія дла его настолько поправились. что давали возможность безъ риска вести одновременно 3 крупныхъ изданія и производить расчеты съ банковою акуратностью. затрачивая все выручаемое отъ продажи выпущенныхъ изданій на оплату печатающихся. Къ половин этого года онъ расчитывалъ обладать издательскимъ фондомъ въ книгахъ боле чмъ на 50 тысячъ рублей по номинальной цн. Хотя это послднее оправдалось даже ране, именно уже въ ма издательскій активъ его превышалъ 47 тысячъ, но судьба безпощадно продолжала преслдовать Павленкова. Началось конфискаціей по распоряженію министра отпечатаннаго въ типографіи Траншеля 2-го изданія книги Секки: ‘Единство физическихъ силъ’ по поводу сдланнаго Павленковымъ примчанія къ послдней глав (‘Органическія силы’) и двухъ приложенныхъ къ книг статей Тиндаля и Варкера, безпрепятственно обращавшихся ране въ продаж въ отдльныхъ цензурованныхъ его же изданіяхъ. Самый же существенный ударъ обрушился на его голову, когда 8 марта Павленковъ былъ арестованъ, 9 апрля перемшенъ изъ дома предварительнаго заключенія въ Вышневолоцкую тюрьму, откуда 9 мая отправленъ въ ссылку въ Западную Сибирь для водворенія на жительство въ г. Ялуторовскъ, куда прибылъ 2 іюля. Поводовъ для ареста и ссылки не было ршительно никакихъ, кром разв того, что его фамилія была найдена въ записной книжк какого-то достаточно скомпрометированнаго субъекта. Съ первыхъ же дней послдняго своего ареста Павленковъ не надялся на скорое свое освобожденіе и хотя не сознавалъ за собою никакой вины, но предвидлъ возможность своего невольнаго переселенія за Уралъ и потому еще въ Вышневолоцкой тюрьм принялъ мры для формальной передачи мн всхъ своихъ длъ. Если что его угнетало, такъ только разв признаніе необходимости крайней осторожности въ дальнйшемъ веденіи дла, такъ какъ нельзя изъ Сибири такъ же широко и легко планировать, какъ дйствуя въ Петербург и ведя дла самолично. Въ Ялуторовск онъ приступилъ къ переводу книги Эспинаса ‘Соціальная жизнь животныхъ’, изданной имъ по возвращеніи въ Петербургъ.

Одновременно съ высылкою въ Ялуторовскъ друзьями Павленкова велись энергичныя хлопоты къ его освобожденію и въ сентябр Павленкова офиціально увдомили о разршеніи вернуться въ Петербургъ при условіи представленія за него благонадежнаго поручительства. Такое поручительство охотно взяла на себя вдова генерала Надежда Дмитріевна Половцева. Соблюденіе неизбжныхъ по этому случаю формальностей задержало Павленкова въ Ялуторовск до февраля 1881 г. и онъ могъ вернуться въ Петербургъ лишь въ апрл 1881. И такъ еще слишкомъ годъ судьба вычеркивала изъ полезной дятельности Павленкова, но къ счастью это уже въ послдній разъ и въ остальные 19 лтъ его жизни его уже не тревожили ни обысками, ни арестами, кром ареста по недоразумнію на нсколько часовъ 7 января 1882 г. по длу какого-то неизвстнаго Павленкову Орлова.

Съ первыхъ же дней по освобожденіи Павленкову приходилось, помимо неутомимыхъ хлопотъ и труда по приведенію въ порядокъ разстроенныхъ его продолжительнымъ отсутствіемъ издательскихъ длъ, настойчиво хлопотать у разныхъ лицъ и мстъ о реабилитаціи дорогихъ его сердцу изданій и не напрасно. Такъ онъ скоро добился того. что его азбук вернули ея первоначальное названіе ‘Наглядная Азбука’, а министръ народнаго просвщенія. потребовавъ отъ Комитета ея вторичнаго разсмотрнія, собственною властью ршилъ допустить е(з въ школы. Точно также ему удалось добиться отмны запрещенія издавать сочиненія Писарева, безъ приложенія, впрочемъ, къ изданію литературнаго процесса по 2-й части. Эти завоеванія во многомъ облегчили ему дальнйшій путь къ выпуску нкоторыхъ другихъ изданій, казавшихся прежде рискованными, и содйствовали большей увренности къ продолженію своей дятельности въ избранномъ имъ направленіи. Съ возобновленіемъ изданія соч. Писарева, съ открытіемъ доступа ‘Азбуки’ въ школы и съ изданіемъ серіи книжекъ ‘Популярно-научная библіотека’, встрченныхъ съ большимъ сочувствіемъ, дла книгоиздательства настолько быстро поправились, что давали возможность выпускать 25—30 изданій въ годъ. Упрочившійся въ то же время за нимъ широкій кредитъ и обиліе поступающихъ къ нему отъ разныхъ лицъ предложеній объ изданіи ихъ работъ начинали даже нсколько смущать Павленкова возможностью зарваться и оказаться, такъ сказать, несостоятельнымъ въ выполненіи всего задуманнаго, что вызывало даже съ его стороны потребность въ самоограниченіи. Это казалось необходимымъ еще потому, что Павленкову почти все время приходилось работать одному, безъ какихъ либо помощниковъ, исполняя самолично до мелочей вс разнообразныя детали много сложнаго и быстро растущаго дла своего книгоиздательства. ‘Одно исправленіе оригиналовъ чего стоитъ! часто говаривалъ онъ. Вдь, пишущихъ вполн правильно, какъ показалъ ему опытъ, такъ же мало, какъ вполн честныхъ людей’. Усердно преслдуя во всхъ своихъ изданіяхъ основной принципъ наглядности, Павленковъ не останавливался никогда предъ издержками на рисунки и обильно снабжалъ свои изданія рисунками лучшихъ художниковъ и мастеровъ и вс его изданія всегда отличались прекрасной вншностью и при томъ дешевизною. Привыкнувшій, какъ по своему характеру, такъ и по обстоятельствамъ жизни въ ссылкахъ, къ крайнему ограниченію своихъ личныхъ потребностей, Павленковъ совсмъ не пользовался доходами отъ распродажи своихъ изданій, живя въ обстановк, напоминающей обстановку малодостаточнаго студента, и если длалъ крупныя затраты, то только на пріобртеніе необходимыхъ для него книгъ, поддерживая постоянно свое близкое знакомство съ международною литературою по интересовавшимъ его вопросамъ. Все, что выручалось отъ продажи ране выпущенныхъ изданій, тотчасъ же обращалось на привлеченіе къ жизни новыхъ изданій или повтореніе прежнихъ въ значительно улучшенномъ вид и нердко съ пониженіемъ продажной стоимости книгъ.

Независимо отъ внесенія въ книгу свжей струи, которою отличаются почти вс его изданія, не малую заслугу Павленкова предъ обществомъ составляло то, что удешевленіемъ книги и характеромъ подбора своихъ изданій онъ первый далъ громадный толчекъ къ широкому проникновенію въ народъ доступной для него книги, такъ много способствовавшей его саморазвитію. Вслдъ за нимъ, волей неволей, и другіе издатели вынуждены были понижать цну книги въ аналогичныхъ случаяхъ. Не преслдуя въ своихъ изданіяхъ какихъ либо цлей барыша, нердко случалось, что при первомъ изданіи въ 10—12 тысячъ экземпляровъ какой либо книги, на успхъ которой нельзя было не разсчитывать, Павленковъ назначалъ прямо убыточную для себя цну книги, надясь покрыть этотъ убытокъ при послдующихъ изданіяхъ, и рдко въ томъ ошибался. При такихъ условіяхъ были изданы имъ, напримръ, сочиненія Гл. Ив. Успенскаго, вмсто прежней цны въ 12 или 8 p., за 3 p., соч. Пушкина за 1 ¹/₂ р. и др.

Характеръ и направленіе пиигоиздательской дятелышсти Павленкова слишкомъ общеизвстны, чтобы нужно было распространяться о томъ, и не лишнемъ будетъ разв привести только нкоторыя данныя, относительно того, до какихъ размровъ развилась эта дятельность, начавшаяся 36 лтъ тому назадъ скромнымъ изданіемъ русскаго перевода Физики Гано въ количеств 4000 экз.

Ко времени возвращенія Павленкова изъ вятской ссылки, къ началу 1878 г., числилось всего только 16 однотомныхъ изданій его, съ номинальною стоимостью около 18.000 р. Къ началу 1900 г. число изданій доведено было имъ до 255, состоявшихъ изъ 722 томовъ или отдльныхъ книгъ, въ томъ числ изданій по литератур, исторіи, соціологіи и законовднію 71 изданіе въ 108 книгахъ, популярно научныхъ книгъ 96 изд. въ 96 кн., для дтей и юношества 41 изд. въ 76 кн., учебн. руководствъ, пособій и справочныхъ 42 изд. въ 46 кн., иллюстрированныхъ библіотекъ (Пушкинская, Лермонтовская, сказочная, біографическая, научно-популярная для народа) 5 изд. въ 396 кн.

Общая стоимость этихъ изданій, по номинальнымъ цнамъ, опредляется суммою 804.628 р.

Десять слишкомъ лтъ, разновременно проведенныхъ въ крпости, тюрьмахъ и ссылкахъ, при всевозможныхъ лишеніяхъ и возмутительныхъ гигіеническихъ условіяхъ. конечно не могли не оказать пагубнаго вліянія даже на выносливый и довольно крпкій организмъ Павленкова. Первыя, хотя и не особенно рзкія, послдствія этого вліянія обнаружились уже въ 1885 г. и къ 1894 г. приняли уже довольно угрожающій для жизни характеръ. Для того, чтобы хотя нсколько отдалить такъ неумолимо приближающуюся катастрофу, надо было не только сократить, а даже совсмъ прекратить издательскую дятельность. круто измнить установленный этою дятельностью режимъ и переселиться въ благодатные теплые климаты Италіи или Бгипта. Но не такъ думалъ и ршалъ Павленковъ, для котораго жизнь безъ дла, а тмъ боле безъ такого, которое онъ создалъ, не могла быть жизнью. Напротивъ того, послдніе годы его жизни могутъ быть отмчены какъ наиболе продуктивные по его дятельности. Въ особенности онъ усиленно работалъ и хлопоталъ въ эти годы по осуществленію изданія соч. Герцена, съ которыхъ ему однако такъ и не удалось до своей смерти выхлопотать снятіе запрета, и по изданію такъ давно леляннаго имъ въ мысляхъ дешеваго, иллюстрированнаго энциклопедическаго словаря и въ то же время строилъ весьма широкіе и смлые планы ряда будущихъ изданій. Не смотря на серьезность угрожающихъ ему въ послдніе годы предостереженіи и сознаніе того, что достаточно для него какой либо заурядной случайности, чтобы вызвать роковой исходъ, онъ продолжалъ такъ же неутомимо, какъ и ране. вести свое дло къ дальнйшему развитію личнымъ своимъ трудомъ и участіемъ, признавая, что мысль о смерти всегда должна тормозить всякое дло и въ такомъ случа его невозможно не только вести, но даже и начинать. Онъ искренно сокрушался лишь объ томъ, что не видлъ вокругъ себя лицъ, на которыхъ съ увренностью могъ бы положиться, что они вполн замнятъ его во всхъ отношеніяхъ, когда его не станетъ, и съ грустью предвидлъ необходимость ликвидаціи своего дла, которая, впрочемъ, должна бы быть но его мннію, совершена не иначе, какъ въ пользу того самаго народа, который давалъ ему средства на веденіе дла, и въ своемъ завщаніи установимъ, за выдленіемъ сравнительно небольшой суммы (45.000) въ пользу нкоторыхъ учрежденій и лицъ, всю остальную, вырученную отъ ликвидаціи дла, сумму денегъ употребить на открытіе въ наиболе бдныхъ мстахъ (деревняхъ, поселкахъ) безплатныхъ народныхъ читаленъ, съ тмъ чтобы въ первыя же пять лтъ со дня его смерти было открыто 2000 читаленъ съ затратою на это капитала въ 100.000 р.

Въ послдніе годы своей жизни Павленковъ, уступая настоянію своихъ друзей, проводилъ часть зимы на юг Франціи, въ Ницц, узжая туда поздней осенью и возвращаясь въ Петербургъ равной весной, не прекращая однако и тамъ ни своего личнаго участія въ дл, ни начатыхъ имъ ране работъ по тмъ или другимъ изданіямъ. Осенью 1898 г., передъ сборами въ Ниццу, здоровье Павленкова особенно сильно пошатнулось, возбудивъ среди публики довольно тревожные слухи. Это обстоятельство, въ связи съ истекавшимъ въ томъ же году 35-лтіемъ отъ начала его издательской дятельности, послужило поводомъ для заявленія ему общественной признательности и сочувствія, въ вид многочисленныхъ адресовъ и депутацій отъ имени многихъ общественныхъ интеллигентныхъ группъ и учащейся молодежи разныхъ городовъ (Харькова, Екатеринослава, Петербурга и др.), какъ издателю-творцу русской научно-популярной литературы.

Осень 1899 г. окончательно подорвала и безъ того ослабвшій организмъ неутомимаго труженика, затрудняя даже возможность поддержать угасающую жизнь перездомъ въ Ниццу, на что такъ разсчитывали пользовавшіе его врачи.

Только 2 января 1900 г. онъ, наконецъ, съ трудомъ могъ выхать изъ Петербурга, въ Ниццу, а 20-го его уже не стало.

3 февраля Ф. . Павленковъ похороненъ на Волковомъ кладбищ въ близкомъ сосдств съ могилами Шелгунова и Писарева.

Миръ праху и вчная память неустанному борцу за правду и безкорыстному труженику, издателю-творцу русской научно-популярной литературы!

В. Черкасовъ.

21 апрля 1906 г.

г. Калуга.

Ф. . Павленковъ 1).(Отрывки изъ воспоминаній).

Читайте также:

Ф. . Павленковъ ¹).
(Отрывки изъ воспоминаній).